Спасите меня, Кацураги-сан! Том 18

Глава 11

Впервые кто-то из моих друзей сообщает мне о том, что у него появилась девушка с таким выражением лица! Купер даже подаёт это, как плохую новость. Такое впечатление, что его какая-то дама взяла в заложники, и он хочет попросить, чтобы я его освободил.

Хотя он уточнил, что я с этой девушкой знаком. Не стану отрицать, Купер меня заинтриговал.

— Купер, может, расскажешь подробнее, в чём у тебя проблема? Пока что мне кажется, что ты завёл отношения, от которых не знаешь, как избавиться, — подметил я.

— Нет-нет! — замахал руками он. — Совсем не хочу. Проблема вовсе не в этом. Просто… Я знаю, как в некоторых японских клиниках обстоят дела со служебными романами. Ты ведь как-то рассказывал, что в «Ямамото-Фарм» это постоянно пресекалось. Даже увольнения были!

— Купер, успокойся. Я, кажется, понимаю, к чему ты клонишь. Если ты завёл отношения с кем-то из наших сотрудников, я не против, — прямо сказал я. — Более того, я вообще не могу быть против! Для меня это неприемлемо — влезать в личную жизнь других людей. Меня это не касается. Логично же, разве нет?

— Фух… — с облегчением выдохнул Купер. — Спасибо, Тендо. Как гора с плеч! Я просто начал беспокоиться, что не спросил у тебя разрешения. Хоть и понимал, что это глупо, но всё-таки я теперь живу в Японии, а не в Австралии. Нужно мириться с местными правилами, — от безысходности он пожал плечами.

— Ты всё неправильно понял, Купер, — поправил его я. — В Японии нет такой традиции — вмешиваться в отношения сотрудников. Ты просто наслушался моих рассказов о «Ямамото-Фарм». Только там практикуют подобные «законы». И то они сильно смягчились после того, как предыдущего главного врача выкинули с его рабочего места. В Японии всё в точности до наоборот.

— Да ну? — удивился он.

— Да, здесь вообще-то демографический кризис. Численность населения растёт очень медленно, поэтому в большинстве организаций наоборот приветствуются отношения и браки между сотрудниками. Существует даже ряд льгот, помогающих таким семьям, — объяснил я.

— Ха! — с облегчением усмехнулся Купер. — Выходит, я работаю на благо Японии? Это хорошо, а то мы с Касико-тян очень сильно забеспокоились на эту тему. Я поэтому и решил поговорить с тобой за нас двоих.

— Касико? Ты про Харухату Касико? — удивился я. — Ого, Купер! Роман лекаря со своей лекарской жрицей? Хотя… Знаешь, если подумать, это было предсказуемо.

В моём мире довольно часто такое происходило. Поскольку лекарские жрицы на магическом уровне закрепляются за определённым лекарем, очень часто между ними завязываются отношения. И это всегда приводит к созданию очень крепкого брака.

На данный момент у нас в клинике две лекарские жрицы. Одна закреплена за мной — Хирано Юрика, а вторая за Купером — Харухата Касико. Если чисто теоретически представить ситуацию, в которой я не встретил Сайку, у нас с Хирано тоже могла бы получиться такая связь, как у Купера с Харухатой. Однако я ни о чём не жалею. Лучшего брака, чем сейчас, я себе представить не могу.

Но есть и ещё одна причина, почему отношения между Купером Уайтом и Харухатой Касико можно было предсказать.

— Видишь ли, Купер, существует одна теория, которую я сам считаю очень правдивой, но на деле не имеющей никаких твёрдых доказательств, — произнёс я. — Возможно, тебе приходилось сталкиваться с ситуацией, когда женщины с большим предпочтением выбирают мужчину, максимально непохожего на них? То есть человека с совершенно другим набором генов. А если ещё проще — представителя другой расы или иностранца.

— П-ф-ф! — Купер надул щёки и выпустил воздух через сжатые губы. — Даже представить не можешь, как часто мне приходилось с этим сталкиваться. Ещё до того, как я женился на своей бывшей жене, у меня были попытки завести отношения с другими девушками, но они почему-то выбирали не меня. Одна ушла к темнокожему мужчине, вторая выбрала мексиканца, третья… Ну ты понял. Хочешь сказать, это как-то объясняется научным языком?

Да уж, не повезло — так не повезло.

— В той теории говорится, что многие женщины на подсознательном уровне стараются выбрать мужчину с совершенно другим набором генов, чтобы родить здоровое потомство. Разумеется, сами они этого не понимают. Всё дело в древних структурах нашего мозга, которые работают так, как их запрограммировала эволюция, — объяснил я. — Ты ведь сам знаешь, что бывает при близкородственных скрещиваниях.

— Да, конечно, знаю, — кивнул он. — Повышается риск проявления генетических заболеваний у потомства.

— А теперь давай представим небольшую страну. К примеру, ту же Японию, — произнёс я. — Если изъясняться очень грубо, все здесь друг друга очень-очень дальние родственники. Да, возможно, наши семейные древа пересекались лишь в каком-нибудь шестнадцатом веке или ещё раньше. Но всё же в каком-то смысле мы все — очень дальние братья и сёстры.

— Кажется, я понимаю, к чему ты клонишь. А я, выходит, не имею никаких общих корней с любым жителем Японии. Верно? — произнёс он.

— Да. Теория, конечно, грубая, недоработанная, но имеет место быть, — сказал я. — Не хочу торопить события, но могу отметить, что потенциальные дети у вас с Харухатой должны родиться с очень выдающейся силой. Во-первых, речь идёт о браке лекаря и лекарской жрицы…

— О браке пока что речь вообще не идёт! — воскликнул Купер.

— Я просто рассуждаю, — объяснил я, а затем продолжил свой монолог. — Получается, что ваши дети практически со стопроцентной вероятностью унаследуют магические способности. И во-вторых, в их геноме будет перекомбинирована наследственная информация сразу трёх народов.

— Трёх? — удивился Купер.

— Как минимум трёх, — ответил я. — Мать Харухаты Касико была из Северной Кореи, а отец из Японии. Ты — австралиец. А если вспомнить историю Австралии… Должен получиться взрывной коктейль. В хорошем смысле этого слова.

Австралийцы, как и жители США, являются потомками европейских колонистов. И кого там только не было! Британцы, голландцы, испанцы, португальцы. Плюс сами коренные жители из австралийских племён.

— Да уж, не думал я, когда сюда шёл, что разговор дойдёт до обсуждения моих будущих детей, — рассмеялся Купер.

— По крайней мере, ты немного расслабился, — улыбнулся я. — Изначально на тебе лица не было. Но, по-моему, разговор вышел интересный. Есть о чём подумать, да?

— Хоть кольцо иди покупай, — пожал плечами он.

— Если когда-нибудь соберёшься, могу тебе с этим помочь, — подметил я. — В Японии очень много традиций, связанных с браком. Сам только недавно через это проходил. Если что — всегда готов помочь.

Так и хотелось сказать, что после проживания в Российской Империи я чуть голову себе не сломал, пытаясь разобраться во всех местных традициях! Но всё же сдержался. Куперу я могу доверить любую тайну. Но секрет своего происхождения я унесу с собой в могилу.

После долгого разговора мы с Купером закрыли клинику, оставив лишь одного врача дежурить с пациентом, который остался в моём стационаре. Я мог позволить приступить к дежурству совсем молодому врачу, поскольку Шинодзу уже ничего не угрожало. Пациента я обследовал и пропитал лекарской магией настолько хорошо, что теперь остаётся только наблюдать за его состоянием.

Следующий рабочий день прошёл без происшествий. Я передал Эитиро Кагами новые отчёты, проведал Кондо Кагари, все ещё лежащего в хирургическом отделении, а после работы сразу же поехал организовывать два дела, касающихся нашего с Сайкой нового дома.

Вызвал грузовую машину, в которую без каких-либо проблем поместились все наши с Сайкой вещи. Грузчики, правда, несколько раз удивлённо переглянулись, когда узнали, что им придётся перетаскать пять горшков с молодыми елями. Но задавать лишних вопросов не стали.

Могу их понять. Наверное, я единственный человек в Японии, который разводит у себя дома еловые деревья. Да ещё и магические!

На них у меня были большие планы. Я уже прикинул, как распределить их по дому и окружающему его участку, чтобы замедлить наше с Сайкой старение, но при этом не трогать будущего ребёнка. Иначе магия ему расти помешает.

Грузовик уехал, а я ещё на пару минут задержался около служебного здания. В душе образовался комок из смешанных чувств. С одной стороны, я был очень рад, что моя семья наконец-то обрела свой собственный дом, а не тесный уголок, принадлежащей корпорации «Ямамото-Фарм».

Но с другой стороны, уезжать отсюда было грустно. Переселился в это здание я ещё прошлой осенью, сразу после того, как рассорился с владельцами своей съёмной квартиры — с семьёй Канамори.

С того момента почти целый год прошёл. Сколько же всего успело произойти со мной за это время. Да и в стенах этого здания случалось много интересного.

Причём буквально — в стенах! В стене своей квартиры я нашёл буддийский свиток, который вскоре передал храму Дзодзёдзи.

Печально расставаться с этим местом, но так и должно быть. Жизнь очень часто делится на этапы, и нужно быть готовым отпустить один, чтобы приступить к другому.

Я исполнил традиционный японский поклон зданию, в котором провёл столько времени, после чего вызвал такси и поехал к своему дому.

Там уже полным ходом шла разгрузка. Сайка сидела на небольшой лавочке около дома, поглаживала живот и следила за тем, чтобы ничто из наших вещей не потерялось.

В доме меня ждал риелтор. Оставалась лишь одна формальность — подписать акт приёма-передачи. Сама сделка уже совершена. С этого момента этот дом официально принадлежит мне.

— Ну, вот и всё! — приобняв Сайку, произнёс я.

К этому моменту риелтор и грузчики уже разъехались. Мы стояли у главного входа в новый дом и любовались им, не веря, что нам наконец-то удалось переехать.

— Значит так, — подытожил я. — Вся необходимая мебель в доме есть. Иди отдыхать. Коробки не разбирай. Как вернусь из клиники, всё сделаем вместе. А то я тебя знаю. Начнёшь таскать тяжести, несмотря на мои запреты.

— Ладно-ладно, Тендо-кун, не буду, — пообещала она. — Тем более, меня что-то в сон клонит. Сейчас наемся и лягу спать.

Я на всякий случай осмотрел её тело «анализом», но, к счастью, не нашёл никаких отклонений. Простое «кое-кто» очень быстро растёт и расходует запас материнских сил. Но учитывая, какой аурой обладает новый дом, тут со здоровьем у Сайки точно никаких проблем не будет.

Пока я ехал в свою клинику, мне начал звонить Куросики Теппей.

Ага! Всё, как я и предсказывал. После вчерашнего разговора я был уверен, что пациент не станет затягивать и примет положительное решение уже сегодня.

— Да, Куросики-сан, слушаю вас, — ответил я.

— Я подумал насчёт ваших слов, Кацураги-сан, — спокойно произнёс он. — Я согласен на ваше предложение.

Интонация у Куросики была совсем иной. Он впервые разговаривал со мной без вызова и повышения тона.

— Рад, что вы приняли правильное решение, — ответил я. — Когда у вас будет свободное время для разговора? Я освобожусь часа через четыре, когда разберусь со всей работой.

— Не беспокойтесь, я сам приеду, — произнёс он. — Мне нужно записываться к вам на приём для этого или…

— Нет, не стоит, — перебил его я. — Подойдёте к регистратуре, назовёте своё имя, и вас сразу проведут ко мне. Я предупрежу медсестру.

Кстати, о медсёстрах… В первом филиале трудится одна лишь Хирано Юрика. Надо бы нанять больше людей. Врачей у меня сейчас полно, а средний медицинский персонал хромает. Я запросто мог потерять баллы при проверке Накады даже из-за этой мелочи. Повезло, что он ничего не заметил.

Прибыв в клинику, я обнаружил, что около моего кабинета нет ни одного пациента.

— Хирано-сан, а что происходит? Где все люди? — спросил я.

— Вы как раз вовремя, Кацураги-сан! — воскликнула лекарская жрица и поспешно выпорхнула из-за стойки регистратуры. — У нас первый экстренный пациент. Со мной пять минут назад связалась скорая. Вы ведь совсем недавно заключили договор с ними. В течение получаса пациент уже будет в нашем новом приёмном отделении.

О-о! Пошла работа! Я только что поместил первого пациента в свой терапевтический стационар, а к нам уже везут следующего. Отлично, это хороший признак. Клиника развивается. Если так пойдёт и дальше, нам придётся расширять отделение. Шесть коек заполнят очень быстро.

Вскоре придётся организовывать полноценный график дневных и ночных дежурств.

Хорошо, что Хирано распределила пациентов. Сразу поняла, что я хочу самостоятельно принять экстренного. А чему я, собственно, удивляюсь? На то она и лекарская жрица. Практически читает мои мысли.

Я переоделся и поспешил в приёмное отделение. Пока что оно представляло из себя совсем небольшую комнатушку, в которой может поместиться лишь два человека — врач и пациент. Развивать первый филиал было трудно, поскольку здание очень компактное и разместить в нём всё, что мне хочется, практически невозможно.

Но — ничего! Если займём первое место в соревнованиях, я позабочусь о том, чтобы министерство здравоохранения профинансировало все мои идеи.

Хирано не ошиблась. Практически сразу же после того, как я вошёл в комнату, около нашей клиники остановилась машина скорой и ко мне занесли пациентку. Фельдшер сильно торопился на следующий вызов, поэтому задал мне лишь один вопрос:

— Пациентку сможете госпитализировать или нам лучше забросить её в другую клинику?

— Смогу, не беспокойтесь, — ответил я. — Но мне нужен краткий отчёт о причинах обращения за помощью.

Мужчина тут же передал мне заполненный от руки протокол и побежал назад — в машину. В целом этот протокол мне не больно-то и нужен, ведь я могу получить всю информацию через «анализ», но ведь в будущем в этом приёмном отделении будут работать не только лекари, но и обычные врачи.

Так что баловать скорую не надо. Пусть с самого начала делают всё, как следует.

Я расположился рядом с пациенткой. Ей оказалось молодая женщина. Прежде, чем начать опрос, я всё же пробежался взглядом по протоколу.

«Нишикава Югито. Тридцать два года. Жалобы на головную боль, насморк, слабость, лихорадку».

Чуть ниже были отмечены все параметры её текущего состояния. Температура достигла тридцати девяти градусов. Тахикардия, частота сердечных сокращений выше ста десяти. Дышит часто, прерывисто. Явные признаки одышки. На первый взгляд может показаться, что у неё пневмония. Но что-то мне подсказывает, что ситуация не так проста, как может показаться на первый взгляд.

— Нишикава-сан, как себя чувствуете в данный момент? — спросил я.

— Будто очень сильно устала… — произнесла она. — Вы не подумайте, я могу встать. И ходить сама могу. Просто фельдшер почему-то решил погрузить меня на носилки.

— Так надо. Чтобы вы не упали по дороге сюда, — уточнил я. — Расскажите, с чего начались симптомы?

— Симптомы начались ещё два месяца назад, когда я завела кошку, — заявила она.

— Хотите сказать, что лихорадка длится уже два месяца? — удивился я.

— Нет, что вы! Я говорю про насморк, — уточнила Нишикава. — Раньше всё было в порядке. А как только у меня появилась кошка, вскоре возникли эти симптомы. Постоянный насморк, слабость. Через какое-то время присоединились головные боли, а вместе с ними и температура. Я почти неделю с ней проходила. Не хотела уходить на больничный. Но сегодня стало особенно плохо. Пришлось вызвать скорую прямо на работу.

Теперь понятно, почему она так строго одета. Засиделась на работе допоздна. В итоге оттуда её и увезли.

— Я готова госпитализироваться, Кацураги-сан, но меня кое-что беспокоит, — заявила она. — Не знаю, кто будет кормить мою кошку!

Ох… Классическая картина. Как же часто встречаются пациенты, которым требуется стационарное лечение, а они в итоге пишут отказ от госпитализации. Утверждают, что им не с кем оставить кошку, собаку или целый скотный двор!

Всегда приходится в мягкой форме пояснять, что мёртвый человек животным ничем уже помочь не сможет. В некоторых ситуациях приходится намекнуть человеку, насколько сильно он рискует. Лучше немного напугать, но сохранить больному жизнь, чем потакать его капризам, а потом заполнять протокол констатации смерти.

— Хотя дома у меня муж остался, но он про кошку постоянно забывает, — продолжала бормотать она.

— Так, забудьте про кошку, — строго сказал я. — Сейчас у нас другая проблема. Вы говорили, что уже обращались в клинику в течение прошлых месяцев. Какой диагноз вам ставили?

— Аллергический ринит, — ответила она. — Сказали, что вся проблема в моей кошке. Посоветовали от неё избавиться. И назначили противоаллергические препараты. Таблетки я принимать начала, но от питомца избавляться не стала. Я так не могу.

Что-то я сомневаюсь в правильности назначения антигистаминных препаратов в данном случае. Если бы это была обычная аллергия, они бы уже давно помогли пациентке. И уж тем более состояние Нишикавы Югито не должно было дойти до того, что я вижу сейчас, будь у неё простой аллергический ринит. Такие заболевания лихорадку не вызывают. Дело в чём-то другом.

— Сопутствующие заболевания имеются? — уточнил я. — Что-то ещё беспокоит в течение жизни, кроме насморка и головных болей?

— Да в целом ничего особенного. Давление только иногда повышается. И сплю плохо, — объяснила она.

Стандартный набор регулярно переутомляющегося человека. Японцы во всей своей красе!

Я решил больше не тратить время на разговоры и активировал «анализ», чтобы осмотреть её пазухи. И первое, что меня смутило — это её сопли.

«Анализ» автоматически перешёл на «молекулярный» и обратил моё внимание на состав жидкости, выходящей из её носа.

Ничего себе! По цвету и консистенции похоже на слизь, которая выходит из носа при аллергии или ОРВИ, но в данном случае мы имеем дело с совсем другой биологической жидкостью.

Проклятье, да у неё же ликвор из носа течёт! Ликвор! Жидкость, которая циркулирует внутри головного мозга и обеспечивает его обмен веществ.

Аллергия, говорите? Кошка? Ну-ну. Очевидно, проблема находится совсем в другом месте. Это состояние называется ликвореей. Пазухи носа воспалены, а в одной из них — в клиновидной — имеется повреждение из-за сильного воспалительного процесса и выпячивания одной из мозговых оболочек.

Полость носа с головным мозгом имеет очень тесную связь. Верхние отделы дыхательной системы отделены от мозга тонкими костными стенками. Именно поэтому некоторые операции на головном мозге проводятся через нос.

Если вспомнить историю Древнего Египта, можно даже сказать, что именно египтяне заложили основу для будущей нейрохирургии. При подготовке фараона к погребению они извлекали головной мозг через ноздри. Учитывая, как устроена анатомия черепа, сомневаюсь, что этот исторический факт является простой выдумкой. При желании мозг действительно можно вытащить таким образом.

И нечто похожее сейчас происходит с Нишикавой Югито. Только она, к счастью, теряет не мозг, а окружающую его жидкость.

— Нишикава-сан, попробуйте чуть-чуть приподнять голову, — попросил я. — Мне нужно прощупать ваши мышцы.

Девушка попыталась оторвать голову от кушетки, но ей это далось с большим трудом. Она поморщилась, почувствовав сильную боль, и тут же положила голову назад. Но мне хватило времени, чтобы прощупать её затылочные мышцы, а затем спуститься к плечам и верхней части спины.

На ощупь мышечная ткань оказалась твёрдой. Когда я касался затылка, Нишикава Югито всхлипывала от боли.

— Сил поднять голову не хватает? — спросил я. — Не можете кивнуть? Коснуться груди своим подбородком?

— Сейчас, Кацураги-сан, дайте минуту передохнуть. Думаю, я справлюсь, — произнесла она.

— Нет, не надо, — помотал головой я. — Мне этого достаточно.

Ригидность затылочных мышц. Ярчайший признак менингита — воспаления мозговых оболочек.

Я позвал Хирано Юрику, чтобы та взяла анализ крови у Нишикавы. Результаты пойдут в историю болезни, но сами показатели я уже получил с помощью «анализа».

И в общем анализе крови — очень сильный лейкоцитоз. Клетки, отвечающие за иммунитет и борьбу с инфекцией, взлетели до небес. Больше всего в крови именно нейтрофилов — клеток, уничтожающих бактерии.

Я перевёл взгляд на текущий из носа ликвор и принялся изучать его. В норме в этой жидкости очень низкая концентрация различных веществ, но я сразу же обнаружил, что в составе всё пошло наперекосяк.

Лейкоцитов очень много, хотя в норме их должны быть единицы. Эритроциты — красные клетки крови — тоже появились в жидкости, хотя в норме в ликворе их вообще быть не может. Белок взлетел выше нормы, а глюкоза, наоборот, упала.

Теперь сомнений в том, что у пациентки менингит, у меня точно не осталось. Однако нужно отметить ещё одно весомое доказательство этого серьёзного заболевания.

Кроме клеток крови в ликворе было кое-что ещё.

Бактерии. Менингококки. Заразиться этой инфекцией не трудно, если человек не вакцинировался и при этом посадил свой иммунитет. Не знаю, делала ли вакцину Нишикава Югито, но с иммунитетом у неё серьёзные проблемы.

После выписки обязательно уточню, что ей нужно восстанавливать здоровье и меньше проводить времени на работе. Нельзя себя так загонять.

Вслед за анализами крови я сделал пациентке компьютерную томографию головного мозга, а затем перевёз в инфекционный бокс. У меня была всего одна палата, полностью оборудованная для потенциально заразного больного. Если скорая привезёт ещё одного такого пациента, придётся перенаправлять его в другую больницу или в один из филиалов моей клиники.

— Кацураги-сан, вы уже поняли, что со мной, верно? — спросила женщина.

— Понял, не беспокойтесь. Дней через десять выпишетесь от меня полностью здоровой, — произнёс я. — У меня для вас две новости. Одна хорошая, другая — очень хорошая. С какой начать?

— Давайте по порядку, — удивлённо произнесла она.

— Я знаю точный диагноз. И у нас есть все необходимые препараты для того, чтобы вас вылечить. У вас менингит. Вы обратились очень вовремя. Нам удастся избежать осложнений. Пройдёте антибактериальную терапию, а затем отправитесь домой, — объяснил я.

— А очень хорошая новость?

— Вам не придётся избавляться от своей кошки, — улыбнулся я. — Она тут ни при чём. Никакой аллергии у вас нет.

Странно, но больше всего пациентка обрадовалась именно второй новости.

Правда, я кое-что умолчал. Но об этом я сообщу чуть позже, когда свяжусь с ЛОРом из второго филиала. Скорее всего, ей понадобится пластика. Нужно заделать ту часть пазухи, через которую выходит ликвор. Но если выяснится, что операция будет слишком травматичной, я залечу отверстие лекарской магией, а пациентке вообще ничего не буду рассказывать об этой проблеме. Скажу, что нашего лечения хватило, чтобы купировать все патологические процессы.

Когда я вернулся из стационара в свой кабинет, там уже сидел Куросики Теппей. Он неловко поклонился и тут же спрятал взгляд. Должно быть, ему до сих пор очень стыдно из-за того, какие проблемы он доставил моей клинике и самому себе.

— Добрый вечер, Куросики-сан, — кивнул я, затем сел напротив него и замолчал.

Я пользовался всеми психологическими приёмами, какие только знал. Пытался надавить на него, ничего при этом не делая. Нужно, чтобы он чувствовал себя дискомфортно. Тогда он более охотно расколется и мне не придётся тратить на него «харизму» и уж тем более «контроль».

— Кацураги-сан, я правда готов сотрудничать. Я могу назвать вам имя человека, который мне посоветовал написать жалобу. Это — Хирата Аой. Главный врач неврологической клиники Накано, — тут же выдал всю информацию он.

И, судя по показателям «анализа», он мне не лжёт. Всё, как я и предполагал. Мы с Камадой Кеничи оказались правы. Четвёртое место рейтинга решило протолкнуться на вершину нечестным путём. Этот Хирата решил подгадить и мне, и Камаде ещё до начала соревнования.

— Но? — спросил Куросики я.

— Что «но»? — напрягся он.

— Вы произнесли фразу с такой интонацией, будто есть ещё что-то, чего вы так и не сказали, — подметил я.

— Вы будто мысли мои читаете, — поёжился Куросики Теппей. — Но вы правы, Кацураги-сан. Вообще-то, когда Хирата-сан советовал мне написать жалобу, он упоминал, что вы, возможно, захотите со мной поговорить. В общем, он это предсказал. Хирата Аой попросил меня передать вам, что хочет встретиться с вами лично, если вы обо всём догадаетесь.

Любопытный поворот! Значит, этот Хирата не так уж и глуп. Со стороны может показаться, что его план — запугивать конкурентов и подбрасывать им небольшие подлянки. Но личная встреча подразумевает куда более сложный разговор. Он рискует быть раскрытым.

— Скажите честно, Куросики-сан, он вам заплатил? — спросил я. — Не беспокойтесь. Даю слово, что никому об этом не расскажу. Мне просто интересно, с каким человеком мне придётся иметь дело.

— Да… — кивнул пациент. — Заплатил. Если уж говорить совсем прямо, я изначально хотел уволиться со своего рабочего места. Поэтому по мне произошедшее не сильно ударило.

— Выходит, что вы практически ничего не потеряли, — пожал плечами я. — Так зачем же тогда рассказали мне всю правду? Могли бы и дальше молчать.

— Мне стало стыдно, — признался он.

Разумеется. Я ведь на это и давил. Обрабатывал Куросики до тех пор, пока он сам во всём не сознался.

Ведь по его вине чуть не пострадало сразу две клиники. Свою я защитить смог. Но другая больница, в которую обратился Куросики сразу же после меня, всё же попала под удар. План Хираты Аоя удался. Одну частную клинику он вывел из игры до начала соревнований.

— Благодарю за помощь, Куросики-сан, — сказал я. — Думаю, мы с вами больше не увидимся.

Я поднялся и начал снимать халат. Пациент тут же вскочил и начал отступать к выходу из кабинета. Не знаю, почему его так напугали мои действия. Видимо, я перестарался с психологическим давлением. Как только Куросики сбежал, я закрыл кабинет и вышел в фойе.

— Кацураги-сан, вы куда? — спросила меня Хирано Юрика.

— Мне нужно повидаться с одним «коллегой», — объяснил я. — Сегодня на работу уже не вернусь, так что закрывайте клинику без меня.

Что ж, Хирата Аой хочет со мной увидеться? Очень хорошо. Ведь наши планы в этом совпадают.

Я вызвал такси и выдвинулся в сторону района Накано.

Сейчас мне предстоит очень непростой разговор. И от его исхода будет зависеть то, как пройдут дальнейшие соревнования!