Сон Лилит

Глава 11 Музыкальная комната

Лилит снова нажала кнопочку на толстой палочке, стараясь скользить пальцами как можно быстрее. И хотя одно изображение моментально сменяло другое, ей казалось, что замена происходит медленно. Когда Властительница достаточно успокоилась, чтобы осмотреть окружающую обстановку, то поняла, что «Sony» (так было написано под окошком) – коробка, содержащая тысячи и тысячи картинок, нарисованных так подробно, со множеством мелких деталей, что изображение казалось реальным. Они быстро пробегают одна за одной, и для медленного человеческого глаза создается полное впечатление движения. Однако достаточно слегка сосредоточиться, и сразу виден поток отдельных изображений.

Воспользовавшись часами, которые были на запястье у все еще лежавшей без сознания женщины, Лилит насчитала 750 картинок за пол-оборота тоненькой стрелки на циферблате. Она никогда не измеряла время такими малыми порциями – неужели за этот промежуток можно показать столько картинок, да еще и под разными углами зрения? К тому же они все поместились в коробке «Sony» и не переполнили ее... Сплошные тайны!

Одна или две последовательности картинок были на других языках, но большинство сопровождалось английской речью. Лилит решила воспользоваться «Sony», чтобы расширить свои языковые знания, в этом ей очень помогли упражнения в красноречии Хэмфри Богарта и Лорен Баколл, Роберта Митчема и Джона Уэйна. Она выслушивала длинные диалоги о фактах и предметах, разглядывала картинки и пришла к заключению, что мир людей действительно разросся до огромных пределов. Каир больше не был центром мира. Центр – этот огромный город. Или, возможно, другое место, заполненное белыми статуями, или еще одно, отличавшееся от других высокой серой башней, называемой Эйфелевой. Она впервые увидела поезда, самолеты и авиакатастрофу, Теда Хита, Рози О'Доннел, Луи Пастера, Опру Уинфри, королеву Hyp, Вольфа Блитцера и Адольфа Гитлера. Что касается последнего – не являлся ли он созданием Властителей, которые позволили ему править специально для того, чтобы не дать разрастаться человеческому поголовью? Те же самые мысли возникли у нее в голове, когда она узнала о Сталине и коммунизме, который, очевидно, тоже был изобретен ее соплеменниками.

Лилит убедилась, что за последнее столетие Властители неплохо поработали, чтобы ограничить рост человечества. А когда их усилия потерпели крах, они спрятались в тоннелях, которые испокон веков служили основными путями передвижения в городах, но попали в западню. Ей хватило впечатлений в городском подземелье, и теперь она могла представить, что произошло на самом деле. Люди ворвались в убежища, каким-то образом открыв потайные двери, и уничтожили ее соплеменников.

Внимание Лилит привлекла одна картинка, которую она сначала едва не пропустила. Огромная комната, и на сцене поет женщина. Музыка не играла роли, но затянутое в кожу создание было окружено знакомым сиянием. Затем лицо женщины показали крупным планом. Лилит очень внимательно рассмотрела ее, потому что... нет, это не Властительница. Картинка переключилась, показав певицу под другим углом, внизу пробежали слова «Серебряные мечты», и сильный голос запел: «Серебряные мечты уносят меня, серебряные мечты спасают мою душу»" Этот тембр был намного богаче любого человеческого голоса. Песню прервал пронзительный мужской голос «Позвоните 1-800-999-0020 прямо сейчас, и вы получите не только великий хит Лео, мы прибавим к нему „Интимные моменты Лео Паттен“. Вы не сможете купить это в магазинах...»

Этот голос визжал на фоне продолжавшей петь Лео Паттен. Лилит решительно поднялась с кресла.

Она знала, кто ей нужен, знала абсолютно точно. В венах этой певицы текла кровь Властителей. О радость, в этом темном мире еще сохранилась жизнь! Огромная толпа зрителей, что-то выкрикивающих от возбуждения, – как они любят Лео Паттен! Но эта женщина должна питаться человеческой кровью... Да, она будет ее союзником, непременно!

Лилит начала расхаживать по комнате, думая о том, как попасть внутрь коробки. Как добраться до этих картинок? Может быть, там внутри тоннель? О, она должна идти – но, чтобы не мучил голод, следует воспользоваться этой валявшейся у стены женщиной...

Насытившись, Лилит устремилась к «Sony», но он был прикреплен к стене обычной веревкой. Внутри никого не может быть, ящик слишком мал. Опять какое-то колдовство, тогда...

О, люди стали такими великими, а она такая маленькая, но где-то есть женщина, которая может ей помочь. Лилит выживет, если найдет ее. Выжить! Властительница уже не думала о такой возможности; все, что занимало ее мысли в последний момент, это как бы превратиться в пепел, а не быть расчлененной.

Лилит расхаживала по комнате, пытаясь что-то придумать, понять происходящее. Так, мужчина сказал: «Позвоните»... О каком колоколе шла речь? А еще он назвал цифры... На толстой палке, которая помогает двигать картинки в «Sony», есть кнопки с написанными на них цифрами. Лилит, взволнованно дыша, набрала названный номер.

Ничего не произошло. К горлу подступил тяжелый ком. Она набрала номер опять, потом еще раз, затем подошла к коробке и выкрикнула номер изображениям. Ничего, ничего, ничего!

Что же это тогда может быть? На столе стояла штуковина, на которой тоже были цифры. Лилит подняла одну из ее частей, напоминавшую дверную ручку, которая, похоже, была сконструирована специально так, чтобы ее можно было подносить к голове, и услышала монотонное гудение, сменившееся затем короткими гудками. Нажимая кнопки, Лилит наконец услышала голос:

– Номер, который вы набрали, не существует. Пожалуйста, проверьте номер и повторите попытку.

Она набрала номер, который выкрикивал мужчина.

– "Музыкальные струны". Сообщите ваш заказ, пожалуйста.

– Дай мне Лео.

– Вы хотите альбом Лео Паттен?

– Повтори-ка еще раз, я не поняла.

– Вы хотите «Специальное издание Лео Паттен»?

Это была какая-то абракадабра. Лилит положила ручку на устройство с цифрами. Как она ненавидела этот мир! О, какое это ужасное, бестолковое, невозможное место! Она подошла к окну, уставилась на утесы, усыпанные окнами, и закричала.

Снаружи вспорхнули потревоженные ее криком птицы. За окном напротив мужчина уставился на нее расширенными глазами. Лилит отошла внутрь комнаты и упала на кровать.

Внезапно послышался шум. Быстро звонил колокольчик, повторяя свои звонки через определенные интервалы. Похоже, ей предлагали взять ручку говорящего устройства. Она так и сделала.

– Добрый день, миссис Верду. Мы должны вас сегодня выписать.

Что бы это значило? Она абсолютно ничего не поняла. «Верду», должно быть, имя той женщины, которую она вчера ударила об стенку, а потом съела. Ее останки, напоминающие пыль, находятся в ящике стенного шкафа.

– Хорошо, мистер.

– Хорошо? Однако уже три тридцать, и нам нужен номер.

– Не сомневайся, парень.

– Так когда вы выедете?

– Я выеду когда, так что все в порядке.

– Извините?

– Отлично, парень, мы сделаем это так, как ты хочешь.

– Ну, я пошлю вам коридорного.

– Давай так и сделаем, милый.

Лилит отложила в сторону говорящую машину. И что теперь делать? Ее целью является найти эту красавицу, возлюбленную Властителя или Властительницы – иначе она не получила бы волшебную кровь и остальные блага вместе с ней. Но этот город – сплошной таинственный лабиринт. Где может быть эта певица, если не на другом конце объявленного номера?

Внезапно раздавшийся стук в дверь испугал ее. Спустя некоторое время он повторился несколько громче. Лилит прислушалась. Дыхание через ноздри, усталое, но молодое. Мужчина. Да, она чувствует запах его кожи. Она подошла к шкафу и надела кое-что из одежд миссис Верду, выбрав то, что, с ее точки зрения, подходило ей больше всего. Платье сверкало мелкими металлическими нитями, вплетенными в ткань, и очень плотно облегало тело.

Стук возобновился, став еще громче. Мужчина за дверью вполголоса пробормотал:

– Сука... Ну, давай же...

Тук-тук-тук! Тук-тук-тук!

Она надела ярко-красные сандалии с высокими иглами, приделанными к каблукам, и, покачиваясь, сделала несколько неуверенных шагов. Неужели можно носить такое и не падать?

Тук-тук-тук!

Лилит открыла дверь молодому человеку в темном костюме.

– Миссис Верду, меня прислали помочь вам управиться с багажом.

У этого существа был хороший ток крови, она мгновенно осушила бы его, но... абсолютно сыта. Лилит заметила, как его зрачки расширились, когда он разглядывал ее. Что в ней так его удивило? Она отступила, позволяя ему войти в комнату. Ей очень не хотелось показаться необычной, иначе люди, вне всяких сомнений, уничтожат ее.

– Собираетесь на вечеринку, мэм?

– Я собираюсь на вечеринку.

– Отлично.

Лилит задумалась: что бы могло обозначать это слово «вечеринка»?

Молодой человек подошел к шкафу, потом обернулся.

– Где он?

– Он?

– Ваш багаж. Вы разве не съезжаете?

– Я съезжаю.

– Но ваша одежда, она все еще висит здесь.

– Ты получишь это, крошка.

– Вам надо упаковаться. Вы понимаете по-английски?

– Не сомневайся.

– Черта-с-два ты понимаешь, – проворчал он, потом громко спросил: – Откуда вы?

– Из Египта.

– О Господи! Ладно, я помогу вам, – он достал из шкафа большой черный ящик, затем взял кое-какие платья и разложил их на кровати. – Вы помните, как упаковывали вещи дома?

– Ты что, не веришь?

– Полагаю, вам кто-то их там упаковал. Я могу это сделать, если вы не возражаете.

– Меня это устраивает.

Молодой человек начал укладывать вещи в ящик, который вынул из шкафа. Его подвижные руки стряхнули с него пыль, которая была прахом настоящей миссис Верду. Он мог бы помассировать Лилит такими молодыми сильными пальцами, но она теперь никогда больше не захочет, чтобы к ней притрагивались человеческие руки.

Лилит последовала за молодым человеком и оказалась в пустом, без всякой мебели, коридоре. Мужчина вез пожитки миссис Верду, уложив их на сверкающую медную платформу, которая катилась на колесиках, – надо же, какой удобный рабочий инструмент. Затем они вошли в маленькую комнатку со скользящими в стороны дверями, которые закрылись за ними, а через мгновение открылись снова. Мужчина выкатил платформу из маленькой комнатки, Лилит ни на шаг не отставала от него, стараясь скрыть свое изумление. Зал, в который они вошли, оказался роскошным.

Только подумаешь, что наконец в твоей жизни случилось что-то хорошее, как тут же все летит к чертовой матери. И что за паршивый кусок дерьма запихал ему в карман эти таблетки? Какому-то придурку не захотелось, чтобы он хорошо провел время. Но почему? Что в нем такого, о чем он не знает? Ян расхаживал по комнате. Господи, ну и каморка, все эти постеры с Лео... Сегодня вечером будет ее концерт, и ему так чертовски хочется на нем побывать... Просто посмотреть на нее, увидеть, как она пробежит по красному ковру и скроется в клубе, куда его не пустят"

Наверняка Мол постарался. Он дал ему флаер на эту тусовку, а затем, когда внезапно появились полицейские, засунул в карман таблетку. Сволочь паршивая.

Ян никогда не выходил за рамки закона – его родители работают в ЦРУ, поэтому он не мог рассчитывать на полную свободу. Ходить на тусовки – пожалуйста, но никаких наркотиков, спиртного – ни в коем случае! Это могло бы повредить карьере родителей – разве он мог допустить такое. «Поверьте!» – кричал Ян в тишине своей комнаты, где сидел с того момента, как они в четыре часа утра вернулись из Нью-Йорка. Нельзя сказать, чтобы он был зол на них – нет, они проявили огромное понимание.

Когда Ян проснулся в десять часов утра, родителей уже не было дома. Что ж, так всегда бывает: когда он хочет им все объяснить, их просто нет дома. Он спустился вниз. Где же они? Наверное, ушли выполнять какое-то задание. Ян не имел представления, чем они занимаются, ему на самом деле не было интересно, просто хотелось знать, опасна их работа или нет.

Зазвонил телефон в кухне.

– Мам!

– Привет, дорогой, я по сотовому. Мы тут замотались по работе, а у нас сегодня вечером концерт, так что мы заскочим переодеться и сразу отправимся дальше.

– И что за концерт?

– Твоя несравненная Лео. Это, конечно, не та музыка, которую предпочитает твой отец, но нам дали билеты и отказаться было уже неудобно.

От этой новости он почувствовал себя так, словно его душа покинула тело и оказалась навечно похороненной на глубине шести футов.

– Ян?

– Мам...

– Что, дорогой?

– Мам, я... я... вы хорошо проведете время.

– Ну, я – да. Ты же знаешь папин вкус – Пол ненавидит все, что создано после тысяча семьсот девяностого года, – она замолчала. Ян тоже ничего не сказал в ответ. – Извини, дорогой, я тебя расстроила.

Он собрал всю свою волю в кулак – его голос не дрогнет, а будет спокойным и рассудительным.

– Да.

Он слышал, как мир разбивается на стеклянные осколки.

– Эти билеты нам дал один очень состоятельный человек, и мы просто не можем там не показаться. Они стоят тысячи.

– Я знаю, сколько они стоят. Десять тысяч в Фонд окружающей среды с человека.

– Фонд окружающей среды, да?

– Во всяком случае, это не имеет значения, раз я под домашним арестом, правда? Даже если я ничего и не сделал, а меня просто подставила какая-то сволочь.

– Дорогой, мы бы тебя взяли, если бы могли. Но...

– Мам, мы могли бы пойти с тобой вдвоем. Он же не хочет идти. Он ненавидит Лео.

– Для нас это работа, – это был голос отца.

– Привет, пап.

– Привет, дружище. Я просто хочу, чтоб ты знал: это связано с нашей работой. Мы идем на концерт, потому что должны там быть.

– Пап, может быть, это покажется тебе странным...

– Ну?

– Можно, я приду туда просто посмотреть? Постою в толпе снаружи?

– Сын...

– Мы потом можем вместе где-нибудь поужинать и вернуться домой.

Надо было обратиться к матери, какой же он дурак!

– Я не думаю...

– Ладно, забудем об этом.

– Я вытащил тебя из полиции в четыре часа утра и не думаю, что тебе стоит выходить из дома меньше чем через сутки после произошедшего. Посмотри концерт по телевизору.

– По телевизору его показывать не будут.

– И это после того, как они подняли такой шум? Думаю, покажут.

Ян заставил себя вежливо попрощаться и повесил трубку. Сильнее на отца он уже разозлиться не может. Пол Уорд будет сидеть там, уставившись на сцену, даже не улыбнется и не поднимет рук, чтобы поаплодировать. Черт бы побрал отца, и будь проклят весь этот мир.

Если только не...

Нет, он не должен это делать. Они наверняка в какой-то момент позвонят сюда и... Все очень просто. Но нет, он не сможет раньше их вернуться домой.

Если только не...

Он только посмотрит, как она войдет в клуб, а потом первым же поездом отправится домой. У него будет уйма времени. И по крайней мере... Разве это не похоже на безумие – так сильно хотеть увидеть девушку, к которой ты никогда не притронешься, никогда не поговоришь? Она даже никогда не узнает о твоем существовании.

Ян поспешно снял трубки с обоих аппаратов – на кухне и в гостиной. Дело сделано, он уже на пути к земле обетованной!

Лилит встала перед алтарем вместе с другими молящимися и вскоре оказалась напротив сильно пахнувшего жреца с голубой шелковой лентой, аккуратно повязанной на горле. Учитывая свое недостаточное знание английского языка, она позволила прислужникам направлять ее действия во время ритуала. Властительница запуталась в целой серии непонятных действий, связанных с небольшими пластинками из какого-то неизвестного материала, хранившимися в кожаном пакете, на который она сначала не обратила внимания и едва не оставила в номере.

Молодой человек напомнил ей об этом пакете, и теперь жрец заканчивал свой ритуал, пользуясь одной из этих пластинок. Из какого же материала они сделаны, если обладают такой ценностью? Разве это золото или лазурит? И весь этот ритуал – что бы он мог значить? В конце концов священник улыбнулся ей – наверное, прочитал на этой пластинке что-то хорошее.

Люди всегда взывают к своим богам и в поисках ответа изучают небо, или внутренности овцы, или, стараясь определить нужное направление, смотрят, куда полетят листья при порыве ветра. Разве они еще не поняли, что время разворачивается в молчании богов, а судьба носит другое имя – случай?

– Могу я вызвать такси? – спросил ее молодой человек.

Интонация подразумевала вопрос Очевидно, слуга хочет обратиться к ней как-то по-новому после совершенного ритуала.

– Можете назвать меня «такси», – ответила она.

Неожиданно он бросился на дорогу и начал яростно свистеть в маленький медный свисток. Лилит уже хорошо понимала, что находится посередине обширного моря новых обычаев, смысл которых 6ыл выше ее понимания. Это требовало от нее осторожности и осмотрительности. Каждый момент, любая странная новая просьба или требование таили в себе очередную опасность.

Очень скоро рядом с ней остановилась желтая повозка. Очевидно, Лилит должна сесть в нее, тем более что таких «машин» она видела вокруг немало – скорее всего, ничего необычного в предполагаемом действии не было. Молодой человек уставился на нее, и она послушно заняла место рядом с возничим. Внезапно улыбка исчезла с лица слуги.

– Болтается тут кто попало, – наконец прорычал он и хлопнул дверцей.

– Кто попало, – повторила она, когда повозка выехала на дорогу и устремилась вперед.

– Куда вас, леди?

– Куда.

– Куда направляемся?

– Алло.

– Черт, леди, вы что не говорите по-английски? На каком языке вы говорите? Parlez-vous francais?

Его интонации подсказали ей, что он говорит на двух языках. После завоевания и прибытия греческого правителя Птоломея египтяне начали говорить на эллинском. Возможно, этот город тоже был завоеван, и «parlez-vous» – слово из языка завоевателей. Когда египтяне говорили по-эллински, то тем самым стремились продемонстрировать, что они знакомы с двором нового фараона.

– Parlez-vous francais, – ответила она.

– Ah, bon! Je suis d'Haiti. Si, ou est-ce que nous allons?

– Si, nous allons.

– Pardon? Mais ou?

– Mais? Ah, si!

– Que?

Смысл этих слов оставался для нее неясным. Лилит отчаянно пыталась составить разумно звучащий ответ. После пройденного ритуала ее отвели к повозке, и ясно, что она должна командовать водителем. Затем она вспомнила, что когда еще находилась в комнате этой женщины, Верду, то молодой человек употребил слово «поменять».

– Я поменять, – сказала она.

– Отлично, поменяем на английский. Куда вы направляетесь?

– Я направляюсь поменять.

Он хлопнул ладонями по рулю.

– Лео Паттен, – сказала она.

Именно к ней она и хотела попасть.

– Вы имеете в виду «Музыкальную комнату»? Вы едете на концерт в «Музыкальную комнату»?

– В «Музыкальную комнату».

Бормоча заклинания, он прибавил скорость и влился в движение. Повозка проехала мимо ряда странных строений, напоминавших башни. Они вонзались в яркое, светло-голубое небо, покрытое пятнами белых облаков. Смотря на него и ощущая прохладу ветерка, задувавшего в открытое окошко, Лилит опять вспомнила дом. Она заснула под цветущими деревьями и увидела сон, который продолжается до сих пор...

– С вами все в порядке?

Она воспользовалась интонацией и фразой, которую услышала из «Sony».

– Правильно уловил, проказник.

– Ну вот, еще одна Лорен Баколл.

Она не поняла, что он сказал, поэтому даже не попыталась ответить.

Ее сердце вырывалось из груди, кожа зудела, Лилит не покидало острое, мучительное чувство, что она упустила что-то очень важное и другая, настоящая жизнь проходит мимо нее.

– Леди, нельзя разговаривать на таком языке в «Музыкальной комнате». Вам лучше в отель. В какой отель вас отвезти?

«Отель» было уже знакомым словом. Это был храм, в котором она жила и где проходил обряд с пластинками.

– Отель «Роялтон».

– Нет, не пойдет, оттуда мы уехали. Понятно? Ах вот как.

– Лео Паттен, – повторила она, надеясь, что это снова приведет к какому-то результату.

Очевидно, ответ оказался правильным, потому что лицо возничего расплылось в широкой лучезарной улыбке, такой, какую она не видела уже много-много лет.

– Лео живет в «Шерри», – сообщил он.

– Да.

Они проехали по нескольким улицам, пересекли широкую площадь и остановились перед одной из высоких башен.

– Я могу управлять повозкой, – заметила Лилит. – Я уже это делала.

Судя по выражению лица возничего, которое она увидела в маленьком зеркальце, Властительница поняла, что он совсем не ожидал такого признания. Так что ее мысль о том, что он остановился из-за того, что устал, была неверной.

Дверцу повозки открыл человек в великолепной одежде, очевидно занимавший очень высокую должность, и помог Лилит выйти. Весь ритуал, наверное, будет повторен здесь. Люди всегда обожали различные церемонии, но, когда ты не можешь и трех шагов шагнуть без какого-нибудь ритуала, это начинает превращаться в абсолютную глупость.

Властительницу провели через роскошный зал к алтарю, и снова начался ритуал с пластинками.

– Я уже «такси», – пояснила она жрецу.

Он удивленно посмотрел на нее. Лилит поняла, что слишком переоценила себя, и решила в дальнейшем говорить как можно меньше.

– Я не вижу вашей брони, миссис Верду.

– Ага, хорошо.

– У меня нет забронированного для вас места. Позвольте мне... – он сделал знак другому жрецу, который величественно приблизился к нему, выдвинув вперед подбородок.

Если она вообще понимает что-нибудь в религии, то ее ответ потребовал участия в церемонии жреца более высокого ранга, что было только к лучшему.

– Да, мистер Фридман?

Первый жрец перешел почти на шепот.

– У нас нет брони.

– Она одета так, словно собирается на вечеринку, – пробормотал второй.

Они перешептывались, Лилит, конечно, слышала каждый звук.

– Таксист сказал швейцару, что она собирается на концерт Паттен.

– О Господи. Оформи ей номер.

Оба жреца повернулись к ней с широкими улыбками на лицах.

– Добро пожаловать в «Шерри-Нетерленд», миссис Верду. Мы поселим вас в Розовый номер, он очень милый.

Жрец позвонил в маленький колокольчик. Еще больше человеческих созданий закрутились вокруг тележки с ее ящиками.

– Лео здесь?

– О, думаю, что она сейчас на репетиции в клубе.

– Ага. Я пойду туда.

– Не хотите ли, чтобы отель предоставил вам водителя и машину?

– Да.

– Очень хорошо. И в какое время вы покинете отель сегодня вечером? Полагаю, клуб всего лишь в десяти – пятнадцати минутах отсюда. Может быть, в семь тридцать?

– В семь тридцать.

Они пошли в очередную поднимающуюся и опускающуюся комнатку, которая – впрочем, как и весь отель – была намного роскошнее, чем в «Роялтоне». Лилит начала понимать, что главными аспектами этой религии являются ритуалы входа и выхода из домов, в которых люди останавливаются отдохнуть. Неужели им все время приходится перетаскивать свое имущество с места на место? Какую же загадочную жизнь они ведут, если нигде не задерживаются надолго?

Оказывается, здесь вместо одной комнаты ей предоставили несколько; везде стояла красивая мебель с обивкой розового цвета. Орнамент из нераскрывшихся бутонов роз покрывал стены, повторялся на занавесях, скрывавших высокие окна. В дальнем конце одной из комнат стояла широкая кровать, сделанная из сверкающей меди.

Молодой человек, который пришел вместе с ней, положил вещи на диван.

– Как долго вы проживете у нас? – поинтересовался он.

– Целую вечность, – ответила Лилит.

Он тихо засмеялся.

– Я понимаю, что вы хотите этим сказать. Это очень хороший номер.

Что касается водяной комнаты, то в ней был вырыт пруд. Властительница не знала, как отдают приказы рабам по-английски, поэтому просто сказала:

– Искупай меня.

Он приблизился к ней.

– М-м-м... вы хотите узнать, как пользоваться ванной?

Улыбаясь, с пылающим лицом, он начал поворачивать рычаги.

Вода обильной струёй полилась в пруд. Лилит ожидала, что он начнет прислуживать ей, но молодой человек направился к выходу, крикнув ей через плечо:

– Я пришлю горничную.

Вскоре явилась рабыня – невысокая, черная, как нубийка.

– Помочь вам? – спросила она.

– Дай мне руку, сестра, – согласилась Лилит. Она чувствовала себя беспомощной и растерянной, ее не отпускало беспокойное чувство, что все идет не так, как следовало.

– Вода сейчас перельется, милочка, – заметила нубийка.

Она остановила текущую в пруд воду. Лилит могла бы и сама сделать это, но она хотела заставить этих рабов прислуживать ей.

– Искупай меня, – сказала она.

– Вы хотите, чтобы я вымыла вас?

Наконец-то она услышала ответ, в котором был какой-то смысл. Неужели эти идиоты ее поняли?

– У тебя все правильно получается, детка!

– Ну, леди, я не нанималась, чтобы еще и кого-то мыть. Ты уж сама тут принимай ванну, а я займусь твоими вещами. Договорились?

Она вышла.

Конечно, Властительница могла бы приказать выпороть рабыню, принадлежавшую храму, но все это становилось уже забавным. Она стянула с себя платье, погрузилась в пруд и плескалась в нем, пока вода не стала прохладной, потом холодной. Нубийка давно уже ушла, не сказав ни слова. Затем Лилит вылезла из пруда и оделась, на этот раз в грубую черную кожу. Этот наряд вызвал грустные воспоминания о прекрасном плаще, который она потеряла.

За окном стемнело. Весь день, или, по крайней мере, большую его часть, она провела в пруду, но иногда на купание у нее уходило еще больше времени, например в Риме, на вилле у Адриана, она купалась очень долго, может быть целую неделю. У него были хорошие, прекрасно обученные рабы.

Рядом с ее рукой на стене зазвенела коробочка. Когда она сумела наконец приладить этот аппарат к уху, голос объявил:

– Машина подана.

Ян спешил к «Музыкальной комнате». Там, конечно, собралась большая толпа поклонников, но это его не беспокоило. Он любил посещать открытия всевозможных фестивалей, премьерные показы и знал, как там надо себя вести. Судя по напряжению, которое висело в воздухе, когда он подошел к клубу, Лео еще не прибыла. Среди знакомых лиц его внимание привлекла Руги, чье хобби было коллекционировать автографы.

– Говорят, она уже в клубе.

– Вряд ли.

Он проследил, как прибыли несколько «теней» – так их называют потому, что телевизионщики, увидев, что прибыл кто-то не заслуживающий внимания, выключают прожекторы. По толпе пробежал ропот – приехал кто-то важный; спустя мгновение вспыхнул яркий свет. Лакей открыл двери лимузина и восхищенным взорам собравшихся предстала Пенелопа Крус. В белом шелковом платье, легком, как бриз, она была просто великолепна.

Руги устремилась вперед, Ян попытался ей помочь. Неожиданно актриса оказалась прямо перед ними, вблизи она выглядела такой удивительной, такой... человечной, что Ян от одного ее присутствия почувствовал себя на седьмом небе от счастья.

А затем они двинулись один за другим, самое поразительное собрание настоящих звезд, такое зрелище оказалось непривычным даже для пресыщенной нью-йоркской толпы. Боуи, Клуни, Гибсон, Пэлтроу, Робертс, Зеллвегер... Но Лео все нет. Ян увидел родителей и проследил за ними жадным взглядом. Как бы ему хотелось идти рядом с ними, попасть туда, где... О черт, это был бы волшебный момент, не поддающийся описанию! Ян подался немного назад. У отца великолепное зрение, как у орла. Он может сосчитать волоски у бегущей крысы.

К подъезду подкатила великолепная машина, но вокруг все было тихо и темно, никто не двигался. Но вот осветители ожили. Послышался шепот.

– Майкл Джексон.

– Ну-ну, – пробормотала Руги.

Водитель вышел и открыл дверцу. Из машины показалась женщина, высокая, с белокурыми волосами. Нет, это была не Лео, и толпа дружно вздохнула.

Вот это красавица... Ей двадцать, двадцать три, не больше. Ян никогда не видел никого даже похожего на нее. Она была странно, но великолепно одета: черный кожаный костюм без блузки и, судя по всему, даже без бюстгальтера. Волосы окружали голову, как облачко золотистого дыма, глаза сияли яркой синевой.

– Кто это?

– Это самая прекрасная женщина в мире, – восхищенно произнес кто-то.

Когда она двинулась вперед, у Яна появилось странное чувство какой-то незримой связи. А затем он испытал настоящий шок: ему показалось, будто женщина в одно мгновение преодолела разделявшие их толпу и тридцать футов и бесстыдно положила руку ему на пах. Ощущение было настолько реальным и приятным, что его член в одно мгновение поднялся, как ядерный гриб над Хиросимой.

Незнакомка остановилась почти напротив Яна, их глаза встретились. Сотни голосов требовательно кричали ему что-то, а он ничего не понимал, из последних сил пытаясь собраться с мыслями.

Кто эта женщина и почему выбор пал именно на него? Красавица произнесла какую-то фразу на непонятном языке, которого он никогда не слышал, прозвучавшую как команда, и теперь спокойно ждала ответа. Ее лицо было таким невероятно совершенным, что он чуть не потерял сознание. В ней было очарование юности, которое самым невероятным образом сочеталось с яркой сексуальностью. Глаза – сама невинность, нет... ее губы, слегка приоткрытые. И она заинтересовалась им... им! Ян почувствовал, как его начал бить озноб, а в мозг устремился поток какого-то особого пламени: словно лава, он перетекал от нее к нему.

Затем наручник обхватил его запястье, и Ян в недоумении уставился на свою руку. Нет, это не стальной браслет, а лишь пальцы женщины, которые оказались такими сильными. Она потянула его к себе, перетащила за оградительные веревки и повела к входу в клуб, оттолкнув Мерил Стрип.

Фойе блистало знаменитостями, руководителями Фонда окружающей среды, здесь – звезды на любой вкус, и он, мальчишка с улицы, в джинсах, клетчатой рубашке и кроссовках.

– Эй, ты...

К нему подошел Большой Джо Пик, известный охранник знаменитостей.

– Она держит меня за руку!

– Вон. Сейчас же. А то я тебя быстро охлажу.

– Послушайте, я вовсе не хочу здесь...

Женщина продолжала тащить его за собой, как щенка на поводке. Огромная рука Большого Джо Пика сомкнулась на плече Яна.

Сверкая зеленым шелком, неожиданно появилась Лео; Большой Джо и Ян замерли. Самое невероятное, что Лео тоже не могла сделать и шага, а только молча смотрела на незнакомку. Ян видел, что внутри у нее тоже произошел взрыв, но это было не то, что случилось с ним: чувство, охватившее певицу, было гораздо сильнее. Лео, побледнев, задрожала, а ее глаза наполнились слезами.

Рука Большого Джо упала с плеча Яна, но охранник не сдвинулся с места. Ян чувствовал его дыхание у себя на шее.

Лео машинально поправила изумрудное колье, так гармонировавшее с ее глазами. Знакомое, узнаваемое лицо, образец совершенной красоты; немного выступающий вперед подбородок – ровно настолько, чтобы подчеркнуть наивность, мерцавшую в ее глазах, и чувственность, которая опасной тенью жила в уголках улыбки.

Потом Лео замигала, не спуская глаз с незнакомки, по ее щекам потекли слезы. Тишина, царившая между этими двумя женщинами, постепенно охватила всю комнату.

– Ты пришла. – Ее голос слегка дрожал.

– Я хочу видеть твоего Властителя.

– Моего... Моя Властительница... О... Извини.

Странная женщина толкнула вперед Яна. Большой Джо хотел 6ыло оттащить ею назад.

– Проваливай отсюда, парень, – прошипела ему красавица. – Ноги в руки – и пыли по дороге.

Почему, ради всего святого, она так странно разговаривает? Но как бы там ни было, Большой Джо исчез как морская пена.

Ян стоял так близко к Лео. Он видел, как ее грудь поднимается и опускается, – похоже, от бешенного сердцебиения, – а румяна исчезают под дорожками слез.

– Вот этот, – сказала красавица, – он будет твоим Властителем.

– О-он?

– Конечно! Он моей крови! Ты что, не видишь? Лео взглянула на него, теперь ее глаза неистово горели.

– Я... не... понимаю, – пробормотал Ян сквозь стиснутые зубы.

Но Лео, очевидно, поняла. Она оглядела его с ног до головы, а потом сказала женщине, которая держала его за плечи:

– Он прекрасен.

– Конечно прекрасен. Он моей крови.

Лео приблизилась к нему, ее лицо было исполнено восхищения, даже благоговения. Дрожащие пальцы скользнули по его щеке. Ян никак не отреагировал, просто не мог это сделать. Он только знал, что испытывает самый настоящий шок.

– Т-т-ты будешь меня любить? – спросила Лео.

Последние двадцать четыре часа – это просто его буйная фантазия. Какая-то сволочь подсыпала ему на вечеринке ЛСД в колу. Потому что такое на самом деле невозможно. Лео Паттен просит его о любви.

Мигнул свет.

– Идем со мной, – велела Лео.

Она направилась в зал, Ян и женщина последовали за ней, растерянный Большой Джо старался не отставать.

Им навстречу бросился мужчина.

– Все переполнено! – взвизгнул он. – Даже произошел сбой компьютера! Джек Николсон привел с собой шесть человек, а у меня нет мест!

– Посади этих людей впереди.

Он оглядел Яна и женщину с ног до головы.

– Извини, но это просто невозможно.

– За центральный столик.

– Ты отдала его Китти Харт!

– Отправь ее в мужской туалет.

– Что...

– Тогда в партер. И Николсона туда же.

– В партере нет сидячих мест.

Лео пошла дальше.

– Уладь это, – бросила она, не оборачиваясь.

Мужчина снова оглядел их с ног до головы.

– Господи, Боже мой, да кто вы такие? И что вы здесь делаете?.. Вы читали приглашение? – мужчина посмотрел прямо на Яна, в его глазах мелькали искорки безумия.

– Я... я... не знаю. М-м-м...

– О Господи! Пошли.

Отец и мать, наверное, где-нибудь на балконе, вместе с другими безликими гостями. Ян даже вздрогнул от удовольствия, когда попробовал представить себе, что они подумают, увидев его здесь, среди блеска и великолепия. Придется его отцу поломать голову над тем, что же здесь происходит! Но дело в том, что Ян и сам этого не понимал. Единственное, что не вызывало никаких сомнений, так это то, что он находится здесь вместе с невероятной женщиной, а Лео Паттен – звезда, богиня – ведет себя так, словно он ее повелитель.

Его сон превратился в реальность – да, сейчас он ущипнет себя, и все пройдет... Странно, ничего не изменилось. Ладно, пусть будет, что будет.

Они заняли места за столиком, и официант тут же принес шампанское.

– Итак, – сказала женщина, – где же ты зарылся?

– Э-э-э... дома.

– Уловила. Эй, меня знают как Лилит. А твое прозвище, старина?

– М-м-м... Ян. Ян Уорд.

Она подняла бокал.

– Давай пропустим за тебя, парень.