Спасите меня, Кацураги-сан! Том 18

Глава 9

Хорошие новости! Пришла подмога, откуда не ждали. Если Камада Кеничи и вправду знает, кто пытается помешать другим клиникам продвигаться, это сильно упростит задачу. Если я буду знать, кто мой враг, то мне не составит труда обороняться от его нападок. Или сразу пресечь все его дальнейшие попытки подпортить мой рейтинг.

Правда, не стоит расслабляться. Вполне может оказаться, что этим человеком является сам Камада. При личной встрече в министерстве я не заметил признаков лжи во время нашего разговора. Обычно «анализ» быстро вычисляет лжецов. Хотя бывают редкие случаи, когда люди умудряются лгать, никак себе при этом не выдавая. Чаще всего для них это привычка, поскольку они порой сами верят в свою же ложь.

Поэтому имеет смысл с осторожностью отнестись в том числе и к Камаде. Врагом может оказаться кто угодно. Любой главный врач, участвующий в соревновании.

— Я приеду к вам ближе к четырём часам, — сказал Камаде я. — Как закончится рабочий день.

— Хорошо, договорились, Кацураги-сан, я буду ждать вас, — ответил мужчина и положил трубку.

Оставшееся время я потратил за скопившимися документами и даже смог попутно закончить переговоры с «Генетиро-Хелс». Ближе к концу рабочего дня мне позвонил генеральный директор корпорации и подтвердил, что они готовы принять мои условия.

Наконец-то хотя бы с этим разобрались. Препараты они мне уже поставили, но с ценниками вопрос до этого момента так и не был решён.

Теперь мои пациенты смогут получать качественные лекарственные средства по доступной цене. Скорее всего, кто-то из сотрудников «Генетиро-Хелс» просто хотел на мне навариться. Видимо, решили, что могут обмануть Рэйсэя Масаши, а я после своего возвращения из России ничего не замечу. Но нет! Этот план у них не сработал.

Закончив с документами, я рванул в Синдзюку. Кардиологическую клинику «Камада» пропустить было трудно. Она была почти в три раза больше моего главного филиала. Однако четыре имеющихся у меня здания всё равно превышали общий размер этой клиники.

Я прошёл в фойе и окинул взглядом электронные таблицы, в которых можно было узнать график работы специалистов.

Меня приятно удивило, что Камада предоставил людям возможность обратиться практически ко всем врачам, кто имеет хотя бы малейшее отношение к кардиологии.

В его штате было больше десяти кардиологов, два сердечно-сосудистых хирурга, один аритмолог, а также геронтолог и эндокринолог. Последние два специалиста тоже часто занимаются болезнями сердца.

Геронтологи специализируются на заболеваниях пожилых людей, а это уже подразумевает, что с сердцем скорее в любом случае придётся иметь дело.

Эндокринологи далеко не всегда сталкиваются с кардиологическими заболеваниями, но те же болезни надпочечников, щитовидной железы и гипоталамуса запросто могут вызвать серьёзные проблемы с сердцем. От аритмий до инфарктов.

Кроме того, в этой клинике было практически всё оборудование для обследования сердца. На таблице была открыта запись на ЭКГ, эхокардиографию, коронарографию, ультразвуковое исследование любых сосудов и многие другие манипуляции.

Это свойственно японским врачам. Если уж открывают клинику, то стараются максимально заточить её на одно направление.

— Здравствуйте, я могу вам чем-нибудь помочь? — обратилась ко мне медсестра регистратуры.

Видимо, я засмотрелся на таблицу. Но это была не пустая трата времени. Как раз наоборот, стоит взять в привычку — обращать внимание на то, как устроены другие клиники. Никогда не помешает учиться полезным идеям у конкурентов.

— Добрый день, у меня оговорена встреча с вашим главным врачом. С Камада-сан, — объяснил я.

— А, так вы — Кацураги-сан? — догадалась медсестра. — Он упоминал, что вы подойдёте. Проходите на второй этаж. Камада-сан уже ждёт вас в своём кабинете. Как подниметесь, повернёте налево, кабинет номер пять. Приём пациентов у него ещё не начался.

О! Так Камада Кеничи и сам принимает пациентов? Я всегда уважал таких врачей. Одновременно вести предпринимательскую деятельность, занимать руководящую должность и при этом не отдаляться от больных — это дорогого стоит. Это одна из причин, почему я хочу покинуть клинику «Ямамото-Фарм». Чтобы иметь больше времени не только на своих лекарей, но и на пациентов.

— Благодарю, — я кивнул медсестре и направился к кабинету Камады.

Кардиолог увидел меня ещё в коридоре. Заметив моё приближение, он спешно поклонился, жестом попросил зайти в кабинет, затем заскочил за мной внутрь и запер дверь на ключ.

— Вот это я понимаю — меры предосторожности, Камада-сан, — усмехнулся я.

— Вам смешно, Кацураги-сан, а у меня уже начала развиваться паранойя из-за этих постоянных звонков и сообщений. Я в полицию пробовал обращаться, но там лишь пожали плечами. Сказали игнорировать.

— А что они ещё могут сделать? Даже если вычислят номер телефона, он может оказаться фальшивым, — ответил я.

— Вот именно. Этот, простите за мою прямоту, урод, пишет мне во всех мессенджерах с анонимных аккаунтов, — заявил Камада Кеничи и устало плюхнулся на стул. — Я не знаю, что делать.

— Погодите, Камада-сан, давайте начнём с начала, — присаживаясь за стол, предложил я. — В первую очередь меня интересует, откуда вы вообще узнали, что этот человек присылает угрозы и мне в том числе?

Пока что это был мой главный аргумент, из-за которого следует с настороженностью относиться к самому Камаде.

— Так всё просто, Кацураги-сан, — ответил кардиолог. — Он сам мне об этом написал. Если вдруг не верите, посмотрите на это своими глазами.

Он достал мобильный телефон, открыл один из мессенджеров, а затем показал экран мне, чтобы я мог прочесть переписку.

Хотя перепиской это назвать трудно. Скорее уж монолог какого-то психопата.

«Выходите из соревнований, Камада-сан. Добровольно. Иначе у вас будут проблемы».

«Что вам дороже, Камада-сан? Победа или ваша репутация?»

«Не советую меня игнорировать. Лучше покиньте соревнования, пока не поздно. А заодно убедите Кацураги Тендо. Он такой же упёртый, как и вы».

Чёрт подери… Да угрозы, которые он присылает мне — это мелочь, в сравнении с тем, что получает Камада Кеничи.

— Этот человек явно нездоров, — подметил я. — Он ведёт себя абсолютно неадекватно. Чем-то напоминает…

— Сталкера, — закончил за меня фразу Камада.

— Да, верно подметили.

Сталкерство очень распространено в Японии. Речь идёт о слежке за другими людьми. Чаще всего это происходит из-за любовного интереса. Но в данном случае собеседник явно угрожает. Не знаю, кем работает этот сумасшедший, но врачом его назвать у меня уже язык не поворачивается.

Я ещё раз проверил Камаду Кеничи «анализом». Нет, и всё-таки он точно мне не лжёт. Кардиолог абсолютно спокоен. Вероятность того, что он сам себе написал это сообщение лишь для того, чтобы запутать меня, стремится к нулю.

— Что ж, значит, у нас с вами общий враг, Камада-сан. И выбор у нас не богат, — подметил я. — Либо передать всю эту информацию в министерство здравоохранения, либо пытаться одолеть этого проходимца самостоятельно.

— Но вы ведь понимаете, что мы не можем сообщать об этом в министерство? — произнёс Камада.

— Конечно, — согласился я. — Ведь в этом случае соревнования прекратят. Никто не сможет определить, кто заварил всю эту кашу. Скорее всего, весь проект сразу же прервут и приступят к внутреннему расследованию. А я не хочу, чтобы это случилось. Мне нужна победа. Думаю, и вам тоже.

— Разумеется! — закивал Камада. — Победа или одно из призовых мест. Иной вариант не обсуждается. Я хочу обновить всё оборудование в своей клинике и нанять ещё нескольких специалистов. К примеру, мне не хватает одного ревматолога. А в мою клинику обращается очень много пациентов, переживших ревматическую болезнь сердца. Да и кардиоонколог не помешает.

Планы у Камады Кеничи, я бы сказал, наполеоновские!

По крайней мере, кардиоонколога я встречал всего лишь раз в жизни. И то — не в этом мире. Очень редкая профессия, но востребованная. Кардиоонколог занимается не столько опухолями сердца, сколько помощью больным, пережившим химиотерапию. У таких пациентов часто возникают осложнения, которые поражают сердечно-сосудистую систему.

Было бы и вправду здорово, если бы у Камады появился такой специалист. В мою клинику его нанимать нет смысла, поскольку профиль у нас широкий. Однако я бы с радостью начал направлять пациентов после химиотерапии сюда.

— Значит, Камада-сан, заключаем союз, — подытожил я. — Вычислим этого мерзавца и добьёмся справедливых соревнований. Кстати, по телефону вы сказали, что знаете, кем является этот человек. Расскажите, что вам удалось выяснить.

— Смотрите внимательно, Кацураги-сан, — Камада достал из стола распечатку, на которой были перечислены пятнадцать клиник.

— Что это? — рассматривая список, спросил я.

— Этот документ только что выложили на главном сайте министерства здравоохранения. Чтобы мы могли наблюдать изменения своего рейтинга и рейтинга наших конкурентов.

Я пробежался глазами по названиям клиник и именам главных врачей. На данный момент четвёрка лидирующих позиций сильно оторвалась от остальных клиник.

Первая позиция: «Многопрофильная клиника района Тиёда». Главный врач: Мураками Усукэ — 40 баллов.

Вторая позиция: «Кардиологическая клиника 'Камада». Главный врач: Камада Кеничи — 39 баллов.

Третья позиция: «Многопрофильная клиника 'Кацураги». Главный врач: Кацураги Тендо — 39 баллов.

Четвёртая позиция: «Неврологическая клиника района Накано». Главный врач: Хирата Аой — 37.5 баллов.

Остальные клиники отставали аж на десять единиц. Очевидно, что это только начало соревнований, но первая четвёрка уже успела пройти больше трети пути до победной сотни. Нагнать нас будет трудно.

Получается, что мы с Камадой набрали одинаковое количество баллов. Можно даже сказать, что мы оба занимаем вторую позицию. Обходит нас только клиника района Тиёда.

Зараза, и ведь тоже многопрофильная, как и моя… Сильный противник. Скорее всего, там работает много специалистов. Обогнать такую организацию будет непросто.

— И что вы хотите сказать, Камада-сан? — спросил я. — Что письма с угрозами нам шлёт «первое место»? Мураками Усукэ?

— Да. Думаю, что он хочет оторваться и занять лидирующую позицию. А для этого ему нужно, чтобы мы не дышали ему в спину, — подметил Камада.

Теория кардиолога звучала логично. Однако я ещё раз проанализировал список и понял, что он ошибается. Мыслит верно, но не в том направлении.

Пусть он и ошибся, но подкинул мне хорошую идею. Теперь и у меня есть предположение, кто пытается нас вытеснить из соревнований.

— Камада-сан, думаю, вы неправы, — подметил я. — Мысль здравая, только развиваете вы её неверно.

— Почему вы так думаете, Кацураги-сан? — скрестил руки он.

— Какой смысл клинике, которая и так занимает первое место, пытаться от нас избавиться? Даже если мы её обгоним, клиника района Тиёда всё равно получит призовое место, — объяснил свою мысль я. — То же касается и всех, кто от нас отстал. Сильно сомневаюсь, что у них есть хоть какой-то шанс нагнать нас в следующих соревнованиях. Некоторые отстают на десять баллов, другие — почти на двадцать!

— И какой из этого следует вывод?

— Посмотрите лучше на четвёртое место, Камада-сан, — произнёс я. — Заметьте, четвёртое! Не призовое. Однако клиника очень близка к нам по баллам. Неврология Хираты Аоя, — я ткнул пальцем в цифру «четыре». — Только у него есть мотивация вывести нас с вами из игры.

— И вправду… Звучит логично, Кацураги-сан! Я даже об этом не подумал, — согласился со мной Камада.

— И это ещё не всё. Давайте взглянем на карту, — предложил я. — Мне принадлежат почти все клиники района Сибуя. Сверху примыкает район Синдзюку, в котором лидирующую позицию занимаете вы. А теперь взгляните, какой район граничит с нашими двумя. С западной стороны.

— Район Накано… — прошептал Камада.

— Тот самый район, где находится клиника Хираты Аоя, — уточнил я. — Ему в целом невыгодно находиться рядом с нами, потому что мы забираем поток его пациентов. Возможно, он желает не только победы в соревновании. Если предположить, что именно этот главный врач шлёт нам письма с угрозами, то нетрудно догадаться о другой его мотивации. Ему выгодно нас с вами ослабить.

— В таком случае нам стоит поговорить с ним лично, Кацураги-сан. Что думаете? — поинтересовался Камада.

— Нужно ещё немного подождать. У меня есть одна идея. Я попробую выйти на него через другого человека, — заявил я.

Об этом рассказывать Камаде Кеничи я не стал. Всё-таки эта информация касается только моей клиники и одного пациента.

Я уже давно заподозрил, что Куросики Теппея, написавшего на мою клинику жалобу, кто-то подослал. И я точно помню, что прописан этот мужчина был в районе Накано. Возможно, это обычное совпадение.

Но лучше перепроверить. Мне хватит магических сил, чтобы разговорить его и выяснить, сам он пошёл на этот идиотский ход или же ему кто-то подсказал.

Я размышлял на эту тему почти всю дорогу до своей клиники. С Камадой мы решили пока что не продолжать совместное расследование. Просто договорились, что будем действовать аккуратно, если придётся столкнуться с Хиратой Аоем. Однако я пообещал, что сообщу своему новому соратнику, если мне удастся найти новые улики.

С этого момент я решил всегда брать с собой артефакт «компас». Если злоумышленник снова попытается мне позвонить, то я возьму его под контроль через телефонную линию.

Однако в последнее время разговаривать со мной напрямую он больше не пытается. Интуиция у моего противника хорошая. Будто каким-то образом догадался, что я могу вывести чего на чистую воду через обычный телефонный разговор.

Но поиски Курасики Теппея я решил отложить. Доказательства добуду позже. Сейчас у меня и без этих интриганов полно дел. И в первую очередь — Дзараки Коджи. Уже сегодня я должен выдать ему первую таблетку «Онкокура-2».

Добравшись до клиники, я связался с Дзараки, однако меня сильно смутил его голос. Звучал он болезненно.

— Простите, Кацураги-сан, могу я подойти к вам чуть позже? — спросил он. — С утра слабость очень сильная. Сейчас уже стало полегче. Думаю, часа через два точно подойду.

— Без проблем, я буду на месте, — ответил я. — Но, может быть, имеет смысл забрать вас на скорой? Ляжете в мой стационар. Он пока что пустует.

— Спасибо за предложение, но пока что не стоит, — произнёс Дзараки. — Вечером расскажу вам о своих жалобах, и если решите госпитализировать, я спорить не стану. Соглашусь.

М-да, плохи дела. Причин у этой слабости может быть больше сотни. Метастазы в головном мозге, энцефалопатия из-за отравляющих веществ, которые не может обезвредить печень. Список можно продолжать долго.

В ожидании Дзараки я решил вспомнить старые добрые времена и устроить скоростной приём пациентов. Разгрузить соседний филиал и вылечить сразу человек двадцать за пару часов. Помнится, в клинике «Ямамото-Фарм» я и не такие рекорды ставил.

Однако мой марафон прервался, когда ко мне зашёл пациент и тут же заявил:

— Кацураги-сан, буду с вами честен. Я знаю, что со мной происходит. Сам виноват, ел слишком много острого. Наверное, это язва желудка.

Хорошее начало. Врачи просто «обожают», когда пациент сходу ставит себе диагноз самостоятельно. Потом их очень сложно переубедить, когда выясняется, что они ошиблись, поскольку начитались в интернете псевдомедицинских статей.

— Так, вы Шинодзу-сан, верно? — спросил я.

— Да-да, всё так, — прижимая руки к животу, произнёс он. — Вот, Кацураги-сан, возьмите, я даже ФГДС уже заранее сделал. Правда, язву там не нашли, но сказали, что с желудком у меня дела обстоят совсем нехорошо.

Я взял распечатку и изучил заключение эндоскопического исследования.

«Эрозивный гастрит».

И вправду, до язвы совсем недалеко. Эрозии — это дефекты слизистой желудка, которые со временем могут углубиться и стать язвами.

Я тут же воспользовался «анализом», чтобы не упустить готовящееся желудочно-кишечное кровотечение, но обнаружил, что в желудке Шинодзу ничего не изменилось. Эрозии остались такими же, как и были. Никаких язв.

Так, стоп, а это ещё что такое?

В желудочном соке плавает таблетка. И ведь сходу не понять, что это за вещество. Я не смогу определить «молекулярным анализом» состав неорганического соединения.

Придётся подвести к этому вопросами.

Сначала я поспрашивал пациента о симптомах и успокоил его, сказав, что язвенной болезнью пока что даже и не пахнет. А уже после этого задал главный вопрос:

— Вы принимаете какие-нибудь лекарственные препараты?

— Да, только они не помогают. У меня отцу выписывают ибупрофен, поскольку он страдает от ревматоидного артрита. Он делится со мной таблетками. Я вот уже месяца два, наверное, принимаю их. По две-три таблетки в день. Никакого толку! Болеутоляющие препараты почему-то не хотят убирать боль!

Я с трудом сдержался, чтобы не ударить себя ладонью по лбу.

Этот Шинодзу, видимо, решил себя прикончить. Принимать каждый день обезболивающие препараты — это ОЧЕНЬ рискованный план. А если учесть, что от боли в желудке они не помогают, то эта идея ещё и бессмысленная.

— Шинодзу-сан, вы допустили большую ошибку. Группа нестероидных противовоспалительных препаратов, таких как ибупрофен, кетопрофен, анальгин, парацетамол, диклофенак, наоборот способствует развитию язвенной болезни. Эти таблетки нельзя принимать каждый день! — объяснил я.

— Ох, чёрт… — выругался больной. — То-то я удивился, что желудку стало только хуже. Кацураги-сан, но ведь дело не только в животе. Меня беспокоят и другие симптомы.

— Перечислите, — попросил я.

— Я в последнее время постоянно засыпаю. Прямо на рабочем месте, — заявил он. — Становится трудно дышать, в глазах мутнеет — и всё, проваливаюсь в сон.

А ведь он мне сейчас не про сон рассказывает. Речь идёт о потерях сознания, которые он решил списать на усталость или сонливость.

Дело в том, что большие концентрации обезболивающих могут подавить активность нервной системы, вызвать дезориентацию в пространстве, галлюцинации и даже остановку дыхания.

Сердце и почки тоже могут пострадать из-за того же ибупрофена. У пациентов в таких ситуациях возникает аритмия, иногда повышается давление, а почки повреждаются и перестают фильтровать кровь, что приводит к интоксикации.

— Кацураги-сан, я ведь про язву не просто так подумал. Мне кто-то рассказывал, что из-за воспалительного процесса в желудке может подниматься температура, — сказал он, а затем резко закашлялся.

— Очень редко, но такое всё же бывает. А почему вы вдруг заговорили про температуру? — спросил я.

Шинодзу вновь закашлялся. Странно, что-то здесь не так. Похоже, с этим пациентом придётся ещё долго разбираться. Полечил себя, называется, ибупрофеном!

А ведь таких пациентов по всему миру целая куча! Одни только пожилые люди, мучающиеся от хронических головных болей, съедают обезболивающие горстями. И, разумеется, ни к чему хорошему это не приводит. Мало того, что препараты из группы «НПВС» сами по себе могут навредить организму, так ещё плюс ко всему к ним может вырабатываться «резистентность».

То есть организм привыкает, что болевой синдром всегда купируется таблетками и перестаёт помогать сам себе. Со временем рецепторы теряют чувствительность, и в итоге человек, зависимый от таблеток, осознаёт, что боль уже ничего снять не может.

Ни таблетки, ни собственный организм.

— Да я думал, что кашлять начал из-за рефлюкса. Ну, вы знаете, когда кислота подскакивает из желудка и обжигает дыхательные пути, — произнёс он. — Полагал, что из-за этого же и температура.

Кашель и температура? А точно ли у него нет проблем с лёгкими?

Я подключил «анализ» и осмотрел его дыхательную систему. Меня чуть не ослепило от количества патологических очагов, которые я там обнаружил.

— Госпитализируемся, Шинодзу-сан! — заявил я.

— Ч-что? — удивился пациенту. — Вы считаете, нужно вызвать скорую?

— Нет, я положу вас в своё отделение. Не спорьте, вам это необходимо.

Вот и появился первый пациент в моём стационаре. Правда, вылечить его будет трудно даже с помощью лекарской магии.

Потому что с ибупрофеном он доигрался. Лечить надо не желудок.

А все органы.