Скульптор твоего тела

Глава 23

Вилора махнула мне рукой и пошла в дом. Здешний день уже клонился к вечеру, и я жутко хотел спать. Интересно, сколько я не спал, учитывая все эти парадоксы времени? Так я рассуждал, шагая вслед за своей неожиданной наставницей по бою, похоже, без любых правил. Пока шли, она говорила и показывала рукой:

— Туалет там.

За домом, ближе к лесу стояла будка, похожая снаружи на обычный деревенский туалет типа «очко». К нему от дома была протоптана тропинка.

— Мыться в озере, — она махнула рукой в сторону озера. — Там, на мостках есть мыло и мочалка. Тебе я принесу еще одну. Ну, или топи баню каждый день. Участок, где можно рубить деревья для печи, я тебе покажу. Теперь это тоже твоя обязанность — заготовка дров.

Она с интересом посмотрела на меня, ожидая возражений, но я благоразумно промолчал, решив, что буду решать проблемы по мере их поступления. В озере тоже можно мыться.

— Питьевая вода в колодце. Твоя обязанность носить воду. Так и быть, с завтрашнего дня.

Я опять промолчал, лишь взглянув в сторону колодца рядом с домом. Тоже вполне обычный, деревенский, сверху прикрытой островерхой круглой крышей, с крутящимся барабаном и ведром на цепи.

Мы зашли в дом. Вилора посмотрела на меня, как мне показалось, оценивающим взглядом:

— Вижу, ты очень устал и хочешь спать. Вот твое спальное место.

И она указала на широкую деревянную лавку у окна, покрытую чем-то вроде толстой плетеной дорожки, что кладут на пол в фильмах про деревню. Я немного оторопел.

— В смысле, спальное место? А где матрас, одеяло, подушка, постель?

— У тебя дома, — широко улыбнулась Вилора. Улыбка у нее была красивая, с белыми ровными зубами, несомненно — собственными. Она существовала словно бы отдельно от изуродованного шрамами лица. — Впрочем, подушку дам. И укрыться.

Подойдя к чему-то, что я с некоторым сомнением назвал бы комодом, Вилора выдвинула средний ящик, достала оттуда какие-то сложенные стопкой тряпки и кинула на лавку. Кинула, кстати, через всю комнату и очень ловко. Я подошел посмотреть и обнаружил, что это два куска грубой материи, типа мешковины.

— Один можешь свернуть и положить под голову, а другим укрыться. Завтра займешься мною. Когда закончишь, я займусь тобой. Договор прост: сделаешь меня такой, чтобы я сама себе понравилась, а я сделаю из тебя истинного бойца. Уверена, у нас все получится. Правило на всё остальное будет одним, но зато очень простым: я говорю — ты делаешь. За невыполнение будешь наказан.

— А за выполнение? — попытался пошутить я.

— За верное и четкое выполнение моих приказов ты не будешь наказан, — без каких-либо эмоций ответила она. — Сейчас ложись спать.

— Это тоже приказ? — попытался съязвить я. — В туалет можно сходить?

— Сходи, — кивнула Вилора и отвернулась.

И я пошел, кляня про себя отца — за то, что он меня сюда приволок, себя — за то, что я согласился остаться, и Вилору — за то, что она, похоже, та еще сука и возможно даже мужененавистница, и я с ней ещё натерплюсь.

Туалет удивил. Внутри будки он был очень современным: унитаз, биде, раковина для умывания с горячей и холодной водой, мягкая туалетная бумага. Ну, хоть здесь все хорошо.

Когда вернулся в дом, Вилора уже лежала, укрывшись простыней, на своей единственной здесь кровати — низкой и такой удобной на вид. Мой взгляд, наверное, мог бы прожечь ей спину, но… не прожег.

Я потоптался перед лавкой, пытаясь сделать из куска полотна подобие подушки, плюнул (мысленно) на это дело и, сняв рубашку, лег на лавку. Штаны снимать не стал, трусов под ними не было, а где моя одежда спрашивать не стал. Завтра разберемся.

Сон долго не шел, несмотря на усталость. Я вертелся на жесткой лавке, пытаясь устроиться поудобнее, но куда там! Когда и как уснул, не помню. Всю ночь снились кошмары, перетекая один в другой, но наутро я все забыл, кроме остаточного неприятного ощущения. Да и как тут не забыть, если разбудил меня резкий крик над ухом:

— Подъем, салага!

Похоже, женщина была из армейских или даже флотских, коли обозвала салагой. Но это я уже потом так подумал. От крика я просто упал с лавки, не сообразив спросонья, где и на чем лежу. А когда поднял голову, то увидел надо собой улыбающееся отвратительное лицо моей… а кто она мне? Хозяйка? Инструктор? Пациентка?

Я кое-как сел, все тело болело от непривычно жесткой постели, а за окном, похоже, еще только вставало солнце, и была еще рань несусветная.

— Вообще-то я лейтенант, — огрызнулся я, что еще больше развеселило Вилору. Разозлившись, я добавил:

— Мне тебя лепить еще, не боишься?

— А чего мне бояться? — натурально удивилась она. — Это тебе надо бояться, если сделаешь что-то не так.

И покровительственно похлопала меня по плечу, да так, что плечо отозвалось болью. М-да… хорошо в деревне летом!

— Иди, сполоснись, потом завтрак и твой выход.

— Да я спать хочу! — не выдержал я.

— Привыкай, — бросила она через плечо. — Отныне и надолго у тебя будет мало сна, простая еда и много-много работы. Я обещала твоему отцу, я свое обещание выполню.

Это мы еще посмотрим, подумал я, направляя стопы к туалету. Надеюсь, вслед не прилетит: «Отставить в туалет! Команда была сполоснуться!». Да, ладно, ухмыльнулся я про себя, не таких видали, понимая, что таких я еще не видал.

Оправившись, говоря по военному, пришел на берег озера, снял штаны и как был, нагишом, полез купаться. Стесняться мне здесь некого, вчера рассмотрели друг друга в бане во всех подробностях, так что чего уж там! Водичка оказалась прохладной, но не холодной — как раз то, что надо, чтобы взбодриться. Наплававшись, подгреб к мосткам и обнаружил там серого цвета большой брусок мыла (хозяйственное, что ли?), мочалку, похоже, из натурального мочала и, рядом, зубную пасту с надписью «Зубная паста» и отсутствием любых иных надписей, а так же новенькую зубную щетку в упаковке. Рядом на столбе висело большое полотенце с крупно вышитым словом «САЛАГА». Что?! Блин, это как так? Всю ночь сидела, вышивала, что ли? Ладно, я не гордый. Хотя, нет, гордый, конечно, — в меру, но тут что поделаешь? Намылился, смылся, вытерся, почистил зубы и пошел в дом, натянув штаны. После купания усталость, что удивительно, сняло как рукой. Более того, я был бодр и полон сил. Интересно, надо потом спросить, вода здесь какая-то особенная или воздух?

Вилора сидела за столом, который стоял под навесом рядом с домом, на улице. На столе стояло две кружки, с виду — литровые, на каждой лежал ломоть хлеба с сыром.

— Долго моешься, вообще все очень долго делаешь, — встретила меня хозяйка добрым словом. — Но это пока. Ешь и давай уже приступай к работе.

Я спорить не стал, уже заранее ожидая, что разносолов здесь я не увижу, а есть хотелось. Хлеб с сыром показался очень вкусным, ну, прям, очень! А вот что такое было в кружке, я не понял. Ожидал молоко или простоквашу, кефир, наконец. Но это было больше похоже на кумыс (приходилось как-то пробовать) с добавлением чего-то там совсем мне неизвестного. Но вкусно. Кумыс, конечно, тоже молоко, но вот только кумыс ли это? Решил спросить.

— Специальный энергетический напиток, — ответила Вилора. — Рецепт мой, пей, не бойся, все ингредиенты исключительно натуральные. Полезен для здоровья, укрепляет иммунитет и прибавляет ума тупым салагам.

Вот же, язва старая! Ну, может, конечно, не такая старая, но язва.

— Скажи, Вилора, ты мужчин из принципа не любишь или тебя обидел кто?

Она внимательно посмотрела на меня, помолчала, а когда я уже подумал, что ответа не будет, она ответила:

— Ты прав лишь наполовину. Я не только мужчин не люблю, я и женщин тоже не люблю. Не люблю людей вообще. Не вижу ни единой причины, по которой их стоило бы любить. При этом я тоже человек, и иногда меня это бесит. Поэтому живу одна. И — да, ты меня раздражаешь, тебе не показалось. Но не потому, что ты мужчина, и даже не потому, что ты человек, просто ты нарушаешь покой моего одиночества. Но так уж вышло, что мы нужны друг другу. Поэтому — ешь и не забивай голову всякой ерундой, чувства только мешают. Привыкай держать их на привязи.

— Мешают чему? — я не собирался молчать по приказу.

— Мешают думать и, как следствие, поступать рационально.

Как врач я, в целом, был согласен с этим. Но как ужасно жить среди исключительно рациональных людей, будучи таким же исключительно рациональным.

— А как же любовь?

— В жопу любовь!

— Можно и в жопу, конечно, — не утерпел я, — многим нравится.

— Раз тебе нравится, — скривилась она, — буду иметь тебя в жопу с утра до вечера. Пока — фигурально, но если тебе и правда, это нужно, то…

— Э-э-э! — вскинулся я, — я не себя имел в виду!

— А кого? — она удивилась так натурально, что я поверил. И зря.

Смех у нее был каркающим и неприятным. Ну, мне так показалось, возможно, что-то со связками. Вот я влип! Спасибо, папа, это то, чего мне как раз не хватало в жизни!

***

Вилора лежала на животе, а я, наклонившись над ней, изучал фронт предстоящих работ. С таким я еще не сталкивался, даже обгоревшая, оставленная недолепленной Саша Чубатова, в сравнении (все познается в сравнении!) с моей новой пациенткой выглядела получше. И я впервые подумал о том, что, возможно, мне не удастся все исправить. Я видел, что умений Скульптора здесь недостаточно, здесь нужен еще и Лекарь. По крайней мере, частично, если можно так выразиться. Пробуждение Лекаря, о котором говорил отец, я тоже чувствовал, вот только смогу ли я, хватит ли у меня сил и энергии? Не упаду ли я здесь замертво на эту траву?

Не остаться в этой траве пожелай мне…

Операционную мы соорудили прямо на свежем воздухе, использовав вместо хирургического стола, обычный деревянный стол. Вилора постелила поверх досок, как мне показалось, обычный кусок брезента. На улице, несмотря на то, что солнце стояло почти в зените, жарко не было. Было тепло и очень комфортно, Вилора сказала, что так здесь всегда, что еще раз подтвердило мою догадку о том, что мирок сей рукотворный и вряд ли очень большой.

Но сейчас главное, что мне все четко видно, остальные мысли следует отбросить как несущественные сейчас, не имеющие отношения к выполнению предстоящей задачи. Во, я уже и заговорил, как в армии!

Ладно, делать нечего, будем пытаться.

— Энергию не экономь, — вдруг сказала лежащая с закрытыми глазами Вилора. — Качай из меня столько, сколько надо. Это мой мир и вся его энергия — моя. И тебе хватит с избытком, и мне ничего не сделается.

— Что ж, это упрощает дело, — я и правда выдохнул с облегчением. Там, как выяснилось, в Срединном мире, нехватка энергии была одной из самых главных проблем в процессе лепки. Поэтому приходилось делать длинные перерывы, если объем работ был слишком большим.

— Поехали! — и я коснулся кончиками пальцев спины женщины. Привычно кольнуло морозной иглой, и холод разлился по ладоням. Я погрузился в процесс творения с головой, сейчас для меня не существовало ничего, кроме лежащего передо мной тела и той задачи, с которой я должен справиться. И уже через какое-то время я почувствовал, что запас моей энергии творения подходит к концу. Тогда я осторожно зачерпнул ее из Вилоры и мгновенно ощутил, что передо мной открылся если и не океан энергии, то, как минимум, широкая и полноводная река. Я засмеялся и перенаправил ее русло в себя, а когда река заполнила меня, я почувствовал себя всемогущим и полностью отдался любимому занятию.

Я уже не понимал, сколько прошло времени. Не понимал, что я лепил, а что лечил, а потом лепил. Я делал то и другое так естественно, словно именно для этого и был создан. Я не чувствовал ни грамма усталости, когда, наконец, опустив руки, увидел перед собой прекрасную юную девушку — дело рук своих, с шикарной гривой густых темно-каштановых волос и пронзительными карими глазами в обрамлении пушистых ресниц. Она была прекрасна. Да, немного широковаты плечи. Да, чуть более чем надо бы для эстетического баланса мускулистая. Но ни это, ни то, что она теперь на полголовы выше меня, ее совершенно не портит.

— Если что-то нужно исправить, по твоему мнению, скажи, сейчас сделаем, — улыбнулся я, потянувшись, поскольку мои мышцы на спине все же немного затекли.

Вилора вертелась так и этак перед огромным зеркалом, вдруг соткавшимся из сгустившегося прямо на глазах воздуха. Я даже не удивился, в глубине души уже давно понимая, что раз это ее мир, то она здесь может если не все, то очень многое.

— Я думаю, — сказала она, и я услышал в ее голосе грустную нотку, — грудь надо сделать меньше.

— Зачем? — удивился я, взглянув на тяжелую, так и просящуюся в ладони, высокую грудь девушки, созданную мною на свой вкус, поскольку на искалеченном теле не было вообще никакой — только зажившие шрамы. Первый раз я слышал от пациентки такую просьбу, привыкнув к тому, что обычно они, наоборот, хотят больше.

— Я воин, — вздохнула она. — А это вымя, скорее, уместно для шлюхи, ну или, ладно, кормящей матери.

— Клиент всегда прав, — пожал я плечами. — Какой размер предпочитаете?

— Первый, — еще раз горько вздохнула Вилора, и этот вздох показал мне, что на самом деле ее новая грудь ей понравилась, и она хотела бы ее оставить. Но соображения целесообразности победили. Да, если эта женщина способна даже на такой шаг, то ее и правда стоит опасаться.

— Точно? — усомнился я.

— Да точно, точно, давай, делай уже! — раздраженно крикнула она, и я убедился, какое это трудное решение для нее. И промолчал, а что тут скажешь? Видимо, ей это и правда надо.

Я сделал красиво, я иначе не умею. Да, маленькие, но форма безупречная. Я еще раз осмотрел свое творение и понял, что это парадоксально, но, тем не менее, так даже лучше — спортивная девушка с идеальной фигурой. Лет семнадцать, не больше. При этом опасная даже с виду, даже совершенно голая. Хотя голый человек обычно и выглядит, и чувствует себя беззащитным, поэтому при пытках человека часто предварительно раздевают догола для дополнительного психологического воздействия. Но это точно не про Вилору.

— Что скажешь? — дав ей насмотреться на себя, спросил я.

— Ты волшебник, — прошептала она, и на этот раз голос ее был нежным и волнующим. Над связками я тоже поработал, приведя их в норму. — А ты что скажешь?

Она подняла руки и несколько раз медленно повернулась на носочках передо мной.

— Скажу, что ты лучшее, из того, что я лепил до этого. Я доволен своей работой.

Она подумала над моими словами, склонив голову к плечу, но ничего не ответила. Зато вдруг, подпрыгнув на месте, сделала сальто, а потом прошлась колесом по поляне. Это выглядело так, блин, возбуждающе, что я, не выдержав, опустил глаза. Только не хватало мне сейчас еще и поймать эрекцию. Впрочем, как тут же выяснилось, эрекция доводам разума не подчиняется. И не успел я оглянутся, как Вилора оказалась передо мной и так быстро и крепко ухватила меня за восставший конец прямо через тонкую материю штанов, что я оторопел.

А она внимательно посмотрела мне в глаза:

— Я научу тебя владеть своим телом, эмоциями и мыслями так, что эрекцией ты будешь управлять сам, а не всякая там телесная химия. Но не сегодня, — Вилора плотоядно облизнулась, — сегодня надо испробовать все функции моего нового тела. Жить нам вместе долго, поэтому не будем глупыми, отказываясь от того, что нужно нам обоим.

И ее сильная ладошка сжалась крепче, так, что я, не удержавшись, охнул. А потом, когда она кричала от сумасшедшего оргазма, я орал вместе с ней, поскольку такого секса у меня еще никогда в жизни не было. Но я знал, что это, в том числе и моя заслуга.

Наконец, отдышавшись, она вдруг ловко извернулась и оказалась сидящей на моей груди, а ее рука больно схватила меня за волосы, вывернув голову так, что слезы брызнули из глаз — моих. Если честно, именно этого я и боялся.

— Что. Ты. Там. Сделал? — именно так, ставя точку после каждого слова, она задала мне вопрос, которого я ждал, что уж тут скрывать? Только вот не рассчитывал, что он будет задан подобным образом, но это уже мелочи. Кто вообще может предугадать женскую реакцию? Для мужчин это всегда сюрприз, к сожалению, далеко не всегда приятный. Чаще наоборот.

Когда я все там мастерил, мне казалось, что это будет очень прикольно. Но больше всего мне хотелось отыграться за ее высокомерие, что уж скрывать. За ее презрительное отношение ко мне как к прислуге, которая здесь лишь для того, чтобы повиноваться ее приказам. Такой небольшой сюрприз от мастера за ее предыдущие выпендрежи.

Дело в том, что, если кто не в курсе, то, говорю как доктор, во влагалище вообще нет нервных окончаний, в отличие от клитора, в котором их как раз сосредоточено целое море. Сие обусловлено функцией влагалища как родового канала, иначе роды были бы изощренной пыткой для женщины. А так эта трубка практически нечувствительна, к тому же сделана таким образом, что легко растягивается из-за свойства гофрированных стенок, что значительно расширяет родовой канал. Но как раз именно поэтому влагалищный оргазм и невозможен (и, кстати, именно поэтому женщинам нравятся не столько очень длинные, сколько толстые мужские писюны — ведь только так, ну и когда пенис толкает шейку матки, они хоть что-то могут почувствовать внутри себя). А те, кто обещает научить влагалищному оргазму, а таких «специалистов» развелось до хрена — все шарлатаны, не тратьте на них свои кровные! Миф о том, что существует много видов оргазмов, придуман для того, чтобы искусственно создать проблему, на которой можно хорошо зарабатывать. Вначале внушить женщине мнимую болезнь (отсутствие того или иного вида оргазма), а потом долго и очень дорого помогать от неё излечиться — отличный бизнес для всевозможных коучей и, как говорится, ничего личного. Все это я давно знал и понимал, почему женщины не могут испытать оргазм, если не задействуется тем или иным образом стимуляция клитора. А вот при его активной стимуляции, здоровая женщина в идеале достигает оргазма очень быстро — от тридцати секунд до полутора минут. И если дольше, то это уже тоже может быть некой патологией. Поэтому все эти женские стендапы с шуточками про «мужиков-скорострелов», конечно, прикольно слушать. Вот только с точки зрения медицины, так называемый «скорострел» — это абсолютная норма, а тот, кто долго не может кончить, скорее всего, болен и нуждается в профильном лечении.

Вот я и решил, так сказать, уравновесить шансы на оргазм. Для этого я вытянул седалищно-пещеристые мышцы, которые крепятся к ножкам клитора во внутренней части его головки и пещеристых тел, образуя комплекс нервных окончаний. Потом максимально приблизил эти, наполненные нервными окончаниями ножки клитора с их пещеристыми телами и прочими луковицами к стенкам вагины, что, по задумке, должно было обеспечить пациентке тот самый вагинальный оргазм, переведя его из разряда мифов в реальность для одной конкретной женщины. Я, конечно, не гинеколог и не сильно разбираюсь во всей этой механике (а это именно чистая механика — физическая стимуляция внутренней поверхности клитора пенисом изнутри влагалища), поэтому, если что, специалисты этой области, не надо вот этих вот ваших кривых ухмылочек! Может, я и путаюсь в названиях и терминологии, но главное — это результат, а результат, я вам скажу…

Короче, как по мне, получилась просто бомба бомбическая. Такого одновременного и глубокого оргазма с женщиной у меня еще не было (уверен, у нее тоже). Имитаций оргазма — сколько угодно, но это же всегда чувствуется, хотя в большинстве случаев мужикам просто плевать, главное — вскрикнула и ногой дрыгнула художественно.

Но вот что сегодня чувствовала Вилора? Судя по ее крикам и стонам, способным разбудить спящую пятиэтажку, мне показалось, что ей понравилось, но кричать ведь можно не только от удовольствия...

Когда, под угрозой удушения, я признался во всем, то получил крепкую затрещину, да такую, что вся левая сторона лица у меня онемела, а яркие звезды еще долго водили хороводы перед глазами. Потом она легла рядом и долго молчала. Я тоже молчал, потирая горевшую огнем щеку, заодно убирая последствия удара. Наконец, Вилора решила высказаться.

— Еще раз сделаешь что-то со мной без моего согласия, я сломаю тебе ноги. Вкурил?

— Вкурил, — покорно согласился я. — Я все уберу за пять минут, даже быстрее. Извини еще раз, я дурак. Я думал, что тебе понравится.

Здесь я из чувства самосохранения покривил душой, но личная безопасность для меня важнее. Все же, как врач, я понимал, что если она, например, надумает рожать, то лучше ей теперь это делать или через кесарево, или мне надо все убирать как было.

Мы еще помолчали какое-то время.

— Не надо пока, — наконец решила она, видимо, взвесив все за и против. — Если честно, было круто. Немного больно с непривычки, но это, пожалуй, только придавало яркости ощущениям. И эти ощущения, зараза ты такая, были просто потрясающие, я такого даже представить себе не могла. В общем, пусть пока будет, а там посмотрим. Но ты за это все равно ответишь, обещаю. Порядок есть порядок. Я пока не придумала, но, поверь, я придумаю как.

Я тихонько выдохнул. Кажется, на этот раз пронесло. По крайней мере, пока. Вот и пойми этих женщин! Хотя, если у нее присутствуют мазохистские наклонности, то… Вот, кстати, тоже парадокс. Казалось бы, как можно совмещать удовольствие от секса с болью, и при этом получать неповторимое наслаждение? А таких любителей «пожёстче» довольно много, хотя мужчин в этом плане не так много, в основном мазохистками являются почему-то именно женщины. И, кстати, многие сексологи считают умеренный мазохизм даром, который помогает женщине удовлетворить себя в полной мере.

— Если решишь рожать, все равно надо будет убирать, иначе может сердце от болевого шока не выдержать, — я решил все же предупредить, — это я тебе как врач говорю.

— Я не собираюсь рожать, — как мне показалось, излишне резко ответила она, а потом, помолчав, спросила:

— А ты, правда, врач или так, для красного словца ляпнул?

— Правда, — кивнул я, — и диплом есть, самый настоящий.

— А какой ты врач?

— Хирург, работал в областной больнице.

— Хирург — это хорошо, — одобрила она. — Вот только говоришь, словно гинеколог. Ты не маньяк, случайно?

Скорее всего, мне показалось, что в ее тоне проскользнула тень надежды.

— Когда узнал, что я адам и получил дар Скульптора, — ответил я, —пришлось очень многое вспоминать из того, что нам преподавали. Кроме этого прошел много разных курсов, как повышения квалификации, так и по дополнительной специализации. В частности, по пластической хирургии, но не только. По гинекологии и акушерству в том числе. И даже по сексологии. Кто знает, что мне понадобится при лепке и к чему я буду не готов?

Она повернулась ко мне лицом и внимательно посмотрела прямо в глаза. Что она там высмотрела, неизвестно, но в итоге похвалила:

— Молодец, подошел к делу профессионально. Пожалуй, Игорь, отец твой, был прав, хваля тебя. Хотя я и так в его словах не сомневалась. Он не привел бы ко мне неумеху, даже по-родственному. Только вот я тебя насквозь вижу, салага. Признайся честно и тебе ничего за это не будет: хотел отомстить мне за неожиданно холодный прем?

— Ну, не то что бы, — пробормотал я. — К тому же…

— Ясно все с тобой, — оборвала она мои оправдания. — Учти, тебе просто повезло, что мне понравилось. В любом другом случае, я бы тебя убила. Воскресила и убила бы еще раз. И так, пока бы не надоело. Веришь?

— Чё, правда что ли? — усомнился я.

— Показать? — с надеждой спросила она, и улыбка ее стала зловещей, так что я попытался отползти подальше.

Вилора расхохоталась. Вот и думай, что это было: шутка или она и правда так может?

— Слушай, — неожиданно вырвалось у меня. — Лора, расскажи, пожалуйста, о моем отце. Так вышло, что я его совсем не знаю.

— Расскажу, — согласилась она, — но как-нибудь потом. Когда узнаю тебя ближе и пойму, что ты за человек.

И тут же сменила тему:

— Пойдешь со мной купаться?

Я облегченно выдохнул и кивнул. Лишь отметил про себя, что другого от нее и ждать не стоило. Другая бы предложила вместе сходить искупаться. А эта поставила меня в курс о том, что она идет купаться, а я, если хочу, могу тоже пойти с ней.

И мы купались, потом загорали, потом ели, потом любили, опять купались, а потом вдруг на меня накатила такая зверская усталость, что у меня даже колени подкосились и я упал лицом прямо в траву. Я испугался, а кто бы на моем месте не испугался? Но Вилора меня успокоила. Оказывается, я сам того не заметив, провел за лепкой почти двое суток.

— Если точнее, — сказала она, — почти тридцать девять часов по местному времени.

Нормально так, а я даже не заметил. А потом еще лихая постельная скачка, купания, новые игры плоти на свежем воздухе, и прочее.

— Это из-за того, что ты получил очень много энергии и словил эйфорию. Теперь будет небольшой отходняк. Поэтому тебе лучше поспать.

Я хотел сказать, что так и собираюсь поступить, но не смог. Уже уснул. Прямо там, куда упал. Сквозь сон еще чувствовал, как меня поднимают и, вроде бы, куда-то несут, а потом — все, как отрезало.

***

Сутки были даны мне на отсып и откорм. И я честно спал и ел, изредка выползая из дома по нужде. А через сутки Вилора решила, что мой организм отдохнул достаточно. Организм так не считал, но его мнения никто спрашивать не собирался. Мое мнение, как хозяина организма, мою командиршу интересовало, кажется, еще меньше. Я чуть ли не пинками был выведен на улицу, и это вовсе не фигура речи. Попытавшись воззвать к ее совести и напомнить ей, что мы не чужие с намеком на наши недавние совместные радости, я вызвал у нее только злобный хохот.

— Запомни салага, если я когда-нибудь еще раз захочу тебя трахнуть, я тебе сообщу. А если точнее, то не сообщу, а просто трахну когда, где и как мне захочется. А пока я буду трахать тебя другими способами. Многими разными способами до тех пор, пока ты или не сдохнешь, что скорее всего, или не станешь лучшим, после меня, конечно, бойцом Веера. Что маловероятно. А средний или даже хороший уровень меня не устроит. Я, как и ты, если что-то делаю, то только самое лучшее. В этом мы с тобой похожи, салага. К тому же, я должна твоему отцу и намерена вернуть должок сполна. А поэтому, десять кругов вокруг озера для разминки. Бе-его-ом… марш!

Я замешкался совсем чуть-чуть, но добрая тетя Вилора мне помогла, ее дружеский пинок под зад придал мне нужное ускорение, и мы побежали. Как выяснилось, окружность небольшого озерка составляла три километра, поэтому, путем сложения, получалось, что утренняя пробежка для разминки составляла тридцать км. Нет, я, конечно, не совсем уж дебил, поэтому, ожидая худшего, потихоньку за эти сутки отдыха поработал над своим телом, укрепив дополнительно свою костно-мышечную систему, а особенно самые разные связки скелета. Наверное, благодаря этому, я таки пробежал, как мне было сообщено, утренний норматив слабака и салаги, следуя в фарватере бодро мелькавшей передо мной идеально слепленной мною же попки, обтянутой ярко-красными шортами. Но если вначале пробежки у меня и мелькали мысли о том, чтобы по этой попке игриво шлепнуть ладошкой, то уже ближе к середине мне хотелось врезать по ней с ноги, а к концу дистанции я вообще забыл о том, что впереди бежит женщина, а не злобная сука, которую хорошо бы как можно быстрее пристрелить, исключительно ради блага всего человечества.

Когда мы прибежали, и прозвучала команда стоять, я упал, прижавшись к земле как к родной матери, абсолютно уверенный в том, что заставить меня подняться не сможет никто и ничто. И я снова ошибся. Похоже, это становится привычкой. Вилора схватила меня за волосы и, нимало не сомневаясь, с силой потянула вверх. Чтобы не остаться без скальпа, я вынужден был подскочить и вновь утвердиться на дрожащих ногах.

— Команды лежать не было, салага! Была команда стоять, — прорычала она мне прямо в лицо, брызгая слюной.

Я попытался что-то вякнуть в ответ, но тут же мне в солнечное сплетение прилетела, как мне показалась, кувалда. И, естественно, я так и не смог ничего сказать. Может, оно и к лучшему, мимолетно подумал я, мало ли что сорвалось с языка, за что потом пришлось бы страдать еще больше. Кажется, во мне начал просыпаться здравый смысл и чувство самосохранения.

Безуспешно пытаясь вдохнуть хоть капельку воздуха, я услышал жаркий шепот прямо в ухо:

— Напоминаю правило, милый: я говорю, ты делаешь. Или лучше так: я отдаю команду, ты исполняешь. Запомни, салага — это правило, которое спасет тебе жизнь.

И неожиданно жаркий язычок прошелся по моему уху и даже чуть-чуть залез внутрь. От неожиданности я даже умудрился сделать первый вдох, наполнивший воздухом уже горящие легкие. И тут же вновь получил воздушный удар по моей барабанной перепонке:

— Всё ясно? — проорала она мне прямо в ухо

— Так точно, мэм, — прохрипел я.

Меня одобрительно похлопали по щеке, так что я даже растрогался. Нервы, наверное.

Она стояла передо мной, упершись кулаками в бедра — красивая, в одних только красных шортиках и кроссовках, и маленькие груди, казалось, задорно улыбались мне. Вот только не верил я больше этим лживым улыбкам.

*** Дорогие читатели, поставьте лайк, напишите отзыв, для меня очень важна обратная связь!