Сказка для злой мачехи или в чертогах Снежной королевы (СИ)

Глава 4

Только ранним утром, тайком уйдя из библиотеки, мне удалось поспать в той самой гостинице, где многоуважаемый господин Перссон, выслушав, кто мы и, что делаем ночью у дверей его достойного заведения, за символическую плату, выделил Тени один из пустующих номеров. К тому же он снова нас накормил и рассказал, где в городе можно приобрести недорогой готовый костюм.

Но сон мой был коротким. Как и следовало ожидать, заснула я быстро, но ухнув в объятья Морфея, оказалась в месте, где совсем не желала оказаться. Я лежала в гробу. И, хотя гроб этот был хрустальным и сквозь его стенки просачивался свет — сути это не меняло.

— Мать моя, женщина! — выдохнула я, и изо рта вырвался пар.

Упершись руками в крышку, попыталась приподнять — не преуспела, тогда постаралась сдвинуть крышку в сторону, но и это получилось далеко не сразу, тем не менее, сантиметр за сантиметром я отвоевала у гроба желанную свободу.

— Ну, и где это я? — села и огляделась.

Что я могу сказать — я в пещере. Судя по хрустально — ледяному интерьеру, где‑то под замком снежных королев. Кроме моего гроба, здесь еще с десяток таких же, и в них, если не ошибаюсь, тоже кто‑то лежит.

— А — у-у! Здесь есть кто‑нибудь?! — громко позвала я

Ответом стало гулкое эхо и звук осыпавшихся сосулек.

— Жуть‑то какая, — передернула плечами: — Тень?! Лик?! Кто‑нибудь?!

Нет ответа. Я посмотрела на свою руку и отметила, что снежинка активизировалась, сияя спокойным голубоватым светом. Ладно, тогда выбираемся и смотрим, куда нас занесло. Забавно, но придумать, как вылезти из хрустального гроба, стоящего на приличном от пола возвышении, чтобы не навернуться и не наставить себя синяков, у меня не вышло. Хорошо, что это сон.

Спрыгнув с постамента, я заглянула в соседний гроб. Сквозь замысловатую резьбу разглядела силуэт, но только положила зачесавшуюся руку со снежинкой на крышку гроба, поверхность разгладилась, став абсолютно прозрачной. Внутри лежала красивая беловолосая женщина в бело — голубом наряде. На вид ей было лет сорок.

Походив по пещере, я заглянула в каждый гроб и убедилась, что в них так же лежат беловолосые женщины в бело — голубых нарядах. Все они были разных возрастов, но, как по мне, каждая по — своему красива.

— Как‑то многовато снежных королев для одного Лиена, — буркнула я, отыскав пустой гроб, — Сколько же их?

Обернувшись, я пересчитала их, начиная с того, что в центре.

— Тринадцать.

— Двенадцать, — поправил меня женский голос.

Я вздрогнула. Глаза лихорадочно забегали по пещере, ища обладательницу этого голоса.

— В центре, — подсказала она, и центральный постамент засветился, — Подойди.

Спустившись, я направилась к, поманившему меня, свечению. Крышка центрального гроба отличалась от остальных, на ней в области головы находились двенадцать выемок, в которые были вставлены медальоны с изображением снежинок — две из них пустовали. Я прикоснулась к крышке и от моей снежинки к выемке потек дым, образовав в ней медальон с тем же изображением.

— Нас всегда было двенадцать, — заговорил голос, — Шесть снежных дев для шести волшебных королевств и еще шесть им на смену. Для каждого королевства своя Снежная королева — своя зима. Мы сменяли друг друга, когда ледяная сила выходила из‑под контроля, и ей нужен был отдых. Но так случилось, что одно из королевств перестало существовать. Для нас — нет королевства — нет зимы. Но нас всегда было двенадцать, а королевств стало пять и нельзя было допустить, чтобы в одном королевстве правило две королевы, тогда я, как самая старшая, закрепила еще двух сестер к Лиену и распределила их появление по годам.

— Как я понимаю, кого‑то это не устроило.

— Да, — вздох, — Лаира всегда была самой надменной и себялюбивой из нас. Возвращение в замок стало для нее неприятным сюрпризом.

— Она случаем не из того королевства, которое перестало существовать?

— Ты догадлива, — грустно усмехнулся голос, — Лаира и Сейда были закреплены за Сумрачным королевством.

— Впервые о таком слышу.

— И не услышишь. Оно перестало существовать почти двести лет назад. Это было мрачное королевство, где жили только слуги и дети Темного.

— А что…?

— Тихо, — резко оборвал меня голос и едва слышно, — Он уже здесь.

— Кто? — завертела я головой, — Где?

— У тебя за спиной, — раздался ехидный голос Безликого и меня, схватив за плечи, развернули к себе лицом.

— Привет, Ли — ик, — протянула я, согнув левую руку в локте и помахав ладонью.

— Вопрос: стоит ли мне спрашивать, как ты здесь очутилась? — как‑то подозрительно миролюбиво поинтересовался Безликий.

— Знаешь, а я в гробу проснулась, — решила давить я на жалость и сделала несчастную моську, — Жутко, аж, мурашки до сих пор по коже бегают. Крышка тяжелая — еле сдвинула. Сидела тут, звала тебя.

— Зачем? — как мне показалось, нахмурился Лик.

— Ну, думала, ты придешь, и спасешь меня.

И посмотрела на его глазами кота из мультиков, ну, по крайней мере, жалобный взгляд голодного хомячка всегда давался мне с блеском.

— Делать мне больше нечего, — фыркнул Безликий, но вопреки словам, начал успокаивающе гладить по плечам.

— Вот, и я так подумала, — громко вздохнула, — и сама выбиралась. Неприятно же в гробу сидеть, даже если он хрустальный.

Ва — ай, меня на ручки взяли и понесли куда‑то. Раньше, меня, бывало, тоже на руках носили, но не часто, а тут хоть и во сне, все равно, приятно.

— Ли — ик, — подергала я его за одежду, на ощупь что‑то грубое, вроде куртки или пиджака.

— Опять ты со своим Ликом, — заворчал мужчина, — Придумала же.

— А как тебя зовут?

— Что ты делала в усыпальнице Снежных королев? — снова не стал отвечать Безликий.

— Я уже все тебе рассказала.

— Все ли?

Лик был недоволен, и это чувствовалось, так как он начал сжимать пальцы. До этого его руки сжимали бережно, но крепко, сейчас же я ощутила боль.

— Больно! — вскрикнула и начала вырываться.

— Не лги мне, — зло прошипел Лик в самое ухо.

— Чего — о?!! — возмутилась я подобной несправедливости. Как будто он говорит правду и ничего кроме правды, — Это, где это я тебе солгала?!

— Рита, — скрипнул зубами Безликий, — не зли меня.

— Ты и без меня неплохо с этим справляешься, — и отвернулась, — А я тебе все рассказала.

Тяжелый вздох.

— Угораздило же меня с тобой связаться. Так что ты там делала?

Тут я сама начала злиться.

— Я же уже сказала: в гробу проснулась.

— Почему в гробу?

— Да, откуда я знаю! Я не выбираю, что мне должно присниться!

— Рита, это важно.

— Что важно?! — я почти начала кричать на него.

— Почему ты проснулась именно в гробу — не в замке, не в пещере, не в спальне, а именно в гробу?

— Да, я откуда знаю! Проснулась и проснулась, какая разница?

— Если бы не было разницы, я бы тебя не спрашивал.

Голос Лика показался мне встревоженным, поэтому я постаралась успокоиться и сказала уже без истерики:

— Не знаю. Честно. Не знаю, почему проснулась в хрустальном гробу. Мне саму этот факт не обрадовал.

— Ох, Рита — Рита, — в очередной раз вздохнул Безликий, — что же мне с тобой делать, неприятность ты ходячая?

— Подумай об этом на досуге, — усмехнулась я, почувствовав, как сон ускользает от меня, — я, похоже, просыпаюсь.

— В замок ни ногой! — напоследок до синяков сжал меня Лик, — Ты поняла меня?!

— Поняла, поняла, — вяло отмахнулась и поняла, что уже не сплю, а на одеяле лежат два завещания и несколько писем из тех, что держала в руках, когда сработала ледяная ловушка.

— Спасибо, Лик, — прошептала я и улыбнулась уголками губ.

А дальше пришлось искать выход из глупейшей во всех смыслах ситуации: пройдя полгорода, чтобы переночевать в гостинице, я совсем забыла, что утром став Риммой, я увеличусь в размерах, а переодеться мне не во что. И, вот стаю я, как дура, перед зеркалом и понимаю, что пора бы и честь знать. А в чем? Но, говорят: дуракам везет, и мне, как в подтверждение сего тезиса, повезло. Когда я выглянула в коридор, замотанная в одно только покрывало, то натолкнулась не на бесцельно шатающихся по гостинице постояльцев, а на знакомую девочку — горничную.

— Э — э, — смутилась я, понимая, что без откровенного вранья мне не обойтись.

— Госпожа Римма? — удивленно ахнула Молли, — Что с вами случилось?

— Мне нужна твоя помощь.

— Конечно. Чем я могу быть вам полезна?

"Она еще спрашивает", — скептически изогнула я бровь. Дождавшись пока Молли, сходит в дом мэра и принесет мне одежду, я бегло просмотрела, спасенные Ликом, письма. В них нашлись слабые, но подсказки, почему родители Кристины, можно сказать, бросили свою дочь с ее бедой и спешно покинули Лиен. В этих нетронутых магией текстах всплывали часто встречающиеся: "прости", "нам очень жаль" и "мы хотели, как лучше". Тема внучки практически не поднималась, только раз мама Кристины поинтересовалась: "Как она?" Таким образом, мои подозрения только упрочились. Нужно обязательно попасть в архив. Кто знает, может, я и ошибаюсь, но лица снежных королев, виденных мной во сне, никак не выходят у меня из головы. У Уллы те же точеные скулы, тот же разрез глаз, и волосы, хотя у снежных дев они с голубоватым отливом.

Грохот, ударившейся о стену двери, заставил меня вздрогнуть и открыть глаза. Сверкая ясными очами, в комнату ворвался мой дневной кошмар, заставив мысленно проклясть все на свете.

— Где?! Где он?!! — неожиданно рявкнул Кай, и, швырнув мне сверток с одеждой, пошел рыскать по всем шкафам и даже под кроватью.

— Кто он? — опешила я.

— Тот с кем ты здесь встречалась! Где он?

— Да, что вы себе позволяете! — возмутилась я.

— Я обещал Натану проследить за тобой, — непривычно серьезно посмотрел на меня мэр Лиена, — Так, где ты его прячешь?! Отвечай!

— Кого? — вытаращилась я на мужчину.

— Любовника!! — взревел Кай, нависнув надо мной, как изголодавший вампир над своей жертвой.

Я несколько раз возвращала челюсть на место, но она упорно отвисала, так как от мысли о том, что кто‑то мог подумать, что у Риммы может быть любовник, я впадала в ступор, а смотря в лицо молодому мужчине и, видя, что он со всей серьезностью верит в то, что говорит, и вовсе выпадала в осадок.

— О, госпожа Римма! — вошел в номер господин Перссон, — Доброе утро! Рад вас снова видеть.

Ох, Темный! Его только здесь не хватало! Заметив, как в коридоре мнется перепуганная Молли, я мысленно застонала, сообразив, чья это была инициатива, позвать хозяина на выручку даме.

— Господин мэр? — удивленно приподнял брови хозяин гостиницы.

— Господин Перссон, — коротко кивнул Кай, продолжая сверлить меня злым взглядом своих светло — синих глаз, — Собирайтесь, гос — спожа Римма.

Я в шоке вытаращилась на мэра. Да, что с этим мужчиной?! Неужели гипноз Дилана на него не подействовал? Или он подействовал, но как‑то иначе. Что здесь вообще происходит?!!

— Кхм, — тактично кашлянул в кулак хозяин гостиницы.

— Да, господин Перссон, — недовольно поджав губы, Кай повернул голову и посмотрел на невольного зрителя разыгравшейся трагикомедии.

— Господин мэр, считаю, нам обоим стоит выйти. Госпожа Римма не одета.

— Да, неужели! — ехидно — зло глянул он в мою сторону Кай, — Хотелось бы знать, как же так получилось?

— Идемте господин мэр, — начал оттеснять Кая господин Перссон, — Дайте госпоже Римме прийти в себя и одеться. То, что вы здесь, а госпожа в таком… виде. Это неприлично. Идемте.

— Неприлично! — взвился блондин, — А изменять законному мужу, значит, прилично!

— О — о, так она ваша жена? — насмешливо — удивленно приподнял брови хозяин гостиницы, пряча улыбку в глубине глаз.

— Нет!! — хором воскликнули мы с Каем.

— Тогда идемте.

И господин Перссон таки выпроводил упирающегося Кая из моей комнаты. Н — да, вот так и рождаются слухи.

— Простите, госпожа Римма, — смущенно потупив глазки, вошли Молли, — Я так перед вами виновата.

— Ох — хо — хой, — потерла я виски, — Успокойся, Молли. Ни в чем ты не виновата. Мэр ведь сам за тобой увязался, да?

— Да, госпожа Римма.

— Вот же… странный человек.

— Да — а, — протянула девочка, — Очень странный. Как он мог подумать о вас такое?

— Уж это точно, — хмыкнула и сползла с постели, — Поможешь мне одеться? Мои волосы это сущее наказание.

— Но они же та — акие красивые?!

— Спасибо, Молли, — улыбнулась я ей, — Но они постоянно за что‑нибудь цепляются.

— Я вам помогу.

Я сказала правду, несмотря на роскошный вид, волосы Ринари имеют неприятную особенность цеплять за все, что ни попадя и сильно усложняют процесс одевания, тем более со сна они всегда всклоченные и мне предстоит их еще усмирить, прежде чем появиться в холе гостиницы.

— И, что на него нашло? — бурчала я, натягивая одежки и витая в своих облаках, — Бред какой‑то! Молли.

— Да, госпожа Римма.

— Как считаешь, может у меня такой — подчеркнула я, — быть любовник? — и внимательно посмотрела на себя в зеркало, но в нем отражалась не я, а злая и не выспавшаяся взлохмаченная длинноносая особа с оттопыренной губой.

Молли замялась и опустила взгляд.

— Не бойся, говори, я не обижусь. Я знаю, что моя внешность многих отталкивает, а кого‑то и пугает. Просто хочу понять, как можно было подумать, что у меня может быть любовник?

Девочка вздохнула и тихо промямлила:

— Моя мама говорит, что некоторых мужчин привлекают необычные женщины.

— Значит, все‑таки экзотика, — скривилась я, и отражение сестры Дилана стало еще неприятнее.

— Но господину Перссону вы тоже нравитесь, — от чего‑то засмущалась горничная, — Он тоже говорит, что вы необычная. Некрасивая, но умная. А Олеф говорит, что с вами легко общаться, хотя вы и богатая.

Я озадаченно приподняла брови и ухмыльнулась:

— Ну, спасибо тебе на добром слове.

Молли подняла взгляд, и зрачки у нее немного расширились.

— Ой, а когда вы так улыбаетесь, вы совсем другой человек. У вас даже глаза другие.

— Какие — другие? — дернулась я и чуть ли ни носом уткнулась в зеркальную поверхность.

И правда, из зеркала на меня взглянули совсем не мутно — серые, а светло — карие с зеленым ободком — мои собственные глаза. Ой — ей, как же я раньше этого не замечала?! Или раньше этого не было?

— М — м, да, — настороженно глянула я на Молли.

— Простите, — отшатнулась та.

— Расслабься, не трону я тебя. Спасибо за помощь.

Собрав сумку, закинула ее себе на плечо и протянула Молли, завалявшиеся на дне монеты.

— Не знаю, хватит ли этого на шапочку и рукавички, но, вот, возьми.

— Госпожа Римма! — воскликнула девочка, сделав несчастное лицо, и сделала попытку отказаться.

— Бери Молли, — нахмурилась я, — Я даю только когда чувствую, что надо. Всем в этом мире не поможешь, а тебе эти деньги нужнее, чем мне сейчас.

— Госпожа Римма, — задрожала она как осиновый лист.

— Бери, — взяла я ее руку и вложила монеты, — Белоснежка очень довольна своими обновками. И я тоже. Ты подобрала ей очень интересный комплект. Там, откуда я родом некоторые люди платят хорошие деньги, чтобы им подобрали определенный гардероб. У тебя есть и стиль и вкус. Мой тебе совет — накопи денег и попросись в ученицы к той портнихе. Я была в ее магазине. Вместе вы добьетесь большего успеха.

— Спасибо, — прошептала девочка.

— Главное, не сдавайся, — взяла я ее за подбородок и посмотрела в слегка напуганные глаза, — Хорошо?

— Хорошо, госпожа Римма.

— Ты сильная девочка. Ты гораздо сильнее меня в твоем возрасте. У тебя все получится. Главное верь в себя и не сдавайся. Шишки они набиваются и проходят, а опыт — он остается.

Робко, но Молли все же улыбнулась мне.

— Да, госпожа Римма.

— Мэр Кай, мне нужно в библиотеку, — сказала я, спустившись с этажа в холл гостиницы.

— Вам нужно написать графу Лейкоту, — буркнул молодой мужчина, прожигая меня сердитым взглядом.

— Зачем? — удивилась я и часто заморгала.

— Он должен знать.

— Что он должен знать?

— Всё.

— Всё? — приподняла я брови, — Ну, вы и шутник.

И, подавшись вперед, сурово свела брови на переносице.

— Мэр Кай, воздержитесь от поспешных выводов. Не знаю, какая шлея попала вам под хвост, но ваше поведение наводит меня на мысль, что вы, как мне кажется, несколько не в себе, и вам нужно обратиться к доктору.

— Вы…, — зашипел он.

— Я, — снисходительно улыбнулась Каю.

Глаза мужчины потемнели.

— Тебе не утаить своей интрижки.

Ха! Вот это разговор! Давно же меня не подозревали в таких вещах, хотя помнится в универе парень, с которым я якобы встречалась, хотя сам он это и придумал, часто пытался точно так же убедить меня, что я гуляю со всеми подряд, даже со своим соседом по лестничной площадке, что была явная чушь. Валерию Николаевичу, на тот момент, было уже сорок пять, и был он женат, хотя и не скрывал, что жену не любит — окрутила она его и вопреки его нежеланию иметь с ней что‑то общее — забеременела. Но сына своего — Сашу, — дядя Валера обожал, поэтому хоть и гулял безбожно, но из семьи не уходил. Сам гордый родитель говорил, что Александр в него пошел. Ага, что Сашка и доказал уже в детском саду. За ним там вся женская половина группы бегала. Потом в школе и универе. Он и сейчас еще учится — третий курс финэка. Умный до одури, но непостоянный точь в точь, как и его отец. Если подумать, то Тень внешне чем‑то на Сашку похож, наверное, потому, что соседский сын частенько меня выручал, когда было нужно: то сумку донесет, то заумную задачу решит, то от навязчивого кавалера избавит (прямо как его папа, когда я еще в школе училась). Хороший он парень. Воспоминания о нем заставили меня улыбнуться.

— Если мне не изменяет память, но кто‑то совсем недавно…, — намекнула я, не договорив до конца — пусть сам додумывает.

— Это была ошибка, — вздрогнул мэр.

— Согласна, — снова чарующе улыбнулась, — Но и то, что вы устроили в номере тоже ошибка, но уже другая. Я замужняя женщина и уважаю как себя, так и своего мужа. Ваши предположения, мэр Кай, для меня оскорбительны.

— Убеждай в этом своего брата, а не меня.

— Дилана? — насторожилась я.

— Да. Он не пришел сюда только потому, что я сказал, что схожу сам.

— Дилан был в доме? — нахмурилась, почувствовав, как по позвоночнику пробежала струйка холодного пота.

— Когда девочка пришла просить для тебя платье, он как раз зашел за какими‑то вещами своего друга.

— О! — округлила я рот.

Вот, это уже совсем нехорошо. Мурашки побежали по коже. Идти в библиотеку резко расхотелось, но надо.

— Ему тоже было крайне интересно узнать, зачем тебе понадобилась одежда, и куда ты дела ту, в которой вышли из дома?

— Это недоразумение. Он поймет, — заявила Каю, не особо в это веря.

— Ну — ну, — презрительно скривился мужчина, — Что‑то мне подсказывает, что твой брат не станет тебя слушать, как не стал слушать и меня.

— Мэр Кай, мой брат…

— Натан предупредил меня о его способностях.

В голосе мужчины зазвучали знакомые ледяные нотки. Я внимательнее посмотрела на Янссона, а тот неуловимо изменился: исчез раздражающе — беспечный мальчишка, а на место ему пришел совсем другой, серьезный и расчетливый мужчина, и меня осенило.

— Вы провоцировали нас! Меня, брата, Ирона!

Глаза Кая стали холодными и жесткими.

— Надо же, а ты не такая и глупая, как думает о тебе Натан.

Меня передернуло от этого взгляда. Он напомнил мне взгляд Лейкота, когда мы в первый раз с ним столкнулись, такой же пронизывающий и бездушный. Так, вот, значит, к кому отправил нас Натан, а я‑то уж, грешным делом, подумала, пошутить решил. Н — да, я все больше убеждаюсь, что любые поступки Лейкота имеют под собой двоеное дно, если не тройное. Проклятая проверка на вшивость! Как мне теперь выкрутиться? Как поступить? Натан ни в коем случае не должен заподозрить, что я — Ринари.

— Тогда, может, мы поговорим, как цивилизованные люди? — предложила я, оставляя записку господину Перссону, который, пока мы с Каем разговаривали, несколько раз выглядывал из столовой, чтобы убедиться, что со мной все хорошо, а, получая утвердительный кивок, уходил. Удивительный человек.

— Я еще не завтракал, — смягчился Кай, — Предлагаю зайти в кафе неподалеку. В нем подают замечательные пирожные с кремом.

— Здесь? — удивилась я.

— Ты удивишься, — усмехнулся этот новый Кай, — но шумному центру я предпочитаю окраину. Устаю, знаешь ли, от людей.

— Скажи еще, что мэром тебя сделала Герда, а сам ты предпочел бы быть фермером, — закатила я глаза.

— Фермером? — мужчина изумленно приподнял брови, — Не — ет. Я и засеянные‑то поля видел только несколько раз, когда по запросу на окраины выезжал, что уж говорить о выпасе скота. Представления не имею, как они со всем этим управляются. Я городской житель, сельская жизнь не для меня. Но, да, ты удивительно проницательна, мэром меня сделала моя жена. Точнее на Совете она выдвинула мою кандидатуру, а ее взяли и поддержали. Не скажу, что я был в восторге. У меня уже была работа, и она мне нравилась.

— Какая? — выходя в, галантно распахнутую передо мной, дверь, и надевая перчатки, спросила я.

— В Ристане вы называете их теневыми.

Я подняла взгляд на мужчину. И почему меня это не удивляет?

— О — о, — одернула я рукава, — Тень, вышедшая на свет. И, как ощущения?

— Уже привык, — не задумываясь, ответил Кай.

Но, несмотря на умение держать лицо, губы его дрогнули, точнее нижняя губа, выдавая отвращение к тому, что пришлось научиться действовать открыто. Сделаю вид, что поверила.

Маленькое уютное кафе расположилось подозрительно близко от "Медвежьей лапы". Не знай я о воровском притоне, местечко было бы действительно уютным, а так пришлось напряженно поглядывать по сторонам, чтобы ненароком не столкнуться с Вигго. Впрочем, даже столкнись я с ним нос к носу, узнать меня вор не сможет, а за Риммой, в любом случае, следят его ребята. По возможности, конечно. Им же невдомек, что у меня несколько лиц. Хотя теперь уже и не знаю, что из этого морок, а что моя поехавшая крыша. Сейчас я Тени в себе не ощущаю — и это радует.

— Прекрасный кофе, — улыбнулась я, пригубив из чашки, — Буду скучать по нему, когда вернусь в Ристан. Что вы хотите за свое молчание, мэр Кай?

— А с чего ты решила, что я уже не сообщил Натану о своих подозрениях?

— Интуиция, — бросила на него взгляд из полуопущенных ресниц, — Она подсказывает мне, что прежде чем написать лорду Лейкоту, вы решили воспользоваться ситуацией для своих собственных целей. Я не права?

Мужчина усмехнулся, и в его глаза замелькали смешинки.

— Что ж, ты раскусила меня, я действительно не написал ему в ответ.

— Когда? — насторожилась я, но сразу же замахала рукой, — Хотя, нет, не говорите, дайте я сама догадаюсь — перед тем, как вы начали проявлять свой интерес.

— Еще одно очко в твою пользу, — мужчина побарабанил пальцами по столешнице.

— Или еще один гвоздь в мою могилу, — усмехнулась я и резко вгрызлась во фруктовую корзиночку, от чего ягодный сок брызнул на клетчатую скатерть, обезобразив ее алыми каплями.

— Значит, я был прав, — зло сощурился Кай, — ты не та, за кого себя выдаешь.

— А кто же я? — притворившись удивленной, приподняла брови.

— Пока не знаю, но, думаю, сейчас ты мне это скажешь.

— Пожалуй, воздержусь, — вытерев рот, отложила бумажную салфетку, — я еще не услышала, что вы от меня хотите, мэр Кай.

Мужчина снова побарабанил длинными пальцами.

— Сейчас с тобой нет ни брата, ни мастера Ирона, Римма… или как там тебя зовут.

— Запугивание, мэр Кай, ни к чему хорошему нас не приведет. Давайте вести себя разумно. Мне нужно, чтобы вы молчали обо всех моих странностях, и потому я согласна помочь вам с вашей проблемой. Назовите ее, и вам еще реже придется лицезреть мою уродливую физиономию в вашем доме. Вам не придется играть, а мне не придется дергаться от звуков ваших шагом у себя за спиной. Я вижу, что я вам не нравлюсь и это взаимно, но мы можем прийти к соглашению. Скажите, что вам нужно?

Кай откинулся на спинку стула и внимательно посмотрел на меня. От его взгляда меня покорежило, и недоброе предчувствие сжало сердце ледяными тисками.

— Мне нужна не ты, а та, кто за тобой приглядывает.

— Вы и о ней знаете? — нахмурилась я. Лейкот выдал Каю слишком опасную для меня информацию. Это плохо. Надеюсь, морок Ринари скрыл истинные чувства, отразившиеся у меня на лице — мою растерянность и мой страх. Проклятье, какую игру затеял граф Лейкот? О чем он думал?

— Мы с Натаном когда‑то были очень дружны. Недавно у меня возникла проблема, с которой я, увы, никак не могу разобраться, и я спросил его, кто бы мог мне помочь с ее решением. Он написал, что некая Рита, приставленная к тебе ночным наблюдателем, может связаться с Тенью, о котором он много раз писал ранее.

— Вы хотите связаться с Тенью?

— Да.

Я опустила глаза, чтобы Кай не увидел моего облегчения. Ему нужен Тень — не я. Уф, одним булыжником меньше.

— Но ты и сама ввязалась в это дело, — глухо произнес мужчина, отставив тарелку с пирожными в сторону, и, положив руки на стол.

— Я?

— Ванесса Рейберг, Анна Уолд, Кристина Пейнтхорт, Шейна Ханссон, — перечислил Кай.

Откинувшись на спинку стула, я озадаченно уставилась на мужчину.

— Я не знаю этих женщин. Кто они?

— Я еще не закончил. Улла, внучка хранителя и Элизабет Эдит Хольберг.

— А — а! — поняла я, — Понятно. Ну, с последними двумя я знакома.

— Как я уже сказал, ты уже ввязалась в это дело, и, значит, вмешательство других лиц не обязательно, — Кай наклонился вперед, и я удивленно приподняла брови, — Все эти девочки полгода назад сбежали из элитного приюта. Все это время они успешно прятались от охраны приюта и стражей, видимо, рассчитывая переждать оставшиеся пару лет до дня их вступления в права наследования, но месяц назад к одному из стражей в центре Лиена обратилась девушка. Как позже выяснилось это была Анна Уолд, которая заявила, что она очень боится, так как ей кажется, что ее преследуют. Страж не обратил на это внимания, так как девушка выглядела как последняя оборванка, но уже через несколько минут, ее схватили трое в черных плащах и запихали в экипаж с зашторенными окнами. В ходе попытки задержания похитителей, страж был ранен. Чуть позже похитили еще трех девушек.

— Но если они прятались, откуда вы знаете, что их похитили? — скептически хмыкнула я.

Глаза Кая стали льдисто — голубые, и от его взгляда у меня мороз побежал по коже.

— Страх. Страх заставляет делать ошибки. Одна за другой, девушки начали выдавать свои тайные убежища, но, прежде чем стражи успевали их забрать — девушек похищали. Не удалось найти только Уллу. Слава Светлому, ее нашли раньше похитителей и вернули деду.

— Не раньше, Уллу тоже едва не похитили.

Кай помрачнел, но прежде чем он задал вопрос, я на него ответила:

— Улла рассказала, что ее спасли. Э — эм…Но постойте, вы же сказали, что только Уллу не удалось найти, а как же Эдит?

Глаза Кая превратились в лед.

— В том‑то и дело, Римма. Элизабет похитили, причем у меня на глазах.

Я побледнела.

— Но — о, кто же тогда в библиотеке?

— Этого я не знаю, — пожал он плечами, — Может, она такая же, как и ты?

— Это бессмысленно, — отмахнулась я.

— Почему же?

— Потому, что бессмысленно. Кай, как много в Лиене сильных магов?

— Трое, — без запинки ответил мужчина.

— А ведьм?

Мужчина скорчил крайне недовольную мину.

— Одна.

— О — о! — восхитилась я такой откровенности, — А в Ристане, вот, ни одной.

Кай вздернул бровь.

— Без намеков, пожалуйста. Я Ристану не принадлежу.

Сказала, и услышал, как совсем близко что‑то тренькнуло, словно оборвалась струна, и стало жутко. Накатила паника. В глазах потемнело, а сердце зачастило в груди.

— Римма. Римма, — потряс он меня за руку, — ты меня слышишь?

— П — прошу прощения, — закрыла я глаза и постаралась восстановить сердечный ритм. С висков потянулись ручейки холодного пота. Что за чертовщина?!

— Тебе плохо? Могу…

— Спасибо, за заботу, — тряхнула головой, отгоняя дурман, — Неожиданный приступ. Мне уже лучше.

— По твоему лицу не скажешь.

Подняла взгляд и наткнулась на его бесстрастное любопытство. Неприятный же он тип. Ни сострадания, ни жалости, только профессиональный интерес. От такого можно ожидать чего угодно от настоящей помощи, до подлого удара в спину. Тьма в глазах алхимика и то приятнее, чем эта ледяная безмятежность. Подумав о Роди, я потерла правую ладонь под перчаткой и почувствовала, как от пентаграммы расходятся волны приятного тепла. Дурнота отступила. Я взяла еще одну салфетку и краешком промокнула пот у висков.

— Забудьте, — вздернула подбородок, — Так, что вы хотите от меня? Или от Риты? Или от Тени?

— Девушки. Найдите мне их. Живыми или мертвыми.

— Одна уже нашлась, — небрежно пожала плечами.

— Но та ли она, за кого себя выдает?

— Не знаю, но постараюсь выяснить. Мне нужно еще два приглашения.

Мужчина подозрительно сощурился.

— На банкет, — подсказала я ему, — Один для Эдит, другой для сопровождающего Уллы.

Цепкий взгляд светло — синих глаз вознамерился прожечь во мне дыру.

— Кто он?

— Тень.

— Так он в Лиене?! — почему‑то встревожился Кай.

— Да, — мягко улыбнулась я.

— Хорошо.

И Кай, похлопав себя по груди, расстегнул верхние пуговицы пальто, вытащил из внутреннего кармана пиджака два пригласительных письма и положил их на стол.

— Вы всегда носите с собой пригласительные, мэр Кай? — усмехнулась я, изогнув правую бровь.

— Они для моих сотрудников, — Кай недовольно поджал губы, — но я забыл их им вчера отдать.

— Прекрасно, — взяла я письма и убрала в сумку, — Это все, что вы хотите, чтобы я сделала, мэр Кай?

— Нет.

— Ну, кто бы сомневался, — натянуто улыбнулась сидящему напротив мужчине, — Что еще?

— Ты должна будешь встретиться хранителем, — произнес он, и, как мне показалось, мир на мгновение настороженно замер.

При выдохе изо рта вырвалось облачко пара, хотя в помещении было тепло.

— Что? — напряглась я, снова почувствовав, как сжимаются тески иррационального страха.

— Ты слышала меня, — сощурил ледяные глаза Кай, — Завтра на рассвете ты соберешься, и пойдешь к хранителю.

— Но я даже не знаю, где он живет?!

— Он живет в сторожевой башне по дороге к замку Снежной королевы.

Я с трудом проглотила вязкую слюну.

— В башне? Но он же медведь!

— У него есть привязка к человеку.

Недоуменно захлопала глазами. Привязка? Что это такое?

— Не слышала о таком? — догадался Кай.

— Нет, — качнула я головой.

— Это значит, что сила хранителя привязана к человеку, который может в любой момент призвать его, но за этот союз оба платят, как мне кажется, слишком высокую цену.

— Какую? — заинтересовалась я, чувствуя, что выяснить это мне жизненно необходимо.

Кай нахмурился.

— Привязанный человек живет очень и очень долго, но при этом обретает звериные черты и звериный характер, а хранитель наоборот обретает человеческий разум и обязуется служить правящей семье, как верный сторожевой пес.

— Откуда?

— Я мэр, — небрежно пожал плечами Кай, — Это знание передается от одного к другому.

— Но почему я?

— Потому что я так сказал, — жестко оборвал Кай, — Ты пойдешь к хранителю и позовешь его на праздник. Без него праздник не начнется.

Я широко распахнула глаза.

— Но праздник уже завтра!

— Именно поэтому ты пойдешь к нему утром и приведешь его в город.

Что‑то подозрительно просто это звучит. Пойди — приведи. Почему Кай сам не хочет сходить и привести этого человека? Если конечно он еще человек. Не нравится мне все это.

— Хорошо, — выдохнула я, и непроизвольно начала снимать перчатки, — Я вас поняла. За свое молчание вы хотите, чтобы я нашла всех похищенных девушек из сиротского приюта, живыми или мертвыми и сходила к человеку хранителя и позвала его на праздник.

— Не только нашла девушек, но и выяснила, кто стоит за их похищениями, и не только позвала, но и привела его в город на центральную площадь, — исправил меня Кай.

Я скривилась. Н — да, так‑то это совсем другое дело. Что же ты задумал, мэр Кай? Какими же неприятностями мне грозит твое поручение?

— Согласна, — протянула я ему руку, — Я найду девушек и выясню, кто за этим стоит, а так же схожу к тому человеку и приведу его в город, а вы, в свою очередь ни словом, ни делом не причините мне вреда. Мы договорились?

В льдистых глазах Кая мелькнуло неприкрытое торжество, и он уверенно сжал мою ладонь, но уже в следующую секунду с воплем отдернул руку, как когда‑то и я.

— Ах, ты тварь! — сквозь зубы прошипел он.

Кай посмотрел на раскрытую ладонь, и я смогла увидеть, что на ней появилась уже знакомая красная пентаграмма, но в нее были вплетены еще какие‑то белые руны.

— Так я буду уверена, что вы меня не обманете, — поспешила я нацепить на лицо клерковскую улыбку.

Ну, Роди, ну, жук! Вот дай мне только до тебя добраться, ехидна ты алхимическая, всю душу из тебя вытрясу! Хотя о чем это я?! Эту душу еще найти надо. Вот же я вляпалась!

Кай шипел и плевался всю дорогу до библиотеки, но как только нам осталось перейти улицу и пройти пару метров, мужчина извинился и заспешил по своим делам. И как это понимать? Чье‑то покашливание за спиной заставило меня вздрогнуть и стремительно развернуться, от чего в глазах потемнело, и я начала заваливаться в ближайший сугроб.

— Спокойно, — придержал меня за плечо Вигго, — Я только поговорить с тобой хочу…. Уф, вблизи ты еще страшнее.

— Что надо? — грубо буркнула я, раздраженная тем, что эта встреча с Вигго может значительно добавить мне неприятностей.

— Отойдем в сторонку. Не хочу, чтобы кто‑то видел нас вместе.

"Взаимно", — мысленно усмехнулась я и не стала сопротивляться, когда вор поволок меня в ближайшую подворотню.

— О чем ты хотел со мной поговорить? — оправила я теплое пальто, — Рита меня предупреждала, конечно, но…

— Я об этой девчонке, — прервал меня Вигго.

— Какой? — насторожилась я.

— Эдит.

— Ты, что‑нибудь знаешь?

— Да. Я знаю, что ее не похищали.

Я нахмурилась.

— Но мэр Кай сказал, что он свидетель.

— Он свидетель того, что ее запихнули в экипаж и увезли, а мой человек сказал, что у Восточных ворот экипаж остановился, и эту девицу высадили.

— Опять эти ворота, — поджала я губы, — Значит, всё, что она рассказывает почти правда. Ее все‑таки похищали.

— Но не похитили.

— Забавно, — потела подбородок, — Что еще ты о ней знаешь?

— Она мне сразу не понравилась. Я тут поговорил кое с кем из их прислуги, кого уволили сразу после того, как пропали хозяева, и все они утверждают, что у Эдит есть дар.

— Дар? — приподняла я брови, а под ложечкой засосало.

— Не оформившийся ведьмин дар. Гадость редкостная. Ее кормилица, которая знала ее с пеленок, рассказала, что Эдит в то лето очень обиделась на родителей, когда они не пустили ее на прогулку с каким‑то молодым сопляком. Тогда она кричала на них и говорила "чтоб вы оба пропали".

— Мало ли, что она кричала, — фыркнула я, — Я тоже с родителями цапалась, но от этого они, слава богу, не исчезали без вести.

— Так это просто кричать, а она тьму призвала.

Я нахмурилась и настороженно взглянула в изуродованное шрамами лицо.

— И кормилица добровольно тебе это рассказала?

— Не добровольно, — усмехнулся Вигго, от чего у меня волосы на затылке зашевелились.

— Она жива?

— Не держи меня за зверя, — фыркнул вор, — жива, конечно. Тряхнул ее пару раз, она и заговорила.

— Ох, как бы не аукнулись ей твои "пару раз" сердечным приступом.

— Ха, — развеселился Вигго, — Ты ее не видела. Она старуха крепкая. Вон, как мне чайником заехала, до того, как я ее скрутил.

И мужчина наклонил голову, чтобы я могла рассмотреть свежую ссадину. Н — да, знатно она его огрела. Шишка здоровенная, ссадина еще свежая, но уже не кровоточит.

— Наклонись, — потребовала я, найдя в сумке баночку с мазью.

— Зачем?

— Мазь у меня есть лечебная. Намажу — быстрее заживет.

Вигго насмешливо сощурил на меня свои темно — карие глаза.

— Ну, теперь понятно, как вы с ней уживаетесь. Лица разные, а суть одна.

— Ты это чем?

— О тебе и красавице, подруге твоей. Дурные вы обе. Что тебе моя шишка?

— А, что тебе Улла? — фыркнула я, и, схватив его за ухо, потянула на себя, — Не рыпайся. Во — о так.

Жирным слоем намазала шишак, когда вор заскрежетал зубами, подула на ссадину, значит, действует.

— Несколько минут будет очень чесаться, но ты терпи — чесать нельзя. И на грудь мою прекрати пялиться — я, между прочим, замужем.

— Чево — о? — вытаращился на меня Вигго, — Серьезно, что ли?!

— Серьезно, — вздохнула я.

— Что‑то невесело. Не любит?

— Да, кто такую полюбит? — махнула рукой, и, закупорив баночку, положила ее во внутренний карман сумки.

— Странно, — нахмурился Вигго, — Вроде разные, а взгляд одинаковый. Девочки, что с вами двумя, вы словно на смерть обреченные.

Я отшатнулась, мысленно костеря не в меру проницательного вора. Вот же ж, дал Светлый мозги, жаль применяет он их не в том направлении.

— Что‑нибудь еще?

— Пока все.

— Тогда я пошла. Ах, да, сегодня состоится банкет в честь наступления дня последней вьюги. Улла и Эдит пойдут в сопровождении нашего с Ритой приятеля. Попроси своих приглядеть за ними.

— Я сам буду рядом, — буркнул вор, и, выведя меня из подворотни, подтолкнул в спину, но, когда я обернулась, Вигго уже и след простыл. Шустро, однако. Я так не умею.