Сказание об Оками 5

Эпилог

Интерлюдия. Като Шизуне, госпожа Негато

Быть директором транспортной компании очень нелегко. Постоянно, буквально каждый день, приходится на кого-то орать, вспоминая худшие слова из лексикона докеров. По-хорошему, вежливо и без угроз, люди по какой-то странной причине не понимают. Вот хоть садись за стол и пиши медицинский научный труд о влиянии работы в логистике на обучаемость. Почему простейшие вещи этим людям приходится повторять по несколько раз? Может быть, стоит вызвать сюда Чи-тян, чтобы она закрепляла каждую рабочую задачу при помощи гендзюцу. Смешно. Шизуне не удержалась и хихикнула. Вот же О-тян ей удружила! Подобрала легкую работу.

– Что там такое, Шизуне-сан? – вскинулся Дейдара-кун, прочно поселившийся у нее в кабинете. Ученик Оками постоянно что-то лепил и сейчас, как знала Като, работал над крошечной птицей, такой, как колибри. Малые размеры требовали особенной тщательности – вылепить нужную фигурку обычным методом пережевывания глины ртами-ладонями у юного скульптора не получалось. Зато он нашел комбинированное решение. Формировал при помощи ртов отдельные части тела будущей летающей бомбы и соединял их затем вручную. Нелегкий кропотливый труд.

– Да так, своим мыслям улыбнулась, – честно призналась девушка.

– Вы там одни, я могу говорить? – послышался вдруг от Кацую грубоватый говорок Чико. – Есть новости от О-тян. Ты держись за что-нибудь, чтобы не упасть. Цунаде-сенсей чуть стол пополам не сломала, когда поняла, что там произошло. И Дей-тян наверняка в восторге будет. В общем… она громко и отчетливо сказала “БУМ”.

– Техника уничтожения деревень! – восторженно воскликнул Дейдара. Шизуне, как могла, старалась перевести фокус его интересов со всего взрывающегося на лепку, тем более, что у мальчика несомненный талант и превращать поделки в орудие разрушения ему совсем не обязательно. Лучше уж они на Узушио музей откроют и устроят мальчику выставку. Про эту мечту Шизуне никому не говорила. Та же Чико назовет ее фантазеркой и будет громко смеяться.

– Ага, правильно, мелкий! – подтвердила Учиха. – Знаете, какую деревню она взорвала? Подсказка – это на главном острове в Стране Воды…

– Киригакуре? – с легким недоверием предположила Шизуне. – Там же мизукаге Ягура и еще один джинчуурики, семь мечников Тумана и несколько сотен других шиноби Кири.

– Как я поняла, джинчуурики в деревне не было, из всех мечников на месте оставалась одна лишь Ринго Амеюри, а остальные шиноби отвлеклись на нападение клана Кагуя. Здорово же получилось! Отомстили этим животным за Юки-сана и команду. Жаль, меня там не было! Пока О-тян развлекается, я вынуждена с наставницей терпение против боли тренировать.

– Оками-сенсей крутая! – подтвердил мальчишка. – Но вы, сестренки, тоже очень сильные.

Чико хихикнула. Кажется, ей похвала от ребенка приятна. Возможно, своих собственных братьев вспомнила. Шизуне было немного совестно перед подругой, что не смогли забрать тех из Конохи.

На уголке рабочего стола затрезвонил проводной телефон. Биджево изобретение, каковое так и норовит оторвать от чего-нибудь. Обычно от разных рабочих моментов, но сейчас вот от общения с подругой. Скорее всего, опять собираются сообщить, что матросы или грузчики разбили очередной ящик с ценным содержимым и опять придется орать на них голосом Оками, обещая всевозможные кары, если не примутся за ум и не поймут простейшую истину – тяжелые грузы надо ставить снизу, легкие сверху. Раз десять уже объясняла, что так будет легче всем – без толку.

– Негато-сама, тут пришли очень важные господа, говорят, что у них к вам дело, – узнала она Тадасу-куна, одного из немногих толковых помощников. Нукенин Конохи уже претендовал на должность ее правой руки и Шизуне надеялась, что однажды с чистой совестью уступит ему это проклятое директорское кресло, вернувшись к привычной спокойной жизни на Узушио. Фума-кун, конечно, жуликоват и начнет воровать. Но она простит. И попросит Оками, чтобы та также простила.

– Кто это такие, Фума-сан? – устало поинтересовалась Шизуне. Партнеры Гато наверняка окажутся личностями неприятными.

– Люди даймё Волн, – объяснил юноша.

Отвратительно. После общения с продажными чиновниками местного феодала Шизуне каждый раз хотелось срочно вымыться, настолько неприятное впечатление они производили. Интересно, что тем надо на этот раз? Свою обязательную регулярную взятку даймё в этом месяце уже получил. Аппетиты растут и захотел еще? Ужасный жадный человек, из-за которого страдает народ. Чтобы отвлечься от плохих мыслей, девушка почесала за ушком Фувари, устроившую голову у нее на коленях. Какая же ее волчица миленькая.

– Пусть поднимутся, – разрешила госпожа директор. Личину Оками она решила не использовать. Имя “Негато” в Стране Волн имеет больший вес, чем Королева Узушио.

Через несколько минут в ее кабинет вошли четверо неприятных мужчин. Крепкие, физически развитые, при мечах, одеты в одинаковые голубые кимоно, цветов даймё своего господина и с вышитым камоном страны Волн. Скорее всего, самураи Страны Молчания, охотно нанимающиеся в охрану разного рода темных личностей.

– Неплохо тут у вас, неплохо, – по-хозяйски осмотрел кабинет старший самурай. Отвратительный тип, не имеющий никакого понятия о манерах. Как гость, он обязан был начать общение с приветствий и поклона. – Мне нравится. Вот, госпожа Негато, ознакомьтесь, это долговая расписка Гато, по которой он должен моему господину пятьдесят миллионов рье. Вы, как наследники, обязаны расплатиться.

И небрежно, как собаке подачку, бросил ей на стол бумажку.

– Почему вы не обратились с распиской к Гато-сану? – ровным тоном, той, чье положение незыблемо поинтересовалась Шизуне. – Это же его долг.

– Не усложняй всё, женщина, – с усмешкой потребовал самурай. – Мы делаем то же самое, что сделали вы. Ты отдаешь нам компанию и никто слишком сильно не пострадает. Кроме, может быть, твоей чести. Но тебе понравится.

После таких вот нехороших намеков наставница излечилась от гемофобии. Шизуне сейчас захотелось сделать тоже самое. Разорвать хамов на части своими руками.

– Дяденька, а хотите конфетку? – Дейдара-кун протянул одному из самураев карамельку и опасливо отступил, когда тот, явно не понимая, что тут происходит и почему ребенок дарит ему сладости, взял подношение.

– Бум! – прищелкнул пальцами мальчишка. Громыхнуло, разбрасывая в стороны обломки костей и разбрызгивая кровавое месиво, в которое превратилась кисть руки. И кто это всё в её кабинете затем отмывать будет?

Как же Шизуне такие моменты не любит! Не нравится ей насилие. Но это не значит, что она беззащитна. Тихо тренькнул пружинный игломет в левом рукаве девушки. Затем аналогичный в правом. В шеи двух оставшихся прислужников даймё воткнулись отравленные парализующим ядом сенбоны. Вот это чистая работа, достойная настоящего шиноби и не портящая интерьер.

На последнего мужчину с грозным рычанием прыгнула Фувари, пользуясь заминкой. Крупная волчица без труда свалила самурая на пол до того, как он дотянулся до меча. Оскаленные клыки замерли в миллиметрах от горла, готовые сжаться в любой момент.

– Вы зря принимали вежливость за слабость, – ледяным тоном сказала Шизуне.

– Наш господин этого так не оставит! – истерично выкрикнул посланник даймё. Тот, которого контролировала Фувари.

Пришлось подойти и воткнуть парализующий сенбон еще и в него. Уже просто рукой, без помощи устройств.

– Дейдара-кун, ты в порядке, – осведомилась девушка.

– Ага… – лицо мальчишки забрызгано чужой кровью, но выглядит он счастливым, будто подарок на день рождения получил.

– Пожалуйста, помоги их связать. Решение, что делать дальше, будем принимать вместе с Оками и наставницей. Спасибо за помощь, но не стоило тебе тут ничего взрывать. Ты же почти уничтожил мой кабинет. Сколько бумаг кровью забрызгало…

– К вам хочу! – проныла через Кацую Чи-тян. – А то тут такая скукота…

Интерлюдия. Орочимару

Астральные проекции невероятно удобны. Орочимару бы руку отдал за то, чтобы овладеть этой техникой без ограничений, накладываемых кольцом и Пейном. Его помощник Наоми сейчас находится в совсем другой части света, в Стране Воды, но вот они беседуют лицом к лицу, обсуждая общие дела. Смущает только лишь то, что лидер Акацуки окажется в курсе всех их переговоров. Наверняка же пещера со статуей Гедо Мазо прослушивается. Но ничего опасного, такого, что нельзя сказать божеству в лицо, они обсуждать и не будут.

– Ни единого признака интересующего вас мальчишки, – повинился темнокожий парень. – А он точно был у Кагуя? Разведанные сведения верные?

– Абсолютно. Белая кожа, белые волосы, две отметины на лбу, характерные для клана Кагуя, причем красных, говорящих о полноценном геноме. Клан держал его в излишней строгости. Контролировал.

– Я могу попытаться расспросить Шини-тян. Она ко мне уже немного оттаяла, как я вам и обещал. Несколько месяцев обработки и вот увидите, будет совсем моя. Или убьет меня болевым дзюцу при попытке поцеловать.

Интуиция подсказывала, что без участия девчонки пропажа юного Кагуя не прошла. Но получить ее тело будет, пожалуй, важнее. Техники, не ограниченные печатями – это же мечта любого шиноби. Пусть только подрастет, пожалуй. И в конце концов, у него есть еще множество интересных вариантов. Тело представителя клана Учиха с пробудившимся шаринганом, например. Возможность скопировать любые техники, удовлетворяя страсть к познанию. Еще одна мечта! Совместить бы. Может быть, пересадить в тело Оками глаза ее подруги Учиха Чико? Операция будет непростой. И с хирургической точки зрения и со всех остальных. Но разве результат того не стоит?

– Нет. Не нужно. Продолжай действовать по плану, помогай ей во всем, о чем попросит, стань лучшим другом и даже больше, если выйдет. Я не просто так выбрал для этой миссии именно тебя. Ты наилучшим образом из имеющихся кандидатов соответствуешь ее извращенным вкусам на мужчин.

– Чего это извращенным? Спросите любую, я всем по душе, – притворно обиделся Наоми-кун. Он просто замечательно изображает недалекого бабника, настоящий природный талант. Жаль, что других образов в его арсенале нет, да и внешность чересчур приметная.

– Моя ученица Анко-тян говорила, что ее идеал – райкаге.

– То есть ходячая гора мышц? Простите, семпай, но на такое я пойти не готов. Девочка, конечно, очень миленькая, но так я лишу своего общества большую часть остальных женщин. Буду работать, как есть.

– Приемлемо, – кивнул Орочимару. – О мальчишке Кагуя специально не расспрашивай, но если случайно обмолвится, сообщишь.

– Будет сделано, семпай.

На этом их встреча и закончилась.

Интерлюдия. Узумаки Фуоки, джинчуурики семихвостого Чомея

Фуоки дулась. Сегодня её предали. Этот дурак Наоки сказал, что Карин красивее, потому что у нее кожа светлая. А чем кожа белее, тем больше красоты. Так братик Скай говорит и в пример сестренку Оками приводит. И как бы Фуоки ни хотелось стать похожей на сестренку, загореть наоборот у нее же не получится.

– Белая, белая, белая, – бормотала себе под нос девочка, стараясь придумать, как поменяться. Ведь если ничего не поменять, то мальчик женится не на ней, а на Карин. Глупый Наоки. Если бы он сказал, что красивее Каоки, то никто бы не обиделся. Сестру хвалить можно, сразу же понятно, что это потому, что он ей братик. А что, если она испачкает Карин углем, пока та спит? Нет. Нельзя. Карин, хоть и соперница, но они еще и друзья. А друзей обижать нельзя. И уголь пропадет, если лицо водой помыть. Что же делать?

Тут ее осенило. Можно же не углем, а рисовой мукой, и не Карин, а себя. Тогда она точно станет самой красивой. Ну, после сестренки Шизуне. И сестренки Чико. И мамы Цунаде… только та злится, когда ее так называют. И когда тетей – тоже.

Так-то Фуоки очень счастливая девочка. У нее есть мама Каноно, мама Марин и мама Цунаде. А у всех остальных мама только одна. Плохо только, что папа Коху уплыл и не возвращается. И Карин тоже грустит. И еще у Фуоки есть Чо! Только то, что они с Чо говорят – это секретный секрет, никому нельзя его говорить. Даже Карин, Наоки и Каоки. Чо очень умный, он научил её считать. До девяти! Это как сколько пальчиков на ручках, но если один спрятать.

Мука! Мука есть на кухне.

– А давайте иглать в плятки! – коварно предложила Фуоки. – Я вожу!

Обычно водить мало кто хотел. Только Карин, но с ней в прятки играть совсем неинтересно. Сразу всех находит. Это потому, что она сенсор, чует, где кто спрятался и игра выходит нечестной. Так что все с радостью согласились, когда хоть кто-то вызвался на роль той, что ищет.

– Лаз… два… тли… – отвернувшись от других детей, начала считать девочка. Наоки наверняка спрячется за шторой, закрывающей большое окно. А любимое место Карин за диваном. Вот Каоки хитрая, всегда по-разному скрывается.

– Вы готовы? – как и полагается, спросила ведущая перед тем, как развернуться. Тишина! Никто себя голосом не выдал. А Фуоки тихонько, как настоящая ниндзя, скользнула на кухню.

Где же эта муда… просто мука? Плохие слова иногда говорят сестренка Оками и сестренка Чико, но она пока что маленькая, ей как взрослой говорить нельзя, а то мама Каноно будет ругаться. Вон прозрачная банка на верхней полке! Там точно что-то белое внутри. Как же высоко! Не каждый взрослый дотянется. Ближе, ближе… Она летит! Как настоящая бабочка! Нет, как стрекоза! Это так необычно и весело – ощущать у себя крылышки за спиной. Глазок сзади у Фуоки нет, но она вдруг поняла, что хорошо знает, как выглядят ее крылья. Легкие, полупрозрачные, похожие на лепестки у цветка, находятся в середине спины, чуть повыше попы. Вот с ними она точно красивее! Но муку все равно надо добыть.

Фуоки дотянулась до банки. Какая же та тяжелая! Крылья замелькали так быстро, что идущий от них ветерок начал наводить на кухне бардак. Плохо! Мама Марин будет ругаться, когда вернется. Она совсем ненадолго ушла. Не уронить бы… Не уронила! Спустилась точно на стол вместе с банкой. Хорошо, что крышки нет.

Девочка залезла руками в муку, та взметнулась вверх из емкости. Белая-белая! И такая сладкая! Да это же сахарная пудра! Ой-ой! Ну и влетит же ей! Мама Марин добрая, но все равно будет ругаться. И Маме Каноно скажет. И тогда они вдвоем наругают! На Фуоки никогда не повышали голос, но вот сейчас точно будут. Как страшно! Надо убегать!

С кухни имелся отдельный выход из дома. Вот через эту дверь девочка и сбежала. Ручка у той слишком высоко, но точно не выше полки с банкой пудры. Крылышки снова появились ненадолго и выручили, позволили долететь до нужной высоты. Фуоки прям повисла на крае ручки, обеспечивая нужное усилие. Получилось! Она сбежала! А куда теперь? К маме Цунаде? Она защитит и не даст ругаться. Или к папе Миуре! Взгляд опустился на перепачканные в белом ручки. Быть самой красивой девочкой в деревне вдруг как-то расхотелось. Надо умыться и потом уже искать защиты. Если она смоет сахар водичкой, то никто и не подумает, что это она банку взяла. Она же маленькая и так высоко не дотянется! Море, ей нужно на берег, туда, где обычно старшие тренируются! И почему Чо внутри нее так сильно смеется?

Дорогу Фуоки знала отлично. Еще и проявила качества настоящей ниндзя, скрываясь от глаз взрослых. Ее не должны увидеть испачканной! Пронеслась по тропинке и… и поняла, что место занято. Как же так?! На берегу сидел в позе для медитации новый мальчик, который появился в деревне вчера. Какая у него бледная кожа! И волосы белые. “Чем белее, тем красивее”. Надо с ним подружиться! Вон он уже какой большой и взрослый, поможет Фуоки умыться, а то зеркальца у нее нет. Поздно сообразила!

– Пливет, блатик! – подбежала она к новому другу. Точно другу. – А посему ты такой глустный и один тут?

– Я один, чтобы никого не пугать. Ты разве не боишься меня? – удивился открывший глаза мальчик. – Я ведь монстр.

– Ого! А сколько у тебя хвостов? У монстлов есть хвосты. Я знаю!

– Хвосты? – такой большой, а простых вещей не понимает.

– Да! Сем больсе хвостов, тем сильнее монстл! – подтвердила Фуоки. Ей Чо рассказывал. Вообще-то он по другому говорил, но слишком сложно. Вот он самый настоящий монстр с семью хвостиками. Но Чо ничуть не страшный. А мальчик тоже не страшный, похоже, только играет в монстров. Интересная игра, наверное. Надо будет остальных позвать. После того, как умоется.

– А ты осень класивый! – объявила она.

– Я красивый? – мальчик удивился так сильно, что его изумления хватило бы на них двоих. Он что, не видел себя в зеркальце и не знает, какой он весь белый? Или плохо расслышал. Фуоки не все слова правильно проговаривает, если только ей Чо не помогает.

– Осень класивый, – охотно подтвердила девочка.

– Ты тоже красивая, – осторожно, как будто опасаясь ее обидеть, выговорил новый друг.

– Это пудла, ее надо умыть, а то лугать будут. Ты помозесь мне?

Не сразу понял, но помог. Принес в ладошках воду от моря и смыл с ее лица все следы преступления. И всю красоту.

– Узумаки Фуоки!!! Ты что это учудила? – ой, какая же мама Марин страшная, когда сердится. Сразу нашла беглянку. С ней прятки тоже играть не получится. Она сенсор.

Внутри девочки все сжалось, пока от спуска на пляж приближалась старшая Узумаки. Всё, сейчас точно наругают. Ее новый друг сделал шаг навстречу женщине и заслонил девочку собой. Какой он смелый!

– Ты поступила очень плохо, Фуоки-тян, – уже более спокойным тоном повторила Марин, не делая попыток обойти внезапного защитника. – Больше никаких конфет. Неделю!

– Я плосто хотела быть класивой! – на глаза сами навернулись слезки и она разревелась. Без шоколадных конфет жизнь лишена смысла.

– Возьми, пожалуйста, – белый мальчик протянул ей огромную половинку шоколадки. И это всё ей! Не нужен ей никакой Наоки, этот мальчик намного лучше!