Синяя песня холмов

Глава 10

Наступившее молчание прервал Вайл:

- Значит, предположение о том, что вы, Олег Павлович, шпион, подтверждается.

- По-моему, дело не совсем в этом, - Олн бросил неодобрительный взгляд в сторону Вайла.

- Почему же не в этом, первый координатор? Почему? Разве вам мало того, что мы все попали в западню. То, что говорил Единый Мозг Тихомирову, совпадает с происходящим в малейших деталях.

- Кроме двойника, - сказал, глядя себе на кончики пальцев, Ниер. - Двойника никто не видел, все видели одного Тихомирова…

- Как так, никто не видел?! - воскликнул Олег.

- Очень просто, - Ниер перестал рассматривать свои пальцы. - Вы выбирались из шахты один и совершенно не реагировали на обращения к вам патрульных служб. В конце концов, мы решили, что вы таким образом собираетесь покончить с собой. Двойника мы увидели только сейчас, - Ниер кивнул на укладываемый доктором Моасом в контейнер треножник прибора.

Тихомиров пожал плечами:

- Я не знаю, как можно доказывать… Если не верить тому, что показала память?… Хотя вот - двойник вывел меня в шахту дорогой, которой я ни разу не ходил. Как бы я смог попасть на верхний уровень шахты, если я там никогда не был?

Вайл в свою очередь пожал плечами.

Моас, продолжая упаковывать аппаратуру, исподлобья посмотрел на Тихомирова:

- Наведенная галлюцинация.

- Может быть и так, но тогда монстр, спускавшийся в шахту, тоже наведенная галлюцинация? А ведь я видел, как Единый Мозг их создает.

- Мне кажется, - сказал Оли, - мы уходим от главного. Ведь мы узнали, что самих юргами на планете нет.

- Кому от этого легче? - спросил Вайл. - Предположение о вторжении подтверждается полностью. К тому же, как выяснилось, вторжение осуществляют, я бы сказал, чудовищные силы, чудовищный враг, с которым у нас просто нет средств бороться. Разве не так? Я, знаете ли, смотрел и думал: ну хорошо, подпространственный или внепространственный, или еще какой угодно тоннель - здесь понятно, как с любым тоннелем. А вот куда он выводит? Что за процесс позволили наблюдать Тихомирову? Где все это происходит или происходило?

- Еще надо добавить существенный момент, - сказал Ниер. - Зло, которое этот враг творит, в его понимании совсем не является злом, и это самое страшное. По-моему, юргами - не гуманоидная цивилизация. Наши отношения с ними похожи на ползанье муравья по скале: они - скала, а мы - муравей; они сами по себе, мы сами по себе. Ни в одной из сфер деятельности между нами нет общих точек соприкосновения…

- Кроме одной, - сказал Олн.

- Что вы имеете в виду? - не понял первого координатора Ниер.

- Я имею в виду нашу с вами планету. Может быть, благо для пас, что мы не имеем дело с самими юргами.

- Подождите, - сказал Тихомиров, - у меня появилась мысль. Ниер сейчас только что сказал о муравье и скале, а если представить такую ситуацию. Предположим, вы - проходчики, пробиваете в скале тоннель. Сначала все идет нормально, проходчики углубляются в скалу, уничтожая все под ножом врубочного комбайна. Но вот происходит обвал. Вы устраняете обломки, осыпавшуюся породу и пробиваетесь дальше. Но откуда-то хлынула вода, хотя водоносных горизонтов рядом не предвиделось. Вы боретесь с водой, а тут опять обвал, или порода пошла очень прочная, и приходится применять плазменные горелки; и чем дальше, тем сложнее пробиваться, будто скала сама начинает сопротивляться… Теперь поставьте юргами на место проходчиков, а себя на место скалы…

- Ну и что? - хмыкнул Вайл.

- А то, что если мы уничтожим Единый Мозг - он же врубочный комбайн - «проходка» остановится.

- Но его опять восстановят, - сказал Ниер.

- А мы опять уничтожим, и так раз за разом, и, возможно, юргами повернут обратно, - Тихомиров улыбнулся. - Мы ведь настырные.

- В концепции Тихомирова действительно есть какой-то смысл, - твердо сказал Вайл. - Олег, у вас светлая голова.

«Да-да, конечно, - светлая голова, - подумал Тихомиров. - С тобой поседеешь: то шпион, то еще что-нибудь!»

- Нет, это действительно шанс, - продолжал Вайл. - Дело даже не в том, что Мозг восстановят снова. Блокада на некоторое время перестанет существовать, и мы сможем запустить космический корабль и известить землян.

Все заговорили одновременно; никто никого не слушал, каждый доказывал другому свою правоту, предлагал, на его взгляд, самые действенные методы. Начался бессмысленный спор, переходящий в бесконечную говорильню с сорвавшимися до хрипоты голосами, с лихорадочно сверкающими глазами.

Олн, молчаливо наблюдавший за спорщиками, сказал не скрывая иронии:

- Активнее, друзья мои, активнее! Тщательно продумайте операцию по уничтожению Единого Мозга, взвесьте каждую мелочь, рассчитайте каждый шаг, но учтите одно - каждый наш шаг будет тотчас известен противнику…

Все одновременно замолчали и повернулись к Тихомирову.

В этот момент на руке первого координатора замигал браслет связи.

- Я слушаю, - сказал Олн.

- Говорит диспетчер главного поста контроля за поверхностью. Только что зарегистрированы мощные всплески-импульсы на волне радиоизлучения водорода. Предположительно источник сигналов находится вне сферы блокады на расстоянии трех астрономических единиц от ее внешней границы.

У Тихомирова от предчувствия засосало под ложечкой.

- Импульсы поддаются расшифровке? - спросил Олн.

- Мы еще не приступали к расшифровке, - ответил диспетчер.

- А можно их послушать? - попросил Тихомиров.

- Диспетчер, переведите трансляцию на мой браслет, - сказал первый координатор.

Наступила тишина, все замерли, и вот в комнате сквозь шорох и треск разрядов раздались отчетливые, похожие на звон капели, звуки, то короткие, то длинные.

- Это же морзе! - прошептал Олег и закричал: - Это же азбука Морзе! Это же моя фамилия, слышите! Это меня ищут! Это Земля! Наши!!!

- Диспетчер, вы записали сигналы? - спросил Олн.

- Да зачем их записывать! - ликовал Олег. - Это автомат на крейсере! Он в автоматическом режиме излучения! Он сейчас на весь космос одно и то же повторяет, железяка бронзовая!.,

Олн отключил браслет. Все, не скрывая радости, улыбались.

- Свершилось, - сказал первый координатор, - помощь близка. Я всех поздравляю.

Неожиданно Вайл замахал руками.

- Стойте-стойте! Вы что?

- Как что? - удивился Ниер.

- Вы что, не понимаете, что происходит? Земляне ничего не знают о блокадной сфере, они ничего не подозревают. Вы представляете, что произойдет, если они войдут в блокадную сферу?

Все разом замолчали.

- Нда-а, - Тихомиров почесал затылок. - А предупредить никак нельзя?

Вайл, поморщив нос, посмотрел на Тихомирова.

- Вы же знаете, что из сферы во вне не поступает ни один сигнал, только извне в сферу.

- А что делать? - спросил Ниер.

- Минуту внимания, - сказал Олн. - Давайте суммировать имеющиеся у нас факты. Первое - мы установили, что на поверхности работает Мозг. Второе - поисковая экспедиция землян приближается к блокадной сфере и пока находится на расстоянии трех астрономических единиц от ее внешнего края. То есть… - Олн что-то в уме подсчитал, - по самым грубым подсчетам через сутки они этого края достигнут. Значит: нам необходимо уничтожить Единый Мозг, но на подготовку операции у нас остается… да и на саму операцию - меньше суток. Я немедленно распоряжусь рассчитать реальное время, отпущенное нам. Но в любом случае я даю только шесть часов, только шесть часов, - повторил Олн, - на подготовку «Тарантулов» и экипировку добровольцев. А также мы должны немедленно приступить к разработке плана операции.

- Я поведу людей, - сказал Тихомиров. - Я единственный знаком с реальной обстановкой.

Первый координатор отрицательно покачал головой:

- Нет, нет и нет, Олег Павлович.

- Но почему?!

- Вы забыли, что являетесь шпионом? Вы хотите, чтобы Единый Мозг был заранее посвящен во все тонкости нашего плана? И, в конце концов, на всей нашей цивилизации лежит ответственность за вашу жизнь.

Тихомиров крякнул с досады.

Олн засмеялся:

- Самое большее, на что вы можете рассчитывать… Я даже не знаю, на что вы можете рассчитывать, Олег Павлович.

Все ушли. Тихомиров завалился на диван и начал проклинать свою шпионскую судьбу. Но чувство гордости за своих ребят не оставляло его. Он знал, что после его исчезновения вся служба ГКР встанет вверх тормашками, и даже невзирая на расчетное время ресурсов жизнеобеспечения корабля, три года люди и автоматы будут, вести поиски останков. Однако западня, в которую могут угодить земляне - западня страшная. Погибнет или исчезнет несколько кораблей ГКР, и тогда Земля всей своей мощью обрушится на этот сектор космоса. Но зачем такие жертвы? Даже ради него, Тихомирова, такие жертвы не допустимы. Тут надо что-то делать. Наверняка Олн поднимет из шахты все сто «Тарантулов» и погонит их на этот Дом. И что будет? Опять кровавое месиво? Возможно, лины и пробьются к Мозгу ценой диких жертв, но смогут ли они уничтожить Мозг? Мозг - всего лишь машина, умеющая думать машина. Если на такой машине разбить пульт управления?… Смотря как разбить, а то можно и так, что машина будет продолжать работать, но уже неуправляемая… и таких дел наворочает. Тут надо не столько уничтожить Мозг, сколько остановить процесс…

Открылась дверь, и вошла Лен.

- Олег, я к тебе, - она улыбнулась. - О чем думаешь, шпион?

- Да ни о чем конкретно, в общем, обо всем. И об операции, и вот о тебе немножко…

- Даже обо мне?

- Конечно! А как же? Ты ведь даже не представляешь, какие у тебя глаза по сравнению с глазами земных девушек. Ты не представляешь, что будет с нашими парнями, когда они прорвутся… и увидят твои глаза, они же с ума посходят.

Лен опустилась на диван рядом с Олегом, застенчиво улыбнулась:

- Ты мне ни разу не рассказывал, какие на Земле… ну, какие у вас обычаи, как вы за девушками ухаживаете…

- Да что рассказывать? - Олег пожал плечами. - Обыкновенно ухаживаем, как и все люди.

- Ты, Олег, никогда не говорил… - Лен помолчала. - У тебя на Земле есть девушка?

Олег удивленно посмотрел на Лен. «Женщины везде одинаковы, - подумал он, - и разговоры у них, как всегда, не к месту и не по теме».

- Я ведь гэкаэровец, у меня никого нет.

- Что означает - гэкаэровец?

- Глубокая Космическая Разведка.

- Ну и что такое, что глубокая? Вы разве не имеете права жениться?

- Да что ты! Кто нам запретит? Это неписанный закон в нашей службе. Человек уходит в глубокий космос, никогда точно не зная, на сколько, и вернется ли - одному богу известно. Зачем же на Земле горе оставлять? Это уже когда выходят на пенсию…

- Что такое пенсия?

- Заслуженный отдых. Стукнет мне сто семьдесят лет, снимут меня на Землю, вот тогда я и найду себе старушку… если найду, - Олег хлопнул ладонями по коленям. - Эх, не о том мы говорим, Лен. Ты слышала когда-нибудь «Песню о Старом Шкипере»? - и, не дожидаясь ответа, Олег заорал во все горло:

Вдруг он резко замолчал, уставившись на дверь.

Дверь медленно открывалась, в щель было видно, что кто-то пытается открыть ее снизу, копошась и странно пыхтя. Лен перехватила взгляд Тихомирова и тоже посмотрела на дверь.

- Что это? - спросила она.

Наконец дверь распахнулась, и в комнату, радостно жужжа, влетел жук-мусорщик.

- А-а, чтоб тебя! - Тихомиров вскочил с дивана и бросился на мусорщика.

Тот ловко увернулся от его рук и пулей вылетел из комнаты. Леи звонко рассмеялась.

Тихомиров плотнее прикрыл дверь.

- Олег, я думала, ты сейчас его загрызешь. Зачем ты его так перепугал?

- Ты понимаешь, Лен, повадился ко мне этот стервятник, не могу от него избавиться… Такую песню помешал спеть, - Олег замолчал и посмотрел на Лен. Неясная мысль мелькнула в его голове. Туманная догадка о том, что надо сделать, чтобы операция прошла без потерь, начинала оформляться из разрозненных осколков, как мозаика. Но надо было эту мысль проверить и проверить немедленно.

- Сколько времени, Лен?

- Что случилось? Половина второго.

- Та-ак, полтора часа прошло, осталось четыре с половиной, а я тут песни пою. Тебя специально прислали меня заговаривать?

- Ты что, Олег?

- Лен, немедленно, сейчас же свяжись с Олном, сейчас же. Мне надо срочно в Долину Синих Холмов.