Скудные берега

14

Ари проснулся от испуга, от легкости, от того, что крохотное сердечко не билось едва слышно в его грудь.

Безобразного младенца рядом не было, зато из-за ширмы Бель раздавался слабый писк.

Пошатываясь, Ари зашел за ширму и увидел, что Бель обтирает влажной тряпкой тощие и голые ноги Йорди.

— Ты выглядел усталым, — пояснила Бель, — вот я и взяла его покормить и перепеленать.

Веки у Ари были тяжелые, как камни. Увидев, что с Йорди все хорошо, он сразу успокоился, рухнул на кровать Бель и тут же снова задремал, едва прислушиваясь к её ворчанию.

— Никогда не пойму, что люди находят в этих младенцах. Из него может вырасти разбойник или вор, возможно, это будущий скряга или предатель… Скажи мне, Ари, почему ты его притащил сюда? Почувствовал зов крови или что-то такое? Все-таки он твой племянник.

— Сангррид очень сильно разозлилась, — пробормотал Ари невнятно, — это было приятно.

— Хм… Я просто замотаю его ноги тряпкой, да? Понятия не имею, как пеленать этих чудовищ… Между прочим, в некоторых странах тридцатилетние женщины считаются еще очень даже молодыми, а мужчину, возжелавшего девушку возраста Иске, запросто могут посадить в тюрьму.

— Не выдумывай всякую чушь.

— Ари, да ты спишь совсем. Повернись на спину, я положу его рядом с тобой… Повернись же, бревно. Осторожно, вот так, чувствуешь малыша?

— Да, — признал Ари с сожалением. Теперь о спокойном сне можно было забыть: он снова до утра будет бояться лишний раз пошевелиться, чтобы не придавить задохлика.

— Спи спокойно, Ари, — велела Бель, вытягиваясь рядом, — я позабочусь о вас.

От радости, что можно на кого-то переложить тревогу об этом уродце, Ари заснул сразу и до утра.

А утром пришёл городской глава и с порога запустил в Ари посохом.

— Теперь ты не подбрасываешь людям дохлых ворон и дерьма, зато принялся похищать младенцев прямо из колыбели? Ко мне только что приходила Сангррид и так орала, что с моей крыши попадали все сосульки!

Ари от посоха увернулся и миролюбиво предложил гостю разделить с ним завтрак — он отлично выспался и чувствовал подъем сил. Йорди слабо махнул свободной рукой, слегка шлепнув Ари по подбородку, и глава, который сразу не понял, что такое топорщится у Ари под кафтаном, от неожиданности дернулся и ударился затылком о дверной косяк.

— Вот же! — ругнулся он и сразу успокоился. Прошел за стол, оставляя на полу лужи растаявшего снега. — А знахарка Стрибъерн говорила, что мальчишка не жилец.

— Не сдох пока, — кротко ответил Ари, разливая по кружкам молоко.

— Эээй, — глава перегнулся через стол и, досадливо крякнув, отвесил Ари подзатыльник. — А если он умрет на твоих руках? Сангррид сможет потребовать твоей жизни взамен.

Об этом Ари еще не думал, и слова главы неприятно удивили его.

— Мне отдал его отец, так что пусть Сангррид заткнется. Я, конечно, могу вернуть этого уродца хоть сейчас, не представляете, как он мне надоел! Жрет и гадит, вот и все его дела…

— Тьфу на тебя, — беззлобно ответил глава, задумчиво разглядывая ребенка. — Страшный какой, правда?

— Говорят, похож на меня при рождении.

Глава засмеялся, а потом стал серьезным. Повздыхал, пожевал теплого хлеба.

— Это как со спиной Асты, да? — неохотно спросил наконец. — Если ты вернешь его, он умрет?

— Не знаю, — соврал Ари.

— Ох, как все это нехорошо, сынок. Когда люди узнают обо всем этом, тебе будет еще хуже жить здесь… Ты действительно пугаешь. Лучше было бы тебе не вмешиваться.

— Для Йорди тоже так было бы лучше?

— Ты дал ему имя? — снова рассердился глава. — Наглый, глупый мальчишка!

— Мне уже шестнадцать, — насупился Ари.

— Дураку возраст не помеха, — возразил глава. — Еще эти пришлые с юга… О них всякое болтают… Джо, конечно, хороший лекарь и человек добрый, но в Бель есть что-то странное, все так говорят. Ей нелегко будет найти здесь себе мужа.

— Не думаю, что ей нужен муж.

— Всякая женщина ищет себе мужчину, так во все времена было заведено. А если не ищет, то она или ведунья или сумасшедшая. Мне бы не хотелось, чтобы вы трое тут баламутили воду. Так что лучше тебе обойтись без всяких чудес, ни к чему они нам. А Бель хорошо бы побыстрее выйти замуж… Я подыщу ей хорошего вдовца с детьми.

Представив себе лицо Бель, когда она услышит про вдовца и особенно про его детей, Ари не сдержал улыбки.

Капитан Гисли ходил мрачнее тучи и с синяками. Не было в городе такого человека, который не советовал бы ему отказаться от брака с Уной, и, устав слушать это нытье, он начал просто давать советчикам по уху. Ну и получал по своей морде тоже.

К капитану Ари испытывал клубок противоречивых чувств, в котором жалость переплеталась с благодарностью. У него было твердое убеждение, что своим сватовством Гисли отвел беду или от него, Ари, или от Джо. Последнее выглядело куда более вероятным: хоть Ари и страшно гордился своим возрастом — целых шестнадцать лет, съели? — но все же понимал, что Уна вряд ли позарилась бы на такого молодого мужчину.

Но на всякий случай Ари очень старался лишний раз не попадаться на глаза хозяйке дома — мало ли что, от Иске он тоже никаких таких подвохов не ждал. Как только ребенок перестал хрипеть и начал дышать ровно и чисто, а синева исчезла с его губ, Ари снова стал сбегать на улицу. Зимнее солнышко нравилось им обоим, Йорди сразу засыпал, как только яркие лучи касались его лица. Они каждый день ходили к застывшему морю, дышали полной грудью, вбирали в себя синеву неба и бесконечную снежную белизну.

И всякий раз у Ари сжималось сердце от страха: вдруг все это исчезнет? Этот город, который он ненавидел, и эти люди, которые годами издевались над ним, и этот холод, пробирающий до костей. Страх быстро проходил, принося с собой удивление: с чего это Ари было бояться за такой захудалый и скудный клочок суши? И тихое, едва слышное дыхание Йорди было ответом: будущее спало у Ари на груди, и это будущее сопело, смешно хмурилось, морщило жидкие брови.

Как-то раз Ари оплошал и не рассчитал время для ужина: Бель, Джо и Гисли еще не вернулись домой, а Уна уже грела над огнем рожок с молоком для Йорди, и разворачиваться и сбегать было слишком поздно.

Ари, не поднимая глаз, распеленал младенца, который, конечно же, уже успел обделаться. Над деревянной — какая безумная роскошь! — лоханью поднималось облачко пара. Рядом лежала стопка чистых тряпок. Молчаливая Уна уже обо всем позаботилась. Ари довольно небрежно засунул ребенка в лохань.

— Сангррид не прислала сегодня грудного молока, — негромко сказала она, и её тихий голос показался Ари громовым раскатом. От испуга он выпустил Йорди из рук, и слишком большая для такого тощего тельца голова тут же ушла под воду. Грязно выругавшись, Ари поспешил вытащить это недоразумение.

Йорди не заплакал, а только удивленно таращил свои круглые глаза. Он вообще редко плакал, этот ребенок. Он не мог тратить на плач свои крохотные силенки.

— Может, Хельга задержалась и придет позже? — неуверенно предположил Ари.

— Может, придет, — ответила Уна таким голосом, что и не глядя на неё Ари понял, что она в такое не верит, — а может и не придет. Я прошлась по семьям, у кого груднички. Выпросила молока.

На этот раз Ари был начеку и не дал Йорди снова наглотаться воды. Вытащил его на всякий случай из лохани и стал заматывать в тряпки. И только потом, уже крепко привязав младенца к груди, осмелился поднять взгляд на Уну.

Её губа была сильно рассечена и опухла.

— Тебя что, побили?

— Кто-то бросил камнем, — спокойно улыбнулась вдова, передавая Ари рожок с молоком.

Некоторое время он молча кормил оголодавшего на свежем воздухе Йорди, но потом все-таки задал вопрос, давно его мучающий.

— Почему ты соглашаешься снова и снова выходить замуж, если знаешь, что твой мужчина после этого сразу умрет?

— Откуда же мне такое знать? — пожала плечами Уна, поднимая лохань. — Я не вижу будущего.

От возмущения Ари едва не выскочил вслед за ней на улицу, но вовремя опомнился, ругнулся на распаренного и уже почти спящего родственничка и забегал по кухне туда-сюда.

Уна скоро вернулась и принялась накрывать стол к ужину.

— Пять раз, — сказал Ари, — твои мужья умирали пять раз!

— Ну так что же… Может, в этот раз обойдется.

— Ты что, дура? — вырвалось у Ари.

Она захохотала, и этот смех был чистым и звонким, как весенняя капель.

— Ох, Ари, — простонала Уна сквозь смех, — от тебя я не ожидала. Мне казалось, что ты храбрее многих…

— Я? — поразился он.

— Люди боятся и ненавидят меня, потому что они боятся и ненавидят смерть, — пожала плечами Уна и подошла ближе. Её рука легла ему на плечо. Ари сглотнул и с разбега нырнул в прохладное море. Волны пенились веселыми шапками. Повеяло запахом прибоя и свежестью.

— Ты же понимаешь, что нет никакого проклятия, верно? — шепнула Уна, и солнечные блики взметнулись по ровной морской глади. Штиль. — Просто судьба снова и снова опустошала мою постель. Мои бессонные ночи пахли одиночеством и мечтой о сильном мужчине…

Пронзительно вскрикнул, кажется, впервые в жизни, Йорди, разрывая пелену бескрайнего моря. Ари отшатнулся.

— Никогда больше не подходи ко мне, поганая тварь, — со свистом выплюнул он воздух.

Уна смотрела безмятежно, её лицо было спокойным.

— Не бойся так сильно, — улыбнулась она, но в этой улыбке приняли участие только самые уголки губ, — у тебя тут защитников полный дом. Мне просто любопытно было… Нет в тебе никакой особенной силы, Ари. Обычный мальчишка. Потом станешь обычным мужчиной. На каждую бабу будешь слюни ронять.

— Да пошла ты, — чувствуя бессилие и глупую детскую ненависть, выдохнул Ари. Непрошенные слезы уже щекотали глаза. — Да пошла ты! — повторил он и ушел в комнату.

Ох, если бы не Йорди, он ушел бы отсюда прямо сейчас. Если бы не Йорди…

— Башка у тебя варит, как надо, недаром она такая огромная, — похвалил его Ари и все-таки заплакал.