Снег как пепел

16

Выскочив из библиотеки, я бегу по коридору. Поджидавший у двери Терон догоняет меня и подстраивается под мой шаг.

— Ты не сказал мне, что они уже готовятся к свадьбе, — гневно обвиняю его я, направляясь к бальному залу, чтобы оттуда пройти к кабинету Ноума. — Мне следовало догадаться, что у нас будет не так уж много времени, чтобы узнать друг друга.

Терон, идущий в ногу со мной, оглядывается. Проследив за его взглядом, я вижу позади кучку беженцев, возглавляемую Генералом. Лицо Генерала мрачнеет, когда наши взгляды встречаются.

— Мира, стой! — кричит он.

Мэзер хватает его за руку и говорит что-то такое, что заставляет всю процессию остановиться. Меня захлестывает волна благодарности, но уже через секунду я поворачиваю за угол и теряю их из виду.

— Прости, — извиняется Терон. Теперь мы идем по коридору только вдвоем. — Я не хотел говорить тебе об этом, пока не улучил момента и не убедил отца отложить свадьбу.

Повернув за очередной угол вслед за мной, он налетает на слугу, несущего поднос с вазами. Слуга вскрикивает, оба отскакивают в разные стороны, вазы каким-то чудесным образом не падают на пол. Терон продолжает следовать за мной.

— Почему он считает, что может дергать за ниточки и заставлять нас плясать под свою дудку?

Терон ничего не отвечает. Дойдя до бального зала, я спускаюсь по лестнице. Где-то на полпути вниз Терон осознает, куда я направляюсь, обгоняет меня и преграждает мне путь. Ему приходится спускаться, прикасаясь спиной к стенке, потому что я не останавливаюсь.

— Мира, так мы ничего не изменим…

— Плевать.

— Я говорил с ним каждый день после объявления помолвки. Если я не могу заставить его передумать…

— Мне плевать, — отвечаю я сквозь зубы.

Терон замирает, и я его обхожу. Я ни о чем не думаю и ничего не делаю, пока передо мной не появляется дверь в кабинет Ноума. Все, что я знаю, колотя кулаком в закрытую дверь, — что я страшно устала от всего этого. Устала от Ноума, Ирода, Генерала, Ангры и всех этих высокомерных манипуляторов, кукловодов, намертво вцепившихся в нити своих марионеток. Жизнь могла бы быть намного проще, если бы просто отпустили меня.

— Ноум! — кричу я, снова ударяя кулаком в дверь.

Тишина. Я дергаю за ручку. Открыто. Безмозглый король!

— Мира, подожди… — в конце концов догоняет меня Генерал.

Следующие за ним винтерианцы смотрят на меня с опаской, словно я дикое животное, сбежавшее из битайского зверинца. Генерал делает шаг ко мне. Может, я и есть сбежавшее животное, и им действительно стоит меня побаиваться. Да, я такая. Неукрощенная, непредсказуемая, ни на что не годная девчонка-сирота. Я не хочу ненавидеть их, не хочу винить в том, что со мной происходит, но не могу с собой справиться. Ненависть и осуждение так сильно жгут меня изнутри, что, кажется, я могу воспламениться и сгореть дотла.

— Мои поздравления всем присутствующим, — объявляю я, открывая дверь в кабинет Ноума. — Вы наконец-то сломили Миру.

Дендера стонет, но я не обращаю на нее внимания и вхожу в кабинет. В нем пусто. Ноума нет. Никого нет. Прямо у двери стоит письменный стол, стены подпирают высокие красно-коричневые книжные полки. Здесь царит та же аура полутьмы и уюта, что и в главном холле за дверью. Столешница завалена перьями для письма, чернильницами, стопками книжек, сверху — раскрытая на подставке приходно-расходная книга.

— Его здесь нет, Мира, — раздается за спиной голос Генерала. — Оставь…

Он хватает меня за руку через порог.

— Вы не можете мне указывать, — кричу я. — Вы не мой отец, Генерал.

И захлопываю дверь у него перед носом, прежде чем он успевает хоть что-то ответить. Прежде чем кто-либо успевает что-то ответить.

— Мира! — кричит из-за двери Генерал. Он ударяет по ней кулаком, трясет ручку и снова ударяет. — Сейчас же открой дверь! Ты хоть представляешь, какие последствия тебя ждут за вторжение в кабинет корделлианского короля?

Ему вторят Элисон и Дендера. Мне даже чудится, что я слышу смешки Финна, Хенна и Грира, но, может, их рисует в горячке гнева воображение. Я плюхаюсь в кресло Ноума. Что я творю? Я прекрасно осознаю последствия, которые ждут меня за то, что я вторглась в кабинет Ноума и заперлась в нем. Когда он узнает, мне светит как минимум остаток жизни провести за решеткой. Но Ноум и так нам ничем не помогает. Или все же помогает?

Я снимаю с подставки приходно-расходную книгу и пролистываю, ища хоть какую-нибудь запись, которая бы показала, что Ноум на самом деле помогает нам, но вижу лишь расчеты по сбору урожая и суммы по сделкам. Вернув книгу на подставку, я перерываю ближайшую пачку бумаг: тут переписка с герцогом из Вентралли и жалобы от фермеров Битая, чье хозяйство на окраине затопило. Смахнув все это в сторону, я принимаюсь за осмотр ящиков стола. Снова перья, чистые листы и…

Верхний левый ящик закрыт на замок. Я дергаю его еще раз. Крепко держится. Я хватаю со стола канцелярский нож и вскрываю замок, как раз когда к шуму за дверью присоединяется новый голос.

— Она что?! — взвывает Ноум. — Она твоя подопечная, Уильям. Ты несешь за нее ответственность. Я дал вам пристанище, оказал помощь и позволил свободно разгуливать по дворцу, и вот, значит, как отплатил мне за это Винтер? Златая корделлианская листва, клянусь, я…

Я дергаю вскрытый ящик на себя. Опять бумаги, много бумаг. Хватаю первую. Расходная запись на железо? Вторая точно такая же, но на драгоценные камни. Под ними карта… рудников? Рудников Винтера. Десятки линий прорезают Кларинские горы. А внизу… письмо. Раздражение и гнев, что обуревали меня всего секунду назад, стихают без остатка.

Я дрожу так, что буквы расплываются перед глазами. Ноум предал нас. Он собирается отдать Мэзера Ангре, чтобы тот позволил ему распоряжаться нашей землей. Ноум займет богатейшие из наших рудников и будет потрошить наше королевство, пока на поверхность не прольется магия. Тогда он получит что хочет. Он всегда получает желаемое…

Дверь в кабинет резко распахивается и бьется о стену, сметая с полок книги. Глаза Ноума пылают яростью, лицо побагровело, одной рукой он держится за дверь, другой за ее косяк.

— Это возмутительно… — начинает он.

Затем его взгляд падает на открытый ящик, письмо в моих руках и бумаги на моих коленях. Его лицо темнеет, и он одним гигантским шагом преодолевает расстояние от двери до стола. Я так потрясена, что и слова не могу выдавить, когда Ноум отводит руку назад. Его ладонь сжата в кулак, напряженное мускулистое тело источает силу и мощь, кинжал на поясе пульсирует пурпуром, светится, в то время как кулак летит ко мне…

— Стой! — кричит Терон.

Перед глазами мелькают краски, поднимаются руки. Мэзер вжимает Ноума в книжные полки, стиснув в руках его воротник. За ним стоит Терон. Оба прожигают короля Корделла взглядами, красноречиво говорящими, что никто из них не против его ударить.

— К оружию! — кричит в коридоре солдат.

Кабинет заполняется винтерианцами и пятью корделлианскими солдатами, воздух ощетинивается металлом — обнаженными ножами и мечами.

— Назад! — приказывает Терон, развернувшись к своим людям.

— Неблагодарный мальчишка! — хрипит Ноум под давящими на горло кулаками Мэзера. — Я — твой отец!

— Ты трус, — шипит Терон, так низко и тихо, что я едва слышу его за звоном в ушах. Он оборачивается ко мне, напряженно сдвинув брови. — Мира, почему… — Не закончив, он просто смотрит на меня: смиренно, встревоженно, выжидающе.

Ноум предал нас.

— Мира! — кричит Генерал.

Он проталкивается сквозь корделлианских солдат и встает передо мной. Его руки дрожат, но он пытается не выдать захлестнувшей его злости.

— Что ты наделала, — осуждающе говорит Генерал.

Его слова приводят меня в чувство.

— Что я наделала? — резко поднимаюсь я, тяжело дыша. — На одно счастливое мгновение проигнорировала ваш несносный самонадеянный контроль и раскрыла заговор Ноума против нас.

Я вся холодею, когда до меня доходит, что если бы все было так, как хотел Генерал, то я бы сейчас сидела на очередном уроке этикета или разглядывала образцы платьев, а не держала в руках обличительное письмо. Я бы не положила конец всей этой неразберихе. Я была бы той, кем он желает меня видеть — слабой невинной девушкой.

Я беру письмо и протягиваю Генералу.

— Я не жалею.

Мэзер смотрит на меня, потом на письмо. Его злость сменяется замешательством, и он ослабляет хватку на воротнике Ноума.

Ноум высвобождается и приглаживает рубашку. Он не бросается в драку — наоборот, на его губах играет довольная ухмылка, когда Мэзер тоже начинает читать. Остальные ждут. Корделлианские солдаты не убирают оружия и готовы убить нас по первому слову Ноума.

Я наблюдаю за лицом Генерала. Раздражение затмевается болью осознания, что он обманут, мы обмануты, что Ноум нас предал. Корделл был нашей единственной надеждой.

Генерал отдает письмо Мэзеру и поворачивается к Ноуму, молча глядя на великого короля, обещавшего нам свою помощь. Молчание становится еще более угнетающим, когда Мэзер передает письмо Финну, а вскоре уже все винтерианцы склоняются над ним. Ноум расправляет плечи.

— Через год после падения Винтера Яким отправил в ваше королевство полк солдат. Они пытались силой забрать Винтер у Тени Сезонов. Вентралли тоже попытал счастья. Вам это известно? Никто не говорил об этом. Все были пристыжены, так как одинаково потерпели поражение — Ангра их разгромил. Он вырезал всех их солдат до единого. Жесткий винтерианский климат оказался для них нестерпим. К тому же Ангра обладал преимуществом — королевские накопители Вентралли и Якима находились вдали, в то время как накопитель Спринга был рядом, так как он соседствует с Винтером. Став свидетелем жестокой гибели собратьев, я решил добиться своего другим, менее агрессивным путем.

Плечи Мэзера поднимаются и опускаются с каждым тяжелым вздохом, руки сжаты в кулаки, а в глазах бессилие и крах надежд, так же как в глазах Генерала, Элисон и остальных. Они раздавлены, потеряны и от отчаяния не в силах вымолвить ни слова.

Терон стоит перед отцом с письмом в руке и посеревшим лицом, его взгляд перебегает с бумаги на Ноума. Он будто не может осознать значение слов… или не хочет.

— Я собирался создать с Винтером нерушимую связь, — продолжает Ноум. — Такую, какую Спринг не посмел бы игнорировать. Какую другие королевства Примории не смогли бы опротестовать. Я ждал четырнадцать лет, когда ты приползешь обратно в Витай и примешь мое предложение, Уильям. И стоило твоему мальчишке-королю появиться на моем пороге, как я сразу же отослал Ангре письмо, дабы устранить любые препятствия, способные помешать Корделлу завладеть Винтером. Я начать наводить мосты между Спрингом и Корделлом, чтобы, если выяснится, что ни в Отеме, ни в Винтере нет выхода к источнику магии, Спринг впустил бы нас в свое королевство. — Ноум улыбается, наслаждаясь своей властью. — Вы думаете, что Ангра убил Ханну из жажды крови, но в действительности варварством отличаются сами королевства Сезонов. А действия невежественных варваров легко предсказуемы.

Мэзер хочет накинуться на него, но я резко разворачиваюсь, хватаю его за запястья и утыкаюсь лбом ему в грудь, пытаясь удержать.

— Ну а теперь, когда вся эта скверна открылась… — Ноум позади меня хлопает в ладони, — не пора ли нам заняться свадебными приготовлениями?

Я поворачиваюсь к нему, оставаясь щитом между ним и Мэзером.

— С чего нам теперь соглашаться на свадьбу? — кричу я. — Нам больше нечего терять!

Улыбка не сходит с лица Ноума, но удовольствие в глазах меркнет и брови угрожающе сходятся.

— Вас всего восемь человек, леди Мира. И вы на моей территории. Вы выйдете за моего сына либо по своей воле, либо насильно. Я так долго ждал и так усиленно работал не для того, чтобы упустить контроль над Винтером. Мне осталось лишь уладить формальности, чтобы передача власти была официальной. А вот станете ли вы после этого пленниками Битая, всецело зависит от вас самих.

Не знаю, я ли сдерживаю Мэзера, или он меня. Я ничего не чувствую, не вижу, что делает Генерал, не слышу, плачет ли Элисон. Я вижу лишь мерзкую усмешку Ноума и в сотый раз за этот день жалею, что не взяла из комнаты шакрам.

— Что-то я отвлекся. — Ноум машет рукой, будто отгоняя надоедливое насекомое. — Я дам вам немного времени на то, чтобы вы взяли себя в руки, леди Мира, а после этого будьте добры вернуться к своим обязанностям. Насколько я знаю, вас ждут уроки, а короля Мэзера и генерала Уильяма — совещания. Герцоги прибрежных провинций Корделла горят желанием встретиться со своим новым союзником.

Ноум продолжает говорить о том, что нам следует сделать и на каких встречах нужно присутствовать, чтобы все выглядело соответствующе, словно знает, что мы смиримся с неизбежным. И что самое ужасное, так и есть. Мы смиримся. Я вижу это в глазах Генерала, когда он выпроваживает нас за дверь. Такое же отчаянное выражение лица у него было, когда я отчаянно сопротивлялась замужеству. После всех лет борьбы, жизни на грани и столкновений с Ангрой он сдается из-за какого-то чванливого королишки, подпортившего нам кровь?!

Дверь в кабинет захлопывается за нашими спинами, отрезая нас, винтерианских беженцев, от людей Ноума. Терон остается с отцом. Я понимаю, что должна беспокоиться за него, но чувствую лишь щемящую пустоту. Смотрю в лица остальным и вижу тот же парализующий шок, что ощущаю сама. Я потрясенно качаю головой.

— Ангра ведь придет за нами?

Мой вопрос сгущает окутывающую нас пелену шока. Все молчат, вздыхая. Один только Мэзер выпрямляется и расправляет плечи. Переведя на него взгляд, я пугаюсь. В его блестящих от слез глазах рвущая душу смесь страха и беспомощности, на губах — тихая улыбка.

— Не за нами, — поправляет он меня. — За мной.

— Мэзер… — говорит Генерал.

Но Мэзер делает шаг назад, и я тяну к нему руки, словно уже знаю, что он собирается сказать.

— Если все к этому идет, — начинает Мэзер, — если такую судьбу уготовил нам Ноум, то я не позволю ни одному из вас погибнуть в стычке. Хватит всех вас подвергать опасности ради цели, построенной на предположениях и догадках. Я устал быть пешкой.

Наши с Мэзером глаза встречаются, и у меня падает сердце.

— Я выполню соглашение с Ноумом, — говорит он. — Я сделаю это, чтобы Ангра оставил вас в покое и вы смогли освободить винтерианцев. Нам не нужна магия, если есть шанс убедить Ноума пойти против Ангры, если…

— Мэзер! — Его имя выскакивает из горла саднящим, царапающим карканьем. — Ноум не поможет нам, какое бы соглашение мы ни выполнили…

— Но разве не стоит попытаться? Представь только, сколько всего хорошего вы сможете сделать, если Ангра не будет вас преследовать. Все эти трудности, вся эта боль… ради чего? Ради магии, которая может вернуться, а может и не вернуться? Магии, которую, возвратив себе, мы даже не сможем использовать? Нет, с меня хватит. Я…

Неожиданно Генерал бьет Мэзера по лицу. Сраженный, тот валится на четвереньки, а мы таращимся, ахнув и раскрыв рты. Лицо Генерала покрывается бордовыми пятнами, когда он садится на корточки и, откинув голову Мэзера назад, шипит прямо в лицо:

— Ты — король Винтера, а не трус. — Мука, сквозящая в голосе Генерала, болью отзывается в моем собственном теле. — Ты встретишься с Ангрой только на поле боя, где вонзишь меч ему в грудь. И если ты еще хоть раз заикнешься о подобном, то познаешь истинный смысл слова «пожертвование». Мы найдем выход из создавшегося положения и уж точно обойдемся без выдачи тебя Ангре.

Мэзер таращится на него так же, как и все мы. Генерал прав почти во всем, кроме одного: Мэзер предложил выполнить соглашение с Ноумом не потому, что он трус, а потому, что он наш король и устал от жизни, которую мы ведем.

Генерал хватает Мэзера за руку и помогает встать. Мэзер прикладывает ладонь к лицу, и взгляд его выражает сожаление. Я открываю рот, чтобы заступиться за него, но тут в двери влетает корделлианский солдат. Не глядя на нас, он проносится мимо, кидается к кабинету Ноума, распахивает дверь и падает на колени. Ноум, Терон и солдаты разворачиваются к нему. Лицо Ноума искажено яростью.

— Мой король, — торопливо, глотая ртом воздух, лепечет солдат. — Я принес страшную весть. Спринг. Он…

— Да что случилось? — шагает к нему Ноум. — Прибыл гонец? Проклятый король не…

— Нет, мой король, — обрывает его солдат. — Час назад армия Спринга пересекла наши южные границы. Солдаты спалили три фермерских хозяйства и отказываются вести переговоры. Они идут на нас, мой король. Солдаты Ангры идут на Битай.