Смутное время (фанфик Neon Genesis Evangelion)

Глава XI Точка Отсчета

Дата: 6 апреля 2018 года

Время: тихий час

Место: «Северный Док», укрепленная база Нового NERV-России. Северо-запад Кольского полуострова.

В узком семейном кругу Филиалов Старого NERV, российское отделение уныло плелось в хвосте прогресса. Вожделенная лицензия на производство Евангелионов, вместе с сопутствующими бонусами - инвестициями и технологиями - обошла Российскую Федерацию стороной. Причина - деньги, а точнее в их полное отсутствие.

Страна, только-только оправившаяся от кошмара Второго Удара, элементарно не потянула бы многомиллиардную стройку века. Максимум чего удалось добиться – это перепрофилирование одного из полузаброшенных оборонных заводов неподалеку от Новосибирска в мощную потоковую линию по производству оружия для остальных Филиалов. Мудреные головы из NERV-Японии пересылали по единой Magi-сети чертежи, российские работяги смотрели, охали и мысленно советовали японским друзьям почаще закусывать. Работа кипела.

Знаменитые паллетные винтовки, прогножи, боеприпасы, запчасти, разные аксессуары… Почти все, чем Евангелионы встречали Ангелов, появлялось на свет руками дешевой и качественной русской рабочей силы. Одна только гигантская винтовка стоила столько, что, даже пройдя через заслон вороватых чиновников, на завод возвращалось достаточно средств, чтобы помаленьку поднимать всю отрасль. И это, кстати, при практически нулевой боевой эффективности конечного продукта. Одна очередь – и ствол шел на выброс, превращенный в труху трением и пороховыми газами.

Где-то далеко, за морями и лесами происходили эпические события Первой Волны Ангелов, давая обильную пищу для баек в курилках. Инженеры и рабочие обсуждали перспективы премиальных, придумывали анекдоты про забавных маленьких японцев из комиссии NERV-Японии и гадали, сколько успеет проработать недавно сданная паллетная винтовка, прежде чем ее раздолбает очередной гигантский монстр. Заводское начальство считало денежки и радовалось жизни.

Тем временем, ряд официальных лиц, лишенных своей доли откатов, бил во все колокола: Новосибирск постепенно превращался в странный анклав на территории России, где вместо родного триколора развевался красный фиговый листочек NERV. Официальные лица, имеющие доступ к кормушке, затыкали крикунам рты.

Малина закончилась вместе с эпохой Старого NERV. Геофронт штурмовали войска ООН, и ответом на панические запросы Новосибирских наместников служило молчание. История умалчивает, что за безумные мысли роились в головах командования Строго NERV-России, но результатом брожения мозгов стала попытка диктовать условия. Описание хода дальнейших событий существует в двух различных вариантах: официальном и реальном.

В официальную трактовку попал небольшой совместный авианалет ВВС России и СовБеза ООН, и последующая капитуляция перепуганных NERVовцев.

В реальности же улицы Новосибирска в одночасье наполнились тысячами восставших рабочих, разоруживших немногочисленную охрану NERV-России, и поставивших командование перед выбором: пойти на корм толпе или сдаться на милость российскому правительству. Командование выбрало второе. Очевидцы потом шепотом и только в близком кругу осторожно рассказывали про невероятную слаженность действий, про невесть откуда взявшееся оружие и про непримечательных мужичков с умными глазами, похожих на кого угодно, но только не на рабочих. Мораль сей басни: Не надо играть с российским правительством в азартные игры. Целее будешь.

А дальше… А дальше тетрадка с летописью Старого NERV-России отправилась в мусорку, и на властное сукно легла новая, пока еще чистая стопка листов. Рядом лежала папка-скоросшиватель с земным шариком и девизом "We serve mankind".

В двери постучала великая и грозная Реформация.

За прошедшие годы ситуация в России постепенно развилась от ужасной к терпимой. Кое-как заработали основные заводы, в кошельки народа вернулись зарплаты, и даже на улицу можно было высунуться после захода Солнца и при этом остаться в живых.

Изменился и характер государства: Так, например, в виду грядущего энергетического кризиса правительство волевым решением перекрыло нефтегазовые вентили, пытаясь перевести экономику в режим полного самообеспечения.

От казалось бы неминуемого краха страну спасли массовый экспорт оружия и техники на поля сражения по всему подыхающему миру и драконовская, откровенно "сталинская" внутренняя политика. Текущее правительство РФ – по сути своей военная хунта, вознесенная на вершину Вторым Ударом – кнутом заставляло население отставить стаканы и вернуться к работе.

Вернулись "телефоны доверия" ФСБ, вернулась статья за тунеядство, а всякие там "несогласные" маршировали прямиком на лесоповал.

Эффективные решения дали результат – в бюджете появились лишние деньги. Правильно разобрав, куда теперь дует международный ветер, правительство вплотную занялось восстановлением и тотальной реорганизацией остатков своего Филиала.

После окончания чистки Геофронта, мировые лидеры поставили свои подписи под договором Нового NERV. Главной особенностью этого эпохального документа стало равноправие всех Филиалов в доступе к технологиям Проекта Ева. Всерьез опасаясь, что мощь Евангелионов вновь окажется сосредоточена в одних нечистых руках, СовБез ООН повелел всем Филиалам жить дружно и делиться достижениями.

Так NERV-Россия захапал долгожданную лицензию. Закипела работа и адскими усилиями, напрягая все ресурсы, Россия в который раз сумела сотворить невероятное – за каких-то полтора года, из ничего, на пустом месте создать военную машину, почти ничем не уступающую конкурентам из США и Китая.

Поразмыслив, власть имущие перенесли основную штаб квартиру из ненадежного в стратегическом плане Новосибирска в одно очень укромное местечко на северо-западе Кольского полуострова, некогда служившее секретной базой Северного Флота.

Сухие доки, производственные и ремонтные цеха, многочисленные складские, хозяйственные и жилые помещения были врезаны прямо в толще цельной гранитной скалы, способной выдержать прямое попадание N2-бомбы. После Второго Удара все это хозяйство оказалось заброшено и подчистую разграблено местными жителей. Лишь через 18 лет после катастрофы под мрачными сводами подземной базы вновь раздались звуки шагов законных владельцев.

Рабочие, словно трудолюбивые муравьи, вгрызлись в камень, и в короткие сроки внутренняя площадь базы выросла почти в полтора раза. Потянулись железнодорожные эшелоны с дорогим и сверхсекретным оборудованием. Свеженанятый персонал распаковывал вещички, с тоской принюхиваясь к промозглому воздуху Баренцево Моря. Народное название "Северный Док", данное новой базе, прижилось и вскоре получила статус официального.

Рождение Нового NERV-Россия окончательно свершилось, когда вместо атомных подводных ракетоносцев, в модернизированных сухих доках с удобствами улеглись два российских Евангелиона УПМ-класса, а на подконтрольном аэродроме приземлились транспортники с первыми русскими пилотами.

Жизнь Нового NERV-России началась.

Снаружи, вот уже вторую неделю непрерывно шел мокрый снег. Белые клочья, совсем не похожие на сказочные снежинки с картинок, тяжело падали на угрюмые, покрытые бледными лишайниками скалы. Мглистая пелена смазывала очертания каменистых сопок, поросших разноцветным мхом и чахлой тундровой растительностью. Темные, неприветливые воды Баренцового Моря, грозно вздымались могучими волнами.

По тоскливому небу бежали куда-то на север серые низкие тучи. Природа зябко ежилась и угрюмо ворчала.

На высокой скале, гордо и одиноко тянущейся к небу среди волн, расправил плечи памятник жертвам Второго Удара. Несколько лет назад, когда был объявлен всероссийский конкурс на лучший проект памятного монумента, один архитектор, чей талант граничил с безумием, предоставил на суд высокой комиссии нечто совершено невероятное:

Отполированные до блеска трубки из нержавеющей стали сплетались в образ мистического существа. Реальная высота памятника не превышала двух человеческих ростов, но мнительное воображение представляло его гигантом, способным обнять весь мир. Дневной свет, попадая в переплетение стали, наполнял памятник ярким белым светом. Лишь на груди гиганта неведомые законы оптики оставили маленькое черное пятно.

Когда ветер наполнял полые трубки, памятник начинал петь скорбную, сжимающую сердце песнь, словно вобравшую в себя всю боль, всю скорбь, все отчаяние величайшей катастрофы в истории человечества.

Говорят, вдохновение посетила архитектора во сне.

Памятник поразил всех, но… Он оказался слишком гениальным для установки в центре столицы государства. В итоге конкурс выиграла ничем, кроме размера, не примечательная стела черного мрамора.

Домом стального гиганта стала скала на далеком северном берегу. И все, кто слушал пение памятника, сходились во мнение, что именно здесь он обрел лучший постамент и самых благодарных зрителей.

Однако в это время года благодарные зрители предпочитали любоваться шедевром сквозь широкое панорамное окно, заменявшее собой одну из стен кафе "Приют Охотника". Если вам доведется посетить Северный Док, обязательно загляните на верхний жилой уровень, чтобы пропустить пару рюмок горячего глинтвейна в этом культовом месте. Не пожалеете.

В зале кафе властвовали тишина и покой. Приглушенное освещение ласкало глаза, подчеркивая, может и не слишком богатую, но на редкость уютную обстановку. Буфет, стильно оформленный в этно-стиле, нежно мерцал рассеянными огнями, приглашая посетителей расслабится и отведать фирменных яств сверх стандартного пайка. В счет зарплаты, естественно.

Посильную помощь пищеварению оказывала тихая музыка, основное достоинство которой – она никому не мешала.

Буфетчица, крепкая и основательная, как языческая богиня, женщина уединилась в своих дальних владениях и предалась сериальному хобби. Иногда, когда очередную любительницу частного сыска стукало сюжетом по одному месту, к фоновой музыке в зале примешивались обрывки телевизионных злоключений.

Деревянный филин, раскрывший крылья над буфетом, держал в лапах часы и оповещал всех: До конца рабочего дня, когда в кафе будет не протолкнуться от оголодавших сотрудников, стрелкам еще тикать и тикать. Несколько рядов чистых столов вместе с удобными лавками отдыхали перед основным наплывом клиентов.

- Стасик, ты не поверишь…

На данный момент единственными посетителями "Приюта Охотника" была пара подростков: долговязый, немного нескладный парень, лет где-то лет семнадцати, спасающийся от сквозняков коричневым трикотажным джемпером и серыми джинсами, и его спутница, миниатюрная, изящная девушка, мило сияющая в полумраке светлой блузкой и брючками с россыпью нашитых блесток. Тонкие руки, украшенные коллекцией разноцветных "фенечек" плясали в воздухе в такт восторженному рассказу.

Рука парня, по-домашнему устроившаяся на плече девушки, красноречиво свидетельствовала, что пара заглянула в кафе не только ради горячего кофе.

- …Нет, ты прикинь Стасик… А я ей говорю… Надоело, скорей бы солнышко выглянуло… А еще я недавно услышала… Вот она дура, правда… Совсем нечего одеть… Мне тут подружка прикол рассказала… Ну не пара он ей, не пара… А Циклоп, я слышала, заставил пару охранников-ротозеев чистить Памятник от чаек… Я захожу, а они там целуются… Говорят, медосмотр скоро… Ты щас упадешь… Холодно, брр… На день космонавтов туса намечается… Мамам моя уже неделю в отделе ночует… Стасик, как тебе мой новый причесон?

- Шикарно! – Стас ритмично кивнул.

- Правда?

- Провалится мне на месте!

Кто-то коллекционирует марки, кто-то новых врагов, а Светлана Лазарева, для друзей Светик, регулярно обновляла свою подборку свежих сплетен. Любопытные ушки девушки, словно силки вылавливали каждое случайно обороненное слово, которое потом, объединившись с другими, всенепременно ложилось в основу нового слуха. Неисправимая болтушка Света по праву считалась главным элементом сарафанного радио Нового NERV-России. Друзья и знакомые шутили, что это у девушки наследственное – ее отец и мать трудились в отделе по связям с общественностью.

Стас же, отрабатывая титул сердечного друга, пахал подопытным кроликом для отработки потенциальных сенсаций.

Голос Светика спокойным ручейком растекался по эфиру, расслабляя уставшую голову Стаса. Девушка говорила без остановки, время от времени, не глядя, хлопая по Стасиной ладони, когда та, живя собственной насыщенной жизнью, пыталась поближе подобраться к заповедным местам, куда ее пока не допускали.

Собранные с миру по нитки факты подавались в виде хаотичной информационной смеси, способной свести с ума любого мужчину-рационалиста. Стас уже на втором слове потерял нить Светкиного повествования, мысленно махнул на это рукой, и теперь с блаженной улыбкой воспринимал поток сплетен, как милейшее музыкальное сопровождение. Длительные тренировки мозга научили парня инстинктивно кивать в нужных местах и выхватывать из контекста фразы, требующие внятного ответа.

- Спасибо, Стасюсик! – Света смешно чмокнула губками и защебетала с новой силой.

Стасу было хорошо, и с каждым новым глотком капучино становилось еще лучше. Дурацкое ощущение "надутой головы" после последнего синхротеста постепенно растворялось без остатка.

"А прическа у Светика сегодня и правда зачетная… Как бы ей намекнуть, чтобы она ее оставила?"

В плане художественной укладки волос Света находилась в вечном творческом поиске. Разыскивая свой идеал, девушка до дыр зачитывала женские журналы, и все понравившиеся варианты поочередно располагала на своей голове. Иногда получалось нормально, иногда совсем на оборот… В этот раз, по мнению Стаса, результат заслуживал твердой пятерки.

Светло-русые, слегка вьющиеся локоны Светы избавились от диктата заколок и свободно спадали на хрупкие плечи. Идеал достигнут, осталось только убедить в этом саму девушку. К своей собственной прическе у Стаса отношение было самое простое – темно-коричневые пряди не должны мешать жить.

В голове парня прозвенел сигнал раннего оповещения при утерях и кражах. Рука постучала по кармашку джемпера… Пусто!

"Разорви меня Ангел… Только не снова!... Уф… Иди к папочке…" – нервный осмотр стола обнаружил пропавшую ID-карту, спрятавшуюся от хозяина за стопочкой бумажных салфеток. Стас схватил беглянку, мысленно пригрозил ей публичным порицанием и скользнул взглядом по записям на потертом белом пластике:

UN SC: NERV-Russia

Komov Stanislav Sergeevich

EMU Pilot Division

Оставшееся место на карточке занимали: штрих-код, невразумительная схема с генетической информаций и цветная фотка. Взлохмаченный отморозок формата 3 X 4 с немым укором взирал на живой оригинал. Не удосужился привести себя в порядок перед фотографированием, не проследил за выражением морды лица – вот и таскай теперь в кармане кривую карикатуру на самого себя. Дополнительное огорчение приносила надпись "EMU". Разумом Стас понимал, что сие есть аббревиатура Evangelion Mobile Unit, но сердце упорно продолжало видеть в ней подвид молодежной субкультуры, обожающих прилюдно жевать розовые сопли.

Стас уже год владел вечно теряющейся ID-картой, и далеко не всегда ему было хорошо и душевно.

Все началось четыре года назад, в обшарпанной московской "двушке", выходящей полусгнившими окнами на разоренную детскую площадку. Тот период врезался в память Стаса всего одним словом:

Нищета.

Режимное предприятие, кормившее весь район, доживало последние дни. Станки и оборудование продавались на сторону, простаивающие помещения за бесценок сдавались ушлым коммерсантам, начальство разворовывало последние крохи былого могущества и со дня на день собиралось объявить предприятие банкротом. Многие работники попали под массовые сокращения, а те, что оставались месяцами не видели зарплаты.

В один ужасный день на улице оказался и отец Стаса. Высококлассный электромонтажник с золотыми руками оббивал пороги биржи труда, штудировал объявления, но… Ничего лучше случайных разовых халтурок тогдашние реалии ему предложить не смогли.

Бутылка пива после очередной шабашки… Литр другой водки в кампании таких же горемык… Билет в один конец…

Отец спивался. Денег он приносил домой все меньше, да и те в основном уходили на новую порцию алкогольного забвения. Семью в одиночку вытягивала мать Стаса. Она работала с раннего утра до позднего вечера, без выходных и праздников на нескольких работах разом. Вела отчетность на мелком полулегальном складе, сидела на телефоне, шила вещи на заказ… Чудом не угодила в сети кидал-"гербалайфовцев"… Крохи от каждой работы складывались в мелкий доход, позволяющий семье замедлить переезд в подворотню.

Один голодный день сменялся другим, тянулись месяцы, а черная полоса в их жизни и не думала прекращаться. Цены росли, деньги обесценивались до состояния туалетной бумаги, коммунальные расходы грозили заморить семью голодом. Отца все чаще приходилось разыскивать по пивнушкам и под ручку доставлять домой. Он не орал, не дебоширил, не бросался на мать и сына с кулаками. Наоборот, он просил прощения, обещал исправиться, но стоило жизни подставить ему новую подножку, и отец вновь искал покоя на дне стакана.

Дома стали появляться странные собутыльники. Говорливые брюнеты с ближайшего рынка щедро снабжали отца паленой водкой и по хозяйски осматривали их квартиру. Мать держалась из последних сил.

Стас старался поменьше бывать дома.

Вне родных стен его ждала убогая районная школа, где в туалетах открыто торговали наркотой, и оплеванные переулки спального района, где средь бела дня могли спокойно избить и обобрать до нитки.

Будущее Стаса представлялось мрачным.

В один из ноябрьских вечеров 2016 года он возвращался домой с массовой драки около заброшенной хоккейной коробки. Левая половина лица превратилась в один сплошной синяк, перед глазами все плыло, каждый шаг отдавался в висках взрывом боли, но в целом Стас считал, что еще легко отделался. Подходя к своему подъезду, он краем мутного глаза успел заметить исчезающий за поворотом черный уазик. Было в той машине что-то… что-то тревожное, но Стас, поглощенный мыслями о хорошем куске льда на битую морду, выкинул ее из головы.

В двери родной квартиры он практически вполз. И увидел то, что мигом развеяло красный туман в голове:

Стол, впервые за два года, гнущийся под тяжестью еды.

Трезвый, как стеклышко отец.

И…

- Где мама?

- Мы нашли работу, сын. Очень хорошую работу.

Спустя неделю раздался телефонный звонок, и сухой голос равнодушно объявил, что мать Стаса трагически погибла в автокатастрофе, возвращаясь с очень хорошей заграничной работы.

Хоронили ее в закрытом гробу.

Отец ушел в запой и в перерывах между бутылками плакал и все повторял и повторял:

- Суки… Суки… Зачем я разрешил… Зачем согласился… Суки…

Стас смотрел в одну точку. Жизнь превратилась в выцветший клочок фотообоев, гниющий на пыльной обочине.

Дальнейшие события развивались сами, нисколько не интересуясь его мнением. Вскоре после поминок, в дверь очень настойчиво постучали. За порогом обнаружилась делегация из нервничающего участкового и трех дюжих молодцев казенной наружности. Брезгливо поморщившись при виде царящего в квартире свинарника, молодцы подхватили отца и Стаса под руки и молча, даже не подумав предъявить документы, выволокли на улицу.

Черный уазик нетерпеливо распахнул двери.

Отец находился в изрядно проспиртованном состоянии, и его протесты ограничивались нечленораздельным мычанием. Стасу же было все до лампочки. Признаки беспокойства в его сумрачном мозгу впервые проклюнулись, когда вместо ожидаемого районного ОВД он очутился в исполинском брюхе АН-124 в компании огромного количества ящиков и людей в незнакомой форме с нашивками Нового NERV-России. Когда поднявшаяся рампа перекрыла последние пути отступления, беспокойство переросло в риторическое: "Какого хрена?!", но было поздно. Самолет солидно взревел двигателями и пошел на взлет.

- Мужик, слышь, чё твориться то?! – пробудившийся Стас тормознул первого попавшегося обладателя формы NERV.

- Летим вроде, а что? – пожал плечами тот

- Куда?!

- А это парень, тебе начальство объяснит. Топай вперед, вон за те ящики, потом по лестнице вверх. Бывай! – мужик поспешил по своим делам.

Наверху, в комнате отдыха экипажа чинно ужинали несколько офицеров, которые поприветствовали парня кивками, после чего коротко и емко просветили Стаса о его будущем. Остаток пути парень сидел перед иллюминатором в компании врученной офицерами ID-карты пилота Евангелиона 12 и пытался врубиться, как ему относиться к такому повороту событий. Так ни до чего и додумав, Стас провалился в забытье.

Проснувшись, он немедленно получил первое яркое впечатление: за стеклом иллюминатора, на бетонные плиты посадочной полосы падал самый настоящий СНЕГ!

Стас увидел его впервые в жизни.

Второй Удар по своему подкорректировал климат в центральной части России, заменив четыре времени года двумя:

Условное лето - жаркое, мокрое и противное.

Условная зима - холодная, мокрая и противная.

Снега земля не видела с конца XX века.

Стас не отлипал от стекла, любуясь чудным природным явлением, параллельно прикидывая соответствие своей одежды местным климатическим условиям. Пейзаж, открывающийся из иллюминатора, казалось, состоял исключительно из белых и черных оттенков. Снежное поле, рядом с посадочной полосой, упиралось в темно-серый забор, за которым виднелись подпирающие белое небо сопки. Самолет медленно ехал вперед, заставляя городского парня заранее ежиться в нехороших предчувствиях. Громадный ангар, куда в конце-концов зарулил транспортник, вызвал у Стаса вздох облегчения.

Последовавший вслед за остановкой бардак теоретически называлась разгрузкой. Всеми позабытый Стас отчаянно метался среди грохота сгружаемых ящиков и абсолютно ничего не понимал. Где отец?! Куда идти?! Люди!!!

Людям было не до него. Они увлеченно матерились друг на друга. Экипаж транспортника орал на хозяев аэропорта, требуя расписаться в накладных, дозаправить машину и отпустить их на все четыре стороны. Хозяева размахивали бумажками и орали в ответ насчет недостачи. Народ помельче сотрясал воздух сенсационными откровениями в области генетики и родословных по материнской линии.

- Ты что ли Станислав Комов? – перед уже потерявшим надежду Стасом нарисовался молодой пижон-офицер, явно недовольный, что его оторвали от важных дел и послали искать какого-то там пилота.

- Ну я! - перенервничавший парень едва сдержался, чтобы не заехать офицеру по роже.

- Следуй за мной – офицер развернулся и, не оборачиваясь, двинулся в сторону выхода. Стас счел за лучшее последовать мудрому указанию.

- Да, кстати… - скучающим голосом на ходу сказал офицер – Добро пожаловать в Новый NERV-Россия.

Так началась новая жизнь.

Нельзя сказать, что Стас радовался открывшимися перспективами. К армии он относился так же, как и большинство его сверстников – то есть считал ее клоакой, от которой надо держаться подальше. Плюс – хандра после смерти матери не желала так просто сдавать позиции.

Но дело в том, что резко изменившееся окружение имеет свойство менять человека. Либо добровольно, либо насильно, как вам больше нравится. И когда день расписан поминутно и состоит из бесконечных тренировок с редкими вкраплениями теоретических занятий, времени на тупые мысли просто не остается.

Стас бегал и прыгал, подтягивался и отжимался, а в перерывах конспектировал матчасть и дегустировал LCL на синхротестах. Вечером он приползал в выделенную им с отцом комнату на жилом уровне и падал на кровать, чтобы на утро все повторилось вновь, только в увеличенном размере. Серая хмарь в сознании выгорела без остатка.

Отец Стаса, кстати, завязал с зеленым змием и вовсю трудился в Техническом Отделе.

Спустя месяц муштры, наконец, дошла очередь до главного – смирно лежащая в подземном ангаре гигантская спящая "красавица" ЕВА-12 УПМ, белеющая "арктической" маскировочной покраской. Как и следовало ожидать, у Стаса ни черта не получилось, ни в первый, ни во второй, ни даже в третий раз. Тренировки вступили в новую стадию – специально обученные люди утюжили парню мозг. Хорошо хоть физические нагрузки ему милостиво ослабили. В распорядке дня в кой то веки появились свободное время и возможность оглядеться вокруг.

Северный Док представлял из себя целый подземный город с более чем двухтысячным населением: солдаты, инженеры, ученые, обслуживающий персонал… Вместе с ними на базе жили и их семьи с детьми, для чего была организована соответствующая инфраструктура. Имелся центр досуга с кинотеатром, игровыми комнатами и кружками по интересам, работали ясли для мелкоты и что самое главное – Школа с большой буквы, небо и земля по сравнению с подростковым адом в котором раньше варился Стас.

Его новые одноклассники на проверку оказались вполне вменяемыми ребятами, рядом с которыми можно было не бояться за сохранность личных вещей. Правда, и друзьями в полном смысле данного слова он их называть не мог. Издержки звания Пилота – сверстники упорно не желали воспринимать его, как обычного человека из плоти и крови с которым можно просто поболтать о том о сем. Любой разговор, в котором участвовал Стас, в течение десяти, максимум двадцати предложений незаметно сворачивался к теме пилотирования. Ребята мгновенно забывали о футболе, машинах и девушках, и заваливали Стаса вопросами типа: "Какова на вкус LCL? Как собачья моча или кошачья?", "Кто круче: Евангелион или Грендайзер?", "Я дико хочу стать пилотом. Замолви за меня словечко, а?".

Стас первое время бесился, потом забил. Бесполезно плевать против ветра.

Лишь одного он не понимал: Чего такого крутого они нашли в пилотировании?! Тупее и бесполезней работы еще свет не видывал! Все жизнь жить по уставу, надрываться на тренировках, и ради чего? Ради зарплаты, которую все равно нормально не потратишь? Или бесплатного высшего образования чисто для собственного развития?

Иногда ощущение бессмысленности происходящего выражалось у Стаса в странной форме – В виде глухой злобы. Хотелось сесть в Еву, выбраться на простор и топтать, топтать, топтать... Ублюдков, подсаживавших его московских друзей на иглу, торгашей, споивших отца, всех, кто поганил жизнь ему и его семье. К счастью, периоды злости длились не долго и скорее исполняли роль некой психологической разгрузки.

Жизнь, между тем, и не думала останавливаться.

Однажды утром прибивший по расписанию транспортник вместе с припасами и оборудованием доставил в Северный Док толстого, веселого, кучерявого парня на чьей ID-карте значилось: Гусев Алексей Витальевич, 17 лет, пилот Евангелиона 13. Характеры Стаса и Лехи различались по целому ряду пунктов, но, разговорившись, парни поняли, что они лучшие друзья и кого угодно друг за дружку порвут.

Жизнь до NERVа у Лехи выдалась еще более поганая чем у Стаса. Полный набор: мать - опустившаяся побирушка, отец невесть кто и невесть где, и, как результат, Новосибирский детдом, куда двенадцатилетнего Леху переправили органы соц. опеки. Но, несмотря на все это, Леха по части жизнерадостности мог поспорить с кем угодно. С веселыми шутками и улыбкой встретить первое погружение в LCL – это что-то из разряда вон.

Дальше - больше.

На праздничном вечере в честь нового 2017 года со Стасом случилось то, что хотя бы раз случается с каждым человеком. Молодежь, клубящаяся в выделенном начальством зале, беззаботно отрывалась под оглушающий рев динамиков. По рукам тайком ходили милые бутылки, спертые с взрослого стола. Одно из резких колебаний разбушевавшейся толпы буквально бросил Стаса и Свету навстречу друг другу. Взгляд за взглядом, слово за словом, их знакомство прошло путь от простого танца до полноценного медляка. К утру Стас уже не воспринимал себя отдельно от Светика.

Наверное, это и есть Любовь…

- Стасюсик?... Стасик?... Стас!... КОМОВ, БЛИН!

- Ась? – навыки Стаса краем уха слушать поток Светкиных сплетен иногда давали сбой

- Что я только что сказала?

Внутри черепушки Стаса недоуменно пожали плечами. Парень сымпровизировал:

- Комов, блин? – с самым невинным выражением произнес он.

- Baka… - закатила глаза Света.

- Ась? – поиск по базам данных ругательств результата не дал.

- Это японский, балбесина! Тебе перевести, или сам поймешь? – личико Светы выражало оскорбленность в лучших чувствах.

- Хм… Милый?... Нет?... Хороший?... Тоже нет? Тогда… - Стас понял, что ситуацию надо исправлять и быстро. Шутки в этом плане действовали безотказно.

Света, которая уже твердо решила обидеться, захихикала против собственной воли:

- Дурень ты, Стас…

- Ага! – широко улыбнулся парень.

Света вздохнула, выразительно покачала головой, а потом неожиданно спросила совсем не веселым голосом:

- Стас, что происходит?

- В смысле? – куда она теперь клонит, Стас решительно не понимал.

- Не прикидывайся. В Северном Доке только и разговоров о подготовке к чему-то… к чему-то… Короче, я у тебя спрашиваю: к чему?

- Да не знаю я! Циклоп передо мной не отчитывается.

В поисках новых сенсаций, Света иногда пыталась вытянуть из Стаса эксклюзивные подробности о его работе. Ее ждал облом - парень был нем, как рыба. Подписка о неразглашении и вездесущие ярлычки Совершенно Секретно – это вам не шутки, и создавать своей девушке лишние проблемы он не собирался.

Но в этот раз Стас реально был не в курсе. Парень вообще некогда не пытался узнавать о службе больше, чем ему официально сообщалось. Нафиг надо!

- Говорят даже… - с каждым словом голос Светы тускнел – Что вас куда-то отправляют…

- Боевая операция, что-ли? Интересно!

- Ты… Ты! – у девушки задрожали губы – Дурак! Тебя же убить могут! Дурак…

Стас был в шоке.

"Кретин! Какой же я кретин!"

- Свет, Светик… Ну… Ну ты чего…

- Отстань от меня, Комов - тихо всхлипнула Света, при этом прижавшись к парню еще сильнее.

- Свет, расслабься… Наверняка это обычные ученья. Промаршируем перед генералитетом и по домам – Стас осторожно гладил светлые локоны девушки – Ты и оглянуться не успеешь.

- А если успею?

- Уйду в монастырь.

- Ничего ты не понимаешь, Стасик.

Оттаявшая Света подставила щечку, демонстрирую, что парень частично прощен. На душе у Стаса запели соловьи…

- ПРЕВЕД, КРАСАВЧЕГИ!

Света пискнула от неожиданности. Стас, остановленный на пол пути к ее щечке, медленно развернулся, разминая кулаки.

На безопасном удалении от их столика, сложил руки на груди и весело ухмылялся второй пилот Нового NERV-России. Теплый слой подкожного жира позволял Лехе Гусеву щеголять по базе в черной футболке из тех, что продают на лотках с рок атрибутикой. Сюжет рисунка слишком гм… специфический, чтобы описывать его обычными словами, поэтому ограничимся списком персонажей: Медвед, Ктулху в костюме дяди Сэма, кипящий котел и Книга "Тысяча рецептов из морепродуктов". Фантазию напрягайте сами.

- Гусь пришел! – рассмеялась Света. Душевного расстройства как не бывало – Сколько подружек тебя на этот раз кинули?

- Моя твоя не понимать – Леха отвесил шутовской поклон

Тут следует сделать пояснение: Если Стас считал себя однолюбом, то товарищ Алексей Гусев оказался ярым борцом за свободные отношения. Пользуясь своей харизмой весом почти в центнер, Леха еще в детском доме взял за правило "ни дня без нового свидания!". Главным личным сокровищем, этаким талисманом Лехи был старый, истрепанный блокнот, содержащий летопись его похождений – телефончики девушек, все сплошь написанные разноцветными гелевыми ручками, украшенный нарисованными сердечками, картиночками и следами губной помады.

Рекорд продолжительность Лехиных отношений – два месяца.

Переезд в Северный Док его привычек не изменил. Наоборот - выросли аппетиты.

Одной девушки Лехи стало не хватать. Пока он встречался с двумя, все еще шло неплохо. Но когда его казенный смартфон начал разрываться от призывов трех пассий одновременно, жизнь у него превратилась в ад.

Леха плохо спал по ночам.

Леха похудел.

Леха вздрагивал от громких звуков и перекрасил свои шутки в траурный черный цвет.

Но, несмотря на все его старания и лишения, обеспечить каждую девушку должной заботой и вниманием у него не получилось. Крах был неминуем и случился полторы недели назад, когда все три подружки собрались вместе, поймали Леху в коридоре и прилюдно высказали все, что они о нем думают.

Временная Свобода пошла незадачливому ухажеру на пользу.

- Стас, друг мой, спроси у филина который час – подозрительно ласково попросил Леха.

Раздраженный Стас спросил.

- Еба… кх-кх… - чувство приличия заставило вовремя закашляться.

- Ага – подтвердил Леха.

В жизни пилотов Нового NERV-России существовало два главных источника неприятностей: Циклоп и Гестапо.

Циклопом за глаза называли могучего, как скала старшего сержанта - инструктора, поставившего своей целью измотать Стаса и Леху до смерти. Странное прозвище он получил благодаря жутковатому кибер-протезу с красным окуляром на месте левого глаза – сувенир на память о смуте Второго Удара.

Гестапо же это… это когда ты заходишь в утопающую в полумраке комнату со странно искривленными стенами. Там ты видишь массивный, давящий стол, а перед ним маленькую табуретку. Ты садишься на табуретку и ждешь. Уши вслушиваются в тишину, все нервы на приделе и вдруг, как всегда неожиданно, за столом появляется Надежда Кирилловна – главным психолог, курирующий пилотов.

Она некрасива, она неприятна и она умеет вскрывать людям мозги, словно консервы со шпротами.

Ты пытаешься закрыться, пытаешься спрятаться, но словом за словом она вытянет из тебя все: Она узнает обо всех твоих постыдных поступках. Она узнает о ссорах и оскорблениях. Она узнает размер груди у твоего последнего влажного сна, и сколько раз за ночь ты потом тайком пробирался в туалет. Утаить не выйдет ничего.

Но Надежда Кирилловна не простой психолог. Она не дает советов и не выставляет диагнозы. Она просто очищает разум пилота от всего лишнего.

Кроме входной двери в комнате Надежды Кирилловны есть еще одна. Промыв мозги она отправляет тебя туда. За второй дверью разлита тьма. Глаза с трудом различают круглый бассейн с неподвижной водой. Дверь за спиной закрывается, и тут же со всех сторон начинает звучать музыка, очень странная музыка. Ее звуки проникаю прямо внутрь, миную уши и барабанные перепонки. И сколько потом не пытайся, ты не сможешь вспомнить ни звука.

Посреди бассейна, где-то в толще воды вспыхивает огонек. Слабый, мерцающий, словно пламя свечи, он притягивает взгляд, заставляя встать на колени на самом краю бассейна. Ты всматриваешься в огонек, и он растет, крепнет, заполняет собой пустоту в душе, оставшуюся после визита к Надежде Кирилловне.

Тебе хорошо. А потом ты вдруг обнаруживаешь, что все закончилось. Нет огонька, нет музыки, только тоска. Ты встаешь на ноги и выходишь через последнюю дверь обратно в коридор.

Гестапо происходит раз в неделю, каждый раз в разные дни, и коэффициент синхронизации после него стабильно растет. Стас и Леха впервые смогли заставить Евангелионы двигаться после трех месяцев такой обработки.

Как раз сейчас, Стас опаздывал на очередной сеанс.

- Свет… - начал он.

- Да знаю я… Иди… Стасик…

И подставила на прощание губки.

Дата: 6 апреля 2018 года

Время: еще пару часов работы и домой!

Место: Геофронт

Есть на нашей с вами планете места, про которых можно сказать прямо – они обладают собственным, подчас крайне сварливым характером. Входя в их пределы, сразу ощущаешь пристальный немигающий взор, придирчиво осматривающий посетителя дабы решить, достоин ли он дышать местным воздухом.

Если решение положительное, то посетитель переходит в разряд дорогих гостей и чувствует себя, как дома. Или даже лучше.

Ну а если душа места призреет вас, то не обессудьте: вы внесены в черный список, и лучшее что можете сделать – убраться по-хорошему. А попробуете артачиться – почувствуете, как из вас медленно вытягивают силы. Стены начинают давить на голову, звуки бьют по нервам, и сам воздух нехорошего места шепчет вам на ухо: "Пошел вон!". Договориться обычно не получается.

Бывший кабинет бывшего командующего Старого NERV-Японии за два года простоя сумел отвадить всех желающих посидеть за монументальным рабочем столом, да полюбоваться самым лучшим видом на внутреннюю сферу Геофронта. Незваных гостей угнетал красный полумрак, скрывающий темные стены, слепил узор кабаллических символов, начертанных на полу и потолке, и изматывал до полуобморочного состояния неясный гул, рождающийся прямо в голове. Долго не выдерживал никто.

Кабинет ждал.

Словно преданный слуга в захваченном врагами замке, он сохранил в себе последний лоскуток Старого NERV-Японии. Захватчики жгли и разрушали, насаждая всюду свои новые порядки, но добраться до Кабинета и изгнать из него тени прежних обитателей они так и не смогли.

Лишь один человек достоин владеть обителью на вершине пирамиды-штаба.

Лишь одного человека Кабинет признает своим Хозяином.

Чужим здесь места нет.

"Здравствуй, Кабинет"

"Здравствуй, Хозяин" – неслышно прошептал в ответ красный полумрак. Кабаллические узоры приветливо мерцали, призывая вновь пуститься в безумное путешествие на вершину мира.

Икари Гендо лишь усмехнулся.

Что такое два года для человека? Срок, за который можно умереть и родиться заново.

Что такое два года для камней? Всего лишь миг.

Кабинет все еще служил старой Мечте бывшего командующего.

Но человек не камень. Он должен меняться.

Гендо сидел за своим старым столом. Руки сложены перед лицом, глаза, укрытые блестящими очками, неподвижно смотрят на входную дверь. Мужчина знал, что с минуту на минуту в его скромную келью войдут его заклятые друзья, чтобы поздравит с возвращением. С собой они принесут злобу, подозрительность и требование погасить долговую расписку.

Но, как и два года назад, Икари Гендо являл собой пример поистине каменного спокойствия.

Долги? Что ж, он знает, чем порадовать их мелочные, честолюбивые душонки. Никто не уйдет обиженным. Главное – закончить рутину побыстрее. У него есть другие, по настоящему важные дела, требующие времени и усердия.

Черный прямоугольник входной двери надвое рассекла ослепительно белая вертикальная черта. Створки медленно и абсолютно бесшумно разошлись в стороны, впуская в Кабинет злой, ослепляющий свет внешнего мира. На фоне сияющего проема открытой двери четко вырисовывались три черных силуэта.

Кредиторы прибыли.

Гендо бесстрастно созерцал гостей. Свет отражался от стекол очков, заставляя глаза мужчины гореть белым пламенем.

Створки двери за спинами кредиторов сомкнулись обратно, вновь возвращая Кабинет во власть мрака. Гости прошли вперед и замерли перед столом.

Икари Гендо встал, как подобает Хозяину, и вежливо поклонился. Кредиторы, трое мужчин в парадных мундирах генералов JSSDF, ответили небрежными кивками. Мрак слегка рассеялся, позволяя Хозяину внимательно изучить посетителей.

Один был низкорослым, полноватым здоровяком с низким, покатым лбом и маленькими цепкими глазками. Под коротким ершиком темных волос, роились злобные мысли в адрес всего, что не выполняло его приказы.

Второй возвышался над столом, как тощий фонарный столб. Тонкие черты лица складывались с высокомерную, пренебрежительную ухмылку. Длинные, словно щупальца, пальцы перебирали простенькие деревянные четки.

Третий же походил на среднее арифметическое первых двух кредиторов: Средний рост, среднее телосложение, смазанное, незапоминающиеся лицо и острый взгляд, привыкший всюду высматривать измену.

- Приветствую вас, господа. Приношу свои извинения, что не могу предложить вам кресла. Восстановление моей скромной обители еще не закончено – спокойным равнодушным голосом произнес Гендо и, демонстрирую что с формальностями покончено, сел обратно за стол, приняв старую привычную позу.

Топчущиеся посреди Кабинета гости, обменялись красноречивыми взглядами.

- Не рановато ли вы распаковали чемоданы, гражданин Икари Гендо? Ваша судьба пока еще под вопросом – хрипло прогудел толстый.

- Все в вашей власти – развел руками Гендо. Тяжелый взгляд из-под очков сфокусировался на низкорослом – Разве вы не рады меня видеть, господин Итагаки? Не пора ли забыть наши старые разногласия?

- Запомните хорошенько, гражданин Гендо: Я. Никогда. Ничего. Не. Забываю – по слогам, так чтобы гарантированно донести до слушателя свои мысли, прорычал толстый генерал.

- Ну за чем вы так? Согласитесь, проект Jet Alone был пустой тратой государственных средств. Я сделал благо стране, немного ускорив его неминуемую кончину.

Генерал Итагаки глухо проворчал проклятья себе под нос.

- Вы хорошо выглядите, Гендо. Я бы даже сказал: слишком хорошо. Два года в подвале пошли вам на пользу. – в разговор вступил кислотный фальцет высокого гостя.

- Истинно так, господин Кэндзи. Вы и не представляете, как хорошо думается, когда вам никто не мешает.

- Никто не мешает? Похоже, Торанага вас избаловал… Да кстати, как ваша рука?

- Благодарю вас, хорошо – Гендо сжал и разжал правый кулак – Разрешите один вопрос, господин Кэндзи: Видите ли, за эти два года я немного отстал от жизни. Просветите меня, как нынче поживает одна известная беглянка.

В конкурсе на самую мерзкую ухмылку, генерал Кэндзи сорвал бы гран-при.

- Решили посыпать солью старые раны, да Гендо? Нет-нет, я не держу на вас зла. Тогда вы на редкость ловко и красиво воспользовались ситуацией. Однако я до сих пор теряюсь в догадках: Чего же вы хотели больше? Раздавить Робототехническое подразделение JSSDF или избавиться от нежелательной подружки собственного сыночка? А может вами двигала ревность? Может вы сами положили глаз на смазливую девчонку? Раз так, вы могли просто позвонить, мы бы обязательно договорились.

- Ясно, значит кадет Киришима все еще на свободе. Спасибо, господин Кэндзи - губы Гендо, прикрытые сложенными ладонями, изогнулись в легкой полуулыбке.

- Всегда пожалуйста – оскалился генерал Кэндзи и сосредоточился на четках.

Право слова получил слово третий гость.

- Давно не виделись, Икари.

- Давно – подтвердил Гендо. Его голос не изменился, лишь взор стал еще плотнее – Простите мою невежливость, но я никак не могу вспомнить ваше имя. Наверное, при первом знакомстве я слишком отвлекался на боль.

- Икари, дорогой ты мой человек. Я же тебе сто раз объяснял: Это не мы тебя мучили, а ты. Твои закрытые уста направляли наши приспособления, твое нежелание нормально общаться заставляло применять спец-методы – ласково, до дрожжи в коленках, вещал третий гость – Жаль, что ты так и не понял эту простую истину.

- Простите, что доставил вам неудобства, господин…

- Генерал Муто. Надеюсь мы станем друзьями.

- Не сомневаюсь.

- Вот и славно. Наши старые разногласия не должны вставлять палки в колеса плодотворному взаимовыгодному сотрудничеству. Не так ли, господа?

Генералы Итагаки и Кэндзи синхронно кивнули. Муто широко улыбнулся:

- Видишь, Икари, мы готовы начать диалог с чистого листа. Теперь дело за тобой. Порадуй нас.

- Или пожалеешь – добавил Итагаки

Икари Гендо откровенно скучал. Кредиторы ни на йоту не отходили от заезженного сценария "Кнут и Пряник". Каждый играл свою роль: Здоровяк Итагаки угрожал, скользкий, как угорь Муто сыпал обещаниями, а высокомерный сноб Кэндзи изо всех сил старался вывести его из себя. Напрасные попытки. Гендо не составляло никакого труда предсказать их поведение на десять слов вперед.

Кредиторы искренне считали себя хозяевами положения. Отчасти так оно и было. Пока.

Проницательный взгляд Гендо безошибочно распознавал в их властном поведение слабость и отчаяние. Страх может прятаться в глубине, может маскироваться, выдавая себя за ум и осторожность, но суть его от этого не меняется. Кредиторы загнаны в угол, и дрожь в жадных сердцах заставила их временно отложить на полку орудия мести и просить помощи у ненавистного бывшего командующего Старого NERV-Японией.

Икари Гендо нажал несколько кнопок на врезанном в стол терминале.

- Устраивайтесь по удобнее, господа. Демонстрация начинается.

- Второй, это Штаб, доложите обстановку.

- Штаб, это Второй, системы в норме, к бою готова.

- Принято, Второй. Приготовились… Евангелион-02, СТАРТ!

Привычная перегрузка вдавила Аску в пилотское кресло. Ощущения не из приятных, но в данный момент девушка лишь блаженно зажмурилась. Мышцы напряглись, с нетерпением ожидая возможности показать класс. Восхитительная легкость тела и расширившееся восприятие обмельчавшего мира лучше любых цифр свидетельствовали – Пилот Евы-02 снова в строю!

"Мама… Мамочка… Спасибо…"

Из глубины объединенного сознания Аски и Евы поднялась волна теплоты. Незримые, но такие нежные руки погладили девушку по рыжим волосам. Личико Аски светилось, озаренное счастливой улыбкой. Любовно наложенный макияж постепенно расплывался в LCL.

Перед глазами Евы мелькали секции подъемника. На стремительный взлет ушло секунд десять, который показались горящей жаждой битвы Аске вечностью.

"Быстрее! Быстрее!! Быстрее!!!"

Красный Гигант содрогнулся, словно ударившись на всем ходу об крышку, и остановился. Зажимы отпустили пассажира, возвращая Аске свободу крушить и убивать. Евангелион с невероятной для своего размера грацией плавно вышел под купол Геофронта.

- Штаб, это Второй. Я на месте, жду указаний.

- Второй, это Штаб. Действуем по плану. Удачи, Аска!

- Спасибо, капитан Орлова. Конец связи.

"Вечеринка началась!" – Аска-Ева слитным движением вытащила из оружейного отсека на спине свое новое оружие.

По внешнему виду оно напоминало тяжелый кавалерийский палаш, словно сошедший со страниц Европейских хроник конца XIX века, чтобы подрасти и удобно лечь в правую лапу Евы-02. По утяжеленному на конце клинку, блеснувшему в дневном свете Геофронта, прошла неясная рябь – в процессе роста палаш обзавелся вибро-режимом.

Аска отсалютовала невидимым зрителям, замершим у терминалов командного центра. Казалось, весь Геофронт затаил дыхание.

- Начинаем отсчет: 10… 9… 8… 7… 6… - отсчитывала Екатерина, несущая бремя командования операцией "Показуха", как ее между собой обозвал персонал.

Круговорот мира вокруг Аски замедлялся. Закрыв глаза, девушка вслушивалась в себя, поднимая и без того превосходную синхронизацию до заоблачных высот. Сердце билось все ровнее, ведя свой счет времени.

-… 5… 4…

Дыхание Аски слилось с внутренним ритмом Евангелиона. Тело уподобилось чуткому огоньку свечи, мимо которого не пройдет незамеченным ни одно дуновение ветерка.

- … 3… 2… 1…

"Сейчас, Мама!"

- … Начали!

Аска распахнула глаза. Палаш резко, неразличимо быстро рассек воздух по широкой дуге. Враги не заставили себя ждать.

Вокруг Евы-02 с трех сторон выдвинулись из земли пусковые ракетные установки. Где-то глубоко в подвалах базы операторы оружейных систем помянули недобрым словом свихнувшиеся начальство и нажали заветную кнопку. Установки развернулись и начали дружно выплевывать одну ракету за другой. Целью реактивных стрел значился неподвижный, обманчиво беззащитный Красный Гигант с отключенным по правилам шоу АТ-полем. Даже со снятыми боеголовками ракеты грозили Еве если не уничтожением, то парой месяцев тяжелых восстановительных работ. А еще добавьте сюда потенциальные разрушения самого Геофронта…

Первая из ракет вышла не финишную прямую, нацелившись точно меж четырех глаз Евы-02. Возможно, система наведения изнемогала от нетерпения, предвкушая огненный экстаз, и тем глубже оказались ее обида и разочарование, когда палаш на лету разрубил ракету точно посередине длинного сигарообразного корпуса.

Перед "лицом" Евы-02 полыхнул маленький и жалкий взрыв – первый в длинной серии бесславных холостых кончин огненных стрел.

Палаш мелькал в воздухе, окружив Красный Гигант непреодолимой стеной разящей стали. Ева кружилась на месте и рубила, колола, да изредка парировала, встречая ракеты плоской стороной клинка. Пылающие обломки падали на землю Геофронта сплошным огненным дождем.

Вспышки гибнущих ракет бросали на лицо Аски багровые отблески. Девушка замерла на кресле, словно статуя Немезиды в красном комбинезоне. То, что зрителям казалось стремительными дымными росчерками, в ее глазах замедлялось до состояния неказистых железок, неторопливо рассекающих пространство. Остудить их реактивный пыл клинком не составляло никакого труда.

В мире Аски существовали лишь она, да смертельная вражда палаша и ракет.

Палаш победил.

- Боезапас вышел! Аска это… это было невероятно! – в пределы поля брани вторгся восторженный голос Екатерины. В измененном сознании девушки ее слова растягивались, словно в замедленной записи.

Ракетные установки, лишившись последних боеприпасов, стыдливо опустились обратно под землю.

Боевое безумие постепенно отпускало Аску. Вселенная затрещала по швам и раздалась вширь, вбирая обратно все, что на время боя было объявлено лишними раздражителями. На тело девушки тяжело навалилась бетонная плита усталости. Красный Гигант в последний раз медленно взмахнул палашом и спрятал оружие обратно в оружейный отсек.

- Шшш… Штаб… это Второй… Жду дальнейших… приказаний - язык Аски словно одеревенел.

- Каких еще приказаний, Аска, милая? Отдыхай, ты это заслужила!

- Приказ получен… Второй… Возвра… возвращаюсь…

В голове бушевал отходняк от ударной дозы боевых гормонов. Уставшие от перегрузки рефлексы в полном составе отбывали на отдых. Аска изо всех оставшихся сил пыталась скрыть телесную немощь, но в народ в Штабе оказался глазастым.

- Опа… Аска, ты, кажется, перестаралась. Не волнуйся, мы заберем тебя сами. Извлечение капсулы…

- Нет…

- Аска, не упрямься.

- Я сказала, НЕТ!

"Мама, помоги… пожалуйста…"

Теплое дыхание Евы, коснувшееся девушки, несло в себе оттенки укоризны. Душа, заключенная в сердце Красного Гиганта, журила непутевую рыжую девчонку. Но вместе с дыханием пришли новые силы. Взор Аски прояснился.

Евангелион уверенно, хоть и не так плавно, как до боя, встал на обе ноги и ровным шагом двинулся к ближайшему подъемнику.

- Аска… Ну нельзя же так! - Екатерина напрасно попыталась вразумить девушку – А… Делай, как знаешь… Эй, кто-нибудь! Пошлите, наконец, пожарную команду, пока ракетный металлолом не спалил весь Геофронт!

Кредиторы оторвали взгляды от окна и медленно развернулись к невозмутимому Икари Гендо. Аплодисментов не последовало.

- И как это понимать, Икари? – спросил генерал Муто, тоном интеллигентного палача на допросе.

- Вы просили оружие, вы его получили – равнодушно ответил Гендо.

- Любопытная выходит картина: Два года все наши ученые топтались на месте, а потом появляетесь вы, и вуаля - на нашей улице праздник. – ядовито произнес генерал Кэндзи - Где ж вы раньше то были, а Гендо?

- Скрывали от нас информацию, гражданин Икари?! – прорычал генерал Итагаки

Гендо примеряющее поднял руки.

- Что вы, господа, я всегда давал исчерпывающие ответы. Беда в том, что глубокоуважаемый профессор Ябу так и не научился задавать правильные вопросы. Его разум тонул в болоте формул, констант, нормативов и описаний техпроцессов, а Суть, Смысл и Идея проходили мимо, не встречая понимания.

Кредиторы переглянулись.

- Хорошо, Икари, мы сделаем вид, что вам поверили. Тогда Я попробую задать правильный вопрос: Вы гарантируете послушание Пилота? – генерал Муто смотрел прямо в стекла очков бывшего командующего.

- Гарантирую – кивнул Гендо.

- И как же вам это удалось, Гендо? Совратили рыжую подчиненную? – генерал Кэндзи упорно пытался пробиться сквозь стену спокойствия Икари Гендо.

- Я помог неосознанным желаниям Сорью воплотиться в удобную для всех форму. Только и всего.

- Понимаю. Вы дали ей силу Пилота, и вы же можете забрать ее обратно – подытожил генерал Муто

- Поверьте, до этого не дойдет.

- Вы опасный человек, гражданин Икари – угрожающе произнес генерал Итагаки

- Спасибо вам, господин Итагаки - поклонился в ответ Гендо.

- За что? За то, что назвал вас опасным?

- Нет. За то, что назвали меня человеком.

- Что ж, Икари, мы с вами люди занятые и не будем более воровать друг у друга время. До свидания. - Кредиторы чисто символически поклонились и направили свой путь к выходу – И помните: Мы внимательно следим за вашими успехами.

- Всего наилучшего, господа.

Створки двери открылись и закрылись.

Гендо остался один на один с Кабинетом.

А потом тишина заговорила с ним.

- Как он силен – певучий девичий голос справа

- Как он храбр – звонкий мужественный голос слева.

- И как он глуп – оба мистических голоса слились в одно пение, заставившее вибрировать воздух в Кабинете.

Икари Гендо даже не вздрогнул. Бывший командующий медленно развернулся и, нисколько не изменившись в лице, посмотрел на два светящихся силуэта, парящих в воздухе с разных сторон его кресла.

- Любопытно, прошло столько времени, а вы все еще придерживаетесь образов, которыми владели при жизни. Дело привычки?

- Мы не мертвы, Мы живем, Мы чувствуем – ответил дуэт Жизни и Мудрости.

- Пока да – кивнул Гендо – Уже не Рей, но еще не Лилит. Уже не Tabris, но еще не Адам. Вы замерли на перепутье, так же как и наш несчастный мир. Но долго так продолжаться не может.

- Истинно так – пропела девушка с синими волосами

- Мир увидит новый рассвет – пропел парень с волосами цвета серебра

- Так происходило раньше, и так будет теперь. Не надо мешать. Хватит зла – пропели они вместе

- Интересно, а с Председателем вы тоже делитесь своим знанием?

- Мертвые не видят света. Мертвые не ведают, что творят. Но твою Душу еще можно спасти.

- К чему такая забота, Рей? – усмехнулся Гендо – Ты должна меня ненавидеть, а не спасать.

Жизнь и Мудрость промолчали.

- Боги… - задумался бывший командующий – Боги всего лишь отражение людей. Бесплотные тени в душах верующих. Без нас, вы не можете ничего. Даже свой собственный мир вы спасаете чужими руками. Хотя, должен признаться, руками очень не простыми. Можно сказать, легендарными руками. Старцы, помниться, вздрагивали от одного ЕЕ имени. Искренне надеюсь, что когда придет предсказанное время, меня здесь уже не будет.

- Видишь, наши усилия тщетны. Он упорен в своем безумии. – Жизнь повернулся к девушке с синими волосами

- Он сделал свой выбор – дева Мудрость печально склонила голову.

- Я сделал его очень давно. И ни о чем не жалею – твердо ответил Гендо – Прощайте.

- Прощай – воздух наполнился неземной музыкой и светящиеся силуэты исчезли.

Икари Гендо некоторое время смотрел на место, где пели Жизнь и Мудрость, пытаясь внять голосу его разума, не понимая, что его устами говорило хоть и закостеневшее, но все еще живое сердце.

"Свершилось, зеленоглазая девочка выросла и начала свой крестовый поход… Я с нетерпением жду нашей встречи, Айони. Мне есть, что сказать, а тебе, что послушать"

Гендо вернулся к своим многочисленным и неотложным делам.

Ход сделан, жребий брошен, бывшему командующему осталось только ждать.

Капитан Екатерина Орлова чувствовала себя отвратительно. Отдав пару последних указаний и влепив выговор растяпам пожарникам, она сослалась на дела и покинула Центральную Догму. Операторы, счастливые, как дети в цирке, проводили ее недоуменными взглядами.

"Да уж… радости полные штаны" – злилась про себя Екатерина, спускаясь на лифте.

Екатерину, мягко говоря, напрягал амнистированный политзаключенный Икари Гендо и культ его личности, набирающий обороты среди персонала. Да, вы не ослышались – после недавнего танца Евы-02 под куполом Геофронта, господин Гендо превратился в героя-спасителя Нового NERV-Японии. Хотя, какой к чертям собачим "Новый"… Новым в нем была лишь эмблема и около сотни наемников, рекрутированных за границей, а все остальное просто дремало в ожидании удобного момента.

Чудеса, творимые Евой-02, послужили знамениями возвращения старых порядков и былой мощи NERV-Японии.

Екатерина чувствовала себя лишней на этом празднике жизни. Ее слова впустую разбивались о стену начальственного недоумения: "Вас что-то не устраивает, капитан Орлова?", "Вы не довольны успехами пилота Сорью?", "Прочтите перед сном текст присяги и не донимайте нас пустыми разговорами!"

Радоваться… Орлова упорно не желала радоваться ТАКИМ успехам. Извините, конечно, но когда молодая, не лишенная ума и привлекательности, девушка три четверти своего времени проводит в контактной капсуле и, похоже, спит и видит, как переедет туда насовсем – это Ангельское дерьмо, а не успех!

Но Торонаге и его банде на это плевать с Токийской телебашни. Им подавай ручного красного четырехглазого монстра, готового по первому требованию принести тапочки, предварительно откусив их у врагов Великой Японии. Кого принести ради этого в жертву – вопрос вторичный.

Лифт остановился и гадким механическим голосочком пожелал с пользой провести остаток дня. Геофронт, где Екатерина прожила целый год, вдруг стал ей чужим и неприветливым. Все чаще в голове звучали призывы послать все к такой то матери и вернуться домой. Пофиг на непременные насмешки бывших сослуживцев, пофиг на кислый взгляд сурового папули… Пофиг и все тут.

Екатерина расстреливала мысли-дезертиры на месте. В Черной Сфере осталось еще много того, ради чего стоит остаться.

Женщина проверила распорядок дня на казенном смартфоне и пошла вперед по одному из тысяч безликих коридоров базы.

- Добрые вечер, Орлова-сан. Вы не уделите ли мне немного времени? – догнал ее знакомый голос. Оглянувшись, Екатерина увидела статного пожилого мужчину в парадном мундире. В свете люминесцентных ламп ярко белел старый шрам на правой щеке.

- Тода-сан! Какими судьбами? – обрадовалась Екатерина "Хоть что-то приятное за день…"

- Прошу прощение за визит без предупреждения, Орлова-сан… – господин Хиро-Мацу вежливо поклонился.

- Просто Кэт, Тода-сан, мы же договорились.

- О… Прости меня… Память подводит старика…

- Тода-сан, ну что мы стоим в коридоре, как неродные. Тут недалеко есть отличная столовая!

- Я был бы рад, Кэт-чан, но у меня совершенно нет времени. Я сопровождаю генерала Итагаки во время его визита в Новый NERV-Японию и вот-вот уеду обратно в Токио-2. Но перед этим, я обязательно должен поговорить с Кристофером.

- Крис на задании – нахмурилась Екатерина. Инстинкты подсказывали ей, что Тода Хиро-Мацу приехал не только из-за желания повидать сына старого друга.

- Ясно. Хорошо, что встретил я вас… эээ тебя. Я знаю, что Кристофер доверяет…

- Тода-сан, просто расскажите в чем дело. Смелее! – подбодрила Екатерина.

Господин Хиру-Мацу поудобнее оперся на вычурную трость с головой дракона в качестве набалдашника. Долгие рассказы – это его стихия.

"Эх, Тода-сан, и вы мне еще говорите о недостатке времени…" – Екатерина облокотилась на ближайшую стенку и приготовилась слушать.

- Я не могу рассказать всего, Кэт-чан, но уверяю - времена грядут темные и страшные. Япония на пороге войны, равной которой человечество еще не знало. Мы не знаем точной даты вторжения, но знаем его цель – Полное и окончательное уничтожение NERV-Японии. Филиалы ведут подготовку к полномасштабной переброске Евангелионов к нашим границам и очень скоро они будут здесь…

- Подождите… Стоп! – Екатерина прервала повествование. Разум потребовал утрясти ряд нюансов – Война? Но… Послушайте, Тода-сан, в новостях про это ни слова! Почему правительство не бьет тревогу, не закрывает границы и не объявляет мобилизацию?

- В этом просто нет смысла, Кэт-чан. Силы слишком не равны. Мы не может сражаться со всем миром разом. Каждый японский солдат стоит десятка врагов, но и он не выстоит против тысячи. Врагам даже не надо вторгаться на сушу, достаточно перерезать сообщение между островами и нам останется только сдаться. К тому же, грядущая война будет первой и, я надеюсь, последней войной нового типа. В первых рядах интервентов пойдут Евангелионы Филиалов NERV. Против них обычное оружие бессильно.

- Но вы, разумеется, сдаваться не желаете. – Екатерина как могла старалась ускорить ход мыслей господина Хиро-Мацу. Провести весь день, подпирая стенку – не самое лучшее времяпрепровождение.

- Наш последний шанс – остановить вторжение здесь, у стен Токио-3. Если у NERV-Японии получится – страна спасена. Если нет, то премьер-министр подпишет немедленную капитуляцию. Нам не нужна бессмысленная гибель японских граждан.

- Да что мы им сделали?! – почти прокричала выбитая из колеи Екатерина.

- Понимаете, Кэт-чан, все эти два года лишь одна вещь удерживала Филиалы от открытой грызни друг с другом, а именно – Парижская лаборатория Инициативы DHARMA. Во время Падения Парижа неизвестная группа террористов проникла в лабораторию и активировала систему самоуничтожения. Я не знаю подробностей, но без оборудования Инициативы DHARMA Филиалы, похоже, потеряли возможность производить новые Евангелионы. Все достигнутые договоренности сведены на нет.

- И, разумеется, NERV-Японию объявили крайним …

- Филиалы напуганы. Они знают, что у нас есть Ева-14 с S2-двигателем и Ева-01 с вообще неизвестными характеристиками. Они знают, что у нас осталось оборудование от прежних хозяев. И главное, они знают о Икари Гендо. Ужас гонит Филиалы вперед. Но наша контрразведка поработала на славу: Враг ничего не знает о новых силах Евы-02 и до сих пор думает, что Новый NERV-Япония абсолютно беззащитен. И если то, что я сегодня видел не сон, то… то у нас есть надежда.

Екатерине захотелось сплюнуть на бетонный пол.

- И вы туда же, Тода-сан…

- Простите?

- Да ничего… - Екатерина глубоко вздохнула – Это все?

- Кэт-чан, я не знаю, что будет завтра, и почти не понимаю, что происходит сейчас. Я видел мельком Икари Гендо и скажу прямо: Я не верю ни одному его слову. Он обманет, он предаст, он обречет нас на смерть. Кэт-чан, тебе и Кристоферу нельзя оставаться в Геофронте. Уходите, пока не поздно! Я помогу вам покинуть страну.

- Спасибо конечно, но нет – твердо и без колебаний ответила Екатерина – Я, конечно, не могу говорить за Криса…

- Он тоже откажется, я знаю – тяжело проговорил Хиро-Мацу – Другого ответа я и не ждал.

- Вот такие мы, глупые и упрямые. Простите, Тода-Сан – улыбнулась Кэт.

- Это вы меня простите, я смалодушничал… - Тода-сан поклонился и твердой рукой нажал кнопку вызова – Будьте счастливы, Кэт-чан.

- И вы, Тода-сан.

Екатерина проводила лифт взглядом и пошла по своим делам. Вечер обещался быть нервным.

"Интересно, как там дела у Криса?"

Древняя военная мудрость гласит: Хочешь победить врага - думай, как он. Ну, или хотя бы поставь себя на его место.

Предположим, вам захотелось проникнуть на территорию Токио-3. Причем не в одиночку, а дружной, бряцающей оружием, компанией. Что бы вы тогда сделали?

Прежде всего, навели бы справки о славном Режимном Городе. Гарантируем – результат изысканий вас не обрадует. Токио-3 называют городом-крепостью не ради красного словца. Нарушителей ждал полноценный периметр безопасности с полным набором аттракционов: сплошное кольцо проволочных заграждений с датчиками движения, дозорные вышки каждые полкилометра, воздушные патрули и злая от недосыпа охрана.

С внешним миром Токио-3 связывали монорельсовая дорога и два автомобильных шоссе: западное и восточное. На конце каждого пути гостей ждал пропускной пункт где вас просканят с ног до головы, прогонят через пару подозрительных рамок и лишь затем решат открыть ли вам дверь или велеть убираться восвояси. Теоретически, незамеченным в Режимный Город не мог проникнуть никто.

Значит, надо искать обходной вариант. Думаем!

Где-то месяц тому назад, в одну мартовскую ночь в городе неведомым образом очутилась целая группа вооруженных наемников. Вывод: в системе безопасности Токио-3 отыскалась дыра.

Допрос единственного выжившего наемника и собственные подозрения майора Кристофера Уоллеса твердо указывали на человеческий фактор. Но чтобы провести целую группу через кордон, так чтобы не оставить ни одного следа в записях службы безопасности, недостаточно просто купить или запугать пару операторов на пропускном пункте. Нет, здесь требуется поддержка на Самом высшем уровне. Например, среди начальников Полицейского Управления Токио-3.

Это было сложно, муторно и унизительно, но Кристоферу удалось добиться от командующего Торонаги разрешения установить за подозреваемыми скрытое наблюдение, благо подозреваемых этих насчитывалось максимум десять человек. Как и следовало ожидать, первые результаты удручали. Никто из подозреваемых так и не сделал ничего, чтобы перейти в разряд обвиняемых. Ревизия счетов также подтверждала кристальную честность клиентов.

Повод для отчаяния? В принципе – да. Но Кристофер не сдавался. Он часами перечитывал рапорты, просматривал фотографии и искал любые, даже самые бредовые зацепки. И он нашел. Бредовей не придумаешь.

После Второго Удара число мировых религий существенно сократилось за счет утопших последователей, но самые популярные остались, успешно использовав катастрофу для доказательства, что именно их священные тексты истинные, а все остальные – впустую испачканная бумага. Сам Кристофер к религии и ее последователям относился вполне нормально, пока те не начинали звонить в дверь и предлагать пропуска в Рай в обмен на небольшое пожертвование. Но конкретно этот религиозный человек вызвал у майора очень странное чувство.

Просто раньше Кристофер и представить себе не мог шкаф, где на одной полке мирно уживаются Коран, Тора, "Дианетика", "Диагностика Кармы", штук двадцать Евангелий, нечто про Каббалу, и еще множество различных книжек на почти всех мировых языках.

У первого заместителя начальника полиции такой стоял дома в личном кабинете. И судя по виду книжек, он перечитывал их минимум по три раза в день.

Кристофер решил идти ва-банк. А что ему оставалось?

- Как слышите парни? – майор тактики отжал кнопку вызова на маленькой коротковолновой рации. Сквозь треск помех пришел ответ:

- Опергруппа на связи, сэр. Объект оцеплен, ждем только вас – голос командира звучал буднично и по деловому. Работа есть работа - вы платите, мы делаем.

- ОК, я на подходе. Как там наш клиент?

- Ужинает в семейном кругу.

- Черт… - перспектива объясняться с перепуганными домочадцами радости не доставляла.

- Разобраться?

- Спокойно. План остается прежним. Я вхожу, вы страхуете.

- Нет проблем. Удачи, сэр – рация ободряюще хрипнула и отключилась.

Кристофер спрятал прибор во внутренний карман мундира и с наслаждением втянул носом свежий вечерний воздух. Господин зам начальника полиции выбрал себе правильный район для жилья. Ни тебе шума бесконечных машин, ни нервной суеты, ни испражнений промышленных предприятий. Уставшие глаза отдыхали, любуясь двумя рядами аккуратных двухэтажных коттеджей утопающих в благодатной тени деревьев. На узенькой улочке между домами даже в лупу не найдешь ни одной соринки.

Закрытый домашний Рай для элиты Токио-3. Посторонние допускаются только в виде обслуживающего персонала.

Последние лучи заката гуляли по крышам домов, рисуя длинные тени от многочисленных телевизионных антенн. Атмосфера вечернего вечера располагала к расслабленному отдыху за прочтением газеты, но Кристофер знал, что это впечатление обманчиво, сродни затишью перед бурей. Не успеет взойти Солнце, как в городе начнется ТАКОЕ… Лучше об этом сейчас не думать.

Кристофер, не торопясь, прогуливался вдоль коттеджей, мысленно повторяя им же придуманный сценарий. Главное – раздавить клиента всесокрушающим напором грозных слов. Кристофер Уоллес должен на время превратиться в само воплощение Грозного Прокурора. Только так можно было пробудить одну вещичку, теоретически прячущуюся в голове предателя.

Нужный дом, или на оперативном языке - объект, встретил майора уютно освященными окнами с неясными силуэтами жильцов. Семья зам начальника полиции собралась в гостиной, и к вечернему пению цикад добавились отголоски довольных жизнью голосов.

Кристофер чувствовал себя последней скотиной. Лишь осознание неутешительного факта, что в случае ошибки его подвесят за придатки, немного успокаивало страдающую совесть.

Около входной двери возлежал в ожидании ног гостей резиновый половик с надписью. Обычно на них пишут что-нибудь стандартное, но хозяин этого экземпляра решил отличиться.

"Благослови дом свой, благослови жену свою, благослови детей своих, благослови соседей своих, благослови судьбу свою. Аминь" – прочел Кристофер. Вытирать ноги об такие слова казалось кощунством.

Уоллес в последний раз огляделся по сторонам. Все как полагается, прикрытия не видно и не слышно. Но оно есть. При этом, как отметил Кристофер, улица была на диву пуста. У случайных прохожих сработало годами натренированное чутье на места, которые в данный момент лучше обходить стороной.

Майор тактики расправил плечи, придал внешности максимально серьезный вид и надавил на кнопку звонка. С другой стороны железной двери прозвучал мелодичный перезвон явно церковного происхождения. Жильцы отреагировали на удивление быстро. Послышались приближающиеся шаги, замок провернулся и Кристофер оказался лицом к лицу с высоким импозантным японцем в домашних тапочках, темной вязаной кофте и замшевых брюках. Руки мужчины забивали в трубку новую порцию ароматного табака.

- Слушаю вас – спокойно и вежливо, как и подобает уважаемому отцу семейства, сказал зам начальника полиции.

Кристофер почувствовал легкую панику. Стоящий перед ним хозяин дома был последним кого можно было заподозрить в темных делишках.

"Мне кранты… Ладно была не была…" – майор достал из служебного чемодана угрожающего вида папку. Из нее на свет появился еще более пугающий листок. Для полноты картины не хватало только пары шкафов в черных костюмах за спиной, но тут опять сработала совесть Кристофера. Если уж отправляться под трибунал, то в одиночку, никого не подставляя.

- Господин Осима Хироси, по приказу командующего Ёси Торонаги, в согласовании с начальником Полицейского Управления, вы сняты со своей должности и арестованы по обвинению в государственной измене. Следуйте за мной.

Зам начальника полиции замер, как шокированное изваяние. Щеки посерели.

- П… Простите?

- Мы знаем ВСЕ, господин Осима! - продолжал угрожающе блефовать Кристофер – У нас есть неопровержимые доказательства вашего участия в инциденте с группой наемников. Вы обеспечили им проход на территорию Токио-3. Вы прикрывали их засаду и гарантировали безопасные пути отхода. И это еще не все. Нам известно, что вы долгое время снабжали врагов информацией о жизни города…

- Дорогой? - на шум спустилась молодая женщина в простой домашней юбке и блузке – Что случилось? Кто этот человек?

Уоллес мысленно стиснул зубы до хруста в челюсти.

- Ваше карта бита, господин Осима! Ближайшие сто лет вы проведете за решеткой, но перед этим мы вытрясем из вас все, до последнего слова!

Трубка выпала из трясущихся рук, рассыпав табак по надраенному до блеска полу. Глядя на искаженное, постепенно теряющее человечность, лицо зама начальника полиции, Кристофер с омерзением понял, что его бредовая догадка оказалась верна. Осталось лишь немного надавить.

- Вы расскажите на ВСЕ, господин Осима! Абсолютно ВСЕ! И о вашем хозяине и о его планах…

- ПРЕКРАТИТЕ!!! УБИРАЙТЕСЬ ИЗ НАШЕГО ДОМА!!! – молодая женщина, по все видимости – жена, не выдержала и сорвалась на крик.

- Мама?!! Папа?!! – с лестницы кубарем скатилась девчушка детсадовского возраста. Личико несло на себе все признаки приближающийся истерики.

- Вам ничего не удастся утаить, господин Осима! Уж поверьте! – Кристофер изо всех сил пытался не отвлекаться на семейную драму. "Напьюсь… Видит бог, напьюсь"

Заместитель начальника полиции страшно захрипел, словно внутри него что-то пыталось вырваться наружу.

И вырвалось.

- ЯД ИНКВИЗИТОРА ПОРАЗИЛ ТВОЙ РАЗУМ, НЕСЧАСТНЫЙ, ИБО НЕ ВЕДАЕШЬ ТЫ ЧТО ТВОРИШЬ. ИМЕНЕМ ЕДИНОЙ ДУШИ ЛИЛИМ, Я ПРОЩАЮ ТЕБЯ. МОЛИЛИСЬ ЖЕ О СПАСЕНИИ, БРАТ, В ЧАС ЕДИНЕНИЯ МЫ ВСТРЕТИМСЯ ВНОВЬ. – ровным и поистине замогильным голосом изрек тот, кого раньше называл господином Осима. Лицо говорившего напоминало оскаленный череп.

Жена и дочь застыли с широко раскрытыми от ужаса глазами.

Рука бывшего зам начальника полиции резко скользнула в карман брюк. Кристофер рванулся вперед и кое-как в последний момент успел перехватить кисть на полпути ко рту. После минутной борьбы на пол упал белый шарик с чем-то наверняка ядовитым. Еще через пол минуты майору удалось заломить бешено вырывающемуся мужчине руку и привести его в контролируемую позицию.

За время потасовки, господин Осима не проронил ни слова.

- Опергруппа NERV! Всем оставаться на местах! – вместе с топотом ног и с улицы ворвалось четверо мужчин в черно-белом камуфляже и масках-шапочках. Командир обратился к Кристоферу – Ваши приказания, сэр?

- Увести! – Уоллес смог, наконец, перевести дух.

- Слушаюсь, сэр! – оперативники приняли клиента из рук в руки и поволокли на свежий воздух.

Пленный почти не сопротивлялся, лишь непрерывно повторял странную молитву:

- ДА ИЗМЕНИТСЯ МИР, ДА ИСЧЕЗНУТ СТРАДАНИЯ…

- Пошел давай! – один из бойцов опергруппы придал ему скорость деликатным пинком.

Прямо перед домом взвизгнул тормозами зловещий черный фургон без опознавательных знаков, казавшийся чем-то отвратительно чужеродным на такой тихой и мирной улице. Не глуша мотор, из машины слаженно выпрыгнули еще двое камуфляжников и открыли заднюю дверь.

- ДА БУДЕТ ВЕЧНА…

Бойцы без лишних церемоний втолкнули клиента в фургон. Грохот захлопнувшийся двери заглушил словоизлияния. Опергруппа запрыгнула в кабину.

- А вы, сэр? – напоследок уточнил командир группы.

- Пешком пойду. Отличная работа, парни, спасибо. – устало отмахнулся Кристофер.

Командир понимающе кивнул. Фургон сорвался с места и быстро скрылся с глаз, увозя клиента навстречу с незавидным будущим. Рев мотора стих и на коттеджи вновь опустилась вечерняя тишина. Словно ничего и не было.

- Господин… Пожалуйста… Скажите… Что теперь будет? – мертвым голосом спросила молодая женщина. Осиротевшая девочка тихо всхлипывала и глотала слезы.

"Проклятье… Проклятье… Проклятье…" – Кристофер собирался с силами. Каждое слово приходилось буквально выталкивать из себя.

- Не волнуйтесь…

"Лицемер!" – надрывался в голове хор обвиняющих голосов.

- Мы проведем дознание… С вами свяжутся…

Хотелось помыть рот с мылом, чтобы смыть мерзкий привкус фальши на языке.

- Вот моя визитка, позвоните, если возникнут вопросы.

Женщина осторожно двумя пальцами приняла маленький клочок картона, словно он шипел и извивался. Может внешне она и была сломлена, но в молодых глазах горел яркий огонь. Легион смертельных врагов майора Уоллеса получил подкрепление.

- Вы убьете папу? – тихо и совсем не по детски твердо спросила девочка.

В прихожей стало очень душно.

- Нет. Мы постараемся его вылечить – тяжело выговорил Кристофер и выскочил на улицу. Внутренний голос подсказал майору, что церемониальное прощание в данный момент прозвучит, как оскорбление.

Входная дверь за спиной с жалобным скрипом закрылась.

Кристофер, не оглядываясь, пошел прочь от разоренного дома. Вдогонку ему летели беззвучные проклятья. Окна соседних домов темнели плотно задернутыми шторами. Благостная атмосфера улетучилась без остатка. Солнце скрылось, и из темных углов выползали мрачные тени. Все вокруг пахло злорадством, ненавистью, подозрительностью и страхом.

Кристофер оперся плечом о попавшееся на пути дерево и отдышался. Дождавшись более или менее спокойного биения сердца, он достал смартфон и набрал первый номер из записной книжки.

- Ну наконец-то! А я уж думала, ты сбежал! – судя по голосу, Екатерина перенервничала не меньше самого Кристофера.

- Привет, Кэт, я тоже рад тебя слышать.

- Рассказывай – после короткой паузы повелела Кэт.

- Моя дурацкая догадка подтвердилась. И… черт подери, лучше бы она этого не делала.

- Клиент попытался перегрызть себе горло?

- Хуже… Бедняга словно… словно… черт… превратился в другого человека… Короче не знаю, я майор тактики, а не…

- Не психиатр – докончила фразу Кэт – Так что будем делать, Крис?

- Лично я буду пить. До городских баров лапа Гендо не дотянулась.

- А потом?

- Думать.

Сознание Кристофера, словно турист в комнате страха, плыло среди ужасающих картинок: Люди, множество людей-марионеток, ничем не отличающихся от обычных обывателей, кроме невидимых ниточек, тянущихся из темных далей. Они повсюду, на всех ключевых постах, на всех уровнях человеческой иерархии. Марионетки терпеливо ждут своего часа.

Кукловод дернул за одну ниточку – марионетка подписала нужную бумагу.

Кукловод дернул за другую – марионетка нажала нужную кнопку.

Кукловод дернул третью ниточку – марионетка сказала особые слова.

И таких ниточек у Кукловода могут быть сотни, если не тысячи.

Как с таким бороться, майор не представлял. Не промывать же мозги всем подряд!

- Так Крис, не вздумай начинать алко-терапию без меня! – Кэт сочла молчание Криса за дурной знак – Кстати, вопрос: Как ты думаешь, наш клиент действовал один?

- Вряд ли… Вот тебе еще одна бредовая догадка: И Токио-3, и Геофронт кишмя кишат агентами сил зла. Начинай подозревать всех, включая меня.

- Не смешно.

- Бывает – на Кристофера навалилось равнодушие ко всему – До скорого, Кэт.

- Стой, где стоишь, Крис, я сейчас подъеду.

- Да не надо…

- Надо, Крис, надо. Жди.

Спор заведомо бессмысленный.

Кристофер устало мотнул головой и остаток времени посвятил созерцанию темно-синего неба с парой первых звезд. Дыхание Города несло тревогу и смутное ощущение приближающейся беды.

Крепко спать в эту ночь смогут позволить себе не многие.

Солнечные лучи блестели на осколках оконного стела, с интересом освещая творящийся в зале ожидания погром.

Удобные кресла, на которых раньше отдыхали люди в ожидании своего автобуса, превратились в бесформенные груды искореженного пластика и рваной обивки. Некоторые обломки предназначались для костра, но видимо в округе еще остались вменяемые товарищи, которые вовремя залили огонь пеной из огнетушителя.

Ряд торговых автоматов около стенки напоминал приговоренных к забиванию палками, причем приговор был приведен в исполнение. Съедобное содержимое, что показательно, палачи аккуратно собрали и прямо на месте употребили. Обертки, пустые жестяные банки и прочие результаты пищеварительного процесса щедро… гм, распространились по полу на радость жирным навозным мухам.

Покушав, неизвестные испытали тягу к творчеству и, опять же, решили далеко не уходить. Из намалеванной на стенка наскальной живописи можно было узнать много интересного о Новом NERV-Японии, правительстве и жизни множества замечательных людей из городских джунглей.

Где-то вдалеке, за стенами разграбленного задания, тревожно завывали полицейские сирены.

"Ой блин…" – выдала Айони свою коронную фразу, предназначенную для особо мерзких случаев, когда трата дополнительных слов выглядела бессмысленным расточительством. Девушка брезгливо зажимала нос и в недоумении оглядывалась.

Здание, куда она попала, вообще то называлось Западным Автовокзалом Токио-3, хотя в ее представлении он должен был выглядеть несколько иначе. Не как жертва глобального набега татаро-монгольских варваров, которые все, что смогли украсть – украли, а что не смогли - раздолбали в хлам.

Посреди все этого хаоса дико смотрелась уцелевшая, благодаря бронированному стеклу, плазменная панель. Сквозь пятна краски и ругательства обломившихся воров смутно проглядывалось изображение модельной девушки с профессиональной до отвращения улыбкой. Сигнал шел с помехами, периодически превращая дикторшу в психоделического монстра.

- Добро… П… Пожаловать в Токио-3!.. Город… цитадель… Передовые научные исследования… Лучшие из лучших… Развитая социальная инфраструктура… Бе-бе-бе-безопасность… Са-а-а-м-м-м-ый низкий уровень преступности в стра-а-ане… Токио-3 – это стабильность!... Токио-3 – это уверенность!... Токио-3 – это будущее!... Добро пожаловать в Токио-3!... Токио-3!... Токио-3!.. Токио-3!

Под заклинившим пропагандистским аппаратом, пара квадратных метров стены целиком занимала корявая надпись, выполненная кроваво красными, напоминающими рубцы от плетки, иероглифами:

ПОСЛЕДНИЕ ДНИ НАСТАЛИ! ВРЕМЯ ЗАМАЛИВАТЬ ГРЕХИ!

Глядя на окружающую обстановку, Айони была склонна с этим согласиться.

"И нафига я сюда приехала? Риторический вопрос…"

Закончив дела в Затопленном Городе и убедившись, что подростки-террористы движутся в правильном направлении, Айони собрала свои немногочисленные пожитки, попрощалась с собаками, устроившими в ее честь прощальный концерт, и двинулась дальше. А конкретно – по направлению к следующей зацепке:

Второму Проводнику, которого ей навязали небезызвестные светящиеся чудики Жизнь и Мудрость.

Чутье и логика подсказывали ей, что искать его, а точнее ее, надо в Токио-3. Айони, чьи желания в очередной раз вступили в конфронтацию с необходимостью, встретила эту новость без восторга, но что делать? Других вариантов она не видела.

Путь до города-крепости NERV девушка продела уже привычным и удобным способом - автостопом, благо Токио-3 и Затопленный Город располагались на одном острове. Во время путешествия множество фантиков и оберток смогли примерить на себя роль денежных банкнот, ибо других денег у Айони не было.

Возвращение в Токио-3 началось с форс-мажора: Западное шоссе наглухо уперлось в массивные ворота, перекрывшими въезд в город. Водитель удовлетворился воображаемой купюрой и уехал, оставив девушку размышлять о жизни. Наличие внешнего периметра безопасности Токио-3 оказалось для Айони неприятным сюрпризом. В первый раз она попала в город в бессознательном состоянии, и само собой ничего не помнила, а во время бегства, восточные ворота были открыты, и она не обратила на них внимание.

Поняв, что просто так стоять можно до скончания дней, Айони осторожно нащупала ближайшего охранника и по-своему уговорила отпереть боковую дверцу. Охранник забыл о ее визите через пол минуты после того как закрыл дверь обратно, но все равно на душе у девушки остался неприятный осадок. Изначально планировалось попасть в Геофронт без применения специальных навыков, ибо жизненный опыт Айони показывал – ее потенциальные Враги сами неплохо разбираются в экстрасенсорных фокусах. Не следует сразу привлекать к себе внимание.

Но, что сделано, то сделано. Главное – она проникла на территорию, и теперь пытается понять, что случилось с Токио-3 и куда ей теперь идти.

Внимательный осмотр наскальной живописи выявил одно слово, которое повторялось с пугающей регулярностью.

Эвакуация.

"Не поняла юмора…"

Через разбитое окно влетела черная каркающая тень и круто спикировала прямо на плечо Айони.

- Гамлет! Предупреждать надо! – девушка ели увернулась от хлопающих крыльев – Что то случилось?

Ворон выдал серию громких слов на основе корня "кар!".

- Поцапался с серыми воронами? Как тебя угораздило?

Гамлет умолк и спрятал клюв под крыло.

- А… Помойку не поделили… В следующий раз будешь умнее.

Птица обиженно нахохлилась.

- Лучше поделился впечатлениями о городе.

Гамлет поделился. Айони почувствовала головокружение:

- Ой блин… Да ты прав, я сошла с ума, раз решила сюда явиться… Тсс! Кто-то идет! Улетай!

Обмен развединформацией был неожиданно прерван топотом быстро приближающихся ног и матными воплями. Вдобавок, раздалась пара хлопков, подозрительно напоминающих выстрелы.

Большая дверь в дальнем конце зала с грохотом распахнулась, пропуская группу мчащихся со спринтерской скоростью молодых людей самого, что ни на есть бандитского вида. За плечами у каждого свисал увесистый мешок, забавно колыхающийся на бегу. В спину им хлопнуло еще пару раз. Мародер, замыкающий строй, нелепо взмахнул руками и кубарем покатился вперед. Мешок с награбленным лопнул по швам. Какие-то коробки, блестящие побрякушки, куча наручных часов и еще много разного ширпотреба из вокзальных магазинчиков раскидало по всему залу.

Прозрачный пластиковый бокс с дорогим будильником откатился прямо к ногам Айони, успевшей вовремя спрятаться за широкой колонной. Гамлет кружился где-то на улице.

Мародеры адекватно среагировали на неприятности своего собрата, задвигав ногами с удвоенной скоростью. По ним выстрелили еще раз три, но на это раз тщетно. Бандиты вихрем пересекли зал и прыгнули вниз по лестнице, ведущей, судя по указателю, к станции монорельсовой транспортной сети Токио-3. Эхо от топота быстро затерялось в подземном переходе.

Подстреленный мародер, елозил по полу, стонал и жалобно матерился.

- Ушли, подлюки! – в зал вошли трое тяжело дышащих полицейских. Из стволов их пистолетов слабо курился сизый дымок.

Один из ментов достал рацию:

- Говорит лейтенант Бунтаро, докладываю о столкновению с группой мародеров… Да, Западный автовокзал… Не слышу, громче говори… Так… Провели задержание… Нет, ушли… Нам надо больше людей!... Да мне плевать, что у вас там за нехватка!... Извини, детка, это все нервы… Одного подстрелили…

Бунтаро посмотрел на судорожно корчащегося мародера.

- Нет, издох… Оформи сопротивление при задержании, потом рассчитаемся… Ага, и тебе всего хорошего. Конец связи.

Мародер истерично замычал и попытался уползти. Ближайший к нему полицейский со скучающим видом подошел к жертве, придавил ногой к полу и молча спустил курок. Мародер тихо захрипел, немного подергался и покинул этот мир.

"О времена, о нравы…" – Айони осторожно выглянула из укрытия.

- Пожрать у него чего-нибудь было? – лениво поинтересовался лейтенант Бунтаро.

- Ни хрена – ответил другой полицейский, пнув кучу награбленного.

- Мля… Пошли отсюда.

В это время у Айони в голове созрел план действий. Чем самой добираться через незнакомый обезумившей город ко входу в Геофронт, лучше доехать туда с комфортом на машине, не так ли? Девушка подняла руки и медленно, стараясь не делать резких движений, вышла из укрытия.

- Извините, вы не могли бы мне помочь? – самым кротким и невинным голосом, на который была способна, спросила Айони у опешивших полицейских.

Три направленных на нее дула заявили, что помощи ждать не следует.

"Надоело… Я к ним вежливо обращаюсь, а они железками машут… История всей моей жизни"

- Ручки за голову, личиком к стенке, ножки на ширину плеч… Да, и плащик свой кожаный снимай – плотоядно облизнулся Бунтаро.

- Я бы не рекомендовала.

- А чё так?

Айони посмотрела полицейскому прямо в глаза и аккуратно, строго дозированной порцией, подарила ему заряд пронизывающего холода:

- Видите ли, командование Нового NERV-Японии будет очень расстроено, если со мной что-нибудь случится.

- Да срал я NERV! – не слишком уверенно выкрикнул Бунтаро и ненадолго задумался – Ладно, красотка, тащи сюда свои пальчики, сейчас мы посмотрим, кто тут у нас расстроится!

Он вытащил из специального кармана униформы маленький сканер отпечатков пальцев.

Пришла очередь Айони ускоренно двигать извилинами. Регуляторы ее, конечно, кинули, но вероятность, что ей таки подчистили данные все равно остается. А малейшая оплошность сейчас приведет лишь к одному – очередной риск раскрыться раньше времени, жестко разбираясь с мозгами трех озверевших ментов.

- Позвоните, пожалуйста, в Штаб NERV и свяжитесь с майором Кристофером Уоллесом, начальником тактического отдела. Скажите, что вы нашли Айони Скай – попросила девушка, самую малость, подталкивая полицейского к нужным действиям – Вы можете рассчитывать на награду.

Вожделенное слово "награда" сыграло решающую роль. Глаза Бунтаро алчно заблестели, и рация сама прыгнула в руки:

- Это Бунтаро… Какая нахрен совесть! Говорю издох, значит издох!... Слушай, детка… Ну хорошо, госпожа старший лейтенант… Да слушай же, блин!... Свяжи меня с Геофронтом… У-ё! Я что, тебя учить должен?! Код А6 для экстренной связи!... Вот, можешь же если захочешь… Теперь вызови мне майора Уоллеса. Скажи, что мы спасли Айони Скай… Да, так и скажи: Айони Скай!

Спасенная Айони стояла с поднятыми руками под похотливыми взглядами и прицелами двух ментов рангом пониже и с тоской ждала, когда же это бредятина окончится. Учитывая обычную бюрократическую заторможенность секретных организаций, ждать, возможно, придется долго.

"Майор, ну где ты там?!"

Кристофер Уоллес тонул.

Он погружался в пучину официальной макулатуры, его голову захлестывали непрерывные звонки, а ноги тянули на дно бесконечные посетители, требующие немедленно рассмотреть их дела. Эвакуация персонала Нового NERV-Японии набирала обороты. Есть пострадавшие.

Грабежи начались еще ночью и с рассветом переросли во всеобщую вакханалию вседозволенности. Горели магазины, горели кафе и клубы, горели машины на улицах. Все три городских Макдоналдса превратились в кучи горелых гамбургеров. Гражданское население, не входящее в дружную семью NERV, каким-то своим народным чутьем почувствовало приближение страшных времен и решило напоследок взять от жизни все. Полиция, чьи основные силы ушли на охрану домов работников NERV, не справлялась. Токио-3 перешел на осадное положение.

Офицеры, ученые и техники покидал свои городские дома и длинными колоннами, под защитой солдат и полицейских, двигались через умирающий город к входам в Геофронт. В них частенько летели камни и бутылки, на что солдаты без промедления открывали огонь на поражение. Машины скорой помощи застревали в гуще беснующихся толп.

И все это в условиях полной информационной изоляции. Молчали сирены гражданской обороны, молчали репродукторы, телевизор и радио крутили стандартную дневную сетку передач. Интернет и междугородний телефон в Токио-3 таинственным образом отключились.

Кристофер ничего не понимал.

Смартфон и настольный аппарат изо всех сил старались переорать друг-друга. Уоллес наугад протянул руку. Жребий выпал настольному куску бордового пластика.

- Слушаю.

- Господин майор, говорит дежурный офицер…

- Короче, что у вас?

- Полиция передала код А6

"В двадцать какой-то раз за пол дня" – припомнил Кристофер

- Патрульный офицер просит связи. Говорит, дословно "мы спасли Айони Скай"

Новость дошла до сонного мозга майора не сразу. Но зато когда дошла, по нервам прошелся заряд в пару киловольт.

- ЧТО?!!!

- Э… Простите, господин майор?

"Этого не может быть… Этого не может быть… Этого не может быть никогда!" – состояние Кристофера вплотную приблизилось к истерике.

Он затратил на расследование исчезновения Айони все свои силы и навыки. Он шел по следу до самого моря, где пилота Евы-14 забрал неизвестная боевая машина и попытался копать дальше, пока его не стукнули по носу японские военные. Он поднял свои связи и узнал название машины – Прототип Эскалибур, заодно поняв, что дело обрело международный масштаб и в этом направлении ловить нечего. Но он не сдался. Он допросил чокнутого наемника в психушке. Параллельно он раскрыл саботаж Magi-системы и вышел на подпольную шпионскую сеть неизвестного врага.

Но все тщетно. Все бесполезно.

Найти Айони – это вопрос личной чести. Он втянул ее во весь этот кошмар, и только он несет за нее ответственность.

Последняя надежда – бывший зам. начальника полиции. Но неожиданно навалившийся груз проблем с эвакуацией упорно не давал вплотную заняться отработкой этой версии.

А теперь… "мы спасли Айони Скай"… Как это понимать?!

- Господин майор? – напомнил о себе дежурный офицер.

- Где сейчас этот полицейский? – медленно спросил Кристофер

- Западный автовокзал, зал ожидания, господин майор.

- Хорошо, не вешай трубку.

Кристофер развернулся к настольному компьютеру. Нервно двигая мышкой, майор вызвал на экран "Око Ра" – программу просмотра видеоданных с любой камеры слежения в пределах Токио-3.

"Только бы работала… Только бы…"

Камера работала.

- Тебя как звать, офицер? – ровным голосом спросил Кристофер у телефонной трубки.

- Лейтенант Ямала, господин…

- Слушай меня очень внимательно, Ямала. Немедленно, я повторяю, немедленно направь на автовокзал штатный бронированный фургон с опергруппой.

- Простите, так это действительно…

- Я что сказал, лейтенант?

- Слушаюсь, господин майор! Выполняю, господин майор!

Трубка равнодушно загудела.

Кристофер откинулся на спинку кресла и посмотрел в потолок.

"Не понимаю… Ничего не понимаю…"

На экране монитора, посреди разоренного зала ожидания, стояла высокая стройная девушка в черном кожаном плаще и смотрела прямо в глаза майора. Когда, Кристофер вновь скосил глаза на изображение, Айони раздраженно помахала ему поднятой рукой.

"Не понимаю…"

Дата: 7 апреля 2018 года

Время: перед обедом

Место: Северный Док

Голова гудела так, словно в уши вставили трубы пылесосов и врубили максимальную тягу. А если присовокупить к этому металлический скрежет и тряску "пассажирского" лифта, то сочетание получается поистине убойным. Рвотпакетов пилотам не выдавали, поэтому приходилось из последних сил терпеть. Когда однажды Стас не сдержался и выплеснул на железный пол остатки завтрака, тетка-лифтерша лично притащила его обратно в лифт и вручила тряпку.

Железная клетка лифта поднималась вверх по гладкой каменной шахте. Желтый приглушенный свет единственной лампочки под потолком высвечивал указатели, нарисованные масляной краской на ее стенках: Минус Четвертый уровень… Минус Третий Уровень… На каждом уровне находилась решетчатая дверь, пройдя которую пассажиры лифта попадали в переплетение вырубленных в скале коридоров, залов и лестниц – Северный Док во всей своей техногенной красе.

- Оу-у-у… - сжимал голову Леха Гусев – Стас, слишь, ты время засекал? Сколько мы так пробегали?

- А во сколько нас разбудили? В шесть утра? – ответил вопросом на вопрос Стас, мысленно воображая себе таблетку анальгина. Не помогало.

Денек выдался интересным и увлекательным. Еще солнце не взошло, а оба Российских Евангелиона уже вовсю прыгали по каменистым сопкам, окружающих базу. Сам черт не разберет, что за муха укусила Циклопа на этот раз, но явно большая и злобная. Под аккомпанемент бодрящего ора старшего сержанта, Стас и Леха выжгли весь снег в округе, практикуясь в стрельбе из EHELов - американском лазерном ноу-хау, переданном России в обмен на технологию экспериментальных N2-реакторов. Когда воздух вокруг Северного Дока нагрелся до пляжно-купальной температуры, а видимость упала до нуля из-за плотной завесы пара, Циклоп приказал переходить к рукопашному бою, то есть иными словами повесить EHELы на спины, достать прогножи и до посинения отрабатывать удары в спарринге. Леха коротко рубанул - Стас парировал. Стас ткнул - Леха отклонился в бок. Повторять, пока вибролезвие не превратиться в хлам.

За каждую царапинку на корпусе Евангелиона – три штрафных круга по стадиону.

Никаких дополнительных объявлений пилотам сделано не было. У Стаса, после вчерашнего разговора со Светой, на душе скреблись кошки.

- Лех! – позвал Стас

- Чего? – страдальчески откликнулся Гусев.

- Мысли есть?

- На тему?

- Говорят, что-то стремное намечается.

- Кто говорит?

- Лех, запарил! – потерял терпение Стас – Я серьезно!

Гусев выразительно поднял брови.

- Что это с тобой случилось? Не заболел?

- Да… - Стас пытался сформулировать мысль – Светка вчера опасениями поделилась. Я сначала не обратил внимания, а потом сам прикинул и… Реально что-то не то творится. Сам посуди: Еженедельные выезды в Мурманск отменили, за пределы базы не выпускают, а теперь и эта мега-тренировка! Что-то назревает.

- Станислав Комов! – Леха грозно нахмурил брови – Вы предаете все, чему я вас учил! Нука, друг мой, напомните мне имена двух главных русских святых!

- Дураки и Дороги? – губы Стаса сами собой сложились в веселую ухмылку. Рядом с Лехой Гусевым невозможно было оставаться серьезным.

- Халява и Авось! – Леха поднял палец к потолку – И эти святые очень не любят нервных парней, которые суетятся раньше времени.

- Знаешь что, Алеша, потом может быть слишком поздно.

Гусев снисходительно улыбнулся:

- Не гони пургу, Стас. Ну узнаешь ты заранее, что нам уготовано Судьбой и командованием Нового NERV-России. И что тебе это даст, кроме лишней головной боли и кошмаров по ночам? Все равно максимум, что ты сможешь сделать – это подставить затылок под пулю за измену родине. Чему быть, того, как говорится, не миновать. Поэтому вот тебе мой совет – Чем тратить время на ерунду, лучше обними лишний раз Свету, скажи ей, как ты ее любишь…

- Гедонист – вздохнул Стас.

- В моем обществе попрошу не материться.

- Ладно, проехали.

Пилоты замолчали, полностью отдавшись гулкому реву демонов в собственных головах.

Минус Второй Уровень… Минус Первый Уровень… Нулевой Уровень… Первый Уровень…

Географически лифт поднялся выше уровня моря. На зрелище за пределами лифта это не сказалось.

- Ну что, Стас, пойдем насыщаться в Приют?

- А как же… Погодь, это еще что?

Пилоты прислушались. Откуда-то издалека, до их ушей донеслись странные звуки. Как только лифт проехал мимо решетки Второго Уровня, звуки обрели четкость и оглушающую ясность.

На всей территории Северного Дока надрывалась сирена боевой тревоги.

- Молодчина Стас, беду накликал - скривился Леха

- Иди ты!

Одновременно у обоих парней требовательно зазвонили казенные смартфоны общей для всех филиалов NERV марки.

Сразу после получения аппаратов в собственность, парни быстренько заменили стандартные звонки на собственные мелодии для каждого абонента. Например, номеру Циклопа досталась "Bobby McFerrin - Don't worry, be happy" на Лехином смарфоне, и "Frank Klepacki - Hell March 2" ^{20} на Стасином.

Оба звонка разом, вместе с воем сирены образовали совершенно шизофренический музыкальный коктейль.

Обменявшись обреченными взглядами, парни поднесли аппараты к ушам.

- САЛЮТ, БОЙЦЫ! – громыхнул пушечный залп из динамиков. Парням представилось, как у Циклопа зловеще блеснул красный окуляр кибер-протеза – ВОТ И НАСТАЛ ВАШ ЧАС! ДАЮ ПЯТЬ МИНУТ, ЧТОБЫ ЯВИТЬСЯ В АНГАРЫ! ВРЕМЯ ПОШЛО!

- Прошу прощения, товарищ старший сержант! – решился Стас – Разрешите проститься с…

- БОЕЦ! ТЕБЕ ПРЕРСОНАЛЬНО ОБЪЯСНИТЬ?! МИЛОВАТЬСЯ СО СВОЕЙ ДЕВКОЙ БУДЕШЬ ПО ВОЗВРАЩЕНИЮ! ДВАДЦАТЬ СЕКУНД ПРОШЛО! – говорить тихо Циклоп не умел в принципе.

- Слушаемся, товарищ старший сержант! – по военному отчеканили парни.

- БЫСТРО! – пригрозил телефон и отключился.

Леха со всего размаха врезал по кнопочной панели. Лифт пронзительно заскрипел и поехал обратно вниз.

Первый Уровень… Нулевой Уровень… Минус Первый Уровень…

Стас с совершенно убитым выражением лица вызвал из телефонной книжки свой самый любимый номер:

- Свет… Это я… У меня мало времени…

Леха деликатно отошел в дальний угол и печально похлопал по голодному пузу.

Желудок протестующее урчал.

Перед боем кормить не принято.