Сломленные Фейри

19. Гарет

Два месяца до метеоритного дождя Солярид…

Четыре месяца, четыре жертвы, четыре смерти на моей совести и четыре неоспоримые причины, по которым мне совершенно необходимо убраться нахрен подальше от Черной Карты, Короля, Алестрии и всего, чем я когда-либо здесь был.

Когда я доставил Королю первые две жертвы, в качестве его гребанного жертвоприношения, я и не подозревал о том, что с ними произойдет. Я все еще не заслужил достаточно доверия, чтобы мне позволили сохранить воспоминания о ночах полнолуния. Единственное, что я точно знал о тех вечерах, это то, что я привел Тревора Джонса и Мэйси Смит на встречу с Королем, чтобы он мог «помочь им» справиться с их болью.

Мне дали их имена, фотографии и адреса, по которому я мог найти каждого из них в Алестрии. Мне также дали Киллблейз, чтобы снабдить их, и попросили заслужить их доверие, пообещав, что я помогу им двигаться дальше от боли в их душах. И как чертов идиот, или, может быть, как незадачливый, надеющийся дурак, я просто не понимал, что «двигаться дальше» означает двигаться дальше от этой жизни. По своей воле. Или, если говорить прямо, я догадался, что это было что-то вроде самоубийства с помощью или, поощряемого самоубийства… я даже не был уверен, чего именно. Я знал только, что каким-то образом Король выслеживал этих бедных, отчаявшихся душ, которым жизнь не принесла ничего, кроме боли, подсаживал их на Киллблейз, который только усиливал эти самые изнуряющие и ужасающие чувства, а затем обещал им освобождение от боли, если они просто отпустят этот мир, передадут ему свою магию и умрут.

Желчь поднималась у меня в горле, когда я думал об этом. Те первые два месяца были благословением, потому что я, глупый, не знал, частью чего я стал. Я не понимал, что я делаю с этими фейри.

Я глупо полагал, что он просто инициирует их, и думал о том, насколько чертовски жалкими были их жизни, как мало у них было в этом мире, и убеждал себя, что в составе культа у них может быть больше. Потому что, конечно, эти люди были десятью оттенками долбанутых, преданных психопатов с примесью психического рабства, но они заботились о своих.

Но Тревор и Мэйси были не для этого, и когда я привел ему Вивьен Симмонс в следующем месяце, все стало чертовски ясно.

Она была милой девушкой. Большие голубые глаза и румяное лицо, но ее длинные светлые волосы напомнили мне мою младшую сестру. Из-за этого факта я каждое утро, просыпаясь, наваливался на унитаз. Ее жизнь была такой хреновой. Ей было двадцать шесть, но она казалась моложе меня, потому что ее душа была разбита. Ее семья продала ее отвратительному фейри, когда она была еще ребенком, чтобы расплатиться с долгами, и хотя она никогда не рассказывала мне, какой была ее жизнь с ним, я мог предположить довольно тревожную догадку по некоторым беспорядочным комментариям, которые она делала под воздействием Киллблейза, который мне поручили ей дать. Она была свободна от него восемь лет, его интерес к ней угас, когда она стала слишком стара для его вкусов, и ей повезло выбраться живой. Но на самом деле она не была свободна. Все, чем она могла бы стать, было украдено у нее этой судьбой, и я знал, что она была склонна к самоубийству, когда привел ее на встречу с Королем. Но он снова и снова говорил мне, что я должен следить за ней, когда она под кайфом, и убедиться, что она не будет действовать в соответствии с суицидальными мыслями. Именно поэтому я позволил убедить себя, что ему не все равно. А на самом деле его волновало только одно — присутствие рядом, чтобы исполнить свой гребаный ритуал.

В ту ночь, когда я привел ее к нему, я наблюдал из рядов членов Черной Карты, которые собрались для ритуала, и скандировал слова, которых не понимал, пока мой язык склонялся к воле кого-то, кроме меня самого. Затем я наблюдал, как Король подстрекал Вивьен и двух других фейри, которых привели к нему члены культа, покончить с собой.

За мгновение до смерти, погрузив в собственное сердце сделанное ею самой ледяное лезвие, она предложила Королю свою магию, и он с жадностью принял ее.

Мои глаза расширились, когда я смотрел, ужас охватил меня, когда она истекала кровью на крыльце той старой хижины в лесу, но мой язык не дрогнул, произнося те чужие слова, которые покрывали мой рот тьмой. Мое тело было заперто на месте, и к тому времени, когда я снова смог двигаться, все было кончено.

Король использовал свою силу, чтобы заставить всех собравшихся членов Черной Карты пройти мимо него, а меня оставили следовать за Лоренцо в конце очереди. Я слушал, как Король наклонился к Лоренцо и прошептал ему на ухо, говоря, чтобы он вернулся в постель и забыл всю эту ночь, и в его тоне слышалось магическое звучание, которое явно означало, что у Лоренцо не было другого выбора, кроме как подчиниться.

В тот месяц я сделал все возможное, чтобы попытаться рассказать кому-нибудь о том, чему я был свидетелем. Я звонил Элле, маме, даже Старушке Сэл, но в итоге ограничился светской беседой, не в силах заставить слова сорваться с моих губ. Мои секреты были связаны темной магией Кинга. Я пытался подойти к Леону, Данте и некоторым другим моим старым друзьям, но не мог вымолвить ни слова и даже не мог вызвать энтузиазма, чтобы долго общаться с ними, так как связь, которую я имел с культом, заставляла меня возвращаться к другим членам.

Так что вместо этого мне пришлось принять то, что со мной происходило, и попытаться выкарабкаться самостоятельно. Когда мне прислали имена на этот месяц, я пытался бороться с желанием пойти к ним, но я был вынужден разыскать их. Колин Денверс. Он был отвратительным парнем, который не интересовался мной, кроме как Киллблейзом, который я мог ему предоставить, так что я не могу сказать, что узнал его по-настоящему, но от этого мне не становилось легче от судьбы, которую, как я знал, Король запланировал для него.

Я сделал для него то немногое, что мог, в рамках магии культа, которой был связан, что в основном сводилось к тому, что я указывал на столько сколько мог замечательных вещей, ради которых он должен жить. Это было довольно трудно сделать с парнем, у которого явно не было ни друзей, ни семьи, который жил в квартире без отопления, с электричеством, которое часто отключали, потому что он не оплачивал счета большую часть времени, и который, казалось, существовал исключительно ради того, чтобы получить свой очередной кайф, но я пытался. Он умрет, только если покончит с собой, и я видел, как другие потенциальные жертвы выходили на свободу, не поддавшись той тьме, которую вызывал наркотик, так что я мог только надеяться, что он тоже не поддастся желанию. Король просто сотрет его воспоминания и отправит прочь.

Кроме этого, моим единственным планом могло быть только то, чтобы еще глубже втянуть себя в этот культ. Несмотря на то, что за мои последние послабления пришлось заплатить, зная правду о том, что я помогаю Королю делать в каждое полнолуние, это также позволило мне проводить больше времени, занимаясь тем, что я выбираю. Поэтому мне нужно было продолжать завоевывать его доверие и добиваться, чтобы он продвигал меня дальше, пока узы на мне не исчезнут или не станут достаточно слабыми, чтобы позволить мне бежать.

Я продвигался в реализации своего плана по побегу отсюда вместе с сестрой, и, что еще лучше, я собирался сделать последний платеж Старушке Сэл, чтобы погасить долг Элис.

На следующей неделе она будет свободна, а я подготовлю все необходимое, чтобы мы навсегда убрались из Алестрии.

Я предпринял последнюю попытку спасти Колина, попытавшись не отправлять ему сообщение о встрече в академии сегодня вечером, но мои пальцы все равно нацарапали сообщение. Поэтому, когда я подходил к тому месту в ограде, где Король проделал дыру в магических щитах, защищающих это место, чтобы я мог впустить его, мое сердце было тяжелым от страха за него.

— Привет, Колин, — с энтузиазмом сказал я, пропуская его внутрь, на что он только нахмурился.

— Ты достал его? — спросил он напрямую, и я кивнул.

— Да, чувак, держи, — я достал из кармана пробирку с ярко-синими кристаллами и протянул с тяжелым сердцем.

Колин мгновенно встряхнул пробирку, чтобы активировать кристаллы, а я наблюдал, как движение усугубило их, и они превратились в пар в маленькой стеклянной камере. Он открутил колпачок, вставил пробирку в ноздрю и глубоко вдохнул со стоном блаженства, когда поглотил Киллблейз.

К черту все эти штуки. Я бы никогда не хотел быть зависимым от чего-то подобного. Наркотики были лишь одной из цепей, которыми люди, стоящие у власти в этом забытом городе Солярии, связывали всех нас. Между этим, бандами, шлюхами и азартными играми всегда было что-то, что могло заманить фейри в ловушку. Но не меня. И не Эллу. Мы собирались стать свободными.

— Я как раз собираюсь собрать свежую партию, — сказал я, когда глаза Колина закатились, и он начал хихикать. — Если ты хочешь пойти со мной, чтобы получить еще, ты можешь взять несколько пробирок, чтобы продержаться следующие несколько дней.

— Да, блядь, веди, — мгновенно согласился Колин, на его лице появилась широкая улыбка, когда первоначальный кайф захлестнул его.

Я кивнул, сглатывая желчь в горле, и пошел по кампусу, следя за временем, пока добирался до двора Акрукса, где в полночь я должен был встретиться с Королем.

По дороге я нес всякую чушь о том, как здорово сегодня выглядит луна и как нам повезло, что мы живы, пытаясь подтолкнуть Колина к позитиву, пока он бормотал о воображаемом бурундуке.

Вероятно, это было безнадежно; я уже видел леденящий душу мрачный взгляд в его глазах, и я знал, что наркотик начинает оправдывать свою репутацию, топя его в страданиях, даже когда он продолжал спорадически смеяться.

Король ждал в тени за трибунами, когда мы подошли, его взгляд с голодом оглядывал Колина, который появился с лицом молодой девушки, а затем превратился в пожилого мужчину.

Он не сводил глаз с Колина и возбужденно кивал, подзывая двух других членов Черной Карты, чтобы они отвели Колина в сторону деревьев.

— Вы быстро доказываете свою ценность для Карты, Гарет, — пробормотал Король, направляя меня в Альтаир Холл вместо того, чтобы следовать за Колином и остальными, и я нахмурился, шагнув за ним.

— Спасибо, Карточный Мастер, — пробормотал я.

Я вообще считаю, что держать язык за зубами в его присутствии — лучший выход. Он говорил все, что у него было на уме, без всяких подсказок с моей стороны, давая мне необходимую информацию для анализа и делая так, чтобы ему было как можно труднее понять, что я не предан ему.

— Я верю, что вы можете стать кем-то очень важным для нас, — продолжал он, пока мы шли по темным коридорам, и подвел меня к голому участку стены, а затем разрезал руку и размазал по ней свою кровь, чтобы открыть потайной ход.

— Надеюсь, что так, — согласился я, быстро произнося ту простецкую чушь, которую он любил слушать. — Черная Карта дала мне место, где я могу принадлежать себе.

Король кивнул и повел нас вниз, в проход под зданием, создав световой поток, чтобы мы могли видеть, пока я следовал за ним, и стена снова закрылась за нами.

— Я хочу, чтобы сегодня ночью вы оставались рядом со мной и другими Высшими Картами, чтобы вы смогли увидеть передачу силы вблизи.

— Да, Карточный Мастер, — согласился я, хотя мне совершенно не хотелось быть ближе к этому поганому обмену.

— Я думаю, что мы родственные души, Гарет. Некоторые люди могут не видеть этого, но все, что я ищу, это власть, чтобы сделать Алестрию лучше. Я хочу, чтобы это был город, где людям не придется страдать в нищете и бояться насилия со стороны банд. Для этого мне нужно стать самым могущественным фейри в городе. Мое правление должно быть абсолютным, если я хочу уничтожить Оскуров и Лунное Братство. Если я хочу убедиться, что люди, которые заслуживают процветания здесь, защищены от ужасов города, управляемого насилием.

Я прикусил язык, чтобы не реагировать на это, потому что как он вообще мог лгать о том, что хочет защитить уязвимых людей Алестрии, и в то же время подталкивать тех же людей к самоубийству, чтобы он мог украсть их силу?

— Я знаю, что заклинание, которое я произнесу сегодня, может показаться жестоким, — продолжал он, пока мы двигались по длинному холодному проходу, который шел под уклон и был достаточно прохладным, чтобы заставить меня дрожать. — Но Киллблейз не заставляет никого убивать себя, если только он уже не отказался от жизни. А фейри без желания жить — это не фейри вообще. Сама наша природа подразумевает, что мы боремся за все и вся, чего хотим. Если фейри сдались, то вполне логично, что они передают свою силу тому, кто готов использовать ее для улучшения жизни других.

— Значит, ваша цель — править Алестрией? — спросил я, чувствуя себя в безопасности, задавая этот вопрос, поскольку он, по сути, уже предложил эту информацию.

— Вначале, — подтвердил Король. — После этого… ну, я полагаю, мне придется оценить остальные части королевства и понять, заслуживают ли они моей помощи.

Я не мог ничего сказать на это заявление, не показав своих истинных чувств, поэтому я придержал язык. Он явно был жаждущим власти психопатом, который не собирался останавливаться на Алестрии. Без сомнения, он мечтал сесть на пустующий трон Дикого Короля. Но если он хотел представлять угрозу для Небесных Советников, то ему нужно было чертовски много силы от своих жертв. Что, как я догадался, и было причиной всей этой секретности. Он не хотел, чтобы Лайонел Акрукс или другие Советники узнали о том, что он делает, пока он не станет достаточно сильным, чтобы сразиться с ними и победить.

Мы зашли в тупик, но Король что-то пробормотал себе под нос и выстрелил в стену сначала огнем, потом водой, воздухом и землей, пока она не развалилась. У меня аж задрожала кожа, когда я увидел, как он использует все четыре стихии. Это было неестественно. За всю историю нашего мира никто не был одарен всеми четырьмя стихиями. Ходило несколько слухов о могущественных фейри, владевших тремя стихиями в прошлых поколениях, но никто из ныне живущих не мог претендовать на это, насколько я знал.

Когда мы вышли в следующий проход, температура резко упала, и я крепко обхватил себя руками, дрожа от холода.

Король положил руку на мою, и поток огненной магии мгновенно согрел меня. Я не забыл поблагодарить его, несмотря на то, что от его прикосновения по моей коже поползли мурашки, и мы продолжили путь через туннель за туннелем, пока он не привел меня к красной двери и не остановился перед ней.

— Это может показаться немного шокирующим. Но мне нужна кровь сильного Вампира, чтобы магия работала, а человек, которого вы сейчас увидите, более чем заслужил свою судьбу. Когда-то он был моим другом, моим ближайшим защитником, добровольным донором своей крови для нашего великого и благородного дела… но, к сожалению, он решил предать меня. Он хотел отказаться от нашего движения даже после того, как поклялся в верности, поэтому звезды позволили мне наказать его таким образом.

Мои губы разошлись на сотню вопросов, но я не успел задать ни одного, прежде чем Король с помощью заклинания открыл дверь и провел меня в темную комнату, где посреди пространства стояла узкая клетка.

В клетке был человек, которого он описал, который вгрызался в кусок хлеба, как дикарь, разрывая его зубами и пытаясь запихнуть в рот еще больше еды, даже не начав жевать.

Он даже не поднял глаз, когда мы вошли, его грязные светлые волосы свисали на потный лоб, а одежда была грязной и болталась на теле.

— Он залезает в клетку, если хочет есть, — пояснил Король, а я просто смотрел на него с открытым ртом, не в силах сказать ни слова в этот момент, если только он не хотел услышать, как я начину кричать. И требовать узнать, что, черт возьми, с ним не так. Это был человек, честный до мозга костей фейри, который явно пробыл здесь чертовски долго. Даже тюрьма Даркмор не могла быть такой плохой, как эта.

— Почему? — вздохнул я, единственное слово, которое я смог подобрать, чтобы не быть очевидным оскорблением и не продемонстрировать свой ужас слишком явно.

— Как я уже сказал, он мне нужен. Это для блага Колоды и города. Либо так, либо вырезать его карту. И тогда мне пришлось бы найти другого сильного Вампира, чтобы заменить его, и, по крайней мере, мой старый друг заслуживает такой участи. Он отвернулся от всего, ради чего мы работали. Или, по крайней мере, пытался это сделать.

Король двинулся вперед, доставая нож и стеклянный стакан из складок своего плаща, а я просто смотрел, как он проникает между прутьями клетки и разрезает руку Вампира.

Безумный ублюдок в клетке даже не вздрогнул, когда Король забрал часть его крови, а я мог только смотреть. Я не был идиотом. Я знал, что это было. Испытание. Предупреждение. Меня посвящали в эту тайну и предупреждали о судьбе, которая меня ожидает, если я попытаюсь уйти. Но ему не нужна была кровь Пегаса, поэтому я чувствовал, что наказанием будет только смерть, если я попытаюсь сбежать,

Дерьмо. Дерьмо. Дерьмо!

Мой разум завертелся, пытаясь придумать любой способ, как я могу это сделать, и это пришло ко мне в виде молниеносной ясности, пока я боролся за то, чтобы мои искаженные ужасом черты лица оставались спокойными. Сначала мне нужно было восстановить достаточный контроль над своими действиями, чтобы иметь возможность бежать в первую очередь, продвигаясь по служебной лестнице. Затем я должен был умереть. Или, по крайней мере, все должны были поверить в мою смерть. Должны быть свидетели, легенда, черт, даже тело в идеале. Все, что я мог придумать, чтобы доказать без тени сомнения, что я мертв и меня больше нет. Это будет трудно. Но я собирался найти способ сделать это. У меня был природный талант к заклинаниям сокрытия и иллюзиям. В этом виде магии все дело в деталях, а я был человеком деталей. Я как-нибудь разберусь с этим.

Король повернулся и посмотрел на меня, слабо улыбнувшись, когда он наполнил мензурку кровью и повел меня к другой двери в дальнем конце комнаты.

— Не волнуйтесь, он может управлять туннелями здесь, когда мы их не используем, — сказал Король, словно почувствовав мою жалость к безумному фейри в клетке. — Мы, конечно, не позволяем ему пить кровь, поэтому у него нет доступа к своей магии, и, к сожалению, это привело его в состояние некоторого безумия… но не сомневайтесь, это означает, что он не страдает. Он больше не знает ничего другого.

— Да, Карточный Мастер, — пробормотал я, но когда мы переступили порог, я не мог не оглянуться.

Вампир закричал, бросаясь на прутья клетки, руки дико тянулись ко мне. Но когда мой взгляд встретился с его, я не мог не заметить, что он выглядел бесконечно печальным. И самое ужасное, что я ничем не мог ему помочь. У меня был собственный Вампир, которого нужно было спасать. И я не мог рисковать тем, что Элла может застрять здесь. Я был нужен ей, если она собиралась выбраться из этого города, а это означало, что я не собираюсь быть ничьим героем, лишь ее.

Я следовал за Королем через достаточно извилистые проходы, чтобы понять, что у меня не будет ни единого шанса найти выход отсюда, если его не будет со мной. Дойдя до деревянной лестницы, мы начали подниматься, и я удивился, когда мы встретили еще одну потайную дверь и оказались в маленькой деревянной хижине в Железном Лесу.

За дверью я услышал песнопения остальных членов Черной Карты, которые начали ритуал. В комнате с нами находились еще два высокопоставленных члена Колоды. Мисс Найтшейд и мистер Хоскинс, старый библиотекарь, который всегда ругался на нас за то, что мы слишком громко разговаривали в хранилище; они оба явно ждали прибытия Короля.

Глаза Найтшейд слегка расширились, когда она заметила меня, и я не сомневался, что тоже скрываю свое удивление, увидев здесь школьного психолога и библиотекаря.

Король прошел вперед и взял у Хоскинса большую черную книгу с надписью «Magicae Mortuorum» на древней обложке. Что-то в этой книге вызвало у меня легкую тошноту, словно сама вещь хранила секреты, которыми я не должен был обладать.

Я стоял в сторонке и наблюдал, как Король разрезал себе большой палец и прижал свою кровь к обложке книги. Он стонал и вздрагивал, не в силах отдернуть палец, и казалось, что книга на мгновение поглощает часть его самого. Когда он наконец отстранился, он вздохнул и начал листать книгу, но когда я заглянул через его плечо, то обнаружил, что страницы не читаются, буквы искажаются и расплываются, так что я не мог ничего расшифровать.

Король поставил мензурку с кровью Вампира на маленький столик и начал бормотать какое-то заклинание, от которого у меня заболели кости и заложило уши. Он помахал рукой над кровью и добавил в нее маленькую косточку, слишком похожую на костяшку пальца, и несколько капель вечной росы, хорошо размешал, пока она шипела и пузырилась, а затем поднес смесь ко рту и выпил одним длинным глотком.

О, черт, меня сейчас вырвет.

Я подавил рвоту и пристроился сзади группы, натягивая плащ, который мне без слов передала Найтшейд, прежде чем выйти на крыльцо, где нас уже ждали Колин и еще одна явно накачанная наркотиками девушка.

Я смотрел, как Король движется к ним, со звоном в ушах и непоколебимым взглядом. Я хотел отвернуться, но не осмелился, хотя и замкнулся в собственных мыслях, наблюдая, как он читает заклинание из черной книги в своих руках, а затем наклоняется к Колину.

Я не мог слушать его ответ, мое сердце бешено колотилось, когда я пытался не думать о том, что я привел этого бедного парня к этой участи. Мой разум был полон мыслей о сестре, и я пытался отгородиться от того, чему был свидетелем, от причины, по которой я все это сделал. Причина, по которой я знал, что снова найду выход.

Когда Колин наколдовал деревянный кинжал и вонзил себе в горло, передав свою магию монстру, стоящему передо мной, когда он умер, я опустил глаза и заставил себя ничего не чувствовать. Не двигаться, не думать и вообще ничего не делать.

Король застонал от удовольствия, наслаждаясь приливом только что украденной силы, толкнул жуткую черную книгу в руки Хоскинса, а затем позвал членов Черной Карты вперед, чтобы с помощью своей темной магии заставить их забыть обо всем этом.

Хоскинс положил книгу рядом со мной, и я посмотрел на нее с замиранием сердца. Это было то, что он использовал для заклинания. Без этого он не смог бы украсть чужую силу. Он не смог бы заставить меня привести кого-нибудь еще к смерти.

Я не знал, был ли я храбрым, безумным или, может быть, самоубийцей, но мои пальцы начали крутиться и поворачиваться в складках плаща, пока я создавал иллюзию, а мой взгляд сосредоточился на большом камне, который лежал на террасе в нескольких футах от книги.

Я заставил его принять форму книги, добавляя к ней детали, пока я смотрел на настоящую, и даже сплел заклинание, которое повторило бы темное настроение, которое, казалось, просачивалось со страниц настоящей книги.

Ряды Черной Карты проходили мимо Короля один за другим, и Найтшейд вела их в хижину, чтобы они могли воспользоваться туннелями, вернуться в свои постели и забыть обо всем случившемся.

Мое сердце колотилось, пока я продолжал творить заклинание, ощущая, что моя сила иссякает. Панический ритм моего сердца заставлял меня чувствовать, что я вот-вот рухну от одного лишь страха. Но я не остановился. И как только я убедился, что фальшивая книга достаточно убедительна, я бросил последние силы на то, чтобы наложить на настоящую книгу заклинание сокрытия, так что она полностью скрылась в тени, и невозможно было сказать, что она вообще там была.

У меня во рту пересохло, а пульс бешено колотился, но дело было сделано. Если это сработает, я вернусь в общежитие вместе с остальными, дам им полчаса, а потом снова прилечу сюда в форме Пегаса, когда буду уверен, что все давно ушли. Я заберу настоящую книгу и спрячу ее где-нибудь, где никто не найдет, и буду надеяться, что у Короля не будет причин подозревать мою причастность к ее исчезновению. Я не мог просто стоять в стороне и ничего не делать. Я должен был сделать хоть какую-то попытку спасти этих жертв от Короля и помешать ему украсть еще больше магии.

Когда последние члены культа нижнего уровня исчезли в хижине, Король с улыбкой повернулся ко мне.

— Вы хорошо поработали сегодня, Гарет, — сказал он, положив руку мне на плечо, пока вел меня в хижину.

Хоскинс наклонился, чтобы взять поддельную книгу «Magicae Mortuorum», и я совсем позабыл как дышать, ожидая, заметит ли он подмену. Но он не заметил. Он двинулся вперед в туннели, и я последовал за ним, как раз когда Король пробормотал. — Мы совершим великие дела вместе, вы и я, Гарет.

Дрожь пробежала у меня по позвоночнику от глубины его слов. Это было обещанием и угрозой. Чем больше он доверял мне, тем больше бы его волновало, если бы я просто встал и ушел.

Но я ни за что на свете не хотел, чтобы это стало моей жизнью. Я никогда не хотел быть частью этого дерьмового дерьма и не собирался становиться тем, кем становился. Мне нужно было увезти Эллу из этого города. Мне нужно было бежать. Это означало, что я должен быть уверен, что он не будет преследовать меня, когда я исчезну.

Я только что доказал, насколько хорошо могу творить заклинания, которые мне понадобятся, чтобы провернуть это, и, имея больше времени на подготовку, я был уверен, что смогу сделать их безошибочными. Будет кровь, кишки, свидетели, труп. Все, блядь, по полной программе. Все, что потребуется, чтобы выйти отсюда чистым. Тем временем мне нужно было сделать последний платеж по долгу нашей матери Старушке Сэл, чтобы освободить Элис, а затем собрать побольше денег и документы, которые понадобятся нам, чтобы начать жизнь заново, плюс выяснить, куда, блядь, мы собираемся ехать.

Это будет нелегко, но я знал, что именно это потребуется, чтобы освободить себя и свою сестру из города, из которого мы всегда мечтали сбежать, и теперь я не собирался поворачивать назад. Я зашел так далеко, я так много работал, и финишная черта была уже видна.

Я могу это сделать. Я должен был.

Я собирался инсценировать свою смерть.