Сквозь тени 90-x. Банды и магия

Глава 19

Всю ночь меня мучили кошмары, но я старался не обращать на это внимания. Время от времени вздрагивал от ярких сновидений. Ударив ладонью по лицу, пришел в себя и собрался на учебу. Утро было ясным, как и надежды, что новый день принесет что-то интересное.

Первая пара сегодня — теория школ ворожбы. Перед нами предстала преподавательница позднего бальзаковского возраста. Она представилась позывным Пандора. Прическа, аккуратно уложенная в кубышку и украшенная двумя китайскими палочками, придавала образу экзотическую нотку. Черные солнцезащитные очки скрывали глаза.

Сложилось впечатление, что женщина не желала показывать грусть. Она плохо держала себя в руках. Налицо депрессия. Блуждала в собственных мыслях и с трудом контролировала эмоции. Не знаю, какая беда ее постигла, но все шло к тому, что пара попросту скоро сорвется.

Так оно было или нет, узнать не успел. Меня вызвал на ковер к начальству штатный тыловик, работающий в университете охранником.

Когда я без стука зашел в кабинет, то услышал Сёрчера. Тот просил гостя о выделении бюджета на установку видеонаблюдения по всей территории университета.

— Студент Факел, вас не учили стучаться? — возмущенно спросил ректор.

— Виноват, — ответил я.

Мужчины переглянулись.

— Дальше я сам, — коротко сказал гость.

Сёрчер покинул кабинет, оставив меня наедине с главой внешней разведки.

Максимус выглядел внушительно: квадратная голова, мускулистое тело, надутое, как батут. Кулаки у него размером с гири — крепкие и массивные. На нем была военная форма, идеально подогнанная, с закатанными по локоть рукавами, обнажающими монструозные, загорелые предплечья. Такой крепыш сможет с двух рук поливать свинцом из увесистых пулеметов и не вспотеет. Стильные, каплевидные очки скрывали взгляд, придавая его облику недоступность и холодный расчет. Четкие черты лица и короткий темный ежик волос подчеркивали суровую, дисциплинированную натуру. Казалось, что этот человек способен видеть людей насквозь.

— Собирайся, мы летим в Москву.

— Вынужден отказать! У меня учеба.

— У тебя еще отказывалка не выросла. Собирай манатки. Нас ждет величие и слава! Не люблю повторять дважды. Через десять минут на плацу сядешь в вертолет. Все понял, боец?

— Никак нет. Если вы закончили, разрешите откланяться. Честь имею!

Развернувшись, направился к выходу. Заранее выбрал именно такую линию поведения. Когда встречаются два незнакомых ведуна десятого круга, всегда начинается что-то похожее на схватку: первый пытается подмять под себя второго, словно пара бодающихся баранов. Великого Максимуса ни разу в жизни не встречал, но слухи о его нраве давали мне преимущество. Благодаря множеству сплетен я хорошо знал характер как самого главного босса, так и его сыновей, что стали его зеркальным отражением. Мне оставалось одно — мимикрировать под этих волевых ведунов.

— Стоять! — рявкнул глава внешников и ударил кулаком по столу, отчего тот разлетелся в щепки.

Я проигнорировал это и направился к дверному проему. Он явно не привык, чтобы ему перечили, и заводился с пол-оборота.

Передо мной возник заслон из двигающихся шестеренок, что стер в пыль не только дверь, но и всю стену… кажется, даже и близлежащих кабинетов. А там ведь по соседству преподавательская комната располагалась.

Под грохот и скрежет творящейся непонятности я демонстративно направился к окну. Благо всего второй этаж, к тому же в арсенале имелось заклинание замедления падения. Бросил сосульку, выломал стекла и спрыгнул.

Максимус использовал ворожбу «теневое лассо» и притянул меня обратно в комнату. Опасное заклинание — можно вернуться на заранее выставленный кинжал. Далее он скастовал цепи забвения. Тело сдавило, я оказался иммобилизован и не мог сдвинуться с места.

— Не вижу смысла лететь в Москву, ведь тогда сгину вместе с вами. Зачем тащить меня за собой?

Пыл Максимуса, что собирался наказать юнца за непослушание, тут же угас. А ведь он уже намеревался раздать батьковских подзатыльников.

— Подробности! — приказным тоном произнес властный собеседник.

— После ваших извинений! — ответил я.

Похоже, что отмычки к замку подобраны как никогда удачно. Нерушимая защита начала трещать, и я понимал, что вскоре смогу решить загадку, и это — несмотря на то, что передо мной человек, венчанный со смертью.

— Ты мне тут не геройствуй! Давно тебе по уставу зубы не пересчитывали?

— Последний, кто попытался, до сих пор в больнице лежит! — ответил я с искренней, уверенной улыбкой, такой же, как на старых архивных фотографиях Максимуса и на будущих портретах, которые украсят доски почета по всей стране.

Однако получилось как-то нелепо.

Он рассмеялся так, словно в нем пробудился дикий мустанг — мощно и яростно, оглашая пространство грубым, свободным хохотом, которому не было сдерживающей узды.

— Давно не чувствовал столько борзоты в свой адрес, — ответил Максимус, и лицо его стало добрым.

Он перевел дух и продолжил:

— Рад, что не выродились еще бравые бойцы! На десятый круг поди метишь?

— Так точно!

— Давай начнем по новой. Меня зовут Максимус. Глава российской внешней разведки ведунов. Снимаю цепи, не глупи! А ведь твоя характеристика выглядела, как верный стране патриот!

— Факел-два, студент, первокурсник.

Собеседник покачал головой и ухмыльнулся.

— Ну что, боец, расскажешь? Не доводи до греха!

— Расскажу. Иногда ночью ко мне приходят сновидения, которые всегда сбываются. У меня плохие новости для вас, товарищ Максимус. Через полтора месяца вы погибнете. Мои соболезнования… Да, я патриот. Но больше пользы принесу, будучи живым, когда достигну десятого круга!

Ухмылка визитера моментально исчезла, на смену пришло неверие. После кратких раздумий на лице возникла печаль.

— Значит, все предрешено. Ты предсказал точное время выплеска. Такое никто не может. Твои глаза не врут, они — как стекло, всё видно. Сомнений нет. Пора уделить время семье, научить сыновей уму-разуму. Как я уйду?

— Массированный удар крылатыми ракетами по вашей резиденции в Хамовниках и жилому дому по Вознесенскому переулку.

— Твою дивизию! Есть шанс вывести своих родных из-под удара?

Я взял паузу на пару десятков секунд, чтобы доминантный ведун проникся ситуацией по максимуму.

— Да вы и сами можете спастись. Смертный приговор организует человек с двумя родинками на левой щеке и зелеными глазами. Его губы казались мне застывшими, будто парализованными. А еще у него имеется редкая пометка в виде татуировки. Под золотым перстнем среднего пальца на правой руке он прячет изображение орла с прямыми крыльями.

Облегчение накрыло собеседника, будто с него сняли невидимые оковы; наконец, он расслабился.

— Похоже на точное описание одного приближенного к заместителю главы ФСВ, которого ты даже знать не можешь по определению. Крайне скрытная личность!

Максимус размял пальцы, мощно хрустнув.

— Намечается большой шухер. Ты прав, сынок. Нечего тебе делать в Москве, отсиживайся здесь. Выражаю благодарность! — по-армейски отчеканил глава элиты.

— Служу отечеству!

Наши взгляды встретились, наконец, мы узнали самих себя в отражении. Верные стране ведуны на максималках! Маски слетели.

Собеседник показал мне большой палец, а-ля лайк.

— Мы еще пообщаемся, когда я разберусь с этой нечистью! Учись хорошо, студент!

— Товарищ Максимус, разрешите обратиться?

— Разрешаю.

— Нам бы видеонаблюдение с глубоким магическим зрением! И ремонт провести в кабинете товарища ректора!

— Ты ошалел? Да в нашем штабе такие видеокамеры поштучно размещены! Ладно, распоряжусь выделить финансирование, но только с обычным магическим зрением.

— Последний вопрос. Насколько вы доверяете товарищу Сёрчеру?

— Если вкратце — как самому себе. Без подробностей. Свободен!

Задал этот вопрос я неспроста. В голове зародилась многоходовочка, решающая сразу несколько проблем. Пора поднимать ставки!

Из кабинета ректора я вышел тихо, стараясь не привлекать внимание. Через разрушенную стену учительской выглядывал Мефодий, робко, словно маленькая обезьянка, что пряталась за мамой.

Как только свернул за угол, победная походка сама собой вырвалась на волю. Я дал наводку на одну из крыс в руководстве ФСВ — никаких сомнений, Максимус наведет порядок. Позже подкину ему и других персонажей. Ликвидация предателей чужими руками, причем руками легенды, которая должна вскоре погибнуть, но выживет и внесет титанический вклад в двадцатилетнюю войну! Можно ли ощутить удовольствие сильнее, чем это осознание?

***

Спустя пару продуктивных дней случилось интересное событие.

Я будто попал в день сурка и вновь наблюдал депрессивную натуру Пандоры. Преподаватель откровенно не дотягивал до стандартов, слишком погряз в личном. Разновидности школ с заклинаниями и без того прекрасно мною понимались. Однако другие студенты живут в первый раз и могут быть не в курсе!

Выругался так, чтобы никто не услышал.

— Факел, ты чего сам не свой? — прошептала Мисо.

— Не получается усвоить материал. Пандора не в себе.

— А ты разве не знаешь, что случилось?

— Ну-ка, ну-ка, — навострил я уши.

— Сын ее на наркотики подсел… до такой степени, что стал одержимым. Пандора его в кандалы и в погреб. Ордер на ликвидацию уже сорвали. Сердце разрывается от этого. Не злись!

Разберемся, подумал я.

Пара тянулась медленно. Пандора рассказывала про возможности школы растений: опутывание корнями, выстрелы ядовитыми шипами, кленовая тюрьма, восстановление флоры и прочее. База.

Наконец, преподаватель дала понять, что пара окончена, и студенты потянулись в следующую аудиторию. Я дождался, пока все разойдутся, и обратился к Пандоре.

— Слышал про вашу беду. Желаю помочь! Знаю одного хорошего экзорциста.

— Спасибо за участливость, но не дарите мне ложную надежду! Одержимость неизлечима. Могу лишь растягивать время и любоваться последними моментами жизни моего Андрейки.

Пандора всхлипнула, а вскоре горько заревела.

Я коснулся плеча преподавателя, сдержанно и спокойно.

— Никакой лжи. Знаю патриарха, который при мне исцелил одержимость. Предлагаю прямо сейчас вернуть разум вашему сыну!

С новой информацией от Мисо вопрос о том, как запустить хитроумную многоходовку, решился сам собой.

Преподаватель утерла слезы и сказала:

— Вперед!

На теперь уже моей «Планете 5» мы поехали к старому дому на Воткинское шоссе. Пандора рассказала по пути, что ее обитель посетило шесть групп ведунов с целью исполнения ордера. Каждому она отстегивала по сотне жемчужин, чтобы оставили в покое. Прочие преподаватели, да и ФСВ тоже были в курсе. Женщина пользовалась уважением в городе как лучший специалист в своей дисциплине, к тому же являлась мощной ведуньей. Потому ей позволили под строгую ответственность провести последние дни с единственным ребенком.

За три дня на ее порог успели заявиться шесть групп! Хотя по ордеру максимум две могли уложиться в срок. Просто тянули деньги, договорившись между собой.

Повезло. Батя оказался дома.

— Хорош телек пялить, глаза посадишь! У нас задание, — обратился я к отцу.

— Отвали, а? Первый выходной за неделю! Иди-ка учись, малой. Хорош гундеть, дверь вон там. И площадку в подъезде подмети, а то какой-то придурок цемент рассыпал!

— На весах человеческая жизнь, поднимайся! Скоро ликвидируют одержимого.

— А блин, погнали. Достало уже смотреть беспонтовую «Деревню дураков». Эта мелодия никак из башки не выйдет!

Батя выскочил на улицу как ужаленный, в дырявой майке и трениках. Вроде гардероб обновили, а он по старинке…

Мы поехали в Ленинский район, где располагался дом Пандоры. Борзый вел новенький «Кавасаки» на приличной скорости, и мы не поспевали.

— Какой импозантный мужчина, зря не доверяла вам, Факел.

Все понятно — эффект Борзого во всей красе.

Спустя полчаса мы оказались по нужному адресу. Частный двухэтажный дом с красивым палисадником. Возле калитки пятеро вольных ведунов словесно прессовали даму. Дар передавался либо по мужской, либо по женской линии. Отсюда напрашивался вывод: оборону держала сестра Пандоры.

Вкратце объяснил отцу, что у барышень вымогают жемчуг, и он отправился урезонивать ведунов.

— Гутен морген, борзя́та. Беру ситуацию в свои руки, свободны!

— Доброе утро, мастер Борзый, — ответил один из вымогателей, — но мы уже почти договорились на откупные!

Что есть мочи, я вдарил подлецу в нос, да так, что бедолага закувыркался как центрифуга стиральной машины.

— Факел, ты че беспределишь? — выругался отец. — Так ведуны дают осознать, что нехер плодить нечисть! Все по понятиям. Все успокоились. Борзята, расход! Вечером обсудим. А этого отморозка я сам накажу!

Мастер Борзый, борзята… что здесь вообще происходит? Среди ведунов появилась группировка — «Борзятовские»? Почаще бы общаться с зеваками в ГВВ, чтобы в курсе быть.

Пандора нетерпеливо переминалась с ноги на ногу и, не выдержав, затолкала нас внутрь дома.

В одной из комнат под паласом прятался квадратный люк в погреб. Хозяйка открыла проход, и Володя спустился по железным лесенкам.

— Факел, если сеанс экзорцизма сработает… вы хоть представляете, каким это будет открытием в тайных науках?

— Так точно, товарищ Пандора! Пора узнать миру о новом патриархе!

Едва отец спустился в землянку, воздух разорвали нечеловеческие вопли — оглушительные, словно крик самой тьмы. Мне показалось странным, что бедолаге предварительно даже рот не заткнули, но взгляд Пандоры, полный тревоги и горечи, говорил обратное. Ее сын либо перекусил кляп, либо в исступлении проглотил его. Стены, словно живые, дрожали — казалось, под полом шевелилось что-то чуждое, темное, как древний кошмар, вырвавшийся на свет. Вдруг все стихло, и обстановка замерла в давящей тишине.

Вскоре послышался голос Борзого:

— Ну! Лезь давай наверх, лунатик, блин. Тебя мамка уже заждалась!

Как гриб, из отверстия в полу вырос пятнадцатилетний мальчишка. Ведун лунной школы. Второй гражданский одержимый инициируется после экзорцизма! Ранее я думал, что Ведьме повезло оказаться одной на тысячу при инициации на грани смерти. Теперь пришло понимание, что появился четвертый, гарантированный способ получения магического дара. Примечательно, что мать являлась ведуньей школы усиления. Значит, ген роли не играл. Так даже лучше — маховик многоходовки получил дополнительный импульс.

Пандора зарыдала и сжала сына с такой силой, что у того едва глаза из орбит не вылезли.

Мы двинулись с отцом на выход.

— Борзый, будь аккуратнее. Вскоре тобой заинтересуется ФСВ, — сказал я.

— Давно уже справки наводят, рожи мусорские. Не парься, все четко, как чечетка. Уважают меня, сынок, понимаешь? Да благодаря мне на доске ордеров не хватает!

— Это еще не все. Можешь больше не скрывать инфу о том, что ты патриарх!

— Придурок, что ли? Кому проболтался?

— Можно сказать, что всем. Пора вылезать из тени. Сейчас лучший момент. Готовься к всемирной славе и жирным заказам на десятки тысяч долларов. Теперь ты единственный в мире экзорцист-инициатор. Никто не посмеет нанести тебе вред.

— Десятки тыщ? Это нормально! Хочу мотик «Дукати» в коллекцию!

В Москве сейчас начнется переполох, и, скорее всего, федералам будет попросту не до нас. Не сомневаюсь, что мой бедовый батяня быстро станет знаменитым. А потом его уже не посмеют устранить. Такие угрозы стоило давить в зародыше. Ликвидация лидера, идеями которого прониклись люди, приведет к канонизации с последующим противостоянием и местью. Да и не так-то просто ликвидировать окрылившегося патриарха!

В любом случае Борзому сейчас же необходимо набирать вес не только в Ижевске, но и по всей стране. Уверен, что найдется много желающих исцелить близкого от одержимости.

Играть в скрытую дальше касательно бати — то же самое, что попытаться поймать ракету сеткой и не дать ей улететь на Луну, с целью открыть неизведанное. Пора использовать крупнокалиберный снаряд в сторону врагов. Имя этому снаряду — Борзый. Каждый орел должен вовремя покинуть свое…

Из раздумий вывел внезапный удар ладонью по затылку, да такой, что картинка в глазах поплыла.

— Ты моих борзят по беспределу не гаси, понял? Спроси батю сначала, а потом кулаки чеши. Взрастил, блин, отморозка!

Прилетевший подлещик оглушил меня на пару-тройку мгновений. Пока я приходил в себя и намеревался дать ответку, из дома выбежала Пандора и повисла на шее Борзого. Слезы счастья лились рекой.

— Ладно тебе, сестренка. Беги к сыну, да накорми как следует. А то худой, как спица, — говорил отец и поглаживал по спине женщину.

— Как я могу отблагодарить? Я все сделаю для вас! Только попросите!

— Ниче не надо, все уже есть, — сказал отец, улыбаясь во весь рот, и отстранил от себя женщину. — А, во! Попрошу не держать зла на моих борзят, они крутятся, как могут! Мне пора по делам. Бывайте!

Борзый вдавил газ и унесся под рев мощного мотора.

По делам, ну-ну. Ляжет на диване и будет ржать над нелепыми видео из программы «Сам себе режиссер».

— Ах, какой мужчина! — благоговейно прошептала счастливая мать, не переставая провожать взглядом экзорциста.

— Может, еще успею на последнюю пару! Всего доброго, товарищ Пандора! — сказал я и вдавил гашетку на руле.

Все же опоздал… и Мефодий, будь ему неладно, не впустил меня в аудиторию.

***

На следующее утро я обнаружил массовое сборище около второго корпуса. Продирался сквозь толпу и ловил недоуменные взгляды. Чего все пялятся-то?

К статуе Вечного Студента на колючую проволоку было прикреплено мертвое тело первокурсника из третьей группы, тех, что учились на федералов. На груди отчетливо вырезано одно изображение… Факел!

Какого лешего? Что происходит?

— Студент Факел-два, пройдемте с нами, — сказал мордоворот из ФСВ — один из пятерых молодцев, что окружили меня.

Одногруппники провожали удаляющуюся процессию шокированными взглядами.

— А ведь я говорил, это по-любому он! — послышалось позади.

Мы проследовали в подвальное помещение столовой. Оказывается, именно здесь располагалось бомбоубежище. Меня провели в один из многочисленных казематов.