Сказки белой волчицы

Волчата Старого посёлка.

– Мама печёт пирожки. Кушай, мой мальчик, пока твои зубки не превратились в клыки, – пела мама песенку из фильма. Всегда пела, когда потчевала сына Дорушку своей выпечкой.

На маленькой кухне их деревенского домика было тепло и уютно. Мама в хорошем настроении, у неё сейчас свидание. Парень это знал, злился в душе, но ничего маме не предъявлял. Ему восемнадцать скоро, отец десять лет, как погиб на разборках. А мама красивая, молодая женщина. Жаль, он на неё не похож. Страшненький, говорят в деда по отцовской линии.

– Мам, а истинную пару, когда можно унюхать?

– Когда девочка половозрелой станет, так что зря ты с ней опять подрался, сынок.

– Я не дрался, – буркнул Дорофей, запихал пирожок с капустой целиком в рот, запив его чаем. Почувствовал, как краснеет.

– За что тогда ведром по голове получил?- женщина расчёсывала волосы широкой щёткой и улыбалась своему отражению в овальном зеркале на стене, рядом с вешалкой. Не дождавшись ответа, сама сказала:

– Приставал. Ей шестнадцать, рановато под хвост залезать. Вот Лика тебе подходит, и вы ровесники.

Лика. Дорофей нахмурился, медленно пережёвывая пирожок. Красавица, конечно, но строгая, со всеми парнями только назидательным тоном беседует. И ведьма она, самая настоящая колдунья. Пьяному мужику прикурить от пальца дала, тот пить бросил после этого. Травница, людей лечит. И разве можно приставать к сестре лучшего друга? Нет, Лиля его пара, а Лика не по вкусу.

Дверь в дом распахнулась. Наклонившись, через низкий дверной проём вошёл высокий мужчина. Седой весь, худощавый. Пронзил парня карими глазами и поздоровался.

– Здрасьте, – отозвался Дорофей. Схватил свои тетради и, огибая дядю Мишу, вышел из дома.

Он будет гулять сегодня допоздна. Вначале, к репетитору по английскому, учительнице Марии Александровне на квартиру. Там проведёт полтора часа. Дополнительные задания оплачивает его дядька Максим. Брат отца, богатый мужчина в городе живёт в самом мощном клане. Дорофей экзамены сдаст и отправится поступать в университет к дядьке под бок.

После репетитора пойдёт на край деревни, где собирается молодёжь. Там своих найдёт и может, побегают по лесу сегодня. Обернутся волками и свою территорию проверят. Не возвращаться же домой, когда там такое безобразие творится. Мамка с дядей Мишей только и ждут, когда Дорофей из дома уедет, чтобы вместе жить.

Вечер падал на деревню. Солнце кроваво озарило небосклон. Тепло в начале июня, комары роятся, запахи цветущих деревьев голову дурманят. Парню на встречу вышла толпа девчонок. Они не из стаи, люди, но до чего ж хорошенькие. Всё в них складно и фигурки и личики. Пахнут вкусно, накрашены красиво. И впереди идёт грудастая Евгения, первая красавица. Глаза её распутные большие, голубые, губы красной помадой накрашены. И грудь выпирает из блузочки.

Дорофей высокий, сверху вид открылся отличный.

– Здоров, Гуинплен! – усмехнулась Женька. Она сама не в курсе, что это слово значило. Ей мамаша объяснила, что с такой пастью, как у Дорофея, только так и нужно его называть. Очень оскорбительно.

Девки заржали. Дорофей взгляд от них убрал. Суки.

– Чё не здороваешься, уродыш? – крикнула ему в спину какая-то Женькина подружка. – Не получал что ль ни разу?

Ещё и борзые суки. Дорофей ничего не отвечал. Не стеснялся, не боялся, а просто грязные они.

Не получал. Это от кого это, интересно, он получить может? От их компании алкоголиков?

Настроение совсем испортилось. Да, он не красавец. Рот большой, глаза голубые большие, нос большой, уши не малые. Но и зубы у него такие же, особенно, когда оборачивается зверем. Так он и должен выглядеть. Волк потому что. Да и что мужику на морду смотреть, вот он высокий и плечи широкие, ещё пока худой, но в городе отъестся и станет сильным. И на поступки надо смотреть, а не на красоту.

Уговаривал себя, уговаривал. Вроде получилось, облегчённо вздохнул, когда вышел на асфальтированную дорогу, что вела к двум благоустроенным многоэтажкам, в целых три этажа. В первой из них жила учитель английского Мария Александровна, и она… шестнадцать лет, мелкая волчица, вот перед кем всё время стыдно и не известно почему.

Вошёл в подъезд, поднялся на второй этаж и замер. Ему на третий, а он двинуться не может.

Лиля, волчица красивая до безумия. Ротик маленький, глаза на пол лица тёмные с серой дымкой и кудри пепельные. До чего ж хорошенькая, на куколку похожа. Он вчера её погулять пригласил, только лапой прикоснулся к попе выпуклой, не за косы же хватать, как ведром по голове получил. Сам не рад, что не сдержался, ведром дело не обошлось, в драку полезла за свою честь, которую никто не трогал, поцарапала. От её когтей следы за ночь затянулись, но осадок остался.

Увидела его, зарычала грозно. Рядом ведро с водой задела, выплеснула на пол немного. Тряпка в тонких ручках. Шортики и маечка на стройном худеньком тельце.

– Дурак! Зачем написал?! Меня теперь оттирать весь подъезд заставили.

Точно дурак, согласился с ней Дорофей. Погнался вчера за ней. Не поймал, успела в квартире скрыться. Он же старше, а не выдержал, в отместку за драку написал на стене: «Лилия и Дорофей будут вместе навсегда». Родители у девочки строгие, заставили дополнительно стирать со стен все надписи.

– Ты б ещё угол пометил, – она чуть не плакала от обиды. Руки красные, давно, видимо, оттирает.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Дорофей прошагал к ней, Лиля шарахнулась от его внушительной фигуры. Вручил девчонке тетради, сам взял тряпку. Силы у него, хоть отбавляй, быстро все оттиралось под нажимом его сильных рук. Она не осталась рядом. Спряталась за хлипкой дверью квартиры и наблюдала за ним в глазок.

Закончив со стенами, парень бросил тряпку в ведро. Поднял с пола свои тетради и пошёл вверх по лестнице на уроки английского. Не позвонил учительнице. Закрыв глаза, слушал, как Лиля вышла, забрала ведро. Ведром захотелось стать. В руках её побывать. Сердце колотилось в груди, наваждение настоящее. Стал глубоко дышать. Позвонил в дверь к Марии Александровне.