Снегирь и волк

Глава 9

— Что тебя беспокоит? — Алес замер рядом с альфой.

Оборотни только закончили свою ежедневную тренировку и, перекинувшись, возвращались в дом. Грис передёрнул плечами то ли от холодного ветра, то ли от неприятных дум в голове.

— Через неделю мы уезжаем на охоту. А Полина отправится к Стаху. Этот пёс убедил эмиссара, что моя волчица должна сначала поехать к нему. Видите ли, она «итак четыре месяца провела в Маоте».

Преславский пропустил вожака в дом первым и лишь потом заметил:

— Полина ненавидит Корна и Стаха заодно, потому что он его брат, — бета пожал плечами. — Не стоит опасаться, что Карнеро переманит её в свою стаю.

Ян скрипнул зубами:

— Я знаю. Но что, если Стах захочет сделать Полину своей парой и заделать волчат?

— Как ты?

— Не зарывайся, Алес! — в голосе мужчины отчётливо прозвучала сталь. Но потом оборотень тихо добавил: — Дело не только в потомстве. Полина мне действительно нравится.

И не слушая больше, Грис направился наверх, чтобы принять душ.

В Денту — город, где жил Стах Карнеро со своей стаей, Полина отправилась через три дня после возвращения из пустыни.

Это был самый красивый город, который ей приходилось видеть в своей жизни. Дента относилась к старым городам и сумела сохранить этот неповторимый налёт старины и таинственности. Дома в основном двух-, трёхэтажные, дворики, выложенные камнем. Полина представила, какая красота здесь весной и летом, когда всё увито зеленью и цветами. Сейчас же, в конце осени, город замер в ожидании близкой зимы.

Полина находилась на одной из центральных улочек, попросив водителя Карнеро притормозить. Приставив ладонь козырьком, она разглядывала местные красоты. Из булочной доносился ароматный запах свежей выпечки, где-то звучала тихая музыка и здоровающиеся с гостями Денты горожане. Это так напоминало её родной городок, что Полина умилилась. Сразу появилось ощущение, что ей здесь рады, что она своя. Улыбаясь, она вернулась к автолёту, уже не терпелось посмотреть на поместье Карнеро.

Автолёт как раз замер у больших кованых ворот. Волчица удивлённо разглядывала двух оборотней, прохаживающихся вдоль высокой ограды. Охрана? Зачем? У Гриса такого не было! Может, это больше для статуса, чем для защиты?! А дальше все мысли из головы вылетели. Полина вышла из автолёта и потрясённо застыла. Не просто дом — дворец. Вспомнила, что говорили про стаю Чёрных волков и про семью Карнеро в частности: одна из богатейших семей в королевстве Кхитл-э-ленге. Заметно! Трёхэтажное здание с тремя куполами, изысканной ротондой, полукруглой входной лестницей, от которой к воротам бежала широкая дорожка. Вдоль садовых тропинок уютные скамейки, застывшие мраморные статуи. Всё непросто ухожено, буквально вылизано до зеркального блеска.

Хозяин дома встречал гостью на пороге, приветливо распахнув объятья. Женщина остановилась у подножия лестницы, мило улыбнулась и помахала рукой, точь-в-точь как английская королева с балкона Букенгемского. Стах Карнеро хмыкнул в ответ, сбежал вниз и галантно предложил руку, приглашая в дом.

— Как доехали?.. Михей говорил, тебе впечатлила Дента?.. Я же говорил, что тебе понравится.

Женщина едва успевала отвечать на вопросы, одновременно оглядываясь по сторонам. Они стояли посреди большого холла, а из дверей напротив вышли другие обитатели дома. Стах познакомил гостью со своими приближёнными. Бет у вожака было трое и все трое были Чёрными.

— Эмерик Галич отвечает за безопасность стаи.

Мужчина кивнул. Полина перехватила цепкий взгляд из-под кустистых бровей. Ей почему-то показалось, что именно Эмерик ближе всех общается с альфой.

— Владек Маюров, — продолжал подробно рассказывать Стах про каждого: — Этот волк решает наши финансовые вопросы. Неплохо решает, кстати.

«Финансист» даже немного смущённо улыбнулся. Открытое, располагающее лицо, добрая улыбка — Маюров совсем не походил на крутого дельца, каким его представлял альфа.

— Ну, и Герв Санторо, — Стах потёр лоб, думая как охарактеризовать мужчину: — Всё, что не входит в компетенцию Эмерика и Владека — на нём.

Герв криво усмехнулся.

— Добро пожаловать в стаю, Полина!

Волчица немного настороженно наблюдала за бетами, но не чувствовала по отношению к себе агрессии, скорее любопытство. Она улыбнулась всем троим. Потом Карнеро показал ей дом. Эмерик и Владек незаметно исчезли, с ними ходил только Герв. Пока женщина разглядывала столовую обычную и гостевую, зимний сад, гостиную с музыкальным салоном, Чёрные обсуждали текущие вопросы. Стах стал открываться Полине с другой стороны. Больше не было балагура. За показной шутливостью скрывался жёсткий, если не жестокий волк. В его присутствии никто не смел поднять глаза. Работающие в доме женщины и мужчины при их появлении на кухне и в техпомещениях, куда Полина тоже умудрилась попасть, торопливо опускали головы и старались заблаговременно скрыться с глаз альфы. Дисциплина была строжайшая.

Они как раз вошли в большой кабинет.

— Здесь я провожу большую часть своего времени, — альфа вздохнул, присаживаясь на край стола.

А волчица потрясённо уставилась на стену, где располагалась впечатляющая, даже с её точки зрения, коллекция оружия. Чего в ней только не было? Сабли, рассыпанные веером, клинки с ножнами, кинжалы, стилеты, капканы, даже несколько образцов пистолетов в небольшом стеклянном шкафу.

— Мне говорили, что огнестрельным оружием у вас не пользуются.

— У нас нет, — мужчины переглянулись. — Это оружие Светлых стражей. Пистолеты, заряжённые магической манной, убивают любую сущность, склонную к ворожбе. Будь то маг, вампир или оборотень.

Оборотница сдвинула брови, силясь вспомнить, о чём они говорят.

— Не помню. Ничего не слышала о манне.

Санторо вздохнул:

— Отвратная штука. Её придумали люди Земли специально для борьбы с нами.

Полина быстро додумала остальное:

— Ведь по силе и скорости обычные смертные вам не соперники.

— Именно. Каждый выживает, как может, — философски заметил Карнеро, уже открыв шкаф и любовно поглаживая холодный металл. — Это оружие у меня больше сорока лет. Если бы ты знала, сколько мне пришлось за него отвалить!

— А не напрягает держать в собственном доме свою потенциальную смерть? — поинтересовалась оборотница, косясь на пистолет.

— Полиночка, шанс погибнуть от манны ничтожно мал. Ведь ею пользуются только Стражи, а на Земле оборотни практически не бывают. Куда вероятнее погибнуть в драке с сородичем или от рук некромантов.

— Мне говорили, что оборотни недолюбливают магов, — вздохнула волчица.

— А чего их любить? Чай не девицы! — встрял Герв, скрестив руки на груди.

— Да мы и с ведьмаками нешибко дружим, — добавил Стах. — Слишком наглые и заносчивые, особенно бабы. Сиди, вари зелье в своём котелке, так нет же — им политику подавай, королевский двор — тоже под их юрисдикцию.

— Сильно достали? — понятливо улыбнулась оборотница, до сих пор не видевшая ни одной ведьмы.

Стах переглянулся с Гервом и засмеялся. А женщина заглянула в соседнюю дверь:

— Библиотека?

Кантеро согласно кивнул и повёл гостью дальше, поручив Герву несколько срочных дел. Полина восторженно разглядывала стеллажи, заставленные книгами.

— Сколько же здесь книг?

— Около двадцати тысяч. Эту библиотеку начал собирать ещё мой дед, — мужчина прошёлся по большой комнате, пока волчица ахала и охала, с улыбкой спросил: — Ты любишь читать?

— Люблю. Не так, чтобы каждую свободную минуту сидеть с книгой в руках, — женщина улыбнулась, — но у меня есть любимые, которые я часто перечитываю. Иногда знакомые советуют что-то… А ещё я очень люблю детскую литературу, как бы смешно это ни звучало. «Тимур и его команда», «Та сторона, где ветер» — они не менее поучительны, чем философские трактаты, только доносят главную мысль простыми, понятными словами.

Воспоминания о прежней жизни не душили так сильно, как раньше, но настроения не добавили. И Карнеро это почувствовал, повёл гостью дальше. Они обошли второй этаж, поднялись на третий.

— Сколько здесь спален? — не выдержала волчица, выходя из очередной комнаты.

— Десять, не считая мою, — ответил Стах и кивнул на большие двери в центре. — Второй этаж — гостевой. Третий — хозяйский.

А потом Полине показали её комнату:

— Нравится?

Женщина огляделась.

— Неплохо.

— Что не так? — оборотень почувствовал напряжение в её голосе.

— Не люблю персиковый цвет.

Стах понятливо хмыкнул:

— Я тоже. Хорошо, что в моей спальне его нет.

— Тебе виднее.

И тогда Карнеро хитро улыбнулся:

— Нам, милая. Учитывая, что ты будешь жить со мной.

— Не буду.

— Споришь с альфой? Строптивица! Ну-ну!

Оборотница насторожилась:

— Мы так не договаривались.

— А мы с тобой вообще ни о чём не договаривались, — и в мгновение ока исчез шутливый тон и улыбочка. Перед волчицей стоял альфа, привыкший к повиновению и нетерпящий возражений: — В общем так, Полина, ты живёшь со мной, пока не забеременеешь. Потом, если захочешь, съездишь к Яну Грису попрощаться и вернёшься домой в поместье.

— Вы с ума посходили с этой беременностью? — взвилась женщина. — Я не инкубатор!

А Стах услышал другое:

— Значит, Серый тоже время зря не терял. Тогда почему ты ещё не беременна? Течка у тебя была, и вряд ли бы ты выдержала влечение, — немного помолчал, а потом заржал: — Этот идиёт предохранялся?!

— Я не собираюсь с тобой это обсуждать! — разозлилась волчица.

А Карнеро не мог прекратить смеяться:

— Ой, не могу! Ох, детка, я тебе обещаю: первая течка — и я накачаю тебя своей спермой под завязку.

— Губы закатай, волчара! — не выдержала Полина.

— Грубо, зайчик, грубо! — поцокал языком оборотень. — Но я сегодня добрый. Ты приехала и всё такое. За поцелуй прощу.

И без спроса рывком притянул оборотницу к себе, впиваясь в губы.

Полина каждый день ждала Яна. Теперь она готова была согласиться на любое его предложение. Выйти замуж — да! Забеременеть — да! На фоне хамоватого, наглого Стаха Карнеро понимающий, благородный Ян Грис казался пределом мечтаний. Каждый день в поместье был словно квест на возможность избежать секса с оборотнем. Стах обольщал, совращал, соблазнял каждую минуту, когда они были вместе.

Женщина с отвращением глянула на наряд, разложенный на кровати. Какая пошлость! Уже через два дня после приезда все её вещи, привезённые из Маоты, исчезли, а в шкафу появились наряды, больше подходящие для шлюх и стриптизёрш. Стах заставлял её одеваться в полупрозрачные платья и блузки, а потом часами разглядывал, расписывая, что с ней сделает. Теорию он знал на «пять с плюсом». Единственное, что сдерживало Полину в такие моменты, — понимание, что всё это лишь слова, силой заставлять не будет. Помнила разговор в первый вечер.

— …Пошли в спальню! — Карнеро перехватил волчицу, когда она поднималась наверх после прогулки по саду вокруг дома.

— Нет! — женщина торопливо отступила назад.

— Полина, не спорь с альфой!

Как же её достала эта фраза ещё в Маоте! Но сейчас проблема серьёзнее и злее, судя по хмурым бровям и желвакам на скулах.

— Стах, только тронь меня — я из окна выпрыгну, вены перережу… но жить не буду.

Не впечатлила!

— Девочка, это пустые угрозы. Ночь со мной — и ты сама просить начнёшь.

— Возможно, ты и бог в постели, но я не обычная оборотница. Не забывай! Я из другого мира, с другими понятиями и принципами. То, что у вас в порядке вещей, у нас унижение.

— Спать с альфой, сильнейшим самцом — это унижение? — искренне возмутился Карнеро. — Полина, ты — самка, для рождения потомства должна интуитивно выбирать сильного отца.

— А у нас детей рожают от любимых мужчин.

— Ой, не канифоль мне мозг! — скривился мужчина. — У меня куча знакомых демонов в Междумирье, рассказывали про вашу любовь и сколько она стоит: с презервативом и без него, или просто отсосать.

— А мне говорили, что все оборотни людей жрут! — тут же парировала женщина.

Карнеро нахмурился:

— Значит, не дашь?

— Не дам.

— Ладно, будем ждать, когда сама захочешь…

Стах Карнеро сидел за столом и разглядывал женщину напротив. Не ослепительная красавица, но глаз цепляла. И кажется, такая же, как другие волчицы. Чёрные, как смоль, волосы, карие глаза. Ну, реснички длинненькие, пухлые губки с чуть опущенными уголками. Ему всегда нравились пышногрудые барышни, а у этой оборотницы размер второй не больше… Может, сыграл роль тот факт, что Полина из Изначального мира? Вроде старалась всё делать по законам стаи, но эти самые законы трактовала по-своему, и иногда получалось такое шоу, что в театр ходить не надо. Например, когда прилюдно показала пальцем на двух волчиц, с которыми он периодически трахался. А то, что после этого оборотницам, попавшимся на групповухе, пришлось пару часов просидеть у позорного столба, так это так, по незнанию. Ещё и разнос устроила бедному гаме, стерегущему наказанных. А потом демонстративно села рядом с ними, во всеуслышанье заявив:

— Я кашу заварила, я её с вами и есть буду.

Наказанные волчицы в страхе переглядывались, решив, что их в придачу ко всему ещё и отравить хотят.

Мужчина, не сдержавшись, хохотнул воспоминаниям. Женщина вскинула на него настороженный взгляд, судорожно одёргивая слишком короткую и узкую чёрную юбку. Стаху нравилось смотреть на волчицу, ощущать её нервозность и неуверенность. По телу прокатилась волна желания. Когда у неё эта чёртова течка начнётся?..

— Ты надела не ту блузку.

Полина застыла, вспоминая полупрозрачное безобразие жуткого помидорного цвета, и лифчика к нему не прилагалось. Пришлось соврать:

— Она не подошла по размеру.

Немного помолчали. Мужчина прекрасно знал, что волчица лжёт, и ему это не нравилось до красной пелены перед глазами. Любого другого за подобное уже прибил бы давно. Пора браться за воспитание! Стах отложил столовые приборы и прищурился:

— Кое-чего не хватает.

— Что? — не поняла женщина, вскидывая голову.

— Для цельности образа, так сказать, — Карнеро рывком поднялся и вышел из столовой.

Вернулся быстро. Полина сглотнула, глядя на кожаную полоску в руках оборотня.

— Это же…

— Ошейник, — услужливо подсказал альфа.

— Не надо! Прошу!

Прежде, чем оборотница успела вскочить, её плечо сдавила мужская рука.

— Непослушных собачек водят на поводке.

Стах надел ошейник на упирающуюся женщину, отступил на пару шагов, любуясь, пока та безуспешно пыталась содрать оскорбительный поводок. Оборотень довольно улыбнулся и, задействовав силу альфы, приказал:

— Ползи ко мне! На коленях!

Женщина отрицательно покачала головой, борясь с собственным телом. Волчьи инстинкты требовали подчиниться. И сопротивляться Стаху Карнеро — сильнейшему Чёрному волку — было практически невозможно. Но Полина упиралась, вцепившись побелевшими пальцами в столешницу, по вискам скатились капельки пота. Мужчина прищурился:

— Ко мне, я сказал!

Она качала головой, не в силах сказать и слова. Из прокушенной губы текла тонкая струйка крови. Стах недобро усмехнулся, в голосе зазвучали интонации, которые до этого оборотница никогда не слышала:

— Я — твой альфа, ты кровь от крови моей, я приказываю тебе. Ползи!

Остатки воли, сознания таяли, словно снег. Оставались голые инстинкты и тупая боль в висках. Женщина сползла на пол, дышала тяжело, хрипло и чётко понимала, что как только она сделает то, что хочет альфа, — всё будет хорошо. И волчица поползла. Беспомощно скребя пальцами по гладкому паркетному полу, она медленно, но неотвратимо приближаясь к оборотню. Стах присел на свой стул и с толикой торжества наблюдал за терзаниями оборотницы. Дождался, когда она ткнулась лбом в его колени.

— А теперь поцелуй меня.

Полина, опираясь на дрожащие руки, поднялась, прижалась сухими губами к его рту. Ладони Стаха скользнули по полуобнажённой спине, вжимая женщину в себя. Перехватил инициативу, сам стал целовать мягкий рот, ещё сохранивший привкус крови. Но скоро откинулся назад на спинку стула, разочарованно рявкнув:

— Не то! Ох, как же я жду твоей течки! Когда ты сама приползёшь ко мне, без приказа, и вылижешь меня своим язычком. А я взамен исполню все твои сокровенные желания.

— Удавись! — глотая обидные слёзы поражения, прошипела оборотница.

После этого волчица стала откровенно избегать встреч с альфой. А Стаха это только веселило. Оборотень всегда точно знал, где она, и часто являлся без приглашения в её комнату. Против воли целовал, смеясь, слушал сдавленную брань и, удобно развалившись на кровати, рассказывал новости. В очередной такой приход Полина взвилась:

— От тебя несёт очередной бабой! Даже не волчицей! Хоть бы душ принял!

А альфа оживился:

— Ты по запаху отличила человека от оборотня? Молодец!

Женщина глянула на него как на безнадёжного идиота или «идиёта», как любил говорить сам Карнеро.

— Ты ещё скажи, что опять попробуешь кого-нибудь, и я тут в «Поле чудес» играть с тобой буду.

— Что за «Поле чудес»?

— Неважно, — отмахнулась волчица. — Не приходи ко мне после своих шлюх!

— А то что? — Стах вскинул бровь — и Полина моментально сдулась, вспомнив, что говорит с альфой.

— Это мерзко!

— А может, запах чужого секса будит твои собственные желания, а? — усмехнулся оборотень. — Давай я в следующий раз позову тебя посмотреть?! Вдруг ты захочешь присоединиться?

— Ни за что!

Стах довольно засмеялся, любуясь возмущённой мордашкой опекаемой.

…Ян Грис звонил каждый день, но Полина ничего не говорила о выходках Карнеро. Мир между стаями и так висел на волоске, не хватало ещё стать причиной очередной волчьей бойни! Но Грис догадывался, что женщина не в восторге от пребывания у Чёрных, внутренне ликовал, а вслух ободрял:

— Полмесяца осталось. Потерпи!

Однажды вечером Полина гуляла по саду. Она любила слушать хруст старой почерневшей листвы под ногами. Это умиротворяло и позволяло сбросить напряжение от постоянных домогательств Карнеро. В самой глубине, у задней калитки, женщина услышала голоса. Баритон Стаха узнала сразу, а второй был еле слышен. Она вынырнула из-за ветвистого куста и увидела альфу вместе с очередной подстилкой, судя по всему. Волчица ехидно улыбнулась:

— Извини, что помешала. Сторожа ищу. А ты продолжай-продолжай!

Оборотень промолчал, и именно это насторожило Полину. Будь это обычная девка, он устроил бы целое представление. Тогда кто? Почему она отворачивается, натягивая капюшон как можно ниже? «Я знаю её!» — поняла Полина. Перебрать знакомых оборотниц не заняло много времени. И только одной она мешала.

— Микалина Далинкевич!

Фигура в куртке с капюшоном дёрнулась. Полина, убедившись в своей догадке, укоризненно вздохнула и пошла обратно. Теперь ясно, откуда Стах столько знает о ней.

Микалина догнала её:

— Стой!

— Чего тебе?

— Сказать хотела, — оборотница прищурилась: — Ты зла на меня не держи. Тебе без разницы: что Ян, что Стах. А я Яна люблю. Всю жизнь. Перед первой течкой за ним хвостом ходила, чтобы он первым был, — она нервно засмеялась и отвела взгляд, пряча боль: — Ты не думай, я не плохая, правда! Тогда, в кафе, вся на нервах была… У нас с Яном так хорошо всё было, а потом появилась ты. И всё рухнуло!

Чёрная волчица тяжело вздохнула:

— Микалина, выдав меня Карнеро, ты Яна не вернёшь.

— Стах пообещал, что ты больше не приедешь в Маоту, с ним будешь. А там, пройдёт время…

Глупышка! Полина качнула головой. Вот чего Серый волк точно не простит, так это того, что им пытались манипулировать.

— А если я Яну расскажу? Думаешь, поймёт?

— А ты не рассказывай! — с улыбкой предложила шатенка.

— Ничего себе! — возмутилась женщина. — Она меня этому псу блохастому сдала, а я помогать должна?!

— Это кто «пёс блохастый»? — наконец, напомнил о себе Стах, до этого молчаливо наблюдавший за разговором. — Полина, когда ты научишься за языком следить?!

В наказание Карнеро заставил волчицу вымыть себя.

Полина присела около большой ванны, наполненной горячей водой. Осторожно мыла мужчину, удивляясь собственному спокойствию. Дома они с Андреем часто принимали душ вместе и не только душ, конечно. Такое совместное купание здорово подогревало желание. Сейчас, намыливая широкую, бронзовую от загара спину альфы, Полина вспомнила о муже. И если Стах, отдав приказ, хотел распалить женщину, то эффект получился прямо противоположный. Мужчина довольно урчал, словно кот, когда тонкие пальчики мыли ему волосы, послушно откинул голову, чтобы оборотнице было удобно промыть их, лишь попросил:

— Не тяни.

Волчица виновато пробормотала:

— Прости, я эту сучку вспомнила.

Мужчина засмеялся:

— Далинкевич? А чего ты хотела? Явиться в другой мир, попасть на тёплое местечко, заполучив не абы-кого, а самого альфу. И чтобы все тебя обожали? Полинка, да только запрет Гриса у Серых и мой — у Чёрных волков спасает твою жизнь. Иначе тебе давно перегрызли бы горло в прямом смысле наши волчицы.

— Ты прав, наверное! Естественный отбор никто не отменял. Дедушка Дарвин актуален даже здесь, на Гебе.

— Не знаю о таком, — признался Карнеро и добавил: — Но, думаю, в любом мире каждый мечтает найти местечко потеплее. А для оборотницы это что?.. Правильно! Стать парой сильного волка, в идеале — альфы.

Полина фыркнула:

— Да я везучая, оказывается! Сразу два альфы меня в пару захотели.

— А я про что? — ничуть не смутился оборотень. — А про везение ты точно заметила: таких везунчиков ещё поискать!

— То есть?

— Выжить после укуса оборотня, — пояснил Стах, загибая пальцы. — Не попасться Светлой страже. Встретить именно Яна Гриса, потому что попадись ты тому же Беренгару Арлагу, он попросту убил бы тебя во избежание проблем… Мало?

Полина промолчала, аккуратно смыла остатки пены с мужских плеч и поднялась за полотенцем. Карнеро, совершенно не смущаясь наготы, вышел из ванны, демонстрируя мощное, подтянутое тело. Неспроста Чёрные оборотни славились силой и выносливостью. Все высокие, широкоплечие, с развитой мускулатурой. А лучше всех был их вожак. Полина честно старалась не смотреть вниз, хотя краем глаза заметила, как подрагивает мужской член, находясь в полной боевой готовности.

— Мне понравилось, как ты намыливаешь мою спину и грудь. И ему понравилось, — выдохнул этот невозможный оборотень, правильно расценив румянец на женских скулах. — Может, вытрешь меня?

— Давай-ка ты сам! — сбиваясь на кашель, прошептала женщина, отступая подальше.

— Ладно, — легко согласился Стах. Но когда женщина рванула к выходу, остановил: — Я тебя не отпускал! Смотри на меня!

— Стах! — взмолилась она.

— …Или вытирай!

Полина смотрела из другого угла ванной комнаты. Тихо выругалась на родном языке, вовсю используя мат. Карнеро, не сводя глаз с волчицы, попросту дрочил, нисколько не смущаясь и явно представляя её вместо своей руки.

— Сволочь! — выдохнула женщина.

— Я чувствую запах твоего желания. Ты завелась! — довольно выдохнул мужчина, закатывая глаза.

А Полина смотрела на сперму, забрызгавшую пол.

— Обязательно это было делать передо мной? — зло спросила волчица следующим утром, когда мужчина поинтересовался причиной её плохого настроения.

— Я был возбуждён. Что мне оставалось? Опрокинуть на пол тебя? — невинно поинтересовался Стах. — А так как ты ясно высказалась на счёт других волчиц в моей постели, пришлось прибегнуть к таким мерам. Хотя в твоём присутствии при данном действе была некая пикантность. Я хотел бы кончить на тебя, на твоё лицо, чтобы сперма попала тебе в рот…

— Меня сейчас стошнит, — перебила женщина, выскакивая из-за стола.

Она вылетела из столовой под хохот довольного оборотня.

Через пару часов, уладив некоторые вопросы, Карнеро направился к оборотнице. Ему нравилось задирать её, дразнить. И если на любую тему Полина могла дать ему достойный ответ, то всё, что касалось секса, вызывало у неё едва ли не панику и яркий румянец на лице. Ей-ей, решил бы что девственница, если бы не знал, что она была замужем и родила ребёнка. Полину Стах нашёл в саду. Женщина сидела на одной из скамеек и наблюдала за последним листопадом, расслышав шаги мужчины, она выпрямилась.

— Пошли обедать! — позвал оборотень.

— Мне завтрака хватило, — не удержалась волчица.

— Обещаю молчать на столь волнующую тебя тему.

Желудок предательски заурчал, и Карнеро бескомпромиссно протянул руку. Полина подала свою.

— Почему беты не остаются с тобой на обед?

Они не спеша шли к дому. Мужчина пожал плечами:

— А зачем? Город рядом, Герв и Владек предпочитают обедать дома с семьями. А Эмерик почти всегда в разъездах по делам стаи. Нет, если будет необходимость: гости нагрянут или… не гости, тогда без проблем.

Карнеро пропустил женщину в открытые двери, помог снять пальто. И так у него всё это легко, естественно выходило. Полина понимала, что это не ухаживания, это воспитание, то, чему учат детей с детства. Чему надо учить!

А за обедом Стах неожиданно спросил:

— Когда ты перекидывалась в последний раз?

— Что?

— Ты у меня больше двух недель, но я не видел тебя в другой ипостаси.

Женщина равнодушно пожала плечами:

— Не хочется.

Карнеро медленно выпрямился, откладывая ложку. Потом гневно рявкнул:

— Полина, ты дура?.. Оборотням надо перекидываться постоянно, раз в неделю обязательно, чтобы не отвыкало тело. Хочешь опять мучиться, как в первый раз?

Волчица растерянно смотрела на него:

— Я не знала.

— Ян не говорил тебе?

Полина нахмурила брови, вспоминая. Потом отрицательно помотала головой:

— Нет, но мы с ним каждый вечер бегали волками.

Мужчина кивнул:

— Понятно. Я займусь этим.

— То есть?

— Вечером прогуляемся в ближайший лесок.

Достал уже своими намёками! Полина нахмурилась:

— Я не пойду с тобой.

— Хочешь увидеть яблоню с золотыми яблоками?

…Два чёрных волка бежали по ночному лесу. Стылый воздух щекотал ноздри, напоминая о скорой зиме. Под ногами мягко шуршала подмороженная листва.

«Это эльфийский лес, — сказал Стах. — Раньше эльфы здесь жили целой общиной, потом ушли на юг».

«Почему?»

«Не знаю. Это было в конце Первой эпохи».

Оборотница вспомнила, что Ян рассказывал про этот волшебный народ. Долгое время после переселения эльфы жили рядом с людьми, наблюдая, приглядывая, а потом ушли за Таэльское море на небольшой континент почти сплошь занятый пустыней и горным хребтом, где изначально поселились драконы, оборвав все связи с другими народами.

Стах помолчал немного:

«Эльфы в силу своего бессмертия не выносят суеты, как и драконы. А люди суматошны в своей коротенькой жизни, пытаясь всё успеть».

«А мы?»

«А что мы? Наша звериная натура тоже не самая спокойная, — хмыкнул волк, — мы вспыльчивы, порой агрессивны. У нас всё на эмоциях».

И Полина вынуждена была с ним согласиться.

А потом волчица увидела её — сказочную яблоню. Она выглядела точь-в-точь как на картинке в книге со сказками. Невысокая, тонкая, с выгнутыми ветками, ни одного изъяна. А на ветках, просвечивая листья, висели золотые яблоки. Полина даже уловила лёгкий сладковатый аромат. И это в начале зимы!

Чёрная волчица обежала деревце по широкому кругу. Заметила Стаха уже в человеческой ипостаси, сама перекинулась и торопливо натянула захваченную из дому одежду. Шагнула к яблоне, Карнеро едва успел схватить её за руку:

— Ты же не думаешь, что к ней так легко подойти?

— Точно, охрана, — Полина вспомнила сказку. — Послушай, в наших книгах золотые яблоки возвращали молодость, а эти?

— В каждой сказке есть доля правды, — улыбнулся Стах. — Да, это молодильные яблоки. Одно яблоко возвращает человеку молодость, красоту и здоровье, но есть их можно только раз. Ты не представляешь, сколько идиётов приходит сюда, в Яблоневый град. Я иногда прибегаю посмотреть, развлечься.

— А кто охраняет яблоню? В нашей сказке это была богатырка Синеглазка.

Карнеро удивлённо хлопнул глазами, потом качнул головой:

— Богатырка? Надо же!.. Нет, у нас всё проще: городская стража. Бедные парни, сколько им тут достаётся! Помню, как-то раз придурок один настырный попался, пока на копьё не подцепили, не успокоился! Так ржачно было!!!

Полина недоумённо поглядывала на хихикающего мужчину. Нет, она никогда не поймёт этого оборотня! Не удержавшись, женщина хмыкнула:

— А сам, поди, тоже не прочь попробовать яблочко?

— Зачем? — не понял Стах. — Мы же оборотни. Мы не стареем, благодаря регенерации.

— Ого, какой бонус!

Мужчина самодовольно усмехнулся:

— Быть оборотнем не так плохо, детка! Скажи спасибо Корну.

Полина задохнулась от ярости. Благодарить ту тварь, что сожрать её хотела?! И если бы не Серхат… А сейчас она без семьи, без дома. На неё смотрят как на племенную кобылу, и ждут, что она родит каких-то особенных волчат. А у неё дома сын! Любимый, единственный! Ему плохо без матери! И она жива лишь на половину, потому что не видит родных глаз!

— Спасибо?! — прошипела женщина, брызгая слюной, наступая на обескураженного оборотня. — Да лучше бы он сдох в том портале! Если бы можно было оживить твоего братца, я бы оживила и ещё раз убила, сама, мучительно и долго. Эта скотина покусала меня, превратила в не пойми что! Лишила дома, семьи!.. Да катитесь вы все к чёрту!!!

Климат в королевстве Кхитл-э-ленге был мягче, чем в Ласанге. Или зима запаздывала. Днём ещё часто шли дожди, а по ночам нахальничали заморозки. Полине нравилось бегать в звериной ипостаси именно по утрам, когда земля подмерзала, а небо на востоке чуть светлело. Она с наслаждением выдыхала парок, наблюдала, как он рассеивается, поднимаясь вверх, и бежала вперёд, чувствуя лапами обжигающий холод. К ней часто присоединялся Чёрный волк. Бегали молча, лишь порой Карнеро, тоже получающий удовольствие от нахождения на свободе, оглашал округу воем. Волчица рядом фыркала, что, наверное, означало смех, но порой сама запрокидывала морду к бархатно-синему небу, переливающемуся миллиардами звёзд. Тогда на мгновение ей казалось, что она дома, и к Стаху присоединялся тихий печальный вой-плач Чёрной волчицы. Потом она срывалась на бег, словно пытаясь убежать от себя. Вожак непременно догонял её, но давалось ему это непросто. Однажды Герв Сантаро заметил:

— Если бы Полина решила убежать от тебя в волчьей шкуре, ты не догнал бы её.

И Карнеро, сжав зубы, вынужден был согласно кивнуть:

— Очень быстрая и выносливая.

— Будь она с нами на прошлой охоте, Тёмные не догнали бы её, как Олега, — Санторо заткнулся, напоровшись на взбешённый взгляд альфы. — Я всего лишь имел в виду её скорость.

Стах прошипел:

— Никаких охот с участием этой волчицы не будет. Полина нужна мне за другим.

Женщину редко посвящали в детали охот на людоедов, но она всегда могла определить: удачной или нет была схватка. Иногда Чёрные волки возвращались угрюмые, мрачные, разом постаревшие на пару десятков лет, — и оборотница понимала: кто-то не вернулся. Порой в поместье возвращались только беты. Карнеро мог появиться к обеду следующего дня, а то и к вечеру, бледный, осунувшийся. Волчице пояснили, что в самом крайнем случае раненому оборотню может помочь кровь альфы. И Стах щедро делился, не желая терять верных, опытных бойцов.

Однажды Карнеро явился после такой охоты и позвал Полину:

— Собирайся!

— Куда?

— Преславский серьёзно ранен. Мало шансов, что выживет. Грис попросил тебя привести… на всякий случай.

Порталом их перенесло прямо к знакомому посёлку. Полина почти бегом направилась к дому беты. На узкой кровати лежал Алес с восковым лицом, рядом стоял Беренгар Арлаг с окровавленным запястьем.

— Что он делает?

Женщину не столько шокировал вид оборотня, покрытого кровью, сколько тот момент, когда Беренгар стал лизать рану волка.

— Алес по крови Рыжий волк. Если выпить немного крови своего истинного альфы… — Карнеро недоговорил, пропуская в комнату целителя, потом продолжил, — это может помочь. А зализывать раны могут, по-моему, даже ваши псы. Только в слюне оборотня есть не только лизоцим, но и особые вещества, запускающие усиленную регенерацию.

Стах замолчал: к ним подошёл Ян. Обнял Полину:

— Привет, малышка! — повернулся к Стаху: — Спасибо. Не ожидал, что выполнишь просьбу.

Карнеро прищурился:

— Преславский — хороший волк, и если вдруг окажется, что это его последняя просьба, я не откажу.

Все трое посмотрели на неподвижного мужчину с жёлтым лицом и заострившимся носом. Волчица закусила губы, чтобы не разреветься. Она полночи просидела возле кровати Алеса, пока Грис не отправил её отдыхать. Преславский так и не пришёл в себя, но ещё дышал, а значит, есть надежда, как сказал Ян.

Кровь альфы помогла. К утру Алес перестал напоминать мертвеца. Очнулся, открыл глаза, кивнул трём альфам:

— Не околел и не околею уже.

Грис с Карнеро хмыкнули, а Беренгар Арлаг буркнул:

— Да мы раньше хвосты откинем! Вот же живучий котс!

Волки успокоились и, пользуясь случаем, отправились в дом Гриса поговорить, а их у постели Преславского сменила Полина. Алес обрадовался, увидев оборотницу:

— И ты здесь, куколка?

— Не пугай меня так больше, Алес, — та обняла оборотня.

Тот погладил чёрные волосы:

— Ну-ну, будет.

— Как же тебя достали? Ты же непобедимый!

Бета хотел было засмеяться, но рана не позволила. Оборотень поскучнел:

— Тёмные из-за человечины сильнее нас. А ты думаешь, почему они идут против закона? Человеческая плоть даёт огромную силу, обостряет слух, нюх, зрение. Их и раньше убить было трудно, а теперь, когда они стали объединяться в группы…

— Всё плохо?

— Терпимо. Мы многих перебили. Остальные боятся, прячутся, — мужчина немного помолчал и спросил: — Ты вернулась в Маоту?

Полина отвела взгляд:

— Нет. Я здесь со Стахом.

— Как? Что случилось? — встревожился мужчина и недоверчиво переспросил: — Ты вместе со Стахом?

— Не в том смысле. Нас Ян позвал, когда тебя ранили, — волчица грустно улыбнулась и неожиданно спросила: — Алес, а с кем спит Ян?

— Что?

— Вчера я почуяла на нём запах другой.

Оборотень тяжело вздохнул, собираясь с мыслями:

— Полина, когда станешь парой Яна, будешь только ты. Пока он волен в своих желаниях.

— Как и я, — резонно заметила женщина.

Преславский кивнул, сбиваясь на учительский тон:

— Женщина не принадлежит волку, пока не родит от него детёныша или не примет брачную метку. То же самое и с мужчинами. А вы с альфой даже встречаться не начали. Всё ходили вокруг да около, пока в Совет не попали.

Полина скривилась:

— А как же верность, долг? Если я нравлюсь Яну, то почему он спит с другими?

— Полина, ты не просто нравишься нашему альфе. Я бы сказал, что он влюблён. Но согласись, несколько месяцев, что вы прожили вместе, слишком мало, чтобы появилось серьёзное чувство, тянущее на брачную метку. Наоборот, то, что произошло, поможет осознать: быть вам парой или нет, — Преславский погладил оборотницу по ладошке. — Постарайся понять Яна, помни, что мы — не люди, у нас другие порядки.

Волчица поднялась со стула и отошла к окну.

— Алес, знаешь, что я заметила за время, проведённое в стае?

— Что?

— Очень часто свою животную ипостась вы используете как оправдание дурацким, необдуманным, порой безнравственным поступкам, — женщина посмотрела на хмурого оборотня. — Переспал с соседкой — ну, так я ж волк, инстинкты. Не удержался! Оторвал голову тому, кто косо посмотрел, — да, я агрессивен и горяч! Я же волк! — Полина отрицательно покачала головой. — Нельзя всё списывать на своего зверя. Чем вы тогда отличаетесь от Тёмных оборотней? Мясо не то едите?.. Как надолго?

И Преславский растерялся с ответом. А оборотница поправила покрывало, чмокнула мужчину в щёку и вышла из комнаты.

Убедившись, что Алес в порядке, Стах и Полина вернулись в Денту. Если Чёрный альфа и заметил подавленное настроение подопечной, то вида не показал, а поужинав, отправил спать.