Штормовое предупреждение

Глава 26

Почтительная тишина, что невесомо окутывала безмятежным куполом храм предков, всегда приносила с собой прохладное и бесстрастное умиротворение, а ещё очищала захламлённый разум от посторонних назойливых мыслей. Голова слегка кружилась от горьковатого аромата тлеющих сандаловых палочек и лёгкого запаха расплавленного воска, а отблески догорающих свечей танцевали на каменном полу в вихре позолоченной пыли, подстраиваясь под незатейливую мелодию игривого ветерка, проникающего сквозь ставни.

Варвара медленно подняла голову, которую до этого чинно держала на сцепленных ладонях, и легонько повела плечами, сбрасывая нахлынувшее оцепенение, — вдоль позвоночника волной прокатилась болезненная истома, вызванная слишком продолжительным пребыванием в одной позе, но она не позволила себе роптать и жаловаться, лишь слегка сместив корпус, чтобы резкая ломота в мышцах не ощущалась настолько остро.

Имена на латунных табличках не были знакомы Варваре, но она всё равно раз за разом отбивала земные поклоны, совершенно чуждые для её собственного мировоззрения, и мысленно обращалась к покровителям рода Цзян с просьбой о заступничестве и благосклонности, чтобы потом, спустя несколько часов, покинув церемониальный семейный алтарь, тяжёлыми шагами выйти на резное крыльцо, поднять покрасневший взгляд грозовых глаз на светлеющее перед рассветом небо и обратиться уже к своим настоящим почившим родственникам.

— Дедушка, — тихо проговорила Варвара, зябко кутаясь в простое фиолетовое ханьфу без привычной богатой вышивки и кланового символа на спине. — Мне бы сейчас как никогда пригодился твой совет, — мамин отец при жизни виртуозно разбирался в тонкостях человеческих взаимоотношений и смог бы, пожалуй, дать Варваре развёрнутые ответы на терзающие её вопросы.

— Лёля, — горькое обращение к двоюродной сестре Ольге, разбившейся в автомобильной аварии много лет назад, — знаешь, мне так недостаёт порой твоего знаменитого оптимизма, — Варвара скривила красивые губы в усмешке и прислонилась ноющей спиной к ледяной мраморной колонне у основания храмовой постройки. — У меня сейчас внутри сплошной едкий страх и чувство тотальной безысходности, и мне не помешало бы взглянуть на мир глазами человека, который умел разгонять тучи одной своей улыбкой, — Варвара мазнула тусклым взглядом по череде бумажных фонариков, украшающих перила, и глубоко вдохнула полной грудью стылый ночной воздух.

— Папа, — сорвалось с языка неподъёмным булыжником и разбилось на тысячу осколков у её ног, впиваясь в ступни полыми иглами безбрежной тоски. — Подскажи, что мне делать? — Варвара и сама не заметила, как неосознанно съехала вниз, придерживая по инерции мягкий подол одеяния, — бездушный камень ощутимо впился в острые крылья лопаток, но Варвара не обратила никакого внимания на вынужденное неудобство, подтянув колени к груди и обхватив их руками, и позорно громко всхлипнула, комкая в бледных пальцах сиреневую ткань.

Отец — настоящий и единственный — сейчас посмотрел бы на неё сурово и неодобрительно, но не пустым бесстрастным взором Цзян Фэнмяня, а своим фирменным — снисходительным и прозорливым, с искрами затаённой поддержки в глубине серо-голубых радужек, украшенных по контуру золотистой россыпью, — солнце всегда любило уроженца южных берегов Игоря Волкова.

«Чего расселась, как царевна-лягушка на болоте, Варежка? — всплыл на задворках подсознания задорный бас, а потом кожу обожгло давным-давно позабытое ощущение фантомного прикосновения сильных горячих рук, приподнимающих над землёй её тщедушное детское тельце. — Велика беда — ободрала коленку! Хватит сопли распускать, пойдём обедать, пока мать нам обоим не всыпала полотенцем по хребту».

И Варвара шла, гордо вцепившись маленькими детскими пальчиками в чужую огрубевшую от тяжёлой работы на железной дороге ладонь, и свысока взирала на таких же плачущих соседских детей, пострадавших в неравной схватке с трёхколёсным велосипедом, а густая кровь с разбитой коленки капала на плетёные бежевые сандалии и совсем немного на присыпанную щебнем и песком сельскую дорогу.

Отец смог бы решить любую проблему, но Варваре не досталось непререкаемой твёрдости его характера, да и разве могла она сравниться по силе воли с человеком, который боролся с раковой опухолью почти десять лет вместо обещанных врачами десяти месяцев?

Варвара же не могла буквально ничего — лишь подпирать своим бесполезным туловищем опору храмового крыльца и размазывать мутные слёзы рукавом по лицу, сетуя внутренне на свою бесконечную усталость, которую она бережно пестовала последние несколько лет, но неимоверным усердием загоняла подальше — в самый тёмный уголок своей потрёпанной души. А теперь, когда ржавые прутья подсознательной клетки наконец прогнулись под напором скопления внешних обстоятельств, Варвара спешно пыталась залатать огромную зияющую дыру в сердце и голыми руками заталкивала внутрь грудной клетки шипящее и исходящее ядом беспокойство, обжигая чувствительные пальцы серной кислотой собственной паранойи, но не способна была справиться с подтопленной плотиной разрозненных эмоций внутри.

Варвара не знала, что ждёт её дальше, и этот простой факт приводил её в ужас, заставляя на коленях ползать по щербатому тёмному полу последнего пристанища членов клана Цзян в надежде получить хоть какое-то предзнаменование от высших сил — любой крохотный ответ на свои невысказанные вопросы и сомнения.

Но река забвения молчаливо и величаво несла свои воды дальше и не отвечала на её исступлённые молитвы, оставляя Варвару наедине с творящимся вокруг хаосом.

Сейчас Варвара была даже благодарна Юй Цзыюань, приказавшей своему нерадивому сыну в качестве наказания провести целую ночь на остывшем храмовом полу, — Варваре требовалась небольшая эмоциональная передышка после возвращения из Безночного Города, а матушка, сама того не подозревая, оказала ей неоценимую услугу, отправив подальше от взволнованных пересудов остальных домочадцев.

— Твоё поведение на охоте было безрассудным, А-Чэн, — яростно вещала она, пока стоящий позади негодующей женщины Цзян Фэнмянь ласково трепал Вэй Усяня по волосам и что-то укоризненно ему объяснял. — Ты наследник великого ордена и должен лучше заботиться о собственной безопасности, — Варвара, спокойно вглядываясь в пылающие неподдельным беспокойством за своего ребёнка аметистовые глаза, размеренно кивала в ответ на каждое слово, метко брошенное госпожой Юй, и целиком и полностью признавала правоту хозяйки Пристани Лотоса в данном вопросе.

— Этот недостойный наследник осознал тяжесть своего проступка, — сказала она тогда, аккуратно придерживая матушку за дрожащий локоть. — И готов понести заслуженное наказание.

Вэй Усянь зыркнул на неё исподлобья и хотел вмешаться — разделить с Варварой её незавидную участь, но повиновался короткому отрицательному кивку с её стороны — сама Варвара абсолютно искренне полагала, что тошнотворные слащаво-приторные нотации Цзян Фэнмяня куда более губительны для неокрепшего подросткового сознания, чем прямолинейные вопли матушки, так что это именно она должна была посочувствовать брату.

Ночь в храме предков призвана была прояснить сознание и немного облегчить моральный груз, но Варвара чувствовала себя вымотанной и выжатой, словно долька лимона в кружке с крепким кофе, да ещё и рана на груди с вечера подозрительно опухла под слоем плотных повязок, и Варвара, словив очередную паническую атаку, залпом влила в себя весь запас лекарств, выданный ей Вэнь Цин на ближайшую неделю. Ничем хорошим, конечно, такое самоуправство не закончилось, и Варвара вынуждена была провести последние несколько часов перед своей вахтой в обнимку с медным тазом под взволнованное оханье старшей сестры и скорбные причитания Вэй Усяня, который со слезами на глазах просил её не умирать.

Так что теперь взвинченная до предела Варвара возвращалась в стены родного поместья с мрачной решимостью на бледном после бессонной ночи лице.

Вэй Усянь, ожидаемо, караулил у ворот, неловко переминаясь с ноги на ногу и периодически потирая копчик, — кажется, госпожа Юй не удовлетворилась простым разговором своего мужа с воспитанником и щедро добавила от себя пару десятков ударов плетьми.

— А-Чэн! — радостно помахал ей брат и едва заметно поморщился. — Ты в порядке?

— А ты? — вопросом на вопрос ответила внимательная Варвара и скосила глаза на чужую аппетитную филейную часть, надёжно скрытую тёмной тканью штанов. — Матушка постаралась?

— Госпожа Юй была очень снисходительна, — моментально фыркнул мальчишка и ловко поднырнул под вяло болтающуюся руку Варвары, придерживая её в вертикальном положении. — Идём, А-Чэн, тебе надо поспать.

— Тебе тоже, — тоном, не терпящим возражений, осадила брата Варвара и подтянула поджарое юношеское тело к себе поближе, бессовестно перенося на чужие плечи вес собственной полубессознательной тушки. — Но если мы не появимся на завтраке вовремя, матушка разъярится пуще прежнего, — она с жалостью посмотрела на сникшего Вэй Усяня и ласково погладила его по голове. — Не грусти. Погода сегодня явно не располагает к тренировкам, — Варвара задумчиво посмотрела на пока ещё лишь слегка затянутое сероватыми облаками утреннее небо, залитое персиковой киноварью, ясно осознавая, что после полудня нагрянет самая настоящая гроза. — Мы ещё успеем отдохнуть.

Вэй Усянь недоверчиво пожевал губу, но сомневаться в умении брата предсказывать погоду не стал и тихонько выдохнул Варваре в плечо.

— Как скажешь, А-Чэн.

Минула неделя после возвращения в Пристань Лотоса, и Вэй Усянь вдруг сделался чрезвычайно задумчивым — он слонялся по коридорам поместья безмолвной тенью, то и дело исчезал по каким-то своим тайным делам и вообще вёл себя предельно подозрительно.

Варвара, заметив намётанным глазом произошедшие перемены, принялась с тщательным усердием наблюдать за братом и обнаружила в его хаотичных действиях определённую закономерность — Вэй Усянь зачастил в почтовый павильон и периодически пропадал там по полдня, слоняясь в радиусе нескольких десятков метров и доводя своим присутствием до нервного тика дядюшку Цзян, отвечающего за письма и посылки.

Варвара застала мальчишку врасплох на месте преступления, когда ей самой понадобилось срочно отправить послание в Цинхэ Не, — Вэнь Цин щедро поделилась с Варварой трудами учёных и целителей по предотвращению искажения ци, и теперь Варвара собиралась незамедлительно переслать свои находки Не Хуайсану вместе с короткой ободряющей запиской. Подумав, она приложила к письму и парочку талисманов собственного производства, подавляющих тёмную энергию в неодушевлённых предметах, и искренне надеялась, что товарищ разберётся в хитросплетениях заклинательских чар.

В общем, сосредоточенная Варвара просто шла в почтовый павильон, а наткнулась на лихорадочно блестящего глазами брата, прижимающего в груди пухлый конверт из мягкой, дорогой на вид бумаги жемчужно-золотистого цвета.

— Это что? — приподняв исключительно левую бровь (правая при этом угрожающе нависла над верхним веком, и Варвара с усмешкой вспомнила печально известного беднягу Квазимодо из популярного романа Виктора Гюго), осведомилась она и некультурно ткнула пальцем в драгоценную ношу побледневшего Вэй Усяня. — С каких пор ты получаешь письма из Башни Карпа, А-Ин?

Юноша натужно сглотнул, а потом, решившись, цепко ухватил Варвару за тонкое запястье и буквально волоком протащил к ближайшей беседке, надёжно скрытой от посторонних глаз буйными зарослями плюща.

— А-Чэн, пообещай, что не будешь злиться, — надсадным шёпотом пробормотал он и щенячьим взглядом уставился на хмурую Варвару исподлобья, нервно прижимая конверт к груди подрагивающими пальцами.

— Не обещаю, — безжалостно отрезала Варвара, присаживаясь на резную лавочку, и похлопала по нагретому солнцем дереву рядом с собой. — Садись и рассказывай.

Судя по его покрасневшему лицу, Вэй Усянь страстно мечтал провалиться сквозь землю, но угрожающе искрящиеся пурпуром глаза младшего брата достали бы его из самой Преисподней, так что молодому человеку оставалось только подчиниться и осторожно плюхнуться сбоку.

— Письмо предназначается шицзе, — сглотнув, пробубнил он и протянул Варваре свиток. — Я просто…

— Просто читаешь чужую переписку? — загробным голосом уточнила Варвара, едва подавляя желание отвесить мальчишке болезненный подзатыльник и заставить его сейчас же предстать перед Цзян Яньли и покаяться в своих грехах. — Где твоя совесть, Вэй Усянь?

— А-Чэн, дослушай! — цокнул языком непоседливый брат и неуютно поёжился от пробирающего до костей сквозняка. — Первый раз я увидел письмо случайно и подумал, что оно для госпожи Юй от её подруги госпожи Цзинь, — Вэй Усянь азартно блеснул глазами и подобрался к Варваре поближе, с ногами взгромоздившись на многострадальную поскрипывающую скамейку. — А потом я заметил, как шицзе прячет конверт в рукав своей накидки, и заподозрил неладное. И оказался прав — нашу сестру донимает Цзинь Цзысюань!

Варвара устало закатила глаза — шпион из Вэй Усяня получился так себе — и молча сунула послание себе за пазуху, игнорируя возмущённый взгляд прозрачных серых глаз.

— А-Чэн!

— А-Ин, только а-цзе вправе решать, с кем ей вести переписку, будь то Цзинь Цзысюань или хоть сам Лань Цижэнь, — разглядывая вытянувшееся от праведного ужаса красивое лицо напротив, Варвара невольно тихонько рассмеялась. — Тебя настолько обеспокоило невинное письмо, что ты посчитал нужным вмешаться в дела старшей сестры?

— Но это же Цзинь Цзысюань! — обвинительно вскинул тонкий палец к небу юноша. — Он ведь отказался в своё время от помолвки с шицзе, так какого демона теперь шлёт ей записки?

— А-Ин, друзья ведь тоже пишут друг другу письма, — тяжело вздохнула Варвара и помахала перед чужим любопытным носом собственной увесистой корреспонденцией. — Я как раз собираюсь отправить весточку Не Хуайсану. Или ты и нас с ним подозреваешь в тайной романтической связи? Впрочем, может быть, Не Хуайсан всего лишь посредник и передаёт мои любовные вирши непосредственно главе Не? — она нарочито мечтательно вздохнула и томно закусила губу, мысленно забавляясь и наблюдая, как искренние эмоции брата хаотично сменяют друг друга.

Вэй Усянь подавился воздухом и ошалело уставился на откровенно развеселившуюся Варвару, а потом возмущённо ткнул её кулаком в плечо.

— А-Чэн! Не смешно!

— В таком случае, прекрати вести себя как сумасшедшая троюродная тётушка Юй, которая пытается контролировать личную жизнь каждого своего родственника, — сурово пожурила Варвара. — Дай а-цзе и Цзинь Цзысюаню самим разобраться в происходящем между ними. В данный момент они просто добрые друзья по переписке, и мы не имеем никакого права вмешиваться в судьбы посторонних людей, даже если они нам бесконечно дороги. Ты меня понял, А-Ин? — она звонко щёлкнула жилистыми пальцами прямо перед лицом юноши, концентрируя его рассеянное внимание на своей персоне.

— Понял. Извини, А-Чэн, — вяло пробурчал в ответ брат и неловко передёрнул плечами, уставившись на неё исподлобья. — А твоё письмо правда для главы Не?

— Ты издеваешься? — честно спросила Варвара — закатить глаза ещё сильнее было просто физически невозможно, так что она ограничилась профилактической брюзгливой усмешкой.

— Да шучу я! — Вэй Усянь задорно хихикнул и по привычке навалился на неё всем телом, уткнувшись лбом куда-то в основание шеи. — Надеюсь, шицзе и павлин останутся просто хорошими приятелями.

— Ревнуешь молодого наследника Цзинь? Кажется, вы неплохо поладили между собой, — моментально подколола Варвара и получила в ответ гневное сопение.

— Не хочу, чтобы сестра уехала, — тихо отозвался Вэй Усянь, и голос его наполнился необычайной тоской. — Кто вместо неё будет варить нам суп из свиных рёбрышек и корня лотоса?

— Да уж, боюсь, матушка за такую просьбу нас самих пустит на суп, — невесело хмыкнула Варвара и потрепала мальчишку по голове. — Если а-цзе действительно в будущем выйдет замуж — пусть даже не за Цзинь Цзысюаня — и покинет Пристань Лотоса, мне придётся научиться готовить, — скорбно выдала она, припоминая со светлой ностальгией, как в прошлой жизни чуть не спалила квартиру в попытке приготовить французский омлет.

Кажется, Вэй Усянь бессовестно прочитал её мысли, потому что нервно хихикнул и ткнулся холодным кончиком носа Варваре в щёку.

— Не нужно таких жертв, будущий глава ордена Цзян! Этот недостойный слуга возьмёт неподъёмное бремя кулинарии на свои хрупкие плечи!

— Не паясничай, — насмешливо фыркнула Варвара. — В крайнем случае, я когда-нибудь тоже женюсь, и, возможно, моя избранница сможет готовить нам фирменное блюдо сестры, — Варвара невольно представила себе статную и суровую деву, наподобие Вэнь Цин, хмуро вчитывающуюся в свиток с рецептом, записанным кокетливым округлым почерком а-цзе, и прыснула в кулак, а уж когда перед внутренним взором замаячил взъерошенный Вэй Усянь в сиреневом фартуке с большой деревянной ложкой в руке, Варвара и вовсе сползла по лавочке вниз, прихватив с собой недоумевающего брата и всеми силами пытаясь задавить в зачатке истерический хохот.

— А-Чэн, — вдруг серьёзно позвал её Вэй Усянь и подтянул Варвару к груди, причудливо переплетая их руки между собой. — Ты хочешь жениться?

— Вот ещё, — раздражённо цокнула языком Варвара и устало выпустила воздух сквозь крепко стиснутые зубы. — Но когда-нибудь мне всё равно придётся привести в дом невесту, ведь у меня есть долг перед орденом Юньмэн Цзян.

Юноша понятливо кивнул, помолчал немного, будто обдумывая какую-то важную мысль, и легонько дёрнул Варвару за косу.

— Но я ведь всё равно смогу остаться с тобой навсегда?

Варвара, выпутавшись из чужих объятий, воззрилась на смущённого молодого человека с искренним недоумением.

— А-Ин, ты же мой брат. Кто тебе запретит? Хватит нести чепуху и рассиживаться без дела — мне ещё нужно отправить письмо в Цинхэ Не, — сварливо проворчала Варвара, беспощадно спихивая недовольно завозившегося брата на землю.

Вэй Усянь лукаво блеснул серебром глаз из-под изогнутых ресниц и открыл было рот, чтобы задать Варваре очередной каверзный вопрос, но отчётливое и настойчивое шебуршание в соседних кустах отвлекло их от беседы.

— Чэн-гэгэ!

Варвара, удивлённо переглянувшись с Вэй Усянем, неспешно поднялась на ноги и выглянула из беседки наружу, сразу подмечая, что на улице ощутимо похолодало, а небо затянуло лохматыми свинцовыми тучами.

— Выходи, Цзян Елань, — спокойно повелела она, интуитивно чувствуя, что старший брат вышел следом и привычно замер за её плечом. — Что-то случилось?

Девушка, неподобающе ругнувшись, отцепила от своей накидки колючие ветви шиповника, и разом оказалась перед Варварой и Вэй Усянем, неловко переминаясь с ноги на ногу.

— Чэн-гэгэ, прости, что отвлекаю, но тебя срочно вызывает к себе госпожа Юй, — закусив губу, пробормотала собеседница.

— Матушка? А-Лань, она не сказала тебе, в чём дело? — молниеносно насторожилась Варвара.

— Госпожа Юй не дала никаких пояснений, но, Чэн-гэгэ, я кое-что услышала по дороге сюда от старших адептов, — Цзян Елань заговорщицки понизила голос до едва слышного шёпота и поманила братьев к себе, чтобы между их лицами практически не осталось расстояния.

— Говори, — напряжённо приказала Варвара, до боли в запястье стискивая шёлковую ткань собственных одежд.

— Пришли вести из соседних земель, — мучительно сглотнув, обронила Цзян Елань. — Чэн-гэгэ, на границе Цинхэ Не и Цишань Вэнь что-то произошло.

Застывшая Варвара буквально кожей ощутила, как вдоль позвоночника её размашисто лизнул могильный холод подступающих неприятностей.

Комментарий к Глава 26

Затишье перед бурей — оно такое.