Сорванная карусель

Глава 1

Прошло уже больше суток, а его голова по-прежнему разрывалась от боли. Даже сон не помог — напротив, как будто бы стало ещё хуже.

Корсар открыл глаза и с удивлением обнаружил, что находится он вовсе не в каюте корабля, а в каком-то зловещего вида каменном мешке. Окон в помещении не наблюдалось, единственным источником света был болтающийся под потолком крохотный светильник.

— Эй, что за глупые шутки! Кто меня сюда затащил? — пробормотал удивленный маг.

Продолжая осматриваться, Корсар медленно поднялся с кровати. Резкие движения сейчас были ему противопоказаны — любой рывок грозил очередной вспышкой боли, в и без того измученной голове.

Мебели в комнате было предостаточно: кровать, стол, шкаф, пара кресел, какие-то нелепые табуретки, и вся она была под стать плохо отесанным стенам помещения — такая же кривобокая и грязная.

На подушке маг обнаружил засохшие пятна крови. Прожавшись пальцами по волосам, он нащупал у себя на затылке здоровенную ссадину.

«Вот и разгадка затянувшейся боли, расставание с островом здесь не при чём — это всего лишь физическая боль от сильного ушиба», — первая приятная новость с момента пробуждения. Опытному магу справиться с такой ерундой совсем несложно. Корсар прочитал целительное заклинание, и боль стала более-менее терпимой.

В голове малость прояснилось. Он в очередной раз озадаченно огляделся, не доверяя глазам, провёл рукой по шероховатому камню ближайшей стены и растерянно пробормотал: «Но как же это возможно? Что стряслось? И как я здесь очутился?»

Корсар смутно помнил, как они с сэром Лилом стояли на корме корабля и неспешно беседовали. Дождавшись, когда остров совсем скроется за горизонтом, они пошли в каюту… А дальше?.. Что же было дальше?.. Вдруг из дверей каюты им навстречу выбегает сэр Стьюд и молча падает на палубу. Сэр Лил срывает с плеча меч и что-то кричит магу дурным голосом. Корсар не успевает разобрать что именно — в следующее мгновение его затылок обжигает волна нестерпимой боли и он теряет сознание.

«Очень похоже, там на корабле мы угодили в засаду, — вслух продолжил свои рассуждения Корсар. — И меня оглушили. Этот факт красноречиво доказывает рана на голове. Потом меня перетащили сюда… Стоп! Ерунда какая-то получается. Когда меня оглушили — я с друзьями плыл на корабле по океану. А теперь я точно не на корабле — вокруг сплошной камень. Получается, меня перенесли с корабля на землю. Но от острова Розы до ближайшего клочка суши, даже на самом быстроходном судне, пришлось бы плыть никак не меньше недели. Меня же доставили за считанные часы. Конечно, существует вероятность возвращения корабля в порт Красного города. Но это подземелье точно не на острове Розы. Уж что-что, а родную землю я бы почувствовал… Ничего не понимаю. Как же я здесь очутился? И, вообще, где я нахожусь? И что стало с друзьями?..»

Размышляя о странных причудах судьбы-злодейки, Корсар мерил шагами небольшое помещение.

Поначалу он едва не задыхался от ярости. Надо же, его, мага второй ступени, какой-то умник решил пригласить в гости, при этом нахал даже не удосужился поинтересоваться мнением самого Корсара.

«Ну это мы ещё посмотрим! — решительно сказал пленник. И зычно рявкнул, обращаясь к равнодушному камню темницы: — Эй, жалкие трусы, если вы сейчас же не выпустите меня отсюда, я разрушу эти стены, и вам всем ой как не поздоровится! Слово Корсара!!!»

Призыв остался безответным, и маг решительно взялся за дело.

Казалось бы, плевая задача для мага: разрушить каменную стену. С такой ерундой на острове Розы любой сопливый подмаг справился бы за пару минут. Но в этом каменном мешке всё оказалось ой как не просто.

Как не тужился великан, все его усилия оказались тщетны. Мощные, не единожды проверенные заклинания разрушения Корсара отлетали от стен темницы. Камень стен был надежно защищен магией. Причем магией совершенно неизвестной Корсару природы!

Обессиленный бестолковым расходом магической энергии, Корсар рухнул в кресло. Неудача не прибавила оптимизма, он чувствовал себя заживо погребенным в этом каменном склепе. Но, как не велико было его отчаянье, маг второй ступени Ордена Алой Розы конечно же не был сломлен и не видел большой трагедии в своем теперешнем положении.

Да, самостоятельно выбраться из капкана ему не удалось. Это паршиво. Очень паршиво! Но ведь он мог довольно длительное время обходиться без воды и еды, холод тоже особого неудобства ему не доставит. Правда это хмурое место навевало тоску, но что ж, придется потерпеть. Корсар всего лишь проиграл первый раунд длинного боя, в котором у него ещё непременно появится шанс. И уж тогда!.. А пока он отползёт в свой угол ринга и затаится.

Интуиция подсказывала Корсару, что его похититель вскоре даст о себе знать. Маг-великан был весьма заинтригован этой загадочной личностью. Ведь против необычной магической защиты незнакомца, его отнюдь не слабая магия оказалась совершенно бессильна.

Рана у него на голове всё ещё слегка побаливала, и в теперешней ситуации лучшим лекарством для неё был сон. Он был и единственным оставшимся в распоряжении мага способом восстановить бесполезно растраченные силы. А поскольку делать пока что все одно было нечего…

Вскоре Корсар уже сладко посапывал, свернувшись огромным калачом на голых досках того, что в этом каземате гордо именовалось кроватью.

— Зог, зачем тебе это чудовище? — донеслось до мага сквозь крепкий сон.

Корсар с трудом разобрал слова. На своем веку он слышал великое множество голосов — у него у самого голос был о-го-го как хорош, — но это рычаще-булькающее великолепие стало для мага-великана настоящим откровением.

— Ты только посмотри, какой здоровенный! — продолжал издеваться над внешностью Корсара невидимый ещё пока гость. — Вылитый тролль! А у этих нелюдей, сам знаешь, есть только сила — мозгов нет и в помине.

— Ну что ты, Лус. Ты посмотри на его лицо и руки. Разве у троллей могут быть такие правильные черты и такая тонкая кожа? — Второй голос тоже был далёк от совершенства, в нём с избытком хватало визгливо-писклявых интонаций. И все же, по сравнению с первым, он казался просто-таки замечательным. — Нет, брат, это человек, самый что ни на есть! Правда, действительно, очень большой, но человек. Присмотрись повнимательнее.

Говорившие находились всего в трех-четырех шагах от кровати Корсара. Маг проспал приход гостей, но его чуткое ухо мгновенно отреагировало на их беседу.

Стараясь выведать как можно больше из разговора посетителей, Корсар не подал вида, что проснулся. Грудь его по-прежнему равномерно сотрясалась от мощного храпа, а глаза оставались плотно закрытыми.

Голоса доносились из угла, где стоял стол. Корсар предположил, что гости сели Ка табуретки.

— Ну, хорошо, — согласился тот, кого назвали Лусом. — Признаю, насчёт тролля я малость погорячился. Конечно же, это человек. Но все же, согласись, он слишком силён для покорного раба. Боюсь, брат Зог, он не поддастся твоей дрессировке… Ты только пойми меня правильно, я нисколько не сомневаюсь в твоем мастерстве! Просто он слишком уж большой.

. — Я полностью согласен с тобой, Лус, — ответил чей-то там брат Зог, — и не собираюсь превращать этого человека в своего раба…

— Но к чему же тогда столько хлопот с его похищением и доставкой в Пещеры? Брат, ты меня совершенно запутал!

— Все очень просто, Лус, по праву Возмездия он обречен стать одним из нас.

— Что?! Зог, да ты?!… — от удивления таинственный Лус закричал в полный голос.

— Тсс! — тут же оборвал его собеседник.

— Что за нелепица? — продолжил Лус уже шёпотом. — О каком Возмездии ты говоришь? Мне уже шестьдесят и за все это время я не припомню, чтобы что-то приключалось с твоим братом-наставником.

— Брат Лус, я очень уважительно отношусь к твоим сединам, но даже ты слишком молод, чтобы помнить об этом Возмездии, — спокойно ответил ему Зог. — Наставник моего наставника, славный брат Пов, принял Освобождение от руки этого человека и перед смертью завещал ему свой балахон. Это случилось девяносто лет назад. Исполнение Возмездия моему наставнику пришлось отложить на долгие годы — до вчерашнего дня этот человек укрывался на неприступном для нас острове Розы. Брат-наставник не дожил до этого великого дня, но, уходя на встречу с Вечным Светом, поручил мне за него исполнить Возмездие.

— Девяносто лет назад! Да ты посмотри на этого человека. Ему едва ли больше сорока.

— Ты ошибаешься, брат Лус. Насколько мне известно, этот человек там, наверху, очень сильный колдун, из тех, кого называют магами. А ты ведь знаешь, что некоторые тамошние маги умеют растягивать свою жизнь.

— Что ж, твоим аргументам, брат Зог, невозможно противиться, — сказал Лус и, повысив свой булькающее — клокочущий голос с шёпота до нормального, вдруг предложил: — Зог, познакомь же меня, наконец, с нашим будущим братом! По моим подсчетам он уж минут десять, как проснулся. Наверное, стесняется прервать нашу беседу.

— О! Господин Корсар, вы уже проснулись?

Маскировка была разгадана, а Корсару ничего не оставалось, как раскрыть глаза и, сотворив на лице улыбку придурковатого простачка, перейти из лежачего в сидячее положение.

— Вот и отлично! — преувеличенно бодро произнес на диво «милый» голосок Луса. — Позвольте представиться: брат Лус, к вашим услугам. А это — брат Зог. Прошу, как говорят у вас наверху, любить и жаловать.

Зог с Лусом действительно сидели за столом.

Они и впрямь были похожи друг на друга, как братья. Даже, как братья-близнецы. Оно, конечно, очень может быть, что Зог с Лусом имели друг с другом столько же общего, сколько земля с небом, но их фигуры, руки, ноги, лица, были надежно укрыты от посторонних глаз длинными, до пола, белыми балахонами с низко опущенными капюшонами. Эти безразмерные балахоны лишали их какой бы то ни было индивидуальности, делая, как две капли воды, похожими друг на друга.

После пробуждения Корсара и первого официального, так сказать, знакомства возникла небольшая пауза, во время которой стороны с любопытством рассматривали друг друга.

Мудрый Корсар подавил естественный порыв: обрушить на гостей-тюремщиков, — а маг не сомневался, что оказался в каменном мешке благодаря старанию именно этих господ — всю мощь своих боевых заклинаний, а потом уж разобраться, что здесь к чему. У него ещё свежи были в памяти воспоминания о недавней безуспешной попытке разрушить стены каземата.

«В отличие от стен, эти господа могут мне и ответить. Нет, сейчас следует быть не воином, а дипломатом», — трезво рассудил Корсар и открыл было рот, намереваясь обратиться к братьям в белом с первым осторожным вопросом. Но его опередил тот, что сидел справа, — судя по голосу, Лус.

— Был очень рад с вами познакомиться, господин Корсар; — сказал он учтиво. — Желаю вам, как можно быстрее укрыться балахоном брата.

С этими словами закутанная в белое фигура поднялась с табурета и, раскланявшись с Корсаром и братом Зогом, отправилась восвояси.

Уход его несколько приободрил Корсара. И причина была вовсе не в том, что больше магу не придется слушать его омерзительный голос — к нему великан уже худо-бедно притерпелся. Дело в другом: Лус ушел совершенно обыденным способом, без каких-либо магических штучек — просто открыл дверь и перешагнул через порог. А это означало, что из темницы Корсара есть выход, простой и незамысловатый — банальная дверь!

Неудивительно, что Корсар не заметил дверь раньше — она была искусно замаскирована под камень. В стене, в которой исчез Лус, не было видно ни малейшей трещинки, совершенно монолитная каменная стена, хотя часть её оказалась лишь магической иллюзией, маскирующей обычную деревянную дверь. Корсар хорошо запомнил то место в стене, где прошёл Лус.

«Значит, моё положение не такое уж и безвыходное! В прямом смысле слова, — мысленно ликовал маг. — Меня держат вовсе не в каменном мешке, а в обычной комнате с дверью. Теперь не стоит рушить стены, чтобы вырваться на свободу. Достаточно лишь разбить дверной замок, а уж с подобным-то пустяком моя магия должна легко справиться!..»

Внешне, Корсар никак не выявил своего волнения. Он продолжал глуповато лыбиться оставшемуся Зогу той же надетой на лицо улыбкой, с которой проснулся.

— Кстати, господин Корсар, — вдруг обратился к магу Зог, вынудив тем самым его прервать свои благостные размышления. — Именно о замке я с вами и собирался поговорить… Нет, нет, не беспокойтесь, я всего лишь хочу вам помочь и избавить от бесполезных и лишних хлопот. Впрочем, если вам доставит удовольствие самостоятельно его вскрыть…

— Но тролль меня раздери! — невольно воскликнул пораженный услышанным маг. — Как же вы?.. Нет, этого не может быть!

Корсар был одновременно ошарашен, потрясен и даже чуток испуган происходящим. Неужели, все его мысли — его, мага второй ступени, мысли — были для сидящего перед ним существа, как раскрытая книга! Ведь он окружил свои думки непроницаемым кольцом магической защиты — через подобный магический барьер даже Высшему было бы не легко прорваться. А этот тип в белом балахоне разрушил его чары с пугающей лёгкостью. Вот это мощь!

— Успокойтесь, господин Корсар, я вовсе не пытаюсь вас напугать, — мягко продолжал между тем Зог. — Я знаю, что вы сильный колдун и очень может быть, даже наверняка, там… — Правая рука его взметнулась к потолку, но, несмотря на этот резкий жест, длины рукава балахона с лихвой хватило, чтобы скрыть от глаз мага пальцы существа. — Там, наверху, вы бы справились со мной. Однажды вы уже доказали это на деле. Но здесь, в Пещерах Теней, я неуязвим для вашей магии. В то время как мои заклинания…

— Можете не продолжать, я все понял, — нахмурив брови, пробормотал Корсар. — Хотелось бы мне не поверить, но, вынужден признаться, ваша магия мне и впрямь не по зубам.

— А вы, я вижу, времени даром не теряли, — беззлобно усмехнулся Зог. — Ну так как, Корсар, раскрыть мне секрет двери вашей комнаты, или сами на досуге попробуете разобраться?

Великан поднял глаза на своего таинственного, грозного и подозрительно вежливого собеседника.

— Господин Зог, я вас не совсем понимаю. Вы хотите сказать, что я волен покинуть эту комнату когда пожелаю? — поинтересовался он. И, не дожидаясь ответа, продолжил: — Но, если это так, то чего ради, скажите на милость, вам потребовалось меня здесь запирать? Ведь это вы меня сюда притащили, не так ли?.. И растолкуйте, пожалуйста, где мы с вами сейчас находимся? Ещё вчера я был на корабле посреди океана, а сегодня просыпаюсь и меня со всех сторон окружает сплошной камень — выходит, я на суше. Но это не мой остров Розы — родную землю я бы почувствовал. А до ближайшей, за исключением острова Розы, суши плыть неделю, а то и все полторы. Так где же я, растолкуйте мне наконец!

— Корсар, если вас не затруднит, то впредь я попрошу вас обращаться ко мне не «господин», а «брат» Зог, — поправило существо.

— Договорились, — кивнул Корсар.

— Не беспокойтесь, я отвечу на все ваши вопросы, — заверил Зог, — ради этого я и навестил вас сегодня. Начну с последнего… Сейчас мы глубоко под землёй, в легендарных Пещерах Теней Братства Бледного Лика.

— Что ещё за братство такое? И почему я о нём раньше ничего не слышал?

— Уверяю, наше Братство вам очень хорошо знакомо, — возразил Зог. — Впрочем, подробнее о Братстве мы поговорим с вами чуть позже. Сперва я отвечу на остальные ваши вопросы… Итак, продолжим. С корабля в Пещеры вас перенёс лично я. Как я это сделал? Скажем так, мне пришлось малость поколдовать. Очень скоро вы узнаете секрет этого довольно простого заклинания… Теперь о вашей свободе. Комната, в которой мы сейчас находимся, принадлежит вам. Разумеется, вы вольны в любое время покинуть её. Комната выходит в подземный коридор — таких коридоров в Пещерах Теней тысячи. Чтобы вы не запутались, я объясню вам очень простой способ прохождения лабиринта Пещер… Ещё вас, наверняка, интересует: сможете ли вы самостоятельно выбраться из Пещер Теней наверх? Сожалею, но господину Корсару это вряд ли под силу. А вот брату Корсару — очень может быть и удастся… Спрашиваете, зачем мне все это нужно? Ответ мой прост: я выполняю последнюю волю своего брата-наставника. Это право Возмездия!

— Возмездия? — Машинально переспросил Корсар. Объяснения Зога его пока только больше запутали, чем что-то прояснили.

— Неужели вы совершенно всё позабыли?! — воскликнул Зог. И тут же сам себе ответил: — Хотя, пожалуй, и не мудрено. Как-никак, прошло девяносто лет! Что ж, я вам напомню. Это случилось, когда вы состояли на службе у князя Дубнинского… Ага, кажется начинаете припоминать? Да, да, да, все было именно так…

Голова Корсара готова была разорваться от прилива давно забытых воспоминаний. Как же он мог позабыть об этом периоде своей богатой на приключения молодости! Относительной, конечно же, молодости, ведь уже тогда ему перевалило за сорок… Да, точно! Это случилось во время его седьмой, последней, поездки на Большую Землю, после чего он зарекся ещё когда-либо покидать родной остров и, как это часто случается, довольно скоро забыл о причине строжайшего табу…

Глава 2

Шёл пятнадцатый год его изгнания из Ордена. К тому времени Корсар уже свыкся с неизбежностью длительной опалы и вел размеренную спокойную жизнь. У него появились первые ученики-подмаги, на домашние занятия с которыми изгнанный маг тратил почти всё своё время. Ну а когда ежедневное общение с подмагами приедалось, Корсар отправлялся на Большую Землю за свежими яркими впечатлениями. Он никогда заранее не планировал очередное своё путешествие, каждый раз оно начиналось совершенно неожиданно для него самого. Просто однажды Корсар исчезал из Красного и всё. Ученики-подмаги относились к причудам своего мага-наставника совершенно спокойно. Они точно знали, что через пару-тройку месяцев он появится вновь, и их увлекательные занятия продолжатся.

Роковое седьмое путешествие на материк началось точно так же спонтанно, как и шесть предыдущих. Чудесным, солнечным, летним утром Корсар гулял в порту Красного города, вдыхая дурманящие ароматы океана. И ему вдруг безумно захотелось сесть на какой-нибудь корабль и плыть, плыть, плыть… Мысль снять каюту на первом же уходящем из Красного города корабле пришлась ему по вкусу, и он мгновенно воплотил её в жизнь. Это его решение было мгновенным и совершенно необдуманным. Оно стало началом роковой череды событий, трагические последствия которых спустя девяносто лет сделали его пленником таинственных Пещер Теней.

Корсару хватило часа, чтобы уладить все свои дела. Он черкнул пару коротеньких записочек своим подмагам, уложил дорожный сундук и уже в полдень мучился от «прощальной» головной боли в тесной каюте маленького купеческого суденышка.

Из объяснений неразговорчивого капитана Корсару удалось выяснить, что корабль направляется к небольшому поселению — название маг, к сожалению, не запомнил из-за боли — на западном побережье Большой Земли. Магу было совершенно безразлично, куда плыть. От первых шести путешествий на Большую Землю у него осталась масса самых хороших воспоминаний, он и в этот раз рассчитывал неплохо провести время, неважно где.

И поначалу всё складывалось очень удачно.

Оказавшись на Большой Земле, Корсар перво-наперво отправился наниматься на службу к местному властителю — некоему князю Дубнинскому. Разумеется, гордому магу не очень-то хотелось исполнять прихоти высокородного. Но покровительство князя легко решало множество нудных, противных и, что особенно скучно, повседневных проблем и забот.

Магу второй ступени не составило труда наглядно доказать князю, что он на две головы лучше любого из его придворных колдунов. Корсар получал титул главного придворного чародея, и для него начиналась лёгкая беззаботная жизнь — роскошные апартаменты, богатая и красивая одежда, вкусная и обильная еда, сладкое питье, охота, балы, пиры, прекрасные незнакомки… Ах, как его тогда волновали пылкие женские взгляды!

Правда существовала и оборотная сторона его высокого положения при дворе князя — завистники. Многие колдуны Жаждали заполучить тепленькое местечко главного придворного чародея. Но для мага второй ступени не составляло труда проникать сквозь слабые магические барьеры местных колдунов. Корсар отслеживал мысли своих соперников и, заметив неладное, вовремя нейтрализовал их козни, его же думки, окруженные непроницаемым кольцом магической защиты, оставались для дубнинских колдунов тайной за семью печатями.

Корсар открыл князю глаза на двух особо докучливых своих недругов, обвинив их в подмене сотни казённых золотых колец магическими фальшивками, и оба колдуна-казнокрада были жестоко казнены. Остальные завистники испугались, присмирели и все, как один, склонили головы перед могуществом главного придворного чародея.

Все стало легко, удобно и безоблачно. Корсар наслаждался жизнью, как и в предыдущие свои поездки на Большую Землю…

Заканчивался уже второй месяц службы Корсара. Его контракт с князем истекал через пару дней.

Господин Гавол — его высочество князь Дубнинский — был очень доволен своим главным придворным чародеем и просил Корсара задержаться у него на службе ещё хотя бы на месяц, но Корсар был неумолим. Маг уже отвел душу, достаточно вкусив нехитрых радостей жизни, и теперь единственным его желанием было побыстрее вернуться на землю родного острова, где его ждали любимые ученики. И пусть сам он был лишён магической практики в замках Ордена Алой Розы, но он мог руководить опытами своих подмагов, что также было весьма занимательно.

И надо же было такому случиться, что как раз в это время Блесский князь, южный сосед Гавола, нежданно-негаданно пошел войной на князя Дубнинского. Обычно с помощью тонкой дипломатической игры Корсару удавалось погасить вражду между соседями в самом зародыше. Но в этот раз Блесский князь повел себя, как бесчестный разбойник, — он напал вероломно, без объявления войны. Это был подлый удар в спину.

Захватчики жестоко расправились с малочисленным отрядом пограничной заставы, попытавшимся преградить им путь, вырезав в маленькой приграничной деревеньке до единого не только стражников, но и их жён и детей. К тому моменту, когда Гавол узнал о предательском ударе с юга, армия Блесского князя уж контролировала половину Дубнинского княжества. И эта армия была огромна. Блесский князь хорошо подготовился к вторжению и изрядно опустошил свою казну, собрав под знамёна аж шеститысячное войско.

Возмущенный вопиющим вероломством соседа Гавол и слушать не хотел советы придворных мудрецов, которые наперебой умоляли его: отсидеться за неприступными стенами родового замка, а когда подлые захватчики, пресытившись грабежами и убийствами, уберутся восвояси, заручиться поддержкой дружественных ему князей и преподать наглецу достойный урок. Князь горел желанием вышвырнуть незваного гостя со своей земли сей же день, сей же час, сию же минуту, сию секунду!

И, неожиданно для многих, на сторону князя, изрыгающего проклятья в яростном споре с советниками, встал главный придворный чародей, до сего момента считавшийся вполне разумным человеком.

Да, Корсар прекрасно понимал, что расстановка сил сейчас далеко не в пользу его князя. Всё, на что в данный момент мог рассчитывать Гавол, это не раз проверенная в боях, закаленная в походах богатырская дружина родового замка, гордость князя — две сотни прекрасно вооруженных, отчаянных рубак. Не исключено, что на призыв правителя откликнутся и крестьяне, сбежавшиеся под защиту стен замка со своими семьями из семи близлежащих черных деревень, — это ещё от силы полторы тысячи бойцов, правда вооруженных впопыхах, кое-как и чем попало. А ведь никакое ополчение никогда не сможет сравниться с регулярной армией!

И подобная жалкая пародия на войско должна будет в открытом поле противостоять прекрасно подготовленной шеститысячной армии противника?! Это же самое настоящее самоубийство!

Но, с другой стороны, Корсар не мог позволить вероломному захватчику спокойно праздновать победу. Если сегодня оставить поступок Блесского князя безнаказанным, то завтра же ему уподобятся правители сотен других мелких государств Большой Земли: вспомнятся старые обиды, и на десятки, а то и сотни (!) лет материк захлестнет кровавая волна жестоких междоусобиц. Ведь ни для кого не секрет, что хрупкое равновесие на Большой Земле сохраняется исключительно благодаря Кодексу Уважения, существующему здесь с незапамятных времен. В соответствии с этим негласным законом, прежде чем развязать войну, необходимо открыто бросить вызов своему будущему врагу, и сделать это с указанием причин, вынуждающих нападающего пойти на столь крайний шаг. Из-за Кодекса почти все войны между правителями Большой Земли заканчиваются так и не начавшись — в дело вступают дипломаты, и почти всегда стороны приходят к более-менее достойному компромиссу, не прибегая к силе оружия. Если же мирным путем проблему разрешить не удаётся, то князья договариваются о месте и времени сражения.

В последнее время князья все чаще стали высказывать свое недовольство Кодексом Уважения, однако существовала легенда, по которой нарушившего неписаный закон ждала страшная, мучительная смерть и ужасное проклятье должно было пасть на весь род дерзнувшего. Люди страшились проклятья, и оно долго сдерживало самых отчаянных сорвиголов.

Но вот Блесский князь все же дерзнул нарушить древний и казалось бы нерушимый Кодекс…

Сам Корсар в легенду не верил, но относился к этой гениальной выдумке, позволяющей легко контролировать необузданный норов варваров, с большим уважением.

Теперь же, после того, как Блесский князь рискнул, и никакой ужасной кары не последовало, Кодекс Уважения затрещал по швам!

Очень может быть, что прямое вмешательство мага с острова Розы в дела властителей Большой Земли заметно пошатнет и без того хрупкое равновесие, но Корсар вовсе не собирался действовать от своего имени. Он решил воплотить в жизнь легенду. Ведь простые люди свято в нее верили. И если у них на глазах с Блесским князем произойдет нечто потрясающе ужасное, никому и в голову не придет заподозрить Корсара в причастности к «несчастному случаю». Все окончательно и бесповоротно уверуют в легенду, и самым горячим головам придется признать, что Кодекс Уважения — это серьезно.

Для воплощения задуманного Корсару необходимо было приблизиться к Блесскому князю на расстояние не менее, чем двадцать шагов. А сделать это было ой как не просто. Блесский князь был окружён своим многотысячным войском, преданной дружиной и отрядом верных колдунов. Пытаться пробиться в одиночку через такую защиту даже для мага второй ступени было равносильно самоубийству.

Вот почему Корсар выступил в поддержку призыва Гавола атаковать захватчиков немедленно. Под защитой княжеской дружины у него был реальный шанс дотянуться до захватчика.

Мудрецы, бесстрашно критиковавшие князя, главному придворному чародею перечить не решились, и сразу же после совета полуторатысячное войско Дубнинского князя выступило из столицы навстречу с вчетверо превосходящими силами противника.

При виде подобного тучам саранчи войска противника у Гавола на смену первоначальной слепой горячности пришла трезвая рассудительность, и Дубнинский князь с ужасом понял, что совершил чудовищную, непоправимую ошибку. Но кусать локти было поздно. Он приказал трубить атаку. Сражение началось.

Увлечённые атакой дубнинцы не расслышали сигнала к отступлению. Преследуя врага, неопытные ополченцы угодили в элементарную ловушку и затащили в неё князя с дружиной. Вот так, толком не начавшись, битва уже оказалась по сути проиграна.

Блесские полки отрезали изрядно потрепанному войску Гавола все пути к отступлению.

Хорошо ещё, под прикрытием дружины, ополченцы смогли закрепиться на холме — выбить их оттуда теперь было, мягко выражаясь, проблематично. Эту нехитрую истину после пары удачно отбитых атак уяснил и противник.

Блесский князь решил не губить людей понапрасну — все равно враг уже никуда от него не денется. Обозы с припасами дубнинцев достались ему практически без боя. Теперь нужно чуток подождать. Пусть поголодают денёк-другой, а на третий ополченцы взбунтуются и сами принесут голову своего князя…

Единственное, что оставалось Гаволу в подобной матовой для себя ситуации, — попытаться с боем вырваться из окружения. Конечно при этом он рисковал потерять большую часть своего войска — да, чего уж, как опытный военачальник он прекрасно понимал, что в прорыве погибнут почти все ополченцы. Зато дружина, если малость повезёт, наверняка вырвется из капкана с незначительными потерями. До замка отсюда рукой подать, кони у его богатырей быстрые — укрывшись за неприступными стенами, можно будет вступить с захватчиками в переговоры. Возможно, даже наверняка, придётся признать себя вассалом Блесского, но это всё же лучше смерти.

Атаковать врага нужно было немедленно, пока ополченцы не осознали обречённости своего положения и рвутся в бой, готовые сложить головы на поле брани за своего князя. Это воцарившееся затишье очень скоро подорвёт их боевой дух, и из бравых вояк они превратятся в трусливых обывателей. Тогда всему конец.

Главный чародей одобрил смелый план своего князя. Но, неожиданно для Гавола, предложил ударить в направлении хорошо укрепленного лагеря Блесского князя — мол, в этом направлении их атаки точно никто не ожидает и, используя фактор неожиданности, они бы могли не только вырваться, но и одержать победу.

Предложение Корсара вызвало у Гавола бурю негодования. Мало того, что именно благодаря поддержке главного чародея Дубнинский князь принял воистину безумное решение: остановить захватчиков в чистом поле, из-за чего в скором времени он запросто может лишиться не только княжества но и головы. Теперь же этот явно спятивший колдун предлагает ему добровольно ринуться в пасть к троллю. Это была не первая война Гавола, он знал, что полторы тысячи могут в одночасье обратить в паническое бегство пятьсот, ну от силы, тысячу воинов противника. Но вокруг лагеря Блесского князя было сосредоточено никак не меньше трех тысяч воинов, и ещё три тысячи в считанные минуты готовы прийти им на выручку. При подобном раскладе сил шансы на успешное осуществление задуманного были не то, что малы — их попросту не было. Если уж прорываться, то делать это нужно в том месте, где неприятельских войск меньше всего. Ведь всем известно — где тоньше, там и рвётся.

На предложение колдуна Гавол ответил решительным отказом.

Но Корсар упрямо стоял на своём. Ради дела магу даже пришлось чуток надавить на своего упрямого хозяина. Он дерзко заявил, что если Гавол не доверится ему, дубнинцы лишатся магической защиты его, Корсара, и десятка подчиненных ему колдунов, а без их прикрытия войско князя и минуты не продержится. Взбешенный князь, проклиная на все лады все и вся, вынужден был из двух зол выбрать меньшее.

По команде князя дубнинское войско сокрушающей все на своем пути лавиной устремились в сторону лагеря Блесского захватчика!

В какой-то момент Гаволу даже показалось, что, вопреки здравому смыслу, смелый прорыв и впрямь увенчается успехом.

По прошествии получаса с начала атаки основательно поредевшая дубнинская рать все ещё двигалась вперед, обезумевшие от боли и усталости люди рвались навстречу свободе, они упрямо прорубались сквозь ряды вражеских полков… Сколько их уже осталось позади? Пять? Шесть? Князь сбился со счета, да это и не важно! Вот, уж совсем рядом белеет шатер веского князя!

Неужели прорыв увенчается успехом? Вокруг Гавола остались лишь сотня бывалых рубак-дружинников и только четыре колдуна, во главе с безумцем Корсаром. Основная масса войска, к сожалению, отстала и намертво увязла в окружении сомкнувшихся вражеских полков. Эти люди, более тысячи его ополченцев, горячо любящие своего князя храбрецы, теперь обречены на смерть или позорное рабство… Но сейчас это не важно! Сейчас главное спастись самому и сохранить дружину. Выжить! Выжить любой ценой! Добраться до замка и выдержать осаду!.. Потом, будьте спокойны, Гавол найдёт способ отомстить за каждого брошенного на поле брани воина!

Вон и спасительный лес, до него рукой подать, всего-навсего шесть сотен шагов — славные кони домчат князя с дружиной до леса за считанные мгновенья! В этом лесу им знакома каждая тропинка. Попади они туда и прощай погоня! Сейчас для дубнинцев свобода — это вон тот лес.

На полпути к свободе стоит огромный белый шатёр. Его охраняют две сотни всадников — учитывая оставленные за спиною тысячи, казалось бы, пустяк! Но на сей раз это не какие-нибудь мало обученные и плохо вооруженные хлебопашцы. Это элита Блесского князя — его дружина.

Две великолепные конные сотни, развернув знамёна, плавно двинулись наперерез измученной и основательно поредевшей дружине Гавола. Глазам больно от сверкающих на солнце роскошных доспехов рыцарей.

Возможно, даже наверняка, это последнее препятствие окажется непреодолимым. Но отступать поздно. Теперь либо свобода, либо смерть — третьего не дано.

Гавол взмахнул окровавленным мечом и с пронзительным криком отчаянно бросился в последнюю атаку.

Под копытами тяжёлой кавалерии задрожала земля. Два закованных в сталь отряда устремились навстречу друг другу. Расстояние между ними неумолимо сокращалось… Сто шагов…

Вот уже только пятьдесят… Теперь всего двадцать…

* * *

Рядом с вороным князя скакал неприметный серый конек, на котором восседал невероятно огромных размеров всадник.

Со стороны казалось, что это телохранитель князя Гавола так он был могуч. Но вот странно, спутник князя был совершенно безоружен! Отваги ему явно было не занимать. Он бесстрашно несся в первых рядах дубнинцев прямо на отточенные копья блесских рыцарей. Лицо его было сосредоточено, глаза закрыты, лишь губы едва заметно шевелились, он что-то тихо бормотал себе под нос, должно быть читал молитву.

Когда до столкновения остались считанные мгновенья, странный всадник вдруг резко вскинул руки над головой…

Блесский князь не смог отказать себе в удовольствии собственноручно поучаствовать в истреблении ненавистного ему соседа. В этом бою он практически ничем не рисковал. Князь сам был искусным воином, к тому же его постоянно прикрывали шестеро опытных телохранителей. Блесская дружина была гораздо свежее дубнинской и вдвое превосходила числом. Не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, кто из этой схватки выйдет победителем.

В Кодексе Уважения сказано, что князь обязан лично вести свою дружину в решающий бой — для него это дело чести!

Ну разумеется! Когда древние законы так удачно совпадали с его собственными желаниями, Блесский владыка был счастлив следовать заветам пращуров!

Если же глупые обычаи мешали воплощению в жизнь планов Блесского князя, он предпочитал их не замечать. И эта кампания была лучшим подтверждением подобной мудрой избирательности!

«Нарушившему Кодекс Уважения страшная мучительная смерть!» — и все великие властители Большой Земли, как малые дети покупаются на подобную чушь. На протяжении столетий никто даже не попытался усомниться! Кодекс связывает свободу волеизъявления князей по рукам и ногам, а они покорно несут эти путы, делая вид, что это им даже нравится. Трусы! Слабаки! Ничтожества!

А вот он рискнул! И, благодаря его дерзкому вызову судьбе, вся жизнь на Большой Земле очень скоро в корне изменится!

Какой он молодец! И дня не прошло, уже всё Дубнинское княжество у него под контролем. Правда родовой замок ещё не взят. Но это лишь вопрос ближайших двух-трёх часов — разрешение этой проблемы само несется ему в руки. Через час он положит перед воротами замка голову их строптивого князька — вот этого наивного глупца, что сейчас скачет на него во весь опор! — после чего запершиеся в замке дубнинцы, без сомнения, выкинут белый флаг. Он, пожалуй, даже не станет никого из них убивать — хватит на сегодня кровопролития. А в благодарность за своё милосердие, потребует от покоренного народа верной и преданной службы. Можно не сомневаться, осиротевшие дубнинцы с радостью ему присягнут.

Ха-ха-ха!.. Кодекс Уважения — как бы не так! Завтра его армия атакует следующего соседа, и блесским воинам покорится ещё одно княжество. Потом ещё и ещё… А когда усыпленные Кодексом князья очнутся от спячки и начнут собирать армии для достойного отпора захватчику, границы Блесского княжества уже заметно расширятся, а армия его, усиленная воинами из покоренных княжеств, станет самой большой и сильной на материке. Первыми Блесскому владыке на верность присягнут ближайшие соседи, а там…

Вероломный князь уже представлял себя на троне огромной, сотворенной им, князем Блесским, империи, но…

Но великим планам князя-завоевателя не суждено было воплотиться в жизнь. Все произошло именно так, как и пророчила легенда. Смерть нарушителя Кодекса Уважения была воистину ужасна.

Сам князь даже не успел испугаться. Ещё мгновение назад в его голове роились дерзновенные планы, над ним было ясное голубое небо, на него во весь опор несся огромный, закованный в стальные латы витязь, а сам он, отпустив поводья своего боевого коня, закрылся щитом, поудобнее перехватил тяжелое дубовое древко копья и приготовился к жестокому столкновению, как вдруг…

В ясном небе громыхнуло, и ослепительно-белая ветвистая молния ударила аккурат в стальной щит несостоявшегося завоевателя.

Мгновение, и от отчаянного нарушителя Кодекса Уважения осталась лишь горстка пепла. Ещё четверо скакавших с ним бок о бок рыцарей замертво рухнули на землю. Пострадали лишь люди. Лошади же, верхом на которых они скакали, — в том числе и конь самого князя! — остались совершенно невредимыми.

Следом за молнией над полем сражения раздался леденящий кровь хохот.

И с первыми же звуками зловещего хохота битва прекратилась.

Пьяные от ярости и от запаха свежепролитой крови воины с содроганием прислушивались к небесному смеху. Он оборвался так же внезапно, как и начался, и громоподобный голос произнес:

«НИКТО НЕ СМЕЕТ НАРУШАТЬ ЗАВЕТЫ БОГОВ! ПОМНИТЕ ОБ ЭТОМ, ЛЮДИ! В СЛЕДУЮЩИЙ РАЗ Я НЕ БУДУ СТОЛЬ ВЛИКОДУШЕН! ЕЩЁ ОДИН ПРОСТУПОК — И НЕ ОДИН, А ТЫСЯЧИ СМЕРТНЫХ ОБРАТЯТСЯ В ПЕПЕЛ!»

После грозного предупреждения бога блесские захватчики, побросав оружие, беспорядочной толпой кинулись наутек, впопыхах они даже оставили неприятелю все свои обозы с богатой добычей. Воины Гавола, не меньше врага ошарашенные случившимся, даже не пытались их преследовать…

Всё случилось не совсем так, как рассчитывал Корсар, прочем, ничего из ряда вон не произошло. Зловещий хохот и божественный глас магу удались на славу. А вот с молнией он малость начудил. По его замыслу молния должна была быть ярко-алой, а вовсе не ослепительно-белой. Неужели он перепутал магические формулы заклинаний — таких досадных ошибок с ним никогда не случалось. Единственное логичное объяснение случившемуся, пришедшее ему на ум, — пятнадцатилетний перерыв в практике с серьёзной волшбой.

И ещё одно досадное происшествие. Во время составления формул заклинаний — то есть, когда любой маг наиболее уязвим, — Корсару показалось, что кто-то из его колдунов, видимо чего-то заподозрив, попытался взломать его магическую защиту. Увлечённый заклинанием, Корсар не смог сразу, по горячим следам, уличить наглеца… Его худшие опасения подтвердились через два дня.

Сотворенная на поле брани очень серьезная волшба отняла у главного придворного чародея слишком много магической энергии. Для её полного восстановления Корсару пришлось следующие два дня обходиться без самого что ни на есть простейшего колдовства.

Он заперся в своей комнате и два дня не показывался на людях. На третий день, когда силы были полностью восстановлены, маг совершенно случайно подсмотрел мысли своего князя. И какого же было его удивление, когда выяснилось, что Гавол буквально грезит захватническими войнами… Корсар был поражен! Как же так? Ведь он так наглядно всем всё «объяснил». Увидев, что стало с Блесским захватчиком, Гавол просто посерел от страха. И, вот — нате вам! — теперь сам он, наплевав на Кодекс Уважения, хочет вероломно захватить земли соседа. То есть поступить точно так же, как недавно обошлись с ним самим!

Для главного придворного чародея не составило труда добиться аудиенции у князя.

Оказавшись наедине с Гаволом, Корсар начал издалека.

— А отчаянный был тип этот Блесский князь, настоящий смельчак, — решительно заявил он.

Гавол кивнул и улыбнулся.

— Теперь, благодаря его безумной выходке, — продолжил маг, — все знают, что древний Кодекс Уважения — это вовсе не пустая угроза. Какой наглядный и страшный урок преподали людям боги…

По мере того, как Корсар говорил, улыбка на лице князя становилась все шире и шире, а когда главный колдун напомнил Гаволу о зловещем небесном хохоте, тот, не в силах больше сдерживаться, от души рассмеялся прямо магу в лицо.

Оказалось, что одному из находящихся в подчинении Корсара молодых колдунов удалось разгадать истинного автора произошедшего два дня назад чуда. Мало того, в какой-то момент этот горе-вундеркинд даже попытался помочь главному чародею — вот оно чужеродное вмешательство, которое почувствовал маг! Эта попытка чуть было не погубила паренька. Дальше всё просто. Поскольку сам Корсар упорно отмалчивался о своём великом подвиге, парнишка подумал, что главный чародей стесняется хвалиться, и оказал ему услугу, разболтав князю всё, как было на самом деле.

Отпираться было бесполезно, Гавол действительно все знал и теперь горел желанием отблагодарить своего главного придворного чародея за великолепную придумку.

Вот тут-то Корсар его и подловил.

— Уважаемый Гавол, я правильно вас понял, вы готовы выполнить любую мою просьбу? —уточнил маг.

— Для тебя, мой преданный чародей, сделаю всё, что в моих силах, — заверил князь. — Слово!

— Раз так, вот моё желание: прошу вас, Гавол, никогда не нарушать Кодекс Уважения.

— Э нет, колдун, так дело не пойдёт! — возмутился правитель. — Попроси чего-нибудь другое.

— Вы дали слово, выполнить всё, что в ваших силах, — спокойно напомнил Корсар.

— Разумеется. И я не отказываюсь. Но это же… Я надеялся, ты попросишь дом в моей белой деревне, мешок золота или, там, табун лошадей…

— Ничего этого мне не надо. Просто поклянитесь не нарушать Кодекс — вот моё желание.

— Послушай, ты великий колдун, и я очень тебе благодарен. Но, тролль меня раздери, ты хочешь лишить своего князя шанса, о котором можно только мечтать. Кодекс Уважения — чушь, Блесский князь доказал это.

— Пока правители Большой Земли опасаются Проклятья, Кодекс уважения — это свод нерушимых законов, — возразил Корсар. — Все уверены, что Блесского погубило Проклятье.

— Но мы то с тобой знаем, что это не так.

— И я хочу, чтобы эта тайна умерла вместе с нами.

— Колдун, ты слишком много о себе возомнил!

— Вы дали слово.

— Да, но оно связывает меня лишь пока ты жив. Отступись, добром прошу. Иначе мне придётся тебя казнить.

— Гавол, вы мне угрожаете? — осклабился маг.

— Я сказал, ты услышал. Понимай, как хочешь.

— Что ж, в таком случае, позвольте и мне малость вас попугать…

— ЧТО??? — взревел князь.

— Я не хотел выдавать своей тайны, — спокойно продолжил главный чародей, — но своим ослиным упрямством, вы не оставляете мне выбора. Гавол, я действующий маг Ордена Алой Розы.

— Чего, чего?

Вместо ответа Корсар поднял правую руку, и на её ладони «расцвела» огненная роза — волшба доступная лишь членам Ордена.

— Убедились?

Заворожённый невиданным чудом князь от изумления лишился дара речи и смог лишь кивнуть в ответ.

— Князь, вы по-прежнему мне угрожаете?

— Ну что вы, ваше магическое высочество…

— Напоминаю, вы дали мне слово.

— Эх, тролль меня задери, ну кто, спрашивается, за язык тянул! — в сердцах воскликнул Гавол.

— Я жду вашей клятвы, князь.

Присмиревший правитель покорно склонил голову и отчеканил:

— Клянусь, могилами своих славных предков, что я, Гавол, князь Дубнинский, никогда не нарушу древние законы Кодекса Уважения.

Добившись своего, маг откланялся и удалился.

* * *

Следующим утром, когда Корсар не спеша укладывал свой дорожный сундук, стража, совершая очередной обход замка, во внутреннем дворе наткнулась на ужасную находку — княжеского сына Пагола обнаружили утонувшим в крохотном бассейне во дворе замка.

Паголу было всего шестнадцати лет от роду. Он был опорой и надеждой Гавола, его единственным наследником. Вообще-то у Дубнинского князя было много детей, но из-за неизлечимой наследственной болезни почти все они умерли во младенчестве. Побороть болезнь удалось лишь одному мальчику. И вот, в день отъезда Корсара случилось такое горе.

Первому о гибели наследника доложили конечно же князю. Гавол мужественно перенёс этот страшный удар судьбы.

Смерть эта вызвала у Дубнинского князя законные подозрения. В самом деле трудно было поверить, что вполне здоровый юноша, в здравом уме и доброй памяти, мог утонуть в бассейне, вода в котором едва доходила ему до пояса. Чтобы не утонуть, ему достаточно было всего лишь встать на ноги!

Весте со своим новым главным придворным чародеем лично осмотрев место трагедии, Гавол распорядился послать ещё за Корсаром и до прихода мага оставить всё как есть.

Хотя срок службы Корсара истёк, маг не смог отказать убитому горем отцу в последней просьбе.

Подойдя к злосчастному бассейну, он увидел следующую картину.

Скомканная одежда Пагола кучей лежала в шаге от бассейна. Вода в бассейне была абсолютно прозрачной и утонувшего хорошо было видно. Обнажённый юноша лежал на дне бассейна на боку с закрытыми глазами, подложив обе руки под щеку, и улыбался. Если б не вода можно было бы подумать, что он просто крепко спит. Создавалось впечатление, что парень по ошибке перепутал бассейн с кроватью, окунувшись в тёплую воду, нечаянно заснул и во сне захлебнулся.

Наложив на утопленника специальное заклинание дознания, маг установил, что перед смертью парнишка был мертвецки пьян. Это обстоятельство всё прекрасно объясняло. Но возникал вполне резонный вопрос: как мог совершенно пьяный княжич никем не замеченным дойти до бассейна? Пагол в таком состоянии, наверняка, производил много шума и просто не мог не привлечь к себе постороннего внимания. Куда, спрашивается, смотрела стража? И почему никто его не остановил? Впрочем, разбираться со стражниками это удел князя, а не придворного чародея. Корсар же своё дело сделал, причину установил, можно было отправляться с докладом к Гаво-лу, но… мага терзало смутное беспокойство, что нечто очень важное ускользнуло от его внимания.

Корсар приказал стражникам достать утопленника из бассейна и положить на ворох одежды. И приступил к тщательному исследованию мертвого тела. Причину своего смутного беспокойства он обнаружил за закрытыми веками Пагола. Из остекленевших глаз трупа исходило слабое магическое свечение, увидеть которое мог лишь опытный чародей, это было верным доказательством длительного воздействия на жертву магическим гипнозом. А раз так, выходит, юноша напился вина и улегся на дне бассейна вовсе не по своей воле. Пагола убили с помощью очень изощрённого колдовства. Сотворить такое было не под силу дубнинским колдунам, это была работа настоящего мастера. Погубивший княжеского сына чародей по колдовской силе мало чем уступал самому Корсару. Ведь сотворение магического гипноза требует знаний, как минимум, мага второй ступени. Но он точно не был магом Ордена Алой Розы, потому что при наложении гипноза пользовался какими-то совершенно незнакомыми Корсару заклинаниями. Маг-великан был не на шутку заинтригован личностью этого таинственного убийцы княжича.

Когда Корсар выложил князю горькую правду о насильственной смерти сына, постаревший прямо на глазах лет на десять Гавол, лишь рассеянно кивнул головой, как будто заранее предполагал, что наследник пал жертвой колдовства.

— Князь, почему вы не задаёте мне никаких вопросов? — удивился Корсар.

Вместо ответа Гавол достал из кармана камзола свернутый вчетверо листок пергамента и протянул его Корсару. На листе размашистым почерком было начертано всего четыре слова: «КОДЕКС УВАЖЕНИЯ! ПОСЛЕДНЕЕ ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ!»

Гавол пояснил, что это послание он обнаружил сегодня утром у себя на груди. Выходит, кто-то незаметно проник в его покои, пройдя мимо стоящих у дверей княжеской опочивальни стражников! Хотя все трое оберегающих этой ночью его сон дружинников — многоопытные и лично преданные Гаволу ветераны — в один голос клялись, что всю ночь не смыкали глаз, и мимо них даже мышь не смогла бы безнаказанно проскочить.

— Для колдуна, способного наложить магический гипноз, заморочить голову охране и отвести глаза воинов — пара пустяков, — объяснил Корсар. — А вот при чем здесь Кодекс Уважения? — Хоть убейте меня, не пойму.

— Чего ж здесь непонятного, Пагол знал, что небесная кара Блесского князя твоих рук дело, — понурив голову, признался князь.

— Он знал?., Но откуда? Неужели вы ему рассказали? Гавол, но вы же поклялись…

— Я клялся, что не нарушу законы Кодекса Уважения…

— А поскольку сын ваш такой клятвы не давал, — подхватил маг, — то, вступив в права наследства, он смог бы воплотить ваши завоевательные планы. А вы бы пока подготовили ему большую, сильную армию… Эх, Гавол, Гавол, что ж вы натворили.

— Пусть так, но это не оправдывает твоего убийства, — едва слышно прошептал князь. Из глаз его брызнули слёзы, он закрыл глаза руками и процедил сквозь рыдания: — Маг, зачем ты убил моего мальчика?

Никак не ожидавший такого поворота Корсар задохнулся от изумления вперемешку с возмущением.

— Но это не я его… — наконец смог он выдавить из се-я— Гавол, да вы с ума сошли, зачем мне убивать вашего сына?

— Ты сам только что сказал зачем — ведь он мог воплотить мои завоевательные планы. — Князь убрал от лица руки и пронзил мага ненавидящим взглядом. — Не разыгрывай удивления. Меня не проведёшь. Я всё знаю… До тебя тело сына осмотрел Лонк — мой новый главный придворный чародей, твой преемник. Он доложил, что мальчик убит колдовством, очень сложным колдовством. Сотворить такое по силам лишь магу с острова Розы. Лонк был испуган и растерян — в отличие от меня, он не знает, кем в действительности являлся его предшественник.

— Гавол, поверьте, я не убивал вашего сына!

— У меня нет свидетелей преступления и неопровержимых улик. Но косвенные факты указывают именно на тебя, маг. Тебе, единственному в замке, по силам сложное колдовство. Ты также запросто смог бы отвести глаза моим стражником — сам в этом признался, — а именно это понадобилось, чтобы незаметно войти в мою спальню. И, наконец, Пагол в будущем мог нарушить треклятый Кодекс Уважения — ты этого не допустил.

— Бред какой… Если следовать вашей логике, то я теперь должен и вас убить, чтобы уж наверняка быть уверенным, что вы больше никому не проболтаетесь.

Вместо ответа Гавол вытащил из ножен свой легкий и острый, как бритва, фамильный княжеский меч и протянул его магу рукоятью вперед.

— Эй, вы чего, — отшатнулся Корсар.

— Ну что же ты, давай. Всё равно я не смогу спокойно жить, зная, что убийца сына остался безнаказанным.

— Успокойтесь, князь. Обещаю, я отыщу убийцу и отомщу за смерть Пагола.

— В таком случае, маг, тебе придется повеситься, — усмехнулся князь. — Потому что убийца — это ты сам и есть.

— Сколько можно повторять: Я НЕ УБИВАЛ ВАШЕГО СЫНА!

Князь швырнул на стол бесполезный меч, рухнул обратно в кресло и устало сказал:

— Не нужно мне ничего доказывать, все одно я останусь при своём мнении. Если бы у меня был хоть один свидетель — ты бы уже болтался на виселице. На твоё счастье, никто в замке не видел, как ты топил моего мальчика.

— Я никого не топил.

— Пошёл вон, маг. Видит Бог, я не хочу гневить твой могущественный Орден, но если ты сей же час не уберешься из замка, мои дружинники истыкают тебя стрелами, как бешеного пса.

— Ты устыдишься этих слов, князь, когда я приведу к тебе настоящего убийцу. Прощай, Гавол.

— Убирайся!

Отыскать следы убийцы для истинного мага не составило большого труда.

Загадочный колдун-убийца был настолько уверен в своей безнаказанности, что даже не пытался маскировать отступление. Действительно, чего ему было бояться, он и предположить не мог, что среди колдунов князя отыщется безумец, способный бросить ему вызов.

От следов чародея настолько явственно веяло его специфической магией, что идти по ним Корсару было так же легко, как опытному следопыту по отпечаткам босых ног на мокрой песчаной дорожке.

Корсар даже не шел по следу — он бежал.

Убийца опережал мага на полдня, и, чтобы злодей не ускользнул, тому следовало поторапливаться. Просить коня у князя, считавшего его убийцей сына, было бесполезно. Оставалось уповать лишь на скорость собственных ног. Конечно, вот так, средь бела дня, как какой-то простолюдин, бежать по дорогам Дубнинского княжества для мага второй ступени испытание было не из приятных, но у Корсара не было выбора. Он должен был успеть.

От посторонних глаз бегущий чародей защитился магией.

Неторопливо бредущим по своим делам, разморенным июльской жарой крестьянам пробегающий мимо Корсар своевременно отводил глаза, и им казалось, что рядом только что пронесся легкий прохладный ветерок.

* * *

Бежать по следу убийцы Корсару пришлось без малого пять часов.

След оборвался на берегу океана. Оглянувшись, маг обнаружил за спиной маленькую чёрную деревушку домов в двадцать — в основном одноэтажные кособокие развалюхи. Впереди, примерно в трёхстах-четырёхстах шагах от берега, небольшой быстроходный корабль расправлял паруса, намереваясь развернуться к Корсару кормой. Без сомнений, интересовавший его убийца сейчас находился на палубе этого корабля.

Корсар хищно улыбнулся. Ему повезло, он успел как раз вовремя. Задержись он ещё хотя бы на четверть часа, и убивший сына Гавола чародей оказался бы вне пределов его досягаемости. Теперь же злодею несдобровать. В арсенале Корсара как раз было подходящее к случаю заклинание — созданный им огненный шар, мог эффективно поразить цель в радиусе пятисот шагов. До корабля же было не больше четырёхсот.

«Это судьба!» — мысленно усмехнулся маг и, вытянув руки на уровне груди, скороговоркой зашептал длинную формулу заклинания.

Между пальцами мага вспыхнуло ярко-красное пламя и тут же перетекло в ладони. Корсар свел руки вместе и в тот момент, когда ладони коснулись друг друга, из-под них выпорхнул огненный шар, размером со сжатый кулак, и стремительно понесся над спокойными водами океана, движимый волей породившего его мага.

С легким хлопком шар ударился в борт судна, и с места удара во все стороны тут же хлынули потоки магического огня. В этом гигантском костре, в который за считанные секунды превратился корабль, любому живому существу уцелеть было практически невозможно. Магический огонь Корсара убивал мгновенно и безболезненно — никаких ожогов, язык магического пламени касается живого существа — и тут же от него остается лишь горстка пепла.

Через пару минут всё было кончено. От корабля остались лишь обгоревшие головешки.

Сбежавшиеся со всей древни зеваки были явно разочарованы из собравшейся на берегу толпы в сотню человек, лишь двум или трем везунчикам посчастливилось увидеть, как догорающий корабль ушёл под воду, и теперь они во всех подробностях расписывали перед земляками это незабываемое зрелище.

Двое мужиков притащили из стоящего на берегу сарая небольшую лодочку, запрыгнули в неё и, дружно налегая на весла, поплыли к месту трагедии. Их пример оказался заразителен, и вскоре ещё добрый десяток лодок устремились в погоню за самыми сообразительными…

На Корсара, неподвижно стоящего в самом центре шумной толпы, никто из деревенских жителей не обращал внимания. Он отгородился от людей, наложив на себе отводящее взгляды заклинание.

Из разговоров окруживших его людей, маг понял, что пожар на корабле они воспринимают, как небесную кару, посланную на головы злодеев в отместку за разорительный набег. Оказывается, уничтоженный им корабль принадлежал пиратам, ежегодные набеги которых на эту маленькую деревеньку грозили в очень скором времени превратить местных жителей в нищих. И прощай свобода вольного рыбаря — здравствуй княжеская кабала на долгие-долгие годы. Но мольбы несчастных были услышаны: пиратский корабль сгорел прямо у них на глазах, и теперь никто не посмеет вырывать у них изо рта честно заработанный кусок хлеба!

Невольно подслушанные разговоры людей заметно улучшали настроение мага. Неприятный осадок в душе от того, что вместе с убийцей-колдуном ему пришлось испепелить ещё с полсотни невинных людей, сменился удовольствием от хорошо выполненной работы. Итак, он сдержал данное князю обещание и отомстил за смерть его сына.

Очень аккуратно, стараясь никого не задеть, невидимый Корсар выбрался из толпы и не спеша зашагал вдоль берега.

Корсар удалился на значительное расстояние от рыбацкой Деревеньки, теперь всюду, куда не кинь взор, его окружали лишь безжизненные скалы и океан.

Прогуливаясь вдоль берега, маг мысленно составлял прощальное письмо своему бывшему господину, в котором он сообщал Гаволу о выполненном обещании, а также подробно описывал, каким образом, по его мнению, колдун-убийца проник в замок и напал на юного княжича. Хотя изложенные им объяснения выглядели вполне логично, Корсар не очень-то верил, что эти пустые, не подкреплённые вещественными доказательствами, слова убедят ослеплённого горем отца. Но, что тут поделаешь. Так уж вышло — убийца сгорел, а пепел его утонул.

Погружённый в свои невесёлые думы, Корсар не заметил, как остановился и сел на большой плоский валун. Исполинские океанские волны, разбиваясь о прибрежные скалы, поднимали мощные фонтаны брызг и водяной пыли. Великолепное зрелище завораживало. Шум прибоя убаюкивал. Магу даже показалось, что он задремал, и эффектное явление незнакомца он поначалу воспринял, как начало сна.

На его глазах из бушующего океана вдруг вышел человек. То есть не то чтобы он долго-долго плыл, барахтаясь среди огромных волн, затем близ берега нащупывал ватными от усталости ногами вожделенное дно, а нащупав, пошатываясь выползал на сушу… Нет, всё было совсем не так. На прибрежные скалы обрушился очередной водяной вал, а когда рассеялись брызги и схлынула вода, он, как ни в чём не бывало, уже стоял на краю скалы. Незнакомец быстро огляделся по сторонам и твердой походкой направился к сидящему на камне магу-великану.

Ах да, вот ещё что, странный человек был закутан в белый балахон, низкий капюшон полностью закрывал его лицо, а длинные рукава надежно укрывали от посторонних взглядов руки незнакомца. И что удивительно: несмотря на то, что незнакомец только что вышел из воды, его балахон был совершенно сухим, — полы балахона свободно колыхались на ветру.

— Колдун, сейчас ты умрешь, — это была единственная фраза, сорвавшаяся с уст человека в белом балахоне. Она прозвучала очень буднично, как стандартное приветствие сто лет знакомых друзей. Просто сухая констатация факта и никаких эмоций.

Сонливость мага мгновенно улетучилась. Он вскочил на ноги и, грозно расправив плечи, сам шагнул навстречу приближающемуся врагу. Хотя противник в белом балахоне оказался вдвое его меньше, он и не подумал останавливаться, даже не замедлил шаг.

— Эй, ты кто такой, тролль тебя раздери? — зло рявкнул Корсар, когда тип в белом балахоне преодолел две трети разделяющей их дистанции.

Ответа не последовало.

Неразговорчивый задира остановился в пяти шагах от Корсара.

— Так-то лучше. Давай погово… — начал было маг, но так и не закончил фразу. Потому что в следующее мгновенье его магическую защиту залихорадило от яростной атаки чужой волшбы, и великану стало не до разговоров.

Корсар мгновенно догадался, кто перед ним. Ну ещё бы! Он же целых пять часов бежал по следу его магии! Сомнений быть не могло, сейчас ему противостоял тот самый колдун-убийца. Невероятно, но факт, его колдовской силы хватило даже на то, чтобы уцелеть в испепеляющем огне заклинания второй ступени.

Маг зашептал себе под нос свои лучшие боевые заклинания. Магический поединок начался.

Выискивая у противника слабые места, колдуны обрушили друг на друга град молний, огненных шаров, стрел, водных и воздушных смерчей… Но защита с обеих сторон была выше всяких похвал.

Вокруг двух неподвижно застывших фигур земля ходила ходуном, плавились камни, тряслись скалы, шипела, испаряясь, вода, а они стояли совершенно невредимые — эдакие островки спокойствия в самом эпицентре сошедших с ума стихий.

Противники были достойны друг друга и их противостояние грозило затянуться очень надолго — до тех пор, пока кто-то не свалится совершенно обессиленный. Тогда другой, наверняка тоже выжатый, как лимон, но ещё сохранивший способность кое-как держаться на ногах, сможет просто-напросто размозжить беззащитному врагу голову первым попавшим под руку булыжником.

Корсар не сомневался в собственной выносливости и мастерстве мага, но и противник его отнюдь не выглядел новичком в забавах подобного рода. Чтобы ускорить развитие событий, маг решил воспользоваться своим совершенно очевидным физическим преимуществом и бросился на противника в рукопашную.

В броске правда ему поневоле пришлось слегка раскрыться, и великан получил с десяток очень болезненных ожогов, но всего за пару роковых секунд испепелить мага колдуну в белом балахоне, разумеется, не удалось. А достигнув врага, Корсар смог сполна отплатить обидчику парочкой увесистых оплеух.

Теперь подавляющий перевес в поединке оказался на стороне Корсара. Он был выше «белого балахона» на добрый аршин, и могучие удары его огромных кулаков очень быстро превратили равный поначалу бой в избиение.

Заслониться от мощных кулачных ударов у маленького колдуна попросту не хватило сил. Всё что ему оставалось: уворачиваться, отклоняться и отступать. И все же, несмотря на чудеса его гибкости и ловкости, каждый третий удар Корсара достигал-таки цели. Понимая, что долго он так не протянет, «белый балахон» попытался спастись бегством. Но длинноногий Корсар в два прыжка его догнал, сбил с ног и своей широкой грудью преградил путь к океану — единственному его спасению.

Уже через минуту избиения белый балахон колдуна-убийцы был густо забрызган свежими каплями крови. Одним из ударов Корсар сломал бедняге нос.

Через три минуты прекратилось какое-либо давление на магическую защиту Корсара. Под градом мощных кулачных ударов, мысли в голове «белого балахона» перепутались, и колдовать в таком состоянии он уже не мог.

А на пятой минуте избиения, после очередного, бог весть какого по счету удара, колдун в окровавленном балахоне рухнул под ноги победителю.

Движимый элементарным любопытством, Корсар стащил капюшон с головы жертвы, и тут случилось невероятное…

Едва Корсар обнажил лицо колдуна, блеснула ослепительная вспышка ярко-белого света, и вместо поверженного врага в руке великана свободно заколыхался на ветру пустой окровавленный балахон. Сам же колдун испарился прямо на глазах у изумленного Корсара. И произошло это без сомнения от того, что солнечные лучи коснулись кожи странного колдуна.

«Ну дела! Теперь понятно, почему у него была такая серьезная маскировка», — вслух прокомментировал маг увиденное. И продолжил, но уже мысленно: «Эх, жалко, не удалось заполучить голову бедолаги. Дубнинский князь был бы в восторге. Но ничего, окровавленный белый балахон, от которого за версту веет магий, тоже вполне весомое доказательство. Теперешний главный придворный чародей Гавола колдун вроде бы башковитый, разберется что к чему и доложит обо всем князю, как подобает…»

Корсар вернулся в рыбацкую деревушку и послал гонца в Дубнинское княжество, поручив тому передать два письма: одно для самого князя, а другое для его главного придворного чародея и небольшой сверток, в котором лежал белый балахон колдуна — убийцы княжеского сына.

Утренний нелицеприятный разговор с князем, долгий бег по следу убийцы, сложное заклинание «Испепеляющий огонь» и, наконец, магический поединок с практически равным по силе колдуном — всё это отняло у Корсара уйму сил. Потому, прежде чем отправиться в ближайший портовый город, он решил как следует выспаться и отдохнуть. Ни меди, ни серебра у Корсара не оказалось, и за ночлег он расплатился золотым кольцом. У бедных рыбарей не нашлось сдачи, но щедрый господин в ответ лишь махнул рукой. Ему выделили лучший дом в деревне и предложили жить в нем столько, сколько захочет — хоть месяц, хоть два… Торопиться Корсару было в общем-то некуда, а здесь было тихо, спокойно и очень красиво — лучшего местечка для отдыха и не придумаешь.

Кроме того рыбаки пообещали ежедневно поставлять к его столу свежайшие океанские деликатесы… Маг задержался в деревне ещё на два дня.

Ближайший к рыбацкой деревушке портовый город был основан всего лишь пару десятилетий назад, но разрастался, что называется, не по дням, а по часам. Столь бурному его росту способствовало очень удобное местоположение. Он возник на пересечении основных торговых путей между Большой Землей и островом Розы. Первоначально это была небольшая купеческая деревушка с прекрасно обустроенным портом. Здесь купцы могли переждать непогоду в особо опасные зимние месяцы. Ну а коль скоро, в деревушке, постоянно сменяя друг друга, обретались какие-то купцы, то, само собой, со временем возник рынок, на который потянулись сухопутные караваны со всего материка. Опасаясь набегов пиратских шаек и разбойничьих ватаг, деревушку огородили частоколом и сформировали крепкий отряд стражников из наемников. Когда же количество домов за частоколом втрое превысило огороженные дома, вокруг разросшейся деревни началось строительство мощной каменной стены — с этого момента она превратилась в город.

Город этот имел довольно забавное название — Соленый, доставшееся ему в наследство от крохотной деревушки. Дело в том, что, самые первые дома будущей деревни строились очень близко к океану, и в сильный шторм из-за летящих со стороны океана брызг невозможно было выйти на улицу. В солнечную погоду морская вода высыхала, оставляя на дорогах, стенах домов, окнах, лавочках, крылечках массы морской соли. Конечно сейчас, по прошествии двадцати лет с момента основания Солёного, когда город насчитывает уже более трех тысяч домов, даже при очень сильном шторме от морской воды страдает от силы его десятая часть. Однако название, как было, так и остается. И никуда теперь от него не денешься, Соленый — он и есть Соленый.

Корсар прибыл сюда вечером, с момента его поединка с «белым балахоном» прошло ровно три дня.

Дорожный сундук поджидал своего хозяина в указанной магом гостинице города. О подобной любезности Корсар попросил Гавола, в адресованном князю письме.

Кроме сундука в забронированном на имя Корсара номере, мага ожидали ещё два увесистых кошеля до отказа набитых золотыми кольцами и письмо от князя Дубнинского с выражением благодарностей в адрес своего бывшего главного придворного колдуна и искреннего раскаянья за свой неоправданно резкий тон и оскорбительные подозрения.

За три дня Корсар уже почти забыл о колдуне в белом балахоне, письмо князя вновь пробудило неприятные воспоминания. Чтобы как-то от них избавиться, маг решил пораньше лечь спать и как следует выспаться. Ведь в скором времени ему предстояло совершить двухнедельное морское путешествие, а заставить себя спать на корабле он мог с трудом — тесные каморки кают действовали на него угнетающе, из-за чего Корсар почти все время плавания предпочитал проводить на палубе. Приходилось прибегать к помощи магии и заставлять организм бодрствовать две недели подряд, а такие эксперименты все же желательно ставить как следует выспавшись.

Корсар лёг на кровать, закрыл глаза, и уже через минуту хлипкие стены комнаты сотрясались от его могучего храпа. Он спал и ему снился сон.

Он сидел за большим овальным столом, а напротив него, с другой стороны стола, сидели трое, как две капли воды похожие на убитого им три дня назад колдуна — все трое были в непроницаемых белых балахонах.

Господа в балахонах первыми заговорили с ним.

Оказалось, что они прекрасно осведомлены, как его зовут. Это было странно и подозрительно, ведь сам Корсар готов был поклясться, что видит их впервые в жизни.

Странные существа уговаривали Корсара вступить в какое-то то ли братство, то ли сообщество, точного названия которого маг так и не запомнил. Они наперебой убеждали его, что, раз он погубил их брата-наставника теперь, как честный колдун, просто-напросто обязан напялить балахон убитого и стать одним из них.

Корсар признал за собой вину — да их брат погиб от его руки. Но объяснил, что между ними состоялся честный магический поединок, причём именно их брат бросил ему вызов. Так что ни о каком коварном убийстве в данном случае и речи быть не может. Он победил в честном бою и никому ничего не должен!

Балахонщики внимательно слушали пока он говорил и даже согласно кивали, но, стоило ему замолчать, снова стали наперебой упрашивать примерить балахон убиенного братика. Корсар отказывался. Сначала вежливо, потом не очень вежливо, затем и совсем невежливо.

Но они продолжали его уговаривать, по десятому разу талдыча что-то там о судьбе, о том, что он, все одно, никуда от них не денется и для всех было бы намного проще, если бы он согласился добровольно последовать за ними. Если же он продолжит упрямиться, они будут вынуждены применить силу.

Доведённый до бешенства Корсар вскочил из-за стола и, совершенно не стесняясь в выражениях, популярно объяснил «белым балахонам» в каком месте он видел их «заманчивое» предложение и в какой веселой компании…

Проорав последнюю до предела напичканную грязным сленгом фразу, маг почувствовал, что проснулся. Весьма взбодрившись от осознания подобного факта, он направился в ванную комнату, где вылил себе на голову пару ведер холодной воды.

Возвращение на родной остров обернулось для Корсара сущим кошмаром.

После разговора во сне с колдунами в белых балахонах, и их откровенных угроз, Корсар вплел в свою обычную магическую защиту семь дополнительных заклинаний. Подобный перерасход магической энергии на поддержание в постоянной готовности огромного количества боевых заклинаний, плюс невозможность толком поспать в течение четырнадцати дней, могли привести к самым плачевным последствиям. Решив подстраховаться, Корсар шёл на смертельный риск, за две недели плавания он запросто мог умереть от истощения. К счастью он сдюжил. Но по приезде в Красный город магу пришлось долго восстанавливать основательно пошатнувшееся здоровье.

Во время плавания колдуны в белых балахонах неоднократно пытались пробиться сквозь его магическую защиту, но Корсар был постоянно на чеку и успешно отбивал все их атаки. Особенно тяжко ему пришлось в последние дни плавания, когда силы были уже на исходе, а белые колдуны, понимая, что добыча ускользает, усилили натиск. И все же он выдюжил…

В первую неделю плавания белые колдуны атаковали мага только по ночам, и Корсар долгое время никак не мог понять: как же они проникают на корабль? Очередной балахонистый «братец» вдруг появлялся на палубе в нескольких шагах от него, атаковал, испытывая на прочность защиту мага, и, спасаясь от кулаков разъярённого великана, тут же выпрыгивал за борт. И растворялся в ночи. Создавалось впечатление, что докучливые колдуны являются на корабль прямо из океанских глубин, там же они и ищут спасения (кстати, эту теорию подтверждало и эффектное явление из океанской волны убиенного Корсаром балахонщика). Но на второй неделе плаванья белые «братцы» усилили натиск и, вдобавок к ночным атакам, стали тревожить Корсара и днём.

При свете тайна их внезапных появлений и исчезновений быстро раскрылась. Преследуя очередного балахонщика, Корсар увидел маленькую белую лодочку плывущую у самого борта корабля, именно в неё, а вовсе не в бушующий океан, как он думал, спрыгнул белый «братец», спасаясь от его кулаков. В запале погони маг ударил по утлой лодочке багровой молнией, которая по идее должна бала разнести жалкую посудину в щепки, единственное чего он добился, — лишь чуток опалил молочно-белую корму. Сотворить вторую молнию Корсар не успел — очертания лодочки вдруг заколыхались, и прямо у него на глазах она за считанные мгновения превратилась в бесформенное белое облачко. А налетевший тут же легкий ветерок, развеяв туман, не оставил от неё и следа…

Обе стороны, и нападающая, и обороняющаяся, в выяснении отношений друг с другом нисколько не стеснялись в средствах. Но на обилие разноцветных молний и частые порывы ураганного ветра прочие пассажиры корабля и его команда совершенно не обращали внимания — опасаясь паники, Корсар отвёл им всем глаза. Каково же было изумление капитана, когда в порту Красного он обнаружил, что одна из трёх мачт на корабле начисто обломана у самого основания, а палуба покрыта толстым слоем копоти, что большая часть парусов превратилась в жалкие лохмотья, а те, что чудом уцелели, зияют множеством прорех с опалёнными краями. Кроме того, с корабля за время плаванья загадочным образом без вести пропало семеро матросов и пятеро пассажиров (несчастные простились с жизнью, оказавшись на линии магической атаки). Вот такой «замечательный» итог двухнедельного океанского путешествия.

Приключения, произошедшее с магом во время седьмой поездки на Большую Землю год за годом блекли и стирались из его памяти. Очень скоро он напрочь забыл, что на белом свете существуют некие колдуны в белых балахонах, колдовская сила которых практически не уступает магической мощи истинных магов Ордена Алой Розы. Единственное, что он помнил — это странное табу, наложенное на посещение Большой Земли. Оно звучало примерно так: «Ни в коем случае нельзя покидать остров Розы!». Почему нельзя — Корсар уже не помнил, но, подчиняясь своему запрету, отказался от поездок на материк.

Однако девяносто лет — слишком большой срок. На протяжении этой почти бесконечной череды лет коротенький запрет затерялся где-то на задворках памяти. И вот, лишь теперь, к сожалению, только теперь давно забытые воспоминания наводнили мозг Корсара сотнями ярких образов девяностолетней давности.

Глава 3

— Итак, Корсар, вы вспомнили приключившую с вами девяносто лет назад историю. — Голос Зога был по-прежнему беспристрастен. В нем не было злорадства, совершенно отсутствовали какие-либо покровительственные нотки, просто сухая, четкая констатация фактов. И пугающее спокойствие. — Прекрасно. Теперь вы имеете представление о том, кто ваши похитители и что им от вас нужно.

— Заметьте, очень поверхностное представление. Хотелось бы поподробнее. — Корсар старался, чтобы его голос тоже звучал спокойно, и колдун в белом не заметил, насколько сильно он потрясен. Он даже улыбнулся своему врагу.

— Что ж, извольте, — кивнул Зог. — Братство Бледного Лика было основано… Впрочем, какое это имеет значение? Об истории возникновения и развития Братства, если возникнет желание, вы сами сможете легко узнать. Для этого в Пещерах Теней существует библиотека, и с сегодняшнего дня вы там желанный гость… Похищены же вы нами были, потому что убитый вами девяносто лет назад брат Пов перед смертью пожелал видеть вас своим преемником. Последнюю волю павшего от вашей руки брата выпала честь исполнить моему наставнику, брату Гузу… Сперва вас попытались уговорить добровольно вступить в наше Братство, но вы категорически отказались. Пришлось прибегнуть к насилию… И вот, вы здесь.

— Минуточку! — возмутился Корсар. — Что-то я не совсем понимаю. Раз уж вы такие славные колдуны, то почему же так долго тянули кота за хвост? Девяносто лет назад ваши, Зог, братья предложили мне вступить в Братство бледного Лика — помню, было дело. Я отказался. Они привозили применением силы. И, действительно, в течение следующих двух недель колдуны вашего Братства не давали Мне покоя ни днём, ни ночью. Потом девяносто лет меня никто не тревожил, и я о вашем Братстве давным-давно уже благополучно позабыл… И вдруг — нате пожалуйста, кушайте на здоровье! — «Господин Корсар, а помните вы поили нашего брата Пова?». Спрашивается, чего же вы ждали все эти годы? Почему не затащили меня в эти Пещеры раньше?

— А вы сами не догадываетесь?

Корсар недоуменно пожал плечами.

Зог, выждав небольшую паузу, переспросил:

— Что, даже нет никаких предположений?

— Давайте не будем играть в угадайку, — нахмурился маг. — Я не в том настроении, чтобы загадки разгадывать. И, вообще, у меня голова болит.

— Но это же очевидно. Ладно, не буду вас томить. Внимательно следите за ходом моих мыслей… Итак, уважаемый Корсар, мы оба знаем, что на материке наши с вами магические возможности приблизительно равны. Здесь, в Пещерах Теней, вы полностью в моих руках, то есть мои возможности в десятки раз увеличиваются, а ваши в той же пропорции уменьшаются. Не секрет, что на острове Розы существует некий магический Орден, и вы, Корсар, именно там получили свои знания. Так вот, там, на вашем острове, уже мое колдовство теряет силу, ваша же мощь многократно возрастает. После убийства брата Пова, вы практически сразу же отправились на родной остров. Во время плавания вы ни разу не сомкнули глаз и были постоянно начеку. Атаковать вас в лоб Гуз и его помощники побоялись, справедливо рассудив, что раз уж вы легко расправились с Повом, считавшимся в Пещерах одним из лучших, вы весьма искусный чародей, и открытое противостояние с вами могло стоить жизней ещё нескольких братьев, а это уже чересчур высокая цена за пленение всего лишь одного колдуна. Вместо этого братья решили измотать вас частыми быстрыми наскоками. Они надеялись, что за две недели непрерывного напряжения вы устанете, ваша реакция притупится, и к концу плавания вы уже не сумеете оказать им достойного сопротивления. Но вы, Корсар, оказались просто стальным человеком. До острова Розы пленить вас не удалось, а на земле магического Ордена у нас тем более не было шансов. Пришлось временно оставить вас в покое и затаиться в ожидании более благоприятного случая. Покинуть остров вы пожелали лишь вчера… За девяносто лет нам удалось выяснить, что маг, покидающий остров, в первые часы плавания беспомощен, как младенец. На вас напали именно в эти часы. И, вот, вы здесь.

— Да я был беспомощен. Но на корабле я был не один. Со мной были мои друзья. Это отчаянные храбрецы, они бы ни за что не позволили вам просто так меня забрать.

— Они же не колдуны, а простые рыцари. Мы их зачаровали, точно так же, как и всех остальных людей на вашем корабле.

— Э нет, — покачал головой маг. — У друзей были защитные амулеты моего собственного изготовления. Отвести глаза вы им не смогли бы.

— Да, вы правы, — тут же согласился Зог. — Я вас обманул, они не поддались нашим чарам и храбро сражались. Но на нашей стороне была неожиданность и подавляющий численный перевес.

— Проклятые колдуны, что вы с ними сотворили? Имейте в виду, Зог, если вы хоть кого-то из них…

— Не смешите меня, Корсар, вы сейчас не в том положении, чтобы угрожать. Лучше держите-ка себя в руках… Что же касается ваших спутников, то советую вам скорее о них забыть. Вряд ли вы ещё когда-нибудь их увидите.

— Ах ты, тварь белопузая! — взревел Корсар.

Он с трудом, но сдерживал свои эмоции, когда речь шла о нем самом. Вспомнив же о доверившихся ему друзьях, которые из-за неожиданной мести его старых врагов (настолько старых, что он сам уже давным-давно позабыл об их существовании) могли серьезно пострадать, затуманили разум мага слепой яростью: «Я, Корсар, маг второй ступени Ордена Алой розы — марионетка в чьих-то руках! Да не бывать тому! Сейчас я этого хлюпика Зога одним ударом по стенке так размажу, что братикам потом придется его целый день отскребать!..»

Но — мечты, мечты…

В направлении Зога Корсар успел совершить лишь один прыжок, и для достижения цели этого оказалось не достаточно.

Тугие невидимые путы чужой волшбы тут же сковали его и скрутили руки. Пошевелиться не было ни малейшей возможности. Даже дышать стало трудно. Маг потерял равновесие и рухнул на пол.

Корсару было совершенно наплевать на физические страдания. Но его шокировал сам факт, что ЕГО, мага второй ступни Ордена Алой Розы, можно вот так запросто подчинить чужой воле.

— Корсар, я вовсе не хочу ссориться с тобой. — Голос белого колдуна был по-прежнему удручающе спокоен. — Поверь, брат, я пришел сюда с самыми добрыми намерениями. Обещай вести себя хорошо, сдерживать эмоции и больше на меня не бросаться, и я тебя отпущу… Мы договорились?

— Д-да, — еле смог выговорить Корсар

— Я не расслышал! — повысил голос ненавистный балахонщик.

— Будь ты проклят! — простонал Корсар. —Да! Да!! Да!!!

— Вот и отлично.

Великан вновь обрел способность двигаться. Пошатываясь, он поднялся с пола, добрел до кровати и сел на нее.

— Ну хорошо, — сжалился Зог. — Хочешь знать, что сталось с твоими спутниками? Пожалуйста, в этом нет никакого секрета. Впрочем, даже если бы и была тайна, все равно, через пару недель ты совершенно о ней забудешь… Они попали в плен к пиратам. Это случилось вчера.

— Но…

— Сожалею, но большего тебе сообщить я не могу, — перебил Зог, — по той простой причине, что сам представления не имею об их дальнейшей судьбе.

— Ничего у вас не выйдет, — прошептал себе под нос измученный маг.

— Что вы сказали, Корсар? Повторите, я не расслышал.

— Все ты слышал! — В голосе Корсара появилась сумасшедшая веселость смертника. Неожиданно для себя самого он даже расхохотался. — Ничего… Ничего у вас не выйдет!

— О чем это вы, Корсар? Что с вами? Вам нехорошо?

— Нет! Мне хорошо!.. Ха-ха-ха!.. Мне очень, очень, очень… Ха-ха-ха!.. Думаете, я вступлю в ваше проклятое Братство? Как бы не так!.. Наверное… не знаю, не уверен, но все же, наверное… пока я здесь мне придётся жить, соблюдая местные порядки и обычаи. Сейчас я полностью в вашей власти. Но, я не стану носить этот нелепый белый балахон, и не надейтесь! А ведь я сам должен его надеть, без чьего-либо приказа, САМ! Не так ли Зог? Так сказать, по собственному почину. Кажется на это намекал уважаемый Лус перед уходом? Так вот — не дождетесь!.. Ха-ха-ха!

— Напрасно вы так, — укоризненно заколебался капюшон Зога, — стать одним из нас — это ваша судьба. А от судьбы, как известно, не убежишь. Никто из братьев не станет вас ни к чему принуждать. У вас не будет никаких надсмотрщиков. Вы сможет делать все, что вам заблагорассудится. Можете прямо сейчас встать, открыть дверь, выйти и попытаться выбраться наверх. Первый день вы провели взаперти исключительно потому, что прежде чем предоставить вам свободу действий, я счел своим долгом объясниться и возможно дать вам кое-какие полезные советы. Поймите, Корсар, вы в Пещерах Теней и у вас талант к овладению колдовством. Себе подобным вас сделаю не я — я ведь не бог, а лишь одна из сотен, а может и тысяч, теней, — через две недели вы закутаетесь в балахон под воздействием самих Пещер и станете ещё одной их тенью. Пока же, вы абсолютно свободны и можете идти на все четыре стороны. Если вам удастся отыскать путь в лабиринте подземных коридоров и выбраться отсюда наверх до перевоплощения, я клянусь, никто из братьев никогда вас больше не побеспокоит. До сего дня подобный подвиг не удавался никому. Ничего личного, Корсар. Я всего лишь скромный исполнитель права Возмездия.

Похоже, Зог не врал. Балахонщик и впрямь был твёрдо убеждён, что через пару недель, не взирая ни на что, Корсар станет таким же, как он. От него требовалось лишь позаботиться о том, чтобы пленник не свернул себе ненароком шею в эти две переходные недели, а дальше все образуется само собой.

— Зог, а до меня в Пещеры Теней попадал кто-то из магического Ордена с острова Розы? — Этот вопрос сорвался с губ Корсара как-то сам собой.

— Не могу сказать точно. Не знаю… Не помню… Да и какая разница. Даже если и были, что с того? Сейчас-то, всё одно, они являются членами Братства Бледного Лика и о жизни до перевоплощения в тень абсолютно ничего не помнят… Знаете, Корсар, иногда, очень, очень редко, мне снится будто бы я, будучи маленьким мальчиком, иду по огромной площади, ярко светит солнце, и на мне нет балахона. Путь мой лежит к высокой, красной, гранитной скале, и я совершенно уверен, что в ней мой дом. Неправда ли, нелепый сон?.. Это, как очень яркое воспоминание из детства, но, с другой стороны, я точно знаю, что мой единственный дом здесь, в Пещерах Теней, и я никогда не видел солнца. Но там, во сне… Я люблю этот сон! К сожалению, он приходит ко мне очень, очень редко… Не знаю, зачем я вам все это рассказал. Ладно, счастливо оставаться. У меня сегодня ещё очень много дел.

…О да, Корсару был знаком этот сон! Ну ещё бы! Ведь он когда-то — очень, очень давно, — будучи младшим подмагом, точно так же брел по пустынной площади по направлению к Магическому замку…

Значит Зог тоже когда-то был?.. Невероятно!

— Зог, вы обещали научить меня простому способу прохождения лабиринта Пещер, чтобы я имел возможность, если вдруг взгрустнется, посетить библиотеку. — Фраза Корсара застала колдуна уже на пороге его комнаты.

Он остановился и совершенно человеческим жестом стукнул себя по лбу. Точнее, конечно, по тому месту, где под белым капюшоном должен был находиться лоб.

— Ах да, прошу прощения, совершенно вылетело из головы… Что ж, извольте. Если вы, Корсар, пожелаете попасть в библиотеку Пещер Теней, то, выходя из своей комнаты, просто подумайте о библиотеке, и смело шагайте вперед. Первая же дверь в подземном коридоре, что попадется вам на глаза, будет дверью библиотеки.

— Потрясающе! — усмехнулся Корсар.

— Да, у Пещер масса достоинств, надеюсь скоро вы их полюбите, — торжественно изрёк белый колдун. — Только помните, выходя из комнаты обязательно необходимо наметить ориентир, в противном случае вы рискуете заблудиться в Пещерах.

—Зог, последний вопрос.

— Слушаю вас.

— Я так понимаю, вы боитесь солнечных лучей, поэтому выходя из Пещер вы вынуждены надевать этот непроницаемый балахон. Но почему вы не расстаетесь с балахоном здесь, в темноте подземелья?

— Корсар, вы заблуждаетесь. Для нас смертельны не только солнечные лучи, но и свет вообще. Но жить при свете, согласитесь, гораздо удобнее, чем во тьме. Да и потом, время от времени приходится выходить из Пещер, а снаружи очень много света, и чтобы не ослепнуть наверху, приходится жить со светом внизу… Видите, в вашей комнате горит лампа, такая же горит и в моём жилище. Подземные коридоры освещаются меньше, но и там есть участки, где горят бездымные факелы. Нарваться на источник света в Пещерах Теней можно в любой момент, и без балахона риск неоправданно велик. Да и потом, я уже настолько к нему привык, что он для меня, как вторая кожа.

— Но как же вы можете что-то видеть, когда у вас так низко опущен капюшон?

— Вроде бы мы договаривались, что предыдущий вопрос будет последним, — усмехнулся колдун. — Ну да ладно, отвечу и на этот. Понимаете, Корсар, дело в том, что для своего хозяина балахон становится совершенно невидимым и невесомым. То есть, я его совершенно не ощущаю. Вокруг распространяется эдакий чуть сероватый полумрак, в котором я прекрасно ориентируюсь и четко вижу все окружающие предметы. Единственное, что становится совершенно недоступным моему зрению — это непосредственно сам источник света. Другими словами, я никогда не смогу увидеть солнца в небе или лампы у вас под потолком. Очень скоро вы получите возможность убедиться в справедливости услышанного на собственном опыте… Да, вот ещё что. Если проголодаетесь и захотите покушать, то нажмите вот на тот камушек, — Зог указал на небольшой валун примерно пол-аршина в длину и столько же в ширину, заметно выступающий из монолита пола в одном из углов комнаты, — и через минуту-другую явится приставленный к вам раб. Объясните ему, что хотели бы отведать, и в течение получаса ваш заказ должен быть приготовлен и доставлен. Если раб окажется недостаточно расторопным и опоздает, вы вправе его убить. Это будет справедливо… Впрочем, если он вам не понравится, вы опять же можете совершенно спокойно лишить его жизни, тогда его место займет другой… Вот теперь кажется все. Желаю удачи. Через пару недель я зайду узнать, как дела. Уверен, к тому времени вы уже станете одним из нас.

За спиной Зога дверь плавно закрылась. Вновь Корсар остался один в подземном каземате. Но теперь он уже не спешил вырваться из четырех ненавистных стен.

От обилия информации голова мага шла кругом. Для начала он решил оценить искусство местных поваров, а уж на сытый желудок…

Корсар наклонился и надавил рукой на выступающий камень.

Как и обещал Зог, не прошло и минуты, — дверь робко приоткрылась, и, согнувшись в низком поклоне, в комнату прошмыгнул молодой паренёк лет семнадцати. Дрожащим от ужаса голосом юнец проблеял:

— Чего изволит многоуважаемая тень?

— Это я что ли тень? — нахмурился великан. — Башку-то подними, придурок. Не видишь, я пока что без балахона хожу.

— Господин, пожалуйста, что вы желаете? — заскулил раб.

— Для начала спину распрями, — попросил маг. — Я, знаешь ли, как-то не привык с задницами разговаривать.

— Молю вас, не губите своего жалкого раба, я исполню всё, всё, что вы пожелаете, — снова заскулил парнишка. И вместо того, чтобы выпрямиться, согнулся ещё ниже, так что теперь почти что упирался лбом в пол.

— Я желаю, чтобы ты разогнулся, болван тугоухий! — теряя терпение, рявкнул Корсар.

От страха бедолага сомлел и рухнул на пол.

— М-да, — сокрушённо покачал головой маг, — тяжёлый случай. Кто ж это, интересно, его тут так запугал?

Он перенёс парнишку с пола на топчан и легонько постучал ему по щекам, приводя в чувство. Когда раб открыл глаза, Корсар ему приветливо улыбнулся и спросил:

— Парень, а у тебя имя-то есть?

— Плуст, — отрекомендовался юнец и, неожиданно подмигнув Корсару, ни с того ни с сего расхохотался. Но, мало того, обретя способность худо-бедно объясняться сквозь смех, парень смело поинтересовался:

— А у тебя?

— Что, у тебя?

— Ну у тебя-то тоже ведь должно быть имя… Так как тебя зовут?

— Корсар, — маг ответил чисто рефлекторно, он, мягко выражаясь, был слегка обескуражен столь резким переходом от животного страха до сумасшедшей развязности.

«Ничего себе раб! — усмехнулся он про себя. — Оно, конечно, понятно — наглость второе счастье, но ведь Зог вроде бы говорил, что рабов можно убивать по поводу и без повода. Так неужели этот клоун меня совершенно не боится?»

— А ты смелый мужик, Корсар, — продолжил удивлять мага своей безрассудностью Плуст. — Рисковый, уважаю таких. Однако не стоит все же совсем забывать об осторожности. Хорошо я попался, а что если бы кто-то из стариков? Понимаешь, в этом дерьмовом месте даже самые весёлые и жизнерадостные очень быстро перестают понимать шутки, а жизнь-то у тебя всего одна. Так что, подумай над моими словами. Хорошенько подумай!

— Послушай, Плуст, здесь что, все рабы такие дерзкие? Или только ты такой отчаянный? Живо вставай с моей лежанки.

Раб и не подумал подчиниться.

— Ну ты дашь, приятель! — рассмеялся он. — Классно у тебя получается, натурально так, знаешь ли… Давно ты тут?

— Второй день… Но, твое-то какое дело?! — Наглое поведение раба уже не на шутку разозлило Корсара. — Значит так запоминай. На обед я бы хотел…

— Ха-ха-ха!.. Ой, я больше не могу! Прекрати немедленно умоляю, а не то я сейчас лопну от смеха!.. Ха-ха-ха!.. Откуда ты, такой весельчак, взялся на мою голову?

— Ну все, хватит, я сыт по горло! Раб, если ты сей же час…

Плуст вдруг перестал смеяться. Он вскочил с топчана подбежал к магу и уставился ему в глаза злым взглядом. Похоже, ему это шутовство тоже надоело.

— Послушай, Корсар, не стоит перегибать палку! — сказал он. — С меня вполне довольно ежедневных оскорблений от теней. Я понимаю, что у тебя накипело, хочется выговориться, разрядиться, так сказать, но, если сию секунду не прекратишь обзывать меня рабом, то… В общем, ищи кого-нибудь другого для своих идиотских насмешек!

— Так ты что же?.. — Корсар наконец-то догадался о причине столь странной перемены в поведении Плуста. — Ты думаешь, я такой же слуга, как и ты?

— Ой, ой, ой… Вот только не надо выпендриваться. Там, наверху, я был простым рыбаком, но даже если ты был там князем, сейчас это не имеет, ровным счетом, никакого значения. Тут, под землей, мы все равны. Да, мы рабы, и если тебе дорога жизнь, то искренне советую, как можно быстрее свыкнуться с этой мыслью.

— Ты заблуждаешься, дружище Плуст, и вот тебе доказательство.

Корсар прочитал коротенькое заклинание. С его правой руки сорвалась розовая молния и ударила под ноги обнаглевшему рабу.

Молния получилась так себе, причинить такой в бою противнику серьёзный вред было невозможно, разве что пугнуть. Последний раз подобная халтура выходила у Корсара в семилетнем возрасте — в восемь лет его молнии были уже куда мощней. Маг терял силы в Пещерах Теней не по дням, а по часам, было от чего схватиться за голову. Впрочем, для неискушённого Плуста подобного показательного выступления оказалось вполне достаточно. Раб осознал, с кем имеет дело, и вновь затрепетал.

Парнишка упал перед магом на колени и заголосил: — О, мой повелитель, твоему недостойному рабу нет прощения. Я заслуживаю смерти, но, умоляю, будь великодушен к несчастному…

— Точно, — сказал Корсар, — заслуживаешь. Но тебе повезло, я сегодня добрый. И если через полчаса ты мне организуешь соответствующий моим габаритам обед, то очень может быть — да что там, даже наверняка! — я тебя помилую.

— Что вы желаете?

. — Как, ты все ещё здесь? Не испытывай моего терпения, парень! Поверь, оно вовсе не беспредельно, и ты уже стоишь у последней черты!.. Я всеяден и очень голоден. Тащи все, что под руку попадется, только не стой, как столб! Давай, давай, беги уже!

Странное дело, но, как только Плуст убежал исполнять заказ, на камне в углу комнаты, том самом, на который Корсару пришлось надавить, чтобы вызвать раба, появилась крохотная человеческая фигурка, изготовленная из какого-то полупрозрачного серого материала. Она была совсем крохотной, поэтому Корсар разглядел её не сразу. Но, заметив, сразу же заинтересовался странной статуэткой. Фигурка изображала мальчика с подносом в руках, очень похожего на Плуста. Что бы это значило?

Корсар протянул руку к фигурке, намереваясь рассмотреть её с более близкого расстояния. Внезапно за его спиной раздался сильный грохот. Он мгновенно обернулся.

В центре комнаты стаял белый, как балахоны местных теней, Плуст и у его ног валялся поднос, переполненный всякой всячиной. От падения пара тарелок разбилась, но, поскольку всего их на подносе было никак не меньше дюжины ущерб оказался минимальным.

— Плуст, тролль тебя раздери! Болван криворукий! Какой ретин тебя ко мне приставил! Ну скажи ты мне на милость, зачем ты поднос на пол швырнул? Что, до стола донести силёнок не хватило? Ну, чего, как в рот воды набрал? Что стряслось? Отвечай!

— Нe губи, господин! — рухнув на колени, взмолился раб.

— Тьфу ты опять за старое, — раздражённо поморщился Корсар.

— Пощади жалкого раба своего!

— Ответь мне только: кто тебя, болвана, научил вот так без стука, подкрадываться?

— Я не мог постучать, потому что…

— Ага, я уже понял, можешь дальше не продолжать. Не мог постучать, потому что руки были заняты подносом. Так?

Раб кивнул.

— Отлично! И поэтому, войдя, чтобы привлечь мое внимание к своей скромной персоне, ты не нашел ничего лучшего, как размахнуться и швырнуть поднос на пол?

— Ну что вы…

— Нет?.. Ну тогда, давай, ставь тарелки на стол и рассказывай, чего ради ты устроил весь этот тарарам.

Но вместо этого, Плуст буквально распластался перед магом на полу и снова запричитал:

— Пощадите, добрый господин! Я ещё слишком молод для смерти! Ну, пожалуйста, я буду самым покорным рабом! Умоляю, не забирайте мою жизнь!..

— Я с ума с тобой сойду! Сколько можно повторять, не трону я тебя! Вставай с пола, он холодный.

Плуст упорно игнорировал призывы мага, пришлось Корсару коренным образом поменять манеру поведения.

— Ну-ка встань сейчас же! Это приказ! — рявкнул он.

И подобное обращение мгновенно возымело эффект. Парнишка вскочил на ноги, как ошпаренный. Окрыленный успехом Корсар продолжил:

— Если через минуту эти тарелки не будут стоять на столе…

Договаривать не пришлось, раб схватил поднос и принялся лихорадочно выставлять на стол его содержимое.

Наблюдая старания Плуста, Корсар ободряюще похлопал того по плечу и уже менее грозно, но все ещё с командной интонацией в голосе, поинтересовался:

— Послушай, Плуст, я в Пещерах совсем недавно, и пока что мне здесь всё ново и непонятно. Кое в чём я надеюсь разобраться с твоей помощью… Когда ты убежал за едой, на вызывающим тебя камне вдруг появилась маленькая фигурка бегущего человечка, кстати говоря, очень на тебя похожего.

К сожалению, я не сразу её заметил. Как раз в тот момент, когда я собирался снять её с камня и рассмотреть поближе, ты устроил грандиозный тарарам у меня за спиной. Я отвлекся на твой грохот, а теперь, как видишь, фигурка с камня исчезла. Что это?.. Эй, эй, Плуст, только не смей мне тут снова истерику закатывать!

Раб замер над почти полностью заставленным разнообразной снедью столом с последней тарелкой в руках и дрожащим голосом прошептал:

— Но, господин, неужели вы… — Он несколько раз глубоко вздохнул и, совладав с волнением, далее заговорил ровным и спокойным голосом: — Фигурка на камне означает власть господина над жизнью раба. Если её оторвать от камня, раб мгновенно умрет.

От услышанного улыбка на губах Корсара заметно скривилось.

— Ничего себе порядочки здесь у вас! — пробормотал себе под нос потрясенный маг. — Извини, я не знал. Поверь, у меня и в мыслях не было тебя убивать… Надо же, как все просто! Убийственно просто!.. Плуст, а ты оказывается счастливчик. Запоздай ты с подносом всего лишь на мгновенье, и случилось бы непоправимое. Теперь я понимаю, почему ты себя так странно вёл. Это ж надо, наблюдать со стороны собственное убийство — врагу такого не пожелаешь… — Корсар потрясённо замолчал.

— Господин, ваш обед на столе, — с поклоном доложил раб.

— Благодарю, — кивнул Корсар, — можешь быть свободен.

Не разгибая спины, Плуст попятился к двери и скрылся за ней.

Маг вновь остался один на один с ненавистными стенами, аппетит у него пропал, Корсар смог съесть лишь два маленьких кусочка курицы и выпить стакан горького пива — этим его трапеза и ограничилась.

После обеда маг решил совершить паломничество в местное хранилище знаний. Строго следуя инструкциям Зога, он громко объявил вслух, что хочет попасть в библиотеку и с этим пожеланием смело шагнул за порог своего каземата.

* * *

«И первая же дверь в подземном коридоре, что попадется вам на глаза, будет дверью библиотеки, — объяснил Зог. — Всё просто, понятно и очень удобно!» Единственное, о чем забыл сообщить Корсару его новоиспеченный благодетель в белом балахоне с большим красивым капюшоном — это то незначительное обстоятельство, что первая дверь в коридоре попадется магу лишь спустя полтора часа непрерывной ходьбы в непроглядном мраке. В остальном же всё случилось в точности, как он и обещал. Впереди вдруг замаячил свет. Корсар прибавил шагу и скоро приблизился к одинокой двери, над которой ярко пылал бездымный факел. Дверь перед ним сама собой распахнулась, открыв его восхищенному взору воистину бескрайние просторы. Великан не верил собственным глазам: неужели под землей возможно существование таких огромных пустот!

Своды потолка тонули во мраке, а нижние, хорошо освещенные участки боковых стен казалось уходили в бесконечность, и все это огромное пространство было плотно заставлено гигантскими книжными шкафами, неровные ряды которых, расходящиеся во всевозможных направлениях, превращали библиотеку в огромный лабиринт.

— Приветствую будущую тень! — вдруг донеслось до ушей великана откуда-то снизу. — Чем могу быть полезен? Какую книгу вы желали бы прочесть?

Корсар очень удивился, обнаружив хозяина голоса. Это был самый настоящий карлик — старичок лет семидесяти, лысая макушка которого едва достигала магу до колена.

— А ты ещё кто такой, — зло бросил в ответ маг. Неприветливый тон его был вызван досадой на то, что старикану удалось подкрасться к Корсару незаметно. Вообще-то подобное с магом случилось крайне редко. А ведь всего пару часов назад он точно так же прозевал появление Плуста у себя за спиной. Получается в этих зловещих Пещеpax у Корсара, наряду с потерей большей части магических способностей, заметно притупились и обычные человечески чувства: слух, зрение, обоняние… Это очередное доказательство теперешней беспомощности и уязвимости озлобило Корсара.

Однако старичок оказался не из обидчивых. Он добродушно улыбнулся великану и охотно удовлетворил его любопытство.

— Зовут меня Жуб. Я главный хранитель библиотеки Братства Бледного Лика.

— Ты раб? — уточнил Корсар.

— Нет! — даже немного обиделся старичок. — Я главный хранитель! И выполняю лишь просьбы теней, мне никто не смеет приказывать!

— Меня зовут Корсар, — представился маг. Четкие, вразумительные ответы Жуба пришлись ему по душе. Он успокоился. — Господин Корсар, — усёк? А если ещё раз обзовёшь меня «будущей тенью»…

— Я могу быть вам чем-то полезен, господин Корсар? — перебил понятливый карлик.

— Пожалуй, Жуб, пожалуй. Понимаешь, в Пещеры Теней я попал совсем недавно…

— Я знаю, господин Корсар, меня предупредили.

— Вот как? Что ж, тем лучше… Тогда, к делу. Мне бы хотелось побольше узнать о том загадочном местечке, куда я попал. Ну и о Братстве местном тоже что-нибудь полезное прочесть не помешало бы… Что бы ты мне порекомендовал?

Карлик в задумчивости почесал подбородок.

— Для начала, вам было бы полезно ознакомиться с истории возникновения и развития Братства Бледного Лика.

— Да, я думаю это как раз то, что мне сейчас нужно, — согласился Корсар.

— Отлично! Отправляйтесь к себе — через полчаса мои библиотекари доставят вам пять первых томов «Истории Братства».

— Через полчаса? — удивился маг.

— Извините, оговорился. Конечно же, я имел в виду: не позже чем через полчаса. Убежден, мой раб появится у вас гораздо раньше. Но, очень вас прошу, господин Корсар, если паршивец замешкается с доставкой на минуту-другую, поколотите его, но не убивайте, — ведь воспитать хорошего библиотекаря дело весьма хлопотное.

«Как это интересно раб сможет добраться до моей комнаты всего-то за полчаса, когда мне пришлось идти до библиотеки чуть ли не два часа?» — На этот раз, Корсар оставил свои сомнения при себе, не хватало ещё в глазах главного хранителя прослыть полным остолопом. Наверняка старичок знает, что говорит.

— Договорились, Жуб, — кивнул Корсар. — Я сам человек по натуре не кровожадный, двухминутное опоздание, так уж и быть, прощу. Но не дольше — порядок есть порядок.

— Благодарю вас, господин Корсар, — хранитель низко ему поклонился. — И, вот ещё что, — продолжил старик, выпрямляя спину. — На случай, если вас ещё не поставили в известность. В дальнейшем, чтобы поменять книги, вам вовсе не обязательно относить их сюда. Просто положите одну из них на Вызывающий камень. В течение следующего получаса появится кто-то из моих библиотекарей, заберёт прочитанные книги и доставит новые. Но это, разумеется, лишь в том случае, если вам не захочется лично меня навестить. Ну а коль скоро захотите прогуляться, буду очень рад снова с вами встретиться.

Великан попрощался с карликом и двинулся в обратный путь.

Лишь в коридоре Корсар вспомнил, что, выходя из библиотеки, он забыл пожелать попасть в свою комнату. Но было уже слишком поздно, библиотечной двери у него за спиной уже не было.

Проклиная на все лады идиота, придумавшего столь нелепые правила подземного перемещения, маг двинулся куда глаза глядят.

Когда впереди наконец замаячил свет, маг приободрился. Но, увы, радость его оказалась преждевременной. В этот раз под горящим факелом двери не оказалось. Корсар двинулся дальше. Следующий источник света так же оказался пустышкой. Разочарование постигло его и в третий раз, и в четвертый, и…

Корсар старался идти все время в одном темпе, не ускоряясь и не замедляя шага. Шёл он уже очень, очень долго и смертельно устал, но упорно продолжал двигаться вперед. Освещаемые мерцающим светом факелов участки подземного коридора сменялись гораздо более длинными отрезками абсолютного мрака. Маг прекрасно осознавал всю обречённость своего положения. Он так же догадывался, что стоит ему остановиться и попросить теней о помощи, как тут же её получит — и очень скоро будет отдыхать в своей комнате. Но обратиться за помощью к ненавистному врагу, означало расписаться в собственном бессилии. Какой же он после этого маг — тряпка он, а не маг, ничтожество и предатель. Нет, никого ни о чём просить он не станет, а будет, сжав зубы, идти вперёд, пока не рухнет полностью обессилевшим.

Ноги подгибались, и время от времени Корсар падал на каменный пол подземелья, но каждый раз находил в себе силы вновь подняться и шагать дальше по бесконечно длинному подземному коридору.

Проклятые Пещеры теперь блокировали любое, даже самое простенькое и безобидное, заклинание Корсара. Он прекрасно помнил все одиннадцать заклинаний «Быстрый путь», позволяющие магу мгновенно сориентироваться на местности в любом уголке Большой Земли и находить кратчайшую дорогу из дремучей чащобы или запутанного лабиринта. Его губы не замирали ни на секунду, язык произносил мудрёные магические формулы абсолютно безотказных до недавнего времени заклинаний, но… в этих стенах его колдовство, увы, не срабатывало. Но маг не сдавался, он начинал произносить формулу следующего заклинания…

Резкие переходы от непроглядного мрака к свету и наоборот измучили глаза мага. Ему ужасно хотелось пить. Перед воспаленным взором Корсара стали возникать потрясающе реалистичные картинки живописных озер, ленивых рек, игривых ручейков и шумливых водопадов. В разыгравшемся воображении вожделенная вода была так близка, что он ощущал исходящую от нее дурманящую сознание прохладу. Он стремился к ней, бежал, не жалея измученных ног и не разбирая дороги. Но каждый раз финал был неизменно одинаков — на очередном повороте подземного коридора маг с разбега врезался в каменную стену.

Тело саднило от ушибов. Он клялся себе, что больше не купится на дешевую уловку воображения, но, стоило появиться новому миражу, и клятва тут же забывалась…

Она была начертана аккурат под горящим факелом — короткая формула незнакомого заклинания. Проходя мимо невозможно было её не заметить. Корсар зажмурился и тряхнул головой, прогоняя очередное наваждение, но магические символы со стены не исчезли. Эти символы отличались от тех, которыми он привык пользоваться, составляя магические формулы своих заклинаний, но, даже не понимая значения большинства из них, он, если бы захотел, без сомнения, смог бы прочесть это заклинание. Наличие знака воды в формуле заклинания означало, что оно могло избавить мага от мучительной жажды. А ему безумно хотелось пить…

И маг второй ступени Корсар сотворил то, за что в Ордене Алой Розы подмаг-малолетка Корсар получил бы очень серьезную взбучку от своего наставника. Он прочёл заклинание, о природе магических символов которого не имел ни малейшего представления.

Чужое, ставшее частью его самого, заклинание сработало на диво легко.

На Корсара обрушился самый настоящий водопад. Наслаждаясь живительной влагой, он остановился и с жадностью пил. Воды было много, очень много. Но затопления подземного коридора можно было не опасаться, каменный пол под ногами Корсара впитывал воду, как губка. Плащ, нательная сорочка и штаны мага сразу же насквозь промокли, в сапогах захлюпало. Жажда в скором времени была удовлетворена, но водопад не прекратился, более того, волшебный ливень даже усилился, превратившись в сплошную стену воды.

Увы, но как прекратить этот неуправляемый потоп Корcap не имел ни малейшего представления. Не зная природы магических символов действующего заклинания, Корсар не мог остановить вызванную им волшбу.

Исходя из опыта работы с магий Ордена Алой Розы, Корсар знал, что формула контр-заклинания составляется из тех же магических символов, что и само заклинание. Друг от дружки они отличаются лишь некоторой перестановкой магических символов. Иными словами, необходимо повторить формулу вызвавшего ливень заклинания, поменяв местами, например, второй магический символ с четвертым, а третий с пятым. Тогда, если комбинация угадана верно — ливень прекратится.

Сыгравшее злую шутку с Корсаром заклинание состояло аж из шести магических символов, и вероятность, что магу с первого раза удастся подобрать нужную комбинацию, была ничтожно мала. С другой стороны, тасовка магических символов неизвестной природы — дело чрезвычайно опасное!

Но у Корсара уже, попросту, не оставалось иного выбора, как рисковать. Поток воды сделался настолько плотным, что маг уже начинал задыхаться.

После произнесения первого варианта контр-заклинания, поток воды заметно уменьшился, дышать стало легче, но сама вода вдруг сделалась обжигающе горячей, конечно, не крутой кипяток, но что-то близкое к нему. Открытые участки кожи на голове и руках мгновенно покраснели. Боль от ожогов была ужасная, а бедняга Корсар даже не имел возможности взвыть и от души проораться — он лихорадочно бубнил себе под нос магические символы, проверяя следующую комбинацию.

На этот раз почти повезло — обжигающий дождь сменился ледяным ветром и колючим снегом. Вокруг мага заклубился пар. Первые минуты его разгоряченному телу было очень хорошо. Он бодро зашагал дальше по подземелью, с удовольствием вдыхая морозный воздух. Но тепло быстро выветривалось, и он стал замерзать. Чтобы не превратиться в сосульку, пришлось вновь шевелить стремительно немеющими губами.

Итогом третьей комбинации символов стал град, очень, очень крупный град — падающие градины были размером с кулак Корсара. Маг попытался было исправить положение четвертой комбинаций, но не успел. Первая же из рухнувших с потолка ледышек угодила ему аккурат по свежей ссадине на затылке. От резкой боли несчастный маг потерял сознание и рухнул на пол.

В ту же секунду порожденная им волшба исчезла, и избивающие его тело градины растворились прямо в воздухе.

Глава 4

Очнувшись, Корсар обнаружил, что лежит на топчане в своей комнате, заботливо укутанный тёплым шерстяным одеялом. Если не считать доброй дюжины марлевых повязок, удерживающих на особо болезненных ушибах холодные компрессы, под одеялом он был совершенно голым. Одежда его, сухая и чистая, была аккуратно разложена на стоящих у кровати табуретах. Откинув одеяло, маг внимательно осмотрел свое избитое тело. Грудь, живот, руки и ноги багровели обилием кровоподтеков и ссадин, к счастью, обошлось без переломов. Хуже всего дела обстояли с головой — несмотря на мешочек со льдом, разбитый затылок от боли буквально разрывался на части.

Последнее, что помнил маг: лавина ледяных глыб обрушивающаяся ему на голову и плечи. Дальше он потерял сознание… И вот очнулся уже в комнате. Однако сейчас Корсар был не в том настроении, чтобы мучиться над запутанной головоломкой. От острой боли в затылке голова, казалось, вот-вот разорвется на части. По привычке, он попробовал колдовать, но ничего не вышло — магия Ордена Алой Розы здесь не действовала. Несчастному ничего не оставалось, как, стиснув зубы, терпеть боль.

Оглядевшись по сторонам, маг увидел на столе стопку книг из библиотеки и лист бумаги, на котором что-то было написано, — определённо это была адресованная ему записка.

Любопытство пересилило боль. Кряхтя и постанывая. Корсар кое-как приподнялся на локтях и, спустив ноги на пол, сел.

Накинув на плечи одеяло, он встал с кровати и, пошатываясь, подошёл к столу. Ледяной пол не позволил босому Корсару прочесть записку тут же, стоя у стола. Опасаясь застудить ноги, маг подхватил книжки и листок и поспешил обратно в кровать.

Устроив подушку таким образом, чтобы удобнее было сидеть, великан откинулся на неё и снова укрылся одеялом. Он положил книжки на стоящую в изголовье топчана табуретку и, наконец, занялся таинственной запиской. Вот что было написано на листочке: «Уважаемый брат Корсар, это заклинание поможет тебе избавиться от боли. Брат Зог». Ниже была начертана магическая формула заклинания — восемь незнакомых Корсару символов.

У Корсара не было оснований не верить Зогу, скорее всего заклинание и впрямь легко избавило бы его от боли. Но, уже имея печальный опыт прочтения незнакомого заклинания, Корсар опасался экспериментировать с непредсказуемой магией. Ведь, кто знает, какую цену ему придётся заплатить за быстрое исцеление? Вдруг он, под воздействием заклинания, заснёт и проспит несколько дней к ряду — за это время болячки его конечно зарастут, и, пробудившись, никакой боли он не почувствует. Такое вполне возможно. Но при этом он бесполезно потеряет несколько дней, которых у него осталось всего ничего — ведь Зог обещал, что через две недели Пещеры сделают его своей тенью. Или, того хлеще, заклинание ускорит воздействие Пещер, и он перевоплотится в тень не спустя две недели, а в течение двух ближайших минут. Опять же, при этом болячки исчезнут, как и было обещано, — что может болеть у могущественной тени?.. Опасаясь неожиданных сюрпризов, маг предпочёл не рисковать и порвал листок с заклинанием.

Пытаясь хоть немного отвлечься от мучительной боли в затылке, Корсар решил полистать книжки, поход за которыми изрядно пополнил его коллекцию незабываемых впечатлений. Он взял в руки книгу, на переплете которой, сбоку, красовалась жирная единица. На лицевой стороне обложки изящным почерком было выведено: «История Братства Бледного Лика. Том первый».

Его Корсар прочитал от корки до корки. Второй захлопнул уже на середине. А третий, четвёртый и пятый лишь выборочно полистал.

Фактическая информация этого, так сказать, исторического произведения излагалась весьма оригинальным образом. Первый том очень подробно расписывал хронику первого года существования Братства с момента его зарождения. Второй, соответственно, второго года, третий — третьего, и так далее. Количество страниц тома соответствовало количеству дней в описываемом году. Некоторые страницы «Истории Братства» были девственно чисты, остальные же сообщали, что сего дня ряды Братства Бледного Лика пополнились — далее перечень имен новых теней, или сократились на такое-то количество братьев — список умерших теней. А о том, чем занимались в течение года члены сего пресловутого Братства — молчок.

Худо-бедно полезную для пленника информацию содержало лишь предисловие к первому тому, состоящее из двух частей.

Начиналось оно последними страницами дневника некоего колдуна по имени Орв. Чародей писал, что, желая совершенствоваться в колдовском искусстве вдали от суеты мирской, он поселился в пещере расположенной в глухом, уединенном месте на Большой Земле. Первые три дня его отшельничества прошли спокойно, без происшествий. Утром четвертого, проснувшись, он с изумлением обнаружил у изголовья своей лежанки широкую расщелину. Орв был готов поклясться, что вчера вечером, когда он засыпал, её точно не было. И ещё, такая здоровенная брешь в стене не могла образоваться бесшумно, но Орв ночью не слышал никакого подозрительного шума, хотя спал очень чутко. Заинтригованный колдун решил исследовать неожиданную находку не только снаружи, но и изнутри, благо расщелина казалась достаточно широкой, чтобы в неё мог влезть человек…

Здесь дневник Орва обрывается. И дальнейшие его злоключения описывает уже летописец Братства Бледного Лика. Итак, Орв влез в расщелину и, освещая путь огарком свечи, пополз вперёд. Оказалось, что расщелина тянется в глубь горы гораздо дальше, чем он думал, и не сужается, а, наоборот, расширяется. Скоро Орв смог встать на колени, затем на корточки, ещё через несколько шагов смог полностью выпрямить ноги наконец, разогнув спину, зашагал в полный рост. Расщелина превратилась в широкую просторную пещеру. Внезапный порыв ветра задул свечу, и Орв оказался в кромешном мраке. Он попытался сотворить огонь колдовством, но его заклинание дало сбой. Колдун попробовал другое — и снова у него ничего не вышло. Орв не на шутку испугался, развернулся и зашагал обратно, мечтая лишь об одном: поскорее выйти на солнечный свет.

К его неописуемому облегчению, свет впереди скоро показался. Опасаясь в темноте расшибиться о сужающиеся стены и опускающийся потолок, он замедлил шаг и выставил перед собой обе руки. Но, странное дело, никаких препятствий у него на пути не возникало. Вот уже источник света совсем близко, а пещера все ещё не думает сужаться. Осторожно ступив ещё несколько шагов, он увидел полыхающий факел, в огне которого мгновенно сгорели все его надежды на спасение. Одинокая дверь под факелом гостеприимно распахнулась перед Орвом, и колдун, покоряясь своей судьбе, вошёл в неё.

Его мечта стать великим чародеем сбылась. Орв стал первой тенью Пещер и первым членом Братства Бледного Лика.

Вот такую дивную историю обнаружил Корсар в предисловии. Остальная же информация в пяти томах «Истории Братства» и яйца выеденного не стоила.

— Для начала, вам было бы полезно ознакомиться с историй возникновения и развития Братства, — передразнил главного хранителя книг Корсар, и, в сердцах, сошвырнул книжки с табурета. — Вот ведь жулик мелкий. А ловко, шельмец, мне эту пустышку всучил… Ну конечно полезно! Как же без истории-то? А я, болван, уши-то развесил! Эх, столько времени даром потерял.

Корсар погрузился в невеселые размышления.

Итак, что ему было известно на данный момент? Он знал, то сейчас находится в загадочных Пещерах Теней, о существовании которых всего пару дней назад не имел ни малейшего понятия. Он в плену у теней — колдунов равных по силе магам Ордена Алой Розы. Друг друга тени именуют братьями, а свою организацию называют Братством Бледного Лика. Для них смертелен любой источник света, поэтому они постоянно носят защитные белые балахоны. Ещё Корсару известно, что если в первые две недели он не сможет вырваться из Пещер Теней, он тоже перевоплотится в тень и больше никогда не сможет увидеть солнца. Два дня уже прошло — осталось у него только двенадцать дней. Вырваться же из Пещер Теней для него, в его теперешнем состоянии, практически невозможно — ведь известные ему заклинания Ордена Алой Розы здесь не действуют. С другой стороны, ему также прекрасно известно, что сами тени легко могут покидать свои Пещеры, значит, теоретически выход отсюда все же есть. Но никто из теней не станет ему помогать в поисках этого пути, ему очень ясно дали понять, что первые две недели, пока он не стал таким же, как они, ему придётся рассчитывать лишь на свои силы. А что он может без магии? Круг замыкается.

Корсар тяжело вздохнул, прерывая невесёлые думы, как это не грустно, но похоже он обречён. Единственное, что он мог сейчас реально для себя сделать, это подарить своему измученному телу оздоровительный сон.

Наполовину растаявший ледяной компресс сделал своё дело, притупив мучительную боль в затылке, Корсар поудобнее устроился на кровати и закрыл глаза.

Он не вошёл в дверь, как прочие до него, а просто вдруг возник в центре комнаты. Столь эффектное явление было не в диковинку для Корсара — он неоднократно наблюдал подобное в Магических замках Ордена Алой Розы, в исполнении Высших магов. Но сейчас-то он был не в замке Ордена, а в Пещерах Теней.

«Что же это получается — здесь тоже существуют свои?..»

— Ты не далёк от истины, — объявил закутанный в балахон незнакомец, словно прочтя мысли Корсара. И добавил. — Доверься мне, я не желаю тебе зла.

— Кто ты? — спросил маг. Игнорируя вопрос, гость продолжил:

— Вот, прочти эту книгу. — Он тряхнул широким рукавом и оттуда вывалился увесистый томик в кожаном переплёте. Пролетев полкомнаты, книжка опустилась точнёхонько на табурет возле кровати Корсара.

— Она поможет тебе разобраться в здешней магии, — добавил странный гость.

—Да кто же ты? — снова спросил маг.

— Придёт время, и ты всё узнаешь, — ответил незнакомец. После чего исчез также внезапно, как и появился.

Корсар осторожно, двумя руками, взял книгу с табурета и, прежде чем развернуть, внимательно осмотрел её со всех сторон. На потрескавшейся от старости обложке когда-то было что-то написано, теперь от названия не осталось ни буквы. Единственное, что ему удалось разглядеть, — несколько крохотных фрагментов рисунка, но угадать за ними общую картину у Корсара, увы, не получилось. Книжка была очень старой, но ещё вполне годилась для чтения, потому что не только обложка, но и листы её, были изготовлены из толстой свиной кожи. Из-за них книжка казалась очень толстой, хотя на самом деле содержала всего тридцать два листа.

Открывая первую страницу, Корсар опасался, что не сможет ничего на ней прочесть, так же как не смог прочесть название книги. К счастью, под обложкой текст книжки практически не пострадал.

Пробежав глазами пару первых предложений, Корсар смертельно побледнел и захотел захлопнуть книжку, но руки его не послушались, продолжая аккуратно удерживать раскрытую книгу перед глазами. Корсар попытался отвернуться и закрыть глаза — и снова у него ничего не вышло. Глаза, вопреки его воле, сами собой побежали дальше по строчкам, а губы предательски зашевелились, шепча читаемые слова…

В книжке подробно описывались магические символы Братства Бледного Лика, их структура, классификация и магическая природа. Корсар читал очень быстро и мгновенно запоминал прочитанное. Через полчаса пытка закончилась.

Как только маг дочитал последнюю страницу, книга исчезла а Он вновь обрёл контроль над своим телом.

* * *

Корсар открыл глаза и, с облегчением, понял, что недавний визит безымянной тени и подневольное чтение книги ему лишь приснились. И хотя он прекрасно помнил усвоенные во сне азы магии теней, теперь у него появились сомнения в достоверности этого знания.

Вспомнив целительное заклинание Зога, маг решил устроить обретённому знанию практическую проверку. Корсар подробно исследовал каждый магический символ формулы и пришёл к выводу, что здесь нет никаких подвохов — обычное целительное заклинание. Цепенея от страха, он прочёл заклинание вслух — головная боль мгновенно исчезла, зуд от болячек на теле тоже прекратился. Благодаря этому смелому эксперименту, Корсар убедился в подлинности полученного во сне знания. Он откинул одеяло и стал избавляться от бесполезных теперь компрессов.

Одевшись, Корсар собрал раскиданные по полу тома «Истории Братства» и, как учил Жуб, положил их на Вызывающий камень.

В ожидании раба-библиотекаря он обдумывал только что возникшую в голове невероятно рискованную идею, суть которой заключалась в следующем: «За оставшиеся двенадцать дней попытаться отыскать в магических книгах Братства Бледного Лика заклинание, которым пользуются тени для выхода из своих Пещер под открытый небосвод».

О существовании подобного заклинания в разговоре с Корсаром проговорился Зог. Теперь, когда пленнику стали известны магические символы братства (спасибо безымянному благодетелю), теоретически такая задача ему была по плечу. Но вот практически?.. Будь у Корсара неограниченный запас времени, не о чем было бы и беспокоиться. Но отыскать среди многих, многих тысяч заклинаний Братства Бледного Лика одно единственное всего за двенадцать дней? Это все равно что попытаться найти иголку в стоге сена за двенадцать секунд. Но другого шанса вырваться на свободу у мага-великана попросту не было. Оставалось лишь уповать на удачу.

Требование Корсара заменить этот хронологический бред на нормальную магическую литературу, раб-библиотекарь выслушал с невозмутимым спокойствием. Маг опасался что парень попросит его уточнить, какие именно магические книги он имеет в виду. Но никаких дополнительных вопросов не последовало. Получив приказ, понятливый библиотекарь забрал пять томов «Истории Братства», низко поклонился и вышел.

На Вызывающем камне появилась серая фигурка со стопкой книг в руках.

Через полчаса он вернулся в сопровождении товарища, который помогал ему тащить здоровенный сундук. Повинуясь жесту Корсара, рабы поставили сундук у стены рядом со столом и, откинув крышку, продемонстрировали магу пыльные стопки книг.

— Сколько здесь? — спросил Корсар.

— Двадцать шесть, — ответил один раб за обоих.

— В библиотеке есть ещё сборники заклинаний?

— Да, мой господин, там их очень, очень много. Но в один сундук убралось только двадцать шесть книг. Если желаете, мы принесём ещё.

— Нет, не хочу захламлять комнату вашими сундуками. Здесь и так шагу ступить невозможно, чтобы чего-то не задеть. Вот прочту эти, тогда принесёте мне новые.

— Как прикажите, господин.

— Всё, свободны.

Рабы поклонились и вышли. А Корсар приступил к детальному изучению магии Братства Бледного Лика.

В каждой новой книге магия теней преподносила казалось бы весьма просвещенному Корсару новые и новые сюрпризы. Он устал удивляться. Корсар и предположить не мог, что в этом мире существует такое невероятное изобилие очень мощных, эффективных и полезных заклинаний, о существовании которых Орден Алой Розы даже и не подозревает.

Вот яркий пример такого потрясающего сюрприза. В одной из магических книжек Братства Корсар наткнулся на формулы сразу трёх высших заклинаний. Короткие и легко запоминающиеся формулы, состоящие всего лишь из девяти, тринадцати и семнадцати символов. Вот так — всего десяток магических символов Братства Бледного Лика, и невероятно сложное, ВЫСШЕЕ заклинание Ордена Алой Розы превращается в пустяковую волшбу, вполне доступную новичку-подмагу после пары недель практики… А ведь обладание секретами высших заклинаний вожделенная мечта каждого уважающего себя мага второй ступни Ордена Алой Розы. Умение сотворить хотя бы двенадцать подобных заклинаний дает магу право стать Высшим и претендовать на место в Круге Избранных. В магии Ордена Алой Розы каждое высшее заклинание чрезвычайно тяжело выполнимо. Маги второй ступени целые десятилетия осваивают длинную и невероятно запутанную формулу одного лишь высшего заклинания, составленную из сложной комбинации тысяч магических символов Ордена Алой Розы. Секреты двенадцати постичь удастся лишь единицам…

Дорвавшись наконец после долгого запрета до магической литературы, Корсар вновь почувствовал себя молодым и жадным до знаний. Как будто не было столетнего перерыва. Его поразительная способностью работать быстро и плодотворно возродилась сама собой.

За любимым делом часы пролетали незаметно. Раза два в течение суток Корсар что-то ел, при этом не разбирая ни вкуса, ни аромата пищи. Время от времени он прямо за столом забывался коротким глубоким сном, а, просыпаясь, тут же хватался за книги, которыми была завалена уже аж половина комнаты. Он, в буквальном смысле слова, загонял несчастных рабов-библиотекарей. Двое бедолаг вынуждены были сутками напролет носить жадному до знаний магу десятки и десятки книг.

Голова мага быстро наполнялась новыми формулами заклинаний Братства Бледного Лика, а старые заклинания Ордена Алой Розы как-то сами собой стали стираться из памяти. Разумеется, в подобной замене ничего хорошего не было. Многие старые формулы были значительно проще новых, требовали расхода гораздо меньшего количества магической энергии, а некоторые заклинания Ордена Алой Розы вообще не имели аналогов в магии Братства Бледного Лика и, стираясь из памяти, для мага они становились совершенно недоступными. Но, к сожалению, как-то повлиять на процесс замены Корсар не мог, и ему пришлось смириться с неизбежным. Он утешал себя надеждой, что там, наверху, под солнечными лучами, его память наверняка быстро восстановится, лишь бы удалось отсюда вырваться человеком, а не очередной тенью ужасных Пещер.

Глава 5

Следующие десять дней для увлечённого делом мага пролетели незаметно. Корсар прочёл сотни магических книг, и в его памяти уже хранилось более тысячи заклинаний магии теней.

Он узнал, что рабы в лабиринте Пещер находят кратчайший путь под воздействием специального, наложенного на них заклинания.

Он также знал теперь с добрую дюжину заклинаний, позволяющих отыскать обратную дорогу, если вдруг заблудишься в подземном лабиринте, по рассеянности забыв обозначить конечную цель пути.

Он снова мог творить молнии, создавать магические стрелы, вызывать смерчи и ураганы. Он стал могущественным, как тень, или почти как тень. Но единственного нужного ему заклинания он, увы, до сих пор не отыскал.

К счастью, его пока не тянуло примерить белый балахон брата, но до рокового срока осталось всего два дня.

Между тем работа Корсара застопорилась. Почти все известные ему на данный момент заклинания были заучены им ещё в первые три дня работы с книгами Братства. Ведь чем больше он узнавал, тем реже в новых магических книгах ему на глаза попадались новые, не изученные ещё заклинания.

Так, за четвертый день, пролистав восемьдесят три книжки он нашёл в них лишь тридцать одно новое заклинание.

За пятый — восемьдесят семь книг и только четырнадцать заклинаний.

Шестой — девяносто книг и восемь заклинаний.

Седьмой — девяносто две книги и пять заклинаний.

Восьмой —девяносто четыре книги и три заклинания.

Девятый — девяносто пять книг и два заклинания.

За десятый день он пролистал девяносто восемь книг и не обнаружил в них ни единого нового заклинания.

Ему по-прежнему продолжали носить книги из библиотеки Братства, и Корсар их добросовестно пролистывал от корки до корки, но, увы, ничего нового на глаза ему больше не попадалось.

От безысходности своего положения он никак не мог заснуть. Стоило ему отвлечься от книг, расслабиться и закрыть глаза, как перед мысленным взором вставала одна и та же картинка: бесконечно длинные ряды шкафов в библиотеке Братства, на полках которых стояли миллионы книг… В эти мгновения отчаянье овладевало Корсаром. Прогоняя кошмар, он испуганно открывал глаза и, как спасающийся за соломинку, хватался за очередную книжку.

И всё же усталость взяла своё. Закрывшиеся глаза однажды не пожелали открываться. Голова безвольно опустилась на стол. И маг заснул, невзирая даже на кошмар.

Перед ним снова бесконечно длинные ряды шкафов в библиотеке Братства, с миллионами магических книг.

Он подходит к ближайшему шкафу и наудачу выдергивает с каждой его полки по книжке. Быстренько их пролистав, возвращает обратно на полки. И переходит к следующему шкафу…

Подобный способ выборочного просмотра вскоре приносит результат. У пятого ему везёт — в двух книжках он натыкается сразу на семь новых заклинаний. К сожалению, нужного среди них не оказывается. Но находка эта всё же обнадёживает и поднимает настроение.

Окрылённый успехом, он выборочно обследует содержимое ещё нескольких шкафов — увы безрезультатно.

Он решает вернуться к счастливому пятому, оборачивается и вдруг с ужасом понимает, что забрался слишком далеко в глубь библиотечного лабиринта. Теперь его со всех сторон окружают шкафы, похожие один на другой, как две капли воды. И он понятия не имеет, в каком направлении нужно отсюда выбираться.

Как загнанный в тесную клетку зверь, он мечется среди огромных книжных шкафов, в поисках выхода из гигантской ловушки, но, куда не сворачивает, через пять-шесть шагов неизменно попадает в тупик.

Полумрак библиотеки вдруг озаряется ярким дневным светом. Он задирает голову и изумлённо замирает на месте. Вместо мрачных сводов гигантской пещеры теперь над ним голубое небо. Вот из-за крохотного белого облачка выглядывает солнышко и…

Его лицо и руки обдаёт невыносимым жаром. Защищаясь от жалящих лучей, он хватает с полки ближайшего шкафа книжку, и закрывает ей лицо. Но это не спасает. Он корчится от нестерпимой боли, открытые участки кожи быстро покрываются волдырями, а одежда начинает тлеть и дымиться…

Уже на грани безумия, он вспоминает, что это происходит с ним не на самом деле, что это всего лишь сон… И тут же просыпается.

Гигантские шкафы по бокам и солнечное небо над головой исчезли, Корсар снова сидел за столом в своей подземной комнатушке. Он, как и мгновение назад во сне, сейчас держал в руках раскрытую книгу, в которой прятал обожженное лицо. Увы, но пробуждение не принесло ему ожидаемого облегчения — менялись лишь декорации, а страдания его продолжились.

Боль, боль, боль…

Зародившаяся во сне, она настигла его и наяву. Вместо жалящих солнечных лучей источником невыносимой боли стала горящая под потолком лампа. Корсар решил встать и загасить её фитиль. Но, стоило шевельнуться, он растревожил многочисленные ожоги и буквально взвыл от боли.

Боль, боль, боль…

Жуткая боль вгрызалась в его мышцы, кости, во все его органы. Казалось, она была даже у него в крови. И не было от нее спасения. Ни одно из целительных заклинаний Братства не могло унять её. Вместо облегчения страданий, они как будто бы даже её усиливали.

Боль, боль, боль…

«Боже, пожалуйста, позволь мне отключиться!» — мысленно взмолился Корсар. И неожиданно получил ответ.

— НЕ СЕЙЧАС, — раздался в его голове властный голос.

— Но ведь это же невозможно терпеть! Невыносимо! Немыслимо! — уже вслух простонал маг, понимая, что начинает заговариваться. А этот разговор с посторонним голосом в его голове, вообще попахивает сумасшествием.

— НЕ ТЫ ПЕРВЫЙ, НЕ ТЫ ПОСЛЕДНИЙ, ТЕРПИ, — отозвался неумолимый голос. Боль, боль, боль… Она не утихает ни на мгновенье. Она беспощадна.

— А-а-а!!! — заорал Корсар, когда его одежда задымилась так же, как и во сне. — Я больше не могу, если это в твоей власти, прекрати немедленно!

— НЕ В МОЕЙ — В ТВОЕЙ, — прогремел голос.

— Врёшь! Я бессилен помочь себе. Целительные заклинания не действуют.

— ВРЕМЯ ПРИШЛО. ТЫ ГОТОВ. ТАК ИДИ И ВОЗЬМИ. — Дверцы шкафа за спиной у Корсара с глухим стуком распахнулись. Это могло означать лишь одно…

Боль, боль, боль…

Она утихла в ногах, и Корсар почувствовал, что может встать, но продолжал сидеть.

— Почему так быстро? — спросил он. — Ведь Зог обещал мне две недели, а прошло только двенадцать дней. У меня в запасе ещё целых два дня. Это нечестно!

— ТВОЙ СРОК ВЫШЕЛ И БАЛАХОН ЖДЁТ ТЕБЯ, — отозвался голос. — УПРЯМИТЬСЯ БЕСПОЛЕЗНО, ТЫ НЕ В СИЛАХ ЧЕГО-ЛИБО ИЗМЕНИТЬ И НАПРАСНО ТЕРЗАЕШЬ СЕБЯ. СМИРИСЬ!

— Нет!!!

Боль, боль, боль…

Но Корсар сопротивлялся, сопротивлялся изо всех сил! Понимая, что, если он сейчас сломается, то обратного пути для него уже не будет. Он никогда уже не сможет увидеть солнце.

— ПОВТОРЯЮ, ТВОЕ УПРЯМСТВО СОВЕРШЕННО БЕСПОЛЕЗНО, — продолжил увещевать голос. — ВЕДЬ ВПЕРЕДИ У НАС С ТОБОЙ ЦЕЛАЯ ВЕЧНОСТЬ. ВДУМАЙСЯ, ЦЕЛУЮ ВЕЧНОСТЬ ТЕБЯ БУДЕТ ТЕРЗАТЬ НЕВЫНОСИМАЯ БОЛЬ. ИЗ-ЗА НЕЁ ТЫ НЕ СМОЖЕШЬ НИ СПАТЬ, НИ ЕСТЬ, НО ТЫ НЕ УМРЁШЬ, Я НЕ ПОЗВОЛЮ ТЕБЕ УМЕРЕТЬ. ПЫТКА ПРЕКРАТИТСЯ ЛИШЬ КОГДА ТЫ НАДЕНЕШЬ БАЛАХОН. И ТЫ ЕГО НАДЕНЕШЬ! МНЕ МОЖНО ВЕРИТЬ, ВЕДЬ ТЫ ЖЕ ДАЛЕКО НЕ ПЕРВЫЙ! И, БЕЗ СОМНЕНИЯ, НЕ ПОСЛЕДНИЙ.

Боль, боль, боль…

Голос завораживал, отвлекая от боли. Слушая его, Корсар забывал о страданиях. Но, как только голос замолкал, боль снова давала о себе знать. Из лабиринта боли не было выхода. Голос был возможно более опасной ловушкой, чем сама боль, но Корсару было уже всё равно.

— Но мне обещали две недели. У меня в запасе ещё два дня, — не уверенно повторил он.

— Я, И ТОЛЬКО Я, ЗНАЮ, КОГДА ПРИХОДИТ СРОК! НЕ КАПРИЗНИЧАЙ, НАДЕВАЙ БАЛАХОН. И БОЛЬ ТУТ ЖЕ ИСЧЕЗНЕТ.

Боль, боль, боль…

Она навалилась на Корсара со всех сторон, стоило голосу замолчать. К счастью, тишина продлилась не долго.

— УПРЯМЕЦ, ЧЕГО ТЫ БОИШЬСЯ?

— Что я больше никогда не увижу солнца, — честно признался маг.

— ПОДУМАЕШЬ, ВЕЛИКА ПОТЕРЯ. ПО СРАВНЕНИЮ С ТЕМ, ЧТО ТЫ ПОЛУЧИШЬ ВЗАМЕН, ЭТО СУЩАЯ БЕЗДЕЛИЦА. В ТВОЁМ РАСПОРЯЖЕНИИ БУДЕТ ОГРОМНАЯ БИБЛИОТЕКА БРАТСТВА. С ТВОМИ СПОСОБМТЯМИ К МАГИИ ТЫ ЗДЕСЬ ДОСТИГНЕШЬ НЕВИДАННЫХ ВЫСОТ!

— Да, и здесь нет никакого Круга Избранных, что будет мне палки в колеса вставлять… — поневоле подхвати Корсар.

— ВОТ ИМЕННО. НАДЕВАЙ СКОРЕЕ БАЛАХОН.

Боль, боль, боль…

Корсар уже поднимался из-за стола, когда его бесцельно блуждающий взгляд упал на раскрытую книгу. Единственную раскрытую книгу на столе.

Он вспомнил, что это именно её держал в руках, когда проснулся. Во сне он пытался отгородиться какой-то случайной книжкой от солнечных лучей, а пробудившись укрывал за этой книгой лицо от света лампы. Разумеется эта, на столе, не могла быть книжкой из сна, её он извлёк из лежащей на столе стопки — тоже случайно. Боль, боль, боль…

Из-за боли ему с трудом удалось сфокусировать зрение и прочесть несколько слов в начале абзаца, единственного на развороте. «Великое заклинание „Перемещение“ входит в…» Боль, боль, боль…

Вот так в последний момент магу повезло. Ему открылась магическая формула заклинания, за которым он безуспешно охотился десять последних дней. Теперь кроме боли у Корсара появилась ещё и надежда. Настало время рискнуть.

— НЕТ! НЕ ДЕЛАЙ ЭТОГО! СОЛНЕЧНЫЙ СВЕТ МГНОВЕННО ТЕБЯ ПОГУБИТ! — предупредил обеспокоенный голос.

Боль! Боль! Боль!..

Еще мгновение назад он искренне верил, что больнее чем теперь быть уже не может — какой же он был наивный. Оказывается, со временем человек способен привыкнуть ко всему, в том числе и к невыносимой боли. И когда он привыкает, она может стать в сотни раз сильнее.

Теперь он точно знал — что чувствует человек, мгновенно сгорающий заживо и превращающийся в горстку пепла. С той лишь разницей, что в его варианте, ужасное мгновенье превращения живой плоти в мертвый пепел было растянуто на бесконечно долгий срок.

Боль! Боль! Боль!..

Корсар уже не мог ни о чем думать и не мог ничего слышать но перед его слезящимися глазами, сквозь пелену пылающего в мозгу пожара, проступала заветная формула. Формула, поиском которой он был занят десять последних дней. Формула удерживаемая в сознании лишь робкой надеждой. Надеждой на быструю смерть или избавление… Наверное, грозный голос сейчас вовсю надрывался над ухом мага. Но он слишком перестарался с болью, и пленник больше его не слышал.

Боль! Боль! Боль!..

Корсар с трудом шевельнул онемевшим от боли языком, произнося первый магический символ великого заклинания «Перемещение»…

И чудо свершилось! У него получилось! Корсар все же выдавил из себя заклинание и переместился, но боль не исчезла.

Боль, боль, боль…

Она утихла и стала терпимой, но совсем не исчезла.

Корсар оказался в крохотной лодчонке посреди океана, на диво спокойного для сентября — лишь легкая рябь на поверхности и никаких волн.

Здесь, наверху, только-только начинало светать. После полумрака подземелья предрассветная серость — это как раз то, что беглецу сейчас было нужно.

Густой, плотный туман нежно касался воспаленного тела мага, его прикосновения несли прохладу и приятно притупляли боль.

В лодке имелось весло и Корсар умел им пользоваться, но из-за густого тумана, совершенно невозможно было осмотреться по сторонам и выбрать направление движения. Чтобы не тратить понапрасну силы, Маг вынужден был сидеть сложа руки и молча ждать, пока молочно-белая завеса слегка рассеется.

Прошло, наверное, около получаса.

Видимость значительно улучшалась. Стало заметно светлее, вместе со светом усилилась и ставшая уже привычной боль.

Боль, боль, боль…

Боль вновь завладела всеми мыслями мага и с каждой минутой она нарастала. Выбрать направление по-прежнему было невозможно, туман стал менее плотным, но все ещё надежно закрывал от глаз бледные, предрассветные звезды. Но дальше сидеть и ждать стало невыносимо. Чтобы как-то отвлечься Корсар взял весло и стал грести.

Боль, боль, боль…

И она нарастала с каждой минутой.

Боль, боль, боль…

Возможно мелькнувшее справа нечто, это лишь игра его воображения. Возможно. Сейчас все возможно! Он потерял счет времени. Осталась лишь боль. Она всегда с ним!

И все же Корсар резко развернул свою маленькую лодочку и кинулся вдогонку за призраком.

Боль, боль, боль…

Ему повезло. Призрак оказался вполне осязаемой реальностью.

Это был корабль. Добротное трехмачтовое купеческое судно.

Из-за штиля паруса обвисли бесполезными тряпками, и корабль плыл очень медленно. Корсару не составило туда догнать его и, схватившись за свисающий с левого борта судна канат, взобраться на палубу.

Как только Корсар перелез через борт корабля, восток обагрился первыми солнечными лучами.

Боль!..

Снова чудовищная боль обожгла каждую клетку его тела.

Палуба корабля располагалась высоко над уровнем океана, спасительного тумана здесь не было, и магу негде было укрыться от жалящих лучей. Одежда на нём задымилась. Волдыри на лице и руках стали лопаться, орошая палубу каплями крови.

Боль! Боль! Боль!..

«Какой ужасный конец! Нужно было послушать голос и надеть балахон! Хотя бы жизнь свою спас бы! Теперь же я обречён сгореть здесь заживо! Проклятые Пещеры сделали свое подлое дело и превратили меня в свою тень!» — эти панические мысли молнией пронеслись в мозгу Корсара.

Боль! Боль! Боль!..

Маг-великан бежал по блестящей от утренней росы палубе корабля, ничего и никого не замечая на своем пути.

Он умирал, задыхаясь от чудовищной боли и моля лишь об одном, чтобы всё поскорее кончилось.

Больно! Больно!.. БОЛЬНО! СЛИШКОМ БОЛЬНО!

Лицо и руки из-за кровоточащих волдырей превратились в кровавое месиво.

Разум, не в силах справиться с болью, сдался. Так долго сдерживаемая паника наконец-то завладела всем существом Корсара. Примитивные животные инстинкты, подавить в себе которые подмага Корсара заставили в шесть лет в Магическом замке Ордена Алой Розы, теперь, по прошествии целой жизни, вновь вырвались на свободу…

Источником невыносимой боли для Корсара был солнечный свет. Спасаясь от него, маг бросился к первой попавшейся на глаза двери. К счастью, она оказалась не заперта, и Корсар попал в благословенный полумрак чей-то каюты.

Здесь кто-то был. Захлопывая дверь, Корсар заметил шевеление на кровати — и этот кто-то, надо отдать ему должное, показал себя настоящим смельчаком со стальными нервами, видев врывающегося к нему здоровяка-громилу, хозяин каюты не впал в панику, более того, он не произнес ни слова, тем самым спас себя от страшной перспективы быть разорванным на куски безумцем.

От одного вида крошечной коморки, низкий потолок которой заставил великана пригнуться, Корсар брезгливо поморщился. Сколько он себя помнил, всегда ненавидел корабельные каюты, и вот теперь вынужден искать здесь убежище.

Вдруг БОЛЬ пропала. Боль, казалось бы на веки вечные поселившаяся в его измученном теле, неожиданно исчезла без следа.

Отказываясь поверить в чудо, Корсар застыл, как громом пораженный, прислушиваясь к непривычным ощущениям.

Боли не было! Её не было и в помине!

Но счастье это, увы, длилось недолго, не прошло и минуты, как боль начала возвращаться. Не в силах повторно пережить ужасный кошмар, сознание мага отключилось, и он провалился в глубокий обморок.