Сказание об Оками 5

Глава 6

Ито и генины примкнули к нам уже на пути к широкому тракту. Неплохо прятались в кустах, стоит сказать. Если бы не постоянное звуковое зрение и навык ощущения взглядов – я бы их не заметила. Бывший куратор по поводу визита в Пиньдишань не сказал ни слова, за это я ему без дураков благодарна. Я половину пути до столицы продолжала чувствовать себя грязной, как будто бы рядом с той свиньей в луже повалялась.

Удалилась от родных мест подальше и меня отпустило. Че я вообще завелась из-за каких-то голоногих ублюдков? Пожалуй, если бы не Шизуне и Ито, я бы таки сорвалась и покалечила половину деревни. И не жалела бы потом. Но начать выглядеть бешеной неадекваткой в глазах хороших людей я не хочу.

Коротко заглянули и в столицу. Бывшую банду я искать не стала. Ито и так про них поведал по пути. Ребята нехило так поднялись и половину преступных элементов под себя подмяли. Мой приятель Кунроку и вовсе теперь ночной даймё столичного города. Вот о чем мне с ним говорить? Вспоминать, как торгашей крышевали?

Зато заглянули в храм Богини Неба и Земли, где я с Микки полчасика пообщалась. Хаяси-сан мозги мне полоскать не стала, больше расспрашивала, все ли у меня хорошо, чем грузила тем, что я делаю не так. Всего лишь приятное напоминание о том, что в Стране Земли не сплошь уроды и ублюдки проживают, но и вполне себе милые люди. За прошедшие годы моя знакомая несколько выросла в сане и теперь вроде как в одном из храмов за главную. Унылая жизнь, полная тупорылых религиозных ритуалов, как по мне. Но оставила критику при себе. Что я в этом понимаю? Она живет припеваючи. Деньги, влияние, мужик, всё при ней. Последнее – это я про Ито. Тут и слепой заметит, какая между ними искра. Так что не судьба мне куратора к себе на Узушио сманить. Разве что в комплекте с рисовой мико. Вот только ей нафига свою паству бросать и на малообитаемый остров переезжать? Не ради же сомнительной перспективы смены божества на Шинигами?

Ивагакуре – всё то же не самое приятное место. Все эти их башенки, как будто бы имеющие целью своего существования запутать чужаков и не позволить докопаться до сомнительных секретов цучикаге. На нас, иностранцев, косились неодобрительно. Ну да, миролюбивый сандайме Хирузен спустил же в отхожее место все дипломатические достижения Минато, который вроде как со всеми соседями замирился. Сначала с райкаге пободался, теперь не иначе как про старые счеты с Ооноки-самой вспомнил. Быть может, зря я всех собак на Сарутоби-саму вешаю. Каким бы упоротым милитаристом его пропаганда Скрытого Камня ни изображала, он мне нормальным показался. Лживым только, да и то пока не точно.

Сразу на прием к цучикаге меня Ито не потащил. Дорогу напряжной не назову, но все равно нормальная кровать в гостиничном номере и ужин, состоящий из риса с большой мясной отбивной, меня прям порадовали. Комнату нам с Ши-тян одну на двоих выделили, что целиком правильно. Дали бы отдельные, я бы поменять потребовала в приступе паранойи. Вдруг иванины мою подругу похитят и начнут ставить над ней опыты, пытаясь получить доступ к секретной технике Като Дана. Не очень большой риск. Будь опасность значительной, наставница ни меня, ни Шизуне в этот дурдом бы не отпустила.

Уединившись с подругой в номере, я сделала то, что давно собиралась. Призвала волка. В общем-то, я уже филигранно количество чакры, направляемой к контракту, могу регулировать и тем самым вызвать именно того, кого хочу. Обычно это мой дефолтный призыв – Кагемару-сан. Не лидера стаи, огромного Китакадзе, дергать же каждый раз? Не то, чтобы он зверь занятой, но по всяким мелким просьбам всяко сподручнее зубастого поменьше брать.

– Привет, Кагемару-сан, – поздоровалась я, убедившись, что никаких писем в зубах призыв не притащил. – Скажи, у вас в стае ведь есть совсем молодые волчата? Я хотела бы, чтобы один из них приходил к моей подруге Шизуне. Ну и другие мои друзья тоже не против будут вписаться в контракт.

– Есть. Лидерр ррешает, – прорычал черный волк.

– Скажите, а можно вас погладить? – спросила ирьенин, обращаясь к животному с вежливым поклоном. – Вы такой красивый.

Лесть. Она на всех мужиках срабатывает. Независимо от того, есть у них клыки и хвост или нет. Даже железобетонный Миура-сенсей тает, когда Каноно-тян его вдруг похвалит за какую-то мелочь. Я и сама давно это смекнула, Фумито у меня тоже свою долю заслуженных комплиментов получает. Ну а че, мне сложно, что ли, чистую правду парню сказать? Да он у меня, пожалуй, круче райкаге. Нынешнего. Сандайме все еще вне конкуренции, но это только пока. Бывший бро ведь пока еще молод и продолжает набирать форму. Я чисто про внешние признаки говорю. В бою шиноби уровня каге скорее всего и меня, и моего парня размажет. Я, во всяком случае, разъяренного биджу палкой, как шелудивую шавку, отлупить неспособна.

Кагемару согласился при условии, что к нему отнесутся с уважением и не будут трогать голову, шею, лапы, хвост и живот. И че там можно наглаживать с такими ограничениями? Грудь и бока, разве что. На том Шизуне и зависла на добрые полчаса, пока призыв не сказал, что ему пора. Выглядела эта ненормальная любительница живности на удивление счастливой.

И лыбу моя соседка по комнате давила ровно до того момента, как к нам в дверь постучались.

– Там ребенок какой-то. Или карлик, но не Ооноки-сама, дурацкой шапки нет, – сказала я, проверив эхолокацией. Волосы длинные, девочка, наверное.

Ши-тян, находящаяся под впечатлением от близкого общения с живой природой, только нервно плечами пожала. Ну да, я же королева, мне и решать, что с гостями делать. Собственно, несложное решение. Детей я не боюсь. Вернее, боюсь, но не в том смысле, не стоящими на моем пороге. Вот когда ребенка Лэй подхватила и до момента, как всучила обратно матери, я нервничала. Вдруг что ненароком поврежу малышу.

Кажется, ошиблась. Не девочка это, несмотря на длинные волосы. Открыла дверь и убедилась, что передо мной мелкий блондинистый пацанчик лет семи, с прической из числа тех, что так любил Фумито до знакомства со моей персоной. Комбинация насыщенно-голубых глаз и пшеничного цвета волос в самое сердце меня уколола. Как будто младший братишка Минато ко мне явился. Пожалуй, все же нет. Черты лица не те. Или те? Что там в данном возрасте с уверенностью скажешь? Одет ребенок в до боли мне знакомую форму академии Ивы. Щуплый, но кое-какая мускулатура просматривается, я бы сказала, что вполне себе развитая для его возраста.

– Быстрей, прячь меня, пока сенсей не пришел, он нам не даст поговорить, сразу меня утащит! – даже не потребовал, а скомандовал мальчишка, как будто бы полностью уверенный в том, что я выполню любую его прихоть.

– Ты знаешь, с кем ты в таком тоне говоришь, мальчик? – спросила Шизуне, недовольная фамильярностью. Она у нас та еще педантка. Это в общении между своими сдалась и перестала заикаться об этикете, но тут-то левый малец.

– Конечно! Это Оками-сама, разрушительница городов! Оками-сама, я ваш самый большой фанат! Впустите меня, пожалуйста, – даже руки ладонями вместе сложил и поклонился, дабы показать уважение.

Представила, как семилетняя я прихожу на порог к сандайме Райкаге, чтобы попросить автограф, а он меня выгоняет. Не было такого, конечно, но представила. Обида на всю жизнь случилась бы. Я, безусловно, фигура калибром помельче, но все равно сжалилось моё женское сердечко. Впустила пацаненка и дверь за ним захлопнула. В конце концов, выставить обратно в коридор будет несложно. И сдать иванинам тоже.

– И кто же за тобой гонится?

– Йоши-сенсей.

– Такой, с покалеченными пальцами на руках? – припомнила я физрука из академии. Как я бегаю, ему не нравилось, знаете ли.

– Ага, вот этими! – мальчишка показал свои руки с частично прижатыми пальцами. Ну да, все верно, как у славного ветерана Йоши. – Я специально хотел у него учиться, чтобы как ты, Оками-сама.

О биджу! Что у него с руками? Да у него рты на ладонях! Не татухи или еще какие картинки с изображением губ и зубов, а самые взаправдашние рты, на внутренней стороне! Логика взяла выходной и отказалась объяснять, как такое возможно. Сейчас губы на ротовых щелях плотно сжаты, но блин! Если там и языки есть, паренек будет большим успехом у ровесниц пользоваться, когда подрастет. Чей-то мысли у меня настолько пошлые зародились, что едва не покраснела, подобно Хатиро. А ведь не так и долго я в отрыве от благоверного нахожусь.

– Что у тебя с руками? – избежать озвучивания насущного вопроса вслух оказалось решительно невозможно.

– Круто, да? Это мой улучшенный геном. Перед вами Дейдара, моя стихия – взрыв! Оками-сенсей, ты меня впустила и я теперь твой ученик! Ты ведь обучишь меня технике разрушения деревень? Ну пожаааалуйста!

На мне дзюцу детского выпрашивания не работает. Вот если бы мальчонка вдруг начал к Шизуне приставать, и ее уламывать стать наставницей, доброе сердечко Ши-тян могло бы и дрогнуть перед наивным взглядом больших небесно-голубых глазок. Но у меня-то в груди кремень. Ну ладно, с парочкой крупных трещин, не бесчувственная я. Фумито вон, через одну из этих щелочек просочился, теперь не вытравишь. И наши четыре рыжих недоразумения также временами успешно осаду моей крепости ведут, уговаривая то на одно, то на другое. Но они свои, а здесь и сейчас совсем левый мальчишка. Реши я пацанчика по какой-то прихоти забрать – огребу проблемы с цучикаге.

– И зачем мне ученик? Зачем мне дезертир в учениках? Зачем мне именно ты… Дей? – полное имя ребенка я не то чтобы не выговорила – не запомнила. Не я тупая. Слово длинное и слегка необычное.

Обычно имена что-то значат. Часто вообще в точку попадают. Шизуне, к примеру, имеет значение “тихий звук”. Вот реально про нее. Она если голос и повышает, то строго по необходимости, а так тихая, вежливая и спокойная. Или Фумито – “культурный человек”. Таким он и был, пока под мое дурное влияние не угодил. Еще, к примеру, Ооноки – “большой камень”. Иронично для такого невысокого роста, как у цучикаге, которого и я уже перегнала, поди. Но если смотреть по энергетическому потенциалу, то он в действительности самый большой булыжник здесь, не считая джинчуурики.

– Хм. Да потому, что я такой же, как ты! Вот почему!

Признаюсь, сердце пропустило удар. Такой же как я – это какой? Малолетний гений с дурным характером и взрослым сознанием? Или что-то другое в виду имеется?

– Поясни, – чуть севшим голосом потребовала я.

– Я, хм, не использую ручные печати во взрывных техниках! И я, хм, самый сильный в классе. И еще… дай на ушко скажу.

Пришлось слегка наклониться. Как-то я уже вконец за многие годы привыкла быть самой низкорослой в своём окружении. Появление четырех малышей этого не исправило. Они же совсем крошечные, не считаются. А тут уже почти сознательного возраста мальчишка и меньше меня. Необычно! Хотя, не настолько и меньше. Дей обещает в высокого юношу вырасти, по пропорциям тела видно.

– Я тоже хочу сбежать из Ивагакуре, – прошептал мне на ухо мальчишка. – С тобой или один! Но лучше с тобой.

Капец! Ооноки-сама где-то надыбал очередного гениального ребенка и я стану тем, кто его украдет. А может, паренёк шпион? И весь расчет идет на то, чтобы я повелась на его как бы уникальный геном и во-первых, притащила на Узушио постороннего, аффилированного со Скрытым Камнем, а во-вторых – подставилась и оказалась в должниках. Ну а сандайме Ооноки меня милостиво простит, если я убью его заклятого врага Сарутоби Хирузена, к примеру.

“Нас подслушивают?” – Написала я на своей ладони, используя свободные остатки чернил. Их у меня под кожей всегда некоторый запас есть. Чересчур сложно рассчитать точно, работая над татуировками. Да и ни к чему в этом деле особый расчет. Наколки – это не только полезные печати, но и эстетика. Я периодически в качестве дополнительного упражнения на контроль что-то на себе перерисовываю, обыгрывая имеющиеся фуин.

Дей подтвердил мою правоту жестом.

“Я подумаю, но вслух наотрез откажусь, чтобы никто не заподозрил”, – оформила я ещу одну надпись. Глупый, но действенный вариант похищения мальчишки у меня вполне себе родился. Я его рассматривала, когда мы решали, каким способом потырим Фуоки. Я про то, чтобы привязать объект похищения к волку и выполнить призыв. Дей-тян не джинчуурики, свежих печатей на нем нет. Осталось ему пролезть в долину и телепортироваться оттуда на Узушио, сидя на спине, да, пожалуй, даже у Кагемару. Не обязательно самого Китакадзе-саму просить ребенка на себе катать. Подкинуть взамен костей, позаимствованных из какого-нибудь морга и политых кровью мальчишки. Всё! Был мальчик и нет, волки сожрали. Какой с них спрос? Нечего было лезть к хищникам. Как раз повод свою призывную стаю эвакуировать. Дескать, они у вас детей жрут, надо перевезти туда, где никого не скушают.

Пока ребенок ко мне наклонялся, я ненароком притронулась к нему и прощупала энергосистему. Ну что сказать? Надо брать! Желательно официально и с разрешения Ооноки-самы, но не думаю, что смогу того убедить. Паренек реально гений. В семь у него уже энергоканалы уровня крепкого такого чунина. А годам к двенадцати будет и джонинская планка взята. Обычные для шиноби узелки также идут в комплекте, но менее явно выраженные. Самое интересное – кисти рук. Там тенкецу, точки истечения чакры, срослись вместе в районе жутких наладонных ртов, где и образовали широкие выходы, обыгрываемые необычной упоротой анатомией.

“У тебя всегда были такие руки?” – написала я новый вопрос и паренек ответил отрицательным жестом, чем окончательно подтолкнул меня к решению его похитить. Картина смотрится так, что какие-то мудилы ставят эксперименты над детьми с целью повторить мою уникальную способность формирования техник без печатей. Ладно-ладно, не буду себя переоценивать. Тут такой колоссальный научный труд вырисовывается, что, думаю, они этим занялись еще задолго до того, как я в Ивагакуре оказалась. Но, может быть, чутка свою программу создания детей-мутантов могли и скорректировать по результатам моего обследования.

Какой же тварью я себя буду чувствовать, если возьму и брошу тут мальчишку? Ну или я на блондинистые волосы и голубые глаза повелась. Реально смотрю на Дея и вижу йондайме.

– То есть твоя фишка – это взрывы? А показать можешь? – как смогла, изобразила я заинтересованность, а у себя на лбу чуть ниже челки написала “Надо разнести комнату”.

Ох, какая широкая улыбка появилась на детском личике. Реально маленький маньячина, которому дай только что-нибудь взорвать. Я что, такая же? Фумито говорил, что я иногда по-настоящему жуткой смотрюсь, когда собираюсь какую-нибудь глупость сделать или в опасное дерьмо встрять.

– О-тян, может, не в комнате? – спросила Шизуне. Обломщица она. Мне ведь без дураков интересно, что малец такого умеет.

– Гляди, Оками-сама, – не обратил внимания на мою подруженцию ученик академии и достал из кармана маленький белый шарик. Это что, жвачка? Мальчишка закинул сферу в рот на правой руке и тот задергался, пережевывая материал. Буээээ. Как мерзко смотрится. У него там и язык, и зубы. Я попыталась отвращения не показать, не особо брезгливая, собственные кишочки не раз наблюдала. Но стремное же зрелище!

Вывалился комочек глины из рта-руки уже в форме милого маленького ёжика. Вот прям ми-ми-ми! У роторуки талант к лепке. Дей поставил свою поделку на подоконник.

– Берегите глаза, Оками-сама, – посоветовал мальчик. После чего рвануло. Как взрывная печать активировалась! Окошко вынесло намертво, вместе с подоконником и частью стены. Я и сама прикрылась кинетическими щитами и парня заслонила. Шизуне далеко находилась, да и вообще, она взрослая.

– Ну как круто, да, хм? – просиял этот малолетний взрывной энтузиаст. – Как тебе моё, хм, искусство, Оками-сама? Я гожусь в ученики?

“Ты почти меня убедил” – написала я на руке, а вслух, насколько хватило актерского таланта, сказала:

– Проваливай! Никаких учеников!

И добавила на раскрытой ладони: “Старшая сестренка Оками все порешает”.