Схватка за Европу

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ

26 октября 2067 года.

«Манта-1»;

Между Кадмусом и Астериусом, Европа;

22:45 по времени гринвичского меридиана.

Город освещал ночь, не подпускал ее к себе бледным, пульсирующим сине-зеленым светом, озарявшим взмывающие ввысь башни, изящные арки, похожие на горы здания, шипы антенн терялись среди огромных конструкций непонятного назначения.

— Я думаю… следует подняться ближе к поверхности, — неуверенно произнес Карвер.

— Думаю, ты прав, — произнес пересохшими от волнения губами Джефф.

Невозможно было оценить масштабы этой инопланетной конструкции. Она была похожа на огромный космический корабль с расстояния нескольких метров или на город размером с Нью-Йорк с высоты нескольких километров. Большая часть конструкции казалась погруженной в дно океана.

— Это… он? — спросил Джефф дрожащим от волнения голосом.

— Певец? — Сигэру кивнул. — Сонары создали о нем ошибочное представление.

— Это корабль? Или город?

— Возможно, и то и другое. Или ни то и ни другое. Кто знает?..

— О'кей, — сказал Джефф и улыбнулся. — Он живой?

Сигэру удивленно посмотрел на него:

— А вот это, майор, нам еще предстоит узнать.

— Я не могу увидеть его целиком даже при помощи ВР-шлема, — сообщил Карвер. — Не меньше двенадцати километров в поперечнике. Не могу получить нормальное изображение в инфракрасном спектре — вода поглощает эти волны. Сонар сообщает о существовании еще большей по размерам конструкции, но она какая-то мягкая, похожая на кашу.

— Мягкая? Что ты имеешь в виду?

— Я думаю, — сказал Сигэру, не отрывая глаз от иллюминатора, — он имеет в виду, что большая часть конструкции покрыта чем-то вроде мха.

Ученый был прав. Тусклый свет и взвесь твердых частиц в воде не позволяли отчетливо разглядеть конструкцию, но когда крошечный глубоководный аппарат проходил мимо одной из башен, Джефф увидел, что ее очертания размыты. Подобно потерпевшему крушение в земном океане древнему кораблю, Певец был покрыт толстым слоем Muscomimus и другой растительности, коралловыми наростами, более крупными и грубыми, чем земные морские водоросли. Джефф увидел, что «город» изъеден кратерами и ямами, словно на протяжении миллиардов лет подвергался воздействию эрозии и разложения. Здесь острый, как игла, шпиль упал, увлекая за собой на дно кружевную сеть нитей, поросших похожими на мох водорослями… Там низкая арка, напоминающая стометровый мост, сломалась посередине, и пролет упал на переплетение тонких труб у самого дна…

Издаваемые Певцом стоны окружали людей, заключали в свои объятия.

«Манта» продолжала подниматься. Скоро загадочный город стал исчезать в голубоватой дымке, а Джефф все ждал чего-то. Луча прожектора, как в научно-фантастическом фильме… внезапного выброса энергии… гигантской руки… любого проявления, которое свидетельствовало бы о том, что крошечное суденышко, проплывающее над таинственным городом, было замечено божественными силами, которые не могли не обитать внизу…

И тут закричал Камински.

Камински.

Падение…. падение… падение сквозь бесконечную пустоту световых лет…

Один… совсем один… в этой черной пустоте.

Но в ней появились голоса… крики… разносящиеся звенящим эхом… какофония… голоса… непонятные слова, грубые и враждебные… каждый слог которых вызывал в сознании мучительные образы.

Он не понимал, что видит, но хватался за каждое изображение, каждую сцену, каждую мысль. Как утопающий за соломинку…

Звезды… огромный безжизненный океан тьмы, усеянный звездами и подернутый дымком туманностей.

Отец, ужасный в пьяном безумии.

«Подойди ко мне, сопляк, и получи, что заслужил!»

Город? Это — город? Каменные пирамиды размером с горы… нет, высеченные из гор, из целых гор, которым была придана форма согласно колоссальной схеме, неподвластной пониманию человека… Розовые океанские волны, накатывающиеся на берег под красноватым небом… и люди, мужчины и женщины, в этом загадочном мире, в странных одеждах со странными лицами, бродившие среди парящих конструкций, похожих на живые организмы, отлитые в стекле и пластике… красное небо озарилось ослепительными вспышками… и странные люди стали падать на улицах города…

Космический корабль заслонил солнце. Взрывы потрясли горы. Люди закричали… атмосфера исчезла, уступив место вакууму.

Мать с разбитым носом и синяками под глазами, истерически рыдающая на диване.

Его первый день в лагере для новобранцев. Он стоит в строю по стойке «смирно».

«И вы, гнусные черви, имели наглость подумать, что можете стать морскими пехотинцами?»

Майор Гарроуэй, сидевший за столиком на базе рядом с ущельем Кандор на Марсе, и глядевший на вытянувшуюся перед ним троицу.

«Капрал Слайделл, капрал Фулберт и капрал Камински! У вас есть выбор…»

Потрепанный американский флаг на пятиметровом флагштоке рядом с сидонийской базой на Марсе. Кто-то привязал его тонкой проволокой, чтобы флаг был расправлен в разреженной марсианской атмосфере. Впрочем, ветра было достаточно, чтобы флаг трепетал. Война с ООН почти закончилась.

Голоса… несметное число голосов в темноте…

«Манта-1»;

между Кадмусом и Астериусом, Европа;

22:50 по времени гринвичского меридиана.

Услышав крик Камински, Джефф так стремительно слетел с ложа, что ударился головой об проходящие вдоль потолка трубопроводы. Камински обмяк на скамье, глаза его были широко раскрыты, из левой ноздри на губы и подбородок текла тонкой струйкой кровь. Картрайт, Хастингс и Воджак стояли рядом, поддерживали его голову и звали по имени. Камински широко раскрытыми глазами смотрел на что-то, явно находящееся за пределами тесного отсека «Манты».

Врача на субмарине не было. Джефф приказал Макколлу остаться на станции и ухаживать за ранеными. Выбора не было, пришлось достать из чехла ПАД и вызвать прикосновением к экрану Чести.

— Нужна твоя помощь, Пуллер. Тяжелое состояние одного из пехотинцев.

— Вывожу медицинский протокол, — сообщил Чести. — У меня есть данные об его состоянии.

На дисплее появился медицинский информ-модуль, отображающий пульс, состояние сердца, дыхательной системы, пищеварения, данные о неврологической функции, функции мозга, болевых уровнях и еще ряд данных, о которых Джефф имел весьма туманное представление.

— Сержант Камински в данный момент без сознания, — сообщил Пуллер. — Серьезных повреждений, за исключением незначительного носового и глоточного кровотечения, не обнаружено. Энцефалограмма свидетельствует о состоянии альфа, но нарушения мозговой функции не произошло. Ишемии, церебрально-сосудистых травм, внутренних кровотечений не обнаружено. Прошу вас поднести датчик ПАДа к его голове.

Джефф поднял ПАД над головой Камински, направив оптический и звуковой датчики на залитое кровью лицо.

— Я обнаружил аномалию, — сообщил ИскИн. — Череп сержанта Камински является источником инфразвука с частотой от десяти до пятнадцати герц. Я не могу определить причину.

— Что это? — спросил Ноделл. — Что это значит?

— Инфразвук, — ответил Джефф. — Звуковые волны на слишком низких для восприятия человеческим слухом частотах.

— Но люди могут их чувствовать, — добавила Бэпэ. — Они вызывают беспокойство, иногда даже приступы паники.

— Послушайте, — сказал Воджак, указывая пальцем на потолок. — Я и без инфразвука чувствую себя противно под эту песню.

Глаза Камински закрылись, но Джефф видел их движение под веками. Быстрое движение глаз — Фрэнку снился сон. О чем?..

— Я обнаружил возможную причину в медицинской карточке главного сержанта Камински, — доложил Пуллер.

— Что именно?

— В две тысячи пятьдесят третьем году, тогда старшему сержанту Камински были установлены три внутричерепных имплантата: один затылочный и два височных. Они были предназначены для загрузки данных виртуальной реальности при помощи оборудования с интерфейсом IВМ-К20. Он принимал участие в эксперименте, связанным с разработкой новых методов подготовки при помощи прямого интерфейса «человек-машина».

— Господи, — воскликнул Воджак. — Ски был одним из них?

— Наружные гнезда были удалены хирургическим путем в две тысячи шестьдесят первом году, после внедрения более передовых неразрушающих виртуальных технологий. Имплантанты были просто отсоединены и оставлены в голове. Имплантант в правой височной области вибрирует под воздействием электромагнитных волн. Вибрация генерирует звук в диапазоне от десяти до пятнадцати герц.

— Проклятье! — воскликнул Джефф. — Я должен был помнить об этом! Док сказал мне об этом, когда Ски потерял сознания от воздействия электромагнитного импульса! Что мы можем сделать?

— Может быть, обмотать ему чем-нибудь голову? — предложил Эмберли.

— Волны крайне низкой частоты легко распространяются в океане Европы и даже проникают сквозь лед, если он достаточно тонок, — сказал Джефф. — На борту лодки нет материалов, которые могли бы обеспечить надежную изоляцию. Воздействие должно ослабнуть, если мы отойдем от этого Певца. Что я и намереваюсь сделать… Карвер. Эта штука может двигаться быстрее?

— Полный газ, майор. Выжимаю все, что могу!

— Пуллер, мне нужен список всех в этой команде, включая ученых, кому были установлены подобные имплантаты.

— Полное исследование придется отложить до тех пор, пока моя здешняя часть не установит связь с главной системой «Кадмуса», — сказал ИскИн. — Здесь у меня есть только медицинские карточки людей, входящих в состав команды «Манты-1». Из них имплантаты установлены только главному сержанту Камински.

— О'кей!..

Иногда трудно было вспомнить об ограниченных возможностях Пуллера. Из-за зависимости от аппаратного обеспечения, доступ к большему количеству файлов и более обширной информации был возможен только в том случае, если Чести был резидентом более крупной и мощной машины, подобно установленной на объекте «ЕвроГИС» IВМ 1С-500. В связи с тем, что радио или лазерная связь с «Кадмусом» отсутствовала, ИскИн в ПАДе Джеффа и внутри компьютерной системы «Манты» производил значительно меньше операций в секунду и испытывал недостаток в данных.

Джефф задумался, как почувствовал бы себя человек, оторванный от себя же и находящийся в изоляции от себя в крошечном и тесном пространстве.

Искатель Жизни;

время неизвестно.

2703:>>…нужны…<<

1201:>>…необходимы другие… нужны… хочу/должен иметь/должендолжендолжен<<

937:>>…но другие… порочны/плохи/запятнаны/развратны…<<

1391:>>…связь… чувство… прикосновение… разговор… знание…<<

2703:>>…одинок… так одинок…<<

Хор: >>Нетнетнетнет МЫ здесь!..<<

0001: >>Воссоединиться! МЫ должны воссоединиться!<<

Хор:>>Нетнетнетнет…<<

1391:>>…нужно знать… чувствовать…<<

1450:>>…обращаемся…<<

538:>>…Восстановление не завершено… сбой… сбой…<<

«Манта-1»;

между Кадмусом и Астериусом, Европа;

3:30 по времени гринвичского меридиана.

Магнитогидродинамические двигатели «Манты» работали на полной мощности, глубоководный аппарат постепенно уходил все дальше от загадочного города на дне океана. Не считая потерявшего сознания Камински, присутствие крошечной подводной лодки не произвело на инопланетный разум никакого впечатления.

Прошел еще один час под несмолкающие крики Певца. Морские пехотинцы в «Манте-1» сидели тихо, некоторые погрузились в свои мысли, некоторые пытались заснуть. Камински, судя по внешнему виду, стало немного лучше. Глаза перестали бегать под веками, дыхание сделалось спокойным.

Из океанского мрака пришла хорошая новость. «Манта-2» сообщила о своем присутствии коротким сигналом сонара малой мощности. «Манта-1» ответила маломощным импульсом, чтобы его не могли принять гидрофоны на китайской базе, и лодки взяли курс на сближение. Еще через час они подошли настолько близко друг к другу, что стали видны навигационные огни, а еще через пятнадцать минут между субмаринами была установлена лазерная связь.

Джефф обменялся короткими сообщениями с лейтенантом Билом. «Манта-2» повторила маневр «Манты-1», чтобы обойти вулканы, она также наткнулась на конструкцию инопланетян на океанском дне. Слава Богу, никто на борту не подвергся влиянию низкочастотных волн.

В соответствии с планом, лодки должны были держаться как можно дальше друг от друга, однако после встречи с Певцом командиры приняли решение продолжить путь вместе. В первые минуты после погружения они не подозревали, что океан Европы окажется таким бескрайним и враждебным.

Прошло еще три часа. Джефф попытался заснуть, вытянувшись на ложе наблюдателя, но сон не приходил. Скафандр с каждой минутой становился все более неудобным, Джефф не мог почесаться, особенно его мучили натертые места на плечах, запястьях, поясе, в паху, на коленях и лодыжках. Запах пота и страха в тесном отсеке становился все сильнее.

Его страх был связан с пехотинцами. Смогут ли они сражаться после того, как увидели приступ Камински, услышали его крики? Лучше всего состояние солдат объяснил Петерсон в разговоре с Ноделлом и Воджаком: «Вы знаете, у меня возникло чувство, будто мы — всего лишь муравьи, сражающиеся за часть заднего двора, и только сейчас увидели человека, который является настоящим хозяином всего двора». — «Ну и что? — сказал Ноделл. — Он же ничего не сказал. Если не будет нас трогать…» — «То есть, не станет поливать нас средством от насекомых», — добавил Воджак.

Моральный дух, несомненно, упал. Об этом говорила и установившаяся в отсеке тишина. Никто не ворчал, хотя скафандры становились все неудобнее, мышцы затекали, а в животах урчало от голода. Опасность могла стать последней каплей, из-за которой боевой дух будет окончательно подорван.

А инопланетный артефакт на дне океана был скорее морем, а не каплей.

Камински внезапно очнулся около трех часов.

— Господи! Где… — он удивленно обвел взглядом отсек. — Ну и… сон.

— Привет, Фрэнк, — сказал Джефф, опускаясь на колени. — Как себя чувствуешь, парень?

— Словно слоны пробежались по голове.

— Слоны вымерли, приятель, — сказал Воджак.

— А моем черепе — нет, по крайней мере, пока. — Камински взглянул на светящиеся цифры на запястье. — Который час?.. Дьявол! Что произошло?

— Насколько мы поняли, — сказал Джефф, — Певец генерировал волны, которые каким-то образом воздействовали на компьютерные имплантаты в твоей голове, заставляя их вибрировать с низкой частотой, не воспринимаемой человеческим ухом. Инфразвук. Вероятно, он подействовал тебе на нервы.

— Словно мозги посыпали чесоточным порошком… Приятно осознавать, что есть разумное объяснение этому взявшемуся ниоткуда непрекращающемуся ужасу. У меня вдруг возникали приступы панического страха, и я не мог понять, почему. Что это было? Неизвестный нам вид оружия?

— Пока не знаю, но лично так не считаю. Эта… штука на дне могла прихлопнуть нас как мух. Пострадал только ты. Думаю, это произошло ненамеренно. — Джеффа беспокоил ничего не выражающий взгляд Камински. — Что с тобой? Что-нибудь болит?

— Голова болит, — ответил Камински, — но дело не в боли, а в воспоминаниях…

— Каких воспоминаниях?

Камински покачал головой:

— Не уверен, сэр. Они перемешались в моей голове, помню только некоторые из них, понимаете? И даже те, что помню, лишены смысла.

— Может быть, сны вызваны этими треклятыми имплантатами, которые вибрируют у тебя в голове.

Джефф когда-то читал, что хирурги начали узнавать секреты мозга только после того, как узнали, что прикосновение к определенным точкам на поверхности мозжечка вызывало воспоминания или ощущения, словно человеческий мозг был магнитофоном, способным воспроизвести запись.

В четыре часа двадцать минут они подошли к месту падения выпущенного из электромагнитной пушки снаряда. Как и предсказывал Джефф, вода замерзла, но лед был настолько тонок, что он увидел слабое сине-белое свечение солнца.

Теперь следовало определить время прибытия китайских подкреплений. По плану добиться максимального эффекта можно было только в том случае, если субмарины появятся из-подо льда, когда посадочные аппараты будут приближаться к зоне высадки. Если субмарины появятся слишком рано, подкрепления будут предупреждены. Если слишком поздно, противник успеет высадиться и развернуться. Двадцать два пехотинца и один ученый вряд ли смогут взять верх над несколькими сотнями хорошо обученных солдат, вооруженных танками-роботами и Бог знает, чем еще.

В связи с тем, что было известно лишь приблизительное время прибытия вражеского корабля, а также в связи с тем, что крейсер мог совершить несколько витков, прежде чем выпустить посадочные аппараты, следовало выяснить точное время их приземления.

Джефф еще на базе обсудил с офицерами несколько способов решения проблемы. Например, использовать лоббер с наблюдателями в пределах видимости китайской базы для предупреждения о приближении корабля… Или взорвать для сигнала небольшое количество антивещества на глубине…

Вот только что об этом подумает Певец?

Решение оказалось достаточно простым. У ученых на базе было несколько сейсмографических зондов, проникающих в толщу льда и измеряющих напряжения, вызывающие повышение давления, европотрясения и сдвиг тектонических плит. Переоборудовать несколько используемых на «Мантах» торпед в зонды и установить на них сейсмические приборы не составило большого труда. Карвер, используя в качестве ориентира свечение солнца, перешел к нужному краю замерзающей полыньи и выпустил два сейсмических зонда.

Оборудованные МГД-двигателями и разработанной Пуллером системой наведения зонды развивали в воде скорость до семидесяти узлов. Они устремились вверх и глубоко вонзились в поросший водорослями ледяной панцирь в зоне китайской базы. Длинные провода, тянувшиеся за зондами, служили антеннами для передачи по радио любых улавливаемых звуков. Конечно, радиоволны поглощаются водой, но на малых частотах и при таком уровне мощности сигнал можно было принимать на расстоянии до нескольких сот метров.

Субмарины принялись бесшумно, как акулы-убийцы, кружить вокруг зондов, жадно вслушиваясь в каждый доносившийся с поверхности звук.

Отсек С-3, объект «ЕвроГИС»;

полярная станция «Зебра», Европа;

06:25 по времени гринвичского меридиана.

Решительный штурм «ЕвроГИСа» начался, как всегда, внезапно. Сейсмические датчики зарегистрировали взрыв, а затем движение в ледяном лабиринте возле «Кадмуса». Через двенадцать секунд двое из оставшихся в живых часовых на западном гребне кратера обнаружили движение и инфракрасные отметки скафандров китайских солдат. Лейтенант военно-морского флота Фред Куинлан, дежуривший по центру управления и связи, объявил «тревогу-5».

В это время Лаки играл в покер с штаб-сержантом Томом Поупом, сержантами Дейвом Кофлайном и Винсом Кьюкелой и доком Макколлом. Все, за исключением Макколла, были в скафандрах, оставалось только надеть перчатки и шлемы.

— Я лишь хочу сказать, док, — говорил Лаки, вытягивая карту из колоды, — что не стоило вам говорить о разрыве сухожилий и прочем дерьме. Могли просто сказать, что у меня мозоль, тогда бы я смог участвовать в операции.

— Что, подделывать записи? Не пойдет, Лаки. Командир содрал бы с меня шкуру живьем!

— Человек действий, да? — усмехнулся Том. — Я тоже попытался принять участие в празднике, но он меня быстро отшил… Мне пару.

— А я лично не против посидеть здесь в тишине и покое, пока кто-то другой сражается с ублюдками. Для разнообразия… Мне одну.

— Да, тяжело сидеть на заднице и ничего делать, — сказал Дейв, — но кто-то ведь должен…

Настойчиво и пронзительно взвыл сигнал тревоги. Пехотинцы, побросав карты, вскочили на ноги и побежали к оружейным стойкам. Остальные члены тревожной команды были уже здесь, застегивали перчатки на запястьях, проверяли оружие.

— Занять места по боевому расписанию, — раздался из динамиков голос лейтенанта Куинлана. — Китайцы на западном и восточном гребне, повторяю, на западном и восточном. Вводится план обороны «дельта».

Значит, атака с двух направлений… Ублюдки уже пытались применить этот очевидный маневр, но пока план не удавался из-за отсутствия координации действий.

К сожалению, четырнадцать морских пехотинцев не могли осуществить контратаку в любом из направлений и встретить врага на гребне, как делали раньше. План «дельта» подразумевал гибкую оборону небольшим по численности отрядом. Солдаты должны были занять позицию рядом со станцией и уничтожать вражеских солдат. Траншеи, стрелковые ячейки и окопы были давно подготовлены. Оставалось только добраться до них прежде, чем противник появится на гребне и сможет стрелять вниз по внутреннему склону кратера.

Лаки втиснулся в воздушный шлюз вместе с остальными солдатами отделения. В наушниках пронзительно пищал индикатор зарядки М-580. Открылся наружный люк, и все вышли в ночь, осторожно ступая по металлическому трапу, перекинутому над Ямой.

Поверх восточного гребня на Лаки смотрел оранжевый воспаленный глаз Юпитера. Черная вода внизу была едва видна сквозь клубы пара и зависшие над ней крошечные кристаллики льда. Лаки стал подниматься по трапу на поверхность.

Лазерный импульс попал Майку Воттори в правое предплечье. Лаки находился чуть ниже Майка и увидел ослепительную вспышку, внезапно появившееся облачко пара от вырвавшегося из скафандра воздуха, услышал по каналу отделения крик. Майк крутанулся на месте, пытаясь зажать дыру в скафандре перчаткой. Лаки потянулся к нему, одновременно пытаясь достать неуклюжими пальцами герметизирующую заплатку из сумки на бедре. Воттори попятился назад, наткнулся спиной на поручень, ранец ПСЖО перетянул его, и он, взмахнув руками, полетел в Яму. Падал он медленно, двадцать метров пролетел за несколько секунд и, пробив в тумане дыру, напоминавшую по форме человеческое тело, с бесшумным всплеском исчез в кипящей ледяной воде.

Скафандры «Марк ИБ» были тяжелее воды, и Майк сразу ушел в бездну.

Лаки быстро повернулся, пытаясь определить место, откуда стреляли. Он переключил дисплей на инфракрасный спектр и почти мгновенно заметил желтое пятно китайского снайпера на сине-зеленом южном гребне. Он поднял свою М-580 и быстро выпустил три импульса, прикрывая поднимающихся по трапу пехотинцев. Желтое пятно исчезло, — правда, Лаки не мог сказать, убил он снайпера или просто заставил того убраться с гребня.

Том Поуп стоял на открытом участке и взмахом руки приказывал пехотинцам занять позиции.

— Шевелитесь! — закричал он. — Целый день будете копаться?

Слева от него бесшумным гейзером взорвался лед. Китайский цзыдун танькэ появился на восточном гребне и открыл огонь по крошечным фигуркам пехотинцев.

Поуп не бросился в укрытие и продолжал отдавать приказы:

— Кофлайн! Оуэнсон! Где «Санбим»? Уничтожьте эти гребаные танки на востоке.

Подбежали, сгорбившись под тяжестью лазерной установки, Дейв Кофлайн и Келли Оуэнсон. Почти мгновенно они открыли огонь очередями, и восточный гребень расцвел разрывами от лазерных импульсов.

Лаки заметил вражеских солдат на западном гребне и сконцентрировал огонь на них.

Черт!.. Их было слишком много.