Спасите меня, Кацураги-сан! Том 18

Глава 10

— Хорошо, Кацураги-сан, если вы считаете, что всё так серьёзно, я согласен лечь в ваш стационар. Только на работу позвонить надо, — произнёс Шинодзу.

— Чуть позже позвоните. Больничный лист я вам в любом случае открою, — произнёс я. — Давайте пройдём в отделение. Я сразу назначу вам все необходимые препараты, и моя медсестра поставит вам капельницу.

Я чувствовал, что Шинодзу ещё до конца не понимает, насколько серьёзно он влип. Пока что его самочувствие не соответствует состоянию. Я вижу сразу несколько серьёзных патологий, которые нужно срочно купировать, но его кроме слабости, боли в животе и одышки больше ничего не тревожит.

В целом отравление ибупрофеном чаще всего заканчивается смертельным исходом только у детей. У взрослых, как уже видно по Шинодзу, тоже развиваются крайне опасные состояния, но они почти всегда обратимы.

И ведь вся ситуация изначально абсолютно абсурдна! Ибупрофен — очень хорошее лекарственное средство. Я бы в принципе сказал, что практически не существует «плохих» препаратов. Главное принимать их правильно.

Как показала практика, передозировка любым веществом может привести к плачевным результатам. Даже если человек банально выпьет слишком большой объём воды.

Я провёл Шинодзу в небольшое отделение, в котором числилось лишь шесть коек. Но для моей клиники этого было достаточно. Я мог использовать эти помещения как круглосуточный и в то же время как дневной стационар.

Различия между этими отделениями очевидны. В первом случае пациент живёт несколько дней или недель под постоянным присмотром врачей, а во втором — приходит каждый день или несколько раз в неделю для того, чтобы получить лечение в виде капельниц или других процедур.

Вскоре за мной подошла Хирано Юрика. Она распределила оставшихся пациентов между другими врачами, а затем организовала палату для Шинодзу. Я попросил лекарскую жрицу оставить мне лишь трёх больных, чтобы за время приёма Шинодзу прошёл все обследования. А именно: ФГДС, рентген лёгких, УЗИ брюшной полости, ЭКГ и клинический минимум анализов крови.

Как только Хирано увела Шинодзу, я приступил к приёму оставшихся людей. Время пролетело незаметно. Онкобольной Дзараки Коджи всё ещё не пришёл. Но он заранее предупредил, что не сможет прибыть до позднего вечера. Значит, времени на лечение Шинодзу у меня навалом.

Я вернулся в стационар, изучил все заключения специалистов, убедился, что они совпадают с тем, что я увидел посредством «анализа», и только после этого приступил к лечению пациента.

— Итак, Шинодзу-сан, давайте по порядку, — произнёс я. — Сразу скажу вам, что состояние ваше я смогу привести в порядок. Беспокоить после выписки вас ничего не будет. Однако есть нюанс. Заболеваний из-за чрезмерного употребления ибупрофена у вас накопилось много. Придётся проходить большой курс лечения. Но уверяю вас, все они обратимы. Уже завтра вы почувствуете улучшение, а к концу недели выпишетесь полностью здоровым.

— Спасибо за прямоту, Кацураги-сан, — кивнул он. — Я вам доверяю. На работу уже позвонил, предупредил. Смогу задержаться здесь на столько, на сколько потребуется. Всё-таки здоровье важнее денег, как ни крути.

Да, это правда. Можно сколько угодно тратиться на врачей и дорогие лекарства, но это всё равно не поможет «купить» здоровье. Оно бесценно. Жаль, это мало кто по-настоящему понимает.

— Нам с вами придётся пройти большой путь, — сказал я. — От головного мозга и до желудочно-кишечного тракта. К сожалению, вы этими таблетками умудрились испортить всё, что можно. Но давайте всё-таки начнём с желудка…

Я принялся перечислить Шинодзу, какие препараты ему предстоит принимать от эрозивного гастрита, чтобы предотвратить возникновения язвенной болезни.

Тут ничего сложного. Стандартная схема, состоящая из омепразола, снижающего кислотность желудка; висмута трикалия дицитрата, создающего защитную оболочку для слизистой; прокинетика, ускоряющего продвижение пищи через желудочно-кишечный тракт. Именно так, как правило, и лечится запущенный гастрит или язвенная болезнь.

Однако я решил помочь организму Шинодзу и частично снял воспаление самостоятельно. Всё-таки повредил он себе почти весь организм. Сил ему на восстановление потребуется много. Их может не хватить.

— С желудком всё понятно, Кацураги-сан. Но, я так понимаю, мне придётся принимать что-то ещё? — спросил он. — Сколько же я таблеток буду глотать?

— Не волнуйтесь, часть препаратов будет вводиться в кровь через капельницу или посредством внутримышечных уколов, — объяснил я. — Теперь перейдём к дыхательной системе.

— К дыхательной? — удивился он. — А что у меня с лёгкими? И как вообще эти таблетки могли повредить лёгкие? Я ведь их глотал, а не вдыхал!

— Видите ли, химическое вещество, которое входит в состав этого лекарства, оказывает в больших концентрациях пагубное воздействие на клетки крови. Из-за этого возникает эозинофильная пневмония. Если выражаться совсем простым языком, то можно сказать, что это аллергическое воспаление лёгких, — объяснил я.

— Так у меня пневмония⁈ — удивился Шинодзу. — Поэтому появилась температура с кашлем?

— Да, всё верно, — кивнул я. — Но не беспокойтесь, эта пневмония пройдёт сразу же, как только вы исключите приём ибупрофена. А я уж позабочусь о том, чтобы эти таблетки больше не попали к вам в руки.

В этом плане ситуация довольно сложная. Пневмония вызвана противовоспалительными препаратами. А это означает, что снимать воспаление лёгких другими противовоспалительными я уже не смогу. Глюкокортикостероиды тоже давать ему не хочется. Тогда разовьётся слишком уж обширная бактериальная инфекция. А она там уже имеется. Присоединилась всё-таки, зараза.

Значит, проведём курс антибиотикотерапии и будем наблюдать за тем, как сходит воспаление. Плюс моя магия сыграет большую роль. Проходимость бронхов и отхождение слизи я уже улучшил.

— Ох, что-то мне как-то не по себе из-за всего этого, — вздохнул Шинодзу. — Гастрит, пневмония…

— А ещё сердце, нервная система и почки, — закончил за него я.

— Ч-что⁈ — вздрогнул пациент.

— Спокойно. Как я и сказал, все заболевания обратимы. Но с остальными органами тоже придётся повозиться. К примеру, ваша сердечная мышца тоже пережила небольшие повреждения. Из-за этого возникла аритмия. Кстати, любая аритмия — тоже чаще всего приводит к одышке. Так что дышать вам трудно не только из-за пневмонии. Чтобы восстановить сердечный ритм, мы будем давать вам антиаритмики. Не очень сильные, обычных бета-блокаторов должно хватить.

— А почки? — спросил он.

— Для почек внесём в схему лечения только лёгкие мочегонные, больше ничего, — ответил я. Всё остальное я уже залечил лекарской магией. — А для улучшения мозгового кровообращения добавим только витамины. Этого будет достаточно. На самом деле главным лечением будет исключение приёма ибупрофена. Другие препараты я назначаю только для того, чтобы вы как можно скорее выписались, Шинодзу-сан.

Фух, вроде бы всё. Пожалуй, столь сложного пациента у меня уже давно не было. Пришлось лечить почти все органы и системы. И это я ещё про лимфатические узлы молчу. Их тоже пришлось уменьшать, поскольку в них начался воспалительный процесс из-за нарушения работы системы крови.

Вообще, на таком пациенте можно экзамены у студентов принимать. Достаточно будет билета с одной лишь ситуационной задачей, чтобы вытащить из экзаменуемого темы всех предметов, которые он изучал.

— Я всё понимаю, Кацураги-сан, спасибо вам огромное. Кстати, когда я ходил на ФГДС в соседний корпус, те господа в строгих костюмах меня тоже расспрашивали, как и остальных ваших пациентов. Я дал исключительно положительный отзыв о вас и ваших коллегах!

— Простите, что? — удивился я. — Какие ещё люди в строгих костюмах?

— Как же? Проверяющие! — ответил он. — Они стоят у выхода из клиники. Ловят пациентов и допрашивают их. Не настаивают, конечно. Вопросы задают только тем, кто сам хочет ответить.

— Вы ничего не перепутали? Проверяющие работали здесь только вчера, — подметил я.

— Нет-нет, Кацураги-сан, вчера меня здесь не было, — заявил Шинодзу. — А что, думаете, это какой-то несанкционированный опрос? Вас не предупредили?

— Сейчас разберусь, — кивнул я, затем поклонился пациенту и покинул свой стационар.

Вот так новость! Интересно, и как это понимать? Ведь проверка и вправду уже закончилась. Баллы выставили. Что проверяющие до сих пор делают около моей клиники?

И главное — точно ли это настоящие сотрудники министерства? А что, если это очередной ход моего потенциального врага? Лучше это дело не откладывать. Пора выйти и выяснить, что здесь происходит.

Я прошёл мимо регистратуры к главному входу и сразу заметил, что за окном мелькает силуэт одного из сотрудников министерства, о которых говорил Шинодзу. Я вышел на улицу и понял, что около входа стоят совсем не те люди, которые приезжали сюда вместе с Накадой Тэдэши.

— Добрый вечер, — сдержанно поклонился незнакомцам я. — А что, простите, здесь вообще происходит? Пациенты жалуются, что им докучают вопросами люди из министерства. Однако меня никто не предупреждал, что вы сегодня будете проводить опрос.

— Добрый вечер, Кацураги-сан, — поклонился один из них. — Просим прощения за причинённые неудобства. Но мы просто делаем свою работу. В договоре, который вы подписывали в министерстве здравоохранения, подразумевалось, что мы можем прийти с проверкой в любой момент.

Ещё не факт, что они — не самозванцы.

— Можете предоставить документы? — спросил я. — У вас ведь должен быть с собой приказ от вашего руководителя.

— Разумеется, одну минуту… — мужчина принялся шарить по карманам, после чего достал аккуратно сложенный лист бумаги и показал мне документ, который я от него требовал.

Подпись, печать — всё на месте.

Значит, они меня не обманули. Это и вправду настоящие сотрудники министерства. Но я был обязан перепроверить.

Чёрт, а ведь правда… Накада Тэдэши выставил баллы после своей проверки, но в протоколе не было никакой информации о том, что он руководствовался отзывами пациентов. Однако отзывы собирались и в тот день, когда он проверял!

Видимо, прямо сейчас проходит второй тур соревнования, а половина клиник об этом, скорее всего, даже не догадывается. Если бы я не пошёл проверять после истории Шинодзу, то сам бы не обнаружил присутствия этих проверяющих.

Хотя нет никакой разницы — известно мне об этом или нет. Всё зависит от качества моей работы и работы моих специалистов. Мы ведь не будем специально агитировать пациентов давать положительные отзывы! Правда, уверен, некоторые клиники готовы пойти и на такое.

— Что ж, тогда не буду отвлекать вас от работы, господа, — сказал сотрудникам министерства я. — Хорошего вам вечера.

— Взаимно, Кацураги-сан. Мы будем опрашивать пациентов до конца этой недели. Так что не удивляйтесь, если ещё раз увидите нас или наших коллег.

Полезная информация. Это означает, что результаты второго тура будут уже в конце этой недели или в начале следующей. Наверное, сотрудники министерства стоят у каждого моего филиала. Нужно на всякий случай предупредить Купера, Рэйсэя и Дайго, чтобы их это не смущало.

Я вернулся в свой кабинет, и ровно через полчаса в фойе послышался стук трости. «Анализ» сразу же отозвался гулким звоном. Я сходу понял, кто пришёл ко мне на приём. Вскоре в мой кабинет вошёл Дзараки Коджи.

— Простите, что так задержался, Кацураги-сан, — заикаясь, произнёс испытуемый. — Мне всего лишь час назад стало немного лучше.

— Присаживайтесь, Дзараки-сан, — пододвинув больному стул, произнёс я. — А ведь я предлагал вам вызвать скорую.

— Ничего, справился, — помотал головой он. — Просто появились новые симптомы.

— Расскажите о них, — попросил я. — Сначала разберёмся с симптомами, а уже после этого вы примете первую таблетку.

Экспериментальный препарат лежит у меня в сейфе. Эитиро Кагами передал мне одну коробку. Принимать «Онкокура-2» Дзараки придётся по одной таблетке раз в день. Поэтому я решил контролировать приём самостоятельно. Либо он будет приходить ко мне в клинику, либо я буду посещать его на дому. Но отдавать таблетки на руки — плохая идея.

Учитывая, как некоторые пациенты умудряются глотать таблетки горстями, лучше перестраховаться. Кто знает, что на уме у Дзараки Коджи? Он может принять две или три таблетки сразу, рассчитывая, что увеличенная дозировка поможет ему с большей вероятностью. Или, наоборот, не станет принимать, поскольку испугается побочных эффектов.

— Касаемо симптомов, мне даже сложно описать, Кацураги-сан, — произнёс он. — С утра началась тошнота. Голова жутко кружилась. Вскоре после этого меня вырвало, но легче от этого не стало. Затем жена заметила, что я начал заикаться. И что самое неприятное, всё это я благополучно забыл. То есть весь мой рассказ я узнал от своей супруги. Лично я этого практически не помню.

А вот это — очень плохо. Провалы в памяти и тошнота — яркий признак ухудшения состояния головного мозга. Похоже, что-то происходит с метастазами. Либо они растут, либо появились новые.

Я активировал «анализ» и осмотрел головной мозг пациента. Да… Всё, как я и думал. Метастазы и вправду увеличились. Теперь они оказывают воздействие на новые зоны. До нижних отделов головного мозга они не добрались, сейчас они нарушают только функцию коры. Но, судя по тому, что я вижу, опухолевые клетки начали оказывать давление на сосуды. Видимо, произошло перераспределение кровообращения в головном мозге. Из-за этого и пострадали отделы, отвечающие за память, а также начал барахлить рвотный центр.

И я бы мог уменьшить метастазы, но мне нельзя этого делать. Однако я могу облегчить состояние Дзараки Коджи. Для этого нужно воспользоваться и магией, и лекарственными средствами.

— Итак, Дзараки-сан, эту симптоматику сможет заглушить препарат, который я вам назначу, — расширяя сосуды головного мозга, произнёс я. — Метоклопрамид. Приходилось его принимать ранее?

— Да, кажется, мне вводили его внутривенно, — ответил он. — Когда я проходил химиотерапию.

Метоклопрамид — это противорвотное. Он блокирует рецепторы в рвотном центре и заглушает рвотный рефлекс. Его и вправду очень часто назначают после химиотерапии, поскольку вводимые вещества оказывает крайне токсичное действие на весь организм, и на головной мозг в том числе.

Проблема была решена даже быстрее, чем я думал. Я аккуратно сместил сосуды подальше от метастазов. Они тут же расправились, и качество кровообращения улучшилось. Осталось только заблокировать рвотный рефлекс — и качество жизни моего испытуемого временно улучшится.

Я выдал Дзараки рецепт на метоклопрамид, а затем достал из упаковки блистер с таблетками «Онкокура-2» и протянул его пациенту. На моём столе уже стоял заготовленный стакан воды.

— Вы готовы, Дзараки-сан? — спросил я. — Понимаю, что это волнительно, но вы обязаны попробовать.

— Если честно, я боюсь, Кацураги-сан. Знаю, что это нелогично, но опасаюсь, что это лекарство ещё сильнее сократит мне жизнь. А мне и без него недолго осталось, — продолжая время от времени заикаться, произнёс он.

— Я не могу вас заставить. В теории вы имеете право покинуть клинические испытания в любой момент. И никто вас остановить не сможет. Просто расторгните договор — и всё. Но я бы не стал этого делать на вашем месте. Это и вправду очень хороший шанс для вас. Возможно, единственный. Со своей стороны я могу пообещать, что сделаю всё возможное, чтобы облегчить ваше состояние в процессе.

Дзараки долго думал. Молча смотрел на таблетку, лежащую на его ладони. Однако я почувствовал, что он успокоился. И как только симпатическая нервная система потеряла власть над его разумом, он резко выдохнул, закинул таблетку в рот и тут же запил её водой.

— Я верю вам, Кацураги-сан, — вернув мне блистер со стаканом, произнёс он. — Если станет хуже, я обязательно с вами свяжусь, как и договаривались.

Я ещё раз проверил состояние Дзараки Коджи, убедился, что он пока что не нуждается в госпитализации, после чего отправил мужчину домой. Затем заполнил отчётный протокол и отправил его Эитиро Кагами. Вот и пошёл процесс… И соревнование клиник, и клинические испытания постепенно переходят к самому разгару.

До конца рабочего дня осталось всего лишь полчаса, и это время я решил посвятить подготовке к предстоящему расследованию.

Мы с Камадой Кеничи пришли к выводу, что нас пытается вытеснить из лидирующей тройки главный врач неврологической клиники района Накано.

И первый шаг, который я должен сделать — связаться с Куросики Теппеем. Если этого пациента и вправду подговорил наш конкурент, значит, дальнейшее расследование закрутится очень быстро.

На часах восемь вечера. Да, уже поздно, но думаю, Куросики в любом случае разозлится, если я позвоню, независимо от времени.

Я набрал номер пациента, прослушал чуть больше пяти гудков. И наконец, по ту сторону телефонной линии послышалось уставшее «Алло».

Моя рука тут же сжала артефакт «компас», и я приступил к беседе, которая может перевернуть ход соревнований.

— Добрый вечер, Куросики-сан, вас беспокоит Кацураги Тендо… — произнёс я, но пациент тут же меня перебил.

— Что вам от меня нужно⁈ — крикнул он. — Из-за вас меня уволили! В чём дело? Хотите посмеяться надо мной? Почувствовать свой триумф?

— Сейчас же успокойтесь, — со сталью в голосе произнёс я. Артефакт пока что использовать не стал. Рано. Харизму приберегу на потом, а «контроль» точно рано использовать. Потрачу его — и у меня не останется козырей против моего главного противника. — Я звоню вам по другой причине. Не для того, чтобы обвинить вас. Как раз наоборот. Хочу докопаться до истины.

— Совершенно не понимаю, что вы несёте, Кацураги-сан, — пробубнил он. — Думаю, разговор пора заканчивать. Это какой-то бред.

Он точно повесит трубку, если я не задержу его внимание. Пора задать вопрос в лоб.

— Скажите честно, кто-то вас надоумил на этот ход? — спросил я. — Речь о жалобе в министерство. Я уверен, что вы не стали бы самостоятельно заморачиваться и отправлять все эти письма, если бы понимали, что вам они не помогут. Ведь случилось по итогу всё совсем наоборот. Ваши жалобы вам же и навредили.

— Вы к чему клоните? — бросил он.

— Кто вам посоветовал это сделать? — повторил вопрос я. — Назовите имя. Этот человек пообещал вам, что жалоба спасёт вас от увольнения. Другими словами, вам навешали лапши на уши.

— И кто вам это рассказал? — продолжил уклоняться от ответов Куросики Теппей. — Дайте отгадаю, это министерство здравоохранения никак не успокоится, да? Они продолжают расследование? Хотят меня окончательно добить?

— Министерство ничего вам сделать не может. Они имеют власть только над медицинскими организациями, — объяснил я. — Однако, если вы ответите на мой вопрос, я постараюсь разобраться с человеком, который вас обманул.

Тишина. Слышится лишь громкое дыхание Куросики Теппея. Не нужно быть гением, чтобы понять — я оказался прав. Он что-то скрывает, но сомневается, стоит ли об этом рассказывать. Если бы я ошибся в своих предположениях, Куросики бросил бы трубку ещё в начале разговора. Даже слушать меня бы не стал.

— Человек, который мне посоветовал подать жалобу, — наконец заговорил Куросики, — это друг моего знакомого. Не могу сказать, что я испытываю к этому засранцу тёплые чувства. Но и предавать его не хочу. Мы договорились, что я никому не стану рассказывать о нашем разговоре.

— Хорошо, я не буду давить, — произнёс я. Самое время ослабить хватку. Показать Куросики иллюзию свободы выбора. — Подумайте над моим предложением. И перезвоните, если всё же решите поделиться информацией.

Я положил трубку.

Всё. Он у меня на крючке. Уверен, он обязательно свяжется со мной в ближайшее время. Если не сегодня, то завтра.

Я уже начал собираться домой, но в мой кабинет вошёл Купер Уайт.

— Купер? — удивился я. — Думал, что ты уже ушёл домой. Ваш филиал ведь уже закрылся.

— Да, закрылся… — почесал затылок он. — Тендо, мне нужно тебе кое-что рассказать. Тебе может показаться это странным, но я считаю, что ты обязан это знать.

— Что-то случилось? — поинтересовался я.

— Вроде того. В общем, у меня появилась девушка, — он произнёс это с такой интонацией, будто я должен воспринять это как плохую новость. — И ты её хорошо знаешь.

От авторов:

Дорогие читатели! Серия близится к завершению, и нам нужно чуть больше времени на написание, чем обычно. Нужно найти все крючки, чтобы закрыть все оставшиеся вопросы и сложить все воедино. Мы очень хотим сделать хороший финал, чтобы вы остались довольны.

А потому следующие главы будут выходить в графике через день. Но переживать не стоит, ведь осталось совсем немного.

Благодарим за внимание! Следующая глава, соответственно, выйдет послезавтра.