Сквозь войну и руины

Глава 7. Спящий дракон

Звон клинков разнесся по огромному атриуму из коричневого камня, отразился от стен, отдаваясь эхом в ушах Эллы. Ее взгляд едва успевал следить за Корен и Фарвен, исполнявшими изящный танец с мечами на пыльном дворе для тренировочных поединков. Их клинки превратились в проблески голубой стали в лучах солнца, что проникли во двор через почти идеально круглую дыру в потолке.

В данный момент около ста человек находилось на тренировочном дворе, но большинство остановились, чтобы понаблюдать за Корен и Фарвен, причем некоторые прервали собственные поединки.

Элла их не винила. Многие из тех, кого она уже успела увидеть в спаррингах, фехтовали ничуть не хуже, чем любой страж из Прогалины, но Корен и Фарвен находились на совершенно другом уровне. Только один известный Элле человек двигался, как они, – Фарда. Возможно, причина в том, что они были магами? Элла знала, что все трое владели магией и фехтовали так, словно родились с клинками в руках.

Наклонившись вперед, Элла поставила левый локоть на колено и потянулась правой рукой, чтобы погладить грубый серый мех Фейнира. Она сидела на массивной деревянной скамье, одной из многих, стоявших возле стен атриума, а Фейнир свернулся у ее ног, положив голову на лапы, и не отрывал взгляда от Корен и Фарвен.

– Что скажешь, мальчик? – спросила Элла.

Фейнир издал низкое рычание, навострил уши, приподнял голову и склонил ее набок, наблюдая за обменом ударами. Эти двое сильные хищники. Дрожь пробежала по телу Эллы, и она тряхнула головой, словно в ответ на собственное наблюдение.

С того самого момента, как Фарвен сказала, что Элла, возможно, является друидом, все стало казаться ей другим. Нет, изменения не имели драматического характера, но Элла начала замечать некоторые вещи, если подумать, всегда имевшие место, но прежде она не обращала на них внимания.

Сейчас, когда она полностью погрузилась в эти ощущения, они каким-то образом стали сильнее.

Элла всегда знала, когда Фейнир испытывал голод, ей казалось, это связано с тем, что она его хорошо понимала. Сейчас же, если она прикладывала определенные усилия, то могла чувствовать… больше. Она понимала его эмоции и намерения, а в данном случае – мнение. Ощущения, которые касались ее разума, все еще оставались смутными, чтобы Элла могла быть уверенной, что это не обычная игра воображения, но ее не отпускала мысль, что это не так.

Аплодисменты оторвали Эллу от собственных мыслей, и она снова стала смотреть на арену, где Корен стояла над опустившейся на одно колено Фарвен, а ее клинок лежал на плече эльфийки. С тех пор как Элла оказалась в Тархелме, она шесть раз наблюдала тренировочные поединки Корен и Фарвен, и каждая из них одержала по три победы. Это была четвертая победа Корен.

– Как ты себя чувствуешь? – спросила Корен, подходя к Элле, на ее темной коже блестел пот.

Черные волосы она собрала на затылке и заплела в сложные косички. Женщина была стройной, но, казалось, целиком состояла из мышц. Она двигалась с грацией кошки, глаза неизменно оставались внимательными, а тело – готовым к движению. Фейнир относился к ней с огромным уважением.

– Вполне прилично, – ответила Элла. – Яана настояла на том, чтобы я поспала прошлой ночью.

– И поступила правильно, – ответила Корен, доставая мех с водой из сумки, которую оставила на скамье перед поединком, закинула голову назад и сделала большой глоток, а потом надула щеки.

– Ей также необходим сон. – Элла постаралась скрыть раздражение.

Она сердилась не на Корен, женщина не заслужила ее гнева. Элла была недовольна собой. Ведь именно из-за нее рисковал жизнью Таннер. Из-за нее он сейчас лежал в лазарете. С тех пор как Фарвен вернулась вместе с Таннером, прошло десять дней. За это время он пришел в себя только один раз и оставался в сознании всего несколько минут. Очевидно, Корен поддерживала в нем жизнь при помощи магии, что вызывало больше вопросов, чем давало ответов.

Но Элла поняла, что Корен не могла это делать долго. Яана оставалась с ним почти постоянно, отходя только для того, чтобы облегчиться, и даже в эти моменты не сводила с него глаз.

Элла пыталась с ней спорить, заставить Яану лечь в нормальную постель, а не оставаться рядом с Таннером на койке, стоявшей в лазарете. Несколько раз она почти решилась заставить ее уйти силой. Девушка сомневалась, что сможет справиться с Яаной, – и в итоге сама могла оказаться в лазарете. Но всякий раз, когда ее переполняла решимость, Элла вспоминала про Рэтта. Если бы в лазарете лежал Рэтт, только сами боги могли бы заставить ее от него отойти. И даже с ними она бы сражалась до самого конца.

– Я пойду на встречу с разведчиками, – сказала Фарвен, подходя к Корен и Элле. Три длинных шрама от челюсти эльфийки до ключицы сейчас, после тренировочного поединка, стали еще более заметными. Ее каштановые волосы с седыми прядями были собраны в узел, как у Корен, пот покрывал кожу, и свободная рубашка прилипла к животу и бокам. – Они должны были вернуться еще час назад.

Корен кивнула, сделала еще глоток из меха с водой и протянула его Фарвен.

– Откуда они должны вернуться?

Фарвен взяла мех и прищурилась, взвешивая его в руке, чтобы оценить, сколько воды в нем осталось. Затем швырнула его обратно с такой силой, что, если бы на месте Корен была Элла, у нее остался бы синяк под глазом. Но Корен с легкостью поймала мех и рассмеялась.

Фарвен покачала головой, ее лицо оставалось серьезным.

– Форт Харкен. Крепость уже несколько недель постоянно атакуют араки. Это привело к тому, что наши линии снабжения с Катаганом перерезаны. Мы посылали разведчиков из Башни и Аргинуотча в конце дня. Джуро был занят.

Волоски на руках Эллы встали дыбом, Фейнир поднял голову и навострил уши. Форт Харкен. Таннер говорил, что именно туда отправился Фарда с Четвертой армией.

– Ладно, – сказала Корен, выпрямляясь во весь рост и потягиваясь. – Ты можешь идти. Нам с Эллой нужно кое-что обсудить.

Элла приподняла бровь. Она не знала, что им было что обсуждать. Впрочем, если немного подумать, речь пойдет о месте Эллы здесь, в Тархелме. Сколько она уже провела тут времени? Наверное, две недели. Элла понимала, что такой разговор неизбежен. Корен дала ей больше времени, чем она рассчитывала. И все же Элла никак не могла разобраться в своих чувствах. Наверное, все зависело от того, какие вопросы задаст Корен.

– Иди сюда.

Корен подошла к стойке с оружием, установленной между двумя скамейками, провела рукой по эфесам нескольких мечей и остановилась на одном: коротком клинке длиной в восемнадцать дюймов с вогнутой рукоятью и плоской головкой эфеса.

Она резко повернулась и бросила меч Элле. Пока он летел, Эллу охватила паника. Однако она наклонилась вперед и схватила рукоять, едва не свалившись на Фейнира. Она собралась сказать Корен что-нибудь резкое за неожиданный бросок меча, но та успела отойти и теперь стояла в десяти футах от нее, на арене. На самом деле Элла испытывала раздражение из-за того, что никто не видел, как она поймала клинок. Она и сама этого никак не ожидала.

Она наклонилась и погладила Фейнира по голове, когда проходила мимо. Волкобраз поднялся на ноги, последовал за ней и снова улегся в нескольких футах от Эллы, не сводя золотых глаз с Корен.

Элла вздохнула и перевела взгляд с меча на Корен.

– Ты хочешь, чтобы я с тобой фехтовала?

Корен кивнула.

– Почему здесь все постоянно проводят тренировочные бои? – спросила Элла.

– Разум, который не используется, становится тупым, а сталь – ржавеет.

Элла познакомилась с Корен десять дней назад, и все это время пыталась ее понять.

Девушка считала, что она хорошо разбиралась в людях. Она с самого начала понимала, что Фарда что-то от нее скрывал, и у нее не вызывало сомнений, что он совсем не тот, за кого себя выдавал. В любом случае он сделал свое дело: быстро доставил ее в Берону в целости и сохранности. И через несколько минут после встречи с Таннером Элла знала, что может ему доверять. Но с Корен было гораздо сложнее.

– Яана мне сказала, что ты умеешь обращаться с мечом, – проговорила Корен, подходя ближе и пристально глядя на Эллу.

– И откуда она может такое знать? – Элла сильнее сжала обернутую веревкой рукоять и переместилась влево, не спуская глаз с Корен.

Эльфийка устремилась вперед без всякого предупреждения, лишь пыль слегка сместилась у ее ног. Элла отшатнулась и только в самый последний момент отбила в сторону клинок Корен.

– Она сказала мне, что, когда тебя привел сюда Таннер, ты была в крови людей, пытавшихся тебя убить. – Корен вновь атаковала, ее клинок двигался с поразительной быстротой.

После каждого выпада Элле приходилось отступать. Через минуту на лбу у нее выступил пот, обжигавший глаза. Она прикладывала огромные усилия, чтобы оставаться на ногах и не дать клинку Корен коснуться ее кожи. Но обиднее всего было то, что Корен не прикладывала особых усилий. Элла видела гораздо больше напряжения, когда та тренировала фехтовальные позиции.

Сталь сверкнула внизу, и Элла опустила меч, чтобы встретить клинок, но сила удара отбросила ее руку назад. Элла застонала, когда нога Корен ударила ей в живот, оставив без воздуха в легких.

Элла невольно выпустила рукоять меча и упала на колени, а звон меча на камнях показался ей приглушенным боем барабана по сравнению с громоподобными ударами ее сердца.

– Что… – Язык плохо ей повиновался, пока она не сумела сделать вдох. – Что все это значит?

Корен ничего не ответила. Она просто стояла и с любопытством на нее смотрела.

Краем глаза Элла заметила, что Фейнир поднялся во весь рост и оскалил зубы, его ноздри трепетали, шерсть на спине встала дыбом. Волкобраз, низко опустив голову, сделал два осторожных шага к Корен. Элла уловила исходившую от волкобраза смесь осторожности и напряжения. Она ощутила его чувства, как свои, и ее сердце забилось медленнее, а дыхание стало выравниваться. Она знала, что Корен убьет Фейнира, если он ее атакует, но он не позволит ей причинить вред Элле.

Элла покачала головой, переводя взгляд от Фейнира к Корен. Неужели ей показалось? Конечно. Она со стоном сжала рукоять меча и поднялась на ноги. Как только она это сделала, Фейнир перестал рычать и остановился, не спуская глаз с Корен. Элла стиснула челюсти, сделала глубокий вдох и посмотрела на темнокожую женщину, которая улыбнулась, слегка кивнула и жестом предложила Элле продолжать.

Девушка сделала осторожный шаг вперед, у нее перехватило в горле. Она неплохо владела мечом, но не видела никакого смысла в тренировочном бою с Корен. Это больше напоминало схватку мыши с ястребом. Она проверяла ее? И если да, то на что именно? Глубоко вздохнув, Элла подалась вперед и нанесла два последовательных удара мечом справа. Та отбила ее первый выпад и отступила в сторону, избегая второй атаки, позволив Элле проскочить вперед, после чего ударила ее по спине плоской частью клинка. Элла упала на одно колено, но тут же вскочила и успела повернуться, чтобы отразить следующий удар краем клинка.

Через несколько минут Элла вспотела, поцарапанные колени кровоточили, она чувствовала, что на спине и руках начали расползаться синяки. Она отступила, избегая очередной атаки Корен, понимая, что та с ней играет. Эльфийка могла легко ее победить. Элла попыталась расслабить плечи, сильнее сжимая рукоять меча, чувствуя, что он может выскользнуть из потной ладони. Элла отступила в сторону, парировала два выпада – один, направленный в бедро, а второй в плечо, но уже в следующий момент сталь клинка коснулась ее шеи.

Она невольно сглотнула.

– Что ты будешь делать, когда Таннер придет в себя? – резко спросила Корен, она смотрела в глаза Эллы, ее рука сохраняла твердость прижимая сталь к коже шеи.

– Я… не знаю, – заикаясь, ответила Элла, втягивая воздух в измученные легкие. – Я не загадываю так далеко вперед.

Элла сказала правду. Она и в самом деле не планировала будущее. И довольно долго не думала о том, что станет делать, когда доберется до Бероны, которая была ее единственной целью.

– У тебя есть семья, кроме Таннера?

От ее вопроса все внутри у Эллы сжалось. У нее была семья, но как далеко они сейчас находились? В двух тысячах миль? В трех? Четырех? Элла понятия не имела. В любом случае ей потребовались бы годы, чтобы собрать деньги, необходимые для покупки билета на юг. Как она сможет к ним вернуться? И хочет ли этого? Элла очень любила свою семью, но Прогалина всегда казалась ей такой маленькой. Там никогда ничего не менялось. Элла хотела большего. Но она не собиралась делиться подобными откровениями с Корен, которая оставалась для нее полнейшей незнакомкой.

– Да, есть. Но они очень далеко отсюда.

Корен кивнула.

– Значит, ты хочешь остаться? Хочешь сражаться?

– Я не… не знаю, – ответила Элла, не забывая о стали, касавшейся шеи. – Мне нужно поговорить с Таннером. Он все, что у меня здесь есть.

Элла почувствовала ворчание Фейнира. Кроме тебя. Нет никого такого, как ты.

– Рано или поздно тебе придется принять решение, Элла.

Элла укусила изнутри щеку, пытаясь погасить вспыхнувшее раздражение. У нее не получилось. Она подняла руку и отбросила клинок Корен от своей шеи. Потом придержала язык, изгибая его во рту, как учила мать. И хотя раздражение было достаточно сильным, Элла не стала считать до пяти.

– Проклятие, какой смысл в этом поединке? Ты хочешь избить меня до синяков? Чего ты добиваешься?

Корен молча смотрела на нее и не спешила с ответом, но, после паузы, убрала свой меч в ножны.

– Я должна знать, каковы твои намерения.

– Ты вполне могла спросить! – Элла вскинула вверх руки, не пытаясь скрыть разочарование.

– Разговоры получаются более откровенными, когда в них участвует сталь. – Корен пожала плечами. – Твоему быстрому разуму труднее находить ответ, когда ты размахиваешь клинком. – Корен подхватила сумку, оставленную на скамье, и закинула ее на плечо. – Надеюсь, Таннер скоро придет в себя, Элла. Но даже если этого не случится, тебе все равно придется принимать решение. А сейчас у меня другие дела.

– Что? Ты даже не… – Элла замолчала, когда Корен зашагала прочь, оставив девушку в одиночестве.

Даже Фейнир был смущен. Волкобраз посмотрел вслед Корен, потом подошел к Элле и потерся головой о ее бедро.

– Пойдем, проверим, как дела у Яаны.

Яана находилась там же, где Элла оставила ее вечером, сидела на кровати Таннера в лазарете. Ее угольно-черные волосы были перевязаны бечевкой, вокруг глаз залегли темные круги. Яана положила ногу на ногу, на постели валялись бумаги.

Женщина даже не повернула головы, когда в лазарет вошли Элла с Фейниром. Она продолжала перебирать листки бумаги, точно ястреб, который высматривает жертву.

– Как он? – спросила Элла, останавливаясь возле кровати Таннера и глядя на то, как медленно поднимается и опускается его грудь. Он выглядел заметно лучше, чем в тот момент, когда появился здесь. На нем была свежая одежда, кровь смыли, большая часть царапин на теле успела зажить, а более серьезные раны больше походили на старые шрамы.

Яана оторвала взгляд от бумаг и некоторое время смотрела на Таннера, потом взглянула на Эллу.

– Лучше, – сказала она, и слабая улыбка коснулась ее губ. – Я видела, как двигаются его глаза под веками, из чего следует, что ему снятся сны. Он скоро вернется к нам. Таннер выживет. Он сильный.

Элла кивнула и положила руку на запястье Таннера.

– Так и есть. Как и Рэтт.

Холод в глазах Яаны, который появился в ту ночь, когда они вырвались из Бероны, слегка отступил.

– Если он походил на Таннера, значит, Рэтт был хорошим человеком.

– Да. – Элла почувствовала, что по ее щекам вот-вот потекут слезы, и тряхнула головой. Она уже достаточно плакала. – Что это?

– Письма. – Яана принялась перебирать листы бумаги, раскладывая их в ряд. – Мы начали перехватывать сообщения от восточных городов по побережью Молний.

– У Империи возникли подозрения?

На лице Яаны появилась довольная улыбка.

– Сейчас они заняты сражениями с араками и восстанием на Юге. Вероятно, скоро у них возникнут подозрения, но пока мы перехватываем почти все сообщения. Те, что не представляют особого интереса, пропускаем, иногда добавляем кое-что от себя, чтобы у них не возникло подозрений сразу. Все другие оставляем у себя. Впрочем, я не очень понимаю, какие выводы мы можем сделать.

– Почему?

– Иди сюда, – сказала Яана, не отрывая глаз от листа бумаги, который держала в руке. – Вот, посмотри.

Элла подошла к кровати и взглянула на письмо, которое ей показывала Яана.

– Драконы? Конечно, такого не может быть. – Элла еще раз прочитала письмо, чтобы проверить, все ли она правильно поняла.

– Неужели? А как же дралейд, который терроризирует Империю на Юге? В последнее время возможное и невозможное поменялись местами.

Элла покачала головой.

– Но… откуда могут взяться новые армии? Из океана? Или это вторжение из других стран?

Яана вздохнула и слегка пожала плечами.

– Я не знаю. Возможно, армии пришли из Карвоса. Впрочем, это маловероятно. Карвоси не тревожили наши берега вот уже несколько столетий, но, даже если появлялись, Орден быстро с ними разбирался.

– Однако Орден не существует уже четыреста лет, – возразила Элла. – А про Драконью гвардию я слышала только в легендах.

– О, Драконья гвардия вполне реальна, девочка, – сказала Яана. – Уж поверь мне. Но ты права, теперь их не встретишь так часто, как прежде. Впрочем, все может измениться, когда начнется серьезный конфликт. Мы всегда опасались беспокоить спящего медведя, но что произойдет, если разбудить спящего дракона? В любом случае это могут быть карвоси, а может, и арданиане. Однако я не вижу причин, зачем бы им понадобилось напасть на западное побережье. И всегда существует вероятность, что эльфы выйдут из Линалиона. Пугающая мысль… – Яана замолчала, продолжая читать другие письма, все они были от разных людей, и в каждом повторялось одно и то же: люди умирают, горят города.

– Эльфы? Я думала, что Линалион существует только в сказках. Город, спрятанный тысячами миль леса. Армии эльфов, которые ждут подходящего момента для мести. Это одна их любимых тем бардов. Я никогда не сомневалась, что в Линалионе живет много эльфов, но армии, достаточно большие для уничтожения городов?

– Вы, южане, все считаете волшебными сказками, верно? Эльфы Линалиона вполне реальны и очень опасны. Кингпассе и Истерлок часто страдают от их рейдов. И никто из мужчин и женщин, однажды вошедших в лес, не вернулся назад. Но, если забыть о легендах, Фарвен пару раз о них упоминала. И это были единственные разы, когда я слышала страх в ее голосе.

– Страх? – удивилась Элла. – Но они же ее соплеменники?

– Ну, всё… не так просто. Фарвен не бывала в Линалионе со времени Падения. И никто там не бывал. Во всяком случае, никто из тех, кого я знаю.

– Со времен Падения? Падения Ордена? – Элла не сумела сдержать смех. – Получается, что Фарвен больше четырехсот лет. Это невозможно… – Элла прищурилась, глядя на Яану, на лице которой появилась улыбка. – Ты серьезно?

– Тебе предстоит многому научиться, Элла Фьорн. Фарвен была дралейдом. – Яана тихо рассмеялась, увидев изумление на лице Эллы. – И она не единственная. Еще Корен. Они сражались во время Падения, видели, как погибали их братья и сестры, как рушился мир. Я не очень знаю, когда именно, но они потеряли своих драконов в схватках с Драконьей гвардией. Я уверена, что ты слышала разные истории, но однажды, когда мы с Фарвен топили наши горести в Крови Змея, она сказала мне, что утрата дракона подобна разбитому вдребезги стеклу. Как если бы вся она превратилась в мелкие осколки, без всякой надежды и возможности склеить их снова. Я бы не поверила ей, если бы своими глазами не видела, как она держит руку над пламенем, пока кожа не покрывается волдырями. Она не чувствует боли или прикосновений – на самом деле вообще ничего не чувствует. Фарвен говорит, что ее дракон забрал с собой ее способность чувствовать, когда погиб, – я не сумела понять, что это означает. Если ты или я думаем, что нам довелось пережить скорбь, мы обе печально ошибаемся. Впрочем, все мы понесли потери.

У Эллы заболело сердце. Физически. Боль сжала ее грудь. Мысль о таких мучениях казалась ей непостижимой. В ее голове промелькнули образы Рэтта и Хейма.

– Но как… как они нашли в себе силы продолжать? – спросила она.

– По той же причине, что и ты, – ответила Яана, положив ладонь на руку Эллы. – Потому что мы больше, чем мы сами про себя думаем, больше суммы всех составных частей.

– Я… – Странное ощущение возникло на периферии ее сознания.

Она что-то услышала, но не совсем понимала, что именно. Рядом с ней на ноги поднялся Фейнир и навострил уши.

– Что? – Яана перевела взгляд с Эллы на Фейнира, потом посмотрела на дверь в лазарет. – Элла, что…

Со стороны койки у них за спиной послышался хриплый кашель, Элла и Яана подскочили от неожиданности.

– Моя любовь! – Яана резко повернулась, письма взлетели в воздух.

Пульс у Эллы забился быстрее, сердце стучало, точно молот.

– Все в порядке, я здесь. Все хорошо, постарайся дышать, – сказала Яана.

– Алари! – закричала Элла, призывая целительницу. – Алари, ты нам нужна! Он пришел в себя!

– Элла? – голос Таннера был сухим и скрипучим, как песок в пустыне.

– Элла? – Яана повернулась к Элле, приподняв брови, потом снова посмотрела на Таннера, который неподвижно лежал в кровати. – Она здесь, любовь моя. Что такое? Что-то случилось?

Сердце Эллы забилось еще сильнее, и она обошла вокруг койки Таннера. Его покрасневшие глаза широко раскрылись, он посмотрел прямо на Эллу, как только она появилась в поле его зрения. Кожа была бледной, словно кровь отхлынула от лица. Таннер несколько раз сглотнул, пытаясь отыскать влагу для потрескавшихся губ и пересохшего горла.

– Ему нужна вода, – сказала Яана, коснувшись рукой головы Таннера. – Элла?

Элла неохотно отвела от него взгляд. Она знала, что Алари держала в лазарете несколько мехов с водой именно для таких случаев, быстро огляделась по сторонам и отыскала кожаный сосуд, стоявший на полке у двери. Она подхватила его, вытащила пробку и понюхала содержимое – лучше проверить, чем потом жалеть. Ее мать часто хранила дома разбавленный сок бримлока в мехах с водой. Однажды Элла забыла понюхать – это был крайне неприятный опыт.

Убедившись, что в мехе вода, Элла подбежала к Таннеру и поднесла носик к потрескавшимся губам.

– Пей медленно, иначе можешь захлебнуться.

Сначала Таннер слегка поперхнулся, но потом сделал несколько глотков и расслабился.

– Пока достаточно, – сказала Элла, убирая мех от губ Таннера. – Через несколько минут я дам тебе еще. Лучше не спешить. Как ты себя чувствуешь?

Таннер провел языком по губам, смачивая высохшую, потрескавшуюся кожу. Он попытался сесть, но вскрикнул от боли и отказался от дальнейших попыток.

– Элла… – Он с трудом сглотнул и на мгновение закрыл глаза. – Я знаю, почему… – Таннер застонал, его лицо исказила гримаса, и он прижал левую руку к ребрам.