След Анубиса

Глава 17

Парамон

Василий медленно опустил автомат на землю. Тут уж ничего не поделаешь. Рябой поднялся на ноги и со всего маху нанес удар Василию ногой по печени. Жесткий пресс приглушил удар, но Василий, всё же, нарочито, согнувшись пополам, изобразил на лице гримасу боли. В тот же момент он почувствовал ослепляющий удар, заставивший его откинуться на спину. Сквозь медленно отступающую, боль он увидел звериный, окровавленный оскал мужичка с разбитым носом. Тот довольно потер кулак. Василий сконцентрировался. Вовремя. Мужичок с размаху пнул Василия кованым сапогом в бок.

— Хватит, Фрол! Так и убить недолго! — остановил мужичка рябой. — Парамону они живыми нужны. Свяжи их.

— Сволочь! Он мне нос сломал! — злобно прохрипел Фрол, вытаскивая откуда то из-под полы крепкую веревку.

— Ничего, твоей морде от этого хуже не будет, — хохотнул рябой.

Фрол что-то недовольно пробурчал, подошел к Василию и, перевернув его лицом вниз, затянул ему руки веревкой.

— Щенка тоже свяжи, — услышал Василий. — Да посмотри, что там с Григой. Здорово ему в лоб досталось. Не откинулся бы совсем. Удар у этого пришельца жестко поставлен.

— Всё нормально. Дышит. Глазами хлопает. Только лоб синюшный, — отозвался Фрол.

— Тогда пошли. Не теряем время. Вставай! — Василий почувствовал ощутимый пинок в бок. Он поднялся на ноги. Ситуация была не из лучших. Но все же не безвыходная. Рябой сказал, что они нужны Парамону живыми. Значит, прямо сейчас не грохнут. Время есть. Вовка, похоже, не особо напуган. Прищуренными глазами по сторонам стреляет. Ничего. Выкрутимся. Может оно и к лучшему. Похоже, что их сейчас прямиком к этому Парамону доставят. А там видно будет. В принципе, и сейчас освободиться можно. Кости из суставов выставить, а веревки сами соскользнут. Но зачем? Пока не надо.

— Иди, — рябой ткнул стволом автомата Василия в спину. Тот сделал пару шагов и обернулся.

— Тебя Федором зовут? — спросил он рябого.

— Твое какое дело? Откуда знаешь? — насторожился рябой и тут же ухмыльнулся. — Понял. Тебе этот придурок сказал. Гагарин. Ничего, мы его тоже поймаем, и дружка твоего тоже словим.

— Слушай, Федя, а зачем мы все Парамону нужны?

— Ты мне зубы-то не заговаривай. Иди давай, — прикрикнул рябой.

— Дай ты ему «Шмайсером» в зубы, чтобы не болтал, — пробурчал злобно Фрол.

— Успеется. Мы его кишки еще намотаем на дерево, — хохотнул рябой. — Иди давай, не тормози. Что, испугался?

Василий промолчал. Он почувствовал впереди реку по движению влажного прохладного воздуха. Путь пошел под уклон. А вот и сам берег. И корыто стоит, то самое ржавое с кабиной типа сортира. Пленников подвели к корыту и перевалили их через борт.

— Лежать тихо! — скомандовал рябой и кивнул Фролу: — Отчаливаем.

Отплыли от берега. Мотор надсадно хрипел и тарахтел. Лежа на дне, Василий видел только небо с равнодушно плывущими облаками.

— Долго плыть-то? — спросил он рябого.

— А ты что, помереть быстрее хочешь? — ухмыльнулся тот. — Скоро помрешь. Парамон долго разговаривать не будет. Выведает всё, что нужно и нам отдаст. А мы с вас шкуру живьем сдерем, нехристи поганые.

— А вы что, христиане, что ли? — спросил Василий.

— Самые, что ни на есть, — гордо ответил рябой.

— Так ведь Христос учил не убивать, — напомнил Василий.

— Так это он людей учил не убивать, — хмыкнул рябой. — А вы разве люди?

— А кто же мы?

— Всё заткнись, скотина! — глаза рябого неожиданно налились кровью. Рот перекорёжило. — Развелось вас там. Всё испоганили. Изгадили. Пристрелю сейчас, как собаку, если ещё хоть слово скажешь. Падла!

"О чем это он? Явно не в себе", — подумал Василий. — Пожалуй, что хватит травить. А то и впрямь чего доброго, полоснет очередью. Лучше тихо лежать.

Он покосился на Вовку. Тот лежит рядом и носом сопит. Губы сжаты плотно. Василий его локтем пихнул слегка. Тот тоже локтем отпихнулся. Всё нормально, дескать. Знали, на что шли. Это точно — знали. Их предупреждали.

Судя по движению теней, корыто пару раз повернуло, следуя руслу реки. Вот ещё один поворот. А вот и скорость сбавляем. Точно, сбавляем. Мотор прекратил свою надсадную песню. Василий почувствовал толчок. Корыто уткнулось во что-то. Берег, похоже. Скрежетание камешков под днищем послышалось.

— Вставай, — рябой толкнул Василия ногой в бок.

Василий поднялся на ноги и первое, что увидел это терем высокий, рубленный из отборного листвяжного бревна. Терем на высоком берегу за забором стоит, устремив маковки свои деревянные, чешуйчатые в высокое небо. Балкончики всякие на этом тереме, оконца большие и маленькие из цветного стекла. А около терема того и вдоль всего берега избы крепкие бревенчатые расположились с амбарами да сараями за высокими заплотами. Словно с иного времени эта деревня. Василий невольно загляделся на всю эту панораму.

— Сигайте на берег! Быстро! — рявкнул Федор. Василий с Вовкой на край борта наступили и на галечник береговой спрыгнули.

— Давай, шустро вперед! — Федор подтолкнул пленников в сторону широкой деревянной лестницы ведущей наверх, к терему.

— Царство царя гороха, что ли? — пробормотал Василий и вместе с Вовкой под конвоем направился к лестнице. А на берегу уже народ собирается поглазеть на пленников. Весьма странного вида этот народ. Кто во что одет, но добрая половина выряжена в нечто старорусское. Такое только в кино встретишь. Тут и косоворотки подпоясанные ремнями, и картузы на головах и еще всякое такое, чему Василий не мог названия припомнить. Но одно он понял, это всякое никак нельзя было назвать современным. Начало прошлого века какое-то. Мужики, в основном, бородатые. Смотрят исподлобья, неприветливо. Женщин немного среди зрителей. Да и те все тоже какие-то старомодные в основном. Платья длинные и на один фасон. Головы платками повязаны. Старообрядцы никак? Но есть тут и современные ребята. Вон один молодой в кроссовках и спортивном костюме. Стрижка короткая. Из-за плеча ствол торчит. Вроде как карабин. А вон ещё один вполне современного вида в джинсах потертых и футболке. У того автомат на шее. Израильский, похоже. Вроде как понятно становится. Те, кто при оружии, одеваются, как придется. А вот у старообрядцев оружия не видать. Да и вид у них важный весь такой. Негоже нам оружие носить, дескать. Всё ясно. Разношерстные — это боевички, охранники, то есть, или солдаты. Федор, что позади него шагает, понятное дело, из них. А вот у иных, одетых во что попало нет оружия. И взгляд у них другой, какой-то затравленный. Всё ясно тоже здесь. Это прислуга. Та, что вместе с хозяевами в деревне живет. Позволено так. Но есть где-то здесь охраняемые зоны. Про них Ааллог рассказывал. Ладно, разберемся, кто есть кто здесь. Вот и к воротам уже подошли. Ого, а это уже полный маскарад! Возле ворот два стрельца стоят в красных кафтанах и с секирами. А кроме секир у этих стрельцов за плечами карабины торчат. Идиотизм какой-то. А в тереме-то кто сидит? Иван Грозный, что ли?

— Пропускай! — приказным тоном произнёс рябой.

— Не положено вам сюда, — ответил стрелец и преградил путь секирой.

— Ты чего? Не видишь, кого ведем!

— Не положено! Передавай в нашу стражу. Мы доставим.

— Ага! Сейчас! И вознаграждение заберете.

— А то, как же, — хмыкнул стрелец. — Вознаграждение нам не помешает.

— Пропускай, давай! — неожиданно подал голос из-за спины рябого Грига — здоровенный детина, тот самый у кого лоб распух от удара Василия и кто всю дорогу молчал угрюмо. — Пропускай. Или не слышал приказ князя пущать беспрепятственно к нему всех, кто весть несет о пришельцах. А мы их споймали и самих ведем. Пропускай, а не то сами войдем!

— Да прибить их на месте надо! — раздались возгласы из толпы. — Больше двадцати наших положили!

— Не велено! А ну отойди назад! — рябой развернулся и дал автоматную очередь вверх. Толпа отшатнулась.

— Ладно, хватит шутковать, — лениво произнес второй стрелец и открыл ворота. — Опусти пушку и проходи.

— Давно бы так, — проворчал рябой и толкнул Василия в спину. — Не задерживайся, дескать.

Ворота открылись. За ними двор широкий. Дорожка из каменных плит ведет к высокому крыльцу. Поднялись по ступеням к парадной двери. Здесь тоже стрельцы стоят. На этот раз пропустили беспрекословно. Дверь даже открыли. За дверью широкая лестница наверх ведет. В конце лестницы, возле высокой закрытой двери ещё пара стрельцов с карабинами стоят.

Поднялись наверх. Возле двери остановились.

— Доложи, что пришельцев привели, — в приказном тоне заявил рябой. Один из стрельцов скрылся за дверью, через минуту вышел обратно.

— Дозволено. Заходи.

Пленники шагнули в открытую дверь. За дверью оказалось просторная комната. Стены бревенчатые. Вдоль правой стены высокие окна через цветные стекла радужный свет пропускают. Вдоль левой стены пять фигур в ряд стоят. В камуфляжную форму одеты. С «калашами» наперевес. Охранники.

— Стоим, — цыкнул за спиной рябой. Пленники остановились. Охранники на них не без интереса косятся, а сами по стойке смирно стоят. В стене, напротив распахнулась дверь. Василий её, поначалу, не заметил. В дверь быстрой походкой человек вошел. Роста невысокого. Волосы длинные на плечи спадают от прямого пробора. Золотистой диадемой перехвачены на голове. Ну, прямо как у Бакоты. Только у этого волосы черные, как смоль, и глаза черные. Бородка клинышком. Усики тонкие. Губы плотно сжаты. Лет за сорок ему. Рубаха на нем косоворотка красного цвета. Василий не разбирался в тканях. Но по всему видать, что не дешёвый материал. Шелк вроде как. Штаны черные в сапоги заправлены. Сапоги не кирзовые и даже не хромовые. В гармошку сапоги. Яловые, похоже. Остановился вошедший в нескольких шагах от пленников и глазами их пожирает. Молчит. Чего молчит-то? Немой, что ли?

— Это ты и есть Парамон? — без церемоний спросил Василий и тут же получил прикладом по почкам.

— Не надо нервничать, Федор, — негромко произнёс вошедший. — Они же не знают, что меня надо называть не иначе, как князь. И ещё они не знают, что в гостях надо себя вести прилично. По незнанию немного здесь нагадили. Но это дело поправимое. Итак, гости моей земли, зовите меня не иначе как князь. Здесь я закон. Ты, Федор, ступай со своими ребятами. Награжден будешь щедро. А мы здесь разберемся.

— Слушаюсь, князь, — рябой отвесил почтительный поклон и, не разворачиваясь, вместе с Фролом и Григой, по-рачьи, задом выполз из комнаты.

— Итак, кто же мы такие и откуда? — задал вопрос Парамон. То, что это был именно он, Василий уже не сомневался. Только где же сканиус? Ааллог говорил, что прибор на шее у Парамона. Но не видно сканиуса. Под рубахой, что ли. Да мало ли где? Долго ли снять.

— Не отвечаешь. Зря, — укоризненно покачал головой Парамон. — Мне отвечать надо. А это сынок твой? Вижу, что сынок. Похож на отца.

Парамон кивнул одному из детин в камуфляжной форме. Тот подошел к Вовке и вытащил из сапога длинный тесак.

— Не ответишь на мой вопрос сейчас, у твоего сынка на один пальчик меньше будет, — спокойно произнёс Парамон. Так кто же вы такие? Как попали сюда?

— Сами не знаем, как попали, — незамедлительно ответил Василий. — А кто мы такие? Да люди мы простые. Я учителем работаю, а сын в школе учится.

— Готов поверить, — растянул Парамон губы в улыбке, а у самого глаза, как у змеи пустые и холодные. — Сюда все попадают, сами не зная как. Ну, а оружие откуда взяли такое?

— Нашли, — не моргнув глазом, ответил Василий.

— Где нашли? — заинтересованно спросил Парамон, слегка склонив голову набок и прищурив глаза.

— Да там, где эта свалка металлолома. В долине.

— Может быть, может быть, — задумчиво произнёс Парамон. — Там всего хватает. Ну, а где теперь это оружие?

— Да сам не знаю, — пожал плечами Василий. — Нас тут какой-то тучей откинуло. Мы вот с сыном в лесу очнулись. Хорошо, что живы остались.

— Да, уж, — ухмыльнулся Парамон. — разбудили вы изменение. А где ещё двое? Где Гагарин и тот третий, что с вами был?

— Не знаю я. Туча нас раскидала. Ты уж будь к нам снисходителен, князь. Ваши на нас первые напали. Защищались мы тогда на острове.

— На катере тоже защищались, когда плыли сюда?

— Тоже. Ваши первые стрелять начали. Будь милосерден по-христиански.

— Ишь ты, о вере заговорил. Перед смертью все о боге вспоминают, — ухмыльнулся Парамон. — Я милосерден и снисходителен, ибо вера наша милосердием пронизана. Но, вот ведь незадача. Я то милосерден, но народ мой не всегда понимает заповедей, хотя живем мы здесь издавна. Закинуло предков наших сюда всем селением больше сотни годков назад. Так и остались они здесь жить. Свой уклад имеем нерушимый. Тех, кто сюда к нам попадает, встречаем достойно. На работы определяем. Возможность выслужиться даем и веру истинную принять. Так вот и живем. А вы сюда как в избу с топором вломились. Поубивали вы мужей у жен. Два катера затопили. Вертолеты мои посбивали. Не поймет меня народ темный, ежели я вас помилую. Так, что заплатить вам придется, чтобы в живых остаться.

Парамон замолчал, сверля глазами Василия.

— Заплатить? Но у нас нет ничего, — пожал плечами Василий.

— Не скажи, — с ухмылкой произнёс Парамон. — Оружие где?

— Не знаю.

Парамон подозрительно посмотрел на Василия, перевел взгляд на Вовку.

— Сын у тебя хороший, — произнёс он вкрадчиво. — Смышленый и по всему видать не из боязливых. Да и у тебя страха не вижу в глазах, хотя смиренным хочешь казаться. А жаль, что не боишься. Если за себя не боишься, так за сына побойся. Мы ему пальчики будем резать, ушки, ноготки выщипывать, ежели, оружие не доставишь. Вот тебе мое слово. Отпускаю я тебя. Иди куда хочешь, но оружие мне доставь. Сутки тебе даю. Вернёшься пустой, не взыщи. Не вернёшься, тоже не жалей. А нападете на нас со своим оружием, так и вовсе не огорчайся. Сына своего по частям будешь собирать. Вот тебе колечко мое. Это пропуск твой по моей земле, чтобы тебя второй раз не поймали. Иди. Не будет оружия завтра к заходу солнца, сын твой мученическую смерть примет, как боже наш всемогущий. Всё, ступай.

Парамон закончил свою тираду. У Василия в голове мысль застучала. Он мог освободить руки. Пожалуй, что смог бы обезвредить всех пятерых с автоматами. Тем более, что на голени у него нож закреплен. Рябой после схватки той не догадался его обыскать тщательно. Пожалуй, с ножом он смог бы их обезвредить. Но риск большой. Тем более, что Вовка здесь. Опасно. Кто-нибудь да успеет очередью полоснуть. Нет, нельзя сейчас. У него время есть. Целые сутки. Это мало, очень мало по сравнению с вечностью, но очень много по сравнению с мгновением.

— Хорошо, — кивнул он, постаравшись, это сделать как можно смиреннее. Получилось не очень убедительно. Парамон усмехнулся только.

— Развяжите ему руки, — приказал. Охранник, что возле Вовки стоял, подошел к Василию и тесаком перерезал веревки. Со свободными руками в голове у Василия снова застучала шальная мысль. Но он сдержал себя.

— Жди меня, — кивнул он Вовке. — Я вернусь скоро. Сын молча кивнул в ответ.

— Колечко возьми, — Парамон снял с безымянного пальца кольцо и бросил его на пол. Василий подобрал. Надел на мизинец. На безымянный не налезло. Еще раз на Вовку взглянул, молча кивнул и направился к выходу.

— Помни. Завтра до захода солнца, — прозвучало вслед.

Василий спустился по лестнице. Вышел из терема. Прошел через двор. Открыл ворота. Толпа ждала снаружи. Все, как один на Василия выставились, а он правую руку с кольцом поднял. Толпа и расступилась, загудев с нескрываемой злобой, словно растревоженный осиный рой. Но ничего тут не поделать. Он теперь личность неприкосновенная. Пока неприкосновенная. Василий вышел на край берегового обрыва и осмотрелся.

— Как же ты благословение князя получил? — послышался за спиной голос. Василий оглянулся. Позади все та же троица стоит. Рябой, Фрол и Грига. Смотрят со злостью.

— Тебе бы такое благословение, — мрачно ответил Василий. — Мне за деревню вашу выйти надо. Как тут лучше пройти?

— Это еще зачем? — удивленно спросил рябой. — Тебя, что князь отпустил? Да ещё свое кольцо подарил для неприкосновенности. Чем это ты так выслужился?

— Не твое дело собачье, — отмахнулся рукой Василий, как от назойливой мухи. — Говори, как покороче до леса пройти.

— Ах ты! — дернулся было рябой, хватаясь за «Шмайсер», но Василий предупредительно ладонь с кольцом поднял. Рябой так и замер.

— Ты мне теперь помогать должен, — нагло заявил Василий. — А не будешь помогать, так я князю доложу. Вам тогда никакой награды не видать. А помогать будешь — еще больше награду заслужишь. Так, что давай, показывай, как тут к лесу быстрее выйти.

В глазах рябого промелькнул огонёк нескрываемой жадности.

— Так бы сразу и сказал, — проворчал он. — Пошли, проводим. А то чего доброго тебя тут порвут. Даже на кольцо не посмотрят. Шмальнут из-за угла и всё тут. Пошли.

— Вот и славно! — кивнул Василий и последовал за рябым. Фрол и Грига следом поспешили. Вдоль одной из улиц пошли, что от реки в сторону леса протянулись. Вся толпа, было, следом повалила, но Фрол, оглянувшись, пальнул в небо.

— Стоять! — рявкнул он. — На нем кольцо княжеское. А мы ему помогаем.

Толпа и отстала нехотя. В общем-то, Василий мог бы и без провожатых обойтись, но ему кое, что хотелось выведать у этого туповатого рябого.

— Слушай, а тебя Федором кличут? — спросил он.

— Ага, — с готовностью ответил рябой. — А тебя как?

— Поликарп, — назвался Василий.

— Хорошее имя. Исконно русское, — одобрительно закивал рябой. — А по короткому Карп, значит?

— Выходит, что так.

— А в бога веруешь?

— А как же! Слушай, Федя, а ты здесь большой человек, похоже?

— А то! — гордо задрал нос рябой. — Речная стража мы.

— Ну да! Круто звучит! Вы реку охраняете?

— Ага. Охраняем. Подходы с реки охраняем.

— На реке, значит. А ваше селение кто охраняет?

— Земная стража. Но мы покруче будем. У нас техника. Мы передвигаемся, а они на вышках стоят.

— Серьезно тут у вас все, — Василий изобразил на лице восхищение. — От кого же вы тут всё охраняете? Лес кругом ведь. Зверьё одно вокруг.

— Ну не скажи, — злобно ухмыльнулся рябой. — Тут по-разному бывает. Мало ли кто в этот мир жалует. В позапрошлом году целый взвод американского спецназа прибыл в гости на вертолётах. Тут такая бойня была! Но мы их всех уложили. Да мало ли еще кого сюда закинет. Вот вы, например, откуда-то вывалились.

— А что мы? Вы же сами нарвались. Не с хлебом-солью нас встретили. Слушай, Фёдор, а много ли вышек вокруг посёлка? А меж ними заборы высокие, наверное?

— Вокруг поселка пятнадцать штук, — охотно пояснил рябой. — И заборы есть. Частокол. Его давно поставили. Тут всякие твари раньше бродили. От них и поставили. А теперь чудищ поблизости нет. Боятся подходить. А забор остался. Так надежнее. Тебе за забор надо? Мы как раз к воротам идем. А зачем тебе в лес то?

— Секрет, — развел руками Василий. — Никому говорить не велено.

— Понятно, — тупо закивал рябой.

— Нравится мне здесь, — расцвел счастливой улыбкой Василий. — Молодцы вы. Хорошо всё организовали. А дворец князя стрельцы охраняют?

— Ага, стрельцы, — рябой нахмурился. — Мы с ними в контрах. Они нос задирают высоко. А ещё гвардейская элита. Камуфляжников видел? Их там пятнадцать человек. Но во дворце постоянная смена в пять человек бывает. Остальные на отдыхе.

— Прекрасно всё организовано! — восхитился Василий. — Чувствуется серьезный подход. А вот и ворота, похоже. Крепкие какие! Большие!

Улица упиралась в тяжелые бревенчатые ворота. По двум сторонам ворот две вышки, похожие на лагерные, торчат. А на вышках фигуры маячат в сумраке, едва заметно.

— Ворота открываем! — завопил рябой. — По приказу князя!

— Это ты что ли, Федька? Чего орешь? Кто там с тобой? — донеслось с вышки.

— Не твое дело! Открывай быстрее!

— Ага, сейчас! Как же.

— Ты не понял, что ли? У нас пропуск княжеский. Поликарп, подними ладонь!

Василий поднял руку, показывая кольцо, а сам цепким взглядом укрепления оценивал. Сделано на совесть. Частокол высокий из брёвен в два обхвата. По верху настил идет для обхода. Серьезно тут всё.

С вышки, пыхтя, мужик пузатый спустился с винтовкой в руках. Подошел поближе, подозрительно взглянул на Василия. Бросил взгляд на кольцо, сыто отрыгнул чесноком и, нехотя направился к воротам. Отодвинул тяжелый засов.

— Сами открывайте, — пробурчал он, отходя в сторону.

Рябой кивнул Фролу и Григе. Те на створы надавили. Ворота открылись. За ними дорога углублялась в лес.

— Куда этот путь ведет? — спросил Василий.

— В зоны, — коротко ответил рябой.

— Это где работой обеспечивают?

— Ага, — заржал рябой. — Обеспечивают еще как. Ты туда идёшь? Тоже поработать хочешь?

— Ну, все, Федя, держи пять. Дальше я сам уж, — Василий протянул ладонь. — А ты оказался парень, что надо.

— Мы тут все, что надо, — ухмыльнулся рябой, пожимая руку Василия. — Ты за нас-то перед князем замолви слово. Скажи, что все как надо сделали. А может ещё что надо?

— Нет, все. Дальше я один.

Василий с широкой открытой улыбкой пожал ладони Фрола и Григи.

— Ненадолго прощаюсь. Скоро свидимся.

— Давай! — рябой хлопнул Василия по плечу, а тот по-приятельски в ответ двинул его кулаком в грудь, развернулся и вышел за ворота под пристальными взглядами стражников. Прошел с пару сотен метров. Дорога вильнула. Он оглянулся. Убедился, что за спиной никого нет, и свернул в лесную чащу.