Кэти Тайерс И мы не играем на свадьбах Оркестровая байка

[1]

В задымленном огромном, похожем на пещеру зале воняло пролитыми интоксикантами и кожей доспехов, пропитанной потом. Охранники и головорезы, танцовщицы и охотники за головами, люди, йавы, викваи, аркона – все лежали там, где свалились. Еще одна вечеринка во дворце Джаббы Хатта.

Меня очень беспокоила опускающаяся решетка (что, если придется спасаться бегством?), зато она отпугивала худших из местных подонков.

Перефразирую: сам главный хатт, во плоти, хорошо заплатил нам. Преступник, знаток, критик; его голый толстый хвост подергивался в такт, когда мы играли. Не в наш такт. Его.

«Мы» – это Фигрин Д’ан и «Модальные ноды», члены Межгалактической федерации музыкантов и на данный момент… нет, уже на прошедший, круглосуточно развлекаем гостей Джаббы. Я не видел у него ушей, но хатт обожает хорошую музыку. А еще он любит контролировать любую копейку и причинять боль. Он считает, что это влияет благотворнее нашей музыки.

Раз уж гости Джаббы захрапели, мы отложили инструменты, собравшись на задах сцены. Мы – битхи.

Наши безволосые крупные головы подтверждают, что мы стоим на более высоком эволюционном уровне, а складки ртов делают нас непревзойденными виртуозами духовых инструментов. Мы воспринимаем звуки, как многие другие народности воспринимают цвета.

Руководитель нашего оркестра Фигрин Д’ан устало протирал свой клоо-рожок (на этот счет имеется одна шутка, но чтобы понять ее, требуется говорить на нашем родном языке). Клоо – длиннее, чем физзз, богаче в пастельных гармониках, но не мягче. Тедн и Икабел спорили о фанфарах, Налан принялся отсоединять от бандфилла рожковые колокольчики, а Тек (для представителя иной расы мы выглядим как близнецы, но Тека всегда можно распознать по блеску в глазах) сгорбился над оммни, клавиатуру которого замусорили осколки от вчерашней перестрелки. Оммни сводит все инструменты к единому гармоническому звучанию, играть на нем может лишь гений. Тек ненавидит Фигрина. В прошлый раз Фигрин выиграл оммни в сабакк.

– Эй, Дойкк!

Голова Фигрина блестела. Похоже на типичный солнечный ожог. Я зачехлил физзз. Мой физзз.

– Что? – я «стер губы», как говорят люди, и не был настроен на глупости.

– Время для дружеской партии в сабакк.

– Я пас, Фигрин.

Он стер пот с головы.

– Ты термально горяч, Дойкк.

«А ты – зануден».

– Все музыканты термальны.

– Ты термален даже для музыканта. Где ты слышал об оркестранте, который не играет в азартные игры?

Я у нас внутренний аутсайдер. Прошел с физззом через шесть звездных систем. Склеивал, когда он трескался, чинил, когда западали клавиши. Я не сделал ни одной ставки ни в одной игре. Даже для того чтобы умилостивить Огненного Фигрина Д’ана, нашего руководителя, который распекает за каждую фальшивую ноту, критикует чьи угодно (только не свой) инструменты и даже не стесняется раздавать приказы.

– Я не играю в азартные игры, Фигрин. И ты это зна…

В центральной арке нарисовался призрачный силуэт.

– Фигрин, – произнес я одними губами. – Оглянись. Медленно.

Я этого дроида хорошо запомнил, его осиная талия, широкие плечи и квадратная голова впечатались в мою память сразу после того, как мы подписали с Джаббой контракт. Подержанный Е5-22 «убийца». Он спас мою шею, когда один из слуг-людей на гравитонной барже старого хатта обвинил меня в краже нала-квакш из закускариума. К счастью, дроид обеспечил мне алиби, а я поклялся никогда не иметь дела с людьми более необходимого.

Джабба тогда возгорелся мыслью скормить кого-нибудь ранкору. Справедливость требовала сбросить в яму к хищнику человека, который меня обвинил, но Джабба и справедливость находятся в плохих отношениях и не разговаривают друг с другом. Поэтому к ранкору отправился вымазанный с головы до ног мясным соусом Е5-22. К тому времени, как любимец хатта его выплюнул, дроида невозможно было починить.

Или я так считал. Вернулся ли он ради мести?

Блокиратора на нем не было. Обогнув украшенную подпалинами колонну, дроид направился прямиком к нам. Я принялся озираться по сторонам. Никто даже не проснулся, так что спасать нас было некому. Дроид поднял укороченные верхние конечности, кто-то отвинтил его рабочие части… что не сделало его безвредным. Убийцы так запасливы.

– Фигрин Д’ан? – спросил дроид басовито-зеленым голосом.

– А что тебе понадобилось от него… если бы ты его отыскал? – Фигрин придвинулся ближе ко мне, стараясь звучать бесцветно.

У меня никогда не было бластера. Хотел бы я иметь хотя бы один, полезная это штука.

– Доставить послание, – прогудел дроид. – Не бойся. Программы убийства стерты во мне, и, как видишь, при мне нет оружия. Мой новый владелец таким образом спас меня от деконструкции.

– Он не помнит нас, – прошептал Фигрин на нашем родном языке. – Ему стерли всю память.

Я успокаивал дыхание, вспоминая выработанное годами мое стойкое мнение о дроидах-убийцах: никогда не бойся того, которого ты увидел. Он не выстрелил раньше, следовательно, ты в безопасности. Да и я всегда лучше ладил с дроидами, чем многие разумные существа. Особенно люди. Но лишить Е5 оружия… все равно что спасти мне жизнь, отрезав все пальцы.

– Кто твой новый владелец? – спросил я.

Дроид зашипел, шикнув на меня белым шумом.

Я понизил голос:

– Кто?

Ответ я получил не сразу.

– Госпожа Валариан.

О нет! Валь – для своих друзей, главный соперник для Джаббы, випхидка недавно объявилась на Татуине. Азартные игры, торговля оружием и информацией, все как обычно, но… она преуспела. Неудивительно, что послала перемонтированного гонца.

– Что ей нужно?

– Госпожа желает нанять вас для свадьбы, которая состоится в «Счастливом деспоте».

Я слышал про этот отель. Фигрин оттопырил губные складки.

– Мы не играем на свадьбах, – сказали мы в унисон.

Прошу вас понять. Свадебные мероприятия затягиваются на два дня (бывает и на три у некоторых видов плюс время на изучение новой музыки). С вами обращаются, будто в студии звукозаписи, просят повторить невозможные фразы и приказывают сыграть последний аккорд, как только новобрачные достигнут центра сцены… если достигнут. Кто-нибудь обязательно приносит визжащих отпрысков. Затем сам прием, на котором все настолько отравляют свои организмы алкоголем, что не могут расслышать и ноты. И все это удовольствие, от того что помог продолжению чужого рода за полцены.

Е5 развернул плоскую «голову» к Фигрину; похоже, система распознавания у него работала неплохо.

– Госпожа Валариан выписала самца со своей родины, – заявил дроид.

Хорошо, что я не пил в эту секунду. Я подавился. Уродливее хаттов лишь випхиды. Я попытался вообразить себе еще одного карикатурно огромного, с клочковатой шерстью и желтыми клыками випхида на Татуине. Должно быть, Валариан пообещала ему роскошное проживание и первоклассную охоту. Подождем, пока он не увидит Мос Айсли.

– Работа только на приеме, – продолжал дроид. – Госпожа Валариан предлагает вашему коллективу три тысячи кредиток. Транспорт и проживание обеспечивается, еда и напитки без ограничения на время, пока вы там живете. И пять перерывов во время выступления.

Три тысячи? Со своей долей от такого вознаграждения я сумею собрать свой оркестр…

– Сабакк? – обронил Фигрин.

Слишком поздно – я восстановился от приступа жадности. У нас с Джаббой эксклюзивный контракт. Хату не понравится, что мы играем у Валариан, а когда Джабба хмурится, кто-нибудь прощается с жизнью. Я подумал: Фигрин, нет!

– В перерывах между выступлениями, – ответил дроид.

Я пытался привлечь внимание Фигрина, но он не реагировал. Он вынул персональную деку и занялся переговорами.

* * *

Мы прилетели в Мос Айсли в первые сумерки, когда одно из солнц нырнуло за размытый тусклый горизонт. Наш потрепанный транспорт, ведомый оранжевым сервисным дроидом, который подобно отставному убийце не был оборудован блокиратором, что склонило меня к симпатии по отношению к их владелице, обогнул гниющий южный сектор. Тени разумных существ втягивались в темные углы, пока мы ехали мимо. В Мос Айсли, который выглядит будто скопище населенных песчаных барханов, существует одна поговорка: «Не увидят – не пристрелят». Или не потащат в то, что здесь называют судом.

Над одной из безымянных улочек Мос Айсли на три этажа возвышался двойной маяк, мигающий подобно корабельным прожекторам. Распахнутый настежь люк входа освещался ослепительно желтым. К нему с улицы вела изогнутая длинная рампа, а за лестницей я заметил основную достопримечательность отеля: три большие амбразуры.

Группа безымянных инвесторов, достаточно безумных, чтобы спустить свои деньги на Татуине, приволокли сюда подержанный грузовоз и на четверть утопили в песке. Еще не обломанные песчаными бурями антенны указывали, где находилась ходовая рубка, вдоль стены был разбросан мелкий мусор. Мысленно я приветствовал «Счастливый деспот» словами, традиционными для одобрения чужого корабля: «Ну и рухлядь!».

Наш транспорт опустился на землю у рампы.

– Попрошу здесь на выход, господа, – сказал дроид.

Мы перегрузили наше оборудование на репульсорную тележку. С собой из вещей мы прихватили лишь смену одежды и сценические костюмы, остальные пожитки остались во дворце Джаббы Хатта. В воздухе висели ароматы Мос Айсли – корабельное топливо с ноткой запаха раскаленного песка. Оказавшись в большом зале, мы моргали, приспосабливаясь к освещению, в углу скучал одетый в оранжевое охранник-человек. Ни следа госпожи Валь. Мысленно я перенес ее в другую графу: она ценит дроидов, но музыкантов держит за прислугу на кухне.

– Сюда, – наш дроид провел нас мимо довольно привлекательной дамы у входа (народность не опознана, но ее мультифасеточные глаза весьма приятно блестели).

Длинная просторная зала занимала треть верхней палубы бывшего корабля. Сияющий черный пол вмещал несколько дюжин столов, еще несколько было перевернуто, а черные же зеркальные переборки украшали узкие белые полосы. Здесь, в знаменитой «Звездной камере», мы расчехлили инструменты и сыграли номер на пробу для определения качества акустики. Немногочисленные обедающие похлопали в ладони, пощелкали клешнями и поклацали жвалами. Удовлетворенные, мы вновь собрали вещи и заняли пустой стол. Представление началось через несколько минут. Мимо головы Фигрина промчалась комета. Возникшие на потолке созвездия отразились у меня в супе.

Здесь же стояли голографические столы для сабакка. Я вспомнил: Джабба поклялся, что «Деспот» никогда не получит лицензию на азартные игры от местных имперских крючкотворов, поэтому Валариан приходилось таиться. Поговаривали, что тот же Джабба всегда предупреждал госпожу Валь о полицейских рейдах… не бесплатно.

Фигрин быстро поел и ушел. Сегодня он проиграл бы. Преднамеренно. Остальные мои товарищи присоединились к матчу в шчикеле, ставки были невысоки.

Я нашел скучающего кубаза-охранника и заговорил с ним. Кубазы потрясающе несут охрану. Их длинные чувствительные носы улавливают запахи, как мы, битхи, различаем звуки, а их зеленовато-черная кожа сливается с густой тенью. После моего заявления, кто я такой (что он уже наверняка знал), и кружечки слабо токсичного лума я выяснил, что имя моего нового знакомого – Ттвим, что родился он на Кубинди и что жених госпожи Валариан Д’Вопп был экспертом в охоте – достаточно широко распространенной профессии в их мире.

Также я заприметил знакомое треугольное лицо. Не дружеское, но знакомое. Коду Террафин – курьер Джаббы Хатта, он аркона. В пилотском комбинезоне он похож на грязно-коричневую змею на когтистых ногах, голова его напоминает тяжелую наковальню. Я беседовал с Ттвимом, наблюдая краем глаза, как Коду рыскал между столами. И вдруг он направился прямиком к нам с желто-зеленым пламенем во взоре. Он спутал меня с каким-нибудь другим битхом, не иначе. Ттвим попятился, придерживая капюшон и освобождая место для Коду.

– Фигрин, расссве нет? – Коду раздувал укрупненные органы обоняния, расположенные между фасеточными глазами.

– Не совсем, – промямлил я.

– О, Дойкк. Сссвиняй, – по крайней мере, он узнал меня по голосу. – Информассия на продашшу. Найдешшшь Фигрина, хочешшшь?

Я оглянулся на Д’ана, который устроился за столом для игры в сабакк. Наш руководитель сгорбился над картами, изображая интоксикацию. Не лучшее время его прерывать. (Интересно, кто это сделал Дойкка На’тса директором группы?) Коду нагнулся пониже.

– Не шшшелаю ссставатьсся, – прошипел он. – Купишшшь? Предпошшшитаю тебя.

Он улыбнулся.

– Десять, – сказал я.

Если новость достойная, Фигрин покроет издержки. Длинный гибкий нос Ттвима подрагивал, будто у йавы при виде добычи.

– Сссто, – без заминки ответил Коду.

Минуты через три мы сошлись на тридцати пяти.

Аркона соединил наши карточки, и мы успешно провели транзакцию.

– Джабба, – Коду щелкнул когтями. – Он сссердитссся.

– Сердится? – я огляделся по сторонам. – На кого в этот раз? Почему?

– Вы нарушшшили вашшш контракт.

Мои желудки завязались один вокруг другого.

– Нас же прикрывает другой оркестр! Не такой хороший, как наш, но…

– Он сссаметил.

Это был наихудший комплимент из всех. Кто б подумал, что этот огромный слизняк обратит внимание?!

– Что он сделал?

Коду пожал узкими плечами.

– Ссскормил двух охранников ранкору и пообещал… – он снова пожал плечами.

Пообещал хорошо заплатить тому, кто приволочет нас обратно. Прощай, дом, милый дом.

– Спасибо, Коду, – я старался говорить так, будто слова мои искренни.

В булькающих розовых болотах на Клак’доре-4 я оставил любящую маму, которая соскучилась по своему музыкальному сыну.

Коду прикоснулся к своему бластеру.

– Прощщщай, Дойкк. И удачи.

Удача. Верно. Либо мы быстро ускользнем из-под приплюснутого носа Джаббы, в таком случае Коду меня больше никогда не увидит, либо нет. Я пробрался сквозь толпу к столу Фигрина. К счастью, наш руководитель только что проигрался по-крупному. Его противник дуро перетасовал колоду и начал сдавать. Я дернул Фигрина за воротник.

– Закругляйся. Дурные известия.

Он извинился перед партнерами по игре и поднялся. Если на каждом шагу оглядываться через плечо, то чтобы пересечь комнату, требуется вдвое больше времени, чем обычно. Джабба хорошо платит за нанесение увечий. Мы отыскали пустые места у бара.

– Ну что?

Глаза у Фигрина значительно сузились: то ли уже наспайсился, то ли ловко притворялся. Я выложил ему новости.

– У нас остались инструменты и две смены одежды, – закончил я.

– Но я проигрываю.

Я щелкнул губными складками. Нам требовались деньги на пропитание, пока мы будем искать новую работу… или пока у Джаббы не переменится настроение. Я объяснил это Фигрину. Блики желтого света играли на его голове, пока он покачивал ею.

– Мы улетим отсюда, – сказал он.

– Но… как же наши пожитки?

– Ничего незаменимого. Улетим завтра днем после свадьбы. Я готов для больших аудиторий.

Я согласился. Выступления не регулярны, но по сравнению со здешними они просто красота. Всегда есть последствия, но нельзя же питаться одной «эзотерикой».

– И столы побогаче, – мечтательно добавил наш руководитель. – Кто-то должен оставаться настороже всю ночь. Я слышал, ты вызвался добровольцем?

Итак, спайс был всего лишь игрой, маскировкой.

– Отстою первую вахту, – сказал я.

Следующим утром наш невыспавшийся оркестр появился в «Звездной камере» с мутными глазами. После завтрака гости разбрелись по центральному холлу, перебрасываясь шуточками и замечаниями. Мы настраивались. Я пытался представить свадьбу випхидов (что они делают в кульминационный момент? Лобызаются, переплетают бивни или издают боевые кличи?). Заодно я запомнил расположение двух турболифтов, входа на кухню, центрального входа и небольшого люка, за которым должен располагаться аварийный шлюз. Мой закутанный в плащ с капюшоном долгоносый друг Ттвим стойко держался у бара. Персонал расставлял угощение на десяти банкетных столах, программировал дроидов-барменов и развешивал гирлянды, стараясь придать потрепанной «Звездной камере» презентабельный вид.

Принесли и расставили дополнительные столы. Я почти чувствовал, как подергиваются губные складки у Фигрина, предвкушающего явление богатой толпы в праздничном настроении.

Хрипло-красные выкрики раскатились по залу.

– Поженились, должно быть, – пробурчал Фигрин.

Народ вломился в кафе. Фигрин объявил первый номер. Я вспотел еще до того, как мы его завершили… и не от жары. В кафе вошло несколько наемников Джаббы Хатта. Они были приглашены? Или Джабба выписал нам поездку в одну сторону до Провала Каркун? На всякий случай я еще раз поискал взглядом местную службу безопасности. Е5-22 стоял возле черного хода с новехонькими блестящими бластерами и иглометами в верхних конечностях… и с новехоньким сверкающим блокиратором в центре массивной грудной клетки. Очевидно, хозяйка не настолько доверяла дроидам.

К сцене протолкался молодой человек в чистой, без единого пятнышка одежде.

– Сыграйте «Слезы Акуанны».

Он подергал Фигрина за штанину, наш руководитель высвободил ногу. Человек повторил свою просьбу и направился ко мне. А мне не хотелось, чтобы моя штанина растянулась.

– Понял-понял, – сказал я, быстро набрал в легкие воздуху и взял начальную «ми» большой октавы.

Откуда нам было знать, что один из наших номеров был официальным гимном местной банды, которая собралась теперь возле сцены и вдохновенно подпевала нам? Еще несколько молодых людей с возмущенно горящими взглядами устремились сюда же. Я подтолкнул Фигрина локтем. Он выдал совершенно неортодоксальную коду, и мы закончили до того, как первая банда завершила пение. Теперь они тоже разозлились.

Представительница второй группировки, темнокожая женщина, оттолкнула в сторону кого-то из молчавших зрителей.

– А теперь сыграйте «Глиста», – потребовала она голосом того же цвета, что и ее кожа. – Для Механика и Ками.

– Понял, – отозвался Фигрин.

В «Глисте» у меня вступление на шесть тактов, но я сократил его до четырех. Когда что-то играешь раз шестьсот по памяти, то в шестьсот первый уже не задумываешься ни о чем. Но на этот раз все стало опасной игрой. Не помню, чтобы когда-либо получал столько удовольствия от этой штампованной мелодии. Вторая банда не стала петь.

Ттвим и еще один охранник выставили обе компании. Я опять проверил, куда делись наемники Джаббы. Они толкались у стойки бара, убивали время… пока что только его. В перерыве Фигрин вновь нацелился на сабакк. Я остался бродить по сцене над дымом и ароматами. К нам подошел самый уродливый из людей, каких я когда-либо видел, с диагональной щелью вместо рта и двумя кружками в руках.

– Засох? – спросил он кисло-черным голосом. – В этой – лум, в этой – свадебный пунш..

– Благодарю, – несмотря на то что я не различаю вкуса, я выбрал пунш и ополовинил кружку.

– Не за что, – уродец пристроился на краю сцены и уставился поверх толпы.

Не хотел поворачиваться спиной. Вероятно, местный. Интересно, вежливо ли будет спросить его имя, или он бросится на меня с кулаками?

– Хороший оркестр, – пробормотал он. – Что вы делаете на Татуине?

– Хороший вопрос, – сказал я неохотно, поставив кружку рядом с оммни. – А ведь мы играли в лучших залах в шести системах.

– Охотно верю. Вы великолепны. Но ты не ответил на мой вопрос.

– Вы смотрите на мой ответ, – я кивнул на стол, за которым с картами в руках сидел Фигрин. – Поиздержались и надежно застряли. Вы работаете здесь?

– Ага, – серо-голубым голосом сказал он, забирая у меня кружку. – В баре выше по улице. Не такие уж большие деньги, но кому-то надо делать работу, на которую зарятся дроиды.

Я негромко зашипел вне пределов слышимости человеческого уха. Дроиды улучшают жизнь. Только я собрался напомнить ему об этом, как он произнес:

– Не давай свирельке просохнуть, друг мой.

И ушел.

Был ли он редкого здесь дружелюбного типа людей? Предупреждал ли он о чем-то важном? Я поискал взглядом Ттвима, но не нашел. Вскоре к нам присоединился Фигрин.

– Продул? – пробормотал я, когда он схватил инструмент.

– Естественно. Дай мне «ля».

Мы вернулись к работе. За столом рядом с нами произошло инитезимальное – микрон за минуту – движение, обмен: обычная деловая сделка в Мос Айсли. Кое-что еще, нечто огромное, вписалось в общий рисунок. Два гиганта-випхида, каждый – два с половиной метра клыков, блекло-желтого меха, – в обнимку пустились в пляс возле сцены. Я стоял на помосте, но их головы были выше моей.

Д’Вопп впился хищным взглядом в широкую, кожистую, украшенную клыками морду своей невесты. Не обращая внимания на гостей, владелица «Деспота» и ее профессиональный охотник рухнули в пустые кресла и принялись за зелень. Я опустил голову так, чтобы все подумали, будто я рассматриваю танцплощадку, но на самом деле я наблюдал за одним из наемников Джаббы, анемичным серокожим дуро, который медленно скользил в сторону новобрачных… в одиночестве.

Мимо промчалась троица паппфаков, они переплели бирюзовые щупальца в тесном объятии и чуть было не споткнулись о маленького сервисного дроида, катившего к госпоже Валь. Заметив малыша, наша многотонная невеста освободилась от жениха и направилась следом за машинкой на кухню. У дуро глаза загорелись кровавым огнем. Наемник обогнул танцующих и, приблизившись к Д’Воппу, отвесил поклон.

– Дооообрая ли ох-хота, випхид? – он протянул тощую узловатую лапку.

Массивные когти Д’Воппа почти коснулись ладони гостя.

– Объяснись, дуро, или я подам твои ребра моей даме жаренными на завтрак.

– Не-ет, о не-ет, – дуро раскачивал головой. – Я не знаменую твою прекра-асную подругу. Я обращаюсь к Д’Воппу, охотнику за головами прекрасной р-репутации, разве не так?

Польщенный Д’Вопп отпустил его руку.

– Это я, – запрокинул голову. – Есть кто-то, кого ты хотел бы замочить, а, дуро?

Я тоже вздохнул с облегчением. Когда играешь по памяти, то скучаешь и предаешься воспоминаниям. Я продолжал подслушивать и играть.

– Прекрасная нев-веста еще не предложила игру? – спросил дуро.

Д’Вопп цыкнул зубом.

– Ты о чем?

Мне пришлось потрудиться, чтобы расслышать ответ.

– На Татуине есть хоз-зяин побольше, о достойный. Госпожа Валариан платит деньги ему за покровительство. Випхид с истинной страстью к охоте отвернется от легкой добычи. Мой наниматель предлагает ш-ширный куш за одну голову. Полагаю, работа тебе сейчас не нужна, но такой ш-шанс подворачивается крайне р-редко.

Итак, наемники пришли не за нами! Я напомнил себе, что еще не утро.

Д’Вопп чиркнул когтями по столешнице:

– Награда за голову?

Дуро пожал плечами.

– Его имя Соло. Контр-рабандист на полставки, но обозлил босса по полной цене. У Джаббы врагов болльше, чем у госпожи Валариан, многоуважаемый Д’Вопп, – он моргнул красными глазами. – Могу ли заинтер-ресовать тебя предложением могучего Джаббы?

Випхид наморщил кожистый нос.

– Награда?

Наконец-то дуро заговорил тише. Я не расслышал сумму, но Д’Вопп аж подпрыгнул.

– Скажи нанимателю, что Д’Вопп принесет труп. Затем встретимся.

Соло… Фигрин упоминал о нем как о заядлом – для человека – игроке в сабакк.

– Задер-ржишься на праздник? – проскулил дуро.

– Мы с моей подругой, – заявил Д’Вопп, – позднее отпразднуем мое славное возвращение. Она тоже випхид. Она поймет.

Госпожа Валь вновь появилась среди народа. Дуро растаял в толпе, словно кубик льда в бархане. Я задержал дыхание. Фигрин объявил песню, которую я знал плохо. Требовалась сконцентрироваться, а тут еще возле сцены что-то прогрохотало – низкий бас, что-то выкрикивающий на общегалактическом. Я сфальшивил. Двое внизу трубили что-то на непонятном языке. Наша влюбленная пара атаковала друг друга, воспользовавшись природным оружием, прямо перед сценой. Я сделал шаг назад и чуть было не упал на оммни. Фигрин отстал от фанфарного дуэта.

Мгновенно собралась толпа. Такова природа жителей Мос Айсли, и под умелым руководством наемников Джаббы потасовка набрала силу, подобно песчаной буре. Я воспользовался паузой в пять тактов и подал сигнал опасности: «Солнце садится. Солнце садится, Фигрин!».

– Я все еще в проигрыше, – прошипел в ответ наш руководитель. – Рано нам уходить.

Наклоняясь, госпожа Валь врезалась в зрителей. Восстановив равновесие, она вытащила троих из них в рукопашную. Д’Вопп дважды свистнул, два молодых випхида пришли на помощь. Наемники Джаббы образовали очаг сопротивления. Валариан заверещала. Каждый гангстер, гость с другой планеты или местный, в этом городе, каждый проезжий, который устал от Джаббы Хатта, встали на сторону госпожи Валь. Полетели стулья. Один разбился о переборку над сценой.

Фигрин нагнулся над оммни.

– Концерт окончен, всем спасибо большое! – объявил он, тщась перекричать хаос.

Тек отключил оммни. Я не мог отыскать футляр от физзза. Озираясь, я заметил в проеме центрального входа белые штурм-доспехи. Штурмовики? Даже Валариан не под силу так быстро высвистать подкрепление! Все проекторы сабакка отключились в ту же секунду, но было поздно. Кажется, на этот раз Джабба не предупредил госпожу Валь. Я бы даже поставил на то, что он лично послал этих солдат, но я не люблю азартные игры.

– Задний выход!

Фигрин спрыгнул со сцены, едва не поймав человеческий кулак, который легко раскроил бы нашему руководителю череп. Мы последовали за Фигрином, прижимая к себе инструменты – наше богатство. Я заметил, как мой новый друг Ттвим барабанит по чужим головам.

– Помоги нам! – закричал я. – Мы не вооружены!

Он дернул хоботком, поднял бластер и выстрелил в нас. Тедн вскрикнул и выронил футляр с фанфарой. Я пригнулся, ошеломленный. Фигрин завопил, чтобы мы подобрали инструменты. Налан послушно нырнул почти в центр схватки и вернулся; одна рука у него была согнута под странным углом, в другой он тащил фанфары. Я схватил Тедна за здоровую руку и поволок товарища ближе к люку, в мыслях обещая все возможное и невозможное любому божеству, которое слушает меня сейчас, если я выберусь отсюда с целыми пальцами и неповрежденным физззом.

Е5 стоял на посту, хладнокровно сжигая любого, кто осмеливался приблизиться к нему. Фигрин встал как вкопанный, так внезапно, что Тек чуть не врезался в его спину. Я оглянулся через плечо. Назад хода не было – во всех уголках «Звездной камеры» вынималось оружие, как имперское, так и нелицензированное.

Что ж, напомнил я себе, отношения с дроидами у меня всегда устанавливались лучше, чем с разумными существами. Я промаршировал прямиком к Е5.

– Дойкк! – крикнул Фигрин. – Вернись немедленно! Убирайся…

Е5 не стрелял. Как я понимаю, мы по-прежнему находились в списке распознавания.

– Выпусти нас, – попросил я; что-то прожужжало мимо моей головы.

– Задрайте люк за собой, – трубно отозвался дроид.

– Пошли! – позвал я Фигрина.

Наш руководитель нырнул под моей рукой и распахнул люк. Стоило в проем хлынуть солнечному свету, как существа всех мастей и размеров устремились на волю. Я заметил в толпе человека-бармена с уродливым ртом. Я замешкался. В конце концов ничего больше кружки пунша я ему не был должен.

– Вон в того человека не стреляй.

Может, Е5 меня и распознавал, зато не обязан был следовать моим приказам. Его игломет был направлен прямо на бармена. Тот распластался на полу, удивительно подвижный для существа такой комплекции.

– Верхний регистр! – завопил бармен. – Глиссандо!

Это звучало бредом сумасшедшего, но я поднял физзз и выдул самую пронзительную из нот, какие мне когда-либо удавались. Дроид-убийца отключился; должно быть, я прошелся по частоте блокиратора. Бармен вскочил на ноги и бросился ко мне и мимо меня; мы вдвоем протиснулись в бывший шлюз.

– Вонючие дроиды… – бормотал человек, вытирая текущую из носа кровь. – Грязные вонючие дроиды…

Я выбрался на узкий дюракритовый карниз тремя этажами выше. Бармен прислонился к стене, зажав между нею и своей тушей мой физзз.

– Осторожнее! – вскрикнул я. – Это мой инструмент!

Фигрин уже спрыгнул на землю и теперь бежал прочь, пригибаясь и перепрыгивая через кучи песка. Из шлюза высунулась напоминающая наковальню голова арконы. Сжимая физзз в одной руке, я попятился к лестнице. Человек разве что не колотил меня, подгоняя, по голове.

– Шевелись, – пыхтел он. – Двигай!

Лестница закачалась под его весом; я едва удержался на ней, желая, чтобы мы с этим барменом никогда в жизни не встречались ни в прошлом, ни в будущем. Когда из шлюза стал выныривать народ, амплитуда лестницы угрожающе увеличилась.

Я продолжал спуск. Глянув вниз, я заметил, как по рампе к центральному входу трусят штурмовики.

Очередное жаркое утро в Мос Айсли.

* * *

Не обращая внимания на остальных, мы бежали.

– Что теперь? – выл Налан, прижав руку к груди. – Как теперь мы улетим с планеты, если нам не заплатили?

– Три тысячи кредиток, – вторил Тек. – Три тысячи кредиток…

Я опустил взгляд на физзз, он выглядел неповрежденным.

– И не только. Фигрин спустил все наши деньги. Верно, Фигрин?

Бармен сменил направление, не сбавляя темпа.

– Сюда! – позвал он.

– Нам нечем заплатить за дыры. Спасибо, но мы на мели.

– Сюда, – повторил он. – Я найду вам работу.

Я шагал за ним по улицам и проулкам и думал: Я сделаю все, что угодно, буду копать песок, полировать седла бант, но не стану работать на людей!

Но его босс и не был человеком. Владелец кантины, серо-бежевый вуки Чалмун предложил нам контракт на два сезона. Нет, подумал я, обращаясь к Фигрину Д’ану. Слишком людное место. Джабба Хатт нас отыщет в два счета.

– Звучит очень неплохо, – сказал Фигрин и добавил на нашем родном языке: – Мы отыщем путь выбраться, а вуки сохранит наши деньги. Скажи «да».

Я хотел уйти, но верность есть верность.

Мы нашли себе спальное место в «Изолированных комнатах Руиллии». Каждый день мы выходим оттуда играть в кантине, где барменом мой единственный человеческий друг Вухер. Вчера Соло обыграл Фигрина в сабакк, так что кореллианин все еще жив, а вот Д’Воппа отправили домой по частям. Госпожа Валариан опять не замужем и, похоже, такой и останется на какое-то время.

Каждый раз, когда мы настраиваемся, я проверяю толпу. Как раз сейчас я заметил одного зеленого родианца… Гридо. Он не очень умен, зато с бластером.

Наблюдаю за ним.

Загрузка...