Сны куклы

Глава 5 СВОБОДНОЕ ПАДЕНИЕ

Рика привычно взялась за вскрытие. То, что она увидела не могло не удивлять: внутри господин Диметрий Кубо выглядел так, словно он упал с большой высоты. Но при подобных травмах ломаются и вколачиваются друг в друга кости, трескается череп, а тут кости находились в полном порядке, даже не наблюдалось смещений и вывихов, но вот внутренние органы… Крови было очень много. Она вытекла из лопнувшей печени, селезёнки. Почки почти оторвались, лёгкие тоже пострадали.

Чародейка задумалась: лестницы на второй этаж явно недостаточно, чтобы получить такие травмы. Присутствовала ещё одна странность. Кроме синяка на лице на теле умершего не наблюдалось никаких повреждений. Ни царапин, ни ушибов, ни ссадин, какие обязательно должны были образоваться при падении на землю, пол или камни. Хотя, какой пол! Сама себя одёрнула Рика. Если только пролёт с лестницы в замке.

В кабинете объявился Вилохэд.

— Уже закончили? — спросил он, не открывая двери прозекторской.

— Почти, — ответила Рика, удержавшись от коварного предложения составить ей компанию и своими глазами увидеть все странности этой смерти.

Она проверила состояние мозга. Всё ожидаемо и типично для падения с большой высоты: точечные кровоизлияния в огромном количестве.

Чародейка быстро зашила тело, заклинанием убрала кровь, сняла фартук и, избавившсь от защитного заклинания на руках, тщательно их вымыла, потом вышла к Вилу.

Тот сидел и от нечего делать листал журнал, где фиксировались все вскрытия.

— Занимательно? — вежливо поинтересовалась девушка.

— Весьма, — последовал ответ.

— Тогда у меня для вас есть кое-что супер занимательное, — проговорила она, — причиной смерти господина Кубо стало падение с большой высоты.

— Он всё же вставал, — победно проговорил коррехидор, — спросонья споткнулся и свалился с лестницы. Алкоголь заглушил испытываемую боль, и он лёг спать дальше. Умер во сне? Вы буквально сняли камень с моей души, обыкновенная, спокойная, бытовая смерть.

— Рано радуетесь, Вил, — усмехнулась чародейка, — скорее кто-то вытащил бедолагу из постели, перенёс на вершину горы или крышу замка после чего скинул вниз, на заранее подстеленную перину, подобрал и уложил обратно в постель, умудрившись незаметно возвратить его назад. Хотя даже падение на перину не объясняет отсутствия переломов костей. Да и сама моя версия больше походит на бред.

— Вы хотите сказать, что человек умер в собственной постели от падения с большой высоты? — уточнил Вилохэд, — при этом никаких внешних повреждений тело не имеет?

— Да, кроме странного синяка на лице. Все кости целы, а вот его внутренние органы буквально превратились в кашу.

— Вторая странная смерть, — констатировал коррехидор, — хотя с убийства господина Касла и недели не прошло. Полагаете, убийство?

Рика обречённо кивнула.

— Не существует не единой естественной причины для подобного.

— Магия? — в голосе коррехидора ещё теплилась надежда.

Чародейка отрицательно покачала головой. Она провела тест Пикелоу первым делом, ещё в спальне. Зеркало показало следы, причём слабейшие, магии иллюзий из лавки, и больше ничего. Выходило, что убили торговца обычными методами, только вот метода такого не существовало в природе. Обо всём этом она рассказала коррехидору.

— Плохо дело, — сказал он, — человека убивают ночью с собственной постели под боком спящей жены. Похоже на первое убийство и не похоже одновременно: почерк другой, способ убийства тоже. Если к Каслу кто-то мог влезть в окно и осуществить задуманное, то во втором случае — нет. Дверь не взламывалась, окно было закрыто, жена ничего не видела и не слышала. Сообщник?

— Не похоже, — покачала головой Рика, — вы сами видели, как она убивалась.

— Это ничего не значит, — усмехнулся Вил, — подозреваемый может притворяться, разыгрывая глубочайшую скорбь, и всё для того, чтобы избежать наказания.

— Госпожа Кубо, по-моему, просто скорбела о погибшем муже, — сказала чародейка, — к тому же как она, даже с сообщником могла провернуть такое?

— Не знаю, — развёл руками её собеседник, — может, гипноз? Знаете, ещё мальчишкой Фибс меня затащил на представление гипнотизёра из Делящей небо. Тот показывал чудеса внушения, демонстрировал необыкновенную силу человеческой психики. Прикладывал к руке загипнотизированного добровольца свою бамбуковую трость, а на руке образовывались волдыри, словно от ожога. Потому что гипнотизёр уверил подопытного, будто к его руке приложили раскалённую кочергу.

— Не понимаю, к чему вы клоните, — проговорила Рика, привыкшая считать всех гипнотизёров шарлатанами, — я думаю, вы видели самый банальный фокус. Тем паче, что были вы в юном возрасте и шли на представление с деткой верой в чудо.

— Я просто пытаюсь найти рациональное объяснение происходящему, — возразил Вил, — у нас на руках второй труп, убитый ещё более экзотическим способом. Мы должны найти этому объяснение. Я предлагаю такое — гипноз. Человеку внушают, будто он в горах сорвался в ущелье. От падает, его мозг делает за убийцу его работу, а мы с вами сидим и ломаем голову.

Рика задумалась.

— У меня имеются возражения, ваша честь, — проговорила она, изображая защитника в королевском суде, — каким образом мой подзащитный мог проникнуть незамеченным в супружескую спальню и провести сеанс гипноза? Вы же понимаете, что загипнотизировать человека можно только, когда он бодрствует. Почему жертва не позвала на помощь, обнаружив в своей комнате постороннего человека? Один жест — и он разбудил бы жену.

— Возражения принимаются, — коррехидор, поддерживая имитацию судебного процесса, стукнул по столу рукой.

— К тому же, — продолжала чародейка, — человека, если он не желает, загипнотизировать невозможно. Иначе в нашей службе с полным правом прописались бы факиры и престидижитаторы.

— Шутки шутками, — посерьёзнел Вилохэд, — но убийство налицо. Мотива мы не знаем, способа тоже. Подозреваемых нет. Боюсь, Дубовый клан близок к несмываемому позору, если его величество прогонит меня с должности за несостоятельность. За наплевательское отношение и пренебрежение служебными обязанностями — это, пожалуйста, это не обидно. Но вот за несостоятельность — иное дело. Моя самооценка может жестоко пострадать.

— Уверена, мы не позволим произойти подобному, — улыбнувшись, заявила чародейка, — невозможно совершить преступление и не оставить следов. Просто мы с вами пока не знаем, где именно их следует искать. Давайте снова переговорим со вдовой и узнаем, какие дела, проблемы, ссоры или денежные затруднения испытывал убиенный.

Повторный визит в «Шляпу фокусника» никаких существенных результатов не принёс. Как и предполагалось, врагов у торговца не было, ни с кем он не ссорился, и вообще имел репутацию уравновешенного и вполне положительного человека. Да и с финансами был полный порядок. Лавка давала стабильный доход, к тому же изредка Кобу получал заказы от театров.

— Недавно вот ему большой заказ обломился, — сказала госпожа Кубо, заметив, что руки у супруга были золотые, и голова варила, — Диметрий мог любое устройство для представления рассчитать и изготовить. Колесо пыток — это тебе не ящик с двойным дном для фокусов. Тут и математика, и чутьё, и сноровка потребны.

— И как? — картинно удивилась чародейка, — неужто для самого «Лунного цирка» делал!

— А то. Диметрия моего не только в столице знали. Пришёл к нему месяц назад представительный мужчина и говорит: так, мол, и так, слыхал я про ваше мастерство, желаю заказ сделать. Показал наброски. Муж мой как глянул, побледнел и отказался наотрез.

— Почему отказался? — не удержался коррехидор, — если для других такое же делал?

— Такое же, да не такое, — веско сказала госпожа Кубо, — опасно, говорит. Уж больно трюк рисковый. А тот ему: вы разве никогда раньше такого не делали? А мой: делал, говорит, потому не хочу снова виноватым оказаться. Тот в ответ, мол, всю ответственность берёт на себя, что времена нынче иные, артисты другие, и ещё денег пообещал столько, что у моего Диметрия челюсть от удивления отвисла. Так что с финансами проблем не было. Долгов у нас тоже нет. Бывает, задолжаем зеленщику или булочнику, когда у них сдачи не оказывается, и то на следующий день отдаём.

— Знаете, что мне показалось странным, — сказала Рика, когда они уже сидели в магомобиле, — это то, что опять выплывает «Лунный цирк». В первом случае — покупка театра, теперь вот — изготовление реквизита. Случайность или нечто большее?

— Ничего удивительного, — ответил Вил, — Рэйнольдс с его необыкновенными спектаклями на слуху, он — личность известная, мог пересечься и с первым, и со вторым, и ещё с целой кучей разного народа. Даже мой дворецкий успел посмотреть «Любовь жреца», он утверждает, будто артисты театра все сплошь тодзиру, представляете? Остаётся только предположить, что мифические тодзиру совершают преступления в Кленфилде. Избави нас боги от того, чтобы сия идея пришла в голову газетчикам.

— Почему вы называете тодзиру мифическими? — нахмурилась чародейка.

— Вы в отроческие годы читали нашумевший роман Тако Эгерта? — спросил в ответ коррехидор.

— Не читала и даже не слышала. В отроческие годы я читала книги по магии и некромантии. И какая связь между романом и тодзиру?

— Самая прямая. Именно Эгерт придумал тодзиру.

— Возможно, у вас, литераторов, и принято так считать, — проговорила чародейка, — но вот история магии утверждает другое. Тодзиру существовали, и их секретные практики — тоже не пустой вымысел. В горных деревнях тодзиру практиковали суровые тренировки тела и духа в надежде обрести или развить свои небольшие магические способности.

— И как, преуспели?

— В определённых вещах, несомненно. Они научили мир упражнениям по концентрации и медитированию. В Академии все студенты-чародеи сдают экзамен по концентрации. Требуется создать и реализовать заклинание, и отнюдь, не из самых элементарных, а в это время преподаватель всячески отвлекает тебя разными способами.

— Какими? — заинтересовался Вил.

— По-всякому бывает, — пожала плечами чародейка, — внезапно падает стопка книг со стола, или выползают полчища лохматых пауков, у моей сокурсницы начался пожар за спиной.

— А что было у вас?

Рика замялась и слегка покраснела.

— Ну же, — подначивал коррехидор, — не стесняйтесь. Вы можете рассказать своему жениху всё, что угодно. Неужели вас так просто напугать нашествием тарантулов или змей?

— У меня, — проговорила чародейка, отведя взгляд в сторону, — в самый ответственный момент исчезла вся одежда.

Вилохэд еле сдержал смех. Он дипломатично кашлянул и ободряюще сказал:

— Не сомневаюсь, что вы и в таком пикантном виде сумели завершить волшбу.

— Да, я справилась. Хорошо ещё, что сдавали мы концентрацию по одному.

— Зато преподаватель, а я ведь прав, экзамен принимал мужчина? — Рика кивнула, — получил удовольствие. Интересно, он со всеми студентками проделывал такой фокус?

— Не знаю, другие рассказывали о пауках и летучих мышах, — насуплено проговорила она, — я тогда собиралась наслать на господина Па́ттена какую-нибудь гадость, чтобы у него никогда больше желания пялиться на голых чародеек не возникало. Но после успокоилась и не стала. Он вообще-то ко мне хорошо относился. Не знаю, почему так подло на экзамене поступил.

— Не исключено, что не только с вами.

— Другим змеи, огонь…

— Скорее всего, другие просто не рассказывали о том, как на самом деле происходил экзамен, — проговорил Вил, — навыдумывали мышей и вшей.

— Пожалуй, — согласилась Рика, — из девчонок одна я с первого раза сдала. И помогла мне в этом как раз техника концентрации тодзиру — полное отрешение от окружающего мира.

— Интересно, почему тогда люди, разработавшие столь эффективные тренировки, до сих пор не захватили власть в Артани? Да и весь мир, — вслух рассуждал коррехидор, — почему они сидели в своих горных деревнях и не казали оттуда носа?

— Это было давно, — возразила девушка, — а, может, у них была какая-нибудь религия, запрещающая им завоёвывать мир. К тому же тренировки тодзиру требуют постоянных усилий. Бросишь — и всё, начинай с начала.

Коррехидор задумался. Они сидели в кафе и пили отличнейший кофе, сваренный по всем правилам поварского искусства.

— Мне всё не давала покоя одна деталь, — проговорил он, ставя чашку на стол, — это то, что оба убийства произошли во сне. Может ли чародей проникнуть в сон человека и как-то воздействовать на него в мире сновидений? Тогда в нашем мире следов магии не останется.

Рика задумалась. Ей не приходило в голову рассматривать ситуацию с такой точки зрения.

— Я не знаю, — честно ответила она, — теоретически, наверное, да. Но вот как такое сделать на практике? Нас не учили ничему похожему.

— Жаль, — улыбнулся Вил, — а я так надеялся на вашу осведомлённость. Иногда мне кажется, что вы, Эрика, знаете обо всём на свете.

— Конечно, обо всём на свете я не знаю, — в тон ему ответила чародейка, — зато я знаю одного человека, который вполне может претендовать на такой титул. Поедемте в библиотеку Академии магии, старший библиарий — как раз тот, кто нам нужен.

Вил расплатился, и они вышли на улицу.

— Чем же интересен ваш библиарий? — спросил коррехидор, когда они садились в магомобиль.

— О, господин Кэш — совершенно легендарная личность, — заулыбалась чародейка, — милейший дядечка, чудаковатый слегка, но он — просто кладезь знаний. Я впервые в жизни встречаю человека, настолько заинтересованного в поисках информации. Как маг, говорят, он сугубо средний, зато он нашёл себя в другом. Со студенческой поры Ма́то Кэш всё своё свободное время посвящает сбору редких книг и старинных рукописей, да и библиотека Академии пополнилась благодаря ему. А ещё, — на лице Рики читалось искреннее восхищение, — он обладает поистине феноменальной памятью. Уж кто и сможет просветить нас на счёт проникновения в сны, так это Кэш.

— Вы с таким восхищением говорили о нём, — сказал коррехидор, — что я подумал, он, наверное, обаятелен и хорош собой?

— Ему за сорок! — протестующе воскликнула Рика, — и он лысеет, а когда читает, надевает безобразные очки с толстыми стёклами. Но вот насчёт обаяния вы правы. Господин Кэш вёл курс по работе с историческими источниками, и все слушали его, раскрыв рот. Он умён, эрудирован и обладает природным чутьём аудитории. Умеет вовремя пошутить, разряжая обстановку, рассказывает живо, не затягивает, сразу выделяет главное.

— Ладно, ладно, вы совсем захвалили вашего библиария. Посмотрим, каков он в деле.

Они заехали в уже знакомый коррехидору парк при Академии магии. Библиотека занимала отдельное здание, с полукруглым портиком в восточном углу, обращённом на центральную аллею. Там же был и вход. Внутри это оказалась обычная библиотека, очень напомнившая Вилохэду библиотеку в его родном университете. Чародейка уверенно повела спутника на второй этаж, где в конце коридора располагался кабинет господина Кэша.

— А господина старшего библиария на месте нет, — сказала женщина с скромном сером платье, сидевшая за столом в приёмной, — он в хранилище. Потом отправляется обедать, а в половине пятого заседание кафедры Прикладного волшебства. Боюсь, господа, вам придётся прийти завтра.

— Ведите в хранилище, — велел коррехидор, когда они вышил из приёмной, — будем отрывать занятого человека.

— Боюсь, в хранилище нас не пропустят, — засомневалась Рика, на которую нахлынули ещё совсем свежие воспоминания об Академии. Она снова ощутила себя студенткой.

— Не пропустят? — вскинул бровь Вил, — хотел бы я посмотреть на того, кто попробует встать на пути главы Королевской службы дневной безопасности и ночного покоя. Пусть рискнут.

Опасения чародейки оказались напрасными. Кленовый лист коррехидора творил чудеса, и вскоре они пришли в подвальную часть библиотеки, где в уютном кабинетике перебирал старые свитки старший библиарий.

— Что вам здесь нужно? — он оторвался от бумаг и подслеповато сквозь очки смотрел на посетителей.

— Здравствуйте, господин Кэш, — привычно поклонилась Рика, — вы меня помните?

Библиарий снял очки и прищурился:

— Таками Эрика, прикладная некромантия, выпуск этого года, — победно проговорил он, — а вот господина я не знаю.

— Вилохэд Окку, коррехидор Кленфилда, — представился Вил.

— Понятно. А я Кэш Мато, и вы в моём, если так можно выразиться, царстве. Вопрос, кто и зачем вас сюда пустил, отпадает сам собой. Чем обязан?

— Господин Кэш, — проговорила Рика, — в ходе расследования убийств мы столкнулись с одной странной проблемой, и нам очень пригодилась бы ваша помощь.

— Убийства? Проблема? — переспросил он даже с некоторым удовольствием, — вы пришли, куда нужно. Видите ли, господин Окку, я просто обожаю разные тайны и загадки. Можно сказать, всю свою сознательную жизнь я только и занимаюсь тем, что разгадываю их. А что как не головоломка — убийство? Все мои знания к вашим услугам, буду рад помочь.

— Нас интересует, имеется ли у чародея возможность проникнуть в чужой сон и воздействовать на хозяина сновидения? — спросил Вил.

— Интересную тему вы поднимаете, господин коррехидор, — сказал Кэш, — интересную, спорную и запретную.

— Даже так?

— Именно. Могу я поинтересоваться, какие события натолкнули вас на этот аспект магии, или вас связывает необходимость соблюдения служебной тайны?

— Вы правы, — чуть склонил голову коррехидор, — служебная тайна, действительно, несколько ограничивает меня, но, если для пользы дела потребуется, мы поделимся с вами необходимой информацией.

— Понимаю и обещаю держать свои уста запечатанными, — поклонился библиарий, — готов помочь.

Вил кивнул чародейке, и та сжато изложила соображения по убийствам во сне.

— Мне понятен ход ваших мыслей, — кивнул Кэш, — но буду вынужден разочаровать вас, господа офицеры. Попытки подобного рода в истории магии встречались. Лет сто пятьдесят назад группа одарённых волшебников из Академии Южных островов поставила своей целью исследовать возможности проникновения в сны человека.

— Любопытно, но на мой взгляд, совершенно бесполезно, — заметил Вил, — кому придёт охота смотреть чужие кошмары?

— Не скажите, — покачал головой библиарий, — вопрос был в иной плоскости: обучение, воздействие на сознание подопытного с целью внедрения ему полезной идеи или внушение отвращения к другой. Представляете, какие перспективы открываются? Проникнуть в сны к военачальнику противоборствующей державы и подсунуть ему план заведомо проигрышной кампании. Склонить неуступчивого партнёра к сделке, да и много чего ещё, вплоть до выявления и оттачивания скрытых талантов. Но, — он поднял палец, останавливая готовый сорваться с губ вопрос, — идея пошла прахом. Проникать в сны оказалось не столь плодотворным, как предполагалось, к тому же подопытные начинали сходить с ума после нескольких, даже безобидных сеансов. Эликсиры, долженствующие повысить восприимчивость, так действовали, или же само воздействие на психику, не знаю. Но с тех пор тема эта находится под запретом. Об убийстве через сон я вообще не слышал и не читал ничего.

— Скажите, господин Кэш, — чародейка уже не знала, что ещё предположить, — не мог кто-то отыскать старинные записи и приспособить открытие под свои нужды?

Библиарий покачал головой.

— Убить во сне невозможно. Вам ведь снилось, будто вы летаете, падаете или тонете?

— Мне снилось, что в меня стреляют из револьвера, — ответил коррехидор, — премерзкое, доложу вам, ощущеньице. Больно было, а потом я потерял сознание и проснулся.

— Вот видите! Так и есть. Какие бы ужасы нам не снились, это всё касается души, к телесной субстанции отношения не имеет.

— А потустороння сущность? — спросила Рика, не желавшая уходить не солоно хлебавши, — мог чародей вызвать кого-то и натравить на своего врага.

— Тогда бы оба человека были убиты одинаково, — возразил Вил.

— А ваших жертв умертвили по-разному? — сощурился Кэш. Его очки делали глаза большими и беззащитными.

— Одного запытали до смерти калёным железом, а другой умер во сне, — ответила чародейка с молчаливого одобрения Вилохэда, — но умер он от падения с огромной высоты.

— С высоты? В своей постели? — не поверил библиарий.

— Именно так, — подтвердила Рика, — я сама делала вскрытие, и могу поклясться, что все внутренние органы жертвы имели повреждения, характерные для падения с высоты.

— Во имя всех богов избавьте моё чувствительное сердце от ужасающих подробностей, — взмолился Кэш.

— Я и не собиралась, — пожала плечами чародейка, — подобная странность натолкнула нас на версию убийства во сне. Может, демон или какая другая гадость пробралась из духовного плана?

— Вы слышали о «пожирателях снов»? — удивлённо спросил библиарий.

— Нет, просто подумалось.

Последовала пауза. Мужчина за столом взял очки, тщательно протёр их и снова водрузил на нос, потом он встал, прошёлся вдоль полок, потянулся вверх и вытащил старинную книгу в кожаном переплёте.

— Вот здесь на нескольких страницах помещается всё, что в наши дни известно о пожирателях снов.

Он раскрыл фолиант. Рукописный текст, снабжённый выразительными иллюстрациями, был на страроартанском, который Вил понимал лишь частично, а Рика вообще смотрела на незнакомое начертание букв, не разбирая ни единого словечка.

— Не стану углубляться в тонкости словесности эпохи заката Артанской империи, — проговорил Кэш, — а просто своими словами расскажу историю, которая запечатлена в скудных строках. Итак, три сотни лет назад произошло событие, внятное объяснение причин которого мне отыскать не удалось. Видите, — он показал кончиком карандаша на картинку, изображающую нечто непонятное: небо раскололось на несколько частей, оттуда били молнии, с моря поднималась гигантская волна, рушились горы, и летели камни, — то ли маги вызвали катастрофу, то ли духовная сфера сопряглась с нашим миром. Но одним из последствий катаклизма явилось проникновение в нашу реальность демонов — пожирателей снов.

Библиарий перевернул страницу, и чародейка увидела следующий рисунок. На нём человека сзади обнимала симпатичная глазастая пушистая зверюшка, похожая на горную обезьянку с удивительно длинным хвостом и кошачьей мордочкой и лапками.

— Сначала их не боялись, — продолжался рассказ, — появилась мода держать дома милейшего зверька, за которого люди готовы были отдать целое состояние.

— Но, как я понимаю, был подвох? — спросил Вил.

— Естественно, был, — охотно согласился Кэш, — и ещё какой! Милейшие пушистики оказались демонами-пожирателями. Они вызывали глубокую привязанность к себе, граничащую с маниакальностью: хозяин буквально готов был перерезать глотку любому, кто пытался причинить вред его любимцу. Это, как вы понимаете, являлось защитным свойством этих тварей.

— Я только никак не возьму в толк, какой вред от того, что некто любит до безумия своего домашнего питомца, — продолжал недоумевать коррехидор, — моя тётка так любила свою мерзкую собачонку, что, когда та издохла к великой радости всех домочадцев, повесила портрет этой пучеглазки в гостиной и ставила каждый день свежие цветы.

— Видите ли, пушистые создания с кошачьими мордочками были демонами, — вздохнул рассказчик, — они дарили своим хозяевам необыкновенные, восхитительные сны, в коих те исполняли свои самые тайные и заветные желания. Люди переставали есть, пить, запирались в своей спальне и погружались в блаженное небытие.

— Но магический опыт учит нас, что ничего не даётся просто так, — прищурилась Рика, — моей фантазии не хватает, чтобы догадаться, что именно забирали демоны взамен снов, полагаю, банальную жизненную силу.

— Всё так и было, — кивнул библиарий, — жертва медленно умирала абсолютно счастливой, а пушистый красавец переключался на нового кандидата. Когда заводчиком демона стал наследник престола, королевская семья забила тревогу.

— Триста лет назад, — прикидывал Вилохэд, — это же как раз накануне Смутной эпохи воюющих кланов? Конец клана Сакуры?

— Приятно встретить столь глубокие исторические познания у блюстителя закона, — Кэш обнажил в улыбке крупные зубы со щербинкой посередине, — вы абсолютно правы. Наследник клана Сакуры тайно обзавёлся смертельно опасным питомцем. Когда об этом стало известно, было уже поздно. Симбиоз зашёл слишком далеко. Его величество император Джуничи́ро второй, занимавший тогда Артанский престол, потребовал от Коллегии магов найти лекарство от недуга, поразившего его единственного сына. Маги поработали и выдали к назначенному сроку средство, избавляющее от демона-пожирателя снов. К слову сказать, убивать их пытались по-всякому, но ни малейших результатов не добились. Поэтому средство, предложенное Коллегией, было воспринято, как божественная панацея.

— Интересно, что наши коллеги предложили? — не удержалась чародейка.

— Увы, все записи с упоминаниями о средстве были тщательно уничтожены, а сами чародеи казнены. Их сварили в кипящем масле по приказу всё того же Джуничиро второго.

— Какова причина столь резкого изменения отношения?

Кэш криво усмехнулся.

— Магам было дан приказ найти средство борьбы с пожирателями для того, чтобы эффективно и быстро ликвидировать проблему. И средство нашли, но имелся один нюанс: вместе с пожирателем эффективно и быстро ликвидировался и носитель, — он сделал паузу, словно собираясь с мыслями, — вы ж понимаете, то, что наследник артанского престола присоединился к числу демонических симбионтов, держалось в строжайшей тайне. Принц был объявлен больным экзотическим заболеванием, которое подхватил, путешествуя по провинциям в Делящей небо. Лекарство уничтожило его вместе с питомцем. Гневу императора не было предела. Он усмотрел в деянии покушение на корону и целостность империи. Демоны-пожиратели снов были уничтожены, все маги, имевшие хотя бы самое отдалённое отношение к проблеме, были казнены, это направление исследований запретили во веки веков, а любые записи и рецепты создания средства уничтожены.

«Поскольку лекарство оказалось страшнее самой болезни», — так говорилось в императорском указе. — Империя осталась без наследника престола, — подхватил Вил, — в Делящей небо вспыхнул мятеж, да и в самой Артании начался столетний период смуты. В итоге Делящая обрела независимость, зацапав попутно и Южный архипелаг, а у нас сменилась правящая династия.

— Да, — с некоторым удивлением подтвердил Кэш, — кленовый лист сменил цветок сакуры, а империя стала королевством. Но пожиратели снов исчезли навсегда. За триста лет нет ни одного случая встречи. Не думаю, что вам «посчастливилось» столкнуться с ними. Пожиратели убивали своих жертв нежно, те умирали со счастливой улыбкой на губах. Им не нужно было жечь своего симбионта калёным железом или сбрасывать с большой высоты.

Чародейка не могла не признать правоту рассуждений господина Кэша. События трёхсотлетней давности совсем не походили на те проблемы, с какими столкнулась Королевская служба дневной безопасности и ночного покоя сейчас. Значит, нужно копать в другом направлении.

— Может, нам стоит поворошить прошлое? — она не заметила, как начала рассуждать вслух, — «Лунный цирк» всплыл в обоих случаях. Вдруг разгадка на старой магографии, а мы просто её не видим?

— «Лунный цирк»? — переспросил библиарий, даже несколько оживившись.

— Да, — пришлось подтвердить коррехидору, — обе жертвы косвенно были связаны с этим модным театром.

— Удивительное дело — память, — проговорил Кэш, покачав головой, — идут годы, мы ощущаем, как наше прошлое неожиданно воскресает в нашей памяти, оживляя воспоминания самым странным образом и в самые неподходящие моменты. Недавно я встретил такое вот напоминание. Мелочь, привычка сжимать кулак и расправлять пальцы, напомнила мне о временах моей молодости, — он снова вздохнул, — во времена буйной студенческой юности мой хороший приятель — Рэй Хотару всерьёз увлекался цирком. Репетируя сложный фокус, он травмировал связки на руке, после чего был вынужден тренировать кисть, чтобы сохранить её чувствительность и подвижность. А тут пожилой человек делает нечто похожее…

— Правую или левую? — спросила Рика, которой рассказ библиария напомнил, как господин Рэйнольдс разминал руку под столом.

— Что? — переспросил Кэш, — а, какую руку. Не помню, право слово. Случилось это больше десятка лет назад.

— Вы пересеклись с владельцем «Лунного цирка»? — как бы невзначай поинтересовалась чародейка.

— Да. Я видел его на одном званом вечере. Вполне впечатляющая персона, доложу я вам. Обаятелен и умён. Знаете, — Кэш поглядел сначала на Вилохэда, а потом на чародейку, — он из тех людей, которым невозможно затеряться. В любой компании они всегда на виду, в центре внимания. Рэйнольдс же умудрился в свои почтенные годы сохранить ясный цепкий ум и не утратил интереса к жизни. Всем бы нам такими быть в старости.

Вил и чародейка переглянулись и вежливо поблагодарили господина Кэша за помощь.

— Чего там, — отмахнулся библиарий, вновь погружаясь в свою работу, — обращайтесь без церемоний и стеснения. Я всегда рад помочь. Если что-нибудь интересное вспомню или откопаю, свяжусь с вами.

— Как вы думаете, — спросил Вилохэд уже на улице, — не слишком ли часто в нашем расследовании всплывает господин Рэйнольдс с его «Лунным цирком»? Один собирался продавать своё заведение приезжему более удачливому коллеге, другой изготавливает колесо смерти для особо сложного трюка. Кстати, мне недавно мой дворецкий рассказал, что в прошлом такой трюк уже показывали, но он закончился трагической гибелью исполнительницы. Не слишком ли много совпадений?

— Пожалуй, — задумчиво проговорила Рика, — мне не покоя даёт мысль, что разгадка может таиться в прошлом.

— Если только это не результат ностальгических воспоминаний нашего библиария, — улыбнулся коррехидор, — хотя и меня зацепил рассказ об одинаковой привычке разных людей. Хотя, наверняка, напрасно: господину Кэшу около сорока, а владельцу «Лунного цирка» заведомо больше шестидесяти. Я бы не удивился, узнав, что ему семьдесят с хвостиком, но он отлично держится. Для артиста подобное — не редкость. Но и про доклад его величеству забывать не стоит, распишем в ярких красках, как мы работали в библиотеке Академии магии, глядишь, и отделаемся малым недовольством коронованной особы.

На следующий день последовал вызов в Кленовый дворец. Рика безропотно оставила свои дела в коррехидории, переоделась под удивлёнными взглядами старшей сестры квартирной хозяйки и прибыла в королевскую резиденцию в одном из визитных платьев, пошитых портнихой Дубового клана.

Сказать, что его величество был не в духе, было не сказать ничего. Он буквально рвал и метал. Причина столь яростного королевского гнева крылась в газетах, которые пронюхали про странные убийства в столице Артании и строили самые невозможные предположения, не брезгуя предсказаниями о грядущем конце света.

— Что это! Что это, я вас спрашиваю, граф! — бушевал король Элиас, швыряя на стол ворох городских газет. И, не дождавшись ответа, воскликнул, — это — катастрофа! В предновогоднее время, которое богобоязненные граждане должны проводить в медитациях и возносить благодарственные молитвы богам за те блага, что им дарованы, возжигать благовония в память об ушедших родственниках, они заняты чтением этой гадости!

Красивое, породистое лицо монарха выражало искреннее отвращение.

— Вы читали?

— Нет, сир, — ответил коррехидор, сохраняя на лице невозмутимое выражение древесно-рождённого лорда, — всё моё время было поглощено расследованием убийств. Мы с госпожой Таками посетили библиотеку Академии магии, дабы исключить вмешательство в ситуацию потусторонних сил.

— И как? — выгнул бровь король.

— Потустороннее вмешательство было исключено.

— Великолепно! А вот теперь пойдите и сообщите об этом газетчикам. «Убийства, беспримерные по жестокости являются, вне всяческих сомнений следствием вмешательства в нашу повседневную жизнь выходцев из иных миров, — с выражением прочёл король, — ибо никому кроме них не под силу осуществить то, что нарушило покой и сон граждан нашей столицы. Королевская служба дневной безопасности и ночного покоя хранит гробовое молчание, что не может не свидетельствовать о бессилии наших бравых блюстителей закона перед лицом настоящей опасности. Отныне ни один артанец не сможет спокойно заснуть в своей кровати, ибо страшный убийца настигнет любого, и его не остановят запоры на окнах и прочные двери», — он смял газету и зашвырнул её в угол кабинета, — а Королевская служба дневной безопасности и ночного покоя хранит молчание, потому как сказать коррехидору нечего. И даже не думайте утомлять меня историческими изысканиями, кои вы проделали в библиотеке магов. Мне нужен результат. Слышите, дражайший кузен Вилли, результат. Убийца или группа убийц, которых можно было предъявить народу, судить и казнить по всей строгости закона! Моя помолвка под угрозой, и, если по вашей вине она сорвётся, Дубовый клан может навсегда забыть о всех привилегиях, коми он пользовался с давних времён. Вижу желание высказаться в глазах госпожи Таками. Может быть, невесте Дубового клана найдётся что сказать?

Рика искоса посмотрела на коррехидора, но тот даже не взглянул в её сторону. Памятуя о дворцовом этикете, согласно которому личное обращение монарха давало право слова, чародейка вздохнула и произнесла:

— Мы ещё не успели отработать версию тодзиру. В данном направлении имеются перспективы, ибо никаких следов магического воздействия на жертву я найти не смогла.

— Вы явно совершенствуетесь, мистрис чародейка, — усмехнулся король, — какая обтекаемая формулировка: «я найти не смогла». Не то, что их нет вовсе, а вы не смогли обнаружить. Но, как говориться, с волками жить. Дубовый клан не то, что собаку, стаю этих вот самых волков съел на интригах. А вот тодзиру…, — он посмотрел в окно, за которым кружились редкие снежинки, зима не спешила уступать свои права младшей сестре, — полагаете, особые способности представителей горных деревень сыграли свою роль в странных убийствах?

— К тому же пролеживается некая, не то, чтобы совсем ясная, связь преступлений с известным в столице театром-варьете под названием «Лунный цирк», — Вилохэд воспользовался моментом успокоения его величества и поспешил перевести свой внеочередной доклад из категории «Выволочка» в категорию «Информирование».

— Оставьте в покое уважаемого господина Рэйнольдса, — снова начал раздражаться король, — леди Камирэ в восторге от его представлений. Если вдруг паче чаяния театр встретит на своём пути некие сложности, связанные с расследованием, мне не поздоровится, а вместе со мною и вам. Так что делаете выводы, слушайте воздух и обходите стороной господина Рэйнольдса.

— Но он сам заявлял журналистам, что все его артисты — тодзиру, прошедшие специальную подготовку и суровые тренировки, — не удержалась чародейка.

— Мало ли какую глупость может сказать человек, чтобы привлечь внимание почтеннейшей публики! — его величество Элиас посмотрел на Рику так, словно ей было лет пять, и она по самонадеянности рискнула вмешаться в разговор взрослых, — я повелеваю искать ваших тодзиру в другом месте. Кленфилд — большой город. Ничто не мешает тодзиру приехать сюда по железной дороге или приплыть на корабле. Ступайте и позаботьтесь о результатах. Время идёт, Лунный новый год не станет ждать, пока вы с господином младшим сыном Дубового клана соизволите отыскать и арестовать убийцу. Может, это — вообще сумасшедший? Пробирается в дома и убивает людей, подкупает слуг или ловко прячет концы в воду? Такое простое и логичное объяснение вам в голову не приходило? Или мне ещё и версии за вас придумывать?

Вопрос был риторическим, отчего Вил просто опустил глаза, всем своим видом показывая, сколь глубоки его сожаления о собственном несовершенстве. Чародейка последовала его примеру, хотя у неё имелось ещё несколько довольно весомых аргументов в пользу того, что они все эти дни не прохлаждались по кафе, а вели самое, что ни на есть, натуральное расследование двух невозможных убийств.

— А его величество действительно реализует свою угрозу вашему клану, если мы потерпим неудачу с расследованием? — спросила чародейка уже на выходе. У неё в душе остался неприятный осадок от слов короля.

— Кто знает? — пожал плечами коррехидор.

— На меня начинает давить груз ответственности, — пожаловалась Рика, — не хочу, чтобы из-за моей несостоятельности пострадали другие люди. Представляю лицо вашего отца!

— Груз ответственности тяжело ощущается только поначалу, — шутливо успокоил девушку Вил, — потом привыкаешь и начинаешь воспринимать его, как должное, — и, встретив осуждающий взгляд собеседницы, продолжил уже серьёзно, — после удачно распутанного дела в Оккунари у меня имеется достаточно оснований полагать, что и здесь мы преуспеем. Давайте покопаемся в прошлом господ убитых, может быть отыщем что-то такое, что связывает их в настоящем.

— Что, снова станем копаться в старых газетах? — спросила чародейка.

— А чем плох этот метод? Один раз он нам уже сослужил добрую службу, поможет и сейчас. Фибс говорил о несчастном случае в цирке десятилетней давности. Не сомневаюсь, подобное событие не могло остаться без внимания, журналистская братия просто не в состоянии пройти мимо подобной сенсации.

— Надо будет прихватить с собой магографию, что господин Касл прятал в своей банковской ячейке, — предложила чародейка, — вдруг она имеет отношение к той сенсации. И старые цирковые афиши — то же что-то, да значат.

— Решено, — проговорил коррехидор, — завтра наше расследование вступит в новую фазу. Было бы здорово найти связь между господином Рэйнольдсом и смертями Касла и торговца. Завтра прямо с утра отправимся в архив. Я заеду за вами, а потом пообедаем где-нибудь в спокойной обстановке. Видите ли, — Вил поглядел на чародейку, словно опасался отказа, — когда в жизни случаются неприятности (а беседу с нашим венценосным родственником я склонен причислять именно к этой категории жизненных событий) мне буквально необходимы положительные эмоции. Обед в вашем обществе как раз подойдёт.

Рика сперва хотела ответить какую-нибудь колкость, но потом передумала, потому что Видохэду с лихвой хватило колкостей от его величества, и просто согласилась.

Дома её дожидалась рассерженная старшая сестра квартирной хозяйки. Госпожа Михо Дораку упёрла руки в бока и вопросила:

— До каких пор, юная леди, вы собираетесь питаться на ходу, пренебрегая такими важными вещами, как здоровый плотный обед в кругу семьи?

— В последнее время навалилось слишком много работы, — попыталась отговориться чародейка. Но не тут-то было.

— Идите мойте руки, — приказала тётушка Михо, — и без разговоров. Суп с бульоном из питательных и полезных водорослей будет дожидаться вас на столе. Я просто не могу спокойно наблюдать, как молодая девица наплевательски относится к своему здоровью!

Эрика безуспешно протестовала, поскольку с детства терпеть не могла суп из водорослей, но обедать отправиться ей всё же пришлось под тихие смешки, которые украдкой за спиной госпожи Дораку, позволила себе Эни Вада, поспешившая спуститься на шум в прихожей. Чародейке пришлось съесть целую тарелку отвратительного варева, куда с лёгкой руки родственницы квартирной хозяйки попали разные морепродукты и лапша, после чего ей удалось отговориться усталостью и улизнуть в свою комнату. Куда не замедлила заявиться подруга.

— Ну, — девушка бесцеремонно уселась на кровать, — рассказывай.

— Что рассказывать? — огрызнулась обозлённая чародейка, у которой до сих пор во рту стоял вкус но́ри, — работаю, не покладая рук.

— Работаешь? — прищурила свои большие карие глаза Эни, — в таком-то платье? Так я и поверила! Меня не обманешь: когда ты выезжаешь на место преступления или собираешься делать вскрытие, ты надеваешь старое тёмненькое платьице, делающее тебя похожей на сиротку из приюта. А сейчас на тебе шикарный туалет из бежевого бархата и шёлковые чулочки. Вскрытие? Не смеши меня. И ещё, я знаю, почему ты так морщилась от стряпни вездесущей тётушки Михо.

— И почему? — мрачно спросила Рика, — радуясь в душе возможности уйти от разговора о дорогих туалетах, подаренных ей Дубовым кланом.

— Ты обедала в хорошем ресторане со своим красавцем-коррехидором, — победно изрекла подруга.

— А вам с тётушкой Михо больше делать нечего, как лезть в чужие дела! — не выдержала чародейка, — я с господином Окку была, между прочим, в Кленовом дворце на докладе у его величества Элиаса.

— Счастливица! — воскликнула Эни, подбежала к подруге, обняла за плечи и закружила по комнате, — мне хоть одним глазком бы взглянуть на королевскую резиденцию! А в чём ходят придворные дамы? Какой цвет у них в моде?

— Почём мне знать? — Рика вывернулась из объятий, — я по делу во дворце была, и глазеть на туалеты тамошних красоток не имела ни малейшей причины. Во что-то они одеты, это факт, не голыми же им ходить. Но вот удовольствия в посещении резиденции его величества нет ни малейшего. Знала бы ты, какой сволочной мужик сидит на Кленовом троне.

— Это всё потому, что кое-кому чувства работать мешают, — сладким голоском пропела Эни, — «Чувства мои, как волны бьются о об острые камни утёсов»…, — процитировала она классическое стихотворение из сборника поэзии и немедленно получила прицельный удар диванной подушкой, — всё, всё! Ухожу.

Второй вышитый снаряд ударился уже в закрытую дверь, вызвав лишь взрыв девичьего смеха из коридора.