👙Скандальный магазинчик брошенки, или Развод с драконом

– Вас что-то беспокоит? – слуга посмотрел так, будто не узнавал своего господина.

Финвальд сам себе не узнавал.

Глава 21

Мы гуляли по парку и говорили о ничего не значащих пустяках, но я постоянно замечала, как давняя подруга Серебрены зло косится на проходящих мимо молодых девушек. Будто каждая была её личным врагом.

– Прошу прощения, я оставлю вас ненадолго, – вдруг обратился к нам лорд Каладор и указал на двух мужчин, беседующих в стороне. – Я должен обсудить важный вопрос с генералом Ногглом.

Он взял жену за руку, и коснулся губами её пальцев, а потом добавил:

– Смотрите на это, как на возможность поговорить с подругой в более непринуждённой обстановке, дорогая.

Кольнув её предупреждающим взглядом, отпустил руку помрачневшей супруги и стремительно направился к мужчинам, громко воскликнув:

– Генерал! Мне невероятно повезло встретить вас здесь!

– При чём тут везение? – пробубнила Голдри себе под нос. – Ты битых два часа его высматривал…

– Видимо, им нужно обсудить очень важный вопрос, – вскользь заметила я.

– Ага, – язвительно скривилась женщина. – Идти в Дом алых лент сегодня или завтра? Очень важный… Ах!

Будто очнувшись и вспомнив, что не одна, она резко повернулась ко мне и поспешила исправиться. Нарочито рассмеявшись, коснулась моего локтя и пояснила:

– Я шучу! У них давний спор. Дромир считает, что цвет парадной ленты, которой украшают мундир, должен быть синим, как небо. А генерал настаивает, что её нужно сделать алой, как кровь! Мой дорогой супруг иронизирует, намекая, что этот цвет вызывает совсем другие ассоциации. Только и всего!

Она так старалась скрыть свою болезненную и, скорее всего, не беспочвенную, ревность, что я не стала трогать больную мозоль этой женщины. Пока не стала. Но поставила себе на заметку, что муж Голдри частый гость Дома алых лент.

– Я всё хочу у тебя спросить…

Леди Каладор огляделась в поисках новой темы для беседы. Явно чувствуя себя не в своей тарелке, она указала на Алису и надменно спросила:

– Что такое странное надето на слуге?

Я улыбнулась, понимая, что женщина ищет возможность почувствовать себя лучше. Самое доступное для Голдри – это унизить или высмеять меня. Зеваки, собравшиеся вокруг, когда она выкрикнула моё имя, уже разошлись, поэтому давняя знакомая Серебрены сменила тактику.

– Почему ты позволяешь мальчишке носить подобное? – насмешливо обвинила она и припечатала для верности: – Ты всегда была странной.

Я же мягко поинтересовалась:

– Твоя тётя, леди Регелис по-прежнему летом не покидает дома?

Голдри растерянно моргнула, но всё же ответила:

– Да, она начинает задыхаться на улице, стоит распуститься цветам. Целитель утверждает, что ей вредит пыльца, но я считаю, что тётя хочет сохранить благородную бледность кожи.

– У моего слуги похожий недуг, – пропустив мимо ушей последние слова Голдри, объяснила я. – Если бы леди Регелис носила подобную повязку, то чаще выходила из дома. У нас есть маски для дам, украшенные кружевом и искусной вышивкой. Если посоветуешь тёте мой магазин, я дам и тебе, и ей хорошую скидку!

Голдри, казалось, впервые посмотрела мне в глаза:

– Что ты сказала? Магазин?

– Верно, – кивнула я и подала знак Пелли.

Камеристка торопливо достала из мешка одну из трёх приготовленных коробок. В каждую я положила готовую подвязку, а также мини-инструкцию, нарисованную от руки. Углем изобразила женский силуэт, отставленную ножку и руки, поправляющие подвязку. Её я вырезала из той же ткани и наклеила на лист.

На обратной стороне был адрес нашего магазина.

– Это подарок, – пояснила я, когда камеристка протянула коробочку Голдри. – В знак нашей дружбы и моего особого к тебе расположения. Прими, пожалуйста.

– Что там? – женщина с опаской посмотрела на коробочку.

– Берите, леди, – жарко прошептала Пелли. – Это волшебная вещица! Ваш мужчина чаще будет смотреть на вас, а не на других.

Я сделала вид, что не расслышала её слов и не заметила, как после них загорелись глаза Голдри. В конце концов, моя помощница лишь внушила себе это, хотя эффект от подвязки, разумеется, есть. Только не такой, как вообразила Пелли.

– А теперь я вынуждена попрощаться, – я улыбнулась Голдри, которая с нетерпеливым любопытством рассматривала коробочку, перетянутую красивой жёлтой ленточкой. – Была бы рада ещё поболтать, но у меня назначена встреча с господином Лунарисом.

На миг леди Каладор забыла даже о загадочном подарке. Расширив глаза, она ахнула:

– Ты встречаешься с канцлером?!

– Это деловая встреча, – поспешно пояснила я. – Как раз по поводу моего магазина.

– А-а, – она облегчённо перевела дыхание, но при этом почему-то стала выглядеть грустной.

– Ты хотела, чтобы я передала ему какую-то просьбу? – уточнила я, чтобы проверить догадку. И сразу предложила: – Не могу похвастаться, что мы в дружеских отношениях, но смею предположить, что господин Лунарис меня выслушает.

– Если так, – она замялась. Потом, торопливо оглядевшись, подалась ко мне и прошептала: – Спроси, не приходили ли в канцелярию какие-либо прошения за подписью моего супруга.

Тут же переменилась в лице и грозно сверкнула глазами:

– Только никому о моей просьбе не рассказывай!

– Разумеется, я сохраню эту тайну, – понятливо ответила я и как можно мягче улыбнулась: – Мы же друзья. И не важно, сколько лет прошло. Я всегда буду помнить, как ты выручила меня на балу дебютанток.

– Не стоит, – смутилась она, а я присела на миг в книксене, а потом встала и направилась дальше по дорожке. Но вдруг услышала голос Голдри: – Серебрена!

Обернулась и вопросительно посмотрела на женщину. Она глянула на меня так виновато, что, казалось, вот-вот извинится. Но лишь подняла коробку и поблагодарила:

– Спасибо за подарок.

P.S.

Тридцать три года назад

Голдри заглянула в комнату и, убедившись, что там никого нет, проскользнула внутрь. Тщательно прикрыла дверь, отсекая шум, доносящийся из большого зала, где собрались представители лучших драконьих родов, подбежала к столу.

С колотящимся сердцем она принялась быстро перебирать свитки в поисках того, где была записана её краткая биография.

«Где же?» – всё сильнее нервничала девушка.

Скоро будет представление дебютанток, и тогда все узнают о тайне Голдри. В свитке указано, что она провела год в путешествии, уехав с тётей в Аллию. Но каждый, кто видел в это время её в столице, поймёт правду.

Голдри была готова отправиться в Астралию, лишь бы никто не узнал о побеге из дома!

Но свитков было слишком много, и девушка едва не плакала от отчаяния, как вдруг кто-то чихнул, и всё пропало. И диванчики, и стол, и свитки, и шкаф, за которым, как оказалось, стояла другая девушка. Голдри узнала дебютантку из рода Фениксель.

– Что же делать? – испуганно пролепетала она.

– Бежать! – не веря своему счастью, выдохнула Голдри.

Глава 22

Когда мы вернулись домой, я вошла и упала в старое кресло.

– Не чувствую ног, – простонала, снова ощущая себя на все девяносто. – И рук. И языка… И мозгов!

Сама на себя злилась, потому что никак не могла остановиться. Надо было уйти из парка в момент, когда мы расстались с Голдри. Пусть давнишняя подруга Серебрены не отличалась добросердечностью и постоянно пыталась уколоть словом, будто таила давнюю обиду на что-то, с ней хоть какой-то диалог получился. Даже подарок взяла!

Но с той минуты, когда она поспешила к мужу, у меня ничего не получалось. Узнавая кого-то из прошлого Серебрены, я пыталась заговорить о погоде, но аристократки смотрели сквозь меня, а некоторые иронизировали, что им мерещатся странные звуки. Когда возвращалась к камеристке и Алисе, слышала, как смеялись вслед.

– Нет, ну где справедливость? – спросила у потолка. – Изменял Талинр, а расплачиваюсь я! Почему его считают героем, а на мне клеймо позора? Я не понимаю!

– Хозяйка, не стоит так волноваться, – суетилась вокруг меня Пелли. – Вы ещё слабы, и…

Она ворчала, а я морщилась, но пока терпела. Никому не позволяла относиться к себе, как к маленькому ребёнку. Я привыкла сама указывать обязанности окружающим и быть во главе семьи и магазина. И мне было на руку, что камеристка «догадалась» о пробуждении драконицы.

Но женщина лишь говорила о переменах, но на её действиях это никак не сказалось. Пелли до сих пор считала, что я не в состоянии даже самостоятельно разуться. И когда она, продолжая сетовать на моё упрямство, наклонилась расшнуровать мне ботинки, я не выдержала и осадила её:

– Мне уже гораздо лучше.

И, помогая себе ногами, сняла обувь сама.

– Ах, почему вы никогда меня не слушаете? – Пелли встала руки в боки. – Я же говорила, что эти высокомерные леди и не посмотрят в нашу сторону! Чудо, что леди Каладор поступила иначе.

Она развернулась и направилась к кувшину с водой. В это время Алиса ловко подняла мои ботинки и метнулась к выходу, чтобы почистить их и поставить сушиться.

– При чём тут волшебство? – насмешливо спросила я у Пелли, которая намочила чистое полотенце и потянулась к моему лицу. Я перехватила влажную ткань и промокнула лоб и щёки, убирая пыль. – Голдри намеренно привлекла ко мне внимание, чтобы унизить. Уверена, после она жалела об этом, но приходилось терпеть, ведь сама начала. Кстати, ты не знаешь, за что она так ополчилась на меня? Насколько я помню, мы не встречались после моего замужества.

– Откуда же мне знать? – растерялась камеристка.

Алиса вернулась в дом и заметалась юркой белкой, раскладывая коробочки, которые так и не пригодились. Вручить удалось только один подарок, и я считала это неудачей.

– Хозяйка, – справившись с работой, Алиса подошла ко мне. – Спасибо!

– За что? – искренне удивилась я.

Девушка вынула из кармана маску и покрутила в руках.

– Впервые за долгое время я не пряталась. Да, на меня смотрели с недоумением… – Замолчала на мгновение, а потом выпалила с чувством: – Но это лучше, чем с жалостью!

Мы с Пелли затаили дыхание, потому что показалось, что Алиса на эмоциях откроет свою историю, но нет. Девушка спрятала маску в карман и снова широко улыбнулась мне:

– Спасибо вам! Кажется, я никогда не была так счастлива, как сегодня.

– Никогда? – растерялась я, не представляя, какой же страшной была жизнь рыжей непоседы, если простая прогулка принесла ей столько радости. – Как так?

Алиса смутилась и, пряча взгляд, торопливо опустила голову:

– Я пойду и… – замерла на миг, явно придумывая повод сбежать, а потом встрепенулась: – приготовлю ужин!

Схватив кастрюльку, поспешила к выходу, а я, глядя на захлопнувшуюся дверь, лишь головой покачала:

– Стоило только подумать, что день совсем не задался, а меня преследуют неудачи, как выясняется, что для другого человека это был самый счастливый день в жизни. Это… вдохновляет!

Верно, что моя задумка не удалась, а появление в общественном месте принесло лишь косые взгляды женщин и насмешки мужчин, но это не повод опускать руки. Ведь каждая неудача – это кирпичик будущего успеха.

А у меня ещё море идей!

Глава 23

Ночью я внезапно проснулась от того, что вспомнила о запланированном визите к канцлеру. Села на постели и посмотрела на тёмное окно.

– Да что же это? – проворчала, сетуя на себя. – Тело молодое, а склероз всё ещё при мне!

Конечно, Серебрена не такая юная, как Алиса, но всё же ей ещё рано забывать такие значимые пункты плана. Дома мне помогал сотовый, с которым я не расставалась, даже посещая спортзал или туалет. Полезные приложения были моими бессменными секретарями, напоминая обо всех важных встречах и грядущих событиях.

Здесь же такого девайса не было, а я так расстроилась своему провалу, что совершенно вылетело из головы намерение зайти в канцелярию и записаться к господину Лунарису на приём.

– Спокойно, – останавливая поток самокритики, урезонила себя. – Мы ещё ничего не продали. Успею всё оформить, как нужно.

И с этой мыслью легла на подушку, но сон не шёл. Покрутилась некоторое время, вспоминая события прошедшего дня, а потом сдалась. Поднялась и, накинув шаль, тихонько спустилась, чтобы не разбудить сладко посапывающих на полу Алису и Пелли.

Захотелось подышать свежим воздухом, и я, сунув стопы в ботинки, вышла на крыльцо, да так и застыла от изумлённого восхищения. Улица светилась приятным неоновым оттенком бирюзы, будто всё здесь было волшебным. Дома, заборы, деревья, – всё окружала мерцающая аура. Даже каждая травинка была охвачена сине-зелёным сиянием.

– Красота, – с чувством выдохнула я, но потом призадумалась. – Хм…

В памяти Серебрены ничего похожего не было. Дом Драконаров освещали дорогие артефакты, а улицу – стеклянные шары, наполненные бытовой магией. На улице Мёртвых мастеров я ночью ещё не выходила и даже в окно не смотрела, потому что, устав за день работы, спала без задних ног. Поэтому не знала, было такое свечение всегда или только сегодня появилось.

А ещё вспомнила странную магическую маску зеленоватого оттенка, в которой я впервые встретила канцлера. Может, её назначение – вовсе не маскировка? Как с повязкой из моего мира, которую я надела на Алису. Ей она помогла скрыть лицо, а той же леди Регелис облегчила бы дыхание.

– Ничем не пахнет, – удерживая шаль одной рукой, другую я вытянула вперёд, заворожённо наблюдая, как свечение медленно охватило и мои пальцы. – Может, радиация?

Это бы объяснило многочисленные смерти, произошедшие здесь. Какой-нибудь спонтанный выброс опасной магической энергии, о которой молчали власти? Но растениям она не вредила. Мне, судя по ощущениям, тоже. Чуйка говорила, что драконице Серебрене эта загадочная иллюминация нипочём.

А вот насчёт Пелли такой уверенности не было.

– Надо сказать девочкам, чтобы по ночам и носа на улицу не высовывали, – пробормотала я и повернулась, чтобы войти в наш магазинчик, как заметила движение у дома напротив: – Что это?

Казалось, свечение выдаёт очертания притаившегося в тени человека.

– Кто это там?

Решившись посмотреть поближе, тихонько спустилась по ступенькам и направилась к приоткрытой калитке. По дороге прихватила с ящика тяжёленькой утюг, который Алиса оставила остывать здесь, и выскользнула на улицу.

Обошла дом, что стоял напротив, желая подобраться к незнакомцу со спины. Застыла на миг, успокаивая себя:

«Ты дракон, Траяновна! Они сильные и непобедимые… А при случае чего, то и магией шарахнуть могут!»

«Шарахнуть» я могла по-взрослому. Так, что не останется ни вора, ни дома. И это придало мне смелости, поэтому я вышла из укрытия и, выставив утюг перед собой, негромко спросила:

– Что, приятель? Не спится?

Мужчина подскочил на месте и, глянув на меня, схватился за грудь:

– Леди! Я чуть в Астралию не отправился! Зачем так подкрадываться?

Я изумлённо приподняла брови, узнав в светящемся человеке канцлера:

– Господин Лунарис? – Но вместо логичного «Что вы здесь делаете?», радостно взмахнула утюгом и выпалила: – Я как раз хотела с вами встретиться, а вы пришли лично!

– Надеюсь, вы не намерены за это меня погладить? – он опасливо покосился на моё оружие.

Я рассмеялась и отрицательно покачала головой:

– Нет. Но я могу напоить вас чаем из трав и угостить вчерашним пирогом. Зайдёте?

Мужчина застыл на месте, только через несколько секунд проговорив:

– Это не самое приличное время для визитов к замужней даме.

– Поверьте, – по-доброму усмехнулась я, – подглядывать за женщинами в это время тоже не очень-то прилично. А ещё наверняка некомфортно! К тому же мне действительно есть, что с вами обсудить. Идём?

Помимо дела я хотела поговорить об этом свечении. Судя по виду, канцлер его совершенно не опасался. Во всяком случае, меньше, чем меня с утюгом.

Глава 24

Мы сидели за столом, на котором были разложены наши готовые изделия. Часть подвязок я осторожно сдвинула в сторону, чтобы поставить две чашки. Аккуратно наполнила их настоем из трав, который вечером приготовила Пелли:

– Чай остыл. Надеюсь, это вас не смутит.

– Не более чем всё остальное, – мужчина покосился на разноцветные подвязки со смесью любопытства и опаски.

Заметив это, я усмехнулась:

– Не бойтесь, бельё не кусается. Кстати… Как вам? Нравится?

Господин Лунарис изумлённо посмотрел на меня:

– Что вы имеете в виду?

Я отпила глоток и отставила чашку, а потом решительно перешла к делу:

– Это первые образцы товара для моего будущего магазина, господин. Моя визитная карточка и результат кропотливой работы… Любимой работы! Мне нравится шить удобное и роскошное бельё, помогая женщинам стать красивыми и желанными. И я планирую заниматься этим со всей ответственностью.

Канцлер будто окаменел на миг, потом обжёг меня жадным взглядом, но тут же отвёл его и пробормотал:

– Чай действительно давно остыл. Позвольте, я исправлю это…

Покачнул чашку и неожиданно ласково погладил её бочок большим пальцем, и над отваром из трав поднялся парок. Мужчина пододвинул чашку с горячим чаем мне и опять посмотрел в глаза:

– Вы… меня соблазняете?

Ещё несколько секунд назад я была уверена, что нравлюсь этому человеку, но сейчас внезапно ощутила себя на скамье подсудимых. В этот момент канцлер напомнил моего бывшего мужа, который служил в КГБ.

Юра настолько привык ежедневно сталкиваться с ложью, предательством и другими тёмными сторонами человеческих душ, что даже ко мне поначалу относился настороженно. Активно проявлял заинтересованность и настаивал на встречах, а потом выяснял причины моего согласия, подозревая скрытый мотив.

И я поступила так, как раньше отвечала мужу, – вопросом на вопрос.

– А вы ожидали, что я буду вас соблазнять?

– Нет, – поспешно открестился он.

Я едва сдержала улыбку. Слишком поспешно! Канцлер мельком глянул на меня и одобрительно усмехнулся, а потом продолжил:

– Похоже, вы прекрасно читаете в сердцах мужчин.

– У меня была многолетняя практика, – машинально ответила я, и господин Лунарис нахмурился. Я поспешила пояснить, исходя из биографии Серебрены, а не своего опыта: – Я очень долго наблюдала за своим мужем и видела проявления его интереса к другим женщинам.

А вот теперь канцлер помрачнел и снова торопливо отвёл взгляд:

– Прошу прощения, леди.

– Вам не за что извиняться, – мягко ответила я и отпила ещё глоток. После серьёзно посмотрела на канцлера: – Вы кажетесь мне благородным мужчиной, господин Лунарис. Я искренне благодарна вам за помощь и заботу, которую вы проявили при нашей встрече в этом доме. И за предложение помочь с оформлением документов тоже большое спасибо. Я собиралась зайти к вам сегодня, но слишком устала и вернулась домой. По счастливой случайности…

Покосилась на него и многозначительно приподняла брови, давая понять, что вовсе не считаю его присутствие здесь случайностью.

–…Мы повстречались. Поэтому я пользуюсь возможностью продемонстрировать свой труд и попросить вашего покровительства. Разумеется, я понимаю, что помощь королевского канцлера может получить не каждый, поэтому предлагаю вам часть прибыли и готова обсудить размер этой доли.

Мужчина резко выпрямился и сузил глаза. Я сдержанно улыбнулась и, соблюдая деловой этикет, продолжила:

– Простите, но я могу предложить вам только деньги. Несмотря на то, что я шью нежное и соблазнительное нижнее бельё, у меня есть твёрдые принципы. Вы привлекательны, богаты и обладаете властью, но я не стану вашей любовницей.

Канцлер замер, не дыша, будто я только что влепила ему пощёчину. У меня ёкнуло в груди, и на душе стало тяжело. Я хотела лишь прояснить, что между нами не будет отношений, исключив момент двусмысленности, который всегда возникал при новом знакомстве. Даже в нашем мире мужчины в том факте, что я продаю нижнее бельё, почему-то видели доступность.

Но сейчас, глядя на господина Лунариса, я поняла, что ошиблась. И этот промах мог иметь очень серьёзные последствия.

– Леди, – справившись с собой, ледяным голосом проговорил канцлер, – понимаю, что со стороны могло показаться, что я преследую вас. Но это не так, поверьте…

Тут он осёкся и на миг отвёл взгляд, а я прикусила нижнюю губу, сдерживая улыбку. Что бы ни хотел сказать мужчина, он немного слукавил. Господин Лунарис снова посмотрел на меня, и я сурово поджала губы, всем видом показывая, что внимаю его словам со всей возможной серьёзностью.

– Поверьте, – ещё холоднее повторил мужчина. – У меня есть причины находиться здесь, и они никак не связаны с вами. Прошу, не поймите превратно, но мне придётся ещё некоторое время посещать улицу Мёртвых мастеров.

– Раз уж так сложилось, и вы будете частым гостем в этом районе, – вкрадчиво проговорила я, – мы можем обсудить оформление документов здесь, а не в канцелярии? Мне было бы гораздо комфортнее, не говоря уже о том, что сэкономленное время я смогла бы посвятить любимому делу.

Поразмыслив, канцлер кивнул:

– Понимаю, что появляться на людях вам сейчас тяжело, поэтому сделаю всё, что в моих силах. А теперь позвольте попрощаться.

Он поднялся, и я тоже поспешила встать, чтобы проводить мужчину до двери. Глядя, как неоновое сияние медленно обволакивает фигуру Лунариса, спускающегося по ступенькам крыльца, проронила:

– Кстати, господин канцлер.

Он обернулся.

– Если вам кто-то нравится, не обязательно просить прощения или искать оправдания. Это не преступление. Спокойной ночи…

Заметила, что небо уже посветлело, а сияние начало медленно гаснуть, и поправилась:

– Точнее, доброго утра.

Закрыла дверь и глубоко вздохнула, а потом улыбнулась.

Мы не только расставили все точки над «и» с канцлером, но ещё я убедилась, что сияние не вредное. В ином случае господин Лунарис предупредил бы. А значит, эту иллюминацию можно использовать в рекламных целях.

P.S.

Финвальд был невероятно зол на себя.

«Зачем я сообщил, что буду часто приходить? – недоумевал он, снова и снова проигрывая в мыслях случайный, но такой волнующий разговор с леди Драконар. – Этого не знает даже король! Кто меня за язык тянул?»

Но мужчина не мог дать руку на отсечение, что повторись всё снова, поступил бы иначе.

Каждый взгляд леди Драконар заставлял его сердце пропускать удары, каждое смелое высказывание путало мысли, а лукавая улыбка разжигала в крови настоящий пожар. Ни одна женщина не производила на канцлера подобного впечатления.

«Как можно было изменить такой женщине?»

Глава 25

Прошло несколько дней, но, к моему сожалению, больше я канцлера не видела. Несмотря на то, что поднималась засветло и специально работала до темноты,, а пару ночей и вовсе не спала. Выходила на крыльцо и всматривалась в неоновое сияние, даже разок приблизилась к дому напротив, но всё без толку.

– А обещал часто приходить, – проворчала я и повернула обратно.

И тут заметила, что свечение окутало меня плотным слоем, как второе платье. Я застыла и осторожно прикоснулась к полупрозрачной призрачной «ткани». Её удалось даже приподнять, и сияние пошло складочками.

– Любопытно, – пробормотала я и провела ногтем, который отрезал кусок, как ножом. Лоскут мягко спланировал на землю. – Ещё интереснее.

Подняла «ткань» и свернула, придавая ей форму конуса, а потом убрала руки. Лоскут продолжал держать форму и висеть в воздухе, не тая и не истончаясь.

– Потрясающе, – шепнула я и быстро «нарезала» виртуальную выкройку нижнего корсета, который собиралась когда-нибудь предложить покупательницам. Сложив все части, призадумалась: – На рисунке это смотрелось немного иначе. Хм… Может, здесь вставить косточки? А тут бы пропустить резинку… Резинка!

Вспомнив о своём плане использовать корни растений, похожих на одуванчики, я направилась за лопатой и до утра занималась тем, что добывала, мыла и мелко нарезала выкопанные корни. Когда поднялось солнце, и на крыльцо вышла Пелли, я уже отжала сок с помощью обычного куска ткани, налила его тонким слоем на лист железа и поставила в разогретый ящик с углями.

– Доброе утро, – выпрямившись и вытирая пот со лба, поздоровалась с камеристкой.

– Вам не спалось, хозяйка-а-а-а?..

Пелли потянулась и широко зевнула, да так и застыла с открытым ртом и вытаращенными глазами.

– Что? – я оглянулась и, проследив за её взглядом, понимающе хмыкнула: – Ах, да.

Модель корсета, который я сотворила из уплотнившегося свечения, всё так же висел на месте, будто призрак, тогда как остальная иллюминация растаяла с рассветом. Смотрелось… оригинально. Зато поддерживало версию о призраках, благоволящих женщинам, поэтому я решила не кричать что-то вроде «Пропади оно всё пропадом!».

– Это моё новое творение, – мягко предупредила Пелли. – В магазинах одежды выставляют манекены с красивыми костюмами и платьями, но мы не можем показывать бельё. Это неприлично. Поэтому у нас будет такая необычная витрина.

Женщина закрыла рот и уронила руки вдоль тела. Поёжившись, медленно и постоянно косясь на призрачный корсет так, словно тот вот-вот накинется на неё голодным псом, спустилась ко мне и шепнула:

– Так это ваша магия?

– Хм… – Врать не хотелось, но правда могла сильно напугать добрую женщину, поэтому я вышла из положения тем, что ушла от ответа: – Можно и так сказать. Алиса проснулась?

– Да, она в умывальне, – Пелли махнула рукой в сторону дома. – Скоро пойдёт за водой. А что вы такое делаете?

– Пока не буду говорить, – я боялась сглазить, поскольку результат мне никто не гарантировал. – Если задумка получится, ты узнаешь первой. Договорились?

Камеристка снова покосилась на полупрозрачный корсет и отрицательно помотала головой:

– Спасибо. Но я, пожалуй, откажусь.

– Не бойся! Бельё не кусается, – поддела её, но мой смех тут же оборвался.

То же самое я говорила канцлеру. Вспомнив о мужчине и его обещании, которое тот не спешил выполнять, тяжело вздохнула. Видимо, придётся самой ехать во дворец и записываться на приём. Впрочем, я всё равно собиралась выбраться в город, чтобы попытаться ещё разок прогуляться по парку в поисках знакомых Серебрены и завязать беседу.

Делать этого не хотелось, так как ещё свежи были неприятные воспоминания от провала, но, как известно, вода под лежачий камень не течёт. Посетительницы не спешили штурмовать наш магазинчик и раскупать симпатичные дамские секретики, поэтому я решила сменить тактику и попробовать завлечь леди иначе.

Алиса сходила за водой, и, когда я вынула металлический лист с подсушенным соком корня местного одуванчика, Пелли приготовила завтрак. Как ни странно, девушка на светящийся корсет отреагировала спокойно, больше её заинтересовали мои действия с корнем.

– Что это? – спросила Алиса и, с интересом покосившись на застывшую плёнку, тряхнула рыжими волосами: – На вид – гадость.

– На вкус тоже, – предупредила я на всякий случай. – Это совершенно несъедобно. Не трогай.

И посмотрела на камеристку, которая склонилась над ящиком с углями и помешивала варево. Спросила, повысив голос:

– Пелли, мы можем позавтракать в доме? – Показала на потемневшее небо: – Мне не нравятся эти тучи. Кажется, скоро будет дождь!

Женщина кивнула и, подхватив кастрюльку, внесла в дом, а я последовала за ней, осторожно удерживая железный лист. Поставив свой эксперимент на пол, села за стол. Пока ели, я рассказала о своём плане вновь посетить город, и Пелли расстроилась:

– Мне было больно смотреть, как вас обижали. Неужели вам всё равно?

Я мягко улыбнулась ей:

– Конечно, нет. Мне было стыдно, хотя я ничего плохого не сделала. Так ощутил бы себя каждый, окажись он на месте человека, которого осуждает толпа. Но прятаться – не выход.

– Неужели вы желаете пройти через это унижение ещё раз, госпожа? – тихо спросила Алиса. – Добровольно пойдете к этим жестоким леди?

Кивнув, я погладила её по рыжим волосам:

– Я собираюсь изменить мнение о себе. Только показав, что я не стыжусь, смогу сделать это.

– Тогда я пойду с вами, – схватив мою руку, горячо выпалила девушка.

– Я тоже, – осторожно поддакнула Пелли.

Тут раздался стук в дверь, и я радостно вскочила. Канцлер всё же сдержал обещание?

Глава 26

Жестами показала, чтобы Алиса спрятала кастрюлю, а Пелли шла к выходу. Сама же поторопилась к креслу и, устроившись в нём, кивнула камеристке, что можно открывать дверь. Но меня ждало разочарованием – на пороге стояла любовница Талинра. На бледном лице было написано крайнее раздражение, алые губы надменно скривились, но взгляд выдавал лёгкий испуг.

– Мирельда? – я не стала скрывать искреннего удивления. – Какими судьбами?

Действительно не ожидала, что эта дамочка снова сунет сюда свой напудренный носик. Казалось, ей хватило того, что в прошлый раз я его едва не прищемила. Уточнила с иронией:

– Неужели вы столь добры, что лично привезли обещанное серебро?

Женщина, приподняв юбки, молча переступила порог, и я заметила, что на крыльце топталась служанка, которая тоже не избежала постели мужа Серебрены.

«Они решили устроить здесь срочное собрание основного состава гарема лорда Драконара?» – иронично хмыкнула про себя.

– Верно, – надменно проговорила Мирельда, и я едва не рассмеялась. Она будто ответила на мои мысли! Женщина изогнула тонкую бровь: – Вам весело?

Ого! А она сегодня вежлива. Всё же наш прошлый разговор оставил свой отпечаток.

– Всегда радуюсь деньгам, – с энтузиазмом кивнула я. Протянула руки, сжимая и разжимая пальцы, продемонстрировала нетерпение. – И люди, и деньги охотнее приходят туда, где им искренне рады. Не замечали?

Мирельда с недовольным видом кинула мне звякнувший мешочек. Я тут же развязала тесёмки, заглянула внутрь, а потом высыпала монеты на колени и принялась с интересом рассматривать их. Всю бухгалтерию я доверила Пелли, поэтому в своих руках деньги держала впервые.

Монеты были не круглые, как в моём мире, а чуть продолговатые, похожие на вытянутый ромб с закруглёнными краями. Одна сторона была украшена изображением оскалившегося дракона, другая являла собой портрет улыбающейся женщины или серьёзного мужчины.

Как подсказала память Серебрены, всё это были члены весьма обширного королевского рода. Кто-то уже почил, и монетки с их портретами потемнели от времени и были весьма потёртыми. Новые блестящие денежки украшали лица наследников, вошедших в брачный период.

– Будете пересчитывать? – поняв мои действия по-своему, искренне оскорбилась Мирельда.

– Разумеется, – мне захотелось её поддразнить, и я не отказала себе в маленьком удовольствии. – Деньги любят счёт. Разве дочь торговца не знает об этом?

Лицо женщины пошло пятнами, а я, нарочито медленно перебирая монетки, продолжила топтаться по её мозолям:

– Не волнуйтесь, я куплю самых красивых поросят. Как обещала, вы сможете навещать их в любое время… Сто! Всё на месте. Но мне не даёт покоя один вопрос. Почему вы принесли их лично? Не доверяете посыльному?

Сложив деньги обратно в мешочек, я с любопытством посмотрела на женщину.

Ей что-то от меня нужно? Вряд ли. Всё, что хотела, она получила: моего мужа, дом и статус. Почти получила. Но в прошлый раз я дала понять, что Талинр меня не интересует, и это должно было успокоить Мирельду.

Может, она хотела поиздеваться, как раньше, чтобы ощутить себя хозяйкой положения? Так я наглядно показала, что со мной этот номер больше не прокатит. В чём же дело? Не бельё же ей нужно, в конце концов?

Любовница Талинра резко отвернулась и подошла к окну, будто избегая моего взгляда. Повела плечиком и процедила с показным недовольством:

– Мне пришлось! Ни один посыльный не согласился отправиться на улицу Мёртвых мастеров. Даже мой дворецкий…

Она покосилась на меня, самодовольно ухмыльнулась и только потом продолжила:

– Да! Мой дворецкий тоже отказался ехать сюда. Хлюпал носом и лепетал что-то о призраках.

Взмахнула кистью руки и закатила глаза, а я довольно потёрла ладони. Моя затея сработала! Любопытствующих отвадили, теперь бы приманить покупательниц. Может, начать с Мирельды? Да, она любовница Талинра, но всё же моя потенциальная клиентка…

– Попрошу мужа уволить его и взять нового! – глянув свысока, самодовольно закончила женщина.

Я сузила глаза. Нет, до моей потенциальной клиентки она ещё не доросла. И явно нарывается на второй урок хороших манер. Вроде ведёт себя вежливо, но постоянно пытается уколоть, сканируя мою реакцию. Привыкла подпитываться страданием несчастной Серебрены? Видимо, так и есть.

– Что заставило вас думать, что мне интересна эта информация? – ледяным тоном поинтересовалась я, и Мирельда замерла, расширив глаза. Открыла рот, закрыла, потом снова вдохнула, собираясь ответить, но я не позволила. – Давайте лучше поговорим о наших поросятках. Вам нравятся розовенькие или в пятнышках?

Миг, и красивое лицо любовницы Талинра исказилось от гнева.

– Да хватит уже о свиньях! – топнула она, и под её ногами звякнул железный лист. И от него к каблучку изящного ботинка потянулась тёмно-коричневая субстанция. Мирельда взвизгнула: – Что это?

Она попыталась избавиться от прилипшей к каблуку массы, но лишь приподнялся железный лист. Женщина потрясла ногой и, потеряв равновесие, с размаху села на пол. Схватила противень и дёрнула, пытаясь отодрать, но ботинок соскользнул с ножки, лента из подсушенного сока корня спружинила, и Мирельда получила собственным каблуком по лбу.

На коже остался чёткий след, и любовница Талинра застыла с железным листом в руках, а ботинок покачивался на коричневой ленте вверх-вниз. Я подскочила от радости:

– Получи и распишись!

Кажется, я изобрела в этом мире аналог каучука!

Глава 27

Радость от победы была настолько велика, что я простила Мирельде все неприятные намёки. И даже помогла освободить каблук от прицепившейся резинки. Женщина протянула изящную ножку, видимо, ошибочно полагая, что моя доброта безгранична, но я сунула обувь ей в руки, а сама принялась рассматривать тянущуюся ленту.

– Грубовата, – бормотала я, то растягивая её, то складывая, проверяя на заломы. – Надо провести испытания.

В нашей подпольной мастерской мы иногда проводили такие. У нас стояли аппараты, проверяющие ткань на истирание, а нитки на долговечность. Нить фиксировалась с двух сторон, и автомат сводил и разводил их до тех пор, пока нить не рвалась. От количества циклов зависело, какую одежду мы будем шить этими нитками. Что-то подобное придётся провести с резинкой, чтобы понять, можно ли использовать её в пошиве белья.

– Серебрена, ты оглохла?! – раздалось над ухом.

Я подняла голову и удивлённо посмотрела на Мирельду. Женщина была так зла, что, казалось, у неё вот-вот дым из ушей пойдёт. И чего она такая недовольная? Получила по лбу? Сама виновата. К тому же след уже прошёл… Почти.

«Странно, у неё же должна быть усиленная драконья регенерация», – нахмурилась я, с интересом рассматривая фиолетовую припухлость над бровью любовницы Талинра.

Вслух же сказала:

– Я прекрасно слышу, но больше не желаю с вами общаться. Жаль, что у вас не хватило смекалки догадаться об этом самой.

– Я Талинру пожалуюсь! – взвизгнула она.

– Не смею задерживать, – потеряв терпение, я указала на дверь. – Выход там. Беги, жалуйся. Уверена, мой бывший супруг посоветует тебе обратиться к целителю, чтобы выписал зелье от истерии. Или пропустит мимо ушей все твои стенания. Что-что, а игнорировать он умеет. Мастер в этом!

– Истерии?! – в ярости крикнула она и ткнула в мою сторону пальцем. – Ты нарочно ударила меня ботинком по носу!

– Правда? – усмехнулась я и указала на кресло. – Я была здесь, а ты у окна. Сама запуталась в ногах, а на меня сваливаешь.

– Это всё твоя странная магия, – обвинила Мирельда. – Я слышала, как ты сказала «Получи»! И не отрицай. А потом обозвала меня грубой.

Я прищурилась, рассматривая её:

– Теперь и мне хочется отправить тебя к целителю. Даже готова оплатить зелье от истерии. Но не буду. В шкафчике у моей кровати уже стоит десяток бутылочек. Пей на здоровье!

Поднялась и направилась к двери. Распахнув её, приказала:

– А теперь уходи, пока я добрая. А то действительно применю магию… Только жаловаться тогда ты уже не сможешь.

В глазах Мирельды мелькнул испуг, но она надменно вздёрнув нос, направилась мимо меня к служанке. Та с интересом рассматривала полупрозрачный образец корсета, но, заметив госпожу, кинулась помочь ей спуститься по ступенькам.

Но Мирельда застыла на месте, будто врезалась в невидимую стену. Постояла минуту, в течение которой я боролась с желанием придать женщине ускорения самым древним и надёжным способом. Но останавливало то, что на меня смотрели мои работницы.

Я и так разозлилась настолько, что перестала вежливо обращаться с посетительницей. Боюсь, что если дам ей пинка, Алиса и Пелли совсем разочаруются в хозяйке. А может, плохой пример возьмут на вооружение?

– Не могу! – вдруг простонала любовница Талинра и резко развернулась.

Я на всякий случай отступила. Вдруг эта истеричка действительно вцепится мне в волосы? Но Мирельда лишь заломила руки и взвыла:

– Как я покажусь кому-либо с таким лицом?

Молча глядя на неё, я ждала. Вдруг это очередная западня, после которой женщина получит возможность ещё как-нибудь унизить Серебрену?

– Посмотри на меня, – неожиданно всхлипнула Мирельда, и я с удивлением заметила на её щеках слёзы. – Я должна быть красивой! Красота – всё, что у меня есть… Но теперь…

Она разрыдалась, а я вздохнула. С одной стороны, так ей и надо! Но с другой… Я уже придумала, как ей помочь. А сейчас разрывалась между желанием угодить клиентке (но она не клиентка!) и отомстить за Серебрену.

– Ты же драконица, – проворчала, недовольно глянув на рыдающую женщину. – Твоя рана должна была бесследно исчезнуть за несколько минут.

– Мне делали курс магического омоложения, – неожиданно призналась Мирельда.

В памяти Серебрены промелькнули картинки из прошлого. Женщине тоже предлагали такие услуги, но жена Талинра отказалась, потому что у процедуры было много побочных действий. Например, замедление регенерации кожи, с которой магически сводили морщинки.

– Зачем тебе это? – искренне удивилась я. – Ты же молодая!

Она бросила косой взгляд:

– У меня начали появляться морщинки вокруг глаз. Лучше предупредить их, чем становиться такой старой и сморщенной, как ты!

– Зато я рада, что осталась с носом, – ехидно парировала я и махнула ей: – Заходи. Не хочу тебе помогать, но сделаю это.

Из кружев я довольно быстро сшила повязку, как у Алисы, но с бантиками и кружевами. А вместо завязок пришила тонкие полоски новой «резинки».

«Заодно и проверим на долговечность, – решила я, нацепляя на Мирельду маску. – И на гипоаллергенность. Если что, Мирельду не жалко!»

– С тебя две серебряных монеты, – сухо сообщила женщине, осторожно трогающей лицо. – Надеюсь, оплату не придётся ждать неделю!

И вытолкала её из дома.

Как же Мирельда бесила! В ней для меня слились в единое целое все те женщины, которые ложились с моими мужьями. С одной стороны, хотелось придушить. С другой – пожать руку и сказать «Спасибо, что забрала этого идиота»!

Но не время для воспоминаний.

Надо собираться и ехать к господину Лунарису!

Глава 28

– Пелли! – громко позвала я. Камеристка оторвалась от окна, через которое наблюдала за незваными гостями. – Помоги переодеться.

Женщина ткнула пальцем в стекло и пожаловалась:

– Они не уезжают. Рассматривают ваше магическое творение и шушукаются. Наверняка, новую гадость задумали!

– Пусть развлекаются, – отмахнулась я и тяжело вздохнула. – Если честно, после общения с этой женщиной я чувствую себя так, словно меня выжали. Такая пустота внутри! Будто проиграла…

– Так надо было дать ей пинка, – задорно отозвалась Алиса, тоже поглядывая в окно. – Вам же хотелось. Признайтесь!

Я невольно улыбнулась. Эта девушка обладала зорким глазом и быстрой смекалкой. Но, тем не менее, подтверждать её слова не собиралась. Теперь я не Ефанда Траяновна, которая без сомнений выдала бы пендель любовнице очередного мужа, а леди Серебрена…

«А какую фамилию мне теперь взять? – вдруг задумалась я, пока Пелли помогала мне снять простое домашнее платье. – Драконар я быть перестала. Род Фениксель не примет разведёнку обратно».

Я осталась в нижнем белье, которое первым делом сшила для себя вместо того ужаса, который здесь носили. Пелли покраснела, стоило ей глянуть на простой бюстгальтер из приятного к телу шёлкового кружева нежного фиолетового цвета, и трусики с завязками в тон. Такой привычный любой женщине нашего мира комплект, здесь был вопиюще неприличным.

– Неси это орудие пыток, – удручённо вздохнула я.

Дома я его уже давно не носила, но сейчас приходилось облачаться в то, что ежедневно терпели на себе местные леди. Ведь я еду во дворец! Появление в обществе без корсета могло спровоцировать скандал, а мне нужно получить официальное разрешение на открытие магазина.

Уже потом я постепенно внедрю среди дам красивое и удобное бельё.

В истории нашего мира это происходило постепенно, и мне тоже не стоило дразнить драконов.

– Я больше никогда этого не надену! – с чувством заявила Алиса, крепче затягивая мне талию. – Мне так нравится то, что вы мне сшили, хозяйка! Жаль, что Пелли не понимает, как это удобно…

– Тяни сильнее, болтушка! – недовольно пропыхтела камеристка.

– По-моему достаточно, – едва дыша, просипела я.

– Нет, – тоном инквизитора возразила Пелли. – Вы же едете во дворец! Нужно утянуть талию как можно больше. Сами же говорили, что талия женщины должна равняться обхвату шеи её мужа!

– Что я говорила?!

Даже похолодела от ужаса. Они хоть представляют, что творится с внутренними органами, когда талию утягивают до сорока сантиметров?! Мне совершенно не хотелось иметь проблем с пищеварением и мочеиспусканием.

Но Серебрена действительно верила в то, что говорила. Впрочем, она почти потеряла аппетит из-за измен мужа. А теперь её тело стало крепче и утратило болезненную худобу, поскольку я много двигалась и хорошо питалась. Вряд ли камеристка сумеет добиться нужных параметров.

– У меня нет мужа, Пелли… – с трудом дыша, прохрипела я. – Забыла?

– Ах да, – шнуровка чуть ослабла, и я торопливо вдохнула. Но женщина тут же снова затянула корсет туже. – Но это не значит, что вы можете показываться так. Ведь раньше у вас всегда была осиная талия. Что, если кто-то подумает, что вы беременны?

Я округлила глаза:

– Тогда бы я точно не носила корсет! Или…

Память Серебрены услужливо подсказала, что женщины здесь утягивались даже на поздних сроках беременности. Роды проходили крайне тяжело, и бывали случаи, когда мать и дитя не выживали. Даже знаменитая регенерация драконов не спасала леди, которые ежедневно вредили сами себе и ребёнку.

Пробормотала, шокированная открывшейся правдой:

– Тогда понятно, почему у Се… У меня нет детей!

Ослабленный организм Серебрены не перенёс таких истязательств. Скорее всего, обильные кровотечения, которые порой случались у леди Драконар, были выкидышами на ранних сроках.

«А ведь та глупая девчонка, которая соблазнила женатого мужчину и забеременела от него, тоже утягивается, как муравей», – внезапно посетила меня мысль.

Я ненавидела эту дамочку, что довела Сербрену до края, но не могла не думать о малыше, который ни в чём не виноват.

«История повторяется, Траяновна?» – горько спросила себя.

Глава 29

Моего последнего мужа дружки звали Волком, а я запомнила его как Сергея Травкина. Жаль, что Серёжа не сдержал своего слова и вернулся к банде. Позже я узнала, что причиной послужил неуёмный аппетит его юной, но бестолковой любовницы. За короткое время изменник соорудил любовное гнёздышко, прикупив беременной девице дом, машину и обязательное в то время норковое манто.

Когда Серёжи не стало, то любовница лишилась всего, включая и шубку. Признаться, девушка была довольно красива, сообразительна и беспринципна. Она быстро бы нашла себе нового «папика», не будь беременной. Эту небольшую неприятность любовница Сергея решила исправить за мой счёт.

Когда она явилась требовать деньги на аборт, я намекнула, что в тридцать недель это делать никто не станет. А подпольная клиника заберёт деньги и жизнь младенца, но при этом не даст гарантий, что мать выживет.

Благо, у дамочки нашлись крохи благоразумия на задворках мозга, умирать ей не хотелось. Впрочем, вымогать деньги она продолжила. При этом визжала, понося меня на все лады, так, что я сдалась и отдала ей всё, что когда-либо дарил мне Травкин.

Телевизор спустила с лестницы вместе с проигрывателем. А пока любовница пыталась собрать кассеты, я пересчитала, все ли предметы на месте в знаменитом сервизе «Мадонна». Раз! И под ноги летела очередная дорогущая тарелка. Два! Супница.

Закончилось дело тем, что я вручила этой женщине золотые ножницы… Предварительно проверив, как они стригут. К тому времени любовница Сергея уже не сопротивлялась и не визжала. Она терпеливо подождала, когда я отрежу ей локоны, забрала ножницы и поклялась, что не избавится от ребёнка. И, надо отдать ей должное, сдержала слово.

Позже она благодарила за «науку», поскольку с рождением сына её жизнь наполнилась смыслом, и даже некоторое время эта женщина работала на меня. Подругами мы не стали, но главное, что юный Серёжа Травкин жив и здоров. Он хорошо учился и поступил в колледж полиции.

– Да чтоб тебя! – выдохнула я и, проиграв внутреннюю борьбу, позволила Пелли затянуть меня посильнее. Пробубнила себе под нос: – Второй раз на те же грабли? Поздравляю тебя, Фаня! Ты – идиотка.

А потом решительно вышла из дома и направилась прямиком к Мирельде, которая задумчиво рассматривала нашу призрачную витрину. При виде меня молодая служанка ойкнула и спряталась за госпожу, а та покосилась с ненавистью и завистью. Не на меня, а на мою затянутую корсетом талию.

«А ведь верно, – покопавшись в памяти Серебрены, внезапно догадалась я. – Раньше талия Мирельды была настолько тонкой, что казалось, женщина вот-вот переломится пополам! Но с беременностью расширяются рёбра, и затянуться становится значительно сложнее».

Может, потому она так тоскливо рассматривала призрачный корсет?

– Нравится? – я встала рядом и, игнорируя служанку, чиркнула ногтем по призрачной материи, отрезая лиф от низа. – Смотри. Если сделать так, то верхняя часть будет формировать красивое декольте, а нижнюю я перешью вот так…

Перекроила светящийся корсет и показала на результат:

– Получится бандаж для беременных. Он будет поддерживать плод, разгружать твою поясницу от перенапряжения. Но главное, он не будет вредить ни тебе, ни ребёнку! Хочешь такой?

Мирельда отвернулась и, подняв руку, поправила кружевную маску на лице:

– Вот ещё! Уродство!

Она стремительно направилась к повозке, а я крикнула вслед:

– Как хочешь! Но помни, что твоя гибель при родах Талинра лишь обрадует. У него будет долгожданный наследник и свобода!

Круто развернувшись на каблуках, я стремительно направилась обратно к дому. Злилась на себя, что предложила помощь этой стерве, а она даже не оценила, каких усилий мне стоило проявить заботу о чужом ребёнке.

– Ты мне угрожаешь, тварь?

Мирельда догнала меня и вцепилась в руку. Но я легко освободилась от захвата, при этом с трудом убедив себя забыть уроки самообороны и не перебрасывать женщину через плечо. Пусть дура, но беременная же.

– Предупреждаю, а не угрожаю, – холодно глянула на неё. – У тебя же не хватило ума отказаться от процедуры, которая ослабляет драконью регенерацию? То-то. Жёсткая утяжка корсета крайне вредна для мамы и плода. Внутренние органы смещаются, мышцы растягиваются, у тебя не получится правильно тужиться на родах. Скорее всего, ты истечёшь кровью и умрёшь. Надеюсь, хоть ребёнок выживет… Ты хотя бы спросила, как воздействует та дрянь на плод?

Мирельда растерянно моргнула, и я поняла, что у неё и мысли такой не возникало. Но упрямая женщина помотала головой:

– Ты лжёшь! Как я могу умереть? Я же драконица!

– Вообще-то у драконов роженицы гибнут чаще, чем у людей, – внезапно вмешалась служанка.

– Естественно, – я указала на простой наряд девушки. – Люди не утягиваются, как муравьи! Думают о своём здоровье…

– При чём тут это? – завистливо буркнула служанка. – Корсет стоит целое состояние! Позволить себе их могут себе лишь драконицы. Это же высшая раса!

– Которая платит деньги, чтобы быстрее добраться до кладбища, – саркастически фыркнула я.

Тут глянула на возницу, который беспокойно ёрзал, косился на призрачный корсет и явно мечтал исчезнуть из этого проклятого места. И поняла, что снова придётся идти пешком. Вызвать экипаж не удастся. Мне было безумно жаль времени, поэтому я предложила:

– Кстати, о поездках. Подвезите меня до дворца, и тогда я прощу вам долг в две серебряные монеты.

Судя по гримасе, Мирельде очень не хотелось выполнять мою просьбу, но происхождение женщины победило. Какой торговец упустит прибыль? Даже если она иллюзорная, как наша витрина.

Глава 30

В поездке было неловко. Тишина с каждой минутой становилась невыносимой, а косые взгляды любовниц Талинра – бывшей и настоящей – раздражали всё сильнее.

– Я не собиралась нападать на вас с ножницами, – наконец не выдержала я. – Но если продолжите посматривать на меня, как на убийцу, и вздрагивать при каждом моём движении, могу и передумать.

Пелли, которая сидела рядом со мной, с удовольствием вынула большие портновские ножницы из небольшой корзинки, в которой держала рекламные подвязки, бережно упакованные в индивидуальные мешочки с завязками, и продемонстрировала Мирельде.

Та зло фыркнула и отвернулась к окну, больше ни разу не посмотрев в мою сторону, а служанка так и вовсе вжалась в спинку сидения и, гулко сглотнув, сильно-сильно зажмурилась. Я глянула на Пелли и приподняла брови. Мол, зачем так пугать народ? Камеристка простодушно улыбнулась и, невинно пожав плечами, спрятала ножницы.

– Всегда беру с собой, – шепнула она и весело пояснила: – Так спокойнее. С тех пор, как я ношу эту вашу подвязку, от мужчин отбоя нет. Никогда не пользовалась таким успехом у противоположного пола, поэтому мне немного боязно. Некоторые очень уж настойчивы.

По мере того, как Пелли говорила, служанка медленно приоткрыла один глаз, а Мирельда подалась к нам боком, явно прислушиваясь к каждому слову моей «подельницы».

– Хозяйка, я давно хотела спросить, – тихо продолжила моя камеристка. – Можно как-нибудь уменьшить силу вашей магии? Мне хотелось, чтобы на меня обращали внимание лишь некоторые из мужчин, а остальные не нужны.

Она поняла, что её слова прозвучали несколько двусмысленно, и густо покраснела:

– Не поймите неправильно, – поторопилась прояснить женщина. – Вообще-то, я говорю об одном единственном человеке!

Я понимающе усмехнулась и хитро покосилась на служанку, которая даже дыхание затаила, чтобы ничего не упустить из нашей с Пелли беседы, а потом отрицательно покачала головой:

– Увы, магия не работает избирательно. Или всё, или ничего. Ты и сама это видела.

На этом остановилась, а на лицах служанки и её новой госпожи отразилось такое разочарование, что я едва не рассмеялась. Вообще-то я говорила про мой способ радикальной уборки, но эти дамы решили, как и Пелли, что речь идёт о привороте с помощью некоего артефакта.

Мы снова замолчали, и напряжение внутри экипажа снова начало расти, но уже по другой причине. Двум женщинам, что сидели напротив, было настолько любопытно, что они едва ли не почёсывались от нетерпения.

Но одна была слишком горда, чтобы унизиться перед леди, над которой долгое время издевалась, а вторая чрезмерно напугана слухами о том, что у бывшей хозяйки пробудилась драконица. И всё же я понимала, что ни одна из женщин долго не выдержит, поэтому спокойно ждала их реакции.

– Зачем тебе во дворец? – внезапно спросила Мирельда.

Я приподняла левую бровь: она решила зайти издалека? И, конечно же, я оказалась права.

Когда ответила, что собираюсь в приёмную канцлера, женщина ревниво продолжила:

– Ты же не собираешься отказаться от развода? Ты подписала договор!

– И ты не даёшь мне забыть об этом, – ехидно заметила я, легко перенимая её манеру общения. А потом добавила с лёгким раздражением: – Мирельда, я уже сто раз сказала, что мне не нужен муж-изменник. Я отдаю его тебе, разбирайся сама с его маленьким прытким дружком, которого Талинр не может удержать в штанах. И с его пассиями тоже. Будущими и бывшими!

Кивнула на служанку, которая снова вжалась спиной в стенку и даже скрестила руки на груди. Мирельда не удостоила её взглядом, явно не считая за соперницу. Прикусив нижнюю губу, будущая леди Драконар с обиженной злобой поглядывала в мою сторону.

Я поймала взгляд Пелли и чуть заметно пожала плечами. Трудно было удержаться, чтобы не щёлкнуть эту дамочку по носу. Мирельда поняла, на что я намекала, и не отважилась продолжить разговор, чтобы задать волнительный вопрос о магии соблазнения, упомянутой Пелли.

«Зло наказано, – удовлетворённо подумала я, глядя на разочарованную гримасу надменной дочери титулованного торговца. – День прожит не зря».

Повозка остановилась у огромных кованых ворот, по краям которых, вытянувшись в струнку, стояли суровые воины, и я вышла, опираясь на руку подбежавшего к нам служки. Повернулась к Пелли, дождалась, когда она спустится, и попросила:

– Передай леди и её служанке по «комплименту».

И кивнула на корзину, намекая на подвязки. Камеристка неохотно вынула два мешочка и, протянув служанке, проворчала:

– Какая расточительность!

Та вцепились в мешочки с горящими глазами, а мы направились к воротам. Пелли не сдержала любопытства:

– Почему вы вдруг стали так добры к этим женщинам. Они принесли вам столько горя! А драконице я бы и вовсе эту подвязку на шею нацепила, и затянула потуже! Сильно потуже…

Я тихо рассмеялась, невольно привлекая внимание стражников. Талинр считал меня старой и непривлекательной, но эти мужчины явно не были согласны с драконом. Они услужливо открыли ворота и поклонились, пропуская нас, а потом захлопнули створки, несмотря на возмущения просителей, ожидающих начала приёмных часов.

Было весьма приятно ощутить себя вновь молодой и красивой (ведь сорок не девяносто), но я здесь не для этого.

– Доброта тут не при чём, – ответила я и серьёзно посмотрела на Пелли. – Это моя благодарность за то, что Мирельда случайно подняла действительно важный вопрос. Мы пришли по поводу открытия магазина, но я собираюсь спросить канцлера, почему вопрос о разводе до сих пор не решён. Мы с Талинром добровольно подписали документ, королю оставалось лишь поставить на него печать. Что не так?

Камеристка хитро глянула на меня и, пропустив вперёд слугу, который провожал нас в приёмную, тихо уточнила:

– Это единственная причина, госпожа?

– Разумеется, нет, – снова засмеялась я, радуясь невероятному росту Пелли. Кажется, жизнь вне дома Драконаров пошла женщине на пользу. Её простодушие уходило, уступая место смекалке и коммерческой прозорливости. Со временем камеристка дорастёт до коммерческого директора. – Ты настолько чудесно прорекламировала наш товар, что я не смогла упустить возможности превратить этих кобр в наших постоянных клиенток. И…

– Знаю! – откровенно заулыбалась Пелли. Продолжила за меня: – Эти гадкие женщины будут из кожи вон лезть, чтобы получить капельку внимания господина Драконара. Используют ваши подарки, и завяжется увлекательная битва бывшей любовницы с настоящей!

– Ты невероятно проницательна, – с улыбкой согласилась я.

Обменявшись понимающими взглядами, мы вошли в приёмную господина канцлера.

P.S.

Финвальд стоял у окна и, глядя вдаль, то разворачивал договор о разводе леди и лорда Драконаров, то снова скручивал в трубочку. Дальше тянуть было нельзя, но решение канцлер принять всё ещё не мог.

Заметив, как из крытой повозки, остановившейся у ворот, выходит та, о которой он только что думал, мужчина вздрогнул и случайно выронил свиток. Сердце Финвальда заколотилось так быстро и сильно, что стало трудно дышать.

С трудом взяв себя в руки, он дотронулся до артефакта связи и приказал стражам немедленно впустить особую гостью…

Кажется, эта женщина действительно стала особенной.

Глава 31

Пелли пришлось остаться в приёмной, а меня помощник канцлера проводил в большой просторный кабинет, наполненный светом, льющимся из широких окон.

– Господин канцлер ожидал вас, – важно сообщил он и закрыл за мной дверь.

Ожидал? Я быстро подошла к окну и убедилась, что отсюда действительно хорошо видно ворота. Ясно, почему меня сразу же пропустили. Увы, моё очарование тут совершенно не причём.

Повернулась к мужчине и вспомнила, что не поздоровалась. Сначала поспешила исправиться:

– Добрый день, господин Лунарис.

И решила, что объяснить своё поведение не будет лишним.

– Как здесь много света, – похвалила я и дотронулась до мягкой полупрозрачной ткани воздушных штор: – Это шёлк?

– Рад видеть вас, леди Драконар, – чопорно произнёс канцлер.

Держался он скованно и вёл себя совершенно иначе, чем на улице Мёртвых мастеров. Мне это не понравилось, и я попыталась вернуть наше непринуждённое общение. Улыбнувшись, лукаво ответила:

– Уверяю, я рада ещё больше!

Мужчина растерянно моргнул и нахмурился, похоже, не догадываясь о моих намерениях создать дружескую беседу, и я сдалась. Конечно же, трудно требовать от мужчины, занимающего высокопоставленную должность, что на рабочем месте он будет вести себя так же свободно, как дома.

Но мне хотелось, чтобы Финвальд относился ко мне, как к женщине, с которой можно не строить из себя мега-крутого начальника. Кажется, обретя молодое тело и новую жизнь, я слишком много о себе возомнила. Как, например, в случае со стражниками.

Чтобы исправить ситуацию, я присела в реверансе (хорошо, что у Сереберены отличная мышечная память) и учтиво произнесла:

– Прошу простить меня за дерзость, господин Лунарис. С этого момента я буду придерживаться рамок этикета и ничем не выкажу, что встречалась с вами вне этих стен.

Финвальд стремительно подался ко мне и, придерживая за локоть, помог подняться. Посмотрел взволнованно:

– Я вовсе не имел в виду…

– Что я слышу?

От звонкого голоса, раздавшегося, как гром среди ясного неба, мы оба невольно вздрогнули. Канцлер тут же отпрянул и, вытянувшись в струнку, вежливо произнёс:

– Ваше величество, что заставило вас посетить эту часть дворца?

Я торопливо присела в глубоком реверансе и замерла, едва дыша. Оказаться в такой близости от короля – неслыханная честь для всеми осуждаемой брошенки. Не поднимая глаз, я ждала наивысшего позволения подняться, но понимала, что придётся провести в неудобной позе до момента, пока его величество не удалится. Вряд ли он вообще обратил внимание на скромную просительницу.

– Что заставило? – повторил король вопрос Лунариса и театрально хохотнул: – Если канцлер несколько дней не приходит к королю, это серьёзный повод для волнений. Не так ли?

– Было бы гораздо проще послать слугу с приказом, – с лёгким недовольством в голосе произнёс Финвальд.

Должно быть, мужчина думал, что его раздражение незаметно, но он явно ошибался. Король уловил настроение канцлера, что подтвердил, насмешливо протянув:

– Просто, но скучно. Не потрудись я навестить это крыло дворца, то никогда бы не узнал, что заядлый холостяк тайком навещает прекрасных дам.

Я едва не цокнула языком с досады. То, что я сказала канцлеру, действительно можно было понять превратно. Стоило быть сдержаннее и не поддаваться радости от встречи с Финвальдом. Но кто знал, что в самый неподходящий момент явится король?

– Леди? – лениво бросил монарх. – Не желаете представиться своему королю?

– Какая великая честь, – сдавленно просипела я, в панике соображая, как мне быть.

Многие думают, что большая удача быть замеченным тем, кто обладает огромной властью, но по моему опыту это всегда приводило к серьёзным проблемам. Будь у меня возможность вернуться в прошлое, я бы никогда не повелась на уговоры своего третьего мужа и не пошла на закрытую вечеринку в Кремле. Может, тогда наш брак с Юрием продержался бы дольше.

Но какой у меня выбор? Король желает знать, с кем канцлер тайно встречается, и убедить его величество, что между нами лишь деловые отношения, вряд ли возможно.

Значит, план «Б».

Глава 32

Не секрет, что многие люди, обладающие деньгами и властью, быстро утрачивают интерес к тому, чем наслаждались ещё вчера. Им всё доступно, поэтому золото становится обычным металлом, бриллианты сверкающими стекляшками, а изысканные блюда безвкусными.

Я всегда говорила своим детям, что периодическое воздержание приводит к счастью, поскольку это единственное лекарство от пресыщения. После поста даже самая простая пища кажется вкуснее, а после небольшого расставания встреча всколыхнёт чувства.

Но некоторые богачи привыкли потакать своим желаниям, и этим делают себе только хуже.

Теряя способность изумляться чему-то новому и необычному для себя, они быстро устают от жизни. Всё кажется одинаково серым, и тогда каждый ищет спасение всеми доступными способами. Мужчинам кажется, что новая женщина подарит им яркий миг, поможет заново ощутить радость жизни.

С именно таким человеком меня познакомил на закрытой вечеринке мой третий муж. Мне сразу не понравился взгляд того мужчины, – цепкий, безжалостный, – он оценивал меня и признал годной скрасить ему несколько минут. А когда я отказала, то рассказал об изменах Юрия и показал фото для верности.

Надеялся, что я на эмоциях буду мстить тем способом, который подарит ему желаемое.

А я вернулась к Юрию и, швырнув ему в лицо фото, потребовала развод.

Муж клялся, что все эти связи были по приказу начальства и во благо страны, а любил он только меня. А я ответила, что не желаю мешать ему отдавать долг родине.

Этот эпизод из длинной и насыщенной жизни Ефанды Траяновны промелькнул у меня перед внутренним взором, когда я поднялась и посмотрела на короля. В душу ледяной змеёй вползло дурное предчувствие. Тот же взгляд, жёсткий и оценивающий, прошёлся по мне наждачной бумагой. К счастью, Серебрена оказалась не во вкусе этого мужчины.

«Она же старая, – говорил его недоумённый взгляд. – Что нашёл в ней канцлер?»

«Ничего», – ответила про себя.

Но к плану «Б» всё равно приступила, потому что даже интерес по типу «Что в ней такого?», мог причинить мне вред. Возможно, и господину Лунарису. Надо было убедить короля, что между мной и Финвальдом ничего и быть не могло.

– Леди Серебрена Драконар, – смело представилась я королю. – В девичестве Фениксель.

На лице монарха мелькнула тень.

– Что-то припоминаю… – он сузил глаза, всматриваясь в мои черты. – Кажется, в юности вы были весьма милы, чем и привлекли лорда Драконара.

– Благодарю за комплимент, – я с трудом сдержала усмешку и решительно продолжила: – Я действительно в молодости была хороша собой, и это позволило мне выйти замуж за мужчину из уважаемого рода, но недавно он потребовал развод.

Король приподнял брови в искреннем удивлении:

– Вот как? Вы в чём-то провинились перед мужем, леди?

При этом глянул на канцлера так ехидно, что не возникло сомнений, что именно король имел под словом «провинились».

– Да, – кивнула я. – За все эти годы я так и не подарила ему наследника.

Мужчина тут же стал серьёзен:

– Это действительно большое преступление, леди.

Ну да, конечно! Если женщина не может забеременеть, значит, нужно выбросить её, как сломанную куклу, и купить новую? Сдержав праведное раздражение, я театрально вздохнула и, опустив голову, сдавленно произнесла:

– Признаю это, ваше величество. Но я искренне любила мужа и умоляла Талинра не разводиться со мной.

Король понимающе хмыкнул, но поглядывал с подозрением, и я продолжила играть роль женщины, отчаянно цепляющейся за супруга:

– Лорд Драконар сообщил, что договор, который мы подписали на эмоциях, он передал в королевскую канцелярию, поэтому я и пришла. Дело в том, что однажды муж представил мне господина Лунариса, когда тот гостил в нашем дом. Я надеялась на помощь этого важного дракона, но не сдержалась и поддалась эмоциям. Господин канцлер указал на моё неподобающее поведение, а я принесла свои извинения.

Финвальд посмотрел на меня искренним восхищением, а король со злым разочарованием. Всего несколько слов, и в его глазах я из тайной любовницы канцлера превратилась в бесполезную брошенку, которая цепляется за любую возможность вернуть мужа.

К моему удовольствию из взгляда короля исчезли последние крохи интереса. Монарх брезгливо покосился на меня, а потом сурово глянул на Финвальда:

– Не помню, чтобы видел этот документ. Где он?

Канцлер указал на длинную шкатулку, которая стояла на столе:

– Приготовил, чтобы сегодня обсудить с вами благопристойность этого развода.

– Обсудим сейчас, – высокомерно ответил король. Он неторопливо подошёл к столу и откинул крышечку. Вынув свиток, развернул его и саркастично хмыкнул: – Что это за красные пятна?

– Это… – начал было Финвальд.

– Мои кровавые слёзы, – поспешила ответить я и пояснила: – Лорд Драконар нашёл мне замену, и та леди беременна.

– Тогда развод вполне благопристоен, – сухо заявил король.

– Прошу, не спешите с выводами, – попросил канцлер. – Леди Драконар много лет смиренно исполняла обязанности супруги. Может, велите оставить её в доме, как первую жену?

На миг я похолодела. Вот этого мне точно не нужно!

– Зачем? – искренне удивился монарх. – Родить она не может, а другая женщина уже беременна. Наследник должен родиться в браке, вам-то положено знать о последствиях.

Посмотрел на меня, как на списанный товар, – мол, иди и утопись, бесполезная старуха! – и отцепил от пояса мешочек, расшитый золотом.

– По счастливой случайности, королевская печать при мне.

Он поставил оттиск на свиток, и я с трудом перевела дыхание. Несмотря на все старания канцлера, который по какой-то причине пытался помешать состояться разводу, я всё же свободна.

P.S.

Сердце Финвальда разрывалось на части. Сначала его сковал страх, что Серебрена проговорится о встрече на улице Мёртвых мастеров, и королю всё станет известно.

Потом заметил интерес короля к леди Драконар и едва не заскрипел зубами от досады. Хэтзога не пропускал ни одной привлекательной женщины, используя любые способы добиться красавицы.

Затем поразился, как легко Серебрена уничтожила этот интерес, разбив его на корню. Она умело манипулировала мнением короля, добившись для себя едва ли не презрения. Только канцлер не мог понять, зачем было перегибать палку.

И, наконец, радость, охватившая Финвальда, когда король поставил оттиск королевской печати на свитке. Случилось то, чего канцлер желал всем сердцем. Серебрена стала свободной! Но светлый миг омрачался сочувствием к бедной женщине.

Она даже не подозревала, как жесток мир к тем, от кого отвернулись мужья.

Глава 33

Король, утратив интерес к происходящему, стремительно удалился. Слуга, поклонившись канцлеру, тщательно прикрыл дверь, и мы остались одни. Финвальд посмотрел на меня так, будто мне не долгожданный развод дали, а объявили о смертельной болезни.

– Простите, леди, – опираясь о стол, на котором лежал развёрнутый свиток, проронил мужчина. – Я не хотел этого, уверяю.

– А я хотела! – счастливо заявила я. Стремительно приблизившись, ловко выхватила свиток и скрутила его в трубочку. – Очень хотела, господин канцлер. И, хотя пришла за другим документом, с радостью заберу хотя бы этот.

– С радостью? – нахмурился мужчина и сделал шаг, сокращая между нами расстояние. Посмотрел так пристально, что сердце забилось быстрее. – Говорите так, будто вас не волнует ваше будущее.

– Волнует, – горячо возразила я и спрятала документ, который свидетельствовал, что меня и изменника ничего больше не связывает. – Очень волнует! Поэтому пришла к вам на приём. Точнее, чтобы просить помочь с оформлением магазина. У меня уже есть потенциальные клиенты и товар на продажу, но я вынуждена его дарить, потому что не имею права продавать. А вы…

Прикусила нижнюю губу, сдерживая обвинение в том, что канцлер обещал прийти к нам, чтобы помочь на месте. Очень хотелось попенять мужчине, который не сдержал своего слова, но я промолчала. Уверена, господин Лунарис не из тех, кто раздаёт обещания направо и налево, а потом забывает о них. Если не явился, значит, были серьёзные причины.

– А вы нетерпеливы, – коротко усмехнулся Финвальд и опустил взгляд на мои губы.

Осознав, что уже некоторое время стою, прикусив нижнюю губу, привлекая этим внимание мужчины, я торопливо улыбнулась и, подавшись к нему, весело ответила:

– Деньги не любят людей пассивных, нытиков и жалобщиков, господин канцлер. Если я хочу воплотить свою мечту в жизнь и обеспечивать сама себя, то придётся поторопиться. Это как плыть по бурной реке. Если не шевелиться, то легко утонуть.

– Иногда промедление во благо, – не согласился канцлер. Он отступил на шаг и неопределённо махнул рукой: – Опасно бросаться в воду, когда не знаете всех подводных камней.

– Поверьте, молодой человек… – снисходительно начала я, но осеклась и снова прикусила губу.

Хотела сказать, что уже не первый десяток лет в бизнесе и знаю практически все тонкости и нюансы ведения торговли, но это всё равно не спасло от грандиозного трындеца, который приходил неожиданно и накрывал налаженное дело медным тазом. И лишь способность шевелить ластами даже в самой, казалось, безнадёжной ситуации спасало и меня, и моих подчинённых.

Но я не стала строить из себя великую бизнес леди. Во-первых, я не уверена, что канцлер – человек, ведь я в мире драконов. Во-вторых, о возрасте Финвальда я тоже не знала. Возможно, он ровесник Серебрены или даже старше, по лицу этого не понять. Драконы живут намного дольше людей. Хоть и стареют, но происходит это позднее, и скорость увядания зависит от силы магии. А в-третьих, канцлер не стал бы говорить о гипотетических подводных камнях. Значит, имелись реальные.

И я насторожилась:

– Что-то помешает моему бизнесу? Скажите мне, прошу! И я придумаю, как справиться с проблемой.

– Придумаете? – недоверчиво улыбнулся мужчина.

– Безусловно, – твёрдо ответила я. – Ведь это в моих интересах.

Канцлер снова стал серьёзным. Беспокойно оглянувшись на дверь, он подался ко мне и тихо поинтересовался:

– Вы заметили сияние, которое ночью окутывает улицу Мёртвых мастеров?

– Не только заметила, но и использую, – доверительно сообщила я и хитро прищурилась: – Из него получаются великолепные объёмные эскизы. Легко показывать клиенту, как будет выглядеть изделие, при этом не нужно тратить ни усилий, ни материалов на пошив чернового варианта. Просто находка!

Финвальд посмотрел на меня с восхищением:

– И вы совсем не боитесь этого сияния?

– Будь оно опасно, вы бы предупредили, – наслаждаясь его восторгом, объяснила я.

Мужчина удивлённо приподнял брови:

– Так сильно доверяете мне? Почему?

Я не стала лукавить, ответив прямо:

– Потому что я вам нравлюсь.

Мужчина в удивлении приоткрыл рот, но тут же его закрыл и хлопнул густыми, как у девушки, ресницами. Я же продолжила со всей дружелюбностью:

– Вы мне тоже импонируете. Уверена, у нас с вами получится великолепный союз!

– Союз? – едва обретя дар речи, опять изумился он.

– Да! – уверенно кивнула я и наклонила голову набок. – Деловой союз. Вы поможете мне побыстрее оформить документы на магазин, а я незаметно проведу вас на улицу Мёртвых мастеров, чтобы вы продолжили своё расследование. Я так полагаю, вас долго не было из-за слуха, что призраки того района не любят мужчин? Вы побоялись быть раскрытым.

– Да вы не река, леди, – потрясённо произнёс мужчина. – Вы целый водопад!

– И вся эта энергия в вашем распоряжении, – ехидно рассмеялась я и подошла к двери. Распахнув её, позвала: – Пелли! Господин канцлер желает поговорить с тобой.

Камеристка вошла и, цепляясь за ручку корзины, неловко замерла посреди кабинета. Присев в книксене, она неуклюже поднялась и испуганно пролепетала:

– Вы что-то хотели, господин канцлер?

– Раздевайся, – ответила я за Финвальда.

Глава 34

Благо, маленькая дверца, которую я заметила за ширмой, вела в уборную. Там Пелли безропотно скинула платье и посмотрела на меня доверчивыми глазами оленёнка… Очень напуганного оленёнка! Помявшись, она всё же прошептала:

– Хозяйка, что вы задумали?

– Тебе придётся некоторое время поработать королевским канцлером, – тихо сообщила ей.

Кажется, на мгновение Пелли всё же утратила веру в меня, поскольку побелела как мел. Я не стала дожидаться, когда камеристку охватит паника, а подхватила платье и уверенно кивнула:

– Ты справишься. Я верю в тебя больше, чем в себя, ведь ты – моя незаменимая помощница.

Пелли тут же передумала падать в обморок и робко улыбнулась похвале, а я понесла женскую одежду Финвальду.

Мужчина стоял, скрестив руки на груди, и выглядел мрачнее тучи. Я положила свёрнутое платье перед ним на стол и ехидно поинтересовалась:

– Неужели вас остановит такая мелочь, как переодевание, господин Лунарис? Мне казалось, что ради дела вы способны перевернуть мир.

Канцлер переменился в лице и, покосившись на платье, передёрнул плечами:

– Да. Но разве идея не кажется вам невыполнимой? Я гораздо выше вашей служанки и намного шире в плечах.

– Во-первых, – я подошла к корзинке, которую камеристка оставила на полу, и вывалила из неё содержимое, – Пелли не служанка. Она кладовщица, арендодатель, а в будущем и совладелица самого популярного магазина белья в столице! Прошу проявить уважение.

Присев на корточки, выудила из кучи свёртков катушку ниток, иглы в кожаном чехольчике и ножницы, к которым прицепилась одна из кружевных подвязок – ярко-жёлтая с бирюзовым кружевом и золотистыми лентами. При виде неё канцлер почему-то попятился и машинально дёрнул ворот рубашки.

– А во-вторых... – я уверенно кивнула и, аккуратно отцепив подвязку, прикинула, что можно сделать с платьем Пелли, чтобы удлинить подол и расширить корсет. – Раздевайтесь!

– Здесь? – мужчина отступил ещё на шаг, но ударился об угол стола и чуть скривился от боли. – При вас?

– Я вас не съем, – пообещала канцлеру, аккуратно разрезая ткань. – К тому же, уборная занята. Там Пелли ждёт вашу одежду…

– Серебрена! – изумлённо выдохнул мужчина, и я оторвалась от своего занятия. Посмотрела на мужчину снизу вверх, а он сурово произнёс: – Вы предлагаете мне раздеться? Это же верх неприличия!

– Упустить шанс было бы верхом глупости, – сухо осадила его. – А вы человек разумный, господин канцлер. Погодите…

Встала и окинула его насмешливым взглядом:

– Неужели вы меня стесняетесь?

Канцлер сузил глаза и отчётливо скрипнул зубами, а я едва сдержалась, чтобы не рассмеяться. Финвальд напоминал тигра, которого загнали кольями в угол, а тот вдруг вспомнил, что он далеко не жертва. И теперь сам хищно посматривал на меня, медленно расстёгивая пуговицы на форменном кафтане.

– Я лишь не хотел смущать вас, леди Драконар, – вкрадчиво сообщил он.

«Ой, напугал игольницу голым задом!» – саркастично фыркнула я и вернулась к экспресс-перекройке платья под мужчину.

Но, чуть позже, когда подняла глаза, то замерла не дыша.

Финвальд стоял передо мной в одних подштанниках, и выглядел мужчина потрясающе. Широкая грудь вздымалась от рваного дыхания, тугие мышцы перекатывались под загорелой кожей, поджарый живот, на котором при малейшем движении чётко проявлялись кубики пресса. Узкие бёдра и…

Я судорожно вдохнула и, скрывая накрывшее меня волнение, деловито уточнила:

– Это шёлк? Ткань на вид нежная и гладкая, но слишком уж прозрачная…

Канцлер внезапно шагнул ко мне, и я догадалась, что он не так понял мой внезапный профессиональный интерес. Хуже того, я сама до конца не была уверена, что интерес у меня исключительно профессиональный.

– Желаете убедиться, что ткань нежная и гладкая? – хрипловато уточнил мужчина.

Внезапно во рту пересохло, и взгляд снова устремился вниз, туда, где было на что посмотреть. Будущей супруге Финвальда явно повезёт в личной жизни!

– Мне лишь интересно, как сделали такой аккуратный шов, – пробормотала я, любуясь этим Аполлоном. – Шёлк трудная для обработки ткань, подшивать её нужно очень аккуратно.

– Я готов показать вам этот шов ближе, – вкрадчиво предложил Финвальд. – Гораздо ближе.

И сделал ещё шаг, сокращая последние сантиметры, разделяющие нас…

– Хозяйка? – раздался тоскливый и испуганный голосов Пелли. – Мне холодно!

Вздрогнув, я очнулась от сладкого наваждения, навеянного соблазнительным голосом мужчины, и отступила, выставив перед собой ножницы. Канцлер тут же вытянулся в струнку и поспешно сменил амплуа великого соблазнителя на роль футболиста, встав в позу вратаря перед пенальти.

– Обязательно покажете, – пригрозила я ножницами. – Вы обещали и я запомнила! А сейчас сойдёт и намётка. Но сначала отнесу моей помощнице одежду, чтобы она не простудилась.

– Помощнице? – нахмурился канцлер и, передёрнув плечами, тут же серьёзно предупредил: – Пусть ваша служанка остаётся там, где сейчас находится.

– Но одной мне придётся работать дольше, – отложив ножницы, предупредила я.

– Ничего, дверь на магическом замке, – облегчённо выдохнул он, всё ещё прикрывая самое ценное. – Даже король не войдёт, пока не сниму щит.

«Какие мы скромные», – умилилась я и, собрав одежду канцлера, отнесла Пелли.

Вернувшись, прикинула, где будет смётка и, отмотав нить, зубами перекусила её. Сунув в ушко кончик, привычным круговым движением завязала на втором конце узелок.

– Потерпите немного, – накидывая на мужчину искромсанное местами платье, попросила мужчину. – Я буду шить прямо на вас. Так быстрее… Только прикусите кончик языка, чтобы память не зашить. Примета такая у швей!

И приступила к работе. Намётку положила быстро и ровно. Всего несколько стремительных швов, и платье камеристки при надобности можно было бы надеть и на Терминатора. А теперь оставалось проверить, не видно ли разрезов.

– Руки вверх, – тоном, не терпящим возражений, скомандовала я. – Ага, вот здесь прикроем… Присядьте. А теперь подниметесь. Тут тоже положим шов. Повернитесь!

– Хы… – резко дёрнулся он.

– Стойте ровно, – осадила мужчину и добавила со смешком. – Это всего лишь иголка. Не кинжал!

– Честно признаться, – повинуясь моим приказам, задумчиво пробормотал он, – невидимый враг с окроплённым ядом кинжалом не так страшен, как вы с игольницей.

Я улыбнулась и нежно проворковала:

– Спасибо за комплимент. А вы смотритесь весьма мило в этом наряде. Густые реснички, длинные волосы… Лишь немного из образа выбивается щетина. Но мы это исправим!

– Я тщательно побрился утром, – он провёл пальцами по волевому подбородку и поморщился. – Впрочем, вы правы.

Для того, чтобы одежда Пелли налезла на мужчину, пришлось соединить между собой клиньями верхнее и нижнее платья. Смотрелось неплохо. Главное было — не делать в наряде резких движений, иначе вся эта конструкция разлетится быстрее, чем костюм стриптизёра.

– Готово! – возвестила я и, отложив страшное орудие (игольницу), полюбовалась результатом. – Осталось два штриха.

Подхватила чепчик Пелли и, приподнявшись на носочки, надела канцлеру на голову, но, встретившись с мужчиной взглядом, покачнулась и, чтобы удержаться, обвила руками шею Финвальда.

– Леди, – жарко выдохнул он. – У моей выдержки есть предел. Имейте совесть!

Я иронично выгнула бровь:

– Что такое совесть? Штука, с помощью которой контролируют народ? Нет, спасибо. Мне такого добра не надо.

– Тогда не жалуйтесь, – рыкнул он и, стиснув горячими ладонями мою талию, приник к губам.

Глава 35

Ох, как же хорошо целовался этот герой-любовник! Знамо, почему не женился. Наверняка тренировался в местном доме терпимости в перерывах между своими тайными делишками. Впрочем, почему в перерывах? Не отходя от графика работы! Не удивлюсь, если узнаю, что те женщины подрабатывали информаторами.

Да, я намеренно провоцировала себя, напоминая неприятную историю со своим третьим мужем. Но что-то внутри меня отчаянно сопротивлялось и не хотело признавать, что Финвальд Лунарис похож на Юрия Гусева.

Совсем не похож! Ни капельки.

«Ещё несколько секунд, и я его оттолкну, – пообещала себе. – Три, два, один…»

Внезапно раздался стук в дверь:

– Господин канцлер?

Сейчас дверь откроется, и кто-то увидит, что леди целуется с… леди! Представив это, я вздрогнула и отпрянула, но Финвальд лишь сильнее сжал ладонями мою талию, не желая отпускать добычу.

– Стучат, – сурово сообщила ему.

– Дверь на магическом замке, – пожирая меня взглядом, хрипло напомнил мужчина, явно желая продолжить приятное занятие.

– А вы единственный маг во дворце? – выгнув бровь, сухо поинтересовалась я.

– А? – масленый взгляд мгновенно изменился, царапнул дверь. – Не единственный.

И рявкнул так сурово, что сердце пропустило удар:

– Я занят!

Нехотя разжал руки, отпуская меня, а потом задумчиво признал:

– Вы правы, леди. Далеко не единственный. А насчёт вашего плана я вынужден признать, что все ваши труды напрасны. Не понимаю, как согласился сбежать в таком виде и оставить вместо себя служанку. Немыслимо! Видимо, был под чарами ваших прекрасных глаз.

Я подняла указательный палец и хитро прищурилась:

– Вы – важная персона! И у вас наверняка много тайных дел. Верно?

– Разумеется, – коротко кивнул Финвальд.

– А магические ритуалы присутствуют среди этих важных дел? – продолжала допытываться я.

– Безусловно, – настороженно ответил мужчина.

– Так вот, – я указала на письменные принадлежности. – Напишите, что проводите важный ритуал и вас нельзя отвлекать никому, кроме короля. А его величество уже сегодня приходил и вряд ли захочет прогуляться в это крыло дворца ещё раз. Ведь, насколько я поняла, такие визиты – редкость. Я права?

Канцлер нахмурился и моргнул, но всё же медленно кивнул:

– Правы. Сказать честно, теперь мне ваш план нравится больше. Любой из магов сумеет понять, что в кабинете кто-то есть, но мои силовые щиты не позволят узнать, кто именно. Вы всегда были такой сообразительной?

– Увы, – театрально вздохнула я. – Только после того как пробудилась моя драконица. Иначе я вряд ли связала бы себя узами супружества с лордом Драконаром.

Финвальд одобрительно ухмыльнулся, приблизился к столу и, подхватив длинное и узкое чёрное перо, быстро набросал несколько строк. Один заполненный лист отложил в сторону, а другой протянул мне:

– Пропуск для вас и служанки… – осёкся, поймав мой предупредительный взгляд. – Прошу прощения, для помощницы. Вообще-то я говорил о нас с вами, поскольку ещё предстоит вернуться. Но, к слову, эта женщина способна забыть то, что видела здесь?

– За Пелли ручаюсь, – твёрдо произнесла я и взяла бумагу. Свернула её и спрятала в карман. – Позову её.

Когда вошла в уборную, заметила пунцовые щёки камеристки. Пелли прятала смущённый взгляд, и я догадалась:

– Всё видела? – похлопала её по плечу. – Прости, не хотела тебя смущать. Случайно вышло. Побудь, пожалуйста, здесь. Но ничего не трогай. Я вернусь с новой одеждой, и вы снова поменяетесь. Хорошо?

Она кивнула и, робко улыбнувшись, тихо спросила:

– Хозяйка… Вам нравится канцлер?

Я удивлённо моргнула:

– Что заставило тебя так думать?

Она пожала плечами:

– Он жив.

Я порадовалась её словам, которые доказывали, что в глазах Пелли леди Драконар перестала быть жертвой. Этой доброй женщине годами приходилось заботиться об изнеженной и хрупкой жене неверного лорда. Может, теперь, когда эта необходимость отпала, моя помощница займётся своей личной жизнью?

Первый шаг – уверенность в себе. Она её обрела с помощью «магии» моей подвязки. На самом деле Пелли весьма привлекательна, но ей было некогда это демонстрировать. Второй шаг – свобода. В эту минуту камеристка сознательно или подсознательно, но признала, что я вполне способна позаботиться сама о себе. Третий шаг – желание.

– Ты говорила, что тебе тоже кое-кто нравится, – вспомнила я и щёлкнула пальцами. – Обсудим это позже. Хорошо?

Пелли покраснела ещё сильнее, но кивнула. А потом опасливо покосилась на дверь и шепнула:

– Можно, я останусь здесь? Мне страшно смотреть в глаза канцлеру.

– Вроде он не кусается, – мягко поддела я, но вспомнила его яростный поцелуй и смущённо хмыкнула: – Разве что немного.

Камеристка снова отчаянно покраснела, и я оставила стеснительную женщину в её убежище. Вышла к канцлеру, который, глядя в зеркало, осторожно поправлял клинья собранной из кусков юбки. Заметив меня, недовольно проворчал:

– И всё же мне кажется, что ваша идея провальная.

Похоже, Лунарису не понравилось собственное отражение.

– Не дёргайте ткань, и всё будет хорошо, – спокойно посоветовала я.

– Меня выдаст обувь, – упрямо констатировал мужчина. – Женщины сапог не носят.

– Где указано, что им запрещено их носить? – лукаво уточнила я.

– Женщины предпочитают украшенные бантиками туфельки на изящном каблучке, – резонно парировал он.

– Вижу, вы обращали внимание лишь на то, что носят леди, – уколола его ехидным взглядом. – Если бы соизволили посмотрели на ножки простых служанок, то смогли бы заметить, что это далеко не так. Но если вам не нравится, что сапоги без бантиков, то…

Подхватив тут самую подвязку, которая зацепилась за ножницы, я опустилась на корточки перед канцлером и ловко надела аксессуар на лодыжку мужчины. Глянула снизу вверх и с улыбкой уточнила:

– Так лучше?

Финвальд, балансируя на одной ноге, гулко сглотнул. Судя по взгляду, мужчине очень хотелось испариться на месте, но от применения магии его останавливало то, что я могу воспринять исчезновение своего оппонента за постыдное бегство.

– Лучше, – выдавил мужчина и поднёс руку к шее, чтобы привычно дёрнуть за ворот, которого сейчас на Лунарисе не было. А потом радостно встрепенулся: – Кадык! У женщин их нет. А ещё у меня щетина. Вы же сами заметили…

Я отпустила его ногу и, поднявшись, молча вернулась к корзинке.

– Нет! – возмущённо воскликнул Финвальд. – Я не стану надевать это на шею!

Видимо, это была та самая пресловутая последняя капля терпения.

– И не нужно, – я пожала плечами и показала кружевную маску, похожую на ту, что подарила любовнице мужа. – Модная повязка на лицо скроет и несовершенства кожи, а заодно и вашу шею. То есть, кадык.

Подошла к канцлеру и, приподнявшись, аккуратно надела аксессуар. И, поймав взгляд мужчины, тут же утонула в его тёмных глазах. Возникло ощущение дежавю, но в этот раз Финвальд не поцеловал меня. Мешала маска. Видимо, Лунариса посетили те же мысли, потому что он глухо спросил:

– Почему вы не дали мне пощёчину, леди Драконар?

Минуту я молча смотрела на него, осознавая, что Пелли права. К сожалению, этот мужчина с каждой встречей нравился мне всё больше и больше. А потом ответила:

– Зовите меня по имени, Финвальд. И… нам пора.

Шагнула к двери, но канцлер удержал меня за локоть.

Сердце предательски дрогнуло и заколотилось быстрее:

«Снова поцелует?»

Но Лунарис указал на один из шкафов:

– Воспользуемся тайным ходом.

P.S.

Лорд Каладор, поджидая любовницу, неторопливо прогуливался по королевскому саду в самом его запущенном и безлюдном уголке – рядом со старой вросшей в землю усыпальницей. Ходили слухи, что здесь бродят привидения, но мужчина думал не о них, а о Мирельде.

Миловидная дочь торговца казалась лёгкой добычей, и мужчина с удовольствием провёл с ней несколько ночей. Как бы ни нравилось спать с юной красоткой, жениться лорд не собирался. Зачем? Его супруга из знатного драконьего рода, а Ристал купил дочери титул в подарок на совершеннолетие.

Дромир полагал, что никто не позарится на распущенную девицу с выдуманным гербом на карете, и Мирельда будет ублажать его, как и раньше, но ошибся. Лорд Драконар был так ослеплён красотой девицы, что заставил свою старую жену подписать договор о разводе.

Лорд Каладор не привык делиться, о чём и сообщил любовнице в письме. А она назначила свидание в этом безлюдном месте.

– Дромир?

Обернувшись, мужчина увидел Мирельду. Беременность была ей к лицу, женщина казалась ещё очаровательнее, чем раньше. Возможно потому, что носила его ребёнка. Или дело в особенном блеске глаз?

Но улыбка сползла с лица лорда, когда барышня Ристал решительно порвала его письмо и бросила обрывки в лицо мужчине:

– Я никогда не любила тебя, поэтому оставь меня в покое. Спала с тобой потому, что хотела забеременеть от дракона, ведь Драконар не может иметь детей… Ах!

Осеклась, побелев как мел, и кинулась в объятия лорда. В ужасе указала на шевельнувшийся куст, скрывающий склеп:

– Там только что была огромная женщина в маске… Привидение!

Глава 36

Финвальд уверенно шёл вперёд, показывая дорогу, пока мы не вышли в небольшое сырое помещение с каменными стенами, полом и потолком. Через единственное отверстие сюда проникал дневной свет и аромат цветов.

– Постойте минутку, – тихо попросил канцлер. – Обычно в этой части королевского сада никого нет, но я всегда проявляю осторожность. Некоторые придворные порой ищут особого уединения.

– Вы тоже принадлежите к этой части придворных? – ехидно уточнила я. – Наверняка часто проводили тайным ходом особых гостей!

– Не настолько часто, как вы думаете, – спокойно парировал мужчина и направился к свету, льющемуся через проём без двери. Замер на пороге и, обернувшись, добавил: – Из женщин вы и вовсе первая.

И выскользнул наружу.

Я недоверчиво прищурилась и, глядя ему вслед, покачала головой:

– Слова, слова, слова… Я верю лишь печатям!

Достала из кармана подписанный королём договор о разводе с лордом Драконаром и улыбнулась:

– Например, таким.

Для кого-то свобода – это отсутствие твёрдой почвы под ногами, а для меня – распахнутые двери. Каждый раз после развода я ощущала боль и сожаление от того, что моя любовь умерла, а человек, который был самым близким и родным, обратился в монстра, отчаянно сражающегося за право забрать у бывшей жены прожжённый ковёр или сломанный миксер.

Тогда я обращала свой взор к миру и хваталась за любую работу, полностью погружаясь в новые дела. Это исцеляло душу, и через какое-то время сердце оттаивало и снова начинало доверять людям. Но пока этого не происходило, боль и гнев были супер топливом для экспресса, несущего меня в новую жизнь.

– Серебрена?

Вздрогнув, я подняла голову и посмотрела на канцлера. Когда он успел вернуться? Почему так странно смотрит на меня?

– Вы грустите? – спросил Финвальд и кивнул на договор в моих руках. – Жалеете, что согласились на развод?

– С чего вдруг такие мысли? – нарочито весело поинтересовалась я и, сложив документ, убрала бумагу обратно в карман. – Я счастлива, что свободна от брака с мужчиной, который считал меня прислугой.

– А по лицу не скажешь, что вы счастливы, – нахмурился канцлер. – Кажется, вы вот-вот заплачете.

– Не дождётесь, – процедила я.

И стиснула зубы, к сожалению, осознавая, что он был прав. К глазам действительно подступили слёзы, но дело было не в лорде Драконаре. Разглядывая договор, я вспомнила все шесть разводов, которые мне пришлось пройти в своём мире. Шесть смертельных битв, когда в ход шли самые грязные уловки, а дети становились основным рычагом давления.

Море отчаяния.

Океан боли!

И пусть я выходила победителем шесть раз, каждый раз чувствовала себя проигравшей.

Всё это внезапно накатило в самый неожиданный момент – когда я стояла в чужом мире с документом о разводе другой женщины. Для Серебрены Драконар это сражение стало первым и последним. Она ушла, а страдания достались мне. Вместе с воспоминаниями о беззаветной любви, которую хрупкая леди дарила своему неблагодарному супругу.

По щекам скользнули горячие капли. Я торопливо заморгала и посмотрела вверх:

– Кажется, в глаз что-то попало…

– Серебрена, – с чувством выдохнул канцлер и, шагнув ко мне, внезапно сжал в объятиях.

Не страстных, как раньше, а утешительных. Похлопав меня по плечу, мягко проговорил:

– Вот поэтому я тянул время и не спешил нести договор на подпись королю. Надеялся, что вы одумаетесь и заберёте документ. Вы изменились и кажетесь сильной, но, несмотря на пробуждение драконицы, для меня остаётесь той же хрупкой женщиной. Я волнуюсь за вас, Серебрена.

– Тогда поскорее оформите мне разрешение на открытие магазина, – наслаждаясь ощущением защищённости от его объятий, упрямо проворчала я.

– Позвольте себе немного побыть слабой, – ласково попросил канцлер и внезапно жёстким тоном добавил: – Что же насчёт вашего обидчика, не волнуйтесь. Лорд Драконар очень пожалеет, что поступил так с вами!

Что-то в его голосе мне не понравилось, и я отстранилась, пытливо глядя на мужчину:

– Что вы имеете в виду?

В ответ Финвальд лишь хмыкнул, но от этой короткой усмешки, едва заметной под кружевной маской, у меня по спине поползли ледяные мурашки.

P.S.

Помощник канцлера скрупулёзно заполнял опись документов, когда младший писарь поставил перед ним ещё один наполненный свитками ящичек. На каждом документе алела королевская печать, и мужчина обречённо вздохнул: сегодня ему вновь придётся задержаться на работе. Супруга снова будет выражать своё недовольство. Очередная ночёвка в кабинете не вдохновляла. Поэтому и сам не сдержал раздражения:

– Обязательно было приносить это сегодня, Элбан?

– Простите, господин Уитстон! – читая объявление на двери в кабинет канцлера, весело ответил писарь и указал на бумагу: – А что за ритуал проводит господин Лунарис?

Помощник исподлобья глянул на молодого мужчину и холодно уточнил:

– Сколько вы служите при дворе?

– Два года, – гордо ответил тот.

– И до сих пор не поняли, что безопаснее сунуть руку в королевскую казну, чем нос в дела канцлера? – вздёрнул бровь Уитстон и пригрозил узким длинным пером: – Потому вы до сих пор младший писарь. А теперь уходите. Не мешайте работать!

Когда Элбан ушёл, помощник канцлера поднялся и смахнул пером шпионское заклятие, которое писарь тайком поставил на двери, а потом вернулся к описи. Уитстон позаботится, чтобы никто не пронюхал, что Лунарис ушёл тайным ходом, оставив вместо себя женщину.

Глава 37

Чтобы не привлекать лишнего внимания, мы с канцлером взяли наёмный экипаж сразу, как только покинули королевский сад. Устроившись напротив господина Лунариса, я торопливо отодвинула старенькую занавеску и выглянула в окошко.

Наблюдая, как стражи, охраняющие скромные ворота чёрного хода, которым пользуются лишь слуги, старательно отводят взгляд, виновато заметила:

– Похоже, все мои труды насмарку. Эти парни стопроцентно вас узнали!

– Не волнуйтесь, – снимая маску, тут же отозвался Финвальд. – Это мои люди.

Экипаж покинул закоулок, который вел к королевскому саду и вывернул на широкую улицу. Здесь было так многолюдно, что любой, кто выходил из подворотни, мгновенно терялся в толпе спешащих по своим делам горожан. У канцлера всё было продумано до мелочей.

– Не сомневаюсь, – я задвинула занавеску и уселась глубже. Восхищённо глянула на мужчину: – Лишь чуточку разочарована, потому что вложила в ваш новый образ немало сил и смекалки.

– Надеюсь, призрак, который ненавидит мужчин, не столь прозорлив, как мои подчинённые, – сдержанно ответил Финвальд и странно покосился на меня: – Ни о чём меня не хотите спросить?

– Эм… – всерьёз задумалась я. Такие люди, как канцлер, не часто дарят подобную возможность, поскольку знают о грязном бельишке придворных много больше, чем я, в принципе, о моделях белья. – На самом деле у меня к вам море вопросов, но я остановлюсь на одном.

Мужчина настороженно глянул на меня, уже явно пожалев о своей щедрости:

– Вообще-то, я намекал, что готов открыть вам тайну улицы Мёртвых мастеров.

Я тихо рассмеялась и отрицательно покачала головой:

– Зачем мне спрашивать об этом, господин Лунарис? Вы и так собирались открыть её, иначе не согласились бы на предложенную мной авантюру. Верно?

– Верно, – обречённо кивнул он.

Я пересела ближе и, подавшись к нему, прошептала:

– Тогда я воспользуюсь вашей добротой и задам вопрос, который уже некоторое время не даёт мне покоя. Но предупреждаю – он очень интимный!

Канцлер скользнул взглядом по моим губам, кадык мужчины резко дёрнулся, и я хитро улыбнулась. Когда потянулась к уху господина Лунариса, тот резко отстранился, но ударился затылком и поморщился, зашипев от боли. А потом недовольно проворчал:

– Леди, сейчас не место и не время выяснять, почему я вас поцеловал.

Я невинно хлопнула ресницами и наклонила голову набок:

– Зачем мне спрашивать то, что и так очевидно?

– Леди Драконар, вы дразните меня? – сурово нахмурился канцлер.

– Чуточку, – я отстранилась и кивнула на юбку, под которой на мужчине были надеты штаны из нежнейшего полупрозрачного шёлка. – На самом деле мне очень интересно узнать, удобно ли мужчинам в таком нижнем белье? Не мешаются под брюками? Не жарко ли? Может, лучше тонкие штаны укоротить? Хотя бы до середины бедра…

«Может, через годик-другой мне удастся открыть второй магазинчик? Для мужчин!»

Я уже строила глобальные планы на будущее. Но канцлер этого не знал. Он странно булькнул, его глаза расширились, а на щеках заиграл приятный румянец. О, кружевные боги! Неужели, мне удалось смутить этого мужчину?

– Леди… – прохрипел Финвальд и обжёг меня возмущённым взглядом: – Как можно спрашивать о таком неженатого мужчину?

– О да, – иронично поддакнула я. – Знаю, что вы самый желанный холостяк столицы, но в смущение ваше не верю ни грамма. Наверняка вы не раз посещали Дом алых лент!

Мужчина поспешно отвёл взгляд и нарочито холодным тоном парировал:

– Но и вы были замужем! Неужели, не знаете подобных вещей? Как одевался ваш муж?

– Финвальд, – вздохнула я и дружески похлопала его по плечу. – Моя драконица проснулась совсем недавно. А до этого я вела себя исключительно как приличная леди из знатного рода. Слова поперёк мужу не говорила и супружеский долг отдавала исключительно в темноте.

– Увольте меня от подобных деталей, – просипел мужчина и машинально коснулся шеи, будто собирался ослабить воротник рубашки.

– Вы сами спросили, почему я не знаю таких подробностей, – резонно заметила я. – И я ответила. А вы, тем временем, молчите, хотя подарили мне возможность задать вопрос. Не понимаю, почему вас это так смущает? Я же не прошу снять их и…

– Серебрена, – хрипло выдохнул канцлер и глянул так, что я подавилась остатком фразы. – Поверьте, ещё слово, и я их точно сниму!

В крытой повозке возросло напряжение, и казалось, вот-вот засверкают молнии. Мне вмиг расхотелось продолжать допрос. В конце концов, это не горит. Для начала стоит открыть первый магазинчик – для женщин. Ведь у меня даже разрешения пока нет.

«Зато канцлер назвал меня по имени», – мелькнула приятная мысль.

И будто прочитав её, Фигнвальд обратился ко мне снова:

– Серебрена, может, нам?..

Внезапно повозка остановилась, и раздался крик извозчика:

– Приехали, дамочки! Выходите!

Финвальд открыл дверцу и возразил:

– Мы даже до нужной улицы не доехали!

– Я ещё жить хочу! – хохотнул он. – К мёртвым мастерам мне рановато!

Пришлось покинуть повозку, и я сурово глянула на канцлера, который подал мне руку, чтобы помочь спуститься.

– Не выпадайте из роли, – предупредила мужчину.

– А что мне делать, если вы выпадете из экипажа? – иронично уточнил Финвальд.

Я аккуратно спустилась без посторонней помощи и гордо глянула на канцлера:

– Скорее упадут ваши штаны!

Финвальд усмехнулся и покачал головой:

– Похоже, вам нравится меня дразнить. Погодите… А где маска?

Я ахнула, глядя на удаляющуюся повозку:

– Вы забыли её! Как вы могли?

– Простите, что потерял душевное равновесие наедине с вами, – недовольно проворчал Лунарис и прижал ладонь к шее. – Я сделаю так, и никто не заметит. Подумают, что у меня болит горло.

– Вы споткнётесь и порвёте платье, – я покачала головой и, воровато оглядевшись, скользнула в подворотню. – Ждите здесь.

Разумеется, Финвальд не послушался, а пошёл за мной:

– Что вы опять задума… А-а-ах!

– Тише, – шикнула на него, осторожно стягивая с ножки подвязку.

Местные жуткие конструкции не вызывали у меня радости и оскорбляли чувство прекрасного, поэтому при первой возможности я перешла на тонкие чулки и широкие подвязки с нашитыми на них лентами из самодельного каучука. Заодно проверяла на практике свои новые идеи, которые позднее можно будет воплотить в бизнесе.

– Это всего лишь подвязка, – сняв её, показала мужчине. – Она скроет ваш кадык. Что же до щетины, она видна лишь на близком расстоянии, так что не позволяйте другим себя рассматривать.

Каучук, созданный из сока корня растения, похожего на лопух, тянулся очень хорошо! Мне удалось надеть подвязку на шею остолбеневшего Финвальда.

– Потерпите. Нам осталось пройти совсем немного!

Вот только мужчина перехватил мои руки и шепнул:

– Боюсь, что не вынесу этого…

– Вы настолько брезгливы? – не выдержав, рассердилась я. – Тогда возвращайтесь во дворец и забудьте о тайне улицы Мёртвых мастеров! Мне казалось, вы готовы на всё, чтобы докопаться до истины. Жаль, что я приняла желаемое за действительное.

И направилась в сторону нашего дома.

P.S.

Эта женщина сводила с ума! То невинно хлопала ресницами, то улыбалась так коварно, что ёкало в груди. Она говорила о сокровенных вещах так легко и непринуждённо, что кровь закипала в венах.

Чистый огонь! Истинная драконица! А как вспыхнули её глаза, когда леди Драконар разозлилась… О-о-о!

– Боюсь, что больше не вынесу этого наваждения и поддамся, – жарко шепнул канцлер. – Но тогда вам от меня не скрыться, дерзкая леди, даже в Астралии!

Именно в этот момент Финвальд принял решение. Он во что бы то ни стало покорит эту невероятную женщину.

И начнёт с самого грозного оружия. С женского любопытства.

Глава 38

Мне не хотелось думать, почему я так сильно разозлилась на мужчину.

«Что тут думать, Фаня? – самокритично поддела себя. – Ясно же, что Финвальд тебе нравится! Зачем ты его дразнишь? Вот зачем?! Нужно помнить, что очень вредно крутить роман, когда только начинаешь бизнес».

Осторожно оглянулась и отметила, что «служанка» строевым шагом топает за мной, смущённо глядя себе под ноги… Точнее на свои украшенные бантиками сапоги. Канцлер не поднимал головы, как я и велела. Мои губы дрогнули в довольной улыбке, но я тут же согнала её с лица и добавила про себя:

«Очень вредно, Траяновна!»

Развернувшись, решительно пошагала вперёд, с лёгкостью жителя мегаполиса лавируя в потоке горожан. Когда свернула на улочку Мёртвых мастеров, то рассчитывала на некоторое уединение. Сюда мало кто ходил, поэтому можно было спокойно поговорить с Финвальдом.

Для начала извиниться, ведь моё поведение было вопиюще непристойным. Надо было сдержаться, но каждый раз, когда мы с канцлером оказывались наедине, в меня будто чёртик вселялся. Так нравилось видеть на породистом лице канцлера смятение, а в глазах – огонь интереса, что само собой получалось дразнить этого мужчину.

Но дальше так продолжаться не могло. Я слишком сильно шокировала его своей последней выходкой. Замедлившись, дождалась, когда Финвальд меня догонит, и пошла рядом, подстраиваясь под его шаг.

– Господин Лунарис, – серьёзно начала я, – искренне надеюсь, что вы не сочли моё поведение за оскорбление.

– Я счёл его весьма дерзким, – хитро ухмыльнулся мужчина. – Но не оскорбительным. Не волнуйтесь, Серебрена.

– И почему мне ничуть не спокойнее? – проворчала себе под нос я и предприняла вторую попытку: – Я искренне прошу прощения за свой возмутительный поступок, господин канцлер!

– И я от всего сердца прощаю вас, Серебрена! – тут же отозвался тот. – И хочу предупредить на будущее, что весьма стойко переношу очаровательные капризы прекрасных дам.

– Да он издевается, – беззвучно простонала я и повысила голос: – Господин Лунарис, вы…

– Серебрена! – ехидно перебил он и глянул так, что сердце пропустило удар. – Все ваши попытки отдалиться от меня не возымеют успеха.

«Поздно пить Боржоми», – читалось в его взгляде.

Не дословно, разумеется, ведь Финвальд ничего не знал о гидрокарбонатной натриевой минеральной воде. Но общий настрой мужчины был именно таковым, какой смысл вложили в это меткое выражение.

Я переступила черту, и эту ошибку исправить мне уже не позволят.

– Хотите сказать, вы не забудете о том, что произошло? – умоляюще глянула на канцлера.

– Это будет символом наших особых отношений! – припечатал он и коснулся кружевной подвязки, скрывающей кадык.

Мол, разумеется, нет! Я вдруг ощутила, как к щекам подступил жар.

«О, нет! – задержала дыхание. – Только не говорите, что я покраснела!»

Со мной уже лет семьдесят подобного конфуза не случалось! А ведь стоило помнить, что когда-то я была весьма скромной. Это позже нижнее бельё стало для меня гордостью, результатом индивидуального творчества, знаком женской свободы и раскрепощённости.

– Серебрена…

Финвальд продолжал звать меня по имени, и я уже пожалела, что недавно так легкомысленно попросила его об этом. Мужчина нарочно дразнил меня, безжалостно разбивая все попытки снова выстроить дистанцию. Смущал бархатными нотками в голосе, обжигал многозначительными взглядами. О-хо-хо! Ещё недавно я была игривой драконицей, а он моей законной добычей. И в какой момент мы поменялись местами?

– Серебрена!

– Что? – остановившись, возмущённо воскликнула я. И решительно повернулась к мужчине: – Хорошо. Я поступила плохо, намеренно спровоцировав вас, и прошу прощения за свою бесцеремонность. Обещаю больше не нарушать правил приличия. Теперь довольны?

Финвальд рассмеялся, продемонстрировав мне ровный ряд белоснежных зубов и очаровательные ямочки на щеках, а потом неожиданно предложил:

– Я собирался спросить – не желаете ли посмотреть на магию этой улицы моими глазами?

Он так резко сменил тему разговора, что я несколько секунд растерянно смотрела на мужчину, пытаясь сообразить, о чём речь.

«Магия! – вспомнила, зачем, собственно, переодела мужчину в женское платье и потащила за собой. – Мда, Траяновна... Совсем мозги поплыли, скоро один розовый кисель останется!»

Вслух же уверенно заявила:

– Разумеется, желаю! Не зря же старалась, перекраивая платье Пелли. Мне работать в этом месте, поэтому хочу точно знать, что здесь происходит, и как я могу это использовать в развитии своего дела.

Финвальд посмотрел на меня с искренним восхищением:

– Я в вас ничуть не сомневался, Серебрена.

«Всё же лучше нам вернуться к официальным обращениям, – поймав себя на горячем, решила я. – Мне слишком нравится, каким тембром он произносит моё имя».

– Вот, приложите это к лицу, – попросил Финвальд.

Вытянув руки, он развернул ладони кверху и, чуть-чуть наклонившись, слегка подул на них. Над длинными изящными пальцами мужчины завихрился воздух, который постепенно приобрёл зеленоватый оттенок, а после осел полупрозрачной плёнкой, похожей на желе.

Что-то подобное канцлер снял с себя однажды после прогулки по этой улочке. Теперь я догадалась, что эта «маска» помогала наблюдать за невидимыми обычному глазу явлениями.

– Не волнуйтесь, – вкрадчиво проговорил Финвальд и поднёс ладони к моему лицу. – Это не очень приятно на вид, но абсолютно безопасно. Уверяю вас!

Заметив, что глаза мужчины весело блестят, а в уголках губ притаилась тщательно скрываемая улыбка, я догадалась, что меня снова дразнят. Лунарис думает, что леди Драконар побрезгует прилепить к лицу желеобразную массу, и это будет местью за подвязку.

Я сделала вид, что задумалась и, внимательно рассматривая «маску», которую мужчина терпеливо держал в ладонях, проговорила:

– Раз вы обещаете, что это не причинит мне вреда, то я соглашусь. Я полностью доверяю вам, Финвальд!

Наклонившись, аккуратно опустила лицо в его ладони. Масса прильнула к коже, даря приятную прохладу, как тканевая маска с ментолом, и я выпрямилась. Глядя перед собой, невольно затаила дыхание.

«Вот это да!»

Всё вокруг стало совершенно другим! Я будто не магическую маску к лицу прилепила, а надела очки виртуальной реальности. Правнуки баловались такими игрушками в нашем мире и мне тоже примеряли. Было забавно ощущать себя высоко над облаками или глубоко под землёй, в пещерах со сталактитами и сталагмитами.

Здесь же всё переходило за грань реальности, выворачивая моё представление о мире наизнанку. Воздух казался густым, как вода, а земля, наоборот, была прозрачной. Казалось, что под ногами пустота, лишь где-то далеко были видны сгустки тёмной материи.

– Признаться, удивлён, – услышала голос канцлера. – Не думал, что вы действительно решитесь на это.

– А? – посмотрела на него и отпрянула: – Воу!

Изумлённо глядя на полыхающую человеческую фигуру, пролепетала:

– Финвальд… Вы горите!

– Сильно? – неожиданно деловым тоном уточнил канцлер.

– Как вам сказать, – задумалась я. – Будто вас облили чем-то горючим и подожгли. Звучит ужасно, но видеть это, особенно если вы двигаетесь, ещё страшнее.

– Тогда понятно, – в его голосе зазвенело разочарование, – почему все мои попытки проследить за мёртвыми мастерами, провалились. Должно быть, я напоминал им хищника, который пытается спрятаться за лысым кустом. Духи потешались надо мной, а я и не знал.

– А что именно вы хотели увидеть? – осторожно поинтересовалась я, постепенно привыкая ходить по прозрачному «нечто» и дышать густым мерцающим туманом. – Может, я смогу помочь? Ранее вы смотрели на меня через маску. Я же не горю, как вы, верно?

– Вы мягко и приятно мерцаете, – бархатным голосом ответил канцлер. – Духов это не пугает. Наоборот, мне кажется, они вам симпатизируют. Иначе вам бы не удалось так легко использовать магию этого места. Даже я управляю ей с большим трудом. Поэтому вам придётся мне помочь, Серебрена. Вторую такую маску я смогу сделать только через некоторое время.

Маска, которую создал Финвальд, была соткана из той же призрачной материи, что я использовала для макета корсета, плавающего в воздухе у входа в лавку? Признаться, понимание этого принесло мне облегчение.

Я даже сумела себя убедить ещё раз глянуть на канцлера. Он всё так же полыхал, но в этот раз неоновое пламя не испугало, а восхитило меня. Потянувшись к огню, я осторожно убедилась, что он не жжёт, и продолжила:

– Тогда жду ваших инструкций, господин канцлер.