Сказание об Оками 5

Глава 5

Ито попросил меня, чтобы не гнала и позволила генинам за нами поспевать. Вот и получилась вместо бешеной гонки неспешная прогулка. Расстояние, которое я в свое время проехала с Микки за неделю, пробежали часов за пять.

И вон она, моя малая родина, за поворотом. Под ногами вовсю хлюпает жидкая грязь, заставляя пожалеть, что обута я в ботинки, а не в традиционные деревянные шлепки с высокой подошвой. Отмывать обувь и штаны после мерзкой коричневой жижи я бы замучалась, а потому чуть напряглась энергетически и пошла по грязи, как по поверхности воды ходила. Не такое простое воздействие, между прочим. Ни один из трех генинов не сумел его повторить. Вот Ито и Шизуне смогли остаться чистенькими.

Ничего с того момента, как я дала отсюда дёру, не изменилось. Все те же хибары. Так же задницы над рисовыми полями торчат. Нафига я вообще сюда приперлась? Потешить самолюбие тем, какая я крутая разрушительница и разнести несколько жалких крестьянских хижин? Я что, начну себя лучше чувствовать, если так душу отведу? Как-то подозреваю, что после установления справедливости как Ито, так и Шизуне начнут хуже ко мне относиться. При том, что оба в курсе, какие тут мудилы обитают.

Ито и его подопечные, как и подобает настоящим ниндзя, растворились в пространстве еще до входа на территорию Пиньдишань. Такой вот практикум по скрытному передвижению. Бывший мой куратор – по-настоящему хороший наставник и я была бы по-честному рада, реши он от Ооноки-самы ко мне перебраться. Может, выторговать его свободу у старого ублюдка? Пожалуй, что нет. Не после того, как я узнала подробности о гибели жениха Цунаде. Представить сложно, как ей тошно будет постоянно иванина видеть в моем обществе.

Решила с мелких долгов начать. С тех, про которые, казалось бы, давно и прочно позабыла. Где дом семьи Чи, я отлично запомнила. Я как будто бы сотню лет назад потырила у мелкого ублюдка Чи Хонга одежду и деревянные тапки. Чи, они зажиточные, не обеднели, но я же обещала себе, что расплачусь. Ого, как они тут забогатели. В луже напротив входа в их подворье здоровенная свинья валяется. И не боятся, что кто-то украдет животинку.

– Какая прелесть! О-тян, ты посмотри какая замечательная свинка! – защебетала вдруг Шизуне. – И поросята! Погляди какие красивые поросятки.

Ши-тян долбанутая! Отбитая на всю голову! Любит она всякую живность. И не пожрать, как всякие нормальные люди, а просто любит. Ей бы кошечку или собачку завести, думаю, у Фумито пальцы не отсохнут на животном защитную фуин сделать. А уж как дети будут рады. Точняк, привезу малышам по котенку. Выберу таких же рыжих, как и сами карапузы. Ну а не сработает наколка и сдохнут котики от нашей радиации – не такая и беда, это же всего лишь кошки.

– Оками, мне наставница давно уже разрешила завести свинку, – просияла Като. – Давай у этой поросеночка возьмем.

– Это наша свинья, вы кто такие? – начал гавкать на нас подбежавший от дома толстый мальчишка лет пятнадцати. Хонг из семьи Чи собственной персоной, если я его верно узнала. По возрасту подходит. Он на год младше меня вроде как. Тогда, десять лет тому назад, при побеге, мне его одежда впору пришлась. Сейчас без шансов, в его рубаху, огромную как мешок, мы с Шизуне обе поместимся. Парнишка тупой, как пробка. Он даже протекторы не увидел. Или не понял, что это за железки такие.

– Привет, Хонг-тян, – я коротко поклонилась, подчеркивая торжественность момента. – Ты меня не помнишь, наверное, я когда-то жила неподалеку, а когда сваливала из вашей дыры, взяла кое-что из твоих вещей взаймы. Вот, расплатиться пришла.

– Чего? – не понял увалень. Что я вообще хочу от туповатого крестьянина? Он поросят пересчитывать если научился, то уже академик по местным меркам. Да так-то вообще ничего мне от него не надо. Всё внутри меня. Я, может, и воровка и гопница, но по-своему честная. Хочу закрыть обещание, данное себе самой.

– Сто рье, они твои и не в чем себе не отказывай, знаешь ли, – банкноту я хотела было ловким движением прилепить парню на лоб, предварительно на нее плюнув, но не стала унижать. Я же как бы добрая девочка, а Хонг мне плохого ничего не сделал. Ну, пытался наезжать по малолетней дурости, не гнобить же его за такое спустя десять лет? Просто и открыто протянула. Двумя руками, между прочим, что считается уважительным.

И сотка, знаете-ли, по сельским меркам очень неплохие деньги. Сомневаюсь, что хотя бы его родители такую крупную купюру видели, обходясь по большей части монетами, как и вообще все в деревне, кроме, может быть старосты.

– Чего? Что это? Ты кто? – продолжил тупить Чи. Может быть, он вообще бумажных денег никогда не видел? Не удивительно, если так. Магазинов в этой дыре отродясь не было.

– Лю Пинь меня тут звали, – честно призналась я, не надеясь на узнавание. Красные волосы, яркая одежда, отлично видимые наколки на руках, печать Бьякуго на лбу, под челкой уже не так сильно, но все же заметная. Колоритная у меня внешность.

Чи Хонг, услышав имя, завис на несколько секунд, а затем отшатнулся от меня, смертельно побледнев, и громко заорал:

– Призрак! Призрак бешеной Пинь! – пацанчик попятился с паническим ужасом во взгляде. Перепрыгнул свинью и лужу с ловкостью, нехарактерной для его комплекции и дал деру дальше по улице, оповещая всю деревню о прибытии ужасного привидения.

– Ши-тян, я так-то не против зверушек, – сделав вид, что никакого Хонга не было, повернулась я к Шизуне. – Но давай перед возвращением… или… идея! А не хочешь себе волчонка? Ну, призывного.

– Волчонка? Такого крошечного пушистого щеночка? – глазки девушки мечтательно заблестели и передо мной стоит уже как будто не совершеннолетняя куноичи, а маленькая девочка, которой дядя Дан котенка дарил.

И че мне раньше такая светлая идея в голову не пришла. Моя, пусть не самая близкая, но все-таки подруга обожает живность, а из вариантов на роль питомца у нее Скай и Кацую. Давно бы в волчий контракт ее вписала уже. Теперь вот придется с этим потянуть до момента, когда на Узушио вернемся. Для того, чтобы имя в контракт набить, нужен кто-то, умеющий работать с фуин-татуировками.

– Да, именно. Призову Кагемару-сана попозже и спрошу, есть ли у них подходящие. А может, еще и мелких наших добавлю. Им тоже не помешают дополнительные друзья.

– Оками! Это чудесная идея! – эмоционально воскликнула Шизуне. – И про меня и про детей.

Свинья хрюкнула из лужи, но больше она не казалась Като-тян идеальным питомцем, когда появилась более удачная альтернатива. И это хорошо! Не представляю поросенка в качестве домашнего любимца. Ну разве что для безотходной утилизации помоев.

– А вот в этом шикарном особняке я и жила, пока не решила переселиться в столицу, – преувеличенно бодро указала я на “усадьбу” семьи Лю. То есть на глинобитную хижину, построенную из дерьма и веток. Судя по подпалинам в районе крыши, на вид вполне свежим, у меня оказались воистину пророческие способности, когда я переживала за пожарную безопасность. Но кто же бесноватую Пинь послушает, если она взрослых критикует?

Подошли поближе. Ох, как вытянулось лицо у моей соученицы, когда она сообразила, что ей не хлев показывают, а самое взаправдашнее человеческое жилище.

– Ты… тут? – выдавила из себя куноичи. Кажись, не видела она по-настоящему темную и непритязательную сторону жизни.

– Кто это тут? – из так называемого дома выглянула молодая женщина. Вот всего на пару лет меня старше, но уже с дитем на руках. И со здоровенным бланшем на половину лица. И так не сказать, чтобы красивого. Да что там, на такую не факт, что даже Скай бы позарился. Кривоногая, плосколицая, волосы жиденькие, вся какая-то немного перекошенная. Да я прям роскошная женщина в сравнении с этой бедолагой получаюсь. Могу чуточку собой погордиться.

– Привет. Я Оками! – дружелюбно улыбнулась я ей. Хотя подозреваю, что со стороны моя улыбка смотрится так, будто бы рожу перекосило. – Я жила тут когда-то. Вот, пришла родню навестить. Не знаешь, где Джингуа?

Мачеха – реально единственное светлое пятно из воспоминаний о ранних годах жизни. Ну выпорола она меня разок за украденного гуся, за это на нее не сержусь. Чуть ли не единственный случай, когда за дело по заднице получила.

– Джингуа-сан погибла при пожаре год назад. Я Лэй, новая жена Джанджи.

– Вот как… – не скажу, что потеря меня прямо серьезно уязвила. В сравнении с гибелью по-настоящему ставших мне друзьями Минато и Кушины – ерунда. Но блин! Эмоции вспыхнули коротко, но ярко. Почему ублюдок Джанджи вдруг выжил и новую молодуху уже оприходовал, а неплохая тетка Джингуа – нет? Да какая тетка-то? Ей лет восемнадцать было десять лет назад. Трындец! Бедная забитая баба до тридцати не дожила.

– Позвольте помочь, – рука Шизуне засветилась зеленым и медик потянулась готовой базовой целительской техникой к лицу Лэй. Та в ужасе отшатнулась.

– Я ирьенин, я вылечу, – терпеливо, как с испуганным животным заговорила Като, но пациентка отпрянула еще сильнее и в стену уткнулась. Еще и ребенка собой заслонить попыталась. Как будто мы угроза. Ну так-то да. Любая из нас, если вдруг с катушек съедет, всё население деревни на месте положит.

– Это Джанджи тебя приложил? – уточнила я, вся кипя изнутри.

– Н-нет, – заикаясь, объяснила моя новая как бы мачеха. – Это Танзин-сама меня наказал. Я заслужила.

– Ну да, ублюдок умеет наказывать.

– Оками, ты обещала, – наверное, у меня на лице все написано. Я не Миура и не Ито, скрывать эмоции не умею.

– Лю-шан еще не сдох? – припомнила я имя главы семейства.

– Три года назад умер. Кто ты?

– Я призрак девочки, которую тут запороли розгами до смерти. Ее звали Пинь. Она была умная и узнала, что Лю Танзин крысит рис в сговоре с налоговым чиновником. За то и пострадала.

Призраки – это страшная штука в представлении обывателя. Их, бывает, что и некоторые шиноби на полном серьезе пугаются, поэтому о том, что наш АНБУ Водоворота мертв и пепел его развеян, знает минимальное число человек. А то как бы народ в панике с острова не побежал. Свою глупую гипотезу о том, что я тоже как бы энергетический отпечаток другого человека, вселившийся в никому не нужную девочку, также оставляю при себе, мне она популярности не добавит. Лю Лэй, услышав, кто я такая, и грохнулась в обморок. Еле-еле ее ребенка успела подхватить, а то расшибся бы.

О том, что к нам приближается еще один человек, я узнала заранее. Эхолокация, детка. Звуковое зрение предупредило меня, что кто-то подходит со спины. Резко повернулась. Мой как бы батя, Лю Джанджи. Какой-то он совсем уж затрапезный стал. Иной бомжара из Страны Волн презентабельней выглядит. А ведь ему сколько? Чуть за тридцать. Интересно, попробует сыграть радушие и хотя бы изобразить, что рад меня видеть?

– Пинь, это ты? – мужика всего аж колотит. Взгляд прикипел к протектору у на моем поясе.

– Ши-тян, будь добра, представь меня.

Шизуне наблюдаемая сцена явно удовольствия не доставляет. Но спасибо ей, подыграла, чем уменьшила риск того, что я сорвусь и всех тут если не поубиваю, то переломаю.

– Перед вами Оками, королева Узушио, разрушительница деревень, убийца самураев, – продекламировала куноичи, титул мой за прошедшее время не вырос. Ну разве что Узумори к нему добавить можно. Но не нужно.

– Но когда-то меня действительно звали Лю Пинь и пороли вон там во дворе, – подтвердила я и поняла, что не знаю, что делать и что говорить. Зря я вообще сюда пришла, захотелось слиться и оставить все, как есть. Че, королева, кончилась твоя спесь?

Судя по лицу Джанджи, он тоже не знает. Но явно очень хочет на меня наорать. Он же старший родственник, я ему обязана выказывать почет и уважение. Но инстинкт самосохранения наверняка ему подсказывает, что нарываться на шиноби не стоит.

– Прошу! Не надо меня убивать! – наконец определился с линией поведения мужчина. – Это всё Танзин! Это он! – как же мерзко я сейчас себя ощутила. Я что, и правда его дочь? Не верю!

– Где могила моей матери, – спросила я, понадеявшись, что хоть какую-то пользу от этого визита получу.

– Ее сожгли. Мертвецов сжигают, – очевидный ответ, подтверждающий, какая я все-таки наивная дурочка. Что я тут хотела такого узнать? Какие ответы получить?

– Кем она была? Как вообще в вашей клоаке оказалась?

– Бродяжкой, которая прибилась к деревне уже брюхатой, а мы ее пожалели, – зло сплюнул “папаня”. Ублюдок как будто специально нарывается. – Она была двинутая. Не как ты, а слабоумная, почти не говорила, только имя своё и могла сказать. Но красивая, светлокожая, лицо только всё изрезано и плохо зажило. Умерла родами. Шан-сама сказал, что свежая кровь усилит семью и потому ее ребенка оставили. Тебя, Пинь-тян. Меня отцом назначили. Ты мне не родная. А я о тебе заботился.

Какое, слава биджу, облегчение. Нет во мне их отстойных деградантских генов. Никакая я не Лю!

– Имя? – спросила я только для того, чтобы не сорваться и не размазать мудилу тут ровным слоем по двору. Говорит так, будто бы я им тут должна. Может, еще денег за съеденный в детстве рис потребует? Местные ублюдки – они такие.

– Читосе.

Имя, означающее что-то вроде “Тысячелетняя”. Занятный намёк на всю эту муть с душами, реинкарнациями и генетической памятью. Я точно хочу в этом всём разбираться? Не уверена. А чего я вообще хочу? Ну, кроме как вернуться в нашу уютную деревню, укрытую смертельным проклятием и поплакать в подушку. Или лучше в широкую грудь Фумито уткнуться.

– Это за заботу, – бросила ему смятую сотню, от которой отказался тупорылый Чи Хонг. И все-таки врезала слегка под дых, едва удержавшись от того, чтобы пыточной техникой еще приложить.

– Ты, Лэй, хочешь нового мужа, такого, что не будет бить тебя и детей? – она, конечно, дурнушка и замарашка, но если отмыть, то или Скаю или кому-то из морячков сойдет. Мы как раз так население Узушио и намерены пополнять. Набирать неграмотных, но молодых и здоровых селянок, какие приглянутся мужчинам. Выправлять гендерный дисбаланс. А там и детишки пойдут.

– Не понимаю, – молодая женщина умом явно не блещет, в чем сейчас и расписалась. – Джанджи-сама мой муж.

– Не убивай! – упал на колени более сообразительный ее муженек, оправившийся от удара. Я ведь ему совсем слегонца врезала.

Молча прошла мимо него, нацелившись уйти из деревни и больше никогда сюда не возвращаться. Ощущение на душе образовалось гадкое и только имя матери немного с ситуацией примирило. Может, мне его в качестве фамилии начать использовать? Читосе Оками, тысячелетняя разрушительница и так далее, с кучей пафоса, как королевам и положено. Ммм… не уверена.

Когда поравнялась с Шизуне, заметила, что у той глазки на мокром месте. Подруга резко рванулась ко мне и заключила в объятия. Обнимашки – это как раз то, что мне нужно? Пожалуй, да, королевам иногда тоже требуется порция тепла и капелька жалости. Так-то у меня от эмоций тоже слезы начали наворачиваться, но хвост от биджу ублюдкам Лю, а не зрелище рыдающей меня. Я себя в достаточной степени контролирую, в том числе и слезные железы.

– Че, подруга, не знала, какое по миру дерьмо творится? – постаралась я улыбнуться. – Такой задницы, как тут, я и сама нигде не встречала.

– Я в ужасе, Оками, – Ши-тян все-таки меня отпустила. – Ты жила в таких условиях? Почему эти люди ничего не делают? Почему их все устраивает?

– Они делают. Тут даже дети вкалывают до седьмого пота. Мы почти никого не встретили потому, что все в поле, выращивают мудацкий рис. Не знаю, сажают они его сейчас или убирают. Климат позволяет круглый год. А живут в дерьме потому, что ничего другого не видели. Вон, даже Лэй, которую недавно по лицу отоварили, не въезжает, что в другом месте ей было бы лучше. Пошли уже отсюда, хотела к бабке Гао заглянуть, поблагодарить за то, как она меня читать научила, но, люби ее биджу, старая ведьма наверняка не дожила.