Когда мадам Хуч выпустила снитч, и он исчез, сверкнув золотыми крыльями, в погоню за ним сорвались почти все, присутствовавшие на уроке. На земле остались только Невилл, я и Дафна. Последнее меня несколько удивило: ведь, в отличие от меня, Дафне не потребовалась помощь Драко чтобы оторваться от земли.
— Дафна, а почему ты...
— Бесполезно.
— То есть?
— Снитч все равно поймает Гарри.
— Ты думаешь? Нет, я не сомневаюсь, что он — хорошо летает, но...
— Он запределен. Но дело даже не в этом...
— А в чем? — Дафна оглянулась по сторонам и понизила голос.
— На снитч наложены специальные чары. Они не дадут поймать его никому, кроме Поттера.
— Но... но это — нечестно...
— Да, нечестно. Но, если ты думаешь, что тот, кто так сделал — друг Гарри, то ты ошибаешься.
— Почему?
— Сама подумай. Ведь это сразу оттолкнет от него всех, кто мог бы стать друзьями, и приблизит «поклонников», которых на врагов меняют один к двум и остаются в выигрыше. Например, Уизли...
Когда Гарри и Драко поймали снитч вместе, мадам Хуч скривилась, как будто съела что-то очень кислое. Пару лимонов, например, целиком и с кожурой.
— Дафна... — я и сама с трудом расслышала свой шепот, но Гринграсс поняла меня правильно.
— Предполагали, что снитч поймает Гарри, и это оттолкнет от него Драко. Обломались, и не признать этого не могут, а признать — не хотят.
— Но... почему ты говоришь...
— Во множественном числе?
— Да.
— Я Вижу, что эта выходка не была инициативой мадам Хуч. Ей это приказали.
— Спасибо, Видящая. Я подозревал это, но не был уверен. — За плечом Дафны возникает Гарри. И Драко... Но он выглядит... погасшим.
Гарри смотрит мне в глаза. Почему-то я вновь ощущаю его руку у себя на талии, и то, как он прикасается к моему левом запястью. А по всей моей руке, до самого локтя как будто прыгает черный котенок. Гарри серьезно кивает мне, благодаря за что-то...
— Драко, не переживай. Ты всему научишься.
— Ты думаешь?
— Уверен. Мы поработаем над этим. Правда предвидеть действия снитча... тут тебе придется полагаться на помощь Видящей.
— Гарри, но это... — Пытаюсь вмешаться в разговор, но останавливаюсь, понимая, что не знаю, как сформулировать то, что считаю нужным сказать.
— Нечестно?
— Да.
— Почему?
— Он же получит преимущество...
— Зато я смогу играть против него в полную силу, не беспокоясь о том, что такое преимущество есть у меня.
— Значит ты...
— Я не люблю поддаваться. Конечно, играя против Хафлпафа и Рейвенкло — придется сдерживаться, но уж против Слизерина — развернусь во всю широту души.