Шпион из будущего

Глава 3

Анна шла по московским улицам. Она ненавидела этот город все двадцать два года своей жизни – эти дома, эти улицы, этих людей. Для неё Москва была олицетворением зла, которое разрушило её жизнь. Даже не разрушило – не дало ей сложиться.

Она родилась в Черкассах. Мама – простая украинская девчонка, папа – беженец из Ливии. Он приехал в Украину сознательно, хотя мог остаться в Германии. Хотел строить новый мир – свободный и демократичный. Даже добровольцем пошёл в армию. Но со службой у него не сложилось, подробности он никогда не рассказывал. Маленькая Анна тогда этим не интересовалась, ей хватало своих переживаний.

Детство проходило беззаботно – от дома до Днепра было рукой подать, и их дворовая компания всё лето проводила на берегу. Подруги даже хвастались, что к осени были почти такие же загорелые, как Анька. Проблемы начались в школе. Первым звоночком был отказ в участии в конкурсе вышиванок. Завуч отозвала её в сторонку, долго пыталась выговорить фамилию её отца, потом обречённо махнула рукой:

– Аня, скажи своей маме, чтобы завтра пришла в школу.

На следующий день мама оставила её у дверей учительской, а сама с насторожённым видом пошла встречаться с завучихой. Назад в коридор она вышла в слезах.

– Но ведь это дискриминация! У нас же демократия!

Шедшая следом завучиха подчёркнуто спокойным голосом отвечала:

– Да, демократия. Вы же знаете, что демократия – это власть народа. Коренного народа. А коренной народ в нашей стране какой?

– Но моя дочь тоже украинка! – со слезами в голосе ответила мама.

– Ага, а её папа – хлопец из соседнего села! – с сарказмом подхватила завучиха. – Короче, вы можете делать всё, что вам угодно. Но я вам настоятельно не рекомендую приводить свою дочь на конкурс.

– Я это так не оставлю! – пообещала мама. Завучиха молча пожала плечами.

Чиновник Департамента освіти та гуманітарної політики, куда потом отправилась мама, был сама любезность.

– Да, я полностью разделяю ваше негодование. Если бы это произошло в каком-нибудь Воронеже, я совершенно не удивился. А когда такое творится в нашем городе – это просто возмутительно. Но я понимаю, почему это случилось. Завуч вашей школы – человек пожилой, родилась ещё в Советском Союзе. Разумеется, это наложило отпечаток на её мировоззрение. Тот тоталитарный строй, та несвобода, которую насаждал у нас оккупационный московский режим, до сих пор влияют на нашу жизнь. Конечно, мы боремся с этими проявлениями, но должно пройти время, смениться поколения…

– То есть ей можно пойти на конкурс? – мама кивнула на дочь, сидевшую на соседнем стуле. Чиновник смутился.

– Понимаете ли…

– Мне всё ясно! – мама резко дёрнула Аню за руку. – Пойдём отсюда!

– Почему мне нельзя идти на конкурс? – уже на улице спросила она у мамы. – Кто в этом виноват?

– Ты же слышала, что сказал дядя. Советский Союз и русские оккупанты.

А потом началась война. То есть война была всегда, но где-то там далеко, на востоке. А сейчас она подошла совсем близко – пророссийские террористы начали наступление. Но все, конечно же, знали, что это воюет русская армия. На второй день высоко над Днепром промчалась пара реактивных самолётов. Они шли с востока. Школьники высыпали на улицу. Учителя пытались загнать детей в убежище, но все хотели посмотреть, что будет дальше. Анна вместе с одноклассниками залезла на забор, чтобы лучше видеть. Василь, у которого отец был военным, достал бинокль. Снова послышался грохот турбин самолётов.

– Наши? – Анна с надеждой подёргала за штанину Василя.

– Нет, москальские, со звёздами, – ответил он, не опуская бинокль. – На аэропорт пошли, сейчас бомбить будут.

И действительно, вскоре с западной окраины города послышались глухие взрывы, и над домами стали расплываться столбы дыма.

– А где же наши литаки? – воскликнула Анна, но никто ей не ответил.

На следующий день по городу поползли слухи, что российские танки уже на восточном берегу Днепра. Вечером отец сказал:

– Все керивники разбежались, власти больше нет. Здесь больше делать нечего, мы уезжаем.

– Куда? – испуганно спросила мама.

– В связи с российской агрессией американцы открыли квоты для эмигрантов. Я попросил знакомых помочь с документами. Но они хотят грошей.

– Конечно же, заплати! – ответила мама.

Деньги помогли решить все проблемы. Через несколько дней они уже ехали в Варшаву, а оттуда вылетели в Лос-Анджелес. Покидать родной город, где она родилась и пошла в школу, было очень жалко. Мамины родители с ними не поехали – мол, уже не в том возрасте, чтобы всё менять.

В Штатах их семья обосновалась в Сакраменто – оказалось, что там большая украинская диаспора. Встретили очень хорошо – все сочувствовали беженцам от пророссийских террористов. Помогли и с жильём, и с работой. Поначалу можно было обходиться без английского, хотя язык Аня выучила быстро.

Но политического единства среди украинцев не было и там. Многие уехали ещё из Союза, поэтому всё сравнивали с теми временами. Тут Аня впервые услышала мнение, что в Союзе всё было не так уж и плохо. Она спросила об этом у мамы, но ответ не отличался оригинальностью:

– Этим людям в своё время просто промыли мозги. А сейчас они с ностальгией воспоминают свою молодость.

– Но ведь мы с русскими когда-то были одной страной, – пыталась разобраться Анна. – Значит, тогда в Киеве и в Москве жили примерно одинаково.

Мама, которая родилась позже распада СССР, ответила:

– Это потому, что из Украины всё вывозили в Москву. Мне бабушка рассказывала, что когда она ездила в Москву, там продавалась наша черкасская тушёнка, а у нас были пустые магазины.

Но вскоре политические реалии новой родины заслонили старые переживания. Старожилы украинской общины, прожившие в Штатах не одно десятилетие, постоянно говорили, что жизнь становится всё тяжелее, бизнес не идёт, цены растут, как и преступность. И тут тоже мнения разделились: одни были за республиканцев, другие – за демократов. Соглашались только в одном – жизнь становится хуже, надо что-то делать.

Это соперничество между демократами и республиканцами тянулись до тех пор, пока не случился инцидент в Лас-Вегасе. Бомбардировщик В-52, этот "стратодедушка" 1960-го года выпуска, рухнул на город. Учитывая его возраст, в этом не было бы ничего удивительного, но на его борту оказалась термоядерная бомба В61. Боеприпас сработал не на полную мощность – то ли как-то спасли предохранители, то ли бомба была такой же древней, как и сам самолёт. Но несколько городских кварталов превратились в груды щебня. Дальнейшие события можно сравнивать только с атакой террористов 11 сентября. Борт номер один кружил над Штатами, остальные самолёты были немедленно посажены на землю. Все ядерные силы были приведены в полную готовность. Русские моментально ответили тем же. Мир замер в шаге от третьей мировой. К счастью, настоящая причина выяснилась довольно быстро, и до войны не дошло.

Но дальнейшие события показали, что ядерный взрыв в Лас-Вегасе был только началом череды катастроф. Республиканцы потребовали отставки президента, демократы, разумеется, были против. Тогда республиканцы заявили, что президентские выборы были сфальсифицированы, и президент вообще нелегитимен. И тут вмешалась Организация Объединённых Наций. Но на самом деле, конечно же, это была инициатива Китая и России. Было объявлено, что власти США не контролируют ситуацию в стране, а самое главное – своё ядерное оружие. Чтобы предотвратить возможные проблемы, предлагалось до стабилизации политической ситуации в США ввести международный контроль над её ядерными силами и финансовой системой. Был срочно созван Совет Безопасности. Если бы там присутствовал представитель США, то он, конечно же, воспользовался правом вето и заблокировал решение Совбеза ООН. Но он был на митинге республиканцев. В результате решение было принято.

Уже через 12 часов после этого в аэропортах Тихоокеанского побережья стали приземляться транспортные самолёты с китайскими десантниками. В нескольких аэропортах диспетчеры отказались их принимать, но были тут же нейтрализованы китайским спецназом. А русский спецназ в это время взял под контроль американское ядерное оружие. Лишь немногие американское военные части пытались оказывать сопротивление, но оно было подавлено быстро и с показательной жестокостью. Самый серьёзный случай произошёл с атомной подводной лодкой "Лос-Анджелес", капитан которой отказался подчиняться международным силам и потребовал переговоров, подкрепив слова своими ракетами "Трайдент". Объединённое русско-китайское командование пошло на переговоры, но, как выяснилось, это была лишь уловка с целью выиграть время. Подошедшие русская и китайская лодки расстреляли торпедами последний оплот демократии.

Вот так получилось, что русские второй раз отобрали у Анны родину. Большинство американцев восприняли международный контроль как оккупацию. Конечно же, это выглядело не так карикатурно, как изображали в голливудских фильмах времён холодной войны, но всё равно было обидно. Вдвойне обидно было то, что местные власти продолжали работать, словно ничего не случилось, и при этом выполняли все распоряжения международной администрации. Впрочем, таких распоряжений было совсем немного, и касались они по большей части работы коммунальных служб, систем жизнеобеспечения и поддержания общественного порядка.

Тем не менее, идеи партизанской борьбы активно обсуждались, особенно среди молодёжи. Не осталась от этого в стороне и Анна. Но дальше разговоров дело не шло. Что и как делать, никто понятия не имел. Инициативы лидеров хватало только на организацию вечеринок. Кроме того, полиция продолжала исправно работать, и если попытаться бузить, да ещё и с оружием, то можно схлопотать пулю.

Наиболее радикальные настроения были в украинской диаспоре. Люди, успевшие повоевать на Донбассе, а потом свалившие за океан, гордо заявляли:

– А мы вам говорили, что к этому всё идёт, ещё, когда Россия захватила Крым. Теперь и до вас очередь дошла!

Те, кто считал себя американцами, на такие высказывания сильно обижались. А один сторонник республиканцев даже заявил:

– Если везде, куда приходят русские, устанавливается такой порядок, то остаётся только сожалеть, что Путин так и не пришёл на правобережную Украину.

В это время Анна уже была подростком, и внимательно прислушивалась к подобным разговорам. И даже под их влиянием стала заниматься спортом – бегала по утрам, ходила в тренажёрный зал. Как и всем в молодости, ей хотелось совершить подвиг, но взрослые такие поползновения не одобряли. Наверное, это спасло не одну молодую жизнь, но настроение у Анны тогда было отвратительным.

Поэтому когда на неё вышел этот странный мистер Кампински, она недолго раздумывала над его предложением. Дополнительным аргументом была немалая сумма, которая выплачивалась авансом. Это было очень кстати – маме требовалась срочная операция. Конечно же, Анна постаралась выяснить, что ей предстояло сделать. На это мистер Кампински ответил коротко, но вполне определённо: "You buying an one-way ticket". Анна была согласна: в один конец – так в один.

Дальше был перелёт в Будапешт, а на территорию Галиции они пробирались уже по земле. Здесь был полугодовой курс спецподготовки в секретном лагере, и только потом Кампински рассказал подробности задания, которое ей предстояло выполнить. Сначала она не поверила своим ушам – настолько невероятно это звучало. Но, похоже, Кампински и не ждал от неё другой реакции. Он принялся терпеливо объяснять:

– Наша лаборатория занимается изучением возможности перемещения во времени. Мы работаем над этим больше десяти лет. Началось всё с информации о том, что подобные работы велись в Советском Союзе, и были достигнуты определённые результаты. Также были получены фрагменты технической документации и, самое главное…

Его лицо приобрело торжественный вид, а в голосе звучал нескрываемый пафос.

– …мы получили записи воспоминаний путешественника во времени!

– Почему только записи? – с подозрением спросила Анна.

– Его уже нет в живых, – пояснил Кампински. – Нет-нет, он просто уже был в весьма преклонном возрасте. Таким образом, перемещения во времени стали реальностью. И настало время использовать это для защиты нашей страны.

– То есть вы хотите, чтобы я отправилась в прошлое и убила президента… – она не договорила, Кампински перебил её.

– Именно! По оценке наших экспертов, это предотвратит оккупацию Соединённых Штатов, которая произошла в 2046 году.

– Почему именно российского президента, а не китайского председателя?

– По оценкам наших экспертов, в Китае руководство скорее коллективное, и устранение одного человека ничего не даст. А в России за последние десятилетия сложился авторитарный режим, построенный на авторитете одного человека. Его устранение должно кардинально повлиять на внешнюю политику России.

– Так ему уже исполнилось 100 лет, – засмеялась Анна. – Почему нельзя дождаться естественного решения проблемы?

– Проблема должна быть решена до 2046 года, и даже раньше, – терпеливо объяснял Кампински. – Наша задача – предотвратить международную оккупацию и спасти нашу страну.

– У меня ещё один вопрос – почему выбрали именно меня?

Кампински замялся.

– Хоть я и отвечаю за эту операцию, ты – не совсем мой выбор. Лет 30 назад была создана глобальная система сбора и анализа информации о гражданах США, а затем – и всего мира. Когда перед системой была поставлена задача выбрать кандидата, она выдала твою фамилию. Мне оставалось только с ней согласиться.

– Ну хорошо, допустим, я выполню задание, хотя не представляю – как. Но как я буду возвращаться назад?

– Я же предупреждал, что ты купила билет в один конец. Возвращение не предусмотрено. Кроме того, в результате твоих действий будущее изменится, так что возвращаться будет всё равно некуда.

Дни были заполнены интенсивными занятиями – общая физическая подготовка, спецподготовка – защита и нападение без оружия, теоретическая подготовка – административное и социальное устройство российского общества 25-летней давности. Занятия по физподготовке и рукопашному бою вёл пан Мыкола – грубоватый мужчина лет 50, который тщательно избегал любого неформального общения. Было видно, что занятия с девушкой не доставляют ему удовольствия. Неприязнь чувствовалась во всём, но он старался соблюдать внешние приличия. По его манерам можно было сделать вывод, что у него богатый жизненный опыт, и совсем не теоретический, но о своём прошлом он ничего не рассказывал. Общаться он предпочитал исключительно на мове.

После занятий Анна слушала записи воспоминаний реального путешественника во времени. Его старческий голос был полон эмоций, навеянных переживаниями почти вековой давности. Говорил он по-русски, но с небольшим английским акцентом. Анна попыталась расспросить Кампински о том, кто этот русский, оставивший воспоминания, но получила лаконичный ответ: "Top secret!"

Как она поняла, рассказчик участвовал в эксперименте по перемещению из 1968 года в 1993-й. В своих рассказах он в основном уделял внимание мелким подробностям – в частности, он подчёркивал, что возможен временной переход только живого объекта. Ни одежда, ни оружие не проходят, всё придётся добывать на месте. Исходя из этого и были составлены её занятия по спецподготовке. Также рассказчик много рассуждал о проблеме психологической адаптации после перемещения в обществе, где нет и не может быть друзей и знакомых. Правда, он вскользь упоминал, что в эксперименте по перемещению во времени у него был напарник. Мало было сказано и о целях эксперимента. Анна специально искала все его высказывания на эту тему, и пришла к выводу, что цель была такая же, как и в её случае – спасти страну. Только он был отправлен вперёд на 25 лет, а не назад, как предстоит ей.

Анна ещё раз прочла в интернете статьи про распад СССР – да, рассказчик со своей задачей явно не справился. Но ей будет проще – она отправляется не в будущее, а в прошлое. А про события в недавнем прошлом можно собрать исчерпывающую информацию. Поэтому её задание было расписано практически по часам – тогда-то произойдёт такое событие, тогда-то – другие. С одной стороны, это существенно всё упрощало – надо просто следовать графику. Но, с другой, накладывало на неё очень жёсткие ограничения – необходимо было непременно укладываться в этот жёсткий временной график.

Больше всего её заинтересовал последний фрагмент воспоминаний – в нём рассказчик рассуждал о возможности изменить историю посредством путешествий во времени, и о роли личности в истории. По его словам выходило, что существенно изменить историю невозможно, так как это объективный процесс. Конечно, это утверждение можно было объяснить тем, что он со своей миссией не справился – СССР прекратил своё существование. Но он хотя бы попытался, то есть знал, о чём говорил.