Снегирь и волк

Глава 25

Они вернулись в замок на следующий день, весёлые, довольные. Про сладкое думать без содрогания Полина не могла, желудок до сих пор жалобно ныл. А так всё прошло прекрасно. Поэтому первые минуты они не сразу сообразили, что что-то не так. Непонятная суета среди слуг, хотя, сколько Полина помнила, они редко появлялись в залах без надобности. А вот Айне, наоборот, нигде не было видно. Оборотней встретил хмурый Владий Арлаг, что сразу же насторожило ищейку.

— Что такое?

— Элин дура: захотела вернуться в постель альфы.

Волчица вспомнила недавний разговор с экономкой.

— Почему сразу дура?

Владий сунул руки в карманы:

— Потому что пыталась приворожить Рейна.

— На оборотней не действуют приворотные зелья, — озвучила Полина то, что было известно любому волчонку.

Арлаг зло глянул на неё и развёл руками:

— Но это не мешает магам и ведьмам пытаться создать такое.

— То есть Маршан спуталась с магами? — Сварн нахмурился. — И правда, дура! Альфа такого не простит.

Полина была согласна с приятелем. Владий тоже кивнул:

— Элин пришла в покои Рейна, разодетая в одно бельё, с бутылкой вина. Попросила так сказать «в последний раз».

— А в вине — приворотное зелье? — догадалась Полина.

Владий снова кивнул:

— Альфа унюхал его сразу, как только бутылку открыл.

— Так значит открыл? — не утерпела волчица. — Вот кобель!

Мужчины глянули на неё как на больную. Полина вскинулась:

— Что? Решил разорвать отношения — так рви.

Лицо Владия Арлага исказила мрачная усмешка:

— Он и разорвал… Элин.

Женщина сглотнула, позабыв про иронию. Элин Маршан было жалко. Да, дура, честолюбивая и немного эгоистичная, но по большому счёту зла никому не желала, всего лишь пыталась устроить собственную жизнь. К тому же она была родственницей Айне.

Экономка сидела на кухне, ссутулившаяся, раздавленная. Полина присела рядом, обняла её за плечи:

— Айне, мне очень жаль.

Женщина кивнула, принимая поддержку подруги.

— Я боялась, что Элин не сможет просто так смириться с решением Рейна, но чтобы покупать у магов зелье…

— Она ещё совсем молоденькая… была, глупая.

— Я говорила, не лезь. На Владия глянь: молодой, красивый. Ансур уедет, скорее всего, именно он вторым бетой станет. Чем не пара? — Айне вытерла слёзы. — Если Рейн дал отставку — всё. А она вчера пришла счастливая. Говорит, у альфы такое хорошее настроение. Надо попробовать. Но я даже подумать не могла, что именно она собирается пробовать!

— Приворотное зелье, — выдохнула Полина.

А Айне вдруг придвинулась и зашептала на ухо:

— Полина, она спуталась не просто с магами, а с отступниками, понимаешь? Теперь под подозрением вся семья. Мою своячницу — мать Элин — уже предупредили выехать из города в течении трёх-четырёх дней. Альфа отпустил меня на неделю, но боюсь, обратно я уже не вернусь.

— Почему?

— Элин — моя родственница, значит, и я под подозрением. Волки обыскали не только дом Маршанов, но и мой тоже.

Чёрная волчица не удержалась от смешка:

— Глупости! Ты же здесь с самого рождения Виттура! Таких преданных служащих ещё поискать!

— Ох, девочка! Если узнают, за что меня выгнали, я работу не найду.

Волчица заглянула в глаза оборотницы:

— Айне, я уверена, что всё наладится. Рейнгольд не дурак, сможет разобраться что к чему.

За завтраком все сидели за столом, словно ничего не случилось. Рейнгольд, как обычно, в строгом костюме при галстуке, виртуозно управлялся столовыми приборами. Этакий лондонский денди! Он как будто понял, что волчица думает о нём.

— Как прошла поездка? — вежливо спросил альфа.

Абсолютно спокойное лицо, словно не он свою любовницу убил пару часов назад.

— Спасибо, удачно, — Полина вяло улыбнулась.

Рассказывать о покупках казалось кощунством. Как-никак Элин не один день жила в замке. Чёрная уставилась в свою тарелку, краем уха прислушиваясь к разговору мужчин. Они обсуждали новую модель автолёта?! Как?

«Сварн!» — позвала она друга.

Серый тотчас откликнулся, ничем не выдав себя внешне.

«Что?»

«Такое часто бывает?»

«Нет».

«Почему все делают вид, что ничего не случилось?»

«Предавшим — смерть и забвение», — словно учебник процитировал Каминский.

«Что? Почему?»

— Потому что стая держится на уважении и доверии, — сухо ответил Рейнгольд, в упор глядя на испуганно дёрнувшуюся оборотницу. — Обратившись к отступникам, Элин Маршан не только нарушила законы нашего королевства — она предала меня и стаю.

«И почему мне кажется, что его бесит не столько предательство стаи, сколько покушение на себя, любимого? — Полина прикусила язык, но было поздно: судя по злым, прищуренным глазам, менталист уже уловил её мысли. Мысленно выругалась: — Сейчас и я получу — только пойдут клочки по закоулочкам!»

Виттур поднялся:

— Полина, пойдём!

— Куда? — женщина испуганно вцепилась в нож и вилку, готовая отбиваться до последнего.

— Заниматься.

— А..

Договорить ей не дал Нарсий, отобравший столовые приборы и буквально вытолкавший из-за стола. Выдохнув, волчица пошла за Рейнгольдом. В кабинете сели на свои места у камина. Под пронизывающим серебристо-голубым взглядом женщина неуютно заёрзала. Потом решилась:

— Мне жаль, что так получилось.

— Жаль?

— А вам разве не жалко её?

— Нет.

Полина осеклась:

— То есть человек спал с вами, а вам всё равно?

— Нет, не всё равно. Мне, к примеру, очень интересно, у кого Элин взяла зелье.

— Я про другое.

— Полина, если про другое, то, по-моему, ты лезешь туда, куда не надо.

— По-моему тоже, — честно призналась она. — Но поймите, я живу здесь и всё, что происходит, так или иначе касается меня. Айне очень переживает, боится, что вы её выгоните.

Виттур задумчиво склонил голову:

— Вполне обоснованные опасения.

— Вы что? — вскинулась женщина и тут же осела под предостерегающим взглядом: — Айне очень привязана к вам. Она любит вас и беспокоится.

— Это сантименты, — отмахнулся волк, отворачиваясь к окну.

— Но ведь нельзя по одному судить всех в роду?

Рейнгольд согласно кивнул:

— Нельзя.

— Вы вернёте Айне обратно?

— Подумаю.

Это уже было хотя бы что-то. Полина перевела дух и не вытерпела:

— Почему оборотни так не любят магов и некромантов в частности? И ведьмы? Нас вообще кто-нибудь любит?

Мужчина повернулся к ней.

— Неплохая тема для беседы… Ты поесть-то толком успела? — вдруг спросил Виттур.

Полина аж рот открыла, потом отрицательно покачала головой: запоздало понимая, что её жест могли воспринять неправильно. Так и вышло: в кабинет вбежал слуга, торопливо сервируя столик у окна. Рейнгольд пересел, за ним и подопечная. Полина чувствовала себя скованно. Одно дело трапезы за общим столом, и совсем другое есть под внимательным взглядом Виттура. Ела медленно, стараясь делать это как можно аккуратнее. И всё равно чувствовала себя донельзя косолапой. Не потому что у неё что-то падало или не получалось, есть согласно этикету она научилась давно. Но в этом совместном завтраке было что-то неправильное… интимное что ли? Рейнгольд, похоже, чувствовал себя прекрасно и уже начал объяснять:

— Ты немного не права, Полина. С магами у нас довольно хорошие взаимоотношения, а маги-целители вообще неприкосновенны. Или те же боевики, случись что, они будут защищать тебя так же, как обычного человека. Исключение составляют лишь некроманты. Оборотни — слишком лакомый кусок для них. Ты уже знаешь, что мы не восприимчивы к магии, благодаря нашей крови. Кровь оборотня очень сильная. Все наши способности, живучесть, выносливость, регенерация заключены в ней… Многие обряды некромантов делаются именно на крови и чем сильнее кровь жертвы, тем больше шансов на успех.

— То есть нас убивают?

— Не всегда, есть, скажем так, относительно безвредные обряды. И мы иногда заключаем с магами договор, жертвуя несколько унций своей крови. Но, когда дело касается отступников, чаще всего всё заканчивается смертью, причём мучительной.

— А как же законы?

Виттур снисходительно глянул на женщину:

— Когда законы останавливали сумасшедших? А магов-отступников нормальными назвать язык не поворачивается. А сейчас подумай, чем Элин могла рассчитаться за их помощь.

— Ну, не собой точно!

Мужчина вздохнул:

— Тогда чем или… кем?

Полина молчала, даже боясь подумать об этом.

— А может, взяли деньгами?

Насмешливый взгляд стал ответом.

— Ты была права там, в столовой. Но дело не только в моём уязвлённом самолюбии. Если бы у Элин всё получилось, пострадал бы не только я. Скорее всего, волчица наивно полагала, что они с магами разойдутся и больше никогда не увидятся. А это вряд ли. Её стали бы шантажировать. Ты можешь себе представить, к чему бы это привело?

— Вряд ли, — честно призналась женщина.

— А я могу. И хорошего там нет вообще ни для кого, — мужчина поднялся за зазвонившим гилайоном, попросив перед этим: — Налей мне чаю, пожалуйста.

Полина опешила: альфа всегда сам накладывал себе еду с общих блюд и сам наливал любые напитки, будь то вино, чай или обыкновенная вода.

— О чём задумалась? — Виттур сел на место, принимая чашку из тонкого фарфора.

— Вы никому не позволяете прикасаться к своей пище…

— Так повелось издавна. Когда борьба за территории между стаями была особо сильной, часто подкупали слуг и поваров, чтобы элементарно отравить соперника. Теперь, конечно, такое случается крайне редко, но привычка осталась.

— А я?.. — она кивнула на его чашку.

— Ты? Ты такая язва бываешь, что больше всего хочется положить тебя на колено и отшлёпать. Но своих ты не предашь никогда, — альфа посмотрел на растерянную женщину: — Я тебе доверяю.

А к обеду приехал Серхат Рокас. Полина знала о его приезде и, как только доложили о прибытии, выбежала встречать. Серый волк улыбнулся, увидев оборотницу:

— Привет, малышка!

— Как я рада тебя видеть! — она обняла оборотня.

Мужчина внимательно посмотрел её:

— Ты изменилась.

— Похорошела? — пококетничала женщина.

— Заматерела.

Полина развела руками:

— По-другому среди вас не выжить.

Серхат всё ещё разглядывал её, потом заметил:

— Да уж, определённо шансов выжить у тебя стало больше, а вот счастья в глазах — меньше.

Волчица тряхнула головой:

— Пойдём?

Они вошли в старинный замок. Полина знала, что альфа с бетами решают вопросы с главой города и дома будут к обеду. Так что у неё в запасе около часа, чтобы наговориться с приятелем, узнать новости. А Серхат хмуро оглядел пустой зал:

— И где твой вожак? Почему не встречает представителя дружественной стаи?

— Ну-у-у, захотел! Наш альфа просто так не появляется, — хитро улыбнулась женщина. — Надо всё по протоколу.

— Чего? — не понял Рокас.

Полина вскочила на первую ступеньку лестницы, откашлялась, вытянулась по струнке и, подражая конферансье, громко объявила:

— Его ледяное превосходительство, напыщенный, высокомерный, непревзойдённый в своём пижонстве и выпендрёже альфа Белых волков — Рейнгольд Отмороженный! — и торопливо добавила. — Поклон в пол обязательно! Вот так!

Она поклонилась в характерной русской манере, только чёрный чубчик взменулся. Скупые аплодисменты наверху, а у Полины подогнулись ноги: «Господи, пусть это будет Родик!»

Её молитвы наверху услышали: это был Родик Гилмор. Только не один, а вместе с альфой.

— Мило! — Виттур замер наверху лестницы, нервно отбивая пальцами дробь по перилам. — Мне даже понравилось!.. Так и будешь объявлять меня перед гостями.

Родик изо всех сил старался сохранить серьёзное лицо. Выходило откровенно плохо. Бета покраснел от натуги, пытаясь сдержать смех, и старательно разглядывал идеально белый потолок.

Чёрная сглотнула от ужаса, глядя в прищуренные от злости и обиды глаза Виттура.

— Конечно, альфа! — вежливая улыбка. — Как прикажите!

— Только слова «выпендрёж», «напыщенный» и «отмороженный» замени на другие.

«А за эти ты мне ещё ответишь!»

— Да, альфа!

«Какие мы обидчивые!»

Они не сводили друг с друга взглядов, прекрасно слыша и ментальные реплики, а Полина слишком перепугалась, чтобы вовремя закрыться. Голубой взгляд буравчиками впился в волчицу.

«Подберёшь по десять слов на замену. И лично озвучишь!»

«Хоть сейчас! Эгоистичный! Самоуверенный! Самодовольный!..»

«Словарь заставлю вызубрить!»

Рокас переводил взгляд с одного на другого, не понимая, что происходит. Наконец, Полина опустила глаза, ставя точку в этом беззвучном диалоге. Рейнгольд посмотрел на гостя:

— Серхат? Ты быстро! Думаю, говорить нам будет удобнее в кабинете. Полина, раз уж ты здесь, распорядись на счёт комнаты для нашего гостя.

Уже скрывшись за поворотом, женщина услышала громогласный хохот Родика и обиженный голос альфы:

— Хватит ржать, как жеребец!

…Ближе к обеду Серхат нашёл волчицу рядом с заинелой «рябинкой». Женщина радостно улыбнулась:

— Рассказывай, что нового!

Мужчина вздохнул, облокачиваясь плечом об ствол дерева:

— Да ничего. Вылазки стали реже. Тёмных осталось мало, и те затаились. Их теперь выследить не так просто. Я думаю, ты в курсе.

— Как раз таки нет, — возразила Чёрная. — Белые несильно посвящают в дела. А гилайон у меня забрали, чтобы не ябедничала Яну и Стаху.

— Ты что?

Полина испуганно дёрнулась, заметив недовольство оборотня:

— Серхат, только Яну не говори. Если что, гилайон поломался. А то они со Стахом помочь хотят, а получается только хуже.

Мужчина, подумав, кивнул:

— Вижу. Несладко тебе здесь приходится?

— Да привыкла уже.

Рокас понимающе качнул головой:

— Я предупреждал альфу, что не стоит тебя ограждать от некоторых сторон нашей жизни. Ян всё старался сделать твоё привыкание безболезненным, а так не бывает. Ты согласна? Я помню, когда Аврика ко мне приехала, неделю ревела, дом родной вспоминала… — и вдруг огорошил: — Аврика беременна.

— Поздравляю! — улыбнулась волчица и не выдержала: — А как ваш первенец?

Серхат хмуро глянул на Полину:

— Она почти не подходит к ребёнку, только кормит и всё. Няньку наняли.

— Хреново! — женщина нахмурилась. — Может, Аврика боится твоей реакции?

— Какой?

— Что если покажет свою любовь к малышу, ты сочтёшь это за любовь к его отцу.

— Полин, вот ты сейчас такую чушь сказала!

Помолчали каждый о своём.

— Я, наверное, фаталистка, но свято верю, что всё предопределено. И если ребёнок Корна родился, значит, ему отведена особая роль в этом мире.

— Ага! Постоянно напоминать мне, каким недалёким, самоуверенным кретином я был. Не уберег свою пару, — с горечью согласился Серый.

— Нет. Подумай сам: Корн — из рода альф. Его сын сейчас наследник Стаха. Может случится так, что однажды Ральф Рокас станет бетой или даже альфой Чёрных. И именно от тебя и Аврики зависит, каким вырастет этот волк. Озлобленным на весь свет, лишённым любви и ласки. Или уверенным в себе волком, которого будут оценивать за его поступки, а не за поступки отца, которого он никогда не видел и не знал. Мальчик ни в чём не виноват. Он на свет не просился.

— Да знаю я! — Серхат выпрямился. — Думаешь, я не говорил себе это? Тысячу раз! Что в этом нет вины Аврики, нет вины ребёнка. Если кто и виноват — то Корн, раздери его Мифиор! И я виноват! Я! Что не уберёг!

Волчица некоторое время молча слушала, потом стала возражать.

— О чём они говорят? — Родик через окно наблюдал за Серым волком и Чёрной волчицей.

— Не знаю, — Виттур стал рядом, — но разговор неприятный.

— Наш Снегирёныш вон как перья распушил, — заметил бета.

Рейнгольд промолчал. Волки уже просто орали друг на друга, перебивая и не слушая. Жаль ветер не в ту сторону, ничего не расслышишь.

Полина, уперев руки в бока, тяжело вздохнула:

— Не будь скотиной, Серхат! Считаешь это своим наказанием — хрен с тобой, считай! Но мальчишку не тронь! Или воспитывай наравне со своими детьми, или я его заберу.

Оборотень оторопело уставился на женщину:

— Что?! Совсем оборзела? Кто тебе даст?

— А я у альфы попрошу.

— Ян в жизни не согласится! — уверенно заявил Серый волк.

— А я у своего альфы просить собираюсь!

— Вот только влезь — загрызу. Поняла?

Гилмор аж подпрыгивал на месте:

— Он же почти за горло её схватил! Альфа, можно я?..

— Нет. Полина — неглупая женщина, и если довела Серхата до белого каления — значит, была причина.

— А можно я потом у неё эту причину вытрясу?

— Да мне самому интересно, — признался альфа, поглядывая на бушующую парочку.

Полина отскочила на шаг:

— Кто два года назад убеждал меня, что раз я стала оборотнем — значит, такова воля этого вашего Первородного Силифиуса? Легко быть мудрым и давать советы другим, правда?

Мужчина судорожно выдохнул и тихо согласился:

— Правда, Полина.

Волчица тоже потеряла кураж, вспоминая собственные чувства после укуса Корна Карнеро:

— Серхат, постарайся увидеть в этом мальчике Аврику.

— Полина, я пытался, но… А впрочем, посмотри сама, — Рокас вытащил гилайон и показал фото.

Оборотни, наблюдавшие за происходящим из окна, опешили. Серхат и Полина только что друг друга за горло хватали, а теперь стояли рядышком под деревом. Серый ещё и приобнял Чёрную, прижимая к своему боку. Родик услышал, как что-то хрустнуло, обернулся: Виттур отбросил сломанный карандаш и вернулся к письменному столу.

Полина выругалась: отцовство Корна было на лицо так сказать. Серхат подхватил горсть снега, протёр лицо. Помолчал немного:

— Ух! Ты знаешь, как-то полегчало, пока мы тут орали друг на друга. А то достали все со своими сочувствующими взглядами.

— Так веди себя так, чтобы тебе не сочувствовали, а мозг ломали, с чего это он такой спокойный и довольный, — посоветовала оборотница и добавила: — Вы с Аврикой приняли правильное решение. А правильные решения зачастую самые трудные. Серхат, придёт день — и мы поймём, ради чего это всё.

— Ладно, кончай философствовать. Пошли в дом. Обедать пора.

За столом волчица, наконец, узнала, зачем к ним пожаловал Серхат Рокас — одна из лучших ищеек Серой стаи. Белые собирались отыскать отступника, который подсунул Элин Маршан зелье. Виттур вдруг посмотрел на подопечную:

— Поездку в Ханорум придётся ненадолго отложить.

— Я понимаю, — кивнула женщина.

Оборотни рьяно обсуждали предстоящую охоту. Полина вдруг спросила:

— А может быть так, что отступники работают с Тёмными вместе?

— Ни один оборотень не будет работать с этими. Мы враги! — едко заметил Владий Арлаг.

— Тёмные — наши враги и отступники — наши враги. У нас на Земле говорят: враг моего врага — мой друг, — Полина улыбнулась Серхату: — Кто мешает Тёмным и отступникам договориться и дружить против нас?

— Откуда такие мысли, Снегирь? — Ансур облокотился на стол.

— Как-то всё одно к одному, — женщина передёрнула плечами, чувствуя себя неуверенно под взглядами мужчин. — Ваши совместные охоты выкосили большую часть Тёмных и все знают про роль Белых волков в этом. Примерно месяца три назад Тёмные затаились, и неожиданно появились слухи, что отсупников видели на границе Эллари-Зари, чего тоже отродясь не было. И та ловушка, в которую вы попали… Я, конечно, не специалист, но когда до этого людоеды устраивали ловушки на менталистов? Причём успешные!.. Месяц назад Элин Маршан получила отставку и сильно переживала, сильно и громко. Сварн?

Оборотень понял, о чём его спрашивают:

— Весь город это обсуждал.

— Почему бы не помочь несчастной девушке вернуть… — Полина смущённо кашлянула, глянув на бесстрастное лицо Рейнгольда, — благосклонность альфы? Элин была в отчаяние, могла согласиться.

Волки молчали. Полина кашлянула:

— Эй, это я так… как вариант предложила.

— Твой вариант как раз объясняет, почему в вине был яд, — тихо заметил вожак.

— Что? А говорили же, что там приворотное зелье! — оживилась волчица.

— Мы тоже так думали, пока не проверили, — Ансур вздохнул.

Рейнгольд выпрямился:

— Есть яд «Ведьмин поцелуй» по составу почти один в один как приворотное, но стоит немного изменить пропорции — и безобидное зелье превращается в отраву, против которой есть только одно противоядие — Гиникхвана, приготовленное из крови высшего демона на огне, рождённом драконом.

— Проще добить отравленного, чтобы не мучился? — поняла волчица.

Родик хохотнул, а вожак согласно кивнул:

— Что ж, если принять в расчёт версию Полины, стоит обратить внимание и на следы людоедов… Неужели они настолько обнаглели, что подобрались к самому сердцу Эллари-Зари?

— Или их положение настолько безнадёжное, что уже неважно, где тебя прикончат, — вновь поделилась предположением волчица.

В столовую вошла девушка. Тоненькая, красивая, с невинными голубыми глазами на пол-лица, с ожидаемо светлыми волосами, заплетеными в пышную косу. Полина по запаху поняла — оборотница. Незнакомка расторопно подала новые блюда и, скромно улыбнувшись, вышла.

— Кто это? — шёпотом спросила Чёрная у Нарсия, сидящего сбоку.

— Замена Элин, — шепнул тот в ответ. — Тересия. Хорошенькая! Правда?

Полина промолчала, чувствуя возмущение. Не успел ещё запах Элин Маршан выветриться, а альфа себе новую грелку подобрал?! Вот же ж бабник облезлый! А она-то думала, что Виттур другой!

Вторую половину дня Чёрная волчица просидела с Айне и наблюдала за новенькой служанкой. Какая-то она была неуклюжая, делать толком ничего не умела… Айне почему-то хихикала, слушая претензии Полины. Но когда оборотнице сообщили, что обязанности по уборке большой гостиной с неё сняты, Полина сменила гнев на милость и тоже заулыбалась, милостиво глянув на Тересию.

Оборотни ушли сразу после обеда. В городе ещё не знали о случившемся в замке, и волки надеялись найти следы отступников или Тёмных.

Полина терпеливо ждала их возвращения. Мужчины вернулись поздно, нервные, злые.

— Что? — женщина смотрела на Сварна.

— Нашли убежище магов. Мы опоздали на час, не больше. Серхат и альфа с Родиком пошли по следу, а мы возьмём необходимое — и за ними.

Полина осталась одна в опустевшем зале. Обхватила себя руками. Несмотря на позднее время, спать не хотелось. Переживала за волков, ведь отступники — весьма сильные маги, несдерживаемые магическим кодексом. Волчица бесцельно бродила по пустынным залам, пока не дошла до большой гостиной. Присела за рояль. Играть не хотелось: не было настроения, женщина бездумно нажимала клавиши. Режущие слух, негармоничные звуки дребезжали в тёмном зале. И больше ничего. Даже ветер стих. Всё словно притаилось, выжидало.

Утром, чтобы хоть немного отвлечься, Полина решила навестить Айне, поддержать подругу, а заодно вернуть гилайон, забытый взволнованной экономкой на кухне.

Улица посёлка была пуста. Взрослые ушли на работу, детвора на учёбу. Под ногами поскрипывал снег. Оборотница уже видела красную крышу домика экономки, довольно шевельнула рукой, прицениваясь к весу пакета с гостинцем. На перекрёстке не удержалась, обернулась на дом родителей Элин Маршан. Ничего. Никого. Пусто и припорошенная снегом дорожка. Никто не заходил и не выходил из дома. Дом словно уже готовился к запустению и одиночеству. Полина собиралась отвернуться, как вдруг заметила в окне соседнего дома девочку. Улыбнулась и помахала руками. Агата — десятилетняя сестрёнка Сварна — не ответила. Чёрная недовольно хмыкнула, а потом увидела, как девочка показала пальцами знак ловушки. Что такое?

Женщина медленно вошла в соседний двор, обошла дом и, пригибаясь, подкралась к смежному с Каминскими забору. Заглянула в щель и прислушалась. В доме Сварна было подозрительно тихо. Недолго. Полина едва успела спрятаться, когда из задней двери вышел незнакомый мужчина и принюхался. Хорошо, что она не по ветру! Волчица осторожно выглянула в щёлку и обмерла. Тёмный оборотень! Слишком много звериного было в чертах лица. Приплюснутый нос, заострённые уши, короткая шея и чересчур длинные руки. Даже человеческая ипостась начала меняться. Оборотень, ещё немного постоял, жадно принюхиваясь, и успокоившись, скрылся за дверями. Полина отползла немного и достала гилайон. Ответили не сразу. Сварн был раздражён:

— Кто это?

— Сварн, это я, — прошептала Чёрная.

— Полина? В чём дело?

— Они здесь!

— Кто? — не понял приятель.

— Тёмные, в твоём доме.

— Что?! — заорал Сварн.

Тотчас трубку выхватил Ансур:

— Полина?

— Я видела Агату в окне, она показала «мышеловку», а потом вышел один людоед проверить, но я в соседнем…

Ансур ждал, но женщина молчала.

— Полина?.. — потом понял: — Поля, беги!

— Поздно… — женщина сглотнула, глядя на незнакомого мужчину в шаге от неё.

Гилайон жалобно хрустнул в огромной руке. Тёмный даже не дёрнулся, когда волчица побежала к калитке. И когда Полина влетела в объятья второго людоеда, стало понятно почему. Сколько же их? Перед глазами вспыхнула недавняя «охота», злые глаза Крива и ощеренная пасть в паре сантиметров от её горла. Полина вспомнила Корна Карнеро, как он бежал за автомобилем, как тащил её через лес… Она тоже сможет. Она должна. Одним слитным движением оборотница перекинулась, впиваясь в горло опешевшего от неожиданности мужчины. Чуть слышно хрустнула шкура под острыми клыками — тепло, мягко, пресная жидкость толчками льющаяся в горло…

— Айсгер! — заорал первый людоед, бросаясь на помощь товарищу, захлёбывающемуся собственной кровью.

Полине казалось, прошла жизнь, на самом деле — секунд пять. Убить людоеда волчице помог эффект неожиданности и быстрота реакции, которую заметили Серые волки ещё на Земле. Айсгер подыхал. Тот, который первый нашёл её, уже перекинулся и повернулся к оборотнице:

«Я вырву твоё сердце и сожру его»!

«Не подавись!» — пожелала волчица, принимая боевую стойку.

…Его клыки были больше, лапы — сильнее.

В глазах мелькали разноцветные пятна от тупой боли, разливающейся по телу после очередного удара. Каждый вдох для Полины становился пыткой из сломанных рёбер. Неужели ей всё-таки уготовано сдохнуть в волчьей пасти?! Не на Земле, так здесь?!

Биться до конца! До победного или своего! В ушах смешались крики, звон, грохот, визг. Полина открыла глаза. Тёмный оборотень в конвульсиях дёргался в шаге от неё. Волчица не знала, что случилось, но это был её шанс выжить… И она не колебалась: рывком перекусила горло скулящего волка, оглохнув от хруста костей и хрящей…

Через высокий забор перелетели светлые тени.

«Стой!»

Волчица в боевом запале зарычала, не выпуская рваное горло Тёмного. С оскаленной пасти капала кровь, чужая. Красная пелена застилала разум, отключая все чувства, кроме страха за свою жизнь и готовности отбиваться любой ценой.

«Назад!» — приказ альфы.

С каждым коротким вдохом — рёбра болели нещадно — сознание прояснялось. Волчица моргнула пару раз, тряхнула головой, словно отгоняя ночной кошмар, и попыталась сосредоточиться. Рейнгольд Виттур стоял напротив, смотрел серьёзно и… непонятно как-то. Родик Гилмор оглядел дворик с двумя убитыми людоедами и поражённо воскликнул:

«Рейн, ты глянь, что она натворила?.. Кого мы вырастили?!»

Виттур подождал, когда волчица отпустит уже мёртвого оборотня, коротко рыкнул. Полина поняла: злится!

«Что болит?» — волк заметил, как она дёрнулась с первым же шагом.

«Дышать…»

Она хотела сказать про сломанные рёбра, но в этот момент выбежал Сварн в человеческой ипостаси и прежде, чем кто-либо успел вмешаться, схватил волчицу в охапку:

— Поля, спасибо!

Волчица жалобно завизжала.

— Что? — не понял Сварн, глядя на обмякшее тело.

Рейнгольд уже в человеческой ипостаси выхватил женщину из его рук и метнулся к дому:

— Ансур!!!

Оборотница пришла в себя через полчаса. Сварн Каминский со взглядом побитой собаки сидел рядом.

— Полина, прости! Я же не знал!

— Я понимаю.

— Хотел поблагодарить, а чуть не прикончил, — покаялся мужчина.

— Регенерация уже идёт.

— Да, Ансур сказал, к вечеру вернёмся в замок.

Женщина только сейчас обратила внимание на подозрительную тишину в доме.

— А где все?

— Прочёсывают город. Двое Тёмных сбежали.

— Расскажи.

— Когда мы вчера обыскивали город, они уже здесь были. Мы и подумать не могли, что они ко мне сунутся. Это же полное безумие! — Каминский хмуро отвернулся. — Отца избили и бросили в подвал. Думали, что он мёртвый. А мать с сестрёнкой… Их собирались забрать с собой, чтобы… съесть по дороге.

— С ними всё в порядке?

Мужчина кивнул:

— Они в лечебнице, но им ничего не грозит. Благодаря тебе. Не знаю, что ты тут делала, но…

— Я к Айне хотела сходить, а потом Агату заметила. Ты молодец, что научил её условным знакам.

Сварн застонал, всё ещё переживая случившееся со своими близкими. Полина прикрыла глаза:

— Я немного посплю.

Её разбудили через пару часов. Каминский протянул одежду:

— Пора в замок. Нас ждут.

Пока ехали, Полина попросила:

— Расскажи, как прошла ваша охота!

Сварн вздохнул:

— Да нормально. Нагнали этих магов в Шешеке, это старая крепость на границе с Аврерой. Оказывается, там у них было что-то типа местного филиала отступников. Представляешь? Двоих сразу загрызли, а троих живыми взяли. За ними должны из Ведомства охраны Эллари-Зари прибыть и ещё Директорат внешней безопасности Авреры-Десетры своих представителей грозился отправить, всё-таки мы их на соседней территории схватили. Да ещё из Империи Санос пожаловали, ведь схваченные маги — их подданные.

В замке уже были «гости». Четверо магов в тёмно-синих одеждах с нашивками, волчица узнала герб Эллари. Ещё двое мужчин застыли чуть в стороне, скорее всего, они были из империи Санос. Только там волшебники носили длинные тёмные балахоны. Полина во все глаза разглядывала магов. Те в свою очередь таращились на неё. Наконец, один не выдержал и обескуражено посмотрел на Рейнгольда:

— Вы серьёзно? Вот этот заморыш положил двух людоедов?!

Оборотница обиделась. Виттур кивнул на кресло:

— Присаживайся, — потом повернулся к незнакомцу: — Да, кене (генерал — Прим. авт.) Вайлин.

— Но как?

Ансур присел рядом:

— Давайте послушаем!

Полина вздохнула и стала рассказывать. Слушали её очень внимательно, не перебивали. Лишь в конце Владий не выдержал:

— Я всё понимаю с первым людоедом: у Полины действительно скорость такая, что только держись. Мы, зная об этом, с трудом перехватываем её удары. А Тёмный не знал. Но второй?.. Почему грохот? Конвульсии? С чего вдруг?

— Это на гром было похоже… — уточнила оборотница.

— Позвольте? — в разговор включился мужчина, сидящий на диванчике в стороне ото всех.

Его оборотница даже не заметила сразу. А когда разглядела…

— Ты?! — выдохнула волчица.

— Узнала? — это был тот самый синеглазый маг из леса.

Волки подобрались: Сварн, Владий и Нарсий как по команде поднялись, заслонив женщину.

— Что это значит? — Виттур нахмурился.

— Это он напал на Полину в Шеберском лесу, — выдохнул Владий.

Рейнгольд удивлённо глянул на мага:

— Гораций, а каким боком тебя занесло на учения?

— Так это ж боевые маги практику проходили.

— Что-то хилые у вас боевики пошли.

— Нормальные. А там мы все в магический мешок попали, — мужчина пожал плечами. — Заклинания срабатывали лишь бы как, да и твои с курса сбились, как я понял?

А Полина поняла, что Белый альфа и колдун хорошо знакомы. Вмешались военные Эллари-Зари:

— Магистр Лачев, давайте по делу!

Маг подошёл к настороженным волкам, те, повинуясь альфе, нехотя расступились. Полина смотрела на мужчину, знала, что здесь он зла не причинит, но всё равно напряглась.

— Дай руку, пожалуйста! Левую, — уточнил спустя мгновение.

Закатал рукав и пристально разглядывал татуировку.

— На волчице ведьминская защита.

— Что? Татуировка?

— Тату самое обычное. Но сверху наложено защитное заклинание четвёртого уровня, — уверенно заявил магистр и ядовито ухмыльнулся, глядя на женщину: — Завела себе ухажёра из ведьмаков?

Полина сначала возмущённо фыркнула, но перехватив внимательный взгляд альфы, смутилась. Рейнгольд Виттур посмотрел на Лачева:

— Получается, когда на волчицу напали, сработала защита?

— Тот, кто ставил защиту, знал, на кого накладывает заклинание, и не хотел подставлять волчицу, поэтому оно срабатывает только в момент серьёзной опасности, — согласно кивнул Гораций Лачев. — А твоя оборотница лишь перекусила горло беспомощному в тот момент волку.

Такое объяснение более-менее удовлетворило всех. Но по напряжённым взглядом оборотней и по их ментальным вспышкам Полина знала, что придётся объясняться про знакомство с Лилеей (а кто ещё мог наложить на неё ведьминское заклинание?).

А в гостиной тем временем события разворачивались дальше. Маги империи Санос требовали выдачи отступников, в то время, как кене Вайлин не соглашался, собираясь доставить преступников в тюрьму Эллари-Зари. В итоге решили отправить их в элларийскую столицу Тинг-Тигнав, но расследование проводить совместное. Военные тут же отбыли, отказавшись от любезного предложения хозяина поужинать. Маги отправились с ними.

А вот Лачев задержался. Виттур хмуро поинтересовался:

— Вы знали, что группа отступников собирается в Меокхо?

— Мы знали, что они на нашей границе, — уточнил маг. — А куда отправятся дальше — выяснить не удалось: нашего агента вычислили раньше и растерзали в лучших волчьих традициях.

— Почему вы не задержали их? — поинтересовался Сварн.

— Мальчик мой! — воскликнул Лачев. — Мы говорим про отступников, которые зуб съели на защите и маскировке. И меньше всего мы ожидали, что оборотни будут работать вместе с ними.

— Тёмные оборотни, — поправил Нарсий.

— Да какая к котсу разница?! — Гораций вскочил. — Поверь, на алтаре все одинаковые: что Тёмные, что Белые!

Полина задумалась:

— А какая выгода была у отступников? — она перехватила задумчивый взгляд Ансура. — Ну-у-у, зачем Тёмным смерть нашего альфы — понятно. А отступникам зачем привлекать к себе внимание? Ведь понятно же, что яд в бутылке укажет на магов…

Лачев с одобрительной улыбкой наблюдал за оборотницей:

— Умничка! Не зря ты мне ещё в Шебере понравилась! Соображаешь! — он повернулся к Виттуру. — Конечно, отступники понимали, что ты можешь вычислить яд в приворотном, но их устроил бы любой расклад. Сдохни ты или выживи, под подозрения в первую очередь попали бы мы. А пока выясняли бы что к чему, база отступников перекочевала бы в нашу Виридию.

— Это всё чудесно! — Виттур улыбался, а вот взгляд был серьёзный, цепкий. — Но сегодня ты явился сюда лично! Не думаю, что ради группки отступников. Тем более, что ты с самого начала не планировал забирать их в свои казематы.

Лачев понятливо хмыкнул:

— Не пытайся считать мои мысли, Белый вожак. Это невежливо по отношению к гостям.

— А разве можно считать гостем человека, который улыбается в глаза, а на уме совсем другое? — возразил Виттур.

— Поверь, никакой тайны нет, — развёл руками Гораций. — Да, ты прав: не только ради отступников я совершил это утомительное путешествие и терплю твоё откровенное негостеприимство. Мне было интересно ещё раз глянуть на вашу необычную подопечную. Особенно в свете раздобытой мной информации, что эта волчица из Изначального мира. Она так легко повелась на мой манок там, в Шеберском лесу, и так же легко его сбросила… В чём её сила, волк?

Полина слушала их краем уха, приходя в себя после тяжёлого дня. Последний вопрос мага всколыхнул далёкие, ещё земные воспоминания:

— «В чём сила, брат?..»

Сварн озадаченно глянул на волчицу: ведь обращалась она к нему.

— «…Вот брат говорит, что в деньгах, — женщина склонила голову к плечу: — А я думаю, сила в правде. У кого правда, тот и сильнее».

Серый напряг мозг, пытаясь понять оборотницу:

— Это опять из кино?

— Угу.

— «Терминатора»?

— Круче.

— Расскажешь?

— Да не вопрос! — Полина поднялась с кресла: — «Я узнал, что у меня есть огромная семья! И тропинка, и лесок! В поле каждый колосок!..»

Каминский молча пошёл следом за ней. Малость прибалдевший маг глянул на невозмутимого Виттура:

— И часто так бывает?

— Постоянно.

Лачев проследил взглядом за удаляющейся парочкой.

— Весело живёшь, Белый! Так позволишь мне с ней пообщаться?

— Нет.

Маг тоже поднялся с кресла:

— Не удивлён! Что ж попробуем другим путём! Мне пора! Рад был повидать… — мужчина резко перестал улыбаться. — А впрочем к демонам этикет! Совсем не рад был встрече и искренне надеюсь, не увидимся ещё долго.

К ужину в замке появились и Родик с Серхатом. Бета порадовал альфу: сбежавшие Тёмные были найдены и убиты. За столом царило необычное оживление.

— И где это ты, Снегирёныш, сподобилась ведьму встретить? — ласково улыбаясь, выпытывал Родик, а глаза колючие-колючие.

— Да так… — пожала плечами женщина.

— Как? — не унимался бета.

Полина уже настроилась на допрос, поэтому отложила приборы и призналась:

— К ней два придурка привязались, а я помочь решила.

— А сама она не справилась? — спросил Рейнгольд.

— Ведьма не хотела привлекать внимания к себе.

— Вот как?! — прищурился альфа. — А «придурки» случайно не маги были?

Да уж, Рейнгольду в логике не откажешь! Полина вздохнула и согласно кивнула. Родик вскинулся:

— То есть ты влезла в драку между магами и ведьмой?

Полина снова кивнула.

— А не в Хакуре ли это было? По утру в пансионе слуги шептались о… — бета поперхнулся. — Твою мать!.. Полина, а как ведьму звали?

— Лилея.

— Лилея Дамаскинская?! Верховная ведьма Ханорума?! — Родик взъерошил волосы. — Ты хоть понимаешь, что с тобой могли сделать?

— Мне показали, бета, — хмуро волчица глянула на волка. — Но я же не знала, кто есть кто! Просто помогла… морды бить.

Родик переглянулся с Ансуром и альфой. По покрасневшему лицу было видно, что мужчину распирало от ярких и красочных эпитетов в адрес подопечной, но он каким-то чудом ещё сдерживается… или альфа запретил ругаться за столом.

Рейнгольд вдруг спросил:

— Ты зачем поехала в город?

Волчица подобралась:

— Запрета не было, альфа. Я не нарушила приказ.

— Приказ ты не нарушила, но если бы не защита ведьмы (а про это мы с тобой отдельно поговорим!) ты уже валялась бы куском мяса. И что потом?

— Ну-у-у, у Тёмных на обед было бы жаркое и шкура на коврик, — пыталась пошутить женщина. Её чувство юмора не оценили!

Альфа так стукнул вилкой, что тарелка раскололась. Тут же появился слуга, но Виттур взмахом остановил его. Посмотрел на притихшую оборотницу и процедил:

— Жаркое, значит?! Мы там чуть с ума не сошли, когда ты позвонила, а тебе смешно?! Да пошла бы ты… — он запнулся, в последний момент меняя «сомнительный» маршрут, — на кухню!.. И… И приготовь жаркое нам!

Полина притихла, не до конца понимая причину этой вспышки гнева. Перед глазами встал образ манье Клопа. Мама дорогая!

— Это подло!

— Что?! — возмутился альфа.

— Я хотела сказать «долго»! — торопливо поправилась женщина под сдавленные смешки других оборотней. — Что вы? Как можно? Вы и «подло»?.. Это жаркое долго готовится.

— Мы подождём, — альфа угрожающе глянул на веселящихся волков.

Оборотни смеяться перестали и тоскливо глянули на свои тарелки с ароматным вкусным ужином.

— Я плохо готовлю, альфа, — призналась Полина.

— Научишься. Ты вообще у нас способная. Всё на лету схватываешь, — усмехнулся мужчина и рявкнул: — Пошла!!!

С тяжёлым вздохом женщина поплелась на кухню. Оборотница не лукавила, что плохо готовит. Одно дело готовить для нормальной семьи: котлет пожарить, картошечку отварить. Совсем другое дело готовить для альфы целой стаи! Да ещё такого, как Виттур! Это почти тоже самое, что для короля!

Шеф-повар в замешательстве уставился на волчицу.

— Почему жаркое? А моё пагнели (мясное блюдо — Прим. авт.) не понравилось?

— Понравилось. Очень понравилось! — заверила женщина. — Но у альфы тарелка случайно разбилась.

— Почему ТЫ должна готовить?

— Наказали, — повинилась Полина.

Мужчина высокомерно фыркнул:

— И ты собираешься готовить Рейнгольду Виттуру? У него весьма утончённый вкус!

— Давай я буду помогать! — предложила Полина, заискивающе улыбаясь. — Много буду помогать, а скажу, что готовила под твоим руководством.

— Нет!!!

Вот же ж Клоп! Пришлось готовить самой. Шеф-повар насмешливо наблюдал за ней. Полина даже не подозревала, что так отвыкла от готовки. Основы она, конечно, помнила, но многие тонкости и кулинарные хитрости призабыла. Спустя почти час она вернулась в столовую. Как и обещал альфа, все ждали… и смотрели настороженно, если не с ужасом.

…Оборотни ели и нахваливали, лишь Виттур молчал. Проглотив несколько кусочков, он велел:

— Ешь.

Полина попробовала картофель — ничего так, несырое, в меру подсолено. Потом вгрызлась в кусок мяса и покраснела. Недотушено до конца, с местными специями она что-то намудрила. Рейнгольд ехидно прищурился:

— Любая женщина должна уметь готовить. Хотя бы самые элементарные блюда. Что с тобой не так?!

Полина начала злиться. Когда ей было готовить, если она год жила по военному режиму?! Оборотница раздражённо глянула на ухмыляющегося мужчину:

— Сейчас!

Волчица вышла.

Рейнгольд даже не повернулся, когда она вернулась через минут десять. Женщина поставила перед ним тарелку с крышкой.

— Что это? — спросил Белый волк.

— Моё коронное блюдо, альфа. Я же теперь волчица.

А голосок такой медовый, что Виттур выпрямился и настороженно посмотрел на очаровательно улыбающуюся женщину.

— Открой!

Оборотница томно вздохнула, от чего грудь, обтянутая красной фуфаечкой, призывно приподнялась, привлекая внимание мужчин и альфы в том числе. Сняла крышку. За столом повисла мёртвая тишина: на дорогой фарфоровой тарелке лежал шмат сырого мяса. Стул оглушительно проскрежетал по полу, когда Рейнгольд резко поднялся. Оборотень схватил Полину, тарелку с мясом и быстро вышел из столовой. Владий потрясённо прошептал, хватаясь за сердце:

— Убьёт, точно убьёт!

— На цепь посадит, — возразил флегматичный Нарсий.

А беты лишь задумчиво переглянулись.

Рейнгольд втолкнул оборотницу в кабинет и закрыл за собой дверь. Полина испуганно попятилась:

«Господи! Вот кто её вечно за язык тянет?»

— Перекидывайся! — сказал мужчина.

— Зза-зачем?

— Перекидывайся! — уже приказал альфа.

«Ой, блин! Сейчас эти мясом да по морде!»

Волчица нервно стянула кофту, брюки, замерла в одном нижнем белье и маечке.

— Чего ждёшь?

— Отвернитесь, пожалуйста! — попросила она.

— Чем ты можешь меня удивить? — ядовито поинтересовался Рейнгольд.

Усмешка исказила бледное лицо. Полина опустила глаза и отвернулась сама. Оборотень спокойно наблюдал, как она снимала майку. Скользнул взглядом по позвоночнику, отчётливо проступающему на худой спине. По тонкому розовому следу от резинки белья, заметил родинку на правой ягодице, «гусиную кожу» то ли от холода, то ли от волнения. Женщина нервно переступила с ноги на ногу, и начался оборот.

Чёрная волчица встряхнулась и замерла. Альфа подтолкнул к ней тарелку с мясом и велел:

— Ешь!

А сам стал раздеваться. Оборотница, словно загипнотизированная, наблюдала за его пальцами, расстёгивающими пуговицы на дорогой рубашке, потом ремень брюк… Красивый мужик!.. Блин! Что за мысли? Скоро течка, что ли?!

Тряхнула головой, переводя взгляд на злополучный кусок. Как ей быть?

«Это для вас», — мягко возразила волчица.

Белый волк стал рядом, самка не доставала ему до холки. Чёрная волчица не смела поднять голову и постоянно поджимала хвост, чувствуя чужое превосходство. Вожак довольно рыкнул и посмотрел на Полину в упор:

«Поделим!»

Волчица склонила голову на бок, разглядывая его. Волк нетерпеливо рыкнул:

«Ешь!»

Оборотница опустила морду, обнюхивая розовый кусок. Запах приятно щекотал ноздри, противно не было.

«Смелей! — подбадривал оборотень рядом. — Он не бросится на тебя!»

Полина недоверчиво глянула на вожака.

«Это он сейчас с ней шутит? Умеет?»

«Умею», — тут же последовал ответ.

И волк лапой прижал её голову к мясу. Волчица чихнула и, задержав дыхание, лизнула край куска. Ощущения были смешанные: человеческая натура брезгливо плевалась, звериной — всё нравилось.

«Кусай!» — настаивал вожак.

Рейнгольд одновременно преследовал две цели: хотел проучить строптивую оборотницу и, в конце концов, заставить её попробовать сырое мясо. Полина сглотнула и осторожно вонзила зубы в свиную вырезку. Рейнгольд чуть отступил, наблюдая, как волчица, придерживая мясо лапой, отгрызает маленькие кусочки. Насмешливо фыркнул: нашлась эстетка! Тут же встретил укоризненный чёрный взгляд.

«Глотай!» — волк тяжело вздохнул: неужели надеялась его провести?

Видел, как трудно Полине это сделать, как она старается сдержать рвотные позывы. Наконец, свиная вырезка была проглочена.

«Вы!» — волчица отступила, оставив большую часть мяса.

«Нет, кусай ещё!» — вожак был непреклонен.

Теперь было проще. Оборотница откусила, не жуя, глотнула. Вопросительно глянула на Белого волка. Тот довольно наблюдал за ней. Чего Полина не ожидала, так этого того, что её начнут обнюхивать. От изумления она застыла с этим дурацким куском в зубах. Рейнгольд осторожно потянулся к самке, почти касаясь носом чёрной шерсти. Волчица отпрянула, почувствовав дыхание Белого волка на своей морде, но мясо не выпустила. Дрожь пробежала от ушей до кончика хвоста, когда Полина ощутила, как прикасается к боку белый зверь, как жадно вдыхает её запах. Она скорее догадалась, чем ощутила, что любопытный нос вот-вот сунется ей под хвост. Оборотница испуганно крутанулась и столкнулась с альфой. Волк лизнул её. Раз, другой. Розовый язык скользил по чёрной морде. Волчица вытаращилась на оборотня, разжимая зубы. А Рейнгольд тут же выхватил мясо и спокойно доел свою часть.

Одевались молча. Полина управилась минуты за две, сдавленно пожелала:

— Спокойной ночи!

И убежала. Рейнгольд с улыбкой смотрел ей вслед, не спеша застёгивая рубашку.

Утром Полина узнала, что альфа с бетами уехал в столицу, собираясь присутствовать при допросе отступников. У волчицы появилось свободное время, чтобы посидеть за чашечкой кофе. К ней присоединился и Сварн Каминский. Поговорили о родителях и сестре Серого. Сварн переживал за отца, который до сих пор находился в больнице.

Оборотень вдруг тихо засмеялся.

— Ты чего? — не поняла Полина.

Приятель кивнул в сторону, где Тересия шушукалась с другими слугами:

— И эта метит в спальню Рейна.

— С чего ты взял?

— Слышу. И не в первый раз, кстати. Выпытывает, что Рейн любит, что не любит… Ой, дуры!

Полина оценивающе глянула на девушку и с внутренним напряжением должна была признать:

— Она красивая!

— А толку? Поверь мне на слово: у неё ни шанса! И другим волчицам, думаю, тоже надеяться не на что, — Сварн глотнул уже остывший кофе, глянул на задумавшуюся женщину и тихо сказал: — Альфа здорово перетрухал за тебя вчера! Когда ты мне позвонила, он серый стал.

Оборотница понимающе кивнула:

— Я сама перетрухала, когда поняла, кого встретила. Забыла всё, чему нас учили, — Полина вздохнула. — Одно дело на тренировках, но когда вот так, в реальной жизни встречаешься с Тёмными… Правильно бета говорит, не будет из меня толку.

Молодой волк насмешливо слушал её, но больше ничего не стал говорить.

Через несколько дней Полине стало не до смеха: пришло время течки. В этот раз она не мудрила: собрала вещи и сама спустилась в подземелье замка, где когда-то держали в заточении неугодных или преступивших закон оборотней. Тюрьма, короче: небольшая, на пять-шесть камер, но тюрьма. Чёрная волчица зябко передёрнула плечами, прохаживаясь по каменной клетке, потом посмотрела на привлекательного молодого слугу, как она его раньше не замечала?.. Будь неладна эта течка! Полина уже куда увереннее велела полукровке запереть камеру и отдать ключ альфе. Шаги полукровки постепенно стихли. Оборотница укуталась в тёплое покрывало и уселась на нары.

А спустя пару часов к ней пришла Айне Тиссен. Чёрная обняла женщину:

— Как я рада тебя видеть!

— И я рада. Меня вернули в замок благодаря тебе: альфа велел присматривать за тобой, пока идёт течка.

Полина с благодарностью подумала об Виттуре. Как же ей повезло! Другие бы уже маячили у входа, предлагая свою помощь, как некоторые с серым хвостом. Айне тут же спустила волчицу с небес на землю:

— Но Рейн просил передать, что ты ещё можешь передумать и назвать имя. Что он имел в виду?

— Что я могу переспать с кем-нибудь из волков, если захочу. Интересно, что было бы, назови я его имя?! — фыркнула раздосадованная женщина.

Белая захихикала:

— Обрадовался бы, наверное!

— Ага, бежал бы ко мне в подземелье, аж ветер в ушах свистел! — раздражённо добавила оборотница.

Вздохнув, Полина улеглась на твёрдые нары. Айне вытащила вязание и, напевая старинную песню, защёлкала спицами.

Чёрная задремала, представляя влюблённую вьюгу и приворожённого волка, у которого где-то осталась волчица с волчонком.

…На пятый день Полина заявила:

— Я понимаю, почему оборотницы выходят замуж накануне течки. Это влечение нельзя перетерпеть.

— Но у тебя получается.

Волчица помахала стеклянным пузырьком с зельем от Наби:

— Если бы не оно, я бы сорвалась, Аннушка. Мне итак всё время кажется, что рядом мужчина, что я чую его запах.

Экономка искоса глянула на оборотницу. Полина несильно ошиблась в своих догадках: альфа регулярно спускался вниз и справлялся о самочувствии подопечной, но дальше лестницы не заходил.

А когда Чёрная вышла из подземелья, на неё обиженно смотрели все волки в замке, кроме Ансура Шеремета. Полина глянула на экономку:

— Это что за товарищеский суд? Что я сделала?

Старая волчица не удержалась от смеха.

— Никого из них не выбрала, значит, не посчитала достойным.

— А они действительно ждали, что я кого-то позову?!

— Да.

Полина возмущённо тряхнула головой:

— Ну, и идиёты, прости господи!

Не обращая больше ни на кого внимания, женщина поднялась к себе на третий этаж и прямиком отправилась в ванную комнату. Стоя под струями воды, не выдержала и начала хохотать, вспоминая разочарованную физиономию Родика Гилмора. И этот туда же! Женишок!

Вечером Полина позвонила Стаху и Яну. Те были в курсе, где пропадала женщина последние дни. И если Карнеро лишь справился о самочувствии, то Гриса волновало и кое-что ещё. Полина почувствовала раздражение:

— Нет, Ян, я ни с кем не спала! Ведь мне не надо снимать напряжение после трудных дней и охот на людоедов!

Серый альфа поджал губы, прекрасно понимая, что она имеет в виду. Они замолчали, хмуро поглядывая друг на друга. И в этот раз неожиданно Грис, а не волчица, первым завершил разговор.