Сказание об Оками 7

Глава 13

– Эта операционная тебе подойдет?

Конан привела меня в очень просторную комнату где-то на нижних уровнях Аме. Халявное электричество позволяет буквально залить ее светом мощных белых ламп, расположенных под высоким потолком. Аж в глазах слегка режет от того, как ярко.

Гора медицинского оборудования, продвинутого по меркам Аме и, возможно, даже Конохи. Из всего этого пригодятся разве что датчики, которые позволят следить за ситуацией посторонним и видеть, что пациент жив и сердце его бьется.

– А где аппарат для общей анестезии? – не то чтобы я хорошо разбиралась во всей этой медицинской машинерии, так как всегда справляюсь без нее, но Цунаде – наставница ответственная и про ирьенинское оборудование рассказывала.

– Никакой анестезии – условие самого пациента. Он должен находиться в полном сознании и понимать, что происходит, – Конан старалась говорить бесстрастно, но ее каменное лицо недостаточно хорошей маской. Ну или я уже привыкла с ней общаться и считывать скупые проявления эмоций.

– Ты хоть представляешь, насколько это будет больно? Серия операций, в том числе на позвоночном столбе, который сплошной нерв.

– Мир полон боли и каждому суждено ее познать, как говорит Пейн-сама, – попробовала пошутить синевласка.

– Болевой шок может привести к остановке сердца, знаешь ли. И к потере сознания тоже. Он это понимает?

– Лучше, чем кто-то либо. Пейн-сама велел принимать все пожелания пациента и пообещал лично контролировать ход операции. Тебе лучше придумать, как удержать Нагато в сознании, Шини.

Да люби его биджу с такими требованиями! Когда дилетанты вмешиваются в работу профи и начинают ставить свои условия, вечно всякое биджево дерьмо получается. Но, походу, выбора у меня нет. Ну как нет… всегда есть.

– Да идите вы к биджу в зад с такими предъявами! Ищите другого ирьенина, который умеет заменять нервные волокна на нити чакры. У вас их там биджева очередь на том берегу озера стоит.

– Что? – опешила Конан.

– Если пациент знает лучше доктора, как его надо лечить, пусть сам себя и лечит. Я умываю руки и возвращаюсь к себе на Узушио, у меня там семья и ученики.

– Ты не можешь…

– В любой момент могу! – не уверена, о чем она именно. Но я про то, что рабские кольца на примере Наоми снимать научилась. Нужно всего лишь умереть. Фигня вопрос.

– Пейн уже всё решил.

– Ну, раз Пейн-сама всё решил… конечно это меняет дело, – я прям таки фонтанировала сарказмом. – Какая, люби вас всех биджу, неделя на подготовку? Уйдет пара месяцев, а лучше полгода. Операция будет не одна, и не две. Если Пейн-сама уже построил какие-то планы исходя из того, что сможет ходить, пусть перестроит. Не смотри на меня так! Нереально было не догадаться, кто он. Я, может, и идиотка, раз с вами связалась, но не настолько.

– Пошли. Обсудишь этот вопрос с Пейном, – решительно сказала синевласка и отвела меня в то же помещение, где я делала презентацию своих медицинских навыков. Там мне пришлось подождать, пока синевласка не вернулась с еще одним ликом Бога садизма – высоким парнем с длинными, как у Фумито когда-то, волосами. Ржаво-рыжими. Лицо самое обычное, не считая кучу черного пирсинга.

– Ты согласилась на назначенные сроки, а теперь решила перечить? Торговаться? – сказал он привычным голосом Пейна.

– А вы решили добавить нереальное условие об отсутствии анестезии, знаете ли. Да какого биджу? Если не доверяете мне, найдите того, кто заслуживает доверия, а меня верните на привычную работу – деревни взрывать. У меня там напарник малолетний присмотра требует.

– Ты забываешься! – повысил он голос.

– Нет, это вы забываетесь, Пейн-сама. Перед вами монополист, знаете ли. Сомневаюсь, что даже Цунаде справится с этой операцией, так как она не работала с нитями чакры. Хотите снова ходить – делайте по-моему. А потом уже можете выгнать меня из Акацуки.

– Из Акацуки не уходят, – надавил босс своим жутковатым взглядом.

– Ага, смешная шутка, давайте позовем Орочимару и вместе с ним над ней посмеемся.

Совсем я вразнос пошла. Но задрало уже это его отношение “я тут бог, вы пылинки под моими ногами”. Вопрос с анестезией последней каплей стал. Боюсь ли я его? Ну… не знаю. Ни разу не представляю его возможностей. Но думаю, что сбежать обратным призывом в Лес Влажных Костей я смогу в любой момент. Ну или в Долину Судьбы, там нет кислоты, выжигающей глаза, это удобно. А далее пусть попробует выковырнуть меня с Узушио.

– Шини, пожалуйста, смени тон, – на Конан мне сейчас было больно смотреть. Как говорится, “лица на ней нет”, крах всех надежд и всё в этом духе.

– Простите, Пейн-сама, я слишком эмоциональна, – замкнула фуин, став собой, красноволосой королевой Узушио. – Ваш метод контроля через боль на мне не работает, знаете ли. Но я все равно на вашей стороне, так как вы держите в узде этих ублюдков и маньяков и меня это очень устраивает. И с заработком вы меня не обманули. Так как насчет доверия к своему лечащему врачу?

Наверное целую минуту он меня взглядом сверлил. Или две.

– Изложи свой план, – наконец выдало “божество”, наверное, взвесив мои слова.

– Вы его знаете: обследование, анализы, подготовка, операция. Только без биджевой спешки. Я её выдержу, я как-то трое суток подряд оперировала. Это почти так же круто, как когда сандайме райкаге этот же срок сражался без перерыва. А вот ваше тело – уже без шансов. Растянем операции на год, их будет десятка два-три. И с анестезией, когда будет нужно! В конце концов, никто не сможет помешать мне дать ее принудительно. Биджу… я буду скальпелем в позвоночнике у вас ковыряться. Как вы меня остановите в этот момент, если я сойду с ума и захочу навредить, даже если каким-то чудом в сознании останетесь?

– Ты узнала опасный секрет, королева Узушио, – в голосе Пейна появилась тень угрозы.

– И? Если я вас исцелю, он перестанет быть таким уж опасным. Может быть, даже голову на статуе Пейна поменяете на свою собственную. Простите за недостаток почтительности. Но я себя тоже не на помойке нашла и так-то равна вам по статусу: вы, как бы, босс Аме, я – своего острова.

Всё. Типа, сорвала пластырь. Расковыряла ранку. Он или примет новые условия игры, или мне сматываться к волкам в долину, а затем выдумывать, как вытащить Итачи… или люби его биджу, массового убийцу, потом решу, стоит ли вписываться.

Снова тягостная пауза. Конан совсем затихла, тяжело ей. Думала, что нашла способ вылечить друга, любовника… не знаю, кто он ей, а этот способ оказался своенравным быдлом. Но лучше так, чем если бы Нагато-Пейн сдох у меня на операционном столе, оставив Аме без мудрого руководства. Вот без сарказма мудрого, он реально хорошо тут управляет.

– Принимается, – в борьбе желания перестать быть овощем и желания наказать мелкую нахалку победил более рациональный вариант. Где-то там, наверное, еще и страх за свою жизнь имелся, но я уже имела все шансы его прикончить и не воспользовалась ими. Он же понимает, что мне даже печати не нужны, чтобы разрубить парализованное тело пополам.

– В таком случае доктор Шини ждет вас на приеме, уважаемый пациент, – я вернула черные волосы и постаралась не выпасть из образа холодной стервы. Хорошо, что не ляпнула “бахилы не забудьте”.

Для первичного предоперационного обследования и взятия анализов его привезли в показанную мне ранее операционную под охраной сразу ШЕСТИ марионеток, включая ставшую главным лицом так называемого бога. Не ради того, чтобы защититься от меня, конечно.

Показуха и понты, я так считаю. Нормальная реакция. Если кто-то вдруг зарвался и начал считать себя очень крутым – надо этой идиотке показать, на кого она голос повышала. В чем-то действенно. Я реально впечатлилась. Умение разделить сознание на СЕМЬ потоков, включая оригинальное парализованное тело – это нереально круто. Особенно на фоне моих двух полноценных. Потяну и больше, но концентрация в каждом будет на обе ноги хромать. Для простых рутинных задач сойдет, но не для чего-то умного, типа мордобоя.

Так вот, кукла номер один – собственно тот, кого все считают Пейном. Если бы не знакомое надменное выражение лица и пугающий взгляд, то вполне симпатичный парень, несмотря на дебильный пирсинг. Не в моем вкусе, конечно, но нормальные девушки сочли бы его красавчиком.

Вторая марионетка – знакомая мне длинноволосая девица. Совсем не изменилась с момента нашего прошлого столкновения.

Третий – лысый, а из голого черепа торчат по периметру шипы в том же стиле, что и пирсинг остальных кукол Пейна. Такая своеобразная корона. Застывшее на его лице выражение – усмешка маньяка, препарирующего жертву. Черный плащ как-то стремно топорщится, будто бы под ним еще парочка рук спрятана.

Четвертый – высокий и худощавый парень, через которого босс вел со мной переговоры. Все куклы, кроме лысого урода, имеют прически одинакового оттенка. Не удивлюсь, если оригинальный Нагато такими волосами и обладал до получения травмы.

Пятый и шестой – обычные мужчины, не считая упоротого черного пирсинга.

Хм. А что, если эти металлические детали не дань садо-мазо наклонностям типа-божества, а антенны? И через них куклы и управляются передачей чакры по беспроводному каналу? Офигенно круто, если так, но со мной технологией никто не поделится, даже если я не только починю тело лидера, но и вся ему отдамся. Слишком крутая штука. Хотя… в моей лояльности удачная операция все сомнения снимет. И Конан за меня словечко замолвит… посмотрим, как пойдет, короче.

Из всех шестерых Пейнов со мной остался все тот же высокий “Пейн-четыре”. Он какой-то особенный? Не могу так сразу сказать.

Приступила к работе. Создала пациенту телекинетическое ложе, велев предварительно раздеться, в чем помог “четверка”. Держала на нем, вертела тушку по-всякому, осматривала визуально, щупала сенсорными способностями, прогоняла комплекс диагностических дзюцу. Расширяла и дополняла первоначальный диагноз, который полностью подтвердился.

Все, абсолютно все операции делала телекинезом. Не потому, что мне противно к голому мужику прикасаться, а по той причине, что руки у меня заняты блокнотиком и перьевой ручкой – делаю на ходу пометки. Десятки пунктов, которые надо будет учесть во время длительной череды операций. C “банком памяти” могу обойтись и без записей, он как раз и придуман, чтобы ничего не забывать, но какого биджу мне палить перед Акацуки мои эксклюзивные ментальные техники?

– Пейн-сама, эта металлическая конструкция ведь не просто так имплантирована в спину? – спросила я у Пейна-четыре. То, что у нас случился маленький срачик и я в нем даже отстояла свою позицию – не повод и дальше ему хамить. Наоборот, пусть потешит самолюбие и считает, будто я прогнулась. – Что будет, если я извлеку штыри? Вы утратите контроль над марионетками?

– Да, – подтвердил Пейн через “четвертого”. Мог бы и своим телом сказать, а не изображать кусок мяса. Ну, как ему удобнее.

Короче, как я и подозревала, металлические арматурины, криво воткнутые ему в позвоночник – это антенны, нужные для контроля марионеток. Биджу! Мне нужны такие!

– Тогда мне необходимы образцы материала, чтобы понять, как улучшить их совместимость с телом. Это реально важно. Вокруг них развивается воспалительный процесс и он будет прогрессировать, – ничуть не соврала. Воспаление есть и с ним, походу, уже несколько лет сражаются криворукие идиоты-ирьенины из Аме, тупо заливая медицинской чакрой. Ну ладно-ладно, не так они и плохи, раз в принципе поддерживали мужчину в жизнеспособном состоянии.

– Ты получишь требуемое, – Пейн-четыре достал просто из кармана несколько булавок для пирсинга, какие он использовал на себе. Типа, для него это мелочь? Ну и хорошо. Авось забудет забрать и я поэксперементирую с Окамимару. Мечта об отдельном теле, не привязанном ко мне нитями чакры, только что стала чутка ближе. Да что там, я его попытаюсь на полноценную передачу технологии удаленного контроля марионеток раскрутить, когда закончу с исцелением, на волне благодарности, если психопат вообще способен ее испытывать.

Хорошо хоть анализами самой заниматься не пришлось. Кровь, моча, кал, всякие пункции. На это ирьенинов из Страны Дождя вполне хватает. Все результаты уложились в клиническую картину медленной постепенной деградации. Я не просто возможность ходить возвращаю, а жизнь как минимум лет на двадцать продлеваю, а может быть, и на все пятьдесят.

Когда вечером сидела со своими заметками и прикидывала план будущего лечения, поняла, что мне чего-то не хватает. Какой-то пустой стала комната без постоянно молчащего угрюмого подростка. Я что, привязалась к малолетнему маньяку, вырезавшему всю свою семью? Ну ладно, почти всю, младшего брата он не тронул.

– Привет, Шини, – Конан зашла ко мне без стука, как к себе домой.

– Ага. Привет. Рыбу будешь?

– Да… Потом… Спасибо… За Нагато, – кажется, она не очень умеет благодарить. – Пожалуйста, используй астральную проекцию. В Акацуки новые члены, Пейн-сама приказал устроить знакомство.

Пожав плечами, послушалась, села на пол, и разделила сознание. Оказавшись в пещере с уродской статуей, сразу зацепилась взглядом за огромного киринина с акульими чертами. Чуть было не приняла его за Бьючи-сана, хотя сходство очень и очень отдаленное. Такой же могучий, но другой. Но нет, даже не родственники. Узнала его, так как изучала информацию. Один из семи мечников Тумана, меч которого больше всего напоминает дубину. Или шипастый половой орган биджу, если у кого-нибудь такое же больное воображение, как и у меня.

Второй же новичок… Это было ожидаемо. Блондинчик-джашинит собственной персоной. Если я его убью, ко мне ведь на фоне полезной услуги, оказанной Пейну, особенных претензий не возникнет? Так ведь?

– Все в сборе, – провозгласил Пейн. Реально все. Итачи мне коротко поклонился, почти кивнул. И Конан к нам примкнула, уйдя в медитацию прямо из моей комнаты. – Конан, познакомь нас с новыми членами Акацуки.

– Позвольте вам представить. Хошигаки Кисаме и Хидан, – кратко назвала имена синевласка. Пожалуйста, скажите несколько слов о себе, – попросила она.

– Моё имя Хошигаки Кисаме, по прозвищу Бесхвостый Биджу, – первым представился человек-акула. Он был краток, и в целом показался мне адекватным, не очередным маньяком. Возможно, все дело в некотором сходстве с Сумидаре Бьючи. – Бывший мечник Тумана. Покинул Киригакуре из-за разногласий с мизукаге Ягурой. Теперь примкнул к вашей организации.

– Йо, ублюдки, – сплюнул себе под ноги джашинит. Я аж зубами заскрипела из за того, что он присвоил моё любимое ругательство. – Пейн-сама, это я не про тебя. Я Хидан, мать вашу, жрец Джашина-самы и самый ебанутый психопат из всех, кого вы встречали в своих жалких жизнях. Эй ты, мелкая сучка, это же ты мне голову отрубила? Джашин-сама прощает тебе этот грех. Лить кровь и рубить головы – это охуенно.

– Слышь, ты, пиздабол джашинитский, ты кого сучкой назвал, недоразумение ебаное? – промолчать в подобной ситуации – значит, потерять лицо. Уверена, остальные тоже не стерпели бы даже “ублюдков”, но мне оскорбление досталось персональное, и успела ответить я первой. Редко когда опускаюсь до этой части лексики. Она даже не из языка улиц, а наособицу.

– Это кто тут вякает, пизда ты тупая… – блондинчика скрутило от боли моментально. Видимо, Пейн оказался более приоритетным божеством и Джашин своего жреца от пыточного импульса не уберег.

Радовало только одно. Мой напарник – тихий и спокойный массовый убийца, вырезавший свой клан, а не этот… это…