Слово не произнесенное

Глава 5

— Господин капитан, подходим!

— Вижу, вахтенный. Скорость на самый малый, нас и так ветром тащит. Хорошо бы положить гостинцы сразу, а то ищи их завтра на повторном вылете.

«Левиафан» шел как по ниточке — заходя на все увеличивающуюся цель. Протока узкая, особо никуда не довернешь. Высота достаточная, чтобы ни с какого пулемета не зацепили. Взрыватели выставлены на удар, поэтому даже если первую бомбу не получится вогнать в палубу, все равно — близкий разрыв лоханку либо перевернет, либо вообще на ближайшую болотную кочку выбросит. А потом — можно сделать круг и добить. Как там в приказе? «Чтобы никто удрать не смог». Вот и не удерет. Отбомбиться, потом спуститься чуть пониже и залить свинцом. Благо, две тарахтелки по обоим бортам. Более чем достаточно.

— Дымный след, — прервал размышления капитана вахтенный.

— След?

Конрад подался чуть вперед и с удивлением отметил, как от корабля в их сторону протянулась серая спица, увенчанная ярким огненным цветком. Что это? Он никогда подобного не видел. Но…

— Лево руля! Самый полный! Рули на подъем!

Дирижабль ощутимо задрожал и начал выкатываться на запад, но неведомое оружие уже настигло, ударив прямо в широкий нос. Палубу тряхнуло, а затем развергся огненный ад.

После нескольких аварий газовые секции были доработаны. Между ними возвели специальные мембраны, которые гасили возможный пожар и обеспечивали экипажу мизерный шанс на спасение. Будь это очередь из пулемета, то могли отделаться разрывом оболочки и взрывом пары-тройки баллонов лишь в первом носовом. За ним еще шестнадцать, отделенных друг от друга со всей тщательностью. Но боеголовка «Стингера» буквально взломала хрупкую защиту, превратив треть «Левиафана» в пылающие обломки.

К чести Варги надо признать, что он делал все возможное, пытаясь превратить падение в жесткую посадку. Успел включить систему пожаротушения, руководил перепуганной командой, заставляя сбрасывать балласт и хоть как-то маневрировать. Но все равно — туша дирижабля обрушилась на болота внизу тяжело, подняв ударом огромную пенную волну вокруг себя. Один плюс — затхлая вода залила пылающий нос. Вот только приложились об нее, как о камень, разбросав ошметки по всей округе.

— Вот так. Один выстрел, один труп. Или сколько там на борту?

Ниро убедился, что с этой угрозой его группа справилась на отлично, после чего убрал бинокль и повернулся к мрачному Чаку.

— Вояки нам это не простят. Раз вышли прямо на нас, то маршрут движения им известен. Поэтому подождут до вечера, а к утру отправят разъезды на перехват.

— Сколько им понадобится времени?

— Без понятия. Возможно, уже ждут. А так, обычно надо пару дней, чтобы ту часть болота перекрыть.

— Пару дней… Нам же тащиться столько же еще, как минимум… Так. Сегодня ночью по приборам пойдем. У нас шанс оторваться только один — рвать когти любым способом. Справимся?

Чак повернулся к выглянувшему наружу капитану:

— Брайдель, при помощи ночников сможем в темноте пробираться?

— Это те штуки, что показывали? Сможем. Скорость сбросить придется, но на рассвете к нужной точке доползем. Оттуда тропа пойдет, ты ее знаешь. На «Лани» быстрее прокатишь, чем я стану протискиваться. Заодно сам смогу подальше куда податься, чтобы нас друг с другом не связали.

— Тогда так и поступим. Сейчас — добавь ходу, надо до сумерек успеть самые извилистые места проскочить.

Еще три года назад Манбета считали неудачником. С отцом поругался, из большого клана ушел, сколотив свою шайку, начал щипать нищих крестьян по округе. На караваны старался лишний раз не нападать, людей не хватало. Добычи особой не было, перебивался мелочью. Как есть — неудачник.

Но однажды ему повезло и та ночь изменила многое в жизни кочевника.

Большая колонна попала в засаду объединившихся сильных отрядов и весь день отбивалась от превосходящих сил противника. К счастью для горожан, успел подтянуться разъезд вояк, которые ударили в тыл и серьезно проредили головорезов, уже мечтавших поделить добычу. После чего спешно собрали выживших, сгребли, что было самым ценным, да убрались в Рулдомэр. А Манбет заглянул на место схватки, успев до прихода других падальщиков выгрести все, что не сожгли при спешном бегстве караванщики. Разжился разносортным товаром, снятым с убитых кочевников оружием. И неожиданно для себя смог той осенью прикупить лошадей, навербовать молодых и жадных для поживы бойцов, после чего уже сам совершил удачный набег на пригороды широко раскинувшейся столицы южной провинции. Так и пошло. Где за соседями объедки подберет, где неожиданно у богатых фермеров отщипнет кусок-другой.

Но самой большой удачей оказался дальний родственник, который устроился работать на световой телеграф. За звонкую монету он иногда подбрасывал жаренную информацию, которая буквально за год позволила почти удвоить банду и попутно избежать несколько облав. Вот и теперь, босоногий мальчишка примчал в таверну, вздымая облака пыли, чтобы передать клок бумаги. Получив плату, тут же испарился, а Манбет пробежал глазами сообщение и повернулся к приятелю, с которым вместе начинали независимую жизнь:

— Гази, помнишь недавние слухи о неудаче Самара? Будто он попытался перехватить одинокого торговца, у которого в охране были «ашэры».

— Да, потерял проводника.

— Так вот, эти люди на реке захватили корабль, на котором ехали на ярмарку богатеи из Шелста. Пассажиров и команду уничтожили, груз забрали. Я так думаю, там очень много ценного было, раз на поиски послали всех вояк в округе.

— Про нападение не слышал… Но если вояки забегали, это плохо. Удачной охоты не будет.

— Тут такое дело. Патрули пока рядом с городом, а налетчиков заметили у западной кромки болот. От нас это — полдня пути, если не меньше. Когда вонючие железные телеги доберутся, мы уже успеем все закончить и уйти в камыши. Или в степь.

Заметив, что главарь спешно заканчивает ужин, Гази раскрыл горловину мешка и сгреб туда все, что не успел сжевать. По дороге в седле брюхо набьет.

— Что с «ашэрами» делать будем?

— Там максимум один. Потеряем двух, трех. Или даже пятерых… Я думаю послать вперед Касыма, слишком много он стал рот открывать. Вот пусть и послужит живым щитом. А как поближе доберемся, одинокий стрелок нам уже не помешает, задавим.

— Беглецов еще найти надо.

— У нас почти сотня лоботрясов, которых легко раскидаем цепью по холмам. Егерей вряд ли они заметят, но целый отряд или огромную повозку — обязаны разглядеть. Там после холмов плешь, где старая дорога идет, а за ней заросли почти везде тянутся. Вот туда и встанем. И будут чужаки — как на ладони. Если добыча действительно стоящая, то сможем бэями стать. Остальные племена в бараний рог согнем, начнем степью по собственному закону править.

С «Тростниковой цапли» выгрузились в ранних сумерках. Тяжело груженый «протыкатель» тихо затарахтел двигателем и покатил прочь от растаявшего в темноте корабля. Брайделю теперь на юг, чтобы там незаметно протиснуться на реку и с грузом рыбы объявиться в порту, как и положено добропорядочному капитану. Чак же собирался добраться к ночи до нужного места, чтобы там определиться окончательно с координатами и вернуться в Европу.

У распахнутого верхнего люка устроился светловолосый голландец, свесив ноги внутрь. Ханнес осматривал округу в ночник, отслеживая возможные неприятности. Остальные наемники дремали, разложив под рукой гору оружия. Пришлось серьезно потесниться, потому как грузовой отсек был забит под потолок золотом и драгоценностями. Тару всю выбросили по дороге, оставив лишь добычу.

— Я дважды этой тропой ходил, когда раньше несколько путешествий совершил. Сейчас по камышам до болотца, потом выберемся на твердое место и на подъем. Местность постепенно в холмы переходит, за ними лес и уже за лесом степь. Лес — больше название, рощицы, одинокие деревья. Даже петлять особо не придется. На границе со степью есть капище заброшенное. В полукилометре слева от него точка перехода.

Сидевший сбоку от Чака Ниро закончил разглядывать карту и постучал пальцем по условно отрисованной кромке болот:

— Если нас попытаются перехватить, где это будут делать?

— У холмов. Вояки терпеть не могут в лесу воевать. Кочевники отучили. Стреляют из-за любого куста, ничерта в зарослях не видно.

— Но и нам лишние пули ни к чему, всю машинерию разломают.

— Если обвеску попортят, то это не смертельно. Все дублирующие контуры внутри проходят. Просто скорость процентов на тридцать упадет. А так — нам лишь тяжелые пулеметы опасны, обычные ружья на дистанции в пять сотен метров вряд ли борта расколупают.

— Значит холмы… Опять холмы. Сюда приехали — мимо холмов пробирались, обратно — опять придется с осторожностью…

Солнце только поднялось над горизонтом, когда Ханнес тихо произнес в микрофон:

— Две засечки на километре. Первая на десять часов, вторая почти на три. Правого успел разглядеть в бинокль — на коне кто-то.

— Один? — уточнил Чак, продолжая рулить «Ланью».

— Да. Оба на другую сторону подались, больше не вижу их.

— Скорее всего, местные. Но если они удрали, то сейчас наверняка помчат к старшему с докладом. Будь это пастухи или просто племя по своим делам — наблюдатели так бы и сидели. А у объездчиков минимум тройка, по одному их просто вырежут.

— Черт, нам только дикарей не хватало для полного счастья, — Ниро еще раз окинул взглядом вид перед собой, затем предложил: — Давай правее. Вон на тот холм. Он совсем маленький, но все равно — с него обзор получше будет. Заодно оценим, кто там нас встречать вздумал.

Машину оставили на заднем склоне. Тройки Владимира и Мафуза укрылись в траве как боевое охранение, остальные редкой цепью в накидках пробрались вперед.

Первым чужаков заметил Адольф:

— В тепловизоре у левой рощицы человек тридцать, если не больше. Кстати, пару из идиотов визуально наблюдаю, выглядывают.

Ему вторил Ларс:

— Да их здесь больше сотни. Правее от центра — три больших дерева и кусты за ними. Там с десяток. Правее — даже тепловые пятна коней есть. Похоже, оттуда должны лихой атакой выскочить прямо на нас.

Проверив доклады наблюдателей, Ниро начал отдавать приказы:

— Нам надо на прорыв. Поэтому — отрабатываем сначала тяжелым вооружением, затем пулеметами. Если кто все же решится лезть — снайпера и автоматчики. После чего грузимся и вперед… Франсуа и я начнем сразу после того, как гранатометчики отстреляются.

Термобарических припасов больше не было, но вот обычных осколочно-фугасных зарядов еще хватало с избытком. С них и начали.

— Где они? Уже давно должны были выехать. Или сломались? Вечно у этих…

Гази не успел закончить тираду, как с пологого холма в сторону засады загремели выстрелы. Казалось, что всю верхушку окутали серые клубы дыма, превратившись в подобие сизой шапки. Одновременно с этим среди деревьев и кустов начали вспухать разрывы гранат. Стрелки старались брать повыше, чтобы максимально накрывать осколками противника. И тактика оправдала себя полностью.

От смерти Манбета спас друг, когда удивленно повернулся к вожаку и прикрыл спиной от близкого разрыва. Спихнув с себя тело Гази, Манбет на карачках рванул назад, к лошадям. О том, чтобы атаковать купца, и речи больше не было. Одно дело — два-три стрелка, как обычно бывало с одинокими богатыми путешественниками. Такие зачастую просто откупались, а охрана отгоняла лишь совсем слабые банды. Но сейчас — совсем другое дело! Вполне может быть, что им вообще попался военных разъезд, каким-то чудом успевший заметить кочевников. Хотя раньше Манбет не слышал о пушках, которые с такой легкостью можно таскать за собой на лошадях.

Неожиданно гулко заработали пулеметы и даже те, кто еще сомневался и пытался беспорядочно палить в ответ, бросились бежать. Против таких средств убеждения ни один из бандитов никогда не пытался выступать против. Пулемет — это верная смерть, без вариантов. Тем более, если их два.

— Закончили, — дал отмашку Ниро, разглядывая посеченные пулями деревья перед собой. Похоже, засаду перемололи знатно. Причем не просто спугнули, а покрошили, как минимум уполовинив нападающих. В отдалении кто-то орал надрывно, но в ответ больше не стреляли. И в тепловизор ярких засветок уже не было. Или на полметра закопались, или дали деру. Что ожидаемо.

— Грузимся и уходим. Нашумели знатно.

Через пять минут «Лань» аккуратно спустилась и покатила левее трех гигантов, взметнувших кроны метров на тридцать вверх. В бойнице удалось заметить, как правее ковыляет пара кочевников, поддерживая друг друга. Но их уже не стали трогать. Время было дорого. Не лезут — и черт с ними. У наемников совсем другая задача.

— Что по боеприпасам? — повернулся к бойцам командир.

— По две ленты к пулеметам и по три сотни на ствол для автоматов.

— Отлично. Из гранатометов?

— Только пара, если вдруг броневики встретим. Остальное все высадили.

— Ладно. Пока держим ушки на макушке и не расслабляемся. Ханнес, там ближе к задней стенке что-то вроде перископа выдвижного. Откидывай сиденье и начинай округу мониторить. Левый борт, правый и тыл. Через пять минут сменю. Видно будет не так много, больше по зарослям придется ломиться, но все равно. Остальным: Владимир, на тебе левый борт. Выхода нет — поэтому в случае атаке люк сверху откинуть, ручными гранатами шугануть. Мафуз. На тебе — дверь по правому. Сдвигаешь, щель минимальная, в два-три ствола огрызаешься. Но это — на крайний случай.

Чак же продолжал уверенно прокладывать дорогу. По кустам тяжелая гусеничная машина шла, будто их и не замечая, огибая деревья. Через полчаса затяжного подъема пейзаж немного сменился. Теперь деревья были выше, но росли намного реже, поднимаясь над зеленым папортником. Чтобы окончательно оторваться от возможных преследователей, Чак чуть увеличил скорость. Это конному по местным дебрям пробираться нужно с осторожностью, а техника пройдет, как по маслу.

Весла мерно поскрипывали, позволяя тяжело груженой лодке продвинуться вперед еще чуть-чуть. Все же Ларда — молодец. Отличный механик и мастер приделать полезной вещи ноги в правильный момент. Правильный — это чтобы не поймали в момент «приватизации» и не спохватились слишком рано. Зато потом можно совершенно честно ответить: какая лодка? Не видели и не знаем.

Одна беда, больше Ларда уже ничего не позаимствует у соседей. Потому что рухнувший на болота «Левиафан» превратился в братскую могилу для большей части экипажа. Из восемнадцати человек выжили лишь четверо, причем двое с переломами рук и ног. С одной стороны — чудо, будь дирижабль повыше, вообще бы никаких шансов. Так же — двое увечных, капитан с разбитым лицом и штурман, который умудрился влепиться зубами в угол стола. Большей части зубов больше нет, но в остальном — работоспособен.

Из обломков выволокли раскладную лодку, в которую вся четверка с трудом перебралась, туда же сложили запасы воды и еды. После чего Варга по очереди со штурманом начали грести, надеясь добраться до берега болота хотя бы за несколько дней. Помощь по воздуху точно не пришлют, искать на кораблях в местном лабиринте — дело бесполезное. Так что если хочешь выжить — то греби, господин офицер. Или отправишься следом за погибшими товарищами.

А еще Конраду Варге очень хотелось посмотреть в глаза генерала. Потому как было подозрение, что не всю информацию о чужом корабле передали летуну. Наверняка командование знало куда больше, чем сказало. Потому как о неведомом оружии, способном единственным плевком ссадить с небес «Левиафана» — капитан не слышал. И будь у него подобного рода слухи, то атаковал бы вообще с высоты, где воздуха для дыхания не хватает. Плевать на результаты, зато парни остались бы живы…

Уже начал опускаться вечер, когда к веренице конных спешно примчал дозорный:

— Господин под-лейтенант! Нашли двоих раненных впереди!

— Раненных? Другой разъезд?

— Никак нет! Кочевники! Дозор осматривает сейчас дорогу, но лучше вам самому взглянуть! Бой был и трупов много.

В объезчиках дураков не держали. Поэтому строй тут же рассыпался. Колонна распалась, чтобы продолжить движение с утроенным вниманием. Бой — это серьезно. И поймать чужую пулю — это запросто. Так что медленно, проверяя каждый кустик, спешившись и оставив лошадей позади. Теперь уже спешить некуда.

Еще через час у одного из холмов разбивали лагерь. Ночью шастать по округе никакого смысла. Особенно после того, как неизвестные устроили аборигенам порку. А драка была — знатная.

— Как думаешь, — спросил командир разъезда старого ефрейтора, успевшего не одну пару сапог сносить на службе, — во что дикари вляпались?

— Надо будет еще раз утром пройтись, детали посмотреть. Но скажу одно — бандиты устраивали ловушку на кого-то, готовились толпой навалиться, да не успели.

— Кто им помешал?

— Я бы на гренадер поставил, причем не меньше роты. Очень плотный огонь был, весь подлесок пулями перепахало. И следы от разрывов, будто шрапнелью накрыли.

— Но мы бы знали, если бы регулярные части выдвинули. Хотя… Много странного с этим поиском. Сорвали всех спешно, мотали по всей округе. Сейчас вот сюда заставили нестись, закусив удила… Может, в самом деле с болот какой отряд пришел? Преследовали контрабандистов, да с кочевниками и столкнулись…

— Утром надо смотреть, господин Шрайдер. По темноте смысла никого нет.

— Это да, полностью согласен… А еще думаю я, что надо стать здесь на день, как минимум. Депешу отослать и самим все кустики облазить. Следопытов по следу пускать — только прибьют их, раз целая банда рядом болтается. Всей группой идти — так же легко на засаду напоремся. Но улики собрать и в случившимся разобраться — это надо. А когда подкрепление пришлют, тогда и дальше двинем.

Ефрейтор согласился. Все же их новый под-лейтенант — умный человек. Предыдущий командир умудрился поймать пулю на тихом и спокойном выходе. А этот — старослужащих слушает, на рожон не лезет, при этом дело делает как положено и с купцов собранную законную мзду на всех делит, по правилам, никого не обижая. С господином Шрайдером и до почетной отставки явно получится дотянуть, да и на пенсию выйти с золотишком в кармане.

Кочевники попытались все же проконтролировать — куда именно направляется проклятая железяка. Но это было уже в степи, ближе к заходу солнца. Заметив двух конников, очередной из дежуривших на перископе наемников доложил Ниро, а тот выдернул снайперов:

— Эти попки мне нахрен не сдались. Наведут еще каких умников на след. Уберите их, пока мы притормозим.

Расстояние до наблюдателей было около километра, но Адольф и Ханнес сработали четко: одновременные выстрелы, две завалившиеся фигурки вдали. Теперь можно было продолжить дорогу, на время стряхнув возможных преследователей с хвоста. Конечно — по следу любой найдет, куда именно укатила «Лань», но все же наглеть не стоит.

По пути Чака подменяли, поэтому уже в навалившейся темноте он сам вел «протыкатель», вглядываясь в зеленую картинку прибора ночного видения. Когда двигатель заурчал тише, дремавший рядом Ниро приоткрыл глаза:

— Что там?

— Капище правее, мы выходим на точку. Макс, давай по схеме три!

Механик группы тут же добыл из кармана блокнот, нашел нужный лист и в слабом свете фонарика начал прокручивать вентили, готовя машину к переходу. Еще через десять минут аппарат остановился на вытянутом куске сухой травы.

— Все, здесь внизу разлом или еще что, поэтому постоянно лишней энергией все живое пропекает. За неделю или две вряд ли можно почувствовать, но больше в таких местах лучше не оставаться, можно кучу болячек заработать… Итак, господа, прошу рассаживаться и готовиться к дороге домой. Отчаливаем…

Обратно в Европу провалились без каких-либо проблем. Только мотало сильнее и в итоге тот же Хироши блевал у распахнутых дверей, как только под гусеницами оказалась твердая земля. Остальные с бледными рожами выползли следом, не забывая на всякий пожарный ощетиниться стволами.

Над головой было видно звездное небо, прикрытое с юга полоской облаков. Издалека донеслось еле слышное мычание коровы.

Развернув планшет, Ниро дождался, когда аппарат заработает, после чего начал тыкать по кнопкам. Дождался отклика со спутников, отметил точку на карте и довольно осклабился:

— Господа, можно нас поздравить. Мы дома. Франция, рядом с Альбервилем. Вон там — горы, там — город. До утра прячем лишнее железо и нужно будет прокатиться вот сюда. Чак — осилит «Лань» этот крюк?

— Топливо лишь долить и без проблем.

— Отлично. Я тогда отсылаю сообщение посреднику, фура подойдет ближе к обеду. Грузимся — и на запасную базу. Остался последний рывок…

Подтверждая сказанное, Хироши вывернуло еще раз, напоследок.

— Проклятье, чтобы я еще в этой телеге куда-то мотался… Дайте воды…

Обычно в этом кабаке серьезные люди появлялись лишь поздно вечером. Но сегодня у них был резон заглянуть пораньше. Конечно, надежные парни прикрыли всю округу, чтобы никто не помешал встрече и были готовы при случае вцепиться в глотку кому угодно: хоть конкурентам, хоть страже. Но район при появлении мордоворотов буквально вымер. Только привезли двух важных чинуш из городской управы, дали пачку бумаг на проверку и ждали, пока бледные канцелярские крысы не закончат шуршать плотными листами. Затем с тем же почтением вручили каждому по набитому деньгами кошелю и отправили обратно. После чего пятеро господ со шрамами на лицах задали гостю вопрос:

— Что ты хочешь за векселя и долговые расписки?

Капитан «Тростниковой цапли» перестал тянуть вино из бокала и убрал его в сторонку. Есть время ждать, наслаждаясь напитками, а есть время говорить.

— У меня и семьи, кто дал дорогу в свет, были некоторые нерешенные вопросы с вашими друзьями. Поговаривали, будто я дорогу контрабандистам перешел без спроса. Хотя привез товары, которые никогда раньше в уличные лавки не доставляли. Поэтому я буду признателен, если эту проблему сочтут ничтожной и забудут про нее. Для меня и для Чэкары Сафа.

— Это возможно.

— Ну и после переезда из Шелста я буду рад вступить в местную гильдию. Корабль у меня есть, знакомых по реке полным-полно. Где рыбой поторговать. Где у кочевников что из прилипшего к рукам перекупить. Где вместе с рыбой горячий товар доставить. Буду платить положенный процент.

Пятеро переглянулись и самый старый еле слышно прихлопнул ладонью по столешнице:

— Сделка. Сегодня вечером пришлем к тебе человека, он введет в местные расклады. Через неделю в порту будет большая сходка, обязательно загляни на огонек, с другими капитанами поближе познакомишься. Все старые дела — считай, что покрыты и с лихвой. Вопросов больше ни к тебе, ни к младшему Сафу не будет. Если какие-нибудь сложности возникнут, обязательно сообщи, мы разберемся.

Так в Рулдомэре появился еще один контрабандист.

Конрада Варга подобрали сразу после того, как он добрался до берега. Всю западную часть болот патрулировали, поэтому лодку заметили и встречали, направив стволы на перемазанных болотной тиной бедолаг. Еще через сутки капитана выдернули из лазарета и доставили в штаб, где кроме командира полка сидело еще с десяток важных персон, как в лампасах, так и без.

До того момента, как Варга вызвали для разноса, он успел узнать последние новости. И новости совершенно не радовали.

Таинственных налетчиков найти не удалось. Ни корабля, ни груза, ни боевиков. Правда, судя по оставленным следам, с чужаками вояки разминулись буквально на несколько часов. Группа вооруженных до зубов головорезов выпотрошила попавшийся по дороге кочевой клан, после чего скрылась в степи. Понять, зачем дикари устроили пожар, уничтожив все следы, так и не удалось. Может — пытались таким образом поквитаться с незванными гостями. Но результат удручал — концы оказались обрублены.

Шептались, что на шедшем из Шелста корабле была куча ценностей, не считая родственников различных важных персон. Трупы опознали и уже вернули безутешным семьям. А вот больше хвалиться было нечем. И теперь Конрад стоял навытяжку перед трибуналом и молча выслушивал потоки обвинений. Судя по всему выходило, будто именно он один причина всех бед. Разбомбить мерзавцев не смог, дирижабль угробил, от команды лишь ошметки доставил. Лучше бы там, на болотах, и сдох.

— По совокупности выявленных нарушений, за небрежение службой и нарушение присяги, трибунал постановляет!.. Лишить Конрада Варга воинского звания и изгнать из армии с позором, без содержания. Лишить всех наград. Запретить занимать государственные должности сроком на пятьдесят лет… Погоны на стол, господин Варга!

Вот так. Прав был генерал, есть приказы, которые ты обязан выполнить. Хоть на таран иди. Или — выметайся с позором. Одна радость — остатки команды хотя бы не разжалуют. Влепят кучу взысканий, помурыжат с будущими чинами, но все же оставят при деле. А ему — хоть на панель. Без связей, с клеймом прокаженного…

Запасная база располагалась рядом с Меленом. Удобное место. И от Парижа не так далеко, и складов полно для перевалки разнообразных грузов. Вот на одном из таких складов и отдыхала команда Ниро, устроившись на мягких диванах.

Прямо перед ними были разложены груды золота. Рядом на брезенте кучами валялись драгоценные камни, тусклые серебрянные слитки и непонятная мелочевка, вроде цепочек, кубков и прочего очень дорогого мусора. Сами подумайте, зачем человеку золотое блюдо, если можно обойтись набором хорошей посуды? А за блюдо еще придется дрожать, чтобы при уборке квартиры не сперли.

Но в любом случае, все наемники сейчас молча сидели и смотрели на добычу. Похоже, только сейчас до них окончательно дошло, что путешествие к черту в пасть и обратно — закончилось.

— А ведь мы сделали это, — выдохнул Мафуз, повернувшись к командиру. — Разыграли, как по нотам!

— Да. Сделали… Оценщик будет завтра, поэтому на месяц залегаем на дно. Причем так, чтобы ни одна живая душа про нас не слышала. Драгметаллы уйдут сразу, с этим проблем не будет. Камни начнут брать партиями. Что-то из мелкого уйдет албанцам, те постоянно бриллианты для себя подгребают. Что-то предложат сицилийцам. Наши имена нигде мелькать не будут в любом случае. По предварительной оценке, лишь за золото каждый получит по десять миллионов. Остальное будет переводиться отдельными траншами на ваши счета в течение года.

Снова повернувшись к груде добытых богатств, Мафуз отхлебнул пиво и прошептал, пытаясь уложить в голове новую реальность:

— Родня не поверит, что я стал серьезным человеком. Десять миллионов — и это лишь сейчас… Да я себе дворец куплю на эти деньги!..