Сказки станции "Медея"

11. Кот в сапогах

— Иди работай! — сказал кот. — Думаешь, в сказку попал, раз я разговаривать умею?

— Так значит, это и есть лаборатория «таинственно исчезнувшего» профессора Марианского? — голос сочился сарказмом. Мол, куда он мог исчезнуть-то? Сбежал, поди, чтобы наделать шумихи и скрыть свой позорный провал.

— Мурньянского, Фёдор Николаевич! — исправила помощница с идеальной дикцией, следуя по пятам нового начальника. — Профессор наполовину…

— Это уже не играет роли, правда, Лизонька? — относительно молодой мужчина в белом халате обернулся и подмигнул ей с возмутительным легкомыслием. — Профессора здесь больше нет и, возможно, вообще уже больше нет… в нашей части вселенной. Так что оставим это в прошлом. Дезинфекцию провели?

— Да, — Лизонька выглядела не хуже актрисы трагического амплуа. Страдала, но молчала; молчала — и страдала.

— Отлично, тогда на сегодня вы свободны.

От сверлящего спину осуждающего взгляда очень хотелось избавиться. Ну ничего, она привыкнет, растает, а после пары шоколадок и улыбок — подобреет. Проверено. Но пока пусть идет домой, оплакивает своего профессора.

Однако, Лизонька вовсе не выглядела расстроенной, она выглядела едва сдерживающей гнев.

— Если придет Эрнест, передайте ему, что мыши прибудут завтра. Пожалуйста, — холодно произнесла Лизонька и, круто развернувшись на высоких каблуках, покинула лабораторию. Узнать у неё, кто такой Эрнест, Фёдор Николаевич не успел. Видимо, технический работник лаборатории, отвечавший за различную живность. У Мурньянского живности было очень много! Представители девяти планет, целый зоопарк! Однако, он совершенно бездарно поступил, лишь наблюдая за ними: ни одного опыта не провел, считая это жестокостью. Фёдор Николаевич существ списал, а для лабораторных целей приобрел более привычных мышей. Некогда ему было исследовать новые виды, из-за переезда проект простаивал.

— Ну-ну, что тут за хоромы, — уверенным шагом он мерил пустое пространство, принадлежащее теперь ему. — Без клеток совсем другое дело. Интересно, может быть он просто где-то тут спрятался, под столом?

Фёдор Николаевич даже наклонился, будто действительно высматривал профессора под стойкой. И неожиданно что-то заметил. Не поленился, опустился на колени, потянулся к самой стене — и вытащил на свет… маленький комочек темной шерсти.

— Дезинфекцию они провели, как же… — мстительно пробормотал Фёдор Николаевич, уже представляя, как кому-то завтра достанется. Хотел распрямиться — и тут, вылезая из-под стойки, получил короткий и отрывистый удар по голове.

Фёдор Николаевич отшатнулся, не удержал равновесие — и ляпнулся на пятую точку, ошарашенно глядя на столешницу, где восседал большой пушистый кот. Огромные зеленые глаза его смотрели точь-в-точь, как у Лизоньки — осуждающе.

— Так, это что еще за посторонние в лаборатории! — возмутился вслух Фёдор Николаевич, пытаясь справиться с охватившей его неловкостью — будто кот способен был кому-то рассказать о случившемся. — А ну-ка… — он поднялся на ноги и схватил не пытавшееся скрыться животное за шкирку. — Пошёл вон!

Кот был выброшен за дверь, а дверь — заперта.

Отряхнув руки, Фёдор Николаевич направился было обратно внутрь помещения, как вдруг в дальнем углу что-то звякнуло. На столе сидел тот самый кот, методично смахивая на пол аккуратно расставленные пробирки.

— Ах ты! Ты как сюда пролез?!

Фёдор Николаевич вновь вышвырнул животное вон. Оглядел лабораторию— вроде, все вентиляционные выходы были перекрыты сетками. Но не успел отойти и пары шагов от двери, как кот материализовался вновь. В другом углу комнаты. У Фёдора Николаевича дернулся глаз. Но он не собирался проигрывать битву за своё рабочее место какому-то мешку с шерстью! И в следующие два часа, то и дело выпинывая кота за дверь, излазил всю лабораторию, пытаясь понять, как тот возвращался обратно. Так и не понял.

Наконец, обессилев, он уселся прямо на пол, прислонившись спиной к стене. Невольно переводя мутнеющий взгляд по столам и стойкам — не мелькнёт ли где тёмная спина кота? Но того нигде не было видно.

— И откуда же у вас такая патологическая нелюбовь к животным, коллега? — внезапно прозвучало над самым ухом.

Фёдор Николаевич вздрогнул. Фёдора Николаевича перекосило. Он медленно повернул голову на звук — и, увидев сидящего рядом кота, истерично, высоко завизжал. А затем, проворно подскочив с места, кинулся к выходу. Ещё пару минут сражался с дверью, которую сам же до этого запер, затем догадался открыть замок — и смолкающим эхом исчез в коридоре.

Кот невозмутимо посмотрел ему вслед, с чувством выполненного долга вылизал правую лапку — и растворился в пространстве. Последним исчез ошейник с надписью «Эрнест».