Скуф. Маг на отдыхе 4

Глава 23

— Арбуз будешь?

— Нет, спасибо, — отказался я.

— Зря, — Лёха пожал плечами. — Мне кажется, мы с Танюшей создали настоящее чудо. Сочный, сахарный, и погляди-ка… погляди, говорю!

Друид потряс у меня перед носом розовым куском.

— Ни единой косточки! За такое ценник сразу же икс два можно ставить!

— Молодцы, — кивнул я.

Делать в засаде было откровенно нечего, вот Стеклова с Михеевым и принялись играть в агрономов-селекционеров. Учитывая то, что они — маги, мне не совсем понятно почему арбузы не растились им дома, но чем бы не тешилось, как говорится…

Пошли уже вторые сутки наблюдения за границей. Для этих целей неподалёку от КПП был припаркован тонированный автобус со всеми удобствами; в нём-то мы и разместились. Не покидало чёткое ощущение того, что мы приехали обратно в лето.

Жара и мухи.

Мухи и жара. И арбузы ещё, ага.

Если бы не протяжённость светового дня, вообще не понять, что сейчас за время года на дворе.

— А запах слышишь какой? — никак не унимался Лёха и лез ко мне со своей чудо-ягодой, будто ребёнок с поделкой из пластилина. — Слышишь? Ну скажи, здорово!

— Лёх, — я в ответ лишь устало улыбнулся. — Давай потом, а?

Понятное дело, что мысли у меня сейчас были заняты совершенно другим. И чем больше проходило времени, тем мрачнее они становились. Мрачнее и злее, потому что не злиться в этой ситуации было просто невозможно!

Взрослые все вокруг, ядрёна мать!

Самостоятельные все!

Ну вот сделали господа министры по-своему, и что? В означенный день и час шпионы Гринёва всем контингентом нагрянули в польскую гостиницу, перевернули там всё вверх дном и тем самым привлекли внимание ляхов.

И что в итоге-то?

Сингапурцев нет.

Иры с Шамой нет.

Так ещё и шпионов теперь менять придётся, по всей видимости. И хорошо ещё, если просто переводить на другое место дислокации, а то ведь может статься так, что лучшие канцелярские кадры просто уйдут на пенсию. Да ещё и поляки ноту какую-нибудь направят…

А вот так им, блин, и надо!

Скуф, ты был пра-а-а-ав. Прости нас, Скуф, мы теперь будем тебя слу-у-у-ушать. Да только всё это запоздалое раскаяние без толку, потому что Сколопендр мы просрали. Не потеряли, не упустили, а именно что просрали.

Мозгоправы Гринёва вытрясли с Лили всё, что только могли. Явки, адреса, пароли. Но поздно: куда только министерские не сунулись, везде уже было пусто. Больше всего я надеялся на рыбацкий посёлок под Волгоградом — слишком уж перспективным казалось мне это место в качестве стоянки триады по пути в Астрахань — но и там оказалось пусто.

Ну, то есть в прямом смысле пусто. Ни одного человечка. Одна рыба сушится, но от рыбы даже Смертина ничего не добьётся.

Тупик.

Всё, что удалось вытащить из Лили, было оперативно отработано за неполные сутки, но всё равно — тупик.

В этом плане у триад можно только поучиться. Левая рука не просто не знает, чем занимается правая, она даже о её существовании не подозревает. Конспирация у ребят на самом высоком уровне.

И что нам теперь оставалось?

Правильно, ждать.

Погранцы — в курсе, люди Владим-Саныча сидят рядом по таким же автобусам, а по очереди к КПП туда-сюда гоняют шпионы в штатском. Всё, что могли, мы сделали, и теперь остаётся только ждать. Рано или поздно узкоглазые черти должны здесь появиться, у них просто пути другого нет.

Рано или поздно им придётся пересечь границу…

Свет прожектора прорезал тьму актового зала и осветил занавес из красного бархата. Шёпот и пьяный смех стихли. На сцену при полном параде — в блестящих лакированных туфлях и приталенном фраке — вышел Саня Баритон.

— Почтенная братва! — сказал он, сперва пощёлкав пальцем по микрофону. — Ну чо⁈ Поздравляю вас! Прорвались!

В ответ тут же грянули аплодисменты, свист, улюлюканье и звон посуды. Саня даже не думал прерывать публику и изо всех сил смаковал момент. А повод у него был. Да ещё какой! Пока все остальные радовались успешно-завершённой миссии, конкретно он переживал знаковый эпизод в своей жизни.

Саню повысили!

И никакой он теперь не Саня, а самый настоящий Александр Егорович. Не абы кто, а новый глава российского филиала Клана Сколопендр. Как бы Лунтоу не кривило и не корчило от его манер и сомнительного слэнга, Баритон оказался эффективным менеджером, а это главное.

Побег в Орду прошёл идеально.

Клановцы дождались часа пик, когда к пропускному пункту через границу выстроилась очередь из фур, фургончиков и просто автомобилей с туристами, и только тогда вклинились в ряды страждущих оказаться по ту сторону.

Франц Венеаминович — весь из себя деятель культуры — как бы невзначай похвастал афишей предстоящего концерта Волгоградской филармонии во Дворце Достижений Ордынской Культуры города Атырау, а затем сунул погранцам стопку поддельных паспортов, которые ввиду запары даже толком проверять не стали. Списали данные, поставили отметку о том, что такие-то и тогда-то осуществили въезд в Орду, и на этом всё.

Ни о каком досмотре и речи не шло.

Кинологи в форме просто пробежали с собаками вдоль колонны Клана Сколопендр. Никакой запрещёнки собаки не унюхали — просто потому, что её на самом деле не было — а потому милости просим.

Проверка грузовика с оборудованием закончилась просто беглым осмотром. То, что внутри массивных чёрных ящиков вместо инструментов находятся обездвиженные заложники и члены сингапурской Сколопендры, обошлось без внимания.

Внимания требовало другое.

С самого верха погранцам была спущена инструкция — проявлять особую бдительность в отношении людей азиатской внешности. Без стеснения шмонать их вдоль и поперёк: трясти, обнюхивать, просвечивать, а в случае необходимости досматривать даже переписку на мобильных устройствах. Неприкосновенность личной жизни — это, конечно, очень круто, но не тогда, когда речь идёт о безопасности Империи.

И кстати. Ориентировками Саня Баритон тоже воспользовался.

Что перед Сколопендрами, что после них, в очереди обосновались представители китайской и бурятской диаспор города Астрахани, которым было велено вести себя как можно подозрительней.

Что, зачем, почему, кто такие Сколопендры и зачем им это нужно? Люди и рады были бы выяснить, но десять тысяч рублей на человека — это всё-таки десять тысяч рублей на человека.

За несколько часов работы это было более чем щедро. Так что обыск с пристрастием можно и потерпеть.

— Ну всё-всё-всё, — улыбнулся Баритон. — Хорош. Итак, вашему вниманию представляется ансамбль песни и пляски «Весёлая Сколопендра»!

Сю аж передёрнуло. Ни изящества, ни выдумки.

— Встречайте!

Саня похлопал в ладоши, и на сцену вышли его мордовороты. Точнее, те из них, кто хоть как-то умел играть на музыкальных инструментах. Обычных акустических гитар в филармонии не оказалось, а потому триады решили помучить контрабасы. Шутки ради и к суеверному ужасу художественного руководителя.

Сам он, кстати, тоже вышел на сцену. Баритон решил, что будет смешно, если Франц Венеаминович изобразит из себя дирижёра. Петухов, может, и хотел бы отказаться, но воспоминания о разбитом носе были ещё слишком свежи.

Все билеты на представление Сколопендр были выкуплены Сколопендрами, а потому Дворец Достижений уездного городка сегодня полностью принадлежал им. Так почему бы не покуражиться и не поржать?

Итого: ужатые в функционале до незатейливого «тыц-тыц» ударные, скрипка, тромбон, пианино и три контрабаса, используемые не по назначению. Таков был оркестр клана Сколопендр. А солировала нынче Маринка Баклаха — барышня, от которой Сю буквально трясло мелкой дрожью. Зачем Сколопендры вообще взяли её с собой было откровенно непонятно.

Но явно не для сношений!

Денег у русского филиала хватило бы на добрую оргию с лучшими представительницами профессии, и Сю никоим образом против такого досуга своих людей не возражала. Так что тут что-то другое…

Что-то, что невозможно объяснить, если не повариться в этом причудливом комьюнити.

— А в пятнадцать было жить с пре-е-е-едками лажа, — начала пищать Маринка под звукоряд, отдалённо напоминающий музыку. — Потому и отдалась хулигану Паше…

Зал подпевал.

— Какой ужас, — Лунтоу прикрыла лицо рукой. Прикрыла, но щёлочку для глаз всё-таки сделала.

Никто не тянул Сю за язык, когда она предложила устроить пьянку по поводу удачного завершения миссии. Никто не настаивал на личном присутствии Главы Клана на этой самой пьянке. И никто не мешал ей уйти прямо сейчас, но почему-то происходящее вокруг…

Это сложно объяснить.

Происходящее в максимальной степени раздражало и бесило Сю, но вместе с тем она не могла оторваться от шоу. Проснулось в ней эдакое болезненное любопытство. Пускай людям вокруг явно было хорошо и весело, но в её понимании они добровольно позорились, и потому-то это действо завораживало.

Кунсткамера?

Шоу бородатых женщин?

Лунтоу пыталась объяснить себе возникшее чувство, но не могла подобрать правильных слов. А вот Чао мог:

— Кринж, — сказал он вместо километровых простыней рефлексии. — Можно я пойду? Простите, Лунтоу, но моё чувство прекрасного страдает.

— … и в подвале очень часто ста-а-а-а-ала с ними квасить!

— Кто бы говорил, — не в силах оторваться от Маринки сказала Сю. — А впрочем… иди-иди…

— Спасибо, Лунтоу.

Чао встал с места и двинулся прочь из зрительного зала. Дважды по дороге ему предложили выпить, и дважды он учтиво отказался. Русские Сколопендры почему-то относились к нему примерно так же, как и к Главе Клана. Стремились угодить, порадовать и — вот это обязательно! — напоить.

С одной стороны, это радовало. С другой, раздражало. Чао очень хотелось забиться в угол, чтобы его никто не трогал. А ещё… от завываний Баклахи про престарелого капитана и базар-вокзал мысли его обратились к своему призванию.

То есть к музыке.

Сообщения в соцсетях Чао ломились от предложений сотрудничества, приглашений на разномастные шоу и… от нюдсов поклонниц, само собой. Груди, груди, груди. Столько грудей в личных переписках не видели даже самые востребованные маммологи.

Так, что же теперь станет с его карьерой? Сможет ли он продолжить её после того, как спалился при отходе Сколопендр из России? Связать похищение Скуфидонской с ним легче лёгкого. И какова в таком случае вероятность того, что если он продолжит медийную деятельность, то этот безумный русский достанет его из-под земли, где бы он не находился?

Достанет сперва его, а потом через него и весь клан…

— Сам на свой вопрос ответил, — горько ухмыльнулся Чао.

Или же… нет?

Или есть ещё вариант всё переиграть? Очень сомнительный и маловероятный, но всё же. Была, не была! Нужно попытаться убедить Скуфидонскую сотрудничать и… ну а вдруг? За спрос ведь не бьют, что он теряет?

Из актового зала, за сцену и дальше Чао прошёл в гримёрку.

На полу ужом извивалась Ксюша Шестакова. Шаманка уже устала бояться и переживать и теперь попросту страдала от чесотки. В этом грёбаном коконе у неё чесалось абсолютно всё, даже ногти и волосы. Ира же была незатейливо прикована к батарее; сидела прямо на полу, облокотившись спиной о стену.

— Привет, девчонки!

— Пошёл нахер! — Шестакова извернулась под нужным углом и плюнула в Чао.

Плевок у шаманки оказался плотным и увесистым, — прямо-таки королевским, — однако она всё равно промазала.

Скуфидонская же на появление тюремщика не отреагировала никак. Сломалась? А вдруг и впрямь сломалась? Было бы хорошо, потому что человека с подавленной волей убедить будет куда проще.

— Я к тебе, — сказал Чао и сел на стул напротив. — Поговорить.

— Ну говори, — Ира подняла на него потухший взгляд.

— Дура ты, — решил зайти с козырей кей-попер. — Вот как есть дура, понимаешь? Тебе надо было всего лишь согласиться на моё предложение, и стала бы ты звездой мирового масштаба вместо… вместо всего вот этого.

— Ох, Чао-Чао. Если бы я знала, чем всё обернётся, то ты бы уже червей кормил.

— Э-э-э, — отмахнулся сингапурец. — Не о том думаешь. Тебе такой шанс выпал, о котором многие лишь мечтают. Ну ты же сама видела, как зашёл наш клип.

— Видела-видела.

— А теперь представь, что мы могли бы сделать дальше? — Чао как мог изобразил обаятельную улыбку. — Или же… ещё можем сделать?

Тут Скуфидонская резко оживилась и:

— Ах-ха-ха-ха! — чуть не забилась в истерике. — Ах-ха-ха-ха-ха-ха!

— Ты чего?

— Я⁈ — переспросила она, смахнув смешливую слезинку. — Я поражаюсь тому, какой же ты кретин…

— Эй!

— Раз пришёл поговорить, то давай поговорим, — сказала она, еле удерживая улыбку. — Разговор пойдёт не совсем так, как ты планировал, зато он будет честным и искренним. Итак, мой дорогой узкоглазый друг. Ты же понимаешь, что жить тебе осталось всего пару дней?

— Угрожаешь? — хмыкнул Чао. — Если ты всё ещё не в курсе, то мы в Орде. Твой брат нас здесь не достанет и…

— Ах-ха-ха-ха-ха! — и снова Скуфидонскую разбил приступ удушающего смеха. — Причём тут мой брат? Я не о нём сейчас говорю. Я о твоей хозяйке.

— О Лунтоу?

— Наверное, — пожала плечами Ира. — Я хрен знает, как вы там друг дружку величаете. Но имею в виду ту бледную тварь, которая у вас за главного. Скажи-ка, тепличный цветочек, ты знаешь о том, что произошло на сыроварне?

— Знаю, но…

— Но тогда заткнись и послушай. На сыроварне твоя грёбаная Лунтоу кинула не менее пятидесяти своих людей в топку тупо ради того, чтобы спасти свою задницу. Как думаешь, кинет ли она туда же и тебя?

Чао помрачнел.

— Я — ценный актив и…

— Ах-ха-ха-ха-ха!

— А-ххха-ха-ха! — тут уже и шаманка подключилась.

— Да хватит уже смеяться!

— Не могу я не смеяться, дурилка ты картонная, — кое-как остановилась Скуфидонская. — Ценный, мать его, актив сидит. Неужели ты не думал о том, что теперь тебе нельзя светиться? И вот как некстати получается! Светиться тебе нельзя, а человек ты отныне медийный…

Да, именно об этом Чао и думал.

Собственно говоря, с тех пор не прошло даже пяти минут.

— … ты опасен для своей госпожи, Чао, — тем временем продолжила Ира. — И до сих пор жив, как мне кажется, лишь по национальному признаку. Чтобы твоей Лунтоу скучно в дороге не стало. Было с кем поговорить на родном языке среди белолицых варваров. А как только вы доберётесь до Сингапура, тебя твои же в расход и пустят. Глазом не моргнут, уж поверь мне.

До такого ужаса цепочка размышлений Чао не доходила. Он-то думал, что самая худшая судьба, которая ему сейчас грозит, — это доживать свой век в безвестности; отлучённым от обожаемой эстрады. Но эта белобрысая нахалка перевернула всё с ног на голову и теперь… кажется, Чао начал паниковать.

— Ой, а что это у нас с лицом? — улыбнулась Скуфидонская. — А кто это сейчас катарсис вовсю переживает? Уж не думал ли ты, уважаемый ценный актив, что для преступной группировки ты ценнее, чем… скажем, тот дед, который отыгрывал твоего отца? Как его там? — Ира защёлкала пальцами. — Шан?

Шан…

И впрямь, старик был офицером Лунтоу. Одним из самых сильных магов клана, до кучи ещё и посвящённым во внутрянку Сколопендр.

— Ну вы же не продюсерский лейбл, Чао! — продолжила давить Ира. — Вы, блин, триады! Вы грабите и убиваете. О-о-о-очень много убиваете, если судить по тем поверхностным знаниям, что у меня есть.

— Но… Но…

— О! — Скуфидонская поднялась с пола. — Ксюш, представляешь, на наших глазах только что человек думать научился!

— Поздравляю! — крикнула Шестакова и на манер гусеницы поползла в сторону гримёрного столика; у неё появилась идея почесаться об косяк. — Жаль только, что так поздно!

— Ничего не поздно, — улыбнулась Ира, пристально вглядываясь в глаза Чао. — Пока ещё, — и многозначительно замолчала.

Кажется, задумка сингапурца свершилась с точностью до наоборот. Он шёл обрабатывать несмышлёную девицу, а в итоге девица обрабатывает его самого. Да и не такая уж она на поверку несмышлёная.

Чао чувствовал манипуляцию… да чего там чувствовать⁈ Видел! Столь неприкрыта и откровенна она была, вот только теперь он действительно не мог понять, а не во благо ли ему эта манипуляция?

— Подумай сам, — продолжила Ирина спустя театральную паузу. — Как думаешь, если бы ваш клан взяли со всеми потрохами, что сделали бы с «офисными» сотрудниками? С бухгалтером, например?

— Я… Я не понимаю…

— Шестакова?

— Бухгалтера бы завербовали! — ни секунды не раздумывая, отозвалась шаманка. — Такие кадры всегда нужны и… о-о-о-о! Кайф! — это она, наконец, сумела почесаться о ножку стола. — У-у-у-у-у!!!

— Слышишь, Чао? Кадры нужны. Кадры вербуют. А ты ведь не триада в полном смысле этого слова и никому ничего плохого не сделал. Так ведь? — улыбнулась Скуфидонская.

— Так, — замотал головой Чао. — Именно так!

— Ну и о чём тогда думать? Переходи на нашу сторону. Не только жизнь сохранишь, но ещё и мечту исполнишь. Концерты, выступления, толпы фанаток. Скрываться будет не нужно, понимаешь?

Мысль о том, чтобы подставить Лунтоу пугала. Однако ещё больше пугала мысль о том, чтобы пустить всё на самотёк, не делать ничего и умереть от рук своих же соклановцев.

Несомненно, в словах белобрысой был смысл.

— К тому же у нас в Империи сейчас корейская культура очень даже популярна. На кой-чёрт тебе Сингапур? А, Чао? Представь себе большой гастрольный тур по Российской Империи! На теплоходике! По Волге!

Чао представил.

Чао понравилось.

— Ну а поскольку разговор у нас с тобой честный и откровенный, как я и обещала, то смотри, что получается… да, я пытаюсь склонить тебя на свою сторону. Да, помимо этого, я пытаюсь тебя подкупить. И да, у меня хватает связей, влияния… да и чего уж там? Денег у меня хватает! Короче говоря, я могу гарантировать тебе то, что обещаю. И наконец! Да, я куда надёжней твоей бледной узкоглазой суки. Во всяком случае, я никогда не подставляла тех, кто мне доверился…

С тем Скуфидонская подёргала наручники.

— Так что выбирай, Чао. Выбирай, но не слишком затягивай. Что ты предпочтёшь? Смерть или славу?

Концерт русского крыла клана Сколопендр. Бессмысленный и беспощадный.