Стандарт красоты

Глава 16: Мертвые земли

Уже через пол дня мы вышли далеко за пределы гномьих земель.

И если сначала за мной шла огромная толпа, шумная и веселая, то у границ обнаружились уже лишь единицы. Не удивительно, внешний мир был слишком агрессивно настроен к гномам, и им действительно приходилось опасаться всех и вся.

Аурэлика с Арсением идти дальше не рискнули, у них дети, ответственность. А вот король Барахаст пошел со мной, что удивительно. Мы вели неспешную беседу, восседая на угрюмых откормленных осликах.

Казалось, мы были знакомы всю жизнь, так легко тек разговор. И никакого высокомерия, и спеси.

Сперва я рассказывала гному о своем мире, а потом расспрашивала о Каэртине. Точнее о направлении, в котором мы двигались.

Тонкая, едва не пропадающая зеленая силовая нить тянулась в сторону края нежити, или Мертвых земель, как называли их аборигены.

В этих местах магии не было совсем. Там была ссохшаяся земля, усеянная болотами и зловонными торфяными бассейнами.

Там жили создания, что вводили в ужас всех Каэртинских детей. Страдальцы, что не могли жить или умереть.

— Они как дикие хищники набрасываются на любое живое существо, забредшее в их края, — размеренно говорил Барахаст, угрюмо морща лоб. — А поймав — словно кровопийцы высасывают из бедолаги жизненные силы, магию, кровь. Словом, иссушают. Выпивают до дна, обращая в себе-подобных. Остерегайся, Ева, не верь никому. Как бы сладки не были их речи — задача у них одна.

Я хмурилась и запоминала наставления.

В какой-то момент ослики встали, как вкопанные. Как ни старались, сдвинуть их у нас не получилось.

— Мертвые земли, — вздохнул Барахаст. — Ослы хоть и глупые животные, а все чуют больше. Дальше нам придется расстаться, милое дитя. Да прибудет с тобой Сила!

Я поблагодарила за все доброго короля гномов, взяла небольшой кожаный мешок, что мне любезно собрали в дорогу, и пошла дальше.

И действительно заметила изменения в землях.

Если сначала густые травы и кустарники просто перешли в сухую степь, то позже степь и вовсе почернела. Через каких-то пару часов я шла по абсолютно черной, словно выжженной дотла земле. Казалось, даже воздух стал более спертый и тяжелый. Каждый шаг отдавался неясным чувством тревоги, а глоток воздуха — острой болью в легких.

Но все это, как оказалось, были лишь цветочки.

Еще через пару часов земля начала липнуть к ботинкам, оставляя липкую зловонную жижу на подошве, источать смрад гниющей плоти, отдавая сладостью в носу. А потом показались и местные жители.

Откровенно говоря, я ожидала увидеть страшных чудищ, но увидела совсем другое.

Пары людей, эльфов, компании дроу — их я узнала по серой коже. Удивительно прекрасные, на вид абсолютно живые. Единственное, что выдавало в них нежить — абсолютно белые глаза. Без зрачков.

Нежить с опаской обходила меня стороной, нападать никто и не думал. Только шепотки иногда раздавались:

— Глади, она нас что, не боится? — шепотом спрашивала светловолосая девушка у своего компаньона.

— С таким-то ореолом силищи и не мудрено, чего ей бояться? Захочет — сожжет заживо. Будет потом бедолага, осмелившийся напасть, красавцем гулять. Или ты сама надумала рискнуть?

— Что ты! — возмутилась девушка. — Я еще не потеряла остатки разума.

И я пошла дальше.

Здесь были целые поселения, словно деревни посреди мертвой выжженной земли. Не было только детей. Лишь мрачные взрослые.

Мне очень хотелось спросить у местных как они тут оказались. Как живут? Почему не уходят, как Элегия, но я чуть ли не впервые в жизни решила довериться чужому мнению. Воспользоваться советом Барахаста.

Меня все время кто-то провожал, следил за мной. Любопытные шепотки то и дело преследовали меня. Но потом снова стало тихо. Я вздохнула с облегчением, считая, что уже близок конец умершей земли.

Когда дошла до черных зарослей странных колючих растений, начало смеркаться. Было бы умно остановиться и обустроиться на ночлег, но зеленая нить, зовущая за собой, едва была видна. Казалось, когда я проснусь, она и вовсе исчезнет. И я пошла дальше.

Изрезала себе руки в кровь, хорошо хоть на мне все быстро заживало! А вот одежда была испорчена.

Стоило зайти поглубже в чащу, как стало совсем темно.

Вот тут и появились они.

Тысячи злобных красных глаз вокруг.

Нежить сидела по кустам и тихо меня ненавидела, но попыток выйти и напасть не предпринимала. Однако, я всем нутром ощущала волны ненависти.

Раздался шорох, потом пара веток сломалась и моему взгляду предстал всклокоченный чумазый мужчина, с аккуратно подстриженной бородкой и парой дивных красных глаз.

— Нижайше извиняюсь, — начал новый знакомый и галантно поклонился. Затем сделал что-то наподобие реверанса или книксена, помотал головой, словно собираясь с мыслями, и продолжил. — Не могли бы вы, уважаемая-обожаемая сударыня, соблаговолить и отойти немного в сторонку. Вы мешаете нам спать.

Я остановилась как вкопанная и с любопытством принялась рассматривать говорившего. Мне он напоминал классического такого вампира — бледная кожа, небольшие выступающие клыки и длинный плащ за спиной.

— Ох, нет-нет! — выставил руки перед собой мужчина. — Я попросил вас отойти в сторонку, а не остаться здесь!

Я склонила голову набок и спросила:

— Куда же, позвольте спросить, мне нужно отойти?

Мужчина дружелюбно улыбнулся и показал в направлении всех четырех сторон:

— Куда угодно. Главное, подальше от нашей поляны. Мы годами вырабатываем силу воли, чтобы не полететь в Живые земли и не убить кого-либо, борясь с собственной натурой.

— Натурой? — вопросительно произнесла я, на что мужчина чертыхнулся, снова отвесил поклон и продолжил уже не так радушно, а, скорее даже, обреченно.

— Позвольте представиться, Люциус Николаус Кроа, глава объединенных кланов вампиров. Темный Князь, если изволите, — затем Люциус сделал паузу и с упреком посмотрел мне в глаза. — Уже две сотни лет мы в спячке, не доводите до греха, я вас прошу. Уходите.

Я неопределенно пожала плечами. Глас разума кричал, вопил, что я дура. Что надо срочно делать ноги, однако уж больно комичной вышла ситуация:

— Я как раз собиралась уходить, — согласно кивнула я и попросила. — Не могли бы вы меня проводить, чтобы ваши соплеменники вдруг случайно не выскочили из кустов и не сожрали меня.

Мужчина переминался с ноги на ногу, теребил угольно-черные волосы, однако кивнул, едва слышно буркнув себе под нос: “вот же сумасшедшая”.

А я вдруг совсем обнаглела и выпалила:

— А расскажите мне о Навьелии?

Провожающий обернулся и смерил меня непонимающим взглядом и нервно затеребил подкладку плаща:

— Богиня мироздания, наряду с Харасом и Фарасом. Отвергла настойчивых братцев, за что и была сброшена с небес, заточена и лишена магии.

— Где заточена? — перебила я.

— Откуда ж мне знать? — пожал плечами Люциус. — И вообще, хватит болтать. Отойдите чуть дальше. Не доводите до греха, уважаемая. Магия почти исчезла, и сила ночного светила больше не питает нас, зато кровь очень хорошо питает.

И облизнулся показательно. Выглядело это скорее комично, чем страшно, а потому я прыснула в кулак, но последовала просьбе — отошла подальше от вампира и больше не допытывалась.

В какой-то момент колючие заросли сменились болотами, и небольшие участки суши стали все более влажными и ненадежными. А еще вокруг клубился густой серый туман. Идти было крайне тяжело.

— Дальше вы сами уважаемая-обожаемая сударыня, — откланялся Люциус, едва мы подошли к огромному, прямо-таки бесконечному болоту. Скорее даже похожему на озеро, это и подтвердил вампир. — Озеро переплывать быстро, с мавками не говорить, сюда больше не возвращаться.

Едва мужчина закончил наставления, а я открыла рот, чтобы поблагодарить, как вдруг он с хлопком превратился в худющую такую летучую мышь, сделал круг вокруг меня и улетел.

Еще с минуту я тупо стояла и смотрела в сторону улетевшего вампира, а потом пожала плечами и аккуратно двинулась за зеленой силовой нитью.

Нить шла ровненько над поверхностью озера, значит, как ни прискорбно, но нужно было плыть. Присев на корточки, я аккуратно потрогала черную гладь и тут же отдернула руку. Вода была слишком холодной. Убийственно ледяной, пробирающей до самых костей.

Но одежду я все же сняла, оставшись в легкой нижней сорочке. Аккуратно свернула и положила в кожаный мешок, даже мягкие ботинки гномьей выделки умудрилась впихнуть.

Несколько минут переминалась с ноги на ногу, решалась, а потом аккуратно зашла в воду.

Кожа от холода тут же стала гусиной, а кости неприятно заныли, но выбора не было. Я медленно поплыла, аккуратно привязав к руке плотно закрытый мешок с одеждой.

Уже через двадцать гребков я поняла, что абсолютно ничего не понимаю: где я, куда плыть и откуда я приплыла. Я беспомощно барахталась в воде, в надежде обнаружить хоть какой-то ориентир, но все было тщетно.

— Какие приятные гости! — вдруг раздался радостный девичий голос совсем рядом со мной, словно говоривший был у меня за спиной. А развернулась, но никого там не было.

— Я так рада, ты не представляешь, — снова заговорила девица, а я снова развернулась. Опять никого.

— Эй, т-ты из-здеваться прип-плыла? — постукивая зубами сердито спросила я. Хороша шутница, отмочила хохму, так отмочила. Хоть мешок с вещами удалось использовать вместо спасательного круга, чтобы ненадолго передохнуть, и то помогало.

— Я вовсе не шучу, — опять раздался приятный женский голосок, а прямо передо мной выплыла белокурая красавица. Ее длинные молочно-белые волосы паутиной расплывались вокруг, не забывая прилипнуть в самых откровенных местах, которые мне были видны.

— Я — Сандэя, а ты в моих владениях, — гордо заявила девица, расправила плечи и возвысилась над водой, являя сверкающий русалочий хвост нежного бирюзового цвета.

— Е-ева, — коротко протянула я, неспособная на большее.

Мавка закатила глаза, и обиженно сложила руки на груди:

— А где уважение? Страх? Трепет? — как-то обыденно произнесла она, словно говорит о пирожках или чашке чая. — Вот совсем пришлые обнаглели. Где подарки? Подношения? Мольбы о пощаде и благосклонности?

— А он-ни н-нужны? — еще сильнее стуча зубами от холода спросила я.

— Кто они? — подозрительно спросила Сандэя и, вновь опустившись в воду, подплыла ко мне ближе. И приблизила лицо настолько близко ко мне, что я ощутила ее холодное дыхание и успела рассмотреть гладкую алебастровую кожу.

— М-м-м, — начала я, но не смогла закончить, зубы выстукивали чечетку, не меньше.

Русалка вскинула руки, подняв волну брызг:

— Да что ж ты мычишь-то?! — прошипела красавица. — И так тут без подношений, так хоть говори нормально.

Я тяжело вздохнула, грустно посмотрела на мавку и на одной ноте выпалила:

— Холодно.

— А-а-а! — радостно захлопала в ладоши Сандэя. — Сейчас-сейчас, это охранное заклинание для пришлых.

Затем она легко взмахнула ладонью, пара едва заметных искорок слетела с длинных тонких пальцев в воду и мне заметно полегчало. Потеплело, я хотела сказать потеплело. Вода из черной зловонной жижи превратилась в кристально прозрачную и теплую, словно парное молоко.

— Здесь же нет магии! — возмутилась ничего не понимающая я. А потом опомнилась и прикусила язык.

— Подумаешь беда какая, — легко пожала плечами русалка, а у меня душе закралось смутное подозрение. Озвучивать его я, конечно же, не стала.

Тем временем Сандэя жизнерадостно улыбнулась и защебетала:

— Ты мне лучше расскажи: кто ты, откуда пришла, зачем, — задавая вопросы девушка показательно загибала пальчики. На пятом она вдруг встрепенулась. — И это… Сплетни! Сплетни не забудь рассказать.

На минуту я задумалась, а потом решила пойти ва-банк:

— Хорошо. Я все расскажу, — согласилась я, а потом добавила. — Но при одном условии.

Русалка снова закатила глаза и немного возвысилась надо мной, руки картинно сложила на груди:

— Какие еще условия?! Я тебя утопила? Нет? Вот и будь благодарна, — как маленькому ребенку объяснила мне мавка. А я почему-то подумала, что еще не вечер. Глядишь, наболтается, тогда и топить можно. Но у меня были свои планы:

— Ну, топи, — коротко кивнула я и задрала что есть мочи нос. Наверное, со стороны сие бунтарство выглядело забавно, но, однако подействовало.

— Как топи? — воскликнула мавка. — Ты не ополоумела ли часом, душенька?

Я и бровью не повела. Хотя, откровенно говоря, в воде я себя чувствовала очень неуверенно. Я нутром ощущала, как здешние места тянут из меня энергию. А еще боялась, что даже если я попытаюсь сжечь все озеро к чертям, мне просто не хватит сил.

— Будешь и дальше тут от скукоты киснуть, — нагло заявила я.

Абсолютно белые глаза мавки вдруг сверкнули бирюзой. На краткий миг, но я успела заметить.

— И вовсе я не кисну! У меня тут чисто и приятно.

— Дело твое, — согласилась я. А потом взялась поудобнее за свой мешок и поплыла куда глаза глядят, напоследок бросила. — Счастливо тебе не киснуть и дальше!

Я абсолютно не знала, что делать дальше. Зеленую силовую нить я потеряла, куда плыть понятия не имела, только на любопытную мавку и надеялась. А еще на то, что она не утопит меня раньше времени.

Прилично отплыв от новой знакомой, я уж было решила, что план мой не сработал.

Однако потом раздался все тот же звонкий голосок:

— Подожди!

Я тихо выдохнула и аккуратно развернулась в воде. Сандэя быстро подплыла ко мне и очаровательно улыбнулась белозубой клыкастой улыбкой:

— Назови свое условие.

Прочистив горло, озвучила:

— Ты проводишь меня на другую сторону озера. Думаю, ты в курсе, откуда я пришла. А еще топить не станешь.

Мавка вновь сверкнула бирюзой через белую пелену глаз:

— Это уже два условия. Выбирай что-то одно, иначе сделке не бывать.

Взвесив все “за” и “против”, я согласилась и на первом пункте. Хотя, откровенно говоря, кошки так и скребли на душе.

Сандэя победно улыбнулась, схватила меня за руку и поплыла, не забывая при этом трещать без умолку.

Ее интересовало все. Абсолютно все. От того, сколько зубов у взрослого орка, до цвета ночных панталон Императора Визериса.

Я рассказала мавке о большей части своих злоключений, убрав несколько откровенных подробностей. Казалось, говорит Сандэя больше моего. Она постоянно перебивала и рассказывала свое мнение и видение ситуации. А еще она была безумно влюблена. Ни за что не догадаетесь в кого. Я сперва удивленно вытаращилась на откровенное признание.

— Мой любимый Бахараст постоянно приходил сюда пару сотен лет назад, — рассказывала мавка, проникновенно глядя на меня, словно гипнотизируя. — Мы вели долгие беседы, проводили жаркие ночи. Но однажды я оступилась. Я была вынуждена.

Казалось, девушка оправдывается.

— Однажды магия перестала питать так, как раньше. Мой народ начал тихо мучительно погибать. И нам пришлось искать иные способы выживания.

— Какие? — тихо спросила я, а белоглазая девушка рассмеялась. Ее смех колокольчиком разнёсся над поверхностью озера, и на краткий миг туман словно рассеялся. Совсем близко был берег.

— Ты и так все поняла, глупышка, — надула губки Сандэя, а потом молнией бросилась на меня. Набрав побольше воздуха в легкие я погрузилась в воду. Отбиваясь и царапаясь, пуская огненные шары в атакующую мавку. Теперь она была не прекрасной белокурой девушкой, я сморщенной старухой с длинными крючковатыми пальцами и острыми гнилыми клыками. Как ни пыталась выплыть, у меня не получалось, как не боролась, сил было недостаточно. Сначала земли иссушили мой резерв, потом усталость взяла свое, теперь вот мавка.

В голове начало шуметь, а легкие сдавило спазмом, и я нехотя выдохнула почти весь воздух, еле сдержавшись и не наглотавшись воды.

— Глупая девчонка, не трать живительную энергию, оставь мне хоть немного! — раздавался голос Сандэи под водой, а может просто у меня в голову. В этот миг я поняла, что мой конец близок. Но сдаваться я была не намерена, это был бой не на жизнь, а насмерть.

Из последних сил я принялась плести заклинание перехода в навь, не зря Ралион мучил меня сутки напролет. Вот только раньше я была неправильно мотивирована. Если можно так сказать.

Я вплетала в магическое полотно свою собственную жизненную силу, чувствуя, как угасаю, как жизнь по крупице уходит. Хотелось верить, что на этот раз все должно получиться. Потому что иначе зачем весь этот путь?

А потом я не выдержала и сделала глубокий вдох.