Сказка Горелого леса

Вся нечисть Горелого леса сбилась с ног в поисках «вольного стрелка» Тильма Улленстоуна. Даже тролли — личная охрана колдуна Эспера — незаметно покинув Подземные покои, бегали к Старому дубу, так сильно всем хотелось получить награду в 5 тысяч золотых монет, а вдобавок и прогнуться лишний раз, заслужив тем самым уважение Повелителя тёмных сил. Что же говорить о диких гоблинах, альфах и варгах? Тильма поджидали на всех тропинках и дорожках, перекрывая абсолютно все входы — выходы из леса. Стоило «вольному стрелку» хотя бы шаг ступить из Города в лес, как он был бы тут же доставлен в Подземные покои колдуна. По ночам некоторые, наиболее отчаянные особи тёмного народа бродили вблизи крепостной стены Города в надежде опередить своих сородичей и первым оповестить Улленстоуна о сверхприбыльном дельце, но — увы! В течение двух недель Повелитель Тёмных сил ходил в ожидании «вольного стрелка» по Нижним ярусам Подземелья, забросив эксперименты в Лаборатории, пока его терпение не лопнуло, и он не вызвал Красную девочку. С шумом вывалившись из Гиперпровода, та с возмущением прошамкала:

— Что, Тёмный Повелитель, надо? Зачем потревожил Личным вызовом мои старые кости?

— Всё-всё, успокойся, — вскинул в успокаивающем жесте руки Эспер, — у меня для тебя есть задание посложней, чем все предыдущие. А значит и плата будет побольше. Согласна?

— Что ж ты меня встречаешь, как дракон какой-нибудь? Ты бы меня напоил, накормил, в баньке бы попарил, а тогда и за дела можно было бы браться.

— А чем я хуже Дракона? Сразу и возьмём быка за рога, к тому же ты и сама сразу спросила меня — зачем, мол, вызывал?

— Ой, запамятовала, прости старую, — лукаво блеснула далеко не старыми глазами колдунья, — ну так что за дело-то?

— Дело серьёзное и безотлагательное, боюсь уже за тебя — справишься ли по старости своей?

— Да если надо, то я себе и Супермозги наколдую. Ты бы лучше мне присесть предложил, а то ведь невежливо получается: ты сидишь, а я стою.

— Вежливость, культура, приличия, — проворчал Эспер и похлопал в ладоши: в Тронный зал вбежали два тролля с обнажёнными могучими торсами и с кинжалами в огромных лапах.

— Что, Тёмный хозяин, надо? — пролаяли они.

— Принесите ещё одно кресло и смотрите не доломайте его, — нахмурив брови, сказал колдун. Тролли тут же скрылись в арочных двустворчатых дверях.

— Уж больно ты строг с ними, — сказала Красная девочка.

— Если я буду улыбаться своим слугам, то они мне на шею сядут, — пояснил ей свою манеру поведения Эспер, — с них станется.

Вошли тролли и принесли старинное кресло ручной работы, но без задней ножки. Бережно поставив его перед колдуньей, они склонились в полупоклоне перед своим Повелителем, положив правые лапы на рукояти уже заткнутых за пояс кинжалов, а левые — к тому месту, где, как они считали, находится сердце — верхней части своего живота. Эспер крикнул на них:

— Пошли прочь, оболтусы!

Мелкой рысью тролли скрылись в тех же дверях. Красная колдунья вытащила из кармана волшебную палочку, наколдовала недостающую часть креслу и уселась в него. Эспер улыбнулся, глубокие морщины преобразили его лицо в маску добренького старичка.

— Итак? — наклонилась к нему всем корпусом старуха.

— Мне срочно нужен «вольный стрелок», а так как у нас в наличии имеется только Тильм Улленстоун, то тебе предстоит проникнуть в Город и вывести его в Горелый лес. А тут мои слуги помогут тебе доставить его в моё Подземелье. Он сейчас пьёт, и пьёт по страшному — не просыхает, так что у тебя всё получится. Ну что, согласна?

— Годится, — сказала Красная девочка, — и сколько ты мне заплатишь?

— Пять тысяч золотых монет, — торжественно провозгласил Тёмный хозяин.

— Да ты никак уровнял меня со своими слугами? — воскликнула колдунья. «Быстро она разобралась в расценках Подлунного мира», — подумал Эспер, вслух же сказал:

— А сколько ты хочешь?

— Три заветных желания, — хихикнула Красная девочка и потёрла ладони. Эспер, нахмурившись, задумался, но ненадолго.

— Нет, три желания и 5000 монет я могу пообещать только Тильму Улленстоуну, — негромко проговорил он, — ты получишь только одно желание и деньги.

— Твои деньги ни в одном мире нашей вселенной не принимаются. Лучше три Заветных желания.

— Зря торгуешься, старуха, — грозно сказал Повелитель тёмных сил, — я могу не только благословлять, но и проклинать. Может быть, я напрасно тебя вызвал?

— Ну, хорошо, я согласна на твои условия, — испуганно проговорила Красная девочка, — ты мне лучше объясни, что именно изменилось в Подлунном мире за время моего отсутствия. Почему ты вызвал меня, самую великую колдунью всех времён и народов, для выполнения такой ничтожной операции? Что-то здесь не так, как видится из Подземелья.

— Ты права, есть одно осложнение. Дело в том, что могущество Доброго волшебника Пассиуса Геллера возросло. Я не знаю, что он изобрёл, сидя в Городе, поэтому тебе нужно будет держать Тильма под своим ментальным воздействием и контролировать каждый его шаг, избегая встреч с Геллером. Я боюсь, что если вы встретитесь с Добрым волшебником, то он сразу раскусит мои замыслы… Ну, ты же у меня умная, сама можешь догадаться о возможных последствиях.

— Пока ты будешь снимать Морок с подходящего человека, я хотела бы подкрепиться, — робко высказала она своё, вполне естественное пожелание, но Эспер был непреклонен:

— Моё магическое могущество, как и у Геллера, возросло. К тому же мои слуги доставили мне кое-что интересное, — колдун вытащил из широкой мантии мобильный телефон. Заинтригованная колдунья вытянула шею, — по этой вещичке я смогу разговаривать с любым человеком, имеющим такую же. Для чего нужны маленькие значки, я так и не понял, но здесь есть картинки, которые нам пригодятся для наведения Морока.

Эспер произнёс замысловатое, длинное заклинание с непонятным словом «Интернет» и на экране телефона появилось движущееся изображение молоденькой певицы Глюкозы. И пока неизвестная в Подлунном мире певица пела на экране мобильника, Эспер произвёл руками магические пассы и ещё одно, более длинное заклинание превратило старуху-колдунью в полное подобие Глюкозы, но более реальную и осязаемую руками. В данный момент Красная девочка, как никогда в своей жизни, соответствовала своему имени. Она замахала руками:

— Стой, стой, ты же мне ничего не рассказал о Тильме? Как я смогу контролировать его мысли, ведь он «вольный стрелок».

— Как и любого другого человека. Я в последнее посещение Хранителя справедливости заглянул в мысли Небожителя и ничего, жив — здоров, чего и тебе желаю.

— Но ведь все знают, что в мысли «вольных стрелков» проникнуть невозможно?

— Чушь, полная ерунда, — Эспер презрительно оттопырил нижнюю губу, — этот факт объясняется проще. Все, кто пытался заглянуть в их мысли, наталкивались на безмыслие и, естественно, это явление списывали на Ментальный шит. Точно также получилось с Драконом. Видимо, Единый Учитель и Провидец учит мыслить не конкретными единицами, а абстрактными понятиями. И все их действия можно считать результатом интуиции, а не логики и разума. Вот так-то.

— И как же ты осмелился? — испуганно спросила Красная девочка, — неужели не было страшно?

— Интересно было проверить свою догадку, так что ничего не бойся и иди смело — делай моё дело. Если что, я тебя не оставлю — есть у меня для тебя дела и поважнее.

Пассиус Геллер, Добрый волшебник и Лучший советник Мэра Города по связям с общественностью, почти всё своё время проводил в Архиве премудрости и всезнания. Он давно вознамерился написать свои Мемуары и теперь выискивал книжные свитки, повлиявшие на него в юные годы избрать стезю Заправского волшебника. Но, как и любого старца, дожившего до определённого возраста, любой книжный экземпляр, попавший в его руки, вызывал слёзы умиления и тысячи подробных воспоминаний пройденного жизненного пути, и поэтому Геллер проводил время в размышлениях о том, что следует писать в свою книгу, а о чём лучше умолчать, чтобы не быть неправильно понятым насмешливым, подрастающим поколением. Конечно, трудную задачу поставил перед собой Добрый волшебник, и его труд продвигался очень медленно, и именно эта медлительность порой озадачивала седовласого метра.

— Я же не успею, — сокрушался он по утрам, взирая на написанное накануне, и молоденькие архивариусы сбивались с ног в поисках нужных материалов для многоуважаемого волшебника, но обычно через час или два он успокаивался, погружаясь в приятные воспоминания о беспокойной молодости, и в Архиве опять наступала многовековая тишина.

В этот день Секретарь послал Курьера за советником Мэра в Архив премудрости и всезнания. Курьер запрыгнул в заморский автомобиль и, распугивая кур, уток и попрошаек на улицах Города, быстро домчался до места. На парадном крыльце его поймала за рукав светло-зелёного камзола старая цыганка.

— Дай погадаю, касатик, все, что было и что будет, расскажу. Позолоти ручку, дорогой, и узнаешь всю правду, — речитативом проговорила она.

— Отстань, вредная, я и без тебя знаю, что у меня будет на ужин. Или не видишь, что я на работе?

— Ай, какой ты грубый, ай, какой неуважительный. За это и накажут тебя Великие боги — сегодня же вечером ты будешь есть сырое мясо и пить тёплую кровь, — сказала цыганка и плюнула на надпись, вышитую на спине — «Городская ратуша». Курьер рванул на себя входную дверь Архива и пошёл искать Доброго волшебника, одновременно обдумывая как бы поделикатнее попросить его о снятии цыганского проклятия.

«Вольными стрелками» в Подлунном мире называли мужчин-воинов, которые обладали видением магического излучения и могли бороться с его злыми проявлениями обычными средствами, какими являются арбалеты, мечи, кинжалы. Даже кулаки и пятки они могли пустить в ход для борьбы с Нечистым народом. Свою избранность подростки начинали понимать только после появления волос на теле вместе с одновременным появлением сильного зуда в центрах ладоней и стоп. После этого они и их родители, друзья и родственники искали взрослого «вольного стрелка», ибо только он мог указать, а при благоприятных условиях и проводить нового ученика к Учителю и Провидцу. Учитель и Провидец должен помочь человеку, избранному Великими богами на великую миссию, стать настоящим «защитником Добра». Больше всего в подобных ситуациях страдали родители юноши, вырастившие ребёнка и привыкшие видеть в нём хорошего работника и опору в старости. Друзья им завидовали, и именно в их среде сложилась поговорка: «Великие Боги злы, добр только Светлый Царь». Принадлежность к касте избранных («вольных стрелков» также называли «воинами Добра» и реже «бойцами Света») выбивала парня из колеи привычной жизни, вынуждая идти на поиски интересных, но вместе с тем и опасных приключений, а также обрекая их на скитальческую стезю. Самый тревожный период для избранников был как раз на дороге к Учителю и Провидцу, живущему за семью горами и семью морями, и для юношей было большой удачей пройти её с настоящим «вольным стрелком», до встречи с которым ребята ощущали присутствие Силы, но не могли ею управлять. Основной задачей Тренера (современный эквивалент Учителя и Провидца, в последующем тексте также называется Махатмой) состояла в открытии внутренних органов восприятия Силы (чакры), прочищении для неё каналов (меридианы), обучении боевым навыкам и следованию морального кодекса (Дао).

Тильм Улленстоун был молодым, симпатичным мужчиной и пользовался успехом у представительниц прекрасного пола. Получив гонорар в Городской редакции за приключенческий рассказ о счастливой жизни «воинов Добра», он просаживал деньги в кабаке «Красный петух», когда к нему подошёл раскосый паренёк и спросил о дороге к Учителю и Провидцу. Тильм успокоил его крепким, мужским пожатием руки, как равному себе, и сказал, что в конце месяца сам пойдёт в путь и попросил оставить свой адрес. Силь Вио, так звали паренька, подробно описал свой домик, стоящий у самой крепостной стены, и с удивлением посмотрел как «воин Добра» промассировал у него некоторые места тела, после чего зуд прекратился.

— Теперь нормально чувствуешь себя? — улыбнулся «вольный стрелок» подрастающему поколению.

— Хорошо, господин, — воскликнул от радости Силь.

— Зачешется, придёшь сюда и спросишь меня, мы повторим процедуру. Ну а пока иди, помогай родителям убирать урожай. Когда я зайду за тобой, то обязательно поинтересуюсь, чем ты занимался в свободное время. «Вольный стрелок» не должен быть лодырем. Без усилия ничего не даётся — ни хорошего, ни плохого. Ну, иди, — Тильм подтолкнул Силя к выходу.

Красная девочка шла по лесной дорожке к Городу и пела задорную, очень ей понравившуюся песенку. Надо же ей было поддерживать свой новый имидж, вдруг в кустах сидит какой-нибудь лесной житель. Вот он удивится, когда услышит ругательства или непонятные заклинания из уст продвинутой девчонки.

пела она, когда увидела перебегавшего через дорожку ежа Лека. «Что за странное человеческое дитё бродит по тёмным дорожкам Горелого леса вдали от Города?», — подумал он.

— Я ходила к своей бабушке, которая живёт по ту сторону Горелого леса, и носила ей пирожки с мясом, с капустой и с яблоками, — крикнула ему, как и полагается по легенде, Красная девочка.

— Колдунья, — завопил Лек, бросаясь с перекатиками под укрытие кустов и магической мины, поставленной Пассиусом Геллером. «Где же я прокололась? Как он сумел догадаться?» — думала Красная девочка, вытаскивая из лукошка, отобранного гоблином у перепуганной крестьянской девочки, волшебную палочку. Не знала она, и никто не предупредил её о произошедших изменениях в дебрях Горелого леса. Добрый волшебник Пассиус Геллер в огромном количестве разместил в окрестностях Города магические мины, которые при применении магии демаскировали нахождение противника и отражали в обратную сторону наподобие зеркала злую силу заклинаний. «Срочно и безотлагательно убрать свидетеля», — решила Красная девочка и произнесла самое смертельное заклинание — Авада Кедавра. С кончика волшебной палочки сорвался синий магический шарик огня и полетел в сторону Лека, увеличиваясь в размере. Но, ударившись о невидимую преграду, он развернулся и отправился к колдунье.

— Караул! Спасите!! Помогите!!! — завопила она и побежала по извилистой лесной дорожке, так как лучше всех в лесу знала о последствиях своего заклинания.

Варги Эсдек и Эсер, услышав испуганный детский крик. Весело переглянулись и мелкой рысью отправились спасать ребёнка. К сожалению, они бежали, уткнув носы в землю, и поэтому из-за своей расхлябанности поздно заметили опасность. Красная девочка, почувствовав, что огонь уже обжигает плечи, резко присела и сделала передний кувырок под ноги Эсдека. Варг споткнулся о катящуюся девочку, упал, и это спасло ему жизнь. Шарик огня изменил направление полёта и врезался в Эсера. Он вспыхнул синим огнём, опустившись на дорожку чёрной, вонючей золой. Красная девочка и варг изумлённо смотрели на возгорание живого организма.

— Я читал в одной древней и мудрой книге, что незаслуженное проклятие никогда не сбудется, — ответил Курьеру седовласый волшебник, когда в его глубоком кармане синей мантии мобильный телефон издал мелодию детской песенки:

Метр волшебства извлёк мобильник и прежде чем нажать на кнопку, добавил к сказанному:

— Так что не стоит переживать из-за пустых слов старой шарлатанки, она разбирается в магии не больше моего кота.

После чего приложил мобильник к уху и вследствие этого он не расслышал отчаянных слов курьера:

— Но я же действительно был груб с ней. Я же, поймите меня правильно, не нарочно. Просто я очень торопился выполнить поручение нашего добрейшего Мэра.

— Уважаемый Геллер, в Горелом лесу взорвалась магическая мина в ответ на заклинание убийственной силы, — кричала трубка голосом Заместителя Мэра по опасным и счастливым происшествиям, — я уже выслал наряд полиции под руководством мага средней руки Реда Бимса. Ваше присутствие может облегчить их работу по выяснению причин взрыва и обезопасить от происков Подземного колдуна.

— Сейчас меня вызвал к себе Мэр, но как только я освобожусь, то немедленно присоединюсь к вашему отряду, — заверил Пассиус Геллер и отключил мобильник. Иномарка притормозила у Городской ратуши, и Добрый волшебник поспешил в кабинет Мэра, оставив Курьера, с удивлением смотревшего на него, убегающего от ответственности.

Тильм Улленстоун проснулся во второй половине дня. Голова беспощадно трещала от выпитого накануне вина, во рту было сухо и погано, но, в отличие от большинства мужчин, у «вольного стрелка» руки не тряслись и слабости в его здоровом теле не ощущалось. «Я давно подозревал, что этот трактирщик Круз Керми что-то подмешивает в купленное у крестьян вино. Никогда ещё не было такого, чтобы после 15-ой бутылки у меня пропадала память, и я на утро не смог бы вспомнить с кем ложился спать, — думал Тильм, разглядывая простодушное лицо рыжей толстушки, раскинувшейся поперёк его кровати и мирно похрапывающей во сне, — вот ведь нехристь свалился на мою голову. Всё, хватит распутничать, пора готовиться к семинару». Тильм слез с кровати, прошлепал босыми ногами к кувшину с водой, висящему на крюке в углу комнаты, и совершил ритуальное омовение. «Сейчас пойду вниз, опохмелюсь и придерусь к кабатчику из-за кислого вкуса вина. Потом набью ему толстую рожу и уйду, не заплатив за постой. Деньги мне и самому пригодятся, дорога ждёт не близкая, — думал „вольный стрелок“, надевая штаны, рубаху и старую куртку, сшитую из волчьей шкуры, — или нет, сначала нужно сходить к Старому дубу и посмотреть — нет ли почты от братьев». И лишь натянув мягкие кожаные сапоги, Тильм решил окончательно: «Сначала опохмелюсь и позавтракаю, потом схожу к Старому дубу, и только в том случае, если нет почты, возвращаюсь и бью морду кабатчику. А потом ухожу навсегда, мне в этом Городе делать нечего. Здесь всё чисто — никакой нечисти нету».

— Куда подевались все «вольные стрелки»? Где нам найти опытного «воина Добра», уважаемый Геллер? — льстиво спросил Мэр у своего Советника по общественным связям Пассиуса Геллера. Он откровенно боялся Доброго волшебника и, надо сказать, было отчего. Во-первых, Пассиус, как и сам Глава Города, был назначен на свою должность Королём (после победы в битве над Эспером, Геллер из врождённой скромности отказался от поста Мэра, что только увеличило авторитет волшебника в глазах Королевской четы). Во-вторых, в присутствие волшебника Мэру, как и другим простым смертным, приходилось прятать свои мысли, ибо никогда нельзя быть уверенным в том, что его ментальные способности не направлены против тебя. Были и другие причины, по которым Мэр опасался Пассиуса Геллера и его знаменитых волшебных способностей, поэтому он всегда был вежлив к своему советнику.

— Господин Мэр вызвал меня для того только, что бы задать вопрос, на который сможет ответить любой мальчишка в Городе? — по-стариковски ворчливо поинтересовался мастер Заправского волшебства. Мэр заёрзал толстым задом на своём кожаном кресле:

— О, нет, конечно же — нет, я всего лишь попросил своего Секретаря узнать о вашем местонахождении для того только, чтобы уведомить вас о завтрашнем утреннем совещании. Видимо, Секретарь переусердствовал в своём служебном рвении, а я всего лишь решил воспользоваться удобным случаем и пригласил вас для выяснения некоторых, интересующих меня, моментов.

— Ну, скорее всего ваш Секретарь обиделся на меня за то, что я не нахожусь в служебном кабинете, — волшебнику, достигшему очень преклонного возраста, нельзя было отказать в логике и ясности ума, — а что касается «вольных стрелков», то у нас в Городе сейчас находится один. Правда, он в последнее время перестарался с употреблением спиртных напитков, но это не отразилось на его способностях. Нужно быть снисходительным к молодости, кто из нас не грешил в этом возрасте. А зачем он вам понадобился?

— Я не хотел привлекать вас к расследованию причин взрыва в Горелом лесу и на ваше место думаю пригласить «воина Добра». Мы не поскупимся и хорошо заплатим ему. Ведь вам мой Заместитель говорил о происшествии? — из этого вопроса Геллер понял, что тот успел на него нажаловаться, и понятливо кивнул головой:

— Я сам съезжу в лес и разберусь на месте не хуже «вольного стрелка».

— Ну что вы, уважаемый Геллер, не стоит беспокоиться. Ведь вы же не входите в состав наших правооградительных организаций и силовых ведомств. Вы лучше подскажите нам, как найти «вольного стрелка», а мы сами примем необходимые меры безопасности.

— Тильм Улленстоун проживает в кабаке «Красный петух» у небезызвестного нам Круза Керми, — сказал волшебник, заглянув в «волшебное зеркальце».

— Ну, вот и отлично, — просиял Мэр, — я отправлю за ним Курьера, а с вами мы обсудим некоторые мероприятия по поводу моих будущих выборов.

— Это правильно, к весне нужно готовиться осенью, — согласился Добрый волшебник.

Тильм сидел за угловым столиком в столовой зале кабака и пробовал на вкус яблочное вино местного розлива. К своему великому разочарованию вчерашней горьковатости он обнаружить не смог. Входная дверь открылась, и вошёл Курьер Городской ратуши.

— Эй, хозяин, — обратился он к толстому кабатчику, вытирающего чистым полотенцем большие пивные кружки, — где у вас проживает «вольный стрелок»? Мэр срочно ищет его.

Тильм мысленным взглядом осмотрел ауру вошедшего и ничего подозрительного для себя не обнаружил.

— Не желаете выпить или закусить? — угодливо улыбнулся кабатчик. Он хорошо помнил о льготах, обещанных Королём владельцам питейных заведений, где обслуживаются служащие Городских ратуш.

— Нет, я не пью на работе, тем более что сегодня я за рулём. Лучше подскажи, как побыстрее найти Тильма Улленстоуна, — трудное имя Курьер прочитал в сопроводительной записке, — у меня к нему спешное дело.

— А чего его искать? Вон он сидит, — хозяин показал глазами на угловой столик, — правда, я не знаю, чем он сможет помочь уважаемому Мэру, как-никак пятую бутылку приканчивает.

— Что, сильно пьёт? — испуганным шёпотом спросил Курьер.

— Сегодня «вольный стрелок» только начал, а вчера так за полночь к себе поднялся. Здесь 17 бутылок выпил и с собой 3 прихватил.

Несмотря на их шёпот, Тильм отлично расслышал каждое произнесённое слово за стойкой. На подгибающихся ногах Курьер подошёл к столику «вольного стрелка» и дрожащим голосом спросил:

— Ваша милость, позвольте задать вам несколько уточняющих вопросов и, если Вы позволите, я присяду на краешек этого седалища, — он показал на свободный стул.

Простой народ всегда побаивался «вольных стрелков» из-за их непредсказуемости. «Воины Добра» видели в окружающем мире значительно больше опасностей, нежели обычные люди. Так, например, три года назад один «вольный стрелок», случайно оказавшийся на Городской площади во время представления заезжих скоморохов, выбил дух жизни из индийского факира двумя сильными ударами кулака на глазах изумлённой публики. Как он объяснил подоспевшим жандармам, тот проводил сеанс «массового одурачивания толпы», что является магией средней руки и запрещено во всех странах Европы. И, естественно, ему ничего не было. Поэтому все люди с нехорошими помыслами (а кто не таков?) опасались всякого, кто объявлял себя «воином Добра», даже если он был обманщиком (поди, проверь их, чужаков).

— Присаживайся, любезный, и говори, что ты хотел, — разрешил Тильм. Курьер присел, как и просил, на уголочек:

— Если у милостивого господина на исходе деньги, то он запросто мог бы поправить их за счёт Городской казны.

Тильм молча смотрел Курьеру в глаза и ждал, когда тот перейдёт к существу вопроса.

— Если милостивого господина ожидает дальняя дорога, — заволновался работник Городской ратуши и захлопал ресницами, — то он мог бы значительно улучшить своё финансовое положение за счёт Городской казны.

— Говори короче, посланник.

— Вас ждёт выгодное дельце в дебрях Горелого леса. Остальное, если вы возьмётесь нам помочь, вам расскажет сам Мэр Города. Он и послал меня за вами, милостивый господин, — сжимая шляпу потными руками, сказал Курьер и замер в ожидании ответа.

— Хорошо, я вам помогу, если ты поможешь мне. Попробуй вино из этой бутылки.

— Я не могу, я на работе.

— Мне кажется, что хозяин питейного заведения что-то добавляет в вино. Вчера вечером я точно уловил вкус горечи. Давай, посланец, пробуй быстрее, подтверди мои подозрения, а не то мне опять придётся пробовать до самого вечера.

В голове Красной девочки мгновенно созрел новый план, и она приступила к его реализации:

— Значит так, серый: я бегу к Городу и кричу о помощи, а ты невдалеке делаешь вид, что гонишься за мной и хочешь слопать. А если не послушаешься, то с тобой будет тоже, что и с твоим товарищем, — она показала варгу волшебную палочку. Эсдек поёжился под её проницательным взглядом и предложил свой вариант:

— Давай лучше я тебя довезу до опушки леса, а потом беги себе в Город. Я из-за деревьев повою немножко, чтоб тебе поверили стражники у ворот и свободно пропустили. Идёт?

— Идиот, — проворчала колдунья и обвела ментальным оком окрестности — ни одно живое существо не попало в поле её зрения, но так как Красная девочка сама была магом высшей категории, то она отлично понимала, что любой шпион мог затаиться, поэтому она пробежала по тем же местам ещё и «волшебными мыслями» — не было обнаружено ни одного существа Высшего разума. С конца волшебной палочки соскочила шапка — невидимка, спрятанная Эспером заранее.

— Ну что ж, серый, так оно быстрей выйдет, вези меня, — согласилась Красная девочка и взгромоздилась на широкую спину варга, — но, родимый!

И они, невидимые, понеслись по направлению к Городу.

Отряд из пяти жандармов, во главе которого был капитан Ред Бимс, в сопровождении мага средней руки Эмиля Лессуара подкатил на полицейском дилижансе к кабаку «Красный петух». Из дилижанса выскочил капитан и быстрым шагом прошёл в столовую залу кабака. Пьяный Курьер и «вольный стрелок» допивали восьмую бутылку. Тильм Улленстоун то и дело заглядывал на дно стакана:

— Вчера была горечь в вине, сегодня её нет — не понимаю, как такое возможно.

Ред подошёл к Крузу Керми и спросил, как можно найти «воина Добра». Хозяин вышел из-за стойки, проводил Бимса к угловому столику и показал на Улленстоуна. Курьер посмотрел на подошедших полухмельными глазами:

— А вы кто такие? Чего вам нужно?

— Мне нужен приятель Небесной воли и Высшего разума. Это ты? — спросил Бимс у него.

— Нет, это я, — сказал Тильм.

— Наш Мэр приказал мне расследовать дело о применении магии в Горелом лесу и просил тебя посодействовать нам. Он обещал 100 золотых монет, в случае успешной поимки злодея, 50 из них будут твоими. Что ты скажешь?

— Помогу, — простецки ответил «вольный стрелок», — о, хозяин, и ты тут? А я тебя и не приметил. Получи расчёт и я ухожу. Сколько я тебе должен?

— Два золотых, господин Улленстоун, — улыбнулся Керми.

— Так мало? — удивился Тильм, — ты же должен обобрать меня, как липку. Или я ничего не понимаю в торговле?

— За вчерашнее вы расплатились, господин Улленстоун, а за сегодняшнее платят Городские власти, — с милой улыбкой хозяин кабака показал на спину Курьера, где находилась надпись «Городская ратуша», — так что будьте добры заплатить за постой этой недели и мы квиты.

Тильм выудил из кожаного поясного кошеля нужную сумму, положил деньги на стол и удивительно легко поднялся на ноги:

— Пойду, заберу своё оружие и через минуту буду готов к любому приключению.

По дороге в Архив Геллер постоянно прощупывал магические поля Города и его окрестности, но ничего подозрительного не обнаружил. И этот необъяснимый факт тревожил его больше всего.

«Такого просто не может быть, — сокрушался он, — если в лесу побывал великий чародей, то я обязательно обнаружил бы его. Напрасно я позволил Мэру уговорить себя и не поехал в Горелый лес. Там, на месте происшествия я сразу же вычислил бы причину взрыва магической мины. Если бы Мэр не припугнул меня звонком к Королю и в Совет министров, если бы не пообещал лично выплатить 100 золотых монет „вольному стрелку“ за успешную поимку злодея, то он меня своими льстивыми словами о моём здоровье и ссылкой на почтенный возраст не смог бы убедить отказаться от поездки в Горелый лес».

Продолжая прослеживать изменения магического поля Города, Заправский волшебник важно шествовал по грязным улицам Города и грустно размышлял о превратностях судьбы и несерьёзности молодого поколения, не способного на благородные и благоразумные поступки. Большинство встреченных им людей останавливались и уважительно снимали головные уборы с глубоким поклоном. Они с завистью провожали его высокую, сгорбленную фигуру, качая головами и обмениваясь почти обязательными в таких случаях словами:

— На что потратил Геллер свою жизнь? На защиту Добра от посягательств Зла. На познание Небесной воли и Высшего разума. Да, мы так прожить не смогли бы, — после чего каждый спешил по своим делам.

Полицейский дилижанс переехал мост через Реку и углубился в лес, покачиваясь на вымощенной дороге. Тильм под мерное постукивание колёс и унылый, бесполезный спор Реда Бимса и Эмиля Лессуара о высоких материях чуть не проспал поворот к Старому дубу.

— Эй, приятель, останови свою колымагу, мне нужно сойти, — он показал недоумевающему Бимсу на промелькнувшую за окном дилижанса тропинку.

— Разве ты не с нами? — удивился Лессуар.

— Я живу в Городе более двух месяцев, весь лес излазил в поисках нечисти, поэтому знаю здесь каждое дерево в лицо. Пока вы доберётесь до места преступления, я успею дойти до Старого дуба, проверить, есть ли почта от братьев, и по руслу Высохшего ручья присоединиться к вашей компании. Вас такой вариант устроит? — Тильм выскочил из дилижанса и, махнув рукой оставшимся в карете, направился к повороту, который они проехали. Ред Бимс крикнул ему вдогонку:

— Может вам дать парочку жандармов в помощь?

— Не надо, я сам управлюсь, — гордо ответил «вольный стрелок» и свернул на лесную дорожку. Отделиться от жандармов было его первой ошибкой сегодняшнего дня, второй — полная уверенность в выводах от своих прошлых посещениях Горелого леса. Он был уверен, что лес чист от Тёмного народа. Тильм шёл по дорожке и пел любимый гимн «Альма-матер Шамбала»:

— Ну, всё, серый, останавливай, — прошептала Красная девочка на ухо варгу, тот затормозил всеми четырьмя лапами и, обернувшись к колдунье, спросил:

— Что случилось? До опушки леса ещё далеко.

— Чую народный дух, — она слезла со спины зверя, сняла шапку-невидимку и спрятала её в волшебную палочку, — а теперь сделаем так: я бегу навстречу людям, а ты бежишь за мной и делаешь вид, что хочешь слопать меня. Понял? Когда увидишь, что тебя заметили, то разворачивай оглобли и беги на все четыре стороны, мне ты больше не нужен.

— Не, я так не умею, уж лучше в лес, — задумчиво протянул Эсдек.

— Тебе видней, — разрешила ему колдунья, — ну, я побежала.

Она побежала навстречу полицейскому дилижансу с криком:

— Помогите! Спасите! Караул! Убивают!

Она выбежала с лесной тропинки на мощёную камнем дорогу, варг скоро тоже оказался в поле зрения жандармов. Кони остановились, и кучер развернул карету поперёк дороги. Эсдек подумал было, что его испугались, и поэтому остановился не сразу. Лишь когда из дилижанса выскочили жандармы с заряженными арбалетами и прицелились в него, варг упёрся в мостовую сильными лапами, но было поздно. Пять тяжёлых арбалетных стрел взвились в воздух, сверкнули разноцветным опереньем и изрешетили густую варговскую шкуру от носа до хвоста. Так Красная девочка расправилась со своими заклятыми врагами, чтобы не делиться с ними премией, обещанной Повелителем тёмных сил. И они погибли, можно сказать, по собственной глупости, не желая или не умея вовремя остановиться и осмотреться. Эх вы, санитары Горелого леса.

Красная девочка опытным глазом оценила уровень магического мастерства своих спасителей, профессионал да не разберётся с новичками? Тьфу на постном масле, не более того. Но, чтобы не ввести их в соблазн и они не обратились к помощи магии, колдунья сразу же стала внушать им правильные мысли о себе. Типа, никакая она не колдунья, а просто красивая и продвинутая дурёха. И в то же время она говорила, не переставая, свою «легенду», что бы ей поверили и опытные жандармы, и хитрый маг Лессуар:

— Я и вправду ходила к своей бабушке, которая живёт на том конце Горелого леса (там действительно стоял полуразвалившийся домик, на который Эспер временно навёл морок для отвода глаз). Я носила ей пирожки с мясом, с капустой и с яблоками. А на обратной дороге на меня напал волк, и я побежала от него. Два раза я упала, вот посмотрите, у меня даже синяк остался, — она протянула свою красивую ножку для демонстрации наливающегося синяка. На самом деле Красная девочка сильно ушиблась коленом о толстый корявый сук, далеко выступавший от дерева. Ведь всем известно, что варги и волки при беге всегда успевают заметить препятствие и вовремя уклониться от него, не снижая скорости, но кто видел их, везущих человека, тот скажет, что о своём наезднике, в отличие от лошадей, они никогда не беспокоятся.

— Он бы меня обязательно догнал и съел, но тут подоспели вы. Скажите, а как мне добраться до Города? Вдруг на меня опять нападёт какая-нибудь нечисть? — она жалобно захлопала невинными, красивыми глазками на своих спасителей.

— Поможем? — спросил Ред Бимс у мага.

— Это, кажется, и есть та тропинка, по которой мы быстрее всего выйдем к нашему месту? — в целях конспирации Эмиль не стал говорить при девочке, куда и зачем они собрались идти.

— Когда кажется, креститься надо, — проворчал капитан жандармов, — эх, вы, ваша милость, элементарных вещей не знаете. Да, это и есть та самая тропинка. Мы можем дать девочке сопровождение из двух жандармов, и пусть они едут в Город. Всё равно нам дилижанс сейчас не нужен. Хай и Дрезер, — обратился он к своим подчинённым, — отвезите её к Городским воротам и возвращайтесь сюда. Ждите нас здесь и охраняйте карету, чёрт вас побери.

Пассиус Геллер вошёл в Архив премудрости и всезнания и свернул в полутёмную подвальную комнату. Искушение было слишком велико, Добрый волшебник осмотрел волшебным глазом помещение и, не обнаружив посторонних лиц, наколдовал светящийся шарик Личного вызова:

— Соедини меня с ежом Леком, — потребовал он, и в шаре появилась хитренькая мордочка в обрамлении колючек:

— О, Добрый волшебник, приветствую тебя. Как жизнь в Городе?

— У нас всё нормально, а вот как там у вас в лесу? Я слышал, что сработала одна моя мина. Ты не знаешь отчего?

— Знаю, сам видел. Это была старая ведьма в личине девочки. Я её сразу расколол, волшебник.

— Каким образом?

— Да очень просто. Ползу я, значит, по своим делам, а по тропинке идёт девочка и весёлые песенки поёт. И это в нашем вымершем лесу. Представляешь? И самое интересное, что как только я подумал об этом, она уже кричит правильный ответ. Я, конечно, в кусты, а она в меня убийственным заклинанием как запустит. Но твоя мина сработала и магический удар отразила. К сожалению, обратный удар попал не в ведьму, а в варга. Дальше я смотреть не стал, а побежал домой.

— Прекрасно, значит, она пока в лесу, — задумчиво сказал Пассиус, — что ещё интересного можешь рассказать, Лек?

— У нас появились новые птицы.

— Какие?

— Сорока, дятел и целых три пары диких голубей.

— Отлично, Лек. Слушай, а это не Красная девочка была?

— Откуда я знаю? Я не волшебник, что бы сквозь Морок видеть. Не забывайся, Добрый волшебник.

— Ну, хорошо, я желаю тебе удачи, — Геллер выключил шарик магической связи. «Необходимо сообщить Городским стражам, что бы они задерживали всех подозрительных девиц. Особенно лёгкого поведения», — думал Добрый волшебник, поднимаясь в Архив из подвала. Его разговора с ежом никто не услышал и никаких пересудов в Городе по этому поводу не возникло.

Не успел Тильм пройти и пятидесяти шагов по тропинке вглубь Горелого леса, как перед ним опустилась сорока и затрещала скороговоркой:

— «Вольный стрелок» Тильм Улленстоун, слава о твоих подвигах пронеслась от Хорватских гор до Британского пролива. Я узнала тебя по твоему знаменитому вампирскому кинжалу, который ты добыл в честной схватке в городе Ромула. Я хочу предупредить тебя — не ходи к Старому дубу. Вся нечисть в этом мёртвом лесу ищет тебя, что бы предать в руки Злого колдуна Эспера. А у Старого дуба тебя ждёт отряд гоблинов и альвов. И писем в дупле дуба нет, так как Эспер велел перехватывать всю корреспонденцию и доставлять её в Подземелье. Ой, я полетела, — сорока взмахнула крыльями и спряталась в листве близ стоящего дерева. Тильм оглянулся — перед ним стояли два гоблина с дубинками в мохнатых лапах. Меч, выхваченный из ножен, занял боевую позицию перед «вольным стрелков».

— Погоди, «воин Добра», у нас к тебе есть деловое предложение, — сказал один гоблин.

— Говори, нечисть, пока ещё жив, — ухмыльнулся Тильм.

— Подземный колдун Эспер обещал заплатить тебе 5 тысяч золотых монет и выполнить три любых желания, если ты поможешь ему. Об остальном вы договаривайтесь сами, мы только пришли сказать о выгодном дельце.

— Не о чем нам договариваться, не может быть никакого соглашения между Добром и Злом, между Тьмой и Светом, между Христом и Велиаром. Пока я жив — борюсь со Злом, — закончил Тильм свою короткую, но пламенную речь лозунгом «вольных стрелков» и бросился на своих врагов. Тремя ловкими ударами меча он лишил их голов (один удар Тильм потратил на обманный маневр, называемый финтом).

— Кто-то мне за вас хорошо заплатит, — сказал герой побоища и вытер о густую шерсть поверженных гоблинов лезвие меча. Немного задержавшись, что бы забрать их боевые дубинки, Тильм пошёл к Старому дубу. «Какой он смелый», — подумал притаившийся в кустах заяц Ело. «Какой он глупый», — подумала скрывшаяся в ветвях сорока. Тильм ни о чём не думал, он пел:

Не думайте, что старый волшебник забыл позвонить Главному стражу Города. Из общественного зала Архива он дозвонился по мобильной связи до Ёрика Глина и сообщил неприятную новость об очередной вспышке активности Тёмных сил и их возможном проникновении в Город. Глин был назначен на свой пост самим Мэром по знакомству и Доброму волшебнику не был подвластен, поэтому он спокойно допил бутылку яблочного вина и доел зажаренного кролика. И только покончив с приятной процедурой, Ёрик поднялся из-за стола с чувством лёгкого голода (так посоветовал ему местный лекарь в целях избавления от вредных последствий постоянного переедания и одышки, что Глин регулярно практиковал, правда, с небольшой поправкой — ел он теперь не как нормальные люди 2 раза в день, а 5–6 раз). Главный страж Города надел парадно-выходную форму и отправился оповестить караулы Городских ворот. В тот момент, когда он был у Южных ворот и отдавал распоряжения дежурным стражам, о повышенном внимании к прибывающим юным девицам, особенно, по меткому выражению, волшебника «лёгкого поведения», мимо него проехала карета с надписью «Городская ратуша». И покатила по мостовой, центральной улице Города. Из-за её занавешенных окон слышался смех жандармов и тоненькое девчоночье хихиканье. «Вообще обнаглели, в рабочее время по бабам шарятся, — подумал Ерик Глин, — надо обязательно Мэру сообщить, что б он укоротил молодчиков». Молодчики же, высадив Красную девочку за квартал до знаменитого кабака «Красный петух», и, поцеловав ей на прощание обе ручки, вернулись в Горелый лес на указанное Бимсом место встречи. Пассиус Геллер понадеялся на расторопность Стражей Города и поэтому пребывал в спокойствии, продолжая работу над «Мемуарами». А беда уже шла по улице Города и искала «воина Добра».

Тильм вышел на круглую аккуратную полянку и подошёл к Старому дубу, в дупле которого «вольные стрелки» устроили себе почту. Наверное, сказалось многодневное распитие спиртных напитков, так как он не окинул ментальным взглядом местность и сразу полез левой рукой за письмами. Не придал он должного внимания и словам болтливой сороки, иначе бы почувствовал присутствие Тёмной силы. Улучив удобный момент, с ветвей дуба скатился пяток альвов и повис на плечах «вольного стрелка». Оттолкнувшись от дуба левой рукой и прокрутившись вокруг собственной оси, Тильм разбросал их в разные стороны и выхватил правой рукой меч, а левой — вампирский кинжал. И увидел выбегающих из леса гоблинов и альвов — всего их было не менее полусотни.

— «Вольные стрелки» не сдаются! — крикнул Тильм Улленстоун и запел свой любимый гимн:

В такт мелодии он бил врагов, превосходящих его числом, но не умением. Взмах-удар, и чья-то голова покатилась под ноги. Взмах-удар, и отлетела чья-то волосатая лапа. Взмах-удар, и на полянку вывалились чьи-то кишки. В какой-то момент Тёмное войско отступило в изумлении от «воина Добра», потрясшего противника не столько умением крутиться или умелым обращением с холодным оружием, сколько своим самопожертвованием и несгибаемым духом.

— Да подожди ты драться, давай поговорим! — крикнул раненый в голову гоблин, — да и передохнём малость.

— Не о чем мне с вами договариваться, — Тильм взмахнул мечом, — не может быть никакого договора между Добром и Злом.

Он направил обоюдоострый меч в альва, за спиной которого находился Старый дуб, но тот с визгом отскочил в сторону и меч, направленный сильной рукой «вольного стрелка», врезался в основание дерева и срубил его почти под корень. Густая крона обрушилась на нечистый народец и нанесла не малый урон в его ряды.

— Ургакх! — рявкнуло Тёмное войско, — слава Повелителю!

И вот от Реки прибежало пополнение гоблинов с украденными у рыбаков сетями, и от Горы — тролли с кинжалами и боевыми дубинками, а над головами закружили предвестники большой беды — чёрные вороны.

И больно было «вольному стрелку» от мысли о неминуемой смерти, тёмные думки начали одолевать его буйную голову и крикнул добрый герой:

— Помирать, так с песней!

И запел, и закружился Тильм Улленстоун в неравной схватке, нанося удары то мечом, то кинжалом направо и налево:

Наконец Тёмным силам удалось набросить на воина рыбацкие сети и, как тот не отбивался, его обезоружили и связали по рукам и ногам. Два могучих тролля привязали Тильма к отломанной от Старого дуба длинной и толстой ветке, взвалили себе на плечи и понесли к Подземному колдуну Эсперу. Все оставшиеся в живых особи Тёмного войска пошли за ними в надежде получить обещанную Повелителем награду.

— Если бы их было двое или трое, то мы бы с ними не справились, — говорил один гоблин, зализывая рану на своей раненой лапе.

— Взяли бы, — пролаял непонятно откуда взявшийся варг. Во время схватки их не было видно, а теперь Тёмное войско пополнилось за счёт волшебных волков, но на подобную наглость никто из сражавшихся не обратил внимания. Все их мысли были только о награде — как бы Эспер не обманул. Но сам Повелитель тёмных сил к толпе не вышел, а послал самого доверенного тролля по кличке Перс:

— В чём дело, Тёмный народ? Зачем вы собрались?

— Мы принесли «вольного стрелка» и хотим получить за него награду, — проорали гоблины, альвы и варги.

— Сейчас вам вынесут вашу награду, а как вы будете её делить — не наше дело, — ответил им Перс и открыл дверь своим товарищам, что бы они пронесли «вольного стрелка» в Подземелье. Вскоре из ворот вышел седой, облезлый тролль с ведром золотых монет и высыпал половину прямо на головы собравшихся воинов Тёмного братства. Началась давка и свалка за каждую упавшую монету. Тролли засмеялись и, закрыв ворота, пошли в Подземелье.

— Зачем им деньги? — говорил Перс своим собратьям, несшим оставшееся золото и «воина Добра», — ладно нам, мы их в кости проиграем друг другу, а варгам да гоблинам что с ними делать? Хвалиться, кто из них круче и богаче? О-хо-хо! Молодец ты, Крир, небось, ты им немного отсыпал?

— Я что, дурак, что ли? — сказал седой тролль, — конечно, им меньше досталось. Мало того, что в ведро не влезло даже тысячи монет, так я ещё и лапой поддержал их, чтобы поменьше высыпалось. А гоблины и альвы теперь не смогут доказать, что им меньше досталось.

— Ну да, там наверху такая свара поднялась, что всё равно денег не сосчитать. Они теперь друг на друга будут думать, а не на нас. Хитёр ты, Крир, ох и хитёр.

Наконец тролли внесли «вольного стрелка» из каменного перехода в Тронный зал, который был освещён многочисленными факелами. В середине зала на высоком троне сидел Эспер.

— Положите его на ковёр и идите прочь, — мрачно сказал он, тролли послушно выполнили его приказ.

— Ты Тильм Улленстоун, «вольный стрелок» родом из саксонского племени? — спросил Эспер.

— А ты проклятый колдун Подземного дворца? — дерзко ответил вопросом на вопрос Тильм.

— Ну, вот мы и познакомились, — Эспер радостно потёр ладони, — теперь можно и поговорить по душам.

— Не о чем нам с тобой разговаривать, — крикнул «вольный стрелок», — если хочешь моей смерти, то бей скорей, не тяни за нервы.

— Если бы я хотел твоей смерти, то ты был бы уже мёртв. Нет, Тильм, ты нужен мне живой.

— Тогда развяжи мне руки, — потребовал Тильм, — докажи свои добрые намерения.

Эспер вытащил из ножен, висящих на поясе, кинжал и со словами:

— Знаем мы ваши намерения, лучше ноги освободим, — перерезал верёвку на ногах «вольного стрелка» и похлопал в ладоши. Вбежавшему Персу он велел принести ещё одно кресло.

Красная девочка выбросила старую кошёлку в ближайшие кусты и направилась в знаменитый на весь Город кабак. Перед входом её остановил проспавшийся Курьер и приподнял хорошенькое личико за подбородок:

— А ты ничего, милашка. Интересно, что ты делаешь сегодня вечером?

Своим вопросом он вывел из себя временно продвинутую старуху. Будь у неё побольше времени, Красная девочка ни за что не упустила бы случая поболтать и, возможно, подцепить видного собой Курьера, но сейчас ей срочно требовалось найти «вольного стрелка» или, на худой конец, его биослед. Иначе её появление в Городе становилось абсолютно бессмысленным и весьма опасным. Поэтому она круто послала Курьера:

— Иди куда смотришь и смотри куда идёшь, идиот.

— У ты какая! — подивился тот, — а не хочешь покататься на «Мерсе»?

Он показал на обочину дороги, где был припаркован красивый автомобиль.

— Катись колбаской по Малой Спасской, — отпарировала Красная девочка, вырвалась из его рук и с гордо задранным носом вошла в кабак.

— У ты какая, — сказал Курьер, сел в машину и понёсся в Городскую ратушу, поднимая клубы пыли и разгоняя сигналом всё тех же свиней, гусей и попрошаек. Колдунья между тем вошла в столовую залу и подошла к стойке.

— Чем могу послужить? — широко улыбнулся хозяин.

— Налейте мне, пожалуйста, молочка и подайте парочку бисквитов, — мило прощебетала девочка.

— Ай, цвай, драй — всё готово, крошка, — хозяин тут же налил молоко и подал девочке, достал бисквиты и протянул ей с той же щедрой улыбочкой.

— Я посижу в уголочке, а потом расплачусь. Хорошо?

— Конечно, милая, у нас все так делают.

Красная девочка взяла молоко, бисквиты на блюдечке и прошла к угловому столику. К тому самому, за которым совсем недавно сидел Тильм Улленстоун. Колдунья сенсорным чутьём почувствовала его биослед, который с каждой минутой таял в пространстве. Красная девочка уселась на его место и, наколдовав волшебный нос, попыталась разобраться куда ушёл «вольный стрелок» — на второй этаж спать или на улицу по делам. Особенно затрудняло её задачу наличие пересекающихся следов. Но старая шпионка скоро разобралась в их хитросплетениях и к своему ужасу обнаружила, что Тильма в кабаке нет, а так как на свежем воздухе биоследы исчезают намного быстрее, чем в помещении, ей нужно было срочно бросать все дела и бежать на его поиски. Красная девочка уткнула нос в кушанье и не заметила, как к ней подошёл молодой мужчина, нечаянно заглянувший в окно кабака, пытаясь найти своего приятеля, и к своему несчастью увидевший молоденькую девчушку. Ну не знал он, что под личиной красотки скрывается разыскиваемая во многих мирах необъятной вселенной колдунья-шпионка. И, конечно, не думал он, что её нежный носик порозовел не от алкоголя, а из-за не снятого с него волшебного заклинания.

— У-тю-тю-тю, какие мы хорошенькие, — начал он разговор, пьяно подхихикивая, — ах, какие мы скромненькие.

Красная девочка могла бы в одно мгновение стереть его в порошок, но она прекрасно понимала, чем чреваты магические действия в Городе, принадлежавшим по сути своей не поставленному Королём Мэру, а её заклятому врагу Пассиусу Геллеру. С испугом посмотрела она на хозяина кабака с надеждой о помощи. Керми поймал её взгляд и, оценив ситуацию, поспешил к угловому столику, но не успел. Пьяный парень схватил Красную девочку за волосы и приподнял со стула.

— Ух, ты, моя козочка, — сказал он и потянулся губами к алым девичьим губкам.

— Отстань от меня, — закричала девочка, пытаясь вырваться из мужской ручищи.

— Эй, сударь, отпустите девчонку, или Вам мало гулящих девок? — крикнул хозяин кабака. Он хотел ещё что-то крикнуть, но отвратительное зрелище остановило его на полуслове и полушаге — в процессе борьбы парень нечаянно дотронулся губами до волшебного носика и тут же превратился в огромную, скользкую жабу. Красная девочка не заколдовала его, просто от гадливости и презрения ей на мгновение показалось, что к ней пристаёт лягуха, и поэтому произошло Случайное колдовство. Снять которое очень и очень не просто. По крайней мере, ей ещё ни разу не приходилось сталкиваться с ним за всю свою немаленькую жизнь. И теперь немногочисленные посетители кабака молча смотрели на получившееся чудовище ростом с хорошую собаку. Сам парень, не поняв, что с ним произошло, попытался выразить своё неудовольствие, но из его горла раздалось немудрёное кваканье. Быстрее всех разобрался вышибала кабака, он рявкнул так, что зазвенело стекло на окнах:

— Стоять всем, ни с места! Сядь, колдунья, и не шевелись, а то в момент продырявлю, — он показал присутствующим арбалет с тяжёлой, вложенной стрелой и натянутой до предела тетивой. Хозяин бросился к стойке и вызвал Патруль жандармов, а заодно и Доброго Городского волшебника. Вышибала продолжал изгаляться над колдуньей:

— А ну-ка подними руки выше головы, чтобы я каждый твой пальчик видел.

— Да не виноватая я, он сам ко мне полез, — чуть не взвыла от досады Красная девочка, поднимая руки.

— Закрой рот, паскуда. В нашем Городе нет места ведьмам и колдуньям. Что, он, по-твоему, сам себя превратил в жабу? Так что лучше заткнись и ничего не колдуй, а то вмиг стрелу схлопочешь.

— Молчу, молчу, — прошептала Красная девочка, пытаясь найти выход из сложившейся ситуации, но было поздно — жандармы сработали на редкость оперативно и уже входили в двери кабака.

Сидя в кресле со связанными руками, Тильм слушал монолог Эспера, который длинно и витиевато объяснял своему пленнику сложные взаимоотношения Добра и Зла: о заблудившихся «вольных стрелках», тайно организующих свои секты, где обучали богатых юнцов воинскому искусству, игнорируя моральные принципы христианства, буддизма и даосизма; о переметнувшихся колдунах на сторону Добра и Света и примкнувших к официальным, научно-религиозным союзам и организациям. Эспер ради красного словца упомянул и о Добром волшебнике Пассиусе Геллере, давно забросившего свои прямые обязанности и в настоящее время озабоченного тем, чтобы оставить после себя хорошее воспоминание в грядущих поколениях (что само по себе в связи с усиливающимся разкулом «охоты на ведьм» уже нонсенс). Наконец Тильму надоело слушать анекдоты и байки, собранные со всей Европы, и он грубовато оборвал колдуна:

— А я зачем понадобился вашей тёмности?

— Так ведь я без тебя ничего сделать не могу.

— А что ты собрался сделать? Объясни поконкретнее.

— Хорошо, я к этому и вёл наш разговор, — Тильм усмехнулся на такое объяснение монолога колдуна, но продолжал внимательно его слушать, — в тридевятом царстве, в тридесятом государстве, за высокими горами, за широкими морями сидит в заточении молодая и красивая принцесса…

— И ты решил на ней жениться, — не удержался и захохотал «вольный стрелок», колдун злобно цыкнул:

— Не перебивай старших, молокосос. Совсем никакого уважения к моим сединам.

И тут перед ним появился шарик Личного вызова, из которого на колдуна смотрел Геллер:

— Привет, старина.

— Привет, привет, — ответил Эспер, — чем обязан твоему вниманию?

— Мы поймали твою шпионку Красную девочку. Сегодня же вечером её сожгут на Городской площади. Когда ты успокоишься, Эспер?

— Стой-ка, Добрый друг, это как так ты мог отдать её на сожжение без суда и следствия? — обеспокоился колдун, — какие у тебя доказательства её шпионской деятельности?

— А мне доказательства не потребовались. Она на глазах более чем десяти человек превратила доброго отца семейства и хорошего работника, да просто приятного собеседника, в огромную жабу. И Город лишился одного налогоплательщика. Эта невиданная наглость обязательно будет наказана на глазах всех горожан.

— А что, расколдовать нельзя? — невинно спросил Злой колдун.

— Не расколдовывается, — не удержался и съехидничал Геллер.

— Давай я расколдую.

— А зачем? Приказ Мэра, скреплённый печатью Короля, даже я отменить не смогу.

— Тебе что, лишний налогоплательщик не нужен?

— И ради него ты придешь в Город?

— Ну, ты, Пассиус, и наглец, — изумлённо протянул Эспер, — из-за таких, как ты, мерзавцев, и всё наше племя магов не в почёте. Не думай, что тебя минуют репрессии, навлечённые тобой и другими, тебе подобными, на нашу голову. Тот же Король с подсказки Великого инквизитора будет только рад разделаться с тобой и твоей властью.

— А ты, значит, добрый? Ты, значит, у нас хороший?

— Да не посылал я Красную девочку в твой Город для колдовства, больно надо.

— А что же ты так хлопочешь о ней?

— Живая тварь и родственная кровь, понимаешь ли.

— Да уж куда нам понимать такие вещи.

— Если ты, защитник Добра и Света, прольёшь хоть каплю тёмной крови, то я объявлю войну Городу и лично оторву голову «вольному стрелку» Тильму Улленстоуну, — заорал в порыве бешенства Эспер и затопал ногами в персидский ковёр, лежащий на полу Тронного зала.

— Руки коротки, — засмеялся добродушный волшебник, — даже тебе это не под силу.

— Он у меня, кретин, — отпарировал Повелитель тёмных сил, — так что не обнадёживайся на мой счёт.

— Ты врёшь, — сказал весело Геллер.

— Тебе нужны доказательства? Ты можешь послать ему Личный вызов и убедиться в моей правоте.

— Ну, знаешь. У нас один талантливый студент колледжа может подделать чей угодно голос. Да и внешность так забацать, что ни в жизнь не сможешь отличить от оригинала. А тебе с твоими способностями вообще веры нет.

— Как хочешь, но я за свои слова отвечу перед кем угодно: хоть перед Драконом, хоть перед Отцом духов.

— Я через полчаса с тобой свяжусь, по своим каналам проверю и соединюсь.

— Пассиус, подожди, — Эспер вытащил из кармана мобильный телефон и показал его Доброму волшебнику, — я хочу проверить, как вот эта штуковина работает. Попробуй связаться со мной через неё. Тебе это будет не трудно?

— Хорошо, — сказал Геллер и отключил магический шарик. Эспер положил мобильник в карман мантии и задумался.

— Эй, хозяин, в чём дело? — спросил Тильм, — о чём ты задумался?

— Сделка сорвалась, приятель Добра и Света. Придётся тебя обменять на глупую старуху. Так что лишние подробности тебе лучше не знать.

— Если ты отпустишь меня, то обещаю похлопотать перед Мэром о твоей шпионке.

— Помолчи, иначе я прикажу тебя подвесить за ноги к потолку и заткнуть твой рот тряпкой, — после паузы Эспер сказал более мягким голосом, — так подобные дела не делаются. Поэтому будь добр и помолчи, докажи свои убеждения делом, а не словом. Мне всегда смешно бывает напоминать слугам Добра об их обязанностях.

Ровно через полчаса мобильник Эспера пропел противным детским голоском:

Эспер поднёс телефон к уху:

— Ага, работает!

— Как тебе удалось поймать «вольного стрелка»?

— Это имеет какое-то значение?

— На этот раз ты прав. Сколько ты просишь за голову Улленстоуна?

— Жизнь Красной девочки.

— Это уже не возможно. Назови любую сумму в разумных пределах и, я думаю, мы сможем договориться.

— Ты выжил из ума, Геллер, просиживая в Архиве премудрости и всезнания. Ты думаешь о своей выгоде больше, чем о подданных Короля. Для меня деньги — ничто, я каждый день делаю мешок алмазов и ящик бриллиантов в своей Подземной лаборатории, а вот жизнь взбалмошной старухи имеет ценность. Так что если ты хочешь договориться со мной, то тебе стоит умерить спесь в голосе и прояснить мозги каким-нибудь разрешённым заклинанием, — мрачно сказал Эспер.

— Но это в принципе невозможно.

— Тогда твои дела плохи.

— Что ты собираешься делать?

— Пойду по инстанциям. Сначала позвоню твоему Мэру, потом Губернатору края, потом Премьеру и в Совет министров. Если это не поможет, в чём я не сомневаюсь, доберусь до Короля, потом объявлю общую молитву Тёмного народа Дракону, Хранителю справедливости и его супруге Ирине, Матери закона и порядка. Я найду на тебя управу, Добрый волшебник, и не завидую твоей участи. Вот увидишь, к чему приведёт твой скорый самосуд. Для тебя же лучше снять с Городских стен заклятие и впустить меня, что бы я расколдовал твоего доброго человека.

— Ты ничего не добьёшься. Всё, что ты, Эспер, предлагаешь, абсолютно невозможно.

— Тогда берегись, Пассиус Геллер, — Злой колдун отключил телефон и опять погрузился в мрачные раздумья.

Я проснулся и посмотрел на настенные часы — было половина третьего ночи. Моя жена перетянула на себя всю простыню и укуталась в неё. Я слегка потянул на себя выбившийся уголок, но Ирен с силой выдернула его из моей руки и засопела дальше. Я невольно усмехнулся: «И кто сказал, что женщины слабый пол? Наверняка, они же и придумали. А если и нет, то ночью они сильнее нас в любом случае». Но тут же одёрнул себя: «Как я могу говорить за всех, когда и свою, несмотря на десяток лет совместного проживания, не знаю достаточно хорошо — никогда не мог предсказать её поведения». Спать не хотелось и, осторожно покинув брачное ложе (а как ещё называть двухместную кровать с зеркальным навесом, укрепленным на декоративных стойках?), я прошёл в Рабочий кабинет. Включил торшер и погрузился в чтение очередного произведения Д. Роулинг. Ровно через четверть часа я осознал тревогу на сердце. «Что случилось?» — спросил у своего подсознания, после чего закрыл книгу, прогнал все мысли, успокоил нервную систему полным дыханием Пранаямы и погрузился в медитацию. Ответ пришёл почти сразу — я вспомнил заключительную сцену своего кошмарного сна: протянутые ко мне костлявые руки Эспера и горящие надеждой глаза. За ним — множество потных, волосатых и согнутых в поклоне тел. Молящиеся гоблины, тролли, альвы, даже Варги и вороны зашлись в крике: «Во имя Справедливости, умоляем тебя!»

«Что ему нужно?» — спросил я и в голове пронеслись слова: «Спаси старуху, она не виновата и не достойна позораной смерти». Я поднялся с кресла и прошёл в спальню. Не включая света, вытащил из комода китайскую одежду, не выбирая по цвету, и быстро оделся. После чего побежал в Бункер. Хорошо, что я заранее предусмотрел такой вариант и снабдил винтовую лестницу фонарями, зажигающимися от соприкосновения ноги со ступенькой и тут же гаснущими, иначе бы точно переломал себе ноги. В Бункере я подбежал к МПВиП2, и осмотрел её: ребята из КК заменили сгоревшие детали после моего последнего похода в Подлунный мир, и моё детище было готово к дальнейшим перемещениям. Я достал и надел на левое запястье Браслет. С мыслью о догадливости ребят по поводу опять сгоревших «жучков», я нажал на кнопку «START».

Скрученную верёвками и добрыми заклинаниями колдунью вели к столбу, вокруг которого Горожане сложили снопы соломы, пучки хвороста, а зажиточные — кленовые дрова.

— Да не виновата я, — кричала расколдованная от Морока Красная девочка, — он сам ко мне полез.

Но её никто не слушал. Горожане провожали её злобными взглядами, проклятиями, плевками, а наиболее догадливые и тухлыми овощами. Немного доставалось и жандармам, ведшим колдунью, но они относились с пониманием к своим согражданам. Ловко привязали они старуху к столбу, и отошли в сторону, дав возможность всем налюбоваться и выразить свои чувства к Слуге сатаны. Свист, улюлюканье и тухлые овощи оглушили Красную девочку. На стоящий рядом со столбом помост поднялся Судья Города и, дождавшись некоторой тишины, начал зачитывать приговор колдунье. Сумеречное, темневшее на глазах небо внезапно окрасилось в багровый тон. Многотысячная толпа ахнула, и кто-то громко сказал:

— Небесный Посланник!

Горожане и горожанки, дряхлые старики и маленькие дети опустились на колени, пряча в землю глаза. По склонившимся рядам пронеслись торопливые, тихие слова:

— Небожители просто так не приходят, видно опять местные власти что-то напутали. Ох, быть войне на нашей земле.

Судья был настолько увлечён чтением собственного опуса, что не заметил произошедшего изменения и продолжал бубнить справедливые, как ему казалось, слова. Он так же не заметил появившейся в небе огненной лестницы, по которой спускался на Городскую площадь мужчина в странной зелёной одежде. Засунув руки в карманы брюк, он спустился на нижнюю перекладину лестницы и спрыгнул на землю, угадав как раз перед помостом. В молчанье и благоговейном страхе замерла многотысячная толпа, даже охранники-жандармы, державшиеся стойко до последнего момента, бухнулись на колени. Абсолютно все узнали Дракона, Хранителя справедливости и Слугу Самого Светлого Царя, только Судья продолжал свою речь:

— Поэтому от имени Короля я повелеваю казнить через сожжение ведьму и тем самым привести данный приговор в исполнение, — близорукими глазами он посмотрел в сторону столба и привязанной к нему старухе, — приступайте!

Ответом ему было гробовое молчание. Ничего не понимая, Судья опять крикнул жандармам:

— Именем нашего доброго Короля я приказываю — поджигайте!

Красная девочка осмелела:

— Обуй глаза, сегодня не твой день приказывать.

— Что? — переспросил Судья, — я не понимаю, что здесь происходит?

— Где Мэр? — спросил у смотревших на него жандармов Дракон, — где Инквизитор, Геллер? Где ваши Городские власти?

— А ты кто будешь? — прищурившись, спросил Судья.

— Объясните ему, — милостиво разрешил охранникам Дракон, они вскочили на ноги и подбежали к Судье. С двух сторон они что-то торопливо зашептали ему на уши. Его глаза округлились, лоб покрылся испариной и морщинами. Судья стащил с лысой головы белый парик и вытерся им от пота. Дрожащие губы бросили гневно:

— Так вот почему их милости не соизволили явиться на аутодафе вопреки всем законам Королевства. Они, значит, из меня стрелочника решили сделать. Заявляю во всеуслышание: меня во все подробности не посвятили и я не виновен в бессмысленной казни бедной старушки. Я умываю руки, звоните Мэру, Инквизитору и Геллеру, пусть они объяснят перед лицом великого Дракона о своей поспешности в этом деле.

Дракон подтвердил его слова кивком головы. В ожидании он посмотрел на тающую в багровом небе огненную лестницу. Было слышно только пение комаров, хихиканье колдуньи да приглушенные вопросы малолетних детей. Вдруг одна молодая женщина поднялась с коленей, подхватила на руки малыша, взяла за руку симпатичную, смышленую девчушку и несмело приблизилась к Хранителю справедливости:

— Многоуважаемый Дракон, я не хотела казни ведьмы, я только просила Доброго волшебника, что бы он расколдовал моего мужа, но он не смог. Расколдуйте его, пожалуйста, он у нас единственный кормилец.

— Разберёмся, — утешил её Дракон.

— Милостивый господин, — влезла в разговор старших малышка, — мой папа самый лучший папа в Подлунном мире. Он самый добрый, сильный и умный. Его все люди на нашей улице любили. Вы прикажите, чтобы его расколдовали. Пожалуйста.

— Хорошо, прелестное дитя, твой папа вернётся домой живой и невредимый. Я прикажу — и это сделают.

Последним на Городскую площадь прибыл Мэр. Пока он пробирался через ряды Горожан, люди рассмотрели бледный страх на его жирном, потном лице. Приблизившись к Небожителю, он прижал руки к груди и упал на колени:

— О, великий Посланник Светлого Царя! — заплакал он, — я не виноват в несправедливом приговоре. Я только лишь подписал его от имени Короля. Знаете сколько документов проходит за день через мои руки? Моя вина только в том, что я не внимательно отнёсся к той бумаге, положенной на мой стол Секретарём. Простите меня, пожалуйста, я больше не буду так поступать.

— Тебя пока никто не винит, — сказал Дракон, успевший к этому времени поговорить с Красной девочкой, Добрым волшебником, Инквизитором Города и Судьёй, — встань на ноги прямо, ибо и я — простой человек. Хоть и Небожитель.

— Любезный, многоуважаемый, досточтимый и благодетельный Хранитель Небесной справедливости, — бормотал Мэр, поднимаясь с колен и пытаясь поймать руку Небожителя, дабы облобызать её.

— Перестань, — брезгливо спрятав руки в карманы зелёных штанов, сказал Дракон и обратился к жандармам, — отвяжите колдунью и зажгите костёр, а то тёмно стало.

Жандармы выполнили его приказ и подвели Красную девочку к собравшимся на помосте людям.

— А указ Короля? — спросил Пассиус Геллер.

— Он сам его отменит, но сначала дай связь с Эспером, — не попросил, скорее потребовал Дракон. Геллер достал волшебную палочку и создал светящийся, магический шарик Личного вызова, из которого на него посмотрел Эспер.

— Дракон объявился? — было его первым вопросом.

— Да, он хочет с тобой говорить, — Геллер отошел в сторону, уступая место Дракону, и Злой колдун увидел того Небожителя, которому молился больше часа. Дракон спросил у него:

— Ты опять молился не Богу, а мне? Совершенно напрасно. Тем не менее, я здесь и готов тебя выслушать.

Эспер, как всегда, говорил долго и витиевато и, главное, снял необоснованное подозрение с Красной девочки, взвалив весь груз вины на себя. Он клятвенно пообещал снять Случайное волшебство с доброго человека, славного парня и отличного соседа. Дракон его внимательно выслушал, ни разу не перебивая, а в заключение сказал:

— Я хочу поговорить с Тильмом Улленстоуном, — а пока колдун передавал шарик Личного вызова «вольному стрелку», обратился к жандармам, — принесите поближе жабу. Я хочу, чтобы весь Город видел Обратное превращение, и до моего разговора с Королём не осталось ни одного недовольного человека.

Я успел вовремя и спас от верной смерти колдунью. Красная девочка пообещала никогда не возвращаться в Город для совершения Случайного волшебства, парень перед лицом всего Город поклялся не приставать к незнакомым людям и все в Городе остались довольны счастливым исходом такого запутанного дела. Вот только Король снял Мэра с его поста, но после нашей с Геллером просьбы, восстановил, строго предупредив о недопустимости нарушения гражданских прав человека, кем бы он ни был. Так что моё очередное посещение Кармана времени закончилось благополучно. «Под занавес» я крутанул двойное сальто, нажал в воздухе на Возвратную кнопку Браслета перемещений и приземлился в кресле МПВиП2.