Сны куклы

Глава 10 ТАЙНА КРАСНОГО ИМПЕРАТОРА

— Начнём с того, куда мог направиться господин Кэш вечером после того, как забрал из банка Кленового листа все свои деньги, — проговорил Вилохэд, доставая из ящика письменного стола пухлый железнодорожный справочник, — насколько мне известно, корабли из гавани на ночь глядя не выходят, собственного выезда у старшего библиария нет, что означает одну единственную возможность — вокзал. Вечером по нечётным дням, а вчера ведь было нечётное число? — он оторвал взгляд от желтоватых страниц и посмотрел на календарь над столом, — из Кленфилда отправляются два экспресса. На одном мы с вами ехали в Оккунари, он идёт на север; другой имеет более долгий маршрут, это — Водный экспресс.

— Водный, — не поверила своим ушам чародейка, — откуда столь странное название?

— Дело в том, что поезд идёт в южном направлении и по ходу движения проезжает все наиболее известные горячие источники Артании. Поэтому он и получил прозвание «Водного», хотя на страницах справочника он носит скромное имя «Южного экспресса». Оккунари вряд ли привлечёт внимание господина преступника, слишком близко, да и на землях нашего клана он не сможет чувствовать себя в полной безопасности. Полагаю, Кэш отбыл на Водном экспрессе.

— Вывод вполне правдоподобный, — кивнула чародейка, взглянув на карту железных дорог Артании, помещённую на форзаце справочника, — но по пути вашего Водного экспресса столько разных остановок, и на каждой из них господин старший библиарий мог сойти. Магия тут бессильна, мы не сможем узнать, куда именно он направился. Объявлять человека в розыск по землям всех кланов из-за того, что он был знаком с убитым и уехал на следующий день после убийства, было бы слишком самонадеянно с нашей стороны. Его величество ни за что не подпишет такой эдикт.

— Где не в силах помочь магия, — заговорщицки подмигнул Вил, — на помощь придёт обычная логика и знание человеческой натуры.

— Сделайте милость, продемонстрируйте.

— Охотно. Поставьте себя на место Кэша. Какое место вы выберете, чтобы переждать опасность, возникшую в связи с широкой оглаской совершённых преступлений и страхом быть разоблачённым. Тем паче, что офицеры Королевской службы дневной безопасности и ночного покоя уже начали вынюхивать вокруг вас. Вы же помните, как мы с вами приходили к нему за консультацией, и он устроил нам целый экскурс в историю нашей страны? — Рика кивнула. Ей стало казаться, что Кэш специально рассказал им про демонов-пожирателей снов, чтобы завалить их ненужной информацией и отвлечь от главного — своей собственной причастности к убийствам.

— В минуты смятения человеку свойственно искать убежища в месте, которое ему хорошо знакомо, с которым его связывают приятные воспоминания, — продолжал коррехидор, — и одно из подобных мест мы видели на фотографии с посвящением.

— Акияма, — азартно воскликнула девушка, — гостиница «Красный император»!

— Я тоже подумал об этом. Акияма достаточно далеко от столицы, и там, насколько мне известно, имеется большой порт, что даёт возможность покинуть Артанию. Акияму не зря называют воротами в Делящую небо, оттуда самое короткое расстояние до материка.

Рика взяла в руки знакомую магографию, на которой обнимали друг друга за плечи двое молодых счастливых парней.

— Странное название, — чародейка разглядывала затейливые буквы вывски, — почему император красный?

Вил посмотрел, подумал и сказал:

— Староартанская письменность совпадает с начертанием многих иероглифов Делящей небо, и, если прочесть надпись на их манер, то получится «Гнев императора». Первый иероглиф означает не только красный цвет и осень, как в нашем прочтении, он имеет ещё один смысл: «гнев». Таким образом, гостиницу можно также назвать и «Гневом императора». Думаю, это название идёт с Эпохи воюющих кланов, — он бросил взгляд на настенные часы, — если мы проявим достаточное проворство, имеем шанс нынешним вечером выехать в Акияму.

На сигнал колокольчика явился Турада.

— Позвоните на Центральный вокзал и закажите два билета на Южный экспресс до Акиямы для меня и госпожи Таками, — Рика видела с какой елейной улыбочкой секретарь записал в блокнот распоряжение коррехидора, но промолчала, — оплата будет произведена за счёт Дубового клана, — продолжал Вил.

— Когда ваше сиятельство планирует возвратиться в столицу?

— Сегодня четверг, — вслух рассуждал Вилохэд, — завтра мы будем на месте. Пары дней нам, думаю, хватит, чтобы провести расследование и прояснить все интересующие нас вопросы, — ещё один многозначительный взгляд Дурады в сторону чародейки, который был полностью проигнорирован коррехидором, — если мы выедем назад воскресным вечером, то в понедельник вернёмся в Кленфилд. Полагаюсь на вас, сделайте всё, как нужно.

Турада коротко кивнул и поспешил выполнять указание.

— Я отвезу вас домой, — опять, глядя на часы, проговорил Вил, — у вас будет три четверти часа на сборы. Потом заеду снова. Пообедаем, а за одно и поужинаем, уже в поезде. Одна из привилегий древесно-рождённого лорда — это специальный вагон, получить место в котором можно хоть перед самым отправлением поезда. Поторопимся, у нас перед монаршей помолвкой каждый день на счету.

По дороге Вил продолжил рассказывать об Эпохе воюющих кланов, но все мысли чародейки были заняты тем, как объяснить домашним свой внезапный отъезд на воды.

Она осторожно отперла входную дверь и прислушалась. Было тихо.

— Вот и прекрасно, — подумала девушка, — просто оставлю записку, что уехала в связи с важным расследованием, и никому ничего не придётся объяснять, а также выслушивать неудобные вопросы и ещё более неудобные намёки.

Она поднялась в свою комнату и принялась собирать вещи, но тут откуда не возьмись появилась Эни.

— А я-то ломаю голову, чьи шаги слышала! — радостно воскликнула она и без приглашения уселась на кровати возле открытого чемодана, — почему так рано? Тебя выгнали из коррехидории и ты собираешься домой? — она сама рассмеялась своему безумному предположению.

— Я уезжаю в командировку, — сказала чародейка тоном, который должен был пресечь на корню любые попытки дальнейших расспросов, — а вот что делаешь ты в такой час дома?

— Мне сегодня просто повезло, — пропела подруга на манер модной песенки, — а если честно, то госпожа Фута́бэ прислала записку, что она вместе с детьми слегла с простудой, а вторая семья, где я сегодня должна была обучать детей высокому искусству игры на фортепиано, в полном составе отправилась на выходные к родственникам. Какая жалость, что им не пришло в голову предупредить меня также, как это любезно сделала госпожа Футабэ, мне тогда не пришлось таскаться по омерзительно ветреной и холодной погоде. Но в итоге я оказалась совершенно свободной, и уже полдня маюсь со скуки, потому как тётушка Михо увела свою младшую сестру подбирать «подобающие наряды» для надвигающихся праздников.

— Понятно, — коротко проговорила чародейка, колеблясь между двумя платьями, — у меня же просто рабочая поездка.

— Ага, — Эни выразительно закатила глаза, — и именно поэтому ты никак не можешь решить, в каком из своих замечательных платьев тебе будет сподручнее выполнять свои профессиональные обязанности на службе Кленовой короне! Ты отправляешься одна? — как бы невзначай поинтересовалась подруга.

— Нет.

— Значит, господин четвёртый сын Дубового клана едет вместе с тобой?

— Дело государственной важности, — как можно более равнодушным голосом заметила Рика, — его величество держит расследование на личном контроле. Так что присутствие коррехидора обязательно.

— И где вы собираетесь вести это совместное расследование, столь важное для Кленовой короны?

Чародейка трижды прокляла про себя навязчивое любопытство своей подруги, прекрасно отдавая отчёт, что та не отстанет просто так, но и врать не хотелось совсем. Поэтому пришлось рассказать об Акияме.

— Акияма? — переспросила Эни, словно не поверила своим ушам.

— Да, туда ведут следы подозреваемого в убийстве, — нехотя подтвердила Рика, — что тебя так удивляет?

— Ничего, — подруга пожала плечами с притворным равнодушием, — совершенно ничего, кроме того, что вы едите на выходные в один из самых популярных курортов Артании. Как это романтично! Совсем как в любовных романах.

— Сомневаюсь, чтобы в обожаемых тобою любовных романах герои отправлялись разыскивать безжалостного убийцу, — усмехнулась чародейка, — даже на модном курорте.

— Я не про расследование, — лицо Эни приобрело мечтательное выражение, — просто всё по канону: помолвка, поездка к родителям, предсвадебное путешествие…

— Что ещё за «предсвадебное путешествие»? — Рика подозревала, что подруга выдумывает на ходу, чтобы поддеть её, — про свадебное путешествие я слышала, но вот о «предсвадебном» как-то не в курсе дела.

— Как же, — радостно воскликнула Эни Вада, — разве можно быть настолько неосведомлённой по поводу обычаев и традиций своей родины! «Предсвадебное путешествие» — это старинный обычай, берущий своё начало в далёкой истории Артании, когда древесные кланы непременно отправляли жениха и невесту в совместное путешествие, дабы будущие молодожёны имели возможность узнать друг друга поближе. Ведь в те дремучие времена не столь редки были браки по предварительному сговору. Тогда жених и невеста практически не знали друг друга. Но у вас — иное дело.

— Прекрати, — начала раздражаться чародейка. С одной стороны, общение с четвёртым сыном Дубового клана было ей даже приятно, но представить, что их вынужденная псевдопомолвка способна перерасти во что-то большее, нежели удобное для обоих положение, она не могла. И почему-то от этого становилось слегка грустно. Ведь рано или поздно Вилохэд по-настоящему влюбится, решит жениться, и их общению настанет конец. Рика мотнула головой, прогоняя навязчивые неуместные мысли и закрыла чемодан.

— Предупреди госпожу Призм, — велела она подруге, прикинув, что отведённые ей три четверти часа уже подходят к концу, — и не позволяй тётушке Михо строить домыслы по моему адресу. И ещё, — она со всей возможной суровостью поглядела в смеющиеся карие глаза Эни, — уберегут тебя боги от упоминания о предсвадебном путешествии. В противном случае, я, как практикующая некромантка, обещаю тебе серьёзные неприятности, — и сделала при этом страшные глаза.

— Рикочка, — засмеялась в ответ на угрозы подруга, — я буду нема, как рыба, но тебе всё равно желаю повеселиться от души! А для наших пожилых дам напиши записку, я же стану старательно делать вид, будто не видела тебя и ничегошеньки не знаю.

Акияма оказалась приятным городом, расположенным на склонах гор. Прямо с вокзала открывался вид на залив и небольшие острова, разбросанные в живописном беспорядке до самого горизонта. Светило солнце, было тепло и влажно. Глядя на шелестящие листьями пальмы, стоновилось трудновато поверить, что ещё совсем недавно чародейка страдала от пронизывающего ледяного ветра в Кленфилде.

— Предлагаю отправиться в «Красного императора», — проговорил коррехидор, когда они усаживались в наёмный экипаж, — давайте начнём поиски оттуда.

Чародейка отвела взгляд от трёхэтажного замка, возвышающего над городом, и кивнула. Гостиница мало изменилась со времени старой магографии: это был всё тот же деревянный дом с украшениями в этническом стиле, высокими воротами и ухоженным садом, по которому струились ручейки журчащей воды, траектории которых были выверены и рассчитаны таким образом, чтобы в любом уголке сада отдыхающий мог насладиться маленькими прудиками с карпами или бамбуковыми водопадами, ритмичный стук которых не позволял позабыть о быстротечности времени.

На рецепции Вилохэд представился, вызывав некоторое смятение в глазах девушки-дежурной. Та поспешно вскочила, поклонилась и почти бегом выскочила из холла.

Вместо неё появилась немолодая женщина с величественной осанкой, одетая в традиционную одежду. Она почтительно поклонилась, назвавшись хозяйкой гостиницы госпожой Рёми, и выразила надежду, что пребывание под её крышей четвёртого сына Дубового клана окажется приятным.

Вил с аристократической небрежностью заполнил карточки проживающих и словно бы невзначай поинтересовался, не останавливался в «Красном императоре» человек по имени Кэш Мато.

— Нет, — отрицательно качнула головой владелица гостиницы, — гостя с таким именем у нас нет, — она внимательно прочла данные чародейки и улыбнулась полной понимания улыбкой, — я от всей души советую вам, господа, посетить замок Алой цапли. Это главная достопримечательность нашего города — музей, где немало интересных экспонатов.

— А ваша гостиница? — спросил коррехидор, — если судить по названию, её история уходит корнями в Эпоху воюющих кланов.

— Куда глубже, ваше сиятельство, куда глубже, — ответила женщина с достоинством, — наш род уже много столетий владеет ближней горой и целебными источниками на ней, но название идёт из тех времён. Кстати, именно в наших купальнях маги, скрывающиеся от гнева последнего императора, спрятали свой архив. Примерно пятьдесят лет назад, я тогда ещё ходила в начальную школу, во время ремонта и реконструкции купален мой отец и нашёл спрятанные сокровища. Да, — склонила голову госпожа Рёми, — за столь ценную находку он получил достойное вознаграждение от префекта, а все найденные бумаги были переданы в музей замка Алой цапли, где они благополучно пребывают и по сей день. Однако ж, я заболталась, — последовал ещё один исключительно вежливый поклон, — позвольте мне препроводить вас в Фиалковые покои. Не сомневаюсь, они придутся вам по вкусу. Для «Красного императора» честь принимать новобрачных Дубового клана. Мы всегда стояли и будем стоять на незыблемости традиций и обычаев Артании.

Рика готова была задохнуться от возмущения. С каких это пор их принялись считать новобрачными? Вил слегка сжал локоть чародейки и прошептал: простите немолодой женщине некоторые вольности в общении. Мужчина и женщина, вообще никак не связанные с друг другом, на курорте породят гораздо больше сплетен и домыслов, нежели сын Дубового клана и его наречённая.

Она выдохнула, но пропиталась к госпоже Рёми искренней неприязнью. Лучше бы ей заниматься своими делами, чем фантазировать об отношениях постояльцев. Девушка вздёрнула подбородок и с независимым видом пошла следом за коррехидором и хозяйкой.

Номер, который именовался Фиалковыми покоями, был безупречно чистым, просторным и удобным. Огромное окно выходило на опоясывающую дом террасу, за которой раскинулся сад. Хозяйка сама показала, где лежат футоны, постельное бельё и предложила воспользоваться шёлковыми халатами, которые для Фиалковых покоев были искусно расшиты нежными горными фиалками.

Вилохэд перехватил взгляд чародейки и обратился к хозяйке гостиницы:

— Госпожа Таками — практикующая чародейка на службе Кленовой короны, и мы бы очень высоко оценили, если бы в её распоряжении были отдельные покои. Возможность практиковаться и предаваться медитации — чрезвычайно необходимо для её занятий.

— Но Фиалковые покои — самые лучшие в моей гостинице, — растерянно проговорила госпожа Рёми.

— И, несмотря на это, я настаиваю, — твёрдо закончил Вил.

В результате им предоставили два номера попроще, которые не носили цветочных имён, и шёлковые халаты не могли похвастаться особо богатой вышивкой. Однако Рика была очень благодарна четвёртому сыну Дубового клана, сумевшему найти выход из двусмысленной ситуации, что он избавил её от необходимости проводить ночи в совместном номере.

Госпожа Рёми поджала губы, всем своим видом показывая, насколько ей тяжко примириться с выбором постояльцев, и продолжила рассказ обо всех возможных прелестях старинной гостиницы на горячих источниках. Коррехидор вежливо выслушал её, поблагодарил и заверил в серьёзности намерений посетить все купальни, включая даже самую горячую, благодаря которой заведение и обрело своё название.

Чтобы не выходить из роли отдыхающих, им пришлось отправиться в купальни. Рика наугад ткнула пальцем в апельсиновую баню, а Вил предпочёл сразу отправиться с самую горячую. Девушка сидела в гордом одиночестве (она так и не решила: постояльцев в это время года было не особо много, или же «драгоценной невесте Дубового клана» купальню предоставили в единоличное пользование) среди плавающих ароматных плодов нарезанного на четвертушки дикого апельсина и мрачно думала о том, что найти господина Кэша в курортном городе, пусть даже не в разгар сезона, может оказаться непосильной задачей. Её воображение почему-то уверило её, что старший библиарий непременно должен был остановиться в той самой гостинице на фоне величественной горной гряды, где отдыхал прежде. Но реальность оказалась совершенно иной. В «Красный император» Кэш даже не заглядывал, а доводилось ли ему останавливаться тут прежде, госпожа Рёми с уверенностью сказать не могла.

— Десять лет — огромный срок, — покачала головой с безупречной причёской владелица гостиницы, — люди меняются. Некоторые не так редко не особо любят вспоминать, что уже останавливались у нас. Кто знает? Возможно, ваш знакомый когда-то останавливался у нас в «Императоре», а, может, и нет. Спросите лучше у него самого.

Вил поблагодарил госпожу Рёми со всей возможной вежливостью и попросил помочь добраться до замка Алой цапли, на что пожилая дама с церемонным поклоном объяснила дорогу. Хотя это оказалось излишним: трёхэтажный замок, возвышался на холме. Величественный, выкрашенный в тёмно-красный цвет, он просто не мог не привлекать взгляд, а островерхая крыша и изогнутые концы кровли были действительно похожи на расправленные крылья цапли. Убегающая вверх дорожка привела их в нужное место.

— У нас есть время осмотреть замок? — чародейка просительно посмотрела на Вила, — я мало где бывала, а у вас в Оккунари Дубовый дворец прекрасен, но всё же это — скорее континентальный стиль. Когда ещё представится возможность побывать в настоящем артанском замке!

— Полагаю, полчаса никак не замедлят наше расследование, — улыбнулся в ответ коррехидор, — пойдёмте.

Они заплатили положенную сумму сбора. О том, что деньги потратятся на ремонт и обустройство прилегающего парка посетителям любезно сообщало объявление, написанное на шёлке и колыхающееся на ветру над квадратной шкатулкой с прорезью. Прогулка по замку доставила Рике настоящее удовольствие: деревянные лестницы, соловьиный этаж с «поющими» половицами, доспехи, замершие в вечном карауле, вещи и оружие прошлых лет. Всё это расставили и разложили таким образом, чтобы складывалось впечатление, будто их владельцы отошли всего лишь на минутку. За порядком следили служители в старинной одежде со знаком клана Хурмы, они бдительно наблюдали, чтобы посетителям не пришла в голову блажь потрогать руками экспонаты. Вернувшись на первый этаж, коррехидор спросил, можно ли посетить архив и библиотеку замка.

— Архив и библиотека замка Алой цапли являются поистине драгоценным собранием редкостей и старинных рукописных книг, — со строго отмеренной порцией восторга проговорила служительница музея, также одетая в форменную одежду клана Хурмы, — мы будем счастливы, если благородные господа смогут найти что-то интересное для себя, — она ещё раз поклонилась и рукой показала на дверь.

Библиотека городского музея города Акиямы могла похвастаться богатством содержания и оформления. Здесь поломали голову над максимальными удобствами для посетителей. Ещё одна симпатичная сотрудница показала им читальный зал, и выразила сожаление, что они не рассказывают о своих посетителях, а архив доступен лишь тем, у кого есть для этого специальное разрешение.

— Полагаю, амулет верховного коррехидора Кленфилда является достаточным основанием, чтобы вы ответили на мои вопросы и проводили в архив? — как бы невзначай проговорил Вил, демонстрируя свой амулет.

Девица округлила от удивления глаза при виде кленового королевского листа из золота, но быстро взяла себя в руки, поклонилась и выразила полнейшую готовность отвечать на любые вопросы.

— Вам в последние пару дней не доводилось пересекаться с человеком по имени Кэш Мато? — спросил Вилохэд, — у нас имеются основания предполагать, что этот человек интересуется архивом замка Алой цапли.

— Да, — девушка кивнула настолько энергично, что её прямая чёлка подпрыгнула, — мы фиксируем всех, кто работает в архиве музея. Я сама записывала господина Кэша, да он и сейчас там. Желаете, чтобы я вас проводила?

— Это было бы весьма любезно с вашей стороны, — Вил улыбнулся своей обворожительной улыбкой, которую в столичных газетах называли не иначе, как «погибельной для девичьих сердец», — очень не хотелось бы тревожить других посетителей, занятых несомненно важными и ответственными делами.

И улыбка эта возымела действие: служительница архива зарделась, улыбнулась в ответ и повела гостей вниз по лестнице.

Господин Кэш обнаружился в одном из кабинетов, предназначенных для «уединённых трудов и размышлений». Поглядев на пришедших поверх очков, старший библиарий сперва удивился, а потом и откровенно обрадовался.

— Милорд, честное слово, я несказанно рад видеть вас вместе с многоуважаемой госпожой Таками, — воскликнул он, поднимаясь им навстречу, — не скрою, я предполагал, что серия логических умозаключений приведёт вас в Акияму, однако ж, не думал, что сие случится столь скоро.

Рика ожидала от подозреваемого в стольких убийствах чего угодно, только не подобной реакции. Ещё в поезде они обсудили вопрос, как обезвредить господина библиария, если на то возникнет нужда. Чародейка выразила сомненье, что ей удастся полноценно посоперничать с опытным и сильным магом, даже будучи практикующим некромантом. На это коррехидор предложил заранее заготовить какое-нибудь простенькое, но действенное заклятие, навроде приступа рвоты или внезапной рези в животе, чтобы помешать ему сосредоточиться на волшбе. И вот теперь, спускаясь по деревянным ступенькам, девушка постоянно нащупывала в кармане шпильку с головкой из лазурита, в которой и было спрятано готовое рвотное заклятие. Но вот то, какими словами Кэш встретил их ни капельки не вязалось с образом хладнокровного и жестокого убийцы.

— Милочка, — обратился Кэш к сотруднице замка, — в качестве личного одолжения организуйте нам чайничек вашего фирменного красного чая с сушёной хурмой.

Девушка поклонилась и вышла.

— Господа офицеры, — проговорил старший библиарий, когда шаги стихли в отдалении, — раз вы оказались в Акияме, значит, вы обнаружили моё внезапное исчезновение из Кленфилда и, проделав немалую работу, прошли по моему следу, — коррехидор кивнул, а Рика продолжала стоять у двери на случай, если поведение Кэша окажется всего лишь притворством, и он попытается сбежать, — полагаю также, что в данный момент я являюсь первым в вашем списке подозреваемых в недавних убийствах, ужасающие подробности коих с таким наслаждением смакуют столичные газеты?

— Ваша проницательность делает вам честь, — холодно проговорил Вил, — попробуйте разубедить нас в этом. Пока всё складывается отнюдь не в вашу пользу.

— И в чём же, позвольте поинтересоваться, Королевская служба дневной безопасности и ночного покоя изволит меня обвинять?

— В убийстве четырёх граждан Артании, — последовал ответ, — коих, как мы предполагаем, вы убили при помощи утерянного вида магии, что вы нашли в архиве замка Алой цапли.

— А мотив? — библиарий снял очки и аккуратно положил их на стол поверх разбросанных бумаг, — ни один суд не станет рассматривать обвинение в преступлении без достаточного мотива для его совершения.

— Мотив очень прост, — вступила в разговор Рика, — вы узнали во владельце «Лунного цирка» своего друга молодости, безвинно обвинённого в убийстве собственной невесты десять лет назад. Вы были поражены, как занятия магией, превышающей его способности, состарили бедного Хитару Рэя и решили отомстить за его мучения, отправив в страну мёртвых всех тех, кто прямо или косвенно имел отношение к преступлению десятилетней давности.

— Постойте, постойте, Эрика, — поднял руку господин Кэш, — вы всерьёз полагаете, будто человек может использовать магию, превосходящую возможности его внутренних магических цепей?

— Да, — слегка насупилась девушка, очень уж похож был вопрос на тот, при помощи которых преподаватели заваливают на экзамене особо самовлюблённых студентов, — я это знала с самого детства. Как только стала посвящённой богу смерти, так и узнала.

— Вынужден разочаровать вас, очаровательная некромантка, — засмеялся старший библиарий, — даже если среди студентов и ходят подобного рода байки, они не имеют ни малейшего отношения к реальности. Человеку просто невозможно использовать магию, превосходящую отпущенные ему богами способности. Как бы кто этого не хотел. Невозможно, и всё. А на счёт господина Рэйнольдса вы правы. Подозрение, возникшее при виде знакомой привычки, оформилось в уверенность при сопоставлении некоторых фактов из настоящего и прошлого. Но, должен признать, вы просто поразительно прозорливы, но дали совершенно неверное истолкование своим догадкам и известным вам фактам.

В дверь деликатно постучали, и знакомая девушка в одеждах клана Хурмы принесла обещанный красный чай, аромат которого заставил чародейку проглотить слюну и замереть с безразличным видом. Девушка поставила поднос на стол и с поклоном удалилась.

Кэш взял на себя роль хозяина, разлил чай в фарфоровые чашки и с удовольствием отхлебнул из своей большой глоток. Чародейка и четвёртый сын Дубового клана даже с места не сдвинулись.

— Я полагаю, что, пока нахожусь в числе главных подозреваемых, ни господин граф, ни моя бывшая талантливая студентка не подумают прикоснуться к чудесному напитку, успокаивающему душу и взбадривающему тело?

— Не подумают, — подтвердил коррехидор.

— Что ж, — вздохнул Кэш, — мне остаётся только убедить господ офицеров в собственной невиновности, пока чай не остыл.

— Сделайте милость, — усмехнулся Вил, — только учтите, что мы окажемся придирчивыми и неблагодарными слушателями, которые станут сопоставлять факты и отыскивать противоречия.

— Учту, — кивнул старший библиарий, — поэтому постараюсь быть как можно более кратким и убедительным. Вы правы насчёт забытой магии, которую я отыскал вот в этой самой библиотеке. Полагаю, что не мне одному пришла в голову мысль про опальных чародеев, скрывающихся от гнева императора в родовом гнезде. Клан Хурмы стоял за открытием знаменитого «лекарства», вам я о нём рассказывал в библиотеке Академии, — Рика привычно кивнула, как делала всегда во время лекции, если преподаватель спрашивал, всё ли понятно, — но начну с самого начала. Хитару Рэй был посредственным магом. Родители его мечтали, чтобы сын получил престижную профессию и выбился в люди, но сам Рэй больше интересовался цирком. Он, видите ли, был прекрасно сложён и уделял тренировкам тела куда больше времени и сил, нежели тренировкам духа, столь необходимым для чародея. Он много говорил тогда о новом приятеле, который готов вложить нужную сумму денег, чтобы открыть свой театр или цирк, он и сам толком не видел разницы, потому как в моду как раз входили странные представления, в которых смешивались самые разные виды искусств, причём в весьма причудливых формах и пропорциях. Я лично с его приятелем знаком не был, но по рассказам Касл производил на меня не особо приятное впечатление. Потом произошла трагедия. Рэя обвинили в убийстве, его партнёр по бизнесу давал интервью, сдабривая правду душераздирающими подробностями, львиная доля коих была явно вымышленной, но красочной и очерняющей подозреваемого в высшей степени. Далее Рэй сбегает из вашего департамента и кончает жизнь самоубийством. Меня тогда это не показалось странным: перед роковым вызовом в коррехидорию Рэй беспробудно пьянствовал, проклинал судьбу, грозился рассчитаться со всеми мерзавцами вперемешку со слезливыми сожалениями о бесполезно прожитой жизни и угрозами эту самую жизнь прервать самым отчаянным способом. Плавать Рэй не умел (он в детском возрасте умудрился свалиться в озеро, после чего к открытым водоёмам даже близко не подходил), так что информация о высоком хромающем молодом мужчине, с безумным взглядом двигавшемся к Жураве, вполне могла соответствовать идее прыгнуть с моста и прервать все страдания одним махом.

Господин Кэш замолчал, отдавая должное пленительному напитку. Рика и Вил тоже молчали, ожидая продолжения рассказа. И он последовал.

— Года через четыре судьба привела меня в Акияму, — с самым что ни на есть спокойным видом продолжал подозреваемый, — и каково же было моё удивление, когда я узнал в смотрителе купален «Гнева императора» своего многострадального друга, которого считал безвременно почившим и оплаканным по всем правилам, — в глазах рассказчика промелькнула неподдельная грусть, — он не пытался скрыться, просто доверился мне, рассказав, что намеренно испортил документы неловким падением в горячий источник, после чего получил новые, изменив имя и фамилию, созвучно расплывшимся чернилам на старых документах. Я горячо сочувствовал своему другу, посему решил помочь: в то время мне в руки как раз попалось любопытное заклятьице, позволяющее создать куклу. Куклу эту можно было оживить силами своей души, и мне подумалось, что такой вариант очень подойдёт для моего бедного друга. Это было самое малое, что я мог в тот момент сделать для него. Я просто отдал ему сие незначительное заклятие с тем, чтобы он смог создать труппу артистов и организовать новый театр. Боги мои, как же я тогда просчитался! Меня ввело в заблуждение слово «кукла», а у меня в руках был подлинный документ по созданию лекарства от пожирателей снов.

— Вы хотите сказать, что Рэйнольдс повторил, сам того не зная, эксперимент трёхсотлетней давности и создал знаменитое «лекарство», которое зачем-то в заклятии именовали «куклой»? — усомнилась Рика, — но зачем такая путаница?

— Кто знает! — воскликнул библиарий, — не даром ведь говорят, что, если вы хотите спрятать цветок, лучше всего это сделать на лугу. Чтобы замаскировать смертельно опасное и запрещённое заклятие, лучше всего придать ему вид невинной забавы по созданию живой куклы, которая заткнёт за пояс любую марионетку.

— Вы помните классическое стихотворение То́би Ка́то? — спросил коррехидор, — то самое, что входит в сборник «Искорки поэзии» под номером 72?

И библиарий, и чародейка отрицательно покачали головами.

От разбитого сердца и души смятённой

Не найти лекарства полезней, чем исполненный грации

Танец марионетки прекрасной!

С выражением процитировал коррехидор.

— Один из первых сборников поэзии в Артанской империи, — прокомментировал Вил, — эпохи Расцветания и увядания. В ту пору особенно увлекались культурой Делящей небо, а театр марионеток вообще стал любимым развлечением древесно-рождённых.

— Удивительно наблюдать столь глубокие познания со стороны блюстителя закона, — восхитился Кэш, — естественно, я читал «Искорки», но чтоб вот так с ходу знать и номер стиха, и процитировать наизусть!

— Кленфилдский университет, факультет классической артанской литературы, — скромно проговорил Вил, — кстати, в этом стихотворении спрятана и ещё одна вещь: слово «лекарство» употреблено дважды: во второй строке и в последней. Оно получается, если прочесть слово «марионетка» на манер Делящей небо. В данном прочтении мы имеем: средство, снадобье и, как это ни странно, куклу. Думаю, маг, выдавший запрещённое заклинание за создание куклы, прекрасно знал классическую поэзию. Либо в его время и в его кругу такие факты были общеизвестны.

— Так или иначе, но я по незнанию и непростительному легкомыслию вручил другу средство, об истинных возможностях которого даже не подозревал, — грустно покачал головой старший библиарий, — он создал куклу или кукол, которые обладают способностью проникать с сны людей и менять саму реальность сна. Ведь главное предназначение этих созданий — уничтожение пожирателей снов вместе с симбиотическими носителями.

— Получается, — проговорила чародейка, когда сказанное сложилось у неё голове в единую картину, — Хитаро Рэй или, если угодно, Рэйнольдс Хито создаёт труппу особых кукол, при помощи которых устраивает необыкновенные представления в столице. Мне лишь непонятна причина разительного изменения его внешности. Я сама делала вскрытие и могу заверить со всей ответственностью, что он не просто носил на лице искусный грим или использовал личину, он был по-настоящему старым. Организм изношен, морщины и старческая пигментация на коже, даже на спине. Что так состарило его, если вы говорите, что пользоваться магией сверх отпущенных способностей просто невозможно?

— Своему хотению и невозможно, — подтвердил Кэш, — но существуют особые заклинания, используя их маг отдаёт часть своей жизни в качестве равноценного обмена. Слышали о таком?

— Приходилось. Полагаете, заклинание по созданию кукол было как раз из таких?

— Не полагаю, а знаю точно. Вот то, ради чего я отправился в Акияму, — он протянул Рике пожелтевший листочек рисовой бумаги, настолько тонкой, что его было страшновато брать в руки.

В заметках, сделанных неразборчивым летящим почерком, неизвестный Рике чародей рассуждал, что для большей эффективности заклятия нужно значительно уменьшить расход жизненных сил, что в противном случае «превращает заклятие по созданию кукол в бесполезное сокращение собственной жизни. И такая высокая плата значительно ограничивает применение открытия, сделанного нашим дорогим братом, ибо мало сыщется желающих отдать годы собственной жизни, дабы получить умелую служанку или недреманного охранника. К тому же значительно урезанная эмоциональная сфера кукол не позволяет полноценно заменить даже самых обычных работников».

— Одним словом, плата, которую платит чародей, создавая куклу, оказалась слишком высокой, и заклятие не нашло должного применения в обычной жизни? — уточнила Рика.

— Полагаю, что так.

— Выходит, ваш друг, не отдавая отчёта, наплодил кучу марионеток, по сути являющихся тем самым легендарным лекарство от демонов-пожирателей снов, — перечислял коррехидор, — заплатил за волшбу десятилетиями собственной жизни, и до поры до времени куклы эти просто участвовали в представлениях, теша сердца почтеннейшей публики?

Кэш кивнул.

— При этом вы считаете, будто все убийства совершили именно куклы?

— Я склонен считать, — Кэш потёр покрасневшие глаза, сняв очки, — что куклы всего лишь делали то, для чего они были предназначены с самого начала, реализовывали, так сказать, самую свою суть.

— И чего же они хотели этим добиться? — тёмные, прямые брови четвёртого сына сошлись на переносице, — почему до прошлой недели выступления в «Лунном цирке» их удовлетворяли, и они неплохо обходились без реализованного предназначения, а тут вдруг проснулась потребность убивать во сне!

— Для меня мотивы убийств продолжают оставаться загадкой, — сокрушённо проговорил Кэш, — я также не могу придумать, что за событие послужило спусковым крючком для всего этого.

— Мне кажется, я догадываюсь, — проговорила чародейка и немного смутилась от двух пар глаз, с неприкрытым интересом обращённых на неё. Девушка кашлянула, словно прочищала горло и продолжала, — когда мы опрашивали сотрудников «Лунного цирка», директор пожаловался нам на несчастные случаи, чрезвычайно участившиеся у них в последнее время, — Вил кивнул, — причину мы обнаружили в глупой книге для начинающей ведьмы. Видели, наверное, подобные издания в изобилии продают во второсортных лавчонках, специализирующихся на всякой псевдомагической ерунде?

— Не видел, но охотно поверю вам на слово, — улыбнулся старший библиарий, ощутивший заметное облегчение, от того, что Рика села за стол и взяла свою чашку с чаем. Сие означало, что по крайней мере для неё он перестал быть подозреваемым в убийстве.

— В том памятнике нерукотворном, воздвигнутом человеческой глупости и тщеславию, — продолжала чародейка, отпив уже успевшего подостыть чая, — под видом заклятия для выяснения подлинных чувств объекта нежной страсти подавалось действующее заклятие для пробуждения истинной души вещи. Эба — одна из девиц, извините, марионеток, преисполненных изящества, использовала данное колдовство и призвала подлунника, который основательно напакостил «Лунному цирку».

— Мне ни за что не забыть отвратительного вида ящерицу, что угнездилась в старинном зонтике, — воскликнул Вил, — Эрика ловко расправилась с ней.

— Заклинание Эбы сработало не только на подлуннике, — победно изрекла девушка, — оно могло пробудить истинную сущность и в куклах. Они при всём внешнем сходстве с людьми куклы остаются неодушевлёнными вещами. Вот им и вспомнилось главное предназначение. У оппонентов имеются возражения к моей версии? — она строго посмотрела на мужчин.

— У меня нет, — сразу ответил Вилохэд, — подлунника я видел собственными глазами и вполне могу допустить влияние заклятия на кукол.

— Я готов согласиться с соискателем, — старший библиарий легко перешёл на привычный преподавательский тон, — прямое или косвенное обращение к истинной сущности, сиречь душе, вещи могло сработать подобным образом. Теперь нам известен момент осознания, но причина преступлений, вернее, как вы говорите, мотивы, продолжают оставаться загадкой. У вас есть какие-нибудь предположения?

Рика и Вил ответили, что нет.

— Все жертвы связаны событиями десятилетней давности, — начал вслух рассуждать коррехидор, — и прямо или косвенно внесли свою лепту в разрушение судьбы Хитару Рэя. Это и позволило нам сначала предположить месть, причём вдохновителем и организатором сей мести мы посчитали самого владельца «Лунного цирка». Но смерть Рэйнольдса перечеркнула эту версию.

— Тогда-то, по всей видимости, я и стал главным подозреваемым? — не удержался от вопроса Кэш.

— Да, вы на роль мстителя подходили прекрасно, — согласился Вил, — да и ваше внезапное исчезновение тоже сыграло против вас.

— Давайте я поясню, — Кэш поднял руку, как бы прося, чтобы его не перебивали и выслушали до конца, — разговор с вами натолкнул меня на мысль о отданном Рэю заклятии. Интуиция подсказывала, что мы столкнулись с чем-то опасным и непредсказуемым. Причиной моего внезапного отъезда в Акияму стали несколько вещей: смерть Хитару и странное сновидение, что я видел накануне. Понимаете, — он сложил домиком руки, — у меня очень хороший сон. С детства, смолоду, я могу заснуть почти мгновенно. Достаточно лишь коснуться затылком подушки. Нервная система у меня достаточно крепкая, поэтому снов не вижу почти никогда. А тут привиделась мне престранная девица со светлыми волосами. Её от меня отделяла стеклянная стена. Хоть девица и была необыкновенно хороша собой, один вид её вызывал такое леденящее кровь чувство страха, что я проснулся. Последнее, что я запомнил, были до странности светлые голубые глаза, которые буквально смотрели в самую глубину моей души, маня и пугая одновременно. И ещё от неё исходила непонятная сила, сила, способная смять, сломить волю, подчинить. Более всего ощущение было похоже, будто в мою голову лезут невидимые руки. Я проснулся и всю дальнейшую ночь провёл без сна, занявшись расстановкой по алфавиту книг своей домашней библиотеки, а пара чашек крепкого кофе превратили остаток ночи во вполне себе комфортное время, — он вздохнул и налил всем ещё чая, — весь день я ломал голову над странными событиями, что затронули меня и нарушили привычные течение размеренной и спокойной жизни. Собирался поговорить с Хитару откровенно, предостеречь, в конце концов. Как всегда я делаю уже много лет подряд, я купил по пути домой вечернюю газету у симпатичного старичка. Из этой самой газеты я и узнал о смерти друга. В голове будто щёлкнул переключатель, и я решил не рисковать и как можно быстрее оказаться подальше от Кленфилда. Ну, а о дальнейших событиях вы, насколько я понимаю, имеете более или менее точное представление?

— Мы знаем, что вы сняли все деньги со своего счёта в Королевском банке кленового листа, — подтвердил коррехидор, — после чего отправились на юг.

— Если на счёт банка всё более или менее ясно, то как вы узнали, что я уехал именно в Акияму? Мне было бы интересно поглядеть на ход ваших рассуждений.

— С Акиямой всё просто, — Рике ужасно хотелось самой рассказать, и Вил лишь кивнул, словно подтверждал слова чародейки, — магографическая карточка, родная сестра вашей, где вы снялись вместе с Хитару, да ещё и пожелания написали друг другу. Ваш друг любезно уточнил, где именно вы оказали ему неоценимую услугу.

— Выходит, он тоже хранил её! — воскликнул растроганный Кэш, — да, отлично помню, как мы стояли возле гостиницы ясным днём, какие бывают только ранней осенью.

— По пожеланиям, исполненным самых тёплых дружеских чувств, мы многое поняли, а Вил, вернее господин Окку, предположил, что для вас Акияма окажется тем самым спокойным уголком из далёкого прошлого, эдаким значимым местом, куда вам непременно захочется возвратиться в момент душевного смятения и жизненных тягот. К тому же этот город издревле считался морскими воротами в Делящую небо, и Акиямский порт прекрасно подходит для того, чтобы незаметно покинуть страну. Не смотрите на меня с таким удивлением, господин старший библиарий, — смутилась чародейка, — в тот момент вы были единственным нашим подозреваемым!

— Хвала богам, что с данный момент я перестал быть им! — заметил Кэш, — но, возвращаясь к главному предмету нашего разговора. Куклам чужды эмоции. Не знаю, как Хитаро вывернулся из ситуации отсутствия у них воспоминаний о детстве и юности, но вот о том, что он и словечка не проронил о событиях десятилетней давности, я уверен.

— При том, что новую приму тоже зовут Эба? — недоверчиво сощурилась Рика.

— Эба весьма похоже на сокращение от Эбигайль, — вступил в разговор четвёртый сын Дубового клана, — возможно Хитару хотел напомнить своим врагам об их прошлом, или ему просто запало в душу это женское имя. А внешне приснившаяся вам женщина не была похожа на покойную невесту вашего друга?

— Нет, совершенно не похожа. Эбигайль Айви отличалась живым и весёлым нравом, да и чёрные волосы её отливали синевой, не хуже крыла горного ворона. Моя же ночная гостья была бледна, словно отродясь не выходила на солнце, да и шевелюра её показалась мне через стеклянный барьер удивительно светлой, словно её обладательницу в единый момент покинули все краски жизни.

Коррехидор с сожалением допил терпкий, чуть сладковатый от сушёной хурмы чай и возвратил разговор в нужное русло. Ему было необходимо выяснить по какой причине куклы расправились со своим создателем, а за одно и с его врагами десятилетней давности.

— Куклам совершенно чужды человеческие чувства и эмоции, — задумчиво повторил Кэш, — и эмпатия — не исключение. Может быть в этом и сокрыта причина жестокости, с которой они убивали своих жертв?

— Жестокость и извращённое разнообразие, — дополнила чародейка, — в газетах, естественно, подробностей не писали, но первая жертва была запытана до смерти калёным железом, далее следовала смерть от падения с высоты, замерзание в собственной постели и изрезанные в лоскуты внутренние органы.

— Что ж, — покачал головой старший библиарий, — как я понял, исследуя крохи информации, сохранившейся по данному вопросу, действия кукол подчинены одному только рацио: либо по типу инстинктивного поведения животных, либо для достижения цели. Просто так пытать кого-либо для них невозможно, ибо они не получают садистской радости от лицезрения мучений жертвы, а бессмысленные усилия чужды им по природе. Вы говорили, что первая жертва носила следы пыток?

— Да, — сказала чародейка, — но, если посмотреть с этой точки зрения, то случившееся с остальными жертвами вполне подходит под подобное определение, если, конечно, закрыть глаза на то, что всё случилось во сне. Человека ставят на край обрыва и требуют выдать некую важную информацию, которую он либо не знает вовсе, либо категорически не желает говорить. За отказ следует наказание: жертва сбрасывается вниз. Или чародей применяет заклятие холода, буквально морозит заживо, но ему либо не удаётся рассчитать собственные силы, либо снова мы сталкиваемся с невозможностью получения столь желанной информации. То же самое случается с господином Хитару. Его внутренние органы планомерно резали ножом или скальпелем. Но, если мы имеем дело с особыми способностями исполненных грации марионеток, то и обыкновенный тест на магию оказывается бесполезен.

— Что вам удалось увидеть на тесте Пикелоу? — подался вперёд старший библиарий, при этом глаза светились неподдельным интересом.

— Ничего, абсолютное и бесповоротное ничего. Стихии оставались в полнейшем спокойствии, не считая остаточных следов бытовых заклятий по отпугиванию грызунов.

— Чрезвычайно интересно! В моих руках был путь использования магии совершенно неизвестной природы, а я, самонадеянный дурак, просто так взял и отдал его чародею сугубо средней руки, даже не потрудившись снять копию с документа, — сокрушался Кэш, — как я мог проявить такую глупую недальновидность! Скажите, Эрика, вы тщательно осматривали вещи Хитару?

— Да, — кивнула чародейка, — и не только его вещи, мы проверили вещи труппы и документы в театре.

— Вам не попадался листок рисовой бумаги в половину стандартного с рукописным текстом на староартанском? Где-то столбцов двадцать пять — тридцать?

— Нет, — ответила Рика, а Вил с интересом поглядел на бывшего подозреваемого.

— Вы ведь сейчас говорили о злополучном документе, при помощи которого ваш друг и создал кукол?

— Всё так, — подтвердил Кэш, — имея на руках заклятие, можно хотя бы представить, с чем нам довелось пересечься и каким образом можно этим адским созданиям противостоять. Ведь триста лет назад их всех уничтожили. Значит, способ есть.

— Увы, господин Кэш, — ответил коррехидор, — ничего подобного в наши руки не попадалось. Да ведь и не факт, что ваш друг не припрятал заклинание в надёжном месте, либо просто заучил наизусть и сжёг первоисточник.

— Э, нет, господин Окку, вы просто недостаточно хорошо знаете магов, ни один чародей просто так не понадеется на свою память, да и сам документ может иметь немалую ценность, особенно в свете того, что мы с вами знаем, что за заклятие в нём сокрыто. Вы вот сейчас не можете не думать, насколько я бессовестный человек, если похитил из архива редчайший памятник истории магии и легкомысленно отдал его другу?

— Если бы я сказал, что подобные мысли ни разу не посещали мою голову, я бы слукавил, — ответил Вил.

— Готов поклясться под заклятием Истинности, что не крал документа из городского архива Акиямы, — серьёзно проговорил старший библиарий, — я никогда в жизни не запятнал своей совести грехом воровства. Ко мне обратилась молодая супружеская пара, получившая в наследство дом в горах. Когда они готовили дом для продажи, им пришлось перебрать вещи своих умерших родственников. Оказалось, что полы нуждаются в ремонте, и когда их перестилали, обнаружился тайник, в котором хозяева дома эпохи Воюющих кланов спрятали различные заклятия. Молодые люди не хотели так сдать бумаги в музей за чисто символическое вознаграждение, они намеривались подзаработать. Поэтому предложили мне выкупить находку за солидную сумму денег. На то время как раз пришлось моё повышение по службе, поэтому заплатить требуемую цену мне было вполне по силам, и я купил изящную лакированную шкатулку со старинными рукописями. Там среди других интересных заклинаний и обнаружился способ создания кукол, которое я по доброте душевной просто подарил своему другу. Так что считать меня нечистым на руку у вас нет оснований.

— Понятно, — кивнул коррехидор, — но у вас, как у исследователя редкостей со стажем, есть какое-нибудь предположение насчёт мотива преступлений кукол? Пытки наталкивают на мысль, что они жаждут узнать что-то важное для себя. Но вы утверждаете, что куклы лишены эмоций, а следовательно, вряд ли способны жаждать чего-либо? По-моему, мы пришли к противоречию.

Кэш задумчиво потёр висок, как человек, у которого начинается сильная головная боль, потом сказал:

— Это не точно, и проверить моё предположение весьма сложно, но единственное, что может волновать кукол, так это собственная жизнь, или, точнее, существование. В заметках, что я давал вам прочесть сегодня, говорится о плате чародея годами собственной жизни за оживление куклы. Помните?

Чародейка и четвёртый сын Дубового клана одновременно кивнули головами.

— Исходя из данной записи, мы можем предположить, что маг вкладывает в куклу некое время, которое черпает из своей жизни. Кстати, моё предположение подтверждается и ранним старением моего несчастного друга. Особенно много лет дать каждой марионетке он был просто не в состоянии, значит, куклы могли начать умирать.

— И что? — не понял Вил.

— До них могло дойти, что они смертны и смерть эта не за горами. На их месте я попытался бы выяснить, каким образом можно эту смерть отсрочить.

— И для этого куклы воспользовались своими способностями проникать в сны, — воскликнула Рика, — именно это они пытались узнать у людей, так или иначе связанных с событиями десятилетней давности!

— Очень похоже на правду. Нам остаётся лишь найти кукол и обезвредить их.

— Но как? — вскинула бровь чародейка, — мы с вами видели на представлении, насколько сильны и ловки эти создания. Как вы думаете, господин старший библиарий, на них подействует боевая магия?

— Без сомнения. Основа кукол дерево, поэтому огонь или сильный удар топора сделают своё дело. А вот параличи, рвота, болевой спазм и прочие вещи, связанные с физиологией человека, для них скорее всего окажутся бесполезны.

— Вы владеете магией огня? — повернулся Вил к чародейке, и та солидно кивнула, — тогда мы возвращаемся в Кленфилд. Не думаю, что марионетки без ума и сердца додумаются исчезнуть из столицы.