Сказка Горелого леса

Глава 3. Безумный Суэр

Очнулся я в кабинете Тхара прикованным по рукам и ногам к креслу. Старик стоял ко мне спиной и копался в своём сейфе, искусно замаскированном в панель пластиковой стены. Я наклонился головой к левому запястью и нажал носом на Возвратную кнопку, но эффекта не последовало — я остался сидеть в кресле. Повторив несколько раз, я понял, что что-то изменилось в мире чудесной страны. Я бессильно откинулся на спинку, чем привлёк внимание Верховного Махатмы. Посредством пульта тот закрыл сейф и посмотрел на меня с укоризной.

— Начнём всё сначала: кто ты и откуда пришёл? Попрошу об одном одолжении — только не ври мне. Ты, Фига, прокололся на таких мелочах, о которых мог знать только очень скрупулёзный исследователь Средневековья. И ваша привычка поглядывать на часы говорит о многом. Например, о том, что выродились во второй половине 20-ого века. Кстати, что это у вас за браслет?

— Это моя тётушка наколдовала, — с простецой ответил я и посмотрел на вошедшую Сенту, — он мне подсказывает, когда мой собеседник врёт.

— Но я же просил не врать, — поморщился Тхар и обратился к девушке, — Суэр уделит сегодня нам хоть каплю своего времени? Или он будет до конца игнорировать наши проблемы?

— Кто-то ночью сломал геликоптер, Суэр обещал зайти к вам, как только снимет отпечатки пальцев, — пояснила Сента. Тхар покачал головой:

— Это не Фига, ему ломать не выгодно.

— А зачем он тогда пришёл в Шамбалу?

— В любом случае не из-за геликоптера. Я слегка прозондировал его мозг, но ничего вредного не нашёл. Пусть Суэр займётся своей непосредственной работой, только после этого мы будем делать выводы.

— Странно, мне Фига сразу понравился, — сказала с печалью в голосе девушка.

— Тхар, это тот человек, который пытался проникнуть в Академию два дня назад, — сказал вошедший, бритоголовый и широкоплечий, как мясник, мужчина, — мы его выкинули и проследили обратный путь. Нам показалось, что он тормознулся в начале 21-ого века на американском континенте, но, раз он здесь, то, значит, Экран слежения ошибся. Всегда бывают накладки при сверхсветовой скорости объекта.

— Ты уверен в своих словах, Суэр? — спросил тщедушный по сравнению с ним Тхар, — ведь ты находишься в Шамбале, а здесь нельзя говорить «нам показалось» и «возможны накладки». Я должен точно знать: кто он и откуда появился. Теория вероятности меня не устраивает.

Суэр подошёл к моему креслу и пристально посмотрел в мои глаза:

— Если Тхар позволит, то я поработаю с тобой, и ты расскажешь мне всё, как миленький.

— Он не посмеет, — уверенно ответил я, — в противном случае он не сможет оставаться Верховным Махатмой.

— Тем не менее, я советую тебе быть посговорчивей, в том месте, где ты оказался, очень часто происходят чудеса, и ты запросто можешь попасть в руки Контрразведки. А я её Президент. Так что выкладывай начистоту: кто ты и зачем ты сюда пришёл.

С самого начала нашего с ним разговора я почувствовал телепатическое воздействие на своё сознание и, что бы разорвать психологический контакт, при помощи которого Суэр мог полностью парализовать мою волю, я крикнул ему в лицо:

— Почему вы мне не верите? Я сказал вам правду!

— Не ори, — сказал, отодвигаясь от меня, Суэр. Ему не хотелось признавать своё поражение и он попытался ещё загипнотизировать меня. Но я установил полное безмыслие в голове и старался не встречаться глазами с его властным, магнетическим взглядом. Тхар и Сента смотрели на него насмешливо, уж они-то отлично понимали, что происходит в кабинете Верховного Махатмы. Но Суэр не сдавался:

— Ты разумный человек, ты должен понимать свою ошибку. Во-первых, если бы ты жил в Средневековье, то никак не смог бы оказаться в Академии Прикладной магии…

— Это был не я! — опять крикнул я, обнаруживая к своему ужасу, что контрразведчику почти удалось подчинить моё сознание своей воле. Пусть немного, но удалось — при помощи голоса, — вы меня с кем-то перепутали. Сента, помоги мне!

— Нет, это был ты. Ты попал на видеокамеру и твои отпечатки пальцев мы увеличили на компьютере. После чего сличили с твоими. Ты же должен понимать, что провалил своё задание. Давай, колись! — заорал он в конце своей тирады.

— Я вообще не понимаю, о чём вы говорите! Какие компьютеры? Какие отпечатки? Сперва объясните, что это такое, а потом задавайте свои дурацкие вопросы! — в тон ему ответил я, здраво рассудив, что толстяк меня просто покупает. Я и сам частенько пользуюсь на работе подобными приёмами при допросе. Помогает, но не всегда.

— Смотри мне в глаза! — брызгая слюной, орал Суэр и, схватив меня за волосы, повернул моё лицо к себе, — ты почему ни о чём не думаешь? Думай давай!

— Потише, Суэр, ты не в своём праве кричать здесь, — урезонил Тхар контрразведчика. Тут дверь его кабинета распахнулась и вбежали испуганные служки. Церемониальным поклоном они поприветствовали присутствующих и, угодливо улыбаясь, произнесли:

— Многоуважаемый Тхар, позволь сказать Суэру о пропаже Самвела, — после чего опять последовали поклоны. Тхар многозначительно посмотрел на меня и Президента контрразведки. Молча кивнул головой в знак разрешения. Суэр бросил мою голову и посмотрел на вошедших.

— О, великий Суэр, — начал более старший, — после вашего приказа, мы обследовали каждый уголочек в Замке Духовного Знания и ничего подозрительного не нашли. Только в конце наших поисков я обнаружил, что с нами не было Самвела, и поэтому послал за ним Уррияда Нито. Через несколько минут Нито прибежал ко мне и сообщил, что Самвела нигде нет. Тогда я собрал всех и опросил каждого. Выяснилось следующее: вчера после ужина и всеобщей медитации его видели уходящим в горы. Сегодня утром его не видел никто из служащих монахов. Ночные охранники не видели его ни входящим в Замок, ни выходящим. И, что самое подозрительное, его белый хитон и дорожный плащ остались в кладовой, а чётки и свитки лежат под кроватью.

— Сумасшествие, — прошептала побледневшая Сента.

— О чём это нам говорит? — Суэр вопросительно посмотрел на Тхара. Тот ответил просто:

— Иди с Зином и проверь сам, а ты, Сента, подгони команду Вея. Пусть они поторопятся с ремонтом геликоптера.

— Ты думаешь, что побег возможен? Ерунда какая-то получается, — ответила на свои мысли Сента.

— Иди, — ласково подбодрил её Верховный Махатма, — и вы идите.

Все вышли, оставив нас со стариком наедине. Около минуты он сверлил меня безучастным взглядом, как бы решая мою судьбу на весах правосудия, а потом включил компьютер и приступил к работе, не обращая на меня внимания. Через 10–15 минут я нарушил молчание:

— Я хочу пить.

— А больше ты, Фига, ничего не хочешь? — усмехнулся Махатма, не отрывая взгляда от монитора.

— Где же ваше милосердие? Где сострадательность? Неужели устарел моральный кодекс Дао? Как вы можете учить Добру и Справедливости, если сами не соответствуете великим принципам жизни? — я не смеялся над Учителем и Провидцем, я действительно сильно хотел пить и поэтому давил на его психику, вопреки здравому смыслу ситуации в которой очутился. Тхар раскусил мою тактику:

— А больше ты ничего не хочешь? Может быть, тебе мясо, вино и бабу подогнать?

— Отпустите меня, пожалуйста, я же никому ничего плохого не сделал.

— Ну да, так я тебе и поверил, — старик продолжал что-то печатать на клавиатуре, а на меня даже не бросил взгляда. «Я хочу пить, я хочу пить», — повторял я про себя, осознав, что просить напрямую бесполезно и ни к какому результату не приведёт. Вошли Сента и Нут.

— Тхар, геликоптер будет готов через полчаса, ты сам полетишь на розыск Самвела? — спросила Нут.

— Не вижу в этом необходимости, — ответил Тхар, — но если обнаружите беглеца, то просто пристрелите его. Он нам больше не нужен. Только обыщите, вдруг он прихватил что-нибудь из Недозволенного. Так, на всякий случай.

Мои глаза специально обеспокоено бегали с одного лица на другое, якобы я волнуюсь за свою судьбу, но Тхар просто отпустил женщин с удивительным спокойствием. Сента и Нут ушли, а Верховный Махатма продолжил свою работу как ни в чём не бывало. «Я хочу пить, я хочу пить, — вдруг меня осенило, — ах ты, дремучий мерзавец, так это ты внушаешь мне жажду. Ну погоди же, я тебя проучу». Совершив релаксацию тела, я начал представлять себе всевозможных монстриков, подсмотренных в ужастиках. Силой воображения я заставил их драться, убивать друг друга, целоваться и совершать другие гадости в своей голове. Дело в том, что сам я ужастики ненавижу. А вот жена моего сотрудника Сергея Кирсанова Софи их обожает. Как-то раз, в разговоре «тет-а-тет» она мне призналась, что при взгляде на такие картинки испытывает прилив творческих и физических сил. И именно поэтому она понаставила в каждом углу своей квартиры цветные репродукции и картинки (Софи и сама малюет в полной уверенности, что у неё хорошо получается). И каждое наше с Надей посещение Кирсановых приводит меня в такой шок, что моё посещение сортира стало обычаем и никого не волнует (кроме меня). А сама Софи просто балдеет от моих булькающих звуков. Именно поэтому Тхар испуганно посмотрел на меня, его стошнило и он убежал из кабинета. Это меня сегодня не кормили, а он, наверное, плотно позавтракал, за что и поплатился. После хлопка коридорной двери рядом со мной материализовался Дракон. Он тут же обмотал моё запястье правой руки цепочкой смеаглов.

— Ну, ты даёшь! — вырвалось из моей груди, — не мог меня вытащить раньше?

— Не мог, объяснения будут потом, — сказал брат, — сейчас нет времени.

Дверь в коридоре опять хлопнула и Дракон нажал на мою Возвратную кнопку. Что-то случилось в мире — он и я опять остались в кабинете Тхара.

— Играй дальше свою роль, я что-нибудь придумаю, — сказал он мне встревожено, главное — спокойствие, и ничего не бойся, я с тобой.

Валька вовремя исчез, так как Тхар вошёл в кабинет. Он с такой злостью посмотрел на меня, что я немножко пожалел о своей шутке. Невидимые Драконьи руки поправили мой рукав, чтобы Махатма не увидел смеагловской цепочки. Старик подошёл к своему рабочему столу, повернулся ко мне лицом и жёстко бросил:

— Сожалею, что не отдал тебя Суэру. Смотри, Фига, как бы я не передумал.

— Не посмеете, — ответил я, нахально глядя ему в глаза, находясь в полной уверенности, что теперь-то Махатма побоится заглядывать в мои мысли без моего на то разрешения хозяина.

— Это почему же?

— Ты — Махатма, поэтому не имеешь права связанного человека отдать в руки палачу. Дао не позволит.

— Фига, ты ошибаешься, — спокойно ответил Тхар, — всегда есть запасной маневр. Например, я ухожу на покой и оставляю Суэра временным исполнителем обязанностей Верховного Махатмы. Пока суд да дело, он выпотрошит из тебя всё, даже то, что ты считаешь давно забытым. Такой вариант тебя устроит?

— Меня — нет, а тебя? — моей наглости не было предела от присутствия рядом, пусть незримо, Дракона.

— Меня, к сожалению, тоже нет, но это пока я здесь. Если же из Центра придёт указание отдать тебя для исследования, то я ничего сделать для облегчения твоей участи не смогу. Так что давай сотрудничать, — сказал в заключение старик и сел в своё вращающееся кресло.

— Я давно с вами сотрудничаю. С того момента, как перешагнул порог вашего заведения. Когда вы спрашивали меня о причинах моего появления в Шамбале, рядом сидел скорописец и записывал мои слова. Загляните в те бумаги и прочитайте их ещё раз. Я говорил вам правду.

— Да в том-то и дело, что неправду, — Тхар опять посмотрел на меня выцветшими от старости глазами, — я не буду перечислять всех твоих ответов, в которых ты соврал. Замечу только, что Лайко Тзун не мог обучать тебя 7 лет в Драгомире. Самое большее он там жил 2,5 года.

— А я и не говорил, что Тзун занимался со мной постоянно. Я даже в его школе не бывал. Лайко составлял для меня индивидуальные программы и я отрабатывал формальные комплексы в одиночку. А Лайко Тзун потом проверял меня и поправлял ошибки.

— Но я сам занимался с ним, я знаю лучше всех, что он может сделать, а чего нет. К тому же, — Махатма усмехнулся, — к тому же я сам обучал его ударной технике, а ты предпочитаешь бросковую.

Он врал мне в глаза и, похоже, он сам верил в свою ложь. Уж больно убедителен он был. Но мне ли не знать, что Тзун обучал в Драгомире броскам, а не, как утверждал Тхар, ударам. Ведь я сам для себя разрабатывал «легенду» и в подобных мелочах проколоться никак не мог. Если, конечно, Мызров не ошибся. Но в тот момент я об этом не думал, просто знал, что Провидец врёт.

— Ну и что ты молчишь? Хочешь, чтобы я привёл на очную ставку одного из учеников Тзуна? Как только один из них появится в Шамбале, так сразу приведём к тебе. Но это всего лишь семечки, у тебя есть и более крупные промахи. Так что, Фига, колись и кайся, пока есть возможность.

— Ну, если сам Верховный Махатма позволяет себе такие выпады, то чего же ожидать от его подданных. Мне нечего делать в Шамбале. Отпустите меня. Я уйду и никогда не вернусь обратно.

Тхар хотел что-то сказать, но открылась дверь и в кабинет вошла Нут с папкой в руке. Она подошла к столу и положила её перед Тхаром:

— Только что доставили из Аналитического Центра.

— Что это? — спросил её Тхар, развязывая тесёмки.

— Полное исследование данных лазутчика, проникшего в Академию Изучения Магического Искусства. Когда его вышвырнули, он пытался удержаться за Колесо Гиперпровода и оставил свои отпечатки пальцев на его поверхности. Капельки крови тоже нашли и проанализировали. Всё сходится с Фигой, — Нут махнула в мою сторону рукой. Тхар переворачивал страницы папки и просматривал их по-диагонали.

— А откуда кровь? — спросил он недоверчиво.

— У него на правой руке было кольцо и, когда он машинально ухватился за Колесо, оно немного поцарапало палец. Вот поэтому к нам и попали образцы крови. Высохшей, но и этого количества оказалось достаточно для спектрального анализа ДНК.

— Правда? И где же кольцо?

Они подошли ко мне и через увеличительное стекло рассмотрели мои пальцы сначала на правой, а потом и на левой руке.

— Нет следов, дорогая Нут, — сказал Тхар, усаживаясь на своё кресло.

— Это говорит только о том, что он посещал Город.

— Какой Город?

— Ну тот, рядом с которым находится Магнит истории. Там же любая рана затягивается за считанные секунды.

— Понял. Стоп, у меня мелькнула одна догадка. Ты, Нут, иди, а я немного обмозгую ситуацию, — сказал Тхар и прикрыл ладонями лицо. Нут вышла, осторожно прикрыв за собою дверь. — Итак, нам осталось выяснить зачем ты появился в Шамбале, — задумчиво проговорил Верховный Махатма, — остальное, как говорит Суэр, семечки. Я думаю, что после его психологической обработки ты нам сам всё расскажешь: и кто тебя прислал, и зачем, и какую выгоду сулит нам твоя поимка.

— А как же моральный кодекс воина Добра? — спросил я.

— В целях безопасности Центра и безопасности Шамбалы я готов пойти на крайние меры.

— Фигушки с маслицем, я выдержу любые пытки.

— Нет, Фига, Суэр знает своё дело туго. Не зря именно его прислали «люди светлого будущего». Он облечён их доверием и всей полнотой власти «посланника Неба». Здесь, в Шамбале, он подчиняется только мне, и то до критического момента. А так как ситуация выходит из-под моего контроля, Суэр может напрямую связаться с Центром и объявить «час пик». После чего меня отстранят от власти Верховного Махатмы. Суэр всё отлично понимает и обязательно воспользуется представившейся возможностью. Его сюда и прислали для поддержания порядка. Н-да, подбросил ты нам задачку, — опять задумчиво промолвил Тхар.

— Но такой вариант не в ваших интересах. Если вас отстранят от занимаемой должности, то уже не вернут. Скорее всего, пришлют более молодого и энергичного, а вас отправят на покой.

— А ты хитёр, — горько усмехнулся старик.

— Вы сами меня вынудили выкручиваться, — пояснил я.

— Элементарная логика, не более того. Я тебя понимаю.

— И ещё, я только предупреждаю, а не пугаю: если Суэр…

Дверь распахнулась и в кабинет влетел Суэр.

— Где Самвел? Ты, мерзавец, говори мне правду! Где Самвел? — заорал он на меня.

— Не шуми, объясни толком, что произошло, — потребовал Тхар спокойным тоном.

— Он был в келье Самвела. И кровать заправлял он. Я нашёл его отпечатки пальцев и пары выдыхаемого воздуха. С пола соскрёб высохшие капельки пота и отдал на анализ. Всё сходится — это он. Но на дверной ручке отпечатков нет, значит, он их вытер. Что тебе непонятно? Шамбала стала проходным двором с твоего попустительства.

— Пока я — Верховный Махатма Шамбалы…

— Плевать, я объявляю «час пик»!!!

— До того, как Великая Игзак не снимет с меня полноту власти, ты должен подчиняться мне, — сказал властно Тхар.

— Гнусный старикашка, я сам сниму с тебя полноту власти, — и он, растопырив руки, пошёл на Тхара, — ты достал меня хуже комара.

— Остановись, безумец, — сказал материализовавшийся в углу кабинета Дракон. Суэр остановился и вытаращил на него глаза:

— Ты кто?

— Я — Дракон, в Подлунном мире меня ещё зовут Хранителем справедливости.

— Тогда придётся и тебя убить, мне свидетели не нужны, — Суэр вытащил из кармана сложный пистолет и направил его на Дракона.

— Гомиенс, — прошептал братишка за секунду до вырвавшегося из ствола лазера. Я закрыл глаза и невольная, скупая слеза поползла по щеке. Как я понимал ситуацию, ни один человек в мире не успел бы уйти от смертельного выброса злого света и поэтому я был уверен, что он погиб: «Нет, братишка, я отмщу за тебя во что бы то ни было. Кто-то хорошо заплатит мне за твою безвременную кончину. Нужно только дождаться удобного случая и бежать. А потом я с Удавом и Мызровым вернусь за твоим телом. Клянусь, Дракон».

— Ну вот и всё, — сказал Суэр и направил дуло своего аппарата-пистолета на Тхара, — теперь я являюсь Временным Правителем Шамбалы, а ты, сморчок, умрёшь. Всё спишется на Дракона и Фигу.

— Ты не посмеешь, — в голосе Верховного Махатмы не было испуга, только бессильная ярость сквозила в каждом его слове, — ты же понимаешь, что Игзак не поверит твоим словам о моей гибели. Тебе не уйти от наказания.

— Молчи, старик, я объявляю «час пик».

— Почему? Тебе придётся дать объяснения по поводу своего заявления.

— Ты, Тхар, устроил из секретной лаборатории Шамбалы проходной двор.

— У нас есть ещё один свидетель, которого тебе не удастся убить легко и просто.

— Кого ты имеешь в виду?

— Дракон, Хранитель справедливости в Подлунном мире.

— Я убил его, от моей руки ещё никто не уходил.

— Ты ошибаешься, Суэр. Посмотри на след от лазера на стене, Дракон жив, вопреки твоему желанию и утверждению. Он здесь и сможет тебя остановить ещё раз.

И я, и Суэр посмотрели на ровную, без единого пропуска черту, оставшуюся от лазера на пластиковой стене. Суэр подошёл к ней поближе и при более внимательном осмотре пробормотал:

— Ничего не понимаю, я не мог промазать.

— Я вынужден потребовать от тебя сдачи личного оружия и заключения под стражу. Не вынуждай меня прибегать к крайним мерам — спокойно сказал Тхар.

— Мерзавец, — выдохнул Суэр, — ты делаешь большую ошибку.

— Ничего подобного, я её исправляю, — Тхар взял из его рук лизатор и эноболид, положил их в свой огромный сейф и запер на ключ. Сколько я не вглядывался внутрь сейфа, своих меча и арбалета так и не увидел, но зато утишил сердце мыслью: «Рано я похоронил братишку, не пойму только, как он умудрился спастись. Что-то тут неправильно».

— Ты собираешься меня отдать Трибуналу? Или на Суд совести? — спросил Суэр у Верховного Махатмы.

— Иди в свою келью и жди моего окончательного решения, сейчас я не вправе ничего решить без согласования с Игзак. Иди.

Суэр медленно покинул кабинет.

— Ну что, Фига, вернёмся к нашим баранам, — сказал Тхар, — теперь я знаю на кого ты работаешь. Осталось выяснить какие мотивы у твоего Дракона.

— Ты помогаешь нам, мы — тебе, — сказал Валька, появляясь в третий раз в рабочем кабинете Махатмы.

— Представьтесь, пожалуйста, а то неудобно получается: вы меня знаете, а я вас вижу в первый раз. Тьфу ты, второё, конечно.

— Я — Дракон, а это мой младший брат, — ответил ему братишка.

— Я — Тхар, Верховный правитель Шамбалы. А теперь ответьте мне на один вопрос: зачем вы пришли к нам? И, если не секрет: из какого вы времени?

— Тхар, голубчик, отстегните моего брата и объясните почему наши машины перемещений не работают в вашей, горной стране?

— Вообще-то это мой кабинет и вопросы здесь я привык задавать сам. По крайней мере, своим привычкам изменять не собираюсь. Уж простите старика за некий консерватизм.

— Хозяин положения, — усмехнулся Дракон, — с минуту на минуту здесь начнут появляться мои ребята. Сначала Удав, потом Мызров, потом Койот, Носорог и так далее. И пока вы, уважаемый, не отключите Магнит истории, они просто оккупируют Шамбалу. Такой поворот событий вряд ли устроит вашу правительницу Игзак. А в Супер Секретной Службе «Мёртвая голова» находится не менее сотни головорезов. Выводы делайте сами, уважаемый Тхар. Мне, например, кажется, что у вас только один выход — отключить Магнит и отпустить нас домой.

— Что тебе известно об Игзак и Магните истории? — Тхар, похоже, ни капли не испугался угрозы появления бойцов Дракона, а вот от повышенной информированности брата ему стало не по себе.

— Немного, — уклонился Дракон от прямого ответа, — только то, что услышал в вашем кабинете. Но догадываюсь что к чему. Сначала вы, Тхар, отстегните Фигу, покажите ваши добрые намерения.

— Знаете, может быть вы первыми проявите свои добрые намерения. Так-то оно будет логичнее, правильнее, что ли.

— Нет, Тхар, так дело не пойдёт, — проговорил Дракон и быстро переместился за его спину, — мы совсем не собираемся открывать свои карты прежде времени.

Он приобнял старика за плечи, удерживая одновременно обе руки, приподнял его из кресла и стал искать ключи по карманам. Тхар, похоже, не сразу сообразил, что происходит, но потом дёрнулся всем телом в сторону, отвлекая внимание моего брата, и откуда-то из-под его руки нанёс удар большим пальцем в заднюю поверхность его шеи. Дракон непроизвольно выпустил Махатму из своих объятий и тут же последовал удар тем же пальцем под ухо Дракона. Старший брат упал на пол.

— Удар в точку «замедленной смерти», — констатировал Тхар и направился к своему креслу, — если ты не расскажешь мне всю правду, то твой брат умрёт. Помочь ему могу только я.

Всё это время я сидел загипнотизированный, не имея сил не только пошевелить пальцем, но и сказать хотя бы слово. Но после последнего слова Тхара гипноз слетел с меня, и я ответил ему:

— Тхар, ты — подлец. Ты не можешь так поступить.

— Ты, Фига, не веришь своим глазам? Оказывается, могу, — удивился Махатма.

— Здрасте, ваше величество, — сказал появившийся в кабинете Мызров, — наше вам с кисточкой. Что здесь происходит?

Тхар отвлёкся от меня на суперохранника и я, сказав: «Гомиенс», сделался невидимым. Психологический приём, не более того, я по прежнему сидел прикованным к креслу, но хоть что-то нужно было сделать, а ничего умнее я придумать не смог. Мызров выхватил из кармана любимый «Вальтер» и направил его в грудь старика:

— Расколдовывай Дракона, или я за себя не ручаюсь и проделаю парочку лишних дырочек в твоей башке.

— Ну, теперь понятно, откуда берутся такие герои, — усмехнулся Тхар, — из середины 20-ого века и, как я понял, из НКВДэшнего Осназа. Значит, у них были свои разработки «машины времени». Куда же они их потом подевали? Неужели Хрущёв или Горбачёв уничтожили? А пентагоновцы проморгали, получается? Опять не сходятся концы с концами.

— Ты зубы-то мне не заговаривай, расколдовывай, давай, — прикрикнул на Верховного Махатму Мызров.

— Не шумите, молодой человек, — попытался остудить его пыл Тхар, — в этом кабинете можно говорить только с моего разрешения.

Лежащий на полу Дракон с трудом разлепил глаза и еле слышно прошептал:

— Саша, помассируй мне Даньтянь и Байхуа, я пальцем пошевелить не могу, — Мызров наклонился над моим братом, массируя ему акупунктурные точки на затылке и животе одновременно средними пальцами. Тхар вскочил с кресла и бросился на Драконьего суперохранника.

— Сзади! — крикнул я со своего места, но было поздно: Махатма в прыжке выбросил ногу вперёд и попал пяткой Саньку в висок. Тот не успел даже головы повернуть, так стремительно его атаковал тщедушный старичок, и упал всем телом на Дракона. Правитель Шамбалы подошёл ко мне, нащупал мои невидимые руки, прикованные к креслу и, удовлетворённо крякнув, сказал в громкоговоритель, направленный в сторону коридора: — Зин, пришли ко мне четырёх послушников с верёвками и пусть они пошевелятся.

Я стоял у окна камеры и смотрел в сторону стадиона, где на свежем воздухе послушники и «вольные стрелки» попарно отрабатывали удары и блоки. Их гортанные крики доносились до нас, заключённых в самую высокую башню Дворца Высшей справедливости. Конечно, нас заключили в разные камеры, чтобы мы не смогли между собой договориться, и наверняка прослушивали наши мысли. Сами Махатмы не умели колдовать, но уровень их техники был значительно выше, чем в начале 21-ого века и я бы не удивился, если бы обнаружил у них магнитофоны, умеющие записывать чужие мысли.

— Доброе утро, сколько лет, сколько зим, — раздался за моей спиной знакомый и насмешливый голос Эспера, и я радостно обернулся. Светящийся шарик Личного вызова с улыбающимся колдуном висел на уровне моего лица. Я бы с удовольствием его обнял, но связанные руки за спиной не позволили мне естественного жеста широкой, русской души.

— За мной должок, а тебя всё нет и нет, — сказал Эспер, — вот я и подумал, что ты, Фига, опять влипл в какие-нибудь неприятности. Кажется, я вовремя. Итак, ваше желание?

— Перебрось ко мне Гиперпровод, я хочу есть и пить.

— Трудного просишь, там, где ты находишься, сильное, магическое поле и я не уверен, что смогу его потом снять. Кстати, а почему ты так и не позвонил в мой колокольчик?

— Некогда было, а потом поздно, — с виноватой улыбкой пояснил я, — а он тебе сильно нужен? Я подозреваю, что вернуть колокольчик не могу.

— Ну и не надо, я тебе другой подарю. А насчёт Гиперпровода ты мне подкинул задачку. Ну ничего, если не получится потом убрать, то я свой конец перекину в созвездие Водолея. А пока начну-ка я колдовать.

Волшебный шарик исчез и через десяток томительных минут передо мной появилось Колесо Гиперпровода. Я прокрутил руки под ногами вперёд и рыбкой прыгнул в Подземный дворец Эспера. Гиперпровод это вам не МПВиП, в нём всегда ощущаешь течение времени и пройденное расстояние. Впрочем, мой полёт длился всего десяток секунд и вот я уже вылетел из Гиперпровода, совершая передний кувырок.

— Оп-паньки, — замысловато поприветствовал меня Эспер. Я вскочил на ноги и осмотрелся, по сторонам его трона, на котором важно восседал сам Правитель Тёмных сил, стояли верные тролли — Перс и Голль.

— Доброе утро, господа нехорошие, — улыбнулся я им, как добрым приятелям, — вот теперь утро и вправду доброе.

— Будешь кушать вегетарианскую пищу? — поинтересовался Эспер.

— Давай, — согласился я, усаживаясь в кресло. Эспер послал Голля на кухню и тот быстро соорудил для меня столик.

— Ты хочешь, чтобы тебе развязали руки? — спросил Эспер.

— Ну да, а как же я тогда буду есть, — удивился я и колдун кивнул головой Персу. Тот очень долго возился с узлом и я, не выдержав, прикрикнул на тролля:

— Перс, да перережь ты эти верёвки.

— Э нет, приятель, так не пойдёт, — сказал Эспер, — это уже четвёртое желание. Не наглей, Фига, мы договаривались только на три желания.

— Что? — не понял я.

— А то, первое желание было попасть в Подземелье. Было? Было. Второе — покушать вегетарианской пищи. Было? Было. Третье — развязать верёвки, так что ты свой лимит исчерпал полностью. Попался ты, милок, как кур в ощип.

— В каком смысле попался? Ты чего это, Эспер, говоришь загадками? — я потёр освободившимися за это время руками и приступил к трапезе.

— Ну ладно, не буду придираться, просто тот ключ, который ты достал, совсем и не тот. Поэтому нам придётся заключать новую сделку. Понял, Фига?

— А если я откажусь? — спросил я ртом, набитым свежей капустой и морковкой.

— Тогда твои дела труба, я свои обещания выполнил, — колдун показал на Гиперпровод, до сих пор висевший недалеко от наших кресел.

— Так, погоди-ка, — сказал я, догадываясь о намерениях Повелителя Тёмных сил, — я не привык к подобному грозному обращению.

— Он привыкнет, Злой господин, посидит в кутузке и привыкнет, — злодушно усмехнулся Перс и блеснул на меня тёмными глазами. Я поел и разомлел. Пусть не было моего любимого мяса, всё было вкусно, полезно и питательно. Я откинулся на спинку кресла и положил ногу на ногу.

— Красота. Сигареты только не хватает, ну да ладно. Итак, какие твои новые условия, Эспер?

— Ну вот, давно бы так, а то пугать себя заставляет, — улыбнулся колдун и махнул рукой троллям, чтоб они убрали столик с посудой. Вдруг из Гиперпровода выскочили Суэр и два монаха с обнажёнными мечами.

— Вот он! Держите беглеца! — заорал Президент контрразведки Шамбалы.

— Стойте, — спокойно сказал Эспер, — кто вы такие? Почему без Личного вызова вошли в Подземелье? И не ори в моём присутствии, безумец, я здесь хозяин.

Вот этого ему говорить не стоило. Суэр подпрыгнул на месте чуть ли не до потолка и заорал громче прежнего:

— Подмога! Ко мне! Взять их и отправить в Шамбалу! Там разберёмся, кто из нас безумец, а кто — нет! Взять их!

Из Гиперпровода выскочило ещё с десяток монахов с широкими и длинными мечами, столько же троллей ворвалось в Тронный зал и началась заварушка. Кипеж поднялся славный, мне больше всего понравилось то, что нас с Эспером оттеснили к углу и заслонили спинами тролли-воины. Злой колдун яростно замахал руками в магических пассах, чтобы убрать Гиперпровод, из которого постоянно прибывали «воины Шамбалы». Я быстро сообразил, что к чему и в суматохе боя пошёл вдоль стеночки к магическому Колесу, подобрал у убитого тролля кинжал с рунами и в тот момент, когда Колесо Гиперпровода засеребрилось в преддверии исчезновения, я рывком бросил тело в него и уже привычной рыбкой вынырнул в своей камере.

Гиперпровод исчез и я с кувырка вскочил на ноги. Попал, как говорится, из огня, да в полымя — передо мной стояло свыше полутора десятка «вольных стрелков», готовых идти на помощь Суэру. Я выставил впереди себя кинжал, согнулся и сбросил излишнее мышечное напряжение. «Живым не дамся», — решил для себя. «Вольные стрелки» подняли мечи.

— Стойте, остановитесь, — раздался от двери голос Нут, — Фига, где Суэр?

— Там остался, — мотнул я головой через плечо.

— Если ты его вытащишь оттуда, то тебе ничего не будет. Обещаю именем Игзак.

— Почему я должен тебе верить?

— А у тебя есть другой выбор? — тут только я глянул на неё. Нут зло посмотрела на меня.

— Мы можем поторговаться, — предложил я, — мой вариант: вы отпускаете всех наших и отключаете на 5 минут свой треклятый Магнит, а я вытаскиваю вашего безумного Суэра и тех, кто остался живым с той стороны Гиперпровода. Обещаю.

— А почему мы должны тебе верить? — сказала, явно поддразнивая меня, Нут, — если ты сейчас же не восстановишь свой проклятый Гиперпровод, то тебя поднимут на мечи. Обещаю.

— А самим слабо?

— Какая-то дикая, дремучая магия, я с такой ещё не сталкивалась, — горестно призналась Нут.

— Что ж так? Вы же цивилизованный и научно-технически подкованный народ.

— Ты давай не паясничай, колдуй Гиперпровод, — крикнула она, не сдерживая эмоций.

— Я не колдун и не маг. Могу помочь только тем, что подскажу, куда выходит другой конец суперской дороги. Но только после освобождения своих друзей.

— Торгуешься? — внезапно усмехнулась Махатма и почесала кончиком длинного ногтя переносицу, — ну-ну, молодец ты, Фига, сразу берёшь быка за рога. Хорошо, твоя взяла, пойдём в кабинет и обсудим все детали нашей предстоящей сделки.

Мы прошли в рабочий кабинет Тхара. Нут кивнула на свободное кресло:

— Присаживайся, уважаемый Фига. Я надеюсь, что Суэру ничего не угрожает?

— Не знаю, — честно признался я, — когда я смотался оттуда, там дрались. И очень жестоко, не на жизнь, а на смерть.

— Выторговываешь льготный билет? Молодец, знаешь себе цену. Итак, во-первых, мы должны освободить твоих друзей, а что у нас во-вторых?

— Во-вторых, вы возвращаете наши личные вещи, в-третьих, выключаете магнит, чтобы мы могли вернуться домой. Кстати, что случилось с Тхаром? Как ты смело сидишь в его кресле?

— Тхара отозвали в Академию. Суэр нажаловался на него Игзак и та потребовала от Верховного Махатмы полного отчёта в своих действиях. К счастью для всех нас Игзак не лишена здравого смысла и поэтому не доверила пост Верховного Суэру, просто поставила меня на положение временщицы до своего нового назначения. Так, кажется, выражаются в России?

— Может получиться, что ты, Нут, станешь постоянным Верховным правителем Шамбалы? — я проигнорировал её идиотский, подковыристый намёк, сейчас было не важно то обстоятельство, что моя игра раскрыта. Нужно было срочно использовать момент безвластия и уносить ноги, пока мы ещё целы. Не дай Бог попасть нам в лапы Суэра.

— Нет. Во-первых, Игзак никогда не назначает на ответственные посты женщин, а во-вторых, я и сама не хочу большой ответственности. В-третьих, — она задумалась и склонила свой гордый профиль немного направо, потом добавила, — в-третьих, здесь замешаны личные мотивы.

— Нут, ты красивая, умная и добрая женщина. К тому же интересная.

— Не подлизывайся, Фига, тебе это не поможет.

— Я и не подлизываюсь, констатация факта, не более того.

— Ладно, мне, конечно, приятно слышать комплименты, но давай вернёмся к нашим баранам: у тебя целых 3 условия против головы безумного Суэра.

— Разве ты не хочешь его заполучить? Зачем же тогда в камере хлопотала за него?

— А как же я должна была себя вести в обществе «воинов Добра»? Все воины буквально боготворят Суэра, и с меня самой сняли бы скальп. Так подобные дела не делаются, дорогой Фига, — Нут изогнула губы в усмешке.

— А ты не боишься говорить в этом кабинете честно? Здесь наверняка встроены видеокамеры, фиксирующие каждое произнесённое слово.

— Нет, я не боюсь говорить прямо и честно. Дело в том, что великая Игзак такая же женщина, как и я. А поэтому больше следит за искренностью своих подчиненных, чем за их подхалимажем. Она меня не понизит в звании, даже выговора я не получу за нерадение в поисках воистину безумного Суэра.

— Почему? Я что-то не могу понять твоей логики.

— Да потому что для этого ей придётся вернуть меня в Академию, а она, зная о моих способностях к магии, моего присутствия там никогда не допустит. Теперь понял?

— Ты ей можешь составить сильную конкуренцию, — высказал я свою догадку.

— Не конкуренцию, а оппозицию. Игзак хороший политик, а не торговец. Но в принципе ты прав. Фига, я с самого твоего появления в Шамбале заметила в тебе великие умственные способности. Так что думаю что вправе рассчитывать на твою помощь в обмен на мою. Поможешь?

— Сначала скажи, что от меня требуется сделать. И к тому же тебе что, совсем безразлична судьба Суэра? Неужели несравненная Нут ничего не сделает для его спасения?

— Суэр — единственный мужчина, которого я хотела бы увидеть мёртвым, — она опять в задумчивости почесала переносицу, — он безумец, здесь любые споры бессмысленны. Один раз он мне сказал, что во мне скрывается изюминка.

— Он просто хотел подольстить, — пояснил было я, но от дальнейших слов Нут офигел.

— Да, но потом он предложил мне помочь её выковырнуть. Сказал, что для него это как один раз плюнуть, — Нут, увидев на моих губах тень усмешки, в запальчивости добавила, — с его способностями и на такой должности так шутить нельзя.

— Почему? — я не сразу понял свою собеседницу.

— Это глупо, пошло и банально. Если бы Суэр был более остроумен, то и пошутил бы пооригинальней. Или ты думаешь, что я не поняла его намёка?

— Да нет. Извини, Нут, просто я посмотрел на шутку Суэра с позиции мужчины, а не женщины. Поверь, я ценю остроумие, но сам никогда не шучу с женщинами подобным образом. Мне это даже как-то не пристало.

— Я не обладаю ментальным даром, но сейчас чисто интуитивно верю тебе. Хоть ты, Фига, воин, но совсем не такой, как эти болваны, — Нут кивнула головой в сторону окна, её тёмные волосы от резкого движения рассыпались по плечам, я невольно залюбовался игрой блистающего солнечного света и Махатма показалась мне настоящей богиней. Я улыбнулся своим мыслям, разглядывая её мраморный профиль.

— Ты что, Фига? — удивилась Нут.

— Так, ничего, продолжай.

— А ты действительно рыцарь, — похвалила она меня, — рыцарь Печального образа.

Меня с детства называли дон Кихотом и в какой-то степени мне импонировал имидж героя Сервантеса. По крайней мере, это не самый худший литературный герой.

— Спасибо за комплимент, миледи, — сказал я без обиды, — но выкладывайте свою просьбу. Иначе мы с вами не разойдёмся, как в море корабли, а будем сидеть до второго пришествия. Что у вас случилось?

— Извини, я всё не могу решиться, дело настолько интимное, что первому встречному так и не расскажешь. Суэр мне не враг, но и не друг. А ты, Фига, можешь оказаться тем единственным мужчиной, о котором я буду вспоминать до последних своих дней с благодарностью и как о друге.

Нут хотела ещё что-то сказать, но тут перед моим лицом появился шар Личного вызова и из него выглядывал злой Эспер:

— Смотался, значит? Ну, погоди, Фига, я до тебя доберусь и кое-кому очень сильно не поздоровится.

— Дорогой, уважаемый Эспер, я очень не хотел попасть в твою кутузку и поэтому воспользовался удобным моментом. Так что не кипятись, пожалуйста, и объясни поспокойнее, чем я могу помочь такому великому магу и чародею, — сказал я, — а я подумаю и, может быть, соглашусь с твоими доводами.

— Кто это? — спросила подошедшая к моему креслу и смотревшая на злого колдуна Нут.

— Это самый сильный колдун Подлунного мира и мой хороший приятель Эспер, — представил я его, — а это Временный правитель великой, горной страны Шамбалы и, я надеюсь, моя добрая покровительница Нут. По крайней мере, я со своей стороны приложу максимум стараний, чтобы ни с кем из вас не портить дружеских отношений. Эспер, друг ты мой разлюбезный, что случилось с тем толстым, лысым пижоном, который предводительствовал «вольными стрелками»? Он случайно не мёртв?

— Пока жив и сидит в клетке. Нечего ко мне без спроса заявляться и командовать в Подземном дворце наподобие меня.

— Попридержи его у себя, Эспер, — промурлыкала нежным голоском Нут, чем привела колдуна в полное расстройство чувств.

— Да? — растерялся он, — а я хотел его обменять на… На своего друга.

— Я надеюсь, что мы отлично поладим, мне не нужны ни Суэр, ни Фига.

— Ну, хорошо, — ошарашено согласился Эспер, — чем могу послужить прекрасной Королеве?

— Какие милые у вас друзья, — прошептала мне на ухо Нут, вслух же сказала, — ухожу, не буду мешать мужскому разговору.

Она направилась было к двери, как у меня созрела оригинальная мысль и я решительно сказал вдогонку Верховной Махатме:

— Нут, милая Нут, будьте добры и покажите Эсперу связку ключей Тхара. Я прошу вас ради всего святого и красивого!

— Не много ли ты хочешь, Фига? — улыбнулась она и я надавил на её сознание посильнее:

— Моя драгоценная Нут, пожалуйста, ведь это так не трудно. Верно? — я подморгнул Эсперу. Но тот недоумённо смотрел на меня и ничем не помог. Нут изогнула свои тонкие брови, немного поколебалась и со словами:

— Я же действительно ничего не теряю, — повернулась ко мне и показала Эсперу издалека связку ключей. Тот смотрел-смотрел, и вдруг его лицо озарила счастливая улыбка:

— Вон тот, маленький, к чёрным ободком. Я вам за него готов выполнить любое желание.

— Любое? — удивилась Нут, — как это — любое? Вы можете выполнить любое желание?

— Ну конечно, драгоценная правительница, абсолютно любое. Фига же говорил вам, что я маг и притом самый лучший, — довольно засмеялся колдун.

— Вы верите своему другу Фиге? Я ему отдам ключик и вы отправите меня в 17 февраля 2706 года. Вас устраивает такой вариант? — спросила Нут и сняла ключ со снизки.

— Хорошо, лучшего друга и пожелать трудно. Я Фиге верю больше, чем самому себе, — Эспер удовлетворённо потёр ладони после того, как Махатма отдала мне заветный артефакт, — а теперь стойте смирно и ждите. Ка нуерэ потч…

Нут встала прямо и блаженно закрыла глаза. Я разорвал начавшееся было заклинание криком:

— Стойте, стойте, остановитесь! Подождите, а как же я?

— А что ты? — не понял Эспер причины, заставившей меня кричать.

— Если исчезнет Правительница, то я и мои друзья не сможем покинуть Шамбалу. Пусть она сначала выполнит мои условия и выпустит нас, а потом уж и летит куда захочет. Так будет справедливо, — закончил я.

— Он прав, повелительница, — глубокомысленно заметил колдун, — и мне не придётся лишний раз магитировать.

— Ну, хорошо, ты, Фига, пока спрячься, а я прикажу слугам, что бы привели твоих друзей.

— Я появлюсь через десять минут, повелительница, — пообещал Эспер и выключил шар Личного вызова.

— Скорее всего, твоя Нут попадёт в Замкнутый круг времени, — обдумав мои слова, сказал Дракон. Мы с братом варили рисовую кашу, сидя в пещере, а Мызров с Удавом таскали хворост для поддержания костра в предвидении надвигающейся ночи. Томас Форнейн, он же Удав и глава ССС «Мёртвая голова», бросил охапку на пол пещеры и обратился к Дракону, своему боссу:

— Ты что, шеф, до сих пор веришь в сказку? Просто твоя компьютерная игра вышла из-под контроля КК, только и всего. Завтра мы доберёмся домой и я дам твоей Команде парочку хорошеньких оплеух за нерадение в работе. Вот увидишь, через неделю, максимум две, всё будет в полном порядке.

Дракон печально посмотрел на Удава:

— Что, Томас, устал? Может быть тебя подменить?

— Нет, шеф, я хотел только предложить радикальное решение нашей проблемы.

И он скрылся в темноту сумрака. Валька, помешивая ложкой кашу, задумчиво смотрел на красные глаза костра.

— Я так думаю, Валя, Эспер хоть и не дурак, но абсолютно не образован, — высказал я свою мысль, тревожившую меня с момента нашего выхода из ворот Шамбалы, — он же не знает, что такое «февраль 2097 года». Нут может оказаться совсем не там, куда рассчитывала.

— Много ты понимаешь в магии, — ответил мне братишка, — где же она ещё может оказаться, кроме своего февраля? Тут дело в другом. Без определённого объёма знаний Нут не сможет изменить свою судьбу. Нужно нечто пароля в компьютере. Я это не сразу, но сообразил. Как ты думаешь — почему МПВиП2 никогда не отправляет человека в то же самое место, где он уже был? Всегда туда, где ты не можешь помешать своей судьбе. Мы-то предусмотрели некоторые накладки во временнопространственных отрезках и ввели в свою машину предохранители. Они-то, кстати, и горят.

— А магия может всё?

— Магия может, ей закон сохранения энергии не писан. В магии самое главное — правильный ввод информации. Что ты хочешь, дремучее Средневековье. У них, магов, то есть, нет необходимого объёма знания. Учти, сказка о «машине времени» стала явью только в 21-ом веке, когда появились мобильники, беспроводной Интернет и развились нанотехнологии. Ну и ещё кое-что.

— А с Магнитом ты разобрался? Мне почему-то кажется, что в Подлунном мире его полюс соответствует минусу, а в Шамбале — плюсу. Что это один и тот же Магнит, но, как и всегда в подобных случаях, выходит своими концами в разных полушариях планеты. Так может быть?

— А это хорошая догадка, — обрадовался Дракон, — только, пожалуй, наоборот: в Кармане +, а в стране Махатм −. Но это не важно, на досуге разберемся, что к чему.

— А Самвел успел тебе рассказать что-нибудь интересное?

— Я не успел с ним поговорить.

— Понятно, спешил ко мне на помощь.

— Эй, вы, заговорщики, каша готова? А то так есть хочется, что пупок к позвоночнику прилипает, — весело крикнул нам Сашка Мызров.

— Ой, я, кажется, забыл её посолить, — сказал Валька и потянулся к моему мешку с продуктами.

— Я солил, — успокоил я брата, — ты лучше расскажи: почему от лазера успел уйти, а от ударов Тхара — нет.

— Всё объясняется просто, став невидимым, я сразу же ушёл Суэру под ноги кувырком, а Тхар занимается боевыми искусствами всю свою сознательную жизнь. Он сумел меня обмануть, так как у него выше уровень мастерства, чем у меня. Настолько же, насколько я лучше Суэра. Всё объясняется разницей в кунгфу, — выпендрился под конец беседы братишка знанием китайского языка, — а «прикосновения отсроченной смерти» там не было. Подобные точки находятся спереди, а не сзади. Я бы в любом случае успел бы среагировать. Мы стояли почти вплотную и я не ожидал от старика лихости. За что и поплатился.

— А где именно расположены эти точки?

— Не буду показывать, тебе это не к чему. У тебя, Санёк, другое оружие — пистолет и мозги. А потом он блефовал и обрабатывал тебя психологически. Вот ему должно быть стыдно за свою ошибку, — Дракон кивнул головой на подошедшего к нам Мызрова, — не смог уйти от удара ногой в прыжке — стыд и позор. Кого я держу в охране? И за что плачу деньги?

Мызров посмотрел Дракону в глаза и лихо поддержал шутку:

— А вот Тхара и возьми себе в охрану. Вернётся старик из командировки, я его научу стрелять «по-македонски» с двух рук навскидку и «качать маятник», и бери смело. А я пойду на покой и буду писать мемуары про нас с вами и наши локальные войны.

— Так, теперь нам с тобой нужно Эспера навестить, — после сытного завтрака мы с братишкой уединились в Рабочем кабинете.

— Не понял, зачем? — удивился я, — мне кажется, что от путешествия в будущее пользы будет больше. Ты же сам говорил, что нам не хватает информации. А в Академии изучения магии её будет более, чем достаточно.

— Не готовы мы с тобой к будущему, а в Карман истории дорога давно проторена. Самвел пока отсыпается, поэтому сперва я хочу поговорить с безумцем.

— Зачем? У него очень развиты ментальные способности, я на своей шкуре испытал.

— В этом его слабость и я её использую на полную катушку, — ответил мне Дракон.

— А мне кажется, что гипноз — сила, — саркастически заметил я и открыл лежащую на столе рядом с компьютером очередной том Дж. Роулинг, — ты что, увлекаешься сказочками? Не поэтому ли Удав не верит в машину времени?

— Изучаю, — пояснил Дракон, — конечно, Роулинг — детская писательница, но, — он поднял вверх указательный палец, — прежде, чем писать про Гарри Поттера, и она, и в своё время Толкиен, изучали легенды и мифы Средневековой Европы. Не пойму только откуда она взяла идею о дементорах. Ты, Санёк, во время путешествия в Шамбалу ничего похожего не встречал? Или в Кармане времени?

— Тебя послушать, так все литературные персонажи списаны с натуры.

— Так оно и есть. Ты же сам встречался с гоблинами, троллями и смеаглами.

— Кстати о смеаглах, — вспомнил я, — мне с большим трудом удалось их уговорить поделиться амулетами, а как тебе удалось убедить их? Кстати, сколько у тебя их, если хватило и Мызрову, и Удаву?

— Добром, — он слегка улыбнулся, как бы извиняясь, Русский Дракон и Хранитель справедливости, — Геллер, оказывается, хорошо знал об Озёрном народе и провёл меня к их жилищу. А я предложил им спокойную жизнь в обмен на апотрофеи. Я забрал всё, что нашли Кекки и Пекки в своих закутках-тайниках. Есть весьма занятные вещички. Одна беда — они не работают в нашем времени.

— А где сейчас Кекки и Пекки?

— Как последних представителей вымирающего народа я перенёс их в свой дом. И они теперь живут в ванной комнате в Северо-восточном углу. Джеку теперь есть о ком позаботиться. Да и твоим ребятишкам они понравились. Смеаглы постепенно отходят от суровых условий Подлунного мира, где они вынуждены были бороться за своё существование, а здесь они мягчают сердцем, много шутят и смеются вместе с ребятишками.

— А они смогут иметь потомство?

— Пекки девочка, так что всё возможно, — ответил Дракон, — одно жалко — у смеаглов совсем нет письменности и многие знания древнейшей магии утеряны.

— Мне показалось, что у смеаглов отличная память.

— Да, но и обманщики они хорошие. Ну да ладно, вернёмся к нашим баранам. Ты, браток, подал отличную мысль о разных полюсах Магнита истории. Именно это и объясняет появление в Подлунном мире отрицательных персонажей. А в Шамбале положительных.

Дракон немного задумался, всего на пару минут, я тем временем включил комп и в ускоренном режиме прокрутил свой последний отчёт о визите в Шамбалу.

— Это не поможет, нужна дополнительная информация и конкретно о Магните истории. А для этого нужно в первую очередь поговорить с Суэром. Без этого нам не обойтись. Да, кстати, — Валька вытащил из верхнего ящика стола чек на миллион евро и протянул мне, — я своё условие выполнил и с данного момента ты свободен. Дальше мы как-нибудь сами управимся.

— Значит, я больше не нужен? — вспылил я, — значит, я гожусь только шпионов ловить? Знаешь, Дракоша, ты поступаешь не по-братски, а по-свински. Извини за выражение, но других слов ты не заслуживаешь. Я вообще-то думал, что ты, говоря «мы», имел в виду меня, а ты…

Валька посмотрел на меня, иронически изогнув правую бровь:

— И сколько ты хочешь на этот раз?

— Да ничего я не хочу, — запальчиво бросил я и вскочил на ноги, — просто я столько испереживался за последнее время, что очень хочу знать продолжение и окончание истории Кармана времени. А денег мне твоих не надо, я и сам могу приплатить, что бы быть очевидцем и участником интересных событий.

И я протянул злосчастный чек брату. К моему удивлению он спокойно забрал его и положил в верхний карман зелёной рубахи. «Лучше быть наглым, чем смешным», — сказал главный герой Люк Бессоновского «Такси», и я с ним полностью согласен.

— Эй, брат, это твой чек или мой? — спросил я.

— Твой, — успокоил меня брат, — но получишь ты его только после окончания интересной истории. Не знаю, когда она закончится, но получишь обязательно. Ладно, садись и давай обсудим план дальнейших действий.

— Слушай, Дракон, отдай чек назад, я его жене оставлю, — предложил я, — мне так спокойней будет. А то шут его знает, как получится.

— Ошибаешься, если ты чек Наде сейчас отдашь, то по условиям контракта она больше ничего не получит. Даже в случае твоей смерти. А пока у неё на руках контракт без чека, Надя может стребовать 3 лимона с меня или Пао. Разве ты не помнишь условий?

— Да, ты прав, — задумался я, — извини за вспыльчивость. Давай обсуждать план.

— Так как ты не сможешь противостоять ментальному воздействию Суэра, то я полечу один. Или нет, возьму Мызрова — вдруг придётся воздействовать на безумца физически. Лучшего помощника мне не найти. А ты, Санёк, пока отдохни — искупайся в бассейне, побеседуй со смеаглами. Только предупреждаю, не всему верь, что они наплетут.

— Блин, я всегда думал, что Голлум всего лишь смелая выдумка Толкиена.

— Оказывается, что были раньше некие существа, ставшие прообразами для его сказочного персонажа. Ничто не ново под луной. Ладно, лирику в сторону, я буду через 15–20 минут, — попрощался Дракон.

— Будь осторожнее, я до сих пор не могу забыть его телепатического воздействия, — предостерёг я брата. Дракон улыбнулся:

— Обязательно.

Пассиусу Геллеру, Доброму волшебнику Подлунного мира не спалось. Ночное небо было укутано тёмными тучами. Ни луна, ни звёзды не выглядывали из их косматой бахромы. Редкие, ночные огоньки в жилых домах Города только подчёркивали темноту ночи. За крепостными стенами в дебрях Горелого леса обнаглели варги и обычные волки. Насмотревшись на шабаши гоблинов, леших, кикимор и прочей нечисти, варги — партизаны Горелого леса — бегали к стенам Города, где собирались ну очень большими стаями, и выли, запугивая горожан скорой расправой. В окрестных сёлах были организованы отряды самообороны и воздвигнуты частоколы от нечистых сил. Священнослужители не отходили от алтарей и совершали богослужения ночью и днём во избавление от Врага душ человеческих и его слуг. Видимо, Эспер не знал латинского языка, на котором проводились церковные службы, так как его слуги в последнее время были как обпившиеся борзотухой. Они уже при дневном свете нападали на людей, и тем приходилось посещать Горелый лес только под охраной вооружённых мужчин. Усиливающаяся с каждым днём Тёмная сила заставила Пассиуса временно забыть работу над мемуарами и задуматься о том, чем лучше усилить магическую оборону Города. Столица была далеко и на помощь Королевской рати рассчитывать было не разумно. Тем более, что гонец был послан неделю назад, а ответ до сего дня от Короля так и не пришёл. Геллер взволнованно и раздраженно ходил из угла в угол своего домика, озабоченность сквозила из каждой морщины его старческого лица. «За городскими стенами лютует свора Тёмных сил, собранная Злым Эспером, чтоб им всем плохо стало, — думал он, — не пора ли просить помощи у Хранителя справедливости или Матери порядка, как верных слуг Светлого Царя о создании Ночного патруля? Если Эсперу и Красной девочке они помогли, то нам в нашем положении просто обязаны. И не как не иначе, а конкретным делом».

Геллер присел у стола и ещё раз просмотрел какой-то список, после чего приступил к ритуалу вызова Высших сил. Он нарисовал на полу пентаграмму, увенчал её каждый угол соответствующей руной, обвёл всё это прерывистой чертой и отошёл в сторону. Всё громче и громче раздавался его голос в ночной тиши и лишь после заключительных слов сложного заклинания «Фамадей аппасиата амед» в центре пентаграммы появилась всё увеличивающаяся в размере светлая точка. Она росла и в ширь, и в высоту, пока не достигла объёма среднего мужчины. Из-за яркого света разобрать черты появившейся личности не было никакой возможности. Воспитанный в лучших традициях Толедской школы Заправского волшебства, Пассиус Геллер никогда не боялся тех, кого вызывал из Небесного мира и в этот раз он ни разу не моргнул от резкого, вибрирующего потока световых лучей. Тем более что он знал — перед ним стоит Дракон, непредсказуемый в своих появлениях и никто ни в этом, ни в каком ином мире не мог подделаться под его образ. А от света Хранителя справедливости не могло быть никакого вреда для здоровья человека.

Через 3–4 минуты свет иссяк и из пентаграммы вышел Дракон с лёгкой, уважительной улыбкой:

— Как я понял, вы опять меня вызывали, уважаемый Геллер?

— Долго жить будешь, почитаемый во всех мирах нашей тесной вселенной Хранитель справедливости, — с глубоким поклоном промолвил Добрый волшебник.

— Да уж, я и сам не рад своей долготе дней, — в голосе Дракона послышалась горькая ирония, — но давай по порядку ты расскажешь мне о причинах своего вызова и для начала лучше бы нам присесть, дорогой Геллер. Как я понимаю, нам предстоит долгий разговор.

— Да, конечно, присаживайтесь, — Пассиус предложил своему гостю добротный стул.

— Только вместе с вами.

— О, как вы почтительны к нам, простым жителям Подлунного мира, досточтимый Хранитель справедливости, — сказал Геллер, присаживаясь на своё место, — для меня это очень большая честь — сидеть за одним столом рядом с Небожителем.

— Итак, начнём с самого начала, — Дракон тоже уселся на стул, спинка которого была украшена инкрустацией (вся мебель Доброго волшебника была отделана городским столяром Герром Мунцем в благодарность за незначительные услуги), — я бы хотел узнать, почему вы решили, что я буду жить долго?

— Неделю назад я семь раз вызывал Великую богиню войны и мудрости, но она так и не появилась, — грустно сказал Пассиус, — три дня назад я пробовал вызвать Ирину, Мать закона и порядка, но и её я не видел. А сегодня пришёл ты после первого же заклинания. Чудо, Царь небесный смилостивился ко мне, грешному и послал в ответ на мою просьбу своего верного слугу.

— Я полагаю, что для этого вызова у метра магических наук были достаточные основания? — немного нахмурившись, спросил Дракон.

— Более чем. Неужели вы с Небес не видите, что вытворяет злобный колдун, сидящий в Подземном дворце? — воскликнул Добрый волшебник, — неужели для того, чтобы урезонить зарвавшегося, наглого выскочку-самоучку вы не можете послать молнию или землетрясение? Я не знаю, что он изучает в своей секретной, подземной лаборатории, но вот уже на протяжении последних трёх месяцев я ощущаю, как он собирает Тёмное войско со всей Европы и накапливает магический энергопотенциал, чтобы в случае войны иметь как можно больше преимущества надо мной. А война может начаться в любой момент, я удивляюсь, что может сдержать Эспера развязать её сегодня ночью. Если разумные существа ещё контролируются при помощи магии, то Варги совсем распоясались и вот результат, — Геллер показал рукой в сторону окна, — их вой каждую ночь слышат горожане. Что может сделать старый Добрый волшебник в одиночку против войска злого мага в случае войны? Да ничего.

— А мэр? А Губернатор и Король? Почему ты всегда отделяешь себя от людского сообщества?

— А что Мэр? Каждую ночь на улицах Города находят труп человека, растерзанный вампирами. Мэру докладывают, он обещает принять необходимые меры, но толку — гольный ноль. Мне иногда кажется, уважаемый Хранитель, — понизив голос и наклонившись к собеседнику, сказал Геллер, — что все преступления координируются чьей-то умной головой и эта умная голова знакома с азами магии, иначе я давно догадался бы кто это может быть. Возможно, что организатор находится на службе Короля и работает в ратуше.

— Не принижайте свои способности, дорогой Геллер, ты ещё многое сможешь сделать для блага горожан, — попытался успокоить волшебника Дракон.

— С вашей помощью — да, без вас — никогда, — грустно отпарировал Пассиус, выпрямляясь, — я связан клятвами Отцу Света, нашему Королю и Гиппократу.

— И что конкретно я смогу сделать? У вас есть какой-нибудь план действий или вы хотите, чтобы я всё сделал сам?

— О нет, я думал. Я очень много и долго думал. Конечно, любое вмешательство волшебства Эспер воспримет в штыки и объявит войну Городу, если будет уверен в своих силах. Он очень умён, надо признать, и осторожен. Наверное, Эспер учёл свои промахи в нашем прошлом сражении и сделал соответствующие выводы. Но кое-что мы сможем предпринять и без магии. У меня есть наметки, — Пассиус положил перед Драконом свой список, — этих молодых людей я думаю можно подключить к Ночным патрулям для поимки вампиров и стабилизации городского благополучия. По крайней мере, будет чем успокоить горожан и отрапортовать Королю о предпринятых мерах.

— А эта акция не спровоцирует на ночных улицах Города ночные безобразия?

— Вряд ли, я выбирал парней из благополучных и законопослушных семейств.

— Хорошо, тогда Ночные патрули станут действенной силой на вашей стороне. Я имею в виду — Добра. К тому же молодые люди поднатаскаются в поимке и уничтожении нечисти. Вы же можете их привлекать и к охоте на волков. Только предоставьте им самостоятельность.

— Не плохо бы ещё мобильности и маневренности, — добавил Геллер.

— Автомобили и мобильные телефоны мы вам подкинем, — пообещал Дракон, — как только вернусь домой, сразу же займусь. По пяти того и другого хватит?

— Более чем, мудрый Хранитель справедливости, более чем достаточно. Премного вам благодарен, — Добрый волшебник чуть не прослезился от щедрости Небожителя, его дрожащие ладошки ухватились за сильную руку собеседника и сжали в нервном порыве благородной души.

— Не стоит благодарности, уважаемый Геллер, ведь я ещё ничего для вас не сделал.

— Я верю вам, вы никогда не обманываете.

— У меня к вам есть личная просьба, я хотел бы побольше узнать о происхождении и истории Города. Мои люди в Архиве всезнания и премудрости искали и ничего путного не нашли. Может вы подскажите, где искать проливающие свет на интересующую меня тему материалы.

— Потому и не нашли, что всё самое главное находится у меня, — похвалился Геллер, — я не реквизировал старую Летопись Города, а взял её на время — такая привилегия распространяется только на работающих в Городской ратуши.

— И давно? — Дракон удивлённо поднял правую бровь.

— Нет, не давно — лет 20–25 тому назад, ну может немного побольше. Мне Летопись потребовалась для работы над мемуарами, а так как и я сам внёс некоторую лепту в то далёкое время в историю Города, то я воспользовался своей льготой. Она до сих пор лежит в моём шкафу, — после последних слов Пассиус поднялся со стула и принялся искать необходимые материалы. Наконец он извлёк старенький и потрёпанный манускрипт и отдал Дракону.

— Видимо, придётся взять Летопись сразу с собой, — увидев недоумённый взгляд Доброго волшебника, Хранитель справедливости терпеливо пояснил, — сейчас мне нужно попасть в Подземный дворец к Эсперу и усовестить его для предотвращения войны. В любом случае наш разговор необходим… А теперь я попрошу вас навести Гиперпровод к Эсперу. Кстати, вам понадобятся не легковые машины, которые мы подарили жандармерии и ратуше, а более объёмные. Типа карет. А пока будьте любезны и наведите Гиперпровод в Подземелье.

Эспер был в мрачном расположении духа. Не взирая на то, что в его подземной тюрьме томилось два десятка «вольных стрелков» и столько же желтолицых, лысых воинов, одетых в странные халаты, колдун не радовался своей воинской удаче, а всё больше входил в уныние и тоску, наваливавшихся на него именно после победы над врагами. Эспер никак не мог понять истинной причины своей депрессии и этот факт его злил больше всего. Сидя в Тронном зале, он грыз ногти и дёргал себя за мочки ушей, но ничего не помогало. И знание магических приёмов не даёт советов на подобный случай. И вот, в самую серую минуту его жизни, когда казалось, что и помощи ждать неоткуда, и больше всего хотелось покончить счёты со своей никчёмной жизнью при помощи магического, вечного пламени, перед магом мировой величины появился шар Личного вызова и из него посмотрело лицо злейшего врага Пассиуса Геллера, улыбающееся и явно довольное жизнью.

— Привет, — сказал Добрый волшебник.

— Привет, старый штиблет, — Эспер от издевательства своего личного врага готов был лезть на стены дворца и грызть, нет — жевать камни, но имидж крутого мага заставлял делать «хорошую физиономию при плохом настроении», — чего это тебе не спится в ненастную ночь?

— Шутишь? Молодец, — продолжал улыбаться ненавистный Геллер, — не буду затягивать разговор в никому ненужных дифирамбах себе и проклятиях тебе. Сразу перейду к делу.

— Давай, выкладывай, чем ты на этот раз недоволен, ужас ночи и кошмар нашего времени.

— Не надо обзываться, у меня Небесный посланник Дракон.

— Уго, это стало интересно. Ты его вызывал, что ли?

— Да, но теперь он хочет попасть к тебе, а я боюсь наводить Гиперпровод, так как не помню точного расположения комнат в твоём дворце. В камень Дракон, конечно, не врежется, в любой момент может вернуться назад, но кому эти накладки нужны, сам пойми.

— Да ты знаешь, Пассиус, у меня сейчас нет настроения и в гости я никого не жду…

Дракон отстранил Геллера и появился перед взором колдуна:

— Я знаю причину твоего плохого настроения, Эспер, и готов её устранить. Давай, налаживай побыстрее Гиперпровод.

— Мне никто в Подлунном мире не может помочь, — горестно всплеснул руками маг.

— Не дури, — строго сказал Небожитель, — если ты сейчас же не устроишь «сжатие пространства», то до утра не доживёшь. Поверь, я способен как никто другой выручить тебя.

— Почему-то мне хочется верить тебе, Хранитель справедливости, — чуть не плача произнёс Эспер. В этот момент он был похож на высохший гриб-сморчок.

Суэр сидел в тёмной, подвальной клетке и напряжённо посылал мысленный приказ злому колдуну, засадившему его в глубину Подземелья, о том, чтобы тот расковал пленника и выпустил его на свободу. Что будет с ним дальше Суэр не представлял себе, просто ему очень хотелось сделать хоть один глоток свободного, свежего воздуха и съесть добрый, жирный кусок мяса, а не подаваемые уже третьи сутки засушенные фрукты хихикающими троллями. К несчастью для Президента контрразведки Шамбалы, в Подземном дворце не было ни одного человека, кроме самого Эспера, а на нечисть его гипнотические способности действовали как щекотка и они постоянно пересмеивались, посещая заключённых воинов. С магией Суэру не приходилось стакиваться, вот он и не мог приспособиться к мыслям существ с пониженными умственными требованиями. И на Эспера его приказы действовали неправильно — тот всё не приходил с подчинённой волей и не открывал дверь клетки с распростёртыми руками. Суэр злился и никак не мог понять, что именно происходит с мерзким стариком. Почти пав духом, он услышал долгожданный скрип открываемой, металлической двери, свет факела в дальнем углу тоннеля и движение босых ног по каменному полу. Суэр усилил мысленное давление на приближающихся троллей. И из темноты опять раздался злой хохот, порой переходящий в тявканье и завывание. Скоро послышался голос:

— И вот так всегда, уважаемый Дракон, как только мы спускаемся в Подпол Подземелья, наш пленник успокаивается и прекращает магические действия, но стоит его оставить в темноте, как он начинает свою неуклюжую магию и приятно вибрирует наше биополе. Прямо как пятки щекочет, чёрное слово.

— Покажите мне всех пленников, — потребовал Дракон.

— Идёмте сюда, — сказал Перс и провёл посетителей вдоль клеток. В одной из них пленник вскочил на ноги и всмотрелся в проходящих мимо человека с троллями:

— Господин Хранитель справедливости, я Тильм Улленстоун. Я помогал Фиге в Эленкином дворце. Будьте добры ко мне, освободите из плена. Я ведь выполнял приказ Суэра. Спросите у Фиги, я честный поборник Добра и Чистого совершенства.

— Хорошо, я поговорю насчёт тебя. Фига мне говорил о твоих подвигах в Подлунном мире. И о твоём первом заключении я помню, — бросил Дракон через плечо и быстрыми шагами подошёл к клетке с Суэром, — привет, безумец. Я пришёл за тобой.

— Что тебе надо от меня, — прорычал тот неестественным и хриплым голосом, — ты разрушил мои планы и не дал воспользоваться удобным моментом для захвата власти в Шамбале. А ведь меня любили абсолютно все: и монахи, и послушники, и «вольные стрелки». И я смог бы построить царство любви и счастья во всём мире.

— Оставь меня наедине с пленником, Перс. Если понадобится, то обратную дорогу я найду, но предупреди Хозяина, что я не собираюсь возвращаться к нему, а сразу отправлюсь на небо. Свой факел воткни в скобу на стене, он может пригодиться.

Перс выполнил требования Небожителя и ушёл по тоннелю, напевая песенку о красных и счастливых глазах своей возлюбленной. Дракон нажал на Браслете перемещений кнопку, указывающую его временнопространственные координаты, и через несколько секунд рядом с ним появился улыбающийся Сашка Мызров:

— Приветствую тебя, великий Небожитель и покоритель всех земных вершин.

— Ты всё взял, о чём я просил? — спросил Дракон.

— Как и подобает верному слуге, — подтвердил Мызров.

— Доставай «вибратор Лоренца» и открой мне замок на этой клетке, — приказал хозяин и показал рукой на нужную дверь. Потом взял из рук суперохранника небольшой чемоданчик. Пока Мызров возился с замком, он ловко выудил «вибратор Лоренца», аппарат, изобретённый в начале 21-ого века великим американским учёным для воздействия на психику человека во время допроса. Его эффективность значительно превосходила методы пыток инквизиции, гестапо и НКВД, вместе взятых, и упрощала саму процедуру до необходимого минимума присоединением к акупунктурным точкам организма металлических бляшек и заодно подменяя знаменитый «детектор лжи». Откуда такая дорогая, но необходимая штука появилась у Дракона история умалчивает. Наконец Мызров выпрямился от замка и гордо произнёс:

— Дверь открыта, господин Дракон, милости просим внутрь к зверю. Я пойду следом и буду, как всегда, на подхвате.

Дракон с аппаратом вошёл и Суэр, видевший его приготовления к допросу с пристрастием и отлично понявший Драконьи намерения, прыгнул на него, стараясь попасть пяткой в голову. Дракон немного отклонился в сторону с коротким отшагом и нога Суэра оказалась над его плечом. Мызров ринулся вперёд, аккуратно отодвинув хозяина, и поймал в воздухе нападающего, перехватив аккуратно за талию, как расшалившегося ребёнка:

— Ну вот и всё, господин нехороший, ваша песенка спета, — приговаривал Сашка, заковывая руки Суэра в наручники, — теперь вы будете под мою дудку петь.

Президент явно не привык к подобному обращению, когда тебя то сажают в клетку тёмные существа, то связывают без учёта твоего желания неприятные типчики типа Мызрова. Впрочем, он уже давно решился на драку и от избытка чувств, так как не мог ничего поделать более, попытался куснуть Мызрова за ухо. Но тот был настороже и вместо того, чтобы подставиться, вопреки желанию Суэра двинул его кулаком промеж глаз. И Президент обмяк. Мызров тем временем связал ноги противника, а другим концом той же самой верёвки привязал скованные руки Суэра к горизонтальной планке клетки таким образом, что связанный и потерявший сознание Суэр оказался в сидячем положении.

— Великий Суэр проиграл бой единственному противнику! Стыд и позор на его лысую голову! — сказал пленник из соседней клетки.

— Стыд и позор Учителю! — раздались крики со всех сторон, — тот, кто учил драться и побеждать, проиграл единственному противнику! Он привёл нас на верную смерть! Видно и вправду Великие боги иногда сходят с ума! Стыд и позор тому, кто вёл нас в бой, а привёл в Подземелье к Повелителю Тёмных сил!

— Чёрт побери, я и не думал, что мы будем не одни, — выругался в сердцах Дракон, — ты, Саш, случайно лишний Браслетик с собой не прихватил?

— Обижаешь, начальник, даже не один, а целых два взял.

— Один дай мне на всякий случай, а другой одень на безумца. Потом бери вибратор и дёргай домой. Я пока с Эспером поговорю. Тильм, — крикнул Дракон, — подожди немного, я скоро вернусь за тобой!

От радости Эспер не знал, как по настоящему, по-маговски, то есть, отблагодарить своего избавителя. Захватив «вольных стрелков» и их начальника в плен, Злой колдун рассчитывал или обменять того на золото, или продать в рабство гномам. Людей, как уже упоминалось, Эспер из принципа не держал во дворце, а вместо ожидаемого выкупа он получил сильную депрессию и головную боль в области висков. Исчезнув с Мызровым из Подлунного мира, Суэр уже не мог посылать ментальную энергию на жителей Подземного дворца, вызывая у одних тоску и уныние, у других — приятное, щекотное состояние души. И таким образом подарил облегчение и хорошее настроение Повелителю Тёмных сил, намекая, что и над Хозяином висит чья-то хозяйская рука. Но колдун не внял доводам рассудка и предавался эйфории счастливых эмоций.

— Дорогой Дракон, как я рад твоему визиту в мой Подземный дворец, — ворковал он сладким голосом, обходя на цыпочках кресло с сидящим в нём Небожителем, — прямо и не знаю, как тебя отблагодарить за горячее участие в моей судьбе. Нет, ну в самом деле, чем может помочь бедный, злой колдун доброму Небесному посланнику?

— Может, — Дракон оторвал свой взгляд от Летописи Города и попросил обхаживающего его мага, — присядь и ответь мне на несколько вопросов.