Служба доставки госпожи попаданки (СИ)

Глава 14

Следующие полчаса я опять чувствовала себя куклой, которую наряжают. Но ссориться с Милирой из-за того, что я неподобающе одета, не хотелось. Поэтому я выдержала все пытки со шнуровкой корсета, установку всевозможных подтягивающих и маскирующих женских штучек, со вздохом согласилась надеть чулки, которые подвязывались лентами, и стойко терпела, когда Лаура взбивала мне высокую прическу и крутила накаленными щипцами на висках тонкие спиральки. Что удивительно собрались мы довольно быстро. Обычно на нормальный выход можно и пару часов потратить, но это с ванной и всевозможными оберточными процедурами.

В первые месяцы своего попадания я бунтовала и хотела сделать платья и вещи более удобными. Хотя бы шнуровку впереди, чтобы не дергать служанок каждый раз, когда нужно сменить платье, но, как оказалась, у всего есть свои причины. Шнуровку впереди носят служанки и падшие женщины, ага, а носить штаны — это гневить небеса, которые не дадут мне стать матерью за попрание устоев.

Религия тут была довольно простой: за все отвечали небеса, общий бог, который настолько огромен, что мало обращал на нас внимания. Молиться тут нужно, но никто за этим рьяно не следил, были храмы небес, которые больше походили на музеи с алтарями и подношениями небесам. Все молящиеся, чтобы их услышали, должны покупать специальные свечи. Зажег, помолился, небеса услышат, а там уже все зависит, от того, какой ты человек. В общем, в местную религию я сильно не вдавалась.

Так вот, я пыталась бунтовать и одеваться, как мне хотелось, но Итан быстро поставил меня на место, сказав, что будет платить только за те вещи, которые одобрит Милира. И все, на что я осмелилась, это обрывать лишние рюши с платьев и сшить себе трусы. Да, да, обычные трусы, а не эти бриджи с рюшами, которые тут считались исподним. Их я тоже надевала, но уже поверх простых трусов. Дальше я настроилась сшить себе простые колготки вместо этих чулок, но все как-то времени не было этим заняться. Пока привыкала к новому телу и миру, потом академия, а потом начались проблемы с тварями и погиб Итан. В общем, мне стало совсем не до моды, тут бы голодной не остаться и не замерзнуть насмерть.

— Вы прекрасны, госпожа, — Лаура довольно смотрела на меня, и, не найдя изъянов в своей работе, сложила руки на груди.

Я не считала себя прекрасной, но все равно покрутилась возле зеркала, разглядывая себя со всех сторон.

Там я видела симпатичную девушку в пепельном платье с серебряными узорами и белыми рюшами по краю рукавов и низу широкой юбки. Из-за серого цвета мои голубые глаза приобрели какой-то металлический блеск и сверкали, как подтаявший на солнце лед, в глубине которого водили хороводы мелкие смерчи. Глаза мага, сильного мага, нужно поменьше смотреть в глаза собеседников, постановила я для себя и улыбнулась своему отражению. Хорошенькая, не красавица, конечно, как Делора, но не лишена своей привлекательности.

Как бы я ни фыркала на Октаголда, этот мужчина задел мои чувства. Может, в этом виноваты его поцелуи, ведь настоящий поцелуй у меня был только с ним, а может, мне было любопытно, что такой мужчина, как он, жесткий, темпераментный, властный обратил на меня, бледную немочь, внимание. Это было лестно.

Я гнала от себя тщеславные мысли, но старалась быть честной сама с собой. На слабенькую Сариту Куар Октаголд не обратил бы внимания. Как бы не трепетали от восторга любительницы мезальянсов, никогда дракон не посмотрит на лань, как на равную, она для него — еда. А в мире, где главное — это личная сила и сила рода, любовь считалась уделом слабаков.

— Твои мысли в принципе правильны, — Бусинка, как всегда, влезла в мою голову и хозяйничала там, как у себя дома, — но ты недооцениваешь магию, дорогая. Она подбирает пары намного лучше, чем это делают простые люди со своей любовью. Сила тянется к силе, что даст слабосилок сильному магу кроме, как постоянной тревоги за свою пару, которую нужно оберегать.

— Она даст любовь, — уверенно сказала я, — чувства нельзя вызвать специально, а магия не дает быть собой, навязывает притяжение к сильному.

Бусинка рассмеялась звонко и лукаво сказала:

— Ты неправа, сила дает тебе выбирать, именно сильный может себе позволить делать то, что хочет. Ты путаешь инстинкты со здравомыслием. Инстинкты — это твоя любовь, все замешено на чувствах, эмоциях, которые иногда плохие советчики. А здравомыслие — это магия, ее зов, который она бросает в пространство, чтобы найти подходящего для носителя напарника, истинную пару.

— Ага, все-таки она вмешивается, и Октаголд не просто так вдруг поменял свое отношение ко мне.

— Есть магия, есть тело, в котором живет эта магия, — нравоучительно сказала Бусинка. — Любовью принято считать жизнедеятельность организма, запахи, феромоны, размер и цвет, разум во всей этой какофонии не участвует. Зов отвечает за притяжение истинной пары мага, об этом, как я поняла, давно не говорят, маги стали слабее, и сила мало кого направляет для создания настоящего союза сил. Магия не затмевает разум, как это делает ваша любовь, когда, казалось бы, молодая красивая девушка выбирает морального урода, который унижает ее и даже бьет. Ну, где тут разум? А магия, показывая истинную пару, дает выбор: ты, или соглашаешься, или ждешь другого.

— Все это, конечно, интересно, — я уже подошла к столовой, из которой доносился гул голосов, — И, может быть, мы еще поговорим потом о магии и любви, и что главнее, тело, разум или магия, а пока не отвлекай меня.

Бусинка фыркнула и пропала из нашего общего пространства.

Я сразу заметила, что добавили еще стол, и подумала, что пора открывать большую столовую, больше двадцати человек в комнате, рассчитанной самое большее на десять, это много. Тор закрыл за мной дверь, а все присутствующие обернулись посмотреть на меня.

— Дорогая, ты опаздываешь, — Милира нахмурила темные брови и изящно кивнула мне на пустующее место возле себя.

Октаголда я нашла глазами сразу, невозможно пропустить такой жаркий и многообещающий взгляд, от которого по телу огненная волна прошлась.

Рядом с ним сидел его друг, с не менее жарким взглядом только если Даймон смотрел на меня с ноткой страстного голода, то Савор осмотрел меня небрежно и недовольно. Вот что я этому дракону сделала, что он так меня взъелся?

Что сразу бросилось в глаза. В первые встречи Милира пыталась посадить Октаголда поближе к нам, теперь он сидел далеко и рядом с Делорой. Я хмыкнула про себя, а Милире ответила:

— Были дела, мама.

— Выбрать платье не такое уж и большое дело, — Савор, видимо, решил, что меня нужно обязательно унижать при каждой встречи, чтобы его друг проникся и перестал смотреть на меня, как на будущую пару.

Презрительно усмехнувшись мне, дракон опять обратил внимание на свою тарелку, делая вид, что не нуждается в моем ответе, Даймон нахмурился, с недовольством посмотрев на друга, ноздри раздулись от сдерживаемого гнева.

— Ну что вы, ниер Савор, чтобы выбрать платье, у меня есть служанка.

Савор уже открыл рот, чтобы мне ответить, а я села за стол при помощи Ару, который задвинул стул и неслышно встал за моей спиной, готовый услужить.

— Ниер Октаголд, — перевела на себя внимание госпожа Ириш, — есть ли вести, когда придут войска императора? — ее голос был хриплым, тихим, никогда бы не узнала в этой почерневшей от горя женщине ту самоотверженную воительницу, что помогала другим женщинам защищаться от монстров.

Селия сидела рядом с матерью и тихо ковырялась в тарелке, не обращая ни на кого внимание. Другие гости о чем-то переговаривались, но вопрос заинтересовал всех, вон даже Леер перестал заливаться соловьем, окучивая свободных девиц, примкнув ко всеобщему интересу. Считалось, что как только прилетят войска императора, станет легче жить. Они всех спасут, уничтожат монстров, и наступит наконец-то лето.

— Имперские войска прибудут через два месяца, — спокойно сказал Октаголд, и две женщины в возрасте испуганно вскрикнули, — никто нас спасать не будет, — оборвал все надежды людей полукровка. — Они полетят в скопление Витрума, чтобы узнать, откуда приходят монстры.

— Центру всегда не было дела до нас, — возмущенно сказал незнакомый мне тучный мужчина.

Больше высказываться никто не спешил. Над столом повисла давящая, тягостная тишина. Раздавались лишь стук приборов, потрескивания огня в камине и завывания ветра за окном.

Через пару минут тихие разговоры возобновились, но того уютного спокойствия уже не было.

Когда обед завершился, я поняла, что Ирмат опять не стал присутствовать за столом. Теперь нужно идти его искать… или сначала поговорить с Октаголдом, вдруг он улетит сегодня вечером.

Я вздохнула и в потоке гостей пошла на выход из столовой, надеясь, что Селия меня не перехватит. Мне было жаль подругу, но выслушивав еще несколько часов дифирамбы Ирмату, или вытирать ей слезы, это тяготит. Наверно я плохая подруга…

— Госпожа Куар, мне нужно с вами поговорить, — Октаголд взял меня за руку.

— О чем вам говорить с моей дочерью? — активировалась Милира.

— Нужно уточнить некоторые вопросы о новых жителях, сколько сможет вместить ваш замок.

— Говорите об этом со мной, — Милира величественно взмахнула рукой, указывая в сторону кабинета.

— В прошлый мой визит вы весьма отчетливо сказали, госпожа Куар, что не знаете, как управлять питомниками, и не интересуетесь делами вашего острова. Всем этим занимался ваш муж, а после его смерти — ваша дочь, так позвольте спросить, о чем мне с вами разговаривать?

Глаза Милиры удивленно расширились, она старалась найти достойный ответ для Октаголда и не уронить лицо.

— Я мать Сариты, а она — невинная девица!

Рядом с Октаголдом фыркнул Савор, делая вид, что просто проходил мимо. Неужели сомневается, что я невинная? Я ожгла дракона взглядом и перевела взгляд на мать и полукровку, очень интересно, кто выйдет победителем.

— Уверяю вас, я не претендую на невинность вашей дочери и уже неоднократно вам об этом говорил.

— Но это было до того времени, когда Сарита инициировала дар рода, — Милира не собиралась сдаваться, — теперь вступает в силу наш договор с родом Айс, о сильном наследнике.

— Постой, мама, — я нахмурилась, а я-то еще думала, почему она Айсов сюда вмешала… Но я точно помню, когда Итан рассказывал о договоре, там написано о мальчике наследнике. А я, как говорится, не мальчик, так что пусть умоются, эти Айсы. И нужно было Итану подписывать такой странный договор. Милира недовольно перевела взгляд с Октаголда на меня. — Давай не будем устраивать тут сцены и рассказывать всем о наших делах.

Милира выдохнула, гневно раздувая ноздри тонкого носа, но взяла себя в руки.

— Не забывай, дочь, ты обручишься с одним из Айсов, и будь благоразумна, — она прошла, мимо обдавая терпким запахом своих духов, за ней, делая большие глаза, прошла Лима.

— Амильен, думаю, ты можешь подождать меня на мобе или остаться тут в замке, вы же не против госпожа Куар, чтобы ниар Савор отдохнул тут.

— Тор, — я указала взглядом на дракона, — проводи ниара Савора в гостевую комнату и предоставь ему все, что нужно.

Дворецкий поклонился и увел дракона, мы с Октаголдом переглянулись. Покровка медленно убрал свою ладонь с моего предплечья, где она все это время прожигала меня жаром через тонкую ткань платья.

Я указала взглядом в коридор, который вел в сторону кабинета.

— Прошу в кабинет, там будет удобно разговаривать, — сказала я Даймону.

Интересно, о чем он так хочет поговорить… Я шла рядом с полукровкой и украдкой поглядывала на его серьезное лицо. Он о чем-то думал, а еще злился.

— Дорогой, — голос Делоры вырвал его из раздумий, а меня оторвал от подглядывания, — я жду тебя.

Делора встала с небольшого диванчика в круглом зале, которым заканчивался коридор. Из него вели еще два коридора в другие крыла здания и три двери: в библиотеку, кабинет и небольшой чулан. Скажу по секрету, в чулане имелся вход в потайные пути, которыми пронизан весь замок.

— Мне некогда, Делора, — отмахнулся от девушки полукровка, я усмехнулась.

Он всерьез думает, так просто от нее избавиться?

— Милый, ты только приехал, нужно отдохнуть, я могу помочь тебе принять ванну. Кто, как не будущая жена, должна заботиться о своем муже?

У меня глаза округлились, как у них все далеко зашло. Октаголд же, искоса взглянув на меня, впал в ярость. Со стороны казалось, что он очень спокоен, но я чувствовала, какой внутри него бушевал вулкан, замешенный на раздражении, злости и неприятии.

— Делора, мы еще не поженились, какая ванна?

— Так почему ты медлишь? — Делора подошла к Октаголду совсем близко и смотрела прямо в его глаза.

Да она совсем без тормозов, я чувствовала, какой жар отходит от тела Даймона, хотя она же тоже маг огня, ей, наверное, не жарко.

— Медлю? — Октаголд удивлённо посмотрел на девушку. — Я не собираюсь жениться на тебе.

— Это все из-за нее? — Делора быстро переключалась на меня. — Думаешь, если она инициировала дар, то стала нам ровней?

Я хмыкнула. Забавно, всего час назад, она утверждала сама, что да, я стала им ровня.

— Госпожа Куар не имеет отношения к моему решению, его я принял задолго до нашего с ней знакомства.

— Зря ты так со мной, милый, — Делора выдохнула, из ноздрей пахнуло дымом. — Все равно она тебе не достанется. У нее есть жених, Ирмат, и они довольно близки. Так ведь, Сарита? — девушка надавила на меня взглядом.

Совсем с ума сошла. С чего мне подтверждать то, чего нет?

— У меня нет жениха, — я покачала головой, потом обратилась уже к обоим, — давайте, вы свои брачные игры будете в другом месте устраивать. Я понимаю, маги огня, темперамент из ушей льется, но у нас вокруг конец света и монстры размером с дом. Делора, если у тебя больше нет претензий, мы пойдем поговорим. Или мне оставить вас, чтобы вы договорились между собой?

— Идем, — Даймон прошел мимо девушки, и первый вошел в кабинет.

Делора схватила меня за руку и прошептала, чуть не обжигая меня жаром изо рта:

— Мы с тобой договорились, Сарита, Октаголд, мой!

И она отбросила мою руку, задрала нос и пошла по коридору в гостевое крыло. Никогда не понимала девушек, которые сами на парней вешались, и вешали ярлыки на них, как на свою собственность.

Я мало что знаю о мужчинах, опыт практически нулевой, но если считать, что они разумны, как мы, женщины, то как мы можем решать что-то за них? Всегда было смешно, когда говорили «увела из дома». Как можно увести разумного, это же не бычок на веревочке. Да даже бычка так просто не увести, знаю, помогала бабуле в деревне. Хотя я мало что понимаю в таких вопросах, вот будет мне лет так пятьдесят, тогда и смогу разговаривать на такие темы.

Я вздохнула и закрыла дверь в кабинет. Прошла к креслу за столом и села.

— Присаживайтесь, — показала рукой на кресло напротив.

— Почему на «вы»? — Октаголд усмехнулся. — Когда мы одни, можно не соблюдать этикет, птичка.

— Я хочу, чтобы ты удержался от этих птичек, лапушек, ледышек и прочее.

— Боишься, что не сможешь отказать? — глаза Октаголда горели, рассматривая меня с интересом.

— Отказать в чем? — я не опускала взгляда. — Говори конкретно.

— Мне нужна ты, вся, целиком.

— Было бы страшно, если б ты сказал, что тебе нужна моя голова или нога, — сказала я со смешком и оперлась спиной на спинку кресла, — но и вся целиком, меня тоже напрягает.

— Мне нравится, — Даймонд словно к чему-то прислушался, кивнул, — как ты держишься, как ты отвечаешь, как ты смотришь на меня.

— Поэтому я тебе нужна? — я саркастически приподняла одну бровь. — Ты готовишь мне роль шута?

Октаголд выдохнул.

— А теперь серьезно, — он встал и прошел к окну, словно собираясь с мыслями, — ты знаешь, что я потерял родителей, был ранен и потерял память, об этом знают все. Это произошло год назад, последнее, что я помню, как отец сообщает мне о том, что мы полетим в скопление Витрума. Это место, где летают дикие острова. Там такой сильный магических фон что невозможно жить простым людям. Там и магам тяжело. Потом я очнулся уже дома, один, с пониманием, что я не помню, зачем мы полетели в Витрум, как погибли мои родители и что случилось. Но я не просто потерял память, Сарита, я угасаю.

Октаголд повернулся ко мне, внимательно наблюдая за моей реакцией.

— Как угасаешь? — не поняла я.

— Внутри меня лед, который гасит мою магию, делает меня бездушным, холодным. Ни один лекарь, к которому я обращался, не может сказать, что это такое. Нет никаких заклинаний, болезни, артефакта, ничего, но я гасну.

— Сочувствую, — я ошарашенно смотрела на молодого мужчину, у которого оказывается, жизнь не так уж и сладка, — но при чем тут я?

— Когда я рядом с тобой, — Октаголд сделал ко мне шаг, как пушинку поднял меня и прижал к своему жесткому, твердому, как сталь, телу, — лед внутри тает. Я словно просыпаюсь ото сна. Когда я увидел тебя в первый раз, не поверил тому, что произошло, но наш поцелуй…

— Твой поцелуй, — упрямо сказала я, стараясь оттолкнуть от себя мужчину.

Это было проблематично, он словно приклеился ко мне, обдавая жаром. Я — маг льда, я люблю тепло, но не жару. Мне кажется, у меня даже волосы потрескивали от огненного дара Октаголда.

— Мой поцелуй, — в улыбке блеснули белым жемчугом зубы, — словно зажег силу по-новому. Мир заиграл яркими красками, сила проснулась, а стоило мне не видеть тебя пару дней, все опять погасло. Разум засыпает, внутри болит и колется ледяной камень, а сила угасает. Ты — мой огонь, Сарита, мой ледяной огонь.

— Никогда о таком не слышала, — удивилась Бусинка. — Как магия может угасать, тем более в таком сильном теле. Сарита, мне нужна его кровь.

— С ума сошла! Как я тебе его кровь обеспечу, укусить его, что ли?

— Просто попроси, — вздохнула от моей глупости элементаль, — скажи, проведешь опыт.

— Ага, магам нельзя кому попало кровь свою отдавать. Не думаю, что он так мне доверяет, чтобы согласиться.

— И все же, было бы лучше, если ты вышла за него замуж, — сказала Бусинка, — сколько проблем бы решилось…

— Выходи за меня замуж, Сарита, и чем скорее, тем лучше, мне нужно, чтобы ты была всегда рядом со мной, — словно подслушал наш разговор с Бусинкой, Октаголд.

— Нет, — оттолкнула от себя Даймона, — это как-то несерьезно — жениться, потому что я тебя размораживаю. Должен быть другой выход.