Слово короля. Часть первая (СИ)

Глава 18

10 февраля

Сульфар

Лиза открыла дверь и вошла в импровизированную санчасть, которую повстанцы устроили на одном из этажей занятой ими заброшенной гидроэлектростанции.

Старая, построенная ещё в то время, когда колония на Сульфаре только зарождалась, эта совмещённая с электростанцией плотина питала энергией и, что более важно, водой, огромную ирригационную систему Ландширского пояса, являвшегося одной из главных сельскохозяйственных зон на планете. Уже после, когда было налажено производство спутников-коллекторов солнечной энергии, а ирригационная система была перестроена и проведена в Ландшир напрямую из Ригведского моря, через бесчисленные подземные коммуникации, от старой и требующей ремонта электростанции отказались, законсервировав и превратив озеро Цемомори в водохранилище.

Сейчас же, это место стало пристанищем для группы сульфарских повстанцев.

Заметив вошедшую девушку, сидящий за одним из столов седоволосый старик оторвался от своих записей.

— О, неужели пришла моя любимая пациентка.

В голосе доктора Адвани одновременно царили издёвка и искренняя забота.

— Дурак вы, док, — беззлобно бросила Лиза. — И шутки у вас дурацкие.

Усталость в её голосе не укрылась от сидящего за столом врача.

— Ты вообще в курсе, что сейчас поздняя ночь, Лиза? А если бы я спал?

— Док, как и любой профессионал своего дела, вы никогда не спите. По крайней мере, я о таком не слышала.

— Тебе и самой не мешало бы отдохнуть.

— Как только разберусь с делами, док, так сразу. Обещаю.

Адвани рассмеялся и указал в сторону одной из комнат.

— Пришла проверить нашего принца? Он два часа назад пришёл в себя.

— Да. Химмат мне уже сообщил. Давно надо было, да после налёта на тюрьму была куча дел.

— Не у тебя одной, дорогая моя, — с грустью вздохнул доктор и посмотрел в сторону «своего» отделения.

Раненых после атаки на «Тихар» было много. Больше, чем рассчитывали сами повстанцы. Никто не предполагал, наличия в тюрьме большого количества рейнских боевых дронов. По всем докладам, собранным людьми Вейл выходило, что тюрьма охранялась исключительно силами самих хашмитов без привлечения вооружённых сил Протектората.

Их разведка ошиблась. Не в первый раз, к сожалению. И сидящий перед ней врач знал цену этой ошибки, как никто другой.

— Много? — спросила Лиза без какого либо уточнения. Она и так знала, что доктор поймёт её правильно.

— Семеро уже умерли. И я боюсь, что ещё трое не переживут эту ночь. У нас слишком мало лекарств и медикаментов. Регенеративных препаратов вообще нет... Да ты и сама знаешь.

— Всегда чего-то не хватает, док. Мы постараемся добыть ещё, но вы же понимаете...

Лиза пожала плечами, как бы извиняясь на что доктор лишь махнул рукой. Девушка прошла мимо доктора к комнате, где сейчас лежал Шехар. Открыв дверь, она вошла внутрь, практически сразу же столкнувшись с Химматом. Молчаливый сульфарец не отходил от принца ни на шаг с тех пор, как они вытащили его из той комнаты. Он был последним королевским гвардейцем и его долг состоял в защите принца. Ему было плевать на то, что королевства уже не существовало, а лежащий рядом с ним на постели молодой человек уже никогда не сможет вновь взойти на престол. Химмат дал клятву и будет следовать ей до самого конца.

И более ни что не сможет заставить его нарушить её.

Шехар убрал с кровати поднос с едой. Жидкий, но питательный суп и сок. После вынужденной голодовки, устроенной ему тюремщиками, это была самая подходящая для него еда.

— До сих пор не могу поверить в то, что ты жива, — несколько хриплым и усталым голосом поприветствовал её принц.

Лиза развела руки и без каких либо угрызений совести с видимым на лице удовольствием плюхнулась в единственное в комнате кресло. Старое и пошарпаное, его принесли откуда-то сюда для гвардейца, но Химмат стоически игнорировал данный предмет меблировки. Он верным сторожевым псом стоял у двери, готовый выполнить любую просьбу своего принца.

— Хочешь верь, хочешь нет, — весело пробормотала она.

Сейчас, в спокойной обстановке Шехар смог наконец рассмотреть девушку.

Он был бы и рад сказать, что она практически не изменилась с их последней встречи, но эти слова стали бы ложью. Криво, явно в ручную обстриженные ярко-рыжие волосы были сплетены в узел на затылке за исключением пары прядей. Красивое лицо с невероятно яркими, зелёными глазами портила плотная сеть шрамов, спускавшаяся по правой стороне лица от глаза вниз к шеи и исчезая под тонкой тканью обычной серой майки, одетой на голове тело. Шехар видел, эти же шрамы от ожогов на правом боку и руках. Они покрывали их от запястий практически до плеч, хоть и были не особо заметны в тусклом освещении комнаты.

— Лиз, что с вами случилось. Мы все были уверены... Мы думали, что вы погибли на той станции. Сара передала...

— Ну, мы были весьма близки к этому, — Лиза почесала идущую через правую скулу сеточку из шрамов. — На самом деле, мы с Нори точно дали бы дуба, если бы не Химмат.

Забравшись в кресло со скрещенными ногами, Лиза рассказала ему о том, что тогда случилось.

Когда импульс противометеоритного лазера ударил по переходу на поверхности которого они находились, Лиза была ближе всех к тому месту, куда он попал.

Материалы из которых была сделана внешняя обшивка станции были слишком тонкими, чтобы противостоять импульсу, способному плавить небольшие метеориты и другой космический мусор. Энергия лазера преобразовалась сначала в тепловую, а затем и в кинетическую. Вызванные его попаданием взрыв смёл их с поверхности станции словно ураганный тайфун упавшие листья, безжалостно отшвырнув людей в объятия открытого космоса. Химмату повезло больше всех, так как он вовремя успел зацепиться за обшивку станции. Поняв, что именно произошло, королевский гвардеец наплевал на любые меры предосторожности и добрался до технического шлюза, рядом с которым диверсионная группа оставила своим СПМ.

Именно Химмат, ориентируясь на встроенные в броню маячки смог найти улетающих в пустоту Лизу и Нори. Вдвоём с Мак’Мертоном, который воспользовался вторым реактивным ранцем, они смогли забрать Лизу и принять довольно таки не простое решение.

Столь близкое попадание лазерного импульса не прошло для их бронекостюмов бесследно. Многие функции, в том числе и связь просто отказывались работать.

Но хуже всех пришлось именно Вейл.

Она была ближе всех к точке удара и костюм попросту не успел рассеять всю тепловую энергию от столь близкого попадания лазера. Внешняя часть брони раскалилась и расплавилась под воздействием этой страшной энергии. Специальная прослойка старательно рассеивала излишнее тепло, но даже она не могла справиться с подобным. За несколько секунд Лиза начала буквально зажариваться внутри своей собственной брони. Внутренняя прокладка разогрелась настолько, что расплавила надетый под броню тонкий скафандр. Девушка едва не сошла с ума от ужасной, отупляющей боли, когда части скафандра буквально приваривались к её собственному телу. Спасло лишь то, что в сознание она пробыла не больше семи или восьми секунд, прежде чем лишиться его от болевого шока.

Используя СПМ Химмат и Нори сожгли всё имевшееся у них топливо, чтобы спуститься с орбиты на поверхность ледяной луны. К единственному месту, где они могли укрыться в сложившейся ситуации. Туда, где на покрытой льдом поверхности Индриана находился завод по производству водородной реакторной массы.

На закрытом и не функционирующем заводе их встретили тысячи людей. Сульфарцы, работающие в комплексе и бывшие сотрудниками расположенной на орбите станции. Оккупационные силы Протектората попросту согнали всех вниз, чтобы не заморачиваться с их содержанием. На заводе было всё, что необходимо для их существования на тот период, пока их судьба не будет решена. Сбежать от туда у них не было ни единого шанса. Убийственная и холодная пустота космоса была идеальным тюремщиком.

Доктор Адвани был из тех, кто первыми прибежали к одному из внешних шлюзов комплекса. Он увидел троих человек в оплавленных и повреждённых боевых скафандрах. Запертые на луне люди наблюдали за происходящем на орбите. Они видели странную активность на станции, а затем и несколько взрывов и спешно уходивший от спутника челнок. Никто из них не знал, что именно произошло. И он был первым, кто бросился на помощь незнакомцам. Без пререканий. Без попыток выяснить кем они были. Адвани поддался инстинкту, что сорок лет назад привёл его на путь помощи другим. Этот инстинкт был настолько силён, что стал для него буквально смыслом всей его жизни. Воспитанный в семье обычных земледельцев из Ландширского пояса, Адвани получил одну из самых священных способностей, дарованных людям. И он был готов лечить и помогать абсолютно всем. Эти люди могли ему не нравится. Он мог их ненавидеть. Но он никогда не ставил свои личные отношения выше профессиональных. Старый врач с одинаковой самоотверженностью боролся бы и за жизни своих близких, так и за совершенно незнакомых ему людей.

И именно он, был тем человеком, кто спас Лизе жизнь. Именно Адвани срезал с неё куски расплавленной брони и кожи. Именно он, дважды вновь запускал её сердце после того, как оно переставало биться.

И Лиза понимала, что была перед ним в неоплатном долгу.

Шехар посмотрел на развалившуюся в кресле и закинувшую руки за голову девушку.

— Так значит, всё это время вы...

— Ага. Занимаемся тем, за что ты нам так и не заплатил, — со смешком закончила за него Вейл.

— Но, как вы оказались на планете?

— О, тут на самом деле всё до банального скучно. Когда рейнцы начали строить здесь свою передовую базу, то логично решили не мучаться с топливом и попросту добывать его на Индриане. Так что они выгнали от туда весь старый персонал, оставив только несколько десятков человек и завезли лояльных новому режиму работников. А всех остальных быстро переправили на планету. И заодно нас вместе с ними. Никто особо и не заботился о том, чтобы проверять каждого работника. В конце-концов, их было почти шесть тысяч человек. Так что местные нас прикрыли, за что им особое спасибо. Ты сок будешь допивать?

Шехар моргнул, удивлённый таким вопросом и посмотрен на стоявшую на подносе закрытую и наполовину пустую бутылку с напитком оранжевого цвета. Качнув головой, он бросил бутылку Вейл, которую та с лёгкостью поймала.

— О, манговый. Здорово. Я думала, что он у нас закончился, — Лиза сделала ещё пару глотков и покатала бутылку в пальцах, словно нерестясь задать свой вопрос.

— Слушай, Шехар, — наконец спросила она через десяток прошедших в молчании секунд. — Я хотела всё хотела спросить у тебя. Не знаешь, что с Томом?

Забавно, но Шехар почему-то был уверен, что она задаст этот вопрос.

Более того, он в этом нисколько не сомневался. Ещё во время своего короткого полёта на «Бальмонте» полгода назад он подозревал, что связывающие девушку и капитана чувства были куда глубже, чем обычная дружба между людьми. Но тогда, он не придал этому большого значения. Какое ему было дело то отношений между двумя людьми, когда его собственная жизнь начала рушиться буквально у него на глазах.

Но, кое-что Шехар всё таки помнил. Он хорошо запомнил момент, когда после напряжённого, длинной практически в месяц полёта, «Бельмонт» вернулся обратно в верденское пространство с повреждённым гипердрайвом. Тогда, они стояли на мостике, счастливые от того, что смогли добраться сюда. Шехар помнил, как Том связался со своим начальством, дабы сообщить о случившемся.

И принц хорошо запомнил выражение на лице Райна, когда ему сообщили о гибели Вейл и остальной части группы.

В тот самый момент, его было попросту не узнать. Из капитана эсминца буквально вырвали душу. Ещё никогда Шехар не видел такого глубокого и всепоглощающего горя в глазах другого человека. Райн просто был не способен поверить в то, что услышал. Ведь весь этот месяц он ждал, когда сможет вернуться назад, к женщине которую любит. Перед тем, как покинуть пространство Валетрии, с «Церцеи» им передали, что группа смогла уйти со станции. Никто не сообщил им о том, что она понесла потери.

Ложная надежда, бесжалостно разбитая суровой реальностью.

— Я... Лиза, если честно, то я не знаю этого. Том... Он думает, что ты мертва. Что все вы мертвы.

Лиза глубоко вздохнула. Её губы беззвучно шевелились, но, что именно она сказала, Шехар не знал. Из девушки будто выпустили весь воздух.

— Ясно, — через несколько секунд произнесла она, вновь посмотрев на принца. — Вообщем-то именно это я и хотела у тебя спросить.

Она поднялась с кресла и пошла к выходу, но её остановил окрик Шехара.

— Стой! Лиза, погоди.

— Чего?

— Что... Что мы будем делать?

Стоящая у выхода девушка повернулась к нему. В свете установленных на потолке ламп шрамы от ожогов на правой стороне её лица казались ещё страшнее и глубже, чем были до этого.

— С чем?

Шехар на мгновение замер. Заданный ему вопрос прозвучал настолько абсурдно и неуместно, что он не сразу поверил в то, что именно услышал.

— С чем?! Ты Серьёзно? С Русталом! С Рейнцами!

Лиза лишь усмехнулась и посмотрела Шехару прямо в глаза. Наверное, это был первый раз, когда её поразительно яркие, зелёные глаза смотрели прямо на него. И это было больно. В них плескалось усталость, смешенная со снисходительностью.

Так родители смотрят на глупого, неразумного ребёнка.

— Ничего, Шехар, — ответила Лиза после нескольких секунд молчания. — Мы ничего не будем с этим делать.

Когда дверь за ней закрылась, Шехар всё ещё полу-сидел полу-лежал на своей койке, смотря на закрывшуюся дверь. Он молчал, пытаясь осознать сказанное, не замечая стыда на лице своего верного гвардейца.

***

Вимал потянулся, чтобы открыть дверь, но та распахнулась раньше, чем он успел коснуться пальцами дверной ручки. Пилот мобильного доспеха едва не столкнулся лицом к лицу с оказавшейся прямо перед ним Лизой. Девушка даже не обратила внимания на его попытку поздороваться и просто прошла мимо, исчезнув за поворотом коридора.

Эранди ещё несколько секунд смотрел ей в след, после чего зашёл внутрь, увидев сидящего за своим столом доктора Адвани. Врач оторвал глаза от планшета и разложенных на столе бумаг.

— Боже, Эранди, вы в курсе, что сейчас ночь? — проворчал отвлечённый от своей работы Адвани. — Вы всё, что, вообще не спите?

— Простите доктор, — смущённо извинился Вимал. — Просто... Я хотел бы увидеть одного из ваших пациентов. Это один из заключённых «Тихара», которых мы привезли вчера. И, раз уж вы начали, вам бы тоже не помешало немного поспать.

Адвани вздохнул и потёр лицо руками. Пальцы укололись об отросшую на подбородке щетину. Врач бросил короткий взгляд на старую кушетку, стоящую у стены, на которой лежала одна единственная подушка и несколько мятых халатов, служивших врачу одеялом в те редкие минуты отдыха, когда он позволял себе это. Этот взгляд не укрылся и от Вимала. Пилот быстро понял, что доктор коротал редкие часы сна прямо здесь, находясь, как можно ближе к своим пациентам.

— Ладно, — сдался врач. — Я разместил их всех в конце зала. Сейчас большая часть из них спит, так что будь потише.

— Конечно, — Кивнул Вимал и обойдя стол пошёл в дальнюю часть большого зала.

Там, прикрытые сделанными в ручную ширмами из обычных простыней, стояли койки для пациентов.

Хотя, наверное, это было слишком громкое название. Ширмами служили обычные натянутые простыни. Старые раскладушки превратились в больничные койки. Доктор Адвани приложил все силы в своём распоряжении, чтобы позаботиться о своих пациентах. Создать им хоть какое-то чувство комфорта. Говорят, что он долго и громко ругался с их рыжеволосым командиром, когда та в спешке предложила размещать пострадавших просто на полу, на разложенных поверх него матрасах.

Вимал взял банку с соком из стоящей на груде металлических ящиков коробке. Он проходил мимо кроватей с лежащими на них людьми. Практически все из них спали. Вимал заглядывал в их лица, ища одно единственное, которое он видел в списке заключённых. Пленник тюрьмы «Тихар» у которого не было имени. Просто номер и ничего больше. Его содержали в одной из подземных одиночных камер.

Пройдя практически до самого конца помещения, Вимал наконец нашёл того, кого искал. Мужчина лежал на раскладушке, укрытый простынёй. Его нога и рука находились в стабилизирующих повязках, но даже в таком виде Вимал видел, что они были искривлены после того, как сломанные кости срослись под неправильными углами. Персонал тюрьмы мало волновало состояние томившихся в ней людей.

На вид ему было лет тридцать или же тридцать пять. Худое, с резкими и острыми чертами лицо. И длинные, тёмно-красные волосы, в беспорядке разметавшиеся по подушке. Мужчина не спал. Почему-то, это совершенно не удивило Вимала. Он просто смотрел в покрытый обшарпанной и облупившейся от времени краской потолок. Лишь когда Вимал отодвинул в сторону прикрывавшую его раскладушку штору, мужчина повернул голову и посмотрел на него.

— Привет, пацан... — острый взгляд карих глаз скользнул по появившейся у его кровати фигуре, остановившись на сжимавшей банку с соком руке. От вида наклеенной на неё этикетки лицо мужчины скривилось в гримасе недовольства. — Дьявол... Как же я ненавижу грёбаное манго.

***

Лиза устало ввалилась в свою комнату, которую она делила вместе с Мак’Мертоном.

Нори сидел за небольшим пластиковым столом и что-то читал. Заметив вошедшую и закрывшую за собой дверь девушку, он оторвал глаза от планшета.

— Ну и?

— Мы мертвы, — проходя мимо бросила Лиза и устало рухнула на свою раскладушку.

Нори откинулся на спинку шаткого стула. Каждое движение отдавалось жалобным скрипом пластика и Нори всё гадал. Когда же наконец эта рухлядь не выдержит и развалиться прямо под его задницей.

— Паршиво. Но ожидаемо. А остальные?

— Шехар мало что знает, — пробормотала уткнувшаяся лицом в подушку девушка. — Только то, что они добрались до Траствейна без потерь. Это всё.

— Ну, зато хоть с ними всё в порядке.

— Ага, — Лиза ещё с минуту полежала, после чего села, прислонившись спиной к стене. — Вот скажи мне. Нахрена он сюда припёрся?

— Ты про Шехара?

Лиза кивнула.

— У парня гипертрофированное чувство ответственности. Тебе должно быть это знакомо.

— Ненавижу долбаных идеалистов, — проворчала девушка.

— Райн...

— Даже не начинай, — оборвала она его. — Том прагматик. Он делает то, что нужно сделать, а не бежит за воображаемыми воздушными замками.

Нори лишь пожал плечами.

— Они похожи, Лиз. Что по твоему сделал бы он, окажись на месте Шехара?

— Он бы точно не стал бездумно совать голову в петлю...

— Да что-ты говоришь? Вспомни, что произошло два года назад.

— Там ситуация была другая, — отмахнулась от него Лиза.

— Всегда бывают другие ситуации, — в тон ей ответил Нори.

Он поднялся с кресла и подойдя к её раскладушке, сел рядом. Его правая рука обняла девушку за плечи и прижала к себе. В этом просто действии не было и намёка на сексуальность или что-то подобное. Обычное выражение дружеской поддержки между двумя друзьями. И Лиза спокойно позволила ему это, уронив голову на подставленное плечо.

— Чего он ждёт от меня, Нори? Что я соберу войска и поведу их сражаться с рейнцами? Ради него? Какого чёрта он вообще вернулся. Неужели он не понимает, что уже ничего нельзя сделать. У нас нет ресурсов, а людей и того меньше. Проблемы с едой. Медикаментов почти нет. Я понятия не имею, кому здесь можно доверять, а кому нет. Каждую минуту жду, что АРКи постучат нам в двери. Ворвутся сюда и попросту перестреляют нас одно за другим.

— Ну, пока же не нашли.

— Это только пока, Нори. Только лишь пока, — грустно ответила Вейл. — Невозможно прятаться вечно. Рано или поздно мы ошибёмся. Или же нас кто-то сдаст, как это произошло с самим Шехаром. И кто тогда спасёт нас? А? У нас у всех петли на шеях. И я чувствую, как с каждым днём они затягиваются всё сильнее.

Мак’Мертон посмотрел на подругу.

— Что-то ты раскисла Вейл.

Лиза глубоко вздохнула, всхлипнув. Она почувствовала, как под закрытыми глазами собирается влага.

— Я просто устала, Нори. Устала прятаться тут по норам. Устала ждать, что рейнцы или местные найдут нас и перебьют. Устала думать о том, что в любой момент могу умереть. Меня всё это достало... Я хочу вернуться домой. Хочу вернуться к Тому.

Нори помолчал несколько секунд, чувствуя, как дрожит под его рукой плечи подруги.

— Я тоже. Ну, не в постель к капитану конечно, ты не подумай...

Сбоку послышался сдавленный, короткий смех.

— Дерьмовые у тебя шутки, Нори, — пробормотала она.

— Ну, какие уж есть.

Они несколько минут молчали. Просто сидели друг рядом с другом, думая каждый о своём.

Глубоко внутр себя, Нори ненавидел такие моменты.

Редчайшие случаи, когда у Вейл сдавали нервы. В его глазах Лиза всегда была термоядерным реактором, излучавшим уверенность и силу. Но в редкие моменты, такие, как этот, волна сдерживаемых эмоций и страхов перехлёстывала через выстроенную девушкой плотину. Невозможно постоянно «держать лицо». Никто на это не способен. И если не давать выход эмоциям, то у человека может просто сорвать крышу. Нори знал людей, которые утверждали, будто ничто не способно их сломить. Идиоты. Именно такие, порой, ломались раньше прочих. И он не хотел, что такое же произошло и с Лизой. Ей было нужно выговориться. Выплеснуть накопившиеся эмоции.

И если Нори для этого нужно было побыть «жилеткой», то был только рад помочь. Ведь именно так поступают друзья. Протягивают руку помощи тогда, когда кажется, что сил идти дальше уже просто нет.

— Знаешь, он ведь отговаривал меня.

— Что?

— Он не хотел, чтобы я летела тогда с вами.

Почему-то, эти слова Нори совершенно не удивили.

— Я всегда знал, что наш капитан не дурак... Эй!

Он потёр место, в которое Лиза пихнула его локтем.

— Том не хотел отпускать меня с вами. А я его переубедила.

— Ну и зря, — хмыкнул Нори. — Сейчас бы сидела в тепле и комфорте...

— А вы были бы мертвы, — закончила за него Вейл.

— Хрен там, Лиз, — Нори хотел как нибудь пошутить, но как на зло в голову ничего не приходило. — Этого никто не знает. Может быть и да. А может быть и нет. Никто не знает. В конце концов, все мы живы.

— Пока что...

— Да, — уверенно подтвердил он. — И я намерен сделать всё, что бы так оставалось и дальше. Я, видишь ли, очень люблю жить. У меня между прочим дома бонсай остался. А он заботы требует.

Лиза против воли рассмеялась, вспомнив подарок, который она сделала ему на день рожденья три года назад. А затем и злость напарника после того, как декоративное деревце умерло из за недостаточно частого поливания.

— Погоди, ты же загубил его.

— Да, — Нори кивнул. — Это другой.

— А как тогда...

— Я его у Кэти оставил.

Лиза подняла голову и удивлённо посмотрела на него.

— Да ладно? Ты и Кэт? Она же трижды тебя отшивала.

— Упорность и наглость города берут, — пожал плечами Мак’Мертон. — Так что не раскисай подруга. Всё будет хорошо. Вот увидишь.

— Ага.

Лиза вновь опустила голову на плечо другу. Она хотела всем сердцем поверить в правдивость этих слов.

К сожалению, она знала одну, простую истину.

Слова были всего лишь словами.

***

10 февраля

Синангар.

— Я против этого, генерал, — яростно произнесла голографическая проекция Рустала. — Это внутреннее дело нашего государства и мы сами во всём разберёмся.

Сидящий в кресле Рудворт Кровель лишь усмехнулся.

— Боюсь, Шейх, вы не правильно меня поняли. Я не спрашивал у вас разрешения. Лишь констатировал факт уже принятого решения. Вы видимо забыли наш договор.

— Я что-то не припоминаю, генерал, чтобы согласно этому договору Сульфар стал безропотным вассалом Протектората, — практически выплюнул Рустал. — Это внутреннее дело...

— У вас нет «внутренних дел», Шейх, — грубо оборвал его Кровель. — Вся ваша власть — это лишь следствие нашей доброй воли. Вы сидите там, где сидите исключительно потому, что это нужно нам. И будет крайне прискорбно, если вы об этом забудете.

Ни одна мышца на лице Рустала не дёрнулась от столь наглого и не прикрытого оскорбления и угрозы. Он проглотил небрежно брошенные ему в лицо слова и промолчал.

Кровель счёл молчание за понимание изложенных им истин и продолжил.

— Я устал от того, что вы не можете справиться с проблемами. Нападение на тюрьму стало лишь последним доказательством несостоятельности и некомпетентности ваших людей.

— Если бы ваши дроны работали так, как было обещано, то ничего бы этого не было...

Рудворт рассмеялся. Громко. Искренне. Он буквально потешался над своим собеседником.

— Если бы, Шейх, ваше люди потрудились хоть немного изучить документы, то прекрасно бы знали, что недостаточно просто распаковать их и включить. АРКи требуют сложных и специфических настроек, но очевидно, что похоже это слишком сложная для вас техника.

Генерал несколько секунд молчал, наслаждаясь выражение ничем не перекрытой ярости на лице Рустала. Ещё бы. Ведь генерал только что назвал их безмозглыми варварами, неспособными разобраться в предоставленной им технике.

— В любом случае, — продолжил он. — Я устал от вашей некомпетентности. Теперь проблемой ваших повстанцев займутся бойцы моего штурмового корпуса. На этом всё.

Рустал хотел сказать что-то ещё, но Кровель попросту отключил связь, оборвав разговор.

Генерал откинулся в кресле.

Постоянные нападения местных группировок, несогласных с новым правительством, забавляли его. Было интересно смотреть на то, как местные копошились в грязи, словно крысы на дне колодца, пытающиеся посильнее укусить друг друга и совершенное не замечая наблюдающего за ними голодного кота. Но рано или поздно любому веселью приходит конец.

Вошедший несколько дней назад в систему Валетрия курьер передал ему приказы. Один из них содержал ответ на просьбу генерала о вмешательстве «во внутренние дела Сульфара».

И, как Кровель и рассчитывал, ему наконец развязали руки. База флота, спешно достраиваемая на орбите Индриана будет скоро закончена. Она уже принимала корабли для их дозаправки и снабжения, а через месяц будут закончены огромные ремонтные доки, способные вместить в себя даже дредноуты. Эта ничем ни примечательная система станет ещё одной ступенькой в построении абсолютной рейнской гегемонии.

Всё, что ему было необходимо, так это добиться полной и абсолютной покорности. Рустал был всего лишь амбициозным и зазнавшимся дикарём, решившим, что он сможет загрести побольше жара чужими руками. Увереный в том, что Рейн поможет ему построить свою собственную игрушечную империю, он решил, будто имеет право диктовать свои собственные условия.

Кровель выполнит поставленный перед ним приказ. Сделает это так, как делал всегда, с опустошительной эффективностью. Он приведёт этот мир к согласию и смирению.

Даже если для этого потребуется утопить его в крови.