Симеон

Глава 35

Начался 37-ой год… А что делать, если преторианская система смены властителей порочна по своей сути? И могу ли я хоть как-нибудь это исправить?

Нет, пожалуй, пусть в будущем власти вносят коренные изменения, а моё дело — косметический ремонт. Иначе такого накуролесю, что потом никаким топором не вырубишь.

Наследие Петра, Преображенский полк, полностью расформирован и лишён лейб-гвардейства. Участники ареста императрицы, как непосредственные, так и те, кто рядом стояли, подверглись разным наказаниям. Татищева казнили, а остальных распределили по всей России. Новый полк пополню «пьемонтцами» и «ганноверцами», которые воевали и выжили.

Изюмский лёгкоконный постигла та же участь, Беннигсена тоже казнили.

— Что будем делать с Паниным, всё-таки представитель славной фамилии?

— Его тоже казним, несмотря на заслуги предков. Нельзя позволять свергать правителей по чьему-нибудь желанию.

— Семён Афанасьевич, а как быть с Салтыковым-старшим? — Храповицкий пытается уловить хоть какую-то логику в моих решениях, — он же просто служил новому императору.

— Он воспитывал Александра.

В принципе, я не обязан объясняться, всё-таки диктатор. Формально, именно Салтыков подбивал вчерашнего государя к беспределу.

— Если бы Александр правил хотя бы год, то наступил бы эконимический крах. А за ним начались бы бунты в стране, где нет армии.

Сложно объяснять то, что и сам не совсем понимаешь. Россия неизбежно влезла бы в европейское побоище, вырвала бы массу рабочих рук из экономики, потратила бы огромные средства…

Да что там говорить, если до сложностей просто не успело дойти. Вон, одних денег сколько напечатали, впору их отменять. А ведь Наполеон, придя к власти, начнёт печатать фальшивые деньги, чтобы внести бедлам в финансовые системы противников. В нашем случае никакого Бонапарта не нужно, сами себе попытались нагадить.

Занудная работа надоела настолько, что хотелось вернуть власть тем, кто предназначен судьбой.

— Павел Петрович, я хочу сделать необходимую грязную работу, что бы она осталась на моей совести. Тогда следующий властитель останется чист перед историей и народом.

— Симеон, но я готов помогать тебе в этой чистке, как бы грязна она не была. Лишь бы на пользу России пошла.

Прошу вас, отец, пока оставайтесь в стороне, даже критикуйте меня. Я прислушиваюсь к вашим советам и идеям реформ, но делаю это тайно, чтобы на вас не подумали даже ненароком.

На внутреннем совете Романовых (без Кости) мы решили, что после моего краткого правления императором станет Павел. Бабушка пока надломлена и сама не готова к возвращению власти в свои руки.

Странно, но общая проблеа несколько сблизила мать и сына.

— Мы могли бы создать совет трёх Романовых, — предложила государыня, — где совместно решали бы самые важные проблемы.

Мне бы их заботы (а чем, шайтан раздери, я сейчас занимаюсь?). Нужно Салтыковых наказать, да за казнокрадов взяться.

— Николай Иванович, основная ваша вина в том, что вы поощрили культ личности в Александре Первом, хотя могли урезонить.

— Каюсь и готов даже в монастырь уйти, лишь бы сыновей не наказали. Они ни в чём не виноваты.

— Не пойдёт. Или казню всех троих, или вы спасёте жизнь своим сыновьям, но за это должны будете прилюдно покаяться. Мы все сейчас играем те или ные роли Лично мне вы противны тем, что бросили наших солдат в Пьемонте на растерзание и даже не противились аввстрийцам.

Беседа была длинной. Салтыкова казнили после покаяния, согласованного с нами, имущество конфисковали в казну, а сыновей разжаловали и отправили в войска на юге простыми солдатами.

Макарова я перенацелил на казнокрадство, дозволив не взирать на статус в обществе. Правда нужны были самые отъявленные, чтобы других запугать репрессиями хоть на время.

Арест…предъявление обвинения…конфискация всего, что есть у них и у близких родственников…казнь… Особенно показательной была расправа над теми, кому Александр выдал огромные деньги на снабжение армии.

— Вы не посмеете, мы сановиты и имеем многих друзей.

— Ваши друзья уже дали показания и отреклись от вас.

— Мы не виноваты, нас самих обманули…

— Те, кто вас якобы обманул, уже дали показания…

— Нас бес попутал…

— Могу очистить ваши души от бесовщины через сожжение заживо.

— А церковь…

— Уже умыла руки. Если хотите вас отрекут от неё.

Виновников казнили, а их родственников отправили в Сибирь, конфисковав всё, что они имели.

Ещё немного и сильные мира сего устроят заговор, а то и народ попытаются поднять против диктатуры. Правда с народом облом получается. Почему-то простые люди не жалеют своих олигархов и не желают за них заступаться.

Заговор тоже застрял в процессе подготовки. Начали возвращаться наши несчастные «интернационалисты».

— Итак, господа, начинаем формировать из тех, кто воевал, полки для защиты столицы.

— Так вроде есть лейб-гвардия.

— Вот именно, что «вроде». Они не смогли отразить моё наступление на дворец. А если бы вместо нас с Павлом Петровичем был английский или прусский десант?

Часть возвращавшихся сразу уходила на дембель. Из наиболее проявивших себя в боях я лично создал десять полков «защиты», а лейб-гвардию отправлял в Финляндию и в Югороссию. Как раз имелись цифры о количестве старослужащих в регионах.

На место дембелей поступали молодые, рекрутированные Александром. Из европейских ветеранов создали 30-тысячный корпус, разбросав его под Петербургом.

Временно пришлось взять и внутренние полки и этот корпус под свою руку, за что меня сделали генерал-майором в обход всех правил и порядка.

Без других персональных плюшек тоже не обошлось. За освобождение императрицы, да ещё и регента, меня вознаградили орденом Александра Невского. А за самоличное участие в боевой стратегической операции по восстановлению законной власти (да ещё и в первых рядах), я получил орден Георгия третьей степени. Даже самому смешно, право слово.

Правда чины, звания и ордена меня давно не интересуют. Видимо, когда достигнешь чего-то слишком рано. то атрофируется честолюбие.

Ещё одну хрень против помещиков, а точнее их засилья, я ввёл ограничив барщину тремя днями в неделю.

— Симеон, благодарю, это то, что я сам предполагал ввести, — одобрил отец.

Понятно, что самые нещадные эксплуататоры крепостных начали выть повсюду, но мы с Макаровым именно по звукам их выявляли. Впрочем пока активная часть армии в моих руках, особых телодвижений среди недовольных вроде не предвидится.

Среди возвращенцев имелся и наш славный полководец Суворов. Дабы не смущать его высокими должностями отправил стратега визглавить южную группировку, чтобы вернуть Кутузова на базу. Он мне нужен для Восточного похода, именуемого Великим Индийским.

— Нет я не отказываюсь от оборонительной стратегии, господа. Строительство западной линии уже началось, что дало нам множество рабочих мест, между прочим. Но необходимо создать безопасный путь для наших купцов, ведущий к Великому Шёлковому пути.

— И как это будет выглядеть?

— Вот посмотрите на карту, — начинаю размахивать указкой, — от Оренбурга на юг, через киргиз-кайсацкие земли до самого Туркестана. По дороге построим несколько промежуточных фортов с факториями для местного населения и обеспечим их гарнизонами.

— Симеон, а вдруг тамошние ханы будут против?

— Как обычно в таких делах: одних будем подкупать, других заинтересовывать, а третьих просто покорим. Тем более, у них там внутренние разногласия.

— Кого предполагаете поставить на командование?

— Во главе похода встанет Кутузов. Дам ему стрелковый корпус, но посажу на коней, чтобы мобильнее были. Добавлю екатеринославских казаков под командованием генерал-майора Матвея Платова.

Пока ничего разъяснять не стал. Все участники должны будут пройти атлетическую и стрелковую подготовку. Кроме того, им понадобится достойный обоз, а не филькина грамота о нём. Плюс, две три батареи, лучше четыре. Туркестан не столько завоевать сколько удерживать придётся. Обязательно сопутствующее строительное подразделение которое ещё предстоит создать.

Громадьё планов, слава богу, не зашкаливает, так как евровойна нам без разницы. Мы на ней наживаемся, но сами не лезем.

Князя Долгорукова я отозвал из Голландии, заменив фигурой попроще.

— Господа, разрешите вам представить нового командующего Русской армией, Юрия Владимировича Долгорукова.

Вот такие мы, диктаторы, самодурствуем когда приспичит. Впрочем члены военного совета при Правителе России тоже не шилом бриты.

— А почему не Суворова? Он же талантливый полководец.

— Вот именно, господа, что талантливый, но полководец. Во главе армии должен быть человек, который о ней заботится, а не тот, кто в бой ведёт. Юрий Владимирович себя прекрасно зарекомендовал в Голландии, отменно заботясь о нуждах нашего корпуса.

Своеобразное ворчание сводетельствовало о частичном недопонимании, пришлось дальше объяснять.

— Александр Васильевич лишь вздыхал и сочувствовал солдатам, когда гнал их в Италию. И в Пьемонте он также был безинициативен в деле решения вопросов снабжения солдат. Поэтому давайте оставим ему вопросы планирования боевых операций и командование на полях сражений, а общее руководство нуждами армии возложим на другого.

И куда члены совета денутся от моей диктаторской логики и резонности?

— Ох и накуролесил я за это время, хотя даже двух месяцев не прошло. Представляю сколько врагов уже нажил.

— На удивление, Семён Афанасьевич, но пока отношение к вам вполне уважительное, несмотря на казни. В народе вас даже боготворить начали и желают подольше царствовать.

— Ну уж нет, пусть правят другие. Через месяц-другой передам власть Павлу, а сам займусь лишь парочкой проектов, которые сам и начал.

— Жаль, у вас очень хорошо получается править и большинство вами довольно.

Мы поработали кукушко-петухами, а затем вернулись всё-таки к своим баранам. Посевная не сорвана, так что надеемся на нормальный урожай. Повышенные цены, в связи с войной, дают хороший приварок в казну. Кроме того, всё больше экономим на истинно руских товарах: кофе и сахаре. А уж какая экономия началась. когда перестали кормить, одевать, обувать у снабжать оружием массу старослужащих. Хотя и в этом вопросе недовольные появились — армейские интенданты.