Сообщество на краю

14. Вперед!

Янов Пелорат со странным чувством неуверенности и сожаления поглядел на смутно сереющий рассвет.

— Не долго же мы здесь пробыли, Голан. А планета, кажется, интересная и приятная. Я хотел бы узнать о ней побольше.

Тревиц оторвался от компьютера и сказал с кривой усмешкой:

— .Думаете, я бы не хотел? Мы только три раза как следует поели на этой планете, и все три раза еда была совершенно разная и прекрасная. И я бы хотел еще. И женщин мы видели только мельком, а некоторые из них были вполне привлекательными…

Пелорат сморщил нос.

— О, мой дорогой! Эти коровьи колокольчики, которые они называют туфлями! И все они завернуты в несовместимые цвета. А что они делают со своими ресницами! Вы заметили их ресницы?

— Я все заметил, Янов. Ваши возражения — предрассудок. Женщину можно уговорить умыться, а в определенный момент будут сброшены и туфли, и цвета.

— Верю вам на слово, Голан. Но я больше думал о дальнейших исследованиях проблемы Земли. То, что мы здесь узнали так мало и так противоречиво: — в одном случае радиация, в другом — роботы.

— И в каждом случае смерть.

— Да, — неохотно сказал Пелорат. — Но, возможно, не все это верно, или верно отчасти, или все неверно. Когда вы слышите рассказы, которые лишь окутывают проблему плотным туманом, вы чувствуете желание все это прояснить, исследовать.

— Я чувствую. И еще какое желание, Галактика и все ее карлики! Однако сейчас наша главная проблема — Гея. Когда с ней прояснится, мы можем отправиться искать Землю. Или обратно на Сейшелы для более продолжительной стоянки. Но сначала — на Гею.

Пелорат кивнул.

— Главная проблема! Если верить Квинтесецу, на Гее нас ждет гибель. Надо ли нам туда лететь?

Тревиц тихо ответил:

— Я сам себя об этом спрашиваю. Вы не боитесь?

Пелорат помолчал, как бы прислушиваясь к своим чувствам и просто и спокойно сказал:

— Ужасно боюсь!

Тревиц, откинувшись на спинку, крутанулся в кресле, чтобы взглянуть на Пелората. Так же тихо и спокойно он сказал:

— Вам незачем рисковать, Янов. Только скажите, и я оставлю вас на Сейшелах с вашими личными вещами и половиной кредиток А на обратном пути я заберу вас и, если пожелаете, полетим в Сектор Сириуса и на Землю, если она там. А если я не вернусь, посол Сообщества на Сейшелах поможет вам вернуться на Терминус. Я не обижусь если вы останетесь, старина.

Пелорат часто заморгал, сжал губы, потом хрипло сказал:

— Старина? Сколько мы знакомы? Около недели? Странно, но я собираюсь лететь с вами, хотя действительно боюсь.

Тревиц сделал вопросительный жест.

— Но почему? Я же не прошу вас лететь со мной.

— Не знаю, почему. Но лететь с вами прошу себя я сам. Просто… просто… Голан, я верю в вас. У меня такое чувство, что вы всегда знаете, что делаете. Я хотел на Трантор, а теперь вижу, что там мы, скорее всего, ничего бы не узнали. Вы настояли на Гее, и Гея каким-то образом оказалась обнаженным нервом Галактики. И еще я восхищен вашим изумительным блефом и искусством, с которым вы заставили Квинтесеца дать нам информацию.

— Значит, вы в меня верите.

— Да, верю.

Тревиц положил руку на локоть Пелората и некоторое время подыскивал слова. Наконец он сказал:

— Янов, простите меня заранее, если так или иначе вы встретите какие-нибудь неприятности из-за моих ошибок. Мало ли что нас ожидает.

— О, мой дорогой друг, не беспокойтесь. Я принял решение не ради вас, а ради себя. И пожалуйста, летим скорее. Я не уверен, что моя трусость не схватит меня за горло и не заставит стыдиться всю оставшуюся жизнь.

— Как скажете, Янов, — ответил Тревиц. — Как только компьютер разрешит, мы полетим. На этот раз поднимемся вверх прямо на гравитике, когда удостоверимся, что атмосфера над нами свободна от других кораблей. И, по мере того как плотность атмосферы будет уменьшаться, наша скорость будет увеличиваться. Не пройдет и часа, как мы окажемся в открытом космосе.

— Отлично, — сказал Пелорат. Он отодрал наконечник от носика пластмассового кофейного контейнера. Из открывшегося отверстия почти сразу пошел пар. Пелорат поднес носик ко рту и начал потягивать кофе, слегка дуя на него, чтобы остудить до приемлемой температуры.

Тревиц улыбнулся.

— Вы прекрасно научились обращаться с корабельной утварью. Вы стали настоящим космическим ветераном, Янов.

Пелорат поглядел на пластмассовый контейнер и заметил:

— Теперь, мы, благодаря гравитике, конечно, могли бы пользоваться обычными чашками.

— Конечно. Но вы не заставите космонавтов отказаться от космического инвентаря. Как космическая крыса сохранит дистанцию между собой и планетными червями, если будет пить из нормальной чашки? Видите кольца на стенах и потолке? Они традиционны для космических кораблей больше двадцати тысяч лет. В гравитическом корабле они совершенно не нужны, но они есть, и ставлю весь корабль против чашки кофе, что наша космическая крыса сделает вид будто задыхается при взлете, а потом будет раскачиваться на этих кольцах как при грав-нуле, тогда как на самом деле и при взлете, и в космосе будет грав-норма, то есть одно «же».

— Шутите?

— Ну, немножко. Но социальная инерция есть во всем, даже в технологическом прогрессе. Видите, и кольца на месте, и чашки, которыми нас снабдили, закрытые и с носиками.

Продолжая потягивать кофе, Пелорат задумчиво кивнул. Он спросил:

— Когда же мы полетим?

Тревиц от души рассмеялся и ответил:

— Ага, попались. Я начал говорить о настенных кольцах, и вы не заметили, что как раз в это время мы взлетели. Сейчас мы уже на высоте километра.

— Не может быть!

— Взгляните.

Пелорат поглядел на экран и сказал:

— Но я ничего не почувствовал.

— И не должны были.

— Мы не нарушаем правила? Мы, наверно, должны были лететь по радиолучу по восходящей спирали, как мы летели по нисходящей, при посадке?

— Ничего, Янов, нас никто не остановит.

— Но, когда мы спускались, вы говорили…

— Тогда другое дело. Нашему прибытию они не очень радовались, а оттого, что мы улетаем, они просто в восторге.

— Ну что вы, Голан? Единственный человек, который говорил с нами о Гее, Квинтесец, умолял нас не лететь.

— Не верьте этому, Янов. Он говорил для проформы. Он добился, чтобы мы полетели на Гею… Янов, вы восхищаетесь, как я выудил у него информацию с помощью блефа. Извините, но я этого восхищения не заслуживаю. Если бы я и не нажимал, он бы сам все рассказал. Если бы я попытался заткнуть уши, он бы мне это прокричал.

— Что вы говорите, Голан? Это безумие!

— Паранойя? Да, я знаю. — Тревиц подключился к компьютеру и многократно расширил восприятие окружающего мира. — Никто нас не останавливает, поблизости нет кораблей, предупредительных сигналов тоже нет. — Тревиц снова крутанулся на кресле к Пелорату. — Расскажите мне, Янов, как вы узнали про Гею? Вы знали о ней еще на Терминусе. Вы знали, что она в Сейшельском Секторе, вы знали, что ее название означает «Земля». Где вы обо всем этом услышали?

Пелорат надолго задумался. Наконец он сказал:

— Если бы я вернулся на Терминус, я бы сверился со своим архивом. Кое-что я взял с собой, но у меня здесь нет дат, когда я обнаружил ту или иную информацию.

— Подумайте об этом, — серьезно сказал Тревиц, — Учтите, что сами сейшельцы держат рот на замке. Они так неохотно говорят о Гее, будто в самом деле поощряют суеверие, из-за которого простые люди думают, что Геи нет в обычном пространстве. Я могу вам кое-что показать. Смотрите!

Тревиц повернулся к компьютеру и его пальцы с привычной легкостью и грацией легли на контакты, его радовало теплое прикосновение. Как всегда он почувствовал, что часть его воли вылилась наружу. Он сказал:

— Вот компьютерная карта Галактики, какой она была в банках памяти до нашей посадки на Сейшелах. Я покажу вам часть карты, соответствующую ночному небу Сейшел, каким мы его видели прошлой ночью.

Каюта потемнела, и на экране возникла картина ночного неба.

— Так же прекрасно, как вчера на Сейшелах, — тихо сказал Пелорат.

— Даже прекраснее, — нетерпеливо сказал Тревиц, — нет атмосферных помех, нет облаков, нет поглощения у горизонта. Подождите, сейчас я настрою.

Обзор стал равномерно смещаться, создавая у них впечатление, что движутся они. Пелорат инстинктивно ухватился за ручки кресла.

— Вот! — Воскликнул Тревиц. — Узнаете?

— Конечно. Это Пять Сестер — пятиугольник звезд, которые нам показал Квинтесец. Его ни с чем не спутаешь.

— Да уж. Но где Гея?

Пелорат поморгал всматриваясь. Тусклой звездочки в центре не было.

— Ее нет, — сказал он.

— Правильно. И нет ее потому, что ее нет в банках данных компьютера. И поскольку мало правдоподобно, что это подстроено специально для нас, я подозреваю, что местонахождение Геи неизвестно галактографам Сообщества, хотя к их услугам имеется масса информации.

— Как вы думаете, если бы мы полетели на Трантор… — начал Пелорат.

— Я подозреваю, что и там мы не нашли бы никаких данных по Гее. Ее существование скрывают сейшельцы, более того, подозреваю, сами жители Геи. Помните, вы говорили, что некоторые планеты умышленно оставались в тени, чтобы избежать налогообложения или внешнего вмешательства.

— Обычно, — сказал Пелорат, — изготовители карт натыкаются на такие планеты в малонаселенных частях Галактики, этим планетам помогает скрываться изоляция. Гея не изолирована.

— Верно. Это тоже показывает, что здесь дело необычное. Так что давайте оставим эту карту на экране, чтобы и дальше удивляться невежеству наших галактографов. И позвольте мне снова, с учетом невежества самых знающих людей, спросить вас: каким образом узнали о Гее вы?

— Мой добрый друг, я собирал мифы, легенды, данные об истории Земли свыше тридцати лет. Как я могу без моих полных записей…

— С чего-то надо начинать, Янов. Скажем, узнали вы о Гее в первые пятнадцать лет ваших исследований или в последние пятнадцать?

— О! Если оценивать так широко, то в последние.

— Можно оценить точнее. Например, я предполагаю, что вы узнали о Гее только в последнюю пару лет.

Тревиц посмотрел на Пелората, но в полумраке невозможно было прочитать выражение лица. Тревиц немного усилил освещенность каюты. Великолепное сейшельское небо на экране немного поблекло. Лицо Пелората было каменно неподвижно и ничего не выражало.

— Ну? — спросил Тревиц.

— Я думаю, — спокойно ответил Пелорат. — Может быть, вы правы, хотя поклясться в этом я бы не мог. Когда я писал Джемберу из Лебедского Университета, я Гею не упомянул, хотя это было бы уместно, а писал я, дайте подумать, в девяносто пятом, значит, три года назад… Да, вы правы, Голан.

— И как вы наткнулись на это? В переписке? В книге? В научной статье? В какой-нибудь древней песне? Как?… Ну же!

Пелорат откинулся на спинку и скрестил руки. Он погрузился в глубокое раздумье и был неподвижен. Тревиц молча ждал. Наконец Пелорат сказал:

— В частной беседе… Но не спрашивайте меня, с кем, мой дорогой, я абсолютно не помню.

Тревиц провел руками по своему поясу, руки стали влажными от усилий извлечь информацию без явного принуждения. Он спросил:

— От историка? От специалиста по мифологии? От галактографа?

— Бесполезно. Я не могу вспомнить имя собеседника.

— Может быть, потому что его не было?

— О нет. Вряд ли это возможно.

— Почему же? Разве вы отвергли бы анонимное сообщение?

— Думаю, нет.

— Вы когда-нибудь получали анонимные сообщения?

— Очень редко. В последние годы я уже был хорошо известен в академических кругах как собиратель определенных мифов и легенд. И некоторые из моих корреспондентов были так любезны, что предлагали мне материалы, собранные из неакадемических источников. Их иногда нельзя приписать никому конкретно.

— А прямо, не через корреспондентов, вы получали когда-нибудь анонимную информацию?

— Очень редко.

— Вы уверены, что в случае с Геей этого не было?

— Это бывало так редко, что я должен бы запомнить любой такой случаи. И все-таки я ничего не могу сказать с уверенностью. И вообще, я не могу утверждать, что получил эту информацию из анонимного источника.

— Я понимаю. Но все-таки это возможно?

Очень неохотно Пелорат сказал:

— Возможно. Но что с того?

— Я не закончил, — безапелляционно заявил Тревиц. — Анонимно или нет, с какой планеты вы получили эту информацию?

Пелорат пожал плечами.

— Поймите, у меня нет ни малейшего представления.

— Может быть, с Сейшел?

— Я вам сказал. Я не знаю.

— Я предполагаю, что вы действительно получили ее с Сейшел.

— Можете предполагать все что угодно, но это не обязательно так.

— ,Да? Когда Квинтесец показал тусклую звездочку в центре Пяти Сестер, вы сразу узнали, что это Гея. Потом вы сказали это Квинтесецу до того, как он признался. Помните?

— Да, конечно.

— Как это получилось? Почему вы сразу узнали, что тусклая звездочка — Гея?

— Потому что в моем материале по Гее она редко называется этим словом, там много эвфемизмов. Один из них, часто повторяемый — «маленький брат Пяти Сестер», другой был «центр пятиугольника», а иногда ее называют "О пятиугольника". Когда Квинтесец показал Пять Сестер и центральную звездочку, мне сразу пришли в голову эти упоминания.

— Вы мне о них ничего не говорили.

— Я не знал, что они означают и думал, что незачем обсуждать их с вами. Ведь вы не…

— Специалист?

— Да.

— Надеюсь, вы понимаете, что пятиугольник из пяти звезд — форма полностью относительная.

— Что это значит?

Тревиц засмеялся.

— Вы — планетный червь. Не считаете ли вы, что небо имеет собственный объективный вид? Что звезды прибиты к своим местам? Пятиугольник виден таким с планет системы, к которой принадлежат Сейшелы, и только оттуда. С планеты, обращающейся у другой звезды вид Пяти Сестер другой. Во-первых, они видны под другим углом. Во-вторых, все пять звезд находятся на различных расстояниях от Сейшел, и если на них взглянуть под другим углом, они вообще могут не иметь видимой связи. Одна или две из них могут оказаться в одной половине неба, а остальные — в другой. Посмотрите…

Тревиц снова затемнил каюту и склонился над компьютером.

— Сейшельский Союз составляют восемьдесят шесть планетных систем. Оставим Гею, или точку, где она должна быть, на месте, — при этих словах в центре Пяти Сестер появился маленький красный кружочек, — переместимся к небесам, видимым с любой другой планеты Сейшельского Союза, взятой наугад.

Небо переключилось, и Пелорат моргнул, маленький красный кружок остался в центре экрана, но Пять Сестер исчезли. Яркие звезды по соседству были, но не было пятиугольника. Небо снова переключилось, и еще раз, и еще. Оно продолжало меняться. Красный кружок всегда оставался в центре, но пятиугольник не появился ни разу. Иногда появлялось что-то похожее на неправильный пятиугольник и из звезд неодинаковой яркости, и ничего подобного прекрасному созвездию, которое показал им Квинтесец, не было.

— Ну что, хватит? — сказал Тревиц. — Уверяю вас, Пять Сестер ни с какой планеты, кроме планет сейшельской системы не видны.

— Сейшельский взгляд мог быть экспортирован на другие планеты, — сказал Пелорат. — В имперские времена существовало много трантороцентричных пословиц, некоторые из них существуют и сейчас.

— Но мы знаем, что Сейшелы держат в секрете сведения о Гее. И зачем бы другие планеты заинтересовались Геей? Какое им дело до «малого брата Пяти Сестер», когда на их небе ничего подобного не видно?

— Может быть, вы правы.

— Значит, вы согласны, что информация к вам должна была прийти с Сейшел. Причем, именно из системы, к которой принадлежит центральная планета Союза?

Пелорат покачал головой.

— Ваше утверждение звучит правдоподобно, но я этого не помню. Абсолютно не помню.

— Тем не менее мои аргументы вас убеждают. Так?

— Так.

— Дальше… Когда, по-вашему, создана легенда о Гее?

— Когда угодно. Наверно давно, в имперскую пору. В ней есть что-то древнее.

— Ошибаетесь, Янов. Пять Сестер так ярко светятся в Сейшельском небе оттого, что они близки к Сейшелам. Вследствие этого четыре из них имеют большое собственное движение, и никакие две не образуют систему, так что они движутся в разных направлениях. Смотрите, что произойдет, когда я буду медленно сдвигать карту назад во времени.

Снова красный кружок, обозначавший местоположение Геи, остался на месте, а пятиугольник медленно развалился, когда четыре звезды поплыли в разных направлениях, а пятая немного сдвинулась.

— Видите, Янов? Похоже это на правильный пятиугольник?

— Явно неправильный, — признал Пелорат.

— А Гея в центре?

— Нет, заметно сбоку.

— Прекрасно. Так выглядело это созвездие сто пятьдесят лет назад. Всего-навсего полтора столетия, материал, который вы получили о «центре пятиугольника» и прочем, нигде не имел смысла до нынешнего века, даже на Сейшелах. Этот материал должен был родиться на Сейшелах, причем в нашем веке. Возможно, в последнее десятилетие. И вы получили его, хотя сейшельцы вовсе не склонны рассказывать о Гее.

Тревиц выключил звездную карту, зажег свет и уставился на Пелората. Пелорат сказал:

— Я в растерянности. Что все это Значит?

— Это вы мне скажите. Подумайте! У меня почему-то возникла идея что Второе Сообщество по-прежнему существует. Я однажды сказал об этом во время избирательной кампании. Я начал с драматической фразы, чтобы привлечь голоса колеблющихся избирателей. Я сказал: «Если Второе Сообщество по-прежнему существует…» А потом, в тот же день, спросил себя: а что если оно действительно существует? Я стал читать книги по истории и через неделю был убежден. Настоящих доказательств не было, но я всегда чувствовал, что умею выхватывать кончик нити из запутанного клубка. А на этот раз… — Тревиц задумался. Потом продолжил: — Посмотрите, что с тех пор произошло. Из всех людей я доверился Компору, и он меня предал. После чего Мэр Бранно арестовала меня и отправила в ссылку. Почему в ссылку, а не в тюрьму? И почему просто не припугнула меня, чтобы я молчал? И почему на корабле последней модели, который позволяет мне прыгать по всей Галактике? Почему она настояла, чтобы я взял вас и помог вам искать Землю? И почему я был так уверен, что нам не следует лететь на Трантор? Я был уверен, что у вас есть лучшая цель для поисков, и вы сразу вспомнили таинственную планету Гею, информацию о которой, как теперь выяснилось, вы получили при весьма загадочных обстоятельствах. Мы летим на Сейшелы — первая естественная остановка — и сразу натыкаемся на Компора. Он выдает нам обстоятельный рассказ о Земле и ее гибели, заверяет нас, что она в Секторе Сириуса, и призывает нас лететь туда.

— Вот видите, — сказал Пелорат, — вы хотите доказать, что все обстоятельства толкают нас на Гею, а Компор как раз хотел нас убедить лететь в другое место.

— И в результате из-за моего недоверия к этому человеку я преисполнился решимости следовать первоначальному плану. Может быть, он на это и рассчитывал? Он мог нарочно посоветовать нам лететь в другое место, чтобы удержать нас.

— Чистая фантазия, — пробормотал Пелорат.

— Неужели? Допустим. Мы разговорились с Квинтесецем только потому, что он был доступен…

— Ну уж нет, — сказал Пелорат, — я узнал его имя.

— Оно просто показалось вам знакомым. Вы не вспомнили ничего, что бы вы прочли из его трудов. Почему оно было вам знакомо?… Во всяком случае, оказалось, что он читал вашу статью, и она его покорила. Что вы на это скажете? Вы сами признавали, что ваша работа не получила широкой известности.

Более того, молодая леди, весьма грациозно провожающая нас к Квинтесецу, упоминает о Гее, рассказывает нам, что Гея в гиперпространстве, как бы для того, чтобы убедиться, что мы запомним о ней. Когда мы начинаем расспрашивать Квинтесеца, он ведет себя так, как будто ему не хочется рассказывать. Но не выгоняет нас, хотя я довольно груб с ним, Вместо этого он ведет нас к себе домой и по дороге дает себе труд показать нам Пять Сестер. Он даже удостоверяется, что мы заметили звездочку в центре. Почему? Разве не подозрительно такое нагромождение совпадений?

— Если это перечислить таким образом…

— Перечисляйте как хотите, — сказал Тревиц, — я не верю в необычные нагромождения совпадений.

— Что же все это означает? Нас заманивают на Гею? Кто?

— Тут не может быть сомнений. Кто способен изменять разумы? Подталкивать, подправлять, задерживать?

— Вы считаете, что это Второе Сообщество?

— Ну хорошо. Что нам рассказали о Гее? Она неприкосновенна. Флотилии, атаковавшие ее уничтожались. Люди, добиравшиеся до нее, не возвращались, даже Мул не решился пойти против нее, и, может быть, он оттуда родом. Похоже, что Гея и есть Второе Сообщество, а моя конечная цель — выяснить это.

Пелорат покачал головой.

— Но историки свидетельствуют, что Второе Сообщество остановило Мула. Как мог он быть одним из них?

— Ренегат, наверно.

— Но зачем Второму Сообществу заманивать нас к себе?

Тревиц нахмурился и заговорил, глядя вдаль:

— Давайте это обсудим. Второму Сообществу всегда было важно, чтобы в Галактике не было информации о нем. В идеале оно хочет, чтобы его считали несуществующим. Это мы о них знаем. Последние сто двадцать лет считалось, что Второго Сообщества нет, и это их устраивало. Но когда я стал подозревать, что они все-таки есть, они ничего не предприняли. Знал Компор. Его могли использовать, чтобы заставить меня замолчать, даже убить. Но они ничего не сделали.

— Вас арестовали, — сказал Пелорат, — и если ваша ссылка подстроена Вторым Сообществом, как вы мне рассказали, народ Терминуса ничего не успел узнать о ваших взглядах. Второе Сообщество достигло этого без особого насилия; может быть, они следуют указанию Салвора Хардина, что «насилие есть последнее средство некомпетентных».

— Но и скрыв это от народа Терминуса, они ничего не достигли. Мэр Бранно знает о моих взглядах и, по меньшей мере, задумывается, не прав ли я. Теперь поздно расправляться с нами. Избавляясь от меня, они высветят себя. И оставить меня в покое они не могут, так как и в этом случае они окажутся на виду. Возможно, они могли убедить Терминус, что я эксцентричен, даже безумен; может быть, перспектива разрушения карьеры заставила бы меня замолчать. Но теперь поздно. Мэр Бранно тоже многое заподозрила, не зря она послала за мной Компора и, не доверяя ему, поместила на его корабле гипер-реле. Так что она знает, что мы на Сейшелах. А сегодня ночью, пока вы спали, я заставил наш компьютер передать непосредственно в компьютер сейшельского посла Сообщества сообщение о том, что мы собираемся лететь на Гею. Я даже дал ее координаты. Если Второе Сообщество теперь что-нибудь сделает с нами, я уверен, что Бранно расследует это дело. А концентрация внимания на их делах им не нужна.

— Но если они столь могущественны, разве они должны бояться привлечь внимание Сообщества?

— да, — с чувством сказал Тревиц, — они затаились, потому что не во всем они сильны. Сообщество сильно продвинулось технологически, возможно, дальше, чем предвидел Селдон. Похоже, они не хотят привлекать к себе внимания, поэтому заманивают нас тихим, даже воровским способом. И, следовательно, они уже проиграли, по крайней мере отчасти, потому что уже привлекли внимание. Я сомневаюсь, что они смогут что-нибудь предпринять в этой ситуации.

— Но зачем им все это нужно? Зачем они разоблачают себя, таща нас через всю Галактику? Чего они от нас хотят?

Тревиц посмотрел на Пелората и покраснел.

— Янов, — сказал он, — у меня есть предчувствие на этот счет. Я умею делать правильные выводы почти безо всяких оснований. Есть во мне уверенность, которая говорит, что я прав. У меня есть нечто, нужное им, нужное настолько, что они готовы рискнуть собственным существованием. Я не знаю, что это может быть, и я должен это выяснить. Потому что, вели у меня что-то есть и если оно столь могущественно, я хочу его использовать так, как найду правильным сам. Теперь, когда вы видите, какой я безумец, вы все еще хотите лететь со мной, старина?

— Я говорил, что верю в вас. Моя вера не исчезла.

И Тревиц с огромным облегчением рассмеялся.

— Прекрасно! Потому что у меня есть еще одно предчувствие, что по какой-то причине вы тоже важны для всей этой затеи. Так что, Янов, мы направляемся на Гею полным ходом. Вперед!

Сегодня Мэр Харла Бранно выглядела старше свих шестидесяти двух лет. Сна настолько задумалась, что по дороге в картографическую забыла отвернуться, проходя мимо зеркала, и увидела свое отражение. Увидела, какой измученный у нее вид.

Она вздохнула. Какая изматывающая жизнь. Пять лет Мэром, а до того двенадцать лет реальной власти за спиной двух номинальных фигур. Ее работа шла без шума, с большим успехом, но страшно изматывала. Интересно, каково бы ей пришлось в период конфронтаций, неудач, катастроф?

Ей лично было бы не так уж плохо, неожиданно подумала она.

Буря придала бы ей энергии. Изматывал как раз тихий дрейф.

План Селдона выполнялся успешно, но это было делом Второго Сообщества. Она была просто сильной рукой во главе Сообщества (фактически Первого Сообщества, но на Терминусе никому и в голову не приходило добавить числительное), ее несло попутным ветром.

Истории нечего будет сказать о ней. Она лишь сидела за навигациoнным пультом, а управляли кораблем другие.

Даже Индбур Ш, который управлял Сообществом перед катастрофическим поражением от Мула, в своем роде прославился. Он потерпел крах.

О Мэре Бранно вообще не упомянут! И только этот легкомысленный член Совета, этот громоотвод, Голан Тревиц давал надежду…

Она задумчиво смотрела на карту. Карта не была чертежом, построенным современным компьютером. Она была трехмерным скоплением огоньков, изображавших Галактику голографически, и висела в воздухе. Ее нельзя было сдвигать, поворачивать, сжимать или растягивать, но можно было ходить вокруг и видеть ее под разными углами.

Большая часть Галактики, ее треть (кроме необитаемого ядра) засветилась красным, когда Бранно коснулась контакта на панели управления. Это были планеты Федерации Сообщества (более семи миллионов планет), управляемые Советом и ею самой. Они голосовали, выбирали представителей в Палату Миров, где обсуждались и решались голосованием вопросы не очень значительные. Эта палата ни при каких обстоятельствах не касалась ничего действительно важного.

Еще одно прикосновение к контакту, и засветился по краям Сообщества бледно-розовый. Сферы влияния! Эти планеты не считались территорией Сообщества, они формально были независимыми, — но никогда, ни в чем не стали бы сопротивляться действиям Сообщества.

Бранно не сомневалась, что никакая сила в Галактике, даже Второе Сообщество (если бы только узнать, где оно!), не смогла бы оказать сопротивление, если бы Первое Сообщество пожелало выслать флотилию современных кораблей и немедленно установить Вторую Империю.

Но с начала Плана прошло только пять веков, а Селдон требовал, чтобы до установления Второй Империи прошло десять веков. Мэр грустно покачала седой головой. Второе Сообщество постарается, чтобы План выполнялся. Если Сообщество начнет действовать сейчас, оно каким-то образом потерпит поражение, хотя его корабли непобедимы.

Если только громоотвод, Тревиц не притянул молнию, которую можно проследить до источника — Второго Сообщества…

Она оглянулась. Где Коделл? Не такое сейчас время, чтобы опаздывать. Как будто ее мысль позвала его, он тут же вошел. Он шагал вразвалку, весело улыбаясь, ну прямо добрый дедушка с серо-стальными усами и добродушным круглым лицом. Дедушка, но не старый, на восемь лет моложе ее.

Как ему удавалось не поддаваться старению? Почему пятнадцать лет в должности Директора Безопасности не оставили на нем следа?

Коделл нагнул голову в официальном приветствии, как полагалось перед началом разговора с Мэром. Эта традиция возникла в Недоброй памяти времена Индбуров. Все изменилось, но не этикет.

— Простите за опоздание, Мэр, — сказал Коделл. — Несмотря на свою толстую шкуру, Совет начал наконец реагировать на арест своего члена Тревица.

— Да? — равнодушно спросила Бранно. — Назревает дворцовый переворот?

— Ни в коем случае. Мы владеем ситуацией. Но шум будет.

— Пусть шумят. Им станет легче, я не буду вмешиваться. Надеюсь я могу рассчитывать на мнение обычной публики?

— Думаю, можете. Особенно вне Терминуса. Вдали от Терминуса никого не волнует, что может случиться с заблудшим членом Совета.

— А меня волнует.

— Что? Есть новости?

— Лионо, — ответила Бранно, — я хочу знать о Сейшелах.

— Я не ходячий справочник, — улыбнулся Коделл.

— Меня интересует не история, а правда. Почему Сейшелы независимы? Погладите сюда. — Она показала место на голографической карте, где среди красного цвета Сообщества на довольно глубоком участке внутренней спирали остался карман белого. — Мы их окружили, почти всосали, и все-таки они белые. На нашей карте они даже не розовые.

Коделл пожал плечами.

— Официально они не являются лояльным союзником, но они никогда не тревожили нас. Они нейтральны.

— Хорошо. Тогда смотрите. — Еще одно прикосновение к панели управления. Красный цвет заметно расползся и покрыл почти половину Галактики. — Таким было царство Мула ко времени его смерти. Видите, здесь Сейшельский Союз почти полностью окружен, но по-прежнему белый, Это единственный анклав, который Мул оставил свободным.

— Он и тогда был нейтральным.

— Мул не уважал ничьи нейтралитеты.

— Но Сейшельский, видимо, уважал.

— Видимо. Что там такое есть в Сейшелах?

— Ничего! — сказал Коделл. — Поверьте, Мэр, они наши, как только мы захотим, в любой момент.

— В любой момент? И все-таки они почему-то не наши.

— Просто они не нужны.

Бранно откинулась на спинку кресла и, проведя рукой по панели, погасила Галактику.

— Мне кажется, они стали нужны.

— Простите, Мэр?

— Лионо, я отправила этого дурака в космос как громоотвод. Я думала, Второе Сообщество увидит в нем угрозу, большую, чем он представляет на самом деле, а наше Сообщество сочтет меньшей угрозой. Молния ударит в него и откроет нам свой источник.

— Да, Мэр.

— Я хотела, чтобы он отправился на руины Трантора копаться в уцелевших обломках Галактической Библиотеки. Он должен был искать Землю. Помните, ту планету, которую зануды мистики объявляют прародиной человечества? Как будто это важно, даже если это правда. Второе Сообщество ни за что бы не поверило, что он ищет Землю, и они стали бы выяснять, что он ищет на самом деле.

— Но он не полетел на Трантор.

— Нет. Ни с того ни с сего он полетел на Сейшелы. Почему?

— Не знаю. Но простите старую ищейку, чей долг всех подозревать. Скажите, откуда вы знаете, что он действительно полетел туда? Я знаю, об этом сообщил Компор, но можно ли верить Компору?

— Гипер-реле показывает, что Компор действительно сел на Сейшелах.

— Несомненно. Но откуда вы знаете, что Тревиц и Пелорат тоже на Сейшелах? Может быть, Компор полетел туда по собственному почину и знать не знает, где остальные.

— Наш посол на Сейшелах проинформировал нас о прибытии «Далекой Звезды». Я не верю, что корабль прибыл на Сейшелы без Тревица и Пелората. Более того, Компор сообщает, что говорил с ними. И если нельзя доверять ему, то мы располагаем другими сообщениями о том, что они посещали Сейшельский Университет, где консультировались с каким-то заурядным историком.

— Ничего этого, — вкрадчиво сказал Коделл, — мне не передавали.

Бранно фыркнула.

— Не надо обижаться, никто вами не пренебрегает. Я работаю с этим лично и передаю вам информацию почти без задержки. Последние новости только что получены от нашего посла. Наш громоотвод отправился дальше. Он пробыл на планете Сейшелы два дня и отбыл. Он сообщил, что направляется в другую планетную систему, приблизительно в десяти парсеках. Он даже сообщил послу ее название и координаты, а посол сообщил их нам.

— Компор это подтверждает?

— Сообщение Компора о том, что Тревиц и Пелорат вылетели с Сейшел, пришло раньше сообщения посла, но Компор не установил, куда они летят. Возможно, он их выследит.

Коделл бросил в рот карамельку и задумчиво пососал ее.

— В этой ситуации, — проговорил он, — много непонятного. Зачем Тревиц полетел на Сейшелы? Почему улетел?

— Меня больше интересует — куда? Куда летит Тревиц?

— Вы ведь говорите, Мэр, что он сообщил название и координаты пункта назначения послу. Или вы думаете, что он солгал послу? Или что посол лжет нам?

— Даже если все сказали правду и никто не сделал никаких ошибок, меня смущает название планеты. Тревиц сообщил послу, что летит на Гею. И старательно растолковал, как это название пишется — Г-е-я.

— Гея? Никогда не слышал.

— Вот как? Неудивительно. — Бранно показала на место в воздухе, где была карта. — На этой карте я могу вызвать изображение любой звезды, если вокруг нее обращаются обитаемые планеты, а также многие крупные звезды без обитаемых планет. Соответствующими манипуляциями на панели управления я могу выделить более тридцати миллионов звезд. Выделить их любым из пяти цветов поодиночке, парами, скоплениями или все скопления сразу. Но чего я не могу — так это найти здесь Гею. Если верить карте, Геи не существует.

— На каждую звезду, — сказал Коделл, — которую показывает карта, приходится десять тысяч звезд, которые она не показывает.

— Верно. Но звезды, которые она не показывает, не имеют обитаемых планетных систем. А зачем бы Тревицу лететь на необитаемую планету?

— Вы пробовали узнать в центральном компьютере? В нем перечислены все триста миллиардов звезд Галактики.

— Мне так сказали, но так ли это? Мы с вами хорошо знаем, что есть тысячи планет, которые избежали внесения в каталоги и на любые наши карты. Не только на эту, но и в центральный компьютер. Очевидно, Гея одна из них.

Голос Коделла был спокоен, он звучал даже увещевающе:

— Мэр, возможно, еще ничего не случилось. Может быть, Тревиц ищет наугад, а может быть, и нет звезды с таким названием, и на координатах, которые он сообщил вообще ничего нет. Он теперь знает, что за ним слежка, и хочет сбить нас со следа.

— Как же он собьет нас со следа? Ведь Компор все равно будет выслеживать. Нет, Лионо. Скорее здесь другое, намного более опасное. Слушайте…

Она сделала паузу, потом продолжила:

— Эта комната экранирована, нас здесь никто не может подслушать, так что можете говорить свободно. И я буду говорить свободно. Эта Гея, по нашей информации, находится в десяти парсеках от планеты Сейшелы и, следовательно, является частью Сейшельского Союза. Сейшельский Союз — хорошо освоенная часть Галактики. Все его звездные системы, как обитаемые, так и необитаемые, зарегистрированы, причем обитаемые известны во всех подробностях. Гея — единственное исключение, о ней никто не слышал, ее нет ни на одной карте. Учтите еще, что Сейшельский Союз сохраняет необычный статус независимости от Федерации Сообщества. Этот статус у него был и при царстве Мула. Он независим со времен падения Галактической Империи.

— И что из этого? — осторожно спросил Коделл.

— Эти две загадки должны быть связаны. Сейшельский Союз включает планетную систему, которая никому не известна, и Сейшелы неприкосновенны. Что бы ни представляла собой Гея, она оберегает себя. Она следит, чтобы сведения о ней не проникали дальше ее непосредственного окружения. И она защищает это окружение от посторонних.

— Вы считаете, Мэр, что на Гее расположено Второе Сообщество?

— Я считаю, что Гея требует инспекции.

— Могу я упомянуть одну странность, которая не объясняется вашей теорией?

— Да, пожалуйста.

— Если Гея — Второе Сообщество, если в течение веков она защищает себя, не дает просочиться в Галактику информации о себе, защищает от вторжения Сейшельский Союз, как свой щит, — почему тогда вся эта защита неожиданно исчезла? Тревиц и Пелорат вылетают с Терминуса, и, хотя им советовали лететь на Трантор, они сразу и без колебаний летят на Сейшелы, а теперь на Гею. Почему вам каким-то образом не мешают думать и рассуждать о Гее?

Мэр Бранно долго не отвечала. Ее седая голова склонилась, и волосы тускло отливали на свету. Она сказала:

— Мне кажется, потому, что член Совета Тревиц что-то нарушил. Он сделал или сделает что-то такое, что угрожает Плану Селдона.

— Зто никак невозможно, Мэр.

— Я думаю, никто не может быть непогрешимым. Даже Хари Селдон. Вероятно, в Плане есть слабое место, и Тревиц на него наткнулся, возможно сам этого не сознавая. Нам надо знать, что происходит, и мы должны присутствовать на месте событий.

Коделл наконец стал серьезным.

— Не принимайте решения единолично, Мэр. Нельзя предпринимать необдуманных действий.

— Не принимайте меня за идиотку, Лионо. Я не собираюсь объявлять войну. И не собираюсь высаживать на Гею военную экспедицию.

Я хочу только быть на месте или около, если вам так больше нравится. Лионо, выясните для меня — я ненавижу говорить с военным министерством, которое за эти двадцать лет мира совсем зачахло — сколько военных кораблей базируется поблизости от Сейшел. Можем ли мы сделать их продвижения с виду рутинными и не похожими на мобилизацию?

— Я уверен, что в наши невероятно мирные времена в окрестностях Сейшел немного кораблей, но я выясню.

— Даже двух-трех хватило бы, особенно если один из них класса «Сверхновая».

— И чего вы от них хотите?

— Я хочу, чтобы они, не создавая инцидентов, подошли как можно ближе к Сейшелам и чтобы они держались близко друг к другу, обеспечивая взаимную поддержку.

— Для чего?

— Для гибкости. Я хочу быть в состоянии в случае необходимости нанести удар.

— По Второму Сообществу? Если Гея выстояла против Мула, она, конечно выстоит против нескольких наших кораблей.

В глазах Бранно загорелся боевой огонек. Сна сказала:

— Друг мой, я говорила вам, что никто не может быть непогрешимым, даже Хари Селдон. Составляя План, он не мог выйти за пределы своего времени. В своем Плане он не мог предугадать, например гравитику — совершенно новое направление. Есть и другие достижения. Он не мог предвидеть развитие нашей технологии.

— Гея тоже могла развивать технологию.

— В изоляции? Бросьте, Лионо. В Федерации Сообщества десять квадриллионов людей, есть откуда выйти тем, кто движет технологический прогресс. Одна изолированная планета не может сделать ничего подобного. Наши корабли приблизятся к ней, и я буду с ними.

— Простите, Мэр, что вы сказали?

— Я сказала, что сама отправлюсь с кораблями, которые соберутся на границах Сейшел. Я хочу видеть всю ситуацию своими глазами.

Рот Коделла открылся и снова закрылся. Он громко глотнул.

— Мэр, это… неразумно.

Было очевидно, что Коделл подразумевал гораздо более сильное выражение.

— Разумно это или нет, — грубо ответила Бранно, — но я лечу. Мне надоел Терминус-сити и вечные политические баталии, размежевания, объединения, предательства и примирения. Я семнадцать лет живу во всем этом и хочу чего-нибудь другого. Чего угодно. Там, — она махнула рукой в неопределенном направлении, — может быть, решается судьба всей Галактики. Я хочу участвовать в этом.

— Вы ничего не понимаете в таких делах, Мэр.

— А кто понимает, Лионо? — Она решительно встала. — Как только вы доставите мне информацию о кораблях и как только я сумею подготовить распоряжения по идиотским внутренним делам, я полечу… И не пытайтесь, Лионо, склонить меня к перемене решения. Или я разорву нашу дружбу одним ударом и уничтожу вас. Я по-прежнему в состоянии это сделать.

— Это я знаю. — Коделл кивнул. — Но прежде чем вы решите, могу я попросить вас еще раз рассмотреть силу Плана Селдона. То что вы затеваете, может оказаться самоубийством.

— Этого я не опасаюсь, Лионо. Селдон не предвидел Мула, и План провалился… Если был возможен один провал, возможен и другой.

Коделл вздохнул.

— Хорошо. Если вы решили окончательно, я буду поддерживать вас изо всех сил и с полной преданностью.

— Отлично, Лионо. И запомните, что для вас же лучше, если вы говорите это искренне, от всего сердца. Итак, мы отправляемся на Гею. Вперед!