Симеон

Глава 30

Моя сельхозпрограмма принесла неожиданный бенефит. В 90-ом году пошли слухи о жутком барине, загнавшем крепостных в постоянную барщину и жестоко расправлявшимся с несогласными. Теперь кривотолки изменили полярность на 180 градусов.

— Князь Семён Афанасьевич заботится о свои мужиках да бабах…

— Да-да, кормит их за свой счёт с доходов…

— А его богачество прибавляется, потому как мужики хорошо работают…

— Так чего бы не работать от души, коли жалованье плотют…

— И больницу для крестьян построил, и школу для малят и взрослых…

— Я бы тоже так работал, да барин замучал…

— Эх, взял бы князь Семён Великий нас к себе…

— Ну, всех не прокормить по-людски…

— Его бы министром царским поставить, дабы повсюду порядки свои ввёл…

Вроде мелочь, болтовня, но дошло и до дворца. И мне приятно, когда такие слухи под ручку со сплетнями по Петербургу бродят. Заодно, всё больше тренируется личное негласное агентство Храповицкого, которое я помог ему организовать три года назад. Эдакое народно-информазионное, где специально подобранные шептуны и крикуны за жалованье доносят до народа различную информацию, вместо интернета. Не все же газеты читают, а обычные болтуны всей нужной мне правдой не владеют, ещё и перевирают истинное положение вещей. Иначе откуда бы солдаты в России знали, что «Светлейший князь Семён Великий заботится о русских солдатах в Европах и уберегает их от войны и погибели».

Как-то на дворцовом приёме пересеклись с одним из Салтыковых. Этот клан, как Моссад, каждый агентом является.

— Семён Афанасьевич, откуда деньги берёте на жалованье крепостным?

— Пётр Иванович, так я его плачу лишь тем работникам, которые на моих полях трудятся. Оброчники таких бенефитов не имеют.

— А на чём деньги-то зарабатываете?

— Русский кофе и русский сахар выращиваю, они хороший доход уже давать стали. Сами знаете, продукт очень выгодный и дорогого стоит.

— А как бы мне такое начать?

— В следующем августе будет очередной набор в Сахарную школу. Присылайте грамотных мужиков, если экзамены успешно сдадут, то пройдут курс обучения. Правда за обучение вам платить придётся.

— Так где я грамотных крепостных возьму?

Пришлось объяснять, что безграмотные пусть репу выращивают вместо сахара. Или учить своих мужиков грамоте, да как следует, иначе ничего на занятиях понимать не будут.

— Семён Афанасьевич, так давайте я ваших знающих куплю. Хорошо заплачу.

— Нет уж, у меня у самого денег полно, так я ещё и из Европы толковых мужиков нанимаю. Все расходы быстро окупаются. Вон, из Голландии несколько больших семейств вывез, так они не только картошку и кукурузу выращивают у меня, но и моих людей учат, как лучше и правильнее это делать.

До Салтыкова начинает доходить сермяжная правда жизни. Оказывается грамотный крестьянин больше пользы приносит, чем безграмотный.

— Вон оно как, а я-то думал…

Пока болтали «о женском», вокруг кучка слушателей образовалась.

— А вы откуда такое знаете, Семён Афанасьевич, вроде совсем молодой?

— Есть люди ещё моложе, но учились в университетах. Те ещё вольше знают. Хотя имеются у меня и минусы. Я, например, совсем не умею рисовать и танцевать.

— Так этому не трудно научиться, можем учителей хороших посоветовать.

— Господа, поймите правильно. На вашу учёбу придворным умениям у меня совсем нет времени, как и на придворную жизнь. На мне, например, висит ответственность за качественное снабжение наших армий в Европе. Не до танцев пока, — милостиво улыбаюсь.

Народ шувуршится, пытаясь понять в чём проблема заключается.

— Есть же интенданты, пусть они и заботятся.

— Нет уж, моментально и артистично вспыхиваю, — интенданты будут воровать и солдаты останутся некормленными и в рванье.

Окружающие всё равно не хотят понимать, а вот Салтыков уже намылился к родственникам, чтобы мои секреты им донести. Пусть топает, что я хотел, то слил ему, якобы он выведал.

Кирилл Григорьевич Разумовский приятно учудил, порадовав меня. «Дед» организовал в Москве Сельскую академию имени себя, чтобы его управляющие делились опытом, как с управляющими других помещиков, так и со студиозами разными. Прикольно, но старик ударился в науки к которым особо не прикасался всю жизнь, будучи главным по наукам в России.

Вот тебе и перестройка с ускорением в конце восемнадцатого века, Вся горбачёвщина должна стоять в сторонке и курить, злобно завидуя.

Всё-таки поразительно похожи судьбы России и Франции в первые годы после революции. Одинаковый хаос, внутренняя гражданская война, борьба в верхах за власть, казни. Экономики на ходу перестраиваются, становясь полностью подконтрольными правительству, множество вражеских армий разного размера и силы со всех сторон. И перестройка своих вооружённых сил путём накопления мобилизованных и внутреннего естественного отбора.

Обе страны не только устояли в ситуации, когда это было просто невозможно, но укрепились настолько, что стали угрожать окружающим.

Коалиция, а точнее её армия, умудрилась профукать все моменты бифуркации. Причём, хоть с Пруссией, хоть без неё ничего не изменилось. Это я мог просто отдать приказы голландскому и ганноверскому корпусам двинуться на соединение где-нибудь возле Люксембурга и затем мощным 200-тысячным кулаком пробить оборону и захватить Париж.

Ситуация это позволяла, так как всё равно союзники, разбившись на отряды, копошились возле крепостей. Однако что достанется или останется после победы? Да ничего, один пшик и понты самолюбования. Всё равно союзнички отожмут чисто политически всё себе, а то и отдадут Франции «на восстановление». Посадят на трон малолетнего Людовика Семнадцатого и будут им управлять.

Так у меня свой малохольный имеется, вот здесь, под боком. Уже ведёт консультации с Салтыковыми и всякими Мусин-Пушкиными на предмет разрыва договора с Пруссией и завоевания всей Польши. Не могу понять его никак, вроде либерал и желает полякам свободы. Причём, фактически, страна свободна, лишь в унии состоит. Или ему повоевать хочется, ибо чешется в одном месте?

— Семён Афанасьевич, государыня просит проект Александра изучить и снабдить рекомендациями.

— Что за проект?

— Его величество желает начать правление с маленькой, но победоносной войны по завоеванию Кавказа.

— Боюсь, что ни малой, ни победной войны там не будет. Застрянем на десятилетия.

— И что же делать? Боюсь императору это не понравится. Он уже и комадующего нашёл и один из сабсидных корпусов готов отозвать досрочно, нарушив договор. Даже мальтийский флот готов послать в Чёрное море ради поддержки сухопутной армии.

Блин-зараза, может грохнуть братца пока он бед не натворил?

— Александр Васильевич, а вы не могли бы нам с императрицей организовать тайную встречу у Дашковой? Причём в её присутствии.

— Сделаю, — обрадовался свежеиспечённый князь.

Его недавно возвысили за огромные заслуги перед престолом.

Встреча прошла с большой пользой. Я вкратце рассказал какие проблемы возникнут на Кавказе и сколь долго их придётся решать.

— Симеон, но если на десятилетия, то это навсегда, считай, — отозвалась поражённая Екатерина.

— Да, Екатерина Алексеевна, — она сама просила её так называть в узком кругу, — рассчитывать на вечное послушание побеждённых не удастся. Постоянно нужны будут сильные гарнизины и повсюду оборонительные линии. А это экономически дорого, даже для поддержания в хорошем состоянии. И вечные провокации со стороны Персии и Турции, сколько тех не побеждай.

Я гнал дуру с такой уведительностью, что обе тётки притихли напрочь.

— Вот здесь у меня подготовлены тезисы о Кавказе, оснакомьтесь пожалуйста когда время найдётся.

— Хорошо, Симеон, я обязательно прочту и Кате тоже поручу глянуть своим взором. Одно не пойму, почему все полководцы говорят о том, что мы победим.

— Полководцы живут сегодняшним днём, им нужна сама война, чтобы чины и награды получать. А вот как удержать завоёванное уже не их дело, а кого-то другого.

Чувствую, что Дашкова прекрасно осознала довод и, если понадобится, разложит подруге, как в третьем классе.

— Понимаю в чём дело. Салтыковы хотят побольше влияния при дворе, вот и ратуют за кавказскую войну. Ты молодец, разгадал их план. А что думаешь по сабсидным договорам? Может ещё корпус соберём для австрийцев? Обещаются сами кормить, всем снабжать и нам хорошо заплатят после победы.

— Разрешите вопрос, а заодно Суворова во главе армии не просили поставить?

Государыня аж в лице переменилась почему-то. Потом разъяснила.

— Об этом пока вообще никто не знает, лишь австрийский посол и я. Откуда про Суворова ведаешь?

— Ещё не ведаю, Екатерина Алексеевна, но высчитал дотоле. Им нужна наша арния, чтобы через север Италии в Южную Францию вторгнуться. Кормить и снабжать они толком не будут, чтобы денег сэкономить. Любой русский полководец армию тут же развернёт и поведёт обратно в Россию, тут и сказочке конец.

— Вот оно! — воскликнула Дашкова, — только Суворов не отступится и пойдёт до конца. Поэтому именно он им и нужен!

Бывшая государыня схватилась за голову, сильно вздохнув. Видимо имеет проблены со здоровьём (с лёгкими от курения). Потом посмотрела на меня довольно странно и произнесла.

— Спасибо, без тебя не догадалась бы и отправила солдатушек на погибель. Хорошо, что ты у меня есть.

Про доброе слово я когда-то упоминал, обойдусь на этот раз.

Раз уж встретились, то поговорили о судьбе наших корпусов.

— В голландии мирно отстояли год, может на следующий без войны обойдёмся.

— А что с англичанами делать, коли они договор хотят расторгнуть?

— Раз они готовы оплатить штрафные санкции, то имеет смысл мачать вывоз солдат сейчас английским флотом. Тем более, что аванс, пусть и выраженный в кораблях, не возвращается.

— А как же твой Торговый дом?

— А что ему сделается? Он же вне субсидного договора, пусть торгует всякоразным, — улыбнулся я, — знаю, что бременские и ганноверские торговцы довольны его существованием.

Витворт достаточно быстро подписал нужные бумаги, чтобы не платить ещё за полгода договорного времени. В ганноверских землях стоит мирная погода, Франция вот-вот сдастся, так чего тратиться зазря?