Глава 7

После того, как Ольга вышла в приемную, Сталин еще долго ходил по кабинету о чем-то раздумывая.

— Как обстоят наши дела в Чехословакии, товарищ Артузов?

— Работаем согласно намеченным планам. Эмиграция в нашу страну ценных гражданских и военных специалистов, работа с собственниками интересующих нас предприятий. Те, что подешевле, стараемся выкупить, остальных агитируем переводить производства в СССР по принципу концессии, как с американской фирмой «Аллисон». Правда, мы умалчиваем, что фактическим владельцем этой фирмы является Советское государство, но и других примеров хватает. То, что американские фирмы разрабатывают якутские алмазные месторождения, а немецкие фирмы — архангельские, об этом весь мир знает.

— Несмотря на критику отдельных товарищей, что мы отдаем советских людей в кабалу к иностранным капиталистам, а природные богатства страны на разграбление, время показало, что это было правильное решение и единственный способ обеспечить эти разработки, как современным оборудованием, так и квалифицированными кадрами. В следующем году страна и промышленность получат первые алмазы. Как продвигается операция «Харон»? Времени осталось немного, если верить нашей прорицательнице.

— Все идет по плану, товарищ Сталин. Нами выбрано восемь самых крупных железнодорожных мостов в центральной Польше и Чехии. Пять из них уже заминированы. Получен контракт на профилактический ремонт шестого. Представителями фирмы ведутся переговоры относительно последних двух объектов. К маю месяцу все должно быть закончено. Одновременный выход из строя этих восьми мостов создаст колоссальные проблемы нашему потенциальному противнику в доставке грузов из Западной Европы на Восток.

— Как будет осуществляться сам подрыв в случае необходимости?

— Взрывчатка закладывается в одну из железобетонных опор моста на середине ее высоты. Провода от электровзрывателя закапываются в землю и выводятся метров на сто в сторону от моста. Подрывнику необходимо добраться до нужного места, по приметам или по заданным координатам обнаружить концы проводов, подсоединиться, и произвести подрыв.

— Вы планируете заброску диверсионных групп?

— Нет, это слишком опасно и ненадежно. Мы планируем осуществлять диверсии, используя стационарную агентурную сеть.

— Вы гарантируете, что она к тому времени сохранится? Несмотря на предстоящие военные действия?

— Это совершенно независимая сеть. В нее входят лишь девушки, они никак не будут задействованы в других наших операциях. Сейчас происходит их внедрение на постоянные места жительства возле восьми объектов. Все они внедряются под видом переселенок из Западной Украины или Белоруссии, территории которых, скоро будут под нашим контролем. Документы настоящие, биографии подлинные. То, что у них есть двойники, которые никуда не переезжали, установить будет невозможно. После начала войны Советского Союза с Германией, они, каждый день, вечером, в восемь тридцать, будут слушать передачу московского радио. Если в течение десяти минут в эфире прозвучит отрывок из стихотворения Жуковского «Жалоба Цецеры»:

Кто ж мое во мрак Плутона

Слово к ней перенесет,

Вечно ходит челн Харона

Но лишь тени он берет.

С чувством продекламировал глава ИНО, — это послужит для них сигналом, что ровно через тридцать часов, следующей ночью, мост должен взлететь на воздух.

— Ну что ж, посмотрим, как это у вас получится. Надеюсь, вы понимаете, что по вине исполнителей срыв такой операции недопустим?

— Нами будут приняты все необходимые меры по перестраховке и дублированию исполнителей, товарищ Сталин. Мы понимаем всю важность данной операции.

— Вы, товарищ Артузов, видно в молодости увлекались греческой мифологией?

— Дает о себе знать мое классическое образование, товарищ Сталин.

— А как у вас обстоят дела с другой вашей операцией названной в честь неблагодарного сына, нанесшего серьезную травму своему отцу?

— Все под контролем, товарищ Сталин. Фрау Мейтнер осуждена на один год за попытку незаконного пересечения границы и отбывает наказание. Ее племянник Роберт Фриш, тяжело болен. Отдельная палата в больнице, в которой он три месяца лежал с переломом бедра, оказалась весьма загрязненной ртутью. Видимо, больные там часто били градусники. Об этом никто еще не знает, но если и узнают, то помочь не смогут. Лаборатория Гана расформирована, сам он переведен на преподавательскую работу. Энрико Ферми ищет возможность покинуть Италию, серьезной научной работой в данный момент не занимается. Как я уже докладывал, за ним серьезно наблюдают, чтоб вовремя «пригласить» переехать с семьей на постоянное место жительства в СССР. Во Франции изучают влияние нейтронов на различные элементы, в том числе и на уран, но ищут новые трансурановые элементы. О возможности распада урана под воздействием нейтронов никто из них не догадывается, продуктов распада они выделить не могут. Нужен совершенно другой уровень чистоты исходных компонентов. Да и ситуация во Франции уже совсем скоро не позволит им продолжить свою работу. Во всех других странах, по нашим данным, влиянием нейтронов на уран никто не интересуется.

— Хорошо. Что нового в Германии?

— После присоединения Судет, Гитлер объявил своим близким товарищам по партии, что следующей целью его внешней политики должен стать вопрос о присоединении к Германии Данцига и поморских земель. Он поручил министерству иностранных дел начать соответствующие переговоры с Польшей.

— Все происходит в соответствии с ее предсказаниями…

— Так точно, товарищ Сталин.

— Тем не менее, мы начнем переговоры с Англией и Францией о совместных военных гарантиях территориальной целостности Чехии и Польши. Посмотрим, какую позицию они займут. Ольге передайте, пусть готовит планы военной кампании против Финляндии как на зиму 39-го, так и на лето 1940 г., с прогнозом необходимых затрат и возможных потерь.

* * *

Когда они выехали из Кремля, а машина медленно покатила московскими улицами в направлении их Конторы, Ольга, прекратив прокручивать в памяти эпизоды состоявшегося разговора, обратилась к Артузову:

— Давно вы меня на своей машине не катали, Артур Христианович. Давайте заедем куда-то поужинаем, а то у меня от этих разговоров аппетит разыгрался.

— Разве что в ресторан, все остальное закрыто.

— Давайте в ресторан. Как с комиссии меня поперли, так с тех пор и не была ни разу. А что, товарищ Мехлис по-прежнему ее возглавляет?

— Нет, убрали вместе с тобой. Товарищ Ватутин, временно исполняет обязанности председателя. Любезный, что у вас на ужин?

— Из мясного, могу порекомендовать жульен, из рыбы — судачок под белым соусом, салаты…

— Мне отбивную с картошкой и соленым огурцом, коньяка сто грамм, лимон и чай, — неприязненно взглянув на халдея, Ольга прервала его излияния.

— А мне, пожалуй, судачка… к нему рис с овощами, из салатов, селедочку под шубой и сто грамм водки, а на десерт кофе с молоком и заварное пирожное. Все, спасибо. — Артузов с улыбкой понаблюдал, как его подчиненная, не тратя времени даром, достала блокнот и что-то начала там записывать, а потом иронично спросил, — я вижу, не только беседа с товарищем Сталиным, но и ресторан возбуждает твою умственную деятельность?

— Нет, Артур Христианович, это последействие, еще релаксация не наступила. Спасибо, — поблагодарила она официанта налившего ей рюмку коньяка из маленького графинчика и поставившего на стол тарелку с нарезанным лимоном. Хлопнув рюмку и закусив лимоном, она продолжила свои записи.

— Ты ж вроде не пила, Революция Ивановна?

— Каждая революция рано или поздно начинает пить, таковы неумолимые законы развития. Спать не могу, Артур Христианович, мысли в голове, как тараканы… — дирижируя сама себе вилкой с лимоном, она начала декламировать стихи:

Катит по-прежнему телега

Под вечер мы привыкли к ней

И дремля, едем до ночлега…

А время… гонит лошадей![5]

— Вы уже привыкли к тому, что я постоянно ною и дремлете под мое нытье, не чувствуя, как мчится, как гонит время, как мало его осталось. Все повторяется… мало сделать танк, самолет, пушку. Нужны люди, умеющие их применять. А для этого они должны ездить, стрелять, летать. Это нужно заложить в планы по выпуску запасных частей, боеприпасов, топлива. Ленин ведь недаром писал, лучше меньше, да лучше. Два года об этом пишу, а воз и ныне там. «И дремля, едем до ночлега…», — надеюсь, вы понимаете, что подразумевал поэт в этих строчках.

— Какая ты нудная…. Поверь, даже самые неожиданные твои предложения внимательно рассматриваются и если в них есть здравый смысл, прикладываются все усилия, чтоб их реализовать и тебе это прекрасно известно. Ты же каждый новый приказ наркома обороны и Генштаба, каждое изменение в боевые уставы чуть ли не с лупой изучаешь, проверяя, нашли ли твои гениальные мысли отражение в этих документах.

Ольга действительно знала, что со следующего года затраты на практические занятия, тактические учения всех родов войск и летную практику пилотов вырастут в три раза. До 41-го года включительно будет планомерно наращиваться численность РККА, так чтоб к лету достичь численности в четыре с половиной миллиона человек. А это в разы больше нынешней. Что уже подписан приказ о реорганизации управления военно-воздушными войсками. Полки уменьшаются до четырех эскадрилий. Дивизии будут состоять из четырех-пяти авиаполков, как правило, одного назначения, в дивизии штурмовой, бомбардировочной, и истребительной авиация. Дивизии будут объединены в авиационные армии, что позволит осуществлять маневр крупными силами авиации в зависимости от ситуации на том или ином участке фронта. Она знала, делается все возможное, страна последнее отдает, чтоб к названному сроку армия была полностью готова к отражению масштабного вторжения. Даже снайперские патроны 7,62 мм начнут выпускаться со следующего года. В связи с резким сокращением производства пулеметов ШКАС появилась возможность часть производственных мощностей выпускавших соответствующий пулеметный патрон, перепрофилировать на вы пуск снайперских боеприпасов этого калибра…

— Кстати, товарищ Сталин поручил тебе подготовить два варианта плана военной операции против Финляндии, осенью-зимой 1939–1940 г., и летом 1940, - голос шефа вернул ее к действительности и аппетитной отбивной которую уже успели принести. — Так что можешь гордиться. Это самая высокая оценка работы проделанной вашим коллективом за первые месяцы. И это несмотря на самые негативные отклики со стороны НКВД о твоем заведении, которые регулярно ложатся ему на стол.

— Вот зараза… ничего, приеду увеличу нагрузки и лейтенанту, и всему его подразделению, чтоб времени не было доносы строчить. А что пишут, если не секрет?

— Что ты бордель организовала для врагов народа, что у тебя заключенные, охрана и командиры из одного котла питаются, хотя им положены разные пайки, что ты по очереди спишь со своими заключенными, а кто тебе отказывает, расстреливаешь без суда и следствия. Много чего пишут…

— Нет, это уже просто свинство! Еще ни с кем не спала, только присматривалась, искала, можно сказать, своего единственного, расстреляла всего двоих саботажников, которые вздумали мне подсунуть заведомо провальный план действий, а тут такой поклеп… обидно понимаешь… вы мне только не говорите, кто такое пишет, а то еще пристрелю случайно паразита… никому этого не надо.

— Так уж, никого не присмотрела? За целый месяц? Не верю. Признавайся лучше сама.

— Все то вы знаете… есть там один красавчик… не знаю… то ли расстрелять, то ли к груди прижать… еще не решила. Больно человек непростой…

— Кто такой?

— Тодорский Александр Иванович. Работает без души, начальству хамит. Осужден «тройкой» на пять лет лагерей, значит, ничего серьезного на него накопать не смогли. На разговоры не идет, смерти не боится… а расстрелять как тех двоих — жалко, видно, что не дурак и командир от Бога, за таким бойцы готовы и в огонь, и в воду.

— Слыхал о нем. Его бывшая жена руководила троцкистской подпольной ячейкой. Принимала участие в организации актов саботажа и диверсий на производстве. Расстреляна два года назад.

— Странно… в его деле об этом ни слова…

— А что тут странного. На момент ареста он уже вдовец. К деятельности бывшей жены отношения не имел, это сразу проверили. С другой стороны, не знать о ее деятельности, о ее взглядах, он не мог, значит, тоже виноват. Но в протоколе такое не напишешь. Вот и сослали на пять лет без суда и следствия. Как говорится, время все расставит на свои места.

— Понятно… спасибо за информацию. Я вам тут несколько подарков подготовила… во-первых, нашла в подшивке газет статью опубликованную в июле, о реорганизации старателей и старательских артелей, моющих золото в государственные предприятия. Это обязательно нужно отменить, вернуть старые расценки и прежний порядок приемки золота, а то страна в результате такой реорганизации по результатам года недосчитается большей части прежней добычи золота старателями. Кроме этого, следует внимательно рассмотреть деятельность государственных золотодобывающих предприятий. Там множество резервов для поднятия производительности труда. Опытные хозяйственники без труда разберутся. Во-вторых, здесь список подсказок и дополнительных заданий коллективу разработчиков радиолокационных станций, а это передайте микробиологам, как разведывательную информацию. Стрептомицин. Им должен быть известен грибок с аналогичным или очень похожим названием. С его помощью по методике аналогичной получению набукомма, можно получить новое лекарство, помогающее при ранениях в живот. Оно будет эффективно при целом ряде болезней, от которых набукомм не спасает. В том числе и при туберкулезе. Пока его другие откроют, можно очень выгодно продавать. Ну и пусть сами шевелятся. Грибков много, бактерий разных, все они друг с другом воюют на протяжении миллионов лет.

— Микробиологи работают сутки напролет. Недавно какая-то супружеская пара уже открыла новый антибиотик, их выдвинули на соискание Сталинской премии. Ты, кстати, танцевать будешь?

— А вы что, меня пригласить хотите?

— Без меня желающие нашлись, вон, какой орел к нашему столику идет.

Недалеко от них что-то громко праздновала веселая компания военных летчиков. Один из них, решительно направился к их столику. Сверкали начищенные хромовые сапоги, два ордена на груди и три новенькие, полковничьи шпалы на голубом фоне.

— Товарищ старший лейтенант госбезопасности! Разрешите простому летчику пригласить вас на танец. Вы поразили всех нас своей красотой. Наша эскадрилья, любуется вами весь вечер.

— Летчики времени зря не теряют. Сразу обстреляли меня очередью комплиментов… вся дрожу, даже не знаю, что вам сказать. А вдруг танцевать не смогу… как вас зовут, герой?

— Иван Иванович Копец. Для вас просто Ваня.

— Идемте танцевать, просто Ваня. А меня зовут Революция Ивановна. Для вас просто Революция.

Летчик кружил ее в вальсе достаточно умело, во всяком случае, на ноги не наступал.

— А за что вас, Ваня, орденами наградили? Вы, наверное, в Испании воевали? Сколько фашистских самолетов сбили?

— Это военная тайна, Революция Ивановна. А как вас друзья называют?

— Так и называют. Мое имя ласкательно-уменьшительной формы не имеет. А ваша военная тайна, товарищ полковник, это секрет Полишинеля. Воевали вы в Испании, летали на И-15 и на И-16, сбили от пяти до десяти самолетов противника… недавно вернулись на родину, а сейчас получили новое назначение, которое решили отпраздновать.

— Почти угадали…

— Работа у нас такая… Родину беречь.

Вернувшись после танца, она задумчиво сказала:

— Совсем забыла… вы обязательно передайте товарищу Сталину, чтоб наших испанских героев сильно вверх не двигал по карьерной лестнице. Хороший летчик не обязательно хороший руководитель. А так получится — хорошего летчика лишились, а руководителя не приобрели. Пусть лучше молодежь учат, свой боевой опыт передают.

* * *

— Товарищ Жуков, есть мнение назначить вас заместителем наркома обороны по боевой подготовке пехотных, кавалерийских, бронетанковых войск и артиллерии РККА. Товарищ Тимошенко уже подписал соответствующее распоряжение.

— Я приложу все силы, чтоб оправдать высокое доверие оказанное мне партией, правительством и лично вами, товарищ Сталин!

— Это хорошо, что у вас такой боевой настрой, товарищ Жуков… он вам очень понадобится. Сейчас, товарищ Тимошенко коротко обрисует вам и всем присутствующим основные нерешенные вопросы, незамедлительное решение которых ожидают от вас партия и правительство. Слушаем вас, товарищ Тимошенко.

— Товарищи, я думаю, все присутствующие здесь помнят, как в конце июня была объявлена учебная тревога с использованием штатных радиосредств. К сожалению, не все части РККА продемонстрировали нужную бдительность и выучку личного состава. Вот копия доклада сделанного товарищем Берией на основании отчетов сотрудников НКВД: — «О проверке выполнения сигнала „Тревога“ в различных частях РККА состоянием на 3 часа 30 минут 26.06.1938 г.». Позже, товарищ Жуков, вы с ним ознакомитесь подробно. Скажу одно. Если бы это была настоящая тревога, более половины частей РККА противник бы застал без штанов, в одних кальсонах. Ваша основная задача на следующий год, будет подтянуть уровень дисциплины и военной подготовки во всех частях нашей армии до уровня, показанного вашей дивизией. Кроме вопросов дисциплины, эта проверка подняла еще ряд принципиальных вопросов. Допустим, потенциальный противник начал концентрацию своих войск возле нашей границы. Как нам реагировать? Боевая тревога объявляется в случае достоверной разведывательной информации о времени начала вооруженного нападения со стороны противника. Такая информация может поступить и за пять-шесть часов до начала конфликта, что, безусловно, недостаточно для реагирования. Поэтому поступило предложение, которое мы поддерживаем. Разработать несколько последовательных уровней приведения армии в боевое состояние. Тревога третьего уровня объявляется, когда началось сосредоточение войск противника возле нашей границы, поступили достоверные разведданные о возможном вооруженном конфликте в течение последующих тридцати дней. Все еще может повернуться по-другому, однако первые подготовительные шаги уже следует предпринимать. К ним относятся: отмена отпусков, выходных и увольнительных для всего командирского и рядового состава. В штабе должно быть известно местонахождение всех командиров в любое время суток. Начинается полная эвакуация мирного населения и производственных предприятий из тридцатикилометровой приграничной зоны будущего конфликта. Разконсервируются долговременные огневые точки и все тяжелое вооружение. Создаются временные склады боеприпасов в непосредственной близости боевых позиций занимаемых соответствующим подразделением. Этот список мероприятий специалисты, несомненно, должны продолжить. Тревога второго уровня объявляется, когда вероятность военного конфликта становится очень высокой, а до его начала по данным разведки остается не больше недели. Заканчивается эвакуация мирного населения. Части выдвигаются и разбивают лагеря рядом со своими боевыми позициями. Начинается боевое минирование оборонительных рубежей. Боеприпасы раздаются под ответственность командиров подразделений до уровня взводов. На основании уточненных разведданных дорабатываются планы оборонительных мероприятий, ну и так дальше. И последний уровень — боевая тревога, когда становится точно известно время начала боевого конфликта. Все мероприятия должны быть продуманы и расписаны каждому командиру по трем конвертам. Скажем, желтого, оранжевого и красного цвета. Объявляется тревога третьего уровня, вскрывается желтый конверт, второго — оранжевый и в случае боевой тревоги — красный. Генеральному штабу предстоит выработать детальные инструкции, общие положения и контролировать работу подчиненных штабов по реализации новой системы, а вам, товарищ Жуков, контролировать работу Генштаба. Думаю, нет нужды говорить, что в первую очередь новая система должна быть внедрена в войсках прикрывающих западные и северные сухопутные границы нашей страны, а также в Черноморском и Балтийском военных флотах. Постоянная совместная комиссия Генштаба и военных специалистов из НКВД, проверяющая боевую выучку рядового состава и командиров РККА, много сделала для улучшения дел в нашей армии за последние два года своей работы, но внедрение объективных критериев в оценке работы командиров всех уровней идет туго. Переломить ситуацию и внедрить такую систему оценок деятельности командиров в армейскую жизнь, одна из ваших основных задач, товарищ Жуков. На следующий год заметно возрастет финансирование войсковых учений. Хотелось бы, чтоб планы будущих учений, которые составит и подготовит Генштаб, были направлены в первую очередь на совершенствование взаимодействия между различными родами войск. Под вашим контролем окажется также вся система переподготовки и повышения боевого мастерства командиров РККА на которую в следующем году партия и правительство выделили значительные средства и мы ждем от вас их результативного использования. У меня все, товарищ Сталин.

Пока Сталин набивал свою трубку и шагал по кабинету, все напряженно ждали, какие еще новости он приготовил для присутствующих.

— Задачи перед вами нарком поставил серьезные. Справитесь, товарищ Жуков?

— Приложу все свои силы для выполнения задач, поставленных передо мной партией и правительством, товарищ Сталин!

— Теперь, что касается дел в авиации. Товарищ Каганович, что ви нам скажете о состояние дел в вашем наркомате?

— Товарищи, в следующем году мы ожидаем, что наша промышленность начнет серийный выпуск нескольких новых видов авиамоторов, которых уже давно ждут наши конструкторы. В первую очередь, это М-105 Климова, но у него появится достойный конкурент. Это мотор жидкостного охлаждения американской фирмы «Аллисон» мощностью 1150 л.с. Обещает завершить разработку нового, мощного мотора товарищ Микулин. На эти моторы стоит целая очередь новых самолетов. Это истребители И-17 Поликарпова, И-21 Яковлева, бронированный штурмовик, новый двухмоторный пикирующий бомбардировщик Туполева и ряд других моделей. Начнется выпуск нового двухрядного мотора воздушного охлаждения фирмы «Райт» мощностью 1200 л.с. Кроме этого, новый мотор воздушного охлаждения обещает довести до массового производства товарищ Швецов. На эти моторы также претендуют многие перспективные модели. Это истребители Поликарпова: И-180 и новая, разрабатываемая модель И-185, а также штурмовики, бомбардировщики и транспортные самолеты.

— Товарищ Смушкевич, ваша задача совместно с товарищем Кагановичем сформировать планы, сколько каких самолетов будет выпущено в 1939 году, какие заводы их будут выпускать, как распределятся между ними моторы. В 39-м году мы почти полностью прекратим выпуск всех старых моделей истребителей и бомбардировщиков кроме небольшого количества И-16 последней модификации. Товарищ Каганович подпрыгивает на стуле, он хочет нам сказать, что промышленность не готова к такому резкому повороту, а мы ему скажем, что мы это уже слышали в 37-м году, когда, практически полностью, остановили выпуск И-15 и четырехмоторных дальних бомбардировщиков. Все стонали, причитали, но перешли на выпуск СБ и И-16. К сожалению и их время подошло к концу. Стране нужны новые самолеты, а мы должны и сделаем все возможное и невозможное, чтоб наладить их выпуск. Но мало выпустить новые истребители и другие самолеты, нужно научить наших пилотов в совершенстве владеть новым оружием. В страну возвращается и уже вернулось много замечательных летчиков исполнявших свой интернациональный долг в Испании. Их бесценный боевой опыт должен стать частью подготовки новых и переподготовки старых летчиков. Ваша задача, товарищ Смушкевич, организовать школы повышения летного мастерства, где наши боевые пилоты поделятся своим опытом со своими товарищами. В связи с выходом на полную мощность нового нефтеперерабатывающего завода на основе каталитического крекинга нефти и завода по производству тетраэтилсвинца, ситуация с бензином в стране заметно улучшилась. Это дает нам возможность увеличить объемы поставок топлива в авиационные школы и боевые части. Это очень непросто. Все вы прекрасно знаете, что нефть, бензин — это валюта, а валюта это новые станки, новые производства, новые моторы. Поэтому партия и правительство будут внимательно следить за тем, чтоб каждый литр использовался с толком и с пользой для страны. Что вы хотели добавить, товарищ Смушкевич?

— Товарищ Сталин. Я хочу отдельно остановиться на последней разработке наших ученых, а именно на новой радиолокационной станции «Редут», позволяющей определять количество, скорость и направление движения самолетов на расстоянии сто пятьдесят — двести километров. Это открывает совершенно новые возможности не только по обнаружению вражеских самолетов, но и по управлению собственными воздушными войсками. Истребителям не придется выискивать вражеские самолеты, они всегда смогут получить своевременную, точную информацию о курсе пересечения с целью. Штурманы наших бомбардировщиков всегда смогут уточнить свое местоположение, если они сбились с курса и не могут привязаться к местности. Не надо смеяться. У нас многие командиры сухопутных войск, двигаясь по дороге пешим маршем, умудряются заблудиться и выйти не в свой район сосредоточения. Почему я заговорил об управлении бомбардировщиками? Не потому что у нас плохие штурманы, а потому, что у нас на вооружении находится много самолетов, выпускать на задание которые, в дневное время лишено всякого смысла. Даже в сопровождении истребителей. Огнем современной зенитной артиллерии они будут сразу же уничтожены. А вот использовать их ночью можно и нужно. И тут локаторы открывают перед авиаторами совершенно новые возможности в коррекции курса и сопровождения самолетов к нужному квадрату. Именно поэтому, мы просим сделать все возможное по ее скорейшему выпуску. Минимальные потребности — по одной станции на каждую авиационную дивизию.

— Первую установку «Редут» уже в декабре мы отправим на Дальний Восток, там же планируется открыть первую школу повышения летного мастерства. В январе должны начаться первые занятия и полеты. К маю, все, о чем мы говорили, должно быть реализовано в Дальневосточной армии. Через месяц жду товарищей Жукова, Кагановича и Смушкевича с подробными планами по реализации стоящих перед ними заданий на 1939 год. Хочу, чтоб вы донесли до всех командиров РККА простую мысль. К сожалению, несмотря на все усилия нашей миролюбивой политики, мы стоим на пороге войны. Все наши попытки построить коллективную систему безопасности в Европе провалились. Единственный гарант мирной жизни граждан страны, это наша Красная Армия. От каждодневной, напряженной работы каждого командира, от боеготовности каждого подразделения зависит сохранения мира. Какие есть ко мне вопросы?

— Вопросов нет, товарищ Сталин…

— В таком случае, я больше вас не задерживаю, у нас всех очень много работы.

* * *

Нет трудней материала для работы, чем люди. Это знает каждый руководитель. И неважно, каким коллективом он управляет. В этой простой истине убеждаются и те, кто отдает приказы многим тысячам, и те, кто пытается заставить работать единицы. И Ольге с ее небольшим коллективом тоже пришлось не раз убедиться в этой простой истине.

Казалось, ну что может быть проще. За все приобретенное в сравнении с прежней, лагерной жизнью нужно просто добросовестно работать по своей старой специальности и не нарушать достаточно мягкого режима. Но человек существо алогичное и с плохой памятью. Очень быстро забывает все плохое и очень быстро привыкает к хорошему. А привыкнув, начинает ныть и требовать еще лучшего. Двоих она расстреляла в первый же месяц работы. Ольга не стала разбираться, почему эти двое составляют такую откровенную халтуру, которую выдают за требуемые от них документы. Может, просто не умели делать то, что требуется, может, сознательно ее провоцировали.

Вызвав их к себе, Ольга дала обеим одну неделю срока на исправление допущенных ошибок и переработку порученных документов к надлежащему виду. Через неделю, просмотрев принесенные ей бумаги, Ольга велела взводным построить весь состав на плацу.

Колючий ветер гнал по небу тяжелые тучи и хлестал по лицу пролетающим снегом. Все пытались спрятать лицо от неожиданных порывов и недоуменно поглядывали на начальницу стоящую перед строем без верхней одежды.

— Ингаунис Феликс Антонович и Хрипин Василий Владимирович, выйти из строя.

Двое заключенных вышли к ней и хмуро доложили:

— Зека Ингаунис.

— Зека Хрипин.

— За саботаж и недобросовестность при составлении планов особой важности, за невыполнение прямого приказа командира, бойцы штрафной роты Ингаунис Феликс Антонович и Хрипин Василий Владимирович решением командира приговариваются к расстрелу по законам военного времени.

Никто не понял, как и когда появился пистолет в ее руке. Раздались два выстрела. Спрятав пистолет в кобуру, Ольга, хмуро оглядев стоящих перед ней людей, скомандовала:

— Всем возвращаться на рабочие места. Дежурному отделению взять лопаты и кирки. Закопать расстрелянных врагов народа за внешней оградой. Товарищ лейтенант, выделите охрану и проконтролируйте выполнение. Выполнять.

Не успел еще никто среагировать на команду, как из строя угрюмо смотревших на нее мужиков, раздался громкий голос:

— А лихо у вас получается врагов народа стрелять, гражданка Революция. Видно, практика большая в этом деле.

— Ошибаетесь, гражданин Тодорский. Это первые, но судя по поведению отдельных бойцов, далеко не последние. Кстати, было бы желательно, чтоб вы свою смелость и неординарное мышление демонстрировали в составляемых вами планах. Там они, к сожалению, отсутствуют. Серенько все, обыденно, без выдумки.

— Цу бефель, фрау ляйтерин![6]

— Посмотрим, что у вас получится.

Вернувшись из командировки, Ольга не забыла в конце дня вызвать к себе на ковер бойца Тодорского, чтоб посмотреть его новые наработки.

— Присаживайтесь, Александр Иванович, давайте посмотрим составленные вами планы.

Просмотрев принесенные бойцом бумаги, Ольга внимательно посмотрела ему в глаза.

— К сожалению, ничего особенно не изменилось. Несколько грубых ляпов вы убрали, но общая картина изменилась слабо. Есть масса неучтенных вами деталей, мелкие ошибки остались неисправленными. Три с плюсом. Разве это может быть оценкой работы такого человека как вы, Александр Иванович?

— Да что вы знаете обо мне…

Вместо ответа, Ведьма, как успели ее ласково прозвать подчиненные, вдруг стала декларировать стихи:

В этом мире я гость непрошеный,

Отовсюду здесь веет холодом

Непотерянный, но заброшенный

Я один на один с городом…

— Не это ли вы мне хотели сказать, Александр Иванович? Может что-то похожее? Не правда ли, хорошему поэту удается поймать чувство и представить его, воплотить в форму слов и звуков. И каждому пережившему похожие эмоции кажется — это сказано обо мне…

Среди подлости и предательства

И суда на расправу скорого

Есть приятное обстоятельство

Я люблю тебя — это здорово.[7]

Она на секунду задумалась и продолжила:

— Я знаю, что вашу жену расстреляли. Для нее идеи мирового пожара оказались важнее вашей любви. Так бывает. Нет смысла рассуждать кто прав, а кто виноват. Мы ничего не докажем друг другу. Для вас жизнь потеряла всякий смысл, а у меня нет ни времени, ни желания убеждать вас в обратном.

Но имеется одно обстоятельство, Александр Иванович, уж не знаю, приятное оно или нет. Я хочу вам предложить сделку. Два года вашего добросовестного труда за возможность умереть героем. О вас и ваших подчиненных будут сочинять песни, писать книги, вам поставят памятники. Подумайте. Умереть с толком намного трудней, чем безвести пропасть, но и намного почетней. Не каждому выпадает такое счастье. Поверьте, я бы многое отдала, чтоб оказаться на вашем месте. Но, не судьба… не судьба…

— А можно узнать что-то поконкретней, а то, пока это одни общие слова.

— Взгляните на эти карты. Я думаю, они вам хорошо знакомы, поскольку вы планируете марш наших бронетанковых и мотопехотных частей в направлении Ивацевичи, Береза, Кобрин с выходом к Бресту после начала освобождения Западной Белорусии. Вот здесь детальная карта окрестностей Бреста, включая Мотыкалы, Чернавчицы и село Жабинка. Как видно невооруженным взглядом этот район является сосредоточением, как железнодорожных путей, так и самых пропускных, самых качественных шоссейных дорог. Опираясь на эти населенные пункты, здесь планируется создать мощный укрепленный район, контролирующий данную транспортную развязку, который будут защищать до трех пехотных дивизий и танковый полк, усиленный полком мотопехоты. Если вы захотите и докажете делом свое желание, то я сделаю все от меня зависящее, чтоб вас назначили командовать этим соединением. Хочу сразу предупредить, что в отличие от многих других узлов обороны, этот, по многим причинам, противник не будет блокировать, а попытается, сломив сопротивление, полностью поставить под свой контроль.

— Откуда такая уверенность?

— Как вы видите, Брест будет стоять на самой границе. Это значит, противник имеет возможность внимательно изучить линии обороны, спланировать артиллерийскую подготовку, подготовить направления атак. Не думаете же вы, что начиная войну с нашей страной, немецкое командование сразу начнет искать обходные пути. Нет, они будут уверены, что легко смогут неожиданным ударом сломить наше сопротивление. Поэтому, Брест они попытаются захватить. Немцы весьма неохотно меняют первоначальные планы. Даже столкнувшись с сопротивлением, которого они не ожидали, немецкое командование, скорее всего, привлечет дополнительные силы и резервы, чем начнет изменять ранее составленные планы. Это будет самая жаркая точка, поверьте мне. Имея возможность сконцентрировать значительную огневую мощь, заранее расписать цели и порядок их подавления, они попытаются задавить огнем любые попытки сопротивления, стремительным ударом взломать оборону и овладеть городом. Ваша задача — не допустить этого. Продержаться как можно дольше, запирая противнику дороги находящиеся под вашим контролем.

— «Как можно дольше» — это сколько?

— Если вы потеряете артиллерию и контроль над магистралями меньше чем за сутки — это двойка, на вторые сутки — тройка и так дальше.

— Выходит на пятерку нужно продержаться больше трех суток…

— Держаться в городе, Александр Иванович, вы можете и неделю, и месяц. Важно сколько времени вы сможете не давать противнику свободно двигаться. А это напрямую зависит от наличия у вас жизнеспособной артиллерии. Закроете магистрали на трое суток, и вы герой. Но это будет очень, очень трудно. Не удивлюсь, если в планах германского командования, передовым частям на взятие Бреста отведут от четырех до восьми часов. Против вас будут брошены очень серьезные силы и средства. Так что думайте хорошо, хотите ли вы такой доли…

— Не о чем думать. От таких предложений не отказываются. Единственное, слабо верится, что вы сможете добиться моего назначения на эту должность.

— Поживем — увидим. Божиться не буду, но сомневаюсь, что найдется много желающих на ваше место. Вы уверены, что справитесь?

— Если будет поддержка с воздуха — справлюсь. Если над головой будут только самолеты противника — с этим не справится никто.

— Наверное, будет чересчур смело с моей стороны вам что-то обещать в этом плане, но уверена, первые несколько суток немецким авиаторам будет не до вас. Дело в том, что согласно принятой концепции, в начале любого конфликта, люфтваффе в первую очередь старается нанести максимальный урон военно-воздушным силам противника и их инфраструктуре. Вывести из строя аэродромы, склады боеприпасов и горюче-смазочных материалов. Лишь после завоевания превосходства в воздухе пилоты начинают содействовать сухопутным частям вермахта. Поэтому первые несколько суток они будут заняты своими задачами. Что будет дальше — неизвестно, но мы должны верить, что наши соколы дадут достойный отпор врагу и не отдадут ему небо. Так что я не сомневаюсь, авиация противника будет вашей наименьшей проблемой. Если мы достигли предварительных договоренностей, то предлагаю встретиться через неделю. Надеюсь, вы сможете за это время подтянуть нынешнее свое задание хотя бы на полбала и устраните те мелочи, которые бросаются в глаза. Когда мы закончим с этим этапом, вы возглавите группу, в которую войдут военный инженер, работник НКВД и гражданский специалист. Начнете планирование строительства оборонительных сооружений вокруг Брестского узла, всех необходимых перемещений людей и грузов, а также всех мероприятий в прилегающих территориях, где будут действовать силы легкой пехоты. Мы будем настаивать на подчинении их командиру возглавляющему оборону опорного пункта, а как оно получится, посмотрим.

— Есть. Буду рад, Революция Ивановна снова пообщаться с вами. Надеюсь, на более высокую оценку, хотя удовлетворить вас весьма сложно.

— Революции дамы капризные… так что старайтесь, Александр Иванович.

* * *

Шух-шух, шуршат по лыжне мазаные воском лыжи. В честь дня Рабоче-крестьянской Красной Армии в режим работы объекта 112/48 было внесено ряд изменений. Кроме внепланового выходного дня, для бойцов охраняющих объект было решено устроить соревнования по бегу на лыжах. Но не просто бег, а с некоторыми усовершенствованиями.

Общая дистанция (три круга вокруг лагеря) составляла около пяти километров и пролегала через новое стрельбище недавно сданное в эксплуатацию. После каждого круга, участник делал пять выстрелов по мишени с расстояния двести метров. Один раз из положения — лежа и второй раз — стоя. За каждый выстрел в молоко назначался штрафной круг длиной метров двести. После последнего, третьего круга — финиш и награждение победителей.

На старт вышло десять участников — восемь лучших бегунов среди рядовых и сержантов, лейтенант и начальница объекта, Революция Ивановна. Она и предложила разнообразить лыжную гонку двумя подходами к огневому рубежу.

Со старта мужики, взяв максимальный темп, заспорили за право возглавить гонку и лыжню. Снисходительно глядя на бессмысленную борьбу за лидерство на начальном этапе, Ольга спокойно пристроилась замыкающей и в среднем темпе, стараясь особо не отстать, заскользила следом.

Время сыплется надеждою, мечтой и верой,

Падая на дно сгоревшим серым пеплом.

Дней, что кажутся прошедшими нелепо

Лет, что видятся жестокой жизни стервой…[8]

Незнакомые стихи всплыли в сознании, причудливой мелодией вплетаясь в ритм шуршащих лыж.

«Уже 1939 год… который будет самым удачным для внешней политики СССР. Сталину удастся, казалось бы, невозможное: поссорить Германию с Англией и Францией, отхватить территории у Польши, ввести войска в Прибалтику, при этом, умудрившись ни с кем не поссориться и остаться белым и пушистым».

Она последней забежала на стрельбище после первого круга. Некоторые уже отстрелялись и побежали наматывать штрафные круги. Воткнув палки в снег, Ольга сняла свой карабин, вставила обойму и с позиции лежа начала расстреливать свою мишень. Пока она вставала, надевала карабин и готовилась продолжить гонку, судья, не доверяя биноклю, успел подъехать к мишени и крикнуть «Без штрафных!». Лейтенант успел откатать два штрафных круга. Победно глянув на нее, он обогнал начальницу на выезде из стрельбища, и первым припустил по лыжне.

«Ну-ну, беги, Коля, беги. Сила есть — ума не надо…», — ее мысли вновь скользнули к прерванной стрельбой теме, — «только финны в конце года могут подпортить всей стране Новогодний праздник. Интересно, что решит Вождь на сей раз, и какой из предложенных сценариев выберет? Будем надеяться, что он всерьез воспримет мои предупреждения, и не станет доверять шапкозакидательским планам отдельных красных полководцев».

Получив задание спланировать как зимнюю, так и летнюю кампанию против Финляндии, Ольга в первую очередь озадачилась вопросом, какие цели ставит перед собой будущая война? Естественно, первой и основной целью является изменение существующих границ, но не это главное. Будь Финляндия дружественным государством, согласным взять на себя ряд обязательств гарантирующих, что оно не будет само и в коалиции с другими странами предпринимать военных действий против СССР, вопрос с переносом границы не стоял бы. Но это пока что из области ненаучной фантастики. Англия умело поддерживает политические силы в Финляндии, декларирующие путь военной конфронтации с СССР. Значит, целью войны должна стать нейтральная, внеблоковая, демилитаризованная Финляндия, связанная с СССР крепкими узами взаимовыгодных торговых договоров. Не нужно включать ее в состав СССР, десятилетние партизанские войны никому не нужны, но и любой другой результат войны будет считаться неудачей. Именно эту мысль она выпячивала в преамбуле, подчеркивая, что от того, чего ты хочешь достичь, зависит и военное планирование, поэтому, нижеследующее имеет смысл лишь для достижения в предстоящей войне именно описанных выше результатов.

Исходя из географии местности, очевидно, что финны будут держаться насмерть на узком перешейке, обороняя единственную проходящую через него дорогу, и наносить мелкими, подвижными отрядами лыжников удары по коммуникациям и флангам наших войск. Исходя из этого, Ольга считала, что на первом этапе нужно полностью отказаться от наступательных действий в их классическом понимании. Наступать можно по-разному. Первые две-три недели рекомендовалось посвятить уничтожению ВВС Финляндии и ее противовоздушной обороны, установлению полного господства в воздухе. Разрушению узлов связи, телеграфных и телефонных линий, мостов, электростанций, насосных станций, военных предприятий и складов, блокаде торговых портов. Участвуют военно-воздушные силы, военно-морской флот и разведывательно-диверсионные отряды. Цель первого этапа — дезорганизация управления страной, удар по производственной и торговой деятельности, нарушение коммуникаций и фактическое разрушение целостной структуры страны на автономные кластеры слабо взаимодействующие друг с другом. Психологическое давление на противника, когда он лишен возможности к активному сопротивлению и вынужден терпеть безответные удары с воздуха.

На втором этапе предполагалось ввести в бой легкую пехоту и десантные войска. С одной стороны, легкая пехота начинала медленно наращивать давление со стороны Ленинграда к перешейку, выкуривая финские отряды из лесов, беспокоя снайперским огнем войска сосредоточенные возле долговременных оборонительных пунктов. С другой стороны, предполагалось силами десантников и диверсионных групп захватить один из аэродромов сразу за перешейком либо возле Выборга. Установив постоянно действующий воздушный мост, перебросить по воздуху несколько дивизий легкой пехоты за спину противника и зажать обороняющуюся на перешейке группировку с двух сторон. Как альтернатива воздушному мосту предлагалась также совместная операция ВМФ, ВВС и десанта по подавлению и захвату береговых батарей, высадке морского десанта в районе Выборга. Какой из вариантов десантной операции реализовать на практике, должно было решать командование в зависимости от оперативных разведданных и имеющихся сил и средств непосредственно на момент проведения операции.

Этим ставилась цель заставить противника перейти к активным, атакующим действиям и попыткам деблокировать окруженную группировку войск. Наступательные действия без мощной артиллерии и танковых войск (таковых в финской армии просто не было) должны были привести к обескровливанию армии противника.

На третьем этапе, когда единственная дорога до линии Маненгейма станет относительно безопасна, перебросить к перешейку тяжелую артиллерию, танковые части и части самоходной артиллерии, прорвать укрепленные позиции противника и выйти на оперативный простор. После этого стратегическое положение финских войск фактически становилось безвыходным. В силу отсутствия долговременных рубежей обороны дальнейшему маршу РККА в сторону Хельсинки уже ничего не могло помешать. Впрочем, Ольга советовала с последним этапом не торопиться. Основная тактическая задача РККА дать возможность ВВС, диверсионным группам и легкой пехоте получить реальный боевой опыт, выявить все недостатки в подготовке и взаимодействии наземных частей и ВВС. Рациональные финны, осознав, что Великобритания, вдохновляющая их на бессмысленное сопротивление, палец об палец не ударит, чтоб предоставить реальную помощь, могут принять предложенные условия еще на втором этапе операции.

Естественно, отмечалось, что в летнее время проведение намеченных мероприятий связано с меньшими потерями и материальными затратами. Кроме этого, политическая ситуация после начала конфликта Германии и Франции несравнимо более благоприятна к проведению вышеозначенной операции нежели зимой. В случае политической необходимости начинать военные действия еще в 1939 году, рекомендовалось растянуть первый этап где-то до середины января, пока не установится ясная, морозная погода. За это время создать необходимые запасы лыж, зимнего снаряжения, полностью экипировать все части задействованные в операции. И лишь затем приступать ко второму и третьему этапу.

По дороге к стрельбищу ее обогнали еще двое легконогих лыжников, так что на огневой рубеж она въезжала четвертой. Но выехала первой, отстреляв без промахов из положения — стоя. С усмешкой поглядывая на тройку лидеров наматывающих штрафные круги, она припустила, наращивая фору. На последнем круге уже можно было не беречь силы. Значительно прибавив в скорости, Ольга первой пришла к финишу, опередив лейтенанта метров на пятьдесят. Как он ни старался, но догнать свою начальницу ему так и не удалось.

Добравшись до финиша, лейтенант угрюмо думал, что обязательно должен сообщить своему руководству о том, что их начальница не только устроила им соревнования по буржуазному виду спорта, но и, несомненно, имеет большой опыт в этом шведском или белофинском соревновании военных патрулей. Пусть проверят, откуда у нее такие умения. Лейтенант еще не знал, что с этой зимы соревнования военных патрулей, которые в будущем назовут биатлоном, стали обязательным элементом подготовки всех частей легкой пехоты и перестали быть буржуазным видом спорта. Газеты надо было внимательней читать.

* * *

Потихоньку вызревали намеченные планы. Поскольку ввод войск в прибалтийские республики должен был состояться после событий в Польше, то не возникало потребностей в дополнительных танковых, кавалерийских и механизированных дивизиях. Уступив в Западной Белоруссии свое место пехотным подразделениям, их можно было перебрасывать и концентрировать на границе с Литвой и Латвией. В Эстонию предполагалось вводить механизированные части Ленинградского военного округа.

Больше всего споров вызывали ее планы защиты западной границы не сплошным фронтом, а отдельными, крупными укрепленными пунктами, либо мини укрепрайонами, приспособленными к круговой обороне и привязанными к крупным населенным пунктам. В данный период общепринятой была французская школа непрерывной линии фронта.

Ольга отстаивала точку зрения, что в современной, динамичной войне, взаимное расположение войск получившее название — «слоеный пирог» будет случаться регулярно и нужно не убегать из него с потерями, а использовать для нанесения максимальных потерь врагу. Что укрепленные пункты связаны друг с другом. Связаны не линиями окопов, как это было принято, а теми соединениями, которые действуют в промежутках.

Объединять укрепленные пункты в единую полосу должны были механизированные части, действующие на основных дорогах и части легкой пехоты, действующие в районах бездорожья и проселочных дорог. При приближении противника задача легкой пехоты засадами, фугасами и минами выставленными с задержкой от часа до пятнадцати суток на срабатывание от колес грузового транспорта, максимально усложнить движение частей противника в своей полосе ответственности. В длительные противостояния не вступать, действовать по принципу — «укусил и убежал».

Танковые части с мотопехотой, действующие между опорными пунктами, наносят удары из засады по передовым колоннам противника, треплют его передние дозоры, заставляя разворачиваться в боевые порядки и принять неожиданный бой.

— Таким образом, мы создаем полосу обороны, состоящую из трех элементов. Первое — это укрепленные пункты создающие узлы той сети, в которую мы хотим поймать врага. Ему кажется, что дырки в нашей обороне большие, он может свободно обойти узлы, но он не замечает крючков, которые висят в промежутках и готовы в него вцепиться. Это легкая пехота, которая минирует проселочные дороги и устраивает разнообразные засады в лесах и оврагах. Если противник пытается, обойдя опорные пункты, выйти на магистральные трассы, там его встречают танки и мотопехота. Ну и конечно, мы надеемся на наши воздушные войска, которые, нанося бомбово-штурмовые удары должны вымотать и обескровить противника еще до основной линии обороны наших войск. Какие возможные варианты действий есть у нашего противника? Вариант первый, самый вероятный. Сохраняя высокую скорость наступления мех. корпусов обходить укрепленные пункты, отбиваясь от атак легкой пехоты и танковых частей, несмотря на потери двигаться вперед, оставляя вопросы зачистки, как укрепленных пунктов, так и лесов от легкой пехоты, своим пехотным подразделениям. Но, предваряя ваши вопросы, какой смысл в строительстве укрепленных пунктов связанных с городами, если их будут обходить самые динамичные, механизированные части, осуществляющие охват наших войск, хочу сразу с вами разыграть сценарий такого обхода. Как говорили древние — «Все дороги ведут в Рим». Это справедливо относительно любого, достаточно крупного населенного пункта. Поэтому, по каким бы дорогам не двигался противник, он обязательно упрется в очередной, готовый к обороне населенный пункт. Каковы должны быть его действия для того, чтоб с минимальными боестолкновениями обойти препятствие? Во-первых, нужно найти, а скорее всего, в большинстве случаев частично проложить эту обходную дорогу вне пределов действия артиллерии укрепленного пункта. Одновременно с этим нужно блокировать своими соединениями все радиальные дороги и танкоопасные направления, ведущие от опорного пункта к обходной дороге, иначе войсковые колонны будут открыты для фланговых ударов со стороны обороняющейся группировки. Оценки показывают, что для завершения подготовительных мероприятий и проведения обходного марша противнику понадобится, как минимум двое суток. Но это еще не все. Думаю, каждый здесь присутствующий понимает, что противник должен решить проблему арьергарда и отвода блокирующих подразделений. И очевидно, что без потерь в первую очередь темпа наступления здесь не обойдется. Это плата за то, что противник оставляет в своем тылу боевую группировку, способную вцепиться ему в хвост. А удар в тыл, намного неприятней, чем нападение на передний дозор. Во втором случае колонна перестраивается в боевые порядки по ходу движения и приходит на помощь своим авангардным соединениям. При ударе в тыл, все должны остановиться, часть соединений развернуться и поспешить назад на помощь товарищам. Так что обход опорных пунктов не будет приятной прогулкой для передовых соединений противника.

Промочив горло водичкой из стакана, Ольга продолжила:

— Какова оптимальная тактика пехотных подразделений, которые вслед за танковыми дивизиями противника столкнуться с нашей обороной? Наверняка, сперва они попробуют тотальную зачистку территории. Но, быстро обломав зубы, поймут, что война в лесу, городские бои это совсем не то, с чем они имели дело до сих пор и после первых значительных потерь энтузиазм противника быстро иссякнет. Единственно возможным решением, сохраняющим приемлемые темпы наступления, является блокировка узлов обороны, зачистка приемлемых по ширине полос движения и их тщательная охрана вдоль линии наступления. Но и в этом решении кроется ловушка. Ведь блицкриг, как теория развивался именно с целью освободить войска и воюющую страну от ужасов позиционного противостояния, в котором противники обескровливают друг друга. В этом случае, с каждым километром нашей территории противник будет создавать два километра охраняемых позиций вокруг которых начнется круглосуточная борьба. Нам не нужна война с Германией и мы надеемся, что наши будущие противники вовремя сообразят, — быстрой победы не будет, позиционного противостояния не избежать, поймут всю бесперспективность дальнейшего противоборства и вовремя прекратят вооруженный конфликт. Какие будут вопросы?

— А если не прекратят?

— Тогда задача РККА остановить врага на линии старой границы и в осенне-зимней наступательной кампании разбить и изгнать противника за пределы нашей Родины. Думаю, после этого ваш вопрос уже будет не актуальным.

— А что будет с окруженными войсками запертыми в опорных пунктах?

— После выполнения тактической задачи, исчерпав возможности к дальнейшей, эффективной обороне опорного пункта, командованием будет разработана операция по деблокированию с привлечением частей легкой пехоты действующих в непосредственной близости. Совместным ударом с двух сторон, при поддержке авиации, прорывают блокаду и уходят в леса для продолжения боевых действий.

Постепенно начали вырисовываться контуры будущих защитных рубежей. Первый условный рубеж обороны на центральном, западном участке начинался Брестской крепостью, фортами, и самим городом Брест с его южными и северными пригородами. Предполагалось дополнить существующие оборонительные сооружения Бреста и Брестской крепости, построив около полутора сотен стандартных дотов и прорыв несколько километров рвов шириной четыре и глубиной три метра. Поскольку планировалось южный ров начинать от реки Мухавец, а северный от реки Лесная, то их легко можно было заполнить водой взорвав при необходимости соответствующие перемычки.

Южнее Бреста в первом рубеже также значился укрепленный пункт, привязанный к поселку Мелорита, блокирующий дороги на Пинск и Кобрин. Его планировалось оборонять одним полком. Кроме этого южнее Бреста в лесах, и проселках должна была разместиться дивизия легкой пехоты, действующая на южном участке лесов и припятьских болот вдоль шоссе Минск-Кобрин. Северней Бреста линию обороны продолжали укрепленные пункты, привязанные к поселкам Мотыкалы, Чернавчицы (оба на расстоянии 12–14 км от Бреста), а восточнее создать укрепленный пункт на развязке дорог села Жабинка. Дальше на север значились опорные рубежи вокруг городка Высокое, поселка Видомля и городка Каменец.

Этим фактически полностью перекрывалось все танкоопасное направление от припятских болот до Беловежской пущи. Движение по любой проселочной дороге между вышеназванными пунктами обороны происходило бы в пределах досягаемости артиллерии одного или двух из них, не учитывая действия подразделений легкой пехоты и диверсионных отрядов.

Дальше на север оборона строилась вокруг следующих городов и поселков: Хайнувка, Застава, Свислочь, Белосток, Пограничный, Олекшицы, Гродно, Друскининскай, Мяркине, Алитус, Езнас, Пренай, Каунас, Кедайнай, Радвилишкис, Шауляй, Малеайкай, Лиепая. Оборонять первый рубеж обороны на центральном и северном участках предполагалось силами двенадцати пехотных дивизий, шести дивизий легкой пехоты и двух танковых дивизий с приданными частями моторизированной пехоты.

Второй рубеж обороны строился вокруг населенных пунктов — Драгичин, Кобрин, Береза, Пружаны, Волковыск, Щукин, Скидель, Варена, Аукштадварис, Тракай, Вевис, Панавежис, Елгава. На его оборону предполагалось выделить девять пехотных дивизий и пять дивизий легкой пехоты.

Последний рубеж обороны перед старой границей планировалось привязать к городам и поселкам — Ивацевичи, Слоним, Барановичи, Новогрудок, Лида, Вильнюс, Укмерге, Утена и оборонять такими же силами как и второй. Кроме этого между первым рубежом обороны и линией Сталина должны были действовать пять танково-кавалерийских дивизий, которые представляли собой мобильный резерв командования этой полосы обороны. Линию Сталина предполагалось дополнить укрепрайонами, закрыв направление Молодечно, Даугавпилс, Екаблилс, Рига до Балтийского моря.

На юго-западном участке границы, таким же образом, исходя из существующей сети дорог и транспортных развязок выделялись ключевые пункты обороны и, опираясь на них, строилась система трех рубежей обороны. В первый рубеж вошли городки лежащие на магистральных развязках непосредственно возле новой границы: Любомль, Устилуг, Владимир-Волынский, Нововолынск, Иваничи, Червоноград, Рава-Русская, Жолква, Львов, Стрый, Рогатин, Станислав, Коломыя, Снятин.

Во второй рубеж вошли следующие поселки и города: Ковель, Турийск, Рожник, Торчин, Луцк, Горохов, Берестечко, Радехов, Буськ, Броды, Радывилов, Золочев, Зборов, Бережаны, Бугач, Чортков, Залещики.

И в третий, непосредственно перед укрепрайонами старой границы: Сарны, Ровное, Дубно, Кременец, Вишневец, Лапковцы, Збараж и Тернополь.

Защищать эти опорные пункты и контролировать пространство между ними предполагалось с помощью двадцати двух пехотных дивизий, десяти дивизий легкой пехоты и четырех танково-кавалерийских дивизий резерва.

Таким образом, территорию до линии Сталина должны были прикрывать восемьдесят девять дивизий из них одиннадцать танковые. На линии старой границы и ее продолжения до города Рига, предполагалось сосредоточить около девяносто дивизий, из них тридцать танковых. После мобилизации, в течение трех недель предполагалось это количество удвоить. Это позволяло командованию вовремя подготовить нужные силы на направлениях движения вражеских войск и при удобном случае нанести контрудары по наступающим силам противника.

* * *

Наступила весна, приближался Международный женский день 8 марта. Мужчины думали, что подарить девушкам, а Ольга размышляла над тем, как ей сломать барьеры стоящие между ней и Тодорским и надо ли это делать. Ее команда теперь была разбита на двадцать групп возглавляемых военными, в каждую из которых вошли как работники НКВД, военные строители, так и гражданские управленцы. Каждой группе выделен район местности, включающий в себя один из опорных пунктов первой полосы обороны. Задача — составить комплексный план мероприятий по укреплению данного опорного пункта. Планы должны были включать в себя анализ географии, состава населения, промышленности и сельского хозяйства данного региона. Соответственно, составлялись графики и даты переселения жителей, скрытой мобилизацией мужской части населения соответствующего возраста, эвакуационные планы после объявления тревоги первого уровня. Естественно, строительство огневых точек, графики подвоза необходимых запасов, материалов, вооружения и боеприпасов являлись частью комплексного плана мероприятий.

Встречалась она с Александром Ивановичем достаточно регулярно. Каждый руководитель группы раз в десять дней отчитывался о проделанной работе. Кроме этого все они достаточно часто обращались к ней и в промежутках между докладами. Либо за дополнительной информацией, либо с вопросами, решения по которым они не могли принять самостоятельно. Но воз их личных отношений был и ныне там, где он и был четыре месяца назад.

Для мужчины-лидера существующая разница в их положениях и социальном статусе была неодолимой преградой на пути к каким-либо отношениям выходящим за рамки предписанных уставом внутренних войск. Оля это прекрасно понимала, как и то, что любыми своими активными поползновениями полностью разрушит то хрупкое доверие установившееся между ними и сделает невозможным дальнейшее общение.

В этот день, Тодорский должен был прийти с докладом сразу после ужина. Начальство и охрана получали свои порции первыми, поэтому, быстро поужинав и вернувшись в комнату, Ольга решила до прихода своего подчиненного заняться упражнениями по контролю над сердцебиением. Она долго потом думала над тем, было ли произошедшее случайностью или подсознательно выстроенным планом, но так и не нашла ответа на этот вопрос.

Вычитав когда-то давно о возможности останавливать сердце по своему желанию, ее так поразили и восхитили открывающиеся возможности, что Ольга дала себе слово достичь этой непростой ступени в управлении своим телом. Собрав по крупицам всю доступную информацию о методике тренировок, она начала самостоятельно двигаться по этому тернистому пути самосовершенствования. Без наставника это было безумно трудно, но Ольга выросла в обществе, которое не знало слова «не могу». Шаг за шагом она продвигалась в контроле над своим телом и постепенно добилась такого замедления сердцебиения, что сознание оставляло ее. Как правило, через несколько секунд она самостоятельно приходила в себя. Но сегодня все пошло не так.

Очнулась она оттого, что ее трусили и хлопали по лицу.

— Революция Ивановна, очнитесь! Что с вами? Сбегать за врачом?

— Все нормально… не надо врача… отнесите меня на кровать… пожалуйста…

Сильные руки оторвали ее от земли и прижали к широкой груди. Квадратный подбородок и прямой нос уверенно смотрели вдоль линии движения. Больше ей снизу ничего не было видно.

— У меня это с детства… врачи говорят, какая-то редкая болезнь сердца… останавливается само по себе. Редко. Раза два в год, не чаще. Раньше только в голове кружилось, а теперь в обморок падать стала… врачи говорят, так и умру… сердце станет и не запустится… легкая смерть… — выдумывала она легко и непринужденно.

Он бережно положил ее на кровать стоящую в углу комнаты за ширмой. Ольга держала его за шею и не отпускала, эти синие глаза были так близко…

— Поцелуйте меня, пожалуйста. Не оставляйте меня. Любите меня, Александр Иванович, любите меня, мне так страшно и так одиноко.

Оля прижала его к себе и жарко зашептала на ухо:

— Вы не думайте, я смерти не боюсь, я боюсь не дожить до войны и умереть бессмысленно, замереть однажды на полу с остановившимся сердцем и не доделать все что должно… но ничего, уже недолго осталось… любите меня изо всех сил, пожалуйста…

Она целовала его не давая опомниться, не отрывая своих губ, при этом ловко освобождала и его, и себя от лишней одежды, а в перерывах между поцелуями шептала ему на ухо стихи:

Печали свет из лабиринтов памяти, печали свет размыто-голубой,

А жизнь моя стоит на паперти и просит о любви с протянутой рукой…[9]

С протянутой душой по улицам хожу,

Ни жалости, ни милости, ни денег не прошу.

Прошу в глаза вам глядя, ну будьте же людьми —

Подайте Христа ради мне, хоть капельку любви…[10]

Почему-то ей приходили в голову стихи с очень похожим сюжетом, но она сумела так ошеломить своего партнера, что он слабо соображал и не вдумывался в смысл услышанного. Она могла бы рассказывать ему все что угодно. Ее руки, ее губы, все ее тело, наполненное молодой, нерастраченной энергией не давали ни одного шанса прийти в себя бывшему красавцу-комкору не обиженному женским вниманием.

Когда же он, в конце концов, начал соображать и глядя на ее блаженную физиономию лучащуюся от счастья, начал закипать от гнева на этот мир, на свою судьбу, судьбу зэка, которого затащила в постель начальник лагеря, она смогла его снова удивить.

— Спасибо тебе Саша за твой подарок… за то, что не оттолкнул, поделился своим теплом… у меня тоже есть для тебя кое-что. Не только для тебя, но для тебя в первую очередь.

Обнаженной она выскочила с постели и легким шагом направилась за ширму, к своему рабочему столу.

«Красивая, стерва» — мелькнула в голове злая мысль, чувствуя как тело непроизвольно реагирует на покачивания ее круглых, упругих ягодиц и высокой груди.

— Читай, товарищ боец, — удивленно глянув в ее синие глаза, радостные и искрящиеся счастьем, он начал внимательно просматривать протянутый ему документ. Это было постановление правительства о досрочном освобождении заключенных. В алфавитном списке из ста фамилий нашлась и его. Этот же документ переводил всех освобожденных из штрафной роты и зачислял их уже в качестве бойцов нового, особого подразделения, созданного для продолжения работ по планированию перспективных пограничных узлов обороны. Все бойцы обязаны были продолжить свою прежнюю работу в новом качестве, вплоть до получения новых предписаний.

— Это только начало. Надеюсь, через несколько месяцев я получу приказ о восстановлении вас в званиях, хотя не могу гарантировать, что все получат старые. Но то, что не лейтенантами будете, это я гарантирую.

Он оторвал глаза от бумаги, заинтересованно провел глазами вдоль ее обнаженной фигуры и смущенно уставился в документ.

— Залезай под одеяло, замерзнешь, — не глядя на нее, пробормотал он. «Поповский сынок», — иронично подумала Оля, скользнув под одеяло, но вместо того, чтоб оседлать партнера, как ей хотелось, она, прижавшись к нему сбоку, поцеловала его плечо и послушно попросила, потупив глаза:

— Обними меня, Сашенька, я так замерзла… сердце застыло…

Они и в дальнейшем встречались раз в декаду, когда Александр докладывал о работе, проделанной его группой. Оля была с ним непривычно тихой и покорной. Он стал первым мужчиной, который был ей неравнодушен и кого она уговорила на роль смертника. Может, поэтому была такой внимательной, чутко улавливающей малейшие колебания настроения партнера и успевающей вовремя на них среагировать. Она то развлекала его выдуманными историями из своего выдуманного детства в детдоме, то разворачивала прямо в постели планы обороны его участка, критиковала их и внушала Александру крамольные мысли:

— Честно говоря, Саша, чем больше мы обсуждаем план обороны Бреста, тем больше я убеждаюсь, что поставленная перед тобой задача практически невыполнима. Немец воюет обстоятельно, ты это знаешь не хуже меня. Если позволить им беспрепятственно провести артподготовку, система обороны будет взломана. Безусловно, отдельные огневые точки уцелеют, но системы уже не будет, а значит, им удастся раздробить нашу оборону на отдельные очаги.

— Да никто не собирается давать им беспрепятственно избивать нашу оборону! — запальчиво возражал Александр, — как только они начнут, наша артиллерия сразу ответит. Я отдам приказ, как только услышу первый выстрел с той стороны.

— Как ты не понимаешь, что это уже поздно. Пока твой приказ по цепочке дойдет до командира батареи, на его позиции уже будут рваться снаряды, работа расчетов будет нарушена и никакого действенного сопротивления не получится.

— Не будет никакой цепочки! Все получат приказ заблаговременно. Как только командиры услышат первые выстрелы, они отдадут своим подразделениям приказ на начало ответного огня!

— Ты, Саша не кричи. Криком делу не поможешь. Любой бывалый солдат это знает, а тебе так давно должно быть известно, звука выстрела той пули, что войдет в твое тело, ты не слышишь. Летит она быстрее звука. С артиллерийским снарядом та же история. Он помедленнее пули будет, но звук выстрела всяко обгонит. Вот и получается, что первый удар ты получишь по полной. Это будет очень сильный удар, заранее подготовленный и просчитанный… а в драке, Саша, как правило, проигрывает отнюдь не самый слабый, а тот, кто первым удар пропустит…

— Я не начну боевые действия первым! Это прямое предательство и достаточный повод обвинить нашу страну в начале войны!

— Успокойся, родной. Никто тебя не заставляет начинать боевые действия. Скажи, если тебе доложат, что десятки вражеских бомбардировщиков пересекли нашу границу, а войсковая разведка раздобудет тебе данные, что через пятнадцать минут после этого начнется вражеская артподготовка, достаточно тебе будет этого, чтоб отдать приказ на открытие огня?

— А почему ты считаешь, что первыми полетят самолеты? Было бы логично им пересечь границу одновременно с началом артподготовки. Пятнадцать минут ничего не решают… но, отвечая на твой вопрос, да, в такой ситуации я, не раздумывая, отдам приказ на открытие огня. При уже объявленной в войсках боевой тревоге, если враг пересек границу, этого достаточно, чтоб вверенные мне войска перешли к активным действиям.

— Вот и славно, что мы пришли к консенсусу. А самолеты полетят первыми… им будут нужны эти пятнадцать-двадцать минут форы, чтоб добраться до аэродромов расположенных в глубине. Ведь основные ударные авиационные подразделения будут расположены в ста пятидесяти-двухстах километрах от границы. Пятнадцать минут решают очень многое, Саша, особенно в воздухе. А еще было бы здорово, если бы ты накануне войны предупредил немцев, что в Бресте ночью будет фейерверк, по случаю праздника и сперва запустил несколько салютных снарядов. И обязательно, вместе с артподготовкой, взорвать все мосты через Буг. Представляешь, немцы смотрят на фейерверк, а им на головы начинают снаряды и мины падать…

— Хорошо, я подумаю.

— Ты не только подумай, но и сделай. Это будет отличная маскировка начавшейся артподготовки…

— Знаешь, что в тебе раздражает? Вот это твое ослиное упрямство и уверенность, что все будет так, как ты сказала.

— Извини меня, родной, что я тебе разозлила… чем я могу загладить свою вину? Может покрыть твое тело нежными поцелуями?

— Спой мне эту песню, про звезду… такой красивый романс… странно, что его никто не исполняет…

— Хорошо, мой мужественный защитник (дословное значение слова Александр). Но после этого ты разрешишь мне прикоснуться устами к бархату твоей кожи…

Одна звезда на небе голубом

Живет, не зная обо мне

За тридевять земель в краю чужом

Ей одиноко в облачной стране…

Но не жалея о судьбе ничуть

Она летит в неведомую даль

И свет ее мой освещает путь

И гонит прочь безвольную печаль…

Кому нужна она — ей все равно

Нет никого над ней, она вольна…

И я, конечно, следую за ней

За ней одной, пока светла она…

И даже если в небе без следа

Ей суждено пропасть среди комет

Я стану утверждать, что где-то есть звезда

Я верить буду в негасимый свет.[11]

* * *

— Хватит целоваться, щекотно… иди ко мне…

— Иду, мой повелитель…

* * *

В начале мая Ольга получила срочное послание от шефа:

«Японцы начали провокации в районе реки Халхин-Гол. Хозяин очень интересуется дальнейшим развитием событий. Что можешь сказать по этому вопросу?»

— Интересные вопросы задаете, товарищ комиссар госбезопасности первого ранга… видать товарищ Сталин совсем не в духе… а это в свою очередь означает, что генеральная линия истории изменяться не хочет. Это его и бесит больше всего. Поэтому и цепляется к шефу, хотя все события ближайших месяцев у него расписаны наперед. Будем надеяться, он не станет упираться рогом, плюнет на Англию с Францией и уделит больше внимания составлению договора с Германией. А то накосячат с условиями кредита и ни хрена нам хорошего от них не обломится… но будем верить в лучшее, тем более я на это обращала внимание.

Обратно она отправила короткое послание:

«Ситуация будет развиваться по экспоненте. См. тетрадь N 3, раздел — Халхин-Гол. Когда моим подопечным вернут старые, либо присвоят новые звания?»

— А я в ответ на твой вопрос, Артурчик, задам еще поганее, а наш роман и не роман, а так, одно название… никогда вы, товарищ комиссар госбезопасности первого ранга не интересовались мной, как женщиной… абидна панимаешь… ничего, мой Сашенька даже красивей чем вы… глуповат, правда, как все наши военные… но кто из нас без недостатков…

Загрузка...