Снаряд инженера Попова

Фантастическая повесть

Орган Краснодарского крайкома ВЛКСМ

Газета «Комсомолец Кубани»; Орган Краснодарского Крайкома ВЛКСМ. №№ 115, 116, 117, 118, 119, 120, 121, 122, 123. 1967 г. Краснодар

1. Свободный поиск

Фототелеграфный аппарат щелкнул и, подмигнув оранжевым глазком-индикатором, выплюнул, очередной бланк с широкой красной полосой.

— Экстренное сообщение, — сказал необычно высоким приглушенным голосом Лео Донами и поморщился. Он никак не мог привыкнуть к странностям гелиево-кислородной атмосферы подводной станции, до неузнаваемости искажающей звук. Встав из-за стола, Лео взял бланк и вежливо передал его начальнику станции Джоану Меллону.

— Ага! — буркнул Джон, читая сообщение СНОГ — службы наблюдения и оповещения гидронавтов. — Предлагают немедленно включиться в поиски исчезнувшего технического робота с подводной буровой… сектор «икс-три-эм»… Где это?

Лео развернул карту Каролинских островов.

— Остров Пуло-Анна. Южнее нас.

Джон встрепенулся, Встал из-за стола и гулко зашагал по лаборатории.

— Район подводного бурения мантии Земли… там всегда что-нибудь случается, — раздраженно заметил он. — К черту твоя акклиматизация! К Дьяволу моя работа!.. Надо лезть в воду. Робот уникальный. Только в его умной башке иногда появляется дурь. Месяц тому назад он всплыл и упорно не желал вновь опускаться к буровой — вся годовая работа пошла насмарку.

— А какой он, этот робот? — робко спросил Лео. — Вы его видели?

— Урод на пневматических гусеницах. — Джон разочаровывающе взмахнул рукой. — Стальное чудовище с длинными клешнями. Вес две тысячи фунтов!

Лео иронически усмехнулся.

— Вам не кажется, Джо, что гибель двух гидронавтов, взрывы на скутерах, исчезновение робота — все это выглядит э… подозрительно?

— Ха! — сказал Джон. — Ты еще мало хлебал соленой водички! Пусть подозревают и разбираются что к чему агенты из ФБР! С нас хватит и того, что мы ежечасно подвергаем себя риску. Одеваемся!

Они напялили голубые гидрокостюмы, помогли друг другу закрепить прозрачные колпаки, перекинули через плечо ракетные пистолеты и спрыгнули в круглый люк выходного тамбура.

Лео опустился рядом с Джоном, подняв легкое облачко серого ила. Проверив работу газообменного дыхательного аппарата, радиогидрофона, гидролокатора, доложил:

— Аппаратура в порядке. Готов приступить к поиску.

Рядом покачивалась на толстых якорях сферическая лаборатория-дом, обросшая водорослями, с красным сигнальным фонарем на макушке, она смахивала на голову неведомого подводного чудовища с ярко светящимися иллюминаторами-глазами. Лео посмотрел вверх. Над ними с большой скоростью пронеслись тени крупных кальмаров. Джон двинулся в сторону белеющей вдали арки, поучая новичка:

— Береги энергию. Локатор включай короткими импульсами. Постоянно включенным держи «Угриный нос». Хеморецепцию знаешь?

— Знаю, — ответил Лео. — Лаборатория пахнет мускусом, ты — ландышем, а робот…

— Камфарой, — подсказал Джон. Он вдруг остановился и поднял обе руки вверх. — Внимание! Будет говорить СНОГ!

Лео только сейчас обратил внимание на прерывистое гудение в переговорном устройстве, настроенном на общую волну связи. Раздался резкий щелчок, и далекий хриплый голос сказал:

— Хелло! Старина Джо! В твоем секторе опять появились черные акулы! Уходи в укрытие. Высылаю патруль!

— Кита тебе в глотку! — проворчал Джон, отталкиваясь от дна и взмахивая ластами. — За мной, Лео! Вечно СНОГ подкидывает какую-нибудь гадость…

Они не доплыли до белой арки. На их пути стремительно промелькнули длинные черные тени. Джон сорвал с плеча ракетный пистолет.

— Стреляй!

Сигарообразный снаряд с шипением ринулся в сторону ближайшей акулы, оставляя за собой огненный бурлящий след. Лео прижался спиной к товарищу и тоже нажал на спуск. Ракета за ракетой исчезали во мраке, взрывов не было, и тени акул, словно издеваясь над гидронавтами, все уже и уже стягивали кольцо вокруг них.

— Цеторхинус максимус, — с завидным спокойствием произнес Джон. — Один из подвидов. Я прозвал их «бешеными»… Если вовремя не подоспеет патруль, они нас сожрут.

И потряс разряженным пистолетом. Лео с удивлением обнаружил, что и он успел за несколько минут израсходовать все десять ракет. Быть съеденным? Ну, нет! Лео вытащил из чехла кинжал и встал в оборонительную позу. Джон рассмеялся, затем одобрительно сказал:

— Ол райт! Только все это ни к чему. Они проглотят нас, как кит глотает планктон… А вот и обещанный патруль!

Лео оглянулся. Грозные черные тени исчезли. В поле зрения появились головастые, клюворылые животные.

— Дельфины! — с удивлением воскликнул Лео.

— Только они умеют успешно бороться с акулами, — произнес Джон. — Правда, на глубине не свыше ста метров. Теперь можно полчаса быть спокойным.

Меллон издал серию свистков, Дельфины ответили, и Лео с невольным уважением посмотрел на американца. Разговаривает с дельфинами!

Вот бы подробно расспросить Джона. Лео с сожалением поплыл за шефом, который уже достиг белой арки и вытягивал из ажурной ниши двухместный подводный скутер. Две соседние ниши были пустыми.

— Последний, — хмуро сказал Джон. — Если и этот не дай бог! взорвется, будем ходить пешком. Теперь тебе нет времени копаться в атомных кишках реактора. Садись на место водителя и на ходу изучай капризы «Морского дьявола».

— Какого дьявола? — не понял Лео.

— Скутера, — коротко пояснил Меллон. — Садись. Будем надеяться, он не превратит нас в атомное состояние.

Осмотрев реактор, Лео отрегулировал автоблокировку и включил реактивную струю. Скутер легко набрал скорость и помчался в район поиска.

Осмотр квадрата продолжался уже свыше четырех часов. Тщательно просматривались каждая щель, каждый подозрительный бугор и заросли гигантской ламинарии. Лео поочередно включал прожектор, гидролокатор, проносился на «бреющем», взмывал ввысь и оттуда обозревал зелено-голубой полусумрак.

— Все! — решительно сказал Джон. — Возвращаемся. Наш квадрат чист.

Донати заложил крутой поворот и пошел вдоль подводного склона крошечного островка Рошель.

«Автоблокировка в полном порядке, — подумал Лео. — Надо будет исследовать химический состав замедляющих стержней».

И вдруг он уловил запах камфары.

— Джо! Кажется, завоняло больницей.

— А ну, сделай круг! — скомандовал Меллон и включил свой «Угриный нос». Но сколько они ни крутились, сколько ни принюхивались, запах бесследно исчез. Лео заволновался, стал утверждать, что в последний момент отказали аппараты, но Джон авторитетно заявил:

— Подводная галлюцинация обоняния. Тебе не приходилось наблюдать световые галлюцинации? Нет? А мне приходилось…

Однажды я целый час гонялся за собственной тенью, а подумал черт знает что. Пусть меня слопает морской змей, если я вру… — Он внезапно замолчал и уставился на плоский экран локатора. Лео скосил глаза на свой, но экран был пуст. — Э… ты ничего не заметил? — тихо спросил Джон. — Нет?.. Странно! А ну, дай полный ход и вылетай на поверхность! Быстро!

Лео форсировал двигатель. Скутер с шипением выскочил наверх, и понесся по отлогим волнам к обширной лагуне с ослепительно белым песком. Лео оглянулся вокруг. На траверзе островка, примерно в трех милях, едва вырисовывался силуэт притопленного рыболовецкого судна. В мелководной лагуне Лео опустил на дно скутер, и они вплавь добрались до песчаной косы. Островок был разочаровывающе голым, необитаемым, скудным. Они остановились на пригорке, обложенном камнями.

— Лео!

— Что?

— Здесь погиб француз Рошель! Островок переименовали в знак его памяти.

— Как это произошло?

— Понимаешь, — задумчиво ответил Джон, — я все время поддерживал с ним связь. Он был особенно болтлив на своем несносном языке, и я попросил его перейти на английский. Он сказал: «Ви… жуме…», затем связь оборвалась. Его нашли вот здесь, уже мертвого, выброшенного из воды взрывной волной. А от скутера — ни кусочка!

И в этот момент в лагуне раздался взрыв. Падая, Лео успел заметить, как на том месте, где они оставили «Морского дьявола», оседал широкий водяной столб, перемешанный с паром. Когда прошла ударная волна, они приблизились к берегу лагуны, пристально посмотрели друг другу в глаза.

— Что ты теперь скажешь, Лео, — казалось, говорили глаза Джона. — Всему, виной твои недоделки-реакторы!

— Святая Мария! — говорили глаза Лео. — Третья роковая случайность? Извини, старина, но это уже закономерность, за которой что-то скрывается. Сдается мне, что ты, Джо, что-то затеял… но что? Клянусь своей матерью, но я докопаюсь до истины…

Но вместо этого Лео сказал:

— «Дьявол», взорвался, как атомная бомба!

— Угу! — промычал Джо. — Скоро, здесь появятся вертолеты СНОГ. Они перебросят нас в лабораторию.

— Понятно, — сказал Лео, вставая. — Послушайте. Джо, а не кажется ли вам странным, что скутер Рошеля — вдребезги, а сам он цел, хотя и мертв?

— Ничего нет странного, — нахмурился Джо и поспешно отвернулся. — Он был… он копался в зарослях зостеры, а скутер находился вдали…

— Он вам так сказал?

— Нет. Я так предполагаю. Брось допрашивать.

Джо молча пожал плечами. Донати крепко сжал губы. В его душе вновь зашевелилось неприязненное чувство. Теперь Лео твердо уверился, что Джо знает больше, чем говорит.

Они стояли и смотрели в разные стороны, поглощенные своими мыслями, и между ними все росла и росла невидимая, глухая стена.

Вдали послышался резкий стрекот вертолета.

Когда вертолет поднялся в воздух, Лео посмотрел вниз и заметил небольшое суденышко с высоко задранным носом и широкой кормой. Крошечные фигурки бегали по палубе. От кормы в сторону островка тянулась длинная белая полоса. Судно явно удирало, от места взрыва. Лео живо представил переполох среди команды и улыбнулся…

2. Первая заповедь

Лео проснулся оттого, что сквозь сон почувствовал, будто за ним кто-то наблюдает. Он раскрыл глаза и быстро вскочил. В каютке никого не было. В соседнем отсеке громко храпел Джо. Лео повернул голову к иллюминатору и от неожиданности едва не закричал. Сквозь толстенное силоновое стекло на него смотрел громадный меченосец, лениво пошевеливая необычно длинными грудными плавниками. Донати бросился к иллюминатору, на ходу протирая глаза. Он горячим лбом приник к прохладному стеклу, но видение исчезло. Перед ним расстилался пустынный пейзаж. Тогда Лео кинулся к автоматическому киноаппарату, трясущимися руками вынул кассету с отснятой позитивной пленкой и сунул ее в экспресс-проявительную машинку. Через три минуты тихо затрещала проекционка. На экране мелькали мелкие рыбешки, каракатицы. Вот степенно проплыл огромный скат. Рыбешки бросились врассыпную. И опять подводная пустыня. Никакого меченосца не было. Лео вытер с лица обильный пот и раскрыл чемодан. На мгновение задумался. Очень заманчиво было вот сейчас же испытать в настоящем деле глубоководный гидрокостюм с новым аквалангом, работающем на сжиженной глубинной смеси. Вот они, два сверхпрочных пластиковых баллона с преобразователем и дыхательным автоматом! Шесть часов автономного плавания! Можно и погоняться за неуловимыми меченосцами, заодно поискать металлические обломки погибшего скутера. Это — прямой его долг.

Лео поспешно натянул отливающий голубизной гидрокостюм, прицепил баллоны и дыхательный аппарат, свинтил три короткие штанги. Это было оружие и прибор. С одной стороны штанги холодно поблескивали металлические штырьки молниевого разрядника, на другом конце был металлоискатель со световым индикатором. Смешно поднимая лягушачьи ноги, Лео приблизился к люку, сполоснул маску и натянул ее на голову. Взяв в рот загубник, он нырнул и только тогда вспомнил, что вышел под воду один, без страховки. Это было грубейшим нарушением первой заповеди гидронавтов еще и потому, что Лео никого не известил о своем выходе.

Но дыхательный аппарат так хорошо работал, и так тепло было в гидрокостюме с электрообогревом, что Лео резво взмахнул ластами и поплыл вокруг лаборатории. Не встретив призрачного меченосца, Лео сориентировался по часам-компасу и поплыл в сторону сброшенного им вчера буя. Счетный механизм часов показывал 06–15.

Лео увлекся. Безотказная работа глубинного акваланга притупила осторожность. По расчету, где-то здесь разметались по дну осколки взорвавшегося «Дьявола». Лео включил искатель и поплыл зигзагами, постепенно смещаясь в сторону островка. Ярко окрашенные заросли багрянки утомляли глаза. И вдруг индикатор мигнул раз, другой и засветился оранжево-красным светом. Донати раздвинул водоросли и в неширокой расщелине рассмотрел лежащего робота. Тускло поблескивали гусеничные «ноги». Уродливые руки-клешни были согнуты и наполовину уходили в илистый грунт. Большая кабельная катушка на спине делала робот горбатым. Лео только сейчас обратил внимание на светящийся буй возле робота.

Подавляя в сердце восторг, Донати взмахнул ластами и подплыл к неожиданной находке. И тут он почувствовал, как его кто-то схватил за ноги. Лео бешено заколотил руками и ногами, стараясь освободиться. Перед маской промелькнуло щупальце с рядами желто-белых пуговиц. Вторая живая петля захватила его правую руку с оружием. Осьминог!

Только секунду находился Лео в шоковом состоянии, затем забился, стараясь левой рукой дотянуться до молниевого разрядника. Третье щупальце перехватило его туловище. Повернув голову, Донати встретился с жутко-холодным пристальным взглядом огромных глаз.

Свободной рукой Лео нащупал на штанге предохранительное кольцо и повернул его вправо. Теперь перехватить штангу и направить оружие в голову осьминога не составило большего труда. Осьминог выкинул еще одно щупальце на перехват штанги и на миг коснулся разрядника. Небольшая молния поразила чудовище. Щупальца обмякли и безвольно упали. Все еще не веря в свое спасение, Лео с яростью тыкал в голову чудовища разрядником, стараясь поразить мозг.

Убедившись, что осьминог мертв, Донати оттащил его подальше от робота и решил отдохнуть. Его взгляд упал на часы. Счетчик показывал 12–04. Лео вскочил. Дыхательной смеси хватит ровно на одиннадцать минут. Если плыть налегке, то времени хватит в обрез, чтобы выбраться на песчаный пляж острова. Но робот! Сумеет ли он потом вновь найти его? И тут его осенило. Он схватился за конец кабеля и потянул. Защелкала, поворачиваясь, катушка. Тогда Лео перекинул через плечо кабель и двинулся в сторону острова, стараясь пореже дышать. Ему казалось, что он идет бесконечно долго. Вот и заросли ламинарий — бурых водорослей лагуны. Лео ускорил шаг, с трудом волоча за собой потяжелевший кабель. Когда до прибойной полосы осталось с десяток метров, акваланг стал давать перебои, а Донати уже с трудом волочил тяжелый кабель. В висках стучало. Он опустился на колени и пополз. Уже в прибойной полосе, вытолкнув языком бесполезный загубник, Лео широко раскрыл рот и, захлебываясь, хватил первый глоток свежего морского воздуха.

Последним усилием воли он поставил на место предохранитель молниевого разрядника, на другой конец штока насадил светящийся буй и глубоко воткнул разрядник в песок. Теперь он знал, что его обнаружат даже ночью. Лео подумал о найденном роботе, об отлично работающем акваланге и, ткнувшись лицом в песок, закрыл глаза. На его окровавленных губах появилась счастливая улыбка.

3. Потомок Омиками

В шоковом состоянии, с признаками кессонной болезни и аноксии Донати был доставлен в ближайший декомпрессионный пункт вертолетом СНОГ. Его сопровождал Джон Меллон и только что прибывший на подводную станцию молодой индийский врач-аквалангист. Вскоре, захватив гидрокостюм и акваланг Лео, они отбыли в подводную лабораторию. Донати, тщательно осмотренный врачами декомпрессионного пункта, был срочно переправлен в Манильский госпиталь. Когда его жизни перестала угрожать опасность, неожиданно обнаружилось непонятное психическое расстройство, иногда Лео терял нить мысли, в памяти получались какие-то непонятные провалы, все чаще и чаще возникали вспышки буйного веселья. Тогда врачи госпиталя пригласили на консилиум знаменитого филиппинского психиатра — японца Хибати Мицубиси. Осмотрев и послушав Лео, Мицубиси, как бы жалеючи, слегка качнул круглой головой и, сверкая золотой оправой темных очков, предложил поместить пациента в свою частную психиатрическую лечебницу. Нет, насчет платы он не настаивает! Просто очень редкий и весьма любопытный случай. Гарантии о выздоровлении? О, Хибати Мицубиси через месяц вернет пациента совершенно здоровым!

Так Лео Донати попал в распоряжение Мицубиси. Доктор, тщательно изучив рентгенограммы головного мозга больного, провел небольшую операцию. Через сутки, после фантастических видений и кошмаров, Лео вдруг уснул сном здорового человека. Через двое суток у него появился зверский аппетит. А еще через неделю он мог до мельчайших подробностей вспомнить свою Каролинскую одиссею. Доктор Мицубиси довольно потирал смуглые руки с длинными подвижными пальцами.

Прошел месяц. Разгуливая по роскошному саду, Донати жмурился от удовольствия, подставляя похудевшее лицо под горячие, лучи филиппинского солнца. Здесь его нашла медицинская сестра-Мулатка и направила в кабинет Мицубиси.

Донати переступил порог уютного помещения, мельком осмотрел красные стены, расписанные золотыми драконами и, улыбнувшись, с поклоном сказал по-итальянски:

— Буон маттино!.. Ми каписко?[1]

— Си, каписко тутто. Ди хи коза соффре?[2] — ответил доктор и слегка склонил голову-шар.

— Аригато́![3] — совершенно машинально поблагодарил по-японски Лео. — Вы гений, доктор! Правда, сегодня утром меня немного беспокоил зуб, но стоило мне войти в ваш кабинет, как зубная боль совершенно пропала! Сейчас я чувствую себя превосходно… Может быть, действительно эти красные стены приносят счастье…

Мицубиси, блеснув золотой оправой очков, стремительно встал с бамбукового, кресла.

— Донати был в Японии?

— Только проездом, доктор!

Мицубиси открыл ящик стола, порылся и протянул Лео электровую пластину в виде болотной птицы.

— Может быть, Донати скажет, что это?

Лео осторожно взял пластинку, осмотрел ее, даже прикинул на ладони ее вес.

— Длинноногая птица Цуру, символ благополучия…

Мицубиси буквально подпрыгнул за столом.

— Цуру! О, вы знаете и это! В таком случае пусть она будет и вашим благополучием… я дарю вам эту вещицу! Я люблю эрудированных людей. — Доктор быстрой скользящей походкой приблизился к Донати и первый подал руку. — Мы расстаемся. Вы можете выписаться из госпиталя и взять там деньги и направление на работу…

— Простите, доктор! — перебил Лео. — Но я совершенно не знаю города.

— Вас проводят. До скорой встречи, Донати-сан! На земле или под водой…

— Вы аквалангист? — встрепенулся Лео.

— Я, прежде всего врач… — уклончиво ответил Мицубиси. — Кажется, за вами уже приехали из госпиталя, — торопливо закончил он, выглядывая в окно. — Буона фортуна![4]

У парадного подъезда Донати встретил широкоскулого, с длинными, как у саблезубого тигра, желтыми зубами японца водителя эйби — так сокращенно назывались электромобили. «Опять японец!» — почему-то подумал Лео, медленно спускаясь по мраморным ступенькам… Водитель учтиво поклонился и распахнул дверцу. Лео сел в открытую малинового цвета машину и благодушно откинулся на спинку. В госпиталь ехать тотчас не хотелось. Лео подумал, что хорошо бы сначала осмотреть город, вкусно поесть и только после этого заняться делами. Японец, скаля некрасивые зубы, молча протянул ему пакет.

— Документы? — удивился Лео. — Уже выписали! Хорошо!.. О, и деньги! Письмо!

Пока он читал направление на прежнюю работу в подводную лабораторию Меллона, японец тронул с места машину и почти бесшумно покатил по извилистым и живописным улицам филиппинской столицы. Словно повинуясь негласному приказу пассажира, водитель-гид с шиком проехал по району Интрамурос, и Лео показалось, что он внезапно попал в средневековый испанский город. Затем эйби покатил по набережной, по бульвару Дювей — деловой части города — по мосту Джонс перебрался в район Сан-Мигель, где Лео полюбовался знаменитым президентским дворцом Малаканьян, и, наконец, свернул в тихую северо-восточную часть города, застроенную уютными двухэтажными коттеджами. Наконец, эйби остановился перед небольшим зданием с иероглифом на фасаде. Водитель открыл дверцу и, скаля желтые зубы, сказал:

— Здесь Донати может попробовать лучшие японские блюда, особенно скияки!

С минуту Лео растерянно смотрел на гида-волшебника. Он отлично помнил, что ничего не говорил японцу, однако тот каким-то непонятным и необъяснимым образом сумел разгадать его желание.

— Говоришь, скияки? — медленно проговорил он. — А откуда ты знаешь, чего я хочу? А эта скияки, случаем, не отрава, наподобие рыбы фугу?

Саблезубый нахмурился, потемнел. Теперь он стал удивительно похож на древнего японского божка из храма Камикура. Он шумно втянул воздух сквозь крепко сжатые уродливые зубы.

— Отрава? Скияки — отрава?.. Пойдем Господин Донати, скияки будет готовить потомок богини Аматэрасу Омиками[5].

Лео снял башмаки и вслед за японцем вошел в ресторан. Ему было неловко за неосторожно сказанное слово. Он считал, что незаслуженно обидел внимательного гида и теперь своим послушанием хотел частично загладить свою вину.

Сложив перед грудью пухлые ладошки и кланяясь, к ним спешил хозяин ресторана.

— Коннитива! Конншива![6] — тоненько выкрикнул он. — В моем заведении вы найдете все, что пожелает ваша душа и… желудок!

Саблезубый бросил ему несколько коротких, японских фраз. Хозяин исчез. Лео опустился на пышную татами[7] возле низенького лакированного столика и спросил:

— А, как тебя звать?

— Фуро, — ответил саблезубый, усаживаясь напротив. — Фуро Доибара.

Донати вздрогнул и с любопытством уставился на собеседника.

— Доибара? Случаем, ты не сын того самого Доибары?

Лео заметил, как полыхнули огнем щелки глаза Фуро.

— Я сын того самого Доибары, величайшего разведчика Японии во время японо-китайской войны… Отец — генерал, а сын — водитель эйби, гид! — Он рассмеялся коротким, тихим смешком, поправил три хризантемы в узкогорлой фарфоровой вазе.

Перед ними присела миловидная, хрупкая японская девушка, с огромным деревянным, подносом. Она проворно выставила на столик чашки с нарезанными ломтями сырого мяса, специями, маленькую бутылочку масла, запотевшие бутылки с пивом, красным вином и сакэ, две крохотные чашечки и еще что-то похожее на коричневую вермишель. Перехватив взгляд Лео, Доибара поспешно пояснил:

— Это сурумэ, сушеная каракатица. Очень вкусно!

Он почмокал губами. Лео переведя взгляд на сырое мясо, слегка побледнел.

— Это… это и есть скияки?

— Нам уже несут жаровню и сковороду, — широко ухмыльнулся Доибара.

Девушка-служанка поставила перед Доибарой круглую медную жаровню с газовыми горелками и чугунную сковороду с ручкой. Девушка была так прекрасна и воздушна, что Лео невольно залюбовался ею. Он взял ее руку и спросил:

— Ты и есть потомок богини Омиками?

Девушка испуганно отшатнулась и вырвала руку.

— Уходи, Сакура! — вдруг резко бросил Доибара. — Ты нам больше не понадобишься. Ты же знаешь, что скияки я готовлю сам.

Девушка не ушла — упорхнула, Лео стал молча следить за священнодействием саблезубого у жаровни. Сняв пиджак и засучив рукава белоснежной рубашки, Доибара налил на раскаленную сковородку масло, опустил ломоть мяса и, переворачивая его острой бамбуковой палочкой, постепенно добавлял специи. Когда мясо слегка поджарилось, он ловко сбил в чашке яйцо. Лео разочарованно хмыкнул. Обыкновенный бифштекс! В омлете! Руки сами потянулись за бутылкой пива.

— Не надо пива! — вежливо попросил Доибара. — Лучше попробуйте прекрасное сакэ. Почувствуйте его тонкий аромат!

Он добавил в сковороду сок и влил туда немного пива. От этого мясо приобрело золотистый цвет. Опустив мясо в сбитое яйцо, Доибара с легким поклоном поставил скияки перед Лео и наполнил чашечки подогретым сакэ.

— Ешьте и помните, что вас угощает… э… потомок богини Аматэрасу Омиками!

Ели в молчании. Затем Доибара, как бы нехотя спросил:

— Я слыхал, что вы направляетесь на Каролинские острова… Так вот, я могу, вас устроить на траулер, который сегодня же выходит туда… Там мой друг…

Лео отрицательно покачал головой. Щелки глаз японца еще более сузились.

— Я лучше воспользуюсь вертолетом СНОГ.

— Напрасно. — Доибара цокнул языком и налил снова сакэ в чашечку Лео. — Вам после болезни некуда спешить. А плавание на специальном траулере доставило бы много удовольствия… Может быть, вы боитесь морской качки? Нет? Тогда не понимаю, зачем отказываться. Вы увидите на судне много удивительных вещей… Соглашайтесь!

Лео несколько удивила эта вежливая настойчивость. Впрочем, почему бы и не согласиться? Времени вполне достаточно, и задержка в несколько дней не имеет никакого значения. Донати смущало только одно обстоятельство: в письме прямо говорилось о немедленном прибытии в подводную лабораторию Меллона.

— Меня торопят, — сказал он, хлопая ладонью по карману. И вдруг его лицо вытянулось. Карман был пуст. — Документы! Где мои документы?

Лео лихорадочно стал рыться в карманах, выкидывая все на столик. Вот платок, перочинный нож. Монеты. Электровая пластинка птицы Цуру. При виде Цуру Доибара икнул. Схватив пластинку, он долго, с каким-то недоверием ее рассматривал, затем осторожно положил перед Лео.

— Документы? Сейчас мы найдем ваши документы. — Он осмотрелся по сторонам, встал и пружинящей походкой приблизился к хозяину ресторана.

— Оиха! Нехорошо у знатного иностранца… гм… отбирать его документы… Достань!!

Обескураженный хозяин молча посмотрел по направлению указующего пальца Доибары и по лесенке полез на верхнюю полку стойки. Невидимые руки тревоги слегка сжали сердце Лео. Вся эта история ему не нравилась. Собственно, что он знал о Доибаре? Почти ничего! Можно что угодно о себе наплести…

— Уходи…

Лео оглянулся. За его спиной, делая вид, что собирает посуду, неслышно продвигалась служанка Сакура. Лео показалось, что он ослышался.

— А, Сакура…

— Уходи… Бойся этого человека… Он принесет тебе, несчастье. Поверь мне бедной девушке.

Лео напрягся, посерьезнел.

— Кто он? — так же тихо спросил он.

— …Не знаю… Он из секты «Сока таккай»[8]. Он хуже морских пиратов, — прошептала девушка. — Беги! Я буду за тебя молиться…

Она поспешно собрала посуду и заскользила на кухню.

— Я это сделаю ради тебя, Сакура, — вслед тихо промолвил Лео, направляясь к стойке. Он небрежно принял из рук Доибары свои документы, и пошарил глазами вокруг в поисках двери туалетной комнаты.

— А… Вот эта дверь, — догадался Доибара. — Я провожу.

Саблезубый предупредительно распахнул дверь. «Войдет или не войдет?» — подумал Лео. Саблезубый вошел. — Почувствовав на шее его дыхание, Доната, не оглядываясь, внезапно ударил его пяткой в живот, стремительно развернулся и нанес хук левой в челюсть. Нокаутированный Доибара мешком свалился на кафельный пол. Доната, сорвал с окна длинный шелковый шнур, связал им японца и, усадив на раковину клозета, запер дверь.

— Отдохни здесь, потомок богини! — пробормотал Лео, вытаскивая из-за пазухи японца длинный газовый пистолет. Засунув его под рубашку, он как ни в чем не бывало, вышел в зал и вразвалку направился к стойке. Только краем глаза он уловил, как за ним исподтишка следит с посеревшим лицом Сакура. Лео улыбнулся девушке и потребовал бутылку кока-колы. Ему хотелось чуточку побравировать, испытать свои нервы, «поплясать на острие иглы», как говорили индийские йоги. Небрежно и щедро расплатившись, Доната медленно вышел на ковровую дорожку и направился к выходу. Слабо гудел полузаполненный зал. Никто, казалось, не обращал на итальянца внимания. Возле самой стеклянной двери Лео обернулся, бросил прощальный взгляд на гостеприимный зал и… похолодел. Выставив вперед уродливые зубы, Доибара восседал на своем месте и потягивал из чашечки сакэ. Его узкие, блестящее глаза смеялись. Доната выхватил газовый пистолет.

— Томарэ! — раздался над его ухом возглас. — Букки осутэру!![9]

Лео вскинул пистолет и нажал на спуск. Но пистолет не сработал. На его голову, кто-то набросил кожаный, мешок, а на руках, и ногах повисли тугие, пахнущие потом тела. На горле все туже и туже стал стягиваться ремень. Лео, задыхаясь, рванулся их последних сил, но от сладкого дурманящего запаха внезапно ослабел. Последнее, что он услыхал, это была резкая команда саблезубого:

— В машину! Быстро!

Эйби сорвался с места и на предельной скорости, нарушая правила движения и преследуемый свистками полицейских-регулировщиков, покинул район Тондэ, по мосту выскочил на оживленную улицу Эскольта, затем свернул к заливу, в сторону причала.

Машина остановилась возле низкой и широкой кормы рыболовного траулера. Доибара распорядился перенести пленника на судно, а сам бросился к ближайшей будке видеофона. Набрав номер, он опустил ладонь на красную кнопку и стал ждать. Когда на голубом экране появилась круглая, очкастая голова доктора Хибати Мицубиси. Доибара нажал кнопку и заговорил по-японски:

— Донати вел себя идеально!

— Прекрасно! — розовое лицо доктора расплылось в улыбке. — Значит, операция по вживлению приемника в мозг прошла успешно…

— Прошу прощения, Мицубиси-сан! Но я сказал не все… Потом начались непонятные перебои. Правда, когда я вынимал у него документы, он был в невменяемом состоянии не более тридцати секунд. Он ничего не заметил. Под конец повел себя агрессивно и пришлось применить мешок. Сейчас он находится на моем судне. Я не гарантирую дальнейшее его подчинение…

— Понятно, — быстро ответил доктор. — В таком случае применяй биоизлучатель номер два, тот, что находится у тебя во внутреннем кармане пиджака. И главное. Приказываю тебе сохранять жизнь итальянцу до самого последнего момента…

— Мицубиси-сан! Служанка Сакура — предатель.

— Хорошо! Я займусь ею сам! Запомни: в дальнейшем связь разрешаю только телепатией. Все!

Экран погас. Доибара опустил руку и долго стоял в будке не шевелясь и о чем-то размышляя. Затем он, словно очнувшись, тряхнул головой, вслух произнес длинное и витиеватое японское ругательство и побежал на корабль. Едва нога Доибары ступила на палубу, как застучал двигатель, и матросы сбросили с кнехтов причальные концы. Подавая сиреной сигналы, траулер, набирая скорость и лавируя среди громадных лайнеров, вышел в Манильский залив.

Когда за кормой скрылся зеленый берег, по знаку Доибары траулер стал изменять свой облик и через два часа превратился в двухмачтовую шхуну. В судовом журнале появилась свежая запись о том, что частновладельческая шхуна «Лотос» из Сасебо направляется к Каролинским островам за грузом копры. На мачте взвился сингапурский флаг.

В полдень, полицейский патрульный вертолет, повиснув над шхуной, сделал запрос о судне, получил исчерпывающий ответ и полетел дальше. Доибара проводил вертолет пристальным взглядом и широко улыбнулся. Пройдя в капитанскую каюту, он повернулся в сторону камидана [10], поклонился искусно сделанной статуе богини Канкон[11] и зажег две ароматические свечи. Только после этого он открыл сложным ключом ящик стола и вынул плоскую коробочку размером с папиросную коробку. Нажав одну из многочисленных разноцветных кнопок, он небрежно сунул коробку во внутренний карман капитанского кителя и замурлыкал под нос популярную морскую песенку о влюбленном капитане и морской деве…

Когда Лео, положенный на мягком матрасе под тентом, открыл глаза, перед ним на корточках сидел Доибара.

Он мечтательно раскачивался в такт старинной хокки:

— Эй! Саблезубый! Куда ты меня везешь?..

Лео потянулся и сел. Ни тени тревоги и злости. Даже хотелось обнять и поцеловать Доибару.

Фуро оборвал хокку и встрепенулся.

— А, проснулся!.. Я везу тебя на судне моего друга к месту твоей будущей работы.

Лео оглянулся. Зевнул, Хлопнул по плечу японца. Засмеялся.

— Однако на тебе почему-то китель капитана, а вместо обещанного траулера я вижу… бриг… нет, шхуну! Настоящую двухмачтовую шхуну!

Доибара рассыпался мелким смешком, встал.

— А ты, Донати, очень сметлив и обладаешь великолепной памятью!

Лео уставился на японца, будто увидел его впервые. На какую-то долю секунды почувствовал нелепость своего положения, хотел спросить о чем-то важном, но никак не мог вспомнить — о чем?

— Не знаю… У меня сейчас такое ощущение, будто я раздвоился… Вот я все время хочу тебя спросить… хочу спросить… впрочем, пошли вы все к дьяволу! Лучше я спою!

И он довольно приятным тенором запел неаполитанскую песню. Потом затянул знаменитую русскую «Черные глаза», получив в награду дружные аплодисменты японской команды. Под конец этого своеобразного концерта Лео плясал джигу. Тяжело дыша и отдуваясь, он неожиданно потребовал есть.

В кают-компании он ел долго и не спеша, смакуя каждый кусочек. Сейчас для него не существовало ничего, кроме еды. Прошел час, когда Лео смог оторваться от тарелок и чашек. Он встал и в туалетном отсеке тщательно вымыл руки. На другом конце стола, в кают-компании одиноко и неподвижно восседал Доибара, засунув руку в карман кителя.

— Лео! Ты сейчас захочешь спать! — неожиданно крикнул он вошедшему Донати. — Я не ошибся?

С минуту Лео стоял и непонимающе смотрел на японца. Затем широко и сладко зевнул.

— Пожалуй, ты прав.

Он повернулся и, тычась, словно слепой, в переборки, усталой походкой побрел в свою каюту. Им овладело только одно желание — спать! Не раздеваясь, он повалился на подвесную койку и захрапел. В щелку двери за ним настороженно следил черный раскосый глаз саблезубого. А Лео безмятежно спал и видел во сне Москва-реку. Сквозь толщу воды он неожиданно заметил подводную лабораторию. Возле дома стоял Джо и призывно махал рукой. Лео, не раздумывая, нырнул и поплыл ему навстречу.

4. Робот нищего студента

Сегодня Доибара был чрезвычайно вежливым. Когда Лео в полдень поднялся на капитанский мостик, к его изумлению саблезубый не стал торопливо выпроваживать его вниз, а завел оживленный разговор о морских приключениях. Внезапно он, хлопнул себя по лбу и исчез в рубке. Через минуту он, широко улыбаясь, протягивал Доната толстую тетрадь в темно-синем пластиковом переплете.

— Вот! Нашумевшая в свое время история о самообучающемся роботе. Советую почитать!

Донати с некоторым трепетом взял тетрадь. Разумеется, он слыхал, и кое-что читал об этой удивительной истории, случившейся лет восемь назад в Соединенных Штатах. Но лучше всего прикинуться простачком. Лео перелистал тетрадь. Это был дневник, написанный от руки несмываемыми чернилами на пожелтевшей от времени бумаге. Донати раскрыл первую страницу и стал читать:

«…мы были, нищими студентами. И друзьями. Мой друг Биль имел сестру Маргарет. Я сам никогда ее не видел, но, судя по слухам в университете, она была прехорошенькой. Они были близнецами, и жили без родителей. Что там случилось у них в семье — я никогда не расспрашивал, а Биль не распространялся.

Я был сиротой, в шесть лет остался без отца, которого придавило на заводе машиной. Мать поступила в механическую прачечную и всеми силами, старалась дать мне образование. Она угасала на моих, глазах. И уже, когда я сумел поступить в университет, она скончалась. Я старался во всю и был первым, студентом. Погоревав с год, я подружился с Билем, и мы вместе с ним увлеклись кибернетикой. Затем я погрузился с головой в электронику и бионику, а Биль… Да, Биль неожиданно получил наследство богатой тетушки, он охладел к наукам и учился спустя рукава. Я, чуточку завидуя, искренне поздравил своего друга и загрустил.

— Что с тобой? — удивился сияющий Биль.

Я пробормотал что-то насчет золотой кошки пробежавшей между нами, и указал на улицу. У подъезда дома, возле открытой спортивной машины, нетерпеливо прохаживалась молоденькая девушка с длинными и пышными, золотыми волосами. Биль почти, наполовину вылез из окна и заорал:

— Крошка! Топай! наверх! Боги ждут тебя!

Я почти с ненавистью уставился на Биля, потом стал прятать под кровать грязное белье, прибирать в холостяцкой комнатке. Но все было напрасно, от моей суеты беспорядок стал еще большим. И тут вошла «крошка». Я ахнул. До того она была прелестна. Она просто протянула мне свою перламутровую ручку и сказала:

— Познакомимся! Я Маргарет, сестра Биля.

Биль глядя на мое глуповатое лицо, хохотал. Я плохо помню, что было дальше. Кажется, мы организовали миниатюрную пирушку и обмыли неожиданно свалившееся, буквально с неба, наследство.

В полночь мы расстались, Я не спал всю ночь и с больной головой отправился утром в университет. Рассеянно слушая профессора, я косился на молчаливого и надутого Биля. Гордец! Без пяти минут Крез! Он даже не подал мне руки и ничего не сказал о Маргарет. Маргарет! А я-то, глупец, всю ночь думал о ней…

— Подите вы к чертовой бабушке! Ты и твоя Маргарет! — прошипел я со слезами на глазах.

— Дурак! — спокойно прошептал Биль, слегка оборачиваясь ко мне. — Ты вчера был великолепен, как граф Калиостро. Ты произвел потрясающее впечатление на Маргарет…

Я вскочил, шлепнул Биля по взлохмаченной макушке и выскочил из аудитории.

Я искал Маргарет.

Вечером мы обменялись первым поцелуем. На следующий день я совершил непростительную глупость: рассказал в университетском городке, что Маргарет моя невеста. Представляете, какой там поднялся хохот!

Я растерялся.

Маргарет плакала.

Биль, вооружившись длинным кухонным ножом, с пеной у рта бегал за насмешниками, но больше всего он хотел укокошить меня или, как минимум, отрезать мой несносный язык.

После этого меня вызвал ректор. Я понял, что это конец моей студенческой карьере. Я настроился агрессивно и, переступив порог роскошного кабинета, рявкнул:

— Да, я люблю ее! Смейтесь, паяцы, над разбитой любовью!

И хлопнул дверью.

Я возненавидел весь мир. Я даже пытался разлюбить Маргарет. Но все было напрасно.

— Та, та, та! — раздался с порога моей мансарды насмешливый голос Биля. — Я уже остыл и потому пришел все обсудить за, круглым столом. Она считает, что ты ее скомпрометировал. Ревет, как бабуин в клетке, и клянется, что никогда не выйдет замуж за нашего брата.

— Ну и пусть выходит за гориллу или… или за кибернетическую машину! — в сердцах, брякнул я.

— Молчи и слушай! — начальнически перебил меня Биль. Я про себя отметил эту новую черту в характере друга. Очевидно, если у кого заводятся в кармане деньги, тот автоматически приобретает эту манеру обращения с другими людьми. — Молчи и слушай, повторил он. — Ты же знатный бионик, и еще черт знает кто! Ты как-то похвалился насчет успешной разработки «мозгов» к давно задуманному роботу!

— Ну и что? — осторожно спросил я, чувствуя, что я со своими идеями не одинок. — Изобретал. На бумаге…

— Точнее!

— Ого! Он уже покрикивает!

Я стиснул зубы и нехотя пояснял:

— Я хотел, с помощью «мозга и памяти» создать, уникального робота с человеческим обликом, похожего на меня. В общем, моего двойника.

— Прекрасно! — с воодушевлением заключил Биль. Сколько тебе надо времени на разработку?

— Один, год, — уныло ответил я.

— А на постройку?

— Ну, еще год, — неуверенно начал я. — Только учти, такой робот может тебя разорить.

— Пусть разоряет! — беспечно сказал Биль. — Я же твой друг. Помогаю. Поможешь и ты мне.

— Чем? — не понял я.

Биль прищурился.

— Пойдешь за меня… в тюрьму. На год!

Я подскочил. Час от часу не легче! Что мог натворить Биль? Я вопросительно глянул на посерьезневшего друга.

— Дело в том, — деловито пояснил он, — что в поисках твоей персоны я заскочил к ректору. Но ты уже убежал. А ректор лежал на полу. Бедняга умер от разрыва сердца. Я встал перед ним на колени. В этой позе меня и увидели. Короче, меня обвинили в смерти ректора. Хотя прямых доказательств и нет, все же, согласно законам Штата, мне грозит не меньше года.

— Понимаю, — кисло улыбнулся я. — Я должен взять всю вину на себя. Я перед тобой был у ректора и я нанес первым душевную травму…

— Ты просто гений! — просиял Биль. — За это я не пожалею всех своих денег, чтобы создать тебе в камере сносное существование. Заметь: в отдельной камере со всем необходимым приложением для культурного интеллекта…

— Я изобретать могу и на воле, — холодно заметил я и сел на кровать. Биль подсел ко мне и стал распространяться о том, что его бедная сестричка не вынесет двойного позора и наложит на себя руки. Биль знал, что сказать!

Я пошел заявлять на самого себя…

(Дальше из тетради вырвано несколько листов).

…и не потрачу на это ни цента! Биль в точности выполнил первый пункт нашего договора. Вскоре из общей камеры меня перевели в отдельную, прекрасно оборудованную электронными приборами комнату и засадили творить. По тому, с каким величайшим почтением стали относиться ко мне надзиратели, я понял, что Биль не пожалел долларов.

Было жаркое, безоблачное утро, Я снял полосатый костюм арестанта и принялся за работу. В тот день, когда на атмосферу земли обрушился град Леонидов[12], я уже испытывал экспериментальную, модель самообучающегося «мозга». Если бы кто видел тогда мою безумную, радость и дикий ужас надзирателя, когда, войдя в «камеру», он вежливо осведомился об обеденном меню. Микродинамик на столе неожиданно щелкнул и довольно-таки бесцеремонно сказал:

— Пойди прочь! Не мешай нам заниматься!

Надзиратель несколько раз оглянулся, заглянул под стол, затем под кровать, вытаращил глаза и ракетой вылетел в коридор. После этого мне пришлось битый час втолковывать начальнику тюрьмы и надзирателям, что в камере я был один и продемонстрировал работу моего устройства.

Ровно через год и три месяца меня вытряхнули на свободу вместе со всем, моим скарбом. Я поселился на окраине города в небольшой механической мастерской. В моем распоряжении были два инженера и три высококвалифицированных механика.

Началась самая ответственная работа по созданию человекообразного самообучающегося робота. Скелет с сервомоторами был собран за месяц. «Мозг» и «память» мы общими усилиями, одолели за восемь. Помню, осмотрев скелет, поблескивающий деталями и проводами, один из инженеров мечтательно сказал:

— Ну вот, мы и родили робота.

— Сделали, — мягко поправил я его и вдруг сообразил, что инженер формально был прав. От этой мысли мне сделалось как-то не по себе. Я рассчитал добросовестных помощников, щедро их одарил (опять-таки из кармана Биля!) и пригласил химика и художника-модельера. Теперь осталось сделать роботу оболочку, натянуть на него «кожу». После трехсторонних консультаций мы остановились на искусственной коже «кофрам», из полиэфира и полиуретана. «Кофрам» не боялась воды, была крепка, эластична, ее можно было отливать любой толщины, в любой форме и окраске.

И вот настал торжественный момент, когда художник-модельер вынул из формы первую отливку «головы». Я увидел… самого себя! В первый момент я засомневался: а надо ли создавать самообучающего робота по своему образу и подобию? Может быть, было бы лучше сделать железное чудовище, от которого в ужасе шарахались бы мои недруги? Но какой-то бес, спящий внутри меня, с настойчивостью нашептывал: «Дерзай, брат! Создавай самого себя и возблагодари господа Бога за счастливую мысль!»

Я покорился. Я тогда еще не мог знать, что это явилось началом моей трагедии. Я постарался избавиться от помощников и, запершись в мастерской, целиком занялся обучением робота. Я не впускал даже Биля, и он целыми днями бесновался за дверью. Через неделю, когда работа продвинулась, я, впустил Биля, Биль ворвался, словно гепард. Я включил робота, скрывшись за портьерой. Биль, не разобравшись, кинулся на робота с кулаками:

— Секретничать? А вот я сейчас тебя вздую…

«Блок самообороны» сработал безотказно. Робот молниеносно сделал подсечку и перекинул моего друга черед себя. Биль шмякнулся у моих ног. Я вышел из-за укрытия.

— Не безобразничай, робот! Лучше покажи, какой ты джентльмен.

А про себя подумал, что надо будет увеличить объем памяти в «блоке терпение». Робот улыбнулся голливудской улыбкой, протянул правую руку и бесстрастным голосом сказал:

— Старина Биль! Здравствуй! Как поживает Маргарет? Если ты сейчас же не приведешь ее, я из тебя сделаю отбивную…

— Биль! Дружище! — вскричал я в сильнейшем волнении. — Это бредня! Последнего я не говорил ему…

Биль рассмеялся.

Робот повернулся в мою сторону. Его голубые глаза вспыхнули:

— Ты говорил это ночью. Во сне. Я слушал.

— Не будем ссориться из-за пустяков, — примирительно сказал он. — Лучше давайте придумаем роботу имя. Ты однажды говорил мне, что испытывал модель, когда в небе выпал метеоритный дождь Леонидов. Твое имя тоже Леонид. Кроме того, я где-то читал, в древней Спарте жил храбрейший царь Леонид…

— Мне нравится это имя, — монотонно заключил робот.

Биль слегка приподнял белесые брови.

— Он что, всегда будет говорить таким голосом, словно диктор на вокзале?

Я беспомощно развел руками, Видимо, здесь моих знаний не хватало, и я никак не мог вложить в голос робота эмоции. Я не знал, как это в доступной форме изложить Билю, но мне на помощь пришел робот Леонид (отныне я буду называть его этим именем).

— Монотонным разговором я отлично маскирую свои чувства и мысли. Это хорошо. Ищейки из ФБР под меня не подкопаются. Я плевал на их детектор лжи…

— Что ты мелешь? — завопил я. — Прекрати сейчас же! Если нас услышат…

— Не услышат. Это я слышу, что говорит техник, живущий в доме напротив.

Биль загоготал и пустился в пляс.

— Отлично! Превосходно! С Леонидом мы можем в дальнейшем делать доллары! Много долларов!

Однажды вечером ко мне зашла Маргарет. Я посмотрел ей прямо в глаза.

— По доброй ли воле ты пришла ко мне?

— Да, — едва слышно ответила Маргарет и спрятала голову на моей груди. — Убери его… Я стесняюсь.

Я отвел Леонида в дальний угол и нажал потайную кнопку на его спине. Робот замер. Я взял Маргарет за руку, и мы бегом выбежали на улицу. Взявшись за руки, мы бродили всю ночь, а утром, усталые и голодные, забрели к Билю. Биль мгновенно состряпал завтрак, затем, не давая нам отдыха, покатил к морю на пляж, а оттуда мы все перебрались на яхту его товарища и трое суток наслаждались чистым морским воздухом.

На пятый день, радостные и безмерно счастливые, мы, то есть я и Маргарет, поднялись в последний раз в мою мансарду, чтобы забрать пожитки и вместе с Леонидом перебраться в домик Биля, который он великодушно нам уступил.

Я первым вошел в комнату и… обомлел. Робота нигде не было.

— Украли, — прошептала побледневшая Маргарет! — О, господи! Столько трудов!

— Его не сдвинешь с места, — усомнился я. — Он весит более семисот фунтов.

Маргарет взяла со стола какую-то бумажку, пробежала ее глазами и вскрикнула. Я выхватил бумажку. Это была повестка резервистов на мое имя. В ней предлагалось Леониду… (надо отметить, что в тетради нигде не упоминается фамилия изобретателя) явиться на призывной пункт города для прохождения медицинского осмотра и отправления в форт Брэгг.

Я вопросительно посмотрел на Маргарет.

— Северная Каролина, — тихо ответила она. — Глухомань, гиблое место. Кажется, там лагерь «Зеленых беретов». Помнишь?

— Но пойми, дорогая, — сказал я, — робот был выключен. Не мог же он включиться сам!

Маргарет посмотрела на дату повестки и горько рассмеялась.

— Все понятно! Леонида увела полиция за неявку на призывной пункт!

Подавленные случившимся, мы молчали.

В полураскрытую дверь сунулась взлохмаченная голова хозяйки с испуганными глазами.

— А, отпустили! — выдохнула она, увидев меня. — А я-то думала, что тебя посадят на электрический стул! Как они здесь орали!

— Кто они? — машинально спросил я.

Глаза хозяйки полезли на лоб:

— Как — кто? Полиция!.. Или не помнишь?.. А как они тебя, бедолагу, лупили дубинками по голове и спине! Но, слава Богу, обошлось!

Я подскочил:

— По спине? Теперь мне все понятно! Они включили… Ах, зачем я увеличил блок терпения?

Хозяйка, слушая меня, глубокомысленно покачала головой.

Во мне закипела злость. Наш робот, наш славный самообучающийся Леонид! Решено! Я еду следом за Леонидом в форт Брэгг!

Когда я сказал Маргарет о своем решении, она слегка изменилась в лице, глубоко вздохнула, затем решительно раскрыла свою сумочку и вытряхнула на стол все деньги. Их едва хватило на покупку билета…»

Доибара положил свою желтую и жилистую руку на руку Лео и отобрал тетрадь.

— Онха! Теперь ты понимаешь, почему я тебе дал почитать этот старый дневник?

Лео отрицательно качнул головой, лихорадочно соображая, как бы узнать конец истории. Саблезубый оскалил уродливые клыки и нараспев сказал:

— Ты на-а-а-шел ро-о-бота…

Лео встал и гордо вскинул голову.

— Вы просчитались! Ты и те, кто стоит за твоей спиной. Найденный мной робот имел вместо ног гусеницы и походил на горбуна… Это технический робот американского геологического общества.

— Мы знаем, что ищем, — перебил его Доибара. — Если ты согласишься показать точное место находки, я дам тебе дочитать дневник!

Лео понял, что стал пленником Доибара.

5. Подводные призраки

Утром Донати встал с постели с таким чувством, будто ему предстояло выдержать целое сражение. Наскоро позавтракав, он поднялся на капитанский мостик. Доибара встретил его как закадычного друга, широкой улыбкой и крепким рукопожатием на европейский лад.

Лео насторожился. Доибара с минуту помолчал, потом заботливо справился о здоровье и, наконец, почтительно подал плоский сверток, в черной бумаге.

— Вот, посмотри! — как бы, между прочим, сказал он.

Лео развернул пакет. Это были старые тоновые фотографии наклеенные на толстый картон, изображающие управляемые торпеды периода второй мировой войны. Шевеля губами, Лео с трудом разбирал японские надписи. Вот итальянская «Мяйяле» сорок первого года, английская «Черриот», немецкая сдвоенная «Неггер», еще лучшая «Мардер». Далее следовали фотографии и схематический разрез японских человеко-торпед, знаменитая «93», «Кюкоку Хейки», «Сейро-6», «Кайтен»… Что означает последнее слово? Лео напряг память и вдруг вспомнил…

— «Потрясатели неба»! Камикадзе![13]

Доибара живо обернулся, снял фуражку и низко склонился: Он поклонялся праху погибших воинов-смертников. Лео возвратил ему фотографии и просто спросил:

— Чего ты хочешь от меня?

Доибара оскалил желтые зубы:

— Тебе жаль этих погибших «камикадзе»?

— Мне жаль всех честных людей — но самоубийц я не жалею.

Саблезубый вздернул голову. Щелки его глаз метнули молнию.

— Это настоящие герои! Память о них в Японии будет жить вечно. Этих жертв можно было бы избежать, если в торпеду поместить мыслящего робота… Ты должен нам в этом помочь.

Лео зевнул, отвернулся, скрывая насмешливую улыбку.

— К сожалению, я не изобретатель Леонида. Ты ошибся, Доибара.

— Зато ты отличный аквалангист и сумел обнаружить на дне робота. Сегодня ты обследуешь западные подводные склоны острова Рошель…

— Послушай, Доибара! Тот робот другого сорта. Он предназначен для наблюдения за подводным бурением мантии земли. Его, вероятно, уже нашли и подняли…

— Нет! Он лежит там. — Доибара ткнул пальцем в морскую пучину. — Нам интересно взглянуть на него. Затем он будет возвращен американцам… Мы, не настаиваем… Ты подумай.

Донати думал. И чем больше он анализировал сложившуюся ситуацию, тем скорее склонялся к одному выводу: японцев интересует не этот технический робот, а нечто другое. А может быть, этот «ключ» находится там, на дне? Лео оглядел палубу и вдруг рассмеялся.

— Спорим, Доибара, перед моим приходом ты выпустил в воду двух аквалангистов!

— Зачем спорить? Это действительно так… Ты можешь быть третьим.

— И я могу плыть, куда мне вздумается?

Доибара молча кивнул, подал знак матросу у кормового люка. Через минуту он с интересом рассматривал акваланг японского производства. Отличное качество деталей, простой принцип действия.

Лео надел гидрокостюм и акваланг и с низкой кормы прыгнул в сверкающую синь моря. Погружаясь, он ощутил неодолимое желание тотчас же поплыть в сторону острова Рошель, еще раз попытаться найти знакомую расщелину. Но голос рассудка твердил, что лучше всего вернуться в лабораторию и уже оттуда вместе с Джоном начать новые поиски. Лео уже несколько раз менял направление. В конце концов, явно чувствуя какое-то непонятное раздвоение желания и мысли. Стоило ему проплыть в направлении подводной лаборатории с сотню метров, как желание повернуть в сторону острова Рошель возникало вновь. Лео останавливался, метался и, наконец, поймал себя на том, что все его действия явно смахивали на панику.

Лео убедил себя успокоиться. Взглянув на часы, он подсчитал количество оставшейся газовой смеси и окончательно пришел в себя: если он сейчас же не двинется в сторону лаборатории, он может погибнуть от удушья. Лео решительно двинулся в сторону спасительного огонька и только теперь заметил, как на значительном удалении его сопровождают два громадных меченосца. Лео вздрогнул и инстинктивно схватился за пояс. Увы! На поясе не было даже обыкновенного ножа. Однако размышлять и оглядываться уже было некогда, и Донати энергично заработал ластами.

— Это мне почудилось, почудилось, — упорно твердил он про себя. — Честное слово, я становлюсь психом!..

Тяжело перевалившись через комингс, Лео сорвал с себя акваланг и увидел Джона в обществе женщины с пышными белокурыми волосами. Вместо приветствия Лео сказал:

— Послушайте, старина Джо! Я, кажется, стал психопатом! Стоит мне появиться на Каролинах, как меня начинают преследовать какие-то призраки меченосцев…

— Призраки? — вскричал Джон в сильнейшем волнении. — Яна! Включи, пожалуйста, ленту внешнего обзора!

Белокурая плавно приподнялась с кресла, грациозно поклонилась Лео и певуче представилась:

— Яна Стовацкая. Доктор медицины. Варшавское общество аквалангистов.

Яна гибкими пальцами нажала ряд кнопок у пульта.

— Это они! Меченосцы! — невольно вырвалось у Лео. Только сейчас он понял, что на экране видел самого себя.

— Меченосные призраки! — буркнул Джон. — Стоп! Яна, десятикратное увеличение!

Ближайшая тень меченосца на экране застыла, затем посветлела, разбухла, засверкала фантастическими яркими красками. Лео во все глаза разглядывал недавних преследователей. Бочкообразное туловище, покрытое серебристой чешуей, длинные, оранжевые грудные плавники, высокий спинной и широкий хвостовой были черными, блестящими. Далеко вытянутая вперед верхняя челюсть придавала гигантской рыбе весьма свирепый вид. Лео не был знатоком в ихтиологии, но все же интуитивно чувствовал, что настоящие меченосцы, чем-то отличаются от видимого на экране. Он долго смотрел на неподвижные огненно-красные глаза, слишком большие для рыбы, потом вслух высказал свое сомнение.

Джон взъерошил короткие волосы:

— Нереальные? Гм… А, пожалуй, ты прав. Убери, Яна!

Стовацкая нажала на кнопку. Увеличенное изображение мгновенно вменилось черно-серым и мелкомасштабным. Меченосцы-призраки круто взмыли вверх и пропали.

— Представление окончено! — сказала Яна и нервно передернула полными плечами. — Предлагаю организовать рыболовецкую бригаду для поимки призраков.

— Решено! Поддерживаю! — хлопнул ладонью по столу Джон. — Если Лео не устал… Кстати, где ты пропадал? Тебя неделю разыскивает СНОГ.

Донати смотрел, как методично, не спеша, раздевается Джон. Вот он сбросил домашнюю куртку, обнажив великолепно развитый торс. В глаза бросился застарелый красный шрам на предплечьи правой руки.

Джон поспешно отвернулся, натягивая шерстяной свитер.

— Так… Несчастный случай, — неохотно пояснил он, и Лео не стал расспрашивать о подробностях.

Стовацкая молча положила перед Джоном бланк связи СНОГ. Лео заглянул через плечо товарища и прочел: «В полутора милях западнее Рошель в 10.00 бросил якорь рыболовецкий, траулер под номером 100!».

Лео засмеялся:

— Если хочешь знать точнее: рыболовецкий траулер «Хакко Итио-мару». Клянусь потрохами моей бабушки, утром на месте траулера стояла шхуна «Лотос»! Яна скрыла от тебя первую фототелеграмму. Вон сообщение СНОГ.

Стовацкая, сверкнув фарфоровыми глазами, положила на столик еще один бланк.

«08.00. К острову Рошаль подходит шхуна «Лотос».

— Итак, — повторил за ней Джон… Там, наверху, два судна…

— Одно! Это судно-оборотень, а капитан — настоящий хамелеон…

— Матка бозка! — воскликнула Яна. — Не слишком ли много в один день призраков, оборотней и разной прочей гадости! У меня голова пошла кругом!

Лео отыскал свой акваланг и гидрокостюм. Вынул из чемодана новые баллоны, тщательно проверил крепление и быстро оделся. Сделав доктору лягушачий поклон, нырнул в люк. Следом за ним в воду пошел Джон. Они плыли вдоль канала связи, поддерживая оживленный разговор с ближайшим постом СНОГ и лабораторией. Лео упорно уклонялся в сторону западного берега острова, но Джон каждый раз решительно возвращал его на прежний курс.

Вдруг Джон схватил Лео за руку. Взмахнув ластами, они нырнули в гигантские заросли макрокустиса и ламинарии и притаились, поглядывая вверх. Сквозь мерно колыхающиеся водоросли они увидели, черный и узкий предмет, пронесшийся с большой скоростью. И сразу же надвинулась тьма. Лео включил гидролокатор, осматривая местность вокруг, но ничего подозрительного не обнаружил. Щелкнул и прерывисто загудел динамик, сиплый голос монотонно забубнил:

— Внимание! Сектор «Икс-три-ка». Наблюдение исключено. Перейти в следующий сектор «Икс-три-эм». Повторяю…

— Что он болтает? — прошептал Лео, дергая руку Джона.

— Тихо! — ответил Джон и потянул за собой Лео. — На запросы не отвечай. Надо возвращаться… А, черт! У меня, неисправен гидролокатор.

Лео взглянул на миниатюрный экран своего прибора. Только что ярко светивший экран быстро тускнел и, наконец, погас.

— Такого еще не было, — пробурчал Джон. Он ощупью размотал нейлоновый трос и, найдя на поясе Лео металлическое кольцо, защелкнул карабин.

— Следуй за мной, — приказал он, натягивая трос. — Эта чернильная тьма не вечна и должна рассеяться. За нами кто-то следит.

— Это Доибара, — ответил Лео. — С траулера. А этот химический фокус мне известен. Через десять минут тьма превратится в молочный туман, потом осядет, крупными хлопьями… Может быть, нам лучше подождать?

Вместо ответа трос дернулся и натянулся. Лео послушно двинулся следом, удивляясь внезапной перемене направления. Зная, что Джон не любит пояснять свои действия, он промолчал. Через десять минут мрак вокруг него стал сереть, превращаться в клубы грязных облаков. Затем облака превратились в обильный снегопад. Трос дернулся, потянул Лео вверх.

— Ты сейчас покажешь мне место найденного тобой робота, — услыхал он голос… Доибары. Лео рванулся в сторону, размахивая ракетным пистолетом.

— Джон! Джон!! — заорал он. — Ложись! Стреляю!

Он нажал на спуск, но вместо ожидаемого хлопка услыхал добродушный смешок саблезубого. На Лео сверху надвинулось серебристое брюхо меченосца. Словно паутина, толстая сеть охватила Доната со всех сторон, подтянула к меченосцу. Он не мог двинуть ни рукой, ни ногой.

— Лео, Лео! Где ты? — донесся до него слабый и далекий голос Джона. — Почему обрезал трос? В кого ты собирался стрелять?..

Лео хотел ответить, позвать на помощь, но горло перехватила непонятная спазма. У него вдруг возникло одно желание, во что бы то ни стало найти робота.

— Двигай в район белого пляжа, — безразличным голосом сказал он. — Третий подводный каньон, напротив лагуны.

Меченосец вздрогнул и, набирая скорость, пронесся в указанном направлении. А в переговорном устройстве беспрерывно раздавались голоса Джона, Яны и того, сиплого, с ближайшего поста СНОГ. Все они усиленно запрашивали исчезнувшего Лео. А он улыбался и… молчал.

— Смешно, — наконец сказал он, — почему это они не слышат меня?

— Я экранирую твой передатчик, — с готовностью пояснил голос Доибары. — С тобой ничего плохого не случится… Пусть твои друзья немного поволнуются… Вот этот каньон!

Донати присмотрелся. Глянул на компас и глубиномер.

— Иди медленно над самым каньоном в сторону берега!

Вспыхнул мощный прожекторный луч. Лео внимательно вглядывался в дно сквозь пестрые лохмотья красочных водорослей:

— Стоп! Вот он!

Меченосец тотчас же сместился в сторону и развернулся. К месту находки медленно подошел второй меченосец и, выкинув сеть, захватил обросшего водорослями робота. Лео успел заметить на его спине полную катушку. А два меченосца, закончив необычную операцию, полным ходом направились к стоящему на якоре траулеру…

Когда Лео поднялся на палубу и снял акваланг, он загадочно улыбнулся подошедшему японцу и сказал:

— Ты, Доибара, преступник! Международный вор!

— Оиха! — воскликнул саблезубый. — Еще что?

— Ты, обещал мне дневник! Тебя будут судить, казнят и поэтому поторопись выполнить свое обещание.

Доибара, оскалив желтые клыки, повернулся и исчез в рубке, а Лео, спотыкаясь на каждом шагу, побрел в каюту спать.

6. Форт Погибель

Лео по трапу взбежал на мостик и шагнул к капитанской рубке. Часовой, круто повернувшись, двинулся навстречу и преградил путь.

— Нельзя…

— Пошел ты к морскому дьяволу! — разозлился Лео и отпихнул малайца от двери. — Меня ждет сам Доибара.

— Ничего не знаю, — заорал часовой, выхватывая из кобуры пистолет.

Донати сделал шаг в сторону рубки. Матрос выстрелил не целясь. Пуля просвистела над головой. Дверь рубки распахнулись, и на пороге появился Доибара.

— А, Донати-сан! Входи!

Лео напряженно рассмеялся.

— Я мог бы лежать трупом…

— Не придавай значения пустякам, — слабо махнул рукой Доибара.

Лео кивнул головой и, закусив губу, прошелся по рубке. На массивном столе из палисандрового дерева он заметил заветную темно-синюю тетрадь. Оказывается, Доибара и не думал из дневника делать тайну. Лео бережно взял дневник и сдул воображаемую пыль. Даже потер пластиковую корочку рукавом. Исподлобья глянул на саблезубого.

— Читай! — осклабился капитан. — Я же тебе обещал.

— Аригато, Доибара-сан! — вежливо ответил Лео и, раскрыв дневник на нужном месте, стоя углубился в чтение.

«…С сильно бьющимся сердцем я подходил к учебному центру форта Брэгг. Среди соснового леса и зарослей вереска за колючей проволокой тянулись унылые грязно-серые, двухэтажные здания. На сетке главного входа красовалась надпись: «Собственность правительства США». У будки стоял часовой с карабином. Лихо заломив зеленый берет с кокардой, верзила уставил на меня водянистые глаза.

— Послушай, браток! — обратился я к нему. — Вызови, пожалуйста, кого-нибудь из начальства.

Часовой небрежно сплюнул, несколько раз чавкнул, языком и нажал кнопку видеофона.

— Хелло! Майор Бэрд!.. Здесь какой-то сморчок в гражданской юбке подлизывается к начальству… Что?.. По какому вопросу?

Он повернулся в мою сторону.

— Скажи, по делу робота Леонида… — быстро подсказал я. Часовой икнул, подавился жвачкой и вытаращил на меня глаза. Что-то наподобие интереса вспыхнуло в них.

— Хелло! Майор Бэрд! Он, кажется, имеет какое-то отношение к этому чертовому Леониду. Есть задержать!

Часовой выскочил из будки и встал рядом со мной.

— Приказано не упустить! — пояснил он без всяких обиняков. — Сейчас приколесит сам майор.

Вскоре явился майор Бэрд.

— Слава богу! — оглушительно заорал он, тряся мою руку. — Наконец-то ты появился сам! Тебя разыскивает вся Америка!

— Где Леонид? — пролепетал я, чувствуя, как отнимаются у меня ноги.

— Ты спрашиваешь о чертовом роботе? — взмахнул майор руками. — Он преподает нашим генералам урок классической войны! Бог ты мой! Он один справляется с целой ротой!

Я в смятении оглянулся вокруг, надеясь заметить хотя бы признаки побоища. Майор заметил мой жест и усмехнулся.

— Не здесь! Мы постарались его сплавить в форт Периш, штат Луизиана Я буду тебя сопровождать к генералу Адамсу.

Через несколько часов вертолет доставил нас в форт Периш. Здесь были настоящие джунгли. Среди ржавых болот, непролазной зеленой путаницы, кое-где виднелись бутафорские азиатские деревеньки. Подходя к наблюдательному бункеру, я услыхал орудийные выстрелы, визг мин и стрекот автоматов. По зигзагообразному эскарпу мы с майором добрались до бункера, когда над нашими головами раздался вой приближающегося снаряда. Мы юркнули за бронированную дверь. Взрыв потряс толстые стены бункера. Я осмотрелся. Перископы. Телеэкраны. Видеофоны. Лазерные установки связи. Дальномеры. И бункер, полный высшими офицерами. Все они вертелись вокруг генеральского коротышки с квадратным подбородком и черными остатками прилизанных волос. Генерал Адамс выслушал рапорт майора Бэрда, как сладчайшую музыку.

Смолкли разговоры. Все с любопытством уставились на меня. Генерал двинул челюстью и изрек:

— Великолепно! Гениально! Бесподобно!

— Благодарю, — скромно ответил я.

Это была первая похвала за мои труды.

— Что? — не понял генерал.

— Вы очень любезны, — ответил я.

— Ах, да… — неопределенно протянул генерал Адамс. — Между прочим, я имел в виду действия робота!

Я почувствовал себя так, словно получил плевок в лицо и оплеуху одновременно. «Солдафон, — мысленно сказал я. — Ты и представления не имеешь, чего мне стоило создание великолепной мыслящей и самообучающей машины! Разве ты, бычий пузырь, поймешь, что за эти два-три года у меня поседели даже мозги! Ты видишь только «действия»? Хорошо, я покажу тебе действия робота! Я не готовил Леонида для войны, но если так получилось и ты желаешь…»

Генерал подошел ко мне и ткнул толстым пальцем с бриллиантовым кольцом в грудь.

— Ты должен наладить связь с… роботом. Понимаешь, он немного зарвался и перестал нас слушать… уже вторые сутки.

Ого! От такой новости я чуть не подпрыгнул.

— Всегда готов, — ответил я. — Во имя счастья будущей Америки!

Глаза генерала стали похожи на два стальных кинжала.

— Молодой человек! — повысил голос Адамс. — Извольте подойти к рации и связаться с роботом! Прикажите ему тотчас же прекратить этот дурацкий обстрел командного бункера!

Меня подтолкнули к широкому пульту. Кто-то услужливо включил обзорный сектор, и на большом экране телевизора раскинулась стереопанорама боевого участка. Я отчетливо увидел трупы солдат, сожженные макеты домов, развороченные блиндажи и окопы, горящие участки леса. Среди этого хаоса одиноко брел Леонид с небольшой ракетой под мышкой. Выбрав позицию, он установил треногу, навел орудие и выстрелил. Снаряд разорвался в двадцати метрах перед бункером. Генерал Адамс запыхтел. Я нажал кнопку передачи:

— Хелло! Леонид! Леонид! Ты меня слышишь?

Робот на мгновение замер, уронив к ногам снаряд. Он узнал мой голос.

— Это ты?

— Я!

— Ты пришел выручать меня из этого бедлама?

Я повернулся в сторону военных и сделал характерный жест пальцами.

— Господа! За каждую работу платят! Вы требуете, чтобы я работал совместно с Леонидом. Господа, деньги на бочку!

— Сколько? — деловито осведомился Адамс.

— Миллион! Вам ничего, не стоит выкинуть на ветер и миллиард! Как во Вьетнаме…

Я спокойно наблюдал, как Адамс сначала побелел, потом пожелтел, потом позеленел. Он разинул рот и издал какое-то бульканье.

— Ты… ты сошел с ума! Подумать только — миллион! Никогда!!!

Я слез с кресла у пульта и поклонился генералу.

— В таком случае уступаю вам место! Прошу! Прикажите Леониду…

— Ну, ну! Не дури! Я полагаю, хватит и ста тысяч…

Я уселся возле пульта и сказал в микрофон:

— Леонид! Эти крысы, эти скряги в генеральских погонах не хотят нам дать миллион. Позади тебя лежат баллоны с напалмом. Попробуй швырнуть сначала один баллончик…

Среди гробовой тишины из угла бункера неожиданно раздался громкий кашель.

Я посмотрел туда и увидел сидевшего за столом генерала Тейлора, создателя отрядов войск специального назначения, родного отца «зеленых беретов».

— Сын мой! — патетически сказал он, простирая ко мне пухлую руку. — Америка будет вечно благодарна тебе за гениальное творение! Полагаю, что для начала тебе хватит и пятисот тысяч. Двести пятьдесят сейчас же в виде чековой книжки…

Он протянул мне сиреневую книжицу.

— А другую половину?..

Тейлор очаровательно улыбнулся.

— Потом, после испытания в джунглях. Гарантийный вклад будет сделан сегодня же…

Я молча взял чековую книжку, заполнил ее на имя Маргарет, проставил ее адрес и потребовал сейчас же переслать по указанному адресу.

— Слушай, Леонид! — сказал я в микрофон. — Я запродал тебя черту под вывеской «Пентагон». А заодно и себя. Ты меня слышишь? Так вот, кончай эту лавочку и топай сюда. Нам надо подготовиться для предстоящей поджарки в аду.

Тейлор тотчас же потребовал заключить письменный договор и внес туда два важных пункта: переделать робота так, чтобы он беспрекословно подчинялся приказам и был более воинственным. Отныне меня и Леонида всюду будет сопровождать специальный агент ФБР. Я попросил доставить мне в бункер соответствующие инструменты и детали и приступил к работе. Через неделю генералы осмотрели Леонида и остались им весьма довольны. А еще через два дня мы вылетели на двухмоторном бомбардировщике в Сайгон. В переделанном бомбовом отсеке покоился завернутый робот. Кроме меня, в кабине находились два пилота, штурман, и агент ФБР. Мы уже подлетали к Фриско, когда агент внезапно объявил, что посадки не будет, и мы будем заправляться в воздухе. Я мысленно выругался. Теперь приходилось буквально на ходу изменять задуманный мною план и придумывать выход. На всякий случай я приглядывался к управлению самолетом и подлизывался к штурману, расхваливая его знания. Агент, словно Аргус, дремал одним оком, пилоты поочередно отдыхали, и только штурман (он же радист) намерен был бодрствовать весь маршрут. Я протиснулся к его столику, угостил энергичного парня сигаретой и поинтересовался дальнейшим маршрутом. Штурман охотно завозил пальцем по карте:

— Вот. Фриско-Оаху. Пять часов полета. Заправка. Оаху — Гуам — Манила. Одиннадцать часов. Заправка над островом Гуам. Манила — Сайгон. Полтора часа. Все!

Я поблагодарил и стал рыться в бортовой аптечке. Одно фармакологическое дерьмо! Вот валидол. Кажется он помотает при болезни сердца. Я незаметно сунул в карман таблетки и громко посетовал на неукомплектованность аптечки. Штурман улыбнулся и сказал, что не помнит случая, чтобы кто-то ею пользовался. Я состроил гримасу, долженствующую означать страдание, вздохнул и положил валидол на место. Уже закрывая аптечку, прочитал этикетку «Тетридин». Что бы это могло означать? И вдруг я вспомнил: снотворное! Я оглянулся, взял коробочку и тяжело плюхнулся на свое место. Теперь мне надо было, как следует обдумать план избавления от стражи и лишних свидетелей.

Я перебирал в памяти один вариант за другим, все они казались мне наилучшими, а я сидел, скованный проклятой робостью, и ничего не предпринимал.

— Пить! — прохрипел один из пилотов. — Эй, парень! Открой бутылочку!

Дрожащими руками я открыл напиток, всыпал туда несколько таблеток тетридина, разболтал и с очаровательной улыбкой заправской стюардессы преподнес снадобье жаждущему пилоту. Вскоре попросил пить и второй. Я удовлетворил его просьбу и, не дожидаясь очередной просьбы, подсунул разведенное снотворное штурману. Тот кивком поблагодарил и выпил бутылочку одним затяжным глотком. К моему величайшему огорчению, агент мирно похрапывал, откинувшись на спинку кресла, я уселся на место и вытер пот.

Вскоре экипаж стал отчаянно зевать. От нетерпения я подскакивал на кресле, не сводя взора с агента. Первым ткнулся носом в стол штурман. За ним последовал второй пилот. Дольше всех боролся с дремотой пилот, управлявший машиной. Но вот сон сморил и его. Я, точно коршун, кинулся на агента и с размаху тюкнул по его голове сифоном. Я не понял что, но что-то разлетелось вдребезги. Я спихнул с кресла пилота, резко развернул самолет на юг, форсировал двигатели и стал всматриваться в экран локатора нижнего обзора. Я знал, что горючего хватит на шесть с лишним часов полета и поэтому не проявлял особого беспокойства. Я хотел дотянуть до какого-нибудь забытого богом и людьми островка, и попросту плюхнуть самолет возле берега, так как произвести посадку я, естественно, не мог. Я слушал, как надрывно орало радио, вызывая наш самолет, и запрашивая причину внезапного изменения курса. Изменения курса?

Ага! Значит, за нашим полетом следили дальние локационные станции! Внезапно нас перестали вызывать, и по радио послышались два совершенно чужие голоса, беспрерывно запрашивающие землю о моем вероятном местонахождении. Грянув на локатор заднего обзора, я заметил две точки и похолодел. Это была погоня. Сверхзвуковые истребители-перехватчики. Через несколько минут я буду настигнут и, если не последую по их курсу, буду немедленно рас стрелян. Ну, что ж! Смерть так смерть! Стараясь отдалить эту роковую минуту, я ввел бомбардировщик в пологое пике и полетел на бреющем полете над волнами зеленого океана. И тут я заметил островок на горизонте. Я потянул к берегу, чуть не касаясь гребней волн. И тут случилось непредвиденное, оба мотора разом замолкли. Среди наступившей тишины я четко услышал, как несколько раз самолет чиркнул о гребни волн.

«Пора, — подумал я. — Прощай, мой верный друг и товарищ Леонид! Не знаю, встретимся ли мы вновь?» Я протянул руку к кнопке бомбосбрасывателя, как вдруг резкий хлопок выстрела и удар в правую руку заставили меня оглянуться. Агент, лежа на полу и мотая головой, целился в меня из пистолета. Я лихорадочно нажал на кнопку левой рукой, сбросил козырек и катапультировался. Приводняясь, я успел заметить задранный вверх хвост самолета, уходящего под воду. Оттолкнувшись ногами от ненужного, уже кресла, я всплыл и осмотрелся. До берега — около полумили, Я потерял много крови, и моя правая рука не действовала. Понимая, что пришел конец, я покорился судьбе и закрыл глаза. Над моей головой сомкнулись волны…»

Вот и все, что Лео прочел в дневнике. Но кем он был написан? Когда? Где? Лео молча положил дневник на стол и взглянул на Доибару.

— Это произошло здесь?

— Если б я знал! — ухмыльнулся саблезубый. — Вот почему я с тобой так откровенен!

7. Море умеет хранить тайны

Поздним вечером, когда Донати уже ложился спать, в каюту неожиданно вошел Доибара.

— Капитан потерял сон? — поинтересовался Лео, укладываясь в постель. — Или ваше величество получило взбучку отчифа?[14]

— Ни то, ни другое, — оскалился Доибара. — Просто хотел поделиться некоторыми мыслями…

— Где искать Леонида? — в упор спросил Лео и рассмеялся. — Он снял мягкие туфли и влез на койку. — Где ты достал дневник?

— Нам его доставили японские рыбаки.

— Охотно верю — согласился Лео. — Предположим, им пользовались не по прямому назначению. В результате нет нескольких страниц. Дневник явно не закончен. Отсюда следует, что его писали либо второпях, либо в отчаянии. Но обычно все или почти все потерпевшие кораблекрушение доверяют морю свои тайны… Море же обычно неохотно расстается со своими тайнами. Так случилось и с тайной робота Леонида и его изобретателя. Но думается мне, что ты, Доибара, идешь не по правильному пути. Если изобретатель спасся, а в том, что это именно так, порукой служит его дневник — он постарался извлечь робота с отмели и запрятать его в землю. Так надежнее.

— Ты полагаешь, что надо искать на острове? — спросил Доибара.

— Да!

Саблезубый состроил гримасу плута хихикнул:

— Однако Донати предпочитал копаться на морском дне!

— Мы искали другого робота!

Доибара протянул газету.

— А как ты объяснишь это?

Лео взял и прочел подчеркнуто красным карандашом:

«К предстоящей экспедиции на Каролины. В связи с бурным развитием электроники и роботостроения ученый совет объединенных университетов недавно внес в палату представителей конгресса законопроект об ассигновании средств на поиски исчезнувшего около восьми лет тому назад уникального самообучающегося робота. Поиски планируются начать с района Каролинских островов».

— Газета американская, — сказал Лео. — Ко мне она не имеет никакого отношения. Я итальянец и временно работаю в Майами. А что касается газетного уведомления, да будет тебе известно, что этот законопроект провалился…

— Что?

— Откуда я знаю?..

— Ну, знаешь ли? Надо читать газеты.

Лео завалился на койку и больше не произнес ни слова. Доибара еще некоторое время помаячил перед Донати, затем на цыпочках вышел из каюты…

— Ужасно болит голова! — Лео стискивает зубы, хватается за голову и, пошатываясь, встает. Часы показывают, десять утра. Так поздно он еще никогда не вставал. Лео открывает кран и подставляет голову под тугую холодную струю. Но облегчения не наступает. Поташнивает и еще больше клонит ко сну. Чертыхаясь, Лео толкает дверь. Она заперта. Мобилизовав всю силу воли, Лео бредет к аптечке и из горлышка выпивает полфлакона спиртовой настойки лимонника, Такая доза делает свое дело, и вскоре Лео начинает кое-что соображать: — Заперта дверь? — Лео несколькими ударами дубового кресла вышибает нижние филенки и выползает в коридор. Ключ торчит в замочной скважине. Напротив — каюта капитана. В английском замке тоже торчит связка ключей. Лео долго стоит в нерешительности, положив пальцы на ручку двери. Умышленная забывчивость? Тогда зачем закрыли дверь его каюты? Лео решается только взглянуть, чуть приоткрывает дверь. В каюте пусто. Велик соблазн воспользоваться ключами и войти в жилище саблезубого. Но осторожность берет верх, и Лео, прикрыв дверь, спешит на верхнюю палубу. На мостике Доибары нет. Нет его и в штурманской рубке. Матрос-сигнальщик смотрит на Лео, как на выходца с того света.

— Вайдо! — бормочет он себе под нос. — Мне сказали, что ты заснул навечно…

— Я еще не ложился спать, — улыбается Лео. — Скажи, на берег съехали все?

Матрос утвердительно кивает, головой.

— Значит мы на корабле втроем.

— Вдвоем! — поправляет матрос. — Вдвоем!

— А Доибара?

— Там! — матрос машет рукой в сторону берега.

— Он забыл ключи в дверях своей каюты, — как бы мимоходом замечает Доната. — Я хотел принести, но…

Лицо матроса сереет, и он кубарем скатывается с мостика, Лео про себя уже сожалеет, что упустил верную возможность пошарить в таинственной каюте саблезубого. Снизу раздается автоматная очередь. Лео устремляется туда. Возле капитанской каюты в луже крови лежит матрос. Из раскрытой двери тянет пороховой гарью.

С противоположной стены над сейфом торчит дуло крупнокалиберного пулемета. Туда же тянутся по стене провода. Лео усмехается и переводит взгляд на дверь своей каюты. Решето! Вокруг изголовья его койки виднеются дыры. Лео все ясно: Доибара больше не нуждается в нем, а оставлять в живых лишних свидетелей не в его интересах.

Связка ключей позвякивает в горячей ладони. Опасаясь подвоха, Лео осторожно вползает в каюту. Не сдвигать и не трогать без надобности вещи! Здесь на каждом шагу может поджидать ловушка. Лео осторожно, бочком пробирается вдоль стены. Вот и камидана[15], а рядом — бронзовая фигурка устрашителя. Более чем странное сочетание! Лео отошел назад, извлек из токономы[16] тюфяк и швырнул им в устрашителя. Выстрелы не раздались, и палуба под ногами Лео, не провалилась. Тогда он смело подошел к камидане и приподнял раскрашенный полог. Только напрягая зрение, можно было рассмотреть замаскированную дверцу. Вот и плоское отверстие для ключа. Лео подобрал ключ и открыл замок. Вот он — тайник саблезубого! В розовом полистиролодом ящичке покоится заветная тетрадь. Лео не думает об опасности, торопливо засовывает руку. Щелчок. Фотовспышка. Но свернутый дневник уже засунут в карман брюк. Лео хочет уйти, но тут замечает узкий проем в черную неизвестность. Донати поворачивает включатель, и яркий электрический свет озаряет наклонный коридор. Внизу на талях слегка покачиваются корпуса меченосцев. А дальше… Лео протирает глаза, осторожными шагами приближается к подводному скутеру. Сомнений нет перед ним «погибший» «Морской дьявол» с роботом геологов на борту. Под нажимом руки скутер легко передвигается по миниатюрному рольгангу в сторону кормы. Лео, несколько минут рассматривает систему створов, и внезапно решается. Медленно расходятся стальные створы. Яркий дневной свет ударяет в глаза. Скутер, набирая скорость, ныряет в теплое, играющее бликами море. Лео огорчен тем, что нигде нет акваланга. Неожиданно он натыкается на хранилище взрывчатки. В стальном шкафу, в гнездах хранятся детонаторы, взрывные машинки с часовым механизмом. Бойко затикали взведенные Лео часы. Он еще, раз оглядывает доибарово хозяйство и, выползает наверх. Полдень. Солнце нещадно палит непокрытую голову. Лео долго возится со сложным запором радиорубки. Три внутренних замка. Три ключа. Замки связаны между собой, и открывать их надо в строгой последовательности.

После нескольких комбинаций Лео удается открыть стальную дверь радиорубки. Запустив передатчик, он на международной аварийной волне передает сигнал «SOS», сообщает свои координаты. На его призыв отозвался советский танкер «Ангарск». Капитан сообщил, что, развив предельный ход, он может подойти через два часа.

Лео подумал и ответил:

— Ищите меня одного на ост от сообщенных координат. Покидаю борт судна.

Через час сорок пять минут его подобрали. Капитан судна и врач заботливо спросили, не нуждается ли он в медицинской помощи.

Лео попросил как можно быстрее покинуть опасную зону.

— Но позвольте, — внезапно сказал капитан, подавая Лео бинокль. — Насколько я понял, на судне находились вы один… Где же остальные?

— На острове.

Лео посмотрел на часы.

— Капитан! Сейчас на воздух взлетят призраки. Так надо!

На месте шхуны возник столб огня и дыма. Грандиозный взрыв потряс воздух. Тщательно осмотрев место трагедии и не обнаружив людей, капитан отдает распоряжение взять курс на Владивосток.

Лео Донати попросил у капитана личной аудиенции.

Через час радист танкера передал в эфир три телеграммы. Одна адресовалась американскому геологическому обществу и сообщала координаты исчезнувшего технического робота.

Вторая предназначалась для Джона Меллона. Лео сообщал местонахождение скутера «Морской дьявол», желал ему плодотворной работы и просил, не судить за внезапное «дезертирство». В конце стояла приписка: «призраков и взрывов больше не будет».

Третья телеграмма направлялась в Москву по частному адресу и была самой краткой:

«Александр на «Ангарске» оперирован в полдень благополучно. Лео».

В уютно обставленной светлой комнате сидело двое мужчин, Один из них, седоватый и остроглазый, с великолепно развитым торсом поминутно, бросал взоры на окно и слегка барабанил пальцами по скатерти.

— Не могу, волнуюсь, — признался он невысокому, щуплому брюнету.

— Э… Я пришел слишком рано? — сказал брюнет с иностранным акцентом.

— Нет, что вы, Лео! Он всегда пунктуален… Вот, видите!

К домику подъехала голубая машина. Из нее выскочил Александр Вечерок и устремился к подъезду. На пороге он, смеясь, приложил ладонь к шляпе.

— Товарищ полковник…

— Хватит, хватит! — полковник стиснул его в объятиях. — Как твое здоровье? Голова не болит?

— Благодарю, все хорошо! Наконец-то я избавился от этой проклятой головной боли!

Александр крепко пожал руку Лео Донати, заглядывая в его прекрасные большие глаза.

— Надеюсь, с матерью все благополучно?

— О, да, да! Она давно уже в Риме… А теперь, пора и мне собираться. — Полковник достал бутылку шампанского и три фужера. Наполнив их, провозгласил тост:

— За возвращение и здоровье!

Когда отпили несколько глотков, полковник, как бы спохватившись, вытащил из нагрудного карманчика небольшую плоскую коробочку и вытряхнул на стол маленькую металлическую горошину с четырьмя тончайшими усиками.

— Вот что, Саша! Между прочим, благодари наших нейрохирургов. Вот что они извлекли из твоей головы. Этот микроприемник «вмонтировал» тебе доктор… э… Мицубиси… Должен сказать, что он оказался неважным хирургом. И плохим разведчиком.

Александр молча разглядывал горошину, доставившую ему много неприятностей, затем задумчиво проронил:

— Но что я мог поделать?

Полковник улыбнулся отеческой улыбкой.

— Ты, Саша, сделал невозможное. Сила твоей воли оказалась сильнее приказов Доибары. Ты прекрасно провел операцию «полдень»! Кстати, о «Леониде». Как ты думаешь, Саша, возможно ли когда-нибудь найти его?

— Трудно сказать что-либо конкретное, — пожал плечами Александр. — Но мне кажется, что у робота есть верный страж…

— Да, да! — кивнул головой полковник. — Я внимательно изучил твой доклад и дневник… Невероятное совпадение огнестрельного ранения в правую руку Джона Меллона и у… автора дневника!

— Неужели это одно и то же лицо? — удивленно воскликнул Лео.

— Все может быть, — ответил Александр.

— Товарищ полковник! У меня есть небольшая просьба…

— Пожалуйста, Саша!

— Я хотел бы вернуть дневник настоящему хозяину.

Полковник задумался.

— Я охотно выполнил бы твою просьбу, но поверь, нам необходимо еще кое-что проверить, уточнить… Не надо спешить! А уже потом — даю тебе слово — я предоставлю тебе такую возможность!