Стандарт красоты

Глава 8: В бою все средства хороши

— Пи-ить! — голосом заправского алкаша прохрипел кто-то из-под одеяла, на поверку оказалось, что это я.

Тут же получила стакан воды в трясущиеся руки и выпила все залпом.

Легче не стало.

— Еще пи-ить! — уже просипела я и недовольно высунула голову из-под одеяла, когда вместо стакана воды услышала громкий смех одной наглой рыжеволосой особы.

— Ну что, алкоголичка, плохо тебе? — примирительно вскинув руки спросила Матильда и присела на краешек огромной кровати.

— Плохо, — призналась я и вздохнула.

— А мне, думаешь, не плохо? — проворчала эльфийка. — Всю ночь отваживать от твоей обители потенциальных фаворитов, да императора с принцем особенно.

— Что-о? — я округлила глаза от такой новости, а эльфийка закатила глаза.

— Ты всю ночь прорыдала от обиды на императорскую неверность, — начала излагать Матильда. — А твои фрейлины тебя утешали и заодно берегли твою девичью честь.

Я покраснела и недовольно засопела.

Про честь я, конечно, загнула вчера.

— Фрейлины? — опомнилась я, дальний край постели зашевелился и из-под вороха подушек показалась идеально черная макушка Элегии. Банши зевнула и потянулась, а я округлила глаза настолько, насколько позволяло похмелье.

— Штат расширился, — и бровью не повела рыжеволосая защитница. — Одна я не справлялась, пришлось увести у императора библиотекаря.

Раздался стук в дверь.

Эльфийка что-то пробурчала себе под нос и, состроив недовольную гримасу, умчалась в гостиную.

— Дорогая, ты поразительно похожа на побитого тролля, тебе срочно нужны водные процедуры, — резюмировала весьма бодрая Элегия и поволокла меня с нагретого места на эти самые процедуры.

— Фрейлины? — снова спросила я, недовольно морща лоб и обнимая озябшие плечи.

— Ах, это мелочь, — скосила на меня идеально белые очи Элегия. — По статусу и не такое положено.

— Эм-м-м, — снова промычала я, не зная что ответить. Сегодня я была не в пример многословна.

— Ну что ты как маленькая, — закатила глаза и вскинула руки банши. — Кто в здравом уме откажется от наследника Сил?

— Я же безродная и неблагородная, и вообще, — задумчиво почесала нос. — Ни кола, ни двора, ни приданого. Да и Данте говорил…

Элегия вздохнула и прикрыла ладонью лицо.

— А ты Данте больше слушай. Он и не такое скажет, лишь бы тебя заполучить.

И вот тут, расслабляясь и нежась в теплой воде, приправленной душистыми травами и маслами, я поняла, что сглупила.

— Это что же теперь будет-то? — испуганно спросила.

— Ах, дорогая, — Элегия повела хрупким плечиком и примирительно коснулась моей ладони. — Выйдешь замуж за императора, родишь ему пару наследников, после он тебя уличит в неверности, острижет и отправит в монастырь. А потом ты осознаешь свои грехи и монахини тебя отпустят, признав покаявшейся. Снова выйдешь замуж, на этот раз за другого владыку, родишь ему пару-тройку наследников. И так далее.

Увидав мои круглые глаза и сжатые в гневе кулаки, банши рассмеялась в голос.

— Шучу, — пискнула девушка и отскочила от меня, когда я уже почти облила ее водой.

— Коза ты, а не банши, Элегия, — буркнула я.

— Да не будет тебя никто делить. Такими не делятся. На твоей стороне я и Матильда, — примирительно подняла руки банши. — А с нами ты не пропадешь.

Я пожала плечами и снова погрузилась в воду.

— А теперь серьезно, — погрозила пальцем Элегия. — Для тебя я принесла тонну книг. Эта неделя у тебя относительно спокойная, по моим прогнозам, а вот после будет сложно: обещанный смотр фавориток и любовниц.

Банши принялась отсчитывать пальцы:

— Прием делегаций из соседних королевств, тестирование твоих сил, свадьба с императором.

— Свадьба? — возмутилась я.

— А что такого? Он у нас козел, конечно, но не хуже всех остальных владык. — непонимающе пожала плечами брюнетка.

— А как же любовь? — я выпалила совершенно не подумав.

— А нет любви! — черты лица банши мгновенно заострились, но девушка быстро взяла себя в руки, — Прости, на меня иногда находит.

Я в ответ лишь улыбнулась: я все прекрасно понимала, на своей шкуре испытав предательство.

Мы бы еще долго, наверное, шептались и болтали, но внезапно открылась дверь, явив недовольную физиономию Матильды.

— Гномы пришли, — сказала она и удалилась, я вздохнула и поспешила закончить с водными процедурами.

Похмелье деваться никуда не хотело, причиняя пульсирующую боль в голове от каждого движения, оттого я поленилась нормально одеться и вышла к портняжной чете в длинном шелковом халате на голое тело.

Как и прежде, моему взору предстали два абсолютно идентичных гнома.

На первый взгляд.

А на второй я заметила, что у одного из них отпущена небольшая аккуратная бородка, а косматые волосы залиты каким-то гелем и заплетены в сложную косу.

Без цветов.

На носу же у Арсения красовались брутальные фиолетовые очки.

Я мысленно вздохнула и завизжала, топая ногами, в предвкушении обещанного сюрприза.

Вслух же я вежливо поздоровалась и улыбнулась.

— О, карамель моей души, — начал было братец, но получил тумака от сестры. — Простите.

Арсений очень мило стушевался.

— Все наряды готовы и доставлены в ваш будуар, — поклонилась Агата. — Примерка не нужна, их шил лично Арс. Поспешу откланяться, у меня еще заказы.

С последними словами гномочка присела в неуклюжем книксене.

— Огромное спасибо! — поспешила поблагодарить я, заприметив глазами накрытый для завтрака стол и не думая уже ни о чем, кроме еды.

— Матильда вас проводит.

— Но как же мой сюрприз, о прекраснейшая? — взмолился Арсений и посмотрел такими грустными глазами, что я не смогла отказать.

— Хорошо, — согласилась я и проводила такими же грустными глазами кусочки сыра и мясные шпажки со шпинатом.

Гном же просиял, словно начищенный медяк и с гордостью извлек из-за пазухи небольшой сверток.

— Всю родню поднял, но нашел, — многозначительно подмигнул Арсений и принялся аккуратно разворачивать подарок. — Изысканная работа, которую гномы уже вряд ли смогут повторить, не хватит магии. Моя мечта, примите же его, в ответ прошу лишь одного.

— И чего же? — я скептически подняла бровь, разглядывая самый простой деревянный гребешок для волос, немного пошарпанный, без пары зубьев.

Арсений улыбнулся, деловито поправил очки и добавил, немного смутившись:

— Прикоснуться к вашим волосам и расчесать их, не более.

И затем гном бухнулся на колени, припечатав лбом пол, а гребешок оставил на вытянутых руках, словно самый дорогой дар.

Я вздохнула, подумав о том, что завтрак снова придется отложить. Но, как такому откажешь?

Приволок какую-то раритетную расческу, преподносит словно что-то святое, да еще и на колени постоянно падает.

А может он псих? У меня же такое гнездо на голове после попойки!

— Согласна, — немного обреченно ответила я, а Арсений радостно взвизгнул и засуетился: притащил из коридора заранее приготовленный табурет, к табурету прикатил столик на колесиках.

А на столике разнообразная вкуснятина!

— Еда! — воскликнул мой мозг, и я пулей метнулась к табурету совмещать приятное с полезным.

Ела я недолго, минут десять всего, а гном ласково расчесывал пшеничные пряди, изредка пропуская сквозь пальцы и насвистывая мелодию под нос.

— Готово! — радостно воскликнул Арсений, а я поняла, что больше в меня не влезет ни кусочка бекона.

— Спасибо, — от всей души поблагодарила гнома за восхитительный завтрак. — Матильда вас проводит.

Арсений моментально скис.

— А как же результат? — едва не разрыдался паренёк. — Взгляните!

И посмотрел своим фирменным щенячьим взглядом.

— Ладно, — слегка лениво, только что не зевнула, ответила я и поднялась с табурета: волосы уже не лезли в глаза.

Странно.

Зеркало напротив входа тут же явило девицу с густыми сияющими волосами цвета пшеницы.

С волосами до пола.

И даже больше: гном заботливо придерживал огромный моток, изредка вдыхая аромат волос.

Я, конечно, длинные волосы люблю. Но это уже не волосы!

Я в шоке развернулась на каблуках и выдернула обретенное добро из цепких гномьих пальцев.

— Ты что такое сделал, изверг? — воскликнула я. — Куда мне теперь это добро девать?

— Вы прекраснее прекрасных, моё сердце возликовало, а очи никого более совершенного не видели, — снова завел свою шарманку Арсений. Меня и так это лобызание откровенно бесило, а тут еще Рапунцель в подарок.

— Матильда! — рявкнула я, но на зов пришла не эльфийка, а банши.

— Ах, ты так прекрасна! — пропела Элегия и кинулась перебирать пряди. — В мою бытность музой убила бы за такую красоту!

Дверь открылась снова, и после небольшой паузы раздался громкий смех.

С похрюкиванием, повизгиванием. Чистый и искренний, одним словом. А еще ужасно злорадный.

— Отец заключит тебя в темницу за непокорность, и ты будешь сбрасывать этот моток вниз, чтобы я тайно навещал любимую, — известил Данталион и снова заржал.

— Его высочество принц! — с запозданием объявили стражники, выглядывая из-за спины незваного гостя.

— Ах вы предатели! — зашипела я на них и погрозила кулаком, охрана стушевалась и тут же исчезла.

Дверь в спальню отворилась словно от мощного пинка, впечатавшись в стену, а из спальни вышла Матильда.

Хмурая, решительная и безмолвная.

Я так привыкла к беззаботной болтовне подруги и ее смеху, что просто не узнавала.

Рыжая шла с огромным ножищем в руках, подбрасывая его, словно пушинку, и ласково улыбаясь

— Я, пожалуй, попозже зайду, — безразлично зевнул принц и шутливо раскланялся, передавая конверт. — Вечером ужин, не опаздывай.

И удалился.

Гном сверлил закрывшуюся за Данталионом дверь испепеляющим взглядом, словно вот-вот догонит и укусит принца за ногу, Матильда со страшным выражением лица надвигалась на меня, поигрывая тем самым ножом-монстром, а Элегия сошла с ума. Девушка блаженно улыбалась, закутавшись в мои волосы, словно в плащ.

Приблизившись ко мне вплотную эльфийка замахнулась изо всех сил, а я сглотнула и прикрылась руками.

Вот и пришел мой конец.

Вся жизнь пролетела перед глазами.

Вру.

Ничего не пролетело.

Только досада поселилась в груди.

Глупо как-то.

Но, внезапно, боли я не почувствовала.

— Вот так намного лучше! — радостно объявила Матильда, а я поспешила убрать ладонь от глаз: эльфийка улыбалась во все зубы, все так же поигрывая ножом одной рукой.

А во второй держала отрубленный хвост.

— Матильда, ну ты и коза, — прошипела я и обиженно засопела.

Арсений не сводил взгляд с добра в руках рыжеволосой бестии, казалось, он вот-вот выпрыгнет из штанов, лишь бы получше рассмотреть волосы.

— Позвольте, о прекраснейшая, — взмолился гном и опять бухнулся на колени, приложившись лбом об пол. — Готов отдать всё, что имею, уйти в рудники на годы, продать себя в рабство, только позвольте забрать это невероятное чудо.

Я вопросительно посмотрела на эльфийку, та ухмыльнулась в ответ, мол, всё в порядке, и я согласно кивнула.

Гном незамедлительно сцапал свое новоприобретенное богатство и поспешил к двери.

— Стоять, — рявкнула я, а Арсений повиновался. — Чтобы всякие там заговоры и порчи на меня по волосам не наводил, и куклы вуду не делал, и веревки чтобы не плел для висельников. Что еще гадкого можно из волос сделать?

Последний вопрос я адресовала Элегии, которая с крайне недовольным видом сидела у моих ног и провожала обиженным взглядом Арсения.

— Плети для утех, сети для утопленников, хлысты для каторжников, утепленное нижнее белье, накладные ресницы и брови, — послушно рассказала банши не изменив выражение лица.

— Точно, — согласилась я и вопросительно выгнула бровь. — Всё понятно?

— Да как вы могли такое обо мне подумать! — надулся Арсений и выгнул грудь колесом, — Такое богатство и на такие бесполезные вещи. Я же маэстро! Я гений, я вас не подведу.

С этими словами гном крайне быстро смылся.

«Что-то недоговаривает», подумала я, но посчитала за плюс избавление от назойливого поклонника.

Дальнейший день был на диво спокойный: я много читала, занималась танцами с Элегией и Матильдой. Обе так старались мне помочь, что постоянно спорили и пару раз даже пришлось растягивать их за клоки волос.

Ближе к вечеру я вспомнила о пропущенном обеде, но не нашла в себе сил, чтобы встать с постели чтобы одеться, поэтому решила прогулять и ужин, заменив его оздоровительным и крайне полезным сном.

Легла я рано.

Видела уже десятый сон, чего таить, когда раздался стук в дверь. Крайне назойливый и настырный.

Я изо всех сил старалась скрыться под подушкой, но явилась Матильда и известила, что душеньку мою спасти не удалось и надо вставать.

— Ты сама приняла конверт из рук принца, — пожала плечами эльфийка, а я себе сделала пометочку на будущее ничего из его рук не принимать. Мало ли.

— Ладно, проворчала я.

За порогом спальни послышался заунывный вой Элегии, которая всячески оберегала мою честь и не позволяла гостям ворваться и проверить: с кем же я в постели.

Собираться пришлось быстро.

Спросонья я особенно злая, поэтому наплевав на здешнюю моду надела первое попавшееся платье ярко-красного оттенка, собрала волосы в конский хвост на макушке и со всей злостью толкнула дверь в гостиную.

А там было феерическое шоу.

Император Визерис с красными выпученными глазами ползком пробирался к двери, принц Данталион держал его за ногу одной рукой, а второй пытался заткнуть себе сразу оба уха. Получалось у него плохо. И еще примерно с полсотни разнообразных мужчин ровным слоем расположились на полу по всей гостиной. В некоторых местах в два и в три яруса.

Банши выла от души.

Рыжеволосая эльфийка сидела на коленях позади Элегии и беззвучно рыдала от смеха.

Впрочем, услышав угрозы Императора Всея, и я зарыдала.

— Я требую повиновения! — шипел сквозь слезы Визерис, — Я Император, вся Империя моя, а значит и эта комната тоже, и девушка в ней!

— Я её первый нашел! — огрызался Данте в ответ и оттягивал отца назад, на что Визерис лягался как дикий кабанчик, а Матильда еще сильнее хрюкала от смеха.

— По старшинству я первый претендент на ее руку! — сыпал аргумент Визерис, продолжая диалог и снова изо всех сил стараясь по-пластунски добраться до двери в спальню.

— С тебя песок уже сыпется! — возмущался Данте, снова хватаясь за императорскую ногу, и отвечал контраргументом. — Девица она молодая, ей нужен супруг поактивнее.

— Да я весь гарем из тридцати наложниц успевал за ночь обойти! — возмутился старший Эль Сафори, даже не заметив, что Элегия уже перестала выть, а заинтересованно слушает занимательную грызню.

— Да-да, лет сто назад так и было, — согласился принц. — А теперь у тебя их и вовсе нет, даже модифицированных и тех не смог удержать, а они ведь как куклы!

— Вовсе нет! Их выгнала моя будущая супруга и твоя будущая мать, — поспешил возмутиться в ответ и уколоть сына Визерис. — Как самая послушная невеста, она побеспокоилась обо мне и лично подберет двадцать пять новых. Так и быть, фаворитку одолжу на пару ночей.

Ни за что не сказала бы, что передо мной отец и сын.

Больше было похоже, что пара маленьких инфантильных мальчиков ругается из-за новой машинки.

Наверное, ссора продолжалась бы дальше, если бы не начали приходить в себя многочисленные штабеля мужиков.

Императорская чета мгновенно поднялась и оправилась, а еще приняла свой привычный невозмутимо-брезгливый вид. Тут уж и я решила подыграть.

— Ах, что же это такое! — всплеснула я руками и показательно окинула взглядом гостиную. — У вас тут какое-то общественное мероприятие?

— Что? — брезгливо выплюнул Визерис и махнул страже. Стража принялась выволакивать приходящих в себя незваных гостей под белы рученьки. — Какое еще общественное мероприятие?

— Дайте подумать, — я приложила палец к виску на минутку, сделав вид что думаю. — Очень похоже на выступление клоунского дуэта. Жаль меня не позвали, а то вон народ как валяется, животы, наверное, все от смеха надорвали.

Уже сказав, я подумала, что перестаралась.

Лицо Императора вытянулось, глаза сузились от гнева, Данталион, напротив, только рассмеялся, быстро поклонился отцу и испарился. Его примеру постарались последовать и остальные.

— Как ты посмела! — Визерис приблизился ко мне и шепнул прямо в ухо.

Воздух заискрился силой, виски болезненно сжались, сразу захотелось упасть на колени и отдать, все что есть.

Впрочем, судя по тому, что все остальные уже сидели на коленях и держались за головы, не я одна испытывала неудобства. Да, вот это мощь, стало абсолютно ясно, что с сыном он просто играл.

— А нечего меня делить не спросив, — с напускной храбростью фыркнула я в ответ прямо в губы Визериса, за что и поплатилась. Мужчина, схватив меня за плечи, с силой придавил спиной к двери и накрыл губы жадным властным поцелуем.

Очень грубым, не дающим возможности ответить или сделать вдох.

Да, ответить и не хотелось.

Внутри все покрылось коркой льда. Визерис был огненным магом, однако поцелую "ледяного" Данте были намного горячее.

Император принялся шарить руками по моему телу, то и дело болезненно сжимая плоть.

«Синяки же останутся!», только и подумала я.

В гостиной стало абсолютно пусто и ужасно холодно.

Вот тебе и огонь в глазах.

В этот самый момент я поняла, что если Данте был веселым и нежным мальчиком, то Визерис холодный черствый сухарь, которому абсолютно плевать что я хочу или думаю.

Это было в каждом жесте и движении, этот страшный поцелуй, что вывернул всю мою душу наизнанку, заставил меня на мгновение захотеть умереть, лишь бы его прекратить.

Казалось, Император выпивает мою душу, грозя оставить лишь обрывки.

Что это я? С ума что ли сошла?

Наверное, этот Визерис, гад, воздействует как-то!

Я всем нутром возмутилась против такой несправедливости, нашла в себе силы и что есть мочи пнула Визериса коленом в пах.

Бинго!

На долю секунды мужчина согнулся от боли, но быстро пришел в себя и опять потянулся ко мне.

Но, поздно, батенька! Я тебя уже раскусила! Снова включился режим Крейсера Авроры. Мне было абсолютно все равно что последует дальше.

Воспользовалась я заминкой воистину блестяще.

— Бесстыдник! — заорала я, отступая по стеночке в сторону. — Покушение на честь будущей императрицы! Стража!

Не прошло и минуты, как из коридора, из окон, даже из пары потайных дверей, кстати, надо бы запомнить их расположение, повалила стража.

Императору ничего не оставалось, только вытянуть лицо от злости и ласково мне улыбнуться, мол, получишь свое позже. Но получишь, будь уверена.

Гхаарх Длиннозубый

Жутко хотелось пить.

Глотку саднило от ощущения сухости, язык давно потрескался, а губы превратились в кровоточащие раны.

Видят Боги, я тысячу раз пожалел о том, что орк, что зубы у меня не такие аккуратные, как у людей.

Было бы не так больно.

Наверное.

Сначала хотелось есть.

Я смирился с опухшими руками и ногами, не обращал внимания на холодное железо, терпел все, потому что знал, я скоро выйду отсюда.

Но “скоро” затянулось.

Казалось, про меня забыли. Точнее, про нас.

Когда Император Визерис приказал схватить меня, щенки бросились на помощь, и их муки не облегчила доля эльфийской крови. А все потому, что эльфы слишком пекутся о чистоте расы, глупо было подумать, что сосунков ждет что-то из того, что пообещал принц.

Императора не зря прозвали в народе Раком, он никогда не шел вперед или назад, темнил, и своих целей всегда достигал с ювелирной аккуратностью.

Щенки уже сутки не двигались, меня это очень тревожило. Если, конечно, можно так сказать.

Я был в бешенстве.

Видят Боги, если бы не кандалы и сырая темница, я бы сразу начал ровнять Империю с землей, благо, силы у меня теперь были.

Но сейчас я не думал о том, что крошку-Еву, возможно, уже отдали на растерзание мерзкому Раку.

Я просто хотел пить.

Казалось, один глоток воды, и я буду абсолютно счастлив.

Где-то вдали раздался звонкий цокот каблучков о каменные полы подземелья, а после ключ повернулся в замке, и тяжелая каменная же дверь со скрипом отворилась.

Даже смешно: в Империи стекла и хрусталя подземелья, как и прежде каменные и сырые.

Где же хваленый лоск во всем?

— Вождь, ты жив? — раздался до боли знакомый голос.

— Я больше не вождь. Зачем ты здесь, Анали? — спросил в ответ я и удивился тому, каким хриплым оказался мой голос.

Эльфийка подошла ближе и поднесла мне тяжелый графин, прижав точно к губам.

— Пей, вождь, — ворковала Светлая Аналиэль.

Я повиновался, от души хватая воду. Опомнившись, указал глазами на противоположную стену:

— Напои их, Анали, щенки совсем слабы.

— Вот еще, — фыркнула эльфийка. — Слабый приплод волчицы выкидывают из гнезда.

— Ты не волчица, Анали, ты даже не сука, они не загрызают щенят.

— Вот твоя благодарность, вождь. — Язвительно ухмыльнулась бестия и тут же скривилась. — Вы с Данте забрали лакомые кусочки, оставив меня с носом.

Я знал, слышал от народа, какой может быть эта стерва, но вживую видел такое перевоплощение лишь сейчас. И зачем я ее защищал все эти годы?

— Ты про Силу? — я собрал последние крохи себя и улыбнулся, решил позлить Анали. — Какая издевка судьбы, наследница величайшей династии, да что там, всей Империи… Без капли Силы в крови.

— Закрой рот! — закричала эльфийка и со всей силы бросила в меня графином, больно. — Заткнись!

— Не то что они, — я кивнул в сторону распластанных воспитанников, подмигнул ей и беззвучно рассмеялся.

Анали хлопнула дверью посильней напоследок.

Но это был не последний гость за этот день.

Стоило стихнуть цокоту каблучков Анали, дверь снова отворилась, явив черноволосую, с абсолютно белыми глазницами, девицу.

Банши.

Видимо, пришел мой час, а она пришла спеть для меня последнюю песню. Я зажмурился, готовясь к неизбежному и представляя, как буду пировать с предками и великими воинами в другом мире.

Но банши петь не начинала.

Я приоткрыл один глаз и увидел, что девица улыбается.

— Ах, дорогой, что-то ты совсем плохо выглядишь, — банши покачала головой и извлекла из-под корсажа ключ.

Ева Ильина

После ухода Визериса с сыночкой и толпы стражников я осталась совершенно одна, злая, возбужденная, разбуженная. Матильда с Элегией куда-то пропали, я и не заметила, как и когда.

Что самое обидное, меня банально заперли!

Как посмели?

Дверь в коридор на поверку не открылась, пяток потайных, что я заприметила ранее, так и не смогла отыскать, словно те слились со стеной. Осталась последняя надежда на окна, но и они оказались заперты.

Словом, я присела в разгромленной гостиной на единственный уцелевший стул, заложила ногу за ногу и принялась нервно постукивать ноготками о деревянный подлокотник, ждать.

Ждать пришлось недолго.

Совсем скоро, как раз, когда злость достигла апогея, а деревянный подлокотник обзавелся парой царапин, дверь легонько отворилась и приветливый голос изложил:

— Его Величество принимает послов дружественных государств, вам велено явиться, — вслед за голосом вплыл и поклонился в пол невысокий и совсем молодой веснушчатый юноша. Его улыбка была такой чистой и искренней, что я даже простила ему эти “велено” и “явиться”, посчитав, что вряд ли это его слова. Куда вероятнее, передает привет Визерис.

— Матильда! Элегия! — взвыла я после беглого взгляда в зеркало. Зеркал я, как и прежде, старалась избегать. — Где вы шляетесь, мать вашу, когда мне так нужны?

Но ни эльфийки, ни банши и близко не было рядом, иначе они бы давно ответили на те нелестные слова, что я послала подругам в след. Наверное, я была очень красноречива, веснушчатый паж покраснел до корней волос и робко опустил глаза.

Некоторое время я металась по покоям: второпях сменила заляпанное платье на струящееся серебристое, наспех расчесала волосы, оставив водопадом спускаться к талии, кое-как накрасила губы.

— Веди, — чересчур быстро разрешила я пажу. Может из-за того, что отражение наконец-то стало выглядеть более или менее стильным, а может из-за того, что на краткий миг зеркальная гладь вновь пошла рябью.

Я могла бы пойти такой, как была, никого поражать красотой я и в помине не собиралась, но услышав про “послов” решила, что, возможно, смогу раздобыть пару козырей.

Партия еще не сыграна.

Я тщательно обдумывала вероятности развития событий и все те гадости, которыми с лихвой поделюсь перед тем, как удалюсь в закат: для любимого жениха ничего не жалко, но в итоге не угадала.

— Ева Ильина, будущая Императрица, а ныне гостья Эльфийской Империи и всего Каэртина, — представил меня все тот же паж и галантно распахнул совершенно незнакомую дверь. Металлическую, без драгоценных камней и кристаллов, стекла или хрусталя. Обыкновенную дверь. Даже непривычно стало, в таком-то мире блеска.

Как оказалось, меня уже ждали.

Точнее, наоборот не ждали.

В небольшом зале без окон, щедро увешанном гобеленами и картинами, вперемежку с оружием, расположившись на кушетках и диванчиках вдоль стен, сидело пятнадцать мужчин. Я посчитала.

И “Сидело” — очень грубо сказано.

Количество женщин и обнаженных юношей подсчету не давалось, как я не пыталась.

Горели свечи, вино лилось рекой, полуголые дамочки хихикали, показывая свои прелести во всей красе, чем и пользовались гости, активно распуская руки.

Некоторые уже резво двигались на куртизанках, другие, расстегнув ширинки и предоставив твердое намерение дамским язычкам, беседовали и курили.

Император и принц от гостей не отставали, даже более.

Лишь пара мужчин не участвовали в оргии: старичок-гном упившийся в дрова и хмурый черноволосый мужчина неопределенного возраста. Возраст я определить не смогла, потому что сидел мужчина спиной к двери и лицом к светильнику на стене, спокойно читал книгу, да лениво цедил вино. Длинноногая эльфийка с медными волосами так и крутилась возле широких плеч, но незнакомец не обращал на нее никакого внимания.

— Кхм, — прокашлялась я, чтобы игрище хоть как-то отреагировало. Но никому не было до меня дела. Зачем тогда было звать? Не понимаю…

— О, дорогая, — поприветствовал меня Визерис, даже не удосужившись достать член из рта темнокожей блондинки. — Рад, что ты пришла. Хочешь чаю?

— Ты совсем офонарел? Какого чаю? — зашипела я, подойдя поближе и стараясь не испачкаться по пути.

Где-то недалеко Данталион чертыхнулся:

— Ох, Ева, это не то, о чем ты подумала, вот совершенно не то! — затем послышался звук борьбы и гневный рык. — Да отпусти ты!

— Сегодня ты мой, сладкий, — не отпускала край его брюк черноволосая эльфийка, а я показала неприличный жест за спину и отвернулась. Вот знала, знала же, что эта влюбленность причинит мне боль, и вот, получите-распишитесь!

— О, да-а-а, — простонал император, глядя мне прямо в глаза и сжимая волнистые волосы темнокожей. — С тобой однозначно веселее. Желаешь присоединиться?

Под мерные ахи-вздохи и шлепки тел я чувствовала себя неловко, а после слов Визериса захотелось громко заорать, затопать ногами и залепить ему изо всех сил по физиономии.

Какое неуважение!

Так опозорить предполагаемую невесту, будущую императрицу, мог, наверное, только этот осел.

Хитрый, должна заметить, осел.

Но я оказалась хитрее.

Ласково улыбнулась жениху, показательно обернулась и задумчиво осмотрела каждого мужчину в этом зале, даже обнаженных юнош не упустила, и ответила:

— А почему бы и нет? Присоединюсь, конечно.

У императора сразу же довольно заблестели глаза, а зубы обнажились в победной улыбке.

— Но не к тебе, дорогой жених, — добавила я и пошла от него прочь.

Улыбка превратилась в хищный оскал, а блеск из глаз улетучился.

Визерис поиграл желваками, у него сжались от злости кулаки, натянув девичьи волосы до предела, несчастная блондинка закашлялась от недостатка кислорода и рефлекторно сомкнула челюсти.

Император взвыл.

Оргия вокруг замерла, все взгляды, укоризненные, должна заметить, устремились на меня. На Визериса нарочито не смотрели.

— Лекаря сюда! — заревел император, пытаясь разжать девичьи зубы. Получалось у него плохо, перепуганная блондинка от страха сжимала зубы еще сильнее, сильнее же подвывал несчастный эльф.

Я же с абсолютно непроницаемым лицом прошлась по залу ничего и никого не замечая, аккуратно присела возле мужчины с книгой, шуганув от души лебезящую возле него медноволосую эльфийку.

— Я посижу тут возле вас, совсем недолго, — тихо спросила незнакомца, рассматривая втихаря тонкую талию и широкие плечи, а также шелковистые черные волосы, собранные в конский хвост. Мужчина промолчал. — Я вам не помешаю.

Незнакомец обернулся и внимательно посмотрел на меня, черные глаза сощурились, а тонких губ коснулась едва заметная улыбка:

— Ралион Анкалагон Арокх, — представился мужчина, встал, галантно протянул руку, помогая сесть, а сам остался стоять, лишь слегка наклонил голову, рассматривая меня.

Еле сдержала вздох облегчения и присела.

— Ева.

А император все подвывал.

Данталион повел себя поистине благородно и заржал во весь голос. Он уже был полностью одет, и снова направлялся ко мне, отбиваясь по пути от той же брюнетки:

— Ева, это правда совсем не то…

— Что я подумала, — продолжила я и улыбнулась. — Все в порядке, Данте, сынок.

Принц покраснел. Ну, нравилось мне его дразнить, ничего не могла с собой поделать. А может это я так прямала свою боль?

Лекари и стража явились буквально через пару минут, разогнав недовольных послов.

Увозили Визериса все с той же девицей чуть пониже пояса.

— Придется воздерживаться полторы-две луны, — сердито цокал языком эльф в цветастой тряпке вместо одежды — местное светило лекарской науки. — Как же вам повезло, Ваше Величество.

— Ах, какой кошмар! — притворно убивалась я, хватаясь ладонями груди и стараясь поскорее улизнуть к себе в покои. Так и не попрощалась с новым знакомым.

В покоях ожидал сюрприз.

Точнее говоря, сюрпризы.

Первый заключался в идеальном порядке и совершенно свежем ремонте помещения. После былых событий и капитального разгрома я и не смела надеяться на такую быструю реконструкцию. Постарались на славу ребята, хвалю. Я по-настоящему зауважала местных мастеров.

А вот второй был не столь радужным и даже немного напугал меня.

Четыре высоченных мужчины с ног до головы закутанные в облегающие костюмы из сверкающей черной чешуи стояли ровнехонько на пути к спальне.

Мало мне их, мужиков этих?

Я даже подавилась от неожиданности, едва вошла внутрь.

А они ничего, стоят молча, не шелохнутся. Только Матильда с Элегией возле них круги нарезают, да слюни пускают, вместе с пошлыми комментариями.

— Здравствуйте, — проявила я вежливость, едва дверь закрылась за спиной. — С кем имею честь познакомиться?

Матильда, зараза рыжая, рассмеялась во всю мощь и повалилась на диванчик.

Элегия была более учтивой:

— Ева, вы знакомы, — банши подошла к самому здоровому, ласково прикоснулась хрупкой девичьей ладонью к широкой мужской груди и подмигнула мне. — Если ты отдашь мне этого восхитительного мужчину, я твоя целиком и полностью.

Восхитительный мужчина сглотнул довольно громко и попытался сделать едва заметный шажок в сторону от черноволосой, которая с мечтательным выражением лица заговорила:

— Устроим незабываемую жизнь высокородным засранцам, а потом остепенимся, построим свой маленький домик в лесу, желательно близ болот… Я же банши, все-таки. Нарожаем десять сыночков, — вслух мечтала Элегия, а вот “восхитительный” все так же отступал в сторону. Понемногу. Выжидал.

Наконец, его товарищи не выдержали и засмеялись. Главный вздохнул, готова поспорить, что закатил глаза, стянул с головы тонкую чешуйчатую материю:

— Радость моя, Элегия, — принялся оправдываться Гхаарх. — Ты прекрасна, неотразима, но, к сожалению, как бы я ни старался, мое сердце несвободно.

— Я радость! Я неотразима! — воскликнула банши с блаженной улыбкой на губах и сложила руки в умоляющем жесте.

— Нет-нет-нет! — испуганно попятился орк, прикрываясь руками и грустно глядя на меня. — Элегия, я занят. Совсем. Полностью.

— Ничего страшного, освободим тебя, дорогой! — банши на его речь не обращала никакого внимания, она впала в нирвану и что-то планировала вслух.

Я же тотчас взвизгнула от восторга и прыгнула на шею старому знакомому. Как ни крути, он единственный из всех мужчин Каэртина, кто мне не лгал.

Когда личности моих новых персональных телохранителей были раскрыты, последние с облегчением выдохнули и позволили себе расслабленно присесть за стол. Я едва не разревелась от вида их осунувшихся лиц. Сразу же послала заказ на кухню. А затем услышала много интересного. Про приезд, задержание, темницу, интриги, пытки.

Мы проговорили непозволительно долго, эмоции били через край, как и вино, глаза слипались, но спать идти решительно не хотелось. Однако, природа взяла свое и в какой-то момент я погрузилась в тихий и спокойный сон.

Мне снился дом, такой далекий и недостижимый, одинокая квартирка, в которую никто так и не пришел… Тысячи сообщений в соцсетях от бывшего нового бойфренда, работодателей, кривая царапина на моей новенькой ауди, оставленная в подарок тем самым соседом-алкашом. А еще приснился ненавязчивый запах корицы и мускатного ореха, и чей-то силуэт, к которому я тянулась всей душой и рядом с которым ощущала себя в безопасности. Данте улыбался мне и говорил, что я та самая. Единственная. Что лишь однажды эльф может полюбить всем сердцем, и его судьба сжалилась наконец, послав меня. Сон был необычайно реалистычным, никогда прежде у меня таких не было.

Жаль, пробуждение было не столь теплым и радужным, а довольно хмурым. Я бы даже сказала пасмурным, уж слишком сильно я любила поспать.

— Доброе утро, соня, — проворковал над ушком знакомый бас, теплую и мягкую подушку кто-то отнял и решительно поставил меня в горизонтальное положение. — Император уезжает, хочет проститься.

— Не-е-ет! — заканючила я, на поверку ощущалось, что проспала я не более пары часов. — Пусть едет! Никуда не пойду!

— Хочешь, чтобы он к тебе сам пришел? В постель? — язвительно спросил Гхаарх, заталкивая меня в ванную комнату.

Я тут же проснулась и улыбнулась, вспоминая недавнее боевое ранение Визериса.

А нечего девицу пугать, когда самое сокровенное в ее зубах!

— Я придумала кое-что поинтереснее! — фыркнула я и захлопнула дверь перед носом насупившегося орка.

В ванной меня уже ожидала Матильда:

— И что же ты задумала? — рыжая скептически нахмурила брови.

— Тиль, сегодня я буду самой сексапильной дамочкой всей империи.

— Ладно, — недоуменно пожала плечами эльфийка.

— И заодно проведаю императора прямо в его покоях.

Наверное, гаденькая улыбочка уже отразилась на моем лице, потому что Матильда, сначала недоуменно сверлившая меня взглядом, приосанилась, и такая же гаденькая улыбочка расплылась уже по ее прекрасному лицу.

— Отличная идея.

Так в четыре руки, а, немногим позже, уже в шесть рук, меня причесали и накрасили по последней эльфийской моде, а также облачили в изысканное белье ручной работы. Завершал образ прозрачный кружевной пеньюар и длинный шелковый халат.

— Ну, как я? — критично оглядывая себя в зеркало, стараясь близко к нему не подходить, я спросила публику в виде четырех лиц мужского пола.

— Э-м-м, — промямлил один помельче, за что получил оплеуху.

— Слюни подбери, щенок, — недовольно заворчал Гхаарх запахивая разъехавшиеся полы прохладного шелкового халата.

— Отлично! — резюмировала Элегия.

Я, конечно, была слегка недовольна тем, что пришлось пропустить завтрак, но что не сделаешь во имя великой вселенской мсти.

По коридорам замка я порхала словно бабочка, не замечая ни косых взглядов, ни вожделенных слюней. Оно мне надо?

И готовилась ужалить куда больнее, чем пчела: еще бы, уязвленное самолюбие высокородного болвана того стоит.

Допорхала до резной золотой двери, изящно развязала пояс халата и совсем неизящно ввалилась в покои пострадавшего монарха.

Грустный Визерис обнаружился ни в гостиной, ни в кабинете, ни в спальне, а в гардеробной… Владыка сидел в ворохе тряпья и откровенно квасил. Судя по количеству распитых бутылок, звенящих под тряпьем.

— Это так ты уезжать собрался? — я скрестила руки на груди и крайне недовольно посмотрела на жениха.

Жених же в ответ посмотрел крайне довольно, широко распахнув глаза, едва слюни не пуская:

— А вот и мой подарочек прибыл, — Визерис резво поднялся и совершенно ровной походкой приблизился ко мне, обнял за талию одной рукой, а второй взял за подбородок. — Что же ты прилетела, птичка?

Я времени зря не теряла, тактику переняла: прогнулась в спинке, обняла жениха за талию, зарылась свободной рукой в шелковистые волосы. От нервного напряжения губы совсем пересохли, и я их быстро облизала, от чего оппонент издал едва слышный стон. Мужчина просиял победной улыбкой и потянулся к моим губам, даря легкий поцелуй.

На какой-то миг я испугалась, уж было подумала, что прогадала со способом мести, уж слишком здоровым выглядел жених. Только пьянющим в хлам. Но, совершенно здоровым.

Мои многострадальные коленки задрожали, я уже мысленно планировала ходы отступления, слишком сильно придвинулась к возбужденному эльфу и совершенно случайно двинула бедром ему в пах. Судьба смилостивилась!

Визерис издал болезненный стон и согнулся пополам. Не будь я женщиной с доброй душой, ринулась ему помочь и схватила за внушительное хозяйство, стараясь ощупать на предмет перелома. Визерис взвыл и попытался отстраниться. Да только я не дала.

— Куда! — рявкнула я и схватилась за кожаные завязки брюк, эльф побледнел и принялся отступать спиной, я в ответ шикнула. — А ну тихо!

Где-то снаружи послышалось шарканье и глухой удар, Владыка снова изменился в лице: челюсть вытянулась, а глаза испуганно распахнулись. Так значит! И есть тут кто-то, кто навевает больший страх, чем я? Непорядок.

Пока я об этом собиралась рассказать во всех красках, Визерис снова зашикал и потащил меня к шкафу: легким движением открыл дверцу и собирался меня уже впихнуть внутрь, но не успел: дверь в гардеробную с глухим стуком открылась, явив на пороге абсолютно голую длинноногую брюнетку.

— Ах, Визерис, дорогой, — мурлыкнула гостья и сексапильно прогнулась. — Я так скучала.

Император позеленел, я тоже: еще бы, меня не заметили! Что за хамство! А где же трепет? Страх, в конце концов?

— Аделаида, не сейчас, — довольно сухо ответил Владыка. Он снова превратился в того величественного и холодного мужчину, которого я впервые увидела в тронном зале. — Будь добра, пошла вон.

Брюнетка скривилась от обиды. Я тоже, только от зависти: эх, такая грудь точеная.

Император похромал к выходу, подволакивая за собой ноги.

— Адель, через неделю моя дорогая невеста проведет отбор новых фрейлин, фавориток и наложниц, все старые контракты аннулированы сегодняшним числом.

Услышав последнюю фразу, брюнетка хмыкнула, мгновенно потеряла игриво-манящее выражение лица. Девица задрала нос, гордо развернулась на каблуках и поспешила вон. Еще и дверью хлопнула изо всех сил.

Император снова осмотрел меня слишком уж внимательным взглядом, а потом облил, словно ушатом воды:

— Через неделю я вернусь совершенно здоровым, а через две у нас свадьба, на которой мы при свидетелях консумируем брак. Да хранят тебя Светлые Боги, если хваленой девичьей чести не найдется.

Ха! Напугать, значит решил.

Я картинно заломила руки и закатила глаза:

— Ах, какой кошмар, я думала мне тоже положен гарем из фаворитов, а тут такой шовинизм!

Визерис непонимающе похлопал глазами и сжал челюсти. И куда только алкоголь выветрился?

— Молчать! — коротко рявкнул мужчина и прижал меня к стене, давая понять о своих твердых намерениях, не будь я дурой, все прекрасно поняла и двинула коленом как следует.

Визерис снова взвыл.

На такой высокой ноте мы и распрощались.

Кто бы знал, что в отсутствие Владыки настолько восхитительно быть его невестой.

Дни потянулись чередой.

Никто не трепал нервы, никто не звал на обеды-ужины. Хотя, я вру: звал, звала, звали. Все подряд. Но, не будь я невестой самого императора, не имела бы возможности послать всех далеко и надолго. Чем я не преминула воспользоваться. Раз эдак двадцать.

В общем, не жизнь, а рай.

Все свое свободное время я тратила на чтение, с упоением погружаясь в Каэртин и его традиции. Я всей душой полюбила местные легенды, отметив удивительные совпадения с историческими сносками. Приятно порадовала собственная память, казалось, я помнила каждую строчку из прочитанного и легко могла назвать номер строки и страницы любой цитаты.

Наконец-то я нашла даже целый сборник легенд о Навьелии.

Но, радовалась я недолго: каждая легенда противоречила другой и, казалось, все они описывали абсолютно разное существо.

Объединяло всех Навий лишь одно: смерть. А именно, смерть от рук любящих ее мужчин, отвергнутых и не смирившихся.

Я с трудом закрыла огромную книгу и откинулась на спинку диванчика в библиотеке.

Чай давно остыл, печенье я сточила всухомятку, Элегия дремала где-то за столом смотрителя. Впервые за последние несколько дней захотелось размяться. Я потянулась, от души похрустев пострадавшей от чтения спиной, плавно поднялась, стараясь не разбудить банши, и пошла на выход: уж слишком сильно хотелось освежиться.

Стражники за дверью спали.

Я довольно ухмыльнулась: сегодня судьба благоволит мне. Но, быстро стерла ухмылку, заприметив пошедшее рябью небольшое зеркальце в коридоре.

— Нет-нет-нет! — я вскинула руки в защитном жесте и отошла на шаг от мерцающего волнами отражающего стекла, по дуге удалилась в сторону, противоположную от своих покоев.

— Приму душ в любых свободных покоях, хозяйка я или нет? — спросила у самой себя, почесав подбородок. Решила, что если даже и не хозяйка, все равно хочу в душ, и спешно двинулась дальше, периодически проверяя попадающиеся по пути двери.

Почти все были закрыты. Вот разочарование!

В паре комнат я встретила прислугу, крайне удивленную моим визитом. В нескольких были стражники, еще поварята, пожилой лорд в дамской сорочке. Б-р-р-р. Даже сочетание служанка-страж удалось увидеть, правда, закрывала я ту дверь очень оперативно, и пунцовая побыстрее убиралась подальше, стоило заприметить макушку еще одного стража с другой стороны от дамы.

Я уж было подумала, что плохая была идея, но мне повезло.

Наконец-то дверь была открыта, и комната за ней пустовала.

Небольшая, довольно аскетичная, выполненная в золотых тонах. Это были не покои, вроде моих, а гораздо меньшие.

Из мебели в комнате была огромная кровать, кушетка перед ней, письменный стол и стул, с пиджаком на спинке.

Всё.

На столе в жутком беспорядке была навалена груда бумаг. Сначала захотелось изучить, но, чуть подумав, я пожала плечами и решила не рыться в чужом. Развернулась на каблуках и направилась к единственной небольшой двери, полагая, что приду в ванную.

Так и получилось.

Не учла я лишь одного, а именно, хозяина бумаг.

Ралион Анкалагон Арокх собственной персоной.

Это было как удар под дых.

Высокий, гибкий, рельефный, весь в капельках воды, с распущенными же влажными волосами, едва достающими до плеч.

Я с минуту восторженно пялилась на идеальные округлые ягодицы, пока мужчина вытирался. Казалось, он и не замечал моего присутствия. Но все расставила по местам одна единственная фраза, сказанная насмешливо и немного лениво:

— Нравлюсь? — Арокх повернулся наконец ко мне лицом, даже не потрудившись прикрыться. У них с Данте что, мысли одинаковые? Ни привет, ни пока. А сразу с ходу “нравлюсь”. Так и хотелось нагрубить, но я была на взводе.

Я от неожиданности растеряла всю храбрость, забыла о своем мега крутом статусе, и лишь проблеяла что-то. На поверку оказалось:

— Извините, я случайно!

Затем с бьющимся в бешеном темпе сердцем как можно скорей выпорхнула из ванны и захлопнула за спиной дверь, следом выскочила из комнаты и ее тоже захлопнула.

Мне потребовалось время, чтобы прийти в себя. Было ощущение, что я нашкодивший ребенок и очень скоро получу за шалости. На мгновение я оперлась лбом о дверь в комнату нового знакомого, размышляя о том, что делать дальше. Но, все оказалось намного проще.

Где-то вдалеке в коридоре послышался гул голосов. По всей видимости, хватились меня.

Уж чего я не ожидала, так это того, что дверь резко откроется, а я полечу на пол, прямо под ноги Арокху.

— Ева, милая, я уже иду к тебе! — раздался совсем близко хитрый заманивающий голос Аналиэль, а я приняла единственное верное в данной ситуации решение: ловко проползла между ног нового знакомого, шипя под нос:

— Закрывай! Скорей, прибежит же!

Как ни странно, но реакция у мужика была что надо: дверь моментально захлопнулась, отрезая от всех посторонних звуков и опасностей. Как же я была ему благодарна в этот момент, не передать словами. Хрупкое девичье сердечко трепетно билось в груди, готовясь вот-вот выпрыгнуть от восхищения.

— Фух, — облегченно выдохнула я и на свой страх и риск аккуратно выползла из-за кровати, за которой так тщательно скрывалась. Спина ныла, колени я сбила. Голова была уже под кроватью, когда дверь неожиданно быстро закрылась. Я испугалась и подскочила. Словом, шишка будет знатная. Картина, открывшаяся взору была воистину забавной: сложив руки на груди и опершись спиной о дверь, с одним полотенцем вокруг бедер, Анкалагон Арокх, такой притягательный и опасный, разглядывал меня. Меня! С любопытным прищуром и слегка склонив голову к плечу, даже губу закусил. Нет, ну где манеры?

— А как же девичья честь? — слегка усмехнувшись спросил мужчина, и выразительно приподнял бровь. Я подавилась и закашлялась. Сижу тут на полу, а он шутеечки шутит?

Мне ничего не оставалось, только вздернуть нос и невозмутимо пожать плечами.

Черные глаза чуть сощурились в ответ, но настаивать на подробностях эльф не стал. Хм, а эльф ли? Я выразительно уставилась на мужчину, пытаясь определить его расу. Но, по всей видимости, эльфом он не был: мокрые волосы обнажали совершенно обычные человеческие уши.

— Не эльф, — безразличным тоном произнес Ралион и почесал твердый подбородок. Словно прочитал мои мысли! А что? Все они тут с приветом. Ой, с сюрпризом. Я хотела сказать, с сюрпризом.

Я обиженно засопела.

Брови сами собой нахмурились, а рот уже открылся, чтобы возмутиться самыми непристойными выражениями и высказать протест против такого наглого вторжения в личное пространство.

Вот же бессовестный!

Как вновь послышался озорной мужской голос:

— Я не читаю мысли, это ваш взгляд слишком выразителен.

Ошарашенная такой проницательностью, я нервно прикусила губу и настолько элегантно, насколько смогла, учитывая рваное и грязное платье, поднялась с пола и присела на кушетку у кровати.

— Вот тут, — участливо позвал не эльф, указывая себе на макушку. Я непонимающе надулась и принялась рассматривать его макушку.

— Да нет же, у вас, леди.

Пошарив рукой по сбитым в роскошное воронье гнездо волосам, я обнаружила моток паутины и испуганного паука, который быстро сиганул на пол и помчался прочь.

Эх, чего мне стоило не заорать, ведь пауков я боюсь до одури. А тут ничего. Опозорилась, но обошлась малой кровью.

— Вы не могли бы одолжить мне вашу ванную комнату, господин Анкалагон Арокх? — спросила я, состроив при этом удивительно милую просящую мордашку. Уж что-что, а мимика у меня была на высшем уровне, хоть в актрисы иди.

— Разумеется, — усмехнулся мужчина, пожав плечами и недоверчиво поглядывая на "странную гостью". — Ралион, зовите меня просто Ралион.

Я просияла, как чистейший алмаз и решила не ждать ни минуты, совершила моментальный скачок в ванную.

Конечно, это не мои апартаменты, к которым я за такой короткий промежуток времени уже привыкла, но тоже неплохо. К хорошему привыкают быстро.

Водные процедуры пошли на пользу, особенно волосам. Я беззаботно плескалась и наслаждалась ароматами благовоний, когда пришла поистине гениальная мысль. Правда, гениальной она была бы, если бы поспешила прийти пораньше.

Одежда.

Где мне взять одежду?

Не идти же в этом грязном белье и испорченном платье?

— Вот же дура! — я как следует выругалась вслух и жалобно позвала, стараясь скрыться под уровнем воды. — Ра-алион! Мне очень нуж…

Договорить я не успела, дверь распахнулась, явив разгневанную Матильду с охапкой одежды.

Так он наябедничал?

Вот предатель!

Нет, ну вы посмотрите, каков бессовестный!

О том, что мужик мне подмоченную репутацию спасает, я, конечно же, не подумала. В голове, во всю набирая обороты, уже крутилась мстя, желая вырваться поскорее на свободу.

Покидала я нового знакомого в угрюмом молчании и с маской безразличия на лице. Однако, стоило мне обернуться перед уходом, взгляд уловил слегка поджатые губы Ралиона и смешинки в темно-синих, почти черных глазах. Да он что, издевается?

Когда я обиженно засопела, мужчина подмигнул мне, пришлось быстро прятать раздражение за той самой маской безразличия.

— Не спрашиваю, — шепнула на ухо присмиревшая Матильда. — Но не обещаю, что не спрошу за бутылочкой вина.

До моих покоев мы добрались быстро и без приключений.

Встретили Данте по пути, эльф выглядел настолько подавленным и мрачным, что я, скрепя сердце, позволила ему составить нам компанию.

— Слава Богам, — прорычал обеспокоенный, словно курица наседка Гхаарх, неловко пристраиваясь в слишком маленькое для него креслице. — Ева, ты можешь пострадать, не веди себя, как один из щенков. Иначе, клянусь Темными Богами, надену на тебя магический хомут.

При упоминании аркана у меня непроизвольно скривилось лицо.

— А он тут что делает? — взвизгнула Элегия, указывая на мнущегося в дверях Данте и картинно складывая ладони.

— А, оставь, пусть посидит, — махнула рукой я, и с блаженством развалилась на диване, забросив ноги на тройку полуорков. Ребята скрипнули зубами, но терпели. Один даже принялся массировать мне стопы, от этого я чуть ли не мурлыкала. Но, стоило хитрым пальцам попытаться подняться повыше по ногам, ощупывая мои прелести, эти самые ноги совершенно случайно дернулись по известной траектории, а хитрец обиженно замычал, потирая ушибленный лоб.

— Его и так жизнь обидела, — я почесала нос оглядывая осунувшегося и какого-то посеревшего принца.

— Ах, Гхаарх, ты такой заботливый, — влюбленно пропела Элегия и шлепнулась прямо на колени орку.

Итак, что мы имеем? Всю компанию моих союзников в сборе. Данте не в счет, я пока не поняла, на чьей он стороне. А что это значит?

Вздохнув и картинно закатив глаза, давая всем понять, как устала от своего тяжкого бремени, я начала:

— Что еще случилось? Откуда такая оживленность? Меня что, казнить хотят?

Тишина, словно кисель, разлилась по покоям. Стало слышно, как где-то за дверью топают башмачки пробегающих служанок. Народ в гостиной стыдливо опустил глаза и покраснел. Вот правда, готова поспорить, что даже Гхаарх и его тройка воспитанников покраснели, несмотря на то, что они все зеленые.

— Все еще хуже? — я гневно обвела помещение взглядом, остановившись на более безмятежной, чем остальные, Матильде.

— Я тут сама с собой говорю, что ли?

Пришлось встать и нервно пройтись по комнате.

— Тут такое дело, — сглотнула Элегия. — Но, ты не переживай, мы тебе поможем.

— Мне очень жаль, что Рак и тебя заманил в ловушку, что тебе придется испытывать боль, — грустно проворчал Гхаарх.

Данталион взмахом руки коснулся своих прекрасных волос и снял парик, а у меня отпала челюсть: неровный ежик коротких темных волос уж никак не был похож на его прекрасную шевелюру. Натуральную, сама проверяла.

— Я хотел уберечь тебя, но не вышло, — грустно сказал Данте.

— Эльфы остригают волосы, говоря о своем позоре, — шепнула на ухо оказавшаяся поблизости банши.

Мои волосы тихо шевелились на голове, а я сама готова была провалиться сквозь землю. Интересно, я тоже покраснела? Или побелела? Быстрый взгляд на небольшое зеркало у двери дал понять, что мне к этому зеркалу лучше не подходить: вновь странная рябь на поверхности.

— Смотр фавориток! — на одном дыхании выпалила Матильда и рассмеялась, согнувшись пополам и похрюкивая. Все присутствующие испуганно сглотнули, я же облегченно выдохнула.

— Чуть до инфаркта не довели! — зло прошипела я и бахнулась назад на диванчик, предусмотрительно освобожденный для меня. — Ну смотр, и что?

— Ах, дорогая, но у вас такие страсти с Визерисом, ты уже разогнала его наложниц, тебе же будет так больно подбирать ему новых! — Элегия опустилась на колени возле дивана и принялась плакать, уткнувшись мне в плечо.

И, кажется, все присутствующие были с Элегией солидарны.

— Народ, вы чего? — удивленно вскинулась я, потеснив рыдающую банши. — Чтобы я влюбилась в этого самодовольного индюка? Да я ему покажу, где раки зимуют!

— Ну я же вам говорила?! — подмигнула Матильда и направилась к выходу. — План в силе?

— Да, — немного нервно ответила я. — Начинаем после завтрака, а пока я хочу как следует выспаться.

Вот не надо было смотреть на Данте.

Но я не удержалась и взглянула. Принц был в бешенстве. Нет, не так. В БЕШЕНСТВЕ!

Изможденность как рукой сняло, серость тоже. Зато появился абсолютно сумасшедший взгляд кристально голубых глаз, вокруг Данте воздух наэлектризовался и сверкал периодически искрами.

— Ой, ну подумаешь, новые отрастишь, — невинно пожала плечами я, в то же время потихоньку сползая с дивана в сторону спальни. — К тому же, короткие волосы у мужчин — это так сексуально!

Данте зарычал, а в меня полетела серебристо-голубая молния.

— Подумаешь?! — ревел принц, создавая все больше молний и леденея: кожа покрылась тонкой коркой льда, иней на волосах.

— Данталион, держи себя в руках! — рычал где-то на неподалеку Гхаарх.

— Ну у тебя же парик есть! — я выразительно похлопала ресницами, изо всех сил стараясь не отвести взгляд от абсолютно заледеневших глаз. Один из этих “заледеневших” нервно дернулся, а сам принц рванул с места.

— Пари-и-ик? — ревел Данте, обегая стол по кругу. — Так значит?

Длинные холеные руки, покрывшиеся коркой льда и побелевшие от инея, так и тянулись к моей шее, намекая на развитие дальнейших событий. Смерть от удушения и переохлаждения, вот что ожидало меня. Ах, а я так молода. Ледяные пальцы были уже в каких-то сантиметрах от моей любимой шейки, как вдруг меня тряхнуло: раздался визг банши.

Элегия в очередной раз выручила, надо будет раздобыть клюквенной настойки для нее, заслужила.

Словом, моих нежных ушек вой банши тоже коснулся: чтоб знала, наверное. Посему, в постель я уползала на четвереньках.

Лишь спиной ощущала все еще гневный и замораживающий до глубины души взгляд Данте.