Сплетение дорог (СИ)

Глава 3 Зеркала

— Эй, — не сходя с облучка, крикнул ребятам сопровождающий, едва те вышли из кареты в ворот замка. — Запомните. Турнирные испытания проводятся один раз в две недели. Потратьте свободное время с пользой. Я приеду за вами в назначенный срок и доставлю на арену.

— Запомнили, — копируя тон сопровождающего ответил Ром и вместе с остальными пошел к замку, даже не обернувшись на звук отъезжающего экипажа.

— Как же я устал, — протянул Тур. — Мы же просто столбом стояли весь день, по сути ничего не делали, а такое чувство буд-то кирпичи таскал.

— Опачки, — удивлённо воскликнул Сор, обогнавший товарищей и уже стоявший у ворот. — Вот так чудеса. Откуда тут стол у стены возле ворот взялся? Насколько я помню, его раньше здесь не было. Уж такое сокровище с горой вкусняшек я бы не пропустил, — в животе у парня громко заурчало, словно подтверждая его слова.

— Это горожане нанесли, после того как увидели прямую трансляцию с арены, — приоткрыв врата и высунув голову ответил старый кицуне. — Я говорил им, что не стоит захламлять прилегающую к замку территорию, а они мне нагрубили. Заявили, что все эти дары для вас принесены в качестве подношения. Хотят, чтобы вы их приняли и не вредили людям, живущим поблизости от крепости.

— Какие предусмотрительные соседи у нас оказывается, — с сарказмом молвил Жар.

— Так что делать с подношениями? — поинтересовался старец.

— Что делать, что делать? Съесть, что же ещё делать. Мы уже два дня на одной горькой воде живём, такими темпами от голода коньки отбросим, — решительно заявил Сор.

— Да. Примем подношения, сделаем одолжение. Пусть спят спокойно, а то если не возьмём угощения, навыдумывают себе всякого и начнут проблемы нам устраивать, — высказал своё мнение Тур.

— Господин Окс, — обратился Жар к старейшему кицуне, — можете позвать остальных, чтобы перенести подношения в столовую общежития?

— Я бы с удовольствием, но без контракта с вами мы не имеем возможности выходить за стены замка. Если молодые господа заключат с нашей общиной контракт на сопровождение, мы будем служить вам даже вне стен замка, — быстро поведал старец.

— Какие условия у этого контракта? — тут же заинтересовался Сор. — Вы нам службу, а мы вам что?

— Четыре процента от полученного опыта и энергий, — моментально ответил старик. — Кицуне, которые будут сопровождать вас, станут получать четыре процента от энергий поглощаемых вашими телами. Эти энергии станут пищей для их личного развития. На мой взгляд, честная сделка мы вам верность и преданность, вы нам возможность роста и развития. Само собой к вам в помощники будут приставлены только молодые они, у которых вся жизнь впереди, как и у вас.

— Что скажете, ребята? — решил посоветоваться с друзьями Сор.

— Я согласен. Четыре процента не такая великая потеря для нас, а для кицуне, сидевших за стенами замка — лакомый кусочек, — поделился своим мнением Жар и остальные его поддержали.

Контракт заключили тут же, не отходя от ворот. Окс, как полноправный представитель общины кицуне призвал энергетический свиток и проколов один из пальцев острым коготком оставил на нём кровавый отпечаток. Молодые люди последовали его примеру, только пальцы свои они прокалывали серебряными, тонкими иглами, заботливо принесёнными Неко.

Едва все отпечатки пальцев оказались на своих местах, как на шеях они появились милые ошейники, и они дружной толпой высыпали на улицу.

— Наконец-то, барышня! Наконец-то я могу выйти наружу! — прыгая от радости, восторженно воскликнула Неко. — Я ещё ни разу с момента рождения не покидала пределов замка, а теперь благодаря вам смогу увидеть мир.

— Надеюсь, вы не обманули нас, а то прямо сейчас сбежите и делу конец, — в шутку сказал Ром.

— Что вы, молодой господин, — тут же поспешил успокоить своего человека молодой кицуне по имени пас, что сам вызвался служить Рому. — Видите эту красоту, — он указал на новенький ошейник на своей шее. — Это украшение позволяет нам проходить через барьер без всяких помех. А так же оно в один миг придушит нас и вытянет из нас все жизненные силы, если мы отойдём от человека, с которым заключили договор, дальше, чем на четыре километра. Убегать нам нет резона.

— Понятненько, — кивнул Ром.

— Тогда прошу вас, господин, пройдите в столовую. Мы сами перенесём все подношения и накроем стол к ужину, а вы отдыхайте.

Молодые люди так и поступили. Жизнь впроголодь и долгое стояние под палящим солнцем сказывались как никогда. Ребят клонило в сон и они, едва утолив голод, отправились спать и наслаждались сладкими снами до самого обеда.

— Чем занимаетесь? — едва зайдя в столовую, спросил Тур, заодно подметив, что в комнате пока одни лишь парни. — Чего сидите с такими озадаченными рожами?

— Прикинь, мы практически одинаковые послания от родителей получили, — ответил Сор.

— Ха-ха-ха, — рассмеялся некромант. — Только не говорите, что и вам тоже родители приказали приударить за Эей, после просмотра прямой трансляции. Мои именно это мне приказали сделать, ссылаясь на то, что чем больше злодеев в семье, тем щедрее подношения соседей.

— Что-то типо этого, — кивнул в ответ Ром. — Что теперь с этим делать не знаю даже. Как-то не по себе при одной мысли, отказать родителям в просьбе.

— Давайте лапши им на уши навешаем, скажем, что по причине обучения должны целомудрие соблюдать, иначе новых заклинаний нам не освоить, — тут же предложил Сор. — Например, в течение пяти шести лет. Пока время пройдет, родители забудут о такой просьбе.

— А если не забудут? Я вот лично сомневаюсь в том, что моих память подведёт, — поинтересовался Жар.

— Ну, есть три варианта, — решил высказаться Сор. — Первый — можно попросить Эю устроить сваямбар и мы как единственные претенденты на её руку и сердце, устроим честный мордобой. Кто победит в нём — тот и женится на ней. Второй — предоставим право выбора самой Эе. Кто ей из нас полюбится тому она и достанется. Третий — никому из нас.

— Это ещё почему? — тут же спросил тур.

— Сам подумай. Эя — единственный лучик света в нашей жизненной тьме, — тоном великого философа ответил молодой колдун. — Она идёт вместе с нами по пути порока, изучает демонические силы и при этом остаётся такой невинной. Вон как вчера смущалась и переживала за фасон своего будущего платья. Просто прелесть. Если честно, я хочу чтобы она такой оставалась как можно дольше. А если кто-то из нас к ней свои ручонки протянет, то этой прелестной невинности придёт конец. Сомневаюсь, что хоть один из нас удержится от соблазна, если она скажет «Да». Посему и хочу, чтобы мы не приставали к ней. Пусть остаётся нашей маленькой сестрёнкой и верной соратницей.

— Ха-ха-ха, — рассмеялись парни.

— А ведь ты прав. Пусть лучше никому не достанется до поры до времени. Иначе перегрызёмся друг с другом, — согласился с третьим вариантом Жар.

— Да, пусть и дальше освещает своим светом тьму наших душ, — присоединился к решению Ром.

— Тогда решено. Не пристаём к Эе ближайшие пять лет, а там видно будет, — присоединился к соглашению Тур и парни ударили по рукам. Едва это произошло как скрипнула дверь и в столовую влетела Эя. Плюхнулась на своё место во главе стола, которое занимала по праву единственной девушки в команде и принялась быстренько наполнять тарелку.

— Приветики, — молвила она и, отправив ложку в рот, поинтересовалась с набитым ртом. — О чём болтали? Почему резко умолкли при моём появлении.

— О любви, — хитро улыбаясь, ответил Жар.

— О любви? Вы серьёзно? — продолжая утолять голод спросила она.

— Ага. Так случайно заговорили, — ответил Тур, наполняя свой бокал бледно розовым напитком из хрустального кувшина.

— Интересно, Эя, а как ты к любви относишься? Представь, если бы тебе предложили бы выбрать одного из нас себе в мужья, кого бы ты выбрала? — продолжая хитро ухмыляться, спросил Жар.

— Никого, — честно ответила девушка и парней от такой честности покоробило.

— Это ещё почему? — возмутился Ром. — Ты что мужененавистница или феминистка, а может кто похуже?

— Ни то, ни другое, не третье, — уверенно ответила Эя. — Просто я считаю, что замуж нужно выходить по любви, и ни как иначе. А я пока никого из вас не люблю. Да и любовь в данное время для меня недопустимая роскошь.

— Почему? Почему любовь недопустимая роскошь? — заинтересовался Сор.

— Потому что я считаю, что единственным доказательством любви, являются дети. Именно детишки становятся её результатом, а мамой я пока не планирую стать. К тому же девушка должна стать впервые матерью не позднее двадцати шести лет. Тогда проблем не будет со здоровьем. Так что, у меня времени полным-полно.

— Странная причина, — хмыкнул Сор.

— Если для тебя эта причина странная, то вот тебе другая, — заявила Эя, продолжая утолять голод. — Каждый ребёнок должен гордиться своей мамой. Стань я сейчас матерью, что скажу ребёнку? Его мама неудачница недоучка? Нет уж. Для начала я хочу стать кем-то, достичь чего-то, пусть самого малого, чтобы мои детишки могли гордиться своей мамочкой, — добавила она, быстренько выпила розоватый напиток и встала из-за стола. — Ладненько я во дворец искателей. Жуть как интересно узнать, какие тайны скрываются за его стенами.

Она выпорхнула из комнаты, оставив парней переваривать сказанное ею. Парни же единогласно пришли к выводу о том, что девчонок не понять, а потому они даже пытаться не станут. После чего тоже поспешили утолить любопытство. Как не крути, а тайные знания их в данный момент манили куда сильнее, чем женские прелести.

Эя с волнением прикоснулась к дворцовой двери и распахнув её, вошла во дворец искателей. Следом за ней поспешила войти и Неко в сопровождении ещё трёх помощниц.

— Как же давно тут никого не было? — поинтересовалась девушка, разглядывая жутко пыльный дворцовый холл с потолка которого свисали гирлянды пыльной паутины. — Вы что, совсем тут не убирались.

— Да, — подтвердила Неко. — Мы не могли войти в здание без ученика, распределённого на данный факультет. А вот теперь будем заходить сюда когда пожелаем ровно до тех пор, пока вы, барышня, тут обучаетесь.

— Отлично, — нетерпеливо молвила Эя и приблизилась к ближайшей стене, украшенной запылёнными картинами.

— Тогда занимайтесь своими делами, а мы приступим к уборке. Если честно, чтобы убраться во всём дворце понадобится не один день, вы же понимаете? — виновато спросила милая кицуне.

— Конечно, понимаю, не переживай Неко.

— А то, что здесь есть комнаты, в которые посторонним доступ закрыт, вы знаете? В них вам самой предстоит убраться. Мы можем только воды принести к их дверям и всё.

— О комнатах я не знала, но теперь знаю, спасибо за информацию. И не переживай за уборку. Сейчас дружно всё сделаем и тогда я смогу без отвлекающих моментов приступить к обучению.

— Тогда откуда начнём уборку? — не отставала Неко.

— Хм, задумалась Эя и принялась рассуждать вслух. — Предлагаю начать с чердака или верхнего этажа. Сама подумай, если мы первым уберём нижний этаж, то замусорим его во время генеральной уборки верхнего этажа. Будем постоянно ходить туда-сюда с мусором и вёдрами. В итоге его придётся заново убирать.

— Это верно. Тогда мы приступим к уборке чердака, а все вещи с него спустим в коридор верхнего этажа. Вы когда завершите уборку запретной комнаты осмотрите их, кстати, она одна в здании и расположена на втором — верхнем этаже. Осмотр старых вещей с чердака обязательная процедура. Вдруг там окажется что-то нужное вам.

Вскоре с ведром воды в руках, несколькими тряпками на плече и едва держа швабру, веник и совок под мышками, Эя ввалилась в запретную комнату и чуть не задохнулась от спёртого, затхлого воздуха, наполненной запахом благородной старости.

Девушка быстро опустила инструменты на пол, распахнула дверь настежь и принялась взглядом искать окно, чтобы открыть его для проветривания. Но куда бы она ни посмотрела — окна не было ни на одной из четырёх стен довольно просторного помещения.

— Ладно, — приняла решение Эя. — Тогда дверь не буду закрывать, пусть хоть так выветривается этот запашок.

Приняв решение, она взялась за веник и первым делом разогнала и изничтожила всех пауков, по-хозяйски расположившихся в углах. Убрала с него гирлянды пыли и сплетение паутин.

— Ну вот, теперь на меня ни какая пакость не свалится, — довольным голосом сказала она сама себе и поспешила приступить к уборке стен. Они с самого входа в комнату, поразили девушку. Сплошные стены без единого окошка, украшенные большими деревянными ставнями. Такие устанавливают на окнах с улицы, чтобы в знойный час или во время непогоды закрывать, оберегая хрупкие стёкла от повреждений. А тут, ставни прикрепили к внутренним стенам, ещё и в таком большом количестве.

Эя быстренько вытерла ближайшие ставни от пыли, чтобы ей было не так противно к ним прикасаться, а потом попыталась открыть, но ничего не вышло. Она протёрла ещё один участок стены, к которому была прикреплена ещё одна пара ставен, опять попыталась открыть их и опять безрезультатно.

— Да в чём проблема? — возмутилась она. — Это же сто пудов не просто дизайнерское решение для украшения стен. Нутром чую это дверцы, за которыми скрыты встроенные шкафчики. Так почему я не могу их открыть? Мне же интересно, что внутри, — но ответом была тишина, ведь Эя вслух разговаривала сама с собой. Эта вредная привычка выработалась у неё ещё в детстве, когда она часами сидела в одиночестве в пустой классной комнате женского отделения школы Порока.

— Барышня! — раздался звонкий голос Неко из коридора. — Выставьте ведро с водой в коридор, я её поменяю, а вы пока отдохните.

— Ага, — буркнула Эя и быстро выполнила просьбу служанки, а сама подошла к единственному столу и стулу в помещении, стоящих между нескольких рядов стеллажей с одинаковыми коробками. Быстро обмахнула пыль со стула, вытерла стол и усевшись поудобнее, чтобы дать ногам отдых, подняла единственную книгу забытую на столешнице под которой лежало несколько золотых монет и начала её протирать. Но едва с обложки исчез толстый слой пыли, как Эя замерла словно ошарашенная. Она смотрела на книжку в руках и не могла поверить собственным глазам.

— Сплетение дорог, — прочла она название книги и всё ещё не верила, что у неё в руках та самая книга из ведения, которое она получила от алтаря зла в момент инициации. Несколько минут она сидела не шевелясь, смиряясь с произошедшим, пока полностью не убедилась в том, что это не очередное видение, а настоящая реальность.

— Сплетение дорог, — вновь прочла она название книги, написанное от руки очень красивым почерком. Обратила свой взор на рисунок украшавший обложку, и он показался ей знакомым. Там, под названием была нарисована быстрыми штрихами комната с множеством стеллажей с коробками, стол со стулом между ними и два зеркала с человеческий рост, стоящие по обеим сторонам стола. В центре каждого зеркала была начертана одна и та же печать, весьма лёгкая в написании.

— Не может быть! Это же рисунок этой комнаты! — Эя подскочила, отбежала от стола к двери с книгой в руках и встав на пороге принялась сравнивать изображение с реальностью. И чем дольше она сравнивала, тем сильнее убеждалась в том, что на картинке с обложки была изображена именно эта запретная комната. Совпадало всё, кроме одного. На зеркалах отсутствовали рисунки печати.

— А что если сделать рисунок и реальность одинаковыми? Что произойдёт? Ведь не зря же сам алтарь показал мне эту книжку, — приняв решение, юная экспериментаторша приблизилась к одному из зеркал, покрытых таким толстым слоем пыли, что они перестали отражать. В них вообще из-за пыли ничего видно не было.

Брезгливо поморщив носик, девушка пальцем прямо по пыли нарисовала печать, потом то же самое сделала на другом зеркале и отступила. Несколько минут постояла в ожидании, но ничего не произошло. Просто под очищенной от пыли поверхности зеркальная гладь начала исполнять свои функции по отражению падающих лучей света, которые исходили от четырёх ламп на высоких ножках. Эти элегантные светильники, располагались по два перед каждым зеркалом, а потом хорошо освещали письменный стол. К тому же их отражённый свет приятно освещал остальное пространство помещения.

— Барышня! — раздался голос Неко из коридора. — Ваша вода. Заберите, а я наверх.

— А, ладно, — отмахнулась от эксперимента Эя. — После уборки попробую ещё раз. Мне всего-то нужно хорошо убраться в одной единственной комнате. Потому будет полным полно времени на изучение этой книжки.

Приняв решение, Эя взялась за уборку, напевая для поднятия настроения. Она так увлеклась своим делом, что даже не заметила, что с другой стороны зеркальной глади, через нарисованные по пыли знаки за ней наблюдают чьи то глаза.