Спокойный Ваня – 4

Глава 18

На подходе к порту Ама обогнал Фарука и пошёл впереди. Чем ближе к морю они подходили, тем меньше становилось укромных улочек, по которым можно было спокойно передвигаться. На очередном перекрёстке оказалась возведена настоящая баррикада с узким проходом.

Двое бандюков заулыбались, увидев очередных жертв. Правда длилась их радость только до момента, пока Ама не обнажил свои клинки. Он ловко выписал ими замысловатую фигуру, надвигаясь на противников.

— Это он! — Заорал бандит, высунувшийся над баррикадой. До этого Фарук его не замечал. — Он чуть всю банду Плюши не покрошил! Пропустите их!

Улыбки на лицах бандитов не пропали, но стали какими-то напряжёнными. На всякий случай они разошлись в стороны, подальше от прохода, и от Ама с его мечами.

Других попыток освободить их от сумок никто не предпринимал. В порту происходило настоящее нашествие беженцев. У причалов остались только крупные корабли, которые могли вместить большое количество людей. В основном это были простые парусные сухогрузы. Суда помельче давно отплыли. Частные катера и яхты стояли в другой бухте, и вряд ли они брали пассажиров. Богатые люди жили по своим законам.

— Пошли вон к тому клиперу. — Фарук указал на одиноко стоящее судно.

Возле него беженцы не толпились. Трап, переброшенный на берег, был пуст, но с палубы за ним следили матросы, вооружённые арбалетами.

— Мы пассажиров не берём! — Крикнул матрос, когда Фарук подошёл к трапу. — Ищите другое судно или стреляем!

— Меня зовут господин Озер. — Представился Фарук. — Это я вас нанял.

— Поднимайтесь. Я сейчас позову капитана.

Матросы перестали в них целиться. Но далеко пройти не дали, попросив обождать.

— Господин Озер? — Подошедший капитан смотрел на Ама. Тот выглядел более представительно.

— Озер это я. — Поправил его Фарук. — Господин Ама мой друг и отплывает вместе с нами.

— Хм. — Капитан с недоверием смотрел на бомжевато выглядящего Фарука. — Про сопровождающих уговора не было. И оплата исключительно в долларах или английских фунтах.

— Я доплачу, капитан. — Легко согласился Фарук. — И ещё, насколько я знаю, на вашем судне есть стабилизатор качки. Задействуйте его. Моего друга укачивает. Я доплачу. — Повторил он, на попытку капитана возразить.

— Хотелось бы сначала увидеть деньги, господин Озер. — Прямо заявил капитан.

— Может, пройдём в каюту? Они у меня под одеждой. — Предложил Фарук.

— Господин Озер, у меня на корабле нет женщин. Можете смело раздеваться хоть догола. Нас вы ничем не удивите. — Капитан был сама любезность, пропитанная сарказмом.

— Фарук, я не знаю, когда смогу вернуть тебе деньги, но верну обязательно. — Неожиданно заявил Ама, когда они остались одни в выделенной для них каюте.

— Можешь об этом не беспокоиться. Ты мне, можно сказать, жизнь спас. Вряд ли у меня получилось бы добраться до корабля без твоей помощи. — Отмахнулся Фарук. Чувство, что не все важное произнесено, так и не покидало его. — Ама, у тебя какие планы на будущее? Насколько я понимаю, ты мастер-мечник. Будешь куда-то наниматься?

— Предлагаешь стать твоим телохранителем? — Улыбнулся он. — Я с удовольствием сопровожу тебя до конечной точки твоего путешествия. А потом буду думать, как поступить дальше. — Лицо Ама стало грустным. — А мастер из меня никудышный, если я не смог своих учеников подготовить нормально к первому реальному бою. Их убили походя. Не напрягаясь. Какой я после этого мастер?

— Наверное, противник оказался намного лучше твоих учеников?

— Я обучил их почти всему, что знал сам.

— Значит, этот противник оказался лучше тебя. — Логично предположил Фарук.

— Хотел бы я это узнать. — Вздохнул Ама. После прогулки по городу у него совершенно пропали последствия длительного возлияния. — Попробую его найти и выяснить.

— Ты знаешь, кто это сделал? — Фарук почувствовал, что приближается к чему-то важному.

— Догадываюсь. — Ама закинул свою сумку под кровать. — Некий русский князь Иванов. Слышал о таком? Ему наш султан, чтоб его шайтаны вечность глодали, сильно пересыпал соли.

— Будешь мстить за учеников, когда найдёшь этого князя? — Осторожно поинтересовался Фарук. Он уже понял, что именно сейчас происходит тот разговор, ради которого состоялась их встреча.

— Мстить? — Удивился Ама. — Зачем? Он не пришёл ко мне в дом и не напал вероломно. Каждый делал свою работу. Просто силы оказались неравны. Это урок. За него не мстят. В ученики буду напрашиваться. — Фарук незаметно выдохнул, как ему казалось, но следующий вопрос, показал, что это не так. — Ты близко знаком с этим князем? Можешь помочь мне с ним встретиться?

— Иван сделал для меня много хорошего, хотя я не сильно с ним знаком. — Твёрдо ответил Фарук. — И я хочу быть уверенным, что не доставлю ему проблем твоим появлением.

— Я ни в богов, ни в чертей не верю. — Лучезарно улыбнулся Ама. — Но могу поклясться самым дорогим — памятью моей матери! Я не имею никакого злого умысла против князя Иванова и его семьи! — Заверил он. — Как причудлива порой судьба. Никогда не знаешь, где найдёшь, а где потеряешь.

Задачка со свойствами жидкого камня меня заинтересовала. Самих слов, и прямых синонимов к ним, у меня в словаре не было. К «смачиванию» точно. С термином «поверхностное натяжение» оказалось попроще. Фраза «слабая энергия поверхности», добавленная в рунную цепочку ожижения, привела к нужному результату. Правда, её ослабление до приемлемого уровня заняло прилично времени. Не все варианты срабатывали так, как я рассчитывал.

Когда у меня получилось уменьшить поверхностное натяжение в первый раз, я понял, что оба свойства, которые попросил изменить архитектор, взаимосвязаны. Чем ниже поверхностное натяжение жидкости, тем лучше она смачивает поверхность. Раньше я считал, что неплохо знаю физику, но этого момента совершенно не помню. С другой стороны, жидкий камень не совсем та жидкость, которая должна подчиняться законам физики или химии.

Исписав практически весь лист, близкий к формату А4, рунами, я добился того, что камень начал вести себя словно сверхтекучая жидкость. Было хорошо заметно, как она, смачивая стенки металлической ёмкости, поднялась выше основного уровня.

По крайней мере, одного нужного результата я добился. Теперь арматура в камне будет сидеть как родная. Осталось решить вопрос с пеной.

Уцепился я за эту идею не просто так. Для меня затраты на магическое кондиционирование большой роли не играют. Но строительство обширного подземного комплекса — совсем другое дело.

Насколько я помнил, в тех же катакомбах Одессы круглогодичная температура порядка 15 градусов тепла, что при длительном нахождении далеко от комфортной. Можно, конечно, прогревать подземелья долго и упорно, но зачем лишние затраты, если достаточно сделать нормальную теплоизоляцию.

Пеноблоки, опять же, продать легче, чем обычный камень, карьеров по добыче которого в округе хватает. Лёгкий и тёплый материал многим понравится. Особенно по адекватной цене.

Радость моя, от сверхжидкого камня продлилась недолго. Попытка выдувать из него пузыри оказалась провальной. Пена ни в какую не хотела держаться, а сразу лопалась. Пришлось снова думать. У нас для вспенивания воды используют разнообразные поверхностно-активные вещества. Сомневаюсь, что для жидкого камня существует что-то подобное.

Слов, связанных с пеной, в моём словаре не нашлось. Начал перебирать жидкости, которые пенятся без всяких добавок. Всё, что пришло в голову, ограничилось кипящим маслом и взбитым яичным белком, но это высокомолекулярные вещества, мало подходящие к моему случаю.

Мои размышления зашли в тупик. Решил немного отвлечься и заглянуть на кухню.

— Проходи, Пётр. — Кивнул император, мельком глянув на вошедшего, и снова погрузился в изучение бумаг. — Что у тебя за срочность?

— Если занят, я могу зайти позже. — Пётр Николаевич замер на полпути к креслу.

— Да проходи уже, раз пришёл. Оба мы заняты постоянно. Один зять у меня развлекается. — Замечание императора закончилось невнятным ворчанием. — Вот изучаю, к чему привела его последняя поездка.

— Доклад внешников? Что пишут?

— Смута и резня. Боюсь, это только начало. Отпрыски султана скоропостижно и преждевременно отходят в мир иной из-за нелепых случайностей.

— Зачем это нужно конкурентам? В Турции нет устоявшегося института престолонаследия по крови. — Удивился глава ГБ. К нему эта информация поступит значительно позже, так как не имеет большого отношения к проблемам внутри страны.

— Сводят счёты, чтобы другим неповадно было брать деньги и ничего не делать. Внешняя разведка считает, что это работа британцев. Слишком аккуратно дело провернули и следы глубоко спрятали.

— Расстроились лимонники, что очередную войну не развязали. — Хмыкнул Пётр Николаевич. — Никогда не мог понять их стремления нагадить всем вокруг.

— Война — это деньги, Пётр. Тебе ли не знать. Бьюсь об заклад, что они очень огорчились, когда не смогли под шумок уволочь «кровавый камень» из дворца султана. — Павел Николаевич оторвался от бумаг и посмотрел на брата. — Ты, кстати, почему не поехал к Ивану?

— Витольдович очень убедительно отговорил. Тем более, получив новую информацию, я понимаю, что он оказался прав.

— Интересно. Продолжай. — Свои бумаги император демонстративно сдвинул в сторону.

— Версия, что Иван не маг, летит ко всем чертям.

— Это давно понятно. — Кивнул Павел Николаевич. — Но хотелось бы услышать подробности.

— Тогда не перебивай. — Упрекнул его глава ГБ. — Он умеет обращаться с веществом на недоступном для нас уровне. Точно установлено, что он может делать камень жидким или мягким. Причём в последнем случае, камень спокойно рубится лопатой. Длится это состояние недолго. Поэтому образцов достать не удалось. После застывания, структура и свойства камня не изменяются. — Император слушал молча и никак не реагировал на рассказ. — Иван не сам размягчает камень, а создаёт конструкты. Другой вопрос: как именно он это делает? У моих людей была возможность изучить желонку.

— Чего изучить? — Не понял император.

— Труба такая. С её помощью пробивают мелкие скважины в сыпучих грунтах. — Пётр Николаевич не удивился вопросу. Сам недавно справку заказывал по этой теме. — Но после оснащения желонки конструктом Ивана рабочие за сутки пробили скважину в скале на глубину около трёхсот метров. Фактически они вычерпывали жидкий камень. Больше времени занимал подъём и спуск желонки на конечном участке. То, что это конструкт сомнений не вызывает. Иван несколько раз приезжал и заряжал желонку от переносного устройства.

Глава ГБ прервал рассказ, ожидая очередного вопроса, и он последовал:

— От переносного устройства? — Медленно повторил император. — Это возможно? Может, он сам? Но мы же вроде решили, что он не маг. — Возразил он сам себе.

— С Иваном ни в чём нельзя быть уверенным. Но он точно не маг. В нашем понимании. — На всякий случай уточнил Пётр Николаевич. — Внешних признаков конструкта на желонке обнаружить не удалось. Вблизи её рассмотреть не было возможности. Издали в процессе работы, через око наблюдается свечение, характерное для артефактов и мощных конструктов. В нерабочее время на желонку надевается защитный кожух, экранирующий излучение. На ковше экскаватора схожая ситуация, но там конструкт полностью выключается без всяких кожухов.

— Но он не маг? — После долгого раздумья повторил риторический вопрос император.

Пётр Николаевич даже отвечать на него не стал. Опять повисло молчание.

— Значит так. — Наконец, заговорил император. — Я думаю, пагубность ссоры с Иваном мы с тобой прекрасно понимаем. — Император демонстративно потыкал пальцем в отодвинутые бумаги. — Помощь мы ему и так оказываем. Пристальное наблюдение снять. Не надо, чтобы он думал, будто мы ему не доверяем. Усиль охрану. Сделай, как советовал Константин. Подготовь мне приказ о выкупе окрестных земель. Только с запасом. И переводи туда полки внутренних войск. Какие у нас отличились и заслуживают поощрения? Выясни и переводи. Но пусть не расслабляются. Через кольцо охраны никто лишний не должен проскочить. Проверять всех поголовно.

— Эскадру тоже подгонять? — Решил уточнить глава ГБ.

— Не эскадру, а усиленные патрули. Но пусть держатся на расстоянии.

— Где на это денег взять? Два полка на новое место поставить — это значительные затраты на капитальное строительство и обустройство.

Император выбрал нужную папку из стопки на своём столе и вытащил из неё один листок.

— Читай. — Протянул он документ Петру Николаевичу.

— Ты смотри! И правда алмазы нашлись. Меньше ста километров от Архангельска. А ведь где-то там наш Иван первый раз появился. Думаешь совпадение?

— Думать про Ивана вредно для здоровья. — Хмыкнул Павел Николаевич. — Язва и несварение желудка будет обеспечено. Слишком многое, связанное с ним, не подпадает под привычные схемы и шаблоны. К тебе тоже информация скоро поступит. Нужно охрану месторождения организовать. Есть проштрафившиеся? — Усмехнулся он.

Архитектор сидел за дальним столиком, на котором майор любил чистить оружие. Он обложился чертёжными инструментами и, сверяясь с записями, чертил что-то на большом листе ватмана. Напротив него сидела Катя.

Сначала я удивился такому соседству, но тут Бруно произнёс два длинных числа, а Катя почти мгновенно выдала ответ. Не думал, что у неё такие хорошие способности к счёту.

На меня они внимания не обращали, поэтому я спокойно налил себе кофе и взял несколько булочек. Рядом нарисовался майор и присоединился ко мне со своим чаем.

— Татьяна чем занимается?

— С Константином Павловичем лбы друг дружке расшибают. Ты бы сделал им нормальные тренажёры.

— Некогда, майор. Других забот хватает. — Отмахнулся я. — Ты лучше скажи, отчего густота и устойчивость пены зависит?

— Чем гуще солод, тем крепче пиво и устойчивей на нём пена. — Не совсем верно понял меня майор, но своим ответом натолкнул меня на новую мысль. — Ещё влияет размер пузырьков. Чем они меньше, тем плотнее шапка пены. — Добил он меня.

— Демьян! Ты стрелял в другую сторону, но попал прямо в яблочко! — Я хотел сразу вернуться в палатку, но майор меня остановил.

— Ты доешь. Не торопись. Может ещё какая мысль полезная в голову придёт.

Я, оказывается, сразу пошёл не по тому пути. Зря делал камень чересчур жидким. Наверное, сыграло шутку непонимание самого процесса пенообразования и ассоциация с мыльной водой. Субъективно она кажется более жидкой, чем обычная.

Если подумать, то вязкость жидкости очень влияет на устойчивость пены. И, естественно, размер пузырьков. По поводу создания последних у меня сразу возникла довольно интересная идея, но её буду пробовать, когда получу жидкость нужной консистенции.

Серия экспериментов с рунами закончилась получением вязкой массы, похожей на кисель. Хорошо, что она к рукам не липла, иначе весь бы измазался. Столу и металлической ёмкости повезло меньше. К ним «кисель» лип со страшной силой. Пришлось принудительно переводить его в твёрдое состояние, а потом в обычное жидкое, чтобы очистить используемую посуду и инструменты. В дальнейшем стоит найти для металла покрытие, чтобы «кисель» к нему не лип.

Но, пока идут эксперименты, можно обойтись без покрытия. Я давно замечал, что рунная цепочка, выдёргивающая отдельные атомы из вещества, «телепортирует» их в случайном порядке, но при этом собирает в небольшие крупинки. Почти все элементы в атомарном состоянии активно взаимодействуют с окружающим веществом. Я же этого не наблюдал.

Распределение перенесённых «крупинок» получается довольно равномерным по объёму. Его можно специально изменять, добавляя нужные руны, только в данный момент меня подобные тонкости не интересовали.

Именно «телепортацию» я решил использовать для вспенивания камня. Из газов у меня была руна кислорода, но большой роли это не играло. В диабазе не было соединений, реагирующих с кислородом. В нём давно всё, что можно было окислено.

Кислород руны будут брать из воздуха и переносить внутрь ёмкости с жидким камнем. Листок с руной цепочкой я прилепил на её донышко. Время самоотвержения у «киселя» было такое же, как у обычного камня, поэтому действовал поэтапно. Сначала получил «кисель», потом насытил его кислородом.

Я не помнил точное объёмное насыщение газом пеноблоков, применяемых в нашем мире. Но помню, что хороший пенобетон плавает в воде. Для этого увеличения объёма в четыре раза, более чем достаточно. Для первых экспериментов.

Когда шапка каменной пены поднялась над краем, я сразу отключил руны. Осталось подождать отверждения, и можно приступать к дальнейшим исследованиям.