След Хищника

Глава двенадцатая

Лесопилка стояла возле небольшой речки километрах в пяти от деревни.

— Воду из реки пить нельзя, — предупредил Тихон. — Даже не пробуйте.

— Это еще почему?

— В ней какая-то гадость водится, то ли микроб, то ли вирус, то ли яйца чьи-то, но кто выпьет, быстро умирает, а из живота потом выползают черви, небольшие, до человечины охочие. Пока весь труп не сожрут, с места не сдвинутся.

— Как-то плохо верится, — недоверчиво покачал головой Александров. — Такое только в кино видел. А ты не врешь случаем?

— А ты водички попей, и сам узнаешь, — усмехнулся проводник, показывая на бревенчатое здание с дырявой крышей, под которой ржавела старая пилорама. — Там прятаться негде, ветер гуляет. А рядом небольшой домик, где когда-то рамщики жили, в нем вполне можно переночевать.

— Да мы в него все и не влезем, — покачал головой Горбач, глядя на миниатюрную избушку, стоявшую чуть в стороне. — Друг на друге будем сидеть.

— В тесноте, да не в обиде, лучше так, чем никак, а под крышей спокойнее. Можно конечно одного человека оставить на улице, вон на том старом кране около лесопилки, там кабинка есть, даже стекла сохранились. Сейчас лето, ночью тепло, так что одному там будет комфортно, а больше мне вам предложить нечего.

Горбач кивнул Качку, тот в развалку зашагал к крану, неся на своем плече пулемет, как дубину. Остальные зашли в избушку. Внутри, почти все пространство дома занимали широкие нары, только у узкого окошка стояла печь, сооруженная кем-то из ржавой железной бочки.

Когда все разместились, в доме стало невозможно дышать, вентиляция здесь оказалась не предусмотрена. Лечь тоже никому не удалось, нары были слишком узкими для восьми человек, поэтому все сидели вплотную друг к другу.

Впрочем, спецназовцам это не мешало, они привыкли выживать в любой обстановке. Один из них вышел на улицу, быстро разделал кабана, которого нес на себе всю дорогу Качок, другие развели огонь в печке и воспользовавшись железным листом, нажарили мяса. Оно оказалось неплохим на вкус, только жестковатым. Бойцам это не мешало наслаждаться едой, впрочем и другие от них не отставали.

Путь был трудным, устали все, но есть хотелось еще больше. Жарить пришлось несколько раз, в конце концов от туши практически ничего не осталось. Избушку проветрили, а после этого дверь закрыли на тяжелый засов. Качок полез на кран, захватив с собой, несколько оставшихся уже покрывающихся тонким слоем жира кусков мяса.

Остальные бойцы расселись по нарам, закрыли глаза и тут же заснули.

Им совсем не мешал разговор, который вели между шепотом собой профессор, доцент, Круглов и Александров.

— Куда идем? — спросил профессор. — В чем наша задача?

— Мы движемся за Хищником, который должен нас отвести к лаборатории, из которой появился, — ответил Круглов. — Думаем, он выполнил задание тех, кто его послал, и теперь возвращается домой.

— А что за девушка идет с ним, и кого он тащит у себя за спиной?

— Неизвестно. Возможно — новый генетический материал.

— А смысл?

— Сколько у женщин можно извлечь яйцеклеток?

— Много — почти миллион, а вообще зависит от возраста.

— Ну, вот видите.

— Так вы считаете, что кто-то создал лабораторию в этих богом забытых местах? — голос профессора повысился, но он тут же осекся, увидев едва заметный предостерегающий знак генерала. — Зачем?

— Тише, люди спят. Предположим, что из двух экспедиций кто-то из ученых остался в живых и обнаружил благоприятное место для проведения опытов, что бы вы сделали на его месте?

— Думаю, если бы являлся фанатиком от науки, то стал бы экспериментировать. Но где бы взял я оборудование?

— Обе экспедиции имели переносные лаборатории, так что на первое время у него кое-что имелось, а потом стал зарабатывать деньги, продавая симбионты.

— Это только версия.

— Конечно, но слишком многое в ней сходится.

— Вы уверены, что суперсолдат был сделан недавно?

— Есть такое мнение.

— Понятно, — профессор кивнул. — Значит, вы уверены, что ученый или ученые работают, и своего мутанта в столицу прислали специально, чтобы сообщить о своем существовании?

— Похоже на то, иначе все становится совсем непонятно.

— А зачем?

— Не знаю, — Круглов вздохнул. — Мы видим только часть головоломки, нам не хватает информации, чтобы все понять.

— Но почему эти ученые не могли просто написать или позвонить? Пусть не вам, а не правительству, тем более, что сейчас у нас в стране черт знает что твориться, но можно же сообщить коллегам…

— Вот уж коллегам они бы сообщили в последнюю очередь, если бы получили интересные результаты, — хмыкнул генерал. — В вашей среде часто воруют идеи, и любят чужие результаты выдавать за свои, но думаю, дело даже не в этом.

— А в чем еще?

— Есть версия, что ученые хотят продать технологию изготовления суперсолдата Западу. Тогда то, что происходило в столице — демонстрация удачного прототипа. Как вам нравится?

— По крайней мере понятно, почему мы здесь, и почему ФСБ взяло на себя инициативу. Логично. Поздравляю. Тогда у меня возникает следующий вопрос — если известна конечная цель, почему мы движемся таким непонятным образом, а не идем напрямую? Понятно же, что лаборатория должна находиться где-то возле распадка, именно там по имеющейся у нас информации и находится скопление самых разнообразных жизненных форм. Возможно, именно там находится сам генератор мутаций.

— Вокруг тайга, в ней нет дорог. Нас ведет проводник, я ему дал приказ вести самым безопасным путем.

— А он не может быть кем-то нанят, чтобы завести нас в какое-нибудь гибельное место?

— Те товарищи, что предложили эту кандидатуру, подтвердили его лояльность, к тому же сын этого человека находится под нашим контролем, так что проводнику невыгодно вести себя плохо. Да и цели экспедиции ему неизвестны…

— Хорошо, тогда спим.

Через мгновение профессор засопел, а Александров задумался над тем, стоило ли ему уходить из боевого подразделения, чтобы попасть в не менее опасное место?

Ночью они проснулись от пулеметной очереди, потом они стали звучать одна за другой.

— Горбач, наверно следует помочь Качку, — неохотно произнес Круглов. — Думаю, мы можем, потерять бойца.

— Не верю, что с ним что-то может случиться. У него достаточно боеприпасов, он находится высоко на кране, в кабине, в закрытом месте, а мы же, выскочив из дома, окажемся в невыгодном положении. Темнота выгодна для противника, но не для нас. Не стоит рисковать. Подождем, пока не рассветет.

Пулеметные очереди звучали почти всю ночь, к утру Качок перешел на автомат, должно быть в пулемете кончились патроны, а потом совсем перестал стрелять.

Когда серый сумрак стал заползать в узкое окошко, по команде Горбача спецназовцы выскочили из домика и рассредоточились по площадке, прикрывая друг друга.

Около крана они обнаружили стаю убитых кабанов, вместе с ними находилось странное существо похожее на огромную лягушку, кожа у нее была гладкая и темная, существо имело длинные лапы с острыми когтями, из пасти торчали белые клыки.

— Ревун! — сплюнул на землю проводник и перекрестился. — Опасная тварь.

Качка на кране не обнаружили, но весь пол оказался засыпан гильзами, некоторые были еще горячими. Автомат и пулемет лежали на сиденье, в обоих не осталось патронов. Крыша кабины оказалась вырвана и выброшена метров на десять от крана, железо на ней смято словно тонкая бумага. Сверху виделись следы оставленные когтями.

— Где мой парень? — спросил Горбач у Тихона.

— Не знаю, — тот в ответ пожал плечами. — Откуда мне знать? Ищите.

— А что это могло быть? Кто на него мог напасть?

— Сам впервые такое вижу. Знаю, ревуны могут высоко прыгать, да и когти у них острые и мощные. Возможно, какая-то из этих тварей запрыгнула на кран и вырвала крышу. Вероятно, их пришло сюда несколько. Одного ваш боец убил, остальные унесли его с собой.

— Качок бы так легко не сдался, хотя вижу, тварь мощная, сильная, с такой сражаться трудно. А летающие создания, питающиеся людьми, здесь водятся?

— В нашей тайге много чего водится, — вздохнул проводник. — Ребята рассказывали об огромных орлах, которые могут унести кабана в гнездо, а они весят больше чем ваш солдат.

— Ты постоянно рассказываешь о том, что тебе ребята сказали, а сам совсем ничего не знаешь?

— Охотники всегда друг другу передают, что слышали и видели, благодаря этой информации и выживаем.

— Доброе утро, — мрачно произнес генерал, выходя из избушки и недоуменно разглядывая трупы мертвых кабанов и странного существа. — Что случилось?

— Минус один, — констатировал Горбач. — Качок вероятнее всего погиб. Если и дальше так пойдет, то нас надолго не хватит.

— Поживем-увидим, — Круглов еще раз посмотрел по сторонам, но никого не увидел, кроме мертвых туш и попахивающего гнилью и тиной ревуна, около которого суетился доцент, отрезая кусочки мяса и укладывая их в полиэтиленовый пакет для генетического анализа. Генерал брезгливо поморщился и приказал. — Всем завтракать, умываться, привести себя в порядок, через пятнадцать минут выходим. Жарьте мясо, вчера оно хорошо пошло.

— А хоронить своего парня не будете? — поинтересовался проводник. Бойцы переглянулись между собой, потом один неохотно сказал:

— Здесь нет тела, следовательно, и хоронить нечего.

— А похоронить надо, иначе дух станет неспокоен, — хмуро проговорил Тихон. — А из обиженного духа в нашей тайге может получиться нечто очень страшное.

— Ты Качка не знал, — хмыкнул Горбач. — Он выбирался из таких ситуаций, из которых живым выбраться невозможно, мы давно считаем его бессмертным, поэтому пока тело не увидим, в его смерть не поверим.

— Здесь все не так, — тихо произнес Тихон в сторону, чтобы его никто не слышал. — У нас умирают даже бессмертные…

— Что это? — недоуменно закричал доцент. — Смотрите!!

Бойцы и Круглов удивленно, не веря своим глазам, увидели, как ревун начал превращаться в лужу мутной вонючей жидкости, которая вскипела пузырьками — буквально через минуту, от этого странного существа ничего не осталось, кроме темного облачка, которое унес утренний ветерок. Полиэтиленовый пакет, который держал в руках доцент, тоже опустел, прежде чем он догадался его закрыть.

— Все так, как сказал солдат на заставе, — мрачно покивал Горбач. — Значит, всё самое страшное ждет нас впереди…

Они перебирались с одного острова на другой, вздрагивая от близкого рева, который становился все громче, затмевая стрекот, вой, кваканье и чавканье несущееся отовсюду. Эти болота оказались битком наполнены странной жизнью, от взгляда на отдельные образцы которой начинало испуганно биться сердце.

Здесь летали комары размером с хорошую пчелу, и звук их крыльев совсем не напоминал тот тонкий писк, к которому все привыкли — скорее басовитое жужжанье. Из травы выскакивали мухи, размером с воробья, которые охотились на комаров, а заодно и на обычных воробьев.

Комаров и мух ловили жабы, похожие на огромные заросшие мхом валуны, разбросанные то тут то там. Они были неподвижны, иногда громко квакали, временами срываясь с тяжелым всплеском в зеленую, густую воду. Имелись здесь и птицы, похожие на аистов, которые возвышались над водой больше чем на два метра, даже в самых глубоких местах били жаб длинными острыми клювами, а потом заглатывали целиком. А из зарослей высокого камыша выглядывали странные и быстрые существ похожие полосатой шерстью на диких кошек, они ловили птиц.

В болотах создалась своя уникальная сбалансированная жизнь, которая могла сама себя поддерживать. Только людям здесь было не место, и это чувствовалось сразу.

Дышалось тяжело, густой воздух, был наполнен гнетущими испарениями, он пьянил, приводил в состояние отрешенности, своего рода транса. От этого странного запаха хотелось лечь и тихо дожидаться смерти, а она, в этом не было никакого сомнения, не заставила бы себя ждать.

Над темной водой висел густой туман, в котором ничего не удавалось разглядеть. В тайгу попадало мало солнечной энергии из-за тяжелых темных туч висевших над ней, а местные испарения уменьшали его еще раза в два, поэтому они шли в сумраке, напоминающем густой, вечерний — тот, что приходит поздней осенью из потерявших листву холодных лесов.

Рычанье приближалось, иногда рев раздавался поблизости и становился таким угрожающим, что девушка начинала дрожать всем телом.

— Кто это? Скажи, наконец…

Влад остановился и хмуро вытер капли пота с лица.

— Это ревуны, о которых я тебе рассказывал.

— А почему они так громко ревут?

— У них такая особенность, поэтому и называют ревунами.

— Они опасны?

— В тайге нет безобидных зверушек. Ты, наверное, хотела спросить — нападают ли ревуны на людей? Ответ — да. Многих ли они убивают? Немного, но только потому, что охотники редко заходят в болота, где они живут.

Причина понятна, здесь ничего нельзя разглядеть, слишком плохая видимость из-за тумана, поэтому легко попасть в трясину и погибнуть, кроме того, полно разных опасных тварей. А когда у ревунов начинается миграция, то на их пути даже тигры боятся оставаться — все сжирают. Я бы никогда вас сюда не привел, если бы имелся более быстрый путь к распадку.

— Ты зачем меня сюда притащил? — послышался голос Перфилова из-за спины. — Не нравится мне здесь…

— Другой путь еще хуже, — вздохнул Кот и снова зашагал вперед. Он повернулся. Сергей оказался рядом с Лией, ободряюще подмигнул, она улыбнулась в ответ и погладила его по щеке. — А этот еще ничего, скоро остров, там легче станет, а затем болото сойдет на нет, мы уже близко к темному миру.

— Подожди! — нахмурилась Лия. Ее глаза потемнели, а кожа побледнела. — Брат, мне кажется, мы здесь умрем. Надо вернуться.

— Нам осталось меньше трех километров до распадка, зачем возвращаться — только вперед!

— А чувствую, — девушка вздохнула. — Смерть где-то рядом, она ходит кругами вокруг нас, выбирая жертву. И она придет к нам вместе с ревунами, когда они соберутся в большую стаю.

— Не успеет, — спросил Влад. — Мы уже почти пришли, скоро остров, там есть бункер, в нем отсидимся, а за ним уже болото кончается через пару сотен метров, а там до темного мира останется всего пара километров.

— Помнишь, я тебе говорила, что видела в будущем, как на тебя нападет зверь и ранит?

— И что?

— Теперь я знаю, что это ревун …

— Надеюсь, ты передумаешь и расскажешь нам о чем-то хорошем?

— Я не создаю будущее, его выдумывает кто-то другой, — грустно призналась Лия. — А с ревунами можно как-то договориться?

— Никогда о таком не слышал. Эти твари не щадят никого. И еще никто не сказал, что они разумны.

— Отдайте этим тварям меня, — предложил Сергей. — А сами уходите.

— Дурак, ты, Перфилов, — вздохнул Влад. — Если бы не ты, нас бы здесь вообще не было. Отдать тебя ревунам — значит, сделать весь поход бессмысленным.

— Смерть сама выбирает, кого ей взять, а кого оставить, — грустно улыбнулась Лия. — А люди могут только надеяться на ее милосердие…

— Какие вы оба умные! — фыркнул Сергей. — Только идете к своей гибели, это даже я чувствую.

Корче смачно выругался вместо молитвы, глядя на могильный холм, под которым покоились две девушки и проводник. Их осталось только шестеро, два хакера, он — глава агентства и три бывших спецназовца, все остальные погибли. Эту группу он сам набирал, за каждым из них числилось немало сложных дел, и умели они многое, но для пермской тайги этого оказалось недостаточно. А теперь, когда у них погиб проводник, пусть не самый лучший, но хоть что-то знавший об этих местах, команда была обречена на гибель.

Глава агентства это понимал лучше других, поэтому отошел в сторону и вызвал заказчика. К его удивлению сигнал прошел, заметив это, хакеры быстро развернули свою аппаратуру и занялись определением местоположения на местности.

— Слушаю вас, — раздался спокойный голос.

В ответ глава детективного агентства разразился многоэтажным матом, в котором он рассказывал все, что думает о заказчике, о том деле, что тот ему поручил, о тайге и самом себе.

— Вы закончили? — вежливо осведомился заказчик, когда он вынужден был остановиться, чтобы перевести дыхание. — Вы не поверите, но когда я слушал запись переговоров Гагарина в день гибели, когда его самолет падал, он говорил примерно то же самое.

— У меня ситуация такая же — лечу к земле в неуправляемом пике. Мои люди большей частью погибли, у меня осталось только пять человек, включая хакеров, которые не умеют стрелять…

— А куда вы дели остальных? — спокойно осведомился заказчик.

Корче опять разразился руганью.

— И все-таки?

— Все погибли. Первые пять человек у заброшенной деревни, об этом я вам уже докладывал. Остальные здесь. Сегодня ночью загрызли девчонок-снайперов, а они могли со сто метров попасть в копеечную монетку. Но самое страшное в том, что погиб проводник, а без него мы не знаем, куда идти.

— Причина смерти?

— Местная живность. Звери, чтобы черт их забрал, жуткие, непонятные, тяжело убиваемые. Два саблезубых тигра ворвалось в дом, проломив крышу и убили троих моих людей раньше, чем их успели застрелить.

— А где Хищник?

— Мы шли с отставанием от него на сутки, но наступила ночь, и нам пришлось заночевать, а ночью потеряли проводника, теперь мой отряд недееспособен.

— Жаль, на вашу группу я возлагал большие надежды. Но если все так плохо — возвращайтесь. Мы возместим расходы, заплатим небольшую премию, на большее не рассчитывайте, поскольку задание не выполнено.

— Спасибо.

— Не за что, — заказчик немного помолчал в трубку. — Как мне докладывают, сейчас вы находитесь в одиннадцати с половиной километров от нашей воинской части, в деревушке под название Лесное.

— Наверное.

— Недалеко же вы ушли…

— Для нас это было огромным расстоянием, оно оказалось равно жизни многим моим людям. Здесь нужны охотники, те, кто понимает лес и зверей, а мы можем только погибнуть без какой-либо пользы.

— Это ожидалось…

— Так вы знали?! — глава агентства даже вздрогнул от неприятного понимания. — Вы прислали нас сюда, чтобы мы умерли? Ликвидация? Зачем?

— Есть вещи, которые не следует знать никому, вы прикоснулись как раз к такой теме. Мне жаль вас, к сожалению, не я принимал решение.

— Вы меня приговорили?

— Ну, я бы не назвал это так, просто дали задание, которое оказалось для вас непосильным.

— Я выживу и убью вас всех.

— Для этого вам следует вернуться, а это, как я понимаю, станет нелегкой задачей. Удачи!

— Сволочи! — выкрикнул Корче коротким гудкам.

— Шеф, нам удалось определить свое местонахождение, мы недалеко от заставы, можем вполне наметить короткий путь, — хакеры подскочили к нему, возбужденно тыча пальцем в карту. — Пойдем вот по этой дороге, и она выведет к части. Там асфальт, дойдем быстро.

— Никуда мы не доберемся, — тихо пробормотал Корче, чтобы его никто не слышал. — Нас уже списали, а в этой тайге одиннадцать километров уже бесконечность.

Куда теперь? — спросил Круглов проводника, после того как все позавтракали и приготовились идти дальше. — Нам эту сладкую парочку отпускать никак нельзя, а мы свернули в сторону.

— Не упустим, — вздохнул Тихон. — Я знаю, куда они идут.

— Интересно.

— В этом направлении можно идти только в одно место — через болото к распадку.

— Ты там бывал?

— Я же живой или нет по-вашему?

— Не понял.

— В распадок идут те, кому терять нечего или жить надоело.

— И зачем же идут?

— Все по-разному — одни за здоровьем, другие за счастьем, третьи за деньгами.

— За здоровьем говоришь?

— Да, говорят, там можно вылечиться от любой болезни.

— Вполне возможно, — кивнул генерал. — Мы предполагаем, что нужный нам человек направляется в лабораторию, есть такая в распадке?

— Слышал разговор, что в пещере живет человек, зовут его Доком, — неохотно ответил Тихон. — Только к нему идут те, кому терять уже нечего, а лабораторий там нет, по крайней мере никто о них ни разу не говорил.

— Док — возможно и есть тот, кто нам нужен, — усмехнулся Круглов. — Но все равно бы хорошо по следам идти.

— Опасно это, — вздохнул Тихон и посмотрел на небо. — Человек ваш на болото идет, маршрут совпадает. Дождь, однако, собирается. Ладно, решайте, куда вам надо. Я у вас проводник, куда скажете, туда и поведу. Но в нашей тайге все дороги пересекаются, как и люди.

Круглов посмотрел на Александрова, увидев, что тот только неопределенно пожал плечами, перевел взгляд на Горбача.

— Капитан?

— Я бы послушал проводника. Думаю, он прав, в тайге дорог мало.

— Можем просто пойти по следу Хищника.

— А, пойдя по другому пути, мы сможем его обогнать. Так, Тихон?

— В этом можете не сомневаться. В болоте тварей разных навалом, в него идут те, кто очень торопится или уверен в себе, там смерть живет!

— А тут везде погибель, если вас послушать! — генерал осмотрел команду, которая собралась вокруг него, и хмуро приказал. — Выходим, не отставать!

— Так куда идем?

— Пока ты у нас проводник, выбор направления за тобой.

— Тогда пошли.

Тихон повел команду в сторону от болота, спецназ рассыпался по сторонам, прикрывая друг друга. Метров через сто один из них замахал руками, призывая, команда подошла к нему и увидела такое, от чего у каждого участника экспедиции кровь застыла в жилах.

На них смотрел широко раскрытыми пустыми глазами Качок, которого кто-то насадил на огромный сломанный сук сосны как энтомолог бабочку.

И как в насмешку на голову натянул венец, сплетенный из колючих веток кустарника.

— Убью, — прошипел Горбач. — С этого момента объявляю всему живому в этой тайге смерть! Найду и убью! Передушу всех по одному, но сначала вырву им внутренности и заставлю жрать!!! За Качка!!!

Учитель рассмеялся. Ему понравились последние слова командира спецназа. Он испытывал симпатию к этим людям, поэтому хотелось дать каждому шанс выжить. Качка он убил только за то, что тот перестрелял всю стадо кабанов, а те носились внизу и никак не могли достать его. Об этой услуге его попросил волк, который плакал о своей подруге, которая попыталась унести тушу поросенка с поля боя, но была убита прицельной пулеметной очередью, как и свиньи.

Конечно, мясо это не так плохо, в тайге ничего не пропадает даром, но зачем убивать столько, если не собираешься это есть? И было бы понятно, если бы на человека напали кабаны, и он защищался, но вепри находились внизу и никак не могли поддеть своими клыками того, кто находился вверху.

Учитель согласился с мутантом, что такое спускать нельзя, и если ничего не делать, то эти неразумные существа уничтожат все живое. А что тогда есть?

И он принял меры, запрыгнул на кабину крана, оторвал жестяную крышу, словно вскрывая банку консервов, и коротким ударом оглушил опешившего от неожиданности бойца.

На огромный обломанный сук с острым концом воткнул того еще живым, ему было интересно, что тот станет чувствовать.

Когда он привел в сознание бойца, тот долго не мог понять, что с ним происходит — возможно, от невыносимой боли, а когда понял, то глаза зажглись огнем злобы. Говорить он не мог, кол прошел через легкие, и кровь заливала гортань, поэтому только смотрел на него с ненавистью.

Впрочем, мучения спецназовца продлились недолго, уже через пару минут предсмертные конвульсии стали сотрясать его тело, а глаза потухли, после того почему-то стало жаль парня…

Теперь Учитель наблюдал, как группа отнесется к смерти своего товарища.

Реакция не впечатлила. Они не напугались, просто сняли тело, закопали в землю, дали нестройный залп из пистолетов и ушли. Еще одна крепкая группа, которая отнеслась к его предостережению пренебрежительно. Что ж, каждый выбирает свой путь, и конец тропы у всех одинаков — колыбель жизни, вопрос только в том, когда ты в нее придешь и что принесешь с собой. Эти решили поспешить.

Он за ними не пошел, решив понаблюдать за группой, что осталась в деревне.

У тех была долгая, бурная ночь — два медведя и тигры, которых он приманил, неплохо развлекли их. Стрельба стояла до утра.

Влад вздрогнул от прозвучавшего рядом грозного рева и посмотрел вперед: перед ним, раздвинув высокую сухую траву, стояли два ревуна. Эти существа казались неуклюжими, потому что передвигались, переваливаясь с боку на бок, но они могли высоко и далеко прыгать, да и убивали легко, пользуясь длинными и острыми когтями.

И бегать умели, когда нужно, довольно быстро.

Кожа у них была матово-черной, голова круглой, лицо плоское, почти человеческое, если бы не торчащие клыки из-под темных губ. На морде выделялись огромные миндалевидные глаза, с вертикальными зрачками и прозрачной мембраной, которая позволяла им охотиться в мутной воде, как крокодилам. Вместо носа торчали два небольших отверстия, а огромный раздавшийся почти до маленьких бугорков ушей рот едва вмешал острые зубы.

Размерами эти существа, стоя на четырех лапах, доходили ему до груди, весили больше сотни килограмм, поэтому когда ревун приземлялся после высокого в несколько метров прыжка, содрогалась земля. Эти твари были смертельно опасны, да и охотились всегда стаей, убей одного, и на предсмертный рев примчится еще десятка полтора.

Кот бросил на землю рюкзак, и поднял автомат:

— Ну, вот и смерть пришла, готовьтесь, от этих тварей нам втроем не отбиться…

Такая тоска прозвучали в его голосе, что Лия вздрогнула и прошептала:

— Как же так? Почему ты об этих страшных существах не подумал?! Я же предупреждала тебя, говорила, что они нам встретятся!!

— Обычно в это время они кормятся на другом конце болота, — пожал плечами Влад. — Кто же знал, что сегодня они решат вернуться сюда? В это время для них еды здесь нет. Да и выбора у нас не было, идти в обход далеко и долго, а Сергей умирает.

— Тебя ранят.

— Я помню, ты говорила, — вздохнул Влад, мрачно глядя, как со всех сторон из травы появляются черные лоснящиеся тела, от их приземлений дрожала земля. — Только обычно они подранков не оставляют, так что если ранят, то и съедят…

— Гранату дай, — попросил Сергей. — Когда патроны в пистолете кончатся, я ее взорву, может, кого из этих тварей захвачу с собой.

— Держи! — Влад передал через плечо выкрашенную темно-зеленой краской лимонку. — На том свете встретимся. Только когда взрывать станешь, сначала убедись, что я мертв, а то всякое бывает…

Кот выпустил очередь в близко приблизившегося к нему ревуна. Красные разрывы прошли по черному телу, зверь вздрогнул и умер. Сергей выпустил всю обойму во второго, и сумел перезарядить пистолет, потому что держал обойму в зубах. Потом застрелил еще одну тварь, но тут из высокого камыша сбоку показалась голова огромного и тяжелого ревуна, который стремительно взвился в воздух, направляясь к ним.

Перфилов расстрелял оставшиеся патроны в него, отбросил в сторону пистолет и выхватил гранату, но бросить не успел.

Ревун упал на них сверху, подминая и бросая на землю, одновременно разрывая когтями плечи и грудь Влада.

— Нет!!! — Лия отчаянно вскрикнула и бросилась к ним на помощь, но ее отбросила в сторону когтистая лапа другой твари, приземлившейся на ее пути. Она отлетела в сторону, охнула от боли в груди и закричала пронзительно, глядя, как ревун ковыляет к ней, угрожающе рыча.

Девушка даже не вспомнила о ружье, висевшем на ее плече, ни о пистолете, который сжимала в руке. Она просто кричала, и столько было тоски и отчаяния в этом голосе, что страшные звери замерли, в том числе и тот, что склонился над ее братом, собираясь прокусить ему шею.

Лия встала. Она не помнила себя, совершенно не понимая, что делает, снова отчаянно завопила. А потом неожиданно стала танцевать, поднимая ноги высоко вверх, словно подражая древним шаманам.

Ревуны подбирались к ней все ближе. Окружив, расположились тремя неровными кругами вокруг, зачарованно глядя, как маленькая хрупкая фигурка, подминая серую сухую траву, в рваном ритме подпрыгивает к темному небу. Каждое ее движение словно подчеркивало нелепость и ужас происходящего.

Лицо девушки побелело, а глаза стали совсем пустыми. Тело сжалось, становясь еще более хрупким. Она раскачивалась, кричала и танцевала, ничего не замечая вокруг. Время для нее остановилось.

И ревуны — странные существа, которых породил темный мир, качались вместе с девушкой в неровном ритме, сидя на мощных задних ногах с перепончатыми лапами. С каждым мгновением их становилось больше, они собирались сюда со всего болота на предсмертные крики своих собратьев.

Девушка кружилась, понемногу отдаляясь от брата и возлюбленного, и звери, недовольно ворча, следовали за ней.

Огромный ревун — тот, что подмял обоих парней, рванул ремни, которыми Перфилов был привязан, и отбросил его в сторону, и склонился над раненым Владом, распахнув зубастую пасть.

Но Лия снова закричала прерывисто и гортанно, замахав руками, как птица с переломанным крылом.

Повинуясь ее крику, звери перестали раскачиваться и закружились вокруг нее, подминая высокую траву.

Ревун, уже коснувшийся острыми клыками шеи Влада, гневно зарычал и повернулся к девушке, вслушиваясь.

Лия, увидев это, перестала кричать и запела тоскливую мелодию без слов, иногда срываясь на визг и издавая рычанье. Вряд ли — будь она в обычном сознании, девушка смогла бы повторить то, что пела. Это было нечеловеческое пение. В нем слышались странные скрежещущие звуки, воспроизвести которые людское горло в нормальном состоянии просто не в состоянии.

Огромный ревун — вероятнее, всего вожак, одним прыжком оказался рядом с ней, обнюхал, сел и стал вторить ей, хрипло рыча, вслед за ним и другие начали реветь.

Лия, не обращая на них внимания, продолжала танцевать, отбивая ритм ногой. Зверь, собирающийся убить ее брата, словно забыл о нем, отбросив его в сторону, как малыш сломанную игрушку, он двумя огромными прыжками присоединился к остальным.

Влад закрыл глаза, потому что смотреть на это сил у него уже не осталось.

Перфилов, которого отбросил метра на три в сторону, пополз к Коту, постанывая от боли, цепляясь одной рукой за сухую траву. Он лег рядом, тяжело дыша, потом склонился над раненым и похлопал по щекам культей. Влад, не открывая глаза, прошептал:

— Перевяжи плечо, оно разорвано. Аптечка на поясе. Только сначала шприц с анаболиком в мышцы воткни, с синей полоской.

Перфилов раскрыл аптечку, нашел пластиковый цилиндрик и ткнул иглу в ногу. Влад охнул и тяжело задышал:

— Крови много?

— Хватает, — кивнул Сергей. — Если уж быть совсем точным, то из тебя течет как из рваного бурдюка с красным вином.

— Тогда перевязывай.

— И как ты себе это представляешь? — горько усмехнулся Перфилов. — У меня одна рука, ног совсем нет, мне тебя ни приподнять, ни с места не сдвинуть.

— У тебя одна, и у меня одна — как-нибудь справимся.

— Ладно, — Сергей разорвал зубами упаковку и достал бинт. — Только стоит ли? Лия сейчас упадет без сил, и эти лягушки-переростки сожрут ее, потом нас…

— Когда перевяжешь мне плечо, я смогу стрелять.

— Тогда стоит попробовать, — Перфилов стал неумело наматывать бинт на Кота, тот приподнялся насколько смог, чтобы ему было удобно. Лицо побелело от боли и напряжения, дыхание стало прерывистым. — А тут у вас как на войне, только страшнее!

— Всякое бывает, но отчаиваться никогда не стоит, — прошептал Влад. — Рядом темный мир, в нем чудеса обычное дело, может, еще выживем…

— Я намотал бинт прямо на ткань комбинезон, иначе не получается. Думаю, инфекции разной и грязи столько в рану попало, что долго не проживешь.

— А мне много не нужно, — Кот дернул плечом. — Фляжку с пояса сними, сам выпей и мне дай.

Перфилов послушно отцепил алюминиевую еще времен второй мировой войны фляжку, зубами открутил колпачок и сделал глоток. В колбе оказался крепкий самогон, настоянный на разных травах. Жидкость обожгла пищевод, потом скатилась к желудку и зажгла огонь. Ему сразу стало лучше, даже грозный рев, от которого внутри все вздрагивало, стал казаться тише.

Он выпил еще пару глотков и сунул горлышко Коту.

— Чувствуешь горьковатый вкус? — усмехнулся тот, приподнимаясь, и неумело одной рукой стал перезаряжать автомат. — В крепком напитке для настоящих мужчин растворен эликсир храбрости, он прогоняет страх не хуже любого наркотика, абсолютно безопасен, и не вызывает привыкания.

— Хороший рекламный слоган, — хмыкнул Сергей. — Впарить мне хочешь перед смертью?

— А еще в самогоне куча тонизирующих веществ, на нем можно пройти не один километр, — криво усмехнулся Кот. — Ну, вот и повеселело на душе. Можно умирать! Тебе пистолет? Свой-то небось потерял?

— Уронил в воду. Давай.

Они перезарядили оружие, помогая друг другу и повернулись к девушке, которая находилась уже метров в тридцати от них, и уходила все дальше, уводя ревунов за собой.

— Не попаду отсюда, — Влад поднял автомат, но долго держать его не смог. — Вторая рука совсем отказала, даже двинуть не могу.

— Знакомая история, — хмыкнул Перфилов. — У меня то же самое.

— Веселишься?

— А чего мне расстраиваться? — Сергей смотрел на Лию, в его глазах стояли слезы. — Я себя похоронил еще в Кавказских горах. Это вы меня с того света вернули, мне вас жалко, а не себя. И безумно интересно, что дальше произойдет. Раньше считал, страшнее войны ничего нет, теперь вижу, что ошибался. Господи, они же ее сожрут, если остановится!

— Ты не каркай, рядом темный мир, в нем все слова сбываются.

— Ничего они с ней не сделают! Покрутятся рядом и уйдут!

— Уже лучше. Продолжай так говорить, может и сработает, — одобрил Влад. — Жаль, больше гранат нет. Где та, что я тебе дал?

— Когда эта тварь на нас запрыгнула, я ее выронил. Кажется, тоже в воду упала, так что не найти…

— Ничего… подождем…

— А потом?

— Еще подождем, — Кот грустно усмехнулся. — Ты же видишь, она ревунов от нас уводит. Глаза безумные, лицо белое, скачет, как ненормальная, но нас спасает…

— А мы что станем делать?

— Выживать, — Влад упал на живот и пополз к упавшему рюкзаку. — Сейчас нацеплю на себя последний живой симбионт, называется Корень жизни, хорошо кровь останавливает, и будем готовиться…

— К чему?

— К последней битве? К чему еще готовятся воины всю жизнь?!

— А… — протянул Сергей с трудом приподнимаясь, что взглянуть на Лию. — А я уже решил, что поживем. Ну умирать, так умирать, для меня это вообще последнее время привычное занятие. А твоя сестра красиво танцует, только как-то странно…

— Странность — это у нас фамильное, — хмыкнул Кот, морщась от боли. — Дед иногда мне казался безумным особенно, когда начинал рассказывать, что со мной скоро произойдет. А потом все сбывалось, и я пугался еще больше. Думал, он знает все на свете.

— Веселое у тебя было детство, — вздохнул Сергей, видя, как лицо у Влада кривится от боли, и постепенно бледнеет, понимая — он не терял сознание только потому, что не разрешал себе это. Болтовня была для него лишь способом отвлечься от боли. — А сестра?

— Лия такая же, как дед, тоже иногда брякнет какую-нибудь чушь, а потом оказывается, что нет, сбывается. Да и я сам такой же, только калибром поменьше, всегда знаю, когда в очередную историю вляпаюсь.

— И про эту знал?

— С самого начала. Я же понимал, что шансов на выживание с вами у меня не будет. Но вы — два влюбленных идиота, не оставили мне другого выхода. Она без тебя жить не хотела, а ты без ног итак не собирался, а мне без нее никак нельзя.

— Действительно как-то глупо, — Перфилов грустно хмыкнул. — Я тоже вообще-то не особенно верил в счастливое спасение.

Влад пристроил на грудь симбионт, который расползся по груди и полез вверх туда, где чуял кровь, и пополз обратно, волоча за собой рюкзак, он подложил его под спину Перфилову, чтобы тому было удобнее смотреть на мир, и Сергей облегченно разогнулся.

— А сейчас вдруг понял, что кое-что правильное все-таки сделал за свою жизнь…

— И что же это?

— Соблазнил твою сестру.

— Я тебе до сих пор этого простить не могу, просил же присмотреть, а не в постель тащить.

— Одиноко ей было, вот и пожалел…

— Теперь за это страдаешь.

— Я не страдаю, а погибаю, это совсем разные вещи. Знаешь, что меня пугает на пороге смерти?

— Что?

— А то, что я влюбляюсь в твою сестру. Легко умирать, когда тебе никто не нужен и ты не нужен никому, и совсем другое дело, когда тебя любят, и сам любишь.

— Тогда не умирай, — пожал плечами Кот. — Кто заставляет? Я лично не против того, чтобы ты жил.

— Но как? Ты, может, забыл, но скоро нас сожрут…

— Нельзя терять надежды…

— Ерунду говоришь.

— Это не так, — Влад грустно усмехнулся, глядя, как танцует его сестра. Ему было очень больно, но он терпел. — Представь себе, бог вернулся на землю, только он молод и весел.

— И что?!

— Я думаю, он глядит сейчас на нас с ласковой усмешкой, и ему безумно интересно, чем все закончится…

— Мог бы и вмешаться.

— А зачем себе удовольствие портить?

— И то верно, — хмуро улыбнулся Перфилов. — Тогда попробуем его еще повеселить?

— Давай, пусть порадуется.

Она подняли оружие и прицелились.

Деревня осталась позади, когда они увидели, как из лощины впереди, по направлению к ним что-то темное выползло на дорогу, перекрывая ее, и двинулось к ним.

Прошла всего пара минут, как они увидели, как к ним нестройной толпой идут разнообразные и невероятные звери, словно созданные для фильма ужасов.

Корче даже показалось, что видит среди них небольших динозавров.

Группа сбилась в единую кучу ощетинившись стволами. Им в лицо дул ветер, неся в себе неприятный запах, который напоминал тот, что остался после исчезновения кошек, от него даже мурашки ползли по коже.

И страх. У каждого внутри что-то сжалось, предупреждая о том, что впереди смертельная опасность.

— Что делать, шеф? — Гризли внимательно всматривался в странную разнородную толпу зверья, что перегородила им путь. Звери шли так, словно их кто-то направлял. А еще как-то сразу чувствовалось, что они не могли собраться сами вместе, настолько были разнородны. — Уходим в сторону?

— Бесполезно, — Корче сжимал «Узи» и мучительно думал. — Здесь что-то не так, это иллюзия, я не чувствую ничего живого впереди. Выстрели разрывной пулей вон в того тигра.

— Вы уверены, шеф? — Гризли поднял винтовку.

— Да.

Щелкнул одиночный выстрел. Тигр не упал, и похоже, даже не заметил, что в него стреляли.

— Что дальше, шеф?

— Каждый выпускает по десять патронов. Огонь из всех стволов!

Прогремели очереди и все стихло, звери по-прежнему приближались к ним, раненых и умерших среди них не было.

— Что это?

— Вероятнее всего отвлечение, хоть я не знаю, кто бы смог устроить такое кино, нападение наверняка будет откуда-то с боку или сзади.

И оно не заставило себя ждать.

Сначала они услышали фырканье, похожее на кошачье, потом рядом промчалось нечто живое и быстрое. Корче вздрогнул, потому что почувствовал, как рядом что-то произошло, но ничего не увидел, кроме колышущихся кустов, и только услышал удаляющуюся тяжелую и в то же время мягкую поступь.

— Мне показалось, или мимо меня действительно кто-то промчался? — спросил Юрий. — А еще куда-то исчез Вадим…

— Я не разглядел, но что бы это ни было, оно унесло с собой кого-то из нас, — ответил Гризли. — Самое скверное то, что эта тварь абсолютно бесшумна и действует очень быстро. Тот, кого она схватила, даже вскрикнуть не успел.

И словно в ответ из кустов послышался леденящий душу крик.

— Крикнуть успел, — вздохнул Корче. — Только поздно. И это был Дима, я узнал его голос.

— Шеф, что делать?

— Дай сообразить, — глава агентства прислушался к себе и растерянно развел руками. — Если пойдем дальше, нас так и будут по одному выбивать из кустов, пока всех не сожрут, выходит, нужно возвращаться.

Он пошел назад, остальные потянулись за ним, нервно сжимая во вспотевших руках оружие.

— Шеф, мы же собирались выйти из тайги, — произнес Юрий, тревожно озираясь по сторонам, без старого друга он чувствовал себя особенно незащищенным. — Зачем обратно?

— Я объяснил, впереди какие-то твари устроили нам засаду, поэтому нами остается только вернуться назад.

— Но кто?

— Должно быть дальний родственник нашего хищника, если судить по быстроте. Он нас всех по одному перетаскает, тем более и осталось всего пятеро, а мы даже выстрелить не успеем.

— Но как мы выберемся из тайги?

— Вернемся в деревню, отдохнем после бессонной ночи и сделаем еще одну попытку. Впрочем, я не настаиваю, с этого момента разрешаю каждому искать свой путь, может кто-то и спасется…

Примерно через сотню метров звери сзади на дороге исчезли, словно их никогда там и не было.

Корче грустно усмехнулся, его люди все также шли рядом с ним, никто не решился прорываться на свободу самостоятельно. Мало их осталось. Вот один из хакеров погиб, а без него будет очень трудно жить и работать. Впрочем, наверно уже все закончилось и ничего больше не будет: ни большого города, ни обманутых жен, ни агентства.

Плохое было задание, теперь он это хорошо понимал. Ни одно соображение, ради которого он взялся за него, уже не казалось сейчас весомым.

Стоит ли становиться чемпионом по бегу, срывая ленточку уже мертвым? А выскакивать с миллионами из банка под пули полицейских?

Все имеет смысл, пока ты жив, и становится бесконечно глупым, когда смерть протягивает к тебе свою костлявую руку.

К сожалению, жизнь всегда пишется набело, и ни одну ошибку нельзя не исправить, только сейчас глава детективного агентства понял эту простую не очень глубокую мысль.

А еще где в глубине своего «я» вдруг понял, что выжить из его команды никому не удастся, только у него есть слабый, мизерный шанс, и неизвестно хорошо это или плохо.

Горбач показал рукой в ту сторону, где находилась деревня.

— Может, все-таки узнаем, что там произошло? У Корче мои ребята служили…

— Только в том случае если вам хочется умереть, — Тихон показал на странную пелену, которая заколыхалась на дороге. — Там смерть. Такое бывает в тайге редко, но все охотники знают, когда появляется рядом такое, нужно бежать. Если улизнуть не удается, нужно лезть туда, где тебя не достанут мутанты. Попал в дом, закрой дверь, привали чем-нибудь тяжелым и моли бога о спасении.

— Идиотство какое-то! — Горбач сплюнул. — Если тебя послушать, то повсюду зверье. Ты мне покажи эту тварь, чтобы я мог всадить в нее пулю, и тогда поймешь, спецназ не боится никого!

— Один из твоих бойцов уже встретился с нею, а результат известен, — спокойно заметил проводник и снова свернул на этот раз на узкую тропинку, ведущую вокруг болота. — Кстати, думаю, он нас всех подставил.

— Что значит подставил?

— А то и значит, что здесь нельзя никого убивать безнаказанно. Кабаны ему ничего плохого не сделали, а он их расстрелял из пулемета, а еще убил ревуна, такое вообще делать нельзя.

— Это еще почему?

— Говорят, — Тихон вздохнул. — Эти существа умеют переговариваться мысленно между собой и всегда знают, когда кто-то из них умирает. Он убил одного, а на нас теперь нападут сотни.

— Нас этим не напугаешь, пусть приходят, мы отомстим за него, набьем этих тварей столько, что тайга от ужаса содрогнется.

— Вот этого и страшусь!

— Не бойся, мы с тобой, — Горбач похлопал проводника по плечу. — Спецназ защитит!

— Командир, ты меня извини, но сейчас вы идете более-менее безопасным путем, и лучше всего, если бы твои люди шли рядом со мной, и тогда не придется никому доказывать, что вы круче всех. Двух ребят зачем послал вперед?

— Нельзя им с нами. А кто будет смотреть по сторонам, и предупреждать о возможной засаде? Они двигаются, как положено, защищая группу.

— Я тебя предупредил, а ты делай, как знаешь. — Тихон вздохнул. — Пойми, здесь тайга, а не полигон, где вы отрабатываете разные сценарии, и здесь засады звери устраивают, а не люди.

— Каждый наш маневр написан кровью. Если ребята двигаются впереди, значит, так надо!

— Здесь не война, и враг у нас не человек, поэтому глупо поступать так, как на фронте, тут ко всему нужны другие подходы. К тому же рядом болото, а в нем такие твари водятся, что нильские крокодилы в сравнении с ними покажутся мелкими букашками.

— Ты меня еще пугать станешь! Да я в таких местах бывал, где из роты выживало не больше десятка.

Круглов недовольно сморщился и приказал:

— Горбач, отставить пререкания с проводником, и немедленно исполните его просьбу!

— Это совет, — Тихон усмехнулся. — Я его ни о чем не прошу, пусть сам решает, жить его людям или нет.

Командир спецназа угрюмо посмотрел на своих бойцов, идущих в полусотне метров от основной группы, потом перевел взгляд на генерала, понял, что тот не шутит, тогда выкрикнул:

— Все ко мне. Дальше двигаемся одной группой.

Один из бойцов остановился, поджидая команду, другой, отклонился в сторону и пошел назад по длинной дуге.

— Дурак!!! — неожиданно громко заорал проводник. — Назад! Смотри, перед тобой камыш колышется!!!

Боец шел рядом с болотом по мягкой травке. Услышав Тихона, он по инерции сделал еще один шаг, одновременно перекидывая автомат в удобное положение для стрельбы.

Камыш впереди него пришел в движение, из него показалась черная морда огромного странного существа. Затем появилось гладкое мускулистое туловище, огромная лапа подхватила спецназовца, и все исчезло.

Второй боец дал очередь из автомата в то место, где исчез зверь, потом еще одну, за ним и другие начали стрелять. Двое бросились к месту, где пропал спецназовец, но Тихон замахал руками.

— Не надо! Погибнете же все.

Круглов покосившись на проводника, толкнул Горбача в плечо.

— Отставить!

Тот громким командным голосом рявкнул.

— Стой! Все назад!!!

— Это ревун, — пожав плечами, произнес проводник. — Как и предупреждал. Если вы его ранили, то сюда скоро сбежится еще сотня.

— Да пошел ты!!! — Горбач снял флягу с водкой с пояса и выпил, потом молча передал оставшимся трем своим бойцам. — Больше так не шути, а то я тебя убью. Уверен, ты знал, что там находится эта тварь, поэтому и заставил моего бойца вернуться!

— Давал команду ты, — тихо заметил Тихон. — Я только предупредил, что здесь следует идти одной группой.

— Из-за тебя я бойца потерял, что жене его скажу? — командир спецназа побелел лицом и вытащил из ножен нож и двинулся вперед. — Да я тебя, мразь, сейчас на ленточки порежу! Он еще смеется над героическим спецназом! Убью, гада!

— Отставить, капитан! — приказал Круглов. — У тебя еще будет возможность исполнить свою угрозу. Только сейчас нам без проводника никак, ты же видишь, что здесь творится? Остынь, я приказываю!

Горбач неохотно убрал нож, взял переданную ему бойцом флягу и вылил немного водки на желтую траву:

— Пусть земля тебе, боец, станет пухом, а небо светлым, раз не похоронили. Давай, веди дальше, проводник…

Тихон только усмехнулся, услышав ничем не скрываемую угрозу в последних словах:

— Прошу вас, будьте осторожнее, держитесь рядом. Я верю в то, что вы хорошие солдаты, но в тайге нет врагов, кроме нас самих.

— Как нет врагов? — вспыхнул Горбач. — А кто Качка убил?

— Все гораздо проще, командир, чем ты думаешь. Мы пришли на эту землю непрошенными, здесь живут твари разные, звери и не совсем они…

— Что это значит? — спросил Александров. — Не совсем они?

— А то, что они стали чем-то иным. Некоторыми двигает нечто нам неизвестное. Мы их называем мутантами, кое-кто из охотников считает, что они обладают разумом и телепатическими способностями.

— Короче, проводник! — остановил его Круглов. — Чем дольше мы здесь стоим, тем дальше от нас уходит тот, за кем мы гонимся.

— Я уже все сказал, — Тихон повернулся и пошел по тропе. — Мы здесь незваные гости, поэтому должны вести себя тихо и незаметно, иначе нас быстро поставят на место. Не надо стрелять во все, что движется — накажут! Та команда, которая шла впереди нас, убила кабанов и вы видели, что происходит, их не выпускают обратно и убивают одного за другим. Все звери от распадка к ним идут. Пелену видели? Это им преграда, причем смертельная. Нас пока не трогают, что мне кажется странным.

— Мы не они.

— А ваш боец всю ночь палил по кабанам, хоть они ничего плохого ему не сделали, и когда это кому-то надоело, его убили.

— Ты же сказал, его схватили ревуны!

— Я не знаю, кто это сделал, только предположил.

— Как же мы должны себя вести здесь? — спросил Александров.

Ему казалось, что он начинает улавливать какой-то важный смысл в том, что говорил Тихон. Следуя этим советам, можно выжить. Была в его высказываниях какая-то подсказка, которую, похоже, никто кроме него не понимал.

— Все вокруг живое и мы часть этого. Охотники считают, бог живет в воронке, и он все видит.

— Чушь! — объявил профессор. — Бога нет!

— Раньше и я так думал, а теперь сомневаюсь, — проводник снова зашагал вперед. — Бог смеется над нами, в частности надо мной. Я дал слово, что сюда больше никогда не вернусь. А где я сейчас? Снова в тайге, и опять иду туда, где живет смерть. Нет, он, определенно существует, может не всесильный, а просто местный божок, но здесь нет никого его главнее. Если захочет нас спасти, то спасет, если не захочет, все умрем. Убивая кабанов, мы нарушили его законы, поэтому нас ждет только смерть.

— Глупости все это, — поддержал профессора доцент. — Нет бога, а есть лишь непознанные законы природы.

— А в этой тайге все законы нарушаются, — вздохнул Тихон. — Но спорить с вами не буду, сами все увидите, если проживете достаточно долго. Пока я понял только одно, вашего парня на кране убили не ревуны, а кто, я не знаю.

— Зато, кажется, это мне известно, — пробурчал Круглов, и зашагал следом за Тихоном. — Занервничал, Хищник, показал свое истинное лицо!

— А может это не он? — Александров передернул плечами. Не нравилось ему здесь. Сыро. Страшно. И тревога растет в глубине груди. — Мне кажется, мы идем не по тому следу.

— Совпадений не бывает! — мрачно проговорил генерал. — Пошли по следу, стали натыкаться на трупы. Мы по чьему следу идем? Хищника! Вывод? Ему это определенно не нравится, вот и пытается нас напугать. Значит, боится!

Учитель смотрел, как танцует девушка, и не мог поверить своим глазам. Это, подчиняясь его призыву, пришла сюда орда ревунов, сметающая все на своем пути, потому что всегда голодна и кровожадна. Он призвал их сюда, чтобы они покончили с этой маленькой человеческой группой, а сейчас перед ним происходит что-то немыслимое.

Ревуны больше не подчинялись его мысленным командам, их примитивные мозги захлестнуло непонятное, первобытное чувство, идущее из глубины их подсознания.

И исходило оно от милой девушки, в которой было что-то знакомое до боли в сердце и родное. Не зря волк назвал ее странной, действительно имелось в ней что-то не от мира сего.

Он вглядывался в ее лицо, но даже его совершенные глаза, которые могли увидеть пылинку, кружащуюся в воздухе в километре отсюда, ничего особенного в ней не могли разглядеть.

Худенькое тело, маленькая грудь, стройные ноги и бледное, обескровленное от волнения лицо с огромными горящими на нем глазами, сквозь голубизну которых пробивался темный огонь.

Учитель постоял еще немного, борясь с диким желанием, вспыхнувшим внутри, танцевать вокруг этой девчонки до изнеможения, до усталости в ногах, до боли в груди и побежал к деревне.

«Вернусь позже, — подумал он. — Не сможет она долго их сдерживать, все равно устанет, и ревуны сожрут ее и спутников, и наконец-то все будет кончено…»

Впервые с начала этой гонки он почувствовал себя уставшим, опустошенным, творящим что-то неправильное.

И вздрогнул, услышав автоматные очереди, которые прозвучали где-то рядом.

Казалось, что на них обрушился весь этот страшный мир. Дома разлетались как детский конструктор от ударов четырех тварей, пришедших вместе с толпой призрачных существ, которых невозможно убить. Похожи они были на древних мамонтов, и оказались абсолютно реальными, но это никого не обрадовало.

Звери — каждый в холке выше трех метров, были мощными, массивными, а изогнутые огромные бивни торчали впереди как рога у погрузчика. Ими они легко поднимали срубы и разваливали бревенчатые избы.

Прежде чем их уничтожили, закидав гранатами, от деревни осталось только два дома. Причем один из них, где они укрылись, таким уже трудно было назвать — от него остались только три стены и погреб, в котором они прятались.

После мамонтов пришли две твари, похожие на саблезубых кошек. Эти невероятно быстрые и сильные существа легко перепрыгнули через стену, за которой укрывался Юрий — последний хакер, и разорвали его в клочья, несколькими точными ударами когтистых лап, прежде чем другие члены команды расстреляли их.

Умирать эти твари не хотели, пытались вырваться, поэтому практически весь боезапас был потрачен на них. А после того как кошки умерли, они расползлись, растворились, превратились сначала в дурно-пахнущую жидкость, а потом в небольшое облачко зловонного пара, которое быстро развеял ветер.

За кошками появились огромные волки, их было немного всего пятеро. После того как они сумели отбиться от них, из всей команды остались — только Корче, баюкавший раненую руку, которую сам же неумело перевязал, и Гризли — его мастер по вооружению. Все остальные погибли. Возможно, кто-то и остался в живых под развалинами домов, в которых они до этого прятались, да только проверить это было невозможно — какие-то мелкие, но явно хищные твари, похожие на куниц, шныряли по улице.

— Шеф, — сказал Гризли, доставая из своих необъятных карманов последние магазины и две гранаты. — Нам все равно умирать. Может, подумаете, как это лучше сделать?

— Легко, — усмехнулся краешком губ глава агентства. Корче был с ног до головы забрызган кровью последнего волка, которую Гризли убил практически на нем, поэтому мог улыбаться только одной стороной лица, вторая ему не подчинялась от нервного паралича. — Нужно только сосредоточиться. Если можно, не стреляй пару минут. Мне мешает громкий шум…

— Как скажешь, шеф, — мастер по оружию осторожно выглянул из-за стены. — Вроде никого, куницы заняты тем, что жрут труп Юры и дерутся между собой за добычу, думаю, им какое-то время будет не до нас. А не может случиться так, что они наедятся, отвалят, и больше на нас никто не нападет?

— Это вряд ли. Что-то мы сделали не так, и теперь, похоже, каждая тварь в тайге желает нами позавтракать.

— Значит, остается надежда только на ваше чутье…

— Не помогло оно нам, ты же видишь, — Корче вздохнул и откинул голову на бревенчатую стену, закрывая глаза. — Всех ребят здесь потеряли, в том числе и последнего хакера.

— Этого не жалко, струсил, бросил автомат, поэтому кошки его и разорвали. А вот мои ребят, которые к нам пришли из спецназа, за тех действительно обидно, они стрелять умели и дрались до конца.

— Какая разница, кто кем был? Никого больше нет, только мы и остались. Ладно, сейчас попробую разобраться со своим чутьем и скажу — как будем жить и умирать…

Глава агентства долго вслушивался в свои неясные ощущения, пытаясь среди теней смерти найти правильный путь, помолчал немного, осмысливая, что удалось увидеть, и произнес:

— Надо перебираться к следующему дому, там стены и двери есть, и погреб глубокий, в нем отсидимся до вечера. Куницы не уйдут, пока всех мертвых не сожрут, а когда наступит ночь, другие твари придут на запах крови, так что перед наступлением темноты стоит попытаться еще раз пробиться к периметру. Ночные хищники пострашнее волков будут.

— Куда же страшнее? — вздохнул Гризли. — Практически уже всех повидали, не хватает только гигантских ядовитых змей.

— Не уверен, помнишь, что тот парень кричал перед смертью?

— Какой парень?

— Андрей.

— Что-то вспоминается.

— Он кричал перед смертью, что мы идем в ад, и за него отомстят. Не соврал.

— Наверное, — кивнул Гризли. — Только ад представлялся мне немного другим. Сейчас выгляну и намечу путь до следующего дома, только не лучше ли добежать до дороги, пока куницы едой заняты, а потом по ней бегом к периметру?

— Не получится, есть у меня ощущение, что этим путем нам не дадут уйти.

— Понятно. Жаль. Поедим перед рывком?

— Я себе лучше антибиотиков вколю, вряд ли тот волк, что мне руку разорвал, клыки свои чистил.

— Да, не помешает, — Гризли бросил ему аптечку, а сам вытащил из рюкзака кусок колбасы. — Мы пришли сюда всего два дня назад, а кажется, прошла целая вечность.

— Это точно…

— И все-таки, шеф, еще раз напрягите свой дар, может, найдете другие варианты? Не верю я в то, что нам до вечера удастся в деревне продержаться…

— Не вижу я ничего, если честно, — Корче нашел шприц, набрал из разных ампул антибиотиков и сделал себе укол через одежду. — Только тянет меня к тому дому, а почему не знаю — то ли там спасение, то ли наоборот — смерть.

— Сейчас перекушу и попробуем. Вы, шеф, сможете бежать?

— Смогу, но недалеко, до дома доберусь, а дальше вряд ли, — Корче отбросил шприц и осмотрел то, что еще осталось в аптечке. — Жаль, стимулирующих препаратов нет, типа амфетамина, иначе я бы и дальше смог. Ну да ладно, все равно древний закон жизни не обмануть.

— Какой, шеф?

— Что плохо началось, то закончится еще хуже…

— Очень оптимистично, — Гризли зачавкал. — Мне больше нравится другой — поживем — увидим.

— Увидим — если поживем.