Среди нас

Глава 4 Вечная память

Уже четвёртый пирожок исчез в моей утробе, а рука снова потянулась за следующим. А ведь прежде чем сесть за стол, я действительно не собирался есть. Но стряпня матушки Анастасии оказалась поистине бесподобной. Пироги огромные, едва на ладони умещаются, тесто пышное, начинка распределена равномерно и попадает в рот с первым же укусом. Живот уже полон, а я всё не могу заставить себя остановиться. Отец Владимир внимательно следит за мной, не скрывая улыбки. Но смотрит без осуждения, напротив, взгляд доброжелательный.

— Спасибо. Было очень вкусно, — поблагодарил я священника за угощение.

— Ещё бы, — усмехнулся он, — Не просто так у меня килограммы прирастают. Балует меня Настя. Ну, как ты? Готов к разговору?

— Зачем бы я ещё приезжал? — ответил я вопросом на вопрос. — Не за пирожками же.

— Ха-ха-ха, — расхохотался отец Владимир, — А ты заезжай, не стесняйся. Ладно, пойдём погутарим.

Отец Владимир поднялся со стула, и я двинулся следом за ним. Странное чувство не покидало меня всё это время. Нет, ничего плохого, скорее необычно и даже несколько неуютно от назойливого, пристального внимания к моей скромной персоне. А ещё маячило некое предчувствие скорых перемен. Не знаю, как объяснить. Просто я чувствовал, что моя жизнь скоро изменится. Не в лучшую и не в худшую сторону, но непременно станет другой.

— Если хочешь, можешь курить, — разрешил священник, когда мы выбрались на задний двор.

Здесь у него была оборудована веранда. Приличного размера, почти шесть на шесть. Плетёная мебель на поверку оказалась из пластика, и всё же сделана добротно, качественно. По взгляду даже не отличить от настоящей, из лозы.

Он уселся в кресло, подвинул поближе ко мне пепельницу и указал ладонью на место напротив. Я опустил на него зад, выудил из кармана пачку сигарет и с удовольствием втянул в лёгкие дым. Пагубная привычка, отчего избавиться от неё в разы сложнее. Особенно тянет за сигаретой после вот такого плотного ужина. Ну или с утра, в сортире.

— Что происходит? — спросил я первое, что пришло в голову.

— Это смотря о чём ты? — переспросил священник.

— Я о сущностях… Кто они и что им от нас нужно?

— Увы, на эти вопросы я вряд ли смогу вразумительно ответить. Всё, что я знаю, уже рассказал. Мы считаем их демонами, а вот их цели… Хм-м, я и сам был бы рад о них узнать.

— Вчера… — Я вдруг захотел рассказать о том, что видел и слышал вечером, но почему-то замешкался.

— Здесь ты можешь говорить открыто. — Отец Владимир вновь добродушно улыбнулся.

— Ладно, — буркнул я в ответ и затушил окурок в пепельнице. — Вчера я кое-что видел. После того, что случилось возле кладбища, очень хотелось нажраться, и я пошёл в магазин. Внутри всё было в крови, куски тел валялись на полу и прилавках. А сегодня…

Я вновь замешкался, пытаясь подобрать слова. На этот раз священник не перебивал, он терпеливо ждал продолжения рассказа.

— В общем, с утра мне хреново было, я за пивом пошёл. Смотрю, а магазин открыт, работает как ни в чём не бывало. Ну, я и заглянул. А там будто и в самом деле ничего не произошло: Надюха стоит, конфеты взвешивает, улыбается. Чисто вокруг, все витрины целые.

Я посмотрел на отца Владимира, словно он всё знает и сейчас обязательно мне объяснит. Но он всё так же молча и сосредоточенно смотрел на меня.

— А ещё вчера скорая с ментами мимо промчались. И что-то мне подсказывает, там произошла аналогичная ситуация. Но все молчат, никто ничего не знает, будто и не случилось ничего. Но ведь кто-то их вызвал? И летели они туда как ошпаренные, чуть меня не сбили.

— Вот теперь мне понятен твой вопрос, — кивнул священник. — Демоны умеют глаза отводить. Вот ты стоишь, прямо на трупы смотришь, а ничего не видишь. Так и полиция твоя. Могла ничего там не найти и посчитать вызов ложным, как, впрочем, и скорая. Не исключено, что к моменту их прибытия демоны даже прибрать за собой успели, вот как Надюха у себя в лавке.

— А почему они на кладбище войти не смогли?

— Защищённое это место — святая земля. Кладбище очень древнее, а до него там вообще крепость стояла…

— Я это давно подозревал, — усмехнулся я. — Очень уж стены там… так сказать… не совсем кладбищенские. Да и часовни эти по углам — словно стрелецкие башни.

— Когда-то так и было. В тех самых башнях камни защитные вкопаны, да и в стенах, насколько мне известно. Вот потому демоны внутрь войти и не могут. В те дни, когда эту крепость возводили, демоны были частыми гостями на наших землях, а во всём мире царил хаос. Война длилась несколько столетий, и мы почти проиграли. Но люди нашли способ от них избавиться, заточили демонов, запечатали вход в наш мир. На несколько веков наступил покой, знания о великой войне передавались из поколения в поколение, пока его не сделали достоянием единиц. Слишком многие пытались распечатать вход и снова выпустить зло в наш мир.

Теперь уже я внимательно слушал рассказ. Вот только скептическая улыбка не сходила с моего лица. Всё это походило на какую-то легенду, сказку, если угодно. Не хватало лишь богатырей, которые защищали слабых, отбирая добро у богачей и раздавая его бедным. Однако отец Владимир словно не замечал моего настроя и продолжал.

— Демоны хитрые, и вскоре они нашли способ проникнуть в наш мир. Не так, как раньше, толпой, когда вздумается, а тихонько, по одному, по двое. Они уже не нападали на людей, по крайней мере, до недавнего времени, или делали это не так открыто. Зато искажали знания, понятия, слова. Вскоре наш мир изменился, случился технологический прорыв, начали снимать кино, а в каждом доме появился телевизор. Информация полилась людям в мозги напрямую, чем, в свою очередь, и воспользовались твари из преисподней.

— И вы хотите, чтобы я поверил во всё это дерьмо? — не выдержав, перебил священника я.

— Вера, Сергей, — это личное дело каждого. Я ведаю тебе лишь о том, что знаю сам, а принимать мои слова или нет, решать только тебе и никому больше. Я не стану тебя упрашивать или как-то склонять на свою сторону. Но ты осмотрись, понаблюдай за людьми, и всё станет очевидно без всех этих историй.

— Люди всегда были мразями, — пожал плечами я. — И в этом виноваты вовсе не демоны.

— Отчасти ты прав, но лишь отчасти. Ведь так было не всегда, а то, что ты сейчас видишь, — долгая и упорная работа наших врагов. Они никогда не спят, постоянно искушают…

— Я не верю во всю эту чушь. Человек сам в состоянии сделать правильный выбор.

— Согласен с тобой. Вот только выбор не всегда получается верным, да и люди все разные. Кто-то предпочитает лёгкий путь к деньгам и славе, вместо того чтобы усердно трудиться каждый день. Другие готовы за это даже душу продать.

— Что-то я не заметил, что вы бедствуете. — Я окинул взглядом веранду. — Да и машина у вас не самая дешёвая.

— Всё это я заработал честным трудом, — покачал головой отец Владимир. — Дом своими руками построил, как и веранду эту, и кресло, на котором ты сидишь.

— Простите, занесло. — Я отвёл взгляд. — Ну не все вокруг такие, как вы.

— О том и речь. И если кому-то из них придут и скажут, что есть быстрый и лёгкий способ всё это заполучить, как думаешь: сколько из ста человек откажется?

— Скорее всего, никто.

— Ну нет, тут ты неправ и говоришь так лишь потому, что в людях разочаровался. Но я тоже думаю, что не более десяти. Остальные сломя голову кинутся в омут, из которого больше не будет выхода.

— Я не понимаю, к чему вообще весь этот разговор? Вы мне про отца рассказать обещали.

— Нет, — как-то загадочно улыбнулся священник. — Я хотел дать тебе знания.

С этими словами отец Владимир толкнул меня двумя пальцами в лоб и…

Я подхватился с дивана от орущего на всю сторожку будильника. Схватив телефон, выключил его и с силой провёл ладонями по лицу.

— Твою мать! Ну и бред, — пробормотал я и поднялся на ноги.

Вода с грохотом ударилась о железную чашу раковины. Я слегка пригнулся, наполнил ею ладони и плеснул себе в лицо. Пальцы с треском пробежались по жёсткой щетине, а потому мной тут же было принято решение побриться. Намылив ладони, я растёр слабую пену по лицу и взялся за одноразовый станок. С хрустом провёл по щеке, сполоснул под краном и повторил процедуру.

Странный сон не шёл из головы. Слишком реалистичный, даже вкус пирожков до сих пор ощущался во рту. А ещё плечо… Кажется, оно больше меня не беспокоит, но как? Что, мать его, со мной произошло? Я сидел с Владимиром на веранде, а затем он ткнул меня пальцами в лоб. Смешно… Да он при всём желании не смог бы по мне попасть, и более опытные бойцы пытались. Выходит, что всё-таки сон. Но до чего же странный, будто всё наяву происходило. Разговор ещё этот… Демоны, люди, философия бытия…

Я вновь наполнил ладони водой и смыл остатки мыльной эмульсии с лица. Вот теперь порядок. Кожа гладкая и чистая. Глаза разве что немного красные, но это плевать, не на свадьбу иду.

Едва я подумал о предстоящих похоронах, в соседнем помещении затрезвонил телефон.

— Да, слушаю, — бодрым голосом ответил я.

— Трезвый? Это хорошо, — пробормотал Валерич.

— Тьфу ты, едрить твою налево! — выругался я. — Бля, Валерич, вот ты хуже мамы, ей-богу!

— Поговори мне ещё, — тут же напустил в голос строгости он. — Через час в церкви чтоб был, понял?

— Ой, всё, — сразу взвинтился я. — Без сопливых как-нибудь…

Начальник бросил в трубку ещё что-то гневное, но я оборвал вызов. Вот что за привычка у него вечно от дела отвлекать? Будто я и сам не знаю, что через час служба, после которой нужно гроб с бабкой в машину перенести. Ведь не первый день работаю, всю процедуру как свои пять пальцев знаю.

Я вернулся к зеркалу и взялся за зубную щётку. Та уже вся иссохла, находясь без дела которую неделю. Да, когда газуешь, как-то не до гигиены становится. Лишь бы что горячительное внутрь влетело, а зубы… Что с ними станется, не убегут. Тот факт, что при этом из пасти воняет, будто свежего дерьма нажрался, тоже мало беспокоит. Пара рюмок с утра, густой табачный дым — и вуаля, теперь из пасти несёт свежим перегаром.

Сплюнув вспененную зубную пасту в раковину, я несколько раз прополоскал рот и направился одеваться. Выстиранный комбинезон из шкафа полетел на диван, туда же отправилась чёрная водолазка. Вскоре я уже притопывал ногами, проверяя, насколько хорошо сидят ботинки. Кожаная бейсболка на голову, куртка на плечи, ключи с гвоздя в карман и прощальный взгляд на стол — вроде ничего не забыл.

Впервые за долгое время день обещал быть солнечным, что только добавило положительных эмоций к хорошему настроению. Прежде чем отправиться в церковь, заглянул на кладбище, проверить могилу. Верхний слой земли прихватило ночными заморозками, но не критично. Воды в яме тоже нет, и это вдвойне хорошо. Вот теперь смело можно двигать к храму.

В пределах нашего городка всё недолго. Пара переулков, узкая тропа между гаражей — и вот я уже на центральной улице. По ней буквально два квартала и направо, где снова в переулок между двумя частными домами. Здесь даже кто-то доски услужливо под ноги бросил, чтоб было удобнее штурмовать огромную лужу. Навстречу мне по ним прошёл какой-то мужик, усиленно балансируя руками. Я же преодолел препятствие, не вынимая рук из карманов. Чуть дальше переулок расширился и вывел меня к храму, возле которого уже собирались люди с угрюмыми лицами.

— Здорова, — пожал я руку приятелю.

— Угу, — кивнул он в ответ. — Спасибо, что трезвый.

— Вить, ты-то давай не начинай только, ладно?

— Извини, — впрочем, без какого-либо сожаления буркнул он. — На поминки пойдёшь?

— Чего я там забыл?

— Ну как так?! Ты ведь всё детство у нас дома провёл, она тебя котлетами кормила. Не, Серый, нехорошо так.

— Ладно, не зуди. Колян подъехал уже?

— Да, там, — кивнул в сторону храма приятель. — У входа уже стоит.

— Ладно, ещё раз мои соболезнования, не буду отвлекать. — Я хлопнул друга по плечу и направился к напарнику.

Тот уже припарковался как надо, практически вплотную к невысокому крыльцу. Задний борт откинут, и в кузове сидят Заяц с Лётчиком. Те самые алкаши, которые иногда помогают на кладбище.

— Вы-то какого хуя припёрлись? — первым делом спросил у них я.

— Валерич позвонил, сказал, гроб некому нести, — ответил гнусавым голосом Лётчик.

Своё погоняло он получил из-за регулярных встреч лицом с асфальтом. Со вторым всё гораздо проще — фамилия Зайцев. Но парочка из них, конечно, эпичная. Сколько помню, всегда вместе и постоянно пьяные. По их лицам даже невозможно возраст определить: вроде и сорок, а вроде и все шестьдесят. В общем, проспиртованы капитально.

— Ясно всё с вами, — кивнул я и хотел было двинуть к кабине, чтобы поздороваться с Николаем.

— Эт самое, — остановил меня Заяц. — Ты извини, если что, дай закурить… Эт самое.

— На, — вложил я ему в ладонь едва початую пачку.

Он что-то пробормотал в ответ, но я уже его не слышал. Внутри снова возникло то самое странное чувство, будто меня ожидают кардинальные перемены. И вот уже первая из них. Я прислушался к себе и наконец понял, что забыл сделать с утра: покурить. Некое нарушение привычного ритуала как раз и не давало покоя. Всё время казалось, будто я что-то забыл. Хм-м, странно, а ведь наполнить дымом лёгкие и в самом деле совершенно не хочется.

— Здорова, алкаш, — с ухмылкой протянул мне руку Николай.

— Сам мудак, — улыбнулся я и сжал его ладонь так, что тот приподнялся на сиденье.

— Совсем уже, что ли? — обиженным тоном произнёс он. — Больно вообще-то.

— Зато бесплатно, — теперь уже ухмыльнулся я. — Да ладно, чё губы надул, как баба.

— Да иди ты в жопу, — буркнул он. — Чё, какие планы на вечер? Может, всё-таки посидим?

— Не, я пас, — помотал я головой. — Первый день сегодня нормально себя чувствую. Так что извини. А этих хлопчиков за каким хером привёз?

— Валерич просил. Сказал, гроб нести некому.

— Да там мужиков человек десять. — Я махнул рукой в сторону храма. — Неужто все близкие родственники?

— Чё ты доебался? Мне начальство сказало — я привёз. Тебе вообще не похеру?

— Да как сказать, — пожал я плечами. — Как бы эти архаровцы гроб не навернули.

— П-хах, Лётчик может. — Колян растянул губы в улыбке. — Да не ссы, всё нормально. Они тоже, третий день в завязке. Даже похмеляться не стали, отходят.

— Что вдруг?

— Понятия не имею, говорят, болит уже всё. Не удивительно, столько пить. А главное — что!

— Ладно, философ хе́ров, пойду внутрь, с батюшкой поздороваюсь, — произнёс я и направился к двери.

На входе, как положено, перекрестился, затем шагнул внутрь и… Меня резко повело в сторону. Голова закружилась, перед глазами заплясали разноцветные круги, а уши наполнились звоном.

— Ой, смотрите, пьяный, что ли? — раздался где-то вдалеке женский голос.

— Да помогите же! — А это, кажется, был уже Витёк.

Чьи-то руки подхватили меня и усадили на скамейку, а затем в нос ударил резкий запах аммиака, который мгновенно прочистил мозги и вернул нормальный слух. Я осмотрелся и встретился взглядом с женщиной, которая, судя по всему, и предположила мою нетрезвость. Она смотрела на меня с укором, осуждающе, а затем вдруг нагло ухмыльнулась, а её глаза на мгновение почернели. Пока я соображал и пытался произнести что-то членораздельное, женщина выскользнула из хра́мового предела.

— Ты как? — потряс меня за плечи Витёк. — Ну-ка, на меня посмотри.

— Да нормально, — попытался отмахнуться я. — В порядке. Голова просто закружилась.

— На палец смотри, — строго попросил приятель и принялся двигать им перед глазами. — Теперь глаза закрой и пальцем до кончика носа.

Я безошибочно произвёл необходимую манипуляцию, и только после этого был оставлен в покое. Витька угомонил людей, объявив, что со мной полный порядок, а я встретился взглядом с отцом Владимиром. Тот, видимо, явился на шум и наблюдал за происходящим, стоя в дверях.

Я поднялся со скамьи, приблизился и протянул ему руку. Батюшка молча пожал её, продолжая буравить меня внимательным взглядом.

— Вы это видели? — на всякий случай без уточнения спросил я.

В душе я всё ещё не был уверен, что вчера находился в гостях у священника и что наш разговор с ним реален. А выглядеть идиотом как-то не очень хотелось. Потому о чёрных газах женщины я намеренно промолчал. Да и лишних ушей вокруг хватало.

— Видел, Серёж, видел, — с задумчивым видом кивнул он. — Всё уже гораздо хуже, чем я думал.

— Вы ведь сейчас об этих? — снова не конкретизируя, спросил я.

— О них, — улыбнулся священник. — Как ты?

— Да вроде нормально, — пожал плечами я. — Что она со мной сделала?

— Если я скажу, что это была ментальная атака, не будешь смеяться?

— Не буду. Простите, отец Владимир, у меня к вам странный и, наверное, глупый вопрос. Я ведь был у вас вчера дома?

— А сам как считаешь? — хитро улыбнулся он и ушёл.

— Ну вот и поговорили, — пробормотал я. — Хрен поймёшь, что происходит.

— До-о-олгия ле-е-ета… — нестройным голосом пропели пришедшие на поминки и наконец вышли из-за стола.

— Спасибо, что пришли, — в дверях бормотал Виктор, прощаясь с людьми.

Бабушку похоронили. Несмотря на мои опасения, всё прошло ровно, как обычно. Лётчик пару раз спотыкался, пока мы несли гроб, маневрируя между оградами, но на ногах стоял крепко. Люди спокойно попрощались с усопшей, без истерик и слёз. Да, лица у всех мрачные, но реакция спокойная. Впрочем, как сказал Витька: «Мы уже ждали», поэтому близкие успели морально подготовиться.

На поминках тоже никто не буянил, не перепил. Даже Лётчик с Зайцем от бухла вежливо отказались, заменив его квасом. И этот момент выглядел более странно, чем то, что их вообще пригласили за стол. С другой стороны, это же Витёк — широкая душа, добряк, каких свет не видывал. Да и мест за столом хватало. Многие отказались, сославшись на работу, хотя наверняка ведь отпросились. Ну да бог им судья. Я ведь тоже изначально идти не хотел.

Честно говоря, у меня имелась своя причина: боялся нажраться. Но при взгляде на то, как спокойно отказались местные алкаши и никто не настаивал, на душе враз полегчало. А квас и впрямь оказался очень вкусный. Густой, терпкий, с лёгкой горчинкой. Надо бы запомнить, что здесь такой варят, будто вкус из детства вернулся.

— Спасибо, что пришёл, — потряс мне руку Витёк.

— Брось, бро, она ведь меня котлетами кормила, — улыбнулся я, а приятель вдруг сник, тяжело вздохнул и уселся на табурет у входа.

— Ну вот и всё… — произнёс он и устало на меня посмотрел.

— Ты как вообще? — участливо спросил я. — До дома доберёшься?

— Да, спасибо. — Он похлопал меня по предплечью. — Устал я что-то со всей этой суетой.

— Ладно, двигай отдыхать, — кивнул я. — Если что — звони.

— Да какое там… отдыхай, — отмахнулся он. — Мне вечером на смену.

— Ну, время ещё есть, поспать точно успеешь.

— Может, выпьем?

— Не, братух, я пас, — помотал я головой. — И тебе не советую. Тем более если на смену собрался. Не дай бог что, потом сам жалеть будешь.

— Твоя правда, — вздохнул он и поднялся на ноги. — Еды-то сколько осталось.

— Так ты попроси, тебе сейчас в контейнеры соберут. — Я кивнул на девчонок, что суетились у стола.

— Да ну, чтоб потом выбросить? Ладно, без меня разберутся. Может, ты пироги возьмёшь?

— Да куда мне?

— Вечером, с чаем, — пожал плечами Витёк. — Матушка Анастасия пекла, вкусные-е-е…

В памяти вдруг вспыхнули события вчерашнего вечера, как я за обе щеки уплетал волшебные пирожки. Несмотря на то, что живот был забит до отказа, рот тут же наполнился слюной. Думал я недолго, тем более что Витёк сам предложил.

Пакет с пирожками постукивал по бедру, а я с задумчивым видом топал в направлении кладбища. Мысли всё время крутились около недавних событий. Начиная от подростков у сторожки с метаморфозами одного из них и заканчивая сегодняшним происшествием в церкви. Та женщина, что обозвала меня пьяницей, так больше и не появилась. Я мельком поспрашивал на её счёт у пришедших на похороны, но никто даже близко её не вспомнил. Словно никогда и не видели.

Виктор, у которого я попытался справиться по поводу ночного вызова, тоже развёл руками, мол, не было ничего такого. Хотя о моём звонке он прекрасно помнил и даже зачем-то извинился, что не смог помочь. Отец Владимир со своими странными улыбками и неоднозначным ответом. Что он со мной сделал и почему я не помню окончания вечера у него в гостях? Тяга к курению пропала, плечо не болит, всё намекает на то, что я там присутствовал наяву, но мозг усердно отказывается верить во всю эту чушь.

Демоны, какие-то легенды, ушлые предки, которым удалось их победить… Да и я тоже тот ещё паникёр. Куда теперь все припасы девать? Мне одному там несколько месяцев всё прожирать. Оружие ещё припёр, идиота кусок! Кстати, нужно ещё в «Охотник» заглянуть, патронами запастись, а ещё лучше — комплектующими. Сам набью, какие мне нужно, да и дешевле выйдет. Всё для этого необходимое есть, даже машинка прессовочная. Может, конечно, ничего страшного и не случится, а патроны для охоты сгодятся. Плюс сам процесс успокаивает, мысли в порядок приводит.

— Эй, красавчик, а чё мимо и не здороваемся? — прозвучал задорный женский голос за спиной.

На порогах своего магазина стояла Надюха, держа в пальцах тонкую сигарету.

— Привет, — хмуро бросил я.

— Не в духе, что ли?

— С поминок. — Я помахал пакетом.

— Понятно, — безучастно ответила она и затушила окурок о чёрный от тысячи подобных процедур кирпич у откоса. — Какие планы на вечер?

— Надюх, ты меня что, клеишь? У тебя вроде мужик есть.

— Был, да весь вышел, — усмехнулась та.

— Поругались, что ли?

— Типа того, — неопределённо ответила она и покрутила пальцами в воздухе. — Так что я теперь девушка свободная, смотри, не упусти своё счастье.

— Я подумаю, — пожал плечами я и собрался уже уходить.

— Пф-ф-ф, — фыркнула Надюха. — Подумает он. Пока ты там думать будешь — уведут.

— Значит, не судьба, — усмехнулся я и махнул рукой с пакетом на прощание.

И что на неё нашло? Никогда ко мне не подкатывала, как вдруг на тебе. Ох, не нравится мне всё это, словно чёрные тучи над головой сгущаются.

Что-то в последнее время слишком много интереса к моей скромной персоне. Батюшка, упоротые хлопчики, женщина в церкви, а теперь ещё и Надюха. И ведь её глаза тоже показались мне странными. В тот момент я, конечно, списал это на похмелье, но что-то мне подсказывает: не просто так она подкатить решила, ох, не просто…