Star Wars: Байки из кантины Мос Айсли

Джерри Олтион На перекрестке Пилотская байка

[13]

«Бесконечность» была горяча – во всех смыслах. БоШек улыбался, готовясь выйти из гиперпространства над Татуином. Он только что побил рекорд Соло на перегоне от Кесселя.

Ну да, да! Он шел порожним и всего-лишь переправлял корабль в местечко, где умельцы изменят кодировки транспондеров. Но даже так – будет очень забавно сообщить этому бахвалу-коррелианину и его волосатому дружку, что их рекорд побит.

Кокпит был подобен перчатке, обтягивающей руку. Из своего кресла пилот мог дотянуться до всех переключателей и кнопок, а панель управления была спроектирована на диво удобно. Иллюминаторы давали почти круговой обзор, а то, что происходило сзади, можно было увидеть на голографическом экране. За три года транспортировки контрабандистских посудин к монастырю БоШек никогда не летал на чем-то столь же безупречно сконструированном.

Компьютер отсчитал последние секунды, а затем переключился на досветовые двигатели. Вытянутые полосы звездного света превратились в точки и сверху слева появилась яркая желто-белая сфера Татуина. Дыхание священного банты, как близко! Лишнее мгновение в гиперпространстве, и он выскочил бы под поверхностью планеты. БоШек развернул корабль, чтобы навигатор нацелился на любой из орбитальных маяков, но пилот и так мог поспорить на что угодно, что компьютер знает, где они находятся. И точно, спустя пару секунд на экране появилось изображение планеты с нанесенной меридианной сеткой, брызгами оазисов и точками поселений.

Ползти до Мос Айсли – примерно треть орбиты. Только БоШек собрался послать свою птичку в полет, как компьютер прожужжал предупреждение и из-за окружности планеты выскользнули имперские «звездные разрушители» – два вытянутых белых треугольника. Пилот глянул в иллюминатор и содрогнулся. Корабли были столь велики, что их было видно невооруженным глазом.

Откуда они? Татуин – такая окраина, что Империи не придет в голову посылать сюда даже сборщиков налогов, не то что два боевых корабля. Должно быть, пока его не было, кто-то заварил крутую кашу.

Но меж тем проблемы Империи сейчас стали и его проблемами тоже, потому что «Бесконечность» все еще шла в потоке сигналов, что принимали и передавали транспондеры. Если имперцы озаботятся проверить уникальное количество эмиссии двигателя – а они без сомнения так и сделают, – то они сразу обнаружат, что это корабль контрабандиста, которого разыскивают по всей Галактике за нарушение тарифов, неуплату налогов, контрабанду оружия и дюжину других преступлений. Тот факт, что БоШек просто перегоняет корабль на Татуин вместо кого-то другого, вряд ли поможет ему на суде. При условии, что суд вообще будет.

Если он позволит Империи конфисковать корабль, то ни монастырь, ни владельцы «Бесконечности» счастливы не будут, это точно. Его работа заключается не в том, чтобы потерять корабль при первой же проверке, а в том, чтобы добраться до места незамеченным. Тогда техники монастыря смогут изменить кодировки и корабль будет чист.

Без промедления он нацелился вниз, к планете, и поддал скорости. В космосе у него нет шансов выстоять против ДИ-истребителей, которыми начинен «разрушитель», но в атмосфере ему, может, удастся стряхнуть их, так как планета будет создавать помехи сенсорам истребителей. По мере приближения Татуин из сферы превращался в пеструю стену. «Бесконечность» начала мягко раскачиваться, когда достигла края атмосферы. А затем с правого борта полыхнула яркая вспышка и корабль накренило влево. «Звездные разрушители» открыли огонь.

БоШек упорно держал «Бесконечность», нацеленной прямо вниз, погружаясь в атмосферу как можно глубже, прежде чем выровнять курс. Чем больше прослойка воздуха между ним и «звездными разрушителями», тем больше у него будет защиты против их турболазеров. Позади него в атмосфере оставался сверкающий, ионизированный след, но когда он замедлился до скорости, всего несколько раз превышающей скорость звука, след исчез.

Впрочем, он еще не закончил. Четыре ДИшки по дуге вошли вслед за ним в атмосферу, и близкое расстояние компенсировало поглощение энергии воздухом. «Бесконечность» снова содрогнулась под обстрелом.

К счастью, пока они не пытались его уничтожить. Уверенные, что ему не уйти, они просто пытались вывести корабль из строя и вынудить приземлиться. Вероятно, они даже пытались связаться с ним по радио, но БоШек выключил приемник. Любая передача, которую он отправит, даст им образец его голоса. А при текущем положении дел, если ему удастся оторваться, он сможет остаться неизвестным.

Пилот отпустил дроссели, в это же время бросая корабль вниз по спирали, а затем провел его под истребителями, едва не касаясь песка. Он был над Дюнным морем, далеко на запад от цивилизации. Ударная волна взметнула вверх облака вихрящегося песка, когда он пролетел мимо.

Выстраиваясь сразу за ним для еще одного залпа, плоскокрылые истребители с трудом пробились сквозь эти облака – мелкие частицы оставляли следы на их приборах, внешних датчиках и забивали окна. Они немедленно набрали высоту, но БоШек выбрал этот момент, чтобы вытянуть дроссели и не стал давать шанса по себе попасть. Он заложил вираж влево, дождался, когда истребители тоже начнут выполнять левый поворот, после чего резко взял вправо и, отпустив дроссели еще раз, понесся в сторону Юндландских пустошей на востоке.

ДИ-истребители снова повисли на хвосте, а на горизонте показалась иззубренная каньонами местность. БоШек увернулся от нескольких выстрелов, а затем нырнул в первый же каньон под собой и понесся по нему на максимальной скорости. «Бесконечность» была послушна, как мечта, проносясь над землей как по рельсам, но и ДИшки были столь же маневренны. Поймать его им мешали только повреждения, полученные в песчаном облаке.

А затем один из них совершил ошибку. Приблизившись для выстрела, он попал под ударную волну «Бесконечности», и завихрения от ее широких вертикальных крыльев швырнули его, словно лист, на стену каньона. Взрыв задел второй истребитель и отправил его на землю. Осталось только два преследователя. Потеряв ровно половину звена, они изменили правила. Теперь они стреляли не для того, чтобы просто повредить, – сейчас они жаждали крови.

БоШек нахмурился, раздумывая о том, как бы разделаться с ними первому, но «Бесконечность» была создана для скорости, а не для боя. Мимолетно он подумал о том, чтобы призвать Силу, попытаться с помощью ее таинственных возможностей стряхнуть преследователей, но он знал, что это будет бесполезно. Он медитировал и старался сконцентрироваться на Силе с тех самых пор, когда услышал о ней от одного из истинных монахов монастыря Мос Айсли. Но кроме слабого ощущения присутствия других людей, которое появлялось время от времени, он до сих пор он не получал никаких свидетельств того, что она хотя бы существует. В прежние времена джедаи могли пользоваться Силой для того, чтобы подчинить своих врагов… правда, она не защитила их от наступающей Империи. Нет, чтобы сбежать, ему нужно нечто более реальное, более предметное.

Тут он вспомнил историю, которую как-то рассказывал Соло, – о том, как в поле астероидов он обдурил охотника за головами. Да. Эта же штука может сработать и сейчас.

Он уводил истребители все дальше и дальше по каньону, до тех пор пока высокие стены не закрыли их с обеих сторон. «Бесконечность» содрогалась под новыми и новыми ударами орудий имперцев, и мигающий огонек на приборной панели предупредил, что щит долго не выдержит. Однако вместо того чтобы прибавить скорость, БоШек намеренно замедлился. Его палец покоился на кнопке сброса спасательного челнока, и как только корабль завернул за крутой поворот, кнопка была нажата. Челнок освободился и продолжил движение по инерции прямо в стену каньона, после чего его топливный бак взорвался с эффектной вспышкой. БоШек не отрывал взгляда от экранов заднего обзора, но ни один ДИ-истребитель из пламени не появился. Либо их поглотил взрыв, либо они ушли выше и кружили вокруг, пытаясь обнаружить то, что, без сомнения, они считали обломками самой «Бесконечности».

Улыбаясь, БоШек выбрался из каньона, направляясь прямо на восток, после чего полностью отключил двигатели. У него была достаточная скорость для того, чтобы добраться до Мос Айсли по инерции, если понадобится. А с выключенными двигателями его ни за что не обнаружат.

– Знаешь, Соло, – произнес он вслух. – С меня выпивка.

БоШек абсолютно точно знал, где искать. Когда «Тысячелетний сокол» бывал на планете, либо Соло, либо Чубакка (а иногда и оба) торчали в кантине Мос Айсли, пытаясь обстряпать какое-нибудь дельце. Оставив «Бесконечность» в руках механиков и дав им инструкции немедленно изменить кодировку двигателей, БоШек направился прямиком туда. Он не задержался даже для того, чтобы переодеться. Монастырь располагался к югу от городского центра; пилот на секундочку задержался у древних обломков первого корабля колонии, «Королевы Довагера», чтобы передать запечатанное послание от аббата одному из уличных проповедников, а затем поспешил дальше.

На улицах было не продохнуть от солдат, но искали, кажется, не БоШека. Пилот видел, как четверо штурмовиков остановили старика-отшельника с мальчишкой и двумя дроидами на потрепанном флаере, но, похоже, не нашли ничего интересного, так как отпустили их после двух-трех вопросов. БоШек нырнул в кантину раньше, чем патруль мог бы им заинтересоваться.

Чтобы приноровиться к полумраку после яркого света, требовалась минута, но Чубакку легко было заметить – косматый вуки возвышался над прочими посетителями. БоШек протолкался к нему и прислонился к барной стойке рядом.

– Я побил ваш рекорд, – заявил он без всяких предисловий.

Чубакка проворчал фразу, которая на языке вуки означала: «Проваливай», но затем узнал голос БоШека и повернул голову, чтобы уточнить, о каком рекорде идет речь.

– Перегон до Кесселя, – с ухмылкой ответил БоШек. – Я побил ваше время и вывел из строя четыре ДИшки, прибыв на место.

Чубакка одобрительно поворчал, а затем длинно провыл нечто, что БоШек перевел как: «Только не давай клиентам поймать себя на том, что ты творишь с их кораблями. Иначе они перенесут бизнес куда-нибудь в другое место».

– Эй, что за дела? Мы же лучшие здесь, и ты это знаешь, – сказал БоШек и махнул бармену, который бросил на него кислый взгляд и отвернулся. – Как там «Сокол» поживает? Вам не нужна еще одна перекодировка?

Вуки гулко расхохотался, тряся косматой головой, а затем прорычал еще одну фразу, примерно переведенную БоШеком так: «После того, сколько ты содрал с нас в прошлый раз, мы держим носы чистыми и по ветру. Так дешевле».

– А ты считай это страхованием жизни, – сказал ему пилот, вспоминая любимую присказку настоятеля. Он уже собирался рявкнуть на бармена, когда безошибочно почувствовал, что кто-то стоит у него за спиной. Раньше БоШек никогда не испытывал столь сильного ощущения.

Он оглянулся как мог осторожнее и увидел в дверях давешнего старика-отшельника и мальчишку. На обветренном загорелом лице первого появился намек на улыбку, стоило им встретиться взглядами. Оставив паренька с дроидами, старик прошагал напрямую к БоШеку.

– Да пребудет с тобой Великая сила, мой друг, – произнес отшельник поразительно глубоким для его лет голосом.

Великая сила? Он что, именно ее сейчас на самом деле почувствовал?

– Я… э-э… спасибо… – БоШек даже начал заикаться. – А откуда вы знаете?

– Для всякого обученного видеть – твои старания очевидны. Я бы мог многому тебя научить, но, боюсь, мое время здесь ограничено. Мне нужно улететь с планеты. Хотя, если у тебя есть корабль, возможно, мы оба получим то, что хотим.

БоШек едва верил собственным ушам. Этот старик фактически читал его мысли! БоШек никому не говорил о своем восхищении Силой, а тут первый встречный заявляет, что это очевидно. Но кое в чем старикан ошибся.

– Хотел бы я иметь корабль! Но я всего лишь пилот.

– Жаль, – сказал отшельник. – Возможно, мы могли бы поговорить о Великой силе, когда я вернусь.

– Да, возможно могли бы.

Чубакка тихонько рыкнул, и БоШек понял намек.

– Впрочем, я тут знаю кое-кого с кораблем и желанием взять пассажиров, – он кивнул на долговязого вуки.

– Понятно. Благодарю, – отшельник метнул взгляд на Чубакку, но затем снова посмотрел на БоШеке и произнес: – На прощание дам тебе один совет. Берегись темной стороны. Ты ходишь по грани общественных порядков, и это ставит тебя в двусмысленное положение. Тебе нужно разобраться с этим прежде, чем ты сможешь продолжить путь. Только чистые сердцем могут теплить надежду успешно овладеть Великой силой.

– Спасибо, я подумаю над вашими словами.

– Да не за что.

Это было прощание, так что БоШек кивнул напоследок Чубакке и, оставив этих двоих говорить о делах, отошел на другой край стойки, чтобы наконец уже привлечь к себе внимание бармена.

Ему все-таки удалось заполучить себе выпивку, и теперь он раздумывал о том, чтобы разыскать Соло, когда старик достал лазерный меч, отражая атаку аккуалиша и его приятеля-человека, который на лицо был еще отвратительнее. БоШека оттеснили в сторону, когда народ расступился. Аккуалиш расстался с рукой, а старика все вокруг страшно зауважали, но БоШеку в тот миг было наплевать на обоих, потому что он промокал пинту горького пива с летного комбинезона.

Драки с кровавым исходом в кантине – подумаешь, велика новость! И если не считать лазерного меча, так вообще ничего необычного не произошло. Только многие завсегдатаи пролили напитки, и пришлось ждать еще минут десять, прежде чем получить новый стакан. БоШек все-таки обнаружил Соло, но кореллианец к тому времени погрузился в дискуссию со старым отшельником. Ничего не оставалось, как вернуться к стойке и ждать своей очереди. Может быть, получится вызнать что-нибудь о старике у Соло, когда они закончат.

Пока он ждал, он пытался выяснить, что все эти штурмовики забыли в городе, но, похоже, ответа никто не знал. Пару дней назад имперские войска выгрузились из «звездных разрушителей» и понаставили дорожных постов по всему Мос Айсли, равно как и в других городах в окрестностях Юнгландских пустошей. Они что-то искали, но никто не знал – что. Сейчас парочка из них заявилась в кантину и сверкала белой броней. БоШек оглянулся, чтобы посмотреть – как отшельник с мальчишкой отреагируют на появление штурмовиков, но те уже смылись. Он поднялся было, чтобы занять их место в кабине с Соло, но его опередили сперва имперцы, а потом длинноносый зеленокожий родианец. Соло был сегодня популярен.

Родианец держал бластер, наставив его в грудь Соло. БоШек вытащил из кобуры собственный пистолет, готовясь помочь Соло, если это потребуется, но затем он увидел нечто, что заставило его убрать оружие и с интересом наблюдать за происходящим. Медленно, практически незаметно, под столом Соло вытаскивал бластер.

Естественно, что, освободив пушку из кобуры, он слегка пожал плечами, как бы говоря: «Пока, неудачник» и пристрелил родианца – тот обрушился на стол дымящейся грудой мяса и костей.

Соло поднялся, бросил бармену пару мелких монет и ушел прежде, чем БоШек успел привлечь его внимание. Прикончив напиток, пилот последовал за приятелем, но едва успел выйти за дверь, как почувствовал, что кто-то ухватил его за руку и властный голос произнес:

– Отлично, а теперь задержись, астронавт.

Он медленно повернулся, чтобы увидеть местного копа, направившего на него бластер.

– А в чем проблема? – спросил он, стараясь говорить максимально невраждебно.

Полицейский нахмурился.

– Проблема в том, что корабль преступника прорвал имперскую блокаду, в процессе чего смешал с грязью четыре истребителя-перехватчика и совсем недавно приземлился здесь, в городе. Дарт Вейдер находится на одном из боевых кораблей там, наверху, и хочет получить чью-нибудь голову. Твоя – кажется мне как раз подходящей для этого. Да и в целом ты годишься – даже летный комбинезон еще не снял. Как насчет того, чтобы пройти со мной до поста и немного поболтать?

Только годы практики общения с таможенниками позволили БоШеку сохранить на лице спокойное выражение. Но внутри он был близок к панике. Если его разум прозондируют, то они узнают наверняка, что это именно его голова и нужна Вейдеру. А еще все шансы за то, что прикрытие монастыря он с этим зондированием тоже порушит. При обоих раскладах – он мертвец.

Заставляя себя говорить спокойно, он пожал плечами:

– Боюсь, вы выбрали не того пилота. И там, в баре, полно народу, который может это подтвердить. Я здесь с полудня.

Коп помедлил, после чего заглянул в темный дверной проем. Когда он повернулся, чтобы посмотреть внутрь, БоШек ногой выбил бластер из его руки. После этого он ударил кулаком в голову копа, вкладывая в удар весь свой вес, и полицейский обрушился на пол, как разрядившийся дроид.

Бластер со стуком упал на землю в нескольких шагах от него. БоШек стремительно прыгнул за ним, но парочка йавов его опередила. Со своей добычей они поспешили скрыться среди десятков более высоких иномирцев, что наводняли улицы, но это БоШека уже не волновало. Если на то пошло – у него был собственный бластер, а так как у копа оружия больше не было, БоШек был доволен. Он развернулся и пошел беззаботно – но быстро – прочь от кантины, по направлению к центру города, где толпа гуще.

Он успел перейти улицу и пройти полквартала до разбившейся «Королевы Довагера», когда услышал позади себя крик. Немногие прохожие обратили на это внимание, так как крики, доносящиеся из кантины, были обычным делом. Но БоШек зашагал быстрее по направлению к проржавевшему корпусу старого корабля.

Перекрученные балки образовали арку над слежавшейся землей. Между несколькими из них натянули тент, сделав укрытие от солнца для толпы, что собиралась послушать уличных проповедников, которые важно вещали с верхних уровней развалины. Проломы в корпусе и выбитые иллюминаторы позволяли лучам света попадать внутрь корабля, откуда из темноты мерцали красным глаза посматривающих наружу йавов.

БоШек нырнул в провисший грузовой шлюз. Трюм провонял йавами, но это его не волновало. Чем больше, тем веселее, на самом деле. Он перешагивал через бродяг и проповедников, отдыхающих в тени, проталкивался через них до тех пор, пока не был надежно укрыт от взглядов с улицы. В тусклом свете, пробивающемся через дыры в корпусе, он стащил с себя летный комбинезон и зашвырнул его поглубже в темноту, оставив при себе только пояс, в котором хранил все личные вещи. До БоШека донеслись рычание и невнятная тарабарщина, когда обитатели обломков начали ссориться из-за новой добычи.

Одежда из серой ткани, что на нем осталась, была меньшей приманкой для полиции, чем летный комбинезон, но все равно это был не слишком хороший камуфляж. Опустившись на колени перед одним из бродяг, что лежал на полу, БоШек сказал:

– Десять кредиток за твои шмотки.

Он предложил гораздо больше, чем стоило это тряпье, и оба это знали. Не сказав и слова, бродяга стянул свою грубую коричневую рясу и отдал ее, получив взамен кредитки. БоШек завернулся в тошнотворно воняющее одеяние, после чего стал прокладывать себе дорогу обратно к двери.

Но он недооценил упорство копа. Тот, очевидно, видел, что БоШек укрылся в обломках, и сейчас стоял неподалеку, с маленьким бластером в руках, что достал из-за голенища. Под взглядом полицейского толпа вокруг рассеялась, и БоШек сомневался, что он сможет спрятаться среди немногих оставшихся на площади.

Он развернулся и снова вошел в корабль. Должен был найтись другой выход из всего этого. Спотыкаясь о тела, БоШек обошел кругом грузовой отсек, но все, что он нашел, – это трап, ведущий на верхний уровень. Подумав, что, может быть, можно будет спуститься где-нибудь по внешней стороне корпуса, он вскарабкался по трапу. Но тот вывел всего лишь на обзорную палубу, откуда перед толпой разглагольствовало с полдюжины проповедников.

Наблюдательная позиция была удобная, и БоШек увидел, что на выручку первому копу подошло подкрепление. Он оказался в ловушке. Очевидно, патруль не оставит это дело просто так, когда Империя дышит им в затылок. Им было нужно передать в руки штурмовиков какого-нибудь подозреваемого и скрыться ему теперь точно не дадут. Это значило, что копы не успокоятся до тех пор, пока не обыщут весь корабль. В неистовстве БоШек огляделся вокруг, но спрятаться было негде. Обзорная палуба была еще более открыта, чем грузовой отсек. Все, что можно было открутить или оторвать, давно было унесено – остались только свободный пол и выбитые окна, равномерно распределенные по периметру. Кроме одной, все оконные рамы были заняты проповедниками, которые стояли у проемов и обращались к толпе внизу. Из монастыря не было ни одного, и БоШек гадал – почему. До тех пор пока не вспомнил о письме, которое он выбросил по дороге в кантину. Должно быть, аббат созвал всех на какое-то совещание.

Спрятаться было негде, не было друзей, готовых прийти ему на помощь, и БоШек видел лишь единственную возможность спасти шкуру. Наклонившись, он извозил руки о затоптанный пол, после чего набрал полные ладони черной грязи и испачкал лицо, маскируя его настоящий цвет. Теперь его внешность вполне соответствовала одежде. После этого он подошел к окну и, надеясь, что его дрожащий голос звучит по-старчески, возвестил:

– Братья, сестры, друзья и иномирцы, берегитесь темной стороны Силы!

Несколько человек внизу подняли головы, щурясь от яркого света, и БоШек сообразил, почему именно это окно пустовало. Двойные солнца Татуина светили ему как раз в спину, слепя возможную аудиторию, – не самое лучшее место для проповедника, который жаждет собрать последователей. Но БоШека все устраивало идеально. Он натянул капюшон на голову, чтобы никто не мог его рассмотреть, прочистил глотку и начал проповедь.

Жизнь в монастыре не оставила в его голове ни малейшего понятия о религии, которую там исповедовали. Свое время он проводил в подземном техническом комплексе, а не в соборе, который служил только прикрытием. Вроде бы все доктрины основывались на божественном происхождении бант или какой-то подобной благоглупости и были позаимствованы у компашки истинно верующих, которые жили в пустоши. БоШек понятия не имел, как это все связать в единое целое, и решил, что лучше проповедовать то, в чем он хотя бы чуть-чуть разбирается. Хотя какая разница? Кто прислушивается к уличным проповедникам?

Вспомнив речи старика из кантины, БоШек произнес:

– Только чистые сердцем могут надеяться овладеть Великой силой, – он простер руки над пыльным городом; еще несколько слушателей глянули вверх, затем вновь отвернулись в сторону. – Вы должны открыть себя для спасения. Вы должны очиститься, заключить мир со своим естеством и принять Великую силу как проводника и наставника.

Проповедник справа замолчал и прислушался. БоШек нервно улыбнулся ему и продолжил:

– Когда вы подчиняетесь Великой силе, то предаете жизни свои величайшей мощи во вселенной. С ней вы можете двигать горы, видеть будущее, обрести вечную жизнь…

Ха! И кто сказал, что проповедовать сложно? Пустяк! подумал он. Нанизывай себе громкие слова одно на другое, и все дела.

Замолчали еще несколько проповедников. БоШек не был уверен, нравится ли ему столь пристальное внимание, но полиция окружала корабль и он слышал, как в грузовом отсеке заволновались, когда копы начали обыск. Да еще к кораблю направлялся военный патруль, привлеченный беспорядками точно так же, как мотыльки пламенем свечи. Самозваный оратор поплотнее закутался в плащ и высунулся подальше из окна:

– Раскайтесь! Загляните в сердца себе, истина освободит вас!

– Заткнись… – зашипел священник, который стоял справа.

БоШек обратил внимание, что его балахон много чище его собственного, а пальцы и запястья украшены золотыми кольцами и браслетами. Должно быть, проповеди – прибыльный бизнес.

– Сам заткнись! – отрезал БоШек. Он слышал, как полицейские поднимаются по трапу. – Хотя, если подумать, не надо. Давай, проповедуй, а то мы оба будем молиться в тюрьме, – он повернулся к окну и воззвал к толпе внизу. – Среди вас находятся нечестивцы, люди, которые отрицают существование Великой силы или утверждают, будто она иссякает со временем и в наши дни бесполезна. Но я истинно говорю вам, что каждое живое существо рождено, чтобы пополнить запасы Великой силы!

Проповедник, который советовал новоявленному коллеге замолчать, встревоженно оглянулся на трап, затем вернулся к своему окну и продолжил с того места, на котором его прервали, да так громко, что перекрыл БоШека полностью:

– Взгляните на банта на дюнных пажитях! Не дрогнут они и не жалят, ибо есть священнейшие твари из…

Вот засада! Парень-то из истинных. БоШек порадовался, что не затронул вопросы монастырской религии, хотя до этого проповедника не достучаться, кажется, никакой конкурирующей доктриной. Делать нечего, надо продолжать.

Другой оратор так же возобновил разглагольствования и предлагал исцелить любого за небольшие деньги. БоШек с радостью позволил им себя перекричать и мямлил о Великой силе просто для того, чтобы соответствовать роли. Он спиной чувствовал приближение полицейских – трое из них с оружием обшаривали закоулки. Пилот зажмурился и возжелал чуда. Ему хотелось, чтобы копы развернулись, спустились по трапу обратно и ушли куда подальше.

Внизу визгливо и злобно заголосил йав. Звук, который ни с чем не перепутаешь – стрекот перестрелки, – едва не заставил БоШека сигануть из окна, но пилот вовремя сообразил, что стреляют не здесь, а снаружи. Он высунулся наружу и увидел на земле дымящийся ворох тряпья, который некогда был йавом. В центре площади стоял одетый в белую штурмброню отряд патрульных, угрожающе выставивших во все стороны бластеры, но больше никто не стрелял.

Копы, позади БоШека, заторопились вниз по трапу – узнать, что произошло. А сам БоШек оперся о подоконник, так как его ноги внезапно ослабли. Что бы там этот йав ни сделал, но его шумная смерть отвлекла копов достаточно для того, чтобы пилот мог сбежать.

Он повернулся, чтобы уйти, но вместо этого получил в лицо удар кулаком с золотыми кольцами. Отлетев назад, он тяжело приземлился на пол.

– Издеваться над нами вздумал? – прорычал ему проповедник, нацеливая следующий удар по ребрам, от которого БоШек едва увернулся. Остальные проповедники быстро присоединились к первому, пиная и нанося удары.

– Вот тебе за то, что выставляешь нас на посмешище! – крикнул один из них, едва не вывихнув БоШеку руку.

– А вот за то, что копов сюда привел, – добавил второй.

Стараясь подняться на ноги, БоШек попытался объяснить:

– Нет, подождите, я не хотел…

Но извинения никого не интересовали. Он только прикрывал голову, пока его били, и, проложив себе дорогу к трапу, полдороги вниз просто скатился, после чего побежал. Он думал, что на этом проповедники оставят его в покое, но два увязались за ним, выбежав из развалин корабля на площадь. А там, вокруг трупа йава, уже собралась полиция, и теперь копы повернулись посмотреть, что еще случилось.

– Это он! – заорал тот, которого незадолго до этого вырубил БоШек. Выстрел полицейского прошел мимо головы пилота, сорвав, вместо этого, ржавое сопло с бока развалины. Перепрыгнув через сопло, БоШек метнулся вокруг изгибающегося корпуса и, когда громада корабля оказалась между ним и его преследователями, припустил по улице туда, где видел густую толпу: продавцов и покупателей перед торговым центром.

Проповедники продолжали висеть у него на хвосте, и только по этой причине он еще не получил выстрел в спину. Очевидно, полиции не хотелось застрелить настоящего духовного лидера, даже случайно. Вероятно, копы боялись беспорядков, которые религиозные последователи могут устроить в отместку.

Пользуясь их нерешительностью, БоШек промчался мимо торговцев, вниз по улице туда, где продавались подержанные машины. Он было рассчитывал попетлять между машинами и постараться таким образом отделаться от погони, но когда он подбежал ближе, то приметил торговца-аркону с треугольной головой, который в тайне торжествовал над только что совершенной сделкой. Кажется, спасение найдено.

Добежав до флаера, только что приобретенного арконой, – потрепанного ХР-38А с двумя двигателями по бокам и третьим на заднем стабилизаторе – БоШек швырнул удивленному торговцу пригоршню кредиток, прыгнул на место водителя и крикнул через плечо:

– Я забираю его для пробной поездки!

– Нет, стой! Ты что твори… – взвыл аркона, но БоШек не стал мешкать для того, чтобы договориться. Двигатели были еще включены, так что он выжал акселератор на полную и унесся прочь, едва не сбив цилиндрического дроида, прежде чем тот уклонился от мчащегося вдоль улицы флаера.

Копы что-то бешено завопили вслед, а их выстрелы только вынудили людей на улице спешно искать укрытие, но не причинили вреда ему. БоШек с шумом пронесся по свободному проспекту, на полной скорости вписался в угол в конце квартала и помчался вперед.

Двумя кварталами дальше он сбросил скорость перед очередным поворотом, на более или менее нормальной скорости достиг следующего, снова повернул и попытался смешаться с вялым потоком других машин. Зигзагообразный маршрут вел его по петле вокруг дока 94-го космического порта. Отлично. Здесь хватит запутанных улочек с тупиками, чтобы на долго занять полицию, если копы все еще озабочены тем, чтобы его найти.

БоШек уже подумывал о том, чтобы бросить машину и отправиться в монастырь, когда, повернув за очередной угол, он обнаружил перед собой патруль из четырех штурмовиков, блокировавших улицу. Один из них поднял руку с раскрытой ладонью, давая понять, что БоШек должен остановиться.

Их оружие было в кобурах, а это значило, что они просто останавливают каждого, чтобы задать вопросы. В любом случае, БоШек не мог проехать мимо них или развернуться и сбежать прежде, чем они вытащат бластеры и прикончат его. Так что он заставил себя сбросить скорость и остановиться перед штурмовиками, в то же время лихорадочно соображая, как бы выбраться из этого нового затруднительного положения.

– По какому делу здесь? – спросил старший в патруле. Его голос искажал боевой шлем, чьи линзы не позволяли БоШеку увидеть взгляд штурмовика.

– Я… это… в кантину собрался.

– Ясно. Машина принадлежит вам?

– У меня пробный заезд, – заявил БоШек.

– Возможно. Давайте-ка взглянем на ваши…

Слова штурмовика утонули в реве взлетающего корабля с работающими на полной мощности планетарными двигателями. БоШек вздрогнул от шумового удара, когда фрахтовик прочертил небо у них над головой, а затем внимательно всмотрелся ему в след, когда узнал обводы. «Тысячелетний сокол». Похоже, старикан заключил нужную сделку. Жаль, сейчас БоШеку пригодилась бы его удача.

Удача ли? Тот дед знал о Силе, а говорил и держал лазерный меч так, что становилось понятно: профессионал. Вероятнее всего, он использовал ее возможности, чтобы устранять все возможные препятствия со своего пути. Маленький блокпост на дороге этого отшельника потеть бы не заставил. Что ж, БоШек потел за них обоих. Штурмовики пока смотрели на удаляющийся корабль, но, вне сомнений, они скоро вернут свое внимание пилоту.

Прогуляйтесь, проверьте доки, мысленно говорил им БоШек. Приставайте к кому-то другому. Что угодно, лишь отпустите меня.

Что там старик говорил о Великой силе? «Берегись темной стороны», вот что! «Только чистые сердцем могут теплить надежду успешно овладеть Великой силой». А еще он посоветовал разобраться с собственной ролью и своим положением в обществе, прежде чем продолжать путь.

Ну, отлично. Получается, что угон только что свел к нулю все шансы когда-либо овладеть Великой силой. Но, если разобраться, разве это угон? Он швырнул арконе как минимум пятьдесят кредиток. И хотя он всего лишь старался отвлечь дельца, чтобы тот не поднял тревогу, в любой момент он может вернуть флаер обратно.

Ладно, подумал БоШек, направляя мысли в пустоту космоса, где по его представлениям аккумулировалась Великая сила. Я верну машину, как только окажусь на свободе. И перестану пилотировать корабли для торговцев контрабандой, и все мои последующие деяния будут чисты, только дайте мне выпутаться из передряги.

Вообще-то он не ждал, что сработает. Сила – не бог-судья, решающий судьбу человека. Как старик говорил, она просто есть. Ей плевать на обещания. Возможность управлять ею исходила изнутри, а БоШек был не настолько глуп, чтобы считать, что он уже смог достигнуть внутренней гармонии за прошедшие несколько секунд. Но может быть… просто может быть, он изменится хоть чуть-чуть?

Он сконцентрировался на солдатах, желая, чтобы его отпустили. И был почти уверен, что что-то почувствовал, что-то, направленное на них. Затем пришло ответное ощущение, как будто у штурмовиков тоже были элементарные знания о Силе или как если бы они уже подвергались ее воздействию раньше. Было похоже, что они почувствовали его «прикосновение» – все четверо одновременно повернулись к флаеру.

БоШек едва мог дышать.

Думайте о другом, приказал он патрульным. Забудьте, что я здесь.

– Сколько времени вы владеете этими дроидами? – спросил капитан.

– Э? – БоШек оглянулся на пассажирское сиденье, удивившись, как это он не заметил дроидов, но позади было пусто. – Я…

– Ваши документы, – оборвал его штурмовик.

Ну вот, приплыли, подумал БоШек. Он медленно потянулся к поясу, гадая, успеет ли выхватить бластер и пристрелить всех четверых, но после следующей реплики капитана застыл на месте.

– Нам не нужны его документы, – заявил штурмовик остальным. – Это не те дроиды, которых мы ищем.

Ошеломленный, БоШек сумел лишь пробормотать:

– Э… это хорошо.

– Ты можешь отправляться восвояси, – штурмовик взмахнул рукой. – Поезжай!

БоШек едва не лишился чувств от внезапного облегчения, ему даже пришлось сделать несколько глубоких вдохов, зато он сумел увести флаер за угол, прежде чем безвольно обмяк на сиденье. Он не представлял, что произошло только что. Но наверняка знал одно: Великая сила реальна, она существует и он только что повлиял ею на штурмовиков.

Но не задаром. Он вообразил старика, который сейчас находился, должно быть, в половине светового года отсюда, но каким-то образом наблюдавшего за БоШеком, ожидающего, что тот исполнит свои обещания.

А он… исполнит? Глупый вопрос. Он только что мельком видел нечто невообразимое, нечто чудесное и ужасающее одновременно. «Берегись темной стороны», – сказал ему старик, и БоШек знал, что предупреждение было сделано от чистого сердца и искренне. Он сможет использовать новообретенную Силу во благо или во зло, но как только он сделает выбор, обратного пути не будет. Он стоял на перекрестке, и какое бы решение он сейчас не принял, оно повлияет на всю его оставшуюся жизнь.

Улыбнувшись впервые за долгое время, БоШек повел машину назад к законному владельцу.