Схватка с судьбой

Глава 12 ВСАДНИКИ В НОЧИ

— Ты сошла с ума, — тихо, уже не веря в свои слова, сказал вампир, — ты определенно сошла с ума. Еще двадцать секунд назад ты сказала, что это наш шанс быть вместе, а сейчас говоришь ужасные вещи таким тоном, как будто знала это давно.

— Я знала это, как только встретила тебя сегодня, — тихо ответила Таэль, — я говорила о надежде для нас так, как утопающий хватается за соломинку. Но я знаю тебя слишком хорошо. Ты не согласился с этим, и я это предвидела. Ты сделаешь все, чтобы остановить войну. Независимо от того, чего это будет стоить тебе и мне. Это еще одна твоя черта, за которую я люблю тебя.

— Бред. Бред! А ты тут при чем? Почему я должен убить тебя? С таким же успехом я могу убить любого из солнечного народа! Да если на то пошло, можно, например, расправиться с кем-нибудь из тех магов, которые будет управлять артефактом… Прости. Я говорю дикие, страшные вещи…

— Ты говоришь то, что думаешь. За это не нужно извиняться. Вот чего ты не знал, Зерувиэль, так это того, что один из этих магов — я. Именно я буду управлять потоками энергии. Войны не будет, если не будет меня. До остальных магов тебе никак не добраться, да и их можно заменить. А меня — нет. Единственный способ не допустить то, что мы задумали, — убить меня.

— Ты просто могла бы этого не говорить! — воскликнул вампир.

— Я очень многого тебе не говорила. В этот раз между нами все должно быть открыто. Никаких больше недомолвок. Считай, что это всего лишь еще одна небольшая жертва моей любви. Не скажи я тебе, все было бы еще хуже. Когда ты узнал бы, что за всем этим стояла я, ты простил бы мне десятки тысяч смертей?

— Ты не должна этого делать!

— Я не хочу. Но в том и беда, что я должна. Я не имела права откладывать это на семьдесят с лишним лет и подвергать свой народ мукам и лишениям. И в этот раз я сделаю то, что велит мне мой долг. Если, конечно, ты не остановишь меня, как велит тебе твой.

Зерван в немом отчаянии раздавил в руке серебряный кубок.

— И что же делать?! — чуть погодя воскликнул он. — Ты пытаешься объяснить мне, что мы должны вот прямо сейчас начать убивать друг друга с помощью магии и столовых ножей?!

— Нет. Наша история не должна так закончиться. У нас есть время. Месяц. Поблажка судьбы, — невесело усмехнулась Таэль, — перед финальной экзекуцией. Давай проживем это время так, как будто у нас впереди еще много-много счастливых лет. Здесь только я и ты. Ну и еще Силорн с несколькими моими слугами и телохранителями. На все то, что мы хотели сделать вместе, пережить вместе, — у нас один месяц. Так давай же будем сильными. Мы потратим этот месяц друг на друга. И закончим историю нашей любви поединком, в котором каждый будет сражаться за свой народ. Это должно было случиться. Это судьба, давай примем ее с честью.

На несколько бесконечно долгих минут повисла могильная тишина. Затем Таэль обыденным тоном спросила:

— Не желаешь отведать пирог из ягод, любовь моя?

— Все, что тебе будет угодно мне скормить, мое солнце, — ответил вампир с улыбкой, и для того, чтобы эти слова прозвучали беззаботно, а улыбка была естественной, ему понадобилось больше мужества и самообладания, чем много-много лет назад, когда он, безусый юнец, вышел на бой с мантикорой.

— Обращение «солнце мое» в устах вампира приобретает двусмысленное значение, ты не находишь?

— Возможно, но не в этот раз. Я вкладываю в эти слова тот же смысл, что и семьдесят с лишним лет назад, — вздохнул Зерван и потянулся за добавкой пирога. — Который час, милая? — спросил он чуть погодя.

— Скоро стемнеет. С момента, когда ты сразился с покойниками, прошло более десяти часов. Ты куда-то спешишь?

— Да, — вздохнул Зерван, — у меня есть одно незаконченное дело. Обязательство перед одним человеком. Закончу его и буду в твоем полном распоряжении… до самого конца.

Таэль кивнула:

— Я надеюсь, ты закончишь его быстро.

— Мне только в Зордар и обратно. Это быстро, несколько дней. Я буду спешить.

— А я буду ждать. Тебе нужна лошадь?

— Нет, — ухмыльнулся вампир, — лошади меня не очень любят.

Он подошел к столику, на котором лежали его вещи, и стал одеваться.

— Выходит, это правда, что король Витарна нанял тебя для того, чтобы добыть сердце Жнеца? — полюбопытствовала княжна.

— Именно так, — кивнул вампир, надевая куртку поверх бархатной рубашки.

— И сколько он тебе заплатил?

— Десять талантов.

Княжна фыркнула:

— Воистину королевская цена. И за эти гроши ты прикончил Жнеца, а потом и принца Кор-Гала, чем нажил смертельных врагов на всю оставшуюся жизнь? Впрочем, ты никогда не был корыстным…

— И это еще одна причина, по которой ты меня любишь, не так ли? А что до врагов, так Тэй-Тинг не первая венценосная особа, умершая от моей руки. Впрочем, какое мне дело до всего этого, если жить мне осталось месяц?

Таэль вопросительно подняла брови.

— Неважно. Чем бы все ни кончилось, сейчас это не имеет значения, — сказал вампир, — мне только одна мысль сейчас позволяет сохранять спокойствие. Как сказал один умный человек, когда тебя собрались вешать, попроси стакан воды. Никогда не знаешь, что случится, пока его принесут.

— Стакан воды — это оставшееся у нас время? — догадалась Таэль.

— Да. Не бывает безвыходных ситуаций, просто мы не всегда можем этот выход найти.

— Исключительно человеческая пословица. У нас немного другая. Нет нерешаемых проблем. Есть неприятные решения. Впрочем, все люди оптимисты, — заметила княжна, — они постоянно надеются на то, что произойдет чудо и проблемы решатся сами собой. По правде сказать, в этом я вам завидую. Всегда легче жить, надеясь на хорошее. Однако горечь разочарования от этого еще горше.

— Мы же договорились не говорить о плохом, — напомнил вампир.

— Да, конечно, любовь моя. Отправляйся в путь. И береги себя.

Эльфийка встала из-за стола, подошла к Зервану и поцеловала его.

— Возвращайся поскорее, хорошо? — На ее глазах заблестели слезы.

— Я буду спешить, — пообещал вампир, подумав про себя, что, если он не вернется, это избавит их обоих от большой проблемы.

Выйдя из зала, он увидел Силорна, подпирающего плечом косяк двери, ведущей в другое помещение. Эльф молча смотрел на вампира своими янтарными глазами.

Зерван прошел мимо, махнув на прощание рукой:

— Пока, Силорн. Может, еще свидимся, — Однако тот не ответил.

Зерван миновал еще одни двери, охраняемые двумя закованными в доспехи воинами, которые проводили его хмурыми взглядами, прошел зал, где вчера выдержал изнурительный бой с мертвецами, мимоходом отметив, что тела уже убрали. Затем вышел в казарму и, убедившись, что на дворе ночь, покинул замковый комплекс, оказавшись во дворе.

Подойдя к воротам, он услышал негромкий оклик:

— Зерван да Ксанкар.

Вампир обернулся. Позади него стоял Силорн, скрестив руки на груди на эльфийский манер.

— Все никак не можешь со мной расстаться? — ухмыльнулся Зерван.

Эльф не поддержал шутку.

— Я все слышал, — коротко сказал он, — там дверь толстая… но не для ушей эльфа.

— И дальше что? Попытаешься сделать то, что опоздал сделать семьдесят лет назад?

— Ты должен пообещать мне кое-что, Зерван да Ксанкар.

— Что именно?

— Что перед поединком с моей госпожой ты встретишься в поединке со мной. Я буду ждать тебя у входа, прямо здесь. Каждую ночь от заката до рассвета.

— Чего-то такого я и ожидал. Даю тебе слово, что так и будет, Силорн Вернаро Этиан, — ответил вампир.

— Тогда в добрый путь, — пожелал эльф и пошел обратно в замок.

Таэль устало откинулась на спинку кресла и вновь попыталась собраться с мыслями. Она уже не помнила, когда в последний раз была так же растеряна, как теперь. Семь с лишним десятилетий назад надежда умерла в княжне вместе со смертью любимого, и больше она ничего от жизни не ждала и ни на что не надеялась. Все, что оставалось у Таэль, — это долг перед своим народом, который она так эгоистично предала, С тех пор вся ее жизнь была подчинена только одной цели — искуплению. Но теперь…

Весть о том, что некто, опознанный как Зерван да Ксанкар, граф Рэнфэйр, объявился не где-нибудь, а у самой Горы Грома, вначале была воспринята ею с недоверием. Однако тот факт, что неизвестно как воскресший граф убил принца Кор-Гала прямо в толпе его же охранников, придавал этой информации оттенок правдоподобности. Ибо Таэль не сомневалась, что если кто-то из людишек и способен на такое, то только ее Зерувиэль, который еще до своей мнимой смерти заслужил прозвище Тень Забвения за способность выступать один на один против неодолимых врагов, вроде мантикоры или бессмертного мага-лича, и выходить из схватки победителем, как бы безнадежна ни была ситуация. Люди считали молодого графа заговоренным, эльфы полагали, что его защищают боги, и только очень немногие, в том числе и сама Таэль, понимали, что эта удачливость есть не что иное, как склонность совершать наибезрассуднейшие поступки в тяжелых ситуациях, приправленная доблестью, отвагой и фактором неожиданности.

Впрочем в возвращение любимого с того света княжна тогда так и не поверила окончательно. Но всего несколько дней спустя Зерван собственной персоной пожаловал в тайную обитель Таэль.

Случайность? Княжна была уверена, что нет — за всем этим стоит чья-то злая воля, обычно называемая Судьбой. Просто еще одна пытка. Но теперь уже наверняка последняя — фигуры замерли на доске в ожидании. Шах и мат уже не за горами, кто кому его объявит?

— Что ты намерена предпринять, госпожа?

Силорн бесцеремонно прервал невеселые мысли княжны, опершись на стену у двери.

— Ничего. — Таэль спокойно налила себе вина и залпом выпила. — А что я могу поделать? Только принять то, чего не могу изменить.

— Зерван да Ксанкар может не вернуться вовремя. Тогда поединок просто не состоится. Конечно, ты будешь лишена его общества на протяжении этого месяца, однако взамен получишь долгие годы с ним вместе после.

Таэль вздохнула. Силорн был старым другом ее отца, а теперь ее телохранителем и ближайшим соратником. Он уже давно жил только лишь заботой о своей госпоже, полностью отрекшись от себя. Долг… вот то, что заставляет людей, эльфов, орков поступать во вред себе, но на благо другим.

Княжна уже привыкла к Силорну сильней, чем к своей тени, и знала: если она когда-нибудь обернется и не увидит его позади себя, это будет значить, что Силорна больше нет. Он надежный товарищ и непревзойденный боец, но как же мало понимает в жизни…

— Ты думаешь, все так просто? — ответила Таэль вслух, — Полагаешь, он мне простит? Нет. Я стану в его глазах убийцей его народа.

— Можно подумать, ты до сих пор никого из людей не убила, — ухмыльнулся Силорн.

— Он этого не знает. Одно дело убить на войне, но то, что мы собираемся сделать, просто ужасно. Даже с людьми так поступить — это все равно запредельное зло. Так о каких долгих годах ты говоришь? Не то что Зерван не простит меня, я сама себя не прощу. Как мне после этого жить?

— У нас есть другой выход? — задал риторический вопрос Силорн.

— Нет. Я знаю, что должна сделать это. И я сделаю. И тогда моя вина будет искуплена, даже не принимая во внимание, что для этого мне придется убить возлюбленного. И тогда… Тогда я смогу наконец уйти. Я тоже уже устала от жизни. Мы все столько лет безропотно плыли по течению, что теперь уже поздно начинать барахтаться. Это малодушно… и бесполезно.

— А ты не думала, что и после будешь нужна своему клану и всему солнечному народу?

Таэль меланхолично положила в рот дольку лимона.

— Все может быть. Это не от меня одной зависит. В любом случае… что бы ни решил Зерван, пускай это будет его решением. Простить меня, выйти на поединок или просто исчезнуть — пускай решает он, а не случай и не обстоятельства. Вот что… подготовь мою лабораторию и волшебные мелки.

— Круг для телепатического сеанса? — догадался Силорн.

— Да. Надо поговорить кое с кем.

Вампир тяжело вздохнул. У него не было ни малейшего желания идти куда-либо. Путь в столицу Витарна и обратно займет время, которого у него в обрез. Зерван понимал, что должен будет убить Таэль, чтобы остановить еще одну кровопролитную войну. Или оставить все как есть, плюнув на людишек. Заслуживают ли они спасения такой ценой? Навряд ли.

Вампир еще раз вздохнул и на время попытался забыть о своих невзгодах. Может быть, ему повезет и делать выбор из двух зол не придется. Например, если его убьет охотник за головами.

Несколько часов спустя он приблизился к тому месту, где прошлой ночью погиб отряд его преследователей. Еще не доходя до скального утеса, вампир понял, что за поворотом дороги кто-то есть. Сердитое ворчание, возня, шипение и чавканье доносились до его слуха. Затем звон стали о камень и пронзительный женский крик, в котором отчетливо звучали паника, страх и отвращение:

— Убирайтесь, твари! Прочь!

Выглянув из-за угла, вампир увидел ужасную картину: на том самом утесе, где раньше сидел горгулья, прижалась к скале принцесса Лэйна, а под скалой пировал над трупом ее лошади трехметровый огр. Второй огр такого же размера стоял под скалой, соображая, как лучше добраться до человеческой женщины. Лазать по скалам он не умел, а дотянуться было трудно, к тому же Лэйна отчаянно отбивалась саблей, оставляя на лапищах монстра отметины.

Девушка явно на пределе своих физических и моральных сил, того и гляди сорвется. Зерван тяжело вздохнул — снова бой, к тому же, как всегда, неравный. Одного огра как-то можно было бы одолеть, но двоих… Огромные, покрытые толстой серой шкурой и обладающие поистине чудовищной силой огры были способны одним ударом убить и человека, и даже лошадь. А толстая прослойка жира и очень прочные массивные кости делали людоеда очень трудным противником. Говаривали, череп великана невозможно было разбить даже самой тяжелой булавой.

Вдруг огр, лакомящийся лошадью принцессы, поднял голову и заметил выглядывающего из-за скалы вампира. Он утробно рыкнул, поднялся с корточек и ринулся вперед.

Зерван сразу понял, что использовать лук в этот раз не выйдет, выхватил метательный нож и замахнулся, метя в горло великану.

Крохотный мозг огра не мог вместить в себя понятие об ином метательном оружии, кроме камня, а уж камней, брошенных маленьким вкусным человечком, великан не опасался и поэтому даже не потрудился закрыться рукой. И тем неожиданней была для него пронзительная боль в шее.

Зерван метнул нож с предельно короткой дистанции, полностью исключив риск промахнуться, и мгновенно ушел в сторону с линии атаки, пропуская огромную тушу мимо себя. Сила инерции оказалась слишком велика, чтобы харкающий кровью огр успел изменить направление, и, прежде чем чудовище смогло остановиться и развернуться, второй нож, брошенный вдогонку, по самую рукоятку вошел в шею сзади, скользнув по позвонкам.

Вампир обескураженно оскалился: броском ножа, которым он убил бы на месте любого, не удалось перебить толстый и прочный хребет огра. В ярости Зерван принялся метать ножи один задругам, благо мишень была на редкость большой, а дистанция для такого искусного метателя, как вампир, — просто ерундовой.

Примерно полсотни лет назад Зерван совершенно случайно встретился с группой стражников, волочивших пойманного вора, и один из них узнал в нем вампира. В короткой схватке он расшвырял стражей правопорядка, вызвав переполох на ночной улице, и был вынужден спасаться бегством через канализационный тоннель. Новый знакомый, воришка, воспользовавшийся возможностью сбежать, оказался весьма полезен — он отлично знал лабиринты городской канализации и вывел своего спасителя из города. Затем вампир и вор были вынуждены покинуть негостеприимные края на шхуне контрабандистов. На протяжении двух недель плавания вор от нечего делать взялся обучать Зервана метанию ножей, и этот талант впоследствии не раз спас вампиру жизнь. Многолетняя практика со временем превратила его в непревзойденного метателя — благо для тренировок, в отличие от фехтования, партнер не нужен. Теперь очень немногие из смертных были способны отбить или уклониться от его стремительных бросков.

Третий бросок поразил огра, который как раз начал оборачиваться, в щеку, четвертый — снова в шею, пятый — в глаз. И хотя до крошечного мозга, прячущегося в глубине массивного черепа, клинок не достал, для людоеда этого оказалось достаточно. Булькая ртом и разбрызгивая фонтаны крови, он повалился ничком, все еще пытаясь вырвать из ран стальные жала.

Зерван быстро обернулся ко второму огру и метнул в него последний нож. Однако тот, наблюдая за смертью своего сотоварища, оказался способен сделать выводы, поэтому, еще когда вампир только заносил оружие для броска, закрыл голову ручищей, в которую и вонзилось широкое стальное жало.

Огр взревел, а вампир попытался достать еще один нож. Однако петелек для ножей на его поясе было только шесть, и все они уже были пусты, а возможности достать из котомки запасные не было. Зерван выхватил мандалу, готовясь отразить атаку взбешенного людоеда, однако серый гигант удивил его еще раз. В правой руке он держал камень, который, к счастью, по скудомыслию не догадался ранее бросить в принцессу, однако на бросок вампира ответил броском.

Зерван, при всей своей скорости, от камня уклониться не смог. Булыжник весом в несколько фунтов ударил его в правое плечо, развернув вокруг своей оси. Ни устоять на ногах, ни удержать оружие вампиру не удалось. Мандала полетела в сторону, жалобно звякнув о камень, и потерялась в темноте.

Вампир, лежа ничком на земле, почувствовал, как она содрогнулась, когда огр бросился в атаку. Он шевельнул пальцами левой руки, выкрикнул заклинание, окутав себя тьмой, и стремительно откатился в сторону. Великан пронесся в полушаге от него, едва не наступив огромной ногой на грудь.

Зерван вскочил и, выпрыгнув из темной полусферы словно чертик из табакерки, огляделся в поисках оружия. Иллюзий насчет кулачного боя с чудовищем он не имел.

В следующий миг его пробрала дрожь: тут и там валялись трупы погибших на этом же месте охотников за головами, но ни единого клинка, ни топора, ни булавы. Все оружие лежало на дне расщелины, куда вампир его собственноручно и побросал.

— Проклятье, — выругался он и нагнулся, пытаясь нащупать на земле хотя бы камень.

— Держите, сэр Зерван! — внезапно донеслось до него сверху, и рядом упала кавалерийская сабля принцессы.

Вампир схватил оружие левой рукой и обнажил клыки в оскале ярости. На короткий миг он встретился взглядом с маленькими свиными глазками огра и метнулся в сторону — великан уже бежал прямо на него, миновав сгусток тьмы на дороге. В тот миг, когда огромная туша пронеслась мимо, вампир рубанул саблей. Удар был недостаточно точный — Зерван не был мастак фехтовать левой, — но достаточно сильный, чтобы располосовать толстую шкуру людоеда. Огр взревел, развернулся и снова атаковал. Вампир, спасаясь от молотящих во все стороны ручищ, был вынужден снова прибегнуть к помощи «вуали тьмы». Прижавшись к скале, он вновь успешно уклонился от удара и попытался взять оружие в правую руку, но она висела плетью.

Людоед же, рыча и воя от боли и бешенства, продолжал упрямо наступать, несмотря ни на что. Он сменил тактику, оставив попытки сбить врага с ног своей тушей и раздавить, вместо этого начал размахивать кулаками с явным намерением вбить голову Зервана поглубже в плечи.

Вампир сместился на шаг в сторону, уклоняясь от свирепого удара, огр пошатнулся. Затем, собрав воедино всю свою волю и ярость, Зерван нанес сокрушительный магический удар «волной гнева». Сила, расшвыривающая закованных в латы рыцарей, только лишила людоеда равновесия, впрочем, от этого он ударился спиной о скалу. Это задержало огра лишь на секунду, после чего последовал еще один удар. На этот раз Зерван едва сумел увернуться, и только благодаря своей сверхъестественной скорости. Огр же, вновь потеряв равновесие, сделал несколько шагов вперед, оказавшись при этом недалеко от края дороги. За ним был достаточно крутой склон, а дальше чернела пропасть.

Вампир вспомнил, что огры особо чувствительны к огню, бросил саблю на землю и, выбросив вперед руку, применил самое опасное огненное заклинание, которое знал. Раскаленные капли впились в шкуру людоеда и щедро покрыли ее ожогами. Великан завопил, размахивая руками в попытке сбить с себя огонь, и сделал пару шагов назад.

Зерван воспользовался его ошибкой мгновенно, нанеся еще один удар «волной гнева». Огр потерял равновесие, сделал шаг назад, оступился и с ревом покатился по склону вниз. Но вот гневный рык сменился удаляющимся протяжным истошным воплем, а еще через пару секунд чуткий слух вампира уловил глухой звук удара огромной туши о дно пропасти. Горы отозвались эхом, словно скорбя о смерти людоеда.

Вампир, тяжело дыша, огляделся вокруг, но больше ничего опасного не заметил. Первый огр еще хрипел, захлебываясь кровью, но было ясно, что он доживает последние свои мгновения.

— Спускайтесь, ваше высочество, — негромко сказал Зерван, взглянув наверх, — если, конечно, желаете. Или можете подождать, пока я уйду.

Лэйна уже слезала, однако почти в самом низу подскользнулась, и вампир едва успел подхватить ее левой рукой. В следующий миг она уже рыдала навзрыд, уткнувшись лицом ему в грудь, принцессу колотила дрожь от пережитого ужаса и отчаяния. Зерван сообразил, что она простояла на узком уступчике, отбиваясь тяжелой саблей, несколько часов.

— Вам стоило послушаться моего предупреждения, — вздохнул вампир, — и не ехать в одиночку этой дорогой. Я же говорил, где трупы, там и трупоеды.

— Вы были правы, — всхлипывая, кивнула чуть погодя принцесса, — но вас я боялась больше, чем этого страшного места. А теперь Мэв поплатилась за мое малодушие. Я должна была сразу понять, что у вас нет ничего общего с… с худшими из вампиров.

— Увы. Сейчас я найду свой меч, и пойдем. Надо успеть добраться до Зирааверд до рассвета, хорошо хоть, что в основном придется спускаться.

Зерван отыскал мандалу и вернул ее в ножны, затем вытащил из туши огра свои ножи и вытер их о его же шкуру. Потом подвигал рукой. Постепенно он обретал способность контролировать ее.

Повернувшись, он внезапно встретился взглядом с предводителем охотников. Тот медленно поднимался с земли, не сводя взгляда со своего убийцы.

— Ты, должно быть, специально меня дожидался? — с досадой вздохнул вампир и добавил в слова ехидства. — Тебе моя стрела в голове не очень мешает, надеюсь?

Мертвец заскрежетал зубами. В этот момент на слова вампира обернулась принцесса, до того глядевшая вдаль, дабы не созерцать россыпь мертвых тел, и побледнела при виде встающего мертвеца.

Зерван сплюнул, схватил зомби левой рукой за воротник, стараясь не вдыхать сладковатый запах начинающего разлагаться тела, подтащил его к краю дороги и столкнул вниз. Теперь, когда огры были мертвы, он обрадовался тому, что все оружие выбросил в пропасть: без него покойники не представляли для него ни малейшей опасности.

Лидер охотников, стуча головой о камни, покатился вниз, а затем полетел вслед за огром.

— Все в порядке, — успокоил он Лэйну, — здесь это обычное явление.

— Я вижу, — ответила та, — давайте побыстрее пойдем. Я, признаться, упала бы и заснула прямо здесь, не будь тут так страшно.

Она, впрочем, не забыла поднять с земли саблю.

— Я ее сохраню, — сказала принцесса, — на память.

— Как оружие, которым ваше высочество едва не зарубили огра? — ухмыльнулся вампир.

— И как оружие, которое держал в руках благороднейший из вампиров, — с улыбкой ответила Лэйна.

Зерван галантно предложил принцессе руку, и она с видимым облегчением оперлась на нее. Им предстоял неблизкий путь.

Однако на этом полная событий ночь не закончилась. Менее чем через полчаса позади послышался приближающийся грохот конских копыт и звон оружия и доспехов.

— Только не хватало тут папиных картонных рыцарей, — в сердцах сказала принцесса, — давайте я буду идти с краю, может, они не заметят меня или не узнают в темноте.

— Это не рыцари вашего отца, — спокойно сказал вампир через несколько минут, когда всадники замаячили в темноте неясными тенями, — это орден Белой Розы. Мои смертельные враги.

Он бросил взгляд в сторону. Как назло, слева — отвесная скала, справа — обрыв.

— И что же они здесь забыли? — удивилась принцесса.

— Вероятнее всего, меня. Какой-то маг постоянно умудряется определять мое местоположение. Когда они догонят нас, станьте у скалы и не двигайтесь, дабы не пострадать в свалке. А я постараюсь спихнуть парочку в пропасть под занавес.

— Их не меньше десяти, а то и пятнадцать, не много ли для вас, сэр Зерван?

— Многовато. А что, просто стать и подождать, пока меня зарубят? Ну уж нет.

«Что ж, вот и не нужно делать тяжелый выбор», — промелькнуло в голове у вампира.

— Сохраняйте спокойствие, — предупредила внезапно принцесса, — и ничего не делайте без моего разрешения. Сейчас я им покажу. Давайте остановимся и подождем их.

— Человек впереди! — воскликнул кто-то, когда всадники приблизились на тридцать шагов. Их факелы хорошо освещали гербы на щитах — это действительно были рыцари Белой Розы.

— Это наверняка он, — крикнул другой.

— Эй ты, стоять, именем короля! — гаркнул рыцарь с эполетой паладина на плече и, разглядев рядом с вампиром женский силуэт, добавил: — А ты, женщина, в сторону!

Ответ, который услышали благородные рыцари, подействовал на них как ушат холодной воды.

— Ты кому это сказал, пес смердящий?! — воскликнула Лэйна, выходя на свет факелов.

— Это же… — в изумлении пробормотал кто-то из всадников.

— Да, это я и есть, — надменно заявила принцесса.

Паладин спешился и преклонил колено:

— Мои глубочайшие извинения, ваше высочество, мне и в голову не могло прийти, что я встречу вас тут. Я покорный ваш слуга Даймен из Эрнау…

— Не сомневаюсь, — презрительно отрезала та, — а теперь проваливайте с глаз долой!

— Ваше высочество, мы должны доставить вас во…

— Я разве разрешала тебе говорить? — надменно спросила Лэйна, и вампир поежился, просто представив себя на месте паладина. — Тебе было сказано убираться!

— Я покорно прошу прощения, — поклонился рыцарь, — но мы тут по приказу вашего отца. Мы должны доставить вас…

— Не лги мне, пес! Ты до сего момента не знал, что я здесь! Если бы мой отец знал, что я тут, он точно не вас послал бы!

— Вы видите меня насквозь, ваше высочество, — повинился тот. — Мы действительно не знали, даже надеяться не могли встретить вас тут. Король не затем нас послал. Мы должны найти тут… одного человека. Кто это с вами?

— Со мной мой верный рыцарь и защитник сэр Зерван да Ксанкар, — холодно ответила принцесса, — так что в вашем обществе я не нуждаюсь.

— Вот его-то мы и ищем, — зловеще произнес паладин. — Вам известно, что этот так называемый рыцарь — богомерзкая тварь, вампир? Отойдите в сторону, ваше…

— Молчать! Здесь я приказываю! Я прекрасно знаю. И это ничего не меняет. Он мой сопровождающий. Нападение на кортеж особы королевской крови помнишь, чем карается? Дыбой. И уж я добьюсь, чтобы ты, трусливый негодяй, на ней оказался.

Паладин заскрежетал зубами:

— Не выйдет! Я исполняю прямой приказ короля!

В этот момент в голове Зервана раздался щелчок. Калейдоскоп мыслей, хаотично вертящихся в его мозгу, замер, сложившись в абсолютно ясную и понятную картинку. Вампир шагнул в круг света факела. В этот момент он встретился взглядом со сверкавшими из-под забрала глазами одного из рыцарей и мгновенно его узнал. Или, точнее, ее. Зерван насмешливо помахал ей рукой, а затем повернулся к паладину и принцессе.

— Прошу прощения, ваше высочество и вы, благородный рыцарь, — он вложил в эту реплику столько сарказма, сколько смог, — но вы снова лжете, сэр. Вы не исполняете приказ короля. Потому что если бы король знал, что я тут, он послал бы не вас. То, что я несу с собой, он не доверил бы вам. Вы ведь знаете, что у меня есть?

— Знать не знаю! — потянулся к мечу рыцарь. — И мне нет дела…

— Ты знаешь. Если бы ты не знал, то спросил бы: «А что?» Но ты очень поспешно ответил, что тебе неинтересно. Наверно, для того, чтобы ее высочество не узнала, что именно я несу. А почему вы не хотите, чтобы принцесса узнала? Я скажу. Потому что вы вовсе не собираетесь принести эту вещь королю — вы вознамерились ее утаить. Я не будут строить догадки, кому вы собрались продать ее. Но твердо уверен, что, если Зиборн узнает, вы будете болтаться на виселице все до единого. Весь ваш никчемный орден.

Паладин задохнулся от гнева и бессильной ярости, и вампир понял, что угадал.

— Поэтому, сэр рыцарь, я предлагаю тебе сделку. — Зерван перешел на «ты», и его слова звучали все презрительней. — Ты со своей собачьей сворой уберешься отсюда, а я доставлю ее высочество до места. И ты никому не скажешь, что встретил здесь принцессу Лэйну. У Зирааверд ее высочество отправится куда сочтет нужным, а я останусь, и ты сможешь попытаться убить меня, — ухмыльнулся вампир. — А если ты не согласишься, я прямо сейчас скажу принцессе, что именно у меня есть. И тогда тебе обеспечена виселица.

Паладина трясло мелкой дрожью от ярости, а Зерван продолжал:

— Но если ты согласишься, я даю слово чести, что не скажу ей, что это. И мы сможем возобновить нашу беседу в другой раз с этого же места.

Взгляд вампира стал жестче стали, он приподнял верхнюю губу, обнажив клыки, и почти прорычал:

— Выбирай! Сейчас же!

Все так же трясясь от злобы, паладин молча поклонился принцессе и попятился к своему коню, не отваживаясь повернуться к вампиру спиной.

— Но мы должны… — робко попытался напомнить кто-то из младших рыцарей, но, встретившись взглядом с командиром, заткнулся.

— Мы еще свидимся, упырь! — прохрипел паладин и повернул коня в обратный путь. За ним уныло поплелись остальные.

— И я снова утру вам нос, как сделал это трижды в Зордаре и только что в четвертый, — презрительно расхохотался Зерван.

— Блестяще, я уж думала, он пеной изойдет, — прокомментировала Лэйна, когда последний рыцарь растаял во тьме. — Меня просто раздирает любопытство, что же именно у вас есть, что эти псы собрались утаить от моего отца, но спрашивать не стану, вы не скажете. Выходит, вы и есть тот, кто, как говорят, победил двести воинов в Зордаре, в одиночку сразив тридцать человек, после чего орден с позором был выдворен из Витарна?

— Я. Но молва преувеличивает. Их было восемьдесят всего, и я сразил около десятка. Остальные попросту умерли в ловушке, которую готовили мне.

— Понятно. В таком случае, не вижу причины сомневаться и удивляться тому, что вы сумели убить принца в толпе его вояк. Давайте продолжим путь, чтобы поскорее добраться до Зирааверд, я очень устала и умираю от голода.

Вампир пошарил в котомке и обнаружил там кусок сыра и колбасы, которые достались ему в качестве трофеев после боя с охотниками.

— Если не побрезгуете грубой пищей — вот сыр и колбаса.

— Благодарю! Я сейчас что угодно съем!

Так они и шли по ночной дороге через одно из самых гиблых мест мира — принцесса с колбасой и сыром в руках и вампир с «Семенем жизни» в котомке.

— Мой король, у меня дурная весть, — печально доложил Довиус.

— Что? Лэйна?..

— О нет-нет! О ней известий нет никаких. Речь об ордене Белой Розы. Четыре дня тому назад я отправил гонца, нынче он вернулся. Архивариус ордена отказался приехать для заключения контракта.

— Проклятье! Все потеряно! — Реннар в ярости швырнул хрустальный бокал в стену. — Гнусные ублюдки передумали! И теперь отдадут сердце неизвестно кому!

— Ну… это преждевременные выводы, мой повелитель. Я лишь минуту назад расспросил гонца, с его слов получается иная картина. Прикажете позвать?

— Довиус, ты как ребенок! Конечно, позвать!

— Сайвер, войди, — сказал старый камердинер, и в дверь королевского кабинета тотчас же вошел Сайвер, один из самых надежных гонцов короля. Он ожидал за дверью: Довиус знал, что Реннар захочет лично все выяснить.

Мой пове… — поклонился гонец.

— Гори в аду этикет, — прервал его король, — рассказывай же!

— Повинуюсь. Я получил аудиенцию у архивариуса и сообщил ему о вашем желании заключить контракт на сто лет, но он ответил, что орден не восполнил своих потерь и пока не готов вновь служить вам, мой король…

— Тысяча проклятий! Ублюдки решили расквитаться со мной, не иначе! Какая издевка!

— Э-э-э… ваше величество, мне не показалось, будто архивариус жаждал поиздеваться. Мне неизвестна подоплека происходящего, но он был очень растерян. Если бы ему хотелось отомстить вам за что-либо, его речь была бы надменной и высокомерной. Но он мямлил и запинался. И выглядел так, как будто находился не в своей тарелке.

Реннар потер переносицу и жестом отпустил гонца. Когда дверь за ним закрылась, король посмотрел на своего слугу:

— Ты хочешь сказать…

— У них не получилось, — подтвердил Довиус, — видимо, у них просто нет сердца.

— Значит, вампир снова оставил господ рыцарей в дураках?

— Либо просто у него не было при себе сердца, — предположил старый камердинер.

Реннар в задумчивости прошелся по комнате. Орден остался с носом, судьба и намерения вампира неизвестны, равно как и местонахождение сердца Жнеца. Ситуация медленно, но уверенно превращалась в тупиковую и неопределенную.

Кроме того, король тревожился все сильнее — по-прежнему ни слуху ни духу о Лэйне. За то время, что прошло с момента побега, она уже могла бы добраться до границ любого соседнего королевства. И хотя гвардейцы и витарнские паладины бодро докладывали о выполненных задачах и забившихся в самые глубокие норы разбойниках — это ничего не значило. То, что на дорогах и в лесах на границе с Монтейном уже два дня не видели никакого отребья, не имеет никакого значения, если принцесса отправилась не в Витарн или если просто не добралась до него. Хотя Реннар просто не представлял себе, куда может сбежать принцесса, если не к нему.

Он уселся в кресло и тяжело вздохнул:

— Довиус, распорядись принести мне грога.